Внимание!
пятница, 15 августа 2014
[email protected]
Фишер дремал недолго: его насторожил звук закрывающейся за прислугой двери. Встрепенувшись, мелкий засранец поднял голову и посмотрел на меня осмысленным диким взглядом. Он уже собирался открыть очаровательный ротик и наговорить бессмысленной ерунды, но я, прищурившись, положил руки ему на задницу, тем самым заставив переключиться на осознание своей беспомощности. И серые глаза заволокло зверством. Двинувшись, Малыш добился лишь того, что аппетитные половинки удобно устроились в моих ладонях.
- Развяжи! – приказал упрямец, шипя от боли в запястьях.
Я скривился: яда в его голосе было предостаточно. Вздохнув и мысленно внушив себе мысль, что проказник и так получил хорошую взбучку, я натянуто улыбнулся. Руки от приглянувшейся попы пришлось убрать, я даже чуток отодвинул Малыша от себя, чтобы предоставить ему немного простора, однако злоба и обида перепирали парня: он жаждал поквитаться за порку. И, потянувшись к подносу с едой, услужливо оставленного управляющей на тумбочке рядом со мной, я ощутил всю непредсказуемость своего бешеного приобретения: мелкая зараза извернулась и впилась зубами мне в горло. Дьявол задери Фишера! Это было чертовски больно. От неожиданности я выронил вилку и, разозлившись на Малыша, двинул ему кулаком под ребра. Пыла в засранце поубавилось: он мотнул головой, но челюсть разжал. Касаясь пальцами ранок на шее, я вновь почувствовал надвигающееся нетерпение: жажда размозжить Фишеру голову с каждой секундой набирала обороты. И то, как вызывающе он вилял хвостом, спокойствия мне не возвращало.
читать дальше- Малыш, сейчас ты будешь хорошим мальчиком и покушаешь, - отбрасывая гнев, как можно добродушнее сказал я и потрепал его по волосам, как ребенка.
Впрочем, Фишер и выглядел как ребенок: надувшийся после неудачной попытки покусать меня, обиженно сопящий, дергающий ушами, истово пытающийся увернуться от гладящей его руки… Да, я не успевал удивляться своему пэту: только у Малыша получалось выжимать из меня искреннюю улыбку, когда я по-настоящему зол. Ужасное открытие: осознать, что мальчишка, которого ты знаешь всего-то пару деньков, выбивает у тебя фейерверк эмоций. У тебя, короля, привыкшего игнорировать окружающих. У тебя, кто ненавидит сближаться…
- Я не собираюсь есть, пока ты не отменишь контракт, - поставил ультиматум Фишер.
Поджав губы, я согласно кивнул и, оторвав от ветки винограда одну виноградинку, ухмыльнулся.
- Может, тогда мне накормить тебя здесь? – ловко раздвигая покрасневшие половинки и поднося фрукт к подрагивающему отверстию, хмыкнул я.
Малыш побагровел от стыда, беспомощной ярости и возмущения.
- Не смей! – дергая задом, зашипел он.
Меня забавляло его поведение: протестовать, когда хозяин недвусмысленно отдает приказы, упрямиться, ругаться и спорить – все это, несомненно, было интересно, но я не желал мириться с тем, что мой кот не признает меня главным. И чтобы доказать, кто ведет, я обязан был вновь и вновь напоминать ему о наших ролях. Черт побери, хоть мне непривычно было кого-то запугивать, я с отчаянной радостью ждал его сопротивления. Мне не терпелось увидеть покорный взгляд, не чаялось приручить зверушку. Ну, а если для оного потребуется использовать пару грязных приемчиков, что ж… Значит, так тому и быть. Правда, я искренне хотел покормить засранца: голодное подвывание желудка и явно осунувшаяся мордашка доказывали, что устраивает голодовку кот только из принципа. И я готов был засунуть этот принцип ему в задницу, чтобы заставить поесть. Во всяком случае, таков был мой замысел, пока я не увидел блеснувших в серых глазах искорок бесовского пламени. Кот негодовал. Связанный, отшлепанный, полностью в моей власти, он все ещё протестовал…
- У тебя минута, чтобы все обдумать, - обнимая маленькое чудовище за талию, спокойно предложил я.
Кончик виноградинки уткнулся в ложбинку, Малыш покраснел ещё больше, в дымчатых глазах мелькнуло горькое прозрение, пухлые губы сжались в тонкую полосу, хвост заходил ходуном. Я ухмыльнулся и язвительно поднял брови, якобы вопрошая, можно ли мне продолжить. Фишер заерзал, и я преспокойно развел колени так, чтобы Малыш автоматически раздвинул ноги. Паника в его взгляде была почти осязаемой. Почувствовав фрукт около входа, заметив мою термоядерную уверенность в себе, маленький пакостник вздернул подбородок и с видом мученика, восходящего на голгофу прорычал:
- Я, пожалуй, поем.
Тут же отвернувшись, Фишер мило закусил губы, как будто боялся, что я передумаю и продолжу дразнить его. Я кашлянул (не мог же я позволить себе рассмеяться!) и словно нечаянно провел виноградинкой по внутренней стороне его бедер. Ответом мне был бешеный взгляд и помидорного цвета лицо Фишера, оказавшееся в сантиметре от моего.
- Ублюдок! – по слогам проговорил Малыш.
Я фыркнул и свел колени. Парень совершенно не понимал шуток.
- Открой ротик, - подталкивая поднос к себе поближе, попросил я, не удержавшись и чмокнув мелкого паршивца в кончик носа.
Ну, конечно, возмущению Малыша не было предела:
- Я сам!! – кричал он. – Развяжи руки!! Ты!!
Естественно, я абсолютно пропустил мимо ушей распинания. Неловко разрезав ножом кусок торта, я закинул кусочек на ложку и поднес оную ко рту Фишера.
- Ну? – нахмурился я, когда засранец упрямо сжал губы. – Если не будешь есть, тогда займемся чем-нибудь поинтереснее, - переместив ладонь с его талии ниже, я добился своего: кот с неохотой открыл рот.
Белые зубки блеснули. Обиженно вздохнув, Фишер прожевал первый кусок и вызывающе уставился на меня, растерянно наблюдавшего за тем, как паршивец сглатывает. На нижней губе остался белый след от крема. Меня переполнили пошлые мысли… Не понимая, что делаю, я нагнулся и слизал липкую белую массу с губ своего маленького чудовища. Его очи распахнулись, однако цапнуть меня упрямец не успел: я уже, мученически отгоняя от себя возбуждающие образы, заталкивал в кота вторую порцию торта. И, судя по всему, сладкое Фишеру нравилось: колкий взгляд потеплел, хвост стал двигаться плавнее, иногда упрямец позволял себе невесомую улыбку. Но только на секунду. Малыш прекрасно помнил, где он и с кем.
- Мясо или рыба? – подмигнул я Фишеру, когда он, определенно готовый проглотить больше, чем десерт, поерзал на моих коленях.
- Рыба, - не подумав, на автомате ляпнул он и, не давая Малышу времени переварить произошедшее, я отложил ложку на поднос и поддел подбородок котенка пальцами.
Поцелуй был с привкусом клубники. Губы паршивца манили не отрываться от них вечность, но почувствовав, как размыкаются острые клыки, я шутливо отстранился.
- Сладкий маленький котенок, - почесав его за ушком, хохотнул я, наслаждаясь растерянностью Малыша.
А потом, взяв себя наконец в руки, я скормил своему голодному зверю и мясо, и рыбу. Чередуя каждое блюдо поцелуем, я добился того, что после каждого глотка Малыш напрягался и выжидательно смотрел на меня, проверяя, не наброшусь ли, не ринусь ли совращать. Его наивная непокорность покорила меня окончательно. Посмеиваясь, изредка поглаживая Фишера по спине, я расслабился. Вот уже десять лет я не чувствовал ничего подобного: продажные отношения, слащаво-лживые слова, купленные люди подле меня – это достало, это до чертей зеленых надоело. Как же здорово было почувствовать снова азарт игры под названием "жизнь", как же правильно было попросить Арчибальда подделать документы, вверяющие мне право собственности на Гордона Фишера, как же круто было держать этого самого Гордона в своих объятьях, тереться носом о пушистые уши, слушать укоры, кормить своего собственного кота с рук… Да, теперь я понимал, что значит "полезная покупка", да, теперь мне уж точно не стоило опасаться скуки. Малыш совершенно точно обеспечит веселое времяпрепровождение…
Озорно усмехнувшись, я прижал к себе маленькое чудовище так крепко, что тот исступленно зарычал.
- Мой, - ощущая заряд счастья, пробормотал я, целуя кота в макушку.
Впереди нас ждал очень плодотворный день: я таки надеялся заставить мелкого паршивца убрать тот погром, который он устроил в комнате…
Да, день, определенно, обещал быть занятным.
*
Фишер сам не подозревал, насколько довольным выглядит: угомонившийся, обкормленный, удовлетворенный, он напоминал тех котов, которые всю свою жизнь тешились в лучах внимания добропорядочно-щедрых хозяев. Признаться, мне доставляло удовольствие лицезреть умиротворение в его облике. Но, конечно, стоило развязать мерзавцу руки, как энтузиазм кота всколыхнулся с новой силой. Метнувшись прочь с моих колен, Малыш первым делом убедился, что дверь закрыта и, подергав пару раз за ручку, злобно повернулся ко мне.
- Почему я? – потирая саднящие запястья, неприязненно спросил он. – Зачем тебе понадобилось иметь меня, когда, очевидно, остальные кошки ждут момента запустить лапы тебе в штаны! – простодушно выдал паршивец главный вопрос, не дававший ему покоя.
Сложив руки на груди, я пробежался взглядом по худенькой фигурке кота.
- Ты слишком переживаешь о содержимом моих штанов для того, кто недавно грозился убить меня, - усмехнулся я, лаская глазами розовые соски, кои мне ещё не довелось облизать или укусить.
Заметив мое навязчивое внимание, Малыш навострил уши, надулся и двинулся к кровати, чтобы стащить с неё покрывало. Закутавшись чуть не по самые уши, кот горделиво выпрямился во весь рост и, клацнув зубами, рявкнул:
- Ты не ответил.
Ругаться после оргазма было не лучшей идеей, потому, урезонив импульсы негатива, я изобразил на лице соболезнующую улыбку и язвительно напомнил:
- Кто грозился отправить меня под суд?
До Фишера начало потихоньку доходить, что могилу вырыл он себе сам: потоптавшись на месте, парень отошел к окну, выглянул на улицу и сдавленно выдавил:
- Я не буду твоим пэтом, - он поглядел куда-то вдаль. Минуту мальчишка молчал, только плечи, напряженные, выдавали истовую работу мысли.
Когда Фишер обернулся, в его глазах был арктический холод.
- Я ненавижу людей, - ледяным тоном отрезал он. – Особенно таких подлых и трусливых, как ты.
На сим я решил, что с меня хватит: вскочив с кресла, я подошел к коту вплотную. Перехватив ладонью его горло, я посмотрел в наглые серые глаза.
- Ты хоть знаешь, с кем имеешь дело? – сдерживая порыв задушить его к чертям собачьим, рыкнул я.
Кот и не подумал вырываться. Он уперто стоял, подняв голову. Его кадык дергался, рот приоткрылся. Ему уже тяжело было дышать, но невесомая ладошка не легла поверх моего запястья. Лишь презрение, лишь ненависть читалась в колком дождливом взгляде.
- Мне наплевать на твое имя, - прохрипел Малыш.
Я шокированно моргнул: пальцы разжались сами собой. Я отступил назад, проклиная свою недальновидность. Черт, кот действительно не знал, кто его хозяин! Он смотрел на меня прямо, искренне. Я закрыл лицо руками и невесело рассмеялся.
- Хочешь сказать: ты не знал, что я Кристан Морган? – потирая лоб, ошарашено спросил я.
Серые глаза широко распахнулись, Фишер пошатнулся.
- Морган? – переспросил он сипло.
Маленькие кулачки сжались. По лицу прошла дрожь. Котенок выглядел так, будто я ударил его.
Разговор зашел в тупик. Фишер побледнел и облокотился на подоконник. Я двинулся было к нему, но кот выставил руку вперед.
- Не подходи, - расфокусированно глядя на меня, пробормотал он.
Мне начало казаться, что я попал в параллельную вселенную. Это я обычно говорил не приближаться ко мне, это я обычно прекращал встречи. Какого черта засранец о себе возомнил? Меня душило непонимание. Попранное самолюбие встало комом в горле.
- Ты мой! – сам от себя не ожидая такого выпада, зло напомнил я. – Ты сам нарвался на меня в переулке, - потекли рекой праведные слова. – Ты переспал со мной. Ты… Я заплатил за тебя, - в довершение выплюнул я жестокую правду.
Малыш побелел ещё больше.
- Ты изнасиловал меня. Ты незаконно запер меня, свободного кота, в своем доме. Ты избил меня, - тихо парировал мелкий засранец. – Не находишь, что я сполна расплатился? – в завершение проговорил он.
Я понимал, что поступил неверно, что я неправильно понял поступки кота, но отступаться было поздно. К тому же, я не хотел отпускать его. Не сейчас. Не сейчас, когда я только-только вкусил прелесть быть хозяином. Хозяином. А хозяин не обязан выслушивать жалобы и предложения. Он может сделать с пэтом все, что сочтет нужным.
Улыбнувшись одними уголками губ, я сделал шаг к своему коту.
- Когда я посчитаю, что ты расплатился, позволю тебе уйти, - язвительно сообщил я, укоряя себя за то, что сорвался на последнем слове.
Фишер удивленно моргнул. Он, очевидно, ожидал, что я преспокойно отпущу его, как только покаюсь в произошедшем. Но, в конце концов, Малыш тоже кончил – не такое уж это изнасилование, плюс ко всему я его владелец, потому и речи быть не может ни о каком "насильственном удержании". Наоборот, преступлением было бы отпустить питомца.
Однако Фишер думал иначе: он, сверкая очами, ломанулся на меня и, замахнувшись, с пеной у рта стал доказывать, на что конкретно я "не имею права". И теплое чувство приязни к злобному существу уступило место озлобленности: я меланхолично предупредил:
- Один удар – и ты очень пожалеешь, что был плохим мальчиком.
Малыш фыркнул и пренебрег предостережением. Он влепил мне пощечину. А в следующий миг, задыхаясь от боли, лежал на постели подо мной, определенно не желающим нежничать.
Мне плевать было, что кот силится поднять бедра, чтобы не касаться задом простыни. Мне плевать было, что головой Фишер больно ударился о спинку кровати.
- Изнасиловал, говоришь? - сдергивая с него импровизированное одеяние, гаркнул я. – Сейчас я покажу тебе, что такое изнасилование.
Шипение и убийственные взгляды были мне наградой за инициативность. Позволив коту царапать мой пиджак, я ловко расстегнул ширинку и, невзирая на все протесты, грубо раздвинул ему ноги.
- Нравится, когда с тобой как со шлюхой? – ненавидя себя за жестокость, рявкнул я.
Проклиная свою тягу к этому гребаному коту, я приставил головку к яростно сжимающемуся отверстию. Когти прорвали ткань пиджака и рубашки.
- Сдохни! – извиваясь, орал Фишер.
Он полоснул меня по спине. Я выругался и резко вогнал в него свой член почти наполовину. Маленькое чудовище дернулось и взвыло. Из серых глаз брызнули слезы. На белоснежном лбу выступил пот. Агония боли отразилась на бледном лице.
Я выругался. Как бы сильно я ни хотел доказать, что он принадлежит мне, как бы сильно ни жаждал приручить, я знал, что перешел все границы. Вздрагивающее тело подо мной было тому наглядным доказательством. Мысленно укоряя себя за несдержанность, я медленно вышел из своего пэта и, мрачно схватив его за волосы, приподнял голову Фишера так, чтобы он посмотрел на меня.
- Сейчас. Ты. Встаешь. И. начинаешь. Убирать. Здесь, - отрывисто чеканил я каждый звук.
Меня рвало от противоречивых желаний: убраться отсюда и больше никогда не видеть заплаканных, горящих ненавистью глаз и остаться, подмять под себя горячее тело Малыша и трахать до тех пор, пока пар из ушей не пойдет, пока желание обладать этим мелким засранцем не исчезнет, пока у меня не перестанет вставать на Фишера.
- Или. Я. Продолжу, - недвусмысленно опустив взгляд на бедра кота, гаркнул я. – Кивни, если понял, - все тем же угрожающим тоном сказал я, и, зло сощурившись, засранец кивнул.
Я откатился в сторону, позволил ему встать с постели.
- Советую тебе следить за каждым своим шагом, - полыхая от ярости, прошипел Малыш. – Потому что я обязательно поквитаюсь…
Он был чертовски хорош: с горящими ягодицами, с пылающими от ненависти глазами, дерзкий, с жаждой мести в бешеном взгляде – мое маленькое чудовище. Дьявол! Таким я хотел его ещё больше. Мой член распирало от желания вставить. Кот прозорливо прищурился и отошел на пару шагов для обеспечения себе безопасности: он прекрасно видел, как действует на меня его присутствие. Я не постеснялся оставить стояк в поле зрения Фишера.
- Начинай наводить порядок, - лениво поглядывая на кота из-под ресниц, хмыкнул я. – Иначе… - мне стоило лишь немного привстать, и Малыш отпрыгнул от кровати к самой двери.
Он раскраснелся от гнева, он не желал подчиняться, но его зад красноречиво напоминал, чем чревато отступление от правил. Так что, чертыхаясь себе под нос, шипя, Фишер, завернувшись в занавеску, принялся подбирать с пола книги.
Он проворно скакал по комнате, старательно отводя взгляд от меня, возлегающего на постели. Привычно, словно занимался этим всю свою жизнь, кот расчищал завалы, в коих сам же был повинен. Удостоверившись, что питомец сдался, я расслабился окончательно и позволил себе разрядиться. Кто мог знать, что коварству Фишера позавидовал бы самый отвязный жулик?
Дождавшись, пока я на минуту отключусь от действительности после оргазма, кот моментально подскакал ко мне. Последнее, что я заметил, прежде чем отключился, был светильник, ладно устроившийся в руках Малыша.
А дальше был удар по голове. И… кажется, я потерял сознание.
*
Когда, упивающийся головной болью, я открыл глаза, сконфуженный голос управляющей вопросил:
- Сер, вы в порядке?
Для верности я мотнул головой. Естественно, я, великий Кристан Морган, в порядке не был: головокружение, чертовы мельтешащие пятна перед очами, плюс сама женщина, надрывно водящая ладонью над моим лицом - у меня от всего этого безобразия мысли в кучку собирались! Кстати, что такое с моими мыслями, я никак не мог понять: последнее, что я помнил – это самодовольную мордашку Фишера, вытаскивающего из моего пиджака сотовый телефон. Но сейчас, сколько бы я ни обшаривал глазами комнату, кота найти не мог. Прокашлявшись и вежливо рявкнув управляющей, чтоб отошла на два шага, я, шатаясь, попытался подняться. Мир начал вращаться, я поприветствовал красные звездочки, взорвавшиеся фейерверком в сознании. Пол разверзся, потолок улетел. В общем, от греха подальше я сел на постель и, болезненно скривившись, ощупал затылок. Шишка там была немаленькая. Чертов пэт уделал меня!
- Где мой кот? – стараясь подбирать слова и не выдать своего гнева, поинтересовался я у шокированной прислуги.
Я не был распрекрвасным хозяином и требовал от персонала даже слишком многого. Я был эгоистом до мозга костей. Конечно, бедная девушка удивилась, когда я, пренебрегая своим вечным правилом заботиться только о себе и ни о ком другом, отринул заботу о своем бесценном здоровье и ринулся требовать информацию о коте. Не знаю, что больше удивило управляющую: мой тон, полный опаски, или мой вид: растрепанный, чумовой, несколько сумасшедший. За время пребывания на этой работе бедолага ни разу не имела счастья наблюдать такого хозяина: моя одежда, обувь, выражение моего лица всегда было идеально чопорным. Такие глобальные перемены за каких-то полнедели не могли не броситься в глаза.
- Он сказал, что вы приказали проводить его до ворот, - недоумевающе пожала плечами идиотка.
Я впервые осознал, что вокруг меня одни кретины! Глубоко вздохнув, я цинично уточнил:
- И его проводили?
Почуяв неладное, девушка побледнела и одними губами ответила "да". На меня накатила ярость. Я и сам до этого момента не знал, что способен настолько разойтись. Я орал, что я и только я имею право отдавать приказы, уличал весь персонал в недостатке интеллекта, рычал что-то про увольнения. Бедная управляющая жалась к стенке и объясняла недоразумение тем, что я спал.
- А если бы он был вором? А если он меня убил?! – перегибал палку я, ужасая девушку, которая и так прошла через все круги ада, прежде чем устроиться в мой дом.
- Но на нем была только простыня, - резонно заметила девушка, контужено глядя на меня. Подозреваю, будь у неё шанс, идиотка повертела бы пальцем у виска. – К тому же, он не выглядел таким уж опасным – обычный кот… - подвела итог управляющая, приближаясь ко мне и приветливо, как душевно больного, спросила:
- Мистер Морган, вы уверены, что вам не нужна медицинская помощь?
В переводе с культурного это значило "ты рехнулся, богатенький засранец?". Конечно, я не рехнулся. Устало полоснув её нетерпимым взглядом, я холодно отчеканил:
- Я хозяин в доме. МЕНЯ вы должны слушать. МЕНЯ! А не кота, который, дьявол задери, всего лишь МОЯ собственность!!! – впервые я повысил голос настолько, что у самого зазвенело в ушах.
Мой окрик, бешеный и злостный, слышала, наверное, половина дома. Привлеченный моей истерикой, в дверях, как всегда бесшумно, появился Ренод - наш домоправитель, дворецкий, а иногда(если уж мне приспичит куда-то неожиданно сорваться) и шофер. Непробиваемый, вечно меланхоличный, Ренод удивленно поднял брови, увидев меня, растрепанного и едва не рвущего на себе волосы.
- Сер? – тихо обратился он ко мне.
При виде спокойного, аристократичного, знакомого мне с детства лица дворецкого я взял себя в руки.
- Ре, - безвдохновенно поднял я на него глаза и встретился взглядом с покорным, ровным сиянием абсолютно карих темных глаз. – Верни моего кота, - приказал я.
Привычный к моей капризной настырности, Ре безмолвно жестом показал девушке, что дальше разберется сам. Та, вздохнув, ускакала с превеликим удовольствием – даже самые нудные обязанности были, думаю, для бедняги лучше, чем выслушивать бредни невменяемого Короля, помешанного на коте, которого хозяин отождествил прямо-таки с исчадием ада.
Ренод, мужчина, никогда за все десять лет мне не улыбнувшийся и не выдавший и тени обуревающих его эмоций, культурно притворил за собой дверь и холодным чопорным, чисто английским тоном выдавил:
- Исключено, сер Морган-маленький, - при этом он двинулся ко мне, побледневшему, готовому раскричаться. – Вам нужно побеспокоиться о ране, - тихо проговорил дворецкий, пересекая комнату.
Я протестующе качнул головой. Я ненавидел, когда он называл меня Морган-маленький! Что это за прозвище такое! Унизительно! Но дворецкий завел скверную привычку: когда я перегибал палку с капризами, он неизменно колко проговаривал "Морган-маленький", выбешивая меня до печенок, заставляю давиться ядом. А так как, будучи ребенком, я никак не мог физически одолеть Ре, мой псевдовоспитатель, друг моих с Брановски ребяческих проделок, привык ставить меня на место одной-единственной фразой. Черт, оная действовала безоговорочно: я злился и замолкал. Чистейшей и честнейшей души человек, Ренод внушал мне уважение. Пожалуй, к нему я прислушивался больше, чем к отцу. Своеобразный юмор, деланное безразличие и твердый характер делали мужчину в глазах меня-подростка нетленным авторитетом. А если присовокупить ко всему перечисленному покладистый и незлобливый норов дворецкого, нетрудно представить: я помимо воли прикипел к нему душой.
Но сейчас, как бы я ни доверял, как бы ни верил в благие намерения Ре, я не мог принять факта, что он отказывается выполнять мой приказ. Наплевав на обещание не кричать в присутствии моего личного мастера на все руки, я гневно воззрился на него и повысил голос:
- Что значит "исключено"? – вознегодовал я.
Ренод уже стоял около меня. Заметив, что я сощурился при очередном повороте головы, он схватил меня за подбородок и вероломно наклонил мою голову вниз. Задыхаясь от несправедливости, я имел честь лицезреть оригинальные домашние тапочки вечно такого пунктуального и непробиваемого дворецкого. Шикарно: пока, злобно посылая импульсы бешенства, Ре ощупывал место повреждения, я любовался белыми тапками в стиле "домохозяйки снова в моде"! Откуда в Реноде столько противоречий: застегнутый на все пуговички в свой костюм-тройку, идеально причесанный, идеально одетый, он умудрялся вносить в образ строгого домоправителя, грозы всей прислуги, незатейливую, почти детскую деталь… Да, в этом был весь Ре.
Тяжело вздохнув, он наконец изъявил желание ответить на мой вопрос:
- Ваш кот успел улизнуть за ворота прежде, чем я до него добрался, - признался не без доли самоиронии дворецкий. – Моя вина. Морган-маленький так сильно дорожит котом? – подняв иссиня-черную бровь, спросил мой мучитель, когда извлек для себя какие-то выводы относительно шишки, коей меня наградил Фишер.
Я, горделиво выпрямившись, сел на постели и скривился при виде постной физиономии дворецкого. Признаваться, что маленький засранец успел пронестись тайфуном не только по моему дому, но и по моему сердцу, очень не хотелось, поэтому я хмуро буркнул:
- Нет. Просто он МОЙ.
И после моих слов, могу поспорить, мужчина, никогда не выдающий своих эмоций, фыркнул. Впрочем, когда он посмотрел на меня, карие глаза по-прежнему горели ровным, равнодушным пламенем.
- Я сделаю все возможное, чтобы отыскать ВАШЕГО кота, - обнадежил Ренод.
Я расслабился и потер затекшие от неудобного лежания плечи. Если уж кому-то я и мог в этой жизни доверять, так это Ре, который ни одной моей тайны не выдал, который с точностью до ста процентов выполнял свои обещания.
- Хммм… - скрывая довольную улыбку, невнятно пробормотал я.
Естественно, дворецкий вызвал семейного доктора. Подвергать опасности здоровье наследника суперкорпорации было преступлением. Особенно, если повреждена была бесценная голова.
А пока достопочтенный старик сломя голову бежал к своей маленькой машинке, именуемой "пежо", Ренод одним коротким взглядом, внушающим мне все тот же трепет, как и десять лет назад, заставил меня улечься обратно в постель и, ровно как и в детстве, когда я трясся от страха темноты за окнами перед сном, невесомо взял меня за руку, чтобы прощупать пульс, частящий, улетающий в бесконечность.
- Рассказать вам сказку? – не смущаясь тому, что я давно вырос и теперь вместо сказки мне нужен был Фишер и хороший секс, поинтересовался дворецкий, присаживаясь на край кровати и подтыкая одеяло.
Воистину что-то остается неизменным: например, умиротворение, накатывающее на меня, когда Ре напоминает о сказке, например, самоотверженное желание Ре служить нашей семье… например, отдаленные призраки прошлого, врывающиеся в мои кошмары, когда я закрываю глаза. Например, Ре, готовый сидеть рядом со мной, пока я не усну.
Рефлекторно я закрыл глаза. Усталый, вымотанный скачками за Малышом, загнанный ритмом репетиций и вечеринок прошедших двух дней, я заснул мирным спокойным сном.
Когда достопочтенный доктор ворвался, вооружившись стетоскопом, в мою комнату, он застал прелестную картину: молодой человек под два метра ростом, истинный король, будущий владелец огромной корпорации, свернулся калачиком в постели и посапывает, в то время как подле него, по-отечески похлопывая короля по плечу, нашептывая незатейливый сюжетик, примостился мрачного вида шкафоподобный мужчина, в глазах которого при взгляде на короля сквозила трепетная преданность. Доктор кашлянул. И шкафоподобный, шикнув, указал нетерпеливому врачу на кресло. Не мог же Ренод допустить, чтоб двадцатилетнего эгоистичного ребенка будили после того, как он с трудом уложил короля в царскую постель?
В этом был весь Ре. Только он одним взглядом прибивал меня к месту, только ради него я повторял скучные спряжения, только ему дозволял вмешиваться иногда в мою жизнь. Он заслужил. Мой дворецкий был единственным в своем роде, кто, не моргнув глазом, по моему детскому приказу мог спрыгнуть с балкона второго этажа, кто, не думая, защитил меня от нападения сталкера и нарвался на нож. Ре был единственным, кому я доверял. Но для него я оставался ребенком даже когда вовсю начал отрываться в низкопробных клубах.
Это Ренод первый сказал мне:
- Не забывайте защищаться, сер Морган-маленький.
И сказал он это, конечно, своим невозмутимым голосом. При Брановски. Помню, Эн ещё долго после оного случая подкалывал. Мол, "не оголяй свою шпагу" – засранец всю неделю в старшей школе меня доставал. Ну, потом как-то позабылось.
Таким образом, всем домашним было известно, что Ренод ради своего молодого господина готов на всякие сумасбродства.
Вот и сегодня достопочтенный доктор, позевывая, слушал хитросплетение сказочного сюжета, терпеливо ожидая, когда ребенок проснется и можно будет приступить к своим обязанностям.
Поэтому, когда я, сонный, распахнул глаза, старик ринулся осматривать меня и лечить. Благо, лечение было не таким уж больным и нудным. Пять минут поскакав надо мной, поколдовав со смешением мазей, наложив вонючую холодноватую жижу мне на затылок, напичкав меня обезболивающим, добрый врач поторопился исчезнуть.
Все остальные заботы о больном стоически принял на себя Ре. Он выслушал все проклятья, коими я наградил неизвестного ему кота, помолчал с минуту, после чего отрывисто рявкнул:
- У вас завтра съемки клипа. Возьмите себя в руки, сер Морган.
Он не добавил "маленький". И пыл свой я несколько поостудил. Мне в самом деле нужно было рекламировать завтра новый продукт чертового котомобиля. И мы оба: и Ре, и я – понимали, что сегодня я не гожусь для репетиции. Потому верный паж, посетовав на своего невменяемого подопечного, подошел к телефону. Набрать нужный номер и отмазать короля он не успел, ибо, разгневанная моим отсутствием, полностью экипированная в костюм женщины-кошки, в мою спальню ворвалась Ади. С присущим пылом безбашенной звезды она, невзирая на предупреждающий рык Ренода рванулась прямиком ко мне.
- Крис, мне плевать, почему ты похож на мумию в этих идиотских бинтах, - оглядев сонного, бледного, залеченного благочестивым доктором меня, мать Брановски привычным повелительным тоном объяснила, что сделает со мной, если я сейчас же не возьму ноги в руки и не отправлюсь на репетицию.
- Мисс Пейдж, - со своего места поприветствовал гостью Ре. – Младшему господину прописан покой. Не думаю…
Я без особого желания поднялся с постели. Ненавижу, когда эти двое схлестываются. Игнорируя злобный предупреждающий взгляд дворецкого, я пожал плечами. В битве против чопорного оппонента Ади выигрывала всегда. Наверное, Ренода этот расклад не очень устраивал, но, подозреваю, уступал он Ади только из уважения к её бешеному стремлению занять "ребенка". На моей памяти Ре, для приличия поспорив с моей деятельной продюссершей, величественно советовал "не нагружать сера Моргана больше нормы", после чего делано огорченно вздыхал и смотрел мне вслед, когда под руку с торжествующей Ади я шествовал к выходу.
Эти двое никогда не ладили: ругались чаще, чем говорили друг другу "здравствуйте", но отчего-то в комнате, где слышались их милые перепалки, я чувствовал себя не наследником корпорации, а просто Кристаном – Кристаном, который может самонадеянно вмешаться в ссору или утащить красную, кричащую, чуть не кидающуюся на Ре Ади от невозмутимого, цедящего через зубы дворецкого.
Вот и сейчас, мрачно потянув открывшую было рот Ади подальше от хмыкнувшего Ренода, я покачал головой.
- Подожди меня в гостиной, - широко улыбнувшись и обняв её за талию, предложил я.
И, наградив дворецкого неприязненным взглядом, Ади послушно выплыла из спальни.
- Режиссер и съемочная группа не будут ждать вечно, - напомнила она, исчезая в коридоре и для надежности на прощанье ущипнула меня за щеку.
Ре молчаливо принес мне одежду и, не читая нотаций(он осаждал меня лишь в крайних случаях) спокойно помог одеться.
Уважительно поклонившись, как, наверное, оное делали дворецкие для своих лордов веке в девятнадцатом, Ренод, не дожидаясь моего вопроса или приказа, тихо проговорил:
- Я позабочусь, чтобы кот нашелся.
Я скрыл благодарность грубым "только не звони моему старику". Ре не проводил меня: остался приводить комнату в божеский вид. Напоследок он ворчливо предупредил меня, что не следует вляпываться во все авантюры мисс Пейдж, после чего я, подколов его за старомодную опеку, в прекрасном расположении духа отправился на бессмысленное буйство актерского беспредела, главным демоном коего будет, несомненно, Ади.
Неделя пустых позирований, неделя идиотских фотосессий, неделя изнурительного сигания перед камерой – и через полмесяца Шеффилд будет любоваться моим ликом на всех плакатах, лицезреть короля на экранах и раскупать пропиаренную продукцию.
Все как всегда.
Пышные и порядком надоевшие наряды, суетящиеся визажисты и костюмеры, свет софитов, гундосые приказы, как повернуться, как открыть рот и как показать, насколько я влюблен в рекламируемое… Кто хоть раз тратил свое время столь чудовищным образом, не даст соврать: после пары-тройки фуршетов в твою честь, миновав рой фанаток и насытившись вниманием, осознаешь, как достает быть Богом.
В общем, тесня Ади на заднем сиденье персонального авто, я невпопад отвечал на её реплики. Мысли мои были далеко. Они вились вокруг Фишера, засранца, который – единственный во всем Шеффилде не только не уважал меня, но и стремился освободиться от моего общества. Я не привык к подобному неуважению. Постукивая ногой, я нервно кусал губы и уже был на грани того, чтобы позвонить Ре, дабы уточнить: не продвинулись ли поиски? Такая нетерпеливость превращала меня из короля в кретина. И когда Ади, устав притворяться, что не замечает моей отстраненности, толкнула меня в бок, я вздохнул.
- Сегодня не мой день… - скривившись, пояснил я, надеясь, что она сдастся и отстанет.
Ади и впрямь тактично не доставала меня, пока мы ехали в машине. Она удивленно таращилась на то, как я обнимаюсь с сотовым телефоном и понимающе ухмылялась. Правда, за мои секреты пришлось дорого заплатить: кровожадная мисс звезда отобрала у меня телефон, едва мы переступили порог киностудии.
- А будешь возмущаться, позвоню Дэймону, - обрубая мое возмущение на корню, припугнула Ади.
Вот только отца мне не хватало! Ненавидяще поглядев на демона в юбке, я, с радостью порушивший бы все камеры, отправился в гримерку.
День прошел ужасно.
Из-за своего желания поскорее закончить съемки, я лажал на каждом шагу. Воспоминания о Фишере приходили в самый неподходящий момент. Например, однажды я чуть не задушил партнершу-кошку, когда она, прильнув ко мне на плечо, нечаянно зацепила коготком мою шею. Образ маленького засранца преследовал меня, как наваждение.
Я не узнавал себя. Промелькнувшие в толпе группы черные уши – и я рвался сломя голову выяснять, не Фишер ли пожаловал ко мне в лапы. Ади, внимательно наблюдавшая за моими тщетными попытками сосредоточиться, хмурилась. Понимаю её сомнения: великий Кристан Морган отрабатывал свои сцены идеально. Именно благодаря своей выдержке и умению изображать какие угодно эмоции когда угодно я попал в радар её цепкий до юных дарований круг интересов.
- Крис, - под конец потеряв терпение, окликнула она меня. Благодаря моим пролетам съемки Ади откладывались. – Что происходит?
Я пнул ногой стул.
- Ничего, - рявкнул я и, выхватив у неё сотовый, проверил входящие.
Черт, я презирал себя за слабость. Я не придавал значения перешептываниям, я не заметил даже когда мой друг появился на съемочной площадке. Выжимая неправдоподобную страсть, я жал к себе партнершу. Аромат её дорогих духов и пышная грудь неимоверно раздражали.
Остаток съемок я придирался ко всем подряд, обругал даже постановщика. Настроение было ни к черту. Ответив грубостью на приглашение Брановски развеяться, я отправился прямиком домой. Меня угнетало, что новостей о мелкой гадости все нет.
Ночью меня мучили кошмары: мой кот то нарывался на живодера, то попадал в аварию, то травился таблетками дерьмоврача. Открыв глаза утром, я чувствовал себя паршивее некуда.
И таким чудесным образом прошла долгая, мучительная неделя. В течение которой Брановски всячески пытался раскрутить меня на приватную беседу за бокалом вина. Благо, поговорить нам мешало любвеобилие Эна: мне ничего не стоило щелкнуть пальцами и подозвать в вип-кабинку кошечку-блондинку или симпатичную девчонку. Первые два дня я успешно уходил от расспросов именно таким незатейливым образом. Махая ручкой вслед другу, коего уже утягивали на танцпол, я разваливался на сиденье и выкидывал за дверь свою новоиспеченную пассию, пришедшую с развлекалкой Эна.
Но Брановски всегда был чертовски проницателен, плут Бедфорда. Провести его у меня не получалось с детства. В среду, заблокировав двери своего авто, он хмуро поинтересовался, какого дьявола я набрасываюсь ни с того ни с сего на прекрасных деятелей киноиндустрии. Интересовало Эна и моя ссора с Аделией из-за пустяка. Не укрылось от внимания друга мое каждодневное нетерпение. Сложив руки на груди, Брановски спросил в лоб:
- Кто она?
Я проклял тот гребаный день семь лет назад, когда мы дали зарок рассказывать друг другу о серьезных увлечениях. Упоминать о Фишере безумно, катастрофически не хотелось. Эн вряд ли понял бы мою покупку пэта. Честно признаться, я и сам себя до конца не понимал. На кой черт мне сдался этот облезлый паршивец, который, черт побери, как сквозь землю провалился? Почему я начинаю злиться, глядя, как отметины на коже, оставленные паршивцем, исчезают?!
Эну не следовало знать о Фишере. Во всяком случае, пока я не разоберусь со своими чувствами по отношению к коту. Брановски с его излишним цинизмом лишь насмешливо покрутит у виска, узнав, каким идиотом я был, если поимел несовершеннолетнего КОТА!!! Я даже представлял, в каких выражениях Эн, вдоволь посмеявшись, распишет ситуацию.
- Тебе что, кошек мало? – спросит он.
Не объяснишь же идиоту, что я и сам не в курсе, почему возжелал трахнуть маленького засранца, дворняжку, упрямца, ублюдка, который плевать на меня хотел с высокой колокольни. Да и вообще: где его носило всю неделю? Как посмел этот мелкий паршивец улизнуть от своего хозяина!!
Кажется, я переборщил с ударом по стеклу. Брановски удивленно моргнул и посерьезнел.
- Крис, - вырывая меня из размышлений, сказал он с ненавистной мне терпеливой мягкостью в голосе. Я был почти уверен, что Брановски начнет свою нудную проповедь. – По-моему, тебе пора забить на съемки, - вместо нравоучений выдал он.
Я расслабился. Мы перескочили неловкий момент, когда каждый должен был играть свою роль: кто следователя, кто подсудимого. Хлопнув друга по плечу, я нахально поднял бровь. Брановски хмыкнул. Мы переглянулись.
- Поехали, - коротко бросил я.
Мы пару лет не сбегали вот так – от родителей, от своих обязанностей и от всего мира. Эн вообще был не любителей перекраивать свое расписание. Но, наверное, я и вправду вел себя по-идиотски настолько, что степенный Андрюшка, плюнув на последствия, крутанул руль и свернул в центре города влево.
- О рыбалке можешь забыть, Морган, - выезжая из Шеффилда, предупредил засранец.
Я лениво развалился на сиденье.
- Как будто я виноват, что ты рухнул в ледяную реку, засмотревшись на дочь лесника, - хохотнул я, припоминая, как весело мы проводили время в ВайтШоу Коттедж пару дней на зимних каникулах.
Обстановка в салоне разрядилась. Эн добродушно посмеялся над своей оплошностью. Конечно, он тоже припомнил мне пару нелепостей. Но, в целом, по дороге в ВайтШоу я чувствовал себя прежним – нормальным, готовым к приключениям, порой непредсказуемым – Кристаном. Подкалывая Эна, побалтывая рукой в открытом окне, наслаждаясь свежим ветерком в лицо, я на час отключился от переживаний, связанных с моим нерадивым пэтом.
Все самое интересное ждало меня впереди.
- Развяжи! – приказал упрямец, шипя от боли в запястьях.
Я скривился: яда в его голосе было предостаточно. Вздохнув и мысленно внушив себе мысль, что проказник и так получил хорошую взбучку, я натянуто улыбнулся. Руки от приглянувшейся попы пришлось убрать, я даже чуток отодвинул Малыша от себя, чтобы предоставить ему немного простора, однако злоба и обида перепирали парня: он жаждал поквитаться за порку. И, потянувшись к подносу с едой, услужливо оставленного управляющей на тумбочке рядом со мной, я ощутил всю непредсказуемость своего бешеного приобретения: мелкая зараза извернулась и впилась зубами мне в горло. Дьявол задери Фишера! Это было чертовски больно. От неожиданности я выронил вилку и, разозлившись на Малыша, двинул ему кулаком под ребра. Пыла в засранце поубавилось: он мотнул головой, но челюсть разжал. Касаясь пальцами ранок на шее, я вновь почувствовал надвигающееся нетерпение: жажда размозжить Фишеру голову с каждой секундой набирала обороты. И то, как вызывающе он вилял хвостом, спокойствия мне не возвращало.
читать дальше- Малыш, сейчас ты будешь хорошим мальчиком и покушаешь, - отбрасывая гнев, как можно добродушнее сказал я и потрепал его по волосам, как ребенка.
Впрочем, Фишер и выглядел как ребенок: надувшийся после неудачной попытки покусать меня, обиженно сопящий, дергающий ушами, истово пытающийся увернуться от гладящей его руки… Да, я не успевал удивляться своему пэту: только у Малыша получалось выжимать из меня искреннюю улыбку, когда я по-настоящему зол. Ужасное открытие: осознать, что мальчишка, которого ты знаешь всего-то пару деньков, выбивает у тебя фейерверк эмоций. У тебя, короля, привыкшего игнорировать окружающих. У тебя, кто ненавидит сближаться…
- Я не собираюсь есть, пока ты не отменишь контракт, - поставил ультиматум Фишер.
Поджав губы, я согласно кивнул и, оторвав от ветки винограда одну виноградинку, ухмыльнулся.
- Может, тогда мне накормить тебя здесь? – ловко раздвигая покрасневшие половинки и поднося фрукт к подрагивающему отверстию, хмыкнул я.
Малыш побагровел от стыда, беспомощной ярости и возмущения.
- Не смей! – дергая задом, зашипел он.
Меня забавляло его поведение: протестовать, когда хозяин недвусмысленно отдает приказы, упрямиться, ругаться и спорить – все это, несомненно, было интересно, но я не желал мириться с тем, что мой кот не признает меня главным. И чтобы доказать, кто ведет, я обязан был вновь и вновь напоминать ему о наших ролях. Черт побери, хоть мне непривычно было кого-то запугивать, я с отчаянной радостью ждал его сопротивления. Мне не терпелось увидеть покорный взгляд, не чаялось приручить зверушку. Ну, а если для оного потребуется использовать пару грязных приемчиков, что ж… Значит, так тому и быть. Правда, я искренне хотел покормить засранца: голодное подвывание желудка и явно осунувшаяся мордашка доказывали, что устраивает голодовку кот только из принципа. И я готов был засунуть этот принцип ему в задницу, чтобы заставить поесть. Во всяком случае, таков был мой замысел, пока я не увидел блеснувших в серых глазах искорок бесовского пламени. Кот негодовал. Связанный, отшлепанный, полностью в моей власти, он все ещё протестовал…
- У тебя минута, чтобы все обдумать, - обнимая маленькое чудовище за талию, спокойно предложил я.
Кончик виноградинки уткнулся в ложбинку, Малыш покраснел ещё больше, в дымчатых глазах мелькнуло горькое прозрение, пухлые губы сжались в тонкую полосу, хвост заходил ходуном. Я ухмыльнулся и язвительно поднял брови, якобы вопрошая, можно ли мне продолжить. Фишер заерзал, и я преспокойно развел колени так, чтобы Малыш автоматически раздвинул ноги. Паника в его взгляде была почти осязаемой. Почувствовав фрукт около входа, заметив мою термоядерную уверенность в себе, маленький пакостник вздернул подбородок и с видом мученика, восходящего на голгофу прорычал:
- Я, пожалуй, поем.
Тут же отвернувшись, Фишер мило закусил губы, как будто боялся, что я передумаю и продолжу дразнить его. Я кашлянул (не мог же я позволить себе рассмеяться!) и словно нечаянно провел виноградинкой по внутренней стороне его бедер. Ответом мне был бешеный взгляд и помидорного цвета лицо Фишера, оказавшееся в сантиметре от моего.
- Ублюдок! – по слогам проговорил Малыш.
Я фыркнул и свел колени. Парень совершенно не понимал шуток.
- Открой ротик, - подталкивая поднос к себе поближе, попросил я, не удержавшись и чмокнув мелкого паршивца в кончик носа.
Ну, конечно, возмущению Малыша не было предела:
- Я сам!! – кричал он. – Развяжи руки!! Ты!!
Естественно, я абсолютно пропустил мимо ушей распинания. Неловко разрезав ножом кусок торта, я закинул кусочек на ложку и поднес оную ко рту Фишера.
- Ну? – нахмурился я, когда засранец упрямо сжал губы. – Если не будешь есть, тогда займемся чем-нибудь поинтереснее, - переместив ладонь с его талии ниже, я добился своего: кот с неохотой открыл рот.
Белые зубки блеснули. Обиженно вздохнув, Фишер прожевал первый кусок и вызывающе уставился на меня, растерянно наблюдавшего за тем, как паршивец сглатывает. На нижней губе остался белый след от крема. Меня переполнили пошлые мысли… Не понимая, что делаю, я нагнулся и слизал липкую белую массу с губ своего маленького чудовища. Его очи распахнулись, однако цапнуть меня упрямец не успел: я уже, мученически отгоняя от себя возбуждающие образы, заталкивал в кота вторую порцию торта. И, судя по всему, сладкое Фишеру нравилось: колкий взгляд потеплел, хвост стал двигаться плавнее, иногда упрямец позволял себе невесомую улыбку. Но только на секунду. Малыш прекрасно помнил, где он и с кем.
- Мясо или рыба? – подмигнул я Фишеру, когда он, определенно готовый проглотить больше, чем десерт, поерзал на моих коленях.
- Рыба, - не подумав, на автомате ляпнул он и, не давая Малышу времени переварить произошедшее, я отложил ложку на поднос и поддел подбородок котенка пальцами.
Поцелуй был с привкусом клубники. Губы паршивца манили не отрываться от них вечность, но почувствовав, как размыкаются острые клыки, я шутливо отстранился.
- Сладкий маленький котенок, - почесав его за ушком, хохотнул я, наслаждаясь растерянностью Малыша.
А потом, взяв себя наконец в руки, я скормил своему голодному зверю и мясо, и рыбу. Чередуя каждое блюдо поцелуем, я добился того, что после каждого глотка Малыш напрягался и выжидательно смотрел на меня, проверяя, не наброшусь ли, не ринусь ли совращать. Его наивная непокорность покорила меня окончательно. Посмеиваясь, изредка поглаживая Фишера по спине, я расслабился. Вот уже десять лет я не чувствовал ничего подобного: продажные отношения, слащаво-лживые слова, купленные люди подле меня – это достало, это до чертей зеленых надоело. Как же здорово было почувствовать снова азарт игры под названием "жизнь", как же правильно было попросить Арчибальда подделать документы, вверяющие мне право собственности на Гордона Фишера, как же круто было держать этого самого Гордона в своих объятьях, тереться носом о пушистые уши, слушать укоры, кормить своего собственного кота с рук… Да, теперь я понимал, что значит "полезная покупка", да, теперь мне уж точно не стоило опасаться скуки. Малыш совершенно точно обеспечит веселое времяпрепровождение…
Озорно усмехнувшись, я прижал к себе маленькое чудовище так крепко, что тот исступленно зарычал.
- Мой, - ощущая заряд счастья, пробормотал я, целуя кота в макушку.
Впереди нас ждал очень плодотворный день: я таки надеялся заставить мелкого паршивца убрать тот погром, который он устроил в комнате…
Да, день, определенно, обещал быть занятным.
*
Фишер сам не подозревал, насколько довольным выглядит: угомонившийся, обкормленный, удовлетворенный, он напоминал тех котов, которые всю свою жизнь тешились в лучах внимания добропорядочно-щедрых хозяев. Признаться, мне доставляло удовольствие лицезреть умиротворение в его облике. Но, конечно, стоило развязать мерзавцу руки, как энтузиазм кота всколыхнулся с новой силой. Метнувшись прочь с моих колен, Малыш первым делом убедился, что дверь закрыта и, подергав пару раз за ручку, злобно повернулся ко мне.
- Почему я? – потирая саднящие запястья, неприязненно спросил он. – Зачем тебе понадобилось иметь меня, когда, очевидно, остальные кошки ждут момента запустить лапы тебе в штаны! – простодушно выдал паршивец главный вопрос, не дававший ему покоя.
Сложив руки на груди, я пробежался взглядом по худенькой фигурке кота.
- Ты слишком переживаешь о содержимом моих штанов для того, кто недавно грозился убить меня, - усмехнулся я, лаская глазами розовые соски, кои мне ещё не довелось облизать или укусить.
Заметив мое навязчивое внимание, Малыш навострил уши, надулся и двинулся к кровати, чтобы стащить с неё покрывало. Закутавшись чуть не по самые уши, кот горделиво выпрямился во весь рост и, клацнув зубами, рявкнул:
- Ты не ответил.
Ругаться после оргазма было не лучшей идеей, потому, урезонив импульсы негатива, я изобразил на лице соболезнующую улыбку и язвительно напомнил:
- Кто грозился отправить меня под суд?
До Фишера начало потихоньку доходить, что могилу вырыл он себе сам: потоптавшись на месте, парень отошел к окну, выглянул на улицу и сдавленно выдавил:
- Я не буду твоим пэтом, - он поглядел куда-то вдаль. Минуту мальчишка молчал, только плечи, напряженные, выдавали истовую работу мысли.
Когда Фишер обернулся, в его глазах был арктический холод.
- Я ненавижу людей, - ледяным тоном отрезал он. – Особенно таких подлых и трусливых, как ты.
На сим я решил, что с меня хватит: вскочив с кресла, я подошел к коту вплотную. Перехватив ладонью его горло, я посмотрел в наглые серые глаза.
- Ты хоть знаешь, с кем имеешь дело? – сдерживая порыв задушить его к чертям собачьим, рыкнул я.
Кот и не подумал вырываться. Он уперто стоял, подняв голову. Его кадык дергался, рот приоткрылся. Ему уже тяжело было дышать, но невесомая ладошка не легла поверх моего запястья. Лишь презрение, лишь ненависть читалась в колком дождливом взгляде.
- Мне наплевать на твое имя, - прохрипел Малыш.
Я шокированно моргнул: пальцы разжались сами собой. Я отступил назад, проклиная свою недальновидность. Черт, кот действительно не знал, кто его хозяин! Он смотрел на меня прямо, искренне. Я закрыл лицо руками и невесело рассмеялся.
- Хочешь сказать: ты не знал, что я Кристан Морган? – потирая лоб, ошарашено спросил я.
Серые глаза широко распахнулись, Фишер пошатнулся.
- Морган? – переспросил он сипло.
Маленькие кулачки сжались. По лицу прошла дрожь. Котенок выглядел так, будто я ударил его.
Разговор зашел в тупик. Фишер побледнел и облокотился на подоконник. Я двинулся было к нему, но кот выставил руку вперед.
- Не подходи, - расфокусированно глядя на меня, пробормотал он.
Мне начало казаться, что я попал в параллельную вселенную. Это я обычно говорил не приближаться ко мне, это я обычно прекращал встречи. Какого черта засранец о себе возомнил? Меня душило непонимание. Попранное самолюбие встало комом в горле.
- Ты мой! – сам от себя не ожидая такого выпада, зло напомнил я. – Ты сам нарвался на меня в переулке, - потекли рекой праведные слова. – Ты переспал со мной. Ты… Я заплатил за тебя, - в довершение выплюнул я жестокую правду.
Малыш побелел ещё больше.
- Ты изнасиловал меня. Ты незаконно запер меня, свободного кота, в своем доме. Ты избил меня, - тихо парировал мелкий засранец. – Не находишь, что я сполна расплатился? – в завершение проговорил он.
Я понимал, что поступил неверно, что я неправильно понял поступки кота, но отступаться было поздно. К тому же, я не хотел отпускать его. Не сейчас. Не сейчас, когда я только-только вкусил прелесть быть хозяином. Хозяином. А хозяин не обязан выслушивать жалобы и предложения. Он может сделать с пэтом все, что сочтет нужным.
Улыбнувшись одними уголками губ, я сделал шаг к своему коту.
- Когда я посчитаю, что ты расплатился, позволю тебе уйти, - язвительно сообщил я, укоряя себя за то, что сорвался на последнем слове.
Фишер удивленно моргнул. Он, очевидно, ожидал, что я преспокойно отпущу его, как только покаюсь в произошедшем. Но, в конце концов, Малыш тоже кончил – не такое уж это изнасилование, плюс ко всему я его владелец, потому и речи быть не может ни о каком "насильственном удержании". Наоборот, преступлением было бы отпустить питомца.
Однако Фишер думал иначе: он, сверкая очами, ломанулся на меня и, замахнувшись, с пеной у рта стал доказывать, на что конкретно я "не имею права". И теплое чувство приязни к злобному существу уступило место озлобленности: я меланхолично предупредил:
- Один удар – и ты очень пожалеешь, что был плохим мальчиком.
Малыш фыркнул и пренебрег предостережением. Он влепил мне пощечину. А в следующий миг, задыхаясь от боли, лежал на постели подо мной, определенно не желающим нежничать.
Мне плевать было, что кот силится поднять бедра, чтобы не касаться задом простыни. Мне плевать было, что головой Фишер больно ударился о спинку кровати.
- Изнасиловал, говоришь? - сдергивая с него импровизированное одеяние, гаркнул я. – Сейчас я покажу тебе, что такое изнасилование.
Шипение и убийственные взгляды были мне наградой за инициативность. Позволив коту царапать мой пиджак, я ловко расстегнул ширинку и, невзирая на все протесты, грубо раздвинул ему ноги.
- Нравится, когда с тобой как со шлюхой? – ненавидя себя за жестокость, рявкнул я.
Проклиная свою тягу к этому гребаному коту, я приставил головку к яростно сжимающемуся отверстию. Когти прорвали ткань пиджака и рубашки.
- Сдохни! – извиваясь, орал Фишер.
Он полоснул меня по спине. Я выругался и резко вогнал в него свой член почти наполовину. Маленькое чудовище дернулось и взвыло. Из серых глаз брызнули слезы. На белоснежном лбу выступил пот. Агония боли отразилась на бледном лице.
Я выругался. Как бы сильно я ни хотел доказать, что он принадлежит мне, как бы сильно ни жаждал приручить, я знал, что перешел все границы. Вздрагивающее тело подо мной было тому наглядным доказательством. Мысленно укоряя себя за несдержанность, я медленно вышел из своего пэта и, мрачно схватив его за волосы, приподнял голову Фишера так, чтобы он посмотрел на меня.
- Сейчас. Ты. Встаешь. И. начинаешь. Убирать. Здесь, - отрывисто чеканил я каждый звук.
Меня рвало от противоречивых желаний: убраться отсюда и больше никогда не видеть заплаканных, горящих ненавистью глаз и остаться, подмять под себя горячее тело Малыша и трахать до тех пор, пока пар из ушей не пойдет, пока желание обладать этим мелким засранцем не исчезнет, пока у меня не перестанет вставать на Фишера.
- Или. Я. Продолжу, - недвусмысленно опустив взгляд на бедра кота, гаркнул я. – Кивни, если понял, - все тем же угрожающим тоном сказал я, и, зло сощурившись, засранец кивнул.
Я откатился в сторону, позволил ему встать с постели.
- Советую тебе следить за каждым своим шагом, - полыхая от ярости, прошипел Малыш. – Потому что я обязательно поквитаюсь…
Он был чертовски хорош: с горящими ягодицами, с пылающими от ненависти глазами, дерзкий, с жаждой мести в бешеном взгляде – мое маленькое чудовище. Дьявол! Таким я хотел его ещё больше. Мой член распирало от желания вставить. Кот прозорливо прищурился и отошел на пару шагов для обеспечения себе безопасности: он прекрасно видел, как действует на меня его присутствие. Я не постеснялся оставить стояк в поле зрения Фишера.
- Начинай наводить порядок, - лениво поглядывая на кота из-под ресниц, хмыкнул я. – Иначе… - мне стоило лишь немного привстать, и Малыш отпрыгнул от кровати к самой двери.
Он раскраснелся от гнева, он не желал подчиняться, но его зад красноречиво напоминал, чем чревато отступление от правил. Так что, чертыхаясь себе под нос, шипя, Фишер, завернувшись в занавеску, принялся подбирать с пола книги.
Он проворно скакал по комнате, старательно отводя взгляд от меня, возлегающего на постели. Привычно, словно занимался этим всю свою жизнь, кот расчищал завалы, в коих сам же был повинен. Удостоверившись, что питомец сдался, я расслабился окончательно и позволил себе разрядиться. Кто мог знать, что коварству Фишера позавидовал бы самый отвязный жулик?
Дождавшись, пока я на минуту отключусь от действительности после оргазма, кот моментально подскакал ко мне. Последнее, что я заметил, прежде чем отключился, был светильник, ладно устроившийся в руках Малыша.
А дальше был удар по голове. И… кажется, я потерял сознание.
*
Когда, упивающийся головной болью, я открыл глаза, сконфуженный голос управляющей вопросил:
- Сер, вы в порядке?
Для верности я мотнул головой. Естественно, я, великий Кристан Морган, в порядке не был: головокружение, чертовы мельтешащие пятна перед очами, плюс сама женщина, надрывно водящая ладонью над моим лицом - у меня от всего этого безобразия мысли в кучку собирались! Кстати, что такое с моими мыслями, я никак не мог понять: последнее, что я помнил – это самодовольную мордашку Фишера, вытаскивающего из моего пиджака сотовый телефон. Но сейчас, сколько бы я ни обшаривал глазами комнату, кота найти не мог. Прокашлявшись и вежливо рявкнув управляющей, чтоб отошла на два шага, я, шатаясь, попытался подняться. Мир начал вращаться, я поприветствовал красные звездочки, взорвавшиеся фейерверком в сознании. Пол разверзся, потолок улетел. В общем, от греха подальше я сел на постель и, болезненно скривившись, ощупал затылок. Шишка там была немаленькая. Чертов пэт уделал меня!
- Где мой кот? – стараясь подбирать слова и не выдать своего гнева, поинтересовался я у шокированной прислуги.
Я не был распрекрвасным хозяином и требовал от персонала даже слишком многого. Я был эгоистом до мозга костей. Конечно, бедная девушка удивилась, когда я, пренебрегая своим вечным правилом заботиться только о себе и ни о ком другом, отринул заботу о своем бесценном здоровье и ринулся требовать информацию о коте. Не знаю, что больше удивило управляющую: мой тон, полный опаски, или мой вид: растрепанный, чумовой, несколько сумасшедший. За время пребывания на этой работе бедолага ни разу не имела счастья наблюдать такого хозяина: моя одежда, обувь, выражение моего лица всегда было идеально чопорным. Такие глобальные перемены за каких-то полнедели не могли не броситься в глаза.
- Он сказал, что вы приказали проводить его до ворот, - недоумевающе пожала плечами идиотка.
Я впервые осознал, что вокруг меня одни кретины! Глубоко вздохнув, я цинично уточнил:
- И его проводили?
Почуяв неладное, девушка побледнела и одними губами ответила "да". На меня накатила ярость. Я и сам до этого момента не знал, что способен настолько разойтись. Я орал, что я и только я имею право отдавать приказы, уличал весь персонал в недостатке интеллекта, рычал что-то про увольнения. Бедная управляющая жалась к стенке и объясняла недоразумение тем, что я спал.
- А если бы он был вором? А если он меня убил?! – перегибал палку я, ужасая девушку, которая и так прошла через все круги ада, прежде чем устроиться в мой дом.
- Но на нем была только простыня, - резонно заметила девушка, контужено глядя на меня. Подозреваю, будь у неё шанс, идиотка повертела бы пальцем у виска. – К тому же, он не выглядел таким уж опасным – обычный кот… - подвела итог управляющая, приближаясь ко мне и приветливо, как душевно больного, спросила:
- Мистер Морган, вы уверены, что вам не нужна медицинская помощь?
В переводе с культурного это значило "ты рехнулся, богатенький засранец?". Конечно, я не рехнулся. Устало полоснув её нетерпимым взглядом, я холодно отчеканил:
- Я хозяин в доме. МЕНЯ вы должны слушать. МЕНЯ! А не кота, который, дьявол задери, всего лишь МОЯ собственность!!! – впервые я повысил голос настолько, что у самого зазвенело в ушах.
Мой окрик, бешеный и злостный, слышала, наверное, половина дома. Привлеченный моей истерикой, в дверях, как всегда бесшумно, появился Ренод - наш домоправитель, дворецкий, а иногда(если уж мне приспичит куда-то неожиданно сорваться) и шофер. Непробиваемый, вечно меланхоличный, Ренод удивленно поднял брови, увидев меня, растрепанного и едва не рвущего на себе волосы.
- Сер? – тихо обратился он ко мне.
При виде спокойного, аристократичного, знакомого мне с детства лица дворецкого я взял себя в руки.
- Ре, - безвдохновенно поднял я на него глаза и встретился взглядом с покорным, ровным сиянием абсолютно карих темных глаз. – Верни моего кота, - приказал я.
Привычный к моей капризной настырности, Ре безмолвно жестом показал девушке, что дальше разберется сам. Та, вздохнув, ускакала с превеликим удовольствием – даже самые нудные обязанности были, думаю, для бедняги лучше, чем выслушивать бредни невменяемого Короля, помешанного на коте, которого хозяин отождествил прямо-таки с исчадием ада.
Ренод, мужчина, никогда за все десять лет мне не улыбнувшийся и не выдавший и тени обуревающих его эмоций, культурно притворил за собой дверь и холодным чопорным, чисто английским тоном выдавил:
- Исключено, сер Морган-маленький, - при этом он двинулся ко мне, побледневшему, готовому раскричаться. – Вам нужно побеспокоиться о ране, - тихо проговорил дворецкий, пересекая комнату.
Я протестующе качнул головой. Я ненавидел, когда он называл меня Морган-маленький! Что это за прозвище такое! Унизительно! Но дворецкий завел скверную привычку: когда я перегибал палку с капризами, он неизменно колко проговаривал "Морган-маленький", выбешивая меня до печенок, заставляю давиться ядом. А так как, будучи ребенком, я никак не мог физически одолеть Ре, мой псевдовоспитатель, друг моих с Брановски ребяческих проделок, привык ставить меня на место одной-единственной фразой. Черт, оная действовала безоговорочно: я злился и замолкал. Чистейшей и честнейшей души человек, Ренод внушал мне уважение. Пожалуй, к нему я прислушивался больше, чем к отцу. Своеобразный юмор, деланное безразличие и твердый характер делали мужчину в глазах меня-подростка нетленным авторитетом. А если присовокупить ко всему перечисленному покладистый и незлобливый норов дворецкого, нетрудно представить: я помимо воли прикипел к нему душой.
Но сейчас, как бы я ни доверял, как бы ни верил в благие намерения Ре, я не мог принять факта, что он отказывается выполнять мой приказ. Наплевав на обещание не кричать в присутствии моего личного мастера на все руки, я гневно воззрился на него и повысил голос:
- Что значит "исключено"? – вознегодовал я.
Ренод уже стоял около меня. Заметив, что я сощурился при очередном повороте головы, он схватил меня за подбородок и вероломно наклонил мою голову вниз. Задыхаясь от несправедливости, я имел честь лицезреть оригинальные домашние тапочки вечно такого пунктуального и непробиваемого дворецкого. Шикарно: пока, злобно посылая импульсы бешенства, Ре ощупывал место повреждения, я любовался белыми тапками в стиле "домохозяйки снова в моде"! Откуда в Реноде столько противоречий: застегнутый на все пуговички в свой костюм-тройку, идеально причесанный, идеально одетый, он умудрялся вносить в образ строгого домоправителя, грозы всей прислуги, незатейливую, почти детскую деталь… Да, в этом был весь Ре.
Тяжело вздохнув, он наконец изъявил желание ответить на мой вопрос:
- Ваш кот успел улизнуть за ворота прежде, чем я до него добрался, - признался не без доли самоиронии дворецкий. – Моя вина. Морган-маленький так сильно дорожит котом? – подняв иссиня-черную бровь, спросил мой мучитель, когда извлек для себя какие-то выводы относительно шишки, коей меня наградил Фишер.
Я, горделиво выпрямившись, сел на постели и скривился при виде постной физиономии дворецкого. Признаваться, что маленький засранец успел пронестись тайфуном не только по моему дому, но и по моему сердцу, очень не хотелось, поэтому я хмуро буркнул:
- Нет. Просто он МОЙ.
И после моих слов, могу поспорить, мужчина, никогда не выдающий своих эмоций, фыркнул. Впрочем, когда он посмотрел на меня, карие глаза по-прежнему горели ровным, равнодушным пламенем.
- Я сделаю все возможное, чтобы отыскать ВАШЕГО кота, - обнадежил Ренод.
Я расслабился и потер затекшие от неудобного лежания плечи. Если уж кому-то я и мог в этой жизни доверять, так это Ре, который ни одной моей тайны не выдал, который с точностью до ста процентов выполнял свои обещания.
- Хммм… - скрывая довольную улыбку, невнятно пробормотал я.
Естественно, дворецкий вызвал семейного доктора. Подвергать опасности здоровье наследника суперкорпорации было преступлением. Особенно, если повреждена была бесценная голова.
А пока достопочтенный старик сломя голову бежал к своей маленькой машинке, именуемой "пежо", Ренод одним коротким взглядом, внушающим мне все тот же трепет, как и десять лет назад, заставил меня улечься обратно в постель и, ровно как и в детстве, когда я трясся от страха темноты за окнами перед сном, невесомо взял меня за руку, чтобы прощупать пульс, частящий, улетающий в бесконечность.
- Рассказать вам сказку? – не смущаясь тому, что я давно вырос и теперь вместо сказки мне нужен был Фишер и хороший секс, поинтересовался дворецкий, присаживаясь на край кровати и подтыкая одеяло.
Воистину что-то остается неизменным: например, умиротворение, накатывающее на меня, когда Ре напоминает о сказке, например, самоотверженное желание Ре служить нашей семье… например, отдаленные призраки прошлого, врывающиеся в мои кошмары, когда я закрываю глаза. Например, Ре, готовый сидеть рядом со мной, пока я не усну.
Рефлекторно я закрыл глаза. Усталый, вымотанный скачками за Малышом, загнанный ритмом репетиций и вечеринок прошедших двух дней, я заснул мирным спокойным сном.
Когда достопочтенный доктор ворвался, вооружившись стетоскопом, в мою комнату, он застал прелестную картину: молодой человек под два метра ростом, истинный король, будущий владелец огромной корпорации, свернулся калачиком в постели и посапывает, в то время как подле него, по-отечески похлопывая короля по плечу, нашептывая незатейливый сюжетик, примостился мрачного вида шкафоподобный мужчина, в глазах которого при взгляде на короля сквозила трепетная преданность. Доктор кашлянул. И шкафоподобный, шикнув, указал нетерпеливому врачу на кресло. Не мог же Ренод допустить, чтоб двадцатилетнего эгоистичного ребенка будили после того, как он с трудом уложил короля в царскую постель?
В этом был весь Ре. Только он одним взглядом прибивал меня к месту, только ради него я повторял скучные спряжения, только ему дозволял вмешиваться иногда в мою жизнь. Он заслужил. Мой дворецкий был единственным в своем роде, кто, не моргнув глазом, по моему детскому приказу мог спрыгнуть с балкона второго этажа, кто, не думая, защитил меня от нападения сталкера и нарвался на нож. Ре был единственным, кому я доверял. Но для него я оставался ребенком даже когда вовсю начал отрываться в низкопробных клубах.
Это Ренод первый сказал мне:
- Не забывайте защищаться, сер Морган-маленький.
И сказал он это, конечно, своим невозмутимым голосом. При Брановски. Помню, Эн ещё долго после оного случая подкалывал. Мол, "не оголяй свою шпагу" – засранец всю неделю в старшей школе меня доставал. Ну, потом как-то позабылось.
Таким образом, всем домашним было известно, что Ренод ради своего молодого господина готов на всякие сумасбродства.
Вот и сегодня достопочтенный доктор, позевывая, слушал хитросплетение сказочного сюжета, терпеливо ожидая, когда ребенок проснется и можно будет приступить к своим обязанностям.
Поэтому, когда я, сонный, распахнул глаза, старик ринулся осматривать меня и лечить. Благо, лечение было не таким уж больным и нудным. Пять минут поскакав надо мной, поколдовав со смешением мазей, наложив вонючую холодноватую жижу мне на затылок, напичкав меня обезболивающим, добрый врач поторопился исчезнуть.
Все остальные заботы о больном стоически принял на себя Ре. Он выслушал все проклятья, коими я наградил неизвестного ему кота, помолчал с минуту, после чего отрывисто рявкнул:
- У вас завтра съемки клипа. Возьмите себя в руки, сер Морган.
Он не добавил "маленький". И пыл свой я несколько поостудил. Мне в самом деле нужно было рекламировать завтра новый продукт чертового котомобиля. И мы оба: и Ре, и я – понимали, что сегодня я не гожусь для репетиции. Потому верный паж, посетовав на своего невменяемого подопечного, подошел к телефону. Набрать нужный номер и отмазать короля он не успел, ибо, разгневанная моим отсутствием, полностью экипированная в костюм женщины-кошки, в мою спальню ворвалась Ади. С присущим пылом безбашенной звезды она, невзирая на предупреждающий рык Ренода рванулась прямиком ко мне.
- Крис, мне плевать, почему ты похож на мумию в этих идиотских бинтах, - оглядев сонного, бледного, залеченного благочестивым доктором меня, мать Брановски привычным повелительным тоном объяснила, что сделает со мной, если я сейчас же не возьму ноги в руки и не отправлюсь на репетицию.
- Мисс Пейдж, - со своего места поприветствовал гостью Ре. – Младшему господину прописан покой. Не думаю…
Я без особого желания поднялся с постели. Ненавижу, когда эти двое схлестываются. Игнорируя злобный предупреждающий взгляд дворецкого, я пожал плечами. В битве против чопорного оппонента Ади выигрывала всегда. Наверное, Ренода этот расклад не очень устраивал, но, подозреваю, уступал он Ади только из уважения к её бешеному стремлению занять "ребенка". На моей памяти Ре, для приличия поспорив с моей деятельной продюссершей, величественно советовал "не нагружать сера Моргана больше нормы", после чего делано огорченно вздыхал и смотрел мне вслед, когда под руку с торжествующей Ади я шествовал к выходу.
Эти двое никогда не ладили: ругались чаще, чем говорили друг другу "здравствуйте", но отчего-то в комнате, где слышались их милые перепалки, я чувствовал себя не наследником корпорации, а просто Кристаном – Кристаном, который может самонадеянно вмешаться в ссору или утащить красную, кричащую, чуть не кидающуюся на Ре Ади от невозмутимого, цедящего через зубы дворецкого.
Вот и сейчас, мрачно потянув открывшую было рот Ади подальше от хмыкнувшего Ренода, я покачал головой.
- Подожди меня в гостиной, - широко улыбнувшись и обняв её за талию, предложил я.
И, наградив дворецкого неприязненным взглядом, Ади послушно выплыла из спальни.
- Режиссер и съемочная группа не будут ждать вечно, - напомнила она, исчезая в коридоре и для надежности на прощанье ущипнула меня за щеку.
Ре молчаливо принес мне одежду и, не читая нотаций(он осаждал меня лишь в крайних случаях) спокойно помог одеться.
Уважительно поклонившись, как, наверное, оное делали дворецкие для своих лордов веке в девятнадцатом, Ренод, не дожидаясь моего вопроса или приказа, тихо проговорил:
- Я позабочусь, чтобы кот нашелся.
Я скрыл благодарность грубым "только не звони моему старику". Ре не проводил меня: остался приводить комнату в божеский вид. Напоследок он ворчливо предупредил меня, что не следует вляпываться во все авантюры мисс Пейдж, после чего я, подколов его за старомодную опеку, в прекрасном расположении духа отправился на бессмысленное буйство актерского беспредела, главным демоном коего будет, несомненно, Ади.
Неделя пустых позирований, неделя идиотских фотосессий, неделя изнурительного сигания перед камерой – и через полмесяца Шеффилд будет любоваться моим ликом на всех плакатах, лицезреть короля на экранах и раскупать пропиаренную продукцию.
Все как всегда.
Пышные и порядком надоевшие наряды, суетящиеся визажисты и костюмеры, свет софитов, гундосые приказы, как повернуться, как открыть рот и как показать, насколько я влюблен в рекламируемое… Кто хоть раз тратил свое время столь чудовищным образом, не даст соврать: после пары-тройки фуршетов в твою честь, миновав рой фанаток и насытившись вниманием, осознаешь, как достает быть Богом.
В общем, тесня Ади на заднем сиденье персонального авто, я невпопад отвечал на её реплики. Мысли мои были далеко. Они вились вокруг Фишера, засранца, который – единственный во всем Шеффилде не только не уважал меня, но и стремился освободиться от моего общества. Я не привык к подобному неуважению. Постукивая ногой, я нервно кусал губы и уже был на грани того, чтобы позвонить Ре, дабы уточнить: не продвинулись ли поиски? Такая нетерпеливость превращала меня из короля в кретина. И когда Ади, устав притворяться, что не замечает моей отстраненности, толкнула меня в бок, я вздохнул.
- Сегодня не мой день… - скривившись, пояснил я, надеясь, что она сдастся и отстанет.
Ади и впрямь тактично не доставала меня, пока мы ехали в машине. Она удивленно таращилась на то, как я обнимаюсь с сотовым телефоном и понимающе ухмылялась. Правда, за мои секреты пришлось дорого заплатить: кровожадная мисс звезда отобрала у меня телефон, едва мы переступили порог киностудии.
- А будешь возмущаться, позвоню Дэймону, - обрубая мое возмущение на корню, припугнула Ади.
Вот только отца мне не хватало! Ненавидяще поглядев на демона в юбке, я, с радостью порушивший бы все камеры, отправился в гримерку.
День прошел ужасно.
Из-за своего желания поскорее закончить съемки, я лажал на каждом шагу. Воспоминания о Фишере приходили в самый неподходящий момент. Например, однажды я чуть не задушил партнершу-кошку, когда она, прильнув ко мне на плечо, нечаянно зацепила коготком мою шею. Образ маленького засранца преследовал меня, как наваждение.
Я не узнавал себя. Промелькнувшие в толпе группы черные уши – и я рвался сломя голову выяснять, не Фишер ли пожаловал ко мне в лапы. Ади, внимательно наблюдавшая за моими тщетными попытками сосредоточиться, хмурилась. Понимаю её сомнения: великий Кристан Морган отрабатывал свои сцены идеально. Именно благодаря своей выдержке и умению изображать какие угодно эмоции когда угодно я попал в радар её цепкий до юных дарований круг интересов.
- Крис, - под конец потеряв терпение, окликнула она меня. Благодаря моим пролетам съемки Ади откладывались. – Что происходит?
Я пнул ногой стул.
- Ничего, - рявкнул я и, выхватив у неё сотовый, проверил входящие.
Черт, я презирал себя за слабость. Я не придавал значения перешептываниям, я не заметил даже когда мой друг появился на съемочной площадке. Выжимая неправдоподобную страсть, я жал к себе партнершу. Аромат её дорогих духов и пышная грудь неимоверно раздражали.
Остаток съемок я придирался ко всем подряд, обругал даже постановщика. Настроение было ни к черту. Ответив грубостью на приглашение Брановски развеяться, я отправился прямиком домой. Меня угнетало, что новостей о мелкой гадости все нет.
Ночью меня мучили кошмары: мой кот то нарывался на живодера, то попадал в аварию, то травился таблетками дерьмоврача. Открыв глаза утром, я чувствовал себя паршивее некуда.
И таким чудесным образом прошла долгая, мучительная неделя. В течение которой Брановски всячески пытался раскрутить меня на приватную беседу за бокалом вина. Благо, поговорить нам мешало любвеобилие Эна: мне ничего не стоило щелкнуть пальцами и подозвать в вип-кабинку кошечку-блондинку или симпатичную девчонку. Первые два дня я успешно уходил от расспросов именно таким незатейливым образом. Махая ручкой вслед другу, коего уже утягивали на танцпол, я разваливался на сиденье и выкидывал за дверь свою новоиспеченную пассию, пришедшую с развлекалкой Эна.
Но Брановски всегда был чертовски проницателен, плут Бедфорда. Провести его у меня не получалось с детства. В среду, заблокировав двери своего авто, он хмуро поинтересовался, какого дьявола я набрасываюсь ни с того ни с сего на прекрасных деятелей киноиндустрии. Интересовало Эна и моя ссора с Аделией из-за пустяка. Не укрылось от внимания друга мое каждодневное нетерпение. Сложив руки на груди, Брановски спросил в лоб:
- Кто она?
Я проклял тот гребаный день семь лет назад, когда мы дали зарок рассказывать друг другу о серьезных увлечениях. Упоминать о Фишере безумно, катастрофически не хотелось. Эн вряд ли понял бы мою покупку пэта. Честно признаться, я и сам себя до конца не понимал. На кой черт мне сдался этот облезлый паршивец, который, черт побери, как сквозь землю провалился? Почему я начинаю злиться, глядя, как отметины на коже, оставленные паршивцем, исчезают?!
Эну не следовало знать о Фишере. Во всяком случае, пока я не разоберусь со своими чувствами по отношению к коту. Брановски с его излишним цинизмом лишь насмешливо покрутит у виска, узнав, каким идиотом я был, если поимел несовершеннолетнего КОТА!!! Я даже представлял, в каких выражениях Эн, вдоволь посмеявшись, распишет ситуацию.
- Тебе что, кошек мало? – спросит он.
Не объяснишь же идиоту, что я и сам не в курсе, почему возжелал трахнуть маленького засранца, дворняжку, упрямца, ублюдка, который плевать на меня хотел с высокой колокольни. Да и вообще: где его носило всю неделю? Как посмел этот мелкий паршивец улизнуть от своего хозяина!!
Кажется, я переборщил с ударом по стеклу. Брановски удивленно моргнул и посерьезнел.
- Крис, - вырывая меня из размышлений, сказал он с ненавистной мне терпеливой мягкостью в голосе. Я был почти уверен, что Брановски начнет свою нудную проповедь. – По-моему, тебе пора забить на съемки, - вместо нравоучений выдал он.
Я расслабился. Мы перескочили неловкий момент, когда каждый должен был играть свою роль: кто следователя, кто подсудимого. Хлопнув друга по плечу, я нахально поднял бровь. Брановски хмыкнул. Мы переглянулись.
- Поехали, - коротко бросил я.
Мы пару лет не сбегали вот так – от родителей, от своих обязанностей и от всего мира. Эн вообще был не любителей перекраивать свое расписание. Но, наверное, я и вправду вел себя по-идиотски настолько, что степенный Андрюшка, плюнув на последствия, крутанул руль и свернул в центре города влево.
- О рыбалке можешь забыть, Морган, - выезжая из Шеффилда, предупредил засранец.
Я лениво развалился на сиденье.
- Как будто я виноват, что ты рухнул в ледяную реку, засмотревшись на дочь лесника, - хохотнул я, припоминая, как весело мы проводили время в ВайтШоу Коттедж пару дней на зимних каникулах.
Обстановка в салоне разрядилась. Эн добродушно посмеялся над своей оплошностью. Конечно, он тоже припомнил мне пару нелепостей. Но, в целом, по дороге в ВайтШоу я чувствовал себя прежним – нормальным, готовым к приключениям, порой непредсказуемым – Кристаном. Подкалывая Эна, побалтывая рукой в открытом окне, наслаждаясь свежим ветерком в лицо, я на час отключился от переживаний, связанных с моим нерадивым пэтом.
Все самое интересное ждало меня впереди.
@темы: эротика, миди, в процессе, слеш, "Короли Бедфорда", "Мой личный кот", роман
суббота, 09 августа 2014
Отдав приказ навести порядок в комнате, где недавно Фишер устроил бедлам, я отправился в гости к Ади. Встречи с ней разукрашивали жизнь фейерверком позитива. Правда, столкновение с Эндрю было бы нежелательным приложением к феерии. Но я истово надеялся, что Брановски сегодня занят соблазнением очередной полукровки и на репетиции матери не объявится. Уповал на это я зря: во всем своем великолепии бабника и недоделанного казановы Брановски маячил на сцене, потешаясь над гримершей и парикмахером Ади. Развернувшись на сто восемьдесят градусов, я уже было рванул вон из зала, но Ади была бы не Ади, если бы не бросилась мне наперерез.
читать дальше- Звезда Шеффилда! – щипая меня за задницу, хмыкнула она и, ехидно шикнув: - Ты-то мне и нужен, - заключила в недюжие для женщины её телосложения объятья и потащила на сцену, где на протяжении двух часов потешалась над нами с Эном, заставляя меняться ролями в опере "Радужное королевство фей". Из Брановски фея получалась так себе. Из меня, конечно, бабочка тоже не очень. Но Ади, впрочем, как и мы с Андрюшкой, веселилась на полную катушку. В процессе сценки Эн умудрился подбить меня на очередной спор, и мы, в общем-то, худо-бедно помирились…
А потом были два дня покоя и отрыва на вечеринках. Два дня безбашенного времяпрепровождения с Брановски. Два дня… Пока, мучимый любопытством, я не уточнил у покрасневшей управляющей, как дела у моего ненаглядного пэта.
- Мистер Морган… - сбивчиво верещала бедная девушка. – Мы, правда, пытались… но он… он опрокинул все подносы с едой… и отказался от лечения… и хммм… ну… - брюнетка закусила губу и отвела глаза.
Я даже не хотел слышать, что ещё придумал этот ненормальный. Клацнув зубами, я проклял принцип "Мы в ответе за тех, кого приручили". Однако гордость аристократа не позволила мне оставить Фишера с больными ногами и голодного умирать в моем доме. Выругавшись и натянуто улыбнувшись управляющей, я направился выяснить, что натворил мелкий засранец за те несчастные два дня, пока я истошно пытался вычеркнуть из головы все воспоминания о нем.
*
Поворачивая ручку, я ожидал увидеть затравленное существо, изголодавшееся, вялое, на последнем издыхании. Однако я ошибся: стоило приоткрыть дверь, как прямехонько мне в голову полетела миска ценой в пару миллионов. По всему периметру комнаты была разбросана еда, все предметы мебели, заказанные с любовью из Венеции, представляли собой плачевное зрелище: ободранные, распотрошенные, кресла, диван и кушетка, опрокинутые к тому же, вселили в меня начинающую расти ярость. Композицию разрушения дополняли шторы, сорванные к чертям собачьим с багеты. На резном шкафу ручной работы стояли отпечатки когтей кота, подушки и обивка были вспороты. Белый пух снегом окутал спальню.
Признаться, в первую минуту, как я вошел, я подумал, что оказался в параллельной вселенной: никогда ещё мой дом не выглядел так плачевно и убого. От изумления рот открылся. Я обвел глазами комнату, выискивая одного-единственного виновника торжества. И когда мой взгляд скользнул по худенькой фигурке кота, открывшего единственный нетронутый во всей этой куче-моле стеллаж, я чуть не бросился к нему, чтобы закончить начатое два дня назад. Да, сейчас я бы откровенно не побоялся задушить мерзавца. Но уже после первого моего шага серые глаза маниакально сощурились и в меня полетел том Бернарда Шоу, который ни в чем, собственно, не провинился.
- Разорви контракт, - грозно рыкнул Фишер, отправляя в полет очередную книгу.
У меня челюсти свело от гнева.
- Иди сюда, - сквозь зубы позвал я его и поманил пальцем. – Если подойдешь сию секунду, может, и прощу, Малышшшш, - сам не веря в то, что говорю, пообещал я.
Мелкая сволочь осклабился. Он до миллиметра рассчитал траекторию моего передвижения: каждый следующий раритет неизменно попадал в меня – я только и успевал отбивать книги руками, чтобы они не попадали в голову. Серые глаза ненавистно блестели. Шаг за шагом я приближался к засранцу все ближе. И в понятливом взгляде уже мелькала мысль спасаться бегством. Но жажда покалечить меня взяла верх над разумом: Фишер шваркнул Фрейда.
У меня уже болели предплечья. Все руки от запястья до локтя покрылись синяками. Ярость настолько поглотила меня, что я мало контролировал свои позывы.
- Поймаю – удавлю, - честно признался я, когда между нами остались считанные сантиметры.
Малыш фыркнул и метнулся влево, стоило мне потянуться к нему.
- Попробуй поймать… - иронично хмыкнул он, уворачиваясь и ускользая от моих рук.
Для того, кто ни крошки не держал во рту два дня, он был на редкость полон сил. Но вот игры в догоняйку меня достали. Во мне кипело пламя негодования. Я страждал надрать уши своему коту. Чтобы он раз и навсегда запомнил, кто тут главный. А пока я следовал за ним попятам, засранец умудрился кинуть мне под ноги открытую зубную пасту, наступив на которую, я поскользнулся.
- Ты труп! – рухнув на пол под вящий смех Фишера, крикнул я, чувствуя себя полным идиотом.
Черная рубашка изляпалась, брюки помялись и некстати изгваздались зубной пастой, ладони тоже были липкими от пролитого на полу сока, коий, судя по всему, чем-то тоже не устроил Фишера. Мало-помалу из степенного аристократа я превращался в Халка, готового крушить все вокруг себя. Во мне словно второе дыхание открылось: бодро вскочив на ноги, я сделал неожиданный выпад и схватил маленькую бестию за хвост. Не ожидавший ничего подобного, Малыш взвизгнул и вцепился когтями в элитную обивку дивана.
- Ты нарушил права котов! Ты поплатишься за это! – орал засранец.
С огнем в глазах и жаждой мести я тянул Фишера за хвост к себе.
- Не сегодня, Малыш, - хохотнул я, наблюдая за потугами котенка удержаться на месте и не завизжать от боли.
Я посильнее стиснул пальцы на хвосте. Тяжелый взгляд через плечо мелкого паршивца был красноречивым доказательством, что я на верном пути.
- Я не люблю, когда мой дом превращают в бедлам, - накручивая хвост на руку и совершенно не заботясь о том, что котик морщится и сжимает симпатичные зубки, сообщил я. – Ты посмел связаться с хозяином, - как сумасшедшему пояснял я, медленно приближаясь к Малышу. – И поэтому я накажу тебя, маленькое чудовище… - наслаждаясь собственными словами, прошептал я, сдергивая кота с дивана и перекидывая руку поперек его живота.
Он не успел ни укусить, ни оцарапать меня: стащив с себя галстук, под вящее шипение Фишера я связал ему руки и перекинул брыкающегося, совершенно невменяемого Малыша поперек колен.
Я уже предвкушал, как опущу руку на эту аппетитную задницу, представшую пред моим взглядом в полном своем великолепии. Одно смущало: обожаемая задница была прикрыта слоем ткани. Так что, недолго думая, я сорвал со своей непокорной зверюшки простынь. Шикарно. Белая, худощавая задница словно так и ждала прикосновения.
- Я убью тебя!! Убью!! – по-прежнему рыпался котенок.
Но с заведенными за спину руками он был абсолютно беспомощен. Лишь хвост дубасил меня по ногам и бокам, но это было даже мило. Погладив Фишера по ягодицам, я занес руку в первый раз.
- Не смей портить мои вещи, - шлепнув его, произнес я поучение.
Ответом мне было злобное рычание. Малыш принялся извиваться с удвоенной силой. Что ж. Я ударил его второй раз.
- Слушайся хозяина, - подсластил я горькую пилюлю очередным наставлением.
- Катись в ад! – прошипел, давясь ядом, котенок.
Мне совсем не понравились его слова. Ухмыльнувшись, уложив засранца на свои колени поудобнее, я замахнулся и отвесил удар посильнее.
- Будь послушным! – прокомментировал я свое действие.
Малыш подозрительно затих. Он дернулся так, что почти сполз головой на пол. И, не успел я поднять засранца, как он впился своими зубами мне в голень. Боль была такой оглушительной, что я, не ведая, какого дьявола творю, огрел его по голове. Упрямец и не подумал отступаться. Пришлось зажимать ему нос – только тогда, задыхаясь, мелкий пакостник выпустил изо рта мою многострадальную ногу. Желание поступать по-хорошему пропало: втиснув между ног его ноги таким образом, чтобы зад выпятился вверх, я стукнул кота так ожесточенно, что у меня самого разболелась ладонь. Мальчишка только зубы сжал, но не издал ни звука.
- За этот укус получишь двадцать ударов, - пообещал я, багровый от гнева и предвосхищения. – Завтра сесть не сможешь, - вовсю шлепая свое строптивое приобретение по попе, грозился я.
От каждого удара тело Фишера вздрагивало. На белой коже задницы пылали красные пятна. Зад Малыша горел как в лихорадке.
- Пока не попросишь прощения, пощады не жди, - награждая чересчур молчаливого пэта шлепками, распылялся я, возбуждаясь с каждой минутой все больше и больше.
- Ну же, умоляй меня остановиться, - чувствуя, что безумно хочу паршивца, яростно вертящего передо мной своей аппетитной попкой, шептал я.
Возбуждение ударило в мозг. Дыхание сбилось. Все импульсы, все порывы, все действия были направлены только на то, чтобы разрядиться. Вот только мой неугомонный предмет желания сдаваться не собирался: изнывая от боли, униженный, он, вопреки всем расчетам, уперто на сделку не шел. Сжимая зубы, зажимаясь после каждого удара, неосознанно дергаясь, он вызывал во мне почти животную похоть. Ерзая на коленях, Малыш сводил меня с ума. Голый, готовый, так сказать, к употреблению, он, тем не менее, не усвоил урока подчинения. И я сбился со счета, сколько шлепков досталось багровой от экзекуции заднице. Я уже сам устал бить упрямца. Он же встать на ноги и пройтись не сможет после всего этого бесчинства, не то что сесть…
Черт! Сколь ни сильно жгло меня стремление проучить паршивца, бездушным ублюдком я не был. Для полного счастья сжав натерпевшуюся моих ударов ягодицу пальцами, я таки вырвал у кота задушенный всхлип.
Какого же было мое удивление, когда, усадив Фишера к себе на колени, я имел счастье лицезреть заплаканную мордашку, искусанные до крови губы и злющие-презлющие глаза… У меня все мысли вынесло разом. Увидел слезы на покрасневших щеках – и все. Сердце защемило, руки сами собой метнулись к лицу, вытирать глаза, губы сами потянулись к искусанным губам Малыша – слизывать кровь, разжимать зубы, ловить болезненные стоны, глотать всхлипы, терпеть укусы, наслаждаться сладостью неподатливого горячего ротика. Выгибающийся, злобно шипящий мне в губы, силящийся сползти с колен, Фишер болезненно щурился, стоило мне неловко положить руки ему на задницу. Кот возмущался, рвался, бил меня хвостом, но, как только моя ладонь скользнула на его член, удивленно распахнул глаза и мученическим взглядом посмотрел на меня, продолжающего терзать его ротик. Фишер беспомощно сдался от простого поглаживания. Не стоило и тягаться со мной: пара невесомых касаний головки, тройка целенаправленных толчков ладони вверх-вниз, и Малыш вспыхнул возбуждением как новогодняя елка фонариками. Он нетерпеливо подался вперед, уселся так, чтобы по минимуму соприкасаться с моими коленями саднящей задницей, и, наконец разжав зубы, позволил мне потереться своим языком о его. Поцелуй настолько взволновал неискушенного Фишера, что он в порыве страсти даже попытался неумело ответить на мои ласки. Черт, он был до смешного непредсказуем, мой маленький котенок. Горячий, словно созданный заниматься сексом до умопомрачения, Малыш, лишенный возможности обнять меня, подполз бедрами к моему паху. Он интуитивно знал, как завести меня настолько, чтобы вышибить из головы все помыслы о мести, наказании и тому подобной чуши. Неистово проводя ладонями по его спине, толкаясь бедрами вверх, чтобы усилить наш контакт, я нехотя оторвался от его губ.
- Ненавижу, - как только к засранцу вернулась способность говорить, пробормотал он, опаляя меня обиженным взглядом.
Конечно, Малышу не нравилось получать удовольствие от того, кто, по его мнению, унизил великое кошачье достоинство, кто выпорол милую кошачью попку и кто теперь полностью контролирует ситуацию. Полагаю, смириться со статусом пэта было самым жутким огорчением в его жалкой бродячей жизни. Фишер тяжело принял тот факт, что я его хозяин. Он любил свободу. Оное доказывали идиотские поступки, коими кот привлекал к себе мое внимание на протяжении двух дней. И даже сейчас, закусывая губы, поджимая уши, он не признал своего положения. Он не чувствовал себя домашней зверушкой. И это меня расстраивало.
- Будешь плохо себя вести – хозяин не даст кончить, - куснув Малыша в шею, хмыкнул я.
Неторопливо поглаживая своего котенка, я наслаждался его растерянностью, его искренней реакцией на любую ласку. Услышав угрозу, Фишер насупился и открыл было рот, чтобы бросить в ответ резкость, но я сжал пальцы на его члене и вместо очередной гадости кот выдал задушенный стон.
- Вот так, - целуя Малыша в щеку, пробормотал я, ощущая, что могу кончить просто глядя на то, как он подставляется. – А теперь попроси у хозяина прощения за все, что натворил, - потребовал я, несильно сжимая его член у основания.
Маленькое чудовище распахнуло глаза и уставилось на меня со всей неприязнью, на которую было способно. Ухмыльнувшись, я мягко лизнул местечко рядом с ухом и, пользуясь недавним открытием, что паршивца заводят пошлости, интимно спросил:
- Или тебе понравилось, когда тебя шлепают по заднице?
Добившись всхлипа и очумелого взгляда Малыша, я намеренно сжал свободной рукой ту самую часть тела, о которой распинался. Фишер уткнулся носом мне в плечо и глухо пробормотал нечто нечленораздельное.
Ослабив хватку, я позволил котенку расслабленно толкнуться в ладонь.
- Нравится, когда хозяин играет с тобой? – лениво поинтересовался я у дрожащего парня.
Фишер промолчал. Его тряхнуло от желания, в серых глазах вспыхнуло нетерпение. Малыш облизал губы. Его чувствительный язычок нечаянно задел изгиб моей шеи. Я рвано выдохнул и прижал засранца к себе вплотную.
- Хочешь, чтобы я сделал тебе приятно, Малыш? – прохрипел я, пресекая его попытки двинуться.
Выражение упрямства появилось на лице мелкой заразы, пушистый хвост погладил меня по ноге, но я стоически выдержал пытку чувственностью.
- Хочешь? – коротко уточнил я у кота, захлебываясь своей похотью.
Моя рука собственнически обвила его талию, я поцеловал самый кончик пушистого уха, и Малыш выдохнул "да". Это была победа. Я улыбнулся и погладил подушечкой указательного пальца уздечку на его члене.
- Не слышу… - чертя на податливо изогнувшейся спине Малыша ногтями узоры, измывался я.
Бедолага, изнывая от желания кончить, слетел с катушек. Я даже рискнул бы предположить, что мой котенок не мастурбировал все эти два дня: он чуть не выл, лишившись моего поддразнивания. Только от мимолетных касаний стояк у Малыша случился грандиозный. И, целуя его в макушку, я жаждал выжать побольше из этой, несомненно, выгодной ситуации.
- Скажи мне, Малыш, ну? – кусая его в уголок губ, настаивал я.
Серые глаза застенчиво закрылись. Покусав губы, сделав вывод, что я продолжу мучить его, пока не получу признания, Фишер надтреснуто выдавил:
- Поиграй… - сглотнув, немного прокашлявшись, Малыш посмотрел на меня так умоляюще, что я чуть не лишился рассудка. – Поиграй со мной… - жалобно мяукнуло раскрасневшееся, на все согласное чудо, умоляюще вперившись в меня своими глазами-омутами.
- Хороший котенок, - не веря, что не кончил только от его слов, прошептал я, подобострастно утягивая засранца в поцелуй.
Кот не возражал. Он сам подставил мне свои губы, сам раскрыл ротик… Куда делось мое раздражение, куда исчезла злость на чудовище, порушившее мою комнату? Позволяя Фишеру привстать, чтобы не прижиматься горящей попой к моим коленям, я бережно провел пальцами по его члену. Котенок одобрительно прижался грудью к моей груди. Идиллия эротизма: добровольно жмущийся ко мне строптивец, поджимающий ушки, ласкающий хвостом мои бедра… Черт, как бы я хотел, чтобы эта феерия никогда не заканчивалась. Но момент был разрушен вероломным звонком моего сотового телефона.
Надо ли говорить, что я разорвать страждал того, кто посмел вмешаться в мою личную жизнь в неподходящее время? Кот настороженно поерзал. Я обреченно вздохнул и ответил на вызов. Не забывая поглаживать Фишера, я развязно осведомился, что понадобилось от меня Брановски в такой ранний час. И, пока я выслушивал нудную лекцию о том, какой я ублюдок недальновидный и как я не забочусь о нуждах студсовета, Малыш кусал свои прелестные красные губки и довольствовался моей сомнительной инициативностью. Правда, пот, выступивший на лбу и агония в серых глазах подстегивали меня закончить разговор побыстрее. Что, в общем-то, я и сделал, стоило коту, взбесившемуся от моей неторопливости, вздернуть подбородок и прошипеть:
- Пожалуйста…
Я даже не дождался окончания фразы: нажал на отбой и шваркнул телефон на пол. Неужели я мог позволить, чтобы мною лелеемое созданье не получило того, что хочет? Зарывшись пальцами в темные волосы, я вновь поцеловал кота. Его ресницы опустились на красные щеки, мальчишка выгнулся и кончил, едва я чуть-чуть подразнил его снизу. Проглотив его стон и прижав безвольное тело покрепче, я откинулся головой на спинку.
Только этого мне не хватало: задыхаться от преждевременного оргазма, благодаря безродному бродяжке. Вот черт! Смирившись с позорной кульминацией, я на миг закрыл глаза. Конечно, кончить, не расстегнув ширинки, было неприятно, но, с другой стороны, я давно уже не испытывал ничего настолько башнесносного. Так что ради оглушительного возбуждения можно было и пережить разок-другой подобного позора…
К тому же котенок, похоже, ничего не замечал: кончив, он рухнул мне в объятья и тихо мурчал, измотанный поркой и оргазмом.
Я усадил его на своих коленях поудобнее. Обтерев руку, перепачканную спермой, о валяющуюся неподалеку простынь, я обреченно посмотрел на угомонившееся, засопевшее маленькое чудовище, прикорнувшее на моем плече. Покачав головой, я набрал номер управляющей и тихо, чтобы не разбудить засранца, попросил принести еды.
Настала пора накормить Фишера. И, почесывая его за ухом, я представил себе, как вновь буду бороться с приступом непокорности пэта. Улыбнувшись, я погладил Малыша по волосам.
Мне и самому было удивительно: сижу с мокрыми от спермы трусами, убаюкиваю паршивца, недавно швырявшегося в меня книгами, и уже предвкушаю очередную перепалку…
Боже, в кого я превратился…
читать дальше- Звезда Шеффилда! – щипая меня за задницу, хмыкнула она и, ехидно шикнув: - Ты-то мне и нужен, - заключила в недюжие для женщины её телосложения объятья и потащила на сцену, где на протяжении двух часов потешалась над нами с Эном, заставляя меняться ролями в опере "Радужное королевство фей". Из Брановски фея получалась так себе. Из меня, конечно, бабочка тоже не очень. Но Ади, впрочем, как и мы с Андрюшкой, веселилась на полную катушку. В процессе сценки Эн умудрился подбить меня на очередной спор, и мы, в общем-то, худо-бедно помирились…
А потом были два дня покоя и отрыва на вечеринках. Два дня безбашенного времяпрепровождения с Брановски. Два дня… Пока, мучимый любопытством, я не уточнил у покрасневшей управляющей, как дела у моего ненаглядного пэта.
- Мистер Морган… - сбивчиво верещала бедная девушка. – Мы, правда, пытались… но он… он опрокинул все подносы с едой… и отказался от лечения… и хммм… ну… - брюнетка закусила губу и отвела глаза.
Я даже не хотел слышать, что ещё придумал этот ненормальный. Клацнув зубами, я проклял принцип "Мы в ответе за тех, кого приручили". Однако гордость аристократа не позволила мне оставить Фишера с больными ногами и голодного умирать в моем доме. Выругавшись и натянуто улыбнувшись управляющей, я направился выяснить, что натворил мелкий засранец за те несчастные два дня, пока я истошно пытался вычеркнуть из головы все воспоминания о нем.
*
Поворачивая ручку, я ожидал увидеть затравленное существо, изголодавшееся, вялое, на последнем издыхании. Однако я ошибся: стоило приоткрыть дверь, как прямехонько мне в голову полетела миска ценой в пару миллионов. По всему периметру комнаты была разбросана еда, все предметы мебели, заказанные с любовью из Венеции, представляли собой плачевное зрелище: ободранные, распотрошенные, кресла, диван и кушетка, опрокинутые к тому же, вселили в меня начинающую расти ярость. Композицию разрушения дополняли шторы, сорванные к чертям собачьим с багеты. На резном шкафу ручной работы стояли отпечатки когтей кота, подушки и обивка были вспороты. Белый пух снегом окутал спальню.
Признаться, в первую минуту, как я вошел, я подумал, что оказался в параллельной вселенной: никогда ещё мой дом не выглядел так плачевно и убого. От изумления рот открылся. Я обвел глазами комнату, выискивая одного-единственного виновника торжества. И когда мой взгляд скользнул по худенькой фигурке кота, открывшего единственный нетронутый во всей этой куче-моле стеллаж, я чуть не бросился к нему, чтобы закончить начатое два дня назад. Да, сейчас я бы откровенно не побоялся задушить мерзавца. Но уже после первого моего шага серые глаза маниакально сощурились и в меня полетел том Бернарда Шоу, который ни в чем, собственно, не провинился.
- Разорви контракт, - грозно рыкнул Фишер, отправляя в полет очередную книгу.
У меня челюсти свело от гнева.
- Иди сюда, - сквозь зубы позвал я его и поманил пальцем. – Если подойдешь сию секунду, может, и прощу, Малышшшш, - сам не веря в то, что говорю, пообещал я.
Мелкая сволочь осклабился. Он до миллиметра рассчитал траекторию моего передвижения: каждый следующий раритет неизменно попадал в меня – я только и успевал отбивать книги руками, чтобы они не попадали в голову. Серые глаза ненавистно блестели. Шаг за шагом я приближался к засранцу все ближе. И в понятливом взгляде уже мелькала мысль спасаться бегством. Но жажда покалечить меня взяла верх над разумом: Фишер шваркнул Фрейда.
У меня уже болели предплечья. Все руки от запястья до локтя покрылись синяками. Ярость настолько поглотила меня, что я мало контролировал свои позывы.
- Поймаю – удавлю, - честно признался я, когда между нами остались считанные сантиметры.
Малыш фыркнул и метнулся влево, стоило мне потянуться к нему.
- Попробуй поймать… - иронично хмыкнул он, уворачиваясь и ускользая от моих рук.
Для того, кто ни крошки не держал во рту два дня, он был на редкость полон сил. Но вот игры в догоняйку меня достали. Во мне кипело пламя негодования. Я страждал надрать уши своему коту. Чтобы он раз и навсегда запомнил, кто тут главный. А пока я следовал за ним попятам, засранец умудрился кинуть мне под ноги открытую зубную пасту, наступив на которую, я поскользнулся.
- Ты труп! – рухнув на пол под вящий смех Фишера, крикнул я, чувствуя себя полным идиотом.
Черная рубашка изляпалась, брюки помялись и некстати изгваздались зубной пастой, ладони тоже были липкими от пролитого на полу сока, коий, судя по всему, чем-то тоже не устроил Фишера. Мало-помалу из степенного аристократа я превращался в Халка, готового крушить все вокруг себя. Во мне словно второе дыхание открылось: бодро вскочив на ноги, я сделал неожиданный выпад и схватил маленькую бестию за хвост. Не ожидавший ничего подобного, Малыш взвизгнул и вцепился когтями в элитную обивку дивана.
- Ты нарушил права котов! Ты поплатишься за это! – орал засранец.
С огнем в глазах и жаждой мести я тянул Фишера за хвост к себе.
- Не сегодня, Малыш, - хохотнул я, наблюдая за потугами котенка удержаться на месте и не завизжать от боли.
Я посильнее стиснул пальцы на хвосте. Тяжелый взгляд через плечо мелкого паршивца был красноречивым доказательством, что я на верном пути.
- Я не люблю, когда мой дом превращают в бедлам, - накручивая хвост на руку и совершенно не заботясь о том, что котик морщится и сжимает симпатичные зубки, сообщил я. – Ты посмел связаться с хозяином, - как сумасшедшему пояснял я, медленно приближаясь к Малышу. – И поэтому я накажу тебя, маленькое чудовище… - наслаждаясь собственными словами, прошептал я, сдергивая кота с дивана и перекидывая руку поперек его живота.
Он не успел ни укусить, ни оцарапать меня: стащив с себя галстук, под вящее шипение Фишера я связал ему руки и перекинул брыкающегося, совершенно невменяемого Малыша поперек колен.
Я уже предвкушал, как опущу руку на эту аппетитную задницу, представшую пред моим взглядом в полном своем великолепии. Одно смущало: обожаемая задница была прикрыта слоем ткани. Так что, недолго думая, я сорвал со своей непокорной зверюшки простынь. Шикарно. Белая, худощавая задница словно так и ждала прикосновения.
- Я убью тебя!! Убью!! – по-прежнему рыпался котенок.
Но с заведенными за спину руками он был абсолютно беспомощен. Лишь хвост дубасил меня по ногам и бокам, но это было даже мило. Погладив Фишера по ягодицам, я занес руку в первый раз.
- Не смей портить мои вещи, - шлепнув его, произнес я поучение.
Ответом мне было злобное рычание. Малыш принялся извиваться с удвоенной силой. Что ж. Я ударил его второй раз.
- Слушайся хозяина, - подсластил я горькую пилюлю очередным наставлением.
- Катись в ад! – прошипел, давясь ядом, котенок.
Мне совсем не понравились его слова. Ухмыльнувшись, уложив засранца на свои колени поудобнее, я замахнулся и отвесил удар посильнее.
- Будь послушным! – прокомментировал я свое действие.
Малыш подозрительно затих. Он дернулся так, что почти сполз головой на пол. И, не успел я поднять засранца, как он впился своими зубами мне в голень. Боль была такой оглушительной, что я, не ведая, какого дьявола творю, огрел его по голове. Упрямец и не подумал отступаться. Пришлось зажимать ему нос – только тогда, задыхаясь, мелкий пакостник выпустил изо рта мою многострадальную ногу. Желание поступать по-хорошему пропало: втиснув между ног его ноги таким образом, чтобы зад выпятился вверх, я стукнул кота так ожесточенно, что у меня самого разболелась ладонь. Мальчишка только зубы сжал, но не издал ни звука.
- За этот укус получишь двадцать ударов, - пообещал я, багровый от гнева и предвосхищения. – Завтра сесть не сможешь, - вовсю шлепая свое строптивое приобретение по попе, грозился я.
От каждого удара тело Фишера вздрагивало. На белой коже задницы пылали красные пятна. Зад Малыша горел как в лихорадке.
- Пока не попросишь прощения, пощады не жди, - награждая чересчур молчаливого пэта шлепками, распылялся я, возбуждаясь с каждой минутой все больше и больше.
- Ну же, умоляй меня остановиться, - чувствуя, что безумно хочу паршивца, яростно вертящего передо мной своей аппетитной попкой, шептал я.
Возбуждение ударило в мозг. Дыхание сбилось. Все импульсы, все порывы, все действия были направлены только на то, чтобы разрядиться. Вот только мой неугомонный предмет желания сдаваться не собирался: изнывая от боли, униженный, он, вопреки всем расчетам, уперто на сделку не шел. Сжимая зубы, зажимаясь после каждого удара, неосознанно дергаясь, он вызывал во мне почти животную похоть. Ерзая на коленях, Малыш сводил меня с ума. Голый, готовый, так сказать, к употреблению, он, тем не менее, не усвоил урока подчинения. И я сбился со счета, сколько шлепков досталось багровой от экзекуции заднице. Я уже сам устал бить упрямца. Он же встать на ноги и пройтись не сможет после всего этого бесчинства, не то что сесть…
Черт! Сколь ни сильно жгло меня стремление проучить паршивца, бездушным ублюдком я не был. Для полного счастья сжав натерпевшуюся моих ударов ягодицу пальцами, я таки вырвал у кота задушенный всхлип.
Какого же было мое удивление, когда, усадив Фишера к себе на колени, я имел счастье лицезреть заплаканную мордашку, искусанные до крови губы и злющие-презлющие глаза… У меня все мысли вынесло разом. Увидел слезы на покрасневших щеках – и все. Сердце защемило, руки сами собой метнулись к лицу, вытирать глаза, губы сами потянулись к искусанным губам Малыша – слизывать кровь, разжимать зубы, ловить болезненные стоны, глотать всхлипы, терпеть укусы, наслаждаться сладостью неподатливого горячего ротика. Выгибающийся, злобно шипящий мне в губы, силящийся сползти с колен, Фишер болезненно щурился, стоило мне неловко положить руки ему на задницу. Кот возмущался, рвался, бил меня хвостом, но, как только моя ладонь скользнула на его член, удивленно распахнул глаза и мученическим взглядом посмотрел на меня, продолжающего терзать его ротик. Фишер беспомощно сдался от простого поглаживания. Не стоило и тягаться со мной: пара невесомых касаний головки, тройка целенаправленных толчков ладони вверх-вниз, и Малыш вспыхнул возбуждением как новогодняя елка фонариками. Он нетерпеливо подался вперед, уселся так, чтобы по минимуму соприкасаться с моими коленями саднящей задницей, и, наконец разжав зубы, позволил мне потереться своим языком о его. Поцелуй настолько взволновал неискушенного Фишера, что он в порыве страсти даже попытался неумело ответить на мои ласки. Черт, он был до смешного непредсказуем, мой маленький котенок. Горячий, словно созданный заниматься сексом до умопомрачения, Малыш, лишенный возможности обнять меня, подполз бедрами к моему паху. Он интуитивно знал, как завести меня настолько, чтобы вышибить из головы все помыслы о мести, наказании и тому подобной чуши. Неистово проводя ладонями по его спине, толкаясь бедрами вверх, чтобы усилить наш контакт, я нехотя оторвался от его губ.
- Ненавижу, - как только к засранцу вернулась способность говорить, пробормотал он, опаляя меня обиженным взглядом.
Конечно, Малышу не нравилось получать удовольствие от того, кто, по его мнению, унизил великое кошачье достоинство, кто выпорол милую кошачью попку и кто теперь полностью контролирует ситуацию. Полагаю, смириться со статусом пэта было самым жутким огорчением в его жалкой бродячей жизни. Фишер тяжело принял тот факт, что я его хозяин. Он любил свободу. Оное доказывали идиотские поступки, коими кот привлекал к себе мое внимание на протяжении двух дней. И даже сейчас, закусывая губы, поджимая уши, он не признал своего положения. Он не чувствовал себя домашней зверушкой. И это меня расстраивало.
- Будешь плохо себя вести – хозяин не даст кончить, - куснув Малыша в шею, хмыкнул я.
Неторопливо поглаживая своего котенка, я наслаждался его растерянностью, его искренней реакцией на любую ласку. Услышав угрозу, Фишер насупился и открыл было рот, чтобы бросить в ответ резкость, но я сжал пальцы на его члене и вместо очередной гадости кот выдал задушенный стон.
- Вот так, - целуя Малыша в щеку, пробормотал я, ощущая, что могу кончить просто глядя на то, как он подставляется. – А теперь попроси у хозяина прощения за все, что натворил, - потребовал я, несильно сжимая его член у основания.
Маленькое чудовище распахнуло глаза и уставилось на меня со всей неприязнью, на которую было способно. Ухмыльнувшись, я мягко лизнул местечко рядом с ухом и, пользуясь недавним открытием, что паршивца заводят пошлости, интимно спросил:
- Или тебе понравилось, когда тебя шлепают по заднице?
Добившись всхлипа и очумелого взгляда Малыша, я намеренно сжал свободной рукой ту самую часть тела, о которой распинался. Фишер уткнулся носом мне в плечо и глухо пробормотал нечто нечленораздельное.
Ослабив хватку, я позволил котенку расслабленно толкнуться в ладонь.
- Нравится, когда хозяин играет с тобой? – лениво поинтересовался я у дрожащего парня.
Фишер промолчал. Его тряхнуло от желания, в серых глазах вспыхнуло нетерпение. Малыш облизал губы. Его чувствительный язычок нечаянно задел изгиб моей шеи. Я рвано выдохнул и прижал засранца к себе вплотную.
- Хочешь, чтобы я сделал тебе приятно, Малыш? – прохрипел я, пресекая его попытки двинуться.
Выражение упрямства появилось на лице мелкой заразы, пушистый хвост погладил меня по ноге, но я стоически выдержал пытку чувственностью.
- Хочешь? – коротко уточнил я у кота, захлебываясь своей похотью.
Моя рука собственнически обвила его талию, я поцеловал самый кончик пушистого уха, и Малыш выдохнул "да". Это была победа. Я улыбнулся и погладил подушечкой указательного пальца уздечку на его члене.
- Не слышу… - чертя на податливо изогнувшейся спине Малыша ногтями узоры, измывался я.
Бедолага, изнывая от желания кончить, слетел с катушек. Я даже рискнул бы предположить, что мой котенок не мастурбировал все эти два дня: он чуть не выл, лишившись моего поддразнивания. Только от мимолетных касаний стояк у Малыша случился грандиозный. И, целуя его в макушку, я жаждал выжать побольше из этой, несомненно, выгодной ситуации.
- Скажи мне, Малыш, ну? – кусая его в уголок губ, настаивал я.
Серые глаза застенчиво закрылись. Покусав губы, сделав вывод, что я продолжу мучить его, пока не получу признания, Фишер надтреснуто выдавил:
- Поиграй… - сглотнув, немного прокашлявшись, Малыш посмотрел на меня так умоляюще, что я чуть не лишился рассудка. – Поиграй со мной… - жалобно мяукнуло раскрасневшееся, на все согласное чудо, умоляюще вперившись в меня своими глазами-омутами.
- Хороший котенок, - не веря, что не кончил только от его слов, прошептал я, подобострастно утягивая засранца в поцелуй.
Кот не возражал. Он сам подставил мне свои губы, сам раскрыл ротик… Куда делось мое раздражение, куда исчезла злость на чудовище, порушившее мою комнату? Позволяя Фишеру привстать, чтобы не прижиматься горящей попой к моим коленям, я бережно провел пальцами по его члену. Котенок одобрительно прижался грудью к моей груди. Идиллия эротизма: добровольно жмущийся ко мне строптивец, поджимающий ушки, ласкающий хвостом мои бедра… Черт, как бы я хотел, чтобы эта феерия никогда не заканчивалась. Но момент был разрушен вероломным звонком моего сотового телефона.
Надо ли говорить, что я разорвать страждал того, кто посмел вмешаться в мою личную жизнь в неподходящее время? Кот настороженно поерзал. Я обреченно вздохнул и ответил на вызов. Не забывая поглаживать Фишера, я развязно осведомился, что понадобилось от меня Брановски в такой ранний час. И, пока я выслушивал нудную лекцию о том, какой я ублюдок недальновидный и как я не забочусь о нуждах студсовета, Малыш кусал свои прелестные красные губки и довольствовался моей сомнительной инициативностью. Правда, пот, выступивший на лбу и агония в серых глазах подстегивали меня закончить разговор побыстрее. Что, в общем-то, я и сделал, стоило коту, взбесившемуся от моей неторопливости, вздернуть подбородок и прошипеть:
- Пожалуйста…
Я даже не дождался окончания фразы: нажал на отбой и шваркнул телефон на пол. Неужели я мог позволить, чтобы мною лелеемое созданье не получило того, что хочет? Зарывшись пальцами в темные волосы, я вновь поцеловал кота. Его ресницы опустились на красные щеки, мальчишка выгнулся и кончил, едва я чуть-чуть подразнил его снизу. Проглотив его стон и прижав безвольное тело покрепче, я откинулся головой на спинку.
Только этого мне не хватало: задыхаться от преждевременного оргазма, благодаря безродному бродяжке. Вот черт! Смирившись с позорной кульминацией, я на миг закрыл глаза. Конечно, кончить, не расстегнув ширинки, было неприятно, но, с другой стороны, я давно уже не испытывал ничего настолько башнесносного. Так что ради оглушительного возбуждения можно было и пережить разок-другой подобного позора…
К тому же котенок, похоже, ничего не замечал: кончив, он рухнул мне в объятья и тихо мурчал, измотанный поркой и оргазмом.
Я усадил его на своих коленях поудобнее. Обтерев руку, перепачканную спермой, о валяющуюся неподалеку простынь, я обреченно посмотрел на угомонившееся, засопевшее маленькое чудовище, прикорнувшее на моем плече. Покачав головой, я набрал номер управляющей и тихо, чтобы не разбудить засранца, попросил принести еды.
Настала пора накормить Фишера. И, почесывая его за ухом, я представил себе, как вновь буду бороться с приступом непокорности пэта. Улыбнувшись, я погладил Малыша по волосам.
Мне и самому было удивительно: сижу с мокрыми от спермы трусами, убаюкиваю паршивца, недавно швырявшегося в меня книгами, и уже предвкушаю очередную перепалку…
Боже, в кого я превратился…
@темы: эротика, миди, ориджинал, в процессе, слеш, "Короли Бедфорда", "Мой личный кот", роман
До метро пришлось бежать: укоряя себя за несусветную глупость, я топталась на платформе. Удивленные взгляды прохожих останавливались на мне все чаще по мере того, как я металась из стороны в сторону. Часы медленно, но верно тянулись к четырем. А значит, проторчав около Нотинстона на час дольше намеченного, я феерически, просто чудовищно опаздывала.
- Отлично! – бормотала я себе под нос, отстукивая каблуком нетерпеливый такт. - Просто отлично.
Закусив губу и машинально заправив за ухо высохшую непослушную прядь отросшей челки, я устало остановилась около колонны и оперлась на неё.
- Этот парень вывел меня из себя настолько, что я забыла о времени! – запоздало подвела итог я.
читать дальшеНо жаловаться было некогда: электричка наконец подошла, и я с радостью изголодавшейся по скорости пантеры запрыгнула в её нутро. Полчаса в душном затхлом пространстве – и я окажусь в нужном месте. Поздравив себя с очередным выговором от босса, я плюхнулась на сиденье и достала из сумки потрепанную книжку. Как-никак Кундера частенько спасал меня от скуки. Но сегодня, очевидно, был не его день. Страницы по-прежнему пестрили невыносимой легкостью слога, да и прелесть героев романа никуда не делась. Но мои мысли никак не могли задержаться на читаемых строчках. Глотая текст, я мысленно возвращалась в недавний эпизод. Лицо Питера, широкое, с пухлыми, искривленными в циничной усмешке губами, не выходило из головы. Взгляд нового знакомого – раздевающий, наглый, испытывающий – преследовал мое воображение. Я истово гнала воспоминания о пижоне как можно дальше от себя, но получалось плохо. Это как не думать о слоне: чем больше я заставляла себя забыть богатенького здоровяка, тем навязчивей вырисовывался его образ в моем сознании. Волей-неволей я переключилась на рассуждения: сведет ли нас судьба снова.
Благо, полчаса пролетели незаметно: я выпорхнула из вагона на своей остановке и пожелала мистеру-я-трахаю-все-что-движется провалиться в ад. Из-за него я вляпалась (ну, или могу вляпаться, если не потороплюсь) в хорошие неприятности. Времени на то, чтобы анализировать слова парня о нашей грядущей встрече, у меня у меня не было. Да и винить его в своих заключениях было как-то по-детски. Потому взяв ноги в руки я рванула в магазин – забрать злополучный торт, заказанный во имя дня рождения всеми работниками ненавистного босса. Понятия не имею, сколько лет исполнилось этому злобному скупердяю, демону внеплановых проверок и урезания выходных. Меня больше интересовало, чем обернется для фирмы сегодняшний сюрприз, ибо, как мне было известно, подобного рода подарков доблестный мистер Дьявол не любил. Служащая на полставки, я мало что знала о порядках, царящих в редакции «Once upon a time». Я работала там пару месяцев летом и, надо сказать, полюбила суету, постоянный гомон и вечную энергичность редакторов. Шутливый нрав и безбашенный юмор некоторых сотрудников поначалу пугал. Неискушенная девчушка с жиденьким хвостиком в обиталище акул СМИ. Ничего не скажешь – та ещё картина. Но я прикипела к взбалмошным, взрывоопасным и даже к пессимистичным коллегам. Я получала удовольствие от работы, которую волей случая предложил мне мой научный руководитель в старшей школе.
"Почему бы тебе не накопить на поездку в горы, Лизи?" – спросила меня после блестящей сдачи экзаменов мисс Петтигрю. Я только и смогла рассеянно кивнуть. На тот момент всего было слишком: год назад умерла мама, отец до конца так и не пришел в себя, потом это трагичное разочарование в любви, ночи напролет в обнимку с учебниками, чтобы доказать себе и учителям, что на что-то способна, измотанность недосыпанием… Мисс Петтигрю тогда здорово поддерживала меня. По её протекции я и открыла для себя мир «Once upon a time». За что до сих пор ей безумно благодарна…
Нетрудно представить, почему именно меня, работницу на полставки, заставили забирать торт из магазина.
"Лизи, поторопись!", "Лизи, быстрее!", "Лизи, пожалуйста", "Лизи, мне ещё брать интервью у Мика Деймона!", - выслушивала я сегодня по телефону. Себастьян, мой закадычный друг и по совместительству соредактор (плюс, наши столы находятся в недозволительной близости друг от друга в редакции) дольше всех уламывал меня придти сегодня на работу. Поразительно! Мои настырные коллеги совсем не считались с тем, что сегодня, между прочим, мой законный, единственный за две недели выходной!
- Злыдни! – врываясь в магазин, про себя наградила я их всех ехидным прозвищем.
Милая продавщица с начальными зачатками мозга, и не думающего развиваться далее размера с орешек, приняла чек. Обреченно всплеснув руками с выкрашенными в непонятный цвет ногтями и тряхнув для убедительности бюстом четвертого размера, она пожаловалась, что свечи к подарочному торту предусмотрены не были. Ненормальная ещё минут пять расписывала мне все прелести магазина, где ей посчастливилось найти себе респектабельного мужа – то бишь, хозяина сего чудесного заведения. А пока из уст очаровательного создания лились хвалебные оды, я прикидывала, как освободить себя тягот выслушивать сладко-приторные речи.
- Простите, я забегу попозже, хорошо? – уповая на отголоски разума в маленькой белесой головке, вопросила я. И пока девушка не опомнилась, рванула с места, словно в спину мне привернули невидимый моторчик.
- Приходите к нам ещё, - помахав мне пятерней на прощание, весело отозвалась прелестница.
Ей явно было скучно за прилавком. И, видимо, в моем лице она нашла того самого благодарного слушателя, коего так жаждала её жадная до сплетен душа. Конечно, девушку можно понять: в столь дорогостоящую кондитерскую заглядывали разве что богатенькие старички и старухи. Встретить молодую особу было для продавщицы, наверное, внове.
А пока я истерически гонялась по улице, разыскивая свечи для торта, мобильник в моей сумке издавал протяжные долгие трели. Я прекрасно знала, что названивают мне обеспокоенные работники «Once upon a time». Рабочий день катился к тому знаменательному периоду, когда начальство изъявляет уйти на привычный для редакции "внеплановый перерыв". Так что у меня оставалось каких-то двадцать минут, чтобы купить свечи и доставить торт в «Once upon a time».
- Я успею к пяти, - отвечая на вызов и зажимая сотовый между плечом и ухом, рыкнула я в трубку.
Работа в редакции научила меня не только выкручиваться, но и делать все быстро и спонтанно. Так что, выслушивая болтовню Себа о сметках, графиках и интервью, я попутно заглядывала в маленькие магазинчики и спрашивала, нет ли в наличии свечей на кондитерские изделия.
- Себи, ваш торт упирается мне в задницу, - хмыкнула я, когда в очередной раз остановилась у сомнительного вида окошка.
На том конце телефонного провода хмыкнули в ответ.
- Главное, Дьяволу не говори, что его торт побывал в непростительной близости от твоей задницы.
Юмор моего заядлого коллеги-товарища по несчастью (а если говорить честно, мы с Себом были единственными стажерами в редакции) порой носил разнузданный характер. Но мне все равно нравился этот парень – заскорузлый циник и безнадежный романтик в одном лице.
- Кстати, а как твое поступление? Весело сегодня провела день?
Ко всему прочему у Себастьяна была одна отличительная черта: он умел метко попадать во все мои болевые точки: если я застревала в лифте, парень обязательно спрашивал – не прошлась ли я сегодня пешком, если я приходила в редакцию с дурацкой прической или нерасчесанная - Себ с улыбкой говорил, как я чудесно выгляжу. И делал он это не из злости. Просто в этом был весь Себи: невнимательный к людям и их чувствам. Наверное, оное и привлекало меня в нем больше всего. Можно было не бояться быть собой: Себ просто принимал тебя такой, какая ты есть. Его не волновали склоки и сплетки. Он просто спрашивал обо всем напрямик. Так что и сейчас я юлить не стала.
- Неважно, Капитан, - с грустью сообщила я трубке.
Капитаном мы называли Себа в редакции за его несуразные замечания. Как Аманда(наш менеджер) наградила его прозвищем "Капитан Очевидность", так и пошло.
- Только не говори, что ты попала под дождь и рухнула в лужу, - был последователен Капитан Очевидность.
Я фыркнула. Не хватало только, чтобы Себи рассмеялся на всю редакцию, узнав, что попал в яблочко. Хотя, мрачно осмотрев свой потрепанный гардероб, стоило бы лучше предупредить Себа – таким боком я могла избежать сочувственных взглядов сослуживиц, кои ради сегодняшнего мероприятия, я уверена, вырядились в самые лучшие свои платья.
- Почти, - промямлила я, разглядывая пятно грязи на юбке.
- Девушка, у вас есть свечи для торта? – обращаясь, естественно, уже не к другу, поинтересовалась я у продавщицы, понуро выглядывающей из окошка киоска.
- Да, - подтвердила она.
И я пропустила все, что бледная брюнетка говорила после, потому что в этот момент прощалась с Себи и клятвенно уверяла, что доставка состоится через пять минут.
Расплатившись с подмигнувшей мне продавщице, я торопливо потопала к редакции. Нести торт было чертовски неудобно из-за его размеров. Свечи я беззаботно шваркнула в сумку. Пяти минут быстрым шагом по улице – свернуть направо, подойти к вывеске «Once upon a time», полюбоваться на неё секунду, погордиться, что я тут работаю, и вбежать по ступенькам на второй этаж.
В редакции меня встретили у дверей. Застывшие с приклеенными улыбками редакторы, поправляющие галстуки журналисты и эфемерные журналистки в платьицах-мини: «Once upon a time» готовилась к торжественному событию. И только Себ, в допотопных джинсах и в жуткой футболке с роботом, явно выделялся из толпы.
- Что ж, сегодня мне не быть гвоздем программы, – беззлобно напомнил он мне о перепачканной юбке и превратившемся в ничто пиджаке:
- Приз зрительских симпатий достается… тадам-тадам, - шутливо толкнул меня в бок товарищ, сверкая своими озорными зелеными глазищами и обнимая за талию. – Элизабет Купер, вы получаете приз "Мисс Вымокшая До Нитки", - он взял в руку ручку и приставил мне ко рту в качестве импровизированного микрофона. – Что вы чувствуете, мисс Элизабет? – хохотнул он.
Я отобрала у засранца ручку и сунула ему под нос:
- А вы, мистер "Самые рваные штаны «Once upon a time»"? Что чувствуете вы?
Мы как дети принялись перебрасываться ехидными замечаниями, пару раз я даже пнула Себа, чтоб не выделывался.
Нас разняла Аманда, самая взрослая и самая "старая" работница редакции. Она работала здесь ещё до прихода Дьявола и, как ни странно, уживалась с нашим боссом лучше всех. Тряхнув копной рыжих, уже начинающих седеть волос, Аманда вклинилась между мной и Капитаном, после чего, ухватив нас обоих за уши, пожурила:
- Дети, от вас всегда столько шума!
Мы надулись и в свою очередь ущипнули нашего обожаемого менеджера за упитанный бочок.
– Зато сметки мы выполняем раньше всех, да и, как утверждает Дьявол, интервью тоже выходят…
- "очень даже удачными", – в один голос закончили мы с Себом его обличительную речь.
Аманда рассмеялась. Она вообще любила молодой состав редакции. Именно она учила нас с Себом всем причитающимся нормам работы в «Once upon a time».
Аманда уселась на офисный стул и, положив ногу на ногу, прищурилась.
- Новые очки, мистер Майлз, - подняла она брови при виде нового закидона Капитана.
Вчера он проколол ухо и решил сменить ориентацию, сегодня просто купил себе квадратной формы очки.
- Долой имидж Гарри Поттера, - подмигнула другу я. Он шикнул на меня в ответ. – Пора взрослеть, да, Капитан Очевидность?
Себ делано надулся, мы же с Амандой расхохотались. Всем известно было, что Себ злиться не умеет – глаза, искрящиеся весельем, его выдают.
- Тебе идет, - заговорщически шепнула я. – Теперь ты стал почти похож на Дьявола.
Себ обозвал меня злюкой, после чего пообещал не разговаривать со мной весь оставшийся день. Правда, обещание тут же нарушил, пожаловавшись на непунктуальность нашего босса.
- Я уже вообще-то есть хочу, - покосившись на торт, вздохнул друг. Я потрепала его по руке.
- Нечего было экономить на обеде, - подначила я.
Мы переглянулись, и я с удивлением отметила, что новые очки и впрямь феноменально меняли внешность Себа. Лицо парня стало выглядеть по-иному… Из обычного незаурядного ботаника он превратился в… довольно симпатичного молодого человека. И улыбка у него была что надо, и взгляд полный задорного огня. От такого парня голова закружится у любой девушки. Но он и сам, бабник этакий, знал о своем очаровании и пользовался им на полную катушку.
Я была единственной из его знакомых, которую Себ не желал затянуть в постель. Наверное, оное объяснялось давностью нашего с ним знакомства.
Конечно, когда ты играл с кем-то в доктора в детском саду, вряд ли захочешь сблизиться ещё больше. Хоть мы с Майлзом и не виделись около пятнадцати лет, факт оставался фактом: как бы ни подтрунивали над нашим нерушимым партнерством коллеги, мы были друзьями.
Может, благодаря шуткам Себа и советам Аманды я и задержалась в редакции. Как знать…
- Дьявол во всей своей красе… - указывая глазами на кабинет босса, шепнул Майлз.
Не без содрогания я глянула на распахнувшуюся дверь, явившую разом притихшим собравшимся подтянутого мужчину, ростом к двум метрам, загорелого, в меру атлетического и до дрожи строгого.
- Мистер Хеллфаер, - радостно зааплодировали работники редакции.
Да, фамилия у нашего директора была под стать характеру – взбалмошному, несговорчивому, постоянно изменчивому. Именно за скверный характер Брайана Хелфаера окрестили Дьяволом. Никто не помнил, откуда оное имечко пошло, но приросло оно к нашему боссу капитально. За глаза директора только так и называли. А он слышал и злился. Хорошо хоть не увольнял тех, кто ненароком выплевывал прозвище в присутствии начальника.
Доставалось от директора всем. От пешки до управляющего. Дьявол умудрялся держать в ежовых рукавицах всю редакцию. Он был в курсе всего. Через него проходили все сметки, вся редактура и все интервью. Порой он ночевал в офисе. Ничего не скажешь: работал он круто. Но и от персонала требовал полной самоотдачи. Не дай бог ошибиться со сроками или наляпать описок в черновике. С премией можно распрощаться сразу. Нас с Себом, новичков, Дьявол доставал хлеще прочих: за малейший промах террорил всю неделю. Поэтому, согнувшись на стуле в три погибели, я усиленно пыталась слиться со стеной, чтобы не обратить на себя внимания.
Зря.
Хелфаер был сегодня бледнее обычного. Он пробежался холодным взглядом по собравшимся, нахмурился и тяжело вздохнул. Как ни странно, директор нервно сжимал в руках сотовый. Можно было подумать, что он собирается этим нехитрым приспособлением в кого-нибудь запустить. Дернувшийся кадык и ядовитая улыбка, полоснувшая тонкие губы, были наглядным доказательством того, что босс в бешенстве. И каждый в этой просторной комнате уповал, чтобы не он оказался причиной праведного гнева. Впрочем, злость Дьявола, была сугубо личной. Оглядев редакцию – надутые шарики, сердечки кругом, плакаты "С днем Рождения, любимый мистер Хелфаер!", праздничный торт – все это не входило в дьявольский алгоритм. Мистеру Хелфаеру попросту было некомфортно. Он мрачно прошел по коридору и бросил Аманде сухое "Что за цирк?". Но уже привычная к перепадам настроения "моего сердитого мальчика"(так с нежностью она отзывалась о Дьяволе), Аманда встала со своего стула, подошла к "сердитому мальчику" и по-матерински обняла.
- Брайан, тебе сорок пять, а не сто. Радуйся, что люди ещё помнят о твоем дне рождения, - укорила она его за черствость.
Хелфаер заставил себя улыбнуться. Праздник определенно был ему в тягость. Затянутый в костюм тройку, идеально причесанный, идеально застегнутый на все пуговички, идеально обутый и одетый, мужчина застыл около стола с тортом.
- Я просил не устраивать ничего подобного… - сдаваясь, протянул он, разглядывая узоры из крема.
Редакция наконец ожила. Полились поздравления и пожелания, начались теплые объятья и задорный смех. И все это продолжалось ровно до того чудного мига, когда Дьяволу не предложили загадать желание и задуть свечи.
Веселье каким-то боком коснулось и вечного труженика Хелфаера. Его обычно колкий, подмечающий все недочеты взгляд потеплел.
Директор нагнулся над тортом, задумчиво помолчал, очевидно, проговаривая про себя желание, и несильно дунул.
Свечи продолжали гореть.
Работники переглянулись, но тактично промолчали.
- Вы же хотите, чтобы желание сбылось, - первым не выдержал Себ. Он ухмыльнулся, видя замешательство директора, и решил по-своему прийти на помощь замешкавшемуся Дьяволу. – Дуйте сильнее.
Хелфаер старался как мог. Он даже покраснел от потуги.
Присутствующих начинал душить смех. Директор и впрямь выглядел комично: обиженно следящий за желтыми огоньками, он был похож на ребенка, у которого отобрали конфетку. Под конец смирившись с участью неудачника, мужчина грозно выпрямился. Увы, убрать улыбки с лиц ни у кого не получилось.
- Вот поэтому я и не люблю сюрпризы, - разочарованно-иронично проговорил босс.
Улыбки тут же исчезли. Коллеги с укоризной посмотрели на меня, очевидно, полагая, что я таким образом решила пошутить.
- Но мистер Хелфаер, - начала Аманда, стараясь успокоить его подозрения.
Кто бы мог подумать, что именно после данных слов комнату огласит звук мини-взрыва – это свечи-хлопушки сослужили свою недолгую службу – и торт разлетится на мелкие кусочки. Мне на волосы и руки попали ошметки крема. Я стояла от торта дальше всех. Стоит ли говорить, что идеальный костюм мистера Дьявола перепачкался сладким десертом от гламурных черных брюк до золотистого галстука?
- Чья это идея? – стирая с лица остатки белой кремовой массы, потребовал ответа директор.
Мне ничего не оставалось, кроме как робко выступить вперед. Коллеги сочувственно смотрели на меня жалостливыми взглядами. Почти весь состав редакции перемазался тортом, но вид у всех был радостный, почти одухотворенный.
- Мисс Купер, за мной, - скомандовал Дьявол, изнурительно долгим взглядом опаляя меня с ног до головы.
Он развернулся и быстро направился к кабинету. Когда я медленно закрывала за собой дверь директорского кабинета, до меня донесся задушенный голос Себа.
- Что ж он такого нажелал-то?..
Ребята рассмеялись. Я слышала, как волна всеобщего веселья заполняет «Once upon a time».
Однако Дьявол был бы не Дьяволом, если бы не зарубил отличное настроение сотрудников на корню. Рыкнув мне, чтобы села подле него на стул, Хелфаер выглянул из своего логова и очень тихо проговорил:
- Если через минуту я не увижу вас на рабочих местах, уволю.
Подчиненным не было нужды сомневаться в правдивости обещания. Хохот оборвался. Работа в «Once upon a time» потекла своим чередом. Статьи, колонки, советы – все вернулось на круги своя. И только понимающие перешептывания и понимающие улыбки, ну, может, ещё пятна на праздничных платьях и костюмах напоминали работникам редакции о чересчур удавшемся дне рождения их босса.
Все были счастливы. Исключая меня.
Я прижухалась на кресле и мысленно собирала свои вещи. Я была уверена: меня ждет увольнение. Немедленное и неминуемое.
Дождавшись, пока Дьявол повернет ко мне свое аскетическое загорелое лицо в подтеках крема, я затараторила извинения и попыталась сбивчиво объяснить, что, правда, не нарочно превратила его праздник в посмешище.
- Сегодня день зачисления в Нотинстон, и я торопилась, и неожиданное происшествие… и, так вышло, опаздывала… А тут ещё продавщица хвасталась мужем. Я обегала все магазины, честное слово… И вот… - отдышавшись, пролепетала я, не поднимая головы от стола.
Мне было ужасно стыдно. Я искренне сожалела, что так вышло. Я не хотела ставить Дьявола, каким бы ни был он засранцем, в неловкое положение.
- Я не знала, что свечи с приколом… - честно призналась я и посмотрела наконец на Хелфаера.
Я думала, он испепелит меня взглядом, окрестит идиоткой, я готова была даже к тому, что он меня ударит. Единственное, к чему я не была готова, так это к открытой улыбке Дьявола. За время, пока я несла околесицу про свои приключения, директор успел стащить с себя пиджак и теперь любовался на хитросплетения подтеков торта на элитной ткани.
- Я… оплачу химчистку, - скромно предложила я, не зная, как загладить вину.
Мистер Хелфаер прекратил улыбаться. Он посмотрел на меня совершенно серьезно. Я почувствовала, как пол уходит из-под ног. Холодные голубые глаза прищурились.
- А знаете что, мисс Купер, - проникновенно и как-то несвойственно Дьяволу сказал он. – Это было самое интересное поздравление за пять лет работы редакции.
Я сжала руки на юбке в замок. Я не знала, как реагировать на это высказывание.
- Значит, я не уволена? - напрямик спросила я с замиранием сердца.
Мой странный босс хохотнул и сел в свое огромное, сделанное на заказ кресло.
- Только если задержите отчет по Нику Оуэну, - мстительно напомнил он мне о самой моей грязной работе из всех, что я отдавала ему на проверку.
Клятвенно заверив, что выполню намеченное в срок и даже раньше, я мышкой выскользнула из кабинета. Не веря своему счастью, я бросилась к Себу – делиться новостями.
Встретил меня, однако, весь отдел. Чествовали как героиню, дали слово устроить пир в мою честь…
В общем, последний день августа сложился не так плохо, как ожидалось.
*
Жалко, что утро первого сентября не было столь плодотворным, как тот самый последний день августа. Правда, что-то непредсказуемое, утром тоже случилось: я проспала. И потому, как очертенелая, металась по квартире в надежде запихнуть в сумку все необходимые учебники, ручки и, конечно же, расписание. Все вышеперечисленное постоянно терялось, пряталось в самых неожиданных местах обитания квартиры. Благодаря чему, естественно, я злилась, начинала нервничать и бегала от дивана к шкафу ещё резвее. Моя жизнь рушилась… Подумать только, причиной моего краха могла стать недавняя капитальная уборка отца в доме! И ведь сколько раз предупреждала, чтоб не трогал мои тумбочки с тетрадками… Так нет же! Тяга у моего неугомонного папы к чистоте была феноменальной! Стоило мне положить ручку криво, и бедный предмет канцелярии тут же подвергался тщательному анализу, после коего перекладывался правильно – на надлежащее ему место – в пенал или карандашницу.
- Пап, где пупсик? – пытаясь одновременно выпрыгнуть из ночной рубашки и попутно сцапать из нижнего ящика любимый карандаш со стеркой-гусеницей, крикнула я.
Пупсиком мы называли талисман удачи, который купили во время недавней поездки в Корею. Девушка, которая весьма смутно изъяснялась на английском, несколько раз повторила, что нескладный кулончик в форме зародыша обязательно принесет мне удачу. Я ещё тогда, помню, рассмеялась, когда она, коварно подмигивая, произнесла "лаве, лаве, андестенд?". О да, именно любви не хватало девушке, рванувшей в тур по Корее, чтобы пережить оглушительный разрыв!! Но по непонятным причинам талисман я все-таки купила. И, как ни странно, он вправду осчастливил меня: работа в редакции – наглядное тому подтверждение. Потому я искренне надеялась, что отец знает, куда я засунула пупсика. Он был мне чертовски нужен в университете!!
Покончив с ночнушкой, я напялила на себя строгую блузку и столь же скучную черную юбку. Имидж "учеба – моё всё!" был очень кстати. Я подмигнула отражению в зеркале, пригладила вьющиеся после воды волосы и сделала уверенное лицо.
- Первый день в Нотинстоне – это не шутки! – погрозила я зеркалу пальцем. Мой зеркальный двойник хмыкнул и поднял брови, словно не верил, что я всерьез. - Я должна быть готовой к каждой сегодняшней лекции, - уже громче, подняв горделиво подбородок, рявкнула я и тут же поправила себя:
- Нет, не так! Я обязана стать достойной ученицей Нотинстона! – помявшись у шкафа ещё с минуту, я рассеянно поправила плечики блузки. - Я… - погладив по мягкой макушке плюшевого медведя, примостившегося посередке дивана, пробормотала я.
- …надела юбку задом наперед, - подсказал папа, незаметно подкравшийся ко мне со спины и ущипнувший меня за щеку, как маленькую.
Он обнял меня и, покачав головой, когда я начала отбрыкиваться, протянул мне пупсика. Я благодарно чмокнула родителя в щеку, поправила юбку и строго предупредила:
- Завтрак, чур, готовишь ты!
Отец в шуточном ужасе всплеснул руками и схватился за сердце.
- Как это жестоко, Лиз! – трагически воскликнул он, исчезая в кухне под мой звонкий смех.
Что бы я без него делала, без своего неунывающего романтика и балагура? Разве решилась бы бросить к чертям собачьим учебу и махнуть в Корею на неделю? Разве чей-то другой отец позволил несовершеннолетней девчонке потратить бешеные деньги, с трудом заработанные в автомастерской, только чтобы унять её зудящее сердце? Уверена: папа тогда больше меня переживал, дольше меня отходил от предательства Майкла и сильнее меня страждал моего душевного покоя.
Да, я любила своего старика – суетливого, иногда бестолкового, добродушного и до неприличия наивного… Таким просто не следовало быть сорокасемилетнему мужчине! Немыслимо: при всей своей примечательной внешности, при уживчивом характере отец верил в любовь и считал, что она, как и лебединая песня, бывает лишь единожды. Поэтому о том, чтобы превратиться в Золушку и обзавестись злобной мачехой вкупе со сворой сводных сестер, мне можно было не переживать. Мама была первой и последней любовью в жизни папы. Её смерть ударила по его чувствам, на время даже отключила от реальности. С месяц или два я вообще переживала, что отец не смирится с потерей и оставит меня, школьницу, подростка, одну бороться с несправедливым миром. Но папа пришел в себя. После того, как я разбила окно в кабинете физики. Наверное, это было не лучшим способом привести его в себя. Но меня так тогда достали сочувственные сопереживания одноклассников, что я не выдержала и запустила портфелем в окно. Конечно, я на тот момент забыла, что оно закрыто. Да и кто бы помнил, коли перед ним предстали бы три самые злостные сплетницы класса и, мерзко жуя жвачку, сказали "Лизи, нам очень жаль". Засунули бы они свою жалость себе в…
До сих пор вспоминая тот случай, я завожусь. Спустя пять или десять лет я бы поступила так же: выкинула бы портфель соседа в окно. Просто чтоб отстали. Так выразился мой протест. Но отец, которого вызвали в школу, небритый, в помятой одежде, с кругами под глазами, когда пришел в школу вместо того, чтобы отчитать меня, рассмеялся. Серьезно: директор траурным голосом поведала, что мисс Купер разбила окно и послала одноклассниц в неведомые дали, а отец, поглядев на меня словно слепец, которому вернули зрение, вдруг моргнул и рассмеялся. Он не ругал меня, не спрашивал, с чего вдруг его примерная дочь громит окна – просто толкнул меня дружески в плечо и проговорил "А что, неплохо, да, Лиз? Полегчало?". Я покраснела и кивнула. А он без лишних споров оплатил окно, забрал меня домой и с тех пор решил, что теперь в его жизни будет другая женщина, которую он будет обожать, баловать и терроризировать. Этой женщиной стала я. Отец, кажется, и не догадывался до того памятного мига – в школе - что частичка Аннабель, его солнечной жены, осталась с ним. И когда до него дошло, мне легче далось прощание с мамой, которая была мне ближе по духу, с которой я делилась детскими секретами, которая навсегда осталась путеводной звездой. Сказкой. Сном. Счастливым и чудесным. Но таким ужасно коротким…
Впрочем, папа очень старался создать видимость полноценной семьи. Я действительно могла поделиться с ним всеми переживаниями. Ну, почти всеми. Конечно, о делах любовных и прочих женских штучках я предпочитала молчать. Но это не помешало папе как следует "поговорить" с Майклом два года назад. После этого "разговора" бедолага прямо-таки на коленях готов был молить о прощении. Легче мне от этого не стало. Отец хмурился. И потом на полном серьезе спросил, куда я хочу съездить в отпуск. Я думала он шутит. Но нет. Мы бросили все и неделю наслаждались отдыхом.
Вот такой странный мужчина мой папа. Разве можно его не любить?
- Лизи, омлет стынет, сок парится, а тосты скучают, - крикнул мой обожаемый шутник из кухни.
Я хмыкнула и отправилась поглощать подгоревший завтрак. Готовка была, пожалуй, одной из слабых сторон моего мистера-мастера-на-все-руки отца.
- Ты снова нанес продуктам смертельные раны, - разглядывая почерневший ломоть хлеба, упрекнула его я.
Папа закрылся газетой.
- Будешь придираться – съем все сам, - пригрозил он добродушно.
Ухмыльнувшись, я поковыряла вилкой в тарелке. Есть мне не хотелось, но я усилием воли втолкнула в себя все и даже запила соком. Время неминуемо ползло к девяти, что значило: Лизи грозит опоздание, ибо до универа добираться около часа или даже (при плохом раскладе) дольше.
- Убегаю, - оставив грязные тарелки на столе, сообщила я папе, который лишь покачал головой и кинулся провожать меня.
- Я сегодня до ночи в гараже, - напомнил он, пока я обувалась в туфли на высокой платформе.
- Угум, - весомо заметила я, мысленно уже бегущая к метро.
- Ключи не забудь, - щелкнул меня по лбу папа.
Он протянул мне ключи и, оглядев с ног до головы, подкольнул:
- Не сведи с ума всех парней, Лиз.
Я пообещала, что оставлю парочку для других девчонок и выпорхнула из дома. Настроение было праздничным. Понедельник начался прекрасно. Да и погода располагала к прекрасному продолжению прекрасного дня: после вчерашнего дождя солнце осветило Бирмингем, лужи высохли и приятная свежесть холодила кожу. Я улыбнулась. Прогуляться сейчас было бы здорово. Но, ускорив шаг, я двинулась по узкой дорожке к метро. Обгоняя неторопливых прохожих, внушая себе, что день будет ничуть не хуже утра, я бежала к своей мечте. К Нотинстону. Никто и ничто не способно было разрушить очарования наивности…
Кто мог подумать, что знакомство с Нотинстоном принесет мне столько проблем?
*
Несмотря на панику, к нужной аудитории я пришла вовремя. Кабинет номер триста два был окружен студентами. Незнакомые лица, незнакомые голоса – в таких сборищах мне всегда было не по себе. Протолкнувшись к двери, я облегченно вздохнула. "Никого не задела, ни с кем не поругалась…" – счастливо подумалось мне. Но не тут-то было. Не успела я и шагу сделать после оного предположения, как кто-то вероломно вписался в мою спину.
- Прости…те, - пробормотал этот кто-то голосом неуверенного в себе молодого человека.
Я вздохнула и, вопреки своим желаниям не заводить друзей и ни с кем не сближаться, сразу прониклась к пареньку, скромно остановившемуся около аудитории рядом со мной. Худощавый, аккуратно одетый – просто и со вкусом – светловолосый, среднего роста, он открыто улыбнулся мне. Усталый взгляд ботаника, приятная наружность, притягательные глаза, широко поставленные, проникновенные, умные. Да, с первого взгляда я совершенно точно заинтересовалась незнакомцем, доверительно по-товарищески протянувшего мне руку.
- Бен, - мягко пожав мою ладонь, ладно уместившуюся в его тонких пальцах, представился он. – Бен Смит.
Я улыбнулась ему в ответ и, перекрикивая гомон будущих одногруппников, тоже назвала свое имя:
- Элизабет Купер.
Парень кивнул. Наше рукопожатие прервалось – не в меру разбушевавшийся молодой человек хамоватой наружности влетел в стену между мной и Беном.
- Упс! – объяснил он свой поступок, после чего вновь присоединился к беснующейся массе.
Бен участливо поинтересовался, в порядке ли я. Мне польстило его внимание. Я вернула вопрос. Так завязалась наша ни к чему не обязывающая беседа, в течение которой мы обменялись историей поступления в Нотинстон. И я узнала, что Бен собирается стать крупным издателем и не чает получить докторскую степень по английской литературе.
- Ты знала, что тут преподает сам Андрэ Ричардсон? – восхищенно воскликнул мой новый знакомый.
Признаться, я никогда не слышала даже этого имени, в чем честно призналась Бену. Парень округлил глаза и разъяснил, что вышеупомянутый – знаменитый преподаватель Нотинстона, ярый фанат отчисления нерадивых студентов, а по совместительству автор многих научных трудов, писатель с большой буквы и даже тот самый "Трилистник".
Я помнила, что куча бестселлеров, вышедших из-под пера Трилистника, раскупалась вмиг. Да мне и самой нравился слог писателя. Правда, детективы, пусть и научные, не входили в список любимых жанров. Но, честно признаться, расторопность Андрэ Ричардсона и его умение идти в ногу с веяниями моды в литературе пробудили во мне уважение. Мне уже жутко хотелось познакомиться с местной знаменитостью. И Бена растрогало мое желание. Ему льстило, что у нас нашелся общий интерес. И, как оказалось, не один. Нам нравились одинаковые книги, фильмы – даже предпочтения в музыке почти сходились. Мы болтали минут пять – взахлеб, удивленно, дружески. Разговор прервался лишь потому, что преподаватель, лысоватый мужчина в старомодном пиджаке, открыл дверь и пригласил присутствующих в аудиторию. Толпа повалила к двери. Нас с Бенов "внесло" в класс.
- Сядем рядом? – шепнул мне новый знакомый.
- Обязательно! – искренне ответила я ему и вцепилась в четвертую по счету парту у окна.
К моему удовольствию, Бен занял место позади меня.
Мы обменялись многозначительными взглядами и синхронно повернулись к преподавателю, занявшему свое место за кафедрой.
Новоиспеченные студенты разбрелись по классу. Когда все расселись, профессор Листер начал неторопливо вводить нас в курс предстоящих испытаний. Курсовые, групповые и парные задания, доклады, финальная работа, которая даст ему возможность оценить, насколько усвоен пройденный курс, - все названное нисколько не напугало меня. Напротив, я ещё больше загорелась жаждой познакомиться с лекцией, коей грозился заинтриговать нас Листер.
Собравшиеся коллективно засуетились и достали ручки, листы и тетради. Профессор усмехнулся в пышные седые усы.
- Итак… - успел он сказать, прежде чем дверь с пинка открылась и в кабинет вошел парень.
Аудитория настороженно оглянулась на смельчака. Я тоже поглядела на вошедшего. И тут же протерла глаза. Потом ущипнула себя. Тщетно. Картина оставалась прежней: в дверях, вальяжно прислонившись плечом к косяку, стоял засранец, обещавший вчера найти меня. Полагать, что он на самом деле занимался поисками, было глупо. Потому что смотрел недоделанный мачо не на меня. Прищурив свои нахальные голубые глаза, выскочка наблюдал за побагровевшим профессором, сжавшим руки в кулаки на кафедре. Парню доставляло удовольствие изводить чванливого старика.
- Проф, - ухмыльнувшись и отсалютовав Листеру, хмыкнул засранец.
Профессор сжал челюсти. Весь его лик выдавал мрачное несогласие с присутствием вновь прибывшего. Широкий лоб профессора нахмурился. Мачо же, вместо того чтобы оскорбиться, наградил оппонента ироничной улыбкой.
- Уверен, наша встреча в этом году сулит нам много интересного, - полупригрозил-полупообещал молодой человек.
Он наконец оторвался от дверного косяка и, комично поклонившись всем собравшимся, ступил за порог. Проведя пятерней по непослушным темным волосам и послав обольстительную ухмылку девушке, сидящей на первом ряду, идиот надменно обернулся к профессору, как бы спрашивая "можно?". Мистер Листер скривился, словно съел лимон, однако сквозь зубы процедил:
- Мистер Девидсон! – поправив несуразные очки, преподаватель постарался скрыть свое нерасположение к этому самому мистеру Девидсону, но, увы, оное у него не получилось.
– Кажется, предыдущие два года ничему не научили вас… Жаль… Жаль… - яд в его голосе отчетливо разъяснил: голубоглазый мачо доставал преподавателя уже не первый год.
И судя по выражению лица мистера Листера, знакомство нельзя было назвать просто неприятным.
- Что ж, раз Вы все-таки заглянули, займите любое свободное место, - кашлянув, рявкнул профессор.
Губы Девидсона дрогнули. Могу поспорить: ублюдок едва сдерживал смех. Он радовался, что его выкрутас вывел старика из себя.
- Окей, босс, - вежливо согласился проблемный студент.
Темные кудряшки на его голове дернулись – я только сейчас заметила, что прическа Девидсона напоминает взрыв на макаронной фабрике, что, черт побери, лишь добавляло ему харизмы. Вкупе с трендовым внешним видом и расхлябанной манерой разговаривать, одежда мачо соответствовала моим представлениям о нем как о пижоне: светло-синие легкие брюки, облипающие бедра, летняя рубашка, расстегнутая до третьей верхней пуговицы, словно специально завернутые до локтя манжеты – все кричало о дороговизне. Нахал до мелочей продумал стиль бед-боя. Он знал, как выгодно подчеркнуть неплохую, кстати, фигуру. Донельзя высокий, искрящийся заскорузлой скукой, готовый влипать в любые неприятности только чтобы насолить преподавателю, Девидсон внушал мне отвращение. Богатенький засранец, не ударивший палец о палец, чтобы поступить в Нотинстон. Симпатичная мордашка, красивое тело и минимум мозгов – так сочувственно я обрисовала в своем воображении моего вчерашнего знакомого.
Я была уверена, что он, этот сразивший наповал уже как минимум трех девчонок в этой аудитории своим животным нахальством, совершенно забыл обо мне. Именно поэтому я не отвернулась, когда парень, толкнув бедром стоящую рядом с моей парту, вскользь посмотрел на непримечательную меня.
Наши взгляды скрестились. Не чувствуя ничего, кроме презрения, я прямо посмотрела в голубые глаза. Меня, в отличие от некоторых представительниц слабого пола в классе, не интересовала ни его грудь, кою Девидсон явно специально выставил напоказ, ни его сардоничная ухмылка. Я не видела в оном ничего привлекательного. Девидсон был мне отвратителен. И, видимо, выражение неприязни удивило парня. Он не привык к подобному. Очевидно, в воображении идиота все девушке при виде него должны были терять рассудок и рвать на себе волосы от возбуждения. Что ж. Я не соответствовала ожиданиям мистера Мачо. И мне, мягко говоря, было на это плевать. Голубые глаза вспыхнули, потемнели. Синие, заинтригованные, они изучали меня с секунду, по истечении которой молодой человек хмурился, явно припоминая, отчего ему так знаком мой профиль. Наконец на Мачо нашло просветление. Удивленно вздернув темные брови и послав мне самую едкую улыбку из своего арсенала, Девидсон остановился.
Черт, он не собирался убираться. Нет. Ублюдок, не отрывая своего взгляда от меня, приземлился на соседнюю с моей парту. Вытянув вперед длинные ноги и прорекламировав белые дизайнерские ботинки, мистер Мачо прошептал "какая встреча" и, заметив, как я поджала губы, хохотнул.
Он был ужасен. Никаких манер. Напыщенный индюк. Засранец редкий.
Шваркнув сумку на стол, Девидсон, игнорируя лекцию, вытащил из кармана брюк сотовый, поиграл с ним минут десять и, когда ему надоело бездельничать, широко зевнул. Меня перекривило от желания хорошенько вмазать ему, чтоб не выделывался. Но, как примерная ученица, я истово записывала конспект и старательно глушила позывы любым способом выкинуть Девидсона из класса. Или, еще лучше, из Нотинстона. Ублюдок вновь разбудил во мне ярый протест, застоявшуюся обиду и возмущение. Он отождествлял собой все, что я не выносила в людях: позерство, бесстыдство и глупость. Я заочно терпеть не могла парня, с видом короля развалившегося на университетском стуле. И пересиливать себя было бесполезно. Бросив самоанализ, я попыталась сосредоточиться на занятии. Но, видимо, Девидсон решил довести меня до ручки. Натешившись с телефоном, он достал из сумки плеер и, воткнув в уши наушники, врубил музыку. А потом, дабы разозлить меня ещё больше, откуда-то взял жвачку, толкнул меня в бок и якобы добродушно протянул пачку, предлагая угоститься.
Знал бы он, куда я с удовольствием запихнула бы ему жвачку!
Сделав вид, что увлечена лекцией, я незаметно отодвинула свою парту подальше к окну. Ублюдок рассмеялся и врубил звук погромче. Я раздраженно заскрипела зубами, но, куснув кончик карандаша, промолчала. Я даже на миг в бешенстве закрыла глаза, когда мистер Мачо начал тихо подпевать. Но засранец не остановился и на этом: он, разнузданно покосившись на профессора, вдохновенно вещающего о течении абсурдизма в модерновой английской классике, достал журнал и принялся громко листать глянцевые страницы неприличного содержания. Мне показалось, что нервы трещат по швам. Перед глазами заплясали картинки убийства Девидсона. Я так разозлилась, что поставила кляксу на полях, с минуту водя ручкой по одному и тому же месту в тетради.
Однако я вновь не стала вмешиваться. Я пообещала себе: засранец, что бы он ни делал, не добьется своего – я не стану с ним ругаться.
Поэтому я покорно смотрела, как, вытащив наушник из одного уха, нахальный парень наклоняется к парте и, выставив руку вперед, похлопывает свою соседку по ряду по плечу.
- Эй, - царским повелительным тоном обратился он к удивленной девушке с чудным пробором.
Разделенные на две половины, русые волосы моей одногруппницы словно расходились на лбу в две дуги. Таким образом, её худенькое бледное остроугольное личико было похожим по форме на сердце. Огромные, в пол-лица глаза распахнулись.
- Что? – тихо спросила она Девидсона.
Тот не обратил внимания на то, как замешкалась девушка. Отряхнув иссиня-белую рубашку от несуществующих пылинок, парень без перехода изложил суть своей просьбы:
- Ты похожа на умную. Да и пишешь всю ту дребедень, что несет Листер, - он даже ни разу не посмотрел на ту, к которой обращался. Занятый лишь собой и своей чертовой рубашкой, засранец соизволил наконец выудить из сумки блокнот. – Будем вместе готовить доклад. Старик задаст его в конце пары, - парень облокотился на парту, смерил оценивающим взглядом соседку и, отметив, что та купилась на его понты, нехотя поинтересовался:
- Как там тебя зовут?
- Алиса, - представилась девушка.
Я помимо воли улыбнулась: имя подходило чудному созданию феноменально. Большеглазая, мечтательная, длинноволосая, девушка словно только что вышла из зазеркалья.
- Отлично… - скучающе протянул мистер Мачо и, наградив Алису мрачным безразличным взглядом, вновь заткнул уши.
Я нахмурилась. Хамству Девидсона не было предела. Идиот лег телом на парту и прикрыл свои синие глазищи. Причем, могу поклясться, в последний миг, перед тем как сомкнуть королевские очи, ублюдок взглянул на меня – с вызовом, мерзопакосно-пошло. И оное мне совершенно не понравилось. Однако и этот жест я решила проигнорировать во благо своего спокойствия. Если Девидсону хочется позерствовать и доказывать преподавателю свое пренебрежение, - его дело. Кто я, в конце концов, такая, чтобы вправлять парню мозги?
Незаметно покосившись на мирно лежащего поперек парты голубоглазого засранца, я вдруг с отчетливой ясностью поняла, что благодаря нахальному недоразумению узнала одну неплохую детальку, которая, возможно, пригодится мне в будущем. И, обернувшись к Бену, я прошептала ему:
- Будешь моим партнером по докладу?
Он распахнул свои проникновенные глаза, но спрашивать о том, откуда я узнала о докладе и все прочее, не стал. Бен щепетильно записывал лекцию и, казалось, на меня-то оторвался нехотя.
- Да, да… Конечно, - отмахиваясь, согласился он и тут же переключил свое внимание на мистера Листера.
Я со вздохом отвернулась и встретилась взглядом с насмешливым взглядом Мачо, иронично ухмыльнувшегося и медленно повернувшегося в мою сторону.
- Теперь рада, что встретила меня? – растягивая гласные, спросил навязчивый брюнет, ничуть не стесняясь того, что я не горю желанием продолжать беседу.
Положив голову на руку, Девидсон поднял брови, якобы посетовав на мою неразговорчивость. Я же, с небывалым усердием таращилась на доску, где, как на зло, профессор ничего не писал.
- Знаешь, а ты смешная, - нес полную околесицу идиот.
Его рубашка задралась, и теперь массивный светлый ремень, определенно заказанный из последней коллекции весна-лето 2014, могла видеть добрая половина аудитории. Раздевающий взгляд искрящихся весельем синих глаз ласкал мое тело под одеждой. Мне было жарко находиться в непростительной близости от засранца. Я теряла контроль, я страждала встать со своего места и ускакать подальше от этих странных, едких, ядовитых глаз. Меня настораживало и угнетало присутствие Девидсона. Он смущал меня. Но факт этот я признавать не желала. Поэтому злилась на себя. И поджимала губы.
- Ты не находишь забавным, что мы встретились вновь? – продолжал изводить меня мистер мачо. – Может, это судьба? – усмехнулся он, пододвигаясь к краю парты, чтобы сократить между нами и то жалкое расстояние, которое я выиграла, придвинув парту к подоконнику.
Я нажала на карандаш чересчур сильно – стержень не выдержал и надломился. Я вздрогнула и, проклиная свою реакцию на слова Девидсона, потянулась к пеналу за стеркой. Но засранец, пристально наблюдавший за моими действиями, тихо хмыкнул и, пробормотав под нос "семестр будет интересным", мягко положил мне руку на плечо. Я ощутила нечто, наподобие ненависти и непонятного страха. Резко обернувшись к парню, я перехватила ладонью его запястье и скинула выхоленную лапу со своего предплечья.
- Никогда, - глядя прямо в синие глаза, подсвеченные изумлением, прошипела я, - никогда не смей меня трогать.
Как ни странно, Девидсон и впрямь отодвинулся. На лице его застыло выражение легкого восхищения. Он поцокал языком, выражая восторг ребенка, готового бороться за свою игрушку с товарищем, и спокойно протянул мне искомую стерку. Естественно, я и не подумала принять её. Вытащив из сумки ручку, я принялась черкать в тетради строчку за строчкой. И несмотря на то что кожа на том месте, где меня коснулся ублюдок, покалывала, несмотря на нелепое смятение, я выводила букву за буквой, хотя неотступное внимание Девидсона заставляло пылать щеки. Я интенсивно делала вид, что без ума от профессора Листера и его несовременных представлениях о современной литературе. Я даже честно заинтересовалась предметом изучения спустя полчаса заталкивания себя в лекцию. И, несомненно, поспорила бы с преподавателем по тому или иному вопросу. Но мистеру Мачо, наблюдавшему за каждым моим вздохом, стало безумно скучно и, как безумный идиот, не считающийся с чужими чувствами, засранец решил разукрасить себе день за мой счет. Осознав, что я не любуюсь его царской персоной и что я действительно включилась в урок, Девидсон принялся раскачивать ногой мою парту. И если поначалу мне казалось, что он просто дурачится, вскоре я удрученно поняла: ублюдок сделает что угодно, лишь бы вывести меня из равновесия. И мое равнодушное приятие его выходок идиота не устраивало. Раскачивания усилились. Я тяжело вздохнула. Конечно, меня отвлекали от занятия махинации Девидсона. Скажу больше: я с превеликой радостью удушила бы засранца. Однако вместо действий преступного характера я поступила более мудро: спокойно положила тетрадь на колени, чем очень не угодила Девидсону, который разочарованно пнул парту слишком громко. Звук разнесся по аудитории. Профессор наконец обратил внимание на происходящее и, побагровев, рявкнул:
- Встаньте, мистер Девидсон!
Мачо пожал плечами и покорно встал. Он зевнул, показывая, насколько достали его лекция и сам профессор, после чего, скривившись, выслушал обличительную тираду о том, как надо вести себя на занятии сознательному взрослому человеку.
- Но вы же не считаете меня сознательным, взрослым и, тем более, человеком? – вскинулся Девидсон, и профессор потер ладонью лоб.
Разговаривать с наглым кудрявым засранцем было невыносимо: он переиначивал любые слова оппонента и обращал их против самого говорящего. Неплохая техника с точки зрения психологии уходить от проблем. Но, конечно, Листер подобную технику не оценил. Неожиданно для всех повысив голос, уважаемый профессор рявкнул:
- Ну раз вы дитя неразумное, постойте-ка остаток лекции так, мистер Девидсон! – и, чуть сбавив обороты, мягче продолжил: - Может, это научит вас толике уважения к старшим.
А пока Девидсон кривлялся, распинаясь в благодарностях, я мысленно задалась вопросом, почему парня до сих пор не выгнали из Нотинстона. Так и не придя ни к какому мало-мальски определенному заключению, я сдалась и, посмотрев на своего соседа, скучающе раскачивающегося на месте, вернулась к течению занятия.
- А теперь, дорогие друзья, радостная новость для вас всех, - поспешил за оставшиеся пятнадцать минут просветить студентов мистер Листер. – Парный доклад.
Я закусила губу и отметила про себя, что Девидсон не соврал: задание на самом деле существовало. Кстати, парень в тот момент, пока профессор проговаривал условия выполнения доклада, истошно передразнивал преподавателя, чем безумно веселил женский состав аудитории. Отовсюду только и слышалось, какой он милый, какая задорная у него улыбка и, куда без этого, какой сексуальный у Девидсона голос. Я закатила глаза и откинулась на спинку стула. Устало прослушав первые пять тем, названных профессором, я намерилась ждать СВОЮ – то есть тему, над которой мне ЗАХОЧЕТСЯ работать. А пока мистер Листер монотонно разбивал на пары моих одногруппников, изъявляющих желание осветить то один, то другой вопрос, Девидсон, как идиот, поднимал руку на каждую тему. Он с кислым лицом стоял посреди сидящих студенстов и упорно держал руку на весу. Его не смущало, что он выделяется из толпы, его не задевала явная нелюбовь профессора Листера. На лице кудрявого засранца застыло выражение откровенной скуки. Он не чувствовал себя ни неуверенным, ни ущемленным. Выделенный как самый нерадивый студент, осмеянный преподавателем, Девидсон стоял, горделиво выпрямившись, заложив одну руку в карман, и свысока смотрел на всех присутствующих. Меня его отношение к учебе и студентам в целом раздражало. Подумаешь: старше на два года. Невеликий подвиг остаться в отстающих и вновь отправиться учиться на первый курс!
Я покачала головой и… вдруг! Вот оно! Я нашла то, что искала. Тема! Моя тема. Она прозвучала грозно и почти сухо из уст преподавателя. Я встрепенулась и, вся вытянувшись, устремила руку вверх. Я даже забыла, что договорилась работать в паре с Беном. Я даже не увидела, как Девидсон, бросив на меня заинтригованный взгляд, отодвинул ногой сумку Бена, который тоже вот-вот поднял бы руку.
- Твои учебники валяются на полу, друг, - добродушно сообщил засранец моему намеченному коллеге.
Бен рассеянно моргнул: он не приметил виновника. И потому благородно поблагодарил ублюдка, который и не думал опускать руку. Коварно улыбнувшись, Девидсон играл в переглядки с преподавателем, коий упорно ждал хоть одного желающего на мою тему.
Увы, помимо меня никто не рискнул написать о психологическом аспекте подложки семьи на фоне душевного расстройства.
- Отлично, - сдался Листер после минуты ожидания. – Ваша фамилия, мисс? – душевно обратился он ко мне.
И только когда я встала, чтобы представиться, суровая реальность свалилась на меня жестоким прозрением. Девидсон будет моим партнером по заданию. По заданию. Девидсон. Черт, это было худшим из всего, что происходило со мной за прошедший год.
- Надеюсь, вы сумеете заставить мистера Девидсона написать и защитить свою часть, - подбодрил меня преподаватель, сочувственно вздохнув.
- Ну вот, - потешно подмигнул мне недоделанный Мачо. – Теперь мы партнеры, - сказал он сие так, словно подразумевал вовсе не работу над докладом.
И, призывно глянув на мою грудь, прикрытую строгой блузкой, повеселел ещё больше.
- Нас ждут великие свершения, - пообещал мой ночной кошмар голосом соблазнителя.
Меня окончательно достали его намеки.
- Я научу тебя трудиться как пчелка, - мрачно бросила я, с неудовольствием отмечая, как воспрянул Девидсон после моих слов.
Глаза вспыхнули, ухмылка грозила разорвать губы, щеки полыхнули довольным румянцем, даже руки парень с вызовом сложил на груди.
- Научи меня, - одними губами прошептал он, неотрывно глядя мне в глаза.
Я дернулась, как от пощечины. Девидсон играл со мной в дурацкую игру, правил которой я не знала. Но проигрывать я не собиралась. Никогда. Не Девидсону.
Я открыла рот, чтобы отпарировать, но звонок прервал наш не в меру интеллектуальный спор.
- До встречи, моя строгая училка, - воспользовавшись сутолокой чтобы наклониться и быстро чмокнуть меня на прощание в щеку, сказал самодовольный засранец.
Он имел наглость послать мне воздушный поцелуй и, выпорхнув из класса, оставил меня собирать вещи и негодовать.
Вот дьявол! За считанные минуты он вытащил из меня весь спектр эмоций, кои, как полагала, я полностью искоренила. Но нет. От уравновешенной, терпеливой, умной Лизи Купер остались одни осколки. Закидывая тетрадь в сумку, я кипела от злости.
Засранец! Самовлюбленный богатенький позер!
Откуда во мне взялось столько ярости? Я ведь даже после предательства Майкла не бушевала. Да я за собой вообще никогда не замечала тяги к членовредительству. Девидсон был отчасти единственным человеком, которого мне хотелось хорошенько встряхнуть и треснуть по неумной голове, чтоб одумался и повзрослел, мачо выпендрежный.
- Чтоб тебе! – задев бедром парту, стукнула я по ней кулаком.
- С вами все в порядке? – спросила Алиса, добродушно похлопав меня по плечу.
Я кивнула. Не хватало ещё портить отношения с одногруппниками.
- Конечно, - улыбчиво соврала я.
Ничего не было в порядке. Мне предстояло писать доклад с монстром! И, затворяя за собой дверь аудитории, по-товарищески болтая с Алисой и Беном, я уверяла себя, что Девидсон не такой плохой парень, каким хочет казаться. Ехидный внутренний голос подсказывал, что Девидсон ещё больший засранец, чем я думаю. Но, топая по коридору к очередной аудитории, я как дура верила: все ещё обернется удачей.
Случилось, однако, иначе…
- Отлично! – бормотала я себе под нос, отстукивая каблуком нетерпеливый такт. - Просто отлично.
Закусив губу и машинально заправив за ухо высохшую непослушную прядь отросшей челки, я устало остановилась около колонны и оперлась на неё.
- Этот парень вывел меня из себя настолько, что я забыла о времени! – запоздало подвела итог я.
читать дальшеНо жаловаться было некогда: электричка наконец подошла, и я с радостью изголодавшейся по скорости пантеры запрыгнула в её нутро. Полчаса в душном затхлом пространстве – и я окажусь в нужном месте. Поздравив себя с очередным выговором от босса, я плюхнулась на сиденье и достала из сумки потрепанную книжку. Как-никак Кундера частенько спасал меня от скуки. Но сегодня, очевидно, был не его день. Страницы по-прежнему пестрили невыносимой легкостью слога, да и прелесть героев романа никуда не делась. Но мои мысли никак не могли задержаться на читаемых строчках. Глотая текст, я мысленно возвращалась в недавний эпизод. Лицо Питера, широкое, с пухлыми, искривленными в циничной усмешке губами, не выходило из головы. Взгляд нового знакомого – раздевающий, наглый, испытывающий – преследовал мое воображение. Я истово гнала воспоминания о пижоне как можно дальше от себя, но получалось плохо. Это как не думать о слоне: чем больше я заставляла себя забыть богатенького здоровяка, тем навязчивей вырисовывался его образ в моем сознании. Волей-неволей я переключилась на рассуждения: сведет ли нас судьба снова.
Благо, полчаса пролетели незаметно: я выпорхнула из вагона на своей остановке и пожелала мистеру-я-трахаю-все-что-движется провалиться в ад. Из-за него я вляпалась (ну, или могу вляпаться, если не потороплюсь) в хорошие неприятности. Времени на то, чтобы анализировать слова парня о нашей грядущей встрече, у меня у меня не было. Да и винить его в своих заключениях было как-то по-детски. Потому взяв ноги в руки я рванула в магазин – забрать злополучный торт, заказанный во имя дня рождения всеми работниками ненавистного босса. Понятия не имею, сколько лет исполнилось этому злобному скупердяю, демону внеплановых проверок и урезания выходных. Меня больше интересовало, чем обернется для фирмы сегодняшний сюрприз, ибо, как мне было известно, подобного рода подарков доблестный мистер Дьявол не любил. Служащая на полставки, я мало что знала о порядках, царящих в редакции «Once upon a time». Я работала там пару месяцев летом и, надо сказать, полюбила суету, постоянный гомон и вечную энергичность редакторов. Шутливый нрав и безбашенный юмор некоторых сотрудников поначалу пугал. Неискушенная девчушка с жиденьким хвостиком в обиталище акул СМИ. Ничего не скажешь – та ещё картина. Но я прикипела к взбалмошным, взрывоопасным и даже к пессимистичным коллегам. Я получала удовольствие от работы, которую волей случая предложил мне мой научный руководитель в старшей школе.
"Почему бы тебе не накопить на поездку в горы, Лизи?" – спросила меня после блестящей сдачи экзаменов мисс Петтигрю. Я только и смогла рассеянно кивнуть. На тот момент всего было слишком: год назад умерла мама, отец до конца так и не пришел в себя, потом это трагичное разочарование в любви, ночи напролет в обнимку с учебниками, чтобы доказать себе и учителям, что на что-то способна, измотанность недосыпанием… Мисс Петтигрю тогда здорово поддерживала меня. По её протекции я и открыла для себя мир «Once upon a time». За что до сих пор ей безумно благодарна…
Нетрудно представить, почему именно меня, работницу на полставки, заставили забирать торт из магазина.
"Лизи, поторопись!", "Лизи, быстрее!", "Лизи, пожалуйста", "Лизи, мне ещё брать интервью у Мика Деймона!", - выслушивала я сегодня по телефону. Себастьян, мой закадычный друг и по совместительству соредактор (плюс, наши столы находятся в недозволительной близости друг от друга в редакции) дольше всех уламывал меня придти сегодня на работу. Поразительно! Мои настырные коллеги совсем не считались с тем, что сегодня, между прочим, мой законный, единственный за две недели выходной!
- Злыдни! – врываясь в магазин, про себя наградила я их всех ехидным прозвищем.
Милая продавщица с начальными зачатками мозга, и не думающего развиваться далее размера с орешек, приняла чек. Обреченно всплеснув руками с выкрашенными в непонятный цвет ногтями и тряхнув для убедительности бюстом четвертого размера, она пожаловалась, что свечи к подарочному торту предусмотрены не были. Ненормальная ещё минут пять расписывала мне все прелести магазина, где ей посчастливилось найти себе респектабельного мужа – то бишь, хозяина сего чудесного заведения. А пока из уст очаровательного создания лились хвалебные оды, я прикидывала, как освободить себя тягот выслушивать сладко-приторные речи.
- Простите, я забегу попозже, хорошо? – уповая на отголоски разума в маленькой белесой головке, вопросила я. И пока девушка не опомнилась, рванула с места, словно в спину мне привернули невидимый моторчик.
- Приходите к нам ещё, - помахав мне пятерней на прощание, весело отозвалась прелестница.
Ей явно было скучно за прилавком. И, видимо, в моем лице она нашла того самого благодарного слушателя, коего так жаждала её жадная до сплетен душа. Конечно, девушку можно понять: в столь дорогостоящую кондитерскую заглядывали разве что богатенькие старички и старухи. Встретить молодую особу было для продавщицы, наверное, внове.
А пока я истерически гонялась по улице, разыскивая свечи для торта, мобильник в моей сумке издавал протяжные долгие трели. Я прекрасно знала, что названивают мне обеспокоенные работники «Once upon a time». Рабочий день катился к тому знаменательному периоду, когда начальство изъявляет уйти на привычный для редакции "внеплановый перерыв". Так что у меня оставалось каких-то двадцать минут, чтобы купить свечи и доставить торт в «Once upon a time».
- Я успею к пяти, - отвечая на вызов и зажимая сотовый между плечом и ухом, рыкнула я в трубку.
Работа в редакции научила меня не только выкручиваться, но и делать все быстро и спонтанно. Так что, выслушивая болтовню Себа о сметках, графиках и интервью, я попутно заглядывала в маленькие магазинчики и спрашивала, нет ли в наличии свечей на кондитерские изделия.
- Себи, ваш торт упирается мне в задницу, - хмыкнула я, когда в очередной раз остановилась у сомнительного вида окошка.
На том конце телефонного провода хмыкнули в ответ.
- Главное, Дьяволу не говори, что его торт побывал в непростительной близости от твоей задницы.
Юмор моего заядлого коллеги-товарища по несчастью (а если говорить честно, мы с Себом были единственными стажерами в редакции) порой носил разнузданный характер. Но мне все равно нравился этот парень – заскорузлый циник и безнадежный романтик в одном лице.
- Кстати, а как твое поступление? Весело сегодня провела день?
Ко всему прочему у Себастьяна была одна отличительная черта: он умел метко попадать во все мои болевые точки: если я застревала в лифте, парень обязательно спрашивал – не прошлась ли я сегодня пешком, если я приходила в редакцию с дурацкой прической или нерасчесанная - Себ с улыбкой говорил, как я чудесно выгляжу. И делал он это не из злости. Просто в этом был весь Себи: невнимательный к людям и их чувствам. Наверное, оное и привлекало меня в нем больше всего. Можно было не бояться быть собой: Себ просто принимал тебя такой, какая ты есть. Его не волновали склоки и сплетки. Он просто спрашивал обо всем напрямик. Так что и сейчас я юлить не стала.
- Неважно, Капитан, - с грустью сообщила я трубке.
Капитаном мы называли Себа в редакции за его несуразные замечания. Как Аманда(наш менеджер) наградила его прозвищем "Капитан Очевидность", так и пошло.
- Только не говори, что ты попала под дождь и рухнула в лужу, - был последователен Капитан Очевидность.
Я фыркнула. Не хватало только, чтобы Себи рассмеялся на всю редакцию, узнав, что попал в яблочко. Хотя, мрачно осмотрев свой потрепанный гардероб, стоило бы лучше предупредить Себа – таким боком я могла избежать сочувственных взглядов сослуживиц, кои ради сегодняшнего мероприятия, я уверена, вырядились в самые лучшие свои платья.
- Почти, - промямлила я, разглядывая пятно грязи на юбке.
- Девушка, у вас есть свечи для торта? – обращаясь, естественно, уже не к другу, поинтересовалась я у продавщицы, понуро выглядывающей из окошка киоска.
- Да, - подтвердила она.
И я пропустила все, что бледная брюнетка говорила после, потому что в этот момент прощалась с Себи и клятвенно уверяла, что доставка состоится через пять минут.
Расплатившись с подмигнувшей мне продавщице, я торопливо потопала к редакции. Нести торт было чертовски неудобно из-за его размеров. Свечи я беззаботно шваркнула в сумку. Пяти минут быстрым шагом по улице – свернуть направо, подойти к вывеске «Once upon a time», полюбоваться на неё секунду, погордиться, что я тут работаю, и вбежать по ступенькам на второй этаж.
В редакции меня встретили у дверей. Застывшие с приклеенными улыбками редакторы, поправляющие галстуки журналисты и эфемерные журналистки в платьицах-мини: «Once upon a time» готовилась к торжественному событию. И только Себ, в допотопных джинсах и в жуткой футболке с роботом, явно выделялся из толпы.
- Что ж, сегодня мне не быть гвоздем программы, – беззлобно напомнил он мне о перепачканной юбке и превратившемся в ничто пиджаке:
- Приз зрительских симпатий достается… тадам-тадам, - шутливо толкнул меня в бок товарищ, сверкая своими озорными зелеными глазищами и обнимая за талию. – Элизабет Купер, вы получаете приз "Мисс Вымокшая До Нитки", - он взял в руку ручку и приставил мне ко рту в качестве импровизированного микрофона. – Что вы чувствуете, мисс Элизабет? – хохотнул он.
Я отобрала у засранца ручку и сунула ему под нос:
- А вы, мистер "Самые рваные штаны «Once upon a time»"? Что чувствуете вы?
Мы как дети принялись перебрасываться ехидными замечаниями, пару раз я даже пнула Себа, чтоб не выделывался.
Нас разняла Аманда, самая взрослая и самая "старая" работница редакции. Она работала здесь ещё до прихода Дьявола и, как ни странно, уживалась с нашим боссом лучше всех. Тряхнув копной рыжих, уже начинающих седеть волос, Аманда вклинилась между мной и Капитаном, после чего, ухватив нас обоих за уши, пожурила:
- Дети, от вас всегда столько шума!
Мы надулись и в свою очередь ущипнули нашего обожаемого менеджера за упитанный бочок.
– Зато сметки мы выполняем раньше всех, да и, как утверждает Дьявол, интервью тоже выходят…
- "очень даже удачными", – в один голос закончили мы с Себом его обличительную речь.
Аманда рассмеялась. Она вообще любила молодой состав редакции. Именно она учила нас с Себом всем причитающимся нормам работы в «Once upon a time».
Аманда уселась на офисный стул и, положив ногу на ногу, прищурилась.
- Новые очки, мистер Майлз, - подняла она брови при виде нового закидона Капитана.
Вчера он проколол ухо и решил сменить ориентацию, сегодня просто купил себе квадратной формы очки.
- Долой имидж Гарри Поттера, - подмигнула другу я. Он шикнул на меня в ответ. – Пора взрослеть, да, Капитан Очевидность?
Себ делано надулся, мы же с Амандой расхохотались. Всем известно было, что Себ злиться не умеет – глаза, искрящиеся весельем, его выдают.
- Тебе идет, - заговорщически шепнула я. – Теперь ты стал почти похож на Дьявола.
Себ обозвал меня злюкой, после чего пообещал не разговаривать со мной весь оставшийся день. Правда, обещание тут же нарушил, пожаловавшись на непунктуальность нашего босса.
- Я уже вообще-то есть хочу, - покосившись на торт, вздохнул друг. Я потрепала его по руке.
- Нечего было экономить на обеде, - подначила я.
Мы переглянулись, и я с удивлением отметила, что новые очки и впрямь феноменально меняли внешность Себа. Лицо парня стало выглядеть по-иному… Из обычного незаурядного ботаника он превратился в… довольно симпатичного молодого человека. И улыбка у него была что надо, и взгляд полный задорного огня. От такого парня голова закружится у любой девушки. Но он и сам, бабник этакий, знал о своем очаровании и пользовался им на полную катушку.
Я была единственной из его знакомых, которую Себ не желал затянуть в постель. Наверное, оное объяснялось давностью нашего с ним знакомства.
Конечно, когда ты играл с кем-то в доктора в детском саду, вряд ли захочешь сблизиться ещё больше. Хоть мы с Майлзом и не виделись около пятнадцати лет, факт оставался фактом: как бы ни подтрунивали над нашим нерушимым партнерством коллеги, мы были друзьями.
Может, благодаря шуткам Себа и советам Аманды я и задержалась в редакции. Как знать…
- Дьявол во всей своей красе… - указывая глазами на кабинет босса, шепнул Майлз.
Не без содрогания я глянула на распахнувшуюся дверь, явившую разом притихшим собравшимся подтянутого мужчину, ростом к двум метрам, загорелого, в меру атлетического и до дрожи строгого.
- Мистер Хеллфаер, - радостно зааплодировали работники редакции.
Да, фамилия у нашего директора была под стать характеру – взбалмошному, несговорчивому, постоянно изменчивому. Именно за скверный характер Брайана Хелфаера окрестили Дьяволом. Никто не помнил, откуда оное имечко пошло, но приросло оно к нашему боссу капитально. За глаза директора только так и называли. А он слышал и злился. Хорошо хоть не увольнял тех, кто ненароком выплевывал прозвище в присутствии начальника.
Доставалось от директора всем. От пешки до управляющего. Дьявол умудрялся держать в ежовых рукавицах всю редакцию. Он был в курсе всего. Через него проходили все сметки, вся редактура и все интервью. Порой он ночевал в офисе. Ничего не скажешь: работал он круто. Но и от персонала требовал полной самоотдачи. Не дай бог ошибиться со сроками или наляпать описок в черновике. С премией можно распрощаться сразу. Нас с Себом, новичков, Дьявол доставал хлеще прочих: за малейший промах террорил всю неделю. Поэтому, согнувшись на стуле в три погибели, я усиленно пыталась слиться со стеной, чтобы не обратить на себя внимания.
Зря.
Хелфаер был сегодня бледнее обычного. Он пробежался холодным взглядом по собравшимся, нахмурился и тяжело вздохнул. Как ни странно, директор нервно сжимал в руках сотовый. Можно было подумать, что он собирается этим нехитрым приспособлением в кого-нибудь запустить. Дернувшийся кадык и ядовитая улыбка, полоснувшая тонкие губы, были наглядным доказательством того, что босс в бешенстве. И каждый в этой просторной комнате уповал, чтобы не он оказался причиной праведного гнева. Впрочем, злость Дьявола, была сугубо личной. Оглядев редакцию – надутые шарики, сердечки кругом, плакаты "С днем Рождения, любимый мистер Хелфаер!", праздничный торт – все это не входило в дьявольский алгоритм. Мистеру Хелфаеру попросту было некомфортно. Он мрачно прошел по коридору и бросил Аманде сухое "Что за цирк?". Но уже привычная к перепадам настроения "моего сердитого мальчика"(так с нежностью она отзывалась о Дьяволе), Аманда встала со своего стула, подошла к "сердитому мальчику" и по-матерински обняла.
- Брайан, тебе сорок пять, а не сто. Радуйся, что люди ещё помнят о твоем дне рождения, - укорила она его за черствость.
Хелфаер заставил себя улыбнуться. Праздник определенно был ему в тягость. Затянутый в костюм тройку, идеально причесанный, идеально застегнутый на все пуговички, идеально обутый и одетый, мужчина застыл около стола с тортом.
- Я просил не устраивать ничего подобного… - сдаваясь, протянул он, разглядывая узоры из крема.
Редакция наконец ожила. Полились поздравления и пожелания, начались теплые объятья и задорный смех. И все это продолжалось ровно до того чудного мига, когда Дьяволу не предложили загадать желание и задуть свечи.
Веселье каким-то боком коснулось и вечного труженика Хелфаера. Его обычно колкий, подмечающий все недочеты взгляд потеплел.
Директор нагнулся над тортом, задумчиво помолчал, очевидно, проговаривая про себя желание, и несильно дунул.
Свечи продолжали гореть.
Работники переглянулись, но тактично промолчали.
- Вы же хотите, чтобы желание сбылось, - первым не выдержал Себ. Он ухмыльнулся, видя замешательство директора, и решил по-своему прийти на помощь замешкавшемуся Дьяволу. – Дуйте сильнее.
Хелфаер старался как мог. Он даже покраснел от потуги.
Присутствующих начинал душить смех. Директор и впрямь выглядел комично: обиженно следящий за желтыми огоньками, он был похож на ребенка, у которого отобрали конфетку. Под конец смирившись с участью неудачника, мужчина грозно выпрямился. Увы, убрать улыбки с лиц ни у кого не получилось.
- Вот поэтому я и не люблю сюрпризы, - разочарованно-иронично проговорил босс.
Улыбки тут же исчезли. Коллеги с укоризной посмотрели на меня, очевидно, полагая, что я таким образом решила пошутить.
- Но мистер Хелфаер, - начала Аманда, стараясь успокоить его подозрения.
Кто бы мог подумать, что именно после данных слов комнату огласит звук мини-взрыва – это свечи-хлопушки сослужили свою недолгую службу – и торт разлетится на мелкие кусочки. Мне на волосы и руки попали ошметки крема. Я стояла от торта дальше всех. Стоит ли говорить, что идеальный костюм мистера Дьявола перепачкался сладким десертом от гламурных черных брюк до золотистого галстука?
- Чья это идея? – стирая с лица остатки белой кремовой массы, потребовал ответа директор.
Мне ничего не оставалось, кроме как робко выступить вперед. Коллеги сочувственно смотрели на меня жалостливыми взглядами. Почти весь состав редакции перемазался тортом, но вид у всех был радостный, почти одухотворенный.
- Мисс Купер, за мной, - скомандовал Дьявол, изнурительно долгим взглядом опаляя меня с ног до головы.
Он развернулся и быстро направился к кабинету. Когда я медленно закрывала за собой дверь директорского кабинета, до меня донесся задушенный голос Себа.
- Что ж он такого нажелал-то?..
Ребята рассмеялись. Я слышала, как волна всеобщего веселья заполняет «Once upon a time».
Однако Дьявол был бы не Дьяволом, если бы не зарубил отличное настроение сотрудников на корню. Рыкнув мне, чтобы села подле него на стул, Хелфаер выглянул из своего логова и очень тихо проговорил:
- Если через минуту я не увижу вас на рабочих местах, уволю.
Подчиненным не было нужды сомневаться в правдивости обещания. Хохот оборвался. Работа в «Once upon a time» потекла своим чередом. Статьи, колонки, советы – все вернулось на круги своя. И только понимающие перешептывания и понимающие улыбки, ну, может, ещё пятна на праздничных платьях и костюмах напоминали работникам редакции о чересчур удавшемся дне рождения их босса.
Все были счастливы. Исключая меня.
Я прижухалась на кресле и мысленно собирала свои вещи. Я была уверена: меня ждет увольнение. Немедленное и неминуемое.
Дождавшись, пока Дьявол повернет ко мне свое аскетическое загорелое лицо в подтеках крема, я затараторила извинения и попыталась сбивчиво объяснить, что, правда, не нарочно превратила его праздник в посмешище.
- Сегодня день зачисления в Нотинстон, и я торопилась, и неожиданное происшествие… и, так вышло, опаздывала… А тут ещё продавщица хвасталась мужем. Я обегала все магазины, честное слово… И вот… - отдышавшись, пролепетала я, не поднимая головы от стола.
Мне было ужасно стыдно. Я искренне сожалела, что так вышло. Я не хотела ставить Дьявола, каким бы ни был он засранцем, в неловкое положение.
- Я не знала, что свечи с приколом… - честно призналась я и посмотрела наконец на Хелфаера.
Я думала, он испепелит меня взглядом, окрестит идиоткой, я готова была даже к тому, что он меня ударит. Единственное, к чему я не была готова, так это к открытой улыбке Дьявола. За время, пока я несла околесицу про свои приключения, директор успел стащить с себя пиджак и теперь любовался на хитросплетения подтеков торта на элитной ткани.
- Я… оплачу химчистку, - скромно предложила я, не зная, как загладить вину.
Мистер Хелфаер прекратил улыбаться. Он посмотрел на меня совершенно серьезно. Я почувствовала, как пол уходит из-под ног. Холодные голубые глаза прищурились.
- А знаете что, мисс Купер, - проникновенно и как-то несвойственно Дьяволу сказал он. – Это было самое интересное поздравление за пять лет работы редакции.
Я сжала руки на юбке в замок. Я не знала, как реагировать на это высказывание.
- Значит, я не уволена? - напрямик спросила я с замиранием сердца.
Мой странный босс хохотнул и сел в свое огромное, сделанное на заказ кресло.
- Только если задержите отчет по Нику Оуэну, - мстительно напомнил он мне о самой моей грязной работе из всех, что я отдавала ему на проверку.
Клятвенно заверив, что выполню намеченное в срок и даже раньше, я мышкой выскользнула из кабинета. Не веря своему счастью, я бросилась к Себу – делиться новостями.
Встретил меня, однако, весь отдел. Чествовали как героиню, дали слово устроить пир в мою честь…
В общем, последний день августа сложился не так плохо, как ожидалось.
*
Жалко, что утро первого сентября не было столь плодотворным, как тот самый последний день августа. Правда, что-то непредсказуемое, утром тоже случилось: я проспала. И потому, как очертенелая, металась по квартире в надежде запихнуть в сумку все необходимые учебники, ручки и, конечно же, расписание. Все вышеперечисленное постоянно терялось, пряталось в самых неожиданных местах обитания квартиры. Благодаря чему, естественно, я злилась, начинала нервничать и бегала от дивана к шкафу ещё резвее. Моя жизнь рушилась… Подумать только, причиной моего краха могла стать недавняя капитальная уборка отца в доме! И ведь сколько раз предупреждала, чтоб не трогал мои тумбочки с тетрадками… Так нет же! Тяга у моего неугомонного папы к чистоте была феноменальной! Стоило мне положить ручку криво, и бедный предмет канцелярии тут же подвергался тщательному анализу, после коего перекладывался правильно – на надлежащее ему место – в пенал или карандашницу.
- Пап, где пупсик? – пытаясь одновременно выпрыгнуть из ночной рубашки и попутно сцапать из нижнего ящика любимый карандаш со стеркой-гусеницей, крикнула я.
Пупсиком мы называли талисман удачи, который купили во время недавней поездки в Корею. Девушка, которая весьма смутно изъяснялась на английском, несколько раз повторила, что нескладный кулончик в форме зародыша обязательно принесет мне удачу. Я ещё тогда, помню, рассмеялась, когда она, коварно подмигивая, произнесла "лаве, лаве, андестенд?". О да, именно любви не хватало девушке, рванувшей в тур по Корее, чтобы пережить оглушительный разрыв!! Но по непонятным причинам талисман я все-таки купила. И, как ни странно, он вправду осчастливил меня: работа в редакции – наглядное тому подтверждение. Потому я искренне надеялась, что отец знает, куда я засунула пупсика. Он был мне чертовски нужен в университете!!
Покончив с ночнушкой, я напялила на себя строгую блузку и столь же скучную черную юбку. Имидж "учеба – моё всё!" был очень кстати. Я подмигнула отражению в зеркале, пригладила вьющиеся после воды волосы и сделала уверенное лицо.
- Первый день в Нотинстоне – это не шутки! – погрозила я зеркалу пальцем. Мой зеркальный двойник хмыкнул и поднял брови, словно не верил, что я всерьез. - Я должна быть готовой к каждой сегодняшней лекции, - уже громче, подняв горделиво подбородок, рявкнула я и тут же поправила себя:
- Нет, не так! Я обязана стать достойной ученицей Нотинстона! – помявшись у шкафа ещё с минуту, я рассеянно поправила плечики блузки. - Я… - погладив по мягкой макушке плюшевого медведя, примостившегося посередке дивана, пробормотала я.
- …надела юбку задом наперед, - подсказал папа, незаметно подкравшийся ко мне со спины и ущипнувший меня за щеку, как маленькую.
Он обнял меня и, покачав головой, когда я начала отбрыкиваться, протянул мне пупсика. Я благодарно чмокнула родителя в щеку, поправила юбку и строго предупредила:
- Завтрак, чур, готовишь ты!
Отец в шуточном ужасе всплеснул руками и схватился за сердце.
- Как это жестоко, Лиз! – трагически воскликнул он, исчезая в кухне под мой звонкий смех.
Что бы я без него делала, без своего неунывающего романтика и балагура? Разве решилась бы бросить к чертям собачьим учебу и махнуть в Корею на неделю? Разве чей-то другой отец позволил несовершеннолетней девчонке потратить бешеные деньги, с трудом заработанные в автомастерской, только чтобы унять её зудящее сердце? Уверена: папа тогда больше меня переживал, дольше меня отходил от предательства Майкла и сильнее меня страждал моего душевного покоя.
Да, я любила своего старика – суетливого, иногда бестолкового, добродушного и до неприличия наивного… Таким просто не следовало быть сорокасемилетнему мужчине! Немыслимо: при всей своей примечательной внешности, при уживчивом характере отец верил в любовь и считал, что она, как и лебединая песня, бывает лишь единожды. Поэтому о том, чтобы превратиться в Золушку и обзавестись злобной мачехой вкупе со сворой сводных сестер, мне можно было не переживать. Мама была первой и последней любовью в жизни папы. Её смерть ударила по его чувствам, на время даже отключила от реальности. С месяц или два я вообще переживала, что отец не смирится с потерей и оставит меня, школьницу, подростка, одну бороться с несправедливым миром. Но папа пришел в себя. После того, как я разбила окно в кабинете физики. Наверное, это было не лучшим способом привести его в себя. Но меня так тогда достали сочувственные сопереживания одноклассников, что я не выдержала и запустила портфелем в окно. Конечно, я на тот момент забыла, что оно закрыто. Да и кто бы помнил, коли перед ним предстали бы три самые злостные сплетницы класса и, мерзко жуя жвачку, сказали "Лизи, нам очень жаль". Засунули бы они свою жалость себе в…
До сих пор вспоминая тот случай, я завожусь. Спустя пять или десять лет я бы поступила так же: выкинула бы портфель соседа в окно. Просто чтоб отстали. Так выразился мой протест. Но отец, которого вызвали в школу, небритый, в помятой одежде, с кругами под глазами, когда пришел в школу вместо того, чтобы отчитать меня, рассмеялся. Серьезно: директор траурным голосом поведала, что мисс Купер разбила окно и послала одноклассниц в неведомые дали, а отец, поглядев на меня словно слепец, которому вернули зрение, вдруг моргнул и рассмеялся. Он не ругал меня, не спрашивал, с чего вдруг его примерная дочь громит окна – просто толкнул меня дружески в плечо и проговорил "А что, неплохо, да, Лиз? Полегчало?". Я покраснела и кивнула. А он без лишних споров оплатил окно, забрал меня домой и с тех пор решил, что теперь в его жизни будет другая женщина, которую он будет обожать, баловать и терроризировать. Этой женщиной стала я. Отец, кажется, и не догадывался до того памятного мига – в школе - что частичка Аннабель, его солнечной жены, осталась с ним. И когда до него дошло, мне легче далось прощание с мамой, которая была мне ближе по духу, с которой я делилась детскими секретами, которая навсегда осталась путеводной звездой. Сказкой. Сном. Счастливым и чудесным. Но таким ужасно коротким…
Впрочем, папа очень старался создать видимость полноценной семьи. Я действительно могла поделиться с ним всеми переживаниями. Ну, почти всеми. Конечно, о делах любовных и прочих женских штучках я предпочитала молчать. Но это не помешало папе как следует "поговорить" с Майклом два года назад. После этого "разговора" бедолага прямо-таки на коленях готов был молить о прощении. Легче мне от этого не стало. Отец хмурился. И потом на полном серьезе спросил, куда я хочу съездить в отпуск. Я думала он шутит. Но нет. Мы бросили все и неделю наслаждались отдыхом.
Вот такой странный мужчина мой папа. Разве можно его не любить?
- Лизи, омлет стынет, сок парится, а тосты скучают, - крикнул мой обожаемый шутник из кухни.
Я хмыкнула и отправилась поглощать подгоревший завтрак. Готовка была, пожалуй, одной из слабых сторон моего мистера-мастера-на-все-руки отца.
- Ты снова нанес продуктам смертельные раны, - разглядывая почерневший ломоть хлеба, упрекнула его я.
Папа закрылся газетой.
- Будешь придираться – съем все сам, - пригрозил он добродушно.
Ухмыльнувшись, я поковыряла вилкой в тарелке. Есть мне не хотелось, но я усилием воли втолкнула в себя все и даже запила соком. Время неминуемо ползло к девяти, что значило: Лизи грозит опоздание, ибо до универа добираться около часа или даже (при плохом раскладе) дольше.
- Убегаю, - оставив грязные тарелки на столе, сообщила я папе, который лишь покачал головой и кинулся провожать меня.
- Я сегодня до ночи в гараже, - напомнил он, пока я обувалась в туфли на высокой платформе.
- Угум, - весомо заметила я, мысленно уже бегущая к метро.
- Ключи не забудь, - щелкнул меня по лбу папа.
Он протянул мне ключи и, оглядев с ног до головы, подкольнул:
- Не сведи с ума всех парней, Лиз.
Я пообещала, что оставлю парочку для других девчонок и выпорхнула из дома. Настроение было праздничным. Понедельник начался прекрасно. Да и погода располагала к прекрасному продолжению прекрасного дня: после вчерашнего дождя солнце осветило Бирмингем, лужи высохли и приятная свежесть холодила кожу. Я улыбнулась. Прогуляться сейчас было бы здорово. Но, ускорив шаг, я двинулась по узкой дорожке к метро. Обгоняя неторопливых прохожих, внушая себе, что день будет ничуть не хуже утра, я бежала к своей мечте. К Нотинстону. Никто и ничто не способно было разрушить очарования наивности…
Кто мог подумать, что знакомство с Нотинстоном принесет мне столько проблем?
*
Несмотря на панику, к нужной аудитории я пришла вовремя. Кабинет номер триста два был окружен студентами. Незнакомые лица, незнакомые голоса – в таких сборищах мне всегда было не по себе. Протолкнувшись к двери, я облегченно вздохнула. "Никого не задела, ни с кем не поругалась…" – счастливо подумалось мне. Но не тут-то было. Не успела я и шагу сделать после оного предположения, как кто-то вероломно вписался в мою спину.
- Прости…те, - пробормотал этот кто-то голосом неуверенного в себе молодого человека.
Я вздохнула и, вопреки своим желаниям не заводить друзей и ни с кем не сближаться, сразу прониклась к пареньку, скромно остановившемуся около аудитории рядом со мной. Худощавый, аккуратно одетый – просто и со вкусом – светловолосый, среднего роста, он открыто улыбнулся мне. Усталый взгляд ботаника, приятная наружность, притягательные глаза, широко поставленные, проникновенные, умные. Да, с первого взгляда я совершенно точно заинтересовалась незнакомцем, доверительно по-товарищески протянувшего мне руку.
- Бен, - мягко пожав мою ладонь, ладно уместившуюся в его тонких пальцах, представился он. – Бен Смит.
Я улыбнулась ему в ответ и, перекрикивая гомон будущих одногруппников, тоже назвала свое имя:
- Элизабет Купер.
Парень кивнул. Наше рукопожатие прервалось – не в меру разбушевавшийся молодой человек хамоватой наружности влетел в стену между мной и Беном.
- Упс! – объяснил он свой поступок, после чего вновь присоединился к беснующейся массе.
Бен участливо поинтересовался, в порядке ли я. Мне польстило его внимание. Я вернула вопрос. Так завязалась наша ни к чему не обязывающая беседа, в течение которой мы обменялись историей поступления в Нотинстон. И я узнала, что Бен собирается стать крупным издателем и не чает получить докторскую степень по английской литературе.
- Ты знала, что тут преподает сам Андрэ Ричардсон? – восхищенно воскликнул мой новый знакомый.
Признаться, я никогда не слышала даже этого имени, в чем честно призналась Бену. Парень округлил глаза и разъяснил, что вышеупомянутый – знаменитый преподаватель Нотинстона, ярый фанат отчисления нерадивых студентов, а по совместительству автор многих научных трудов, писатель с большой буквы и даже тот самый "Трилистник".
Я помнила, что куча бестселлеров, вышедших из-под пера Трилистника, раскупалась вмиг. Да мне и самой нравился слог писателя. Правда, детективы, пусть и научные, не входили в список любимых жанров. Но, честно признаться, расторопность Андрэ Ричардсона и его умение идти в ногу с веяниями моды в литературе пробудили во мне уважение. Мне уже жутко хотелось познакомиться с местной знаменитостью. И Бена растрогало мое желание. Ему льстило, что у нас нашелся общий интерес. И, как оказалось, не один. Нам нравились одинаковые книги, фильмы – даже предпочтения в музыке почти сходились. Мы болтали минут пять – взахлеб, удивленно, дружески. Разговор прервался лишь потому, что преподаватель, лысоватый мужчина в старомодном пиджаке, открыл дверь и пригласил присутствующих в аудиторию. Толпа повалила к двери. Нас с Бенов "внесло" в класс.
- Сядем рядом? – шепнул мне новый знакомый.
- Обязательно! – искренне ответила я ему и вцепилась в четвертую по счету парту у окна.
К моему удовольствию, Бен занял место позади меня.
Мы обменялись многозначительными взглядами и синхронно повернулись к преподавателю, занявшему свое место за кафедрой.
Новоиспеченные студенты разбрелись по классу. Когда все расселись, профессор Листер начал неторопливо вводить нас в курс предстоящих испытаний. Курсовые, групповые и парные задания, доклады, финальная работа, которая даст ему возможность оценить, насколько усвоен пройденный курс, - все названное нисколько не напугало меня. Напротив, я ещё больше загорелась жаждой познакомиться с лекцией, коей грозился заинтриговать нас Листер.
Собравшиеся коллективно засуетились и достали ручки, листы и тетради. Профессор усмехнулся в пышные седые усы.
- Итак… - успел он сказать, прежде чем дверь с пинка открылась и в кабинет вошел парень.
Аудитория настороженно оглянулась на смельчака. Я тоже поглядела на вошедшего. И тут же протерла глаза. Потом ущипнула себя. Тщетно. Картина оставалась прежней: в дверях, вальяжно прислонившись плечом к косяку, стоял засранец, обещавший вчера найти меня. Полагать, что он на самом деле занимался поисками, было глупо. Потому что смотрел недоделанный мачо не на меня. Прищурив свои нахальные голубые глаза, выскочка наблюдал за побагровевшим профессором, сжавшим руки в кулаки на кафедре. Парню доставляло удовольствие изводить чванливого старика.
- Проф, - ухмыльнувшись и отсалютовав Листеру, хмыкнул засранец.
Профессор сжал челюсти. Весь его лик выдавал мрачное несогласие с присутствием вновь прибывшего. Широкий лоб профессора нахмурился. Мачо же, вместо того чтобы оскорбиться, наградил оппонента ироничной улыбкой.
- Уверен, наша встреча в этом году сулит нам много интересного, - полупригрозил-полупообещал молодой человек.
Он наконец оторвался от дверного косяка и, комично поклонившись всем собравшимся, ступил за порог. Проведя пятерней по непослушным темным волосам и послав обольстительную ухмылку девушке, сидящей на первом ряду, идиот надменно обернулся к профессору, как бы спрашивая "можно?". Мистер Листер скривился, словно съел лимон, однако сквозь зубы процедил:
- Мистер Девидсон! – поправив несуразные очки, преподаватель постарался скрыть свое нерасположение к этому самому мистеру Девидсону, но, увы, оное у него не получилось.
– Кажется, предыдущие два года ничему не научили вас… Жаль… Жаль… - яд в его голосе отчетливо разъяснил: голубоглазый мачо доставал преподавателя уже не первый год.
И судя по выражению лица мистера Листера, знакомство нельзя было назвать просто неприятным.
- Что ж, раз Вы все-таки заглянули, займите любое свободное место, - кашлянув, рявкнул профессор.
Губы Девидсона дрогнули. Могу поспорить: ублюдок едва сдерживал смех. Он радовался, что его выкрутас вывел старика из себя.
- Окей, босс, - вежливо согласился проблемный студент.
Темные кудряшки на его голове дернулись – я только сейчас заметила, что прическа Девидсона напоминает взрыв на макаронной фабрике, что, черт побери, лишь добавляло ему харизмы. Вкупе с трендовым внешним видом и расхлябанной манерой разговаривать, одежда мачо соответствовала моим представлениям о нем как о пижоне: светло-синие легкие брюки, облипающие бедра, летняя рубашка, расстегнутая до третьей верхней пуговицы, словно специально завернутые до локтя манжеты – все кричало о дороговизне. Нахал до мелочей продумал стиль бед-боя. Он знал, как выгодно подчеркнуть неплохую, кстати, фигуру. Донельзя высокий, искрящийся заскорузлой скукой, готовый влипать в любые неприятности только чтобы насолить преподавателю, Девидсон внушал мне отвращение. Богатенький засранец, не ударивший палец о палец, чтобы поступить в Нотинстон. Симпатичная мордашка, красивое тело и минимум мозгов – так сочувственно я обрисовала в своем воображении моего вчерашнего знакомого.
Я была уверена, что он, этот сразивший наповал уже как минимум трех девчонок в этой аудитории своим животным нахальством, совершенно забыл обо мне. Именно поэтому я не отвернулась, когда парень, толкнув бедром стоящую рядом с моей парту, вскользь посмотрел на непримечательную меня.
Наши взгляды скрестились. Не чувствуя ничего, кроме презрения, я прямо посмотрела в голубые глаза. Меня, в отличие от некоторых представительниц слабого пола в классе, не интересовала ни его грудь, кою Девидсон явно специально выставил напоказ, ни его сардоничная ухмылка. Я не видела в оном ничего привлекательного. Девидсон был мне отвратителен. И, видимо, выражение неприязни удивило парня. Он не привык к подобному. Очевидно, в воображении идиота все девушке при виде него должны были терять рассудок и рвать на себе волосы от возбуждения. Что ж. Я не соответствовала ожиданиям мистера Мачо. И мне, мягко говоря, было на это плевать. Голубые глаза вспыхнули, потемнели. Синие, заинтригованные, они изучали меня с секунду, по истечении которой молодой человек хмурился, явно припоминая, отчего ему так знаком мой профиль. Наконец на Мачо нашло просветление. Удивленно вздернув темные брови и послав мне самую едкую улыбку из своего арсенала, Девидсон остановился.
Черт, он не собирался убираться. Нет. Ублюдок, не отрывая своего взгляда от меня, приземлился на соседнюю с моей парту. Вытянув вперед длинные ноги и прорекламировав белые дизайнерские ботинки, мистер Мачо прошептал "какая встреча" и, заметив, как я поджала губы, хохотнул.
Он был ужасен. Никаких манер. Напыщенный индюк. Засранец редкий.
Шваркнув сумку на стол, Девидсон, игнорируя лекцию, вытащил из кармана брюк сотовый, поиграл с ним минут десять и, когда ему надоело бездельничать, широко зевнул. Меня перекривило от желания хорошенько вмазать ему, чтоб не выделывался. Но, как примерная ученица, я истово записывала конспект и старательно глушила позывы любым способом выкинуть Девидсона из класса. Или, еще лучше, из Нотинстона. Ублюдок вновь разбудил во мне ярый протест, застоявшуюся обиду и возмущение. Он отождествлял собой все, что я не выносила в людях: позерство, бесстыдство и глупость. Я заочно терпеть не могла парня, с видом короля развалившегося на университетском стуле. И пересиливать себя было бесполезно. Бросив самоанализ, я попыталась сосредоточиться на занятии. Но, видимо, Девидсон решил довести меня до ручки. Натешившись с телефоном, он достал из сумки плеер и, воткнув в уши наушники, врубил музыку. А потом, дабы разозлить меня ещё больше, откуда-то взял жвачку, толкнул меня в бок и якобы добродушно протянул пачку, предлагая угоститься.
Знал бы он, куда я с удовольствием запихнула бы ему жвачку!
Сделав вид, что увлечена лекцией, я незаметно отодвинула свою парту подальше к окну. Ублюдок рассмеялся и врубил звук погромче. Я раздраженно заскрипела зубами, но, куснув кончик карандаша, промолчала. Я даже на миг в бешенстве закрыла глаза, когда мистер Мачо начал тихо подпевать. Но засранец не остановился и на этом: он, разнузданно покосившись на профессора, вдохновенно вещающего о течении абсурдизма в модерновой английской классике, достал журнал и принялся громко листать глянцевые страницы неприличного содержания. Мне показалось, что нервы трещат по швам. Перед глазами заплясали картинки убийства Девидсона. Я так разозлилась, что поставила кляксу на полях, с минуту водя ручкой по одному и тому же месту в тетради.
Однако я вновь не стала вмешиваться. Я пообещала себе: засранец, что бы он ни делал, не добьется своего – я не стану с ним ругаться.
Поэтому я покорно смотрела, как, вытащив наушник из одного уха, нахальный парень наклоняется к парте и, выставив руку вперед, похлопывает свою соседку по ряду по плечу.
- Эй, - царским повелительным тоном обратился он к удивленной девушке с чудным пробором.
Разделенные на две половины, русые волосы моей одногруппницы словно расходились на лбу в две дуги. Таким образом, её худенькое бледное остроугольное личико было похожим по форме на сердце. Огромные, в пол-лица глаза распахнулись.
- Что? – тихо спросила она Девидсона.
Тот не обратил внимания на то, как замешкалась девушка. Отряхнув иссиня-белую рубашку от несуществующих пылинок, парень без перехода изложил суть своей просьбы:
- Ты похожа на умную. Да и пишешь всю ту дребедень, что несет Листер, - он даже ни разу не посмотрел на ту, к которой обращался. Занятый лишь собой и своей чертовой рубашкой, засранец соизволил наконец выудить из сумки блокнот. – Будем вместе готовить доклад. Старик задаст его в конце пары, - парень облокотился на парту, смерил оценивающим взглядом соседку и, отметив, что та купилась на его понты, нехотя поинтересовался:
- Как там тебя зовут?
- Алиса, - представилась девушка.
Я помимо воли улыбнулась: имя подходило чудному созданию феноменально. Большеглазая, мечтательная, длинноволосая, девушка словно только что вышла из зазеркалья.
- Отлично… - скучающе протянул мистер Мачо и, наградив Алису мрачным безразличным взглядом, вновь заткнул уши.
Я нахмурилась. Хамству Девидсона не было предела. Идиот лег телом на парту и прикрыл свои синие глазищи. Причем, могу поклясться, в последний миг, перед тем как сомкнуть королевские очи, ублюдок взглянул на меня – с вызовом, мерзопакосно-пошло. И оное мне совершенно не понравилось. Однако и этот жест я решила проигнорировать во благо своего спокойствия. Если Девидсону хочется позерствовать и доказывать преподавателю свое пренебрежение, - его дело. Кто я, в конце концов, такая, чтобы вправлять парню мозги?
Незаметно покосившись на мирно лежащего поперек парты голубоглазого засранца, я вдруг с отчетливой ясностью поняла, что благодаря нахальному недоразумению узнала одну неплохую детальку, которая, возможно, пригодится мне в будущем. И, обернувшись к Бену, я прошептала ему:
- Будешь моим партнером по докладу?
Он распахнул свои проникновенные глаза, но спрашивать о том, откуда я узнала о докладе и все прочее, не стал. Бен щепетильно записывал лекцию и, казалось, на меня-то оторвался нехотя.
- Да, да… Конечно, - отмахиваясь, согласился он и тут же переключил свое внимание на мистера Листера.
Я со вздохом отвернулась и встретилась взглядом с насмешливым взглядом Мачо, иронично ухмыльнувшегося и медленно повернувшегося в мою сторону.
- Теперь рада, что встретила меня? – растягивая гласные, спросил навязчивый брюнет, ничуть не стесняясь того, что я не горю желанием продолжать беседу.
Положив голову на руку, Девидсон поднял брови, якобы посетовав на мою неразговорчивость. Я же, с небывалым усердием таращилась на доску, где, как на зло, профессор ничего не писал.
- Знаешь, а ты смешная, - нес полную околесицу идиот.
Его рубашка задралась, и теперь массивный светлый ремень, определенно заказанный из последней коллекции весна-лето 2014, могла видеть добрая половина аудитории. Раздевающий взгляд искрящихся весельем синих глаз ласкал мое тело под одеждой. Мне было жарко находиться в непростительной близости от засранца. Я теряла контроль, я страждала встать со своего места и ускакать подальше от этих странных, едких, ядовитых глаз. Меня настораживало и угнетало присутствие Девидсона. Он смущал меня. Но факт этот я признавать не желала. Поэтому злилась на себя. И поджимала губы.
- Ты не находишь забавным, что мы встретились вновь? – продолжал изводить меня мистер мачо. – Может, это судьба? – усмехнулся он, пододвигаясь к краю парты, чтобы сократить между нами и то жалкое расстояние, которое я выиграла, придвинув парту к подоконнику.
Я нажала на карандаш чересчур сильно – стержень не выдержал и надломился. Я вздрогнула и, проклиная свою реакцию на слова Девидсона, потянулась к пеналу за стеркой. Но засранец, пристально наблюдавший за моими действиями, тихо хмыкнул и, пробормотав под нос "семестр будет интересным", мягко положил мне руку на плечо. Я ощутила нечто, наподобие ненависти и непонятного страха. Резко обернувшись к парню, я перехватила ладонью его запястье и скинула выхоленную лапу со своего предплечья.
- Никогда, - глядя прямо в синие глаза, подсвеченные изумлением, прошипела я, - никогда не смей меня трогать.
Как ни странно, Девидсон и впрямь отодвинулся. На лице его застыло выражение легкого восхищения. Он поцокал языком, выражая восторг ребенка, готового бороться за свою игрушку с товарищем, и спокойно протянул мне искомую стерку. Естественно, я и не подумала принять её. Вытащив из сумки ручку, я принялась черкать в тетради строчку за строчкой. И несмотря на то что кожа на том месте, где меня коснулся ублюдок, покалывала, несмотря на нелепое смятение, я выводила букву за буквой, хотя неотступное внимание Девидсона заставляло пылать щеки. Я интенсивно делала вид, что без ума от профессора Листера и его несовременных представлениях о современной литературе. Я даже честно заинтересовалась предметом изучения спустя полчаса заталкивания себя в лекцию. И, несомненно, поспорила бы с преподавателем по тому или иному вопросу. Но мистеру Мачо, наблюдавшему за каждым моим вздохом, стало безумно скучно и, как безумный идиот, не считающийся с чужими чувствами, засранец решил разукрасить себе день за мой счет. Осознав, что я не любуюсь его царской персоной и что я действительно включилась в урок, Девидсон принялся раскачивать ногой мою парту. И если поначалу мне казалось, что он просто дурачится, вскоре я удрученно поняла: ублюдок сделает что угодно, лишь бы вывести меня из равновесия. И мое равнодушное приятие его выходок идиота не устраивало. Раскачивания усилились. Я тяжело вздохнула. Конечно, меня отвлекали от занятия махинации Девидсона. Скажу больше: я с превеликой радостью удушила бы засранца. Однако вместо действий преступного характера я поступила более мудро: спокойно положила тетрадь на колени, чем очень не угодила Девидсону, который разочарованно пнул парту слишком громко. Звук разнесся по аудитории. Профессор наконец обратил внимание на происходящее и, побагровев, рявкнул:
- Встаньте, мистер Девидсон!
Мачо пожал плечами и покорно встал. Он зевнул, показывая, насколько достали его лекция и сам профессор, после чего, скривившись, выслушал обличительную тираду о том, как надо вести себя на занятии сознательному взрослому человеку.
- Но вы же не считаете меня сознательным, взрослым и, тем более, человеком? – вскинулся Девидсон, и профессор потер ладонью лоб.
Разговаривать с наглым кудрявым засранцем было невыносимо: он переиначивал любые слова оппонента и обращал их против самого говорящего. Неплохая техника с точки зрения психологии уходить от проблем. Но, конечно, Листер подобную технику не оценил. Неожиданно для всех повысив голос, уважаемый профессор рявкнул:
- Ну раз вы дитя неразумное, постойте-ка остаток лекции так, мистер Девидсон! – и, чуть сбавив обороты, мягче продолжил: - Может, это научит вас толике уважения к старшим.
А пока Девидсон кривлялся, распинаясь в благодарностях, я мысленно задалась вопросом, почему парня до сих пор не выгнали из Нотинстона. Так и не придя ни к какому мало-мальски определенному заключению, я сдалась и, посмотрев на своего соседа, скучающе раскачивающегося на месте, вернулась к течению занятия.
- А теперь, дорогие друзья, радостная новость для вас всех, - поспешил за оставшиеся пятнадцать минут просветить студентов мистер Листер. – Парный доклад.
Я закусила губу и отметила про себя, что Девидсон не соврал: задание на самом деле существовало. Кстати, парень в тот момент, пока профессор проговаривал условия выполнения доклада, истошно передразнивал преподавателя, чем безумно веселил женский состав аудитории. Отовсюду только и слышалось, какой он милый, какая задорная у него улыбка и, куда без этого, какой сексуальный у Девидсона голос. Я закатила глаза и откинулась на спинку стула. Устало прослушав первые пять тем, названных профессором, я намерилась ждать СВОЮ – то есть тему, над которой мне ЗАХОЧЕТСЯ работать. А пока мистер Листер монотонно разбивал на пары моих одногруппников, изъявляющих желание осветить то один, то другой вопрос, Девидсон, как идиот, поднимал руку на каждую тему. Он с кислым лицом стоял посреди сидящих студенстов и упорно держал руку на весу. Его не смущало, что он выделяется из толпы, его не задевала явная нелюбовь профессора Листера. На лице кудрявого засранца застыло выражение откровенной скуки. Он не чувствовал себя ни неуверенным, ни ущемленным. Выделенный как самый нерадивый студент, осмеянный преподавателем, Девидсон стоял, горделиво выпрямившись, заложив одну руку в карман, и свысока смотрел на всех присутствующих. Меня его отношение к учебе и студентам в целом раздражало. Подумаешь: старше на два года. Невеликий подвиг остаться в отстающих и вновь отправиться учиться на первый курс!
Я покачала головой и… вдруг! Вот оно! Я нашла то, что искала. Тема! Моя тема. Она прозвучала грозно и почти сухо из уст преподавателя. Я встрепенулась и, вся вытянувшись, устремила руку вверх. Я даже забыла, что договорилась работать в паре с Беном. Я даже не увидела, как Девидсон, бросив на меня заинтригованный взгляд, отодвинул ногой сумку Бена, который тоже вот-вот поднял бы руку.
- Твои учебники валяются на полу, друг, - добродушно сообщил засранец моему намеченному коллеге.
Бен рассеянно моргнул: он не приметил виновника. И потому благородно поблагодарил ублюдка, который и не думал опускать руку. Коварно улыбнувшись, Девидсон играл в переглядки с преподавателем, коий упорно ждал хоть одного желающего на мою тему.
Увы, помимо меня никто не рискнул написать о психологическом аспекте подложки семьи на фоне душевного расстройства.
- Отлично, - сдался Листер после минуты ожидания. – Ваша фамилия, мисс? – душевно обратился он ко мне.
И только когда я встала, чтобы представиться, суровая реальность свалилась на меня жестоким прозрением. Девидсон будет моим партнером по заданию. По заданию. Девидсон. Черт, это было худшим из всего, что происходило со мной за прошедший год.
- Надеюсь, вы сумеете заставить мистера Девидсона написать и защитить свою часть, - подбодрил меня преподаватель, сочувственно вздохнув.
- Ну вот, - потешно подмигнул мне недоделанный Мачо. – Теперь мы партнеры, - сказал он сие так, словно подразумевал вовсе не работу над докладом.
И, призывно глянув на мою грудь, прикрытую строгой блузкой, повеселел ещё больше.
- Нас ждут великие свершения, - пообещал мой ночной кошмар голосом соблазнителя.
Меня окончательно достали его намеки.
- Я научу тебя трудиться как пчелка, - мрачно бросила я, с неудовольствием отмечая, как воспрянул Девидсон после моих слов.
Глаза вспыхнули, ухмылка грозила разорвать губы, щеки полыхнули довольным румянцем, даже руки парень с вызовом сложил на груди.
- Научи меня, - одними губами прошептал он, неотрывно глядя мне в глаза.
Я дернулась, как от пощечины. Девидсон играл со мной в дурацкую игру, правил которой я не знала. Но проигрывать я не собиралась. Никогда. Не Девидсону.
Я открыла рот, чтобы отпарировать, но звонок прервал наш не в меру интеллектуальный спор.
- До встречи, моя строгая училка, - воспользовавшись сутолокой чтобы наклониться и быстро чмокнуть меня на прощание в щеку, сказал самодовольный засранец.
Он имел наглость послать мне воздушный поцелуй и, выпорхнув из класса, оставил меня собирать вещи и негодовать.
Вот дьявол! За считанные минуты он вытащил из меня весь спектр эмоций, кои, как полагала, я полностью искоренила. Но нет. От уравновешенной, терпеливой, умной Лизи Купер остались одни осколки. Закидывая тетрадь в сумку, я кипела от злости.
Засранец! Самовлюбленный богатенький позер!
Откуда во мне взялось столько ярости? Я ведь даже после предательства Майкла не бушевала. Да я за собой вообще никогда не замечала тяги к членовредительству. Девидсон был отчасти единственным человеком, которого мне хотелось хорошенько встряхнуть и треснуть по неумной голове, чтоб одумался и повзрослел, мачо выпендрежный.
- Чтоб тебе! – задев бедром парту, стукнула я по ней кулаком.
- С вами все в порядке? – спросила Алиса, добродушно похлопав меня по плечу.
Я кивнула. Не хватало ещё портить отношения с одногруппниками.
- Конечно, - улыбчиво соврала я.
Ничего не было в порядке. Мне предстояло писать доклад с монстром! И, затворяя за собой дверь аудитории, по-товарищески болтая с Алисой и Беном, я уверяла себя, что Девидсон не такой плохой парень, каким хочет казаться. Ехидный внутренний голос подсказывал, что Девидсон ещё больший засранец, чем я думаю. Но, топая по коридору к очередной аудитории, я как дура верила: все ещё обернется удачей.
Случилось, однако, иначе…
@темы: "Ты не победишь!", ориджинал, в процессе, гет, роман
пятница, 08 августа 2014
Название: «Ты не победишь!»
Автор: Natanella([email protected])
Гамма: оридж переписан автором.
Пейринг: Питер/Лизи
Рейтинг: PG-13/R
Жанр: romance
Планируемый размер: миди
Статус: в процессе
Summary: У Лизи не лучшие времена в жизни. Она пытается забыть парня, поломавшего ей жизнь два года назад. А что будет, если она вдруг встретит такого же испорченного и самовлюбленного парня, как её предыдущая любовь? Ведь Лиз стала сильной… теперь-то она сможет устоять перед чарами очередного бэд-боя…
Disclaimer: все герои вымышлены мной(Натанэллой) и не имеют ничего общего с реальной жизнью. (Автор имеет своих героев так, как ему хочется)
Предупреждение:
1)тапки в сторону сюжета ориджа и стиля его написания не принимаются;
Размещение: с разрешения автора.(не очень приятно, когда видишь своё произведение в чужих дневниках, сообществах, сайтах, если вышеперечисленные не спросили об этом, верно? Давайте будем уважать труд автора!!)
Благодарность: своему вдохновению.
Пожелание: читайте, наслаждайтесь, оставляйте отзывы.
читать дальшеГлава 1. Знакомство.
Ненавижу дождь. Это мерзкое подобие на горькие слезы. Ненавижу хмурое небо, заплаканный город и, конечно, я ненавижу лужи. Как будто некто невидимый, чтоб ему, наплевал на асфальт и оставил нас, людишек, вляпываться в оное безобразие.
Вздохнув, я укутала горло в шарф посильнее. Надо же было как-то спрятаться от ветра, пробирающего насквозь. Ступая по дорожке, щурясь от неприязни к погоде, я проклинала тот дождливый день, который заставил меня возненавидеть серые, окрашенные грозой будни.
- Так мило с его стороны было шваркнуть мне в лицо "мы расстаемся" именно когда я, мокрая как крыса, с растекшейся тушью, притопала на свидание.
Подернув плечами, я устало двигалась вперед. Солнце скрылось за хмурой тучей, зонт трепыхался в руке, как живой.
Сегодня был мой счастливый день – день поступления, день ликования, день, которому, казалось бы, должна сопутствовать удача. Но нет: судьба прямо-таки макала меня носом в прошлое. Как назло: невдалеке мельтешило то чертово кафе, где мы с Майклом так недружелюбно расстались, даже продавщица та же – прозорливо следящая за прохожими из-за витрины.
Я чувствовала себя опустошенной. А ведь как хорошо начиналось утро: успела на метро, смешалась с бушующей, радостной толпой, увидела свое имя в списке сотни лучших студентов, принятых на первый курс всеми хвалимого Нотинстона. И только призраки прошлого сгрудились у ворот универа, чтобы погрузить меня в сущий кошмар…
К чему вспоминать минувшее? Что было – то прошло. Майкл с его льстивыми улыбками больше не испортит мне ни минуты. Я взрослая, самодостаточная и уверенная в себе девушка. Не подросток, которого можно провести, не закомплексованная девчонка, жаждущая внимания. Я ученица престижного университета, десятая по успеваемости. И все это только благодаря усиленной работе над собой. Только благодаря себе.
Ублюдочный Майкл в прошлом. Как и наш нереально-пошлый роман.
Нотинстон равно новая жизнь. Я на пороге исполнения своей мечты. И если дождю угодно испоганить мне настроение – вперед. Солнце в моей душе – прежняя я умерла…
Преисполненная душевного огня, я неосмотрительно расставила руки в стороны, дабы обнять весь мир. Печально, что мир встретил меня не столь дружелюбно, как я того хотела: утратив на мгновение бдительность, я чуть не врезалась в урну кафе – продавщица осуждающе покачала головой. Благодаря своему широкому "объятью" я также отставила зонтик в сторону и теперь любовалась дождевыми разводами на отворотах дорогого светлого пиджака, который я, купив на отцовы деньги, обещала беречь как зеницу ока.
- Просто прекрасно! – поздравила я себя, поджав губы. – Этого мне только не хватало, - стряхнув с воротника тяжелые капли, мрачно заметила я. – Теперь новую вещь придется стирать… Вот же!! – пнув бордюр, я удивила прохожего, мирно топающего по своим делам.
Могу поспорить, усатый дядечка с удовольствием спросил бы, все ли у меня в порядке, но, заметив мой злобный вызывающий взгляд, побоялся лезть с расспросами. И правильно. Давясь своим невезением, я сердито ускорила шаг. Чем быстрее доберусь до дома – тем быстрее вычеркну из памяти то памятное расставание с Майклом.
Увы, как бы я ни хотела забыть бывшего, рана, которую он нанес своей подлостью, слишком кровоточила. От одного напоминания имени этого человека я становилась сама не своя. Лишь оным можно было объяснить мою внезапно накатившую ярость.
Заторопившись, я пару раз наступила в лужу и, еще более взбеленившись, стала внимательнее смотреть под ноги.
Переулок ускользал за переулком. Я проклинала длинную дорогу до университета. Каждый шаг словно раздирал сердце предвосхищением. Я ждала. Я знала: произойдет нечто, что перевернет мою размеренную, выстроенную по кирпичику жизнь с ног на голову. И я не ошиблась.
Пустынный дворик – маленький ресторанчик, крытая тентом площадка. Рай для влюбленных, застрявших в центре города под проливным дождем. Я тоже когда-то ела здешнюю пиццу и наслаждалась приятно пахнущим чаем. Когда-то. Закусив губу, я прогнала вспышку радостного восторга, вызванную этим непримечательным, чудным местом.
Помимо воли оглянувшись на вход, я бездумно остановилась. И ведь надо такому случиться: каблук попал прямо в расщелину железного люка.
- Да что такое?! – возмущенно воскликнула я, силясь выдернуть ногу из капкана.
Бесполезно: для того, чтобы освободиться, мне пришлось бы снять обувь и, встав босиком на мостовую, выдернуть одинокую туфлю из ловушки коварного люка. Выругавшись и тут же упрекнув себя за сквернословие, я разулась. Чавкающая грязь под ступнями была отличным подарком на поступление. Бессильно вздохнув и проглотив обиду на саму себя, я наклонилась. Однако вытащить туфлю не успела: расстроенная и промокшая до нитки девушка пронеслась мимо и, нечаянно задев меня локтем, совершенно не обратила внимания на "пострадавшую", пошатнувшуюся и едва не рухнувшую на тротуар.
"А ну стой!" – хотела было крикнуть я, вперившись глазами в спину ускользающей засранке. Но и тут, увы, мои праведные порывы развеялись. То, чего не смогла добиться беглянка, добился вероломный молодой человек, очевидно, кинувшийся следом за девушкой. Естественно, очередного грубого тычка в бок было достаточно: балансировать на одной ноге и так было тяжеловато. Так что, взмахнув руками, я плюхнулась попой на изрешеченный лужами тротуар.
- Дьявол! – крикнула я, выражая все свое негодование.
Злая, грязная и не в меру раздосадованная, я медленно поднялась, мысленно посылая виновникам моего "торжества" гневные импульсы.
Как ни странно, сладкую парочку я из виду не потеряла: парень догнал свою пассию на углу, так что их примирение я тоже обязана была выслушивать… Мрачно посмотрев на влюбленных, я нахмурилась.
- Ты становишься циником… - некстати упрекнула я себя.
Требовать от молодых людей извинений было неразумно: они не замечали никого вокруг. Экспрессивно размахивая руками, девушка что-то упорно доказывала своему парню. Посудив, что вмешиваться, а тем более, подслушивать чужие интимные разговоры, неприемлемо для новой меня, я, смирившись с напрочь испорченной одеждой, метнулась было в другую сторону. Но обрывок объяснений все же коснулся моего слуха.
Я застыла. Ледяной пот выступил на лбу. Так и не убрав руку от изляпанного подола юбки, я раскрытыми глазами глядела на сцену, развернувшуюся пред моим взором. Мне было видно, как хрупкого телосложения девчушка, лет семнадцати или восемнадцати, цепляется за рубашку своего поразительно спокойного избранника.
- Почему? Почему, Питер? – лепетала она, захлебываясь словами. – Ты же говорил, что любишь. Ты же обещал. Ты не можешь… ты…
Прекрасно. Я стояла в паре метров от идиотов и наблюдала. Черт побери, я словно смотрела в зеркало на себя два года назад.
Два года. Два года… Ну почему, почему сейчас?!!!
Интересно, мое лицо тогда, два года назад, тоже исказилось страхом, непониманием и гневом одновременно? Я с демоническим вниманием вцепилась взглядом в фигурку девчушки в легком бежевом платьице. Вот она – закрывает глаза, и с ресниц капает вода. Как и я. Два года назад. Вот она непонимающе шепчет "Ты шутишь? Да?". Как и я. Два года назад.
Я сжала челюсти. Я знала, что скажет подонок через пару секунд.
- Очнись, Кейт, я просто хотел переспать с тобой, - высвобождая свои руки из её дрожащих пальцев, нахально шикнул он. – Нам было весело. Ты чудо. Чудо на один раз.
Я видела ублюдка со спины. Высокий, плечистый, самоуверенный и чертовски высокомерный. Как Майкл. Наверное, этот Питер капитан футбольной или баскетбольной или какой-нибудь ещё команды старшей школы. Уверена, мерзавец и усилий много не приложил, чтобы подмять под себя наивную простушку, явно не блещущую ни яркой внешностью, ни званием "мисс Королева Школы".
- Питер? – отшатнувшись от него, как от жалкого насекомого, пробормотала жертва.
Девушка стояла ко мне лицом, поэтому я имела несчастье лицезреть весь спектр её эмоций: от жалости к самой себе до нарастающей ненависти к стоящему рядом ублюдку, посмевшему растоптать её чувства. Вышеупомянутый Питер, напротив, показывал мне лишь свою горделивую осанку. Но я с легкостью могла дорисовать себе его гадкую лживую улыбку и сочувственно-приторный взгляд.
Я уже заочно ненавидела "Питера". Ублюдок не оставил мне выбора: жалкая, захлебнувшаяся предательством, я вдруг вернулась на пару лет назад – в день рокового знакомства с Майклом.
Его называли "отличный парень", "инноватор", "мистер Крут". Он был школьной легендой – почти выпускник, выигравший юниорский чемпионат по футболу. Яркий, улыбчивый. Всякий раз, как он появлялся в классе, девчонки вытягивались в струнку, лишь бы привлечь его внимание. В общем-то, я исключеньем не была. Да и кто бы устоял: кумир, красавчик… Да он был Богом нашей скромной маленькой школы. А кем была я? Без ложной скромности – посредственностью. Обычная ученица, неказистая блондинка, профан в спорте и, конечно, неудачница в любви. Куда мне было до Идола? Я и мечтать не могла пожать ему руку. Молча выслушивала подруг, урвавших поцелуй или два от приближников Бога в раздевалке для футболистов, ходила на каждый матч и с трепетом наблюдала, как Майкл играет.
На поле он вел себя уверенно, агрессивно – темные волосы слипались от пота, крепкие руки, обхваченные скромной футболкой с номером "10" на груди, мелькали, проворно блокируя удары других участников игры. Все тело "отличного парня" двигалось как мощный, неугасимый механизм. И я была влюблена в футбольного монстра, в школьную звезду и, конечно, в тайную мечту оказаться "той единственной". Жаль, что за мечты пришлось платить…
Нехитрая история: футбольная звезда напилась в хлам после матча и поспорила с идиотом-приятелем. Предметом спора был развод на секс. Я оказалась самой удобной мишенью: скромница, никогда ни с кем не встречалась, неразговорчивая – в общем, несложно догадаться, что Майкл мало обрадовался перспективе затащить меня в постель. Ясное дело, кому понравится распинаться о любви и прочих приличествующих оному пустяках, когда тебе в штаны лезет половина школы девчонок?
Но Майкл честно выполнял условия пари. Видно, сотня баксов местному королю малого пошиба была позарез нужна. Иначе к чему серенады под окном, месяц бессмысленных свиданий и терпеливые короткие поцелуи на сон грядущий? Ни дать, ни взять, "отличный парень" предусмотрел все. Я купилась, как последняя дура. Ходила за ним везде, слушала признания развесив уши. Даже постер в комнате повесила во всю стену с изображением ублюдка.
Закончилась любовь тривиально: "инноватору" осточертело терпеть отказы. Он месяц терроризировал себя, встречаясь с восемнадцатилетней идиоткой, которую терпеть не мог. В тот дождливый серый день, когда я, решив, наконец, уступить и пригласить его к себе домой на ночь, бежала на свидание, сердце рвалось из груди. Мне казалось, что я любила моего футбольного Бога так сильно, что готова на все. Что ж. Я ведь не могла знать, что пари подошло к концу и я стала камнем преткновения. Из-за меня "мистер Крут" лишился карманных денег на пару месяцев и, не притворяясь больше влюбленным, вывалил на меня всю желчную правду.
- Фригидная Сука, - под конец обозвал он меня и, развернувшись, отчалил восвояси.
А я, так же, как и сейчас, мокла под дождем, глотала слезы и ненавидела свою недальновидность, свою наивность и свое приукрашенное представление о мужчинах.
Развеяв мысли о Майкле, я моргнула и, не заметив даже, что давным-давно промокла насквозь, направилась к выясняющей отношения парочке.
Молодой человек встряхнул девушку, достававшую ему только до плеча. Новомодный синий пиджак облепил фигуру. Я издали, не приглядываясь, могла с уверенностью сказать, что шмотки ублюдок покупал явно не в дешевом магазинчике на углу улицы. Роллекс на руке тоже говорил об обеспеченности незнакомого мне Питера.
- Да кому ты нужна, пустышка? – насмешливо шикнул он дрожащей от холода и негодования девушке.
Та замахнулась. Пощечина была бы весьма кстати, но Питер перехватил маленькую ладошку. Голос его сорвался. Парню не понравилось, что послушная кукла показала характер.
- Пит, хватит! – бессознательно отгораживаясь от правды, взвыла девушка.
Она сжалась, словно от удара, отступила на шаг назад и обняла себя руками. Все ранее пережитые чувства вернулись ко мне: дыхание перехватило, пульс взорвался бешенством ударов, голова пошла кругом от пресловутой ненависти, от гнева и от обиды. Сжав ручку зонта, я вновь остановилась. Перед глазами поплыло. Мне чудилось, что кто-то невидимый нажал на повтор. Слова Майкла звучали в устах Питера ярым вызовом.
- Да мне плевать на твою жажду заполучить кошелек моего папочки, – грубо отрезал темноволосый дьявол. - Кейт… - ласково проворковал он.
В его голосе смешались шутливые и презрительные нотки. Молодой человек будто пытался унизить влюбленную в него идиотку, словно специально иронизировал.
Я закрыла глаза. Все до смешного повторялось. Тот же дождь, тот же ветер, пронизывающий насквозь, та же, черт её дери, горечь… И парень, похожий на Макла своей самовлюбленностью.
Будь он блондином, я решила бы, что "отличный парень" развлекается с очередной своей пассией. Думаю, тогда я бы не стала ждать так долго, чтобы вмешаться.
Сбросив с ноги вторую туфлю, я решительно двинулась к беседующим.
- …если ты хочешь развлечься, Том и Бобби помогут тебе… - было последним, что вскользь бросил Питер, пока я не подошла.
- Эй! – рявкнула я, дабы говорящий соизволил обернуться.
Он нехотя отвлекся от своей жертвы, кусающей от досады губы и сжимающей руки в кулаки. Ублюдок лениво повернулся ко мне. Я сглотнула. В сером сумраке наступающего вечера, окутанный пеленой дождя, передо мной стоял избалованный, знающий себе цену, богатый засранец, возомнивший себя мачо. Терпкий взгляд, дорогая одежда – парень умел подать себя. Самовлюбленный, едко усмехающийся, он с долей удивления смотрел на мои босые ноги. Темные брови дернулись вверх, в глазах пижона мелькнула тень заинтересованности. Он медленно, будто жаждал смутить меня, принялся исследывать взглядом всю меня – начиная со ступней. За какую-то минуту Питер раздел меня своими глазами - наглыми, горящими озорным огоньком бедбоя. Ощупав взглядом бедра, он неторопливо скользнул по груди, хмыкнул, оценив всю прелесть моих пышных форм, и молниеносно перескочил к лицу. Ублюдка не впечатлила ни строгая блузка, открывшая роскошь груди только из-за того, что облепила мокрое тело, ни расклешенная длинная юбка, слипшаяся в один комок и чавкающая от воды. Такого типа, как Питер ничего из моей скромной внешности прельстить не могло. И все же привычка хищника, подсекающего потенциальную добычу, взяла верх: парень уделил мне драгоценную минуту своего внимания. Впрочем, меня мало интересовало его мнение на мой счет.
Выпрямившись во весь рост, чтобы не казаться на его фоне низкорослой школьницей, я встала напротив него. Кейт удивленно сощурилась, наблюдая из-за спины Питера за происходящим. Она глядела на меня подозрительно, чуть ли не враждебно. Светлые волосы девушки утратили форму и повисли бесцветно-немощной массой. Бежевое платьице с чудовищно огромным вырезом не оставляло никакого намека на фантазию. Та, кого я приняла за невинную овечку, оказалась обычной легкодоступной молоденькой идиоткой. Безмозговой, но охочей до денег.
Лишь раз взглянув в её пакостные серые глазки, я сразу поняла, что ошиблась: спасать её чувства не было надобности – Кейт плакала только от разочарования. Видимо, мегере удалось попользоваться богатеньким Питером не так долго, как того хотелось бы.
Я вздохнула. Неприятный привкус пренебрежения к этим жалким созданиям опалил нёбо. Я все ещё стояла напротив пижона. И, натешившись созерцанием посредственности, мистер мачо прервал тишину:
- Чего тебе? – скривившись, словно вляпался в грязь, поинтересовался он.
Я и была для него грязью. И это чертовски бесило.
Без каблуков я была даже ниже, чем его разнузданная пассия. Маленькая и рассерженная, я смотрела на парня, привыкшего всеми пользоваться. Топорно самоуверенный, огромный, нависающий надо мной, он неожиданно вызвал во мне такую волну негатива, что я, всегда такая молчаливая и терпеливая, цинично выдала:
- Ты отвратителен, – я сделала шаг вперед и ткнула пальцем ему в грудь, почувствовав при этом, как дрогнула его грудная клетка в ответ на мое прикосновение. – Встречаешься только чтобы прожечь время. Готов веселиться до упаду, тусить, спорить на девушек… - меня понесло.
На миг я увидела в Питере Майкла – то же изумление, скрашенное агрессией, тот же расклад: поимею кого хочу. Я отступила на шаг и рассмеялась. Парень уставился на меня, как на сумасшедшую. Мне было все равно. Мне просто до чертей зеленых нужно было выговориться.
- Таким ублюдкам, как ты, плевать на чувства других. – Я откашлялась и с удовольствием отметила, что Питер начинает закипать от злости.
- Тебе нужно только, чтобы с тобой трахались где угодно и когда угодно… - я уже не контролировала свой гнев. Казалось, я выплескивала на этого парня все то, что жаждала бросить в лицо уроду, который поимел мои чувства. – Ты же мистер Король... – едко прибавила я, хмыкнув.
Однако не только я погрязла в негативе. Молодой человек, сытый по горло моей обличительной речью, рявкнул:
- Заткнись! – его тон, ровный, предупреждающий, вернул меня в действительность.
Дождь наконец прекратился. Я же стояла под раскрытым зонтом и, удивляясь своей тираде, смотрела в синие глаза парня. Не знаю почему, но он вызывал во мне бессильную ярость, желание доказать, что я стала другой, что не поведусь больше на милое распрекрасное личико. Он был воплощением всего, что я проклинала два года.
Когда рука засранца легла мне на плечо, я вздрогнула и попыталась отстраниться. Тщетно. Питер словно пытался вдавить меня в асфальт.
- А теперь послушай ты, мелкая идиотка, - ровно обратился он ко мне, и меня передернуло от гнева. – Если ты увидела, как я избавляюсь от балласта предыдущих отношений и решила занять место Кейт, проснись: ты не настолько привлекательна, чтобы я спал с тобой.
Девушка, кою я так бойко кинулась защищать, высказала Питеру, даже не оглянувшемуся на неё, все, что она о нем думает. Таких отборных ругательств я не слышала за всю свою недолгую жизнь. И несмотря на то что я определенно была третьей лишней, мачо настойчиво удерживал меня перед собой.
Осадив бывшую партнершу, он махнул ей ручкой. К моему великому изумлению, девушка послушно удалилась. Хотела я того или нет, мы остались с Питером наедине. Я наконец имела возможность высказаться, что, собственно, и сделала.
- Меня не интересуют такие жалкие парни, как ты, - силясь сбросить его ладонь со своего плеча, сообщила я и открыто посмотрела ему в глаза.
Он разжал пальцы, и я с достоинством отошла на пару шагов. Мачо изумленно таращился на меня, преспокойно закрывающую зонт и нагибающуюся к проклятому люку.
Для меня наше знакомство было окончено. Я и не подозревала, что идиот, скорее всего, решивший, что я флиртую с ним, последовал за мной.
- Черт побери! – выругалась я, когда осознала: выдернуть туфлю, намертво застрявшую, я не в состоянии.
Надувшись и ударив кулаком по асфальту, я тяжело вздохнула. Богатей, только что избавившийся от подружки, сложив руки на груди, заинтересованно наблюдал за моими махинациями.
- Оригинально… - протянул Питер, чем напугал меня до смерти. – Ты из Нотинстона? – мягко отталкивая меня в сторону и без труда высвобождая туфлю из плена люка, спросил он.
Я даже благодарить его не стала. Просто молча забрала обувь из широкой лапищи и быстро напялила туфли на ноги. Моя расторопность позабавила хлыща. Расстегнув пару пуговок на модном пиджаке, он потянулся к внутреннему карману. Мне хватило разума оставить его одного и рвануть к метро. Глупо, конечно, что убегала именно я. Но знакомиться с опасным пижоном дальше желания у меня не возникало.
Впрочем, Питер не побежал за мной. Я скрестила пальцы, чтобы ублюдок просто отправился развлекаться и забыл о нашей встрече.
- Я тебя найду… - словно прочитав мои мысли, крикнул мне вдогонку новый знакомый.
Только этого мне не хватало.
Я сделала вид, что не услышала. Сердце на мгновенье замерло.
Я предчувствовала: со спокойной жизнью в университете можно распрощаться. Было глупо полагать, что с Питером наши дороги ещё не пересекутся, но, зажмуриваясь изо всех сил, чувствуя, как струйки воды стекают с одежды, я внушала себе, что этот ублюдок навсегда исчез из моего поля зрения. "Сегодня наша последняя встреча," – уверяла я себя.
Естественно, я грандиозно ошибалась.
Автор: Natanella([email protected])
Гамма: оридж переписан автором.
Пейринг: Питер/Лизи
Рейтинг: PG-13/R
Жанр: romance
Планируемый размер: миди
Статус: в процессе
Summary: У Лизи не лучшие времена в жизни. Она пытается забыть парня, поломавшего ей жизнь два года назад. А что будет, если она вдруг встретит такого же испорченного и самовлюбленного парня, как её предыдущая любовь? Ведь Лиз стала сильной… теперь-то она сможет устоять перед чарами очередного бэд-боя…
Disclaimer: все герои вымышлены мной(Натанэллой) и не имеют ничего общего с реальной жизнью. (Автор имеет своих героев так, как ему хочется)
Предупреждение:
1)тапки в сторону сюжета ориджа и стиля его написания не принимаются;
Размещение: с разрешения автора.(не очень приятно, когда видишь своё произведение в чужих дневниках, сообществах, сайтах, если вышеперечисленные не спросили об этом, верно? Давайте будем уважать труд автора!!)
Благодарность: своему вдохновению.
Пожелание: читайте, наслаждайтесь, оставляйте отзывы.
читать дальшеГлава 1. Знакомство.
Ненавижу дождь. Это мерзкое подобие на горькие слезы. Ненавижу хмурое небо, заплаканный город и, конечно, я ненавижу лужи. Как будто некто невидимый, чтоб ему, наплевал на асфальт и оставил нас, людишек, вляпываться в оное безобразие.
Вздохнув, я укутала горло в шарф посильнее. Надо же было как-то спрятаться от ветра, пробирающего насквозь. Ступая по дорожке, щурясь от неприязни к погоде, я проклинала тот дождливый день, который заставил меня возненавидеть серые, окрашенные грозой будни.
- Так мило с его стороны было шваркнуть мне в лицо "мы расстаемся" именно когда я, мокрая как крыса, с растекшейся тушью, притопала на свидание.
Подернув плечами, я устало двигалась вперед. Солнце скрылось за хмурой тучей, зонт трепыхался в руке, как живой.
Сегодня был мой счастливый день – день поступления, день ликования, день, которому, казалось бы, должна сопутствовать удача. Но нет: судьба прямо-таки макала меня носом в прошлое. Как назло: невдалеке мельтешило то чертово кафе, где мы с Майклом так недружелюбно расстались, даже продавщица та же – прозорливо следящая за прохожими из-за витрины.
Я чувствовала себя опустошенной. А ведь как хорошо начиналось утро: успела на метро, смешалась с бушующей, радостной толпой, увидела свое имя в списке сотни лучших студентов, принятых на первый курс всеми хвалимого Нотинстона. И только призраки прошлого сгрудились у ворот универа, чтобы погрузить меня в сущий кошмар…
К чему вспоминать минувшее? Что было – то прошло. Майкл с его льстивыми улыбками больше не испортит мне ни минуты. Я взрослая, самодостаточная и уверенная в себе девушка. Не подросток, которого можно провести, не закомплексованная девчонка, жаждущая внимания. Я ученица престижного университета, десятая по успеваемости. И все это только благодаря усиленной работе над собой. Только благодаря себе.
Ублюдочный Майкл в прошлом. Как и наш нереально-пошлый роман.
Нотинстон равно новая жизнь. Я на пороге исполнения своей мечты. И если дождю угодно испоганить мне настроение – вперед. Солнце в моей душе – прежняя я умерла…
Преисполненная душевного огня, я неосмотрительно расставила руки в стороны, дабы обнять весь мир. Печально, что мир встретил меня не столь дружелюбно, как я того хотела: утратив на мгновение бдительность, я чуть не врезалась в урну кафе – продавщица осуждающе покачала головой. Благодаря своему широкому "объятью" я также отставила зонтик в сторону и теперь любовалась дождевыми разводами на отворотах дорогого светлого пиджака, который я, купив на отцовы деньги, обещала беречь как зеницу ока.
- Просто прекрасно! – поздравила я себя, поджав губы. – Этого мне только не хватало, - стряхнув с воротника тяжелые капли, мрачно заметила я. – Теперь новую вещь придется стирать… Вот же!! – пнув бордюр, я удивила прохожего, мирно топающего по своим делам.
Могу поспорить, усатый дядечка с удовольствием спросил бы, все ли у меня в порядке, но, заметив мой злобный вызывающий взгляд, побоялся лезть с расспросами. И правильно. Давясь своим невезением, я сердито ускорила шаг. Чем быстрее доберусь до дома – тем быстрее вычеркну из памяти то памятное расставание с Майклом.
Увы, как бы я ни хотела забыть бывшего, рана, которую он нанес своей подлостью, слишком кровоточила. От одного напоминания имени этого человека я становилась сама не своя. Лишь оным можно было объяснить мою внезапно накатившую ярость.
Заторопившись, я пару раз наступила в лужу и, еще более взбеленившись, стала внимательнее смотреть под ноги.
Переулок ускользал за переулком. Я проклинала длинную дорогу до университета. Каждый шаг словно раздирал сердце предвосхищением. Я ждала. Я знала: произойдет нечто, что перевернет мою размеренную, выстроенную по кирпичику жизнь с ног на голову. И я не ошиблась.
Пустынный дворик – маленький ресторанчик, крытая тентом площадка. Рай для влюбленных, застрявших в центре города под проливным дождем. Я тоже когда-то ела здешнюю пиццу и наслаждалась приятно пахнущим чаем. Когда-то. Закусив губу, я прогнала вспышку радостного восторга, вызванную этим непримечательным, чудным местом.
Помимо воли оглянувшись на вход, я бездумно остановилась. И ведь надо такому случиться: каблук попал прямо в расщелину железного люка.
- Да что такое?! – возмущенно воскликнула я, силясь выдернуть ногу из капкана.
Бесполезно: для того, чтобы освободиться, мне пришлось бы снять обувь и, встав босиком на мостовую, выдернуть одинокую туфлю из ловушки коварного люка. Выругавшись и тут же упрекнув себя за сквернословие, я разулась. Чавкающая грязь под ступнями была отличным подарком на поступление. Бессильно вздохнув и проглотив обиду на саму себя, я наклонилась. Однако вытащить туфлю не успела: расстроенная и промокшая до нитки девушка пронеслась мимо и, нечаянно задев меня локтем, совершенно не обратила внимания на "пострадавшую", пошатнувшуюся и едва не рухнувшую на тротуар.
"А ну стой!" – хотела было крикнуть я, вперившись глазами в спину ускользающей засранке. Но и тут, увы, мои праведные порывы развеялись. То, чего не смогла добиться беглянка, добился вероломный молодой человек, очевидно, кинувшийся следом за девушкой. Естественно, очередного грубого тычка в бок было достаточно: балансировать на одной ноге и так было тяжеловато. Так что, взмахнув руками, я плюхнулась попой на изрешеченный лужами тротуар.
- Дьявол! – крикнула я, выражая все свое негодование.
Злая, грязная и не в меру раздосадованная, я медленно поднялась, мысленно посылая виновникам моего "торжества" гневные импульсы.
Как ни странно, сладкую парочку я из виду не потеряла: парень догнал свою пассию на углу, так что их примирение я тоже обязана была выслушивать… Мрачно посмотрев на влюбленных, я нахмурилась.
- Ты становишься циником… - некстати упрекнула я себя.
Требовать от молодых людей извинений было неразумно: они не замечали никого вокруг. Экспрессивно размахивая руками, девушка что-то упорно доказывала своему парню. Посудив, что вмешиваться, а тем более, подслушивать чужие интимные разговоры, неприемлемо для новой меня, я, смирившись с напрочь испорченной одеждой, метнулась было в другую сторону. Но обрывок объяснений все же коснулся моего слуха.
Я застыла. Ледяной пот выступил на лбу. Так и не убрав руку от изляпанного подола юбки, я раскрытыми глазами глядела на сцену, развернувшуюся пред моим взором. Мне было видно, как хрупкого телосложения девчушка, лет семнадцати или восемнадцати, цепляется за рубашку своего поразительно спокойного избранника.
- Почему? Почему, Питер? – лепетала она, захлебываясь словами. – Ты же говорил, что любишь. Ты же обещал. Ты не можешь… ты…
Прекрасно. Я стояла в паре метров от идиотов и наблюдала. Черт побери, я словно смотрела в зеркало на себя два года назад.
Два года. Два года… Ну почему, почему сейчас?!!!
Интересно, мое лицо тогда, два года назад, тоже исказилось страхом, непониманием и гневом одновременно? Я с демоническим вниманием вцепилась взглядом в фигурку девчушки в легком бежевом платьице. Вот она – закрывает глаза, и с ресниц капает вода. Как и я. Два года назад. Вот она непонимающе шепчет "Ты шутишь? Да?". Как и я. Два года назад.
Я сжала челюсти. Я знала, что скажет подонок через пару секунд.
- Очнись, Кейт, я просто хотел переспать с тобой, - высвобождая свои руки из её дрожащих пальцев, нахально шикнул он. – Нам было весело. Ты чудо. Чудо на один раз.
Я видела ублюдка со спины. Высокий, плечистый, самоуверенный и чертовски высокомерный. Как Майкл. Наверное, этот Питер капитан футбольной или баскетбольной или какой-нибудь ещё команды старшей школы. Уверена, мерзавец и усилий много не приложил, чтобы подмять под себя наивную простушку, явно не блещущую ни яркой внешностью, ни званием "мисс Королева Школы".
- Питер? – отшатнувшись от него, как от жалкого насекомого, пробормотала жертва.
Девушка стояла ко мне лицом, поэтому я имела несчастье лицезреть весь спектр её эмоций: от жалости к самой себе до нарастающей ненависти к стоящему рядом ублюдку, посмевшему растоптать её чувства. Вышеупомянутый Питер, напротив, показывал мне лишь свою горделивую осанку. Но я с легкостью могла дорисовать себе его гадкую лживую улыбку и сочувственно-приторный взгляд.
Я уже заочно ненавидела "Питера". Ублюдок не оставил мне выбора: жалкая, захлебнувшаяся предательством, я вдруг вернулась на пару лет назад – в день рокового знакомства с Майклом.
Его называли "отличный парень", "инноватор", "мистер Крут". Он был школьной легендой – почти выпускник, выигравший юниорский чемпионат по футболу. Яркий, улыбчивый. Всякий раз, как он появлялся в классе, девчонки вытягивались в струнку, лишь бы привлечь его внимание. В общем-то, я исключеньем не была. Да и кто бы устоял: кумир, красавчик… Да он был Богом нашей скромной маленькой школы. А кем была я? Без ложной скромности – посредственностью. Обычная ученица, неказистая блондинка, профан в спорте и, конечно, неудачница в любви. Куда мне было до Идола? Я и мечтать не могла пожать ему руку. Молча выслушивала подруг, урвавших поцелуй или два от приближников Бога в раздевалке для футболистов, ходила на каждый матч и с трепетом наблюдала, как Майкл играет.
На поле он вел себя уверенно, агрессивно – темные волосы слипались от пота, крепкие руки, обхваченные скромной футболкой с номером "10" на груди, мелькали, проворно блокируя удары других участников игры. Все тело "отличного парня" двигалось как мощный, неугасимый механизм. И я была влюблена в футбольного монстра, в школьную звезду и, конечно, в тайную мечту оказаться "той единственной". Жаль, что за мечты пришлось платить…
Нехитрая история: футбольная звезда напилась в хлам после матча и поспорила с идиотом-приятелем. Предметом спора был развод на секс. Я оказалась самой удобной мишенью: скромница, никогда ни с кем не встречалась, неразговорчивая – в общем, несложно догадаться, что Майкл мало обрадовался перспективе затащить меня в постель. Ясное дело, кому понравится распинаться о любви и прочих приличествующих оному пустяках, когда тебе в штаны лезет половина школы девчонок?
Но Майкл честно выполнял условия пари. Видно, сотня баксов местному королю малого пошиба была позарез нужна. Иначе к чему серенады под окном, месяц бессмысленных свиданий и терпеливые короткие поцелуи на сон грядущий? Ни дать, ни взять, "отличный парень" предусмотрел все. Я купилась, как последняя дура. Ходила за ним везде, слушала признания развесив уши. Даже постер в комнате повесила во всю стену с изображением ублюдка.
Закончилась любовь тривиально: "инноватору" осточертело терпеть отказы. Он месяц терроризировал себя, встречаясь с восемнадцатилетней идиоткой, которую терпеть не мог. В тот дождливый серый день, когда я, решив, наконец, уступить и пригласить его к себе домой на ночь, бежала на свидание, сердце рвалось из груди. Мне казалось, что я любила моего футбольного Бога так сильно, что готова на все. Что ж. Я ведь не могла знать, что пари подошло к концу и я стала камнем преткновения. Из-за меня "мистер Крут" лишился карманных денег на пару месяцев и, не притворяясь больше влюбленным, вывалил на меня всю желчную правду.
- Фригидная Сука, - под конец обозвал он меня и, развернувшись, отчалил восвояси.
А я, так же, как и сейчас, мокла под дождем, глотала слезы и ненавидела свою недальновидность, свою наивность и свое приукрашенное представление о мужчинах.
Развеяв мысли о Майкле, я моргнула и, не заметив даже, что давным-давно промокла насквозь, направилась к выясняющей отношения парочке.
Молодой человек встряхнул девушку, достававшую ему только до плеча. Новомодный синий пиджак облепил фигуру. Я издали, не приглядываясь, могла с уверенностью сказать, что шмотки ублюдок покупал явно не в дешевом магазинчике на углу улицы. Роллекс на руке тоже говорил об обеспеченности незнакомого мне Питера.
- Да кому ты нужна, пустышка? – насмешливо шикнул он дрожащей от холода и негодования девушке.
Та замахнулась. Пощечина была бы весьма кстати, но Питер перехватил маленькую ладошку. Голос его сорвался. Парню не понравилось, что послушная кукла показала характер.
- Пит, хватит! – бессознательно отгораживаясь от правды, взвыла девушка.
Она сжалась, словно от удара, отступила на шаг назад и обняла себя руками. Все ранее пережитые чувства вернулись ко мне: дыхание перехватило, пульс взорвался бешенством ударов, голова пошла кругом от пресловутой ненависти, от гнева и от обиды. Сжав ручку зонта, я вновь остановилась. Перед глазами поплыло. Мне чудилось, что кто-то невидимый нажал на повтор. Слова Майкла звучали в устах Питера ярым вызовом.
- Да мне плевать на твою жажду заполучить кошелек моего папочки, – грубо отрезал темноволосый дьявол. - Кейт… - ласково проворковал он.
В его голосе смешались шутливые и презрительные нотки. Молодой человек будто пытался унизить влюбленную в него идиотку, словно специально иронизировал.
Я закрыла глаза. Все до смешного повторялось. Тот же дождь, тот же ветер, пронизывающий насквозь, та же, черт её дери, горечь… И парень, похожий на Макла своей самовлюбленностью.
Будь он блондином, я решила бы, что "отличный парень" развлекается с очередной своей пассией. Думаю, тогда я бы не стала ждать так долго, чтобы вмешаться.
Сбросив с ноги вторую туфлю, я решительно двинулась к беседующим.
- …если ты хочешь развлечься, Том и Бобби помогут тебе… - было последним, что вскользь бросил Питер, пока я не подошла.
- Эй! – рявкнула я, дабы говорящий соизволил обернуться.
Он нехотя отвлекся от своей жертвы, кусающей от досады губы и сжимающей руки в кулаки. Ублюдок лениво повернулся ко мне. Я сглотнула. В сером сумраке наступающего вечера, окутанный пеленой дождя, передо мной стоял избалованный, знающий себе цену, богатый засранец, возомнивший себя мачо. Терпкий взгляд, дорогая одежда – парень умел подать себя. Самовлюбленный, едко усмехающийся, он с долей удивления смотрел на мои босые ноги. Темные брови дернулись вверх, в глазах пижона мелькнула тень заинтересованности. Он медленно, будто жаждал смутить меня, принялся исследывать взглядом всю меня – начиная со ступней. За какую-то минуту Питер раздел меня своими глазами - наглыми, горящими озорным огоньком бедбоя. Ощупав взглядом бедра, он неторопливо скользнул по груди, хмыкнул, оценив всю прелесть моих пышных форм, и молниеносно перескочил к лицу. Ублюдка не впечатлила ни строгая блузка, открывшая роскошь груди только из-за того, что облепила мокрое тело, ни расклешенная длинная юбка, слипшаяся в один комок и чавкающая от воды. Такого типа, как Питер ничего из моей скромной внешности прельстить не могло. И все же привычка хищника, подсекающего потенциальную добычу, взяла верх: парень уделил мне драгоценную минуту своего внимания. Впрочем, меня мало интересовало его мнение на мой счет.
Выпрямившись во весь рост, чтобы не казаться на его фоне низкорослой школьницей, я встала напротив него. Кейт удивленно сощурилась, наблюдая из-за спины Питера за происходящим. Она глядела на меня подозрительно, чуть ли не враждебно. Светлые волосы девушки утратили форму и повисли бесцветно-немощной массой. Бежевое платьице с чудовищно огромным вырезом не оставляло никакого намека на фантазию. Та, кого я приняла за невинную овечку, оказалась обычной легкодоступной молоденькой идиоткой. Безмозговой, но охочей до денег.
Лишь раз взглянув в её пакостные серые глазки, я сразу поняла, что ошиблась: спасать её чувства не было надобности – Кейт плакала только от разочарования. Видимо, мегере удалось попользоваться богатеньким Питером не так долго, как того хотелось бы.
Я вздохнула. Неприятный привкус пренебрежения к этим жалким созданиям опалил нёбо. Я все ещё стояла напротив пижона. И, натешившись созерцанием посредственности, мистер мачо прервал тишину:
- Чего тебе? – скривившись, словно вляпался в грязь, поинтересовался он.
Я и была для него грязью. И это чертовски бесило.
Без каблуков я была даже ниже, чем его разнузданная пассия. Маленькая и рассерженная, я смотрела на парня, привыкшего всеми пользоваться. Топорно самоуверенный, огромный, нависающий надо мной, он неожиданно вызвал во мне такую волну негатива, что я, всегда такая молчаливая и терпеливая, цинично выдала:
- Ты отвратителен, – я сделала шаг вперед и ткнула пальцем ему в грудь, почувствовав при этом, как дрогнула его грудная клетка в ответ на мое прикосновение. – Встречаешься только чтобы прожечь время. Готов веселиться до упаду, тусить, спорить на девушек… - меня понесло.
На миг я увидела в Питере Майкла – то же изумление, скрашенное агрессией, тот же расклад: поимею кого хочу. Я отступила на шаг и рассмеялась. Парень уставился на меня, как на сумасшедшую. Мне было все равно. Мне просто до чертей зеленых нужно было выговориться.
- Таким ублюдкам, как ты, плевать на чувства других. – Я откашлялась и с удовольствием отметила, что Питер начинает закипать от злости.
- Тебе нужно только, чтобы с тобой трахались где угодно и когда угодно… - я уже не контролировала свой гнев. Казалось, я выплескивала на этого парня все то, что жаждала бросить в лицо уроду, который поимел мои чувства. – Ты же мистер Король... – едко прибавила я, хмыкнув.
Однако не только я погрязла в негативе. Молодой человек, сытый по горло моей обличительной речью, рявкнул:
- Заткнись! – его тон, ровный, предупреждающий, вернул меня в действительность.
Дождь наконец прекратился. Я же стояла под раскрытым зонтом и, удивляясь своей тираде, смотрела в синие глаза парня. Не знаю почему, но он вызывал во мне бессильную ярость, желание доказать, что я стала другой, что не поведусь больше на милое распрекрасное личико. Он был воплощением всего, что я проклинала два года.
Когда рука засранца легла мне на плечо, я вздрогнула и попыталась отстраниться. Тщетно. Питер словно пытался вдавить меня в асфальт.
- А теперь послушай ты, мелкая идиотка, - ровно обратился он ко мне, и меня передернуло от гнева. – Если ты увидела, как я избавляюсь от балласта предыдущих отношений и решила занять место Кейт, проснись: ты не настолько привлекательна, чтобы я спал с тобой.
Девушка, кою я так бойко кинулась защищать, высказала Питеру, даже не оглянувшемуся на неё, все, что она о нем думает. Таких отборных ругательств я не слышала за всю свою недолгую жизнь. И несмотря на то что я определенно была третьей лишней, мачо настойчиво удерживал меня перед собой.
Осадив бывшую партнершу, он махнул ей ручкой. К моему великому изумлению, девушка послушно удалилась. Хотела я того или нет, мы остались с Питером наедине. Я наконец имела возможность высказаться, что, собственно, и сделала.
- Меня не интересуют такие жалкие парни, как ты, - силясь сбросить его ладонь со своего плеча, сообщила я и открыто посмотрела ему в глаза.
Он разжал пальцы, и я с достоинством отошла на пару шагов. Мачо изумленно таращился на меня, преспокойно закрывающую зонт и нагибающуюся к проклятому люку.
Для меня наше знакомство было окончено. Я и не подозревала, что идиот, скорее всего, решивший, что я флиртую с ним, последовал за мной.
- Черт побери! – выругалась я, когда осознала: выдернуть туфлю, намертво застрявшую, я не в состоянии.
Надувшись и ударив кулаком по асфальту, я тяжело вздохнула. Богатей, только что избавившийся от подружки, сложив руки на груди, заинтересованно наблюдал за моими махинациями.
- Оригинально… - протянул Питер, чем напугал меня до смерти. – Ты из Нотинстона? – мягко отталкивая меня в сторону и без труда высвобождая туфлю из плена люка, спросил он.
Я даже благодарить его не стала. Просто молча забрала обувь из широкой лапищи и быстро напялила туфли на ноги. Моя расторопность позабавила хлыща. Расстегнув пару пуговок на модном пиджаке, он потянулся к внутреннему карману. Мне хватило разума оставить его одного и рвануть к метро. Глупо, конечно, что убегала именно я. Но знакомиться с опасным пижоном дальше желания у меня не возникало.
Впрочем, Питер не побежал за мной. Я скрестила пальцы, чтобы ублюдок просто отправился развлекаться и забыл о нашей встрече.
- Я тебя найду… - словно прочитав мои мысли, крикнул мне вдогонку новый знакомый.
Только этого мне не хватало.
Я сделала вид, что не услышала. Сердце на мгновенье замерло.
Я предчувствовала: со спокойной жизнью в университете можно распрощаться. Было глупо полагать, что с Питером наши дороги ещё не пересекутся, но, зажмуриваясь изо всех сил, чувствуя, как струйки воды стекают с одежды, я внушала себе, что этот ублюдок навсегда исчез из моего поля зрения. "Сегодня наша последняя встреча," – уверяла я себя.
Естественно, я грандиозно ошибалась.
@темы: "Ты не победишь!", ориджинал, в процессе, гет, роман
суббота, 02 августа 2014
Злобный, натягивающий на себя одеяло, Фишер сидел на постели и сверкал гневными, расширенными от ярости глазами.
- Сукин сын! – вместо приветствия заорал он.
От резкого звука я скривился и сел на постели, не понимая, какого дьявола возмущаться, если ему тоже было хорошо.
- Вы все люди одинаковые! – бушевал тем временем кот.
Он вскочил с кровати и заметался по комнате, очевидно, в поисках своих драных шмоток.
- Только использовать и выкинуть… - размышлял Фишер вслух.
У меня кругом голова шла от его передвижений. Я спросонья и так не силен в выводах, а тут ещё ненормальный котенок, виляя хвостом, скачет перед тобой и порет чушь! Потирая виски, я истерично пытался понять, что он несет, но после слов "правосудие" и "возмездие" мое терпение лопнуло. Как был – в помятом костюме, с расстегнутой ширинкой – я вскочил на ноги и, подойдя к коту, несильно шлепнул его ладонью по мягкому месту. Фишер поднял руку, чтобы ударить меня по лицу, но я спокойно завел её ему за спину.
читать дальше- Сиди тут! – подтаскивая чертыхающегося кота к дивану и насильно усаживая на оной, приказал я.
Мне нужно было привести себя в порядок: рубашка порвана, изляпана кровью, спина горит, словно по ней танк проехался, брюки в белых подтеках – жуткое зрелище. Самое время взять передышку и вернуть себе королевское достоинство. Собственно, этим бы я и занялся, если бы мелкая гадость не вскинулась и не куснула бы мое запястье.
- Я знаю таких как ты, - пожирая меня своими неимоверно злющими очами, просветил Фишер. – Думаешь, что можешь купить всех вокруг… - выдал он, приподнимаясь.
Я на миг даже забыл, что мелкая сволочь цапнула меня за руку: вставился на него, словно в идиотских словах был какой-то смысл.
- Но на самом деле… - продолжил кот, и улыбка на его бледном лице мне совсем не понравилась, - на самом деле ты ноль. Ты просто жалкий позер, который никому к чертовой матери не нужен…
Наверное, Фишер страждал как-то по-особенному закончить свою речь, но терпеть оскорбления от кота, от бродяжки, от низкосортной породы я не намеревался.
- Закрой свой рот, - коротко скомандовал я, мысленно смыкая руки на его горле.
Меня никогда никто не выводил из себя. Мне никогда не говорили слова против. Все и всегда подчинялись беспрекословно. И тут… секс-игрушка открывает рот и вякает что-то, от чего у меня пульс учащается! Черт, Фишер умел бесить. Один взгляд на его завернутое в одеяло тело, на его исполосованную моими засосами шею – и меня подмывало желание отыметь его снова. На этот раз с оттяжечкой, чтоб просил позволить ему кончить, чтоб знал свое место, мелкий засранец!
- Один мой звонок, и тебя усыпят за такие фразочки, - перебарывая свой гнев и отпуская мальчишку, хмыкнул я.
- Один мой звонок, и ты сядешь. Пожизненно… - ухмыляясь, заявил кот, вальяжно устраиваясь на диване.
Он навострил уши, серые глаза следили за каждым моим движением. И, мать его, уверенность, с которой говорил кот, наводила на мысль, что я не в курсе какой-то очень важной детальки…
- Даже не мечтай получить хоть цент свыше того, что я уже отдал за тебя докторишке, - прокручивая в голове все возможные варианты, почему Фишер позволяет себе вольности, поставил его на место я.
Мне до чертиков надоело вести заунывные беседы. Поэтому, все еще всклокоченный, я направился к двери. Кот метнулся за мной. Он чуть не провел меня, просунув хвост в проем, когда я вышел в коридор. Однако здравый смысл подсказывал мне оставить пока зверушку в гостях, дабы избежать неприятностей. Ущипнув Малыша за ухо и насладившись его возмущенными окликами, я втолкнул его обратно в спальню, а сам отправился позвонить Сандерзу, который, как говорили, владел некоторой информацией о кошках.
*
Разговор с Сандерзом принес мне мало радости.
- Черт! – бушевал я, пялясь на телефон. – Ты уверен?!
Да, чудо-комендант нашей элитной школы, а попутно контрабандист-фокусник Сандерз был точно уверен: Фишеру не исполнилось восемнадцати.
- Чтоб тебя черти драли, Кенди, - орал в трубку я. – А сразу сказать не мог?!
Смех по ту сторону телефонного провода был шикарным доказательством того, что ублюдок наслаждался моим несчастьем. Он, тварь расчетливая, счастлив был, что я в неприятностях по самые помидоры! Вот что значит доверять тому, кто тебя на дух не выносит!
- Мистер Норган, - отсмеявшись, продолжил издеваться комендант. – Неужели звезда экрана совратила несчастную беззащитную несовершеннолетнюю зверушку?
О, конечно. Вот уж точно: Фишера назвать беззащитным язык не поворачивался. Видел бы меня Сандерз сейчас: весь в царапинах, руки искусаны, по всему телу синяки и красные отметины… Уверен, Санди бы из штанов выпрыгнул, чтобы постебаться.
- Тебя не спросил, - рыкнул я в трубку и нажал на отбой.
Я чувствовал себя идиотом, которого наебали, как ребенка. Накручивая круги по гостиной, я едва сдерживал себя от того, чтобы ломануться в спальню и вытрясти из мелкого засранца весь дух. Вот значит, что он придумал: вытянуть из меня побольше бабок. Как мило – даже девственностью торганул! А я-то, идиот, нежничал! Знал бы, что паршивец устроил оное ради денег, выебал бы его как шлюху – насухую и без прелюдии.
У меня темнело в глазах от обиды. Это каким глупым надо быть, чтобы повестись на черные уши, дешевый фокус с чужим кошельком и шарм невинности?! Да, жизнь меня вправду ничему не научила! Пнув резной стол ручной работы, я подошел к окну. Мальчик из соседнего дома гладил своего кота-переростка по лоснящимся волосам. Идиллия, мать их. Ничего не скажешь.
Закрыв жалюзи, я сжал в руке сотовый так, словно намеревался расчленить его.
Малыш хотел поиграть на моем самолюбии и нажиться? Прекрасно. Он получит по-полной все, чего так истово хочет. Сверкнув глазами, я набрал тот самый номер.
- Мистер Арчибальд? – обратился я к собеседнику. Я мог бы поспорить, хамоватый матершинник на том конце подавился бурбоном. – У меня к вам просьба, - подобострастно прошипел я в трубку.
Я не сомневался, что достопочтенный мистер Арчибальд мою просьбу выполнит. В противном случае ему пришлось бы свернуть свою милую подработку. А так как директор ни за что в жизни не разорвал бы контракты с чрезмерно щедрыми клиентами, ему не оставалось ничего иного, кроме как пойти у меня на поводу.
- Морган, - после чреды нелицеприятных эпитетов соизволил проорать директор Бедфорда. – Какого *уя ты, маленький **дила, хочешь?
Я подробно изложил суть моей просьбы. А потом выслушал очередную порцию мата, вперемешку с перечислением всех возможных отклонений от нормы по части состояния моего душевного здоровья. Но, под конец стребовав с меня обещание, что я больше не сунусь за помощью, пообещал уладить вопрос в течение нескольких часов.
- И чтоб без выкрутасов, *уеплет мелкий, - распрощался со мной Арчи и бросил трубку.
За время, пока готовились нужные документы, я успел искупаться и переодеться. Директор и впрямь был волшебником: его работа была оперативной и, можно сказать, тонкой… Я бы даже рискнул поблагодарить мнимого толстяка, если бы не знал, что он меня не переваривает.
Сделав парочку ксерокопий, выпив чашку кофе и мечтательно потянувшись, я решил, что пора. Пора вернуться к Фишеру и разъяснить ему, чем чревато покушение на чужие деньги.
Улыбнувшись, помазав ароматизированным средством для заживления царапин свою руку, я, напевая мотивчик избитой песенки, отправился в свою комнату.
*
Надо ли говорить, что я застыл на пороге, увидев, что за время моего отсутствия маленькое чудовище сделало с комнатой? Вещи раскиданы по всей спальне, ваза, за которую я выложил кругленькую сумму, разбита вдребезги, шторы изодраны – беспорядок, коий я так ненавижу, обнял все огромное пространство. Не хватало только чтобы мелкий засранец окно разбил… Разъяренный, шипящий на остатки тюли, мешающие ему добраться до стекла, Фишер долбился своими невесомыми кулачками в мощные окна моего дома. Подозреваю, он не чаял совершить побег. Очевидно, понял, что выжать из меня деньжат не получится.
Я обвел взглядом комнату и заставил себя сосчитать до десяти, дабы унять желание удавить идиота за сотворенное зло. Черт с ними, с дизайнерскими манатками, но вот ваза… Она была единственной в своем роде! Да мне пришлось ехать за ней в Рим во время учебного года, да, мать его, кот и представить себе не мог, скольких трудов стоило участие в аукционе!! Мысленно я уже досчитал до ста – помогало хреново. Я по-прежнему хотел уничтожить машину разрушений. Да ещё этот дебильный стук по стеклу и звук когтей по пуленепробиваемому пластику!!
- Фишер, - тихо притворяя за собой дверь, позвал я, резонно вдохнув-выдохнув пару раз.
Мальчишка обернулся. Его серые прозорливые глазки сразу словили изменения в моем облике. Почувствовав интуитивно мою злость, кот посильнее завернулся в одеяло и отступил назад, прижался задом к окну. Отлично. Ума ему было не занимать: прочитав в моем взгляде ярость, мелкий пакостник насторожился.
- Ты уже развлекся, папенькин сыночек, - имел наглость обратиться он ко мне. – Удерживать дикого кота против его воли – очередное нарушение, - язвительно проговорил он, ударив хвостом по ковру.
Чудесно: какой-то дворняжка пытался меня запугать. Это было даже интересно… Правда, куда деть свое разбушевавшееся раздражение, я не знал: помимо воли руки тянулись шлепнуть мерзкую маленькую пакость, чтоб мало не показалось. Где это видано, чтобы угрожали королю? Чтобы короля не уважали!!
- Ты хоть знаешь, с кем связался? – удрученно спросил я идиота, разгуливающего в моем одеяле по моей комнате.
Фишер насупился, осклабился и рванулся было ко мне. Он был настолько ослеплен своей жаждой избавиться от моего общества, что после первого же шага поранился об осколок вазы. И, глядя, как скривилась ехидная мордочка Малыша от боли, я неосознанно кинулся к нему. Парень за считанную минуту вызвал у меня весь спектр чувств: от презрения до беспокойства. И, черт его дери, я не позволил бы Малышу по дурости искалечить себя.
- СТОЙ! – рявкнул я более громко, чем следовало.
С небывалой прытью, посылая к чертям свою злость, я ломанулся к этому ненормальному, голыми ногами наступившему на стекло. Секунда – и он уже у меня на руках. Вырывающийся, шипящий. Хорошо ещё, что я ботинки нацепил, прежде чем вернуться в комнату, иначе тонул бы сейчас в агонии боли, ибо прошелся благодаря коту по усыпанному стекляшками полу.
И как у него это получается – делать из меня психа?
Глубоко вздохнув, я изловчился и кое-как ухватился пальцами за холку. Малыш наконец перестал дергаться и я без лишних проблем приземлился вместе с ним на край кровати. Долгий разговор откладывался. Ребенок морщился и тряс пораненной стопой. Уши прижались к макушке, полные губы скривились от боли. Прекрасное зрелище: чумазый, рычащий и полностью в моей власти… Меня тряхнуло от вновь накатывающего возбуждения. Чтобы урезонить свои порывы плоти, я ткнул Малыша в бок.
- Ты всегда такой агрессивный? – нехотя отпуская его талию и пересаживая засранца так, чтобы разглядеть получше периметр его "боевых ранений", поинтересовался я.
Черт с ней, с вазой, невелика потеря. Не особо я жалел об утрате. Еще бы: когда теплый мальчишка, уткнувшись носом мне в плечо, сдаваясь, шепчет "боюсь вида крови", ты волей-неволей почувствуешь себя королем мира.
Воспользовавшись моментом, я погладил Фишера по волосам, попутно представляя, как я буду спустя пару минут неторопливо намыливать стройное тельце. Нет, ну надо ведь после медицинских процедур подарить котенку толику ласки? Зарывшись с головой в свои мечты, я лениво позволил Малышу выбраться из-под моей руки, все ещё пережимающей его загривок. И стоило только моим пальцам разжаться, как "не переносящий вида крови" Фишер вскочил на ноги, между прочим, исполосованные порезами, и вытащил из-за спины большой кусок стекла.
Предо мной предстал воинственный повстанец, готовый при желании перерезать мне горло. Я поразился тому, как победоносно блестели серые глаза, как на бледных щеках вспыхнул румянец, как неловко, но решительно ступал Малыш по полу. О, он умел добиваться своего!
- Немедленно открой дверь, - холодно отдал кот приказ мне, королю, которому никто никогда не перечил.
Навострив уши, Малыш выставил руку вперед и едва не задел меня огрызком вазы. Не скрою: меня восхитил его дерзкий поступок. Улыбнувшись про себя, я коротко кивнул, поднял руки вверх, словно хотел показать, что не причиню ему вреда, и медленно поднялся с кровати.
Дыхание Фишера сбилось. Он нервно постукивал по полу хвостом, зрачки несколько расширились. Мне не терпелось поиграть с ним снова. Я хотел взять этого Фишера – думающего, что выиграл, разгоряченного, непокорного. Я бы прижал его к стене, приподнял, заставил заткнуться, сдернул бы одеяло и… Отогнав картинку секса, я сделал шаг к двери. Кот шел за мной. Он готов был в любой момент воткнуть мне осколок в спину. Он сжимал зубы, чтобы не рычать из-за боли, он фырчал, но упорно преследовал свою цель. Поразительно: я до сих пор не встречал ни одной кошки, которая была бы так поразительно упряма.
Миновав сканер сетчатки глаза, я послушно, под прицелом кота, вальяжно переступил порог. Дождавшись, пока Малыш тоже выйдет, я резко развернулся и, играючи выдернув у него из пальцев осколок, дернул идиота к себе за руку.
- РРР!!! – изо всех сил боролся со мной маленький засранец.
За ним кровавые следы тянулись, а упрямец героя из себя корчил. И это при том, что температура подскочила и щеки побледнели.
- А ну-ка, угомонился! – уворачиваясь от когтей, рыкнул я.
Кот сдаваться не желал: обманным маневром ткнул меня кулаком в живот. Кто драться его научил, паршивца? А пока я переводил дыхание, вывернулся и поскакал к лестнице. И наблюдая за рваными передвижениями Фишера, я понял, что контроль окончательно рушится.
- Я хотел по-хорошему! – честно пробормотал я, в два прыжка настигая маленькое чудовище.
Помимо сдавленных ругательств мне не довелось услышать ничего, поэтому я, натерпевшись глупой бравады, решил поунять котенка.
- Куда ты меня тащишь? – возмущался засранец, тщетно вырываясь из моих стальных объятий.
В конце концов, он заслужил наказание. Хотя бы за то, что чуть не провел великого короля Кристана Моргана!
- Советую закрыть свой маленький ротик, - искренне проговорил я, срываясь.
Мы наконец миновали длинный коридор и вышли на веранду. Свежий летний ветерок коснулся пушистых ушек. Котенок удивленно распахнул глаза. Он, наверное, думал, что я собираюсь выставить его за ворота. Хмыкнув, укусив Малыша за кончик уха, соблазнительно торчащего как раз около моих губ, я двинулся прямиком к своему обожаемому бассейну – моей гордости, моей радости, моей отраде. Да, это было нечестно: я прекрасно знал, что Фишер не умеет плавать, как и все кошки. Да, я прекрасно знал, что он боится воды больше всего на свете. Но, черт побери, он заслужил маленькую взбучку! Пусть этот урок научит его быть послушным…
Разжав руки у самого края середины бассейна, я бросил свою пихающуюся, чертыхающуюся ношу в воду. Эффект был мгновенным: Малыш замахал лапками, ненавидяще уставился на меня и пожелал мне убираться в Ад. Я шокированно моргнул. Кот, хлебнув водички, силился удержаться на плаву. Закусив губу, он молчал: ни просьбы спасти его, ни извинений за свое идиотское поведение в моем доме… Он… он готов был утонуть, лишь бы не признать поражения…
- Вот засранец! – вырвалось у меня.
Макушка кота уже скрылась под водой. Я наскоро стянул с себя всю одежду и прыгнул в воду. Не позволять же этому строптивцу умереть только из принципа?!
Приятная прохлада обволокла мое тело. Нырнув, я быстро подплыл к Фишеру. Подхватив его под талию, я вытащил ненормального на поверхность. Мое сердце стучало быстро-быстро, я и сам не признался бы себе, что настолько запаниковал. Но факт оставался фактом: держа в руках безвольное тельце Малыша, я впервые потерял способность мыслить здраво. Все, о чем я размышлял – это как сделать ему искусственное дыхание, как вернуть серым глазам вызывающий блеск. Но, кажется, я переоценил трагизм ситуации: Малыш раскрыл свои ослепительные глазки и уцепился ручками за мои плечи.
- Не отпускай меня… - болтыхая в воде ногами и откашливаясь после финального заплыва, сипел он. – Не отпускай…
Если бы вселенная начала распадаться на атомы, если бы наступил конец света, я и тогда не смог бы отпустить его. Особенно после того, как засранец меня попросил таким соблазнительным тихим голосом.
- Малыш, дыши ровнее… - вздрагивая всякий раз, как он выпускал когти, увещевал я, подхватывая его под попу и приподнимая.
Простыня уплыла. Котенок, полностью голый, повис на мне, словно обезьянка на пальме. За время, пока он приходил в себя, я успел добраться до бережка и теперь твердо стоял ногами на дне, вода доставала мне до подбородка. Фишер обвил меня ногами за торс, и я почувствовал, как мое тело недвусмысленно среагировало на незатейливую близость. Вода капала с волос котенка мне на шею. Руки, обнимающие меня, были чрезмерно настойчивы. Вспыльчивый гонор Фишера временно уснул. Его фобия давала мне возможность творить все, что заблагорассудится. Податливость, мягкость, послушная нега котенка, его мурчанье – все, казалось, подстегивало к дальнейшему сексу. Но было одно НО, которое стояло поперек горла: мне не нравилось, что это вода укротила Малыша. Мне было бы куда приятнее, если бы он жался ко мне после поцелуя. Играть на страхах котенка было ниже моего достоинства.
Вздохнув, я чмокнул бессильного, ничего не соображающего Фишера в лоб и тихонько побрел к лестнице. Ужас в глазах Малыша бил по самолюбию. Я проклял себя уже в тот миг, когда серые омуты распахнулись настолько, что в расфокусированных зрачках отразился я – безжалостный, зараженный жаждой обладания. Никогда мне не было так стыдно, как тогда – а котенок доверчиво прильнул к моей груди, как будто хотел доконать меня, пристыдить ещё больше. Черт, такими темпами я рисковал праведником заделаться!
- Маленькое чудовище, - усаживаясь на бортик и укачивая Фишера, дрожащего всем телом, вешающегося мне на шею, пробормотал я.
Этот мелкий засранец перевернул мое представление обо мне самом. Только рядом с ним меня душила какая-то преступная нежность, только его хотелось задушить, покорить и ласково приласкать одновременно. Поигрывая пальцами с ушками котенка, я запоздало заметил, как он ежится и косится на свои ноги. Выругавшись про себя, я вспомнил, что шваркнул бедолагу в воду, не удостоверившись, что раны неглубокие. Пренеприятное чувство вины резво полоснуло укором по сердцу. Прижав к себе паршивца, я поднялся и потопал к шезлонгу. Кот злобно зашипел, стоило только мне наклонить его, чтобы усадить на полотенце.
- Не хочу! – цепляясь за меня когтями и оставляя полосы на спине и плечах, прикрикнул на меня Малыш.
Я попытался отлепить от себя его лапы. Куда там: Фишер вцепился железной хваткой. И уверять, что я не кину его снова в бассейн, было бесполезно. Серые омуты недоверчиво следили за каждым моим вздохом. Постанывая от боли, я сдался. В конце концов, сам виноват, что напугал его до потери сознания.
- Хорошо, хорошо, - покоряясь судьбе, сказал я, взяв в руки его лицо.
Черные ушки встрепенулись, острый нос поморщился, когти прекратили бездумно царапать мою кожу. Фишер моргнул. Он уставился на меня, выжидая, что я сделаю дальше. И, улыбнувшись, я сделал то, чего никогда не делал в жизни ни для одной девушки, не то что кошки: я встал на колени рядом с шезлонгом и, щелкнув Малыша по носу, раскрыл объятья.
- Иди на ручки, - подмигнул я Фишеру, который подозрительно прищурился.
Я не старался заставить его и не торопил. Я как дурак стоял на коленях перед котом, с которого на пол капала вода, и терпеливо ждал, когда он решит согласиться.
- Малыш, пойдем в дом, - проникновенно заговорил я снова, увидев, что в серых глазах просыпается протест, а коготки на моем предплечье впиваются в кожу.
Маленькое чудовище фыркнуло, покачало головой, пошипело для видимости несогласия, но не запротестовало, когда я, усмехнувшись, обнял его за талию и приподнял над шезлонгом.
- Вот так, умница, - поглаживая одной рукой котенка по голове, а второй придерживая за бедра, поощрил я порыв Фишера скрестить ноги у меня на спине. – А теперь мы идем лечиться, да? – как с ребенком ворковал я.
И, думаю, тембр моего голоса немного успокоил Фишера: он положил подбородок мне на плечо и с интересом рассматривал окружающую обстановку.
- Нравится? – заметив его чрезмерное внимание к одной из картин в коридоре, спросил я.
В этот момент нам навстречу как раз из-за угла вывернула горничная. Её глаза распахнулись при виде меня, топающего по коридору голым, искусанным и покрытым царапинами с ног до головы, с непонятным котом на руках.
- Мистер Морган, вам ничего не надо? – спросила она тоном, которым обычно спрашивают человека, не лишился ли он рассудка.
Я устало приказал ей приготовить ванну и подал знак, чтоб испарилась как можно быстрее, потому что присутствие постороннего, судя по всему, насторожило Малыша. Он ударил меня хвостом по ногам и злобно прищурился.
- Поставь меня, я сам пойду, - безапелляционно заявил он, как только прислуга скрылась за дверью ванной.
Он решительно дернулся и добился того, что я, нахмурившись, шлепнул его по макушке и заставил поднять голову так, чтобы видеть мое лицо.
- Малыш, ты поранился и только что чуть не утонул. Включи здравый смысл и доверься мне хоть немного!
Сказав это, я встряхнул засранца, чем вызвал недовольный взгляд и звонкое шипение. Даже находясь в невыгодном положении, даже будучи полностью от меня зависимым, он важно рыкнул:
- Мои ноги в крови по твоей вине, - и, удостоверившись, что я поморщился от весьма ощутимого тычка в бок, продолжил: - Напомнить, кто столкнул меня в бассейн?
Мы остановились около ванной. Я знал, что пары минут горничной хватит, чтобы налить воды и приправить оную пеной. Я знал что этого времени хватит, чтобы разложить иссиня-белые полотенца на полку. Я знал, что прислуга выдрессирована не задавать лишних вопросов и подчиняться. Хотел бы я, чтобы Малыш научился частички этого подчинения в скором будущем… Вот только сейчас он усиленно рвался из моих рук и, проклиная себя за несдержанность, я зло прикрикнул:
- Еще одна царапина, и мы снова отправимся в бассейн!
Подействовало. Как красная тряпка на быка. Фишер вильнул хвостом и насупился почти как Эн в детстве, когда у него отобрали игрушечный самолетик. Малыш выглядел так потешно в своем негодовании, что я не удержался и поцеловал его в уголок надутых губ. Куда уходила моя ярость? Как я мог забыть, что этот засранец разнес мою комнату не далее получаса назад? Стоило ему поджать губы и мило фыркнуть, как я сам себя не узнавал: откуда-то бралась непонятная нежность, и я жаждал зацеловать паршивца до того счастливого состояния, пока он не начнет мурчать от удовольствия…
- Мистер Морган, - прокашлявшись, выбила меня из размышлений горничная. – Ванна готова.
Я ослепительно улыбнулся ей и, начисто игнорируя шокированный взгляд, потащил матерящегося Фишера в ванную. Пора было потереть ему спинку и привести в нормальный, достойный кота вид. А пока я пытался втолкнуть Малыша в пену, тот брыкался и кусал меня, за что получал игривые шлепки по мягкому месту.
- Будь хорошим котенком, - после каждого шлепка приговаривал я, - и получишь награду.
Фишер злился и пыжился изо всех сил выбраться из ванны. Но, конечно, получалось у него плохо: недавний первый сексуальный опыт, порезы на ступнях и слабость после ныряния подломили Малыша. Вскоре он, сверкая дымчатыми глазищами, позволил мне натереть его мочалкой.
- Видишь, мисс мыло и мистер шампунь не такие страшные, как ты представлял, - посмеивался я над котом, размахивающим лапами и расплескивающим пену по полу.
- Зачем тебе это? – насупленно поинтересовался Фишер, когда я вновь окунул его с головой в пену.
Я и сам уже весь был в мылящих средствах – сладковатый запах шампуня впитался в темные мягкие волосы Малыша. Его черные ушки поджались. Мои руки, гуляющие по его телу, смущали кота. Моя показная забота напрягала бедолагу. Он не понимал, с чего вдруг столько внимания. Да я и сам не понимал, почему мне так важно, чтобы он не удрал, чтоб отзывался на каждое прикосновение. Я ведь никогда не был собственником– мы с Брановски и подружек частенько имели вместе… Откуда бы взяться этому щемящему чувству радости ласкать своего котенка… Бред. На меня не похоже.
Вытащив из ванны притихшего Фишера, я обтер его полотенцем и усадил на бортик.
- А теперь зажмурься, - присев перед ним на корточки и положив дрожащую ногу себе на колено, шепнул я на ухо Малышу, которого тронуло мое неторопливое соблазнение.
Соски маленького паршивца затвердели, помимо воли он мурчал всякий раз, как я касался его милых маленьких ушек или невесомо задевал хвост. Он был в том состоянии, когда можно вить из него веревки. Однако вместо того, чтобы закрыть свои очаровательные огромные глаза, кот раскрыл их ещё больше. Его строптивость поражала. Ущипнув засранца за ягодицу, я хмыкнул и специально более грубо, чем следовало, повернул его пятку влево.
Раны были неглубокие. Пара дней профилактики мазью – и снова будет энергично скакать и сеять разрушения. Однако напустив на себя удручающий вид, я наигранно печально сообщил:
- Увы, тебе больше не бегать так быстро, как раньше…
Фишер побелел. Его брови сошлись на переносице. Он попытался выдернуть из моих пальцев свою ногу и, смирившись с диагнозом, пробормотал:
- Что ж. Теперь, полагаю, я расплатился.
В серых глазах что-то мелькнуло, и, невзирая на мои попытки вернуть его на место, Фишер встал. Он выхватил из моих рук полотенце и, обмотав бедра, спокойно проговорил:
- Могу я теперь идти?
Секунду назад разнеженный, ручной, теперь Малыш совсем не походил на покладистого котика. Он выпрямился и окинул меня требовательным взглядом.
- Ты получил что хотел. Мы в расчете, - сделал он поспешный вывод.
Я стер с себя остатки пены полотенцем и накинул банный халат. Что ж. Пора перейти к основной части откровений.
- Не думаю, что сможешь уйти, - нехотя бросил я. – Во всяком случае, пока я не разрешу тебе… - добавил я и отвернулся, чтобы не видеть, как наливаются гневом глаза котенка.
Мне не очень нравилась спальня, смежная с ванной, но устраивать разборки в тесном пространстве, залитом мыльной водой тоже не хотелось. Так что, нажав на ручку двери, я ввалился в комнату, испещренную зелено-желтой цветовой гаммой. Впрочем, любовался разноцветьем я недолго: ровно до тех пор, пока Малыш последовал за мной.
- Ты не имеешь права! - разворачивая меня к себе, закричал он мне в лицо. – Ты не мой хозяин!
Я мягко улыбнулся. Этой полуулыбки хватило, чтобы до него дошла правда.
- НЕТ! Этого не может быть… Это незаконно! Я не давал согласия! – кричал Фишер.
Он посмел толкнуть меня в грудь. И я, не выдержав, перехватил его запястья и прижал идиота к себе.
- Какого дьявола ты недоволен?! – взорвался я.
Естественно, я ждал другой реакции на новость, что я стал его полноправным владельцем. Да любая кошка мне ноги расцеловала бы, но Малыш, наплевав на больные ступни, едва не рыдал от злости.
- Я свободный кот! Я никому не принадлежу! Ни один человек… Ни одному человеку я не позволю… - извиваясь и тщетно силясь цапнуть меня, шипел Малыш.
Я так устал сегодня от выходок паршивца, что перестал подыгрывать: просто повалил его на постель и, прижал запястья к постели. Не обращая внимания на дерганья и причитания, я уселся на нем сверху и, серьезно поглядев в дымчатые глаза, не терпящим возражений тоном заявил:
- Хочешь ты того или нет – не имеет значения, - в ответ на плевок чудовища, я, всерьез разозлившись, влепил ему нехилую пощечину.
Голова Фишера автоматически мотнулась влево, так что я, ухватив его за подбородок, принудил вновь поглядеть на меня. На бледной щеке расплылось красное пятно. Губы Малыша разомкнулись. Он готов был ринуться протестовать. Но в мои планы оное не входило: зажав мелкому пакостнику рот, я строго гаркнул:
- Твое мнение никого не интересует, Малыш. До совершеннолетия ты МОЙ, - и, сделав небольшую паузу после этой, ставшей даже для меня самого неожиданностью, речи, я продолжил менее экспрессивно:
- В твоих же интересах вести себя хорошо и быть послушным котенком. Ясно?
О, ну кто бы сомневался: Фишер в доказательство того, что прекрасно меня расслышал, укусил меня за ладонь. Это уже выходило за рамки дозволенного. Посильнее сжав пальцами его запястья, я переместил правую руку на лицо Малыша так, чтобы лишить его не только возможности говорить, но и дышать.
- Я не позволю тебе кусать хозяина, ты меня понял? – наклонившись вперед и опалив дыханием его щеку, потребовал я ответа.
Гневный взгляд как нельзя лучше доказывал, что сдаваться Фишер не желает. Но у меня в запасе ещё было около полуминуты, чтобы заставить его изменить решение. Усаживаясь поудобнее, сжимая коленями его бедра, я заглянул в строптивые серые глазищи.
- Кивни, если согласен быть нежным кротким котенком, - коснувшись губами его виска, хмыкнул я, не прерывая визуального контакта.
Ему катастрофически не хватало воздуха. А меня словно жгло изнутри. Вот он – подо мной. Непокорный. Ненавидящий. Мой. Мой кот. И мне решать жить ему или умереть. Перед глазами поплыло. Я даже не моргал, чтобы не упустить того безбашенного мига, когда Фишер послушно двинет головой. Я просто не имел права упустить этот фееричный момент. Я… меня ослепило фанатичное желание приручить его. Чтоб жить без меня не мог. Чтоб только мое имя стонал. Чтоб дышал только для меня.
Вот черт. Он на последнем издыхании кивнул, и я разжал пальцы. Пока Малыш жадно глотал кислород, я неверяще таращился на свою ладонь, которая секунду назад едва не убила мальчишку.
- Ты пожалеешь… - прохрипел Малыш.
Я уже жалел. Мне следовало отступиться от засранца. Он и так задел меня, растормошил, выбил из колеи. К чему приведет дальнейшее сближение? Ровным счетом ни к чему хорошему…
- Я попрошу кого-нибудь обработать тебе ноги, - хмуро посмотрев на Фишера, сказал я, отпуская его руки и отворачиваясь.
Невыносимо было смотреть, как презрительно щурится тот единственный, который вызвал во мне бурю эмоций.
- Не трудись, - горделиво выпрямляясь, бросил Малыш.
Он сел на постели и как ребенок подтянул к подбородку одеяло. Уши встали торчком, злобное рычание полоснуло по нервам. Я глубоко вздохнул и встал, чтобы не накинуться на желанное тело в кровати.
- Документ, подтверждающий, что я пэт, - требовательно начал Фишер.
Я к тому времени уже был в таком состоянии, что готов был сорваться с минуты на минуту, потому, закусив губу, молча подошел к факсу, набрал пару комбинаций и под пристальным взглядом маленького чудовища как можно спокойнее протянул коту копию документа.
- Ублюдок, - вперившись глазами в бумажку, выдавил из себя Малыш.
Не думаю, что он смог прочесть хоть что-то. Его глаза бессмысленно скакали по тексту, словно искали подсказки. Потирая пальцами виски, я сделал очередной вывод: котенок, которого я одомашнил, не умел читать. Со стопроцентной точностью определив это, я сочувственно посмотрел на Малыша, усиленно вычленяющего буквы, и вышел из комнаты.
Пора было привести чувства и мысли в порядок. Не пристало королю играть в хлюпика. Не пристало великому Кристану Моргану потакать коту с улицы.
- Сукин сын! – вместо приветствия заорал он.
От резкого звука я скривился и сел на постели, не понимая, какого дьявола возмущаться, если ему тоже было хорошо.
- Вы все люди одинаковые! – бушевал тем временем кот.
Он вскочил с кровати и заметался по комнате, очевидно, в поисках своих драных шмоток.
- Только использовать и выкинуть… - размышлял Фишер вслух.
У меня кругом голова шла от его передвижений. Я спросонья и так не силен в выводах, а тут ещё ненормальный котенок, виляя хвостом, скачет перед тобой и порет чушь! Потирая виски, я истерично пытался понять, что он несет, но после слов "правосудие" и "возмездие" мое терпение лопнуло. Как был – в помятом костюме, с расстегнутой ширинкой – я вскочил на ноги и, подойдя к коту, несильно шлепнул его ладонью по мягкому месту. Фишер поднял руку, чтобы ударить меня по лицу, но я спокойно завел её ему за спину.
читать дальше- Сиди тут! – подтаскивая чертыхающегося кота к дивану и насильно усаживая на оной, приказал я.
Мне нужно было привести себя в порядок: рубашка порвана, изляпана кровью, спина горит, словно по ней танк проехался, брюки в белых подтеках – жуткое зрелище. Самое время взять передышку и вернуть себе королевское достоинство. Собственно, этим бы я и занялся, если бы мелкая гадость не вскинулась и не куснула бы мое запястье.
- Я знаю таких как ты, - пожирая меня своими неимоверно злющими очами, просветил Фишер. – Думаешь, что можешь купить всех вокруг… - выдал он, приподнимаясь.
Я на миг даже забыл, что мелкая сволочь цапнула меня за руку: вставился на него, словно в идиотских словах был какой-то смысл.
- Но на самом деле… - продолжил кот, и улыбка на его бледном лице мне совсем не понравилась, - на самом деле ты ноль. Ты просто жалкий позер, который никому к чертовой матери не нужен…
Наверное, Фишер страждал как-то по-особенному закончить свою речь, но терпеть оскорбления от кота, от бродяжки, от низкосортной породы я не намеревался.
- Закрой свой рот, - коротко скомандовал я, мысленно смыкая руки на его горле.
Меня никогда никто не выводил из себя. Мне никогда не говорили слова против. Все и всегда подчинялись беспрекословно. И тут… секс-игрушка открывает рот и вякает что-то, от чего у меня пульс учащается! Черт, Фишер умел бесить. Один взгляд на его завернутое в одеяло тело, на его исполосованную моими засосами шею – и меня подмывало желание отыметь его снова. На этот раз с оттяжечкой, чтоб просил позволить ему кончить, чтоб знал свое место, мелкий засранец!
- Один мой звонок, и тебя усыпят за такие фразочки, - перебарывая свой гнев и отпуская мальчишку, хмыкнул я.
- Один мой звонок, и ты сядешь. Пожизненно… - ухмыляясь, заявил кот, вальяжно устраиваясь на диване.
Он навострил уши, серые глаза следили за каждым моим движением. И, мать его, уверенность, с которой говорил кот, наводила на мысль, что я не в курсе какой-то очень важной детальки…
- Даже не мечтай получить хоть цент свыше того, что я уже отдал за тебя докторишке, - прокручивая в голове все возможные варианты, почему Фишер позволяет себе вольности, поставил его на место я.
Мне до чертиков надоело вести заунывные беседы. Поэтому, все еще всклокоченный, я направился к двери. Кот метнулся за мной. Он чуть не провел меня, просунув хвост в проем, когда я вышел в коридор. Однако здравый смысл подсказывал мне оставить пока зверушку в гостях, дабы избежать неприятностей. Ущипнув Малыша за ухо и насладившись его возмущенными окликами, я втолкнул его обратно в спальню, а сам отправился позвонить Сандерзу, который, как говорили, владел некоторой информацией о кошках.
*
Разговор с Сандерзом принес мне мало радости.
- Черт! – бушевал я, пялясь на телефон. – Ты уверен?!
Да, чудо-комендант нашей элитной школы, а попутно контрабандист-фокусник Сандерз был точно уверен: Фишеру не исполнилось восемнадцати.
- Чтоб тебя черти драли, Кенди, - орал в трубку я. – А сразу сказать не мог?!
Смех по ту сторону телефонного провода был шикарным доказательством того, что ублюдок наслаждался моим несчастьем. Он, тварь расчетливая, счастлив был, что я в неприятностях по самые помидоры! Вот что значит доверять тому, кто тебя на дух не выносит!
- Мистер Норган, - отсмеявшись, продолжил издеваться комендант. – Неужели звезда экрана совратила несчастную беззащитную несовершеннолетнюю зверушку?
О, конечно. Вот уж точно: Фишера назвать беззащитным язык не поворачивался. Видел бы меня Сандерз сейчас: весь в царапинах, руки искусаны, по всему телу синяки и красные отметины… Уверен, Санди бы из штанов выпрыгнул, чтобы постебаться.
- Тебя не спросил, - рыкнул я в трубку и нажал на отбой.
Я чувствовал себя идиотом, которого наебали, как ребенка. Накручивая круги по гостиной, я едва сдерживал себя от того, чтобы ломануться в спальню и вытрясти из мелкого засранца весь дух. Вот значит, что он придумал: вытянуть из меня побольше бабок. Как мило – даже девственностью торганул! А я-то, идиот, нежничал! Знал бы, что паршивец устроил оное ради денег, выебал бы его как шлюху – насухую и без прелюдии.
У меня темнело в глазах от обиды. Это каким глупым надо быть, чтобы повестись на черные уши, дешевый фокус с чужим кошельком и шарм невинности?! Да, жизнь меня вправду ничему не научила! Пнув резной стол ручной работы, я подошел к окну. Мальчик из соседнего дома гладил своего кота-переростка по лоснящимся волосам. Идиллия, мать их. Ничего не скажешь.
Закрыв жалюзи, я сжал в руке сотовый так, словно намеревался расчленить его.
Малыш хотел поиграть на моем самолюбии и нажиться? Прекрасно. Он получит по-полной все, чего так истово хочет. Сверкнув глазами, я набрал тот самый номер.
- Мистер Арчибальд? – обратился я к собеседнику. Я мог бы поспорить, хамоватый матершинник на том конце подавился бурбоном. – У меня к вам просьба, - подобострастно прошипел я в трубку.
Я не сомневался, что достопочтенный мистер Арчибальд мою просьбу выполнит. В противном случае ему пришлось бы свернуть свою милую подработку. А так как директор ни за что в жизни не разорвал бы контракты с чрезмерно щедрыми клиентами, ему не оставалось ничего иного, кроме как пойти у меня на поводу.
- Морган, - после чреды нелицеприятных эпитетов соизволил проорать директор Бедфорда. – Какого *уя ты, маленький **дила, хочешь?
Я подробно изложил суть моей просьбы. А потом выслушал очередную порцию мата, вперемешку с перечислением всех возможных отклонений от нормы по части состояния моего душевного здоровья. Но, под конец стребовав с меня обещание, что я больше не сунусь за помощью, пообещал уладить вопрос в течение нескольких часов.
- И чтоб без выкрутасов, *уеплет мелкий, - распрощался со мной Арчи и бросил трубку.
За время, пока готовились нужные документы, я успел искупаться и переодеться. Директор и впрямь был волшебником: его работа была оперативной и, можно сказать, тонкой… Я бы даже рискнул поблагодарить мнимого толстяка, если бы не знал, что он меня не переваривает.
Сделав парочку ксерокопий, выпив чашку кофе и мечтательно потянувшись, я решил, что пора. Пора вернуться к Фишеру и разъяснить ему, чем чревато покушение на чужие деньги.
Улыбнувшись, помазав ароматизированным средством для заживления царапин свою руку, я, напевая мотивчик избитой песенки, отправился в свою комнату.
*
Надо ли говорить, что я застыл на пороге, увидев, что за время моего отсутствия маленькое чудовище сделало с комнатой? Вещи раскиданы по всей спальне, ваза, за которую я выложил кругленькую сумму, разбита вдребезги, шторы изодраны – беспорядок, коий я так ненавижу, обнял все огромное пространство. Не хватало только чтобы мелкий засранец окно разбил… Разъяренный, шипящий на остатки тюли, мешающие ему добраться до стекла, Фишер долбился своими невесомыми кулачками в мощные окна моего дома. Подозреваю, он не чаял совершить побег. Очевидно, понял, что выжать из меня деньжат не получится.
Я обвел взглядом комнату и заставил себя сосчитать до десяти, дабы унять желание удавить идиота за сотворенное зло. Черт с ними, с дизайнерскими манатками, но вот ваза… Она была единственной в своем роде! Да мне пришлось ехать за ней в Рим во время учебного года, да, мать его, кот и представить себе не мог, скольких трудов стоило участие в аукционе!! Мысленно я уже досчитал до ста – помогало хреново. Я по-прежнему хотел уничтожить машину разрушений. Да ещё этот дебильный стук по стеклу и звук когтей по пуленепробиваемому пластику!!
- Фишер, - тихо притворяя за собой дверь, позвал я, резонно вдохнув-выдохнув пару раз.
Мальчишка обернулся. Его серые прозорливые глазки сразу словили изменения в моем облике. Почувствовав интуитивно мою злость, кот посильнее завернулся в одеяло и отступил назад, прижался задом к окну. Отлично. Ума ему было не занимать: прочитав в моем взгляде ярость, мелкий пакостник насторожился.
- Ты уже развлекся, папенькин сыночек, - имел наглость обратиться он ко мне. – Удерживать дикого кота против его воли – очередное нарушение, - язвительно проговорил он, ударив хвостом по ковру.
Чудесно: какой-то дворняжка пытался меня запугать. Это было даже интересно… Правда, куда деть свое разбушевавшееся раздражение, я не знал: помимо воли руки тянулись шлепнуть мерзкую маленькую пакость, чтоб мало не показалось. Где это видано, чтобы угрожали королю? Чтобы короля не уважали!!
- Ты хоть знаешь, с кем связался? – удрученно спросил я идиота, разгуливающего в моем одеяле по моей комнате.
Фишер насупился, осклабился и рванулся было ко мне. Он был настолько ослеплен своей жаждой избавиться от моего общества, что после первого же шага поранился об осколок вазы. И, глядя, как скривилась ехидная мордочка Малыша от боли, я неосознанно кинулся к нему. Парень за считанную минуту вызвал у меня весь спектр чувств: от презрения до беспокойства. И, черт его дери, я не позволил бы Малышу по дурости искалечить себя.
- СТОЙ! – рявкнул я более громко, чем следовало.
С небывалой прытью, посылая к чертям свою злость, я ломанулся к этому ненормальному, голыми ногами наступившему на стекло. Секунда – и он уже у меня на руках. Вырывающийся, шипящий. Хорошо ещё, что я ботинки нацепил, прежде чем вернуться в комнату, иначе тонул бы сейчас в агонии боли, ибо прошелся благодаря коту по усыпанному стекляшками полу.
И как у него это получается – делать из меня психа?
Глубоко вздохнув, я изловчился и кое-как ухватился пальцами за холку. Малыш наконец перестал дергаться и я без лишних проблем приземлился вместе с ним на край кровати. Долгий разговор откладывался. Ребенок морщился и тряс пораненной стопой. Уши прижались к макушке, полные губы скривились от боли. Прекрасное зрелище: чумазый, рычащий и полностью в моей власти… Меня тряхнуло от вновь накатывающего возбуждения. Чтобы урезонить свои порывы плоти, я ткнул Малыша в бок.
- Ты всегда такой агрессивный? – нехотя отпуская его талию и пересаживая засранца так, чтобы разглядеть получше периметр его "боевых ранений", поинтересовался я.
Черт с ней, с вазой, невелика потеря. Не особо я жалел об утрате. Еще бы: когда теплый мальчишка, уткнувшись носом мне в плечо, сдаваясь, шепчет "боюсь вида крови", ты волей-неволей почувствуешь себя королем мира.
Воспользовавшись моментом, я погладил Фишера по волосам, попутно представляя, как я буду спустя пару минут неторопливо намыливать стройное тельце. Нет, ну надо ведь после медицинских процедур подарить котенку толику ласки? Зарывшись с головой в свои мечты, я лениво позволил Малышу выбраться из-под моей руки, все ещё пережимающей его загривок. И стоило только моим пальцам разжаться, как "не переносящий вида крови" Фишер вскочил на ноги, между прочим, исполосованные порезами, и вытащил из-за спины большой кусок стекла.
Предо мной предстал воинственный повстанец, готовый при желании перерезать мне горло. Я поразился тому, как победоносно блестели серые глаза, как на бледных щеках вспыхнул румянец, как неловко, но решительно ступал Малыш по полу. О, он умел добиваться своего!
- Немедленно открой дверь, - холодно отдал кот приказ мне, королю, которому никто никогда не перечил.
Навострив уши, Малыш выставил руку вперед и едва не задел меня огрызком вазы. Не скрою: меня восхитил его дерзкий поступок. Улыбнувшись про себя, я коротко кивнул, поднял руки вверх, словно хотел показать, что не причиню ему вреда, и медленно поднялся с кровати.
Дыхание Фишера сбилось. Он нервно постукивал по полу хвостом, зрачки несколько расширились. Мне не терпелось поиграть с ним снова. Я хотел взять этого Фишера – думающего, что выиграл, разгоряченного, непокорного. Я бы прижал его к стене, приподнял, заставил заткнуться, сдернул бы одеяло и… Отогнав картинку секса, я сделал шаг к двери. Кот шел за мной. Он готов был в любой момент воткнуть мне осколок в спину. Он сжимал зубы, чтобы не рычать из-за боли, он фырчал, но упорно преследовал свою цель. Поразительно: я до сих пор не встречал ни одной кошки, которая была бы так поразительно упряма.
Миновав сканер сетчатки глаза, я послушно, под прицелом кота, вальяжно переступил порог. Дождавшись, пока Малыш тоже выйдет, я резко развернулся и, играючи выдернув у него из пальцев осколок, дернул идиота к себе за руку.
- РРР!!! – изо всех сил боролся со мной маленький засранец.
За ним кровавые следы тянулись, а упрямец героя из себя корчил. И это при том, что температура подскочила и щеки побледнели.
- А ну-ка, угомонился! – уворачиваясь от когтей, рыкнул я.
Кот сдаваться не желал: обманным маневром ткнул меня кулаком в живот. Кто драться его научил, паршивца? А пока я переводил дыхание, вывернулся и поскакал к лестнице. И наблюдая за рваными передвижениями Фишера, я понял, что контроль окончательно рушится.
- Я хотел по-хорошему! – честно пробормотал я, в два прыжка настигая маленькое чудовище.
Помимо сдавленных ругательств мне не довелось услышать ничего, поэтому я, натерпевшись глупой бравады, решил поунять котенка.
- Куда ты меня тащишь? – возмущался засранец, тщетно вырываясь из моих стальных объятий.
В конце концов, он заслужил наказание. Хотя бы за то, что чуть не провел великого короля Кристана Моргана!
- Советую закрыть свой маленький ротик, - искренне проговорил я, срываясь.
Мы наконец миновали длинный коридор и вышли на веранду. Свежий летний ветерок коснулся пушистых ушек. Котенок удивленно распахнул глаза. Он, наверное, думал, что я собираюсь выставить его за ворота. Хмыкнув, укусив Малыша за кончик уха, соблазнительно торчащего как раз около моих губ, я двинулся прямиком к своему обожаемому бассейну – моей гордости, моей радости, моей отраде. Да, это было нечестно: я прекрасно знал, что Фишер не умеет плавать, как и все кошки. Да, я прекрасно знал, что он боится воды больше всего на свете. Но, черт побери, он заслужил маленькую взбучку! Пусть этот урок научит его быть послушным…
Разжав руки у самого края середины бассейна, я бросил свою пихающуюся, чертыхающуюся ношу в воду. Эффект был мгновенным: Малыш замахал лапками, ненавидяще уставился на меня и пожелал мне убираться в Ад. Я шокированно моргнул. Кот, хлебнув водички, силился удержаться на плаву. Закусив губу, он молчал: ни просьбы спасти его, ни извинений за свое идиотское поведение в моем доме… Он… он готов был утонуть, лишь бы не признать поражения…
- Вот засранец! – вырвалось у меня.
Макушка кота уже скрылась под водой. Я наскоро стянул с себя всю одежду и прыгнул в воду. Не позволять же этому строптивцу умереть только из принципа?!
Приятная прохлада обволокла мое тело. Нырнув, я быстро подплыл к Фишеру. Подхватив его под талию, я вытащил ненормального на поверхность. Мое сердце стучало быстро-быстро, я и сам не признался бы себе, что настолько запаниковал. Но факт оставался фактом: держа в руках безвольное тельце Малыша, я впервые потерял способность мыслить здраво. Все, о чем я размышлял – это как сделать ему искусственное дыхание, как вернуть серым глазам вызывающий блеск. Но, кажется, я переоценил трагизм ситуации: Малыш раскрыл свои ослепительные глазки и уцепился ручками за мои плечи.
- Не отпускай меня… - болтыхая в воде ногами и откашливаясь после финального заплыва, сипел он. – Не отпускай…
Если бы вселенная начала распадаться на атомы, если бы наступил конец света, я и тогда не смог бы отпустить его. Особенно после того, как засранец меня попросил таким соблазнительным тихим голосом.
- Малыш, дыши ровнее… - вздрагивая всякий раз, как он выпускал когти, увещевал я, подхватывая его под попу и приподнимая.
Простыня уплыла. Котенок, полностью голый, повис на мне, словно обезьянка на пальме. За время, пока он приходил в себя, я успел добраться до бережка и теперь твердо стоял ногами на дне, вода доставала мне до подбородка. Фишер обвил меня ногами за торс, и я почувствовал, как мое тело недвусмысленно среагировало на незатейливую близость. Вода капала с волос котенка мне на шею. Руки, обнимающие меня, были чрезмерно настойчивы. Вспыльчивый гонор Фишера временно уснул. Его фобия давала мне возможность творить все, что заблагорассудится. Податливость, мягкость, послушная нега котенка, его мурчанье – все, казалось, подстегивало к дальнейшему сексу. Но было одно НО, которое стояло поперек горла: мне не нравилось, что это вода укротила Малыша. Мне было бы куда приятнее, если бы он жался ко мне после поцелуя. Играть на страхах котенка было ниже моего достоинства.
Вздохнув, я чмокнул бессильного, ничего не соображающего Фишера в лоб и тихонько побрел к лестнице. Ужас в глазах Малыша бил по самолюбию. Я проклял себя уже в тот миг, когда серые омуты распахнулись настолько, что в расфокусированных зрачках отразился я – безжалостный, зараженный жаждой обладания. Никогда мне не было так стыдно, как тогда – а котенок доверчиво прильнул к моей груди, как будто хотел доконать меня, пристыдить ещё больше. Черт, такими темпами я рисковал праведником заделаться!
- Маленькое чудовище, - усаживаясь на бортик и укачивая Фишера, дрожащего всем телом, вешающегося мне на шею, пробормотал я.
Этот мелкий засранец перевернул мое представление обо мне самом. Только рядом с ним меня душила какая-то преступная нежность, только его хотелось задушить, покорить и ласково приласкать одновременно. Поигрывая пальцами с ушками котенка, я запоздало заметил, как он ежится и косится на свои ноги. Выругавшись про себя, я вспомнил, что шваркнул бедолагу в воду, не удостоверившись, что раны неглубокие. Пренеприятное чувство вины резво полоснуло укором по сердцу. Прижав к себе паршивца, я поднялся и потопал к шезлонгу. Кот злобно зашипел, стоило только мне наклонить его, чтобы усадить на полотенце.
- Не хочу! – цепляясь за меня когтями и оставляя полосы на спине и плечах, прикрикнул на меня Малыш.
Я попытался отлепить от себя его лапы. Куда там: Фишер вцепился железной хваткой. И уверять, что я не кину его снова в бассейн, было бесполезно. Серые омуты недоверчиво следили за каждым моим вздохом. Постанывая от боли, я сдался. В конце концов, сам виноват, что напугал его до потери сознания.
- Хорошо, хорошо, - покоряясь судьбе, сказал я, взяв в руки его лицо.
Черные ушки встрепенулись, острый нос поморщился, когти прекратили бездумно царапать мою кожу. Фишер моргнул. Он уставился на меня, выжидая, что я сделаю дальше. И, улыбнувшись, я сделал то, чего никогда не делал в жизни ни для одной девушки, не то что кошки: я встал на колени рядом с шезлонгом и, щелкнув Малыша по носу, раскрыл объятья.
- Иди на ручки, - подмигнул я Фишеру, который подозрительно прищурился.
Я не старался заставить его и не торопил. Я как дурак стоял на коленях перед котом, с которого на пол капала вода, и терпеливо ждал, когда он решит согласиться.
- Малыш, пойдем в дом, - проникновенно заговорил я снова, увидев, что в серых глазах просыпается протест, а коготки на моем предплечье впиваются в кожу.
Маленькое чудовище фыркнуло, покачало головой, пошипело для видимости несогласия, но не запротестовало, когда я, усмехнувшись, обнял его за талию и приподнял над шезлонгом.
- Вот так, умница, - поглаживая одной рукой котенка по голове, а второй придерживая за бедра, поощрил я порыв Фишера скрестить ноги у меня на спине. – А теперь мы идем лечиться, да? – как с ребенком ворковал я.
И, думаю, тембр моего голоса немного успокоил Фишера: он положил подбородок мне на плечо и с интересом рассматривал окружающую обстановку.
- Нравится? – заметив его чрезмерное внимание к одной из картин в коридоре, спросил я.
В этот момент нам навстречу как раз из-за угла вывернула горничная. Её глаза распахнулись при виде меня, топающего по коридору голым, искусанным и покрытым царапинами с ног до головы, с непонятным котом на руках.
- Мистер Морган, вам ничего не надо? – спросила она тоном, которым обычно спрашивают человека, не лишился ли он рассудка.
Я устало приказал ей приготовить ванну и подал знак, чтоб испарилась как можно быстрее, потому что присутствие постороннего, судя по всему, насторожило Малыша. Он ударил меня хвостом по ногам и злобно прищурился.
- Поставь меня, я сам пойду, - безапелляционно заявил он, как только прислуга скрылась за дверью ванной.
Он решительно дернулся и добился того, что я, нахмурившись, шлепнул его по макушке и заставил поднять голову так, чтобы видеть мое лицо.
- Малыш, ты поранился и только что чуть не утонул. Включи здравый смысл и доверься мне хоть немного!
Сказав это, я встряхнул засранца, чем вызвал недовольный взгляд и звонкое шипение. Даже находясь в невыгодном положении, даже будучи полностью от меня зависимым, он важно рыкнул:
- Мои ноги в крови по твоей вине, - и, удостоверившись, что я поморщился от весьма ощутимого тычка в бок, продолжил: - Напомнить, кто столкнул меня в бассейн?
Мы остановились около ванной. Я знал, что пары минут горничной хватит, чтобы налить воды и приправить оную пеной. Я знал что этого времени хватит, чтобы разложить иссиня-белые полотенца на полку. Я знал, что прислуга выдрессирована не задавать лишних вопросов и подчиняться. Хотел бы я, чтобы Малыш научился частички этого подчинения в скором будущем… Вот только сейчас он усиленно рвался из моих рук и, проклиная себя за несдержанность, я зло прикрикнул:
- Еще одна царапина, и мы снова отправимся в бассейн!
Подействовало. Как красная тряпка на быка. Фишер вильнул хвостом и насупился почти как Эн в детстве, когда у него отобрали игрушечный самолетик. Малыш выглядел так потешно в своем негодовании, что я не удержался и поцеловал его в уголок надутых губ. Куда уходила моя ярость? Как я мог забыть, что этот засранец разнес мою комнату не далее получаса назад? Стоило ему поджать губы и мило фыркнуть, как я сам себя не узнавал: откуда-то бралась непонятная нежность, и я жаждал зацеловать паршивца до того счастливого состояния, пока он не начнет мурчать от удовольствия…
- Мистер Морган, - прокашлявшись, выбила меня из размышлений горничная. – Ванна готова.
Я ослепительно улыбнулся ей и, начисто игнорируя шокированный взгляд, потащил матерящегося Фишера в ванную. Пора было потереть ему спинку и привести в нормальный, достойный кота вид. А пока я пытался втолкнуть Малыша в пену, тот брыкался и кусал меня, за что получал игривые шлепки по мягкому месту.
- Будь хорошим котенком, - после каждого шлепка приговаривал я, - и получишь награду.
Фишер злился и пыжился изо всех сил выбраться из ванны. Но, конечно, получалось у него плохо: недавний первый сексуальный опыт, порезы на ступнях и слабость после ныряния подломили Малыша. Вскоре он, сверкая дымчатыми глазищами, позволил мне натереть его мочалкой.
- Видишь, мисс мыло и мистер шампунь не такие страшные, как ты представлял, - посмеивался я над котом, размахивающим лапами и расплескивающим пену по полу.
- Зачем тебе это? – насупленно поинтересовался Фишер, когда я вновь окунул его с головой в пену.
Я и сам уже весь был в мылящих средствах – сладковатый запах шампуня впитался в темные мягкие волосы Малыша. Его черные ушки поджались. Мои руки, гуляющие по его телу, смущали кота. Моя показная забота напрягала бедолагу. Он не понимал, с чего вдруг столько внимания. Да я и сам не понимал, почему мне так важно, чтобы он не удрал, чтоб отзывался на каждое прикосновение. Я ведь никогда не был собственником– мы с Брановски и подружек частенько имели вместе… Откуда бы взяться этому щемящему чувству радости ласкать своего котенка… Бред. На меня не похоже.
Вытащив из ванны притихшего Фишера, я обтер его полотенцем и усадил на бортик.
- А теперь зажмурься, - присев перед ним на корточки и положив дрожащую ногу себе на колено, шепнул я на ухо Малышу, которого тронуло мое неторопливое соблазнение.
Соски маленького паршивца затвердели, помимо воли он мурчал всякий раз, как я касался его милых маленьких ушек или невесомо задевал хвост. Он был в том состоянии, когда можно вить из него веревки. Однако вместо того, чтобы закрыть свои очаровательные огромные глаза, кот раскрыл их ещё больше. Его строптивость поражала. Ущипнув засранца за ягодицу, я хмыкнул и специально более грубо, чем следовало, повернул его пятку влево.
Раны были неглубокие. Пара дней профилактики мазью – и снова будет энергично скакать и сеять разрушения. Однако напустив на себя удручающий вид, я наигранно печально сообщил:
- Увы, тебе больше не бегать так быстро, как раньше…
Фишер побелел. Его брови сошлись на переносице. Он попытался выдернуть из моих пальцев свою ногу и, смирившись с диагнозом, пробормотал:
- Что ж. Теперь, полагаю, я расплатился.
В серых глазах что-то мелькнуло, и, невзирая на мои попытки вернуть его на место, Фишер встал. Он выхватил из моих рук полотенце и, обмотав бедра, спокойно проговорил:
- Могу я теперь идти?
Секунду назад разнеженный, ручной, теперь Малыш совсем не походил на покладистого котика. Он выпрямился и окинул меня требовательным взглядом.
- Ты получил что хотел. Мы в расчете, - сделал он поспешный вывод.
Я стер с себя остатки пены полотенцем и накинул банный халат. Что ж. Пора перейти к основной части откровений.
- Не думаю, что сможешь уйти, - нехотя бросил я. – Во всяком случае, пока я не разрешу тебе… - добавил я и отвернулся, чтобы не видеть, как наливаются гневом глаза котенка.
Мне не очень нравилась спальня, смежная с ванной, но устраивать разборки в тесном пространстве, залитом мыльной водой тоже не хотелось. Так что, нажав на ручку двери, я ввалился в комнату, испещренную зелено-желтой цветовой гаммой. Впрочем, любовался разноцветьем я недолго: ровно до тех пор, пока Малыш последовал за мной.
- Ты не имеешь права! - разворачивая меня к себе, закричал он мне в лицо. – Ты не мой хозяин!
Я мягко улыбнулся. Этой полуулыбки хватило, чтобы до него дошла правда.
- НЕТ! Этого не может быть… Это незаконно! Я не давал согласия! – кричал Фишер.
Он посмел толкнуть меня в грудь. И я, не выдержав, перехватил его запястья и прижал идиота к себе.
- Какого дьявола ты недоволен?! – взорвался я.
Естественно, я ждал другой реакции на новость, что я стал его полноправным владельцем. Да любая кошка мне ноги расцеловала бы, но Малыш, наплевав на больные ступни, едва не рыдал от злости.
- Я свободный кот! Я никому не принадлежу! Ни один человек… Ни одному человеку я не позволю… - извиваясь и тщетно силясь цапнуть меня, шипел Малыш.
Я так устал сегодня от выходок паршивца, что перестал подыгрывать: просто повалил его на постель и, прижал запястья к постели. Не обращая внимания на дерганья и причитания, я уселся на нем сверху и, серьезно поглядев в дымчатые глаза, не терпящим возражений тоном заявил:
- Хочешь ты того или нет – не имеет значения, - в ответ на плевок чудовища, я, всерьез разозлившись, влепил ему нехилую пощечину.
Голова Фишера автоматически мотнулась влево, так что я, ухватив его за подбородок, принудил вновь поглядеть на меня. На бледной щеке расплылось красное пятно. Губы Малыша разомкнулись. Он готов был ринуться протестовать. Но в мои планы оное не входило: зажав мелкому пакостнику рот, я строго гаркнул:
- Твое мнение никого не интересует, Малыш. До совершеннолетия ты МОЙ, - и, сделав небольшую паузу после этой, ставшей даже для меня самого неожиданностью, речи, я продолжил менее экспрессивно:
- В твоих же интересах вести себя хорошо и быть послушным котенком. Ясно?
О, ну кто бы сомневался: Фишер в доказательство того, что прекрасно меня расслышал, укусил меня за ладонь. Это уже выходило за рамки дозволенного. Посильнее сжав пальцами его запястья, я переместил правую руку на лицо Малыша так, чтобы лишить его не только возможности говорить, но и дышать.
- Я не позволю тебе кусать хозяина, ты меня понял? – наклонившись вперед и опалив дыханием его щеку, потребовал я ответа.
Гневный взгляд как нельзя лучше доказывал, что сдаваться Фишер не желает. Но у меня в запасе ещё было около полуминуты, чтобы заставить его изменить решение. Усаживаясь поудобнее, сжимая коленями его бедра, я заглянул в строптивые серые глазищи.
- Кивни, если согласен быть нежным кротким котенком, - коснувшись губами его виска, хмыкнул я, не прерывая визуального контакта.
Ему катастрофически не хватало воздуха. А меня словно жгло изнутри. Вот он – подо мной. Непокорный. Ненавидящий. Мой. Мой кот. И мне решать жить ему или умереть. Перед глазами поплыло. Я даже не моргал, чтобы не упустить того безбашенного мига, когда Фишер послушно двинет головой. Я просто не имел права упустить этот фееричный момент. Я… меня ослепило фанатичное желание приручить его. Чтоб жить без меня не мог. Чтоб только мое имя стонал. Чтоб дышал только для меня.
Вот черт. Он на последнем издыхании кивнул, и я разжал пальцы. Пока Малыш жадно глотал кислород, я неверяще таращился на свою ладонь, которая секунду назад едва не убила мальчишку.
- Ты пожалеешь… - прохрипел Малыш.
Я уже жалел. Мне следовало отступиться от засранца. Он и так задел меня, растормошил, выбил из колеи. К чему приведет дальнейшее сближение? Ровным счетом ни к чему хорошему…
- Я попрошу кого-нибудь обработать тебе ноги, - хмуро посмотрев на Фишера, сказал я, отпуская его руки и отворачиваясь.
Невыносимо было смотреть, как презрительно щурится тот единственный, который вызвал во мне бурю эмоций.
- Не трудись, - горделиво выпрямляясь, бросил Малыш.
Он сел на постели и как ребенок подтянул к подбородку одеяло. Уши встали торчком, злобное рычание полоснуло по нервам. Я глубоко вздохнул и встал, чтобы не накинуться на желанное тело в кровати.
- Документ, подтверждающий, что я пэт, - требовательно начал Фишер.
Я к тому времени уже был в таком состоянии, что готов был сорваться с минуты на минуту, потому, закусив губу, молча подошел к факсу, набрал пару комбинаций и под пристальным взглядом маленького чудовища как можно спокойнее протянул коту копию документа.
- Ублюдок, - вперившись глазами в бумажку, выдавил из себя Малыш.
Не думаю, что он смог прочесть хоть что-то. Его глаза бессмысленно скакали по тексту, словно искали подсказки. Потирая пальцами виски, я сделал очередной вывод: котенок, которого я одомашнил, не умел читать. Со стопроцентной точностью определив это, я сочувственно посмотрел на Малыша, усиленно вычленяющего буквы, и вышел из комнаты.
Пора было привести чувства и мысли в порядок. Не пристало королю играть в хлюпика. Не пристало великому Кристану Моргану потакать коту с улицы.
@темы: эротика, миди, ориджинал, в процессе, слеш, "Короли Бедфорда", "Мой личный кот", роман
суббота, 26 июля 2014
Название: «Мой личный кот»
Автор: Natanella ([email protected])
Пейринг: Кристан Морган/Гордон Фишер
Рейтинг: NC-17
Жанр: слеш, роман, сиквел
Планируемый размер: миди
Статус: в процессе
Summary: Сюрреальный мир. У каждого человека должен быть свой котик. Ну, как думаете, кого выберет Король Всея Бедфорда, уставший от обожания мягких податливых, на все согласных кошечек? Разве не прекрасен его шипящий, вечно непокорный, злобный и суперсексуальный котенок?
Ориджинал написан по роману "Мой личный ад".
Второй рассказ из цикла «Короли Бедфорда»
Disclaimer: все герои вымышлены мной (Натанэллой) и не имеют ничего общего с реальной жизнью. (Автор имеет своих героев так, как ему хочется)
Размещение: ЗАПРЕЩЕНО! (не очень приятно, когда видишь своё произведение в чужих дневниках, сообществах, сайтах, если вышеперечисленные не спросили об этом, верно? Давайте будем уважать труд автора!!)
Посвящение: себе. На день рождения. Пусть у тебя в жизни появится такой же властный и классный Крист, который тебя приручит, моя обожаемая Натанэлла!
Пожелание: читайте, наслаждайтесь, оставляйте отзывы.
читать дальшеГлава 1. Игра начинается.
Меня все достало: вечеринки, которые приелись, недодрузья, кошечки, ластящиеся ко мне за лакомый кусок наживы. Усталый, заколебавшийся от предательства, уставший от того, что меня используют, я почивал на лаврах в своем радужном королевстве, то есть, очертенев от скуки, топал по мостовой Шеффилда, спрятав за огромными солнцезащитными очками свои королевские очи. Иначе, черт побери, меня задрали бы фанатки и почитательницы моей известной благодаря папочке персоны. Разбрызгав свое внимание то там то тут, погладив по шерстке не одну кошку, которой взбрело в неумную головку засветиться на телевидении, я разочаровался в похотливой полупороде этих недоделанных женщин. Хотя, надо отдать должное, поглаживать любовницу по хвосту, когда она извивается от оргазма под тобой – это удовольствие просто умопомрачительное. А эти ушки, которые поджимаются, когда целуешь свою китти взасос…
Честно признаться, в нашем мире, где почти у каждого человека есть своя зверюшка, готовая по первому зову ублажить обожаемого хозяина, я по-прежнему придерживался того мнения, что кошки более коварны, чем наши, человеческие особи. Чего стоит только похотливо суженные зрачки китти, когда они наметили потенциального партнера. Сколько бы ни проводил время с этими мягкошерстными созданиями, всегда поражался: как у них получается ублажить тебя по первому разряду. Если бы еще не были требовательными, покупными, мелкие сучки… Но, наверное, это у них в породе – каждая китти с пожирающим взглядом только и чает добраться до твоего кошелька. Ничего не попишешь: трудное детство, пренебрежение людей, жадное желание свободы, которое можно купить только за деньги – разве оное не веская причина сорвать с человека пару баксов за шикарный секс? Ну, а если твой отец – крупный магнат, у которого под ногтем весь шоубизнес, то твою постель точно согреют – да хоть каждую ночь будут согревать - всего тебя вылижут с головы до ног, покажут акробатические пируэты в этой самой постели, ну, и бонусом мягким шепотом, смешанным с мурчаньем, попросят малюсенькую возможность увидеться с твоим папой-магнатом, коий обязательно, всенепременно разглядит отблески таланта в мягких волосах, шелковой шерстке на загривке или в податливо выгнутом хвосте. И так по кругу. Я уже сбился со счета, сколько кошечек-потаскушек пробилось на телеэкраны благодаря моей безобидной игре: собрать на вечеринке пять или десять кошечек, вырубить свет в баре и заставить мою нынешнюю довольную началом своей карьеры сучку поцеловать свою последовательницу. Ну не скучно ли? Мне все приелись.
Так что, топая по мостику, я машинально отвернулся в сторону, когда мимо прошла одна потенциальная кандидатка на роль в рекламе. Мне нужен был покой. Хоть на денек. Во всяком случае, пока папочка не отправил меня в Бедфорд – эту камеру заключения, где меня, словно арестанта, заставят напялить на себя идиотскую форму, подсунут учебники и начнут вбивать идиотские школьные правила. Черт, был бы у меня пэт, наверное, не так отстойно бы жилось в этой тюрьме частного режима с тираном-директором. Но не потащу же я с собой подружку на одну ночь? Да меня Брановски засмеёт. Этот кусок дерьма, кстати, ещё должен мне после того случая, когда я застукал его в моей комнате с кошкой-директрисой девчачьего пансиона китти-балерин. Сукин сын, наплевав на школьные правила, развлекался по-полной!
Пнув бордюр, я словил себя на мысли, что завидую заклятому другу. Прекрасно просто! Не хватало ещё набрать по привычке номер Эна и пожаловаться на житье-бытье. Поспорить могу: он бы разукрасил мои скучные будни. Но нет же, мы с этим похотливым придурком в ссоре. И оглядываясь по сторонам, я тяжело вздохнул. Нет развлечения под стать великому Кристану Моргану! Он настолько король, что никто и ничто не способно выдернуть его из королевской депрессии! Предаваясь столь удручающим мыслям, я бренно переживал о смысле своего царского существования. Кто бы мог подумать, что короля прервет какой-то мелкий шипящий оборванец, удирающий от злобно орущего жирного человека. Расставив руки навстречу своей печали, я как раз задел чье-то пушистое черное ухо.
- Ты! Уйди с дороги, ублюдок! – прикрикнуло на меня мелкое недоразумение.
Черт знает во что одетый, босой, красный от бега, взлохмаченный, в меня с размаху впечатался черный кот. Я автоматически поймал его за шкирку и теперь, дабы избавиться от моей хватки на своем загривке, котенок открыл свой милый маленький ротик и собрался укусить мою королевскую руку! Я даже остроты его зубов не ощутил поначалу: настолько шокировал меня Малыш, злобно опускающий уши и озирающийся по сторонам.
- ПУСТИ! – рыкнул он и полоснул меня своими заточенными зубками.
Черт, это было больно. Я взвыл и ударил его по макушке, чтоб отцепить от себя взбесившееся животное. Правда, второй рукой сжал его хрупкую талию, удерживая негодника перед собой и не давая ускакать от хозяина. Который, судя по всему, готов был удавить котенка: багровый от гнева, матерящийся, похожий на живодера урод, росточком мне до пупка. И кто таким разрешает пэтов заводить?!
- Вот мерзкая тварь, - разбрызгивая слюну, орал он издалека.
"Мерзкая тварь" в этот момент рвалась из моих объятий так непокорно, как будто убить меня хотела. Шерсть дыбом встала, хвост бьется по тротуару, глаза серые-серые, как дождливое небо. Я таких глаз у кошек вообще никогда не видел. А зубки! Эти зубки уже запечатлели на моей руке пару отпечатков своей челюсти. И любой мой шлепок котенок воспринимал как поощрение к тому, чтобы укусить посильнее. У меня слезы выступили после очередной успешной, надо сказать, попытки куснуть меня. Терпение мое уже начинало трещать по швам. За минуту засранец успел обслюнявить мое запястье и всю руку до локтя покрыть мелкими прокусами. Откуда, интересно, столько энтузиазма в маленьком гибком тельце?
Я принялся разглядывать свою неожиданную находку, но из-за того, что кот вертелся, увидеть больше, чем я уже увидел, было невозможно. Черные уши, ослепительно белые острые клыки, темная окраска… Мне вдруг захотелось проверить: там, под рваными штанами, он тоже темный… Отбросив ненормальные мысли в сторону, я передал, было, упирающегося зверя разъяренному хозяину. Однако тот, подойдя ко мне и вежливо поблагодарив, и не подумал забирать беднягу. Почти выдернув кота из моих рук, он влепил ему такую затрещину, что милое созданье упало к моим ногам. Но я не успел заступиться.
- Ты, дерьмоврач, чтоб тебя черти задрали! – сплевывая кровь, прошипел котенок. – Надо было не кошелек у тебя выкинуть в реку, а тебя туда скинуть, ублюдок! – поднимаясь на ноги и с видом победителя ухмыляясь, хрипловатым голосом проговорил он.
Я запоздало заметил, что ошейника на белой шее нет. Значит, дерьмоврач и впрямь не имел права измываться над диким, неприрученным котенком.
Мне надо было идти. Это было не мое дело. Черт с ним, с котом. Не воровал бы – не попал в неприятности… Ну и что, если это мелкое непокорное созданье изобьют до полусмерти за кражу? Мне-то что с того? Однако именно я перехватил руку толстяка-врача, когда он замахнулся. Сам не понимая, с чего вдруг стал таким добрым, я снял очки и мрачно спросил:
- Сколько он вам должен?
Врач переминался с ноги на ногу. Он определенно узнал Кристана Моргана, завсегдатая баров, наследника крупной корпорации. О да, он узнал Кристана Моргана, лицо которого стало трендом Шеффилда. Идиот даже губу закусил, не зная, как поступить. Зато котенок, похоже, времени даром не терял. Дыша через раз, он и не думал сбегать. Поставив царапину-другую для надежности на докторе, он яростно рыкнул:
- Это он должен, тварь! Из-за его мразелекарств столько кошек пострадало!
Меня уже стал раздражать пыл кота. Я посмотрел на него уничтожающе, показывая, что его никто не спрашивал. Каково же было мое изумление, когда я встретил прямой, насмешливый взгляд серых глаз, которые пилили меня своим презрением. Черт! Этот кот был феноменален! Он был единственным пэтом из всех, кто не желал под меня стелиться. Меня очаровал его подход выделиться из толпы. Приятная неожиданность. Он явно умел себя подавать. Потянуть время, не облизывать меня, не липнуть к моему плечу, не шептать избитые словечки… Не осознавая, я уже хотел заполучить его. И, положив руку на ухо злобного монстра, огрев его несильно по голове, я заставил мелкого заткнуться.
- Итак, сколько? – поднимая брови, повторил я вопрос.
Кот попытался меня цапнуть за палец, но я ловко перетащил его так, чтобы непокорное созданье встало передо мной. Удерживая его одной рукой за талию и крепко прижимая к своему телу, я ощутил мелкую дрожь кота. Покачав головой, я хмыкнул: ну конечно, засранец ждет не дождется уединиться со мной. По-другому быть просто не может. Что ж. Ради этого можно лишиться сотни баксов. Хотя, признаться, я не рад был отдавать чек живодеру.
- А можно вашу визитку? – растекаясь в мягкой улыбке, попросил я.
Неплохо было бы проверить этого товарища: как знать, может, правда выпускает всякую хрень, от которой пэты травятся. Злобное созданье, лупящее меня хвостом, опять открыло рот, чтобы разразиться гадкими замечаньями. Я глубоко вздохнул и, повернув Малыша к себе лицом, предупреждающе цыкнул. Конечно! С той же долей вероятности я мог бы цыкнуть на гору Эверест.
- И ты ещё называешь себя человеком, - обратился ко мне хамовато кот.
Он едва доставал мне до плеча. При желании я мог одним махом переломать ему хребет. Настороженно шевеля ушами, он недовольно фырчал, явно желая впиться своими когтями мне в лицо. И это после того, как я вытащил его из передряги! Я уже начинал злиться.
- Жалкий позер! – шипел котенок.
Мне не понравилась его дерзость. Наскоро выхватив визитку из лапок врача, я показал тому глазами, что наши пути расходятся. Коротышка рванул восвояси, окрыленный грядущими покупками.
- Хей! Не хочешь сказать спасибо, Малыш? Я заплатил за тебя немало… – встряхнул я наглого кота, который, ничуть не испугавшись моего силового превосходства, выпустил когти и занес лапу, чтобы оставить на моей шее видимый след.
Мне не впервой было общаться с представителями его породы, поэтому я с легкостью завел опасную лапу за спину рычащему недоразумению. Кажется, в нем было слишком много неизрасходованной энергии.
- Имя? – миролюбиво поинтересовался я, закручивая лапу за спину сильнее.
- Черта с два я скажу его тебе, - был мне исчерпывающий ответ.
Чумазый, отбрыкивающийся, мой новый знакомый боролся со мной, словно его ничуть не смущала разница в росте и комплекции. Однажды мне даже повезло наткнуться на его зубки. И вот тогда терпению пришел конец. Ухватив Малыша за волосы, скрутив его, я предложил:
- Ну, пойдем в бюро? Пробьют номер, пропечатанный на твоем животе?
Дабы показать, что не шучу, я сделал пару шагов по направлению к указанному месту. Котенок дернулся, заизвивался, взвыл, пошипел с минуту, но потом, сдавшись, злобно представился:
- Фишер. Гордон Фишер.
Я к тому моменту уже успел присесть на лавочку и усадить недоразумение к себе на колени. Недоразумение постоянно куда-то рвалось. Мягкие волосы касались моей шеи. Бедра парня двигались, и мое тело реагировало автоматически. Я изумленно таращился на затылок кота, на его ничем непримечательную фигурку в моих руках и… шокированно моргал: впервые в жизни я хотел мальчика. Кота. Не послушного, ласкающегося к твоим ногам – нет, я хотел этого – полного скрытой ненависти к людям, недоверчивого, агрессивного котенка, черномастного, непородистого, дворняжку. Черт, Брановски меня засмеял бы.
А засранец, будто почувствовав, что добился своего, специально ерзал интенсивнее, доводя меня до горячки.
- Вы все одинаковые, - плевался он своим наигранным возмущением, - считаете нас, котов, нищебродами, не достойными сидеть с вами за одним столом. А сами только и можете, что наживаться на нас… Ненавижу!!! – кажется, последнее слово он повторил раза три, выгибаясь и силясь выскочить из моих объятий.
Его речи были очень смелыми, если учитывать, в каком положении были коты в нашем мире. Одно неверное слово – и Малыша могли усыпить. Одно МОЕ слово – и он отправился бы в питомник. Самый ужасный, самый мерзкий, самый ублюдочный. Но, черт побери, этот парень был неуправляем. Он и в своем бедственном положении почти заставил меня ослабить хватку. Стоило только засранцу двинуть бедрами, и я скрипя зубами выпустил из пальцев его футболку. Изворотливости котенка можно было позавидовать – он едва не смылся от меня, соскользнув с колен.
- Какие праведные слова для того, кто ворует у второсортного докторишки, - хватая его за хвост, рыкнул я.
Я устал играть в догони-поймай и жаждал уже утащить Малыша в свою комнату, чтобы проверить, так ли он поворотлив в постели. Но у кота по этому поводу были свои соображения. Зашипев, он чуть из штанов не выпрыгнул, когда я унизил его достоинство, задев самую чувствительную часть тела.
- Я знаю таких как ты, - опаляя меня царапинами на той руке, которая сжимала хвост, сказал с пренебрежением Фишер. – Ты папенькин сынок, сукин сын, который сам ничего не умеет… - поделился своим мнением по моему поводу Малыш.
Я не позволял себя оскорблять даже людям. Неужели мелкий засранец думал, что я сглотну его грубые слова? Потянув Малыша за хвост на себя и заставив встать передо мной во весь свой небольшой рост, я щелкнул кота по носу.
- Ты сам нарвался, - усмехнулся я.
Он распахнул свои серые дождевые глаза и моргнул. На большее ему не хватило времени: я, наклонившись к черному уху, прошептал: "Малыш, ты был непослушным котенком" - и ударил котенка под дых. Дымчатые глаза напоследок опалили меня обидой, а потом послушно закрылись. Фишер теплым комочком рухнул мне на руки. Его пухлые губки были в поле моего зрения, его ушки поджались, покорное тельце уютно устроилось у меня на груди.
- Маленькое чудовище, - пробормотал я, поднимая его на руки.
До особняка оставалось полкилометра. Я решил не свершать пеших прогулок и позвонил шоферу. Уже через минуту, поглаживая уткнувшегося во сне носом мне в плечо Фишера по волосам, я удобно устроился на кожаном сиденье своего феррари.
Впереди маячил приятный вечер в компании дикого котенка. И, предвосхищая веселье, я глупо улыбался всю дорогу.
*
Он проснулся резко и, встрепенувшись, сел на постели. Раздетый, потирающий виски, кот оглядывался вокруг и изумленно таращился на богатый интерьер, который, кстати говоря, мы разрабатывали с Ади вместе. Конечно, духу на такие броские шторы у меня не хватило бы, однако, благодаря маме Брановски, моя комната в особняке не напоминала чопорный гроб, в котором можно умереть от скуки. Традиционные консервативные вкусы моего дражайшего папочки всегда навевали на меня тоску. Благодарение богу, что мои вкусы разделяла Ади, которая в легкую могла уговорить отца пойти у меня на поводу.
- Нравится? – хмыкнул я из своего кресла.
Мартини приятно ласкал горло. Поигрывая пальцами по дну бокала, я взглянул на своего гостя. За час его отключки я успел уже налюбоваться худощавой фигуркой, аппетитной задницей, миловидной мордашкой и теперь с нетерпением ждал, когда к этому всему великолепию можно будет прикоснуться.
- Могу поспорить, ты только мечтал о том, чтобы оказаться в особняке Морганов, - ставя стакан на стол, пытливо предположил я, рассчитывая на то, что котенок наконец расколется.
Естественно, он страждал попасть сюда. Пока он изображал спящую принцессу, я навел справки: после смерти старшего брата этот Малыш сбежал из родного городка и теперь прозябал в нищете и голоде. Неудивительно, что он неухожен и неотмыт. Хозяина нет, родителей тоже… Бедняжка выживал, как мог. Конечно, он уцепится за возможность поиметь с меня денег. Кто бы отказался? Разве что идиот…
Однако, распахнув свои глазки и смешно потерев их кулачками, Малыш обрадовался мало: клацнув зубками, он покраснел до корней волос, когда обнаружил, что лежит на кровати без одежды. Чудная реакция для того, кто, по слухам, побывал под кучей мужиков. Смешно признаться, но меня заводили его игры в девственника. Наклонив голову, я решил подождать, что предпримет Малыш дальше. В любом случае, я мог ещё пару минут потянуть удовольствие. Каково же было мое удивление, когда засранец стащил с кровати простынь, закутался в неё и, начисто игнорируя мое присутствие, метнулся к двери. Милый котенок хотел сбежать! И это благодарность за мою помощь…
- Эй! – вскакивая с места, рыкнул я, чтобы привлечь внимание паршивца.
Черные уши дернулись, но лапы Фишера уже тянули вниз ручку двери. И хотя я, конечно, знал, что кот никуда не убежит, поведение его вызвало жажду поторопить события. Раз котенок хочет, чтобы я на него набросился и прижал к стеночке, то так и будет.
Меланхолично сделав шаг вперед, я закатил глаза: давно я уже не притворялся насильником. Честно признаться, я вообще не люблю подобную хрень. Зачем принуждать, если можно взять свое полюбовно? Однако котенок, шипя, возился с дверью. Он уже, очевидно понял, что выйти не сможет: охранная система реагирует только на сетчатку глаза. Моего глаза. И потому мой милый гость злился: хвост под простыней ударял по полу, узенькое личико поворачивалось из стороны в сторону, будто котенок истово надеялся отыскать свой шанс спастись. Вот только меня не провело его дешевое актерское мастерство.
- Малыш, куда ты торопишься, мы ещё даже не повеселились, - лениво ставя бокал на столик, пробормотал я хрипло.
У меня уже распирало ширинку от вида мелкого паршивца, прижавшегося грудью к двери. Фишеру просто не было равных по части прелюдии. Подумать только, при всей моей развращенности, я, черт побери, как неопытный мальчишка фантазирую о том, как этот непокорный зад подастся навстречу моему члену. С подобными мыслями надо было кончать. И побыстрее.
Я подобрался к коту поближе, чтобы у него не осталось иллюзий относительно того, кто ведет в нашей маленькой игре.
- Иди ко мне, - расставляя руки, словно для объятий, предложил я. – Ты не пожалеешь.
Мой хрипловатый голос с нотками пошлецы всегда работал безотказно: кошки ласково жались к моему плечу и терлись о него щечкой. Но, мать его, Фишер, и тут удивил меня: он развернулся так, что едва не впечатался в меня и, воинственно задрав подбородок, приказал:
- Немедленно открой чертову дверь!
Это было очень неожиданно и дьявольски сексуально: то, как расширились зрачки котенка, то, как он злобно покусывал свои соблазнительные губки. Да, у меня сорвало крышу. Я больше не собирался тянуть. Рванув к коту, я прижал его хрупкое тельце к себе.
- Мммм… Не так быстро, - стаскивая с него простынь, шепнул я вырывающемуся, пышущему гневом котенку.
Поразительно: он шипел, царапался, даже куснул мою руку пару раз. Он орал низкосортные ругательства и, будто я убивать его собрался, боролся изо всех сил. Он был очарователен в своем гневе. Каждый его рывок, каждое его неосознанное движение отдавалось в моем теле, жаждущем перейти к основному блюду.
- Какой страстный котенок, - раскрасневшись, проговорил я, скручивая его руки.
- Ах ты сукин сын!! – награждал меня обидными прозвищами Фишер.
Его хвост метался из стороны в сторону. Яростный взгляд пилил меня негодованием. Мордочка, недовольная, пытающая гневом, разрумянилась. На бледных чумазых щеках проступил румянец. Зубки так и сверкали, из маленького рта сыпались бурным потоком оскорбления. Однако, обхватывая руками талию кота, потираясь носом о его шею, я чувствовал лишь адреналин, лишь желание поработить, подмять его под себя.
- Отпусти меня сейчас, иначе… - срывающимся голосом сообщил Фишер, который, судя по всему, понял, что попался.
По спине котенка пробежала дрожь, когда я, словно случайно, провел пальцами по позвоночнику. Топнув ногой, маленький паршивец расслабился и прикрыл свои наглые кошачьи глаза. Эротичный, послушный, он обмяк в моих объятьях. Мог ли я знать, что чуток ослабив хватку, получу в награду очертенелое рычание и болезненный удар под ребра.
- Ну все, - по-настоящему разбушевавшись, прикрикнул я, закидывая на плечо это маленькое чудовище. – Сам напросился!
Выругавшись, когда мелкая пакость впилась когтями мне в левый бок, я весомо ударил кота по заду. В ответ когти располосовали мне кожу вплоть до бедер.
- Да что с тобой не так, идиот? – скидывая кота на кровать, риторически вопросил я.
Фишер развалился на постели в позе звезды: руки и ноги раскинул, глаза дыры во мне прожигают. И ведь особенного-то нет ничего: симпатичная мордашка, каких сотни, фигура так себе – худощавая, но не более, ноги не от ушей, и характер ужасный… За время, пока я на минуту отвлекся, чтобы стащить с себя пиджак, котяра умудрился встать на колени и подползти к изголовью. Теперь он размахивал светильником и обещал убить меня к чертовой бабушке, если я посмею хоть пальцем до него дотронуться. Ни в какие ворота, честное слово.
Проведя рукой по лбу, я глубоко вздохнул. За что мне такое счастье: хотеть ненормального, который ради своих сексуальных нужд с удовольствием разнес бы мне всю комнату на кусочки?
Бред, конечно. Но именно я, переведя дыхание и подавив в себе тягу хорошенько приложить кота головой о стену, ломанулся вперед и, не веря, что это я, великий Кристан Морган, занимаюсь подобной чушью, чтобы натянуть какого-то дворняжку, вырвал несчастный предмет дизайнерского изыска из лап озверевшего Фишера.
Мне надоело подыгрывать. Поэтому я просто поставил светильник на место и, прижав руки котенка к постели, навалился на него сверху.
- Малыш, поиграл в недотрогу и хватит, - наблюдая за тем, как дергается его кадык и как несогласно горят серые глазки, пробормотал я. – Я хочу тебя. Вперед. Соблазнение удалось. Приступим?
Я протиснул свои бедра между его бедер. Глаза кота расширились. В изумлении он пялился на меня, как будто я свершил нечто похуже преступления.
- Я не… - пробормотал он, вздохнув.
Когда я подался вперед и потерся ширинкой о его член, щеки котенка залил яркий румянец. На секунду я зачарованно застыл. Именно тогда, в тот гребаный момент, когда засранец показал мне, как мило может выглядеть, не сопротивляясь, я понял, что хочу большего. Хочу, чтобы он сам потянулся ко мне губами, чтобы шептал на ухо "возьми меня", чтобы серые глаза заволокло желанием, чтобы мозг Фишера вырубился.
Но пока я расслабленно пребывал в грезах, моя голубая мечта встрепенулась и чуть не врезала мне коленом по яйцам. Благо, папуля некогда заставил меня заниматься карате и реакция моего тела на попытку удара была молниеносной. При другом раскладе корчился бы в адских муках на своей же кровати! Позор!
У Фишера получилось меня разозлить: редко такое бывает, чтоб я был грубым с партнером, но, мать его, Малыш перегнул палку! Полоснув кота вызывающим взглядом, я показал засранцу, что значит бо-бо, когда кто-то надавливает коленом на член. Вероломно рыкнув, я прижал ногу к паху котика. Серые глазки беспомощно распахнулись, соблазнительные губки разомкнулись…
- Мяяяя!!! – зажмурившись от боли, завопил он.
Плечи вздрогнули, шея выгнулась мне навстречу. И я не удержался: впился губами в местечко около подбородка. Моя нога все ещё не давала паршивцу двигаться, так что целовать и покусывать нежную шею я мог сколько душе угодно. Вот только рот котенку никто не зажимал: мои руки по-прежнему пережимали запястья негодника, что очень расстраивало черную бестию.
- Ты заплатишь! Я убью тебя! – грозился Малыш, пока я облизывал его ухо.
Он дергался, несмотря на то что это причиняло те ещё неудобства детородным органам. В какой-то степени я даже восхищался боевым духом котенка, который, потянувшись вперед, силился задеть меня своими зубками.
- Плохой мальчик, - несильно прикусывая его пушистое ухо, пробормотал я и, словив задушенный выдох, потерся щекой о его щеку. – За это хозяин тебя накажет, - эротично пообещал я, чувствуя, что от моих слов Малыш начинает возбуждаться.
Я хмыкнул. Я нашел слабое место котика: он выгибался и краснел всякий раз, как я говорил ему в ушко что-нибудь неприличное. Я был бы идиотом, если бы не воспользовался своим открытием. Тем белее что Фишер, кажется, и не подозревал, как умопомрачительно действует на него мой душещипательный шепот.
Приникнув к разгневанному пареньку, я легонько пощекотал языком его скулу. Невесомо поцеловав котенка в уголок губ, вырвав у бедняжки возмущенное сопение, я вновь сосредоточил все внимание на ухе.
- Малыш, ты ведь шипишь только из вредности, да? – куснув самый кончик, я вырвал у котенка остервенелый рык.
Но все, на что был способен Фишер, - это брыкаться, вертеться и тем самым… усиливать контакт между нашими телами. Благодаря таким вот вертлявым выкрутасам его бедра тесно-тесно прижались к моим, и, судя по всему, Малышу очень понравилось соприкосновение. Муркнув что-то нечленораздельное себе под нос, мальчишка неосознанно выгнулся.
- Ты будешь хорошим котенком? – кусая его ушко, поджавшееся, трепещущее, хмыкнул я.
Аккуратно, стараясь не отвлечь разомлевшего от моей ласки паренька от приятных ощущений, я отпустил одно запястье. Зря я это сделал: мурчащее, совершенно счастливое созданье сощурилось, ухмыльнулось совсем по-демонически и, махнув свободной лапой, попыталось расцарапать мне лицо.
- В следующей жизни, упырь! – интенсивно отпихивая меня, прошипел Фишер.
Естественно, я придавил коленом его причиндалы, что заставило Малыша прикусить язычок и улечься на спину. Правда, от жгучего, обвиняющего взгляда меня оное не избавило. Но, памятуя о своей прошлой ошибке, я изловчился и преспокойно зажал оба запястья котенка одной рукой. Теперь у меня была возможность мягко повернуть его подбородок к себе, наклониться к лицу засранца и… услышать:
- Чтоб ты сдох, насильник! Тебе это так с рук не сойдет!
Вот черт! Да после таких слов у кого угодно упало бы. Но почему, дьявол его задери, я хотел мелкого пакостника столь сильно? Пожалуй, даже сильнее, чем тогда, на скамейке… Думать было поздно: я сократил всякое расстояние между нашими лицами и прижался губами к его губам. Мне надоело слушать идиотские угрозы. Я жаждал действия, а не прелюдии. Что ж. На вкус его губы оказались не такими сладкими, к каким я привык. О нет. Мелкий засранец исхитрился прикусить своими зубками мою нижнюю губу. И, черт, я чувствовал привкус крови на языке, когда, гневно рыкнув, отстранился и сжал ладонь на горле идиота.
Боже, как же классно он смотрелся на трехспальной кровати: голый, непокорный, весь бледный – и только щеки пылают, как маков цвет. Мой пульс, наверное, сорвался уже в тот момент, когда кот, дабы хватнуть ртом воздуха, устремился всем своим тельцем вперед. Очаровательно. У меня башню рвало от его скрытого эротизма.
- Малыш, как у тебя получается так заводить меня? – риторически поинтересовался я, слизывая капельку крови со своих губ.
Серые глаза распахнулись. Хвост с ненавистью бился о постель. В тот момент я утонул в этих дождливых глазах, я потерялся в них. Я… кажется, я пропал. Иначе зачем бы мне неторопливо двигать коленом, заставляя котенка реагировать на элементарное, грубое прикосновение? Иначе зачем бы отпускать его шею и вновь целовать?
Фырчанье Малыша ласкало слух, я медленно исследовал его губы, попеременно надавливая ногой на пах. Податливость котенка поражала: он прикрыл глаза и согласно разжал зубы, когда я провел по ним языком.
Меня тревожил только один вопрос: если кот отзывался на касания так неумело, то откуда все эти слухи про его нетрадиционные связи? Именно этот вопрос я страждал задать вслух. Но когда чмокнул Малыша в уголок губ и собрался было выпалить "какого черта?", наивные глаза распахнулись и посмотрели на меня таким странным обиженным взглядом, что я, наплевав на все расспросы, ринулся вылизывать губки своего Малыша дальше. В конце концов, у нас ещё будет много времени, чтобы поболтать. Стоит ли сейчас отвлекаться на пустой треп?
Невинный поцелуй принес мне массу кайфа. Признаться, я никогда в жизни не ощущал ничего подобного. Это как прыгать с тарзанки первый раз: в ушах звенит, дыхание сбивается. Перед газами у меня мелькали картинки дальнейшего поворота событий. Я уже видел, как закидываю стройные ноги себе на плечи. И от подобных видений готов был кончить. Как какой-то гребаный лузер. Кончить, так не вставив. Черт, что со мной сделал этот сероглазый демон, жалобно мурчащий и подающийся бедрами навстречу моему колену?
Я хотел всего и сразу: хотел целовать его, трогать, я хотел проглотить его всего без остатка. И, похоже, котенку приятно было мое внимание. Он с любопытством шевельнул хвостом и после моего бешеного поцелуя погладил меня кончиком по спине. Кажется, пора было приступать к следующему шагу.
Я нехотя разорвал поцелуй. Серые глаза полоснули меня обиженным взглядом. Я виновато чмокнул Фишера в нос.
- Прости, Малыш, - лаская взглядом его губы, скомкано пробормотал я и сглотнул жуткое желание снова впиться в его губы, искусать их, облизать, - но я сделаю тебе ещё приятнее… - пообещал я, отпуская руки кота.
Он, возбужденный, моргнул. До него туго доходили мои слова: когда маленький член скользнул мне в руку, мальчишка всхлипнул и попытался закусить ладонь.
- Чшшш… Не сдерживай голос, - вынуждая его протянуть мне руку, потребовал я.
Зрачки котенка расширились. Он мало что соображал, когда я, хмыкнув, отобрал у него возможность молчать.
- Я… я… ррр… мяууу… - наблюдая, как я провожу языком по венке на его запястье, утратил Малыш способность выражать свои мысли человеческим языком.
Фишер в бессильном порыве взмахнул руками, вспыхнул, стоило мне ногтем задеть чувствительный сосок и, мявкнув совсем уж жалобно, толкнулся мне в ладонь. Малыш не знал, что, будучи в состоянии возбуждения, коты окончательно отключаются от реальности. Он наивно тянулся лапками к моей шее, чтобы уцепиться хоть за что-то. Его поразительные, залитые похотью глаза смотрели на меня не мигая. И, зачарованный, глотающий свое вожделение глотками, я пробежался пальцами по его плоскому животу, устроился между бедрами, накинулся губами на беззащитную шейку. У меня никогда не было такого буйного желания заставить кого-то биться подо мной в агонии. Я никогда не стремился соблазнить, потому что всегда соблазняли меня. Но сейчас, поигрывая пальцами с членом Малыша, я чувствовал себя почти на грани. Почти сумасшедшим. Почти психом.
Если бы котенок не потянул меня за волосы и не поглядел мне в глаза фанатичным взглядом, я продолжил бы подхлестывать чужое наслаждение. Но эти залитые дождем глаза, эти расширенные зрачки, в которых отражался только я… Да, мозг отключился. Я послушно позволил мелкому хитрецу утянуть меня в башнесносный поцелуй, позволил царапнуть кожу на спине, позволил потянуться к своей ширинке… Но вот лапку со своего члена я спихнул: не хватало, чтобы я как девственник кончил от одного касания шаловливых тонких пальчиков.
- Хей, - куснув Малыша в подбородок, шепнул я. – Плохой мальчик… - удерживая его запястье, шикнул я и, торжественно ухмыльнувшись, шлепнул свободной рукой Малыша по попе.
Он задохнулся собственным всхлипом и кончил мне в руку. Серые глаза заволокло дымкой экстаза, котенок доверчиво мяукнул и потерся лбом о мое плечо. А я, кусая губы, таращился на свою руку: подумать только – я заставил кончить кота… парня!! Сперма жгла руку, тяжелое дыхание Малыша отдавалось тупыми ударами моего сердца. Стояк никуда не ушел. Я из последних сил держал себя в руках… Но когда по-детски довольные глаза вновь распахнулись, когда сладкая улыбка удовлетворения заиграла на губах Малыша, я послал к дьяволу всю свою выдержку.
- Малыш, иди ко мне, - позвал я хрипло и перевернул котенка так, чтобы он оказался сверху.
Мальчишка не возражал: он улегся на моей груди, блаженно вытянулся и мурлыкнул. Я поднял пальцем его подбородок и поцеловал в губы. Фишер ответил с простодушным пылом: раскрыл ротик, лизнул мой язык своим. Малышу определенно понравилось состояние оргазма. Он пока не пришел в себя и потому я мог с легкостью вить из него веревки. Усмехнувшись, я развел его ягодицы и, ощутив, как напряглось тело котенка, углубил поцелуй. Я не хотел его спугнуть. Однако мне следовало поторопиться: в штанах творилось что-то ненормальное… Черт, я даже не снял одежду! Меня унесло только от того, что я потрогал какого-то парня!!! Идиотизм…
- Малыш, Малыш, Малыш, - повторял я, проталкивая в кота один палец.
Фишер взвился, но я прижал его к себе, положив руку на спину и грубовато проведя ею к шее. Почесать за ушком, страстно укусить в губы – и он забудет, как дышать, но я почему-то тянул с подобными действиями.
- Больно? – пытаясь двигать пальцем плавно, спросил я, стоило мальчишке вздрогнуть.
Я был уверен, что больно ему быть не должно: сперма служила отличной смазкой, к тому же я был предельно аккуратен… И все же, потрепав котенка по щеке, я убедился, что не поранил его. Впрочем, одного взгляда на прижатые ушки, на раскрасневшиеся щеки и на беспрестанно дергающийся из стороны в сторону хвост хватило, чтобы обнаружить признаки возбуждения.
- Мфффммм… - все же невнятно покачал головой мой честный котенок.
Он обвил бессильными лапками мою шею и бесхитростно попросил "быстрее". Черт, он вообще представлял, как меня тряхнет после такого?!
Послав к чертям подготовку, я махом подмял паршивца под себя. Заключив раскрасневшуюся мордашку в ладони, я выдохнул:
- Потерпи, ладно?
Кот беспомощно моргнул. Он ничего не понимал. Черт, его невинность ввергала меня в состояние вседозволенности… Подложив подушку под задницу котенку, я приставил головку к отверстию. В серых глазах проскочил страх. Секунда – и Малыш начал бы вырываться. И я сделал то, чего жаждал больше всего на свете – закрыл ему рот поцелуем, прижал руки к покрывалу и рвано вошел. Слезы, покатившиеся по красным щекам котенка, были наказанием за торопливость. Его губы дрожали. И я чувствовал себя маньяком-извращенцем. Разве нормально это – хотеть трахнуть того, кому ослепительно больно? Разве правильно, что я, изнывая от желания, толкнулся вперед и насадил бедняжку на свой член полностью? Разве нормально, что мне понравилось, как тельце подо мной взвилось и застыло, пронзенное неожиданной вспышкой боли?
Я сдерживался, давая привыкнуть Малышу к своему немаленькому размеру. Пот лился градом. Я глядел в его расфокусированные глаза, я подавлял каждый порыв выбраться из моих объятий, я, окончательно сбрендив от похоти, схватил его член ладонью и двинул ею пару раз.
- Все хорошо… ну, не плачь… Чшшш… - слизывая солоноватые капли, прошептал я. – Малыш…
Он обхватил меня так плотно, что вся моя королевская выдержка испарялась. Титанических трудов мне стоило не сорваться и двигаться медленно, плавно, почти невесомо. Правда, долго оное не могло продолжаться: размашисто толкнувшись, вызвав задушенный вздох, чертыхнувшись, когда кот наградил меня царапинами во всю спину, я толкнулся снова.
Минуту или две, рыча, вырываясь и фыркая, котенок возмущенно посыпал меня проклятьями. Он, кажется, решил пустить в ход зубы, но, как только острые клыки коснулись моего предплечья, я грубо насадил его на свой агрегат по самые яйца. Из-за того, что засранец постоянно дергался, я приподнял его бедра и… Фишер замер, так и не поставив очешуенно болезненный укус на моем плече.
- Что ты… мфф… рррр!!! – неосознанно подмахнув мне, бессвязно пробормотал он, подняв затуманенный взгляд на мое искаженное страстью лицо.
- Вот так, - озверев от жажды трахнуть его сильнее, сжал я пальцы на его ягодицах.
А дальше я потерял связь с реальностью: было лишь постанывание котенка, мои бешеные толчки, его когти на моей спине, мои рыки сквозь зубы, и секс, секс, секс… От которого горели кончики пальцев, от которого мутилось сознание, от которого сердце рвалось из груди.
Это был лучший секс в моей гребаной бессмысленной жизни. И я не был полным придурком, чтобы этого не понимать.
Потолок расплывался, в глазах плыло, я видел только Малыша, спешно выгибающегося мне навстречу, я чувствовал только его губы на своих губах, щеках, я ощущал только его руки, агрессивно ставящие на мне синяки. Черт, я кончил бурно. Я кончил, словно от этого зависело равновесие вселенной. Я кончил в Фишера. И он, мой Малыш, кончил со мной. Для меня.
А потом я выключился.
Заключив своего случайного любовника в железный захват, уткнувшись носом в его макушку, я уснул так, как не спал вот уже десять или больше десяти лет. Мирное сопение мне в ухо, приятная расслабленность – это длилось недолго. Ровно до того не очень радужного момента, когда кот скинул с себя паутину покоя. Заворочавшись, Малыш двинул мне локтем под дых. Пробуждение было не таким чудесным, как я себе представлял.
Автор: Natanella ([email protected])
Пейринг: Кристан Морган/Гордон Фишер
Рейтинг: NC-17
Жанр: слеш, роман, сиквел
Планируемый размер: миди
Статус: в процессе
Summary: Сюрреальный мир. У каждого человека должен быть свой котик. Ну, как думаете, кого выберет Король Всея Бедфорда, уставший от обожания мягких податливых, на все согласных кошечек? Разве не прекрасен его шипящий, вечно непокорный, злобный и суперсексуальный котенок?
Ориджинал написан по роману "Мой личный ад".
Второй рассказ из цикла «Короли Бедфорда»
Disclaimer: все герои вымышлены мной (Натанэллой) и не имеют ничего общего с реальной жизнью. (Автор имеет своих героев так, как ему хочется)
Размещение: ЗАПРЕЩЕНО! (не очень приятно, когда видишь своё произведение в чужих дневниках, сообществах, сайтах, если вышеперечисленные не спросили об этом, верно? Давайте будем уважать труд автора!!)
Посвящение: себе. На день рождения. Пусть у тебя в жизни появится такой же властный и классный Крист, который тебя приручит, моя обожаемая Натанэлла!
Пожелание: читайте, наслаждайтесь, оставляйте отзывы.
читать дальшеГлава 1. Игра начинается.
Меня все достало: вечеринки, которые приелись, недодрузья, кошечки, ластящиеся ко мне за лакомый кусок наживы. Усталый, заколебавшийся от предательства, уставший от того, что меня используют, я почивал на лаврах в своем радужном королевстве, то есть, очертенев от скуки, топал по мостовой Шеффилда, спрятав за огромными солнцезащитными очками свои королевские очи. Иначе, черт побери, меня задрали бы фанатки и почитательницы моей известной благодаря папочке персоны. Разбрызгав свое внимание то там то тут, погладив по шерстке не одну кошку, которой взбрело в неумную головку засветиться на телевидении, я разочаровался в похотливой полупороде этих недоделанных женщин. Хотя, надо отдать должное, поглаживать любовницу по хвосту, когда она извивается от оргазма под тобой – это удовольствие просто умопомрачительное. А эти ушки, которые поджимаются, когда целуешь свою китти взасос…
Честно признаться, в нашем мире, где почти у каждого человека есть своя зверюшка, готовая по первому зову ублажить обожаемого хозяина, я по-прежнему придерживался того мнения, что кошки более коварны, чем наши, человеческие особи. Чего стоит только похотливо суженные зрачки китти, когда они наметили потенциального партнера. Сколько бы ни проводил время с этими мягкошерстными созданиями, всегда поражался: как у них получается ублажить тебя по первому разряду. Если бы еще не были требовательными, покупными, мелкие сучки… Но, наверное, это у них в породе – каждая китти с пожирающим взглядом только и чает добраться до твоего кошелька. Ничего не попишешь: трудное детство, пренебрежение людей, жадное желание свободы, которое можно купить только за деньги – разве оное не веская причина сорвать с человека пару баксов за шикарный секс? Ну, а если твой отец – крупный магнат, у которого под ногтем весь шоубизнес, то твою постель точно согреют – да хоть каждую ночь будут согревать - всего тебя вылижут с головы до ног, покажут акробатические пируэты в этой самой постели, ну, и бонусом мягким шепотом, смешанным с мурчаньем, попросят малюсенькую возможность увидеться с твоим папой-магнатом, коий обязательно, всенепременно разглядит отблески таланта в мягких волосах, шелковой шерстке на загривке или в податливо выгнутом хвосте. И так по кругу. Я уже сбился со счета, сколько кошечек-потаскушек пробилось на телеэкраны благодаря моей безобидной игре: собрать на вечеринке пять или десять кошечек, вырубить свет в баре и заставить мою нынешнюю довольную началом своей карьеры сучку поцеловать свою последовательницу. Ну не скучно ли? Мне все приелись.
Так что, топая по мостику, я машинально отвернулся в сторону, когда мимо прошла одна потенциальная кандидатка на роль в рекламе. Мне нужен был покой. Хоть на денек. Во всяком случае, пока папочка не отправил меня в Бедфорд – эту камеру заключения, где меня, словно арестанта, заставят напялить на себя идиотскую форму, подсунут учебники и начнут вбивать идиотские школьные правила. Черт, был бы у меня пэт, наверное, не так отстойно бы жилось в этой тюрьме частного режима с тираном-директором. Но не потащу же я с собой подружку на одну ночь? Да меня Брановски засмеёт. Этот кусок дерьма, кстати, ещё должен мне после того случая, когда я застукал его в моей комнате с кошкой-директрисой девчачьего пансиона китти-балерин. Сукин сын, наплевав на школьные правила, развлекался по-полной!
Пнув бордюр, я словил себя на мысли, что завидую заклятому другу. Прекрасно просто! Не хватало ещё набрать по привычке номер Эна и пожаловаться на житье-бытье. Поспорить могу: он бы разукрасил мои скучные будни. Но нет же, мы с этим похотливым придурком в ссоре. И оглядываясь по сторонам, я тяжело вздохнул. Нет развлечения под стать великому Кристану Моргану! Он настолько король, что никто и ничто не способно выдернуть его из королевской депрессии! Предаваясь столь удручающим мыслям, я бренно переживал о смысле своего царского существования. Кто бы мог подумать, что короля прервет какой-то мелкий шипящий оборванец, удирающий от злобно орущего жирного человека. Расставив руки навстречу своей печали, я как раз задел чье-то пушистое черное ухо.
- Ты! Уйди с дороги, ублюдок! – прикрикнуло на меня мелкое недоразумение.
Черт знает во что одетый, босой, красный от бега, взлохмаченный, в меня с размаху впечатался черный кот. Я автоматически поймал его за шкирку и теперь, дабы избавиться от моей хватки на своем загривке, котенок открыл свой милый маленький ротик и собрался укусить мою королевскую руку! Я даже остроты его зубов не ощутил поначалу: настолько шокировал меня Малыш, злобно опускающий уши и озирающийся по сторонам.
- ПУСТИ! – рыкнул он и полоснул меня своими заточенными зубками.
Черт, это было больно. Я взвыл и ударил его по макушке, чтоб отцепить от себя взбесившееся животное. Правда, второй рукой сжал его хрупкую талию, удерживая негодника перед собой и не давая ускакать от хозяина. Который, судя по всему, готов был удавить котенка: багровый от гнева, матерящийся, похожий на живодера урод, росточком мне до пупка. И кто таким разрешает пэтов заводить?!
- Вот мерзкая тварь, - разбрызгивая слюну, орал он издалека.
"Мерзкая тварь" в этот момент рвалась из моих объятий так непокорно, как будто убить меня хотела. Шерсть дыбом встала, хвост бьется по тротуару, глаза серые-серые, как дождливое небо. Я таких глаз у кошек вообще никогда не видел. А зубки! Эти зубки уже запечатлели на моей руке пару отпечатков своей челюсти. И любой мой шлепок котенок воспринимал как поощрение к тому, чтобы укусить посильнее. У меня слезы выступили после очередной успешной, надо сказать, попытки куснуть меня. Терпение мое уже начинало трещать по швам. За минуту засранец успел обслюнявить мое запястье и всю руку до локтя покрыть мелкими прокусами. Откуда, интересно, столько энтузиазма в маленьком гибком тельце?
Я принялся разглядывать свою неожиданную находку, но из-за того, что кот вертелся, увидеть больше, чем я уже увидел, было невозможно. Черные уши, ослепительно белые острые клыки, темная окраска… Мне вдруг захотелось проверить: там, под рваными штанами, он тоже темный… Отбросив ненормальные мысли в сторону, я передал, было, упирающегося зверя разъяренному хозяину. Однако тот, подойдя ко мне и вежливо поблагодарив, и не подумал забирать беднягу. Почти выдернув кота из моих рук, он влепил ему такую затрещину, что милое созданье упало к моим ногам. Но я не успел заступиться.
- Ты, дерьмоврач, чтоб тебя черти задрали! – сплевывая кровь, прошипел котенок. – Надо было не кошелек у тебя выкинуть в реку, а тебя туда скинуть, ублюдок! – поднимаясь на ноги и с видом победителя ухмыляясь, хрипловатым голосом проговорил он.
Я запоздало заметил, что ошейника на белой шее нет. Значит, дерьмоврач и впрямь не имел права измываться над диким, неприрученным котенком.
Мне надо было идти. Это было не мое дело. Черт с ним, с котом. Не воровал бы – не попал в неприятности… Ну и что, если это мелкое непокорное созданье изобьют до полусмерти за кражу? Мне-то что с того? Однако именно я перехватил руку толстяка-врача, когда он замахнулся. Сам не понимая, с чего вдруг стал таким добрым, я снял очки и мрачно спросил:
- Сколько он вам должен?
Врач переминался с ноги на ногу. Он определенно узнал Кристана Моргана, завсегдатая баров, наследника крупной корпорации. О да, он узнал Кристана Моргана, лицо которого стало трендом Шеффилда. Идиот даже губу закусил, не зная, как поступить. Зато котенок, похоже, времени даром не терял. Дыша через раз, он и не думал сбегать. Поставив царапину-другую для надежности на докторе, он яростно рыкнул:
- Это он должен, тварь! Из-за его мразелекарств столько кошек пострадало!
Меня уже стал раздражать пыл кота. Я посмотрел на него уничтожающе, показывая, что его никто не спрашивал. Каково же было мое изумление, когда я встретил прямой, насмешливый взгляд серых глаз, которые пилили меня своим презрением. Черт! Этот кот был феноменален! Он был единственным пэтом из всех, кто не желал под меня стелиться. Меня очаровал его подход выделиться из толпы. Приятная неожиданность. Он явно умел себя подавать. Потянуть время, не облизывать меня, не липнуть к моему плечу, не шептать избитые словечки… Не осознавая, я уже хотел заполучить его. И, положив руку на ухо злобного монстра, огрев его несильно по голове, я заставил мелкого заткнуться.
- Итак, сколько? – поднимая брови, повторил я вопрос.
Кот попытался меня цапнуть за палец, но я ловко перетащил его так, чтобы непокорное созданье встало передо мной. Удерживая его одной рукой за талию и крепко прижимая к своему телу, я ощутил мелкую дрожь кота. Покачав головой, я хмыкнул: ну конечно, засранец ждет не дождется уединиться со мной. По-другому быть просто не может. Что ж. Ради этого можно лишиться сотни баксов. Хотя, признаться, я не рад был отдавать чек живодеру.
- А можно вашу визитку? – растекаясь в мягкой улыбке, попросил я.
Неплохо было бы проверить этого товарища: как знать, может, правда выпускает всякую хрень, от которой пэты травятся. Злобное созданье, лупящее меня хвостом, опять открыло рот, чтобы разразиться гадкими замечаньями. Я глубоко вздохнул и, повернув Малыша к себе лицом, предупреждающе цыкнул. Конечно! С той же долей вероятности я мог бы цыкнуть на гору Эверест.
- И ты ещё называешь себя человеком, - обратился ко мне хамовато кот.
Он едва доставал мне до плеча. При желании я мог одним махом переломать ему хребет. Настороженно шевеля ушами, он недовольно фырчал, явно желая впиться своими когтями мне в лицо. И это после того, как я вытащил его из передряги! Я уже начинал злиться.
- Жалкий позер! – шипел котенок.
Мне не понравилась его дерзость. Наскоро выхватив визитку из лапок врача, я показал тому глазами, что наши пути расходятся. Коротышка рванул восвояси, окрыленный грядущими покупками.
- Хей! Не хочешь сказать спасибо, Малыш? Я заплатил за тебя немало… – встряхнул я наглого кота, который, ничуть не испугавшись моего силового превосходства, выпустил когти и занес лапу, чтобы оставить на моей шее видимый след.
Мне не впервой было общаться с представителями его породы, поэтому я с легкостью завел опасную лапу за спину рычащему недоразумению. Кажется, в нем было слишком много неизрасходованной энергии.
- Имя? – миролюбиво поинтересовался я, закручивая лапу за спину сильнее.
- Черта с два я скажу его тебе, - был мне исчерпывающий ответ.
Чумазый, отбрыкивающийся, мой новый знакомый боролся со мной, словно его ничуть не смущала разница в росте и комплекции. Однажды мне даже повезло наткнуться на его зубки. И вот тогда терпению пришел конец. Ухватив Малыша за волосы, скрутив его, я предложил:
- Ну, пойдем в бюро? Пробьют номер, пропечатанный на твоем животе?
Дабы показать, что не шучу, я сделал пару шагов по направлению к указанному месту. Котенок дернулся, заизвивался, взвыл, пошипел с минуту, но потом, сдавшись, злобно представился:
- Фишер. Гордон Фишер.
Я к тому моменту уже успел присесть на лавочку и усадить недоразумение к себе на колени. Недоразумение постоянно куда-то рвалось. Мягкие волосы касались моей шеи. Бедра парня двигались, и мое тело реагировало автоматически. Я изумленно таращился на затылок кота, на его ничем непримечательную фигурку в моих руках и… шокированно моргал: впервые в жизни я хотел мальчика. Кота. Не послушного, ласкающегося к твоим ногам – нет, я хотел этого – полного скрытой ненависти к людям, недоверчивого, агрессивного котенка, черномастного, непородистого, дворняжку. Черт, Брановски меня засмеял бы.
А засранец, будто почувствовав, что добился своего, специально ерзал интенсивнее, доводя меня до горячки.
- Вы все одинаковые, - плевался он своим наигранным возмущением, - считаете нас, котов, нищебродами, не достойными сидеть с вами за одним столом. А сами только и можете, что наживаться на нас… Ненавижу!!! – кажется, последнее слово он повторил раза три, выгибаясь и силясь выскочить из моих объятий.
Его речи были очень смелыми, если учитывать, в каком положении были коты в нашем мире. Одно неверное слово – и Малыша могли усыпить. Одно МОЕ слово – и он отправился бы в питомник. Самый ужасный, самый мерзкий, самый ублюдочный. Но, черт побери, этот парень был неуправляем. Он и в своем бедственном положении почти заставил меня ослабить хватку. Стоило только засранцу двинуть бедрами, и я скрипя зубами выпустил из пальцев его футболку. Изворотливости котенка можно было позавидовать – он едва не смылся от меня, соскользнув с колен.
- Какие праведные слова для того, кто ворует у второсортного докторишки, - хватая его за хвост, рыкнул я.
Я устал играть в догони-поймай и жаждал уже утащить Малыша в свою комнату, чтобы проверить, так ли он поворотлив в постели. Но у кота по этому поводу были свои соображения. Зашипев, он чуть из штанов не выпрыгнул, когда я унизил его достоинство, задев самую чувствительную часть тела.
- Я знаю таких как ты, - опаляя меня царапинами на той руке, которая сжимала хвост, сказал с пренебрежением Фишер. – Ты папенькин сынок, сукин сын, который сам ничего не умеет… - поделился своим мнением по моему поводу Малыш.
Я не позволял себя оскорблять даже людям. Неужели мелкий засранец думал, что я сглотну его грубые слова? Потянув Малыша за хвост на себя и заставив встать передо мной во весь свой небольшой рост, я щелкнул кота по носу.
- Ты сам нарвался, - усмехнулся я.
Он распахнул свои серые дождевые глаза и моргнул. На большее ему не хватило времени: я, наклонившись к черному уху, прошептал: "Малыш, ты был непослушным котенком" - и ударил котенка под дых. Дымчатые глаза напоследок опалили меня обидой, а потом послушно закрылись. Фишер теплым комочком рухнул мне на руки. Его пухлые губки были в поле моего зрения, его ушки поджались, покорное тельце уютно устроилось у меня на груди.
- Маленькое чудовище, - пробормотал я, поднимая его на руки.
До особняка оставалось полкилометра. Я решил не свершать пеших прогулок и позвонил шоферу. Уже через минуту, поглаживая уткнувшегося во сне носом мне в плечо Фишера по волосам, я удобно устроился на кожаном сиденье своего феррари.
Впереди маячил приятный вечер в компании дикого котенка. И, предвосхищая веселье, я глупо улыбался всю дорогу.
*
Он проснулся резко и, встрепенувшись, сел на постели. Раздетый, потирающий виски, кот оглядывался вокруг и изумленно таращился на богатый интерьер, который, кстати говоря, мы разрабатывали с Ади вместе. Конечно, духу на такие броские шторы у меня не хватило бы, однако, благодаря маме Брановски, моя комната в особняке не напоминала чопорный гроб, в котором можно умереть от скуки. Традиционные консервативные вкусы моего дражайшего папочки всегда навевали на меня тоску. Благодарение богу, что мои вкусы разделяла Ади, которая в легкую могла уговорить отца пойти у меня на поводу.
- Нравится? – хмыкнул я из своего кресла.
Мартини приятно ласкал горло. Поигрывая пальцами по дну бокала, я взглянул на своего гостя. За час его отключки я успел уже налюбоваться худощавой фигуркой, аппетитной задницей, миловидной мордашкой и теперь с нетерпением ждал, когда к этому всему великолепию можно будет прикоснуться.
- Могу поспорить, ты только мечтал о том, чтобы оказаться в особняке Морганов, - ставя стакан на стол, пытливо предположил я, рассчитывая на то, что котенок наконец расколется.
Естественно, он страждал попасть сюда. Пока он изображал спящую принцессу, я навел справки: после смерти старшего брата этот Малыш сбежал из родного городка и теперь прозябал в нищете и голоде. Неудивительно, что он неухожен и неотмыт. Хозяина нет, родителей тоже… Бедняжка выживал, как мог. Конечно, он уцепится за возможность поиметь с меня денег. Кто бы отказался? Разве что идиот…
Однако, распахнув свои глазки и смешно потерев их кулачками, Малыш обрадовался мало: клацнув зубками, он покраснел до корней волос, когда обнаружил, что лежит на кровати без одежды. Чудная реакция для того, кто, по слухам, побывал под кучей мужиков. Смешно признаться, но меня заводили его игры в девственника. Наклонив голову, я решил подождать, что предпримет Малыш дальше. В любом случае, я мог ещё пару минут потянуть удовольствие. Каково же было мое удивление, когда засранец стащил с кровати простынь, закутался в неё и, начисто игнорируя мое присутствие, метнулся к двери. Милый котенок хотел сбежать! И это благодарность за мою помощь…
- Эй! – вскакивая с места, рыкнул я, чтобы привлечь внимание паршивца.
Черные уши дернулись, но лапы Фишера уже тянули вниз ручку двери. И хотя я, конечно, знал, что кот никуда не убежит, поведение его вызвало жажду поторопить события. Раз котенок хочет, чтобы я на него набросился и прижал к стеночке, то так и будет.
Меланхолично сделав шаг вперед, я закатил глаза: давно я уже не притворялся насильником. Честно признаться, я вообще не люблю подобную хрень. Зачем принуждать, если можно взять свое полюбовно? Однако котенок, шипя, возился с дверью. Он уже, очевидно понял, что выйти не сможет: охранная система реагирует только на сетчатку глаза. Моего глаза. И потому мой милый гость злился: хвост под простыней ударял по полу, узенькое личико поворачивалось из стороны в сторону, будто котенок истово надеялся отыскать свой шанс спастись. Вот только меня не провело его дешевое актерское мастерство.
- Малыш, куда ты торопишься, мы ещё даже не повеселились, - лениво ставя бокал на столик, пробормотал я хрипло.
У меня уже распирало ширинку от вида мелкого паршивца, прижавшегося грудью к двери. Фишеру просто не было равных по части прелюдии. Подумать только, при всей моей развращенности, я, черт побери, как неопытный мальчишка фантазирую о том, как этот непокорный зад подастся навстречу моему члену. С подобными мыслями надо было кончать. И побыстрее.
Я подобрался к коту поближе, чтобы у него не осталось иллюзий относительно того, кто ведет в нашей маленькой игре.
- Иди ко мне, - расставляя руки, словно для объятий, предложил я. – Ты не пожалеешь.
Мой хрипловатый голос с нотками пошлецы всегда работал безотказно: кошки ласково жались к моему плечу и терлись о него щечкой. Но, мать его, Фишер, и тут удивил меня: он развернулся так, что едва не впечатался в меня и, воинственно задрав подбородок, приказал:
- Немедленно открой чертову дверь!
Это было очень неожиданно и дьявольски сексуально: то, как расширились зрачки котенка, то, как он злобно покусывал свои соблазнительные губки. Да, у меня сорвало крышу. Я больше не собирался тянуть. Рванув к коту, я прижал его хрупкое тельце к себе.
- Мммм… Не так быстро, - стаскивая с него простынь, шепнул я вырывающемуся, пышущему гневом котенку.
Поразительно: он шипел, царапался, даже куснул мою руку пару раз. Он орал низкосортные ругательства и, будто я убивать его собрался, боролся изо всех сил. Он был очарователен в своем гневе. Каждый его рывок, каждое его неосознанное движение отдавалось в моем теле, жаждущем перейти к основному блюду.
- Какой страстный котенок, - раскрасневшись, проговорил я, скручивая его руки.
- Ах ты сукин сын!! – награждал меня обидными прозвищами Фишер.
Его хвост метался из стороны в сторону. Яростный взгляд пилил меня негодованием. Мордочка, недовольная, пытающая гневом, разрумянилась. На бледных чумазых щеках проступил румянец. Зубки так и сверкали, из маленького рта сыпались бурным потоком оскорбления. Однако, обхватывая руками талию кота, потираясь носом о его шею, я чувствовал лишь адреналин, лишь желание поработить, подмять его под себя.
- Отпусти меня сейчас, иначе… - срывающимся голосом сообщил Фишер, который, судя по всему, понял, что попался.
По спине котенка пробежала дрожь, когда я, словно случайно, провел пальцами по позвоночнику. Топнув ногой, маленький паршивец расслабился и прикрыл свои наглые кошачьи глаза. Эротичный, послушный, он обмяк в моих объятьях. Мог ли я знать, что чуток ослабив хватку, получу в награду очертенелое рычание и болезненный удар под ребра.
- Ну все, - по-настоящему разбушевавшись, прикрикнул я, закидывая на плечо это маленькое чудовище. – Сам напросился!
Выругавшись, когда мелкая пакость впилась когтями мне в левый бок, я весомо ударил кота по заду. В ответ когти располосовали мне кожу вплоть до бедер.
- Да что с тобой не так, идиот? – скидывая кота на кровать, риторически вопросил я.
Фишер развалился на постели в позе звезды: руки и ноги раскинул, глаза дыры во мне прожигают. И ведь особенного-то нет ничего: симпатичная мордашка, каких сотни, фигура так себе – худощавая, но не более, ноги не от ушей, и характер ужасный… За время, пока я на минуту отвлекся, чтобы стащить с себя пиджак, котяра умудрился встать на колени и подползти к изголовью. Теперь он размахивал светильником и обещал убить меня к чертовой бабушке, если я посмею хоть пальцем до него дотронуться. Ни в какие ворота, честное слово.
Проведя рукой по лбу, я глубоко вздохнул. За что мне такое счастье: хотеть ненормального, который ради своих сексуальных нужд с удовольствием разнес бы мне всю комнату на кусочки?
Бред, конечно. Но именно я, переведя дыхание и подавив в себе тягу хорошенько приложить кота головой о стену, ломанулся вперед и, не веря, что это я, великий Кристан Морган, занимаюсь подобной чушью, чтобы натянуть какого-то дворняжку, вырвал несчастный предмет дизайнерского изыска из лап озверевшего Фишера.
Мне надоело подыгрывать. Поэтому я просто поставил светильник на место и, прижав руки котенка к постели, навалился на него сверху.
- Малыш, поиграл в недотрогу и хватит, - наблюдая за тем, как дергается его кадык и как несогласно горят серые глазки, пробормотал я. – Я хочу тебя. Вперед. Соблазнение удалось. Приступим?
Я протиснул свои бедра между его бедер. Глаза кота расширились. В изумлении он пялился на меня, как будто я свершил нечто похуже преступления.
- Я не… - пробормотал он, вздохнув.
Когда я подался вперед и потерся ширинкой о его член, щеки котенка залил яркий румянец. На секунду я зачарованно застыл. Именно тогда, в тот гребаный момент, когда засранец показал мне, как мило может выглядеть, не сопротивляясь, я понял, что хочу большего. Хочу, чтобы он сам потянулся ко мне губами, чтобы шептал на ухо "возьми меня", чтобы серые глаза заволокло желанием, чтобы мозг Фишера вырубился.
Но пока я расслабленно пребывал в грезах, моя голубая мечта встрепенулась и чуть не врезала мне коленом по яйцам. Благо, папуля некогда заставил меня заниматься карате и реакция моего тела на попытку удара была молниеносной. При другом раскладе корчился бы в адских муках на своей же кровати! Позор!
У Фишера получилось меня разозлить: редко такое бывает, чтоб я был грубым с партнером, но, мать его, Малыш перегнул палку! Полоснув кота вызывающим взглядом, я показал засранцу, что значит бо-бо, когда кто-то надавливает коленом на член. Вероломно рыкнув, я прижал ногу к паху котика. Серые глазки беспомощно распахнулись, соблазнительные губки разомкнулись…
- Мяяяя!!! – зажмурившись от боли, завопил он.
Плечи вздрогнули, шея выгнулась мне навстречу. И я не удержался: впился губами в местечко около подбородка. Моя нога все ещё не давала паршивцу двигаться, так что целовать и покусывать нежную шею я мог сколько душе угодно. Вот только рот котенку никто не зажимал: мои руки по-прежнему пережимали запястья негодника, что очень расстраивало черную бестию.
- Ты заплатишь! Я убью тебя! – грозился Малыш, пока я облизывал его ухо.
Он дергался, несмотря на то что это причиняло те ещё неудобства детородным органам. В какой-то степени я даже восхищался боевым духом котенка, который, потянувшись вперед, силился задеть меня своими зубками.
- Плохой мальчик, - несильно прикусывая его пушистое ухо, пробормотал я и, словив задушенный выдох, потерся щекой о его щеку. – За это хозяин тебя накажет, - эротично пообещал я, чувствуя, что от моих слов Малыш начинает возбуждаться.
Я хмыкнул. Я нашел слабое место котика: он выгибался и краснел всякий раз, как я говорил ему в ушко что-нибудь неприличное. Я был бы идиотом, если бы не воспользовался своим открытием. Тем белее что Фишер, кажется, и не подозревал, как умопомрачительно действует на него мой душещипательный шепот.
Приникнув к разгневанному пареньку, я легонько пощекотал языком его скулу. Невесомо поцеловав котенка в уголок губ, вырвав у бедняжки возмущенное сопение, я вновь сосредоточил все внимание на ухе.
- Малыш, ты ведь шипишь только из вредности, да? – куснув самый кончик, я вырвал у котенка остервенелый рык.
Но все, на что был способен Фишер, - это брыкаться, вертеться и тем самым… усиливать контакт между нашими телами. Благодаря таким вот вертлявым выкрутасам его бедра тесно-тесно прижались к моим, и, судя по всему, Малышу очень понравилось соприкосновение. Муркнув что-то нечленораздельное себе под нос, мальчишка неосознанно выгнулся.
- Ты будешь хорошим котенком? – кусая его ушко, поджавшееся, трепещущее, хмыкнул я.
Аккуратно, стараясь не отвлечь разомлевшего от моей ласки паренька от приятных ощущений, я отпустил одно запястье. Зря я это сделал: мурчащее, совершенно счастливое созданье сощурилось, ухмыльнулось совсем по-демонически и, махнув свободной лапой, попыталось расцарапать мне лицо.
- В следующей жизни, упырь! – интенсивно отпихивая меня, прошипел Фишер.
Естественно, я придавил коленом его причиндалы, что заставило Малыша прикусить язычок и улечься на спину. Правда, от жгучего, обвиняющего взгляда меня оное не избавило. Но, памятуя о своей прошлой ошибке, я изловчился и преспокойно зажал оба запястья котенка одной рукой. Теперь у меня была возможность мягко повернуть его подбородок к себе, наклониться к лицу засранца и… услышать:
- Чтоб ты сдох, насильник! Тебе это так с рук не сойдет!
Вот черт! Да после таких слов у кого угодно упало бы. Но почему, дьявол его задери, я хотел мелкого пакостника столь сильно? Пожалуй, даже сильнее, чем тогда, на скамейке… Думать было поздно: я сократил всякое расстояние между нашими лицами и прижался губами к его губам. Мне надоело слушать идиотские угрозы. Я жаждал действия, а не прелюдии. Что ж. На вкус его губы оказались не такими сладкими, к каким я привык. О нет. Мелкий засранец исхитрился прикусить своими зубками мою нижнюю губу. И, черт, я чувствовал привкус крови на языке, когда, гневно рыкнув, отстранился и сжал ладонь на горле идиота.
Боже, как же классно он смотрелся на трехспальной кровати: голый, непокорный, весь бледный – и только щеки пылают, как маков цвет. Мой пульс, наверное, сорвался уже в тот момент, когда кот, дабы хватнуть ртом воздуха, устремился всем своим тельцем вперед. Очаровательно. У меня башню рвало от его скрытого эротизма.
- Малыш, как у тебя получается так заводить меня? – риторически поинтересовался я, слизывая капельку крови со своих губ.
Серые глаза распахнулись. Хвост с ненавистью бился о постель. В тот момент я утонул в этих дождливых глазах, я потерялся в них. Я… кажется, я пропал. Иначе зачем бы мне неторопливо двигать коленом, заставляя котенка реагировать на элементарное, грубое прикосновение? Иначе зачем бы отпускать его шею и вновь целовать?
Фырчанье Малыша ласкало слух, я медленно исследовал его губы, попеременно надавливая ногой на пах. Податливость котенка поражала: он прикрыл глаза и согласно разжал зубы, когда я провел по ним языком.
Меня тревожил только один вопрос: если кот отзывался на касания так неумело, то откуда все эти слухи про его нетрадиционные связи? Именно этот вопрос я страждал задать вслух. Но когда чмокнул Малыша в уголок губ и собрался было выпалить "какого черта?", наивные глаза распахнулись и посмотрели на меня таким странным обиженным взглядом, что я, наплевав на все расспросы, ринулся вылизывать губки своего Малыша дальше. В конце концов, у нас ещё будет много времени, чтобы поболтать. Стоит ли сейчас отвлекаться на пустой треп?
Невинный поцелуй принес мне массу кайфа. Признаться, я никогда в жизни не ощущал ничего подобного. Это как прыгать с тарзанки первый раз: в ушах звенит, дыхание сбивается. Перед газами у меня мелькали картинки дальнейшего поворота событий. Я уже видел, как закидываю стройные ноги себе на плечи. И от подобных видений готов был кончить. Как какой-то гребаный лузер. Кончить, так не вставив. Черт, что со мной сделал этот сероглазый демон, жалобно мурчащий и подающийся бедрами навстречу моему колену?
Я хотел всего и сразу: хотел целовать его, трогать, я хотел проглотить его всего без остатка. И, похоже, котенку приятно было мое внимание. Он с любопытством шевельнул хвостом и после моего бешеного поцелуя погладил меня кончиком по спине. Кажется, пора было приступать к следующему шагу.
Я нехотя разорвал поцелуй. Серые глаза полоснули меня обиженным взглядом. Я виновато чмокнул Фишера в нос.
- Прости, Малыш, - лаская взглядом его губы, скомкано пробормотал я и сглотнул жуткое желание снова впиться в его губы, искусать их, облизать, - но я сделаю тебе ещё приятнее… - пообещал я, отпуская руки кота.
Он, возбужденный, моргнул. До него туго доходили мои слова: когда маленький член скользнул мне в руку, мальчишка всхлипнул и попытался закусить ладонь.
- Чшшш… Не сдерживай голос, - вынуждая его протянуть мне руку, потребовал я.
Зрачки котенка расширились. Он мало что соображал, когда я, хмыкнув, отобрал у него возможность молчать.
- Я… я… ррр… мяууу… - наблюдая, как я провожу языком по венке на его запястье, утратил Малыш способность выражать свои мысли человеческим языком.
Фишер в бессильном порыве взмахнул руками, вспыхнул, стоило мне ногтем задеть чувствительный сосок и, мявкнув совсем уж жалобно, толкнулся мне в ладонь. Малыш не знал, что, будучи в состоянии возбуждения, коты окончательно отключаются от реальности. Он наивно тянулся лапками к моей шее, чтобы уцепиться хоть за что-то. Его поразительные, залитые похотью глаза смотрели на меня не мигая. И, зачарованный, глотающий свое вожделение глотками, я пробежался пальцами по его плоскому животу, устроился между бедрами, накинулся губами на беззащитную шейку. У меня никогда не было такого буйного желания заставить кого-то биться подо мной в агонии. Я никогда не стремился соблазнить, потому что всегда соблазняли меня. Но сейчас, поигрывая пальцами с членом Малыша, я чувствовал себя почти на грани. Почти сумасшедшим. Почти психом.
Если бы котенок не потянул меня за волосы и не поглядел мне в глаза фанатичным взглядом, я продолжил бы подхлестывать чужое наслаждение. Но эти залитые дождем глаза, эти расширенные зрачки, в которых отражался только я… Да, мозг отключился. Я послушно позволил мелкому хитрецу утянуть меня в башнесносный поцелуй, позволил царапнуть кожу на спине, позволил потянуться к своей ширинке… Но вот лапку со своего члена я спихнул: не хватало, чтобы я как девственник кончил от одного касания шаловливых тонких пальчиков.
- Хей, - куснув Малыша в подбородок, шепнул я. – Плохой мальчик… - удерживая его запястье, шикнул я и, торжественно ухмыльнувшись, шлепнул свободной рукой Малыша по попе.
Он задохнулся собственным всхлипом и кончил мне в руку. Серые глаза заволокло дымкой экстаза, котенок доверчиво мяукнул и потерся лбом о мое плечо. А я, кусая губы, таращился на свою руку: подумать только – я заставил кончить кота… парня!! Сперма жгла руку, тяжелое дыхание Малыша отдавалось тупыми ударами моего сердца. Стояк никуда не ушел. Я из последних сил держал себя в руках… Но когда по-детски довольные глаза вновь распахнулись, когда сладкая улыбка удовлетворения заиграла на губах Малыша, я послал к дьяволу всю свою выдержку.
- Малыш, иди ко мне, - позвал я хрипло и перевернул котенка так, чтобы он оказался сверху.
Мальчишка не возражал: он улегся на моей груди, блаженно вытянулся и мурлыкнул. Я поднял пальцем его подбородок и поцеловал в губы. Фишер ответил с простодушным пылом: раскрыл ротик, лизнул мой язык своим. Малышу определенно понравилось состояние оргазма. Он пока не пришел в себя и потому я мог с легкостью вить из него веревки. Усмехнувшись, я развел его ягодицы и, ощутив, как напряглось тело котенка, углубил поцелуй. Я не хотел его спугнуть. Однако мне следовало поторопиться: в штанах творилось что-то ненормальное… Черт, я даже не снял одежду! Меня унесло только от того, что я потрогал какого-то парня!!! Идиотизм…
- Малыш, Малыш, Малыш, - повторял я, проталкивая в кота один палец.
Фишер взвился, но я прижал его к себе, положив руку на спину и грубовато проведя ею к шее. Почесать за ушком, страстно укусить в губы – и он забудет, как дышать, но я почему-то тянул с подобными действиями.
- Больно? – пытаясь двигать пальцем плавно, спросил я, стоило мальчишке вздрогнуть.
Я был уверен, что больно ему быть не должно: сперма служила отличной смазкой, к тому же я был предельно аккуратен… И все же, потрепав котенка по щеке, я убедился, что не поранил его. Впрочем, одного взгляда на прижатые ушки, на раскрасневшиеся щеки и на беспрестанно дергающийся из стороны в сторону хвост хватило, чтобы обнаружить признаки возбуждения.
- Мфффммм… - все же невнятно покачал головой мой честный котенок.
Он обвил бессильными лапками мою шею и бесхитростно попросил "быстрее". Черт, он вообще представлял, как меня тряхнет после такого?!
Послав к чертям подготовку, я махом подмял паршивца под себя. Заключив раскрасневшуюся мордашку в ладони, я выдохнул:
- Потерпи, ладно?
Кот беспомощно моргнул. Он ничего не понимал. Черт, его невинность ввергала меня в состояние вседозволенности… Подложив подушку под задницу котенку, я приставил головку к отверстию. В серых глазах проскочил страх. Секунда – и Малыш начал бы вырываться. И я сделал то, чего жаждал больше всего на свете – закрыл ему рот поцелуем, прижал руки к покрывалу и рвано вошел. Слезы, покатившиеся по красным щекам котенка, были наказанием за торопливость. Его губы дрожали. И я чувствовал себя маньяком-извращенцем. Разве нормально это – хотеть трахнуть того, кому ослепительно больно? Разве правильно, что я, изнывая от желания, толкнулся вперед и насадил бедняжку на свой член полностью? Разве нормально, что мне понравилось, как тельце подо мной взвилось и застыло, пронзенное неожиданной вспышкой боли?
Я сдерживался, давая привыкнуть Малышу к своему немаленькому размеру. Пот лился градом. Я глядел в его расфокусированные глаза, я подавлял каждый порыв выбраться из моих объятий, я, окончательно сбрендив от похоти, схватил его член ладонью и двинул ею пару раз.
- Все хорошо… ну, не плачь… Чшшш… - слизывая солоноватые капли, прошептал я. – Малыш…
Он обхватил меня так плотно, что вся моя королевская выдержка испарялась. Титанических трудов мне стоило не сорваться и двигаться медленно, плавно, почти невесомо. Правда, долго оное не могло продолжаться: размашисто толкнувшись, вызвав задушенный вздох, чертыхнувшись, когда кот наградил меня царапинами во всю спину, я толкнулся снова.
Минуту или две, рыча, вырываясь и фыркая, котенок возмущенно посыпал меня проклятьями. Он, кажется, решил пустить в ход зубы, но, как только острые клыки коснулись моего предплечья, я грубо насадил его на свой агрегат по самые яйца. Из-за того, что засранец постоянно дергался, я приподнял его бедра и… Фишер замер, так и не поставив очешуенно болезненный укус на моем плече.
- Что ты… мфф… рррр!!! – неосознанно подмахнув мне, бессвязно пробормотал он, подняв затуманенный взгляд на мое искаженное страстью лицо.
- Вот так, - озверев от жажды трахнуть его сильнее, сжал я пальцы на его ягодицах.
А дальше я потерял связь с реальностью: было лишь постанывание котенка, мои бешеные толчки, его когти на моей спине, мои рыки сквозь зубы, и секс, секс, секс… От которого горели кончики пальцев, от которого мутилось сознание, от которого сердце рвалось из груди.
Это был лучший секс в моей гребаной бессмысленной жизни. И я не был полным придурком, чтобы этого не понимать.
Потолок расплывался, в глазах плыло, я видел только Малыша, спешно выгибающегося мне навстречу, я чувствовал только его губы на своих губах, щеках, я ощущал только его руки, агрессивно ставящие на мне синяки. Черт, я кончил бурно. Я кончил, словно от этого зависело равновесие вселенной. Я кончил в Фишера. И он, мой Малыш, кончил со мной. Для меня.
А потом я выключился.
Заключив своего случайного любовника в железный захват, уткнувшись носом в его макушку, я уснул так, как не спал вот уже десять или больше десяти лет. Мирное сопение мне в ухо, приятная расслабленность – это длилось недолго. Ровно до того не очень радужного момента, когда кот скинул с себя паутину покоя. Заворочавшись, Малыш двинул мне локтем под дых. Пробуждение было не таким чудесным, как я себе представлял.
@темы: эротика, миди, ориджинал, в процессе, слеш, "Короли Бедфорда", "Мой личный кот", роман
- Убрал от меня лапы, Морган! – скомандовал я, ещё надеясь вернуть себе возможность выбраться из этой гребаной ситуации.
Прокрутив в голове сценарий отступления, я выругался, как только Морган интенсивнее потянул меня за бедра на себя. У него окончательно рванула крыша, и передо мной предстал совершенно ненормальный, до одури возбужденный, желающий урвать свой кусок вожделения Кристан. Он не слышал моего приказания по простой причине: парень был увлечен собой. Я был лишь игрушкой в его руках. Игрушкой, посредством которой он собирался придти к оргазму.
- Шлюха обязана подчиняться своему клиенту, Малыш. Это правило продажных сучек, - прохрипел он, намекая на то, что я взял гребаный чек Троя.
Для Моргана я был лишь дешевкой, "продажной сучкой", которая обязана исполнить свой долг. А вот я чувствовал, как багровеет лицо, как наливается агрессией тело, как закручивается спираль ненависти в моем испещренном ссадинами, царапинами и синяками организме. Руки инстинктивно сомкнулись на горле короля, однако Морган уже был в том состоянии, когда нельзя допустить ни единого промаха: Кристан точно выверенным рывком оторвал мои руки от своей шеи и прервал игру в душилки. Он даже не прекратил двигать моими будрами. Сила Моргана, когда он не давал мне форы, превосходила мою во сто крат.
читать дальше- Думал, я такой идиот, что позволю тебе сбежать? – в очередной раз опуская меня на свой член, хмыкнул Кристан.
Он самодовольно вцепился зубами в мое горло, словно жаждал прокусить его.
- Сукин сын! – отгадав, что Морган предвидел мой план и теперь точно не даст улизнуть, заорал я.
Крист рассмеялся. Его смех отозвался дрожью в моем теле.
- Я предупреждал, что игра в добряка закончилась, - сообщил хрипловатым голосом Морган, крепче обнимая меня за талию и заламывая мне руку.
В результате его действий мой зад прижался к коленям Кристана столь яростно, что меня прошило болью. Разом вспомнился вчерашний вечер, стенания в кладовке и измывательства после. Вместе с болью пришло желание вырваться. Любой ценой. А выход здесь был только один…
По возможности расслабившись, подавшись вперед сам, я наклонился к уху Криста и робко пробормотал:
- Мне больно… Пожалуйста, ослабь хватку…
Я до конца не верил, что Морган поведется, но он на самом деле отпустил мне руки. Видимо, жажда узрить покорного меня, подмахивающего бедрами, была сильнее голоса разума. А зря. Потому что в следующий момент я положил ладонь на пах Моргана и сжал пальцы. Ублюдок взвыл и сбросил меня с колен. Ради собственного удовольствия я покрутил рукой, показывая Моргану, где и как я вертеть хотел его приказы, после же, натешившись побагровевшим лицом короля и его налившимися гневом глазами, отскочил в сторону.
Два шага. Ровно два шага успел я сделать, прежде чем озверевший Крист догнал меня и ударил кулаком под дых. Голова закружилась, я покорно осел ему на руки.
- Хороший мальчик, - голосом, полным сдерживаемого страдания, прошипел Морган, хватая меня за волосы и принуждая встать коленями на пол. – А теперь ты полижешь там, где сделал больно, - погладив меня по голове, просветил он.
Даже в предобморочном состоянии, даже будучи на грани срыва, я попытался отползти.
- Куда это ты собрался, Малыш? – без особых усилий удерживая меня на месте, вопросил с насмешкой Крист.
Он возвышался надо мной как столб - мой личный ад, мое проклятье, мой мучитель. Откашливаясь, царапая ногтями его лодыжки, я валялся у ног короля без возможности подняться, без возможности сказать что-либо. Мои легкие горели, дыхание перехватило, в глазах потемнело. Удар Кристана был слишком сильный для человека, которого истязали четыре часа, а потом лишили сна. Махая руками, я под конец добился лишь того, что Крист, сев обратно на свое место, закрутил мне обе руки за спину.
- Да, вот теперь ты мне нравишься, Фишер, - оглядывая меня, рычащего непонятно что сквозь зубы, бледного, но все ещё сопротивляющегося, с нотками собственника проговорил Крист. – Это твое место, продажная тварь. На коленях. Рядом с тем, кому принадлежишь.
Лицо Моргана перекосилось от ярости, его губы скривились в поистине животной улыбке, рука, удерживающая мои запястья, дала маху – и я, вскрикнув, выгнулся назад.
- Я не принадлежу тебе! – выплюнул я, поднимая голову так, чтобы глядеть в его ожесточенные глаза настоящего ублюдка.
Морган разозлился после моих слов ещё сильнее: он негодующе рявкнул "Посмотрим!" и, ядовито улыбаясь, расстегнул ширинку.
- Сам приступишь или тебе помочь? – коротко уточнил он, пододвигая меня ближе к своему достоинству.
Королю прекрасно было известно, что я скорее откушу ему член, чем сам отсосу. Именно поэтому, Морган опасливо покосился на меня, осклабившегося и пробормотавшего:
- Рискнешь, Морган?
Мы встретились взглядами. До неприличия жестокий его схлестнулся с моим, упертым, яростным, дерзким. Губы Криста дернулись и расплылись в улыбку. У короля был каменный стояк, но это не помешало Его Величеству натешиться своей властью: ущипнув меня за щеку, Крист нагнулся к самому моему лицу. Пресекая всякое мое поползновение двинуться, Морган тихо пообещал:
- Тебе понравится.
Его тон был угрожающим. Губы, коснувшиеся моего виска, обожгли меня презрительной усмешкой. А когда король зажал мне нос свободной рукой, я до последнего, испепеляя его ненавидящим убийственным взглядом, не открывал рот, чтобы глотнуть воздуха.
- Ну же, не будь упрямым, Малыш. Мы оба знаем, что в конце концов ты все равно покорно полижешь мою конфетку, - водя моими губами по своему члену, нашептывал Морган.
Меня трясло от возмущения. Мне хотелось вдохнуть живительного кислорода. Я изнывал от боли во всех абсолютно конечностях, от жалости к самому себе и от навязчивого желания убить Моргана. Я проклинал себя. Я ненавидел себя. Но я автоматически открыл рот, когда легкие потребовали желанную порцию оного. Член Кристана плавно скользнул по языку. Морган оставил мой нос в покое. И когда я уже собрался укусить ублюдка, тот, хмыкнув, протолкнул свой агрегат мне в глотку.
Рвотный позыв сработал моментально: я начал захлебываться остатками вчерашнего обеда. На глаза навернулись слезы. Я заизвивался, скорчившись на полу. Мне до чертей зеленых нужно было остановить Криста, который спокойно впихнул мне в рот все основание. Казалось, головка достает до желудка. Я максимально раздвинул челюсти, замотал головой и попытался сорваться с "вертела". Бесполезно. Застонав в голос, Кристан остановился лишь когда его яйца коснулись моего подбородка. Меня уже к тому времени выворачивало наизнанку. Слюна капала на пол, тошнотный позыв был почти нереальным. От слез больно стало смотреть перед собой. А ублюдок ещё с садистской радостью выворачивал мне руки, чтобы я и не помышлял о "глупостях".
- Наслаждаешься, Малыш? – двинув бедрами, хохотнул он, сбивчиво вдыхая и выдыхая. – Так ничему и не научился с прошлого раза? – припомнил он тот давний случай, после которого я собирался задушить его.
При всем своем желании я бы не смог ответить. Потому что захлебывался собственной слюной и смазкой Кристана, вбивающего свой член в меня, как в опытную проститутку. Не обращая внимания на мои стоны боли, на всхлипы и на слезы, которые мощным непрекращающимся потоком катились из глаз, Морган двигался ровно, быстро и даже не думал снижать темпа. Он трахал меня в рот, упиваясь своим превосходством. Ему нравилось, как исчезает сантиметр за сантиметром у меня во рту. Ему нравилось, как, не имея возможности двигаться, я насаживаюсь на его член. Зарывшись пятерней в мои мокрые от пота волосы, король подталкивал мою голову навстречу своему стояку. И, черт, спустя пять минут унижения, я чувствовал себя бульварной шлюхой. Впрочем, для Моргана я таковым и был. Иначе он не имел бы меня в туалете. Стыд, гнев, бешенство и бессилие терзали мое сознание. Мое тело больше не подчинялось мне: Морган выжал из него все, что ему было нужно.
Толчок за толчком он накачивал меня своим членом, толчок за толчком я все больше терял самообладание. Я больше не был уверен, что слезы – это побочное явление инородного вторжения. Кажется, я рыдал по-настоящему. От злости, от обиды и от боли. Разомкнув зубы, я принимал в себя то, что никогда не позволил бы Королю Всея Бедфорда впихнуть в меня полюбовно. Раздавленный, растоптанный, с искромсанной в клочья гордостью, я стоял на коленях и покорно открывал рот. Я был противен сам себе. Я был жалок. Я был отвратителен…
Но я не был сломлен. Я все ещё чувствовал ненависть. Даже в таком состоянии, даже использованный, я желал отомстить.
Движения Моргана стали рваными. Он запрокинул голову и насадил мой рот на свой член до самого конца. Дрогнув, его плоть набухла. Головка обожгла горло. Я понял: сейчас Морган кончит. Дернувшись и замычав, я попытался соскользнуть с его тарана, но Крист по-прежнему со звериной силой удерживал рукой мой затылок.
- Глотай, - приказал он. – Хочу, чтобы ты проглотил все до капли.
Как будто у меня был выбор. Давясь вязкой солоноватой спермой, я ещё с минуту терпел член Моргана в себе. Пока уебок не убедился, что его драгоценное семя стекло по гортани в пищевод. Только тогда, раскрасневшийся, удовлетворенный, довольный собой Морган выпустил из захвата мои руки и вытащил свой агрегат.
Вытирая ладонью рот, я, шатаясь, встал на ноги. Остановившись напротив откинувшегося на бочок спиной Моргана, я поднял кулак и залепил удар в скулу. Говорить я бы не рискнул. Горло першило. Меня по-прежнему тошнило, во рту стоял привкус спермы Моргана. Не полюбопытствовав, как отреагировал Крист на мой удар, я метнулся к раковине. Ровно для того, чтобы не подавиться рвотой. Пары минут хватило, чтобы выплеснуть из организма то, что вчера не прополоскал водичкой король. Облокотившись на тумбу под раковиной, я ополоснул лицо и промыл глаза. Красными они не выглядели. Но возвращаться в подобном виде к родителям – с позеленевшим лицом, в полурассегнутой рубашке(мне не хватало воздуха и я освободил от петелек несколько пуговиц), с гудящей головой – было невозможно. Мне нужно было хоть что-то, что бы отрезвило, что вернуло бы самообладание. И это что-то было прямо у меня перед носом.
Отметив, что Морган, слишком расслабленный после оргазма, продолжает отдыхать, я решил воспользоваться шансом: нерасторопно ввиду своего неутешительного состояния подойдя к уголку уборщика, я нагнулся и, закусив губу, чтобы не поддаться очередному порыву выблевать содержимое желудка, взял в руки швабру. Тихонько подойдя к кабинке, я резко захлопнул дверь прямо на глазах у поначалу не сообразившего, в чем дело, Моргана.
- Я не спущу тебе это с рук! – бесновался Крист.
Я уже ловко просунул швабру между ручкой его кабинки и соседней. Таким образом, соорудив нечто вроде задвижки. Без посторонней помощи Королю Всея Бедфорда было просто не выбраться. Хотел бы я рыкнуть ему "Сдохни", но голосовые связки пока не пришли в норму. Поэтому я просто двинул ногой по двери, когда Его Величество начал в неё ломиться.
Я запер Кристана Моргана в туалете для учителей. Отчасти я вывел его из себя. Об этом говорили его ругательства, несущиеся в мой адрес и ярые удары по двери. Да, я запер его. Но не отыгрался. Мне нужно было больше. Гораздо больше. Но в моем распоряжении было лишь ведро с грязной туалетной водой. Водой, которой вымывали унитазы.
Идея, посетившая мой отравленный жаждой поквитаться разум, была до дрожи проста: мне нужно было только как-то соорудить постамент, на который встать, и тогда…
Я обежал глазами всю комнату. Под "Я удавлю тебя… нет, я порву твой зад снова!" Кристана я обнаружил в уголке сломанный стул, от которого остались одни металлические очертания – ни спинки, ни сидения не было. Не став долго рассуждать, какого дьявола сей предмет забыл в туалете, я возблагодарил бога за прекрасный шанс частично отблагодарить Моргана за только что произошедшее.
Откуда во мне взялись силы? Подтащив недостул к кабинке, коя была сплошной не до самого потолка, с проворностью горного козла, рискуя сломать себе шею, я взобрался на пресловутый, видавший виды предмет мебели, держа при этом ведро с грязной водой в одной руке, а второй аккуратно страхуя себя. Выпрямившись окончательно, почувствовав отголосок свободы, я поднял ведро двумя руками над головой и вылил его содержимое на макушку подозрительно притихшего Моргана. Тот первые пару секунд шокированно пялился вверх, будто полагал, что его настигла кара небесная. А потом король разразился такой трехэтажной тирадой, что я поздравил себя за изобретательность.
Правда, ликовал я недолго: скрипнув, стул подо мной развалился и, успев сосчитать в уме до десяти, я рухнул на пол и больно ободрал руку о долбаное ведро. Услышав, как что-то по ту сторону загремело, Крист на миг прекратил материть меня и вопросительно позвал.
Потирая ушибленные места, я молча поднялся, ненавидяще поглядел на кабинку и, еле-еле ковыляя, побрел к выходу.
Напоследок я преподнес Моргану ещё один сюрприз: благодаря незадачливому уборщику, слинявшему посреди рабочего дня, я обнаружил интересную находку – около раковины, на тумбе валялась яркая вывеска "Туалет на ремонте", кою я с радостью повесил на ручку двери туалета, когда тихонько притворял за собой дверь.
*
Не верилось, но прошло всего двадцать минут с начала нашего с Морганом отсутствия. Мои родители, восхищенно любующиеся концертом, и не заметили, как пролетело время. Когда я вошел в студсовет, они, обнявшись, пускали слезу над номером, где мы с Эндрю декламируем со сцены идиотский диалог между учителем и учеником.
- Гордон, ты просто молодец, - отрываясь от созерцания видео, подытожила мама.
Она ужаснулась моей бледности и засуетилась, как это было пять, десять и даже, наверное, семнадцать лет назад. Меня, истошно упирающегося, заставили надеть свитер поверх рубашки, чтобы я не замерз, затискали, зацеловали и накормили тортом, который я только ради родителей затолкал в себя кое-как. Вкус "Шоколадного триумфа" поразительно отдавал спермой Криста, которая, казалось, впиталась в полость моего рта. Давясь угощением, я проклинал Моргана и жаждал скорейшей расплаты. Каждый миллиметр моего тела ныл. Каждое мгновенье причиняло мучительную боль. И, чуть не сквозь слезы улыбаясь родителям, я впервые в жизни хотел, чтобы они оставили меня в покое.
Отец подозрительно интересовался, почему мое горло хрипит, мама удивлялась, что у Моргана вдруг появились неотложные дела, а я, сочиняя сказку за сказкой, едва держался на ногах.
Это была самая ужасная пытка – видеть их, смотреть им в глаза и нагло врать.
Благо, достопочтенный директор спас меня от неминуемого фиаско: заглянув в кабинет студсовета через час после моего туалетного приключения, он, извинившись, напомнил, что у Гордона Фишера занятия и что этому самому Гордону Фишеру пора на них отправляться, если, конечно, он не хочет получить выговор.
Вежливо попросив прощения у моих родителей ещё раз, он торопливо исчез в коридоре, чтобы не выслушивать жалобных прошений оттянуть момент расставания ещё ненадолго.
Проводив маму с папой до фойе, я искренне пообещал, что постараюсь получить стипендию, чтобы остаться в Бедфорде на частном обеспечении.
Откуда бы мне знать, что обещание это мне выйдет боком?
*
Из-за семейной суеты первый урок я начисто пропустил, на второй опоздал, потому не пошел. Вплоть до звонка я терроризировал телефон Моргана, копаясь в файлах. Странно, что адресная книга короля была пуста, ровно как и аудиолист. Лишь в видеозаписях красовались две строчки. И если видео под названьем "Беспредел" открывалось прекрасно и являло собой вправду весь беспредел концерта, то вот вторая запись не поддавалась – ни удалить, ни посмотреть её, увы, не получалось. Из чего сделал логичный вывод: именно на ней запечатлена наша с Кристом первая встреча. Заблокированный файл раздражал меня и внушал охоту выкинуть к чертям собачьим телефон, но голос разума подсказывал: оное видео не в единичном экземпляре. Так что, гневно постукивая пальцами по экрану, я бессильно мучился, прикидывая, какую комбинацию цифр Морган мог использовать в качестве пароля. Сорок минут бессмысленного метания по студсовету не привели ни к какому результату: компромат продолжал "радовать" глаз. И, матерясь, еле-еле переставляющий ноги, вымотанный, окрыленный бешенством, я потопал на третий урок – урок модернового искусства.
Ученики уже недовольно разбрелись по кабинету. Кое-кто перешептывался, памятуя о недавнем обещании мсье Жюльбера превратить сегодняшний день в ролевую игру… и, радостно ворвавшись в класс, мсье, пышущий духом предвосхищения, уже рассказывал о правилах проведения игры. Укутанный сегодня в нечто, типа черной мантии, с перепачканным красками лицом, Жюльбер сверкал своими удивительными, коварными глазами и абсолютно счастливо улыбался. Расточая потоки своеволия, он приказал всем ученикам немедленно приземлиться на стулья и с придыханием вылил на нас свои идеи. Признаться, после финального "здорово?" я исступленно таращил глаза на преподавателя, ровно как и все мои одноклассники. И неудивительно, что речь его вызвала удивление: по словам мсье, мы, бедфордовцы, в течение полугода изучавшие самые известные направления искусства, должны были по очереди изображать известных деятелей модерна, попутно подражая характерным особенностям оных деятелей. А судя по тому, как озорно глядел на притихшую публику мсье, наш вечный диктатор, выжать из учеников он собирался все, что только возможно.
- Таким нехитрым образом, мои малыши, я отмечу сильные и слабые стороны каждого, - ухмыляясь в стиле Дориана Грея, прошедшего через все тернии порока, проворковал мсье.
Он мило уселся на учительский стол, чтобы оказаться лицом к аудитории. Полы мантии разъехались, предоставив ученикам вид на белые носки мсье и на его аккуратные, обтянутые узкими джинсами лодыжки.
- И ещё… - словно нехотя добавил он. – Дабы избежать сутолоки, как в прошлый раз, когда вашему шумному недисциплинированному классу выпало счастье очутиться в чудесном музее имени Жизель де Напари, я вновь разделю вас на пары.
Если раньше на преподавателя просто смотрели неприязненно, то сейчас все двадцать пять пар глаз сверлили Жюльбера истовым негодованием. Благодаря прошлой работе в парах успеваемость многих снизилась чуть ли не вполовину, потому что Жюльбер оценивал не только мастерство кисти и пера, но и коллективизм друзей по несчастью. Например, нам с Томми он поставил по пять баллов вместо двадцати. И это несмотря на то что я старался как мог культурно и прозорливо описать внешность Вулфа. И это при том, что рисунок самого Вулфа Жюльбер выделил как один из самых лучших среди наших одноклассников. "Творчество лишь доказывает, что глубокое недопонимание между индивидами мешает им раскрыть глаза и увидеть прекрасное вокруг!" – в ответ на кучу гневных окликов учеников спокойно констатировал мсье, после чего снизил особо крикливым оценку ещё на пару баллов, дабы "предотвратить бессмысленный бунт шалопаев".
Стоит ли говорить, что класс пребывал в унынии после известия преподавателя? Все топорно ждали, когда скандалист закончит распределение по парам. Я искренне надеялся, что моей парой не станет Вулф. Зря. Лучше бы мне достался Томми.
- Гордон Фишер – Норман Джефф, - вынес приговор мсье Жюльбер.
Я плохо знал парня, с которым мне предстояло играть в "отгадай, какого живописца я изображаю", поэтому, глубоко вздохнув, поглядел на своего оппонента. Здоровяк с топорным выражением лица. Злобно пожирающий взглядом мсье Жюльбера, он скрежетал зубами. На мой несмелый оклик он не обратил ровно никакого внимания.
- Мистер Джефф, - захлопнув журнал, обратился преподаватель к моему напарнику. – Вам нужно персональное приглашение? – подняв светлую бровь и скривившись, он намеренно мельком взглянул на Джеффа и раздраженно рыкнул:
- Вперед, первая парта ждет, мистер Джефф!
К моему великому изумлению, Норман, который никогда слепо не подчинялся приказам учителей, оторвал свою попу от стула и, прошипев что-то себе под нос, подошел ко мне.
- Итак, - грубо сказал он, скидывая со стола мои вещи. – Будет лучше, если ты заранее предупредишь, какого ебаного мудилу косплеишь.
Я сглотнул и с ужасом уставился на своего напарника. Его манера говорить, его отвратительный ирландский акцент, его вид разнузданного, тупого кретина, смысл жизни которого лишь в том, чтобы махать кулаками, его ироничный взгляд на меня – все указывало на провальность затеи с "ролевой игрой". Помня, что обычно Джефф не напрягается по части учебы, помня о некоторых слухах об этом странном субъекте, больше похожим на уличного громилу, чем на сына известных художников, я криво улыбнулся и протянул ему руку для приветствия. Рукопожатие было удивительным: идиот чуть не вывихнул мне конечность. И после минутки, проведенной близ этого товарища, я резонно решил, что рисковать своей шкурой и противиться его желанию заранее узнать биографию того, кто будет выбран мною в качестве деятеля искусства, не стоит. Мне же выгодней, если он угадает деятеля побыстрее. Попросив одноклассника присесть, я начал в красках расписывать ему историю жизни нобелевского лауреата Гюнтера Грасса: немецкого писателя, скульптора и художника. С горящими от восхищения глазами я вдохновенно рассказывал я о том, как много слухов опутывало знаменитую личность, упомянул, что Грасс признался в одном интервью о своем причастии к СС, пытался заинтриговать Джеффа вопиющими рисунками феномена немецкого модерна. Но сколько бы я ни распинался об иллюстрациях, коими щедро пестрили книги лауреата, Норман мрачнел все больше.
- Мухи? – переспросил он, когда я, отчаявшись, воскликнул, что, Грасс, приверженец гротеска, резко сближая мир искусства и фантазии с грубой реальностью, принуждая их как-то соотноситься, конфликтовать друг с другом, на одной из своих работ изобразил себя, бренно наблюдающего за умирающими насекомыми.
- Да, - облегченно выдохнул я, счастливый тем, что смог заинтересовать своего безнадежного напарника хоть чем-то. – Картина называется "Автопортрет с мухами".
Это было последнее, что я успел влить в голову Джеффа, прежде чем мсье, задорно ухмыльнувшись, велел парам разделиться так, чтобы изображающий остался за партой, а угадывающий – отошел к подсобке.
Я мило остался сидеть на стуле, посмеиваясь над наивностью скандального искусствоведа. Мне было смешно, что он не предусмотрел возможность жульничества. Неужели при всей своей прозорливости преподаватель не додумался: напарники несомненно выберут имя личности вместе. Конечно: кому захочется получить неуд от мсье Жюльбера? Он ведь потом будет изводить до конца семестра!!
Итак, расслабленный, ожидающий своей очереди, я пытливо наблюдал за Норманом, который, как ни странно, напряженно следил за фигуркой учителя, который уже успел встать, пройтись по классу и остановиться около пятого ряда, чтобы иметь возможность видеть всех своих подопечных.
- А сейчас уважаемые ученики, толкающие друг друга около стены, продемонстрируют публике того деятеля, которого им в красках обрисовал напарник, - весело огорошил всех мсье.
Бедфордовцы поглядели на француза как на дьявола. Он и вправду дьявольски улыбался. Черт, мсье облапошил нас всех: да, он умел заставлять работать в паре!
- Вы по-прежнему едины с напарником, - продолжил мсье в гробовой тишине. – Высшие баллы получит та пара, которая угадает большее количество известных деятелей, - провозгласил он, складывая руки на груди. – Проверим, есть ли крупица мозга в ваших милых головках, - уколол он и все с той же дерзкой улыбкой ответил на все вопросы, возникшие у моих одноклассников.
В общем, алгоритм был прост: ученики у стеночки по очереди декламируют недавно им пересказанное, после чего все, кроме напарника несчастного, угадывают описанную личность. Угадывать обязаны все: и актеры, и зрители.
Мне стало плохо. Мои баллы оказались на грани исчезновения. Прильнув к столешнице, поерзав на стуле, незаметно приподнявшись, чтобы не прижиматься к сиденью задницей, я закусил губу. Мало мне было приключений. Сначала Морган, слетевший с катушек, потом родители, нежданно-негаданно приехавшие в самое неподходящее время… Теперь ещё и модерновое искусство! Черт! Моему раздражению не было предела!
- Какого… черта? – выразил общее негодование Джефф.
Глаза Жюльбера полоснули парня едким цинизмом. Сделав шажок вперед, Жюльбер зачем-то снял с волос ленту, и русые светлые волосы разметались по его плечам.
- Вы будете выступать последним, мистер Джефф, - коротко оборвал остаток обличительной речи Нормана учитель.
Мой напарник сглотнул, бешеным взглядом уставился на искусствоведа и, почему-то покраснев, отвернулся. Я обхватил руками голову, представив, что наплетет Норман, когда ему представится шанс. Призывая всех богов помочь мне, я очень внимательно слушал первого выступающего, над сбивчивыми словами которого потешалась вся аудитория, включая мсье Жюльбера. Как ни странно, эпотажного драматурга и писателя Стивена Фрая первым назвал Джефф. Он, к моему великому удивлению, единственный из класса не умирал со смеху: выпрямившись во весь огромный рост, Норман с каменным выражением лица слушал бедолагу. Топорная строгость Джеффа умиляла. Мсье Жюльбер искоса поглядывал на нерадивого ученика, словно бы ожидая, что тот блеснет знаниями.
Правда, надежды мсье не оправдались. Мой напарник благодушно отмалчивался последующие сорок пять минут. Благо, я уже успел два раза попасть в яблочко, и наша пара лидировала. Посоперничать с нами мог только Бакер, который меланхолично угадал два раза. Остальные ученики, хохочущие и откровенно получающие долю удовольствия от происходящего, мало заморачивались на ребусах. Они просто с юморком комментировали говорящего. Большего моим одноклассникам было не надо.
Когда очередь дошла до Джеффа, он, закатив глаза, поменялся местами с багровым от возмущения и стыда Болдуином, и, смерив аудиторию грозным взглядом, начал:
- Отвратные книги этого муда… - проговорил он с расстановкой. Мсье Жюльбер успел вмешаться, пока Норман не выматерился на его уроке:
- Ещё один намек на ругательство, мистер Джефф, и ваша пара получает ноль, - отчеканил мсье, постукивая пальцами по столешнице, чтобы унять возрадовавшихся зрителей.
Я похолодел. Наверное, даже волосы покрылись липким потом. Просить Нормана не выражаться было глупо. Я ни разу за всю историю своего пребывания в Бедфорде не слышал, чтобы речь парня ограничилась нейтральной лексикой. Даже на неоклассике Джефф умудрялся ввернуть словцо-другое, что, подозреваю, располагало директора к ученику. Не глупый по природе своей, Норман тем не менее не мог удержаться от соблазна выпендриться. Фыркнув, он определенно не испугался наказания. И Жюльбер, довольно потерев лапки, добавил:
- Ноль, мистер Джефф. За семестр.
После приговора искусствоведа я словно сросся со стулом. Впервые за день забыв о боли, я всеми фибрами души устремился к напарнику, мысленно умоляя его культурно изложить факты.
- Как любезно с вашей стороны, - ещё и отпарировал засранец, чем рассердил мсье Жюльбера окончательно.
- Не задерживайте класс! – рыкнул бывший скандальный живописец.
Он встряхнул головой, и белесая грива растрепалась. Джефф набрал воздуха в грудь и медленно начал заново:
- Книги этого мужчины, он сам понимает, бред полный. А идиот ещё картинки к ним рисует… - понесло моего одноклассника.
Класс оживился. Всем понравилось личное мнение Джеффа о Грассе. Я же, кусая губы, злился на первом ряду, понимая, что с таким описанием далеко не уедешь.
- Сляпал курицу, выдав за нетленный памятник искусству, - вещал Норман, купаясь в повышенном внимании одноклассников. – Он вообще много всякой хрени сгондобил, извращенец и нацист.
Мсье Жюльбер широко открытыми глазами смотрел на Джеффа, у преподавателя на лице было написано, что его терпению скоро придет конец. А я никак не мог допустить, чтобы меня не аттестовали. Поэтому, когда мой напарник снова открыл рот и выплюнул:
- Но хоть самомнением чудила не грешил: себя рисовал с крысами, кактусами и мухами…
Я уже встал из-за парты. Благодаря стараниям Моргана у меня плыло перед глазами и я чувствовал себя так, будто вот-вот лишусь сознания. Но даже в полусонном состоянии я метнулся к Джеффу и, невзирая на его возмущенное сопение, закрыл ему рот, когда он собрался провозгласить Грасса "хуеплетом". Одноклассники, очарованные моим порывом, веселились от души. Я же, исступленно надеясь, что мой идиот-партнер успокоится и замолчит, не предполагал, что вместо оного Джефф, недовольный моим вмешательством в его блестящую речь, толкнет меня в грудь. Сила его толчка была ослепительной: пошатнувшись, я стал клониться назад. Падения было не миновать. В своем желании уцепиться хоть за что-то, я махал руками из стороны в сторону. Вместо того чтобы помочь, Норман хохотнул. Секунда – и бедром я врезался во что-то, большое и тяжелое. Машинально ухватившись за нечто гладкое и гипсовое, я подумал было, что спасен. Однако радоваться долго мне было не суждено: фигура мужчины, которую всегда так бережно оберегал от "мелких засранцев" мсье Жюльбер, пошатнулась и, сколько бы я ни пытался урезонить статую, слушаться она не хотела – под звучное "НЕЕЕЕТ!" мсье, под коллективный изумленный выдох учеников, я завалился на пол вместе с драгоценным монументом. Не выдержав столь приятного и тесного знакомства с полом, гипс треснул. Мои потуги сохранить хоть остатки фигуры привели лишь к тому, что все стало ещё хуже: божественный лик раскрошился, на моих ладонях белыми ошметками лежали нос и губы. Ужаснувшись содеянному, я беспомощно попытался встать, чтобы покаяться перед мсье Жюльбером, который подскакал ко мне и неверяще повторял какое-то имя. Губы учителя побелели, глаза заволокло пеленой слез. А я наблюдал за действиями искусствоведа и чувствовал, что через секунду растворюсь в пустоте. Рухнув на спину, я вверг себя в агонию боли. Зад, бедра и спина слились в единую нарывающую рану. В ушах зашумело. Перед глазами поплыло.
Из состояния обморока меня вывел, как ни странно, Джефф. Он был первым, после мсье, конечно, кто подбежал к месту происшествия и, какой-то весь из себя очертенелый, радостный, встряхнул меня за плечи и чуть не пропел:
- Ты герой, Фишер, ты герой!!
Я плохо соображал из-за мельтешения черных точек перед глазами. Однако объятье, в которое меня заключил Джефф, было просто чудовищным по своей силе. Именно оно и выключило меня окончательно. На минуту или около того я потерял сознание. А когда раскрыл глаза, мсье Жюльбер проникновенным, всезнающим взглядом смотрел на меня, осевшего на руки одноклассника.
- Простите, - пролепетал я, когда пришел в себя.
Нахмурившись, преподаватель незаметно для всего класса, треснул Джеффа по спине. Тот хмуро покосился на Жюльбера и одними губами произнес "ЧТО?". На этом их диалог закончился, потому как, прощупав мой пульс, мсье выпрямился во весь свой рост, на секунду поджал губы и, одарив моего одноклассника циничным взглядом, рявкнул:
- Мистер Джефф, по вашей вине мистер Фишер лишился чувств, - сделав маленькую паузу, в течение которой ученики успели убедиться, что учитель в бешенстве, Жюльбер язвительно продолжил:
- Потенциал ваш поистине безграничен, как мы все убедились, - на этих словах взбеленился и Джефф. Я понял оное по тому, как цепко сжались его пальцы на моем пиджаке.
- А теперь будьте добры, проводите мистера Фишера до медпункта! – скомандовал мсье.
Я отрицательно замахал головой, но меня никто не желал слушать: закинув мою руку себе на плечо, прошив мсье Жюльбера возмущенным взглядом, Джефф, сжимая челюсти, вывел меня из кабинета.
Я чувствовал себя принцессой на горошине, над которой все прыгают и скачут. Покраснев от смущения, я поблагодарил Джеффа за то, что он согласился помочь. Грубоватые манеры этого парня и вид явного бед-боя не располагали к тому, чтобы портить репутацию плохиша хорошим поступком. Я вообще никогда за полгода не наблюдал, чтобы Джефф хоть слово приветливое кому-то сказал. И оттого, что мой одноклассник определенно не из чистосердечных побуждений тащил меня на себе, мне становилось с каждым шагом все более не по себе.
- Эммм… - пробормотал я, вырывая Джеффа из глубоких размышлений. – Со мной все в порядке.
Парень остановился, повернул меня к себе, повертел мое лицо так и сяк, после чего, вздохнув, спросил:
- Ну, и кто тебя так? – он намекал на синяки и засосы на шее, кусочек которой выглядывал из-под уголка ворота. Наверное, когда я падал, взору Джеффа открылась вся панорама моего исполосованного горла.
Я закусил губу. Джефф был последним, с кем бы я захотел поделиться правдой. Да он и не настаивал.
- Когда медик увидит твои знаки почета – вылетишь из Бедфорда, - спокойно предупредил он.
Я истерически думал, как уболтать парня оставить меня в покое и идти обратно на урок. Впрочем, одноклассник не жаждал возиться со мной. Стоило намекнуть ему, что я сам справлюсь со своей проблемой, он пожал плечами и едва не бегом рванул в кабинет модернового искусства.
Глядя ему в спину, я устало размышлял, где провести остаток урока.
*
Решение пришло неожиданно: плюнув на условности, игнорируя тот факт, что слоняться по крыше в декабре – не лучшая идея, я все равно устало побрел по направлению к отдаленной от учебного корпуса части Бедфорда. Мимо кабинета студсовета я прошел на цыпочках. Сегодня был, наверное, единственный день, когда я точно не страждал встречаться с Эндрю. Именно поэтому я даже скрестил пальцы за спиной, взмолившись, чтобы другу не приспичило выйти именно в тот момент, когда я по-шпионски крадусь мимо студсовета. Если бы Эн увидел меня в таком виде – с бешеным затравленным взглядом и шагающим походкой пьяного моряка, которого не по-детски шатает от качки, вопросов я бы не избежал. Так что, закусив губу, воровато пятился вперед – к той самой двери, которая, как и несколько месяцев назад оказалась открытой. Поглубже закутавшись в пиджак и возблагодарив маму за наставление надеть пресловутый свитер, я шагнул за порог. В лицо мне дунул морозный ветер, остужающий огонь невеселых мыслей. Оглядевшись по сторонам, я облегченно вздохнул: никого. Ни Моргана, настойчиво продолжающего атаковать остатки моей гордости, ни Брановски с его вечным пылом юного любопытствующего обывателя интересующегося, как прошел день, ни учителей, достающих нагромождением домашних заданий, ни директора – никого. Впервые с первого сентября я почувствовал себя свободным. Давление, которое давило на меня поршнем с начала учебного года, лишало возможности подумать, стоят ли мои страдания мечты моих родителей вырастить из меня профессора литературы? Это давление глодало меня вот уже полгода. Приправленное вмешательством Кристана, оно превратилось в балласт. И теперь, измотанный после борьбы с Морганом, подошедший к черте невменяемости, я спрашивал себя: ЗАЧЕМ? Зачем я тут, в Бедфорде, зачем терплю измывательства Криста, зачем мне напрасные трудности, зачем?
Я подошел к парапету и, расставив руки в стороны, насладился порывом ветра, пробравшим меня насквозь. Корявые, почерневшие и словно жмущиеся друг к дружке деревья в саду радовали глаз, бассейник в центре сада покрылся коркой льда. И лишь небо, серое, пасмурное, неимоверно грустное, было таким же, как в тот гребаный раз, когда я имел счастье свидеться тут с Королем Всея Бедфорда. Тяжело вздохнув, я прислонился грудью к поручню и встал ногой на железяку. Мне до одури захотелось сделать что-то из ряда вон выходящее. Неблаготворно действовали на меня поползновения Криста. Мне хотелось взлететь и раствориться. Мне хотелось убежать, уползти, упорхнуть от проблем, свалившихся на мою голову.
Но, кажется, вместо того, чтобы избавиться хоть от одной, я обрел новые: услышав за спиной ленивое поскрипывание двери, я приподнялся еще выше на парапете и удовлетворенно закрыл глаза.
Минута. Мне нужна была минута внутренней гармонии. Стыдно признаться, но я настолько был изнасилован событиями прошедших двух дней, что едва не растворился в панике и злости. Минута единения с собой – это то, о чем я мечтал больше жизни. Какая-то гребаная минута. Но и её я не получил. Потому что какой-то идиот, завидев меня, обнимающего руками воздух, рванул вперед и оттащил меня от парапета.
Идеально. Я ненавидел свою жизнь!! Никакого намека на личное пространство!
Благодаря проискам идиота я оказался прижатым к настилу. Больно ударившись головой, чертыхаясь, проклиная все на свете, я наконец взглянул на того, кто рискнул нарушить мой покой. Удивительно, но за считанные секунды я успел разозлиться, удивиться и окончательно растеряться. Я был готов к любому раскладу. Честно. Но вот чего я уж точно не ожидал, так это что Томми Вулф, тяжело дыша, удерживая меня под собой, будет сидеть на моей талии в то время, как я, распластанный на полу в виде морской звезды, буду часто-часто моргать и бессвязно пялиться на него. И уж чего я точно себе никогда не представил бы, так это что Томми, спокойным, как всегда выверенным продуманным движением съездит мне кулаком по лицу, после чего спокойно встанет и потянет меня, шокированного, машинально потирающего саднящую скулу, за руку вверх, чтобы я встал на ноги.
- Фишер, я ложно полагал, что у тебя есть мозги, - тихо сказал мне Вулф после того как отпустил мою руку.
Он смерил меня возмущенным взглядом и, наткнувшись взглядом на мои искусанные руки, нахмурился. У меня не было желания ответить Томми на удар. Прохлада зимнего воздуха отрезвляла разум. Мне больше было любопытно, отчего вдруг такие страсти в том, кто обычно холодно проходит мимо одноклассников. Разглядывая Томми Вулфа, отводящего глаза от моего бледного лица, я сделал до безобразия простой вывод: Томми тоже вырвался на крышу не просто подышать. Мой одноклассник в полураспахнутом пиджаке, стоял на настиле босиком. Он был взвинчен и нервно кусал губы.
- Кончать счеты с жизнью – это уж слишком, - проговорил мой неожиданный компаньон, шваркая школьную сумку на пал.
Он сделал пару шагов в сторону от меня, даже отвернулся. Но дрожь в его голосе я все же уловил.
И несмотря на то что заключения Томми были в корне неверными – я скорее удавил бы Моргана за его проделки, но уж точно не умер бы не отмщенным – вящий искренний поступок Вулфа меня подкупил: в порыве чувств спасти одноклассника, коего терпеть не можешь… Да, Томми просто поразил меня в самое сердце. Однако, как ни приятно мне было узнать, что не все человеческое Вулфу чуждо, я поторопился развеять его иллюзии:
- Самоубийство для слабаков, - ухмыльнувшись удивленному донельзя Томми, проговорил я. – Твои старания были напрасны, Томми. Я всего лишь хотел освежить голову.
Его серые глаза полыхнули стыдливым огоньком. Но, вопреки моим предположениям, Вулф не покраснел и не нагрубил. Когда я проходил мимо него, Томми удержал меня, ухватив за рукав.
- Иногда для того, чтобы выиграть, надо разок поддаться, - посмотрев на меня странным взглядом, пробормотал он.
Я застыл на месте. Напряженно повернувшись к Томми, я хотел спросить, что он имеет в виду, но парень уже отступил, оставил в покое мой пиджак и словно не замечал моего присутствия. Считая разговор оконченным, он ловко выудил из внутреннего кармана шоколадку, прислонился к парапету и, не обращая на меня никакого внимания, принялся поглощать лакомство. Я пробежался глазами по худощавой фигурке Томми. Обычный подросток. Ничего особенного. Разве что, глаза уже взрослого, осознанного человека выдавали в Вулфе скрытую самоиронию, презрение к окружающим и немного даже жестокость. Всегда предельно равнодушный ко всем ученикам, пытающимся задеть его, сейчас Томми выглядел настоящим. Без маски чопорности, без привычной поволоки примерного ботаника.
Его голые ступни уверенно стояли на полу, его взгляд был устремлен куда-то вдаль. Томми словно не видел стен Бедфорда. Его мысли были за гранями учебного заведения.
Я тяжело вздохнул, раздумывая, уйти или остаться. Вулф не представлял для меня никакой опасности. Ну, во всяком случае, мне приятно было так думать. За пределами крыши меня, скорее всего, ждал очертеневший от ярости Морган, а также директор, которому я должен был предоставить очередной отчет Криста ещё вчера. Ни с одним, ни со вторым мне не жаждалось встречаться. Поэтому, тяжело вздохнув, я встал около парапета на приличном расстоянии от Томми.
Тут у меня хотя бы был шанс уйти в себя и проанализировать ситуацию, тут я хотя бы мог временно избежать столкновений с Морганом.
Повернувшись лицом к саду, я молча пялился на деревца, раскачивающиеся из стороны в сторону. Томми тоже молчал.
Мне было любопытно, почему Вулф не обут, но задавать вопросы значило бы самому нарваться на ответную любезность. Именно поэтому я с полчаса переводил дух, стараясь ни о чем не думать. Мои ладони, прислоненные к парапету, замерзли. По телу побежали мурашки. Но я был рад почувствовать дыхание холода: он перебивал холод в моей душе. Побездельничав до шести часов, я наконец ощутил себя более или менее хорошо: рябь в глазах прекратилась, тошнота прошла. Конечно, физически я был ещё очень слаб, но сил на то, чтобы достать из портфеля учебники и почитать параграфы, у меня хватило.
Услышав шелестенье страниц, Томми словно пришел в себя. Он оторвался от своих внутренних монологов и посмотрел на меня в упор. В его серых серьезных глазах мелькнуло нечто, похожее на насмешку, но в следующее мгновение Томми уже топал к выходу. По пути подхватив с пола сумку и ботинки, кои, оказывается, стояли у противоположной от меня стены, он, не прощаясь, потянул за ручку двери. Не оглянувшись, не сказав ни слова, он ушел так же быстро, как и появился.
Я вновь остался один. И на этот раз одиночество отчего-то не делало меня счастливым. Памятуя о подлости Томми, памятуя о случае в библиотеке, памятуя о том, что Трой с легкой подачи брата с удовольствием избавится от меня, я торопливо засобирался.
По коридору я шел уверенным шагом. В голове ещё вертелась странная фраза Вулфа. "Иногда для того, чтобы выиграть, надо разок поддаться…" Я хохотнул про себя, представив, сколько раз "поддался" Томми, чтобы не огрести от брата. Но если Вулф-младший раболепно стелился под братишку, то меня такой расклад не устраивал. Мой принцип был диаметрально противоположным. "Иногда для того, чтобы выиграть, надо рискнуть всем, что имеешь" – я всегда придерживался такой точки зрения. Именно поэтому, скрипя зубами, я прижимал к себе портфель, как спасательный круг. Да, я уже решил: Морган расплатится за все, что он сделал.
Предаваясь воображению, я едва не налетел в холле на директора, который, тихо чертыхаясь себе под нос, шел мне наперерез. Резко затормозив, я культурно поздоровался с мистером Арчибальдом который раз за день. Моргнув, толстяк хмуро улыбнулся.
- Нам по пути, мистер Фишер, - проговорил он несколько натянуто. – Я как раз иду сообщить мистеру Моргану занятную новость… - на этих словах мистер Арчибальд решительно потянул меня по направлению к общежитию.
Он выглядел взвинченным, немного нетерпимым и всю дорогу насуплено пыхтел. Я обреченно топал с директором рядом, потому что он недвусмысленно дал понять, что новость касается и меня тоже. И хоть я сильно сомневался, что Морган окажется в комнате, я благонравно следовал за самозванцем. Хорошо, что тот никуда не торопился и шел размеренным шагом. Моя задница при каждом движении напоминала о себе острой пронзающей болью. Натужно строя из себя героя, я кое-как тащился за директором.
*
Вопреки моим предположениям, Крист спокойно слушал музыку в спальне. На нем уже была другая одежда, и выглядел он уже не столь агрессивным, как когда мы разминулись в туалете. Стоило двери открыться, и он вскочил с кресла, после чего машинально остановился, завидев мистера Арчибальда. Вытащив наушники, он недовольно покосился на директора. Меня его величество смерил таким взглядом, что я понял: он прекрасно помнит об инциденте с грязной туалетной водой.
- Мистер Морган, - сразу приступил к делу директор. – Ваш отец звонил мне сегодня.
Крист без всякого любопытства поглядел на Арчи, не чая мига, когда тот уйдет и мы останемся наедине. Глаза Моргана горели холодно, как стальные клинки. Я прижал к себе портфель покрепче и сцепил зубы, понимая, что Морган вновь ринется доказывать свое первенство, свою власть надо мной, свое превосходство. Однако следующая фраза директора нас обоих отвлекла от злобного созерцания друг друга.
- Вы можете вернуться в свою комнату, мистер Морган, - процедил мистер Арчибальд сквозь зубы.
Он явно не горел желанием переселять Кристана обратно – в апартаменты короля – но у бедняги просто не было выбора.
Ухмыльнувшись по-кристански, едва не вышиб из самозванца ругательство, Морган нагло протянул:
- Спасибо, Ади…
Подозреваю, мисс Пейдж и впрямь сыграла не последнюю скрипку в этом деле: она, ещё играя в нашей спальне в карты, сочувствовала бедненькому несчастненькому Кристану, который из-за грозного папочки должен был расстаться со своей баснословно очешуенной тронной залой. Полагаю, Аделия и надавила на пару рычажков Моргана-старшего, так сказать, замолвила словечко за обожаемого друга её сына.
Директор заложил руки в карманы и терпеливо ждал, пока с лица Моргана сползет выражение "я всех сделал!". Он был поразительно доволен собой. Честно признаться, ликовал и я. Пытаясь скрыть улыбку, я уткнулся в ворот свитера. Я не верил своему счастью: вот и закончился мой личный ад, вот и избавился я от диктатуры ублюдка, посмевшего покуситься на мою гордость. Облегченно вздохнув, я чуть не кинулся директору на шею. Нельзя описать, как я радовался предстоящим переменам. Радовался. Ровно минуту. Ровно до тех пор, пока Арчибальд не добавил:
- Конечно, мистеру Фишеру тоже придется сменить комнату.
И в то время как директор рычал, что на четвертый этаж комендант ради нашей парочки подниматься не станет, что нам самим придется спускаться, дабы отметиться перед отбоем, что любое нарушение мистера Моргана будет фатальным, что сам бы он мистера Моргана вообще выставил из школы, я пребывал полном ступоре. Кошмар, в который затолкнул меня Крист, только начинался. Я видел это по всполоху фиолетового пламени, по довольному лицу короля, по тому, как он нетерпеливо постукивал ногой, выслушивая речь директора.
Полуголодный, изнывающий от несогласия и гнева, я стоял посредине своей, теперь уже бывшей комнаты.
- Я не согласен, - обрывая Арчибальда, излишне грубо рявкнул я.
Директор и Морган синхронно повернулись ко мне. Король Всея Бедфорда улыбнулся безумно самодовольно. Он явно знал, какая реплика Арчибальда последует за моим восклицанием.
- Это не обсуждается, - голосом, мало похожим на голос праведника-Арчибальда, отрезал самозванец.
Директору надоело распинаться перед подростками, он, недовольный, определенно спешащий поскорее закончить комедию идиотизма, смотрел на меня с долей иронии. И, стоило мне открыть рот, как мистер Арчибальд поджал губы, сверкнул очами и гавкнул, чтобы мы оба топали за ним.
Закипая от злости, я вынужден был следовать за директором на четвертый этаж, где, мрачно вручив Моргану ключ от двери, около которой мы остановились, Арчибальд пробурчал:
- Вещи можете перенести завтра.
На этой радостной ноте мы с Кристом остались одни. Я кусал губы от бешенства, король всея Бедфорда посмеивался, отпирая замок.
- Добро пожаловать в мой ад, Фишер, - пригласил он меня войти и, натешившись моим свирепым взглядом, впихнул в комнату.
И когда я переступил порог королевских апартаментов, я наконец понял, почему Морган на первых парах никак не мог обосноваться в моей спальне. Неудивительно: в распоряжении президента студсовета было все крыло: размер комнаты Криста превышал все допустимые нормы. Я даже поначалу подумал, что мы оказались вне Бедфорда: обставленная в духе особняка Морганов по последнему писку моды, с трехспальной кроватью с балдахином, с кушеткой, с резным потолком, с богатыми коврами, с тихо тлеющим камином, с подсветкой на противоположной от кровати стене, комната создавала ложное впечатление, что я попал в святилище лорда или барона из средневековья. Я терялся в таком великолепии. Я чувствовал себя не в своей тарелке, когда Крист зажег хлопком в ладоши мерный свет, и взору моему предстала вся красота дизайнерской отделки. Чего стоили окна от пола до потолка, чего стоили шторы, обрамляющие эти окна, чего стоила вся цветовая гамма – насыщенные осенние тона… Боже, от удивления я даже рот открыл: настолько меня поразила открывшаяся картина. Роскошь. Везде сплошная роскошь. Вся мебель ручной работы, все вещи Криста, кое-как сваленные на милый уютный диванчик у окошка, от модных модельеров, - да, я оказался поистине в королевской опочивальне! Застыв на пороге, я любовался красотой обстановки, совершенно позабыв, что Морган, недовольный, жаждущий мести за тот случай в туалете, уже подбирался ко мне, застывшему на пороге.
- Итак, - резким движением впечатав меня в дверь, прошептал король мне на ухо, - Малышу хватило смелости сбежать после того, как я поимел его в рот, - прищурившись, рявкнул он, рукой удерживая меня у входа.
- Отойди, Морган, - прошипел я в ответ, отмахиваясь от его ладони на моем предплечье.
Крист поглядел мне в глаза: взгляд Его Величества из просто злобного превратился в злобно-колючий. Губы дрогнули – садистская улыбка исказила лицо. Я напрягся. Морган снова превращался в ублюдка, с которым невыносимо, нереально было оставаться рядом. Сглотнув свою обиду, я коротко спросил:
- Зачем тебе это надо?
И холодное фиолетовое пламя обожгло меня леденящим презрением. Крист хмыкнул, вторая его рука мягко коснулась моей щеки – той самой, по которой я получил оплеуху от Томми. Непроизвольно вздрогнув, я вытаращился на Криста, который не веря своим глазам пялился на мое лицо.
- Я не ставил на тебе этого синяка, - поворачивая мой подбородок влево, пробормотал он, начисто проигнорировав мой вопрос.
Губы короля поджались, хватка на моем плече усилилась. Рюкзак упал на пол. Я тяжелым взглядом поглядел на Моргана, отлично зная: сейчас Крист скажет что-то очень гадкое. И я был прав.
- Какая же ты шлюха, Фишер… - выплюнул в меня слова Морган. - Уже ринулся в поиски новых приключений? – он легко перехватил мой кулак, который уже ринулся ответить на ублюдочное высказывание.
Морган шагнул ближе и толкнул меня в грудь, благодаря чему я пересчитал позвоночником каждую выемку дубовой двери. Взвыв от боли, я, исходящий яростью, ломанулся садануть Кристана свободной рукой. Король будто этого и ждал: он хохотнул и, сцапав и второе мое запястье, поднял мои руки вверх и прижал к двери над моей головой.
- И с кем теперь ты собрался трахаться? – выплескивая избытки яда, шипел Кристан. – С Троем? – он удерживал меня перед собой, навалившись всем телом.
Я ощущал запах его мускусного одеколона, запах его гнева тоже въедался мне в ноздри. Тяжело дышащий, грубый, полыхающий нарисованной обидой, Морган воткнул мне колено между ног и очень тихо, едва слышно, выдохнул в самые губы:
- Он ведь обещал заплатить…
Я взвился. Перед глазами все поплыло от гнева.
- Ты псих, Морган. Я уже говорил, что не продаюсь и не покупаюсь… - начал я спутанную речь, но Крист не собирался быть покорным слушателем: он поднял ногу так, чтобы вжать колено в мой пах и заставил заткнуться, рыкнув:
- Прекрасно помню, Фишер.
В его глазах плескалась боль разочарования. Голубые омуты затянуло поволокой фиалкового бесноватого огня. Передо мной стоял совсем не тот Морган, который пел мне поздравительную песню. Передо мной стоял Морган, который мог загнуть меня в кладовке или поставить на колени в туалете. И, окончательно слетев с катушек за считанные два дня, я чувствовал себя безумно беспомощным, ранимым и использованным перед таким ублюдочным Кристом, жаждущим… что-то доказать. Пошевелившись, я добился того, что колено прижалось ко мне теснее – я подался назад и задохнулся от соприкосновения разодранной спины с угловатым выступом двери.
- Оказалось, я просто мало предлагал… - нес полную чушь Морган, в то время как я изнывал от страданий.
Запястья, которые до синяков стискивал Крист, нарывающая кожа, жуткая мигрень и ещё осознание своей полной капитуляции, полной униженности – все это подпитывало зарождающиеся росточки злости на себя, все это подстегивало к безумству.
- Тебя обманули, Кристан, - устало отозвался я, силясь не придавать значения его оскорблениям.
В конце концов, чувства Моргана тоже можно понять: идиот ведь до сих пор верил, что я взял тот гребаный чек! Хотя… друзьями мы не были, да и вообще наши отношения были далеки от нормальных – мне было неясно, какого дьявола Морган так взбеленился!
Поведя плечами из стороны в сторону, чтобы избежать тесного знакомства с деревяшкой, мучащей мою истерзанную кожу спины, я ровно поглядел Кристу в глаза, уповая на объективность и разумность парня. Однако лучше бы я продолжал буравить взглядом его колено, кое едва не расплющило мое мужское достоинство. Встретившись со мной глазами, Морган окончательно озверел. Зрачки короля расширились, кадык дернулся. Крист наклонился к моему лицу, застывшему, побледневшему.
- Как думаешь, приятно быть дураком, Фишер? – цинично поинтересовался он.
Я сглотнул. Кристан опять все не так понял. И судя по тому, как сжались его челюсти, я сделал соответственный вывод: в плачевном состоянии, изнывая от слабости, мне в скором будущем придется бороться с взрывоопасным Морганом, который уже отлепил меня от двери и потянул за собой – в центр комнаты.
Отлично. Просто отлично. Невзирая на всю неприглядность ситуации, я уже начинал сопротивляться – пнул ногой Криста, из-за чего он на миг разжал лапы. Времени как раз хватило, чтобы оттолкнуть его и отскочить в сторону. Под вящее изумление Моргана я, чертыхаясь, подскакал к портфелю и, расстегнув рывком молнию, вытащил нож, который стащил из кабинета студсовета.
- Только попробуй тронуть меня хоть пальцем, Морган! - выпрямляясь во весь рост и фанатично выставляя оружие вперед, предупредил я.
От шока у Криста округлились глаза. Он с минуту пялился на меня, ошалевшего от злобы и жажды сквитаться за все недавно произошедшее. Он переводил взгляд с меня на нож, а потом, поверив, наконец, что я дошел до точки, рассмеялся. Рассмеялся, как ребенок, которому не удалось сломать чужую игрушку! Черт! С меня пот лился градом. Пальцы онемели на рукояти ножа. Сердце ухало в груди громко-громко. Все чувства и мысли словно ушли в кончики пальцев, теребящие нож. А Морган смеялся!
- Становится всё интереснее, Фишер, - резко оборвав веселье, жестко бросил Крист.
Он сделал шаг ко мне. И сознание отключилось.
Я ненавидел этого парня. Он достоин был поплатиться за все, что со мной сделал. Он – дьявол. Он – мой личный ад. Он – ублюдок, который растоптал меня. Он…
Не знаю, что нашло на меня в тот момент, когда я поднял глаза на самодовольного Моргана, который с вызовом смотрел на меня. Не знаю, как объяснить всю гамму чувств: от непреодолимой ярости до жалости к себе – пронесшихся ураганом по моей душе.
Секунда – и я, подняв нож, метнулся к Моргану, ошалело вытаращившему свои удивительные фиалковые глаза. Секунда – и мир застыл. Секунда – и я понял, что значит "состояние аффекта". Секунда – и…
ДОРОГИЕ, ОБОЖАЕМЫЕ, УВАЖАЕМЫЕ ЧИТАТЕЛИ! ОБНОВЛЕНИЙ ПО СРЕДАМ, УВЫ, БОЛЬШЕ НЕ БУДЕТ. ПРОШУ ПОНИМАНИЯ: ЗА ПОСЛЕДНИЕ ДВА МЕСЯЦА Я НАПИСАЛА БОЛЕЕ 500 СТРАНИЦ И ТЕПЕРЬ ОЧЕНЬ, БЕЗУМНО, ОЧЕШУИТЕЛЬНО ХОЧУ ОТДОХНУТЬ. ПО ПОВОДУ ДАЛЬНЕЙШИХ ПРОД: НАДЕЮСЬ, ЧТО МЕСЯЦА ИЛИ ЧУТЬ БОЛЬШЕ МНЕ ХВАТИТ, ЧТОБЫ ПОДЕЛАТЬ СВОИ ДЕЛА И ПООСТЫТЬ. НЕ ГОВОРЮ, ЧТО ИСЧЕЗАЮ ИЗ ТВОРЧЕСТВА. БОЛЕЕ ТОГО, ЛЮБТЕЛЯМ КРИСТАНА И ГОРДОНА СОВЕТУЮ ЗАГЛЯНУТЬ НА МОЮ СТРАНИЧКУ В СУББОТУ.
НАДЕЮСЬ НА ПОНИМАНИЕ.
Ваша Натанэлла.
Прокрутив в голове сценарий отступления, я выругался, как только Морган интенсивнее потянул меня за бедра на себя. У него окончательно рванула крыша, и передо мной предстал совершенно ненормальный, до одури возбужденный, желающий урвать свой кусок вожделения Кристан. Он не слышал моего приказания по простой причине: парень был увлечен собой. Я был лишь игрушкой в его руках. Игрушкой, посредством которой он собирался придти к оргазму.
- Шлюха обязана подчиняться своему клиенту, Малыш. Это правило продажных сучек, - прохрипел он, намекая на то, что я взял гребаный чек Троя.
Для Моргана я был лишь дешевкой, "продажной сучкой", которая обязана исполнить свой долг. А вот я чувствовал, как багровеет лицо, как наливается агрессией тело, как закручивается спираль ненависти в моем испещренном ссадинами, царапинами и синяками организме. Руки инстинктивно сомкнулись на горле короля, однако Морган уже был в том состоянии, когда нельзя допустить ни единого промаха: Кристан точно выверенным рывком оторвал мои руки от своей шеи и прервал игру в душилки. Он даже не прекратил двигать моими будрами. Сила Моргана, когда он не давал мне форы, превосходила мою во сто крат.
читать дальше- Думал, я такой идиот, что позволю тебе сбежать? – в очередной раз опуская меня на свой член, хмыкнул Кристан.
Он самодовольно вцепился зубами в мое горло, словно жаждал прокусить его.
- Сукин сын! – отгадав, что Морган предвидел мой план и теперь точно не даст улизнуть, заорал я.
Крист рассмеялся. Его смех отозвался дрожью в моем теле.
- Я предупреждал, что игра в добряка закончилась, - сообщил хрипловатым голосом Морган, крепче обнимая меня за талию и заламывая мне руку.
В результате его действий мой зад прижался к коленям Кристана столь яростно, что меня прошило болью. Разом вспомнился вчерашний вечер, стенания в кладовке и измывательства после. Вместе с болью пришло желание вырваться. Любой ценой. А выход здесь был только один…
По возможности расслабившись, подавшись вперед сам, я наклонился к уху Криста и робко пробормотал:
- Мне больно… Пожалуйста, ослабь хватку…
Я до конца не верил, что Морган поведется, но он на самом деле отпустил мне руки. Видимо, жажда узрить покорного меня, подмахивающего бедрами, была сильнее голоса разума. А зря. Потому что в следующий момент я положил ладонь на пах Моргана и сжал пальцы. Ублюдок взвыл и сбросил меня с колен. Ради собственного удовольствия я покрутил рукой, показывая Моргану, где и как я вертеть хотел его приказы, после же, натешившись побагровевшим лицом короля и его налившимися гневом глазами, отскочил в сторону.
Два шага. Ровно два шага успел я сделать, прежде чем озверевший Крист догнал меня и ударил кулаком под дых. Голова закружилась, я покорно осел ему на руки.
- Хороший мальчик, - голосом, полным сдерживаемого страдания, прошипел Морган, хватая меня за волосы и принуждая встать коленями на пол. – А теперь ты полижешь там, где сделал больно, - погладив меня по голове, просветил он.
Даже в предобморочном состоянии, даже будучи на грани срыва, я попытался отползти.
- Куда это ты собрался, Малыш? – без особых усилий удерживая меня на месте, вопросил с насмешкой Крист.
Он возвышался надо мной как столб - мой личный ад, мое проклятье, мой мучитель. Откашливаясь, царапая ногтями его лодыжки, я валялся у ног короля без возможности подняться, без возможности сказать что-либо. Мои легкие горели, дыхание перехватило, в глазах потемнело. Удар Кристана был слишком сильный для человека, которого истязали четыре часа, а потом лишили сна. Махая руками, я под конец добился лишь того, что Крист, сев обратно на свое место, закрутил мне обе руки за спину.
- Да, вот теперь ты мне нравишься, Фишер, - оглядывая меня, рычащего непонятно что сквозь зубы, бледного, но все ещё сопротивляющегося, с нотками собственника проговорил Крист. – Это твое место, продажная тварь. На коленях. Рядом с тем, кому принадлежишь.
Лицо Моргана перекосилось от ярости, его губы скривились в поистине животной улыбке, рука, удерживающая мои запястья, дала маху – и я, вскрикнув, выгнулся назад.
- Я не принадлежу тебе! – выплюнул я, поднимая голову так, чтобы глядеть в его ожесточенные глаза настоящего ублюдка.
Морган разозлился после моих слов ещё сильнее: он негодующе рявкнул "Посмотрим!" и, ядовито улыбаясь, расстегнул ширинку.
- Сам приступишь или тебе помочь? – коротко уточнил он, пододвигая меня ближе к своему достоинству.
Королю прекрасно было известно, что я скорее откушу ему член, чем сам отсосу. Именно поэтому, Морган опасливо покосился на меня, осклабившегося и пробормотавшего:
- Рискнешь, Морган?
Мы встретились взглядами. До неприличия жестокий его схлестнулся с моим, упертым, яростным, дерзким. Губы Криста дернулись и расплылись в улыбку. У короля был каменный стояк, но это не помешало Его Величеству натешиться своей властью: ущипнув меня за щеку, Крист нагнулся к самому моему лицу. Пресекая всякое мое поползновение двинуться, Морган тихо пообещал:
- Тебе понравится.
Его тон был угрожающим. Губы, коснувшиеся моего виска, обожгли меня презрительной усмешкой. А когда король зажал мне нос свободной рукой, я до последнего, испепеляя его ненавидящим убийственным взглядом, не открывал рот, чтобы глотнуть воздуха.
- Ну же, не будь упрямым, Малыш. Мы оба знаем, что в конце концов ты все равно покорно полижешь мою конфетку, - водя моими губами по своему члену, нашептывал Морган.
Меня трясло от возмущения. Мне хотелось вдохнуть живительного кислорода. Я изнывал от боли во всех абсолютно конечностях, от жалости к самому себе и от навязчивого желания убить Моргана. Я проклинал себя. Я ненавидел себя. Но я автоматически открыл рот, когда легкие потребовали желанную порцию оного. Член Кристана плавно скользнул по языку. Морган оставил мой нос в покое. И когда я уже собрался укусить ублюдка, тот, хмыкнув, протолкнул свой агрегат мне в глотку.
Рвотный позыв сработал моментально: я начал захлебываться остатками вчерашнего обеда. На глаза навернулись слезы. Я заизвивался, скорчившись на полу. Мне до чертей зеленых нужно было остановить Криста, который спокойно впихнул мне в рот все основание. Казалось, головка достает до желудка. Я максимально раздвинул челюсти, замотал головой и попытался сорваться с "вертела". Бесполезно. Застонав в голос, Кристан остановился лишь когда его яйца коснулись моего подбородка. Меня уже к тому времени выворачивало наизнанку. Слюна капала на пол, тошнотный позыв был почти нереальным. От слез больно стало смотреть перед собой. А ублюдок ещё с садистской радостью выворачивал мне руки, чтобы я и не помышлял о "глупостях".
- Наслаждаешься, Малыш? – двинув бедрами, хохотнул он, сбивчиво вдыхая и выдыхая. – Так ничему и не научился с прошлого раза? – припомнил он тот давний случай, после которого я собирался задушить его.
При всем своем желании я бы не смог ответить. Потому что захлебывался собственной слюной и смазкой Кристана, вбивающего свой член в меня, как в опытную проститутку. Не обращая внимания на мои стоны боли, на всхлипы и на слезы, которые мощным непрекращающимся потоком катились из глаз, Морган двигался ровно, быстро и даже не думал снижать темпа. Он трахал меня в рот, упиваясь своим превосходством. Ему нравилось, как исчезает сантиметр за сантиметром у меня во рту. Ему нравилось, как, не имея возможности двигаться, я насаживаюсь на его член. Зарывшись пятерней в мои мокрые от пота волосы, король подталкивал мою голову навстречу своему стояку. И, черт, спустя пять минут унижения, я чувствовал себя бульварной шлюхой. Впрочем, для Моргана я таковым и был. Иначе он не имел бы меня в туалете. Стыд, гнев, бешенство и бессилие терзали мое сознание. Мое тело больше не подчинялось мне: Морган выжал из него все, что ему было нужно.
Толчок за толчком он накачивал меня своим членом, толчок за толчком я все больше терял самообладание. Я больше не был уверен, что слезы – это побочное явление инородного вторжения. Кажется, я рыдал по-настоящему. От злости, от обиды и от боли. Разомкнув зубы, я принимал в себя то, что никогда не позволил бы Королю Всея Бедфорда впихнуть в меня полюбовно. Раздавленный, растоптанный, с искромсанной в клочья гордостью, я стоял на коленях и покорно открывал рот. Я был противен сам себе. Я был жалок. Я был отвратителен…
Но я не был сломлен. Я все ещё чувствовал ненависть. Даже в таком состоянии, даже использованный, я желал отомстить.
Движения Моргана стали рваными. Он запрокинул голову и насадил мой рот на свой член до самого конца. Дрогнув, его плоть набухла. Головка обожгла горло. Я понял: сейчас Морган кончит. Дернувшись и замычав, я попытался соскользнуть с его тарана, но Крист по-прежнему со звериной силой удерживал рукой мой затылок.
- Глотай, - приказал он. – Хочу, чтобы ты проглотил все до капли.
Как будто у меня был выбор. Давясь вязкой солоноватой спермой, я ещё с минуту терпел член Моргана в себе. Пока уебок не убедился, что его драгоценное семя стекло по гортани в пищевод. Только тогда, раскрасневшийся, удовлетворенный, довольный собой Морган выпустил из захвата мои руки и вытащил свой агрегат.
Вытирая ладонью рот, я, шатаясь, встал на ноги. Остановившись напротив откинувшегося на бочок спиной Моргана, я поднял кулак и залепил удар в скулу. Говорить я бы не рискнул. Горло першило. Меня по-прежнему тошнило, во рту стоял привкус спермы Моргана. Не полюбопытствовав, как отреагировал Крист на мой удар, я метнулся к раковине. Ровно для того, чтобы не подавиться рвотой. Пары минут хватило, чтобы выплеснуть из организма то, что вчера не прополоскал водичкой король. Облокотившись на тумбу под раковиной, я ополоснул лицо и промыл глаза. Красными они не выглядели. Но возвращаться в подобном виде к родителям – с позеленевшим лицом, в полурассегнутой рубашке(мне не хватало воздуха и я освободил от петелек несколько пуговиц), с гудящей головой – было невозможно. Мне нужно было хоть что-то, что бы отрезвило, что вернуло бы самообладание. И это что-то было прямо у меня перед носом.
Отметив, что Морган, слишком расслабленный после оргазма, продолжает отдыхать, я решил воспользоваться шансом: нерасторопно ввиду своего неутешительного состояния подойдя к уголку уборщика, я нагнулся и, закусив губу, чтобы не поддаться очередному порыву выблевать содержимое желудка, взял в руки швабру. Тихонько подойдя к кабинке, я резко захлопнул дверь прямо на глазах у поначалу не сообразившего, в чем дело, Моргана.
- Я не спущу тебе это с рук! – бесновался Крист.
Я уже ловко просунул швабру между ручкой его кабинки и соседней. Таким образом, соорудив нечто вроде задвижки. Без посторонней помощи Королю Всея Бедфорда было просто не выбраться. Хотел бы я рыкнуть ему "Сдохни", но голосовые связки пока не пришли в норму. Поэтому я просто двинул ногой по двери, когда Его Величество начал в неё ломиться.
Я запер Кристана Моргана в туалете для учителей. Отчасти я вывел его из себя. Об этом говорили его ругательства, несущиеся в мой адрес и ярые удары по двери. Да, я запер его. Но не отыгрался. Мне нужно было больше. Гораздо больше. Но в моем распоряжении было лишь ведро с грязной туалетной водой. Водой, которой вымывали унитазы.
Идея, посетившая мой отравленный жаждой поквитаться разум, была до дрожи проста: мне нужно было только как-то соорудить постамент, на который встать, и тогда…
Я обежал глазами всю комнату. Под "Я удавлю тебя… нет, я порву твой зад снова!" Кристана я обнаружил в уголке сломанный стул, от которого остались одни металлические очертания – ни спинки, ни сидения не было. Не став долго рассуждать, какого дьявола сей предмет забыл в туалете, я возблагодарил бога за прекрасный шанс частично отблагодарить Моргана за только что произошедшее.
Откуда во мне взялись силы? Подтащив недостул к кабинке, коя была сплошной не до самого потолка, с проворностью горного козла, рискуя сломать себе шею, я взобрался на пресловутый, видавший виды предмет мебели, держа при этом ведро с грязной водой в одной руке, а второй аккуратно страхуя себя. Выпрямившись окончательно, почувствовав отголосок свободы, я поднял ведро двумя руками над головой и вылил его содержимое на макушку подозрительно притихшего Моргана. Тот первые пару секунд шокированно пялился вверх, будто полагал, что его настигла кара небесная. А потом король разразился такой трехэтажной тирадой, что я поздравил себя за изобретательность.
Правда, ликовал я недолго: скрипнув, стул подо мной развалился и, успев сосчитать в уме до десяти, я рухнул на пол и больно ободрал руку о долбаное ведро. Услышав, как что-то по ту сторону загремело, Крист на миг прекратил материть меня и вопросительно позвал.
Потирая ушибленные места, я молча поднялся, ненавидяще поглядел на кабинку и, еле-еле ковыляя, побрел к выходу.
Напоследок я преподнес Моргану ещё один сюрприз: благодаря незадачливому уборщику, слинявшему посреди рабочего дня, я обнаружил интересную находку – около раковины, на тумбе валялась яркая вывеска "Туалет на ремонте", кою я с радостью повесил на ручку двери туалета, когда тихонько притворял за собой дверь.
*
Не верилось, но прошло всего двадцать минут с начала нашего с Морганом отсутствия. Мои родители, восхищенно любующиеся концертом, и не заметили, как пролетело время. Когда я вошел в студсовет, они, обнявшись, пускали слезу над номером, где мы с Эндрю декламируем со сцены идиотский диалог между учителем и учеником.
- Гордон, ты просто молодец, - отрываясь от созерцания видео, подытожила мама.
Она ужаснулась моей бледности и засуетилась, как это было пять, десять и даже, наверное, семнадцать лет назад. Меня, истошно упирающегося, заставили надеть свитер поверх рубашки, чтобы я не замерз, затискали, зацеловали и накормили тортом, который я только ради родителей затолкал в себя кое-как. Вкус "Шоколадного триумфа" поразительно отдавал спермой Криста, которая, казалось, впиталась в полость моего рта. Давясь угощением, я проклинал Моргана и жаждал скорейшей расплаты. Каждый миллиметр моего тела ныл. Каждое мгновенье причиняло мучительную боль. И, чуть не сквозь слезы улыбаясь родителям, я впервые в жизни хотел, чтобы они оставили меня в покое.
Отец подозрительно интересовался, почему мое горло хрипит, мама удивлялась, что у Моргана вдруг появились неотложные дела, а я, сочиняя сказку за сказкой, едва держался на ногах.
Это была самая ужасная пытка – видеть их, смотреть им в глаза и нагло врать.
Благо, достопочтенный директор спас меня от неминуемого фиаско: заглянув в кабинет студсовета через час после моего туалетного приключения, он, извинившись, напомнил, что у Гордона Фишера занятия и что этому самому Гордону Фишеру пора на них отправляться, если, конечно, он не хочет получить выговор.
Вежливо попросив прощения у моих родителей ещё раз, он торопливо исчез в коридоре, чтобы не выслушивать жалобных прошений оттянуть момент расставания ещё ненадолго.
Проводив маму с папой до фойе, я искренне пообещал, что постараюсь получить стипендию, чтобы остаться в Бедфорде на частном обеспечении.
Откуда бы мне знать, что обещание это мне выйдет боком?
*
Из-за семейной суеты первый урок я начисто пропустил, на второй опоздал, потому не пошел. Вплоть до звонка я терроризировал телефон Моргана, копаясь в файлах. Странно, что адресная книга короля была пуста, ровно как и аудиолист. Лишь в видеозаписях красовались две строчки. И если видео под названьем "Беспредел" открывалось прекрасно и являло собой вправду весь беспредел концерта, то вот вторая запись не поддавалась – ни удалить, ни посмотреть её, увы, не получалось. Из чего сделал логичный вывод: именно на ней запечатлена наша с Кристом первая встреча. Заблокированный файл раздражал меня и внушал охоту выкинуть к чертям собачьим телефон, но голос разума подсказывал: оное видео не в единичном экземпляре. Так что, гневно постукивая пальцами по экрану, я бессильно мучился, прикидывая, какую комбинацию цифр Морган мог использовать в качестве пароля. Сорок минут бессмысленного метания по студсовету не привели ни к какому результату: компромат продолжал "радовать" глаз. И, матерясь, еле-еле переставляющий ноги, вымотанный, окрыленный бешенством, я потопал на третий урок – урок модернового искусства.
Ученики уже недовольно разбрелись по кабинету. Кое-кто перешептывался, памятуя о недавнем обещании мсье Жюльбера превратить сегодняшний день в ролевую игру… и, радостно ворвавшись в класс, мсье, пышущий духом предвосхищения, уже рассказывал о правилах проведения игры. Укутанный сегодня в нечто, типа черной мантии, с перепачканным красками лицом, Жюльбер сверкал своими удивительными, коварными глазами и абсолютно счастливо улыбался. Расточая потоки своеволия, он приказал всем ученикам немедленно приземлиться на стулья и с придыханием вылил на нас свои идеи. Признаться, после финального "здорово?" я исступленно таращил глаза на преподавателя, ровно как и все мои одноклассники. И неудивительно, что речь его вызвала удивление: по словам мсье, мы, бедфордовцы, в течение полугода изучавшие самые известные направления искусства, должны были по очереди изображать известных деятелей модерна, попутно подражая характерным особенностям оных деятелей. А судя по тому, как озорно глядел на притихшую публику мсье, наш вечный диктатор, выжать из учеников он собирался все, что только возможно.
- Таким нехитрым образом, мои малыши, я отмечу сильные и слабые стороны каждого, - ухмыляясь в стиле Дориана Грея, прошедшего через все тернии порока, проворковал мсье.
Он мило уселся на учительский стол, чтобы оказаться лицом к аудитории. Полы мантии разъехались, предоставив ученикам вид на белые носки мсье и на его аккуратные, обтянутые узкими джинсами лодыжки.
- И ещё… - словно нехотя добавил он. – Дабы избежать сутолоки, как в прошлый раз, когда вашему шумному недисциплинированному классу выпало счастье очутиться в чудесном музее имени Жизель де Напари, я вновь разделю вас на пары.
Если раньше на преподавателя просто смотрели неприязненно, то сейчас все двадцать пять пар глаз сверлили Жюльбера истовым негодованием. Благодаря прошлой работе в парах успеваемость многих снизилась чуть ли не вполовину, потому что Жюльбер оценивал не только мастерство кисти и пера, но и коллективизм друзей по несчастью. Например, нам с Томми он поставил по пять баллов вместо двадцати. И это несмотря на то что я старался как мог культурно и прозорливо описать внешность Вулфа. И это при том, что рисунок самого Вулфа Жюльбер выделил как один из самых лучших среди наших одноклассников. "Творчество лишь доказывает, что глубокое недопонимание между индивидами мешает им раскрыть глаза и увидеть прекрасное вокруг!" – в ответ на кучу гневных окликов учеников спокойно констатировал мсье, после чего снизил особо крикливым оценку ещё на пару баллов, дабы "предотвратить бессмысленный бунт шалопаев".
Стоит ли говорить, что класс пребывал в унынии после известия преподавателя? Все топорно ждали, когда скандалист закончит распределение по парам. Я искренне надеялся, что моей парой не станет Вулф. Зря. Лучше бы мне достался Томми.
- Гордон Фишер – Норман Джефф, - вынес приговор мсье Жюльбер.
Я плохо знал парня, с которым мне предстояло играть в "отгадай, какого живописца я изображаю", поэтому, глубоко вздохнув, поглядел на своего оппонента. Здоровяк с топорным выражением лица. Злобно пожирающий взглядом мсье Жюльбера, он скрежетал зубами. На мой несмелый оклик он не обратил ровно никакого внимания.
- Мистер Джефф, - захлопнув журнал, обратился преподаватель к моему напарнику. – Вам нужно персональное приглашение? – подняв светлую бровь и скривившись, он намеренно мельком взглянул на Джеффа и раздраженно рыкнул:
- Вперед, первая парта ждет, мистер Джефф!
К моему великому изумлению, Норман, который никогда слепо не подчинялся приказам учителей, оторвал свою попу от стула и, прошипев что-то себе под нос, подошел ко мне.
- Итак, - грубо сказал он, скидывая со стола мои вещи. – Будет лучше, если ты заранее предупредишь, какого ебаного мудилу косплеишь.
Я сглотнул и с ужасом уставился на своего напарника. Его манера говорить, его отвратительный ирландский акцент, его вид разнузданного, тупого кретина, смысл жизни которого лишь в том, чтобы махать кулаками, его ироничный взгляд на меня – все указывало на провальность затеи с "ролевой игрой". Помня, что обычно Джефф не напрягается по части учебы, помня о некоторых слухах об этом странном субъекте, больше похожим на уличного громилу, чем на сына известных художников, я криво улыбнулся и протянул ему руку для приветствия. Рукопожатие было удивительным: идиот чуть не вывихнул мне конечность. И после минутки, проведенной близ этого товарища, я резонно решил, что рисковать своей шкурой и противиться его желанию заранее узнать биографию того, кто будет выбран мною в качестве деятеля искусства, не стоит. Мне же выгодней, если он угадает деятеля побыстрее. Попросив одноклассника присесть, я начал в красках расписывать ему историю жизни нобелевского лауреата Гюнтера Грасса: немецкого писателя, скульптора и художника. С горящими от восхищения глазами я вдохновенно рассказывал я о том, как много слухов опутывало знаменитую личность, упомянул, что Грасс признался в одном интервью о своем причастии к СС, пытался заинтриговать Джеффа вопиющими рисунками феномена немецкого модерна. Но сколько бы я ни распинался об иллюстрациях, коими щедро пестрили книги лауреата, Норман мрачнел все больше.
- Мухи? – переспросил он, когда я, отчаявшись, воскликнул, что, Грасс, приверженец гротеска, резко сближая мир искусства и фантазии с грубой реальностью, принуждая их как-то соотноситься, конфликтовать друг с другом, на одной из своих работ изобразил себя, бренно наблюдающего за умирающими насекомыми.
- Да, - облегченно выдохнул я, счастливый тем, что смог заинтересовать своего безнадежного напарника хоть чем-то. – Картина называется "Автопортрет с мухами".
Это было последнее, что я успел влить в голову Джеффа, прежде чем мсье, задорно ухмыльнувшись, велел парам разделиться так, чтобы изображающий остался за партой, а угадывающий – отошел к подсобке.
Я мило остался сидеть на стуле, посмеиваясь над наивностью скандального искусствоведа. Мне было смешно, что он не предусмотрел возможность жульничества. Неужели при всей своей прозорливости преподаватель не додумался: напарники несомненно выберут имя личности вместе. Конечно: кому захочется получить неуд от мсье Жюльбера? Он ведь потом будет изводить до конца семестра!!
Итак, расслабленный, ожидающий своей очереди, я пытливо наблюдал за Норманом, который, как ни странно, напряженно следил за фигуркой учителя, который уже успел встать, пройтись по классу и остановиться около пятого ряда, чтобы иметь возможность видеть всех своих подопечных.
- А сейчас уважаемые ученики, толкающие друг друга около стены, продемонстрируют публике того деятеля, которого им в красках обрисовал напарник, - весело огорошил всех мсье.
Бедфордовцы поглядели на француза как на дьявола. Он и вправду дьявольски улыбался. Черт, мсье облапошил нас всех: да, он умел заставлять работать в паре!
- Вы по-прежнему едины с напарником, - продолжил мсье в гробовой тишине. – Высшие баллы получит та пара, которая угадает большее количество известных деятелей, - провозгласил он, складывая руки на груди. – Проверим, есть ли крупица мозга в ваших милых головках, - уколол он и все с той же дерзкой улыбкой ответил на все вопросы, возникшие у моих одноклассников.
В общем, алгоритм был прост: ученики у стеночки по очереди декламируют недавно им пересказанное, после чего все, кроме напарника несчастного, угадывают описанную личность. Угадывать обязаны все: и актеры, и зрители.
Мне стало плохо. Мои баллы оказались на грани исчезновения. Прильнув к столешнице, поерзав на стуле, незаметно приподнявшись, чтобы не прижиматься к сиденью задницей, я закусил губу. Мало мне было приключений. Сначала Морган, слетевший с катушек, потом родители, нежданно-негаданно приехавшие в самое неподходящее время… Теперь ещё и модерновое искусство! Черт! Моему раздражению не было предела!
- Какого… черта? – выразил общее негодование Джефф.
Глаза Жюльбера полоснули парня едким цинизмом. Сделав шажок вперед, Жюльбер зачем-то снял с волос ленту, и русые светлые волосы разметались по его плечам.
- Вы будете выступать последним, мистер Джефф, - коротко оборвал остаток обличительной речи Нормана учитель.
Мой напарник сглотнул, бешеным взглядом уставился на искусствоведа и, почему-то покраснев, отвернулся. Я обхватил руками голову, представив, что наплетет Норман, когда ему представится шанс. Призывая всех богов помочь мне, я очень внимательно слушал первого выступающего, над сбивчивыми словами которого потешалась вся аудитория, включая мсье Жюльбера. Как ни странно, эпотажного драматурга и писателя Стивена Фрая первым назвал Джефф. Он, к моему великому удивлению, единственный из класса не умирал со смеху: выпрямившись во весь огромный рост, Норман с каменным выражением лица слушал бедолагу. Топорная строгость Джеффа умиляла. Мсье Жюльбер искоса поглядывал на нерадивого ученика, словно бы ожидая, что тот блеснет знаниями.
Правда, надежды мсье не оправдались. Мой напарник благодушно отмалчивался последующие сорок пять минут. Благо, я уже успел два раза попасть в яблочко, и наша пара лидировала. Посоперничать с нами мог только Бакер, который меланхолично угадал два раза. Остальные ученики, хохочущие и откровенно получающие долю удовольствия от происходящего, мало заморачивались на ребусах. Они просто с юморком комментировали говорящего. Большего моим одноклассникам было не надо.
Когда очередь дошла до Джеффа, он, закатив глаза, поменялся местами с багровым от возмущения и стыда Болдуином, и, смерив аудиторию грозным взглядом, начал:
- Отвратные книги этого муда… - проговорил он с расстановкой. Мсье Жюльбер успел вмешаться, пока Норман не выматерился на его уроке:
- Ещё один намек на ругательство, мистер Джефф, и ваша пара получает ноль, - отчеканил мсье, постукивая пальцами по столешнице, чтобы унять возрадовавшихся зрителей.
Я похолодел. Наверное, даже волосы покрылись липким потом. Просить Нормана не выражаться было глупо. Я ни разу за всю историю своего пребывания в Бедфорде не слышал, чтобы речь парня ограничилась нейтральной лексикой. Даже на неоклассике Джефф умудрялся ввернуть словцо-другое, что, подозреваю, располагало директора к ученику. Не глупый по природе своей, Норман тем не менее не мог удержаться от соблазна выпендриться. Фыркнув, он определенно не испугался наказания. И Жюльбер, довольно потерев лапки, добавил:
- Ноль, мистер Джефф. За семестр.
После приговора искусствоведа я словно сросся со стулом. Впервые за день забыв о боли, я всеми фибрами души устремился к напарнику, мысленно умоляя его культурно изложить факты.
- Как любезно с вашей стороны, - ещё и отпарировал засранец, чем рассердил мсье Жюльбера окончательно.
- Не задерживайте класс! – рыкнул бывший скандальный живописец.
Он встряхнул головой, и белесая грива растрепалась. Джефф набрал воздуха в грудь и медленно начал заново:
- Книги этого мужчины, он сам понимает, бред полный. А идиот ещё картинки к ним рисует… - понесло моего одноклассника.
Класс оживился. Всем понравилось личное мнение Джеффа о Грассе. Я же, кусая губы, злился на первом ряду, понимая, что с таким описанием далеко не уедешь.
- Сляпал курицу, выдав за нетленный памятник искусству, - вещал Норман, купаясь в повышенном внимании одноклассников. – Он вообще много всякой хрени сгондобил, извращенец и нацист.
Мсье Жюльбер широко открытыми глазами смотрел на Джеффа, у преподавателя на лице было написано, что его терпению скоро придет конец. А я никак не мог допустить, чтобы меня не аттестовали. Поэтому, когда мой напарник снова открыл рот и выплюнул:
- Но хоть самомнением чудила не грешил: себя рисовал с крысами, кактусами и мухами…
Я уже встал из-за парты. Благодаря стараниям Моргана у меня плыло перед глазами и я чувствовал себя так, будто вот-вот лишусь сознания. Но даже в полусонном состоянии я метнулся к Джеффу и, невзирая на его возмущенное сопение, закрыл ему рот, когда он собрался провозгласить Грасса "хуеплетом". Одноклассники, очарованные моим порывом, веселились от души. Я же, исступленно надеясь, что мой идиот-партнер успокоится и замолчит, не предполагал, что вместо оного Джефф, недовольный моим вмешательством в его блестящую речь, толкнет меня в грудь. Сила его толчка была ослепительной: пошатнувшись, я стал клониться назад. Падения было не миновать. В своем желании уцепиться хоть за что-то, я махал руками из стороны в сторону. Вместо того чтобы помочь, Норман хохотнул. Секунда – и бедром я врезался во что-то, большое и тяжелое. Машинально ухватившись за нечто гладкое и гипсовое, я подумал было, что спасен. Однако радоваться долго мне было не суждено: фигура мужчины, которую всегда так бережно оберегал от "мелких засранцев" мсье Жюльбер, пошатнулась и, сколько бы я ни пытался урезонить статую, слушаться она не хотела – под звучное "НЕЕЕЕТ!" мсье, под коллективный изумленный выдох учеников, я завалился на пол вместе с драгоценным монументом. Не выдержав столь приятного и тесного знакомства с полом, гипс треснул. Мои потуги сохранить хоть остатки фигуры привели лишь к тому, что все стало ещё хуже: божественный лик раскрошился, на моих ладонях белыми ошметками лежали нос и губы. Ужаснувшись содеянному, я беспомощно попытался встать, чтобы покаяться перед мсье Жюльбером, который подскакал ко мне и неверяще повторял какое-то имя. Губы учителя побелели, глаза заволокло пеленой слез. А я наблюдал за действиями искусствоведа и чувствовал, что через секунду растворюсь в пустоте. Рухнув на спину, я вверг себя в агонию боли. Зад, бедра и спина слились в единую нарывающую рану. В ушах зашумело. Перед глазами поплыло.
Из состояния обморока меня вывел, как ни странно, Джефф. Он был первым, после мсье, конечно, кто подбежал к месту происшествия и, какой-то весь из себя очертенелый, радостный, встряхнул меня за плечи и чуть не пропел:
- Ты герой, Фишер, ты герой!!
Я плохо соображал из-за мельтешения черных точек перед глазами. Однако объятье, в которое меня заключил Джефф, было просто чудовищным по своей силе. Именно оно и выключило меня окончательно. На минуту или около того я потерял сознание. А когда раскрыл глаза, мсье Жюльбер проникновенным, всезнающим взглядом смотрел на меня, осевшего на руки одноклассника.
- Простите, - пролепетал я, когда пришел в себя.
Нахмурившись, преподаватель незаметно для всего класса, треснул Джеффа по спине. Тот хмуро покосился на Жюльбера и одними губами произнес "ЧТО?". На этом их диалог закончился, потому как, прощупав мой пульс, мсье выпрямился во весь свой рост, на секунду поджал губы и, одарив моего одноклассника циничным взглядом, рявкнул:
- Мистер Джефф, по вашей вине мистер Фишер лишился чувств, - сделав маленькую паузу, в течение которой ученики успели убедиться, что учитель в бешенстве, Жюльбер язвительно продолжил:
- Потенциал ваш поистине безграничен, как мы все убедились, - на этих словах взбеленился и Джефф. Я понял оное по тому, как цепко сжались его пальцы на моем пиджаке.
- А теперь будьте добры, проводите мистера Фишера до медпункта! – скомандовал мсье.
Я отрицательно замахал головой, но меня никто не желал слушать: закинув мою руку себе на плечо, прошив мсье Жюльбера возмущенным взглядом, Джефф, сжимая челюсти, вывел меня из кабинета.
Я чувствовал себя принцессой на горошине, над которой все прыгают и скачут. Покраснев от смущения, я поблагодарил Джеффа за то, что он согласился помочь. Грубоватые манеры этого парня и вид явного бед-боя не располагали к тому, чтобы портить репутацию плохиша хорошим поступком. Я вообще никогда за полгода не наблюдал, чтобы Джефф хоть слово приветливое кому-то сказал. И оттого, что мой одноклассник определенно не из чистосердечных побуждений тащил меня на себе, мне становилось с каждым шагом все более не по себе.
- Эммм… - пробормотал я, вырывая Джеффа из глубоких размышлений. – Со мной все в порядке.
Парень остановился, повернул меня к себе, повертел мое лицо так и сяк, после чего, вздохнув, спросил:
- Ну, и кто тебя так? – он намекал на синяки и засосы на шее, кусочек которой выглядывал из-под уголка ворота. Наверное, когда я падал, взору Джеффа открылась вся панорама моего исполосованного горла.
Я закусил губу. Джефф был последним, с кем бы я захотел поделиться правдой. Да он и не настаивал.
- Когда медик увидит твои знаки почета – вылетишь из Бедфорда, - спокойно предупредил он.
Я истерически думал, как уболтать парня оставить меня в покое и идти обратно на урок. Впрочем, одноклассник не жаждал возиться со мной. Стоило намекнуть ему, что я сам справлюсь со своей проблемой, он пожал плечами и едва не бегом рванул в кабинет модернового искусства.
Глядя ему в спину, я устало размышлял, где провести остаток урока.
*
Решение пришло неожиданно: плюнув на условности, игнорируя тот факт, что слоняться по крыше в декабре – не лучшая идея, я все равно устало побрел по направлению к отдаленной от учебного корпуса части Бедфорда. Мимо кабинета студсовета я прошел на цыпочках. Сегодня был, наверное, единственный день, когда я точно не страждал встречаться с Эндрю. Именно поэтому я даже скрестил пальцы за спиной, взмолившись, чтобы другу не приспичило выйти именно в тот момент, когда я по-шпионски крадусь мимо студсовета. Если бы Эн увидел меня в таком виде – с бешеным затравленным взглядом и шагающим походкой пьяного моряка, которого не по-детски шатает от качки, вопросов я бы не избежал. Так что, закусив губу, воровато пятился вперед – к той самой двери, которая, как и несколько месяцев назад оказалась открытой. Поглубже закутавшись в пиджак и возблагодарив маму за наставление надеть пресловутый свитер, я шагнул за порог. В лицо мне дунул морозный ветер, остужающий огонь невеселых мыслей. Оглядевшись по сторонам, я облегченно вздохнул: никого. Ни Моргана, настойчиво продолжающего атаковать остатки моей гордости, ни Брановски с его вечным пылом юного любопытствующего обывателя интересующегося, как прошел день, ни учителей, достающих нагромождением домашних заданий, ни директора – никого. Впервые с первого сентября я почувствовал себя свободным. Давление, которое давило на меня поршнем с начала учебного года, лишало возможности подумать, стоят ли мои страдания мечты моих родителей вырастить из меня профессора литературы? Это давление глодало меня вот уже полгода. Приправленное вмешательством Кристана, оно превратилось в балласт. И теперь, измотанный после борьбы с Морганом, подошедший к черте невменяемости, я спрашивал себя: ЗАЧЕМ? Зачем я тут, в Бедфорде, зачем терплю измывательства Криста, зачем мне напрасные трудности, зачем?
Я подошел к парапету и, расставив руки в стороны, насладился порывом ветра, пробравшим меня насквозь. Корявые, почерневшие и словно жмущиеся друг к дружке деревья в саду радовали глаз, бассейник в центре сада покрылся коркой льда. И лишь небо, серое, пасмурное, неимоверно грустное, было таким же, как в тот гребаный раз, когда я имел счастье свидеться тут с Королем Всея Бедфорда. Тяжело вздохнув, я прислонился грудью к поручню и встал ногой на железяку. Мне до одури захотелось сделать что-то из ряда вон выходящее. Неблаготворно действовали на меня поползновения Криста. Мне хотелось взлететь и раствориться. Мне хотелось убежать, уползти, упорхнуть от проблем, свалившихся на мою голову.
Но, кажется, вместо того, чтобы избавиться хоть от одной, я обрел новые: услышав за спиной ленивое поскрипывание двери, я приподнялся еще выше на парапете и удовлетворенно закрыл глаза.
Минута. Мне нужна была минута внутренней гармонии. Стыдно признаться, но я настолько был изнасилован событиями прошедших двух дней, что едва не растворился в панике и злости. Минута единения с собой – это то, о чем я мечтал больше жизни. Какая-то гребаная минута. Но и её я не получил. Потому что какой-то идиот, завидев меня, обнимающего руками воздух, рванул вперед и оттащил меня от парапета.
Идеально. Я ненавидел свою жизнь!! Никакого намека на личное пространство!
Благодаря проискам идиота я оказался прижатым к настилу. Больно ударившись головой, чертыхаясь, проклиная все на свете, я наконец взглянул на того, кто рискнул нарушить мой покой. Удивительно, но за считанные секунды я успел разозлиться, удивиться и окончательно растеряться. Я был готов к любому раскладу. Честно. Но вот чего я уж точно не ожидал, так это что Томми Вулф, тяжело дыша, удерживая меня под собой, будет сидеть на моей талии в то время, как я, распластанный на полу в виде морской звезды, буду часто-часто моргать и бессвязно пялиться на него. И уж чего я точно себе никогда не представил бы, так это что Томми, спокойным, как всегда выверенным продуманным движением съездит мне кулаком по лицу, после чего спокойно встанет и потянет меня, шокированного, машинально потирающего саднящую скулу, за руку вверх, чтобы я встал на ноги.
- Фишер, я ложно полагал, что у тебя есть мозги, - тихо сказал мне Вулф после того как отпустил мою руку.
Он смерил меня возмущенным взглядом и, наткнувшись взглядом на мои искусанные руки, нахмурился. У меня не было желания ответить Томми на удар. Прохлада зимнего воздуха отрезвляла разум. Мне больше было любопытно, отчего вдруг такие страсти в том, кто обычно холодно проходит мимо одноклассников. Разглядывая Томми Вулфа, отводящего глаза от моего бледного лица, я сделал до безобразия простой вывод: Томми тоже вырвался на крышу не просто подышать. Мой одноклассник в полураспахнутом пиджаке, стоял на настиле босиком. Он был взвинчен и нервно кусал губы.
- Кончать счеты с жизнью – это уж слишком, - проговорил мой неожиданный компаньон, шваркая школьную сумку на пал.
Он сделал пару шагов в сторону от меня, даже отвернулся. Но дрожь в его голосе я все же уловил.
И несмотря на то что заключения Томми были в корне неверными – я скорее удавил бы Моргана за его проделки, но уж точно не умер бы не отмщенным – вящий искренний поступок Вулфа меня подкупил: в порыве чувств спасти одноклассника, коего терпеть не можешь… Да, Томми просто поразил меня в самое сердце. Однако, как ни приятно мне было узнать, что не все человеческое Вулфу чуждо, я поторопился развеять его иллюзии:
- Самоубийство для слабаков, - ухмыльнувшись удивленному донельзя Томми, проговорил я. – Твои старания были напрасны, Томми. Я всего лишь хотел освежить голову.
Его серые глаза полыхнули стыдливым огоньком. Но, вопреки моим предположениям, Вулф не покраснел и не нагрубил. Когда я проходил мимо него, Томми удержал меня, ухватив за рукав.
- Иногда для того, чтобы выиграть, надо разок поддаться, - посмотрев на меня странным взглядом, пробормотал он.
Я застыл на месте. Напряженно повернувшись к Томми, я хотел спросить, что он имеет в виду, но парень уже отступил, оставил в покое мой пиджак и словно не замечал моего присутствия. Считая разговор оконченным, он ловко выудил из внутреннего кармана шоколадку, прислонился к парапету и, не обращая на меня никакого внимания, принялся поглощать лакомство. Я пробежался глазами по худощавой фигурке Томми. Обычный подросток. Ничего особенного. Разве что, глаза уже взрослого, осознанного человека выдавали в Вулфе скрытую самоиронию, презрение к окружающим и немного даже жестокость. Всегда предельно равнодушный ко всем ученикам, пытающимся задеть его, сейчас Томми выглядел настоящим. Без маски чопорности, без привычной поволоки примерного ботаника.
Его голые ступни уверенно стояли на полу, его взгляд был устремлен куда-то вдаль. Томми словно не видел стен Бедфорда. Его мысли были за гранями учебного заведения.
Я тяжело вздохнул, раздумывая, уйти или остаться. Вулф не представлял для меня никакой опасности. Ну, во всяком случае, мне приятно было так думать. За пределами крыши меня, скорее всего, ждал очертеневший от ярости Морган, а также директор, которому я должен был предоставить очередной отчет Криста ещё вчера. Ни с одним, ни со вторым мне не жаждалось встречаться. Поэтому, тяжело вздохнув, я встал около парапета на приличном расстоянии от Томми.
Тут у меня хотя бы был шанс уйти в себя и проанализировать ситуацию, тут я хотя бы мог временно избежать столкновений с Морганом.
Повернувшись лицом к саду, я молча пялился на деревца, раскачивающиеся из стороны в сторону. Томми тоже молчал.
Мне было любопытно, почему Вулф не обут, но задавать вопросы значило бы самому нарваться на ответную любезность. Именно поэтому я с полчаса переводил дух, стараясь ни о чем не думать. Мои ладони, прислоненные к парапету, замерзли. По телу побежали мурашки. Но я был рад почувствовать дыхание холода: он перебивал холод в моей душе. Побездельничав до шести часов, я наконец ощутил себя более или менее хорошо: рябь в глазах прекратилась, тошнота прошла. Конечно, физически я был ещё очень слаб, но сил на то, чтобы достать из портфеля учебники и почитать параграфы, у меня хватило.
Услышав шелестенье страниц, Томми словно пришел в себя. Он оторвался от своих внутренних монологов и посмотрел на меня в упор. В его серых серьезных глазах мелькнуло нечто, похожее на насмешку, но в следующее мгновение Томми уже топал к выходу. По пути подхватив с пола сумку и ботинки, кои, оказывается, стояли у противоположной от меня стены, он, не прощаясь, потянул за ручку двери. Не оглянувшись, не сказав ни слова, он ушел так же быстро, как и появился.
Я вновь остался один. И на этот раз одиночество отчего-то не делало меня счастливым. Памятуя о подлости Томми, памятуя о случае в библиотеке, памятуя о том, что Трой с легкой подачи брата с удовольствием избавится от меня, я торопливо засобирался.
По коридору я шел уверенным шагом. В голове ещё вертелась странная фраза Вулфа. "Иногда для того, чтобы выиграть, надо разок поддаться…" Я хохотнул про себя, представив, сколько раз "поддался" Томми, чтобы не огрести от брата. Но если Вулф-младший раболепно стелился под братишку, то меня такой расклад не устраивал. Мой принцип был диаметрально противоположным. "Иногда для того, чтобы выиграть, надо рискнуть всем, что имеешь" – я всегда придерживался такой точки зрения. Именно поэтому, скрипя зубами, я прижимал к себе портфель, как спасательный круг. Да, я уже решил: Морган расплатится за все, что он сделал.
Предаваясь воображению, я едва не налетел в холле на директора, который, тихо чертыхаясь себе под нос, шел мне наперерез. Резко затормозив, я культурно поздоровался с мистером Арчибальдом который раз за день. Моргнув, толстяк хмуро улыбнулся.
- Нам по пути, мистер Фишер, - проговорил он несколько натянуто. – Я как раз иду сообщить мистеру Моргану занятную новость… - на этих словах мистер Арчибальд решительно потянул меня по направлению к общежитию.
Он выглядел взвинченным, немного нетерпимым и всю дорогу насуплено пыхтел. Я обреченно топал с директором рядом, потому что он недвусмысленно дал понять, что новость касается и меня тоже. И хоть я сильно сомневался, что Морган окажется в комнате, я благонравно следовал за самозванцем. Хорошо, что тот никуда не торопился и шел размеренным шагом. Моя задница при каждом движении напоминала о себе острой пронзающей болью. Натужно строя из себя героя, я кое-как тащился за директором.
*
Вопреки моим предположениям, Крист спокойно слушал музыку в спальне. На нем уже была другая одежда, и выглядел он уже не столь агрессивным, как когда мы разминулись в туалете. Стоило двери открыться, и он вскочил с кресла, после чего машинально остановился, завидев мистера Арчибальда. Вытащив наушники, он недовольно покосился на директора. Меня его величество смерил таким взглядом, что я понял: он прекрасно помнит об инциденте с грязной туалетной водой.
- Мистер Морган, - сразу приступил к делу директор. – Ваш отец звонил мне сегодня.
Крист без всякого любопытства поглядел на Арчи, не чая мига, когда тот уйдет и мы останемся наедине. Глаза Моргана горели холодно, как стальные клинки. Я прижал к себе портфель покрепче и сцепил зубы, понимая, что Морган вновь ринется доказывать свое первенство, свою власть надо мной, свое превосходство. Однако следующая фраза директора нас обоих отвлекла от злобного созерцания друг друга.
- Вы можете вернуться в свою комнату, мистер Морган, - процедил мистер Арчибальд сквозь зубы.
Он явно не горел желанием переселять Кристана обратно – в апартаменты короля – но у бедняги просто не было выбора.
Ухмыльнувшись по-кристански, едва не вышиб из самозванца ругательство, Морган нагло протянул:
- Спасибо, Ади…
Подозреваю, мисс Пейдж и впрямь сыграла не последнюю скрипку в этом деле: она, ещё играя в нашей спальне в карты, сочувствовала бедненькому несчастненькому Кристану, который из-за грозного папочки должен был расстаться со своей баснословно очешуенной тронной залой. Полагаю, Аделия и надавила на пару рычажков Моргана-старшего, так сказать, замолвила словечко за обожаемого друга её сына.
Директор заложил руки в карманы и терпеливо ждал, пока с лица Моргана сползет выражение "я всех сделал!". Он был поразительно доволен собой. Честно признаться, ликовал и я. Пытаясь скрыть улыбку, я уткнулся в ворот свитера. Я не верил своему счастью: вот и закончился мой личный ад, вот и избавился я от диктатуры ублюдка, посмевшего покуситься на мою гордость. Облегченно вздохнув, я чуть не кинулся директору на шею. Нельзя описать, как я радовался предстоящим переменам. Радовался. Ровно минуту. Ровно до тех пор, пока Арчибальд не добавил:
- Конечно, мистеру Фишеру тоже придется сменить комнату.
И в то время как директор рычал, что на четвертый этаж комендант ради нашей парочки подниматься не станет, что нам самим придется спускаться, дабы отметиться перед отбоем, что любое нарушение мистера Моргана будет фатальным, что сам бы он мистера Моргана вообще выставил из школы, я пребывал полном ступоре. Кошмар, в который затолкнул меня Крист, только начинался. Я видел это по всполоху фиолетового пламени, по довольному лицу короля, по тому, как он нетерпеливо постукивал ногой, выслушивая речь директора.
Полуголодный, изнывающий от несогласия и гнева, я стоял посредине своей, теперь уже бывшей комнаты.
- Я не согласен, - обрывая Арчибальда, излишне грубо рявкнул я.
Директор и Морган синхронно повернулись ко мне. Король Всея Бедфорда улыбнулся безумно самодовольно. Он явно знал, какая реплика Арчибальда последует за моим восклицанием.
- Это не обсуждается, - голосом, мало похожим на голос праведника-Арчибальда, отрезал самозванец.
Директору надоело распинаться перед подростками, он, недовольный, определенно спешащий поскорее закончить комедию идиотизма, смотрел на меня с долей иронии. И, стоило мне открыть рот, как мистер Арчибальд поджал губы, сверкнул очами и гавкнул, чтобы мы оба топали за ним.
Закипая от злости, я вынужден был следовать за директором на четвертый этаж, где, мрачно вручив Моргану ключ от двери, около которой мы остановились, Арчибальд пробурчал:
- Вещи можете перенести завтра.
На этой радостной ноте мы с Кристом остались одни. Я кусал губы от бешенства, король всея Бедфорда посмеивался, отпирая замок.
- Добро пожаловать в мой ад, Фишер, - пригласил он меня войти и, натешившись моим свирепым взглядом, впихнул в комнату.
И когда я переступил порог королевских апартаментов, я наконец понял, почему Морган на первых парах никак не мог обосноваться в моей спальне. Неудивительно: в распоряжении президента студсовета было все крыло: размер комнаты Криста превышал все допустимые нормы. Я даже поначалу подумал, что мы оказались вне Бедфорда: обставленная в духе особняка Морганов по последнему писку моды, с трехспальной кроватью с балдахином, с кушеткой, с резным потолком, с богатыми коврами, с тихо тлеющим камином, с подсветкой на противоположной от кровати стене, комната создавала ложное впечатление, что я попал в святилище лорда или барона из средневековья. Я терялся в таком великолепии. Я чувствовал себя не в своей тарелке, когда Крист зажег хлопком в ладоши мерный свет, и взору моему предстала вся красота дизайнерской отделки. Чего стоили окна от пола до потолка, чего стоили шторы, обрамляющие эти окна, чего стоила вся цветовая гамма – насыщенные осенние тона… Боже, от удивления я даже рот открыл: настолько меня поразила открывшаяся картина. Роскошь. Везде сплошная роскошь. Вся мебель ручной работы, все вещи Криста, кое-как сваленные на милый уютный диванчик у окошка, от модных модельеров, - да, я оказался поистине в королевской опочивальне! Застыв на пороге, я любовался красотой обстановки, совершенно позабыв, что Морган, недовольный, жаждущий мести за тот случай в туалете, уже подбирался ко мне, застывшему на пороге.
- Итак, - резким движением впечатав меня в дверь, прошептал король мне на ухо, - Малышу хватило смелости сбежать после того, как я поимел его в рот, - прищурившись, рявкнул он, рукой удерживая меня у входа.
- Отойди, Морган, - прошипел я в ответ, отмахиваясь от его ладони на моем предплечье.
Крист поглядел мне в глаза: взгляд Его Величества из просто злобного превратился в злобно-колючий. Губы дрогнули – садистская улыбка исказила лицо. Я напрягся. Морган снова превращался в ублюдка, с которым невыносимо, нереально было оставаться рядом. Сглотнув свою обиду, я коротко спросил:
- Зачем тебе это надо?
И холодное фиолетовое пламя обожгло меня леденящим презрением. Крист хмыкнул, вторая его рука мягко коснулась моей щеки – той самой, по которой я получил оплеуху от Томми. Непроизвольно вздрогнув, я вытаращился на Криста, который не веря своим глазам пялился на мое лицо.
- Я не ставил на тебе этого синяка, - поворачивая мой подбородок влево, пробормотал он, начисто проигнорировав мой вопрос.
Губы короля поджались, хватка на моем плече усилилась. Рюкзак упал на пол. Я тяжелым взглядом поглядел на Моргана, отлично зная: сейчас Крист скажет что-то очень гадкое. И я был прав.
- Какая же ты шлюха, Фишер… - выплюнул в меня слова Морган. - Уже ринулся в поиски новых приключений? – он легко перехватил мой кулак, который уже ринулся ответить на ублюдочное высказывание.
Морган шагнул ближе и толкнул меня в грудь, благодаря чему я пересчитал позвоночником каждую выемку дубовой двери. Взвыв от боли, я, исходящий яростью, ломанулся садануть Кристана свободной рукой. Король будто этого и ждал: он хохотнул и, сцапав и второе мое запястье, поднял мои руки вверх и прижал к двери над моей головой.
- И с кем теперь ты собрался трахаться? – выплескивая избытки яда, шипел Кристан. – С Троем? – он удерживал меня перед собой, навалившись всем телом.
Я ощущал запах его мускусного одеколона, запах его гнева тоже въедался мне в ноздри. Тяжело дышащий, грубый, полыхающий нарисованной обидой, Морган воткнул мне колено между ног и очень тихо, едва слышно, выдохнул в самые губы:
- Он ведь обещал заплатить…
Я взвился. Перед глазами все поплыло от гнева.
- Ты псих, Морган. Я уже говорил, что не продаюсь и не покупаюсь… - начал я спутанную речь, но Крист не собирался быть покорным слушателем: он поднял ногу так, чтобы вжать колено в мой пах и заставил заткнуться, рыкнув:
- Прекрасно помню, Фишер.
В его глазах плескалась боль разочарования. Голубые омуты затянуло поволокой фиалкового бесноватого огня. Передо мной стоял совсем не тот Морган, который пел мне поздравительную песню. Передо мной стоял Морган, который мог загнуть меня в кладовке или поставить на колени в туалете. И, окончательно слетев с катушек за считанные два дня, я чувствовал себя безумно беспомощным, ранимым и использованным перед таким ублюдочным Кристом, жаждущим… что-то доказать. Пошевелившись, я добился того, что колено прижалось ко мне теснее – я подался назад и задохнулся от соприкосновения разодранной спины с угловатым выступом двери.
- Оказалось, я просто мало предлагал… - нес полную чушь Морган, в то время как я изнывал от страданий.
Запястья, которые до синяков стискивал Крист, нарывающая кожа, жуткая мигрень и ещё осознание своей полной капитуляции, полной униженности – все это подпитывало зарождающиеся росточки злости на себя, все это подстегивало к безумству.
- Тебя обманули, Кристан, - устало отозвался я, силясь не придавать значения его оскорблениям.
В конце концов, чувства Моргана тоже можно понять: идиот ведь до сих пор верил, что я взял тот гребаный чек! Хотя… друзьями мы не были, да и вообще наши отношения были далеки от нормальных – мне было неясно, какого дьявола Морган так взбеленился!
Поведя плечами из стороны в сторону, чтобы избежать тесного знакомства с деревяшкой, мучащей мою истерзанную кожу спины, я ровно поглядел Кристу в глаза, уповая на объективность и разумность парня. Однако лучше бы я продолжал буравить взглядом его колено, кое едва не расплющило мое мужское достоинство. Встретившись со мной глазами, Морган окончательно озверел. Зрачки короля расширились, кадык дернулся. Крист наклонился к моему лицу, застывшему, побледневшему.
- Как думаешь, приятно быть дураком, Фишер? – цинично поинтересовался он.
Я сглотнул. Кристан опять все не так понял. И судя по тому, как сжались его челюсти, я сделал соответственный вывод: в плачевном состоянии, изнывая от слабости, мне в скором будущем придется бороться с взрывоопасным Морганом, который уже отлепил меня от двери и потянул за собой – в центр комнаты.
Отлично. Просто отлично. Невзирая на всю неприглядность ситуации, я уже начинал сопротивляться – пнул ногой Криста, из-за чего он на миг разжал лапы. Времени как раз хватило, чтобы оттолкнуть его и отскочить в сторону. Под вящее изумление Моргана я, чертыхаясь, подскакал к портфелю и, расстегнув рывком молнию, вытащил нож, который стащил из кабинета студсовета.
- Только попробуй тронуть меня хоть пальцем, Морган! - выпрямляясь во весь рост и фанатично выставляя оружие вперед, предупредил я.
От шока у Криста округлились глаза. Он с минуту пялился на меня, ошалевшего от злобы и жажды сквитаться за все недавно произошедшее. Он переводил взгляд с меня на нож, а потом, поверив, наконец, что я дошел до точки, рассмеялся. Рассмеялся, как ребенок, которому не удалось сломать чужую игрушку! Черт! С меня пот лился градом. Пальцы онемели на рукояти ножа. Сердце ухало в груди громко-громко. Все чувства и мысли словно ушли в кончики пальцев, теребящие нож. А Морган смеялся!
- Становится всё интереснее, Фишер, - резко оборвав веселье, жестко бросил Крист.
Он сделал шаг ко мне. И сознание отключилось.
Я ненавидел этого парня. Он достоин был поплатиться за все, что со мной сделал. Он – дьявол. Он – мой личный ад. Он – ублюдок, который растоптал меня. Он…
Не знаю, что нашло на меня в тот момент, когда я поднял глаза на самодовольного Моргана, который с вызовом смотрел на меня. Не знаю, как объяснить всю гамму чувств: от непреодолимой ярости до жалости к себе – пронесшихся ураганом по моей душе.
Секунда – и я, подняв нож, метнулся к Моргану, ошалело вытаращившему свои удивительные фиалковые глаза. Секунда – и мир застыл. Секунда – и я понял, что значит "состояние аффекта". Секунда – и…
ДОРОГИЕ, ОБОЖАЕМЫЕ, УВАЖАЕМЫЕ ЧИТАТЕЛИ! ОБНОВЛЕНИЙ ПО СРЕДАМ, УВЫ, БОЛЬШЕ НЕ БУДЕТ. ПРОШУ ПОНИМАНИЯ: ЗА ПОСЛЕДНИЕ ДВА МЕСЯЦА Я НАПИСАЛА БОЛЕЕ 500 СТРАНИЦ И ТЕПЕРЬ ОЧЕНЬ, БЕЗУМНО, ОЧЕШУИТЕЛЬНО ХОЧУ ОТДОХНУТЬ. ПО ПОВОДУ ДАЛЬНЕЙШИХ ПРОД: НАДЕЮСЬ, ЧТО МЕСЯЦА ИЛИ ЧУТЬ БОЛЬШЕ МНЕ ХВАТИТ, ЧТОБЫ ПОДЕЛАТЬ СВОИ ДЕЛА И ПООСТЫТЬ. НЕ ГОВОРЮ, ЧТО ИСЧЕЗАЮ ИЗ ТВОРЧЕСТВА. БОЛЕЕ ТОГО, ЛЮБТЕЛЯМ КРИСТАНА И ГОРДОНА СОВЕТУЮ ЗАГЛЯНУТЬ НА МОЮ СТРАНИЧКУ В СУББОТУ.
НАДЕЮСЬ НА ПОНИМАНИЕ.
Ваша Натанэлла.
@темы: эротика, ориджинал, в процессе, слеш, "Мой личный ад", роман, насилие
четверг, 24 июля 2014
Морган не соврал. Он заполнил каждую гребаную минуту моего времени. Он изнасиловал мое время. Он был всюду. Он с чудовищной последовательностью преследовал меня день за днем… Моя жизнь превратилась в кошмар. Начиная с того памятного утра шестнадцатого декабря.
Кое-как разодрав глаза,(задремать меня угораздило лишь за час до подъема) я несильно двинул рукой. Результат меня не порадовал: запястье по-прежнему было сковано наручником, а я по-прежнему, уткнувшись лицом в подушку, лежал на полу, изнывая от ломоты во всем теле. Потянувшись, я ощутил, как напрягаются мышцы, как боль цепкими щупальцами утягивает мое тело в трясину страданий. Ныло буквально все: от содранной кожи на руках, спине и бедрах до кончиков пальцев, кои я умудрился поранить, царапая ногтями стену кладовки. Каждый миллиметр, каждая частичка меня нарывала. Но хуже физических ощущений, хуже этой жгучей боли, в которой я погряз, был сумбур моих чувств и мыслей.
Если вчера, измотанный и обессиленный, я проглотил ком попранной гордости, то сегодня, проснувшись, я ощутил, как поднимается лавина раздражения, тайфун злобы и ураган омерзения. Приподнимаясь на локтях, я готов был крушить все вокруг себя, я жаждал отомстить. Однако мои желания были пустым звуком по сравнению с желаниями Моргана, который в видом удрученного ужасным представлением зрителя таращился на меня, тщетно пытающегося избавиться от наручников. Наставив себе пару новых синяков на запястьях, я добился лишь того, что выругался и взвыл от бессмысленной ярости.
читать дальшеИменно в тот момент, когда я уже собрался, плюнув на условности, жертвуя кожей на ладони, выскользнуть из наручника, Крист соизволил встать и, подойдя ко мне, нагнуться.
- Утречка, Фишер, - едким голосом поздоровался он.
Я не имел возможности даже повернуться к нему: лишь искоса пилил ублюдка ненавидящим взглядом.
- Развлекаешься? – подняв брови, вопросил он, протягивая руку и прикасаясь к моему запястью, испещренному багровыми засечками. – Только не говори, что тебе не понра…
Я не дал ему договорить: изловчившись, ударил кулаком по скуле.
- В благодарность, - процедил я, отмечая, как лицо Криста наливается красным. – А теперь отстегни эту фигню, - поднимая скованную руку вверх, приказал я.
Морган подозрительно спокойно подчинился. Я не видел выражения его глаз и наивно полагал, что ублюдок усвоил урок. В конце концов, избавившись от переизбытка эмоций, он должен был трезво взвесить все, что натворил предыдущим вечером. Пусть Крист и не был гением, но он ведь должен был понимать, что совершил преступление, принуждая меня к… я не рискнул подобрать нужного слова к той ублюдочной потасовке в кладовке. Освободившись от наручников, я рывком поднялся. Стоит ли говорить, что я собирался вновь заехать Моргану по физиономии? Но, как оказалось, Крист вовсе не из вежливости освободил мне руки. Он монотонно вручил мне тюбик со вчерашним лекарством.
- Напомнить, для чего это нужно? – ровно уточнил Морган, перехватывая мою руку, которая метнулась, чтобы ему врезать. – Еще раз так сделаешь, и я за себя не ручаюсь, - криво улыбнувшись, предупредил он.
Крист уже был в школьной форме. Галстук свободно мотался на его шее, кою Морган специально оставил открытой – засосы и царапины смотрелись жутко, но, похоже, короля оное ничуть не смущало. Выдергивая руку из лап засранца, я ступил вперед – дабы горделиво вздернуть подбородок и встретить циничный, полный презрения взгляд Кристана.
- Еще раз тронешь меня, и ты труп, Морган, - скрипя зубами, отпарировал я.
Мы стояли напротив друг друга с одинаково горящими глазами. Мне уже стало плевать на сиюминутный порыв закопать его живьем. О нет, я надеялся на более грязную игру. Морган ведь считает меня мразью, которая может предать? Было бы глупо не оправдать его ожиданий. Сощурившись и ощутив резь в глазах, сухих после пролитых слез, я ухмыльнулся одними уголками губ. Я уже придумал план. Мне просто нужно было добраться до директора. И если мне все удастся, Морган сдохнет в тюремной камере. Гнев и обида настолько выворачивали мое нутро, что я не подумал о том, что сперва мне придется рассказать полицейским о произошедшем. Я запамятовал, что из меня сделают жертву и, скорее всего, случай станет достоянием общественности. Меня не волновали возможные последствия. Моей целью было уничтожить Кристана. Растоптать его так же жестоко, как он растоптал меня… И если для этого нужно рискнуть, что ж…
Заметив, как изменилось выражение моего лица, Кристан нахмурился. Он уже по опыту знал, как опасен я могу быть, когда что-то затеваю.
- Даже не надейся обыграть меня, Фишер, - отпуская меня и отступая на приличное расстояние, вскользь бросил Кристан.
Он поморщился, когда оглядел меня полностью – от макушки до пят. Располосованная спина вызвала у короля особое отвращение, но, смирившись с деянием рук своих, Морган приказал мне провести полное ректальное обслуживание. Сжав руки в кулаки, я поднял с пола тюбик геля.
- Захлебнись спермой, пока будешь представлять, как я сую себе пальцы в зад, - поддел я Криста, напомнив ему, каким извращенным он вчера был.
Я прекрасно помнил, сколь разозлился Морган на свой стояк, как прекрасно знал его теперешнюю реакцию на мои слова: расширенными глазами вперившись в меня, Морган втянул в себя воздух и бешено рванулся вперед. В его взгляде, ублюдочном, ранимом, мелькнула тень злости на самого себя. Удовлетворенно хлопнув дверью перед его носом, я прислонился к этой двери бедром, чтобы Крист не вломился в ванную. Дотянувшись до шкафчика рядом с раковиной, я вытащил оттуда ключ, который от греха подальше спрятал тут ещё с того самого момента, как запер Моргана на всю ночь. Обезопасив себя таким образом от поползновений и нападений, я устало опустился на пол.
Несмотря на всю мою браваду чувствовал я себя паршиво. Бороться с ублюдком, вдвое тебя сильнее, респектабельнее и развращенней, было тяжковато. Особенно после того, как он доказал, каким безжалостным может стать при желании Кристан Морган, если его что-то вдруг не устроит. Выкинув из головы мысли о разговоре с Морганом, я покачал головой. И речи быть не может о том, чтобы вновь напороться на безразличное "я все понял правильно". А посему, чертыхаясь, приказывая себе взбодриться и запастись терпением, я выпрямился во весь свой рост и, покраснев, открыл тюбик. Мне было унизительно заниматься чем-то подобным, у меня дрожали пальцы, я облокотился на раковину и, закусив губу, прогнулся в спине, чтобы пальцы вошли глубже. Боль обожгла меня уже в первую секунду действа. Я мысленно проклял Моргана, вытер пот со лба и прижался грудью к раковине.
Пяти минут пытки хватило, чтобы возненавидеть Короля Всея Бедфорда настолько, что подкашивались колени.
Закончив с профилактикой, я не торопился на выход. Задумчиво уставившись в одну точку, я глушил остервенелое желание ввязаться в драку. Мудрый внутренний голос напоминал, что, будучи в состоянии невменяемости, будучи измученным и не поспав нормально ночью, я вряд ли одолею Кристана. Поэтому, когда я, завернутый в полотенце, вышел наконец из ванной, я ничего не сказал настороженному, гневающемуся Моргану.
- Как твой зад? – ядовито поинтересовался Крист, чтобы поиграть на моих нервах.
Я, умоляя себя не броситься на него и не испортить все раньше времени, процедил:
- Твоими молитвами, Морган.
Скривившись, Крист наблюдал, как я, сцепив зубы, напяливаю на себя школьную форму. Мои уроки начинались через час. Мне нужно было время, чтобы увидеться с Арчибальдом. И… Крист как будто знал, о чем я думаю.
- Не чаешь сбежать от меня, Малыш? – вставая с кресла, хмыкнул он.
Шаги Моргана отдавались тупой болью в моем подсознании. Однако я не двинулся с места и прямо встретил его насмешливый взгляд.
- Какой непослушный котенок, - поддевая указательным пальцем мой подбородок, выдохнул Крист.
Запах его одеколона врезался в мои рецепторы. Меня тряхнуло от неприязни, я лишь усилием воли заставил себя не отступить. Хватит с Криста и того, что я побледнел.
- Какие идиотские речи, - отстраняя от себя его руку, в тон Кристану ответил я.
Король удивленно моргнул, но отодвинулся от меня на маленький шаг. Рукав его пиджака задрался, когда Морган потянулся ладонью к своему лицу. На запястье правой руки отчетливо, словно пропечатанный эксклюзивно для Его Величества, красовался шикарный укус. Ну, хоть что-то я тоже оставил королю в память о понедельнике.
- Так ты не торопишься, Фишер? – приметив мой интерес к королевской персоне, хмыкнул Кристан.
Он был на сто процентов уверен, что инцидент не получит огласки. Он полностью уповал на мой страх оказаться в дураках. Улыбнувшись уголками губ, я согласно кивнул:
- Да, занятия уже скоро начнутся…
Однако, чувствуя смутную тревогу, я обернулся, когда дернул за ручку двери. Взгляд, которым на меня смотрел Кристан, был умиротворенным и вызывающе-холодным.
- Фишер? – заметив, что я замялся на пороге, позвал он.
Я поглядел Моргану в глаза и поразился термоядерной, почти нечеловеческой самоуверенности, которая сквозила в фиолетовом пламени.
- Я предупреждал, что не прощу предательства, - ровно сообщил Крист. – Я давал тебе шанс извиниться, - наклонив голову, припомнил он.
Мне надоело слушать всякий бред. Вместо того чтобы препираться, я вышел в коридор и тихим шагом последовал в административный корпус. Каждое движение отдавалось болью в заднице, я едва ли не принуждал себя делать следующий шаг.
У кабинета директора никого не было. Я затаил дыхание и постучал. Прямо сейчас я собирался совершить самый смелый поступок в своей жизни.
*
Секретарь услужливо пригласил меня войти.
- Мистер Арчибальд примет вас, мистер Фишер, через десять минут. У вас ведь ничего срочного? – поправляя очки, спросил занудный молодой человек, оторвавшись от кипы бумаг на рабочем столе.
- Нет, - заверил я и для верности покачал головой. – Я подожду.
Секретарь устало указал мне взглядом на компактный диванчик, но я сделал вид, что не заметил намека. Отойдя к окну, я вдохновенно уставился вдаль, словно меня на самом деле привлекала убогая картина ещё не начавшейся зимы. Вцепившись пальцами в подоконник, я с каждым монотонным тиканьем часов вздрагивал: энтузиазма во мне убавлялось. Когда секретарь вежливо кашлянул и пробормотал, что мистер Арчибальд ждет, я тяжело вздохнул, распрямил плечи и решительно последовал в кабинет.
- Мистер Фишер, - не очень приветливо отозвался со своего кресла директор.
Он выглядел неважно: круги под глазами и какой-то помятый, очень уж неопрятный пиджак. По лицу директора словно трактор проехал, но, памятуя о его любви к выпивке и дракам, я не особо удивился.
- Что привело вас ко мне, мистер Фишер? – нетерпеливо поторопил меня самозванец.
Он отстукивал ногой по полу неизвестный ритм, рьяно сжимал и разжимал руки – да, его определенно кто-то ждал. Однако мой вопрос не требовал отлагательств, посему я, набрав побольше воздуха в грудь, на одном дыхании выложил:
- Это будет касаться мистера Моргана, сер… И я думаю, вам придется вызвать полицию и…
И это было все, что я успел пролепетать, прежде чем в приемной секретарь рявкнул:
- Мистер Морган!!! Куда вы! Вам не назначено! А это кто… Мистер Морган!!
Директор потер пальцами виски. Он поглядел на меня с нескрываемым раздражением. Наверное, Арчи подумал, что я разыгрываю его или что-то в этом роде. На мой жалкий испуганный вид директор отчего-то внимания не обратил. Впрочем, секундой позже я вынужден был захлопнуть рот и в изумлении вытаращить глаза.
Секретарь возмущался не зря: дверь кабинета вероломно распахнулась и на пороге вырисовался не кто иной, как мистер Морган. Вот только он был не один, а вместе… с моими родителями, которые, приметив меня, трогательно заулыбались.
Я ухватился рукой за стол: я никак не ожидал от Криста такого коварства – втянуть в наши разборки моих родителей – черт, Крист поступал подло. Но не отметить его прозорливости в этом случае я не мог: сглотнув комок горечи, я почувствовал, что язык присох к небу – лишь раз взглянув в глаза маме, я уже не булл так уверен, что хочу вывалить жесткую правду. Более того, меня прошиб холодный пот: я вдруг отчетливо понял – мои правильные, консервативные родители не примут произошедшего. Я даже боялся представить себе, как отреагирует отец, услышав, что его теперь уже единственного сына изнасиловали. Закрыв на миг глаза, я приложил ладонь ко лбу. Во мне словно взорвали вулкан. Противоречивые чувства: радость при виде самых дорогих людей, страх, что я изуродую их жизнь нелицеприятной правдой, ненависть к предприимчивому Моргану – все перемешалось, все бурлило во мне несмолкаемым хлестким потоком. И когда я открыл глаза, встретился взглядом с Кристом, одними губами прошептавшим "ну?". Боже, как же я ненавидел этого человека!!
Наверное, я был не одинок в неприязни к королю. Мистер Арчибальд, смерив Криста презрительным взглядом, выступил навстречу ублюдку и злобно прошипел:
- Что происходит, мистер Морган?
Директор явно не оценил того факта, что к нему ворвались незнакомые люди с какими-то пакетами. Ещё больше не понравилось Арчи, что эти люди с горящими любовью глазами таращились на первогодку, застывшего около директорского стола с таким видом, будто воды в рот набрал. Подозреваю, мистер Арчибальд ступил ко мне именно из соображений предосторожности: боялся, что незнакомцы навредят мистеру Фишеру, который не так давно собирался заявить на мистера Моргана. Уверенно перехватив руку мамы, рванувшей было ко мне, псевдодиректор поджал губы и настоятельно посоветовал Кристу объяснить ситуацию. И пока я, пребывая в полнейшем шоке, наблюдал развернувшееся передо мной торжество абсурда, истово пытаясь взять себя в руки и хотя бы улыбнуться, приобнимая мою маму за плечи, Кристан самодовольно пропел:
- О, мистер Арчибальд, родители мистера Фишера хотели устроить сыну сюрприз в честь дня рождения…
И, так как директор неверяще уставился на моего отца, который, застыв на пороге, никак не мог сориентироваться, я покорно кивнул, подтверждая, что Морган не лжет. Арчибальд вздохнул и отпустил мою мать. Не удержав порыва обнять меня, она бросилась мне на шею. Отец рассеянно осматривался. Это было его кредо – папа всегда терялся в незнакомой обстановке и не знал, что делать. Правда, его растерянность компенсировала расторопность мамы.
- Гордон, ты так похудел! – ощупывая мои щеки, прошептала она со слезами на глазах.
Я смутился. Мама чересчур опекала меня с детства, потому что я был младшим ребенком. Вот и теперь от переизбытка чувств выпалила первое, что вертелось на языке. Я автоматически прижался к маминой пышной груди. Тепло маминых рук, биение её сердца, запах выпечки, этот коронный чмок в макушку – как же мне этого не хватало! Как же я соскучился по родителям!! На долю секунды отключившись от реальности, я безумно порадовался их приезду. Но… переведя взгляд от рассеянного отца, я посмотрел на Кристана. Сомнений быть не могло: Король Всея Бедфорда торжествовал. Он знал, что я пойду к директору, знал, что наказания ему не избежать и… приплел сюда моих родителей. Он просчитал все до мелочей: Крист прекрасно понимал, что решимости после теплой встречи с родными во мне поубавится. И, черт его дери, Морган был прав: кусая губы, проклиная его на чем свет стоит, я глотал обиду и давился своими невысказанными вслух признаниями.
Нам обоим было понятно: об откровенных обвинениях не могло быть и речи. Только не при родителях. Не сейчас, когда мама проводила рукой по моим волосам. Только не сейчас, когда отец горячо уверял директора, что их визит не принесет никакого беспокойства администрации.
Боже, я ненавидел Моргана. Я ненавидел его даже больше, чем раньше!
А Кристан наслаждался. Ублюдок. Помахав мне ручкой, словно Малышу, у которого отобрал конфетку, Морган ядовито улыбнулся.
- Вам прекрасно известно, что на территорию Бедфорда не допуска… - жестко начал швыряться правилами из школьного устава директор, но Крист прервал его гневную тираду.
Опершись о дверной косяк, начисто игнорируя взбеленившегося секретаря, Кристан воодушевленно проскандировал:
- Именно поэтому я попросил миссис и мистера Фишер подождать до вторника, господин директор, - скорчив виноватую мордашку, Крист продолжил: - Чтобы они не нарушили порядок проведения соревнований…
Мистер Арчибальд зло прищурился: он не собирался потакать выходкам короля. Но в игру уже вступила моя мама, которая мягко, но с нотками осуждения в голосе обратилась к директору.
- Мистер Арчибальд, Крис так много сделал, чтобы мы лично поздравили нашего Гордона, - не выпуская меня из объятий, тоном, коим могли говорить только матери, искренне любящие своих детей, проговорила она и обернулась к Королю Всея Бедфорда, который расплылся в самой очаровательной, подлой, наигранной улыбке. – Прошу вас, не будьте суровы к мальчику…
И это она о Моргане!! Напрягшись, я освободился от маминых объятий.
- Морган, ты сделал это специально! – сверкая глазами, рявкнул я, подбираясь к королю.
Крист пожал плечами и удивленно приподнял брови.
- Конечно, - ухмыльнувшись так, чтобы это заметил я один, отпарировал он, а потом, плаксиво приложив руку ко рту, делано обиженно пробормотал:
- Я так хотел, чтобы у моего дорогого соседа по комнате был настоящий праздник!
Меня перекосило от гнева, я бросился вперед и схватил его за отвороты пиджака.
- Ты! – начисто забыв о том, что на нас внимательно смотрят три пары глаз, прошипел я.
Морган поднял руки вверх, словно показывая, что бороться не собирается. Его глаза иронично сощурились. Его глаза смеялись. Ублюдок сделал меня! Он перевернул ситуацию в такую сторону, что я действительно оказался в дураках. Не будь в комнате родителкей, я давно выложил бы мистеру Арчибальду правду. Но только не при маме. Я не перенес бы её слез. Я не пережил бы сердечного приступа отца. Нет. Я не мог. Я просто не мог…
Поэтому я комкал школьную форму Моргана и убивал его взглядом. На миг я даже забыл, что все мое тело болит и ноет, как сплошная рана.
- О, Фишер… я искренне хотел доставить тебе радость… - продолжил паясничать Крист.
В контексте сложившейся ситуации симпатии присутствующих, конечно, были на его стороне.
- Сын, - недоумевая, что такое со мной стряслось, сказал отец.
Он подошел ко мне и положил руку на плечо. Не отрывая взгляда от Моргана, я отцепился от одежды короля и с чувством собственного достоинства отошел.
- Сын, почему ты кидаешься на своего друга? – дополнил свое обращение отец.
Я выровнял дыхание и натянуто улыбнулся.
- Хммм… - весомо пробормотал я, зная, что мою неумелую ложь отец раскусит в два счета.
- Думаю, он сердится, что я не предупредил его, - разошелся не в меру веселящийся Крист.
Мое желание удавить его росло с каждой секундой.
- Мистер Арчибальд, я могу провести их в кабинет студсовета, - предложил свои услуги Морган.
Его лицо прояснилось, как небо после жуткой грозы.
- Вы же не станете лишать Малы…хммм… мистера Фишера заслуженного праздника? – смиренно вопросил он, не оставив директору выбора.
Арчи хмуро согласился, предупреждающе рыкнув "без фокусов, мистер Морган!". Мои родители принялись благодарить его, попутно задавая кучу вопросов о проведении занятий, расписании и прочей ерунде. Отец, наконец привыкший к обстановке, даже подмигнул директору и пригласил посетить наше семейное мероприятие. Кажется, самозванца смутила суетливость моих предков. Он раскраснелся и словно бы помолодел. Грим не скрывал эмоций, и по тому, как рассеянно опустил глаза в пол мистер Арчибальд, когда мама тепло пожала ему руку, я понял, что псевдодиректор растроган.
А пока взрослые предавались расспросам и рассказам, Морган незаметно для всех "дружески" хлопнул меня ладонью по спине. Клацнув зубами от ярости и боли, я развернулся так, чтобы оказаться с Морганом лицом к лицу. Напоминающий чеширского кота, лениво покачивающий головой из стороны в сторону, будто он напевает мотивчик пошловатой песенки, Крист самовлюбленно ухмылялся. Белые зубки Короля Всея Бедфорда блестели в нахальном оскале, выдавая тот факт, что Морган задумал нечто грандиозно пакостное. Нечто, абсолютно, совершенно точно мне противное.
Тошно было от прикосновений Криста, мне неприятен был его довольный, разнузданный вид. Я, дьявол возьми, ненавидел даже элитные пуговицы на школьной рубашке Моргана. Однако мои руки были связаны. Я сдержанно отстранился от короля, едва не полыхая от ярости и бессилия. Крист же, упивался своим положением победителя: скрестив ноги, он даже немного откинулся назад, чтобы глядеть на меня, кусающего губы, едва не захлебывающегося своим бешенством, сверху-вниз.
- Мор… - начал исступленно я, делая шаг вперед и пригвождая Моргана к стене.
До чертиков хотелось высказать ублюдку все, что накипело. Ужасно хотелось вытрясти из него душу. Однако Крист, похоже, не испугался моего выпада. Он преспокойно потрепал меня по волосам и приложил палец к моим губам:
- Тццц! – насмешливо пресек король все излияния.
Я рвано выдохнул и шагнул вперед. Морган поднял бровь, иронично провел указательным пальцем по контуру моего носа и, отметив, как я побагровел, усмехнулся еще шире.
- У меня есть подарок для тебя, Малыш, - подмигнул мне засранец, которого я уже видел в гробу в белых тапочках.
- Я тебя… - настойчиво рыкнул я, но под взглядом удивленного секретаря вынужден был понизить голос, - уничтожу… - с приторно-теплой улыбкой пообещал я Его Величеству, делано испуганно округлившему глаза.
- Позже, Малыш… - согласился принять наказание ублюдок.
Он медленно, будто оное стояло у него костью в горле, потянулся к нагрудному карману и, безмятежно поглядев на меня, вытащил телефон самой новой навороченной модели. Позер долбаный! Наверняка, папочка разморозил его счет, и теперь Морган снова тратит деньги направо и налево. Презрительно фыркнув, я развернулся было, чтобы отойти от идиота с комплексом богатея. Но взгляд, коим меня наградил Крист, остановил всякую попытку дергаться и ускользать из поля зрения Моргана. Слишком уж озорно и предупреждающе зажглись васильковые глаза. Слишком уж сатанинской была ухмылка.
Сглотнув, я встал как вкопанный подле Короля Всея Бедфорда. Он, довольный моей реакцией, щелкнул меня снова по носу, после чего, проследив, чтобы секретарь был на приличном от нас расстоянии, повернул экран ко мне и выключил звук на проигрывателе. То, что предстало моему взору, заставило меня побледнеть. Видео, которое, издевательски увеличив зум, показывал мне Морган, было… было… чудовищным. Приложив руку ко рту, я глядел на себя, лежащего на трехспальной кровати Моргана. На себя, кусающего губы и стонущего сквозь зубы. На себя, подающегося бедрами навстречу ласкающей мой член ладони Кристана. Сам же Крист, ничуть не загораживая шикарного вида на мое распластанное, разнузданное, страждущее прикосновений тело, сидел рядом со мной на постели и неторопливо поигрывал головкой моего члена. Мне стало плохо, краска бросилась в лицо, я попытался выхватить телефон из рук Моргана, но тот ловко поднял его над головой. Поставив на паузу, король насладился очертенелым бешенством, написанным на моем лице, и преспокойно убрал телефон обратно в карман. А я тем временем уже прекратил четко видеть предметы. Гнев, душивший меня, был настолько ослепителен, что зрение и слух на минуту исчезли.
Я стоял в сантиметре от ублюдка, который решил шантажировать меня, который использовал меня, который принудил, который… Глубоко вдохнув, я постарался привести свои эмоции в гармонию. Хотя бы относительную. Но это было очень сложно по причине того, что Крист стоял слишком близко. А мои руки автоматически тянулись к его шее. Смакуя мое бешенство, Кристан выпрямился, отстранился от двери и одними губами пошло спросил:
- Итак, ты готов делать то, что я прикажу?
Я прищурился и сократил к чертям собачьим все расстояние между нами. Окунувшись в свою ярость, я перестал чувствовать боль, забыл, что задница нарывает – я всего-навсего ощущал нестерпимую потребность сделать больно Моргану. Потому что если бы я не сделал ему больно, я бы задохнулся, умер от переизбытка яда в организме. Крист разнузданно кивнул мне в знак того, что мои жалкие поползновения ничего для него не значат. Что ж. Улыбнувшись уголками губ, я сжал пальцами его руку, которую прокусил. Крист на мгновенье захлебнулся воздухом. Дабы довершить композицию, я наступил Моргану на ногу и, получив в награду едва слышимое ругательство, схватил ублюдка за галстук и резко потянул вниз, заставляя наклониться.
- Скорее ты поцелуешь меня в зад, Морган, - рыкнул я, опаляя дыханием его щеку.
Крист хохотнул. Он положил ладонь поверх моей на его галстуке и, придвинувшись ко мне так, чтобы его губы оказались на уровне моего уха, прошептал:
- Это предложение?
Я наступил ему на ногу сильнее, а заодно усилил хватку на руке. Морган сглотнул. Ему не понравилась моя дерзость. Разжимая палец за пальцем на своем галстуке, он остервенело сверкал глазами.
- Договоримся о кодовом слове, Фишер, - пренебрегая моим предыдущим ответом, мягко проговорил Кристан. – Скажем, ты произнесешь "Естественно и самоочевидно!", если вдруг согласишься сотрудничать.
На этом Король Всея Бедфорда выпрямился и с легкостью убрал мою пятерню от королевской руки. Игнорируя мой свирепый взгляд, он незаметно ущипнул меня за попу и выступил в центр комнаты.
- Не пора ли переходить от приветствий к поздравлениям? – с видом массовика-затейника весело поинтересовался король, обращаясь, конечно же, к моим наивным простодушным родителям, которые с радостью отозвались на его оклик.
- О, Крис! – благодарно похлопав Моргана по плечу, воскликнула мама.
Отец все еще, как ни странно, болтал с мистером Арчибальдом. Они, кажется, даже по-приятельски спорили по поводу прошедшего недавно матча по баскетболу между Испанией и Англией.
Мама же, качая головой, наблюдала за своим мужем. Она никогда не любила пристрастия отца к баскетболу, так что теперь жаловалась Кристану, как это тяжело – жить в семье, где большую численность составляют мужчины. И пока она не перешла к перечислению моих детских привычек, я метнулся вперед и вклинился в разговор. Правда, сделал я это так неловко, что мама поглядела на меня с изумлением, а папа на мгновенье прервал спор с псевдодиректором.
Спустя пять минут и миновав щекотливую тему моего юношеского максимализма, мы наконец распрощались с мистером Арчибальдом и двинулись по коридору к кабинету студсовета. Морган окончательно убедил моих оживившихся, полных новыми впечатлениями родителей, что мы с ним друзья не разлей вода.
Мама, взяв меня под руку, восхищенно слушала распинания короля Бедфорда о том дне, когда мы познакомились. И, слушая рассказ Моргана, я чувствовал себя как на пороховой бочке, предвосхищая момент, когда ублюдок сболтнет лишнего.
Но Крист умело манипулировал ситуацией. Всякий раз, как речь короля подстегивала мой страх, всякий раз, как я тянулся рукой к его спине или бедру, чтобы ударить, Морган уводил разговор в новое русло. И мне с каждым шагом становилось все тяжелее и тяжелее сдерживать бешенство. Особенно при том, что мама потворствовала Кристану, а отец мягко посмеивался, когда они подтрунивали над особенностями моего характера.
- Гордон вообще не любит сближаться, - когда я зло прервал их подколки, пожала плечами мама.
Она искренне верила, что мы с Морганом настолько близки, что он просто обязан знать все, черт побери, грязные подробности моей жизни ДО него!!
Едва сдерживая стоны боли, переставляя ноги скорее по обязанности, чем по привычке, я морщился при каждом шаге. Напоминание, дьявол задери Моргана, о прошедшем вечере полосовало меня зудом в заднице каждую гребаную минуту, каждую секунду, каждый миг. И Крист, видя оное, наслаждался. Он нарочно приобнял меня(по-дружески, конечно!!!) за талию и, стараясь не потревожить содранную его же величеством кожу, насмешливо подтолкнул вперед.
- С ним порой бывает нелегко, - при этом умудрился ещё и поддержать мою маму ублюдок.
Я весомо толкнул его в бок. Скрипеть зубами больше, чем я уже это делал, было просто невозможно. Казалось, челюсти просто не вынесут такого перенапряжения и раскрошатся! Я ненавидел Кристана каждой клеточкой своего протестующего организма! Я желал ему провалиться в ад, я желал ему мук и вечного страдания. Меня трясло от злобы.
И при всем моем состоянии я не имел возможности даже столкнуть его руку со своей талии так, как мне бы того хотелось. Аккуратно, незаметно, чтобы родители не обратили на оное внимания, я скинул ладонь Криста и, вперившись в ублюдка пристальным взглядом, прошипел "исчезни". Но Морган непринужденно включил в разговор теперь уже моего отца: пара шуточек о знаменитостях, пара анекдотов – и папа повелся на доброжелательность Моргана, которую он распылял, как тлетворную пыльцу, как пропитанную фальшью паутину.
Обычно не очень-то жалующие молодежь, мои родители, как ни странно, быстро нашли общий язык с ублюдком, поимевшим меня против воли. Они были очарованы его дружелюбием, его показной заботой обо мне, их драгоценном сыне, коего с детства, как младшего, баловали и лелеяли. А Морган не скупился на притворные улыбки, подталкивал меня или намеренно замедлял шаг, чтобы показать, как он обижен моим нерасположением к нему. И, купаясь в лживости уверений, мои мама и папа увлеченно слушали, чем ещё их накормит добрый приятель Гордона Фишера. Впрочем, Кристан и впрямь перевирал факты в мою пользу:
- А ещё ваш сын умудрился поучаствовать в концерте и развеял миф всей школы о том, что сцена Бедфорда проклята, - заговорщически сообщил он моим родителям.
Они многозначительно переглянулись.
А на меня уже начинали давить стены. Я был настолько сосредоточен и напряжен, что каждый раз, как Крист размыкал губы, я дергался, ожидая подлянки.
Когда мы дошли до кабинета и Морган распахнул дверь, я уже находился на грани срыва. Как же хорошо, что в комнате за дубовым столом, напялив на себя смешные круглые очки, восседал Эндрю, который удивленно распахнул глаза и потянулся поскорее избавиться от "постороннего предмета" на своем лице, стоило только нашему квартету ворваться в кабинет. Проморгавшись и убрав в тумбочку очки, рассеянно похлопывая по бумагам, коими и занимался до нашего пришествия, Брановски скривил губы, завидев Моргана, который убирал ключ, коим открыл дверь, в карман.
- А это заместитель президента студсовета, - коротко познакомил моих родителей с Брановски Кристан.
Король прищурился, подал Эну какой-то тайный, им одним ведомый знак глазами и, не давая Брановски шанса завести приветственную речь, быстро добавил:
– И он уже уходит.
Эн поднял брови, хмыкнул, но послушно встал из-за стола и быстро откланялся. Тепло улыбнувшись мне, Эн отсалютовал и, когда поравнялся со мной, заинтригованно поинтересовался:
- Гордон, это твои родители?
Я пристально следил взглядом за Кристом, по-хозяйски прибирающимся в кабинете. От переизбытка стресса я ничего не мог выдавить из себя, кроме сухого "да" на ответ Брановски. Напряженно вытянувшись, тяжело дыша, я одними глазами умолял Эна помочь, но Морган, предугадав незапланированный поворот сюжета, уже направился к нам и пожелал Брановски счастливой дороги.
- Крис, - на прощанье окликнул Эн Моргана, который торопился помочь моим родителям расположиться.
Король Всея Бедфорда раздраженно обернулся.
- Я знаю, что делаю, Брановски, - одними губами отчеканил он. – А теперь исчезни.
Я сиротливо смотрел в спину другу, коий на прощанье похлопал меня по плечу. К дивану, на который усадил Морган моих неугомонных маму и папу, я подошел, как к голгофе. Вымучив кривую улыбку, я поблагодарил Кристана за сюрприз.
- Ну, а теперь тебе пора… - процедил я сквозь зубы Моргану, который, судя по всему, и не думал оставлять меня с родителями наедине.
Скорчив обиженную рожицу, Морган картинно повернулся к двери.
- Гордон, - с укоризной шикнула на меня мама. – Крис, не слушай его, - хватая Моргана за рукав, проговорила она. – Если бы не ты, ничего этого не было бы. Оставайся.
Я воодушевленно замахал руками, но Кристан уже перехватил инициативу и с блестящими от счастья глазами обнял мою маму. Попутно он ухмыльнулся мне, стоящему за диваном и послал мне такой испепеляющий взгляд, что я оперся о спинку.
Все шло просто отвратительно.
Родители подарили мне те самые подарки, которые любой подросток в моем возрасте предпочел бы не получать: свитер из скромного магазина на углу улицы, где мы жили, и коричневый органайзер. Морган смахнул импровизированную слезу и отвернулся, чтобы отсмеяться, когда я благодарил старших. Во мне кипел вулкан страстей. Я просто жаждал поддеть как-то Моргана, мне не терпелось заставить ублюдка пожалеть, что он остался. И шанс сам пришел ко мне в руки, когда Морган начал распинаться о концерте.
- Кстати, - перебив своего не в меру разговорчивого соседа по комнате, вклинился в беседу я, - Кристан… хммм… даже спел мне поздравительную песню, - едко улыбнувшись позеленевшему от злобы Моргану, прошипел я. – Думаю, он с удовольствием споет её снова. Да, Кристан? – впиваясь в него негодующим взглядом, хмыкнул я.
Крист вызов принял. Он оторвался от разрезания торта и поглядел на меня озорно и в то же время вопрошающе. Словно уточняя, готов ли я посоревноваться. Откладывая нож в сторону, Морган с воодушевлением кивнул.
- Я мог бы и спеть, но лучше покажу видео…
Он спокойно достал из кармана сотовый и приготовился продемонстрировать наивным родителям… черт, лишь покосившись на Кристана, я понял, что за видео он собирается им показать. Намеренно растягивая секунды, он якобы искал в памяти телефона нужный файл. Я покрылся липким потом, ожидая, что Морган в последний момент передумает и сдрейфит. Но он, одарив меня похабной улыбкой, перевернул экран так, чтобы моим родителям было удобнее смотреть, и потянулся включать запись. Механизм разрушения моей размеренной прекрасной жизни был запущен. Три. Два. Один…
Не помня себя от паники, я метнулся вперед, проклиная все и всех на свете, крикнул "Естественно и самоочевидно!", после чего, будто гладиатор, готовый вступить в бой, выхватил из рук Моргана телефон.
Крист хмыкнул. Мама, в шоке от моего поведения, осуждающе смотрела на меня. Отец моргнул, наблюдая за тем, как я бешено сжимаю телефон в ладони.
Тишина, наступившая после моего рывка, была поистине удивительной. На её фоне очень четко и очень мелодично звучала мелодия финальной песни Кристана, льющаяся из динамиков новомодного устройства связи. Устало сглотнув, я поднес сотовый к глазам. Чтобы сосредоточиться на увиденном мне потребовалась пара секунд. И лишь когда красные точки перестали мелькать перед глазами, я различил на экране фигуру Моргана. Но только не провокационно ласкающего мой член. Нет, с экрана на меня смотрел одетый в костюм-тройку Кристан Морган, в круге света исполняющий чарующую балладу. Поющий "And may all your dreams come true". Поющий для меня.
Меня обдало волной холодного презрения к себе. Я без возражений отдал телефон Кристану. Я больше никогда не хотел слышать этой дурацкой песни, от которой у меня все переворачивалось внутри. Я больше не хотел видеть в Моргане никого, кроме как своего врага. Пошатнувшись, я вцепился в спинку дивана.
- Гордон? Что с тобой? – заботливо спросила мама, вставая.
Я старался не смотреть ей в глаза. У меня губы тряслись от пережитого страха. Прислонив ладонь ко лбу, я устало попытался сформулировать причину своего идиотского поступка.
Слова не шли с языка. Секунды растворялись в воздухе, пропитанном ожиданием. А я открывал и закрывал рот, не смея произнести фатальную ложь.
- Он неважно себя чувствовал со вчерашнего дня, - отозвался Крист, делая невесомый шаг ко мне и обманным маневром оттесняя меня от мамы.
Ловко сунув телефон в руки моему отцу, который настороженно вглядывался на мое бледное, изможденное лицо, Крист сграбастал меня в шуточные объятья и встряхнул.
- Мы пока ненадолго отлучимся, а вы посмотрите пока выступление, - сбивая с толку взрослых ослепительной улыбкой, предложил Морган. И, чтобы нагнести интригу, намеренно перемотал запись на наш с ним номер.
- Вы, наверное, и не знали, что ваш сын такой талантливый! – сыграл он на их любопытстве.
Родители заглотили наживку. Они ещё никогда не имели счастья лицезреть меня участвующим в самодеятельности, поэтому с видом добропослушных зрителей ринулись любоваться мною в костюме панды. Мне ли, только влипавшему в неприятности со времен средней школы, винить их за интерес?
Мельком глянув на склонившиеся к телефону Моргана макушки, я был вынужден последовать за Кристаном, который решительно выставил меня в коридор и не терпящим возражения голосом отчеканил:
- За мной!
С непробиваемым выражением лица, какой-то взволнованный, я бы даже сказал, встревоженный, он посмотрел на меня в упор и, осознав, что идти за ним я не собираюсь, вцепился пальцами в мое предплечье.
Из-за того, что все ученики находились на уроках или готовились к оным в своих спальнях, коридор был пуст. Никто не мешал Моргану подталкивать меня в спину, заставляя топать вперед. Настырно сопя позади, Крист что-то явно обдумывал. Он довольствовался моей медлительной походкой и подозрительно любезно не торопил. Зло ступая по полу, я ощущал горьковатый привкус проигрыша во рту. Мы ведь оба знали, что я отступаю, что я не рискну пожертвовать спокойствием родителей. И, разъяренный, униженный, я давился осколками своего бешенства. Мне было уже плевать, куда он тащит меня, мне было начихать, что нас могут увидеть, неправильно понять. Я, черт побери, никак не мог выровнять дыхание, словно Морган прокатил меня на самых охрененно опасных американских горках.
Мы шли молча. На языке вертелись тысячи язвительных отповедей, но вслух я произнес только это:
- Знаешь, Морган, было весело.
А когда Крист остановился и посмотрел на меня как на сумасшедшего, я скривился в неестественно добродушной улыбке.
– Пожалуй, я тоже позвоню твоему отцу и расскажу забавную историю про вчерашний день. Думаешь, он порадуется? – подняв брови, уточнил я, пытаясь убрать со своего плеча его руку.
Морган чертыхнулся, завидев решительность и отголосок вызова в моих глазах. Он взял меня за шкирки, почти приподнял над полом и четко, как идиоту, разъяснил:
- Не думаю, что у тебя будет такой шанс, Фишер.
Я только и успел, что открыть рот для ответа. Морган, который ориентировался в Бедфорде намного лучше меня, уже увидел решение всех своих проблем: протащив меня пару метров, он открыл дверь туалета для учителей и, втолкнув меня внутрь, зашел сам.
Очень удобно с внутренней стороны располагалась защелка, чтобы никто не потревожил преподавателя, так сказать, в процессе раздумий над грядущим. Закрыв дверь на защелку, Крист выпрямился во весь рост и сложил руки на груди.
Он вальяжно встал около двери, загораживая мне выход. Маленькая коморка, в которой мы очутились, казалась благодаря огромному росту и атлетической комплекции Моргана еще меньше. Швабры в углу, ведро с грязной водой: уборщик совсем недавно почтил своим вниманием эту "тайную комнату". Правда, доделать свои дела по неизвестным мне причинам не успел. И теперь, вынужденный вдыхать запах чистящего средства, сладковато приторного мыла и горьковатый аромат одеколона Моргана, я морщился, ибо с детства не обладал чувствительным обонянием. Морган тоже не очень-то рад был сменить обстановку: скривившись и клацнув зубами, он развернул меня лицом к себе, чтобы хоть как-то перекрыть поток неприязни к тому месту, куда он любезно нас завел.
- Надеюсь, теперь ты доволен, - риторически обводя взглядом помещение, буркнул я.
Кристан заметно повеселел. Самодовольно хмыкнув, он поглядел на меня так нахально, что я непроизвольно напрягся и приготовился с присущей мне колкостью ответить на все, что он мне скажет. Кристу понравилось, как дернулся мой кадык. Король Всея Бедфорда расплылся в жалостливой улыбке и поддел пальцем мой подбородок.
- Это была всего-навсего репетиция, Малыш, - саркастично мурлыкнул Морган, мягко проводя мизинцем по ходящему ходуном кадыку.
Я исступленно повел головой влево, дабы избавиться от его ненужных касаний, но Крист, разом посерьезнев, ухватил меня за подбородок поцепче и заставил посмотреть ему в глаза. Что-то в короле изменилось: одухотворенный и насмешливый, он, однако, уже не выглядел спокойным и безобидным. Скулы Моргана обрисовались четче, взгляд словно заострился. Обжигая меня бесноватым фиолетовым пламенем, Кристан тихо сказал:
– Не хочешь, чтобы твои дражайшие супертрадиционные родители увидели своего мальчика стонущего под другим мальчиком, предложи мне что-нибудь взамен.
Он немного наклонился, дабы получше рассмотреть ядовитый огонь бешенства в моих глазах. А бешенство тем временем уже впиталось в кровь и неслось агонией по всему организму. Переполненный этим бешенством, я, задыхаясь своим презрением к ублюдку, перехватил рукой его запястье и, едва не впиваясь ногтями в кожу, отчеканил:
- Да пошел ты!
Кристан улыбнулся одними уголками губ и руку убрал. Вот только огонек азарта в его подернутых поволокой ожесточения глазах меня безумно насторожил. Я уже видел этот взгляд – взгляд хищника, загоняющего свою жертву в угол. Контролирующий свои эмоции, не позволяющий себе повышать голоса, Морган был в стократ опаснее Моргана, бушующего в открытую, как вчера.
Он весомо кивнул и отступил на шаг, чем вызвал у меня удивленный вздох.
- Хорошо, - четко проговорил Крист, опаляя меня развязным взглядом.
Пробежав глазами по моей груди, внимательно исследовав шею, Кристан немного повернулся к двери. Ровно настолько, чтобы не потерять меня из поля зрения. Будто нехотя король всея Бедфорда взялся за ручку двери и вскользь заметил:
– Жаль, что из-за твоего тщеславного желания посопротивляться, пострадают твои родители… - сделав намеренную паузу, Морган потянулся к защелке. Ублюдок пафосно играл на моих нервах. Он знал, какой будет реакция, поэтому не торопился продолжать.
Посмаковав момент, когда я сжал руки в кулаки и рвано вдохнул, Кристан провел пальцем по защелке, будто ожидал, что я остановлю его и не дам уйти. Глаза Моргана потемнели. Я отражался в его зрачках как в темном омуте – злобный, до неприличия всклокоченный, побелевший от гнева.
- Мне так не хотелось показывать твоей чувствительной мамочке, как её сын извивается под парнем и чуть ли не просит дать ему кончить… - проворковал Кристан, поворачивая ручку.
Он искоса наблюдал за моим выражением лица. А я, черт возьми, уже не мог совладать с эмоциями: меня выворачивало от ярости. Меня уносило тайфуном ненависти. Я нечеловечески страждал мести. Время резко остановилось и словно затаило дыхание – все мои помыслы, все мои ощущения были сосредоточены на Моргане: на его хамоватом оскале, на его фигуре, такой знакомой, такой до безобразия спортивной, на его разнузданно болтающемся галстуке, на его… Господи, каждой клеточкой своего ослабшего, прогоркшего яростью организма я ощущал цинизм, излучаемый Кристом. И уверен в себе Морган был настолько, что без зазрения совести выжидательно смотрел на меня, бросая вызов, изводя игрой в переглядки.
С минуту или больше я пристально смотрел на него, ловко манипулирующего моими чувствами, а потом рванулся вперед и ухватился пальцами за основание галстука.
- Не шути так, Морган, - затягивая узел, рыкнул я.
Намеренно толкнув Криста, я добился того, что он головой ударился о дверь. Король всея Бедфорда недовольно рыкнул "ЧЕРРРТ!" и попытался урезонить свою злобу. В его планы не входило предаваться негодованию. Морган понимал, что, сорвавшись, вряд ли доведет меня до ручки. Ему нужен был трезвый рассудок. Именно поэтому он легко разжал мои пальцы на своем галстуке, и, исступленно дыша, коротко предупредил:
- Я бы не советовал.
Глядя на мою правую руку, которую я занес для удара, Морган поцокал языком и сочувственно потрепал меня по волосам.
- Иначе я разозлюсь. Сболтну лишнего. И твои милые родители долго будут помнить свой визит в Бедфорд…
Меня прошиб холодный пот. Кристан сказал это на полном серьезе. То, как спокойно он отряхнул пиджак, якобы избавляясь от моего прикосновения, и как уверенно оттолкнул меня с некоей долей презрения, доказывало лишь одно: он хоть сию секунду без колебаний отправится в студсовет и разрушит представление моих родителей о нормальном сыне, которого они так всегда хотели во мне увидеть. Черт, Морган был ублюдком! Он с легкостью играл на моих страхах. Он наслаждался гаммой эмоций, пробегающих по моему лицу. В моем воображении уже всплывали ужасающие картины: мама падает в обморок, отец отрекается от меня… Я прошел все круги ада, прежде чем смириться с действительностью. Комкая ткань школьной формы, я поднял глаза на Моргана. Он лаконично бросил "время вышло" и отворил дверь.
Мне нужно было действовать быстро. Ухватив Криста за рукав, я, сглотнув, хрипло спросил:
- Что ты хочешь?
Морган заинтересованно покосился на меня, багрового от злости и несогласия. Кристу понравилось держать бедного, покорного, обреченного Гордона Фишера на крючке. Ублюдок, самовлюбленно усмехаясь, медленно притворил дверь и под моим пристальным взглядом защелкнул замок. Я отшатнулся от Моргана и закусил губу. Мои ладони вспотели, я истово сдерживал возмущенный рык. Король же, видя мои потуги поддаться, рассмеялся. Он не торопился наградить меня наказанием. Фиолетово-васильковые глаза на миг потеплели. В них заискрились смешинки. Но как только я рявкнул "Быстрее!", вся веселость Его Величества улетучилась. Наклоняясь к самому моему уху, он положил ладонь мне на шею невесомо пробежался пальцами по линии от плеч до затылка и, выбив у меня задушенный вздох, прошептал:
- Хочу приватный танец, Малыш.
Он усмехнулся, и я поймал эту ухмылку кожей, потому что губы Моргана лениво приложились к местечку на шее возле мочки.
Это был удар под дых. Это было подло. Это было нечестно. Морган просто феноменально макал меня лицом в грязь. У него не получилось выбить послушания силой. Так мерзавец решил довести меня по-другому. Что ж. Злорадства Моргану было явно не занимать.
Попятившись назад, я едва не поскользнулся на мокром полу.
Нет. Я не желал. Я не желал быть порабощенным, добровольно использованным Кристом. Меня тошнило от вчерашних игрищ Моргана. Я спал сегодня от силы два часа. У меня болели даже волосы. Я просто был не способен пересилить себя.
Король Всея Бедфорда, очевидно, понял, что может мигом лишиться желанного развлечения. Он последовал за мной и, когда я оступился, схватил меня за отвороты пиджака. Морган наконец прекратил играть выдержанного парня с комплексом Бога. Фиолетовые злые глаза пожирали каждый сантиметр моего травмированного тела. Взгляд Криста был столь пытлив, что мне невольно показалось, что ублюдок может видеть сквозь одежду и наслждается видом на синяки и царапины.
- Идем! – рыкнул он, после чего вместе со мной вошел в кабинку и, хлопнув крышкой унитаза, уселся на "белого друга".
Я моргнул, не понимая, какого дьявола он творит. Но лишних расспросов не понадобилось.
- У тебя пять минут, Фишер, - притягивая меня к себе на колени, предупредил Морган. – Если ты будешь паинькой, никто не узнает, каким может быть чопорный Гордон Фишер, когда безумно хочет кончить.
Слова Криста въелись иголками в мой мозг. Я ломанулся с его колен и бешено поднял руку, чтобы вмазать Моргану по лицу. Однако это ничуть не расстроило Короля: он с легкостью поймал мой кулак ладонью. Меланхолично хмыкнув, Его Величество уселся поудобнее. Он удерживал меня на месте, положив одну руку мне на талию. Вторая по-прежнему сжимала мой кулак. Я хрипел от злобы, ненависти и агрессии. Несмотря на слабость, резь в заднице и жуткое чувство голода, я ещё в силах был дать отпор. Но, видимо, не такой значимый, как мне бы того хотелось.
Ухмыльнувшись и встретившись со мной взглядом, Король Всея Бедфорда привычным движением завел мне руку за спину и констатировал:
- У тебя не так много времени, чтобы тратить его впустую.
Кристан маниакально посмотрел мне в глаза, мечущие молнии, сумасшедшие. Морган ликовал. В глубине его темных, переливающихся фиолетовым омутов плескался восторг. Король победил. Он жаждал сломать меня. И у него почти получилось. Не было нужды держать меня: он отпустил мое запястье и насмешливо поднял руки вверх, дабы показать, что принуждать не собирается. Его грудная клетка мерно опускалась и поднималась, щеки Криста пылали, взгляд стал немного мутным. Что-то опиралось мне в бедро, относительно близко находившееся от паха Кристана. Я поднял голову и шокированно посмотрел на Моргана. Подумать только: в туалете, зная, что мои родители ждут нашего возвращения, он ослепительно возбудился. Моргнув, я уперся в грудь Криста руками и попытался встать. Мои манипуляции задели член Моргана. И реакция тела Кристана была моментальной – парень чуть-чуть подался вверх, чтобы усилить соприкосновение с моими бедрами.
- Либо ты соглашаешься, и мы продолжаем, - облизав губы, хрипло пробормотал Морган. – Либо ты не соглашаешься, и мы идем сообщать твоим дражайшим родителям траурную весть… - на этих словах он сощурился.
Моргану определенно было невтерпеж, но чтобы скрыть оное, король опустил руки вдоль туловища и заставил себя не подаваться навстречу моим ерзаньям. Сцепив зубы, он выжидал момента, когда я сдамся и можно будет делать все, что заблагорассудится. А пока Его Величество кое-как справлялся с позывами своего тела, я продумывал план побега. Мне не терпелось оставить Моргана в дураках. И, оглянувшись на открытую дверь кабинки, я улыбнулся про себя. Идея, как уделать Криста, пришла сама собой. Мне оставалось лишь провернуть её так, чтобы Крист не догадался ни о чем раньше времени.
Сглотнув тень заблаговременного торжества, я выпрямился на его коленях и прямо поглядел королю в глаза.
- Я не знаю, что такое приватный танец, - честно признался я, чем вырвал у Моргана теплую, почти мальчишескую улыбку.
Разом просветлев и улыбнувшись ехидно-преехидно, Крист потянулся было обнять меня, но, остановившись на полпути, поинтересовался:
- Это значит "да"?
Я ненавидел этого человека, который с каждым днем доводил меня до ручки медленно и охотно, я ненавидел его. Ненавидел так, что размозжил бы голову. Но конкретно в данный момент, будучи в его власти, обязан был, уступая, кивнуть.
И лапы Моргана спокойно легли мне на задницу, вынуждая прижаться всем телом к телу Его Величества. Облегченно выдохнув, когда я впечатался пахом в его пах, Крист поторопился подбодрить меня:
- Прекрасно, - на полувдохе пробормотал Морган.
Притворившись, что теряю равновесие, я вцепился пальцами в плечи короля. Он прошипел ругательство сквозь плотно сжатые зубы, едва я больно ущипнул его предплечье. Но вместо того, чтобы остановить меня, Кристан лишь хмыкнул.
– А теперь представь, что ты насаживаешься на мой член и двигай задом, - разъяснил Король Всея Бедфорда нехитрый механизм приватного танца.
- У тебя с головой не все в порядке, - прокомментировал его желания я.
Конечно, я представлял себе нечто подобное под словом "приватный". Но то, с какой интонацией подвел черту Морган, вызвало во мне такую бурю протеста, что скрывать эмоции стало проблематично. Захлебнувшись возмущением, я сжал пальцы на плечах Моргана сильнее. Он зло покосился на меня, но придираться не стал. Ему хватало моей нерешительности и полыхающего в глазах гневного огонька.
Улыбка Моргана поистине была дьявольской. С такой улыбкой ему дорога прямиком в ад. Однако напоследок король собирался провести по всем кругам ада меня, с ужасом наблюдавшего, как расширяются значки Криста, как его губы приоткрываются и как он, ухватив меня руками за талию, самолично показывает, что значит " представь, что ты насаживаешься на мой член и двигай задом". Приподняв немного над своими коленями, Крист вынудил меня вильнуть бедрами и мягко опустил обратно. Ткань его брюк топорщилась, указывая, как очертенело нравится действие Его Величеству. В аметистовом пламени зажглось что-то нереально страстное. Выдохнув, Морган уткнулся носом мне в шею. Его рваное дыхание горячило кожу. Его руки, жмущие меня к королю все теснее и теснее, гуляли по спине. Морган начисто забыл, что его касания приносят мне агонию боли. Ему плевать было, что дернувшись на его коленях, я почувствовал оглушительную боль в заднице. Да он вообще, кажется, спятил: направляя движениями моих бедер, рывками заставлял меня раскачиваться вперед-назад, что создавало видимость "тесного контакта" с его членом, который оживлялся всякий раз, как я касался его своей ширинкой.
Меня не устраивал тот факт, что Кристан у руля. В мой план не входило его неукоснительное посягательство на мое тело.
Кое-как разодрав глаза,(задремать меня угораздило лишь за час до подъема) я несильно двинул рукой. Результат меня не порадовал: запястье по-прежнему было сковано наручником, а я по-прежнему, уткнувшись лицом в подушку, лежал на полу, изнывая от ломоты во всем теле. Потянувшись, я ощутил, как напрягаются мышцы, как боль цепкими щупальцами утягивает мое тело в трясину страданий. Ныло буквально все: от содранной кожи на руках, спине и бедрах до кончиков пальцев, кои я умудрился поранить, царапая ногтями стену кладовки. Каждый миллиметр, каждая частичка меня нарывала. Но хуже физических ощущений, хуже этой жгучей боли, в которой я погряз, был сумбур моих чувств и мыслей.
Если вчера, измотанный и обессиленный, я проглотил ком попранной гордости, то сегодня, проснувшись, я ощутил, как поднимается лавина раздражения, тайфун злобы и ураган омерзения. Приподнимаясь на локтях, я готов был крушить все вокруг себя, я жаждал отомстить. Однако мои желания были пустым звуком по сравнению с желаниями Моргана, который в видом удрученного ужасным представлением зрителя таращился на меня, тщетно пытающегося избавиться от наручников. Наставив себе пару новых синяков на запястьях, я добился лишь того, что выругался и взвыл от бессмысленной ярости.
читать дальшеИменно в тот момент, когда я уже собрался, плюнув на условности, жертвуя кожей на ладони, выскользнуть из наручника, Крист соизволил встать и, подойдя ко мне, нагнуться.
- Утречка, Фишер, - едким голосом поздоровался он.
Я не имел возможности даже повернуться к нему: лишь искоса пилил ублюдка ненавидящим взглядом.
- Развлекаешься? – подняв брови, вопросил он, протягивая руку и прикасаясь к моему запястью, испещренному багровыми засечками. – Только не говори, что тебе не понра…
Я не дал ему договорить: изловчившись, ударил кулаком по скуле.
- В благодарность, - процедил я, отмечая, как лицо Криста наливается красным. – А теперь отстегни эту фигню, - поднимая скованную руку вверх, приказал я.
Морган подозрительно спокойно подчинился. Я не видел выражения его глаз и наивно полагал, что ублюдок усвоил урок. В конце концов, избавившись от переизбытка эмоций, он должен был трезво взвесить все, что натворил предыдущим вечером. Пусть Крист и не был гением, но он ведь должен был понимать, что совершил преступление, принуждая меня к… я не рискнул подобрать нужного слова к той ублюдочной потасовке в кладовке. Освободившись от наручников, я рывком поднялся. Стоит ли говорить, что я собирался вновь заехать Моргану по физиономии? Но, как оказалось, Крист вовсе не из вежливости освободил мне руки. Он монотонно вручил мне тюбик со вчерашним лекарством.
- Напомнить, для чего это нужно? – ровно уточнил Морган, перехватывая мою руку, которая метнулась, чтобы ему врезать. – Еще раз так сделаешь, и я за себя не ручаюсь, - криво улыбнувшись, предупредил он.
Крист уже был в школьной форме. Галстук свободно мотался на его шее, кою Морган специально оставил открытой – засосы и царапины смотрелись жутко, но, похоже, короля оное ничуть не смущало. Выдергивая руку из лап засранца, я ступил вперед – дабы горделиво вздернуть подбородок и встретить циничный, полный презрения взгляд Кристана.
- Еще раз тронешь меня, и ты труп, Морган, - скрипя зубами, отпарировал я.
Мы стояли напротив друг друга с одинаково горящими глазами. Мне уже стало плевать на сиюминутный порыв закопать его живьем. О нет, я надеялся на более грязную игру. Морган ведь считает меня мразью, которая может предать? Было бы глупо не оправдать его ожиданий. Сощурившись и ощутив резь в глазах, сухих после пролитых слез, я ухмыльнулся одними уголками губ. Я уже придумал план. Мне просто нужно было добраться до директора. И если мне все удастся, Морган сдохнет в тюремной камере. Гнев и обида настолько выворачивали мое нутро, что я не подумал о том, что сперва мне придется рассказать полицейским о произошедшем. Я запамятовал, что из меня сделают жертву и, скорее всего, случай станет достоянием общественности. Меня не волновали возможные последствия. Моей целью было уничтожить Кристана. Растоптать его так же жестоко, как он растоптал меня… И если для этого нужно рискнуть, что ж…
Заметив, как изменилось выражение моего лица, Кристан нахмурился. Он уже по опыту знал, как опасен я могу быть, когда что-то затеваю.
- Даже не надейся обыграть меня, Фишер, - отпуская меня и отступая на приличное расстояние, вскользь бросил Кристан.
Он поморщился, когда оглядел меня полностью – от макушки до пят. Располосованная спина вызвала у короля особое отвращение, но, смирившись с деянием рук своих, Морган приказал мне провести полное ректальное обслуживание. Сжав руки в кулаки, я поднял с пола тюбик геля.
- Захлебнись спермой, пока будешь представлять, как я сую себе пальцы в зад, - поддел я Криста, напомнив ему, каким извращенным он вчера был.
Я прекрасно помнил, сколь разозлился Морган на свой стояк, как прекрасно знал его теперешнюю реакцию на мои слова: расширенными глазами вперившись в меня, Морган втянул в себя воздух и бешено рванулся вперед. В его взгляде, ублюдочном, ранимом, мелькнула тень злости на самого себя. Удовлетворенно хлопнув дверью перед его носом, я прислонился к этой двери бедром, чтобы Крист не вломился в ванную. Дотянувшись до шкафчика рядом с раковиной, я вытащил оттуда ключ, который от греха подальше спрятал тут ещё с того самого момента, как запер Моргана на всю ночь. Обезопасив себя таким образом от поползновений и нападений, я устало опустился на пол.
Несмотря на всю мою браваду чувствовал я себя паршиво. Бороться с ублюдком, вдвое тебя сильнее, респектабельнее и развращенней, было тяжковато. Особенно после того, как он доказал, каким безжалостным может стать при желании Кристан Морган, если его что-то вдруг не устроит. Выкинув из головы мысли о разговоре с Морганом, я покачал головой. И речи быть не может о том, чтобы вновь напороться на безразличное "я все понял правильно". А посему, чертыхаясь, приказывая себе взбодриться и запастись терпением, я выпрямился во весь свой рост и, покраснев, открыл тюбик. Мне было унизительно заниматься чем-то подобным, у меня дрожали пальцы, я облокотился на раковину и, закусив губу, прогнулся в спине, чтобы пальцы вошли глубже. Боль обожгла меня уже в первую секунду действа. Я мысленно проклял Моргана, вытер пот со лба и прижался грудью к раковине.
Пяти минут пытки хватило, чтобы возненавидеть Короля Всея Бедфорда настолько, что подкашивались колени.
Закончив с профилактикой, я не торопился на выход. Задумчиво уставившись в одну точку, я глушил остервенелое желание ввязаться в драку. Мудрый внутренний голос напоминал, что, будучи в состоянии невменяемости, будучи измученным и не поспав нормально ночью, я вряд ли одолею Кристана. Поэтому, когда я, завернутый в полотенце, вышел наконец из ванной, я ничего не сказал настороженному, гневающемуся Моргану.
- Как твой зад? – ядовито поинтересовался Крист, чтобы поиграть на моих нервах.
Я, умоляя себя не броситься на него и не испортить все раньше времени, процедил:
- Твоими молитвами, Морган.
Скривившись, Крист наблюдал, как я, сцепив зубы, напяливаю на себя школьную форму. Мои уроки начинались через час. Мне нужно было время, чтобы увидеться с Арчибальдом. И… Крист как будто знал, о чем я думаю.
- Не чаешь сбежать от меня, Малыш? – вставая с кресла, хмыкнул он.
Шаги Моргана отдавались тупой болью в моем подсознании. Однако я не двинулся с места и прямо встретил его насмешливый взгляд.
- Какой непослушный котенок, - поддевая указательным пальцем мой подбородок, выдохнул Крист.
Запах его одеколона врезался в мои рецепторы. Меня тряхнуло от неприязни, я лишь усилием воли заставил себя не отступить. Хватит с Криста и того, что я побледнел.
- Какие идиотские речи, - отстраняя от себя его руку, в тон Кристану ответил я.
Король удивленно моргнул, но отодвинулся от меня на маленький шаг. Рукав его пиджака задрался, когда Морган потянулся ладонью к своему лицу. На запястье правой руки отчетливо, словно пропечатанный эксклюзивно для Его Величества, красовался шикарный укус. Ну, хоть что-то я тоже оставил королю в память о понедельнике.
- Так ты не торопишься, Фишер? – приметив мой интерес к королевской персоне, хмыкнул Кристан.
Он был на сто процентов уверен, что инцидент не получит огласки. Он полностью уповал на мой страх оказаться в дураках. Улыбнувшись уголками губ, я согласно кивнул:
- Да, занятия уже скоро начнутся…
Однако, чувствуя смутную тревогу, я обернулся, когда дернул за ручку двери. Взгляд, которым на меня смотрел Кристан, был умиротворенным и вызывающе-холодным.
- Фишер? – заметив, что я замялся на пороге, позвал он.
Я поглядел Моргану в глаза и поразился термоядерной, почти нечеловеческой самоуверенности, которая сквозила в фиолетовом пламени.
- Я предупреждал, что не прощу предательства, - ровно сообщил Крист. – Я давал тебе шанс извиниться, - наклонив голову, припомнил он.
Мне надоело слушать всякий бред. Вместо того чтобы препираться, я вышел в коридор и тихим шагом последовал в административный корпус. Каждое движение отдавалось болью в заднице, я едва ли не принуждал себя делать следующий шаг.
У кабинета директора никого не было. Я затаил дыхание и постучал. Прямо сейчас я собирался совершить самый смелый поступок в своей жизни.
*
Секретарь услужливо пригласил меня войти.
- Мистер Арчибальд примет вас, мистер Фишер, через десять минут. У вас ведь ничего срочного? – поправляя очки, спросил занудный молодой человек, оторвавшись от кипы бумаг на рабочем столе.
- Нет, - заверил я и для верности покачал головой. – Я подожду.
Секретарь устало указал мне взглядом на компактный диванчик, но я сделал вид, что не заметил намека. Отойдя к окну, я вдохновенно уставился вдаль, словно меня на самом деле привлекала убогая картина ещё не начавшейся зимы. Вцепившись пальцами в подоконник, я с каждым монотонным тиканьем часов вздрагивал: энтузиазма во мне убавлялось. Когда секретарь вежливо кашлянул и пробормотал, что мистер Арчибальд ждет, я тяжело вздохнул, распрямил плечи и решительно последовал в кабинет.
- Мистер Фишер, - не очень приветливо отозвался со своего кресла директор.
Он выглядел неважно: круги под глазами и какой-то помятый, очень уж неопрятный пиджак. По лицу директора словно трактор проехал, но, памятуя о его любви к выпивке и дракам, я не особо удивился.
- Что привело вас ко мне, мистер Фишер? – нетерпеливо поторопил меня самозванец.
Он отстукивал ногой по полу неизвестный ритм, рьяно сжимал и разжимал руки – да, его определенно кто-то ждал. Однако мой вопрос не требовал отлагательств, посему я, набрав побольше воздуха в грудь, на одном дыхании выложил:
- Это будет касаться мистера Моргана, сер… И я думаю, вам придется вызвать полицию и…
И это было все, что я успел пролепетать, прежде чем в приемной секретарь рявкнул:
- Мистер Морган!!! Куда вы! Вам не назначено! А это кто… Мистер Морган!!
Директор потер пальцами виски. Он поглядел на меня с нескрываемым раздражением. Наверное, Арчи подумал, что я разыгрываю его или что-то в этом роде. На мой жалкий испуганный вид директор отчего-то внимания не обратил. Впрочем, секундой позже я вынужден был захлопнуть рот и в изумлении вытаращить глаза.
Секретарь возмущался не зря: дверь кабинета вероломно распахнулась и на пороге вырисовался не кто иной, как мистер Морган. Вот только он был не один, а вместе… с моими родителями, которые, приметив меня, трогательно заулыбались.
Я ухватился рукой за стол: я никак не ожидал от Криста такого коварства – втянуть в наши разборки моих родителей – черт, Крист поступал подло. Но не отметить его прозорливости в этом случае я не мог: сглотнув комок горечи, я почувствовал, что язык присох к небу – лишь раз взглянув в глаза маме, я уже не булл так уверен, что хочу вывалить жесткую правду. Более того, меня прошиб холодный пот: я вдруг отчетливо понял – мои правильные, консервативные родители не примут произошедшего. Я даже боялся представить себе, как отреагирует отец, услышав, что его теперь уже единственного сына изнасиловали. Закрыв на миг глаза, я приложил ладонь ко лбу. Во мне словно взорвали вулкан. Противоречивые чувства: радость при виде самых дорогих людей, страх, что я изуродую их жизнь нелицеприятной правдой, ненависть к предприимчивому Моргану – все перемешалось, все бурлило во мне несмолкаемым хлестким потоком. И когда я открыл глаза, встретился взглядом с Кристом, одними губами прошептавшим "ну?". Боже, как же я ненавидел этого человека!!
Наверное, я был не одинок в неприязни к королю. Мистер Арчибальд, смерив Криста презрительным взглядом, выступил навстречу ублюдку и злобно прошипел:
- Что происходит, мистер Морган?
Директор явно не оценил того факта, что к нему ворвались незнакомые люди с какими-то пакетами. Ещё больше не понравилось Арчи, что эти люди с горящими любовью глазами таращились на первогодку, застывшего около директорского стола с таким видом, будто воды в рот набрал. Подозреваю, мистер Арчибальд ступил ко мне именно из соображений предосторожности: боялся, что незнакомцы навредят мистеру Фишеру, который не так давно собирался заявить на мистера Моргана. Уверенно перехватив руку мамы, рванувшей было ко мне, псевдодиректор поджал губы и настоятельно посоветовал Кристу объяснить ситуацию. И пока я, пребывая в полнейшем шоке, наблюдал развернувшееся передо мной торжество абсурда, истово пытаясь взять себя в руки и хотя бы улыбнуться, приобнимая мою маму за плечи, Кристан самодовольно пропел:
- О, мистер Арчибальд, родители мистера Фишера хотели устроить сыну сюрприз в честь дня рождения…
И, так как директор неверяще уставился на моего отца, который, застыв на пороге, никак не мог сориентироваться, я покорно кивнул, подтверждая, что Морган не лжет. Арчибальд вздохнул и отпустил мою мать. Не удержав порыва обнять меня, она бросилась мне на шею. Отец рассеянно осматривался. Это было его кредо – папа всегда терялся в незнакомой обстановке и не знал, что делать. Правда, его растерянность компенсировала расторопность мамы.
- Гордон, ты так похудел! – ощупывая мои щеки, прошептала она со слезами на глазах.
Я смутился. Мама чересчур опекала меня с детства, потому что я был младшим ребенком. Вот и теперь от переизбытка чувств выпалила первое, что вертелось на языке. Я автоматически прижался к маминой пышной груди. Тепло маминых рук, биение её сердца, запах выпечки, этот коронный чмок в макушку – как же мне этого не хватало! Как же я соскучился по родителям!! На долю секунды отключившись от реальности, я безумно порадовался их приезду. Но… переведя взгляд от рассеянного отца, я посмотрел на Кристана. Сомнений быть не могло: Король Всея Бедфорда торжествовал. Он знал, что я пойду к директору, знал, что наказания ему не избежать и… приплел сюда моих родителей. Он просчитал все до мелочей: Крист прекрасно понимал, что решимости после теплой встречи с родными во мне поубавится. И, черт его дери, Морган был прав: кусая губы, проклиная его на чем свет стоит, я глотал обиду и давился своими невысказанными вслух признаниями.
Нам обоим было понятно: об откровенных обвинениях не могло быть и речи. Только не при родителях. Не сейчас, когда мама проводила рукой по моим волосам. Только не сейчас, когда отец горячо уверял директора, что их визит не принесет никакого беспокойства администрации.
Боже, я ненавидел Моргана. Я ненавидел его даже больше, чем раньше!
А Кристан наслаждался. Ублюдок. Помахав мне ручкой, словно Малышу, у которого отобрал конфетку, Морган ядовито улыбнулся.
- Вам прекрасно известно, что на территорию Бедфорда не допуска… - жестко начал швыряться правилами из школьного устава директор, но Крист прервал его гневную тираду.
Опершись о дверной косяк, начисто игнорируя взбеленившегося секретаря, Кристан воодушевленно проскандировал:
- Именно поэтому я попросил миссис и мистера Фишер подождать до вторника, господин директор, - скорчив виноватую мордашку, Крист продолжил: - Чтобы они не нарушили порядок проведения соревнований…
Мистер Арчибальд зло прищурился: он не собирался потакать выходкам короля. Но в игру уже вступила моя мама, которая мягко, но с нотками осуждения в голосе обратилась к директору.
- Мистер Арчибальд, Крис так много сделал, чтобы мы лично поздравили нашего Гордона, - не выпуская меня из объятий, тоном, коим могли говорить только матери, искренне любящие своих детей, проговорила она и обернулась к Королю Всея Бедфорда, который расплылся в самой очаровательной, подлой, наигранной улыбке. – Прошу вас, не будьте суровы к мальчику…
И это она о Моргане!! Напрягшись, я освободился от маминых объятий.
- Морган, ты сделал это специально! – сверкая глазами, рявкнул я, подбираясь к королю.
Крист пожал плечами и удивленно приподнял брови.
- Конечно, - ухмыльнувшись так, чтобы это заметил я один, отпарировал он, а потом, плаксиво приложив руку ко рту, делано обиженно пробормотал:
- Я так хотел, чтобы у моего дорогого соседа по комнате был настоящий праздник!
Меня перекосило от гнева, я бросился вперед и схватил его за отвороты пиджака.
- Ты! – начисто забыв о том, что на нас внимательно смотрят три пары глаз, прошипел я.
Морган поднял руки вверх, словно показывая, что бороться не собирается. Его глаза иронично сощурились. Его глаза смеялись. Ублюдок сделал меня! Он перевернул ситуацию в такую сторону, что я действительно оказался в дураках. Не будь в комнате родителкей, я давно выложил бы мистеру Арчибальду правду. Но только не при маме. Я не перенес бы её слез. Я не пережил бы сердечного приступа отца. Нет. Я не мог. Я просто не мог…
Поэтому я комкал школьную форму Моргана и убивал его взглядом. На миг я даже забыл, что все мое тело болит и ноет, как сплошная рана.
- О, Фишер… я искренне хотел доставить тебе радость… - продолжил паясничать Крист.
В контексте сложившейся ситуации симпатии присутствующих, конечно, были на его стороне.
- Сын, - недоумевая, что такое со мной стряслось, сказал отец.
Он подошел ко мне и положил руку на плечо. Не отрывая взгляда от Моргана, я отцепился от одежды короля и с чувством собственного достоинства отошел.
- Сын, почему ты кидаешься на своего друга? – дополнил свое обращение отец.
Я выровнял дыхание и натянуто улыбнулся.
- Хммм… - весомо пробормотал я, зная, что мою неумелую ложь отец раскусит в два счета.
- Думаю, он сердится, что я не предупредил его, - разошелся не в меру веселящийся Крист.
Мое желание удавить его росло с каждой секундой.
- Мистер Арчибальд, я могу провести их в кабинет студсовета, - предложил свои услуги Морган.
Его лицо прояснилось, как небо после жуткой грозы.
- Вы же не станете лишать Малы…хммм… мистера Фишера заслуженного праздника? – смиренно вопросил он, не оставив директору выбора.
Арчи хмуро согласился, предупреждающе рыкнув "без фокусов, мистер Морган!". Мои родители принялись благодарить его, попутно задавая кучу вопросов о проведении занятий, расписании и прочей ерунде. Отец, наконец привыкший к обстановке, даже подмигнул директору и пригласил посетить наше семейное мероприятие. Кажется, самозванца смутила суетливость моих предков. Он раскраснелся и словно бы помолодел. Грим не скрывал эмоций, и по тому, как рассеянно опустил глаза в пол мистер Арчибальд, когда мама тепло пожала ему руку, я понял, что псевдодиректор растроган.
А пока взрослые предавались расспросам и рассказам, Морган незаметно для всех "дружески" хлопнул меня ладонью по спине. Клацнув зубами от ярости и боли, я развернулся так, чтобы оказаться с Морганом лицом к лицу. Напоминающий чеширского кота, лениво покачивающий головой из стороны в сторону, будто он напевает мотивчик пошловатой песенки, Крист самовлюбленно ухмылялся. Белые зубки Короля Всея Бедфорда блестели в нахальном оскале, выдавая тот факт, что Морган задумал нечто грандиозно пакостное. Нечто, абсолютно, совершенно точно мне противное.
Тошно было от прикосновений Криста, мне неприятен был его довольный, разнузданный вид. Я, дьявол возьми, ненавидел даже элитные пуговицы на школьной рубашке Моргана. Однако мои руки были связаны. Я сдержанно отстранился от короля, едва не полыхая от ярости и бессилия. Крист же, упивался своим положением победителя: скрестив ноги, он даже немного откинулся назад, чтобы глядеть на меня, кусающего губы, едва не захлебывающегося своим бешенством, сверху-вниз.
- Мор… - начал исступленно я, делая шаг вперед и пригвождая Моргана к стене.
До чертиков хотелось высказать ублюдку все, что накипело. Ужасно хотелось вытрясти из него душу. Однако Крист, похоже, не испугался моего выпада. Он преспокойно потрепал меня по волосам и приложил палец к моим губам:
- Тццц! – насмешливо пресек король все излияния.
Я рвано выдохнул и шагнул вперед. Морган поднял бровь, иронично провел указательным пальцем по контуру моего носа и, отметив, как я побагровел, усмехнулся еще шире.
- У меня есть подарок для тебя, Малыш, - подмигнул мне засранец, которого я уже видел в гробу в белых тапочках.
- Я тебя… - настойчиво рыкнул я, но под взглядом удивленного секретаря вынужден был понизить голос, - уничтожу… - с приторно-теплой улыбкой пообещал я Его Величеству, делано испуганно округлившему глаза.
- Позже, Малыш… - согласился принять наказание ублюдок.
Он медленно, будто оное стояло у него костью в горле, потянулся к нагрудному карману и, безмятежно поглядев на меня, вытащил телефон самой новой навороченной модели. Позер долбаный! Наверняка, папочка разморозил его счет, и теперь Морган снова тратит деньги направо и налево. Презрительно фыркнув, я развернулся было, чтобы отойти от идиота с комплексом богатея. Но взгляд, коим меня наградил Крист, остановил всякую попытку дергаться и ускользать из поля зрения Моргана. Слишком уж озорно и предупреждающе зажглись васильковые глаза. Слишком уж сатанинской была ухмылка.
Сглотнув, я встал как вкопанный подле Короля Всея Бедфорда. Он, довольный моей реакцией, щелкнул меня снова по носу, после чего, проследив, чтобы секретарь был на приличном от нас расстоянии, повернул экран ко мне и выключил звук на проигрывателе. То, что предстало моему взору, заставило меня побледнеть. Видео, которое, издевательски увеличив зум, показывал мне Морган, было… было… чудовищным. Приложив руку ко рту, я глядел на себя, лежащего на трехспальной кровати Моргана. На себя, кусающего губы и стонущего сквозь зубы. На себя, подающегося бедрами навстречу ласкающей мой член ладони Кристана. Сам же Крист, ничуть не загораживая шикарного вида на мое распластанное, разнузданное, страждущее прикосновений тело, сидел рядом со мной на постели и неторопливо поигрывал головкой моего члена. Мне стало плохо, краска бросилась в лицо, я попытался выхватить телефон из рук Моргана, но тот ловко поднял его над головой. Поставив на паузу, король насладился очертенелым бешенством, написанным на моем лице, и преспокойно убрал телефон обратно в карман. А я тем временем уже прекратил четко видеть предметы. Гнев, душивший меня, был настолько ослепителен, что зрение и слух на минуту исчезли.
Я стоял в сантиметре от ублюдка, который решил шантажировать меня, который использовал меня, который принудил, который… Глубоко вдохнув, я постарался привести свои эмоции в гармонию. Хотя бы относительную. Но это было очень сложно по причине того, что Крист стоял слишком близко. А мои руки автоматически тянулись к его шее. Смакуя мое бешенство, Кристан выпрямился, отстранился от двери и одними губами пошло спросил:
- Итак, ты готов делать то, что я прикажу?
Я прищурился и сократил к чертям собачьим все расстояние между нами. Окунувшись в свою ярость, я перестал чувствовать боль, забыл, что задница нарывает – я всего-навсего ощущал нестерпимую потребность сделать больно Моргану. Потому что если бы я не сделал ему больно, я бы задохнулся, умер от переизбытка яда в организме. Крист разнузданно кивнул мне в знак того, что мои жалкие поползновения ничего для него не значат. Что ж. Улыбнувшись уголками губ, я сжал пальцами его руку, которую прокусил. Крист на мгновенье захлебнулся воздухом. Дабы довершить композицию, я наступил Моргану на ногу и, получив в награду едва слышимое ругательство, схватил ублюдка за галстук и резко потянул вниз, заставляя наклониться.
- Скорее ты поцелуешь меня в зад, Морган, - рыкнул я, опаляя дыханием его щеку.
Крист хохотнул. Он положил ладонь поверх моей на его галстуке и, придвинувшись ко мне так, чтобы его губы оказались на уровне моего уха, прошептал:
- Это предложение?
Я наступил ему на ногу сильнее, а заодно усилил хватку на руке. Морган сглотнул. Ему не понравилась моя дерзость. Разжимая палец за пальцем на своем галстуке, он остервенело сверкал глазами.
- Договоримся о кодовом слове, Фишер, - пренебрегая моим предыдущим ответом, мягко проговорил Кристан. – Скажем, ты произнесешь "Естественно и самоочевидно!", если вдруг согласишься сотрудничать.
На этом Король Всея Бедфорда выпрямился и с легкостью убрал мою пятерню от королевской руки. Игнорируя мой свирепый взгляд, он незаметно ущипнул меня за попу и выступил в центр комнаты.
- Не пора ли переходить от приветствий к поздравлениям? – с видом массовика-затейника весело поинтересовался король, обращаясь, конечно же, к моим наивным простодушным родителям, которые с радостью отозвались на его оклик.
- О, Крис! – благодарно похлопав Моргана по плечу, воскликнула мама.
Отец все еще, как ни странно, болтал с мистером Арчибальдом. Они, кажется, даже по-приятельски спорили по поводу прошедшего недавно матча по баскетболу между Испанией и Англией.
Мама же, качая головой, наблюдала за своим мужем. Она никогда не любила пристрастия отца к баскетболу, так что теперь жаловалась Кристану, как это тяжело – жить в семье, где большую численность составляют мужчины. И пока она не перешла к перечислению моих детских привычек, я метнулся вперед и вклинился в разговор. Правда, сделал я это так неловко, что мама поглядела на меня с изумлением, а папа на мгновенье прервал спор с псевдодиректором.
Спустя пять минут и миновав щекотливую тему моего юношеского максимализма, мы наконец распрощались с мистером Арчибальдом и двинулись по коридору к кабинету студсовета. Морган окончательно убедил моих оживившихся, полных новыми впечатлениями родителей, что мы с ним друзья не разлей вода.
Мама, взяв меня под руку, восхищенно слушала распинания короля Бедфорда о том дне, когда мы познакомились. И, слушая рассказ Моргана, я чувствовал себя как на пороховой бочке, предвосхищая момент, когда ублюдок сболтнет лишнего.
Но Крист умело манипулировал ситуацией. Всякий раз, как речь короля подстегивала мой страх, всякий раз, как я тянулся рукой к его спине или бедру, чтобы ударить, Морган уводил разговор в новое русло. И мне с каждым шагом становилось все тяжелее и тяжелее сдерживать бешенство. Особенно при том, что мама потворствовала Кристану, а отец мягко посмеивался, когда они подтрунивали над особенностями моего характера.
- Гордон вообще не любит сближаться, - когда я зло прервал их подколки, пожала плечами мама.
Она искренне верила, что мы с Морганом настолько близки, что он просто обязан знать все, черт побери, грязные подробности моей жизни ДО него!!
Едва сдерживая стоны боли, переставляя ноги скорее по обязанности, чем по привычке, я морщился при каждом шаге. Напоминание, дьявол задери Моргана, о прошедшем вечере полосовало меня зудом в заднице каждую гребаную минуту, каждую секунду, каждый миг. И Крист, видя оное, наслаждался. Он нарочно приобнял меня(по-дружески, конечно!!!) за талию и, стараясь не потревожить содранную его же величеством кожу, насмешливо подтолкнул вперед.
- С ним порой бывает нелегко, - при этом умудрился ещё и поддержать мою маму ублюдок.
Я весомо толкнул его в бок. Скрипеть зубами больше, чем я уже это делал, было просто невозможно. Казалось, челюсти просто не вынесут такого перенапряжения и раскрошатся! Я ненавидел Кристана каждой клеточкой своего протестующего организма! Я желал ему провалиться в ад, я желал ему мук и вечного страдания. Меня трясло от злобы.
И при всем моем состоянии я не имел возможности даже столкнуть его руку со своей талии так, как мне бы того хотелось. Аккуратно, незаметно, чтобы родители не обратили на оное внимания, я скинул ладонь Криста и, вперившись в ублюдка пристальным взглядом, прошипел "исчезни". Но Морган непринужденно включил в разговор теперь уже моего отца: пара шуточек о знаменитостях, пара анекдотов – и папа повелся на доброжелательность Моргана, которую он распылял, как тлетворную пыльцу, как пропитанную фальшью паутину.
Обычно не очень-то жалующие молодежь, мои родители, как ни странно, быстро нашли общий язык с ублюдком, поимевшим меня против воли. Они были очарованы его дружелюбием, его показной заботой обо мне, их драгоценном сыне, коего с детства, как младшего, баловали и лелеяли. А Морган не скупился на притворные улыбки, подталкивал меня или намеренно замедлял шаг, чтобы показать, как он обижен моим нерасположением к нему. И, купаясь в лживости уверений, мои мама и папа увлеченно слушали, чем ещё их накормит добрый приятель Гордона Фишера. Впрочем, Кристан и впрямь перевирал факты в мою пользу:
- А ещё ваш сын умудрился поучаствовать в концерте и развеял миф всей школы о том, что сцена Бедфорда проклята, - заговорщически сообщил он моим родителям.
Они многозначительно переглянулись.
А на меня уже начинали давить стены. Я был настолько сосредоточен и напряжен, что каждый раз, как Крист размыкал губы, я дергался, ожидая подлянки.
Когда мы дошли до кабинета и Морган распахнул дверь, я уже находился на грани срыва. Как же хорошо, что в комнате за дубовым столом, напялив на себя смешные круглые очки, восседал Эндрю, который удивленно распахнул глаза и потянулся поскорее избавиться от "постороннего предмета" на своем лице, стоило только нашему квартету ворваться в кабинет. Проморгавшись и убрав в тумбочку очки, рассеянно похлопывая по бумагам, коими и занимался до нашего пришествия, Брановски скривил губы, завидев Моргана, который убирал ключ, коим открыл дверь, в карман.
- А это заместитель президента студсовета, - коротко познакомил моих родителей с Брановски Кристан.
Король прищурился, подал Эну какой-то тайный, им одним ведомый знак глазами и, не давая Брановски шанса завести приветственную речь, быстро добавил:
– И он уже уходит.
Эн поднял брови, хмыкнул, но послушно встал из-за стола и быстро откланялся. Тепло улыбнувшись мне, Эн отсалютовал и, когда поравнялся со мной, заинтригованно поинтересовался:
- Гордон, это твои родители?
Я пристально следил взглядом за Кристом, по-хозяйски прибирающимся в кабинете. От переизбытка стресса я ничего не мог выдавить из себя, кроме сухого "да" на ответ Брановски. Напряженно вытянувшись, тяжело дыша, я одними глазами умолял Эна помочь, но Морган, предугадав незапланированный поворот сюжета, уже направился к нам и пожелал Брановски счастливой дороги.
- Крис, - на прощанье окликнул Эн Моргана, который торопился помочь моим родителям расположиться.
Король Всея Бедфорда раздраженно обернулся.
- Я знаю, что делаю, Брановски, - одними губами отчеканил он. – А теперь исчезни.
Я сиротливо смотрел в спину другу, коий на прощанье похлопал меня по плечу. К дивану, на который усадил Морган моих неугомонных маму и папу, я подошел, как к голгофе. Вымучив кривую улыбку, я поблагодарил Кристана за сюрприз.
- Ну, а теперь тебе пора… - процедил я сквозь зубы Моргану, который, судя по всему, и не думал оставлять меня с родителями наедине.
Скорчив обиженную рожицу, Морган картинно повернулся к двери.
- Гордон, - с укоризной шикнула на меня мама. – Крис, не слушай его, - хватая Моргана за рукав, проговорила она. – Если бы не ты, ничего этого не было бы. Оставайся.
Я воодушевленно замахал руками, но Кристан уже перехватил инициативу и с блестящими от счастья глазами обнял мою маму. Попутно он ухмыльнулся мне, стоящему за диваном и послал мне такой испепеляющий взгляд, что я оперся о спинку.
Все шло просто отвратительно.
Родители подарили мне те самые подарки, которые любой подросток в моем возрасте предпочел бы не получать: свитер из скромного магазина на углу улицы, где мы жили, и коричневый органайзер. Морган смахнул импровизированную слезу и отвернулся, чтобы отсмеяться, когда я благодарил старших. Во мне кипел вулкан страстей. Я просто жаждал поддеть как-то Моргана, мне не терпелось заставить ублюдка пожалеть, что он остался. И шанс сам пришел ко мне в руки, когда Морган начал распинаться о концерте.
- Кстати, - перебив своего не в меру разговорчивого соседа по комнате, вклинился в беседу я, - Кристан… хммм… даже спел мне поздравительную песню, - едко улыбнувшись позеленевшему от злобы Моргану, прошипел я. – Думаю, он с удовольствием споет её снова. Да, Кристан? – впиваясь в него негодующим взглядом, хмыкнул я.
Крист вызов принял. Он оторвался от разрезания торта и поглядел на меня озорно и в то же время вопрошающе. Словно уточняя, готов ли я посоревноваться. Откладывая нож в сторону, Морган с воодушевлением кивнул.
- Я мог бы и спеть, но лучше покажу видео…
Он спокойно достал из кармана сотовый и приготовился продемонстрировать наивным родителям… черт, лишь покосившись на Кристана, я понял, что за видео он собирается им показать. Намеренно растягивая секунды, он якобы искал в памяти телефона нужный файл. Я покрылся липким потом, ожидая, что Морган в последний момент передумает и сдрейфит. Но он, одарив меня похабной улыбкой, перевернул экран так, чтобы моим родителям было удобнее смотреть, и потянулся включать запись. Механизм разрушения моей размеренной прекрасной жизни был запущен. Три. Два. Один…
Не помня себя от паники, я метнулся вперед, проклиная все и всех на свете, крикнул "Естественно и самоочевидно!", после чего, будто гладиатор, готовый вступить в бой, выхватил из рук Моргана телефон.
Крист хмыкнул. Мама, в шоке от моего поведения, осуждающе смотрела на меня. Отец моргнул, наблюдая за тем, как я бешено сжимаю телефон в ладони.
Тишина, наступившая после моего рывка, была поистине удивительной. На её фоне очень четко и очень мелодично звучала мелодия финальной песни Кристана, льющаяся из динамиков новомодного устройства связи. Устало сглотнув, я поднес сотовый к глазам. Чтобы сосредоточиться на увиденном мне потребовалась пара секунд. И лишь когда красные точки перестали мелькать перед глазами, я различил на экране фигуру Моргана. Но только не провокационно ласкающего мой член. Нет, с экрана на меня смотрел одетый в костюм-тройку Кристан Морган, в круге света исполняющий чарующую балладу. Поющий "And may all your dreams come true". Поющий для меня.
Меня обдало волной холодного презрения к себе. Я без возражений отдал телефон Кристану. Я больше никогда не хотел слышать этой дурацкой песни, от которой у меня все переворачивалось внутри. Я больше не хотел видеть в Моргане никого, кроме как своего врага. Пошатнувшись, я вцепился в спинку дивана.
- Гордон? Что с тобой? – заботливо спросила мама, вставая.
Я старался не смотреть ей в глаза. У меня губы тряслись от пережитого страха. Прислонив ладонь ко лбу, я устало попытался сформулировать причину своего идиотского поступка.
Слова не шли с языка. Секунды растворялись в воздухе, пропитанном ожиданием. А я открывал и закрывал рот, не смея произнести фатальную ложь.
- Он неважно себя чувствовал со вчерашнего дня, - отозвался Крист, делая невесомый шаг ко мне и обманным маневром оттесняя меня от мамы.
Ловко сунув телефон в руки моему отцу, который настороженно вглядывался на мое бледное, изможденное лицо, Крист сграбастал меня в шуточные объятья и встряхнул.
- Мы пока ненадолго отлучимся, а вы посмотрите пока выступление, - сбивая с толку взрослых ослепительной улыбкой, предложил Морган. И, чтобы нагнести интригу, намеренно перемотал запись на наш с ним номер.
- Вы, наверное, и не знали, что ваш сын такой талантливый! – сыграл он на их любопытстве.
Родители заглотили наживку. Они ещё никогда не имели счастья лицезреть меня участвующим в самодеятельности, поэтому с видом добропослушных зрителей ринулись любоваться мною в костюме панды. Мне ли, только влипавшему в неприятности со времен средней школы, винить их за интерес?
Мельком глянув на склонившиеся к телефону Моргана макушки, я был вынужден последовать за Кристаном, который решительно выставил меня в коридор и не терпящим возражения голосом отчеканил:
- За мной!
С непробиваемым выражением лица, какой-то взволнованный, я бы даже сказал, встревоженный, он посмотрел на меня в упор и, осознав, что идти за ним я не собираюсь, вцепился пальцами в мое предплечье.
Из-за того, что все ученики находились на уроках или готовились к оным в своих спальнях, коридор был пуст. Никто не мешал Моргану подталкивать меня в спину, заставляя топать вперед. Настырно сопя позади, Крист что-то явно обдумывал. Он довольствовался моей медлительной походкой и подозрительно любезно не торопил. Зло ступая по полу, я ощущал горьковатый привкус проигрыша во рту. Мы ведь оба знали, что я отступаю, что я не рискну пожертвовать спокойствием родителей. И, разъяренный, униженный, я давился осколками своего бешенства. Мне было уже плевать, куда он тащит меня, мне было начихать, что нас могут увидеть, неправильно понять. Я, черт побери, никак не мог выровнять дыхание, словно Морган прокатил меня на самых охрененно опасных американских горках.
Мы шли молча. На языке вертелись тысячи язвительных отповедей, но вслух я произнес только это:
- Знаешь, Морган, было весело.
А когда Крист остановился и посмотрел на меня как на сумасшедшего, я скривился в неестественно добродушной улыбке.
– Пожалуй, я тоже позвоню твоему отцу и расскажу забавную историю про вчерашний день. Думаешь, он порадуется? – подняв брови, уточнил я, пытаясь убрать со своего плеча его руку.
Морган чертыхнулся, завидев решительность и отголосок вызова в моих глазах. Он взял меня за шкирки, почти приподнял над полом и четко, как идиоту, разъяснил:
- Не думаю, что у тебя будет такой шанс, Фишер.
Я только и успел, что открыть рот для ответа. Морган, который ориентировался в Бедфорде намного лучше меня, уже увидел решение всех своих проблем: протащив меня пару метров, он открыл дверь туалета для учителей и, втолкнув меня внутрь, зашел сам.
Очень удобно с внутренней стороны располагалась защелка, чтобы никто не потревожил преподавателя, так сказать, в процессе раздумий над грядущим. Закрыв дверь на защелку, Крист выпрямился во весь рост и сложил руки на груди.
Он вальяжно встал около двери, загораживая мне выход. Маленькая коморка, в которой мы очутились, казалась благодаря огромному росту и атлетической комплекции Моргана еще меньше. Швабры в углу, ведро с грязной водой: уборщик совсем недавно почтил своим вниманием эту "тайную комнату". Правда, доделать свои дела по неизвестным мне причинам не успел. И теперь, вынужденный вдыхать запах чистящего средства, сладковато приторного мыла и горьковатый аромат одеколона Моргана, я морщился, ибо с детства не обладал чувствительным обонянием. Морган тоже не очень-то рад был сменить обстановку: скривившись и клацнув зубами, он развернул меня лицом к себе, чтобы хоть как-то перекрыть поток неприязни к тому месту, куда он любезно нас завел.
- Надеюсь, теперь ты доволен, - риторически обводя взглядом помещение, буркнул я.
Кристан заметно повеселел. Самодовольно хмыкнув, он поглядел на меня так нахально, что я непроизвольно напрягся и приготовился с присущей мне колкостью ответить на все, что он мне скажет. Кристу понравилось, как дернулся мой кадык. Король Всея Бедфорда расплылся в жалостливой улыбке и поддел пальцем мой подбородок.
- Это была всего-навсего репетиция, Малыш, - саркастично мурлыкнул Морган, мягко проводя мизинцем по ходящему ходуном кадыку.
Я исступленно повел головой влево, дабы избавиться от его ненужных касаний, но Крист, разом посерьезнев, ухватил меня за подбородок поцепче и заставил посмотреть ему в глаза. Что-то в короле изменилось: одухотворенный и насмешливый, он, однако, уже не выглядел спокойным и безобидным. Скулы Моргана обрисовались четче, взгляд словно заострился. Обжигая меня бесноватым фиолетовым пламенем, Кристан тихо сказал:
– Не хочешь, чтобы твои дражайшие супертрадиционные родители увидели своего мальчика стонущего под другим мальчиком, предложи мне что-нибудь взамен.
Он немного наклонился, дабы получше рассмотреть ядовитый огонь бешенства в моих глазах. А бешенство тем временем уже впиталось в кровь и неслось агонией по всему организму. Переполненный этим бешенством, я, задыхаясь своим презрением к ублюдку, перехватил рукой его запястье и, едва не впиваясь ногтями в кожу, отчеканил:
- Да пошел ты!
Кристан улыбнулся одними уголками губ и руку убрал. Вот только огонек азарта в его подернутых поволокой ожесточения глазах меня безумно насторожил. Я уже видел этот взгляд – взгляд хищника, загоняющего свою жертву в угол. Контролирующий свои эмоции, не позволяющий себе повышать голоса, Морган был в стократ опаснее Моргана, бушующего в открытую, как вчера.
Он весомо кивнул и отступил на шаг, чем вызвал у меня удивленный вздох.
- Хорошо, - четко проговорил Крист, опаляя меня развязным взглядом.
Пробежав глазами по моей груди, внимательно исследовав шею, Кристан немного повернулся к двери. Ровно настолько, чтобы не потерять меня из поля зрения. Будто нехотя король всея Бедфорда взялся за ручку двери и вскользь заметил:
– Жаль, что из-за твоего тщеславного желания посопротивляться, пострадают твои родители… - сделав намеренную паузу, Морган потянулся к защелке. Ублюдок пафосно играл на моих нервах. Он знал, какой будет реакция, поэтому не торопился продолжать.
Посмаковав момент, когда я сжал руки в кулаки и рвано вдохнул, Кристан провел пальцем по защелке, будто ожидал, что я остановлю его и не дам уйти. Глаза Моргана потемнели. Я отражался в его зрачках как в темном омуте – злобный, до неприличия всклокоченный, побелевший от гнева.
- Мне так не хотелось показывать твоей чувствительной мамочке, как её сын извивается под парнем и чуть ли не просит дать ему кончить… - проворковал Кристан, поворачивая ручку.
Он искоса наблюдал за моим выражением лица. А я, черт возьми, уже не мог совладать с эмоциями: меня выворачивало от ярости. Меня уносило тайфуном ненависти. Я нечеловечески страждал мести. Время резко остановилось и словно затаило дыхание – все мои помыслы, все мои ощущения были сосредоточены на Моргане: на его хамоватом оскале, на его фигуре, такой знакомой, такой до безобразия спортивной, на его разнузданно болтающемся галстуке, на его… Господи, каждой клеточкой своего ослабшего, прогоркшего яростью организма я ощущал цинизм, излучаемый Кристом. И уверен в себе Морган был настолько, что без зазрения совести выжидательно смотрел на меня, бросая вызов, изводя игрой в переглядки.
С минуту или больше я пристально смотрел на него, ловко манипулирующего моими чувствами, а потом рванулся вперед и ухватился пальцами за основание галстука.
- Не шути так, Морган, - затягивая узел, рыкнул я.
Намеренно толкнув Криста, я добился того, что он головой ударился о дверь. Король всея Бедфорда недовольно рыкнул "ЧЕРРРТ!" и попытался урезонить свою злобу. В его планы не входило предаваться негодованию. Морган понимал, что, сорвавшись, вряд ли доведет меня до ручки. Ему нужен был трезвый рассудок. Именно поэтому он легко разжал мои пальцы на своем галстуке, и, исступленно дыша, коротко предупредил:
- Я бы не советовал.
Глядя на мою правую руку, которую я занес для удара, Морган поцокал языком и сочувственно потрепал меня по волосам.
- Иначе я разозлюсь. Сболтну лишнего. И твои милые родители долго будут помнить свой визит в Бедфорд…
Меня прошиб холодный пот. Кристан сказал это на полном серьезе. То, как спокойно он отряхнул пиджак, якобы избавляясь от моего прикосновения, и как уверенно оттолкнул меня с некоей долей презрения, доказывало лишь одно: он хоть сию секунду без колебаний отправится в студсовет и разрушит представление моих родителей о нормальном сыне, которого они так всегда хотели во мне увидеть. Черт, Морган был ублюдком! Он с легкостью играл на моих страхах. Он наслаждался гаммой эмоций, пробегающих по моему лицу. В моем воображении уже всплывали ужасающие картины: мама падает в обморок, отец отрекается от меня… Я прошел все круги ада, прежде чем смириться с действительностью. Комкая ткань школьной формы, я поднял глаза на Моргана. Он лаконично бросил "время вышло" и отворил дверь.
Мне нужно было действовать быстро. Ухватив Криста за рукав, я, сглотнув, хрипло спросил:
- Что ты хочешь?
Морган заинтересованно покосился на меня, багрового от злости и несогласия. Кристу понравилось держать бедного, покорного, обреченного Гордона Фишера на крючке. Ублюдок, самовлюбленно усмехаясь, медленно притворил дверь и под моим пристальным взглядом защелкнул замок. Я отшатнулся от Моргана и закусил губу. Мои ладони вспотели, я истово сдерживал возмущенный рык. Король же, видя мои потуги поддаться, рассмеялся. Он не торопился наградить меня наказанием. Фиолетово-васильковые глаза на миг потеплели. В них заискрились смешинки. Но как только я рявкнул "Быстрее!", вся веселость Его Величества улетучилась. Наклоняясь к самому моему уху, он положил ладонь мне на шею невесомо пробежался пальцами по линии от плеч до затылка и, выбив у меня задушенный вздох, прошептал:
- Хочу приватный танец, Малыш.
Он усмехнулся, и я поймал эту ухмылку кожей, потому что губы Моргана лениво приложились к местечку на шее возле мочки.
Это был удар под дых. Это было подло. Это было нечестно. Морган просто феноменально макал меня лицом в грязь. У него не получилось выбить послушания силой. Так мерзавец решил довести меня по-другому. Что ж. Злорадства Моргану было явно не занимать.
Попятившись назад, я едва не поскользнулся на мокром полу.
Нет. Я не желал. Я не желал быть порабощенным, добровольно использованным Кристом. Меня тошнило от вчерашних игрищ Моргана. Я спал сегодня от силы два часа. У меня болели даже волосы. Я просто был не способен пересилить себя.
Король Всея Бедфорда, очевидно, понял, что может мигом лишиться желанного развлечения. Он последовал за мной и, когда я оступился, схватил меня за отвороты пиджака. Морган наконец прекратил играть выдержанного парня с комплексом Бога. Фиолетовые злые глаза пожирали каждый сантиметр моего травмированного тела. Взгляд Криста был столь пытлив, что мне невольно показалось, что ублюдок может видеть сквозь одежду и наслждается видом на синяки и царапины.
- Идем! – рыкнул он, после чего вместе со мной вошел в кабинку и, хлопнув крышкой унитаза, уселся на "белого друга".
Я моргнул, не понимая, какого дьявола он творит. Но лишних расспросов не понадобилось.
- У тебя пять минут, Фишер, - притягивая меня к себе на колени, предупредил Морган. – Если ты будешь паинькой, никто не узнает, каким может быть чопорный Гордон Фишер, когда безумно хочет кончить.
Слова Криста въелись иголками в мой мозг. Я ломанулся с его колен и бешено поднял руку, чтобы вмазать Моргану по лицу. Однако это ничуть не расстроило Короля: он с легкостью поймал мой кулак ладонью. Меланхолично хмыкнув, Его Величество уселся поудобнее. Он удерживал меня на месте, положив одну руку мне на талию. Вторая по-прежнему сжимала мой кулак. Я хрипел от злобы, ненависти и агрессии. Несмотря на слабость, резь в заднице и жуткое чувство голода, я ещё в силах был дать отпор. Но, видимо, не такой значимый, как мне бы того хотелось.
Ухмыльнувшись и встретившись со мной взглядом, Король Всея Бедфорда привычным движением завел мне руку за спину и констатировал:
- У тебя не так много времени, чтобы тратить его впустую.
Кристан маниакально посмотрел мне в глаза, мечущие молнии, сумасшедшие. Морган ликовал. В глубине его темных, переливающихся фиолетовым омутов плескался восторг. Король победил. Он жаждал сломать меня. И у него почти получилось. Не было нужды держать меня: он отпустил мое запястье и насмешливо поднял руки вверх, дабы показать, что принуждать не собирается. Его грудная клетка мерно опускалась и поднималась, щеки Криста пылали, взгляд стал немного мутным. Что-то опиралось мне в бедро, относительно близко находившееся от паха Кристана. Я поднял голову и шокированно посмотрел на Моргана. Подумать только: в туалете, зная, что мои родители ждут нашего возвращения, он ослепительно возбудился. Моргнув, я уперся в грудь Криста руками и попытался встать. Мои манипуляции задели член Моргана. И реакция тела Кристана была моментальной – парень чуть-чуть подался вверх, чтобы усилить соприкосновение с моими бедрами.
- Либо ты соглашаешься, и мы продолжаем, - облизав губы, хрипло пробормотал Морган. – Либо ты не соглашаешься, и мы идем сообщать твоим дражайшим родителям траурную весть… - на этих словах он сощурился.
Моргану определенно было невтерпеж, но чтобы скрыть оное, король опустил руки вдоль туловища и заставил себя не подаваться навстречу моим ерзаньям. Сцепив зубы, он выжидал момента, когда я сдамся и можно будет делать все, что заблагорассудится. А пока Его Величество кое-как справлялся с позывами своего тела, я продумывал план побега. Мне не терпелось оставить Моргана в дураках. И, оглянувшись на открытую дверь кабинки, я улыбнулся про себя. Идея, как уделать Криста, пришла сама собой. Мне оставалось лишь провернуть её так, чтобы Крист не догадался ни о чем раньше времени.
Сглотнув тень заблаговременного торжества, я выпрямился на его коленях и прямо поглядел королю в глаза.
- Я не знаю, что такое приватный танец, - честно признался я, чем вырвал у Моргана теплую, почти мальчишескую улыбку.
Разом просветлев и улыбнувшись ехидно-преехидно, Крист потянулся было обнять меня, но, остановившись на полпути, поинтересовался:
- Это значит "да"?
Я ненавидел этого человека, который с каждым днем доводил меня до ручки медленно и охотно, я ненавидел его. Ненавидел так, что размозжил бы голову. Но конкретно в данный момент, будучи в его власти, обязан был, уступая, кивнуть.
И лапы Моргана спокойно легли мне на задницу, вынуждая прижаться всем телом к телу Его Величества. Облегченно выдохнув, когда я впечатался пахом в его пах, Крист поторопился подбодрить меня:
- Прекрасно, - на полувдохе пробормотал Морган.
Притворившись, что теряю равновесие, я вцепился пальцами в плечи короля. Он прошипел ругательство сквозь плотно сжатые зубы, едва я больно ущипнул его предплечье. Но вместо того, чтобы остановить меня, Кристан лишь хмыкнул.
– А теперь представь, что ты насаживаешься на мой член и двигай задом, - разъяснил Король Всея Бедфорда нехитрый механизм приватного танца.
- У тебя с головой не все в порядке, - прокомментировал его желания я.
Конечно, я представлял себе нечто подобное под словом "приватный". Но то, с какой интонацией подвел черту Морган, вызвало во мне такую бурю протеста, что скрывать эмоции стало проблематично. Захлебнувшись возмущением, я сжал пальцы на плечах Моргана сильнее. Он зло покосился на меня, но придираться не стал. Ему хватало моей нерешительности и полыхающего в глазах гневного огонька.
Улыбка Моргана поистине была дьявольской. С такой улыбкой ему дорога прямиком в ад. Однако напоследок король собирался провести по всем кругам ада меня, с ужасом наблюдавшего, как расширяются значки Криста, как его губы приоткрываются и как он, ухватив меня руками за талию, самолично показывает, что значит " представь, что ты насаживаешься на мой член и двигай задом". Приподняв немного над своими коленями, Крист вынудил меня вильнуть бедрами и мягко опустил обратно. Ткань его брюк топорщилась, указывая, как очертенело нравится действие Его Величеству. В аметистовом пламени зажглось что-то нереально страстное. Выдохнув, Морган уткнулся носом мне в шею. Его рваное дыхание горячило кожу. Его руки, жмущие меня к королю все теснее и теснее, гуляли по спине. Морган начисто забыл, что его касания приносят мне агонию боли. Ему плевать было, что дернувшись на его коленях, я почувствовал оглушительную боль в заднице. Да он вообще, кажется, спятил: направляя движениями моих бедер, рывками заставлял меня раскачиваться вперед-назад, что создавало видимость "тесного контакта" с его членом, который оживлялся всякий раз, как я касался его своей ширинкой.
Меня не устраивал тот факт, что Кристан у руля. В мой план не входило его неукоснительное посягательство на мое тело.
@темы: эротика, ориджинал, в процессе, слеш, "Мой личный ад", роман, насилие
среда, 16 июля 2014
Коридор был полностью пуст. Ни один ученик в здравом уме не пропустил бы шикарное зрелище, которое демонстрировали в бассейне. Поэтому я сразу услышал голоса Троя и Томми. Парни и не стремились вести себя потише: Трой наотмашь ударил брата (черт, этот ублюдок поистине бесил меня!) и заорал:
- Над тобой потешается вся школа, мелкая тварь, - ткнув притихшего Томми в плечо указательным пальцем, после чего, сорвавшись и схватив рассеянного брата за отвороты полураспахнутой спортивной куртки, Трой приблизился к Томми вплотную. – Тебе мало было фокусов, идиот? – рыкнул он, едва сдерживая порыв вновь влепить младшенькому очередную пощечину. – Как ты умудрился проиграть?! – бушевал Трой.
Он уже оттолкнул брата от себя и, нависая над ним, возмущенно размахивал руками.
- Я даже, дьявол тебя возьми, позаботился, чтобы Моргану соревнование показалось пыткой! – отчеканил Трой, подталкивая Томми, бледного и кусающего губы, к стенке.
Меня тряхнуло, словно от лихорадки. Слова Троя врезались в мозг. Я понял, почему раны Криста закровоточили. Презрение, накрывшее меня с головой, едва не заставило сорваться на бег: черт, как же хотелось врезать Трою с разворота, чтоб больше никогда этот засранец не делал никому подлостей. Как же хотелось отправить его к праотцам! Как же…
читать дальшеВулф-старший поднял руку, очевидно, распалившись до такой степени, что уже не мог остудить свой темперамент.
Между нами оставался шаг. Я ускорился и перехватил запястье Троя. Тот оборвал себя на полуслове и повернулся ко мне с таким видом, будто я был пылинкой, которую он собрался сдуть со своего джемпера.
- Фишер, - одними губами произнес он. – Я, кажется, предупреждал не соваться… - начал он, явно рассчитывая вывихнуть мне руку.
Яростно дернув меня к себе, Вулф приподнял мой подбородок, чтобы лучше видеть мое лицо, искрящееся ненавистью, пышущее краской возмущения.
- А что, соваться можно только тебе, ублюдок? – подписал я себе смертный приговор. – Только тебе позволено гадить другим? – не испугавшись того, как сжались челюсти Троя, продолжил я, вероломно не отпуская его запястья.
- Фишер, уймись, - коротко и весьма властно для человека, недавно пригинавшегося перед Троем, отозвался Томми.
Он был не очень-то рад моему вмешательству. Вцепившись взглядом в брата, он словно призывал того вернуться к прежнему разговору.
- Не слушай его, Трой, - умоляюще пробормотал Вулф-младший, положив ладонь на плечо брату. – Фишер совсем не то имел в виду…
Я не верил своим глазам: Томас поддерживал брата! Этого говнюка, который не считался с его мнением, этого мерзавца, который методично избивал его… Я глубоко вдохнул и звонко выдохнул. Отпустив наконец руку Троя, я повернулся к своему однокласснику, коий неотрывно пялился на Троя, глазами прося о чем-то мне неведомом.
- Что ты тут делаешь, Фишер? – вероятно, смирившись с неизбежным – с тем, что брат окончательно тронулся от злобы, загораживая Троя спиной, шикнул Вулф-младший, чем вызвал у меня бурный отклик.
- Тот же вопрос я хотел бы задать тебе, - наблюдая, как аккуратно и незаметно приникает спиной к груди брата Томми, бросил я.
Присутствие брата несколько урезонило разбушевавшийся фонтан чувств Троя, он с силой сжал предплечье Томми, отчего тот вздрогнул и болезненно дернулся. По лицу Троя при взгляде на меня, вальяжно остановившегося напротив парочки братцев, пробежала тень. Пока мы с Томми перебрасывались ничего не значащими ехидными фразами, Вулф-старший молчал. Он пристально смотрел на меня сверху-вниз, прикидывая какую-то гадость. Напрягшись, я замолчал и после недолгой паузы колко обратился прямиком к Трою:
- И чем же тебе так не угодил Морган?
При упоминании фамилии моего соседа по комнате Трой скривился. Сощурившись, он заскрежетал зубами. А потом, отступив от брата, развязно уточнил:
- Ты ведь голодранец, Фишер?
Я почувствовал, как организм, помимо моей воли, скрутило от жажды ввязаться в драку. Однако, не дав мне времени переварить оскорбление, Вулф уже выдал нечто покруче:
- Сколько за то, чтобы ты подставил Моргана?
Меня затошнило. Презрение к этому никчемному куску дерьма душило меня, не давая сказать и слова. Однако Трой приписал оное моему согласию и, жутко улыбнувшись, потянулся к карману спортивных брюк. Выдернув первую бумажку из чековой книжки, он уверенно протянул мне чек. На автомате я взял то, что мне предложили, и опустил взгляд на лист. Я успел рассмотреть лишь рекордное количество нулей до того, как услышал в гробовой тишине насмешливое обращение Троя.
- Морган, - сложив руки на груди, победоносно отчеканил Вулф-старший.
Я обернулся. За моей спиной стоял Кристан с бесстрастным лицом. Посиневшие от боли и гнева глаза сверкали ярким осуждающим огнем. Протянув руку, Морган выдернул из моих рук чек и, не глядя в него, смял пресловутую бумажку.
- Ты не меняешься, - хмыкнул между тем Трой. – По-прежнему водишься с дешевкой. Гляди-ка, твой благоверный благородный ботаник рад кинуть тебя ради каких-то пары тысяч баксов. Не слишком ли ничтожная сумма за великого Кристана Моргана? – приторно удивленно вопросил ублюдок, желая вывести Короля Всея Бедфорда из себя.
- Вулф! – рявкнул я, которого достало представление идиотизма в роли одного актера.
Однако Кристан, проигнорировав мое восклицание, ровно обратился к своему брату:
- Спасибо за кнопки в тапках, Трой. Хорошая работа. Ты тоже с детства ничуть не изменился. Такой же трусливый засранец.
Моргнув, Кристан сжал в руке огрызок чека сильнее. Перемотанные бинтом до голени ноги Кристана выглядывали из-под спортивных штанов. Как король затолкал стопы в кроссовки, до сих пор оставалось для меня загадкой.
- Забавно, да? – глядя на Троя в упор, выдал Морган. – Что-то на самом деле остается неизменным.
Они таращились друг друга одинаково неприязненно.
- Крис… - попытался вмешаться в беседу Томми, который приходу Моргана не порадовался.
Переведя взгляд с Кристана на меня, он открыл рот, чтобы прояснить ситуацию, но Трой предупреждающе сощурился – Томми заткнулся и закусил губу.
- Да, все повторяется, Морган, - подтвердил Трой с известным только семейкам Морганов и Вулфов подтекстом.
Томми передернуло, Трой выпрямился во весь рост, отсалютовал Кристу и, ухватив своего младшего брата за рукав, потащил по направлению к общежитию.
Глядя им в спину, я чувствовал на себе мрачный взгляд Кристана. От этого взгляда мне хотелось выть и кричать.
- Ты все понял не так, - заглядывая ему в глаза, ринулся комментировать я произошедшее.
Морган невесело улыбнулся и кивнул. Его глаза прожигали во мне дыры. В этих глазах вымерло все нежное и чувственное. Передо мной был ублюдочный Кристан Морган, которому не требовались пояснения. Для него картина обрела свои краски. Этот Кристан Морган смотрел на меня как на грязь под ногами. Не верилось, что несколько часов назад он прижимал меня к себе, изнывая от желания сблизиться…
- Да, я понял все неправильно, - согласно отрезал Крист. – Не ты принял чек от Троя Вулфа и не ты согласился меня наебать, так? – ледяным тоном уточнил Кристан.
У меня на лбу выступил холодный пот. Сердце, дрогнув, сжалось. Облизав пересохшие губы, я отрицательно покачал головой.
- Да нет же, - сказал я, ненавидя себя за то, что оправдываюсь перед человеком, которому не нужны мои жалкие оправдания.
Злость, страх, неприязнь душили меня.
Ну как Крист мог поверить в то, что меня можно купить? Ему же лучше, чем кому бы то ни было известно: я не признаю подлых сделок. Но разум Кристана был замутнен. Он на моих глазах порвал гребаный чек, очевидно, надеясь, что я ринусь его останавливать и, наклонившись к моему уху, прошептал:
- Тебе надо было просто попросить денег у меня, шлюха…
А после он сдавил мое запястье своей рукой так, что я подумал: мне сейчас сломают руку.
- Вперед, Фишер, - хлопнув меня ладонью по плечу, цинично сплюнул слова Кристан. – Или мне нужно заплатить, чтобы ты переставил ноги?
Сжав зубы, я почувствовал, как начинаю медленно закипать. Тупость Криста, его твердолобость и непрозорливость заставляли давиться яростью. Молча последовав за королем, я довольствовался его выпрямленной спиной, напрягшейся так сильно, словно он шел на голгофу. Пальцы, сжимающие мое запястье, усилили хватку. Я чертыхнулся. Боль, полоснувшая руку, отозвалась во всем теле. Каждый мой шаг, каждый вздох отдавался нестерпимым, почти нечеловеческим надрывом: секунды перетекали в минуты, а ожесточенность Моргана лишь росла. Парень не контролировал себя. Резко остановившись, он рывком развернул меня к себе и, бешеным взглядом пригвоздив к месту, потребовал:
- Извинись сейчас, Фишер. Пока я даю тебе шанс, - проговорил он, коснувшись рукой своего лба и убирая назад челку злобным, грубым движением. – Встань на колени и, дьявол тебя возьми, проси прощения! – заорал король, расфокусированно глядя на меня своими фиолетовыми яростными глазами.
Он словно сошел с ума. От сдержанности ничего не осталось. Чопорность и самовлюбленность тоже разлетелись вдребезги. Передо мной предстал зверь, готовый крушить, ломать и рушить все на своем пути. В зверском оскале не осталось ни толики теплоты, в прямом, пылающем взгляде не плескалось ни капли добродушия. Кристан заставлял меня, черт его дери, встать на колени и молить его о пощаде. Потому что я унизил его достоинство? Потому что выставил идиотом перед драгоценным братиком? Да он спятил!
- Скорее ты встанешь на колени, Морган, - тихо прошипел я.
Кровь в жилах забурлила бешеным потоком, я вспыхнул и взорвался: я… лучше бы Морган просто ударил меня, так я хотя бы справился с болью душевной. Но нет, Крист ядовито хмыкнул. Его брови сошлись на переносице.
- Отлично, - более уравновешенно произнес он, однако вид у короля при этом был страшный: глаза убийственно жестоки, черты лица заострены, на щеках краска гнева. Морган сжал губы и коротко хохотнул. – Я предлагал… - растягивая гласные, нехотя проронил он.
А потом меня схватили поперек талии и затащили в душную, провонявшую хлоркой и затхлостью кладовку, где носом впечатали в грязную стену. Тусклый свет жалкой лампочки предоставил возможность увидеть всю гамму эмоций, исполосовавших лицо Моргана. Отшатнувшись от Криста, я наступил на что-то, мерзко хрустнувшее под ногами.
- Гребаный засранец, - шептал Кристан, заламывая мне руку, которой я пытался отстранить его от себя. – И как тебе игра в наивного неискушенного ягненка? – вжимая меня в стенку, риторически спрашивал он.
Мои трепыхания были бесперспективны. Силы Моргана словно только прибывали после каждого моего неудачного тычка. Ему доставляло удовольствие унижать меня, доказывая, что он сильнее, что он главный, что я полностью от него зависим.
- Ну, сука, раздвинешь для меня ноги? – прорычал он мне в ухо, когда я на ощупь попытался найти ручку двери.
Морган стоял позади меня: его тяжелое дыхание рывками опаляло мою шею, я чувствовал его злость каждой клеточкой своего организма, я чувствовал, как часто бьется его сердце и как дергается кадык я тоже видел. Морган был в бешенстве. У него рвало крышу. Он не контролировал свои действия, ему плевать стало на то, что он переусердствовал с хваткой на моей руке – мне больно было даже вздохнуть, не то что дернуться в сторону.
- Успокойся, - срываясь, приказал я, шокированный таким поворотом событий.
Мне один раз довелось столкнуться с откровенным буйством Моргана. Я помнил, как отсасывал ему, захлебываясь смазкой и спермой. Я помнил, как меня потом рвало в комнате. Но тот Морган был по сравнению с этим, окончательно остервеневшим, добрым дядечкой, раздающим детям мороженое. С Морганом, который со всего размаха приложил меня затылком к стене, я справиться не мог. Меня тошнило от несправедливости, от гнева, от страха и от какого-то странного чувства обманутости. Я осознал: если я сейчас не заору и не позову на помощь, Крист просто-напросто убьет меня в этой каморке. Поэтому я открыл рот и крикнул "Помогите!! Кто-нибудь!". Морган рассмеялся так громко, что это тянуло уже на сдвиг по фазе.
- Какая стррррасть! – иронично прокомментировал мой порыв он, а потом, дабы я больше не мешал его расправе, повернул мое лицо к себе так, что я чуть не вывернул шею.
Взгляд Кристана потемнел. На меня смотрел ублюдок, перебороть которого мне было не по зубам. Морган ещё чуть-чуть поднял вверх мою руку, пока не добился стона сквозь мои плотно сжатые зубы. Маниакально улыбнувшись, Крист потянул меня за подбородок влево настолько, что следующий сантиметр мог стать фатальным.
- Будешь ещё орать, мразь? – мягко спросил он, удовлетворенный видом моего лица, злого, побледневшего. – Откроешь рот, когда Я скажу, ясно? – вопросил он, на всякий случай коленом вжав мои ноги в стену.
Я сглотнул. Чтоб ему сдохнуть, этому ублюдку! Не собирался я послушно выполнять приказы. Во мне все кипело, я ненавидел подчиняться, я ненавидел то гребаное ощущение бесконтрольности, которое испытывал, когда меня унижали. Самонадеянно открыв рот, я, проигнорировав предупреждающий рык Моргана, заорал ещё громче:
- Эй!! Кто-нибудь!!!
Все мои конечности были во власти Кристана. Все мои эмоции: от презрения до агрессивного протеста - Морган читал в моих почерневших от страдания и обиды глазах.
- Какой приятный голосок. Покричишь для меня сегодня, тварь? – влепив мне пощечину, рявкнул Король Всея Бедфорда.
Его завел мой призыв о помощи. Прижатый к Моргану вплотную, я ощутил, как встал член этого ублюдка, когда я в третий раз открыл рот.
- Не сейчас, маленькая продажная сука, - ухмыльнулся он, зажав мне нос и рот ладонью. Я захлебнулся собственным криком. Отобрав возможность говорить и дышать, Кристан с полминуты постоял спокойно. Его губы коснулись моего уха. Голос короля отдавался во мне с каждым гребаным ударом сердца, он впитывался в кожу, он выбивал бессмысленную ярость.
- Я полагал, что ты маленький беззащитный котенок, которого нужно долго и упорно учить, как ублажить меня, - не обращая внимания на мои судорожные дерганья, игнорируя то, как дрожит мое тело, которому катастрофически не хватает кислорода, Морган продолжал свою познавательную речь, часть которой я даже до конца не слышал, так как в ушах звенело, а во рту пересохло.
- Ловко ты меня развел, Фишер, - прижимая ладонь к моему рту покрепче, заявил Морган. Свободной рукой я тщетно силился достать до короля Бедфорда. – Забудь о том, что я когда-то был добрым, - тихо-тихо прошептал он и резко отстранил от меня душащую руку.
Я глотал воздух, как страждущий путник глотает воду после долгих странствий по пустыне. Перед глазами мельтешили черные точки, сердце заходилось, а Моргану хватило времени моей передышки, чтобы потянуться рукой к моей ширинке.
И, насколько бы беспомощным, насколько бы жалким я ни был, я не позволил бы Моргану после всего, что он сделал, беспрепятственно трахнуть меня.
- Я уже пытался убить тебя, - хрипло напомнил я, останавливая его руку, потянувшуюся к язычку молнии.
- Не волнуйся, я не допущу такой ошибки снова, - просветил меня Морган, выворачивая мне левую руку и пиная под зад коленом. – Можешь быть спокоен, мелкая блядь, я обслужу тебя по первому разряду.
Захлебнувшись слюной, я застонал, когда Крист сильнее прижал мое запястье к моей спине. Я вынужден был выпустить из своих пальцев его руку. Морган грубо сдернул с меня брюки вместе с трусами. От безысходности я наступил ему на ноги, запоздало вспомнив, что ступни Криста вновь повреждены. Морган осклабился и выругался. Я, скрипя зубами, ибо в награду за потаптывания Кристан едва не впечатал меня в стену головой, нажал на ступни Короля сильнее. Почти теряя сознание от боли, я пользовался единственной возможностью вывернуться из сложившейся ситуации.
- Сдохни, Морган, - отлепляя щеку от вонючей стенки, прорычал я.
Кажется, я нажал на невидимый рычаг, и тормоза Моргана к чертям собачьим слетели. Забыв о том, что я стою на его кроссовках, Морган рывком спустил с себя спортивные штаны и плавки.
- Приступим? – выдохнул он, заставляя меня прогнуться в спине и отступая на пару сантиметров.
Так как мои ноги стояли на его, я автоматически последовал за Морганом. Он довольно буркнул что-то себе под нос и садистски шлепнул меня по голой заднице.
- Будешь орать громко, придут благодарные зрители, - сдавленно пробормотал он.
Я сглотнул. Мне до конца не верилось, что он настолько ублюдочный монстр. Я весь пропитался его агрессией, мне тяжело было дышать после игр в душилки, мое горло судорожно сжималось, мое тело, прошитое болью, непокорно вырывалось из тисков Кристана.
- Прекрати!! Прекрати!! – сипел я, чувствуя, как Морган коленом раздвигает мне ноги.
- Мы ещё не начали, Малыш, а ты уже на пределе? – едко спросил Морган.
Под ложечкой засосало. Я сжался под его безжалостным взглядом. Рваться и убеждать не имело смысла. Морган уже приставлял головку своего члена к моей заднице.
- Не попросишь меня трахнуть тебя? – хмыкнул он.
Я двинул ему локтем под дых, но мой тычок лишь подкрепил желание в Моргане. Он попытался просунуть свой член в меня. Сжав задницу, я силился выдернуть руку из его пальцев. Тщетно. Крист засопел.
- Расслабься, сука, - приказал он.
Ублюдку не терпелось натянуть меня. Я истошно рвался из его рук. Я старался задеть его ступни, вывернуться, но Морган словно был сделан из стали. Пот, выступивший на моем лбу, капал на пол. Я понимал, что сейчас меня изнасилуют. Что сейчас Морган просто задвинет в меня свой член и насладится собственной победой. Черт! Мне нужен был шанс. Крошечный. Минимальный. И я прошипел:
- Мамочка будет тобой недовольна!
Обычно этот прием срабатывал феноменально: Кристан краснел и лупил меня. Но не в этот раз. Побагровев, выругавшись, Крист с радостью добивающего жертву маньяка загнал в меня свой член на всю длину. Без смазки. Без подготовки.
Я взвыл и вцепился ногтями в стену. Из глаз брызнули слезы. Меня как будто рвало на части. В глазах помутилось, я запрокинул голову и закусил ладонь, чтобы не доставить Моргану очешуительной радости услышать мои стоны боли.
- Черт, как тесно, - прохрипел Морган.
Он медленно двинулся, и я прислонился лбом к стене. Лучше бы Морган убил меня. Лучше бы избил до полусмерти. Тогда я не испытывал бы такого презрения к самому себе, тогда я не глотал бы собственные слезы вперемешку со слюной, тогда я хотя бы не унизился до того, чтобы рухнуть на колени.
- Охренеть, как классно, - тоже встав на колени и отпустив наконец мою руку, сипло пробормотал Кристан.
Он толкнулся назад, а потом принялся грубо драть, словно в его планы входило довести меня до болевого шока.
- Не будешь подмахивать мне, Фишер? – поинтересовался Кристан, остановившись и разодрав мне ногтями спину.
Я беззвучно всхлипнул и закусил свою руку. Опустив локти на пол гребаной кладовки, я стоял задом кверху и позволял трахать себя ублюдку, который специально с каждым толчком распалялся все круче, который, разогнавшись и сжав руками мои бедра, вгонял в меня свой член по самые яйца. В то время как я, взмыленный, заплаканный, затыкал себе рот, в то время как я чувствовал себя половой тряпкой, о которую Морган вытер ноги. В то время как я хотел убить его, а потом умереть сам.
Что-то стекало по внутренней поверхности моих бедер. И судя по тому, как зудел мой зад, это была не сперма Криста. Ублюдок порвал меня. Дьявол. Простой смерти Морган был не достоин. Мне жаждалось мучить его, пытать и лишь когда ублюдок попросит о пощаде, прикончить…
- Что-то ты молчалив, Фишер, - задыхаясь, прохрипел Крист.
Он прекратил натягивать меня и приподнял мою голову за волосы. Повернув меня влево, он имел счастье любоваться зареванным лицом Гордона Фишера, который едва-едва стоит на коленях.
- Уже готов извиниться? – наслаждаясь моим яростным, негодующим взглядом, спросил он.
Я плюнул ему в лицо. Крист удивленно посмотрел на меня как на ненормального и, все еще не отпуская мои волосы, двинул бедрами вперед.
Я сжал зубы, не заботясь даже, что прикусил при этом язык. Моя задница горела огнем, мои бедра и моя спина были в царапинах, мое горло перехватило от презрения и ненависти, однако я не отвел взгляда: хотя бы в этом я не собирался проигрывать Кристу.
- Захлебнись моей спермой, - выгибаясь и кончая, рыкнул Морган.
Он закрыл глаза и выплеснул в меня все, что накопилось с момента начала соревнований. – Маленькая тварь… ррр… ммм… - сбивчиво шептал он.
Меня трясло от пережитого унижения, мне страшно было даже поглядеть, что ублюдок сделал с моей задницей. А Кристан уже отстранился от меня, встал, натянул на себя штаны и презрительно посмотрел на меня, пытающегося трясущимися руками нацепить на себя трусы.
- Ты… поплатишься… - зло обещал я голосом, не похожим на мой собственный.
Кристан покачал головой и усмехнулся. Он наблюдал со стороны за моими попытками одеться.
- Приму это за благодарность, Фишер, - отпарировал он, удовлетворенный, довольный собой, ухмыляющийся. – Так понравилось, что встать не можешь? – подколол он, прекрасно зная: мне, черт его дери, хреново до тошноты.
- Так и быть, помогу добраться до комнаты, - поднимая меня за шкирки на ноги, протянул король всея Бедфорда.
После оргазма он несколько повеселел. Однако жестокость из глаз не ушла. Моргану не нравилось мое молчанье, он жаждал капитуляции, жаждал, чтобы я умолял его остановиться, умолял простить меня. Но во мне ещё оставались силы бороться. Я с трудом застегнул ширинку. Темная ткань брюк сразу пропиталась спермой Кристана и моей кровью, вытекающих из зада. Выпрямившись, я попытался сделать первый шаг. Ощущение было такое, что в меня заталкивают раскаленный кол и шерудят им в надежде достать до внутренностей.
Бледный, безмолвный, почти теряющий сознание, я облокотился на стенку. Морган рассмеялся мне в лицо:
- Мы ещё не закончили Фишер, - криво улыбнулся он, хватая меня за подбородок и насильно заставляя посмотреть на него. – Не смей отключаться.
Я сверкнул глазами.
- И не мечтай, - одними губами произнес я, чем заставил его поднять брови в изумлении. – Тебя посадят за то, что ты сделал… - рыкнул я.
Крист сжал губы. Нахмурившись, он потянул меня из кладовки. Ему плевать было, что каждое движение почти доводит меня до агонии страданий. Поддерживая за талию, Морган тащил меня в нашу комнату. При всем моем желании я не сказал бы больше ни слова – я был выжат как лимон и следил только за тем, как не упасть на пол. Я проклинал Моргана, проклинал себя, но, подгоняемый ублюдком, тащился в спальню. И когда такая желанная дверь распахнулась передо мной, я облегченно вздохнул. Как оказалось, зря.
- Ты собрался заявить в полицию? – разжимая руки сразу, как мы переступили порог, нейтральным голосом осведомился Крист. Я повис на ручке двери.
Вида моего самодовольного оскала было вполне достаточно для того, чтобы он сам ответил на свой вопрос.
- О, тогда я поиграю с тобой подольше, - резко расстегивая на себе верх спортивного костюма, задумчиво проговорил Кристан.
И, заметив, как неловко я дернул ручку двери, подобострастно улыбнувшись, сграбастал меня в объятье, больше похожее на смертельный захват.
- Тебя посадят, - пытался напугать его я.
Моргану, кажется, срать было на мои заявления. Он легко, как котенка, закинул меня на плечо и понес в ванную.
- Не раньше, чем я выдрессирую тебя так, что жить не сможешь без моего члена, - ударив меня рукой по зудящей, горящей огнем заднице, пригрозил Кристан.
Он спокойно остановился около ванны и рывком стащил с меня всю одежду. Обессиленный, я толкнул его в грудь, и получил за это такую пощечину, что чуть не упал в ванну.
- Не будешь подчиняться, получишь наказание, ясно? – поднимая мой подбородок и глядя мне в глаза, рявкнул он.
Меня опалило ненавистью. Изловчившись, я зубами впился в руку Моргана. Тот ударил меня по голове, но я не желал прекращать. На моем языке уже почувствовались капельки крови, однако я все нажимал и нажимал клыками, пока Морган, матерящийся и обезумевший от боли, не пережал мне пальцами нос. Однако и тогда я не разжимал зубов, до тех пор пока окончательно не понял, что начинаю задыхаться.
- Фишер, не жди пощады, - залепив мне вторую пощечину, предупредил Морган, шокированно рассматривая свое запястье, на котором обозначился след моих зубов.
Щеки саднили, перед глазами гулял туман, дыхание прерывалось, тело тряслось как в лихорадке, зад горел огнем. Я чувствовал себя дешевкой, слабаком, который не в состоянии защититься. Однако взгляд Криста, очерченный пеленой страдания, поддерживал во мне огонек азарта.
- Ты тоже, Морган, готовься умереть, - стирая с губ кровь, безумно пообещал я, прекрасно зная, что как только мне представится шанс, я позабочусь, чтобы Морган поплатился.
Беседы не интересовали Кристана. Он затащил меня под душ и приказал раздвинуть ноги.
- Сдохни, - ответил я ему на это.
Тогда Кристан, чертыхнувшись, сам встал под теплую воду – в штанах, не снимая дорогущих часов, плюя на то, что бинты промокнут. Он будто не обращал внимания на боль в ступнях и прокушенной руке. Дрожащий от ярости, едва контролирующий свои эмоции, Морган своими коленями двинул по моим лодыжками и, когда мои ноги дрогнули, протиснул между ними колено. Поглядев вниз, Морган втянул в себя воздух. Замешкавшись, он вцепился пальцами мне в плечо. Вода поливала мое тело, вырывая ещё больше страданий: разодранные участки кожи напоминали о себе с каждой новой каплей, окропляющей спину и бедра.
- Фишер, ты в порядке? – тихо спросил Морган.
Как это мило с его стороны – интересоваться состоянием здоровья парня, которого он изнасиловал.
- Настолько, что до кабинета директора кое-как доберусь, - соврал я, чтобы Морган не думал, что останется безнаказанным.
- Ну и отлично, - зло рявкнул он, снял с подставки душевой гарнитур и приставил лейкой к моему все ещё открытому анальному отверстию.
Я, кажется, забыл, как дышать. Слова, полившиеся из меня бурным потоком, носили нецензурный и неприличный характер. Смысл их был тривиальным: я обещал сделать из Моргана котлету. Кристана едва ли испугало хоть одно из моих выражений. Когда я рванулся, чтобы ударить его, Король Всея Бедфорда широким жестом обездвижил меня, пережав запястья. Струя воды хлынула внутрь меня. Я отбрыкивался и силился освободиться от топорного контроля Моргана. Но все, что я мог, - это шипеть слова проклятий и чувствовать, как по прямой кишке струится вода, как неприятное гудение живота превращается в навязчивое желание вытолкнуть из себя воду…
Крист ловко удерживал меня перед собой. Перед моим взором то и дело мелькала рука, на которой я отставил след своих зубов – не укрылось от моего взгляда и то, что двигать ею королю тяжковато. Когда мне было особенно омерзительно от происходящего, я искал глазами место прокуса и зло улыбался. Я ненавидел Кристана. А больше всего я ненавидел свою топорную беспомощеность, свою покорность. Больше всего я ненавидел то, как я самолично позволяю ублюдку измываться над моим телом…
Губы Моргана прижались к моему виску. Стоило мне взвыть и двинуть задом в сторону, как Его Величество соизволил поинтересоваться:
- Ну, нравится?
Я уже был на грани срыва. Вода, коей Морган щедро решил ополоснуть меня изнутри, просилась наружу. Живот гудел. Мне хотелось в туалет. Но вместе с тем мне не терпелось отомстить Кристану. Мне рвало башню от боли, от фанатичной слабости. А Крист продолжал забавляться: он повернул лейку ребром и двинул вверх-вниз. Я захлебнулся вскриком и попытался отстраниться: боль от соприкосновения лейки с саднящим анальным отверстием отдалась во всем моем прогоркшем от слабости организме. Хохотнув, Крист шваркнул душевой гарнитур на пол. Он натешился вдоволь моим вилянием бедер и моими стонами. Ему в кайф были стенания. Он, кажется, чувствовал прилив адреналина, наблюдая за моей реакцией. Он не отпускал моих рук. Впрочем, только это и удерживало меня в положении стоя. Не поддерживай меня Морган, я уже давно рухнул бы на колени и обхватил руками живот. Ногтями впиваясь в свои же ладони, я обернулся. И шокированно моргнул. Морган действительно наслаждался. Его лицо освещала широкая улыбка. В синих глазах, глазах демона, глазах ублюдка, отражался я, жалкий, согнувшийся в три погибели, кусающий губы. И эти глаза ликовали. Кристан был доволен тем, что заставил меня мучиться, его заводил вид меня, сдерживающего порыв закричать от боли. Его заводил я, который сцепив зубы, сопротивлялся. Моргану нужно было сломать меня. И он терпеливо ждал, когда я, доведенный до отчаянья, сдамся и попрошу его о милости.
Меня чуть не вырвало от осознания, что я когда-то хотел этого довольного собой сукина сына. Меня чуть не унесло от злости, что когда-то этот напыщенный ублюдок лежал со мной в одной постели и… Черт, когда меня снова скрутило, я командным, хоть и тихим голосом процедил:
- Оставь меня в покое и выйди.
Мне нужно было сходить в туалет. У меня уже глаза на лоб лезли от воды, которой щедро накачал меня Морган.
- Уберись из ванной! – рявкнул я, и Морган рассмеялся – победоносно, совсем безумно.
Он вместе со мной нагнулся, думаю, лишь для того, чтобы заставить меня лишний раз двинуться, и, подняв гарнитур, поставил его на место. Из-за резкого нагибания мне стало уже невмоготу. Вода снова поливала нас сверху, нещадно задевая раны, напоминающие о себе с каждым движением, с каждым вдохом, с каждым тяжелым выдохом. А Морган заставил меня выпрямиться и развернул лицом к себе. Выдохнув, я безвольно дернулся и вынужден был таращиться на ублюдка, у которого зрачки расширились от возбуждения.
- Не думаю, что ты в том положении, чтобы требовать, - наклонив голову и поглядев колким взглядом на меня, вымотанного пыткой, сообщил Морган.
Он продолжал держать мои запястья, он прижимался ко мне грудью, и я, черт его дери, чувствовал, как податливо реагирует его член всякий раз, как я дергался, чтобы вырваться. Ублюдок!! Морган просто перекрыл мне все пути к отступлению. Не оставил ни одной лазейки, чтобы сохранить остатки гордости. Ублюдок!! Как же я ненавидел его, как же презирал, как же жаждал утопить, задушить, зарезать… да что угодно, лишь бы не просить, лишь бы не унижаться ещё больше.
- Итак, мы можем постоять под душем подольше… - укусив меня в шею, предположил он, по моему состоянию давно понявший, чего я желаю больше всего на свете.
Но не мог же я сесть на толчок при нем?! Морган, что, тронулся к чертовой матери?
- Морган, ты же не идиот, - умоляя себя не срываться на проклятия и обвинения, попытался договориться я.
Крист, толкнув в спину, вытолкнул меня из душа. Он продолжал одной лапой держать мои руки и, чуть не силком тащил к "белому другу". Извиваясь и силясь укусить его, я пытался освободиться от захвата. Но куда там: когда Моргану надоело со мной возиться, он просто разжал пальцы и подтолкнул коленом в зад. Я упал прямо на пол – около унитаза. Хорошо, хоть головой не ударился о стульчак. Морган хмыкнул. Его забавляло то, как взвился я, силясь подняться.
- Что делать ты и сам знаешь, Фишер, - делая от меня шаг в сторону, сказал он и принципиально уселся на бортик ванны.
Я кое-как уселся на унитаз и закрыл лицо руками. Глаза Моргана следили за каждым моим движением. Его пристальный победоносный взгляд был направлен на мою фигуру, маленькую, скрючившуюся.
Дьявол! Такого унижения я не испытывал никогда в жизни. Чтобы при ком-то… чтобы вот так наглядно…
Я держался до последнего. Но даже гений не смог бы обойти позывы организма. Закрыв лицо руками, я сделал то, что причиталось делать уединившись в туалете. И я сделал это на виду у не в меру спокойного Моргана, который после моих "успехов" вновь втолкнул меня под душ и повторил процедуру.
На этот раз я уже не чувствовал себя столь униженным. Но ущемленное самолюбие заставило меня неоднократно попытаться переиграть Кристана. Однако в моем плачевном состоянии это было бессмысленной затеей, которая даже посмешила засранца.
Из ванной Морган почти вынес меня. Ему нравилось то, как обессиленно я иду впереди него, едва переставляя ноги, стараясь двигать задницей по минимуму.
- Оказывается, Фишер, ты можешь быть таким послушным… - хохотнул ублюдок, толкая меня на кровать.
Он уже был в одних плавках. И, расфокусированно глядя вокруг себя, я устало заметил, что не помню, когда Морган освободился от мокрых штанов. Я едва шевелил языком. Мне больно было даже дышать. Я лишь гневно смотрел на него из-под полуопущенных ресниц. Вся гамма отвращения, злости и ненависти смешались в единый коктейль. Обстановка комнаты, тикающие на полке часы, лицо Моргана – все расплывалось, обретало нечеткость формы. Я плыл в своей боли, захлебывался горечью и никак не мог проглотить ком обиды. Мой мозг отказывался признавать поражение, отказывался принимать тот факт, что Морган сделал из меня куклу, с которой теперь мог делать все, что заблагорассудится.
- Разведи ноги, Фишер, - приказал Крист, нависнув надо мной с каким-то флаконом в руке.
Я шокированно моргнул и отполз на пару сантиметров от края кровати.
- Я все равно заставлю тебя раздвинуть ноги, - сквозь зубы предупредил Крист.
Он уже взялся за мою лодыжку. Я поднял ногу и заехал ему в нос. Вернее, почти заехал: в последний момент Король Всея Бедфорда отстранился, и я рассек ногой пустоту.
- Нет, - коротко отрезал я, извиваясь, силясь вцепиться ему в волосы и ударить головой.
- Я думал, мы уже это прошли, - приторно огорченно посетовал Морган.
Он забрался коленями на постель и, отбросив флакон в сторону, схватил меня руками за обе лодыжки и поднял их так, что я чуть не оказался стоящим на руках. На подушке осталась лежать только голова и плечи, остальное туловище устремилось вверх – по велению ублюдочного Кристана Моргана.
- Вот так, - самодовольно проговорил он, разводя мои ноги. – Успокоился? Или мне повторить процедуру промывания кишечника?
Я сглотнул. Этого унижения снова я бы точно не выдержал. Вцепившись пальцами в простыню, я устало прошептал:
- Хватит…
Мне было до очертенения плохо. Меня тошнило. Мигрень не давала мыслить здраво. Каждая клеточка тела пропиталась агонией. Я был настолько жалок, что сопротивление таяло под гнетом боли. Я был настолько изможден, что едва не падал в обморок от пережитого страха, гнева и унижения.
- Обещаешь не дергаться? – спросил Кристан, поглаживая кожу голени.
Я промолчал. Даже если бы я ответил, Морган все равно не прекратил бы своего ублюдочного плана растоптать меня окончательно.
- Что ж… Тогда я, пожалуй, помогу тебе привести себя в порядок… - услужливо предложил Морган, и я непонимающе вытаращился на короля, когда тот аккуратно уложил меня обратно на простынь.
До меня дошло, какого черта он задумал, только когда Крист выдавил себе на ладонь пену для бритья.
- Не смей!!! Ты!!! Только попробуй!!!! – не помня себя, заорал я.
Но не успел я приподняться, как Морган схватил меня за яйца. В прямом смысле слова. Кристан, которому надоели мои бессмысленные метания по кровати, преспокойно стиснул пальцами правой руки мои детородные органы и, когда я зашипел и открыл рот, чтобы проклясть его на чем свет стоит, пояснил:
- Настоятельно советую тебе во избежание несчастного случая не рваться и не рыпаться, Малыш. Особенно когда в моих руках бритва…
Морган уже нанес гель для бритья на внутреннюю сторону моих бедер и теперь взял с тумбочки бритвенный станок, который захватил ещё когда вытаскивал меня из ванной. Меня бросило в жар, потом в холод. Я не имел возможности пошевелиться. Мне была противна сама мысль, что меня могут побрить в… в таком месте… Однако Кристан и слушать ничего не хотел: он ловко справился с задачей, не обращая внимания на меня, застывшего, побелевшего от ярости и позора.
- Прекрасно, - любуясь результатом своей работы, подвел итог Кристан.
- Завтра ты уже будешь за решеткой, - не помня себя от бешенства, заорал я.
Морган несильно ударил меня по заду и напыщенно-устало пробормотал:
- Фишер, я вижу, до тебя туго доходит… - он вытер полотенцем пену и сбритые волосы, после чего сжал руку на моих яйцах сильнее.
Я зажмурился и неосознанно потянулся к Моргану, чтобы ослабить нажим.
- О завтра мы поговорим завтра, а сейчас я хочу, чтобы ты отсосал мне, - выдал он, глядя мне прямо в расширившиеся от изумления и ненависти глаза.
- И не поду… - начал я, но остаток речи проглотил, ибо Крист принципиально сжал пальцы сильнее.
С порванным задом, прошедший все мыслимые и немыслимые унижения за один день, я чуть не загнулся от возмущения и боли. Морган умел убеждать. Манипулируя ладонью так, чтобы направить мои движения, он добился того, что я сел у изголовья. Сам он стоял на коленях подле меня. Ожесточенный, ухмыляющийся. Засранец, который решил поставить точку на моем самолюбии. Черт, я не имел возможности даже дать ему отпор. Это было ужасно. Меня трясло от бессилия, негодования и презрения к самому себе. Запрокинув голову, я истово силился сдержать порыв разрыдаться. Стресс, которому меня подверг Морган, выбил из меня дух соперничества. Мне просто нужна была передышка. Я не хотел заново жестокости. Я не хотел… Не сейчас, когда в глазах рябит, живот скручивает, а попа, которую я истово пытаюсь не прижимать к кровати, адски ноет. Я закрыл глаза. Король Всея Бедфорда спустил плавки до колен.
Это был конец.
Я понимал, что Морган свое возьмет. Он уже доказал, каким может быть настоящий Кристан Морган. Он доказал, что мои жалкие трепыхания ничего не стоят по сравнению с его царской мощью, по сравнению с его торжествующей силой.
Мне хватило одного рваного вздоха, чтобы привлечь внимание Моргана. Его взгляд, направленный на меня, откинувшегося спиной на спинку кровати, побелевшего, с красными глазами, с горящими после пощечин щеками, был столь же заинтересованным, сколь и удивленным.
- Малыш, - позвал он, и когда я сделал вид, что не слышу, положил мне руку на плечо.
Я распахнул глаза и опалил его таким ненавидящим взглядом, что Морган сжал губы и сглотнул остаток речи. Он добился своего: я больше не дергался, не посыпал его проклятьями. Я просто сидел и ждал, когда все уже завершится. Когда меня оставят в покое и я смогу наконец привести мысли и чувства в относительный порядок.
Меня потряхивало от перенапряжения. Мне хотелось свернуться в клубок и вычеркнуть из памяти все происходящее, мне страшно было от осознания того, что это меня унизили, это меня изнасиловали…
Но Морган уже придумал новое наказание. Он отпустил мои детородные органы и сел на край кровати.
- Я не собираюсь носиться с тобой и лечить, дешевка, - просветил он меня и, выдвинув ящик тумбочки со своей стороны, достал оттуда мазь, которой обрабатывал свои кровоточащие ноги. – Позаботься о себе сам, - заявил он, шваркая тюбик на кровать.
Я покосился на оной как на врага народа, однако последующие слова Моргана заставили меня, кусая губы, взять предложенную вещицу.
- Если не хочешь последствий, Фишер. Ты же у нас герой, и с порванной задницей походишь по Бедфорду пару дней, да?
Крист встал с кровати и, вальяжно пройдясь по комнате, уселся напротив меня в кресло. Он попутно стащил с постели покрывало, и теперь я нервно думал, как "позаботиться о себе" таким образом, чтобы Моргану ничего не было видно.
Словно прочитав мои мысли, Крист язвительно фыркнул:
- С удовольствием погляжу на то, как ты себя смазываешь, Малыш.
В голосе Моргана слышались стальные нотки. Он намеренно сел в кресло, чтобы ему открылся шикарный вид на кровать. Он намеренно заставил меня развлекать Его Величество. В потемневших фиолетовых глазах таились коварные смешинки. Ирония ситуации, в которой я оказался, приносила Королю Всея Бедфорда кайф. Он вальяжно закинул ногу на ногу и, откинувшись на спинку, терпеливо ждал, когда я приступлю.
Тюбик холодил мне руку. Я прожигал в нем дыры своим злобным взглядом. Черт возьми, Морган вновь не оставил мне выбора.
- Ты труп, - отвинчивая крышку, прошипел я Моргану. Он хотел зрелища? Он его не получит. Сведя ноги вместе, я попытался протолкнуть ладонь с мазью к саднящему отверстию. Не получилось. Сопя и чертыхаясь, я вынужден был под вящий приглушенный смех Моргана перевернуться на бок.
- Решил показать мне все позы камасутры, Фишер? – поднял брови Крист.
Он забавлялся, наблюдая, как я страдальчески щурюсь. Однако проблема оставалась: я не знал, как менее унизительно добраться смазанными пальцами до своей задницы. Крист решил оную проблему феноменально: ему надоело любоваться моими потугами прикрыться – Король встал и решительно двинулся ко мне.
- У тебя пять минут, пока я не разозлился, - предупредил Морган.
Он скрестил руки на груди и остановился в сантиметре от бортика кровати.
- Если ты за пять минут не ляжешь на спину и не разведешь свои гребаные ноги, я позабочусь о том, чтобы… - договаривать Кристан не стал.
Я выругался и сделал так, как он хотел. Согнув ноги в коленях, я, красный от стыда, злости и унижения, поднес дрожащие пальцы к нарывающему анальному отверстию. На Моргана я предпочитал не глядеть. Зато он пожирал меня взглядом еще с того самого момента, как я покорно выгнулся, чтобы лучше достать до нужного места.
Сглотнув, Крист вцепился в выемку на подножье кровати. Фиолетовое пламя в его глазах беспощадно лобызало меня своим жадным голодным вожделением. И, давясь болезненными рыками, я истошно пытался ускорить процесс, проклиная Моргана, ненавидя Моргана, игнорируя Моргана…
- Глубже, Фишер, - облизав губы, пробормотал Крист.
Он словно не замечал, как из моих глаз льются непроизвольные, ненужные, злые слезы. Он словно не видел, как я силюсь сдержать стоны боли, он словно не слышал, как скрипят мои зубы каждый раз, как я проталкиваю в себя указательный палец.
Обессиленно посмотрев на Кристана, я натолкнулся на парня, мне незнакомого, на парня, которого одновременно пугало мое истязание и у которого стояло от того, что я демонстративно раздвигаю перед ним ноги. Морган был поглощен своим возбуждением. Ослепленный им, он разочарованно вздохнул, когда я прекратил представление и, поджав под себя ноги, уткнулся носом в подушку.
- Пытаешься меня разжалобить, Малыш? – явно ненавидя себя за то, что возбудился, рявкнул Морган.
Реакция его тела не устраивала Короля Всея Бедфорда, а следовательно, он обвинял в этом того, кто вырвал у него эту реакцию. Закипая от гнева, он метнулся ко мне и, наклонившись, выдернул у меня из рук подушку, чтобы ухватить за подбородок и выплюнуть слова мне прямо в лицо:
- Ты, продажная маленькая тварь, - бушевал Морган, не обращая внимания на то, что время медленно, но верно приближалось к отбою.
Он измывался надо мной четыре гребаных часа. Мое тело, мой разум, мое сердце – Крист за эти четыре часа успел истерзать, изнасиловать всего меня без остатка. Я просто не понимал, что ещё ему от меня надо?!
Я открыл рот, дабы прервать тираду Моргана, но в этот момент в дверь постучали. Король быстро накрыл меня одеялом.
- Лежи тихо, - приказал он.
Однако когда Сандерз вошел в комнату, я пошевелился и повернулся, было, лицом к нему, но Морган сел мне на ноги и, опережая мое восклицание, зашипел коменданту:
- Тц! Фишер спит! – в доказательство этого он якобы наклонился ко мне, чтобы поправить одеяло.
На самом же деле ублюдок преспокойно зажал мне рот рукой. Свет в спальне был тусклым. Заметить, что творит Морган, Сандерзу было просто невозможно. Так что у меня была в запасе минута, чтобы отделаться от "кляпа" Криста и позвать Сандерза по имени. Заворочавшись и укусив ладонь Кристана, я замычал. Комендант остановился на пороге и оглянулся.
- Опять кошмары, - покачал головой Морган.
Он был прекрасным актером. Комендант кивнул и вышел из нашей комнаты.
Морган тут же пихнул меня локтем в бок и, когда я разжал зубы, молча скинул на пол. Не обращая внимания на мои поползновения встать, Кристан как ни в чем ни бывало подошел к шкафу. Я не поверил своим глазам, когда ублюдок вновь вернулся ко мне.
- Мне будет спокойнее спаться, если ты будешь в наручниках, - пристегивая меня к ножке кровати, спокойно сказал он. – С этого дня ты спишь на полу, Фишер.
Он швырнул в меня подушкой и благородно отдал одеяло. Я чувствовал себя так, словно меня прокрутили через мясорубку. Задыхаясь от ярости и несогласия, я выставил ногу вперед, когда Морган гордо шествовал к двери ванной. Едва не рухнув на пол, король нагнулся было, чтобы ударить меня, но, увидев перед собой парня с горящими ненавистью глазами, прикованного к кровати, обязанного находиться в положении лежа, передумал. Ухмыльнувшись, он щелкнул меня по носу:
- Отдыхай, Фишер, - благодушно позволил он. – Пока можешь.
И все время, пока он был в душе, я силился приподнять кровать, чтобы освободиться. Благодаря стараниям Моргана сил во мне практически не осталось. И все-таки мне почти удалось сдвинуть пресловутый предмет мебели с места. Правда, радости оное не принесло: благоухающий гелем для душа, Морган выплыл из ванной в одном полотенце и, заметив мои махинации, тяжело вздохнул.
- Плохая идея, Малыш, - ложась на кровать и тем самым отрезая мне все пути к освобождению, сказал он.
Я в бешенстве ударил кулаком по полу.
- Ненавижу! – искренне крикнул я, если это сухое каркающее сипенье можно назвать криком.
Морган промолчал. Он не стал выключать ночник. Повернувшись на бок, он наблюдал за мной, бессмысленно теребящим наручники.
Спустя час я сдался и закрыл глаза. Мне было больно лежать на спине, поэтому я попытался перевернуться на живот, но Морган приковал меня таким образом, что и этого я сделать не мог – мешала рука, коей я был "пришит" к ножке кровати. Чертыхнувшись, я поднял глаза вверх, но Морган уже спал. Или притворялся, что спит. Добраться до него я не мог, а оклики он преспокойно игнорировал. Смирившись с неизбежным, я крепко зажмурился. Закутавшись в одеяло, я долго лежал без сна. Однако стресс и переизбыток эмоций, коими щедро пестрил пережитый день, сделали свое дело – я все-таки выключился.
Я не слышал, как Морган встает с постели и не чувствовал, как он кладет руку мне на лоб, чтобы проверить, нет ли жара. Но жар действительно был. Горело все мое тело, истерзанное ублюдком. И, заметив, как я морщусь, Кристан отцепил наручник. Ведомый, очевидно, чувством вины, он притянул меня к себе – завернутого в одеяло, дрожащего, со следами слез на щеках, бессильного, не сопротивляющегося.
- Маленькое чудовище, - прижавшись щекой к моей щеке, пробормотал он.
Крист поднял к своему лицу мою руку, искусанную во время траха в кладовке, и поцеловал каждый след от моих зубов.
- Малыш, - гладя меня по волосам, прошептал он с надрывом. – Малыш.
Я лежал у него на коленях, прислонившись головой к широкой обнаженной груди Моргана. Он кусал губы и укачивал меня, как ребенка. Голос Криста как сквозь вату прорывался в мое затравленное произошедшим сознание. Прикосновения Моргана, его нежные поцелуи в висок и шею заставили меня встрепенуться.
Распахнув глаза, я увидел над собой лицо короля. Память подкинула пару эпизодов минувшего дня. Ненависть, опалившая меня от макушки до пяток, чуть не довела до инфаркта. Вырвав руку из пальцев Криста, я хрипло рыкнул:
- Я прослежу, чтобы ты сдох, Морган!
Взгляд Криста полыхнул. Парень коротко улыбнулся и, медленно нагнувшись, приложился губами к моему лбу.
- Не прикасайся ко мне, ублюдок, - выдохнул я, едва контролируя свою ярость.
Крист клацнул зубами. Перевернув меня на живот, он спокойно приковал меня к ножке кровати снова. Дождавшись, пока я злобно поверну к нему лицо, Его Величество четко, почти по буквам произнес:
- Привыкай к тому, что я рядом, Малыш.
Он сделал паузу для того, чтобы я насладился жесткой улыбкой, полоснувшей его губы.
- Потому что с завтрашнего дня я поглощу каждую минуту твоего времени. Я буду везде, где ты. Я превращу твою жизнь в ад. Привыкай, Малыш, привыкай… - погладив меня по волосам, шепнул он мне на ухо и, заметив, как побагровело мое лицо, рассмеялся.
Остаток ночи я не сомкнул глаз. Я все думал и думал над словами Кристана. Я не верил, что он способен сделать нечто, омерзительнее того, что он уже сделал.
Как же, черт возьми, я ошибался…
- Над тобой потешается вся школа, мелкая тварь, - ткнув притихшего Томми в плечо указательным пальцем, после чего, сорвавшись и схватив рассеянного брата за отвороты полураспахнутой спортивной куртки, Трой приблизился к Томми вплотную. – Тебе мало было фокусов, идиот? – рыкнул он, едва сдерживая порыв вновь влепить младшенькому очередную пощечину. – Как ты умудрился проиграть?! – бушевал Трой.
Он уже оттолкнул брата от себя и, нависая над ним, возмущенно размахивал руками.
- Я даже, дьявол тебя возьми, позаботился, чтобы Моргану соревнование показалось пыткой! – отчеканил Трой, подталкивая Томми, бледного и кусающего губы, к стенке.
Меня тряхнуло, словно от лихорадки. Слова Троя врезались в мозг. Я понял, почему раны Криста закровоточили. Презрение, накрывшее меня с головой, едва не заставило сорваться на бег: черт, как же хотелось врезать Трою с разворота, чтоб больше никогда этот засранец не делал никому подлостей. Как же хотелось отправить его к праотцам! Как же…
читать дальшеВулф-старший поднял руку, очевидно, распалившись до такой степени, что уже не мог остудить свой темперамент.
Между нами оставался шаг. Я ускорился и перехватил запястье Троя. Тот оборвал себя на полуслове и повернулся ко мне с таким видом, будто я был пылинкой, которую он собрался сдуть со своего джемпера.
- Фишер, - одними губами произнес он. – Я, кажется, предупреждал не соваться… - начал он, явно рассчитывая вывихнуть мне руку.
Яростно дернув меня к себе, Вулф приподнял мой подбородок, чтобы лучше видеть мое лицо, искрящееся ненавистью, пышущее краской возмущения.
- А что, соваться можно только тебе, ублюдок? – подписал я себе смертный приговор. – Только тебе позволено гадить другим? – не испугавшись того, как сжались челюсти Троя, продолжил я, вероломно не отпуская его запястья.
- Фишер, уймись, - коротко и весьма властно для человека, недавно пригинавшегося перед Троем, отозвался Томми.
Он был не очень-то рад моему вмешательству. Вцепившись взглядом в брата, он словно призывал того вернуться к прежнему разговору.
- Не слушай его, Трой, - умоляюще пробормотал Вулф-младший, положив ладонь на плечо брату. – Фишер совсем не то имел в виду…
Я не верил своим глазам: Томас поддерживал брата! Этого говнюка, который не считался с его мнением, этого мерзавца, который методично избивал его… Я глубоко вдохнул и звонко выдохнул. Отпустив наконец руку Троя, я повернулся к своему однокласснику, коий неотрывно пялился на Троя, глазами прося о чем-то мне неведомом.
- Что ты тут делаешь, Фишер? – вероятно, смирившись с неизбежным – с тем, что брат окончательно тронулся от злобы, загораживая Троя спиной, шикнул Вулф-младший, чем вызвал у меня бурный отклик.
- Тот же вопрос я хотел бы задать тебе, - наблюдая, как аккуратно и незаметно приникает спиной к груди брата Томми, бросил я.
Присутствие брата несколько урезонило разбушевавшийся фонтан чувств Троя, он с силой сжал предплечье Томми, отчего тот вздрогнул и болезненно дернулся. По лицу Троя при взгляде на меня, вальяжно остановившегося напротив парочки братцев, пробежала тень. Пока мы с Томми перебрасывались ничего не значащими ехидными фразами, Вулф-старший молчал. Он пристально смотрел на меня сверху-вниз, прикидывая какую-то гадость. Напрягшись, я замолчал и после недолгой паузы колко обратился прямиком к Трою:
- И чем же тебе так не угодил Морган?
При упоминании фамилии моего соседа по комнате Трой скривился. Сощурившись, он заскрежетал зубами. А потом, отступив от брата, развязно уточнил:
- Ты ведь голодранец, Фишер?
Я почувствовал, как организм, помимо моей воли, скрутило от жажды ввязаться в драку. Однако, не дав мне времени переварить оскорбление, Вулф уже выдал нечто покруче:
- Сколько за то, чтобы ты подставил Моргана?
Меня затошнило. Презрение к этому никчемному куску дерьма душило меня, не давая сказать и слова. Однако Трой приписал оное моему согласию и, жутко улыбнувшись, потянулся к карману спортивных брюк. Выдернув первую бумажку из чековой книжки, он уверенно протянул мне чек. На автомате я взял то, что мне предложили, и опустил взгляд на лист. Я успел рассмотреть лишь рекордное количество нулей до того, как услышал в гробовой тишине насмешливое обращение Троя.
- Морган, - сложив руки на груди, победоносно отчеканил Вулф-старший.
Я обернулся. За моей спиной стоял Кристан с бесстрастным лицом. Посиневшие от боли и гнева глаза сверкали ярким осуждающим огнем. Протянув руку, Морган выдернул из моих рук чек и, не глядя в него, смял пресловутую бумажку.
- Ты не меняешься, - хмыкнул между тем Трой. – По-прежнему водишься с дешевкой. Гляди-ка, твой благоверный благородный ботаник рад кинуть тебя ради каких-то пары тысяч баксов. Не слишком ли ничтожная сумма за великого Кристана Моргана? – приторно удивленно вопросил ублюдок, желая вывести Короля Всея Бедфорда из себя.
- Вулф! – рявкнул я, которого достало представление идиотизма в роли одного актера.
Однако Кристан, проигнорировав мое восклицание, ровно обратился к своему брату:
- Спасибо за кнопки в тапках, Трой. Хорошая работа. Ты тоже с детства ничуть не изменился. Такой же трусливый засранец.
Моргнув, Кристан сжал в руке огрызок чека сильнее. Перемотанные бинтом до голени ноги Кристана выглядывали из-под спортивных штанов. Как король затолкал стопы в кроссовки, до сих пор оставалось для меня загадкой.
- Забавно, да? – глядя на Троя в упор, выдал Морган. – Что-то на самом деле остается неизменным.
Они таращились друг друга одинаково неприязненно.
- Крис… - попытался вмешаться в беседу Томми, который приходу Моргана не порадовался.
Переведя взгляд с Кристана на меня, он открыл рот, чтобы прояснить ситуацию, но Трой предупреждающе сощурился – Томми заткнулся и закусил губу.
- Да, все повторяется, Морган, - подтвердил Трой с известным только семейкам Морганов и Вулфов подтекстом.
Томми передернуло, Трой выпрямился во весь рост, отсалютовал Кристу и, ухватив своего младшего брата за рукав, потащил по направлению к общежитию.
Глядя им в спину, я чувствовал на себе мрачный взгляд Кристана. От этого взгляда мне хотелось выть и кричать.
- Ты все понял не так, - заглядывая ему в глаза, ринулся комментировать я произошедшее.
Морган невесело улыбнулся и кивнул. Его глаза прожигали во мне дыры. В этих глазах вымерло все нежное и чувственное. Передо мной был ублюдочный Кристан Морган, которому не требовались пояснения. Для него картина обрела свои краски. Этот Кристан Морган смотрел на меня как на грязь под ногами. Не верилось, что несколько часов назад он прижимал меня к себе, изнывая от желания сблизиться…
- Да, я понял все неправильно, - согласно отрезал Крист. – Не ты принял чек от Троя Вулфа и не ты согласился меня наебать, так? – ледяным тоном уточнил Кристан.
У меня на лбу выступил холодный пот. Сердце, дрогнув, сжалось. Облизав пересохшие губы, я отрицательно покачал головой.
- Да нет же, - сказал я, ненавидя себя за то, что оправдываюсь перед человеком, которому не нужны мои жалкие оправдания.
Злость, страх, неприязнь душили меня.
Ну как Крист мог поверить в то, что меня можно купить? Ему же лучше, чем кому бы то ни было известно: я не признаю подлых сделок. Но разум Кристана был замутнен. Он на моих глазах порвал гребаный чек, очевидно, надеясь, что я ринусь его останавливать и, наклонившись к моему уху, прошептал:
- Тебе надо было просто попросить денег у меня, шлюха…
А после он сдавил мое запястье своей рукой так, что я подумал: мне сейчас сломают руку.
- Вперед, Фишер, - хлопнув меня ладонью по плечу, цинично сплюнул слова Кристан. – Или мне нужно заплатить, чтобы ты переставил ноги?
Сжав зубы, я почувствовал, как начинаю медленно закипать. Тупость Криста, его твердолобость и непрозорливость заставляли давиться яростью. Молча последовав за королем, я довольствовался его выпрямленной спиной, напрягшейся так сильно, словно он шел на голгофу. Пальцы, сжимающие мое запястье, усилили хватку. Я чертыхнулся. Боль, полоснувшая руку, отозвалась во всем теле. Каждый мой шаг, каждый вздох отдавался нестерпимым, почти нечеловеческим надрывом: секунды перетекали в минуты, а ожесточенность Моргана лишь росла. Парень не контролировал себя. Резко остановившись, он рывком развернул меня к себе и, бешеным взглядом пригвоздив к месту, потребовал:
- Извинись сейчас, Фишер. Пока я даю тебе шанс, - проговорил он, коснувшись рукой своего лба и убирая назад челку злобным, грубым движением. – Встань на колени и, дьявол тебя возьми, проси прощения! – заорал король, расфокусированно глядя на меня своими фиолетовыми яростными глазами.
Он словно сошел с ума. От сдержанности ничего не осталось. Чопорность и самовлюбленность тоже разлетелись вдребезги. Передо мной предстал зверь, готовый крушить, ломать и рушить все на своем пути. В зверском оскале не осталось ни толики теплоты, в прямом, пылающем взгляде не плескалось ни капли добродушия. Кристан заставлял меня, черт его дери, встать на колени и молить его о пощаде. Потому что я унизил его достоинство? Потому что выставил идиотом перед драгоценным братиком? Да он спятил!
- Скорее ты встанешь на колени, Морган, - тихо прошипел я.
Кровь в жилах забурлила бешеным потоком, я вспыхнул и взорвался: я… лучше бы Морган просто ударил меня, так я хотя бы справился с болью душевной. Но нет, Крист ядовито хмыкнул. Его брови сошлись на переносице.
- Отлично, - более уравновешенно произнес он, однако вид у короля при этом был страшный: глаза убийственно жестоки, черты лица заострены, на щеках краска гнева. Морган сжал губы и коротко хохотнул. – Я предлагал… - растягивая гласные, нехотя проронил он.
А потом меня схватили поперек талии и затащили в душную, провонявшую хлоркой и затхлостью кладовку, где носом впечатали в грязную стену. Тусклый свет жалкой лампочки предоставил возможность увидеть всю гамму эмоций, исполосовавших лицо Моргана. Отшатнувшись от Криста, я наступил на что-то, мерзко хрустнувшее под ногами.
- Гребаный засранец, - шептал Кристан, заламывая мне руку, которой я пытался отстранить его от себя. – И как тебе игра в наивного неискушенного ягненка? – вжимая меня в стенку, риторически спрашивал он.
Мои трепыхания были бесперспективны. Силы Моргана словно только прибывали после каждого моего неудачного тычка. Ему доставляло удовольствие унижать меня, доказывая, что он сильнее, что он главный, что я полностью от него зависим.
- Ну, сука, раздвинешь для меня ноги? – прорычал он мне в ухо, когда я на ощупь попытался найти ручку двери.
Морган стоял позади меня: его тяжелое дыхание рывками опаляло мою шею, я чувствовал его злость каждой клеточкой своего организма, я чувствовал, как часто бьется его сердце и как дергается кадык я тоже видел. Морган был в бешенстве. У него рвало крышу. Он не контролировал свои действия, ему плевать стало на то, что он переусердствовал с хваткой на моей руке – мне больно было даже вздохнуть, не то что дернуться в сторону.
- Успокойся, - срываясь, приказал я, шокированный таким поворотом событий.
Мне один раз довелось столкнуться с откровенным буйством Моргана. Я помнил, как отсасывал ему, захлебываясь смазкой и спермой. Я помнил, как меня потом рвало в комнате. Но тот Морган был по сравнению с этим, окончательно остервеневшим, добрым дядечкой, раздающим детям мороженое. С Морганом, который со всего размаха приложил меня затылком к стене, я справиться не мог. Меня тошнило от несправедливости, от гнева, от страха и от какого-то странного чувства обманутости. Я осознал: если я сейчас не заору и не позову на помощь, Крист просто-напросто убьет меня в этой каморке. Поэтому я открыл рот и крикнул "Помогите!! Кто-нибудь!". Морган рассмеялся так громко, что это тянуло уже на сдвиг по фазе.
- Какая стррррасть! – иронично прокомментировал мой порыв он, а потом, дабы я больше не мешал его расправе, повернул мое лицо к себе так, что я чуть не вывернул шею.
Взгляд Кристана потемнел. На меня смотрел ублюдок, перебороть которого мне было не по зубам. Морган ещё чуть-чуть поднял вверх мою руку, пока не добился стона сквозь мои плотно сжатые зубы. Маниакально улыбнувшись, Крист потянул меня за подбородок влево настолько, что следующий сантиметр мог стать фатальным.
- Будешь ещё орать, мразь? – мягко спросил он, удовлетворенный видом моего лица, злого, побледневшего. – Откроешь рот, когда Я скажу, ясно? – вопросил он, на всякий случай коленом вжав мои ноги в стену.
Я сглотнул. Чтоб ему сдохнуть, этому ублюдку! Не собирался я послушно выполнять приказы. Во мне все кипело, я ненавидел подчиняться, я ненавидел то гребаное ощущение бесконтрольности, которое испытывал, когда меня унижали. Самонадеянно открыв рот, я, проигнорировав предупреждающий рык Моргана, заорал ещё громче:
- Эй!! Кто-нибудь!!!
Все мои конечности были во власти Кристана. Все мои эмоции: от презрения до агрессивного протеста - Морган читал в моих почерневших от страдания и обиды глазах.
- Какой приятный голосок. Покричишь для меня сегодня, тварь? – влепив мне пощечину, рявкнул Король Всея Бедфорда.
Его завел мой призыв о помощи. Прижатый к Моргану вплотную, я ощутил, как встал член этого ублюдка, когда я в третий раз открыл рот.
- Не сейчас, маленькая продажная сука, - ухмыльнулся он, зажав мне нос и рот ладонью. Я захлебнулся собственным криком. Отобрав возможность говорить и дышать, Кристан с полминуты постоял спокойно. Его губы коснулись моего уха. Голос короля отдавался во мне с каждым гребаным ударом сердца, он впитывался в кожу, он выбивал бессмысленную ярость.
- Я полагал, что ты маленький беззащитный котенок, которого нужно долго и упорно учить, как ублажить меня, - не обращая внимания на мои судорожные дерганья, игнорируя то, как дрожит мое тело, которому катастрофически не хватает кислорода, Морган продолжал свою познавательную речь, часть которой я даже до конца не слышал, так как в ушах звенело, а во рту пересохло.
- Ловко ты меня развел, Фишер, - прижимая ладонь к моему рту покрепче, заявил Морган. Свободной рукой я тщетно силился достать до короля Бедфорда. – Забудь о том, что я когда-то был добрым, - тихо-тихо прошептал он и резко отстранил от меня душащую руку.
Я глотал воздух, как страждущий путник глотает воду после долгих странствий по пустыне. Перед глазами мельтешили черные точки, сердце заходилось, а Моргану хватило времени моей передышки, чтобы потянуться рукой к моей ширинке.
И, насколько бы беспомощным, насколько бы жалким я ни был, я не позволил бы Моргану после всего, что он сделал, беспрепятственно трахнуть меня.
- Я уже пытался убить тебя, - хрипло напомнил я, останавливая его руку, потянувшуюся к язычку молнии.
- Не волнуйся, я не допущу такой ошибки снова, - просветил меня Морган, выворачивая мне левую руку и пиная под зад коленом. – Можешь быть спокоен, мелкая блядь, я обслужу тебя по первому разряду.
Захлебнувшись слюной, я застонал, когда Крист сильнее прижал мое запястье к моей спине. Я вынужден был выпустить из своих пальцев его руку. Морган грубо сдернул с меня брюки вместе с трусами. От безысходности я наступил ему на ноги, запоздало вспомнив, что ступни Криста вновь повреждены. Морган осклабился и выругался. Я, скрипя зубами, ибо в награду за потаптывания Кристан едва не впечатал меня в стену головой, нажал на ступни Короля сильнее. Почти теряя сознание от боли, я пользовался единственной возможностью вывернуться из сложившейся ситуации.
- Сдохни, Морган, - отлепляя щеку от вонючей стенки, прорычал я.
Кажется, я нажал на невидимый рычаг, и тормоза Моргана к чертям собачьим слетели. Забыв о том, что я стою на его кроссовках, Морган рывком спустил с себя спортивные штаны и плавки.
- Приступим? – выдохнул он, заставляя меня прогнуться в спине и отступая на пару сантиметров.
Так как мои ноги стояли на его, я автоматически последовал за Морганом. Он довольно буркнул что-то себе под нос и садистски шлепнул меня по голой заднице.
- Будешь орать громко, придут благодарные зрители, - сдавленно пробормотал он.
Я сглотнул. Мне до конца не верилось, что он настолько ублюдочный монстр. Я весь пропитался его агрессией, мне тяжело было дышать после игр в душилки, мое горло судорожно сжималось, мое тело, прошитое болью, непокорно вырывалось из тисков Кристана.
- Прекрати!! Прекрати!! – сипел я, чувствуя, как Морган коленом раздвигает мне ноги.
- Мы ещё не начали, Малыш, а ты уже на пределе? – едко спросил Морган.
Под ложечкой засосало. Я сжался под его безжалостным взглядом. Рваться и убеждать не имело смысла. Морган уже приставлял головку своего члена к моей заднице.
- Не попросишь меня трахнуть тебя? – хмыкнул он.
Я двинул ему локтем под дых, но мой тычок лишь подкрепил желание в Моргане. Он попытался просунуть свой член в меня. Сжав задницу, я силился выдернуть руку из его пальцев. Тщетно. Крист засопел.
- Расслабься, сука, - приказал он.
Ублюдку не терпелось натянуть меня. Я истошно рвался из его рук. Я старался задеть его ступни, вывернуться, но Морган словно был сделан из стали. Пот, выступивший на моем лбу, капал на пол. Я понимал, что сейчас меня изнасилуют. Что сейчас Морган просто задвинет в меня свой член и насладится собственной победой. Черт! Мне нужен был шанс. Крошечный. Минимальный. И я прошипел:
- Мамочка будет тобой недовольна!
Обычно этот прием срабатывал феноменально: Кристан краснел и лупил меня. Но не в этот раз. Побагровев, выругавшись, Крист с радостью добивающего жертву маньяка загнал в меня свой член на всю длину. Без смазки. Без подготовки.
Я взвыл и вцепился ногтями в стену. Из глаз брызнули слезы. Меня как будто рвало на части. В глазах помутилось, я запрокинул голову и закусил ладонь, чтобы не доставить Моргану очешуительной радости услышать мои стоны боли.
- Черт, как тесно, - прохрипел Морган.
Он медленно двинулся, и я прислонился лбом к стене. Лучше бы Морган убил меня. Лучше бы избил до полусмерти. Тогда я не испытывал бы такого презрения к самому себе, тогда я не глотал бы собственные слезы вперемешку со слюной, тогда я хотя бы не унизился до того, чтобы рухнуть на колени.
- Охренеть, как классно, - тоже встав на колени и отпустив наконец мою руку, сипло пробормотал Кристан.
Он толкнулся назад, а потом принялся грубо драть, словно в его планы входило довести меня до болевого шока.
- Не будешь подмахивать мне, Фишер? – поинтересовался Кристан, остановившись и разодрав мне ногтями спину.
Я беззвучно всхлипнул и закусил свою руку. Опустив локти на пол гребаной кладовки, я стоял задом кверху и позволял трахать себя ублюдку, который специально с каждым толчком распалялся все круче, который, разогнавшись и сжав руками мои бедра, вгонял в меня свой член по самые яйца. В то время как я, взмыленный, заплаканный, затыкал себе рот, в то время как я чувствовал себя половой тряпкой, о которую Морган вытер ноги. В то время как я хотел убить его, а потом умереть сам.
Что-то стекало по внутренней поверхности моих бедер. И судя по тому, как зудел мой зад, это была не сперма Криста. Ублюдок порвал меня. Дьявол. Простой смерти Морган был не достоин. Мне жаждалось мучить его, пытать и лишь когда ублюдок попросит о пощаде, прикончить…
- Что-то ты молчалив, Фишер, - задыхаясь, прохрипел Крист.
Он прекратил натягивать меня и приподнял мою голову за волосы. Повернув меня влево, он имел счастье любоваться зареванным лицом Гордона Фишера, который едва-едва стоит на коленях.
- Уже готов извиниться? – наслаждаясь моим яростным, негодующим взглядом, спросил он.
Я плюнул ему в лицо. Крист удивленно посмотрел на меня как на ненормального и, все еще не отпуская мои волосы, двинул бедрами вперед.
Я сжал зубы, не заботясь даже, что прикусил при этом язык. Моя задница горела огнем, мои бедра и моя спина были в царапинах, мое горло перехватило от презрения и ненависти, однако я не отвел взгляда: хотя бы в этом я не собирался проигрывать Кристу.
- Захлебнись моей спермой, - выгибаясь и кончая, рыкнул Морган.
Он закрыл глаза и выплеснул в меня все, что накопилось с момента начала соревнований. – Маленькая тварь… ррр… ммм… - сбивчиво шептал он.
Меня трясло от пережитого унижения, мне страшно было даже поглядеть, что ублюдок сделал с моей задницей. А Кристан уже отстранился от меня, встал, натянул на себя штаны и презрительно посмотрел на меня, пытающегося трясущимися руками нацепить на себя трусы.
- Ты… поплатишься… - зло обещал я голосом, не похожим на мой собственный.
Кристан покачал головой и усмехнулся. Он наблюдал со стороны за моими попытками одеться.
- Приму это за благодарность, Фишер, - отпарировал он, удовлетворенный, довольный собой, ухмыляющийся. – Так понравилось, что встать не можешь? – подколол он, прекрасно зная: мне, черт его дери, хреново до тошноты.
- Так и быть, помогу добраться до комнаты, - поднимая меня за шкирки на ноги, протянул король всея Бедфорда.
После оргазма он несколько повеселел. Однако жестокость из глаз не ушла. Моргану не нравилось мое молчанье, он жаждал капитуляции, жаждал, чтобы я умолял его остановиться, умолял простить меня. Но во мне ещё оставались силы бороться. Я с трудом застегнул ширинку. Темная ткань брюк сразу пропиталась спермой Кристана и моей кровью, вытекающих из зада. Выпрямившись, я попытался сделать первый шаг. Ощущение было такое, что в меня заталкивают раскаленный кол и шерудят им в надежде достать до внутренностей.
Бледный, безмолвный, почти теряющий сознание, я облокотился на стенку. Морган рассмеялся мне в лицо:
- Мы ещё не закончили Фишер, - криво улыбнулся он, хватая меня за подбородок и насильно заставляя посмотреть на него. – Не смей отключаться.
Я сверкнул глазами.
- И не мечтай, - одними губами произнес я, чем заставил его поднять брови в изумлении. – Тебя посадят за то, что ты сделал… - рыкнул я.
Крист сжал губы. Нахмурившись, он потянул меня из кладовки. Ему плевать было, что каждое движение почти доводит меня до агонии страданий. Поддерживая за талию, Морган тащил меня в нашу комнату. При всем моем желании я не сказал бы больше ни слова – я был выжат как лимон и следил только за тем, как не упасть на пол. Я проклинал Моргана, проклинал себя, но, подгоняемый ублюдком, тащился в спальню. И когда такая желанная дверь распахнулась передо мной, я облегченно вздохнул. Как оказалось, зря.
- Ты собрался заявить в полицию? – разжимая руки сразу, как мы переступили порог, нейтральным голосом осведомился Крист. Я повис на ручке двери.
Вида моего самодовольного оскала было вполне достаточно для того, чтобы он сам ответил на свой вопрос.
- О, тогда я поиграю с тобой подольше, - резко расстегивая на себе верх спортивного костюма, задумчиво проговорил Кристан.
И, заметив, как неловко я дернул ручку двери, подобострастно улыбнувшись, сграбастал меня в объятье, больше похожее на смертельный захват.
- Тебя посадят, - пытался напугать его я.
Моргану, кажется, срать было на мои заявления. Он легко, как котенка, закинул меня на плечо и понес в ванную.
- Не раньше, чем я выдрессирую тебя так, что жить не сможешь без моего члена, - ударив меня рукой по зудящей, горящей огнем заднице, пригрозил Кристан.
Он спокойно остановился около ванны и рывком стащил с меня всю одежду. Обессиленный, я толкнул его в грудь, и получил за это такую пощечину, что чуть не упал в ванну.
- Не будешь подчиняться, получишь наказание, ясно? – поднимая мой подбородок и глядя мне в глаза, рявкнул он.
Меня опалило ненавистью. Изловчившись, я зубами впился в руку Моргана. Тот ударил меня по голове, но я не желал прекращать. На моем языке уже почувствовались капельки крови, однако я все нажимал и нажимал клыками, пока Морган, матерящийся и обезумевший от боли, не пережал мне пальцами нос. Однако и тогда я не разжимал зубов, до тех пор пока окончательно не понял, что начинаю задыхаться.
- Фишер, не жди пощады, - залепив мне вторую пощечину, предупредил Морган, шокированно рассматривая свое запястье, на котором обозначился след моих зубов.
Щеки саднили, перед глазами гулял туман, дыхание прерывалось, тело тряслось как в лихорадке, зад горел огнем. Я чувствовал себя дешевкой, слабаком, который не в состоянии защититься. Однако взгляд Криста, очерченный пеленой страдания, поддерживал во мне огонек азарта.
- Ты тоже, Морган, готовься умереть, - стирая с губ кровь, безумно пообещал я, прекрасно зная, что как только мне представится шанс, я позабочусь, чтобы Морган поплатился.
Беседы не интересовали Кристана. Он затащил меня под душ и приказал раздвинуть ноги.
- Сдохни, - ответил я ему на это.
Тогда Кристан, чертыхнувшись, сам встал под теплую воду – в штанах, не снимая дорогущих часов, плюя на то, что бинты промокнут. Он будто не обращал внимания на боль в ступнях и прокушенной руке. Дрожащий от ярости, едва контролирующий свои эмоции, Морган своими коленями двинул по моим лодыжками и, когда мои ноги дрогнули, протиснул между ними колено. Поглядев вниз, Морган втянул в себя воздух. Замешкавшись, он вцепился пальцами мне в плечо. Вода поливала мое тело, вырывая ещё больше страданий: разодранные участки кожи напоминали о себе с каждой новой каплей, окропляющей спину и бедра.
- Фишер, ты в порядке? – тихо спросил Морган.
Как это мило с его стороны – интересоваться состоянием здоровья парня, которого он изнасиловал.
- Настолько, что до кабинета директора кое-как доберусь, - соврал я, чтобы Морган не думал, что останется безнаказанным.
- Ну и отлично, - зло рявкнул он, снял с подставки душевой гарнитур и приставил лейкой к моему все ещё открытому анальному отверстию.
Я, кажется, забыл, как дышать. Слова, полившиеся из меня бурным потоком, носили нецензурный и неприличный характер. Смысл их был тривиальным: я обещал сделать из Моргана котлету. Кристана едва ли испугало хоть одно из моих выражений. Когда я рванулся, чтобы ударить его, Король Всея Бедфорда широким жестом обездвижил меня, пережав запястья. Струя воды хлынула внутрь меня. Я отбрыкивался и силился освободиться от топорного контроля Моргана. Но все, что я мог, - это шипеть слова проклятий и чувствовать, как по прямой кишке струится вода, как неприятное гудение живота превращается в навязчивое желание вытолкнуть из себя воду…
Крист ловко удерживал меня перед собой. Перед моим взором то и дело мелькала рука, на которой я отставил след своих зубов – не укрылось от моего взгляда и то, что двигать ею королю тяжковато. Когда мне было особенно омерзительно от происходящего, я искал глазами место прокуса и зло улыбался. Я ненавидел Кристана. А больше всего я ненавидел свою топорную беспомощеность, свою покорность. Больше всего я ненавидел то, как я самолично позволяю ублюдку измываться над моим телом…
Губы Моргана прижались к моему виску. Стоило мне взвыть и двинуть задом в сторону, как Его Величество соизволил поинтересоваться:
- Ну, нравится?
Я уже был на грани срыва. Вода, коей Морган щедро решил ополоснуть меня изнутри, просилась наружу. Живот гудел. Мне хотелось в туалет. Но вместе с тем мне не терпелось отомстить Кристану. Мне рвало башню от боли, от фанатичной слабости. А Крист продолжал забавляться: он повернул лейку ребром и двинул вверх-вниз. Я захлебнулся вскриком и попытался отстраниться: боль от соприкосновения лейки с саднящим анальным отверстием отдалась во всем моем прогоркшем от слабости организме. Хохотнув, Крист шваркнул душевой гарнитур на пол. Он натешился вдоволь моим вилянием бедер и моими стонами. Ему в кайф были стенания. Он, кажется, чувствовал прилив адреналина, наблюдая за моей реакцией. Он не отпускал моих рук. Впрочем, только это и удерживало меня в положении стоя. Не поддерживай меня Морган, я уже давно рухнул бы на колени и обхватил руками живот. Ногтями впиваясь в свои же ладони, я обернулся. И шокированно моргнул. Морган действительно наслаждался. Его лицо освещала широкая улыбка. В синих глазах, глазах демона, глазах ублюдка, отражался я, жалкий, согнувшийся в три погибели, кусающий губы. И эти глаза ликовали. Кристан был доволен тем, что заставил меня мучиться, его заводил вид меня, сдерживающего порыв закричать от боли. Его заводил я, который сцепив зубы, сопротивлялся. Моргану нужно было сломать меня. И он терпеливо ждал, когда я, доведенный до отчаянья, сдамся и попрошу его о милости.
Меня чуть не вырвало от осознания, что я когда-то хотел этого довольного собой сукина сына. Меня чуть не унесло от злости, что когда-то этот напыщенный ублюдок лежал со мной в одной постели и… Черт, когда меня снова скрутило, я командным, хоть и тихим голосом процедил:
- Оставь меня в покое и выйди.
Мне нужно было сходить в туалет. У меня уже глаза на лоб лезли от воды, которой щедро накачал меня Морган.
- Уберись из ванной! – рявкнул я, и Морган рассмеялся – победоносно, совсем безумно.
Он вместе со мной нагнулся, думаю, лишь для того, чтобы заставить меня лишний раз двинуться, и, подняв гарнитур, поставил его на место. Из-за резкого нагибания мне стало уже невмоготу. Вода снова поливала нас сверху, нещадно задевая раны, напоминающие о себе с каждым движением, с каждым вдохом, с каждым тяжелым выдохом. А Морган заставил меня выпрямиться и развернул лицом к себе. Выдохнув, я безвольно дернулся и вынужден был таращиться на ублюдка, у которого зрачки расширились от возбуждения.
- Не думаю, что ты в том положении, чтобы требовать, - наклонив голову и поглядев колким взглядом на меня, вымотанного пыткой, сообщил Морган.
Он продолжал держать мои запястья, он прижимался ко мне грудью, и я, черт его дери, чувствовал, как податливо реагирует его член всякий раз, как я дергался, чтобы вырваться. Ублюдок!! Морган просто перекрыл мне все пути к отступлению. Не оставил ни одной лазейки, чтобы сохранить остатки гордости. Ублюдок!! Как же я ненавидел его, как же презирал, как же жаждал утопить, задушить, зарезать… да что угодно, лишь бы не просить, лишь бы не унижаться ещё больше.
- Итак, мы можем постоять под душем подольше… - укусив меня в шею, предположил он, по моему состоянию давно понявший, чего я желаю больше всего на свете.
Но не мог же я сесть на толчок при нем?! Морган, что, тронулся к чертовой матери?
- Морган, ты же не идиот, - умоляя себя не срываться на проклятия и обвинения, попытался договориться я.
Крист, толкнув в спину, вытолкнул меня из душа. Он продолжал одной лапой держать мои руки и, чуть не силком тащил к "белому другу". Извиваясь и силясь укусить его, я пытался освободиться от захвата. Но куда там: когда Моргану надоело со мной возиться, он просто разжал пальцы и подтолкнул коленом в зад. Я упал прямо на пол – около унитаза. Хорошо, хоть головой не ударился о стульчак. Морган хмыкнул. Его забавляло то, как взвился я, силясь подняться.
- Что делать ты и сам знаешь, Фишер, - делая от меня шаг в сторону, сказал он и принципиально уселся на бортик ванны.
Я кое-как уселся на унитаз и закрыл лицо руками. Глаза Моргана следили за каждым моим движением. Его пристальный победоносный взгляд был направлен на мою фигуру, маленькую, скрючившуюся.
Дьявол! Такого унижения я не испытывал никогда в жизни. Чтобы при ком-то… чтобы вот так наглядно…
Я держался до последнего. Но даже гений не смог бы обойти позывы организма. Закрыв лицо руками, я сделал то, что причиталось делать уединившись в туалете. И я сделал это на виду у не в меру спокойного Моргана, который после моих "успехов" вновь втолкнул меня под душ и повторил процедуру.
На этот раз я уже не чувствовал себя столь униженным. Но ущемленное самолюбие заставило меня неоднократно попытаться переиграть Кристана. Однако в моем плачевном состоянии это было бессмысленной затеей, которая даже посмешила засранца.
Из ванной Морган почти вынес меня. Ему нравилось то, как обессиленно я иду впереди него, едва переставляя ноги, стараясь двигать задницей по минимуму.
- Оказывается, Фишер, ты можешь быть таким послушным… - хохотнул ублюдок, толкая меня на кровать.
Он уже был в одних плавках. И, расфокусированно глядя вокруг себя, я устало заметил, что не помню, когда Морган освободился от мокрых штанов. Я едва шевелил языком. Мне больно было даже дышать. Я лишь гневно смотрел на него из-под полуопущенных ресниц. Вся гамма отвращения, злости и ненависти смешались в единый коктейль. Обстановка комнаты, тикающие на полке часы, лицо Моргана – все расплывалось, обретало нечеткость формы. Я плыл в своей боли, захлебывался горечью и никак не мог проглотить ком обиды. Мой мозг отказывался признавать поражение, отказывался принимать тот факт, что Морган сделал из меня куклу, с которой теперь мог делать все, что заблагорассудится.
- Разведи ноги, Фишер, - приказал Крист, нависнув надо мной с каким-то флаконом в руке.
Я шокированно моргнул и отполз на пару сантиметров от края кровати.
- Я все равно заставлю тебя раздвинуть ноги, - сквозь зубы предупредил Крист.
Он уже взялся за мою лодыжку. Я поднял ногу и заехал ему в нос. Вернее, почти заехал: в последний момент Король Всея Бедфорда отстранился, и я рассек ногой пустоту.
- Нет, - коротко отрезал я, извиваясь, силясь вцепиться ему в волосы и ударить головой.
- Я думал, мы уже это прошли, - приторно огорченно посетовал Морган.
Он забрался коленями на постель и, отбросив флакон в сторону, схватил меня руками за обе лодыжки и поднял их так, что я чуть не оказался стоящим на руках. На подушке осталась лежать только голова и плечи, остальное туловище устремилось вверх – по велению ублюдочного Кристана Моргана.
- Вот так, - самодовольно проговорил он, разводя мои ноги. – Успокоился? Или мне повторить процедуру промывания кишечника?
Я сглотнул. Этого унижения снова я бы точно не выдержал. Вцепившись пальцами в простыню, я устало прошептал:
- Хватит…
Мне было до очертенения плохо. Меня тошнило. Мигрень не давала мыслить здраво. Каждая клеточка тела пропиталась агонией. Я был настолько жалок, что сопротивление таяло под гнетом боли. Я был настолько изможден, что едва не падал в обморок от пережитого страха, гнева и унижения.
- Обещаешь не дергаться? – спросил Кристан, поглаживая кожу голени.
Я промолчал. Даже если бы я ответил, Морган все равно не прекратил бы своего ублюдочного плана растоптать меня окончательно.
- Что ж… Тогда я, пожалуй, помогу тебе привести себя в порядок… - услужливо предложил Морган, и я непонимающе вытаращился на короля, когда тот аккуратно уложил меня обратно на простынь.
До меня дошло, какого черта он задумал, только когда Крист выдавил себе на ладонь пену для бритья.
- Не смей!!! Ты!!! Только попробуй!!!! – не помня себя, заорал я.
Но не успел я приподняться, как Морган схватил меня за яйца. В прямом смысле слова. Кристан, которому надоели мои бессмысленные метания по кровати, преспокойно стиснул пальцами правой руки мои детородные органы и, когда я зашипел и открыл рот, чтобы проклясть его на чем свет стоит, пояснил:
- Настоятельно советую тебе во избежание несчастного случая не рваться и не рыпаться, Малыш. Особенно когда в моих руках бритва…
Морган уже нанес гель для бритья на внутреннюю сторону моих бедер и теперь взял с тумбочки бритвенный станок, который захватил ещё когда вытаскивал меня из ванной. Меня бросило в жар, потом в холод. Я не имел возможности пошевелиться. Мне была противна сама мысль, что меня могут побрить в… в таком месте… Однако Кристан и слушать ничего не хотел: он ловко справился с задачей, не обращая внимания на меня, застывшего, побелевшего от ярости и позора.
- Прекрасно, - любуясь результатом своей работы, подвел итог Кристан.
- Завтра ты уже будешь за решеткой, - не помня себя от бешенства, заорал я.
Морган несильно ударил меня по заду и напыщенно-устало пробормотал:
- Фишер, я вижу, до тебя туго доходит… - он вытер полотенцем пену и сбритые волосы, после чего сжал руку на моих яйцах сильнее.
Я зажмурился и неосознанно потянулся к Моргану, чтобы ослабить нажим.
- О завтра мы поговорим завтра, а сейчас я хочу, чтобы ты отсосал мне, - выдал он, глядя мне прямо в расширившиеся от изумления и ненависти глаза.
- И не поду… - начал я, но остаток речи проглотил, ибо Крист принципиально сжал пальцы сильнее.
С порванным задом, прошедший все мыслимые и немыслимые унижения за один день, я чуть не загнулся от возмущения и боли. Морган умел убеждать. Манипулируя ладонью так, чтобы направить мои движения, он добился того, что я сел у изголовья. Сам он стоял на коленях подле меня. Ожесточенный, ухмыляющийся. Засранец, который решил поставить точку на моем самолюбии. Черт, я не имел возможности даже дать ему отпор. Это было ужасно. Меня трясло от бессилия, негодования и презрения к самому себе. Запрокинув голову, я истово силился сдержать порыв разрыдаться. Стресс, которому меня подверг Морган, выбил из меня дух соперничества. Мне просто нужна была передышка. Я не хотел заново жестокости. Я не хотел… Не сейчас, когда в глазах рябит, живот скручивает, а попа, которую я истово пытаюсь не прижимать к кровати, адски ноет. Я закрыл глаза. Король Всея Бедфорда спустил плавки до колен.
Это был конец.
Я понимал, что Морган свое возьмет. Он уже доказал, каким может быть настоящий Кристан Морган. Он доказал, что мои жалкие трепыхания ничего не стоят по сравнению с его царской мощью, по сравнению с его торжествующей силой.
Мне хватило одного рваного вздоха, чтобы привлечь внимание Моргана. Его взгляд, направленный на меня, откинувшегося спиной на спинку кровати, побелевшего, с красными глазами, с горящими после пощечин щеками, был столь же заинтересованным, сколь и удивленным.
- Малыш, - позвал он, и когда я сделал вид, что не слышу, положил мне руку на плечо.
Я распахнул глаза и опалил его таким ненавидящим взглядом, что Морган сжал губы и сглотнул остаток речи. Он добился своего: я больше не дергался, не посыпал его проклятьями. Я просто сидел и ждал, когда все уже завершится. Когда меня оставят в покое и я смогу наконец привести мысли и чувства в относительный порядок.
Меня потряхивало от перенапряжения. Мне хотелось свернуться в клубок и вычеркнуть из памяти все происходящее, мне страшно было от осознания того, что это меня унизили, это меня изнасиловали…
Но Морган уже придумал новое наказание. Он отпустил мои детородные органы и сел на край кровати.
- Я не собираюсь носиться с тобой и лечить, дешевка, - просветил он меня и, выдвинув ящик тумбочки со своей стороны, достал оттуда мазь, которой обрабатывал свои кровоточащие ноги. – Позаботься о себе сам, - заявил он, шваркая тюбик на кровать.
Я покосился на оной как на врага народа, однако последующие слова Моргана заставили меня, кусая губы, взять предложенную вещицу.
- Если не хочешь последствий, Фишер. Ты же у нас герой, и с порванной задницей походишь по Бедфорду пару дней, да?
Крист встал с кровати и, вальяжно пройдясь по комнате, уселся напротив меня в кресло. Он попутно стащил с постели покрывало, и теперь я нервно думал, как "позаботиться о себе" таким образом, чтобы Моргану ничего не было видно.
Словно прочитав мои мысли, Крист язвительно фыркнул:
- С удовольствием погляжу на то, как ты себя смазываешь, Малыш.
В голосе Моргана слышались стальные нотки. Он намеренно сел в кресло, чтобы ему открылся шикарный вид на кровать. Он намеренно заставил меня развлекать Его Величество. В потемневших фиолетовых глазах таились коварные смешинки. Ирония ситуации, в которой я оказался, приносила Королю Всея Бедфорда кайф. Он вальяжно закинул ногу на ногу и, откинувшись на спинку, терпеливо ждал, когда я приступлю.
Тюбик холодил мне руку. Я прожигал в нем дыры своим злобным взглядом. Черт возьми, Морган вновь не оставил мне выбора.
- Ты труп, - отвинчивая крышку, прошипел я Моргану. Он хотел зрелища? Он его не получит. Сведя ноги вместе, я попытался протолкнуть ладонь с мазью к саднящему отверстию. Не получилось. Сопя и чертыхаясь, я вынужден был под вящий приглушенный смех Моргана перевернуться на бок.
- Решил показать мне все позы камасутры, Фишер? – поднял брови Крист.
Он забавлялся, наблюдая, как я страдальчески щурюсь. Однако проблема оставалась: я не знал, как менее унизительно добраться смазанными пальцами до своей задницы. Крист решил оную проблему феноменально: ему надоело любоваться моими потугами прикрыться – Король встал и решительно двинулся ко мне.
- У тебя пять минут, пока я не разозлился, - предупредил Морган.
Он скрестил руки на груди и остановился в сантиметре от бортика кровати.
- Если ты за пять минут не ляжешь на спину и не разведешь свои гребаные ноги, я позабочусь о том, чтобы… - договаривать Кристан не стал.
Я выругался и сделал так, как он хотел. Согнув ноги в коленях, я, красный от стыда, злости и унижения, поднес дрожащие пальцы к нарывающему анальному отверстию. На Моргана я предпочитал не глядеть. Зато он пожирал меня взглядом еще с того самого момента, как я покорно выгнулся, чтобы лучше достать до нужного места.
Сглотнув, Крист вцепился в выемку на подножье кровати. Фиолетовое пламя в его глазах беспощадно лобызало меня своим жадным голодным вожделением. И, давясь болезненными рыками, я истошно пытался ускорить процесс, проклиная Моргана, ненавидя Моргана, игнорируя Моргана…
- Глубже, Фишер, - облизав губы, пробормотал Крист.
Он словно не замечал, как из моих глаз льются непроизвольные, ненужные, злые слезы. Он словно не видел, как я силюсь сдержать стоны боли, он словно не слышал, как скрипят мои зубы каждый раз, как я проталкиваю в себя указательный палец.
Обессиленно посмотрев на Кристана, я натолкнулся на парня, мне незнакомого, на парня, которого одновременно пугало мое истязание и у которого стояло от того, что я демонстративно раздвигаю перед ним ноги. Морган был поглощен своим возбуждением. Ослепленный им, он разочарованно вздохнул, когда я прекратил представление и, поджав под себя ноги, уткнулся носом в подушку.
- Пытаешься меня разжалобить, Малыш? – явно ненавидя себя за то, что возбудился, рявкнул Морган.
Реакция его тела не устраивала Короля Всея Бедфорда, а следовательно, он обвинял в этом того, кто вырвал у него эту реакцию. Закипая от гнева, он метнулся ко мне и, наклонившись, выдернул у меня из рук подушку, чтобы ухватить за подбородок и выплюнуть слова мне прямо в лицо:
- Ты, продажная маленькая тварь, - бушевал Морган, не обращая внимания на то, что время медленно, но верно приближалось к отбою.
Он измывался надо мной четыре гребаных часа. Мое тело, мой разум, мое сердце – Крист за эти четыре часа успел истерзать, изнасиловать всего меня без остатка. Я просто не понимал, что ещё ему от меня надо?!
Я открыл рот, дабы прервать тираду Моргана, но в этот момент в дверь постучали. Король быстро накрыл меня одеялом.
- Лежи тихо, - приказал он.
Однако когда Сандерз вошел в комнату, я пошевелился и повернулся, было, лицом к нему, но Морган сел мне на ноги и, опережая мое восклицание, зашипел коменданту:
- Тц! Фишер спит! – в доказательство этого он якобы наклонился ко мне, чтобы поправить одеяло.
На самом же деле ублюдок преспокойно зажал мне рот рукой. Свет в спальне был тусклым. Заметить, что творит Морган, Сандерзу было просто невозможно. Так что у меня была в запасе минута, чтобы отделаться от "кляпа" Криста и позвать Сандерза по имени. Заворочавшись и укусив ладонь Кристана, я замычал. Комендант остановился на пороге и оглянулся.
- Опять кошмары, - покачал головой Морган.
Он был прекрасным актером. Комендант кивнул и вышел из нашей комнаты.
Морган тут же пихнул меня локтем в бок и, когда я разжал зубы, молча скинул на пол. Не обращая внимания на мои поползновения встать, Кристан как ни в чем ни бывало подошел к шкафу. Я не поверил своим глазам, когда ублюдок вновь вернулся ко мне.
- Мне будет спокойнее спаться, если ты будешь в наручниках, - пристегивая меня к ножке кровати, спокойно сказал он. – С этого дня ты спишь на полу, Фишер.
Он швырнул в меня подушкой и благородно отдал одеяло. Я чувствовал себя так, словно меня прокрутили через мясорубку. Задыхаясь от ярости и несогласия, я выставил ногу вперед, когда Морган гордо шествовал к двери ванной. Едва не рухнув на пол, король нагнулся было, чтобы ударить меня, но, увидев перед собой парня с горящими ненавистью глазами, прикованного к кровати, обязанного находиться в положении лежа, передумал. Ухмыльнувшись, он щелкнул меня по носу:
- Отдыхай, Фишер, - благодушно позволил он. – Пока можешь.
И все время, пока он был в душе, я силился приподнять кровать, чтобы освободиться. Благодаря стараниям Моргана сил во мне практически не осталось. И все-таки мне почти удалось сдвинуть пресловутый предмет мебели с места. Правда, радости оное не принесло: благоухающий гелем для душа, Морган выплыл из ванной в одном полотенце и, заметив мои махинации, тяжело вздохнул.
- Плохая идея, Малыш, - ложась на кровать и тем самым отрезая мне все пути к освобождению, сказал он.
Я в бешенстве ударил кулаком по полу.
- Ненавижу! – искренне крикнул я, если это сухое каркающее сипенье можно назвать криком.
Морган промолчал. Он не стал выключать ночник. Повернувшись на бок, он наблюдал за мной, бессмысленно теребящим наручники.
Спустя час я сдался и закрыл глаза. Мне было больно лежать на спине, поэтому я попытался перевернуться на живот, но Морган приковал меня таким образом, что и этого я сделать не мог – мешала рука, коей я был "пришит" к ножке кровати. Чертыхнувшись, я поднял глаза вверх, но Морган уже спал. Или притворялся, что спит. Добраться до него я не мог, а оклики он преспокойно игнорировал. Смирившись с неизбежным, я крепко зажмурился. Закутавшись в одеяло, я долго лежал без сна. Однако стресс и переизбыток эмоций, коими щедро пестрил пережитый день, сделали свое дело – я все-таки выключился.
Я не слышал, как Морган встает с постели и не чувствовал, как он кладет руку мне на лоб, чтобы проверить, нет ли жара. Но жар действительно был. Горело все мое тело, истерзанное ублюдком. И, заметив, как я морщусь, Кристан отцепил наручник. Ведомый, очевидно, чувством вины, он притянул меня к себе – завернутого в одеяло, дрожащего, со следами слез на щеках, бессильного, не сопротивляющегося.
- Маленькое чудовище, - прижавшись щекой к моей щеке, пробормотал он.
Крист поднял к своему лицу мою руку, искусанную во время траха в кладовке, и поцеловал каждый след от моих зубов.
- Малыш, - гладя меня по волосам, прошептал он с надрывом. – Малыш.
Я лежал у него на коленях, прислонившись головой к широкой обнаженной груди Моргана. Он кусал губы и укачивал меня, как ребенка. Голос Криста как сквозь вату прорывался в мое затравленное произошедшим сознание. Прикосновения Моргана, его нежные поцелуи в висок и шею заставили меня встрепенуться.
Распахнув глаза, я увидел над собой лицо короля. Память подкинула пару эпизодов минувшего дня. Ненависть, опалившая меня от макушки до пяток, чуть не довела до инфаркта. Вырвав руку из пальцев Криста, я хрипло рыкнул:
- Я прослежу, чтобы ты сдох, Морган!
Взгляд Криста полыхнул. Парень коротко улыбнулся и, медленно нагнувшись, приложился губами к моему лбу.
- Не прикасайся ко мне, ублюдок, - выдохнул я, едва контролируя свою ярость.
Крист клацнул зубами. Перевернув меня на живот, он спокойно приковал меня к ножке кровати снова. Дождавшись, пока я злобно поверну к нему лицо, Его Величество четко, почти по буквам произнес:
- Привыкай к тому, что я рядом, Малыш.
Он сделал паузу для того, чтобы я насладился жесткой улыбкой, полоснувшей его губы.
- Потому что с завтрашнего дня я поглощу каждую минуту твоего времени. Я буду везде, где ты. Я превращу твою жизнь в ад. Привыкай, Малыш, привыкай… - погладив меня по волосам, шепнул он мне на ухо и, заметив, как побагровело мое лицо, рассмеялся.
Остаток ночи я не сомкнул глаз. Я все думал и думал над словами Кристана. Я не верил, что он способен сделать нечто, омерзительнее того, что он уже сделал.
Как же, черт возьми, я ошибался…
@темы: эротика, ориджинал, в процессе, слеш, "Мой личный ад", роман, насилие
Мой день рождения прошел без привычного праздничного торта и без поздравлений родителей, которые, как я прекрасно знал, устроят мне сюрприз через неделю, когда я наконец выберусь домой. Не было телефонных звонков от надоедливых родственников или сопливо-розовых открыток тети Глории, пестрящих приторными словечками. И все равно восемнадцатилетие осталось в моей памяти надолго: стоило утром, глядя на себя в зеркало, вернуться мыслями к концерту, как губы складывались в самодовольную, ненормально чеширскую улыбку, от которой мне самому становилось не по себе.
- Эй, прекращай! – погрозив пальцем своему зеркальному двойнику, который слишком уж долго причесывался, посоветовал я.
Мой зеркальный двойник после этих слов смущенно потупился, но ухмыляться не прекратил. Подумать только: глаза красные, как у вампира, кожа бледнее не бывает, на лице все признаки недосыпания, а вид при этом такой, что впору кричать "Берегитесь! Абсолютно счастливый человек наступает!".
Это было странно – чувствовать нечто подобное из-за песни Моргана, который не соизволил даже заглянуть утром в комнату, чтобы поздороваться. Я был уверен: засранец слинял на тренировку и сейчас совершал очередной заплыв перед соревнованием. Которое, кстати, начиналось уже через полчаса. Взглянув на часы, я рванулся из спальни, словно меня пчела ужалила. Опаздывать в спортзал чертовски не хотелось. Тем более что первым по плану был волейбол, и я страждал поддержать команду Эндрю, которой грозил нешуточный бой с какой-то неизвестной командой из соседствующей с нашей частной школы Костэмурз. По пути приглаживая рубашку, черную, немного обтягивающую торс, я остановился и вдруг ни с того ни с сего заправил торчащие концы в джинсы. Но, конечно, вовсе не потому что читать дальшеКристу так больше нравится. Я просто стремился выглядеть прилично. В конце концов, в зале соберется целая толпа народа.
Зло поздоровавшись с одноклассником, тут же обогнавшим меня, я потопал следом за расторопным молодым человеком. И не поверил своим глазам, когда переступил порог спортивного зала: ученики Бедфорда, ученики другой школы, учителя, даже директор нашего доблестного консервативного заведения – все эти товарищи облепили сидячие места, которых, как я всегда полагал, хватит для полчища новобранцев английской армии. Как же я ошибался: яблоку упасть было негде, мне можно было забыть о том, чтобы комфортно устроиться в первых рядах. Вытаращив глаза, я коротко кивнул, когда меня вежливо попросили освободить проем, после чего понуро отправился к стеночке, дабы не упустить возможности хотя бы искоса понаблюдать за, по мнению многих, "шикарным рубищем".
Впрочем, когда началась игра, я вынужден был согласиться со многими: игроки готовы были порвать соперников. Я никогда не видел, чтобы Эн, спокойный до невероятного, так орал на кого-то из-за пустяка.
- До пола, Майлз! До пола, мать твою! Какого х*я ты бьешь как девчонка? – экспрессивно размахивая руками, втолковывал Эн парню с вихрами, забранными в хвост.
Тот в ответ кричал нечто, понятное только волейболистам. Потные, красные, матерящиеся, бедфордовцы вели ровно до половины матча. Пока в команде Костэмурза не сменился доигровщик.
Подойдя к сетке, этот рослый детина, коротко стриженый, с бешеным азартом в странно блестящих глазах, послав пренеприятную ухмылку Брановски, тихо предупредил нашу команду, что стараются они зря.
- Слабаки и тупицы, - подвел он итог, стоило Эндрю рвануться вперед и вылить на вновь прибывшего порцию малоприятных эпитетов.
- Энни, - скорчив рожу, поднял брови засранец.
Его ничуть не волновало, что со скамеек потихоньку начинают подниматься ученики Бедфорда, и вид у них явно не приветливый. Большая часть собравшихся с удовольствием вступила бы в дебаты. Собственно, зрители уже кто во что горазд скандировали кричалки. Некоторые, самые, наверное, озабоченные игрой, поливали грязью вступившего в дебаты молодого человека. Однако вторая половина зала, болельщики Костэмурза, рыкали ничуть не тише. В зале воцарился полный гвалт. И потуги директоров унять разбушевавшихся подростков результата не давали. Ситуация начала выходить из-под контроля.
- Приготовься уливаться слезами после проигрыша, Энни, – хмыкнул между тем волейболист со звериным взглядом.
Его алая майка действовала на Брановски как красная тряпка на быка. Кадык Эна дернулся. Ему определенно были неприятны ни тон костэмурзанца, ни обидная девчачья интерпретация имени. Члены нашей команды поторопились подойти к капитану. На лице каждого было такое желание размазать незнакомого мне парня по стенке, что подгибались колени. Хотя, чего греха таить, я и сам с удовольствием врезал бы ублюдку, выделывающемуся вместо того, чтобы поздороваться.
Однако когда Майлз выступил вперед и замахнулся, Брановски перехватил его руку. Эну, кажется, плевать было, что на пол спортзала полетел попкорн, коий в знак протеста шваркнул самый идейный бедфордовец со злостью охочего до зрелищ идиота.
Брановски шикнул на товарища и что-то очень тихо проговорил сквозь зубы. Майлз выругался, но, покорно кивнув, отступил. Эна и его противника разделяла лишь волейбольная сетка. Парни смотрели друг на друга одинаково бесноватыми взглядами. Эн жаждал поквитаться за оскорбление. Но, как ни странно, он переборол жажду задушить противника и, прищурившись, стоически рыкнул:
- Томсон, закрой пасть, - насладившись гневным фырканьем Томсона, Эн с ухмылкой продолжил:
- Пора начинать игру.
Он даже протянул руку Томсону, но тот, скривившись, притянул моего друга за эту самую руку поближе к сетке и с видом слетевшего с катушек терминатора пообещал что-то лично Эну. Судя по тому, как возмущенно загорелись глаза друга, я понял, что обещание ему очень не понравилось.
Впрочем, сидящим на трибунах тоже поведение Томсона показалось вызывающим: они ринулись поддерживать нашего капитана. Эн же с вызовом глядел на противника, и мне в какой-то момент показалось, что друг сейчас скажет что-нибудь до одури колкое, и начнется драка. Но, глубоко вздохнув, Эн сделал шаг назад и просто разорвал рукопожатие.
Будучи заместителем студсовета, он не мог проигнорировать, что твориться в зале. Он видел, как мечется Арчибальд вместе с мужчиной, который, скорее всего, являлся директором Костэмурза, между рядами, видел, как завелась толпа от предвкушения драки, видел, как победоносно сверкнули наглые глаза Томсона. Отпустив руку Майлза, Эндрю взглядом пригвоздил соперника к месту. Улыбка далась моему другу нелегко.
- Начнем? – громко поинтересовался он и, обернувшись к ревущей публике, попросил минутку тишины.
Словно по мановению волшебной палочки болельщики заткнулись. Эн повернулся лицом к Томсону. Голос Брановски был злым и хрипловатым. Привычная бархатистая вежливость испарилась. Выпрямившись и прямо поглядев на Томсона, Брановски процедил так, чтобы слышали все:
- Ты на моей территории, Дженни, так что угомонись и взбодри свою команду.
Эн переборщил с резкостью фразы: по тому, как развернулся Томсон, и по тому, как он сжал руки в кулаки, мне лично стало понятно только одно: теперь игра будет ожесточенной и недолгой. Увы, мои опасения подтвердились: после того, как Майлз подал мяч, наступило что-то типа тайфуна. Я не успевал следить за игроками, потому что мяч метался от одной команды к другой. Ярость, с которой комбинировались удары, была чудовищной. Томсон в деле и впрямь оказался асом: его движения, четкие, плавные, направленные лишь на то, чтобы сокрушить противника или прикрыть доигровщика, поражали своей агрессивностью. Благодаря стараниям этого ублюдка Костэмурз вырвался на пару очков вперед. В зале продолжились беспорядки. Ученики уже не заботились о тишине: они вскакивали со своих мест, возмущались, подбадривали волейболистов и даже пытались сцепиться с болельщиками Костэмурза. Мне казалось, что я попал в другой мир: такого шума и окликов неприличного содержания мне не доводилось слышать со времен начальной школы, с того самого памятного случая, когда Лэс вытащил меня поглядеть игру знаменитого футболиста Шеффилда вживую. Да, тогда все тоже орали, толкали друг друга и швырялись хот-догами.
Дух болельщика был мне чужд, поэтому я спокойно наблюдал за происходящим на поле. Парень около меня сжимал челюсти и частенько комментировал потуги отыграться нашей команды. Это действовало на нервы. Но в чем-то его возмущение было оправданным: Брановски на фоне своего мощного противника смотрелся совсем блекло. Бедфорд, выжатый до капли, старался уже не сравнять счет (до этого было как пешком до Африки), а хотя бы не потерпеть сокрушительнейшее поражение с момента основания школы.
Никакие тактики и атаки не спасли бы ситуацию. Оное понял даже я, мало разбирающийся в волейбольных правилах. Когда до конца партии оставалось минута, Томсон поменялся местами с товарищем, стоящим впритык к сетке и, послав Эндрю насмешливую ухмылку, отбил мяч. Молниеносно, без особых усилий. Мяч коснулся пола. Время закончилось.
Ученики Бедфорда негодующе рычали. Волейболисты Бедфорда выглядели полностью выпитыми. Брановски никак не мог отдышаться. После очешуительной гонки за победу он изменился до неузнаваемости. От степенного лучшего ученика школы осталось только имя. Эн, подхваченный потоком адреналина, бешено озирающийся по сторонам в поисках кого-то, едва стоял на ногах. Он смотрел в сторону двери и, удивленный, не мог отвести взгляда. Я, заинтригованный, повернул голову. Ровно для того, чтобы увидеть исчезающую в дверях спину Моргана, который, судя по всему, налюбовался вдоволь фиаско заклятого друга.
Что ж. Волейбол радовал бедфордовцев мало. Далее по плану шел баскетбол. Но до начала игры оставалось как минимум полчаса, в течение которых волейболисты должны были привести себя в относительный порядок и переварить поражение.
Перед тем как отправиться в раздевалку, Брановски подошел к Томсону. Не знаю уж, о чем они тихо беседовали, но выражение лиц обоих было близко к демоническому. Однако до драки не дошло: Томсон толкнул моего друга плечом и отправился наконец переодеваться.
Перед баскетболом мне удалось-таки сесть на пятом ряду. К моему великому изумлению, Эн, успевший принять душ и переодевшийся в рекордные сроки, спокойно приземлился рядом со мной на скамейку. Спокойно отобрав у меня бутылку с водой и опустошив оную, он, по-прежнему багровый после игры, взъерошенный и тяжело дышащий, спросил:
- Томсон нас уделал, да? Правда, у него шикарные подачи?
А когда я вытаращился на него, как на идиота, Брановски от души рассмеялся.
- Ты знал, что Бедфорд продует? – моргнув, спросил я, поражаясь недальновидности Эна.
Ну как он мог позволить какому-то засранцу из Костэмурза разгромить нашу команду вдребезги? И если знал, почему не предотвратил неминуемое?
- Гордон, ты слишком серьезно ко всему относишься, - вытягивая ноги, голосом балагура и язвительного ублюдка, коим он, в общем-то, и являлся, заявил Эн, устраиваясь поудобнее и толкая меня в бок, чтобы я подвинулся.
- Брановски, ты только что опозорился перед всем Бедфордом, - мстительно напомнил я, отползая на пару сантиметров влево.
Брановски покачал головой, будто считал меня дурачком и, хмыкнув, тоном мудреца выдал:
- Иногда надо уметь проигрывать, Фишер.
Я почувствовал себя на самом деле дурачком, когда сосед Эна, заталкивающий в рот хот-дог, ударил Брановски дружески в плечо и сказал:
- Мечты сбываются, да, старик?
У меня случился мозговой взрыв. Я ни черта не понимал. Эндрю что, мечтал проиграть? Бред какой-то. Завертевшись на своем месте, я потянул Брановски за футболку и, засопев, потребовал объяснений. Эн поблагодарил своего одноклассника, который передал ему ведерко с попкорном и устало выдал:
- Фишер, тут и объяснять нечего. Просто Томсон – легенда. Он единственный из капитанов по волейболу среди закрытых школ сам выбирает, с кем состязаться. Он крут, - откусывая приличный кусок от хот-дога, помпезно врученного Эну уже другим одноклассником, просветил меня друг. – Ни одной неточной подачи. Он универсален. Может играть в любом амплуа, - Эн постучал по плечу парня, сидящего ниже. – Илз, не поделишься спрайтом? – нагло полуспросил-полупотребовал он. Илз великодушно вручил недопрезиденту студсовета желанный напиток. - Черт, любой капитан жаждет сыграть с этим засранцем! - вновь переключился на меня Брановски.
Илз вклинился в разговор. Он задал именно тот вопрос, который вертелся у меня на языке:
- И что ты сделал, чтобы заставить его?
Эн заговорщески прижал палец к губам и победоносно сообщил.
- Почти ничего особенного. Переспал с его сестрой…
И глаза Илза полезли на лоб.
- Ты спятил? Он оторвет тебе яйца приятель, - сочувственно прогнозировал он скорую гибель Эна. – Ты что, с головой не дружишь?
Я бы ещё прибавил "Когда ты успел?", памятуя о том, что все время Эна последнюю неделю было расписано по минутам, однако, зная темперамент друга и помня о его умении выворачиваться из переделок, я тактично промолчал. Вместо того чтобы досаждать Эндрю, я попытался представить сестру легендарного Томсона. Присовокупив ей черты лица и скверный характер брата, я скривился и поглядел на Брановски как на героя-мученика. Тот, словив мой странный взгляд, поднял брови.
- Надеюсь, она не такая… хммм… притягательная, как Томсон, - сразил я Брановски торжеством своей маленькой речи.
Первую секунду Эн молчал и смотрел на меня не моргая, а потом он начал хохотать так громко, что на нас уже стали оглядываться люди.
- Фишер, - дружески обнимая меня, пробормотал он, - только ты можешь выдать с серьезным видом нереально несусветную чушь.
Растрепав мои волосы, Брановски ткнул ботинком спину Илза, который уже давно отвернулся от нас и ругался с каким-то топорно-неприметным пареньком.
- Филипп, - обратился к Илзу Эндрю, когда тот, недовольный, что его отвлекли, повернулся в нашу сторону. – Слушай, друг, - пряча улыбку и подражая выражением лица мне, выдавил из себя веселящийся Брановски, - а можешь ты нарисовать себе Дороти Томсон с волосатыми подмышками и щетиной на лице? – вопросил Эн, давясь собственным смехом.
Илз, до конца сначала не въехавший в происходящее, покосился на Эндрю как на умалишенного, но, игнорируя мои истовые тычки в бок, Брановски указал на меня пальцем и добавил:
- Фишер вот считает, что Дори обладательница крокодиловой хватки и на досуге любит заломать пару-тройку неугодных ей игроков в волейбол, - шуточно отбиваясь от моих ударов, выдал Эн, и его одноклассник залился еще более громко, чем сам Брановски минутой раньше.
- Черт, Эн, у меня слезы из глаз сейчас польются, - сквозь хохот пыхтел он, силясь смеяться тише.
Я перестал бороться с Эном, покрасневшим после приступа хохота аки помидор. Напыжившись, я отвернулся от парней в другую сторону и приглядывался к скамейке запасных, где, поправляя гетры и окидывая взглядом льва площадку для игры, сидел не кто иной, как Трой Вулф – одетый в форму баскетбольной команды Бедфорда. И на спине его красовался седьмой номер. Я зачарованно следил глазами за своим новым врагом и, признаться, меня мучило любопытство: какого дьявола делает на поле человек, больной астмой? Он что, совсем спятил, раз подвергает свою жизнь такой опасности? Ошарашено повернувшись к Эну, я хотел поинтересоваться, почему Трой в команде, но Брановски продолжал дурачиться. Он приложил руку к груди и потешно заявил:
- Мой дорогой друг, - Эндрю поглядел на меня из-под бровей и торжественно продолжил, - ты можешь быть полностью спокоен: Дороти Томсон – чудесная девушка, хрупкая и хммм… фигуристая, в общем-то… - показав руками, насколько фигуриста Дороти, Брановски подмигнул мне. Я лишь закатил глаза. Брановски был просто невыносим! – Правда, благодаря братишке и его бдительному присмотру выбор у бедняжки небольшой – ботаники и маменькины сынки, - сердечно посетовал Брановски, после чего пояснил, как все-таки добился матча от её брата. – Дори так рада была толике внимания и ласки, - на этом моменте Эн ухмыльнулся в привычной ему развратной манере, - что с радостью согласилась умолять звездного братика принять вызов Бедфорда.
Ну, теперь мне стало понятно, почему Томсон ненавидел конкретно Брановски. Развращенность моего друга поражала! Он умудрился совратить девушку, имея в запасе пару лишних минут. Эн поистине восхищал своей скоростью. Илз был со мной согласен на сто процентов: парни обменялись несколькими пошлыми советами, после чего внимание Эна привлек начавшийся матч. Филипп резко повернулся на сто восемьдесят градусов. Бедфордовцы засвистели.
- Сегодня все игры будут с Костэмурзом? – поинтересовался я у Брановски, обождав, пока он прекратит кричать поддерживающее ругательство вместе с десятками вторящих оному ругательству учеников.
- Ага, - воодушевленно кивнул Брановски, неотрывно наблюдая за разминающимися игроками.
- Разве у Троя нет астмы? – как можно нейтральнее поинтересовался я. Эн удивленно покосился на меня, помолчал, но все же ответил:
- Поэтому он играет только в двух четвертях, - глухо отозвался он и хотел было уточнить, откуда я узнал о недуге Троя, но игроки уже начали разыгрывать мяч, и Эн полностью погрузился в баскетбол.
- Да что ты делаешь, Барнаби?! – возмущенно вскакивал со скамейки Эн, ничуть не стесняясь открыто выражать свои чувства. – У тебя руки из зада растут?
Наверное, я был единственным, кто всю первую четверть откровенно скучал и даже незаметно зевал. Мне было начихать на блестящий трехочковый Олриджа, впрочем, как и на неумелый перехват Барнаби. Я подпер голову рукой и мысленно повторял параграф неоклассики. Мне было неприятно, что меня то и дело задевают локтями, но, в конце концов, я сам приперся на игру, так что негодовать было глупо.
Я уж думал, что пора мне на второй четверти ретироваться из зала. Хорошо, что Эн остановил меня словами "Ты куда? Сейчас начнется самое интересное!". И он был прав. Когда на поле появился Трой, все кардинально изменилось. Если раньше игроки Бедфорда вяло бегали за мячом, изредка лениво забивая оной в корзину, то с прибытием Троя ребята разгорячились. И я даже понимал, почему. Трой был немногословен: его аура ублюдка, крушащего все на своем пути, троекратно разрослась. Из просто агрессивного ублюдка Вулф превратился в машину убийств. В игре он был столь же беспощаден, как в отношениях с братом. Трой уверенно вел мяч, резвыми обманными движениями обходил противника и без лишнего пафоса делал феноменальные блок-шоты(ситуации, когда игрок защиты блокирует по правилам бросок соперника). Ни грамма самолюбования, ни толики нарциссизма. Все пасы Троя блистали точной выверенностью, гениальным профессионализмом. Он прикрывал своих игроков, отводя атаку противников так удачно, что те порой терялись и не знали, как действовать. К тому же, было еще кое-что, сопутствующее огоньку энтузиазма бедфордовцев: Вулф после каждого неудачно разыгранного из-за какого-нибудь игрока мяча подобострастно обнимал виновника и делал очень дружескую подсечку, после которой бедолага из кожи вон лез, лишь бы угодить капитану. А как я узнал из кричалок, Трой был именно капитаном.
- Вулф хоть и ублюдок, но ведет он всегда идеально, - поделился со мной впечатлениями Брановски.
Я и сам был очарован профессионализмом и прозорливостью Троя, однако вслух признавать заслуги своего злейшего врага не собирался.
- Только не говори, что он тоже легенда, - мрачно отпарировал я. Восхищение друга вызвало во мне какое-то глубинное чувство отрицания.
- Нет, конечно, - добродушно сообщил Эн. – Вулф уже столько раз облажался с Дираном, что и не сосчитать…
На мой вопросительный взгляд Брановски лишь пожал плечами.
- Наш капитан из штанов выпрыгивает, доказывая, что лучше Стива Спенсера из Дирана, - пояснил друг. – А Садовник и рад стараться разозлить нашего идиота, - порицательно покачал головой Эн, глазами буравя того самого идиота, который в данный момент бросал двухочковый. – В яблочко!!! – подскочил Брановски. Он как ребенок радовался новому очку нашей команды.
После торжественного броска тяжелого форварда половина зала встала. Бедфорд разразился аплодисментами. Трой на мгновенье поглядел на ревущую толпу. В ней он выделил одну точку(кто бы сомневался, что глазами Вулф отыщет младшего брата) и, нахмурившись, еще более злой и неуправляемый, вернулся в игру, что и возвратило команде Бедфорда заслуженное первенство. По крайней мере, до конца второй четверти.
Третья, когда Трой спокойно посиживал на скамейке запасных, была столь же удручающа, как первая. Во время неё Брановски и я успели перекинуться парой слов.
- Ты что-то говорил о Садовнике, - напомнил я.
Эн, гневно раздувающий ноздри, отвлекся от созерцания идиотов, разнузданно-бессмысленно бегающих по полю, и обреченно повернулся ко мне лицом, очевидно решив, что не пропустит ничего интересного.
- Всего лишь, что Трой который год пытается его обставить… - начал тараторить мой всезнающий друг.
- Подожди, но разве он пытается обставить не Стейва Стенсера? – ничего не понимая, прервал его я.
- Стива Спенсера, - поправил меня культурно Эн. – Он и есть Садовник, дуралей, - вновь потрепав меня по волосам как маленького, сказал Эндрю. – Вулф и сегодня бы сыграл со Спенсером, - вздохнув, подвел итог Эн, - но у Садовника цветочно-букетный период, если ты понимаешь о чем я, - толкнув меня в бок и лукаво подмигнув, голосом соблазнителя проговорил Брановски.
Я кивнул, чтобы не показаться совсем дебилом. Осознание того, что вокруг меня одни ненормальные, помешанные на спорте, вселяло в меня опаску. Спенсер же вообще мнился мне сбежавшим из дурдома. На кой черт ему сдалась профессия садовника, я так и не понял. Но если для того, чтобы стать офигенным капитаном баскетбольной команды, парню требовалось поковыряться в земле и прополоть розы(или что он там разводит?), то почему бы и нет?
Сдавшись, я больше не задавал глупых вопросов. Ибо каждый ответ вгонял меня в состояние, близкое к растерянности. Поэтому, плюнув на подробности из жизни Вулфа-старшего, я потягивал услужливо предложенный мне Эном спрайт и с видом мученика насиловал себя, глядя на бездарную игру бедфордовцев. Костэмурз вновь поживился парой лишних очков. Ровно до того момента, пока в четвертой четверти Трой не порвал к чертям собачьим их потуги выиграть. Сокрушительный, можно сказать, неописуемый по количеству бросков выход Вулфа вырвал кричалку даже из моих уст. Я и сам не заметил, как вместе с Эном заорал "Вперед! Вперед! Костэмурз, ты труп! Уделай всех мощный форвард Вулф!". Что на меня нашло? Но как, черт возьми, было весело швырять в костэмурзовцев попкорном и на полной громкости доказывать, что Бедфорд лучший, что Бедфорд рулит и что Бедфорд вообще не идет ни в какое сравнение с остальными сраными частными школами. Боже, и это я с пеной у рта швырялся выражениями, за которые меня родители по голове не погладили бы, и это я обещал намылить рожу каждому, кто не согласится, и это я надел ведерко от попкорна на голову парню, который попытался унять мой пыл, махнув пару раз кулаками. Брановски, сначала в полном шоке наблюдавший за моими выходками, очень скоро включился в дебаты, а вместе с ним половина бедфордовцев, слышавших мои гневные тирады.
- Давай! Рви их Вулф! – скандировали мы стоя.
Бедный директор не знал, куда деться от стыда за наш ряд, особо рьяно отстаивающий права команды Бедфорда. Но, думаю, кричалки сделали свое дело: Вулф словно сорвался с цепи. Он стал в три раза быстрее и, казалось, двигался на автомате: интуитивно чувствуя, когда уклониться, когда поставить защиту, когда передать мяч. Мама дорогая, за считанные пять минут он обогнал Костэмурз на пять очков. К концу игры фанаты Вулфа визжали от счастья. Так чисто прийти к победе надо было уметь.
Бедфорд выиграл со счетом 62:37. Даже наш проигрыш в волейболе был не таким позорным. Бедфорд ликовал. Костэмурз гневался.
Мне не хватало воздуха. Впервые я проникся духом сопереживания, духом игры настолько, что щемило сердце. В чем-то я вынужден был согласиться с Эном: каким бы ни был Вулф ублюдком, но вел в баскетболе он идеально. Надо было быть либо идиотом, либо слепцом, чтобы не признать этого. И, наблюдая, как Трой пилит глазами Томми, я устало потирал виски. После оглушительного матча, повергшего меня в прострацию, я чувствовал слабость. С отстранением я видел фигурку Вулфа-младшего, метнувшуюся в сторону и мелькающую между ликующими бедфордовцами. Томми быстро-быстро семенил по ступенькам, чтобы вместе с братом выйти из зала. Я искренне надеялся, что на этот раз на теле Томми не останется синяков и кровоподтеков.
Но додумать мысль до конца я не успел.
- Фишер, ты останешься на футбол? – спросил у меня Эндрю, очевидно жаждущий пересесть пониже.
- Нет, - честно ответил я, ибо очередного взрыва эмоций просто не выдержал бы. – Повеселись и за меня, - пожелал я Эну, которого уже увлекли на первый ряд одноклассники, коим были интересны грязные подробности про сестру Томсона.
Я вышел из зала полностью выжатым. Будто это я отжигал на поле, а не команды Бедфорда. Рябь в глазах и сиплый голос напоминали о том, что пару минут назад я переборщил со щенячьей радостью. По стеночке выползая в коридор, я и не предполагал, что меня тут же сгребут за шкирки огромные лапищи и затянут в первую попавшуюся арку.
Страха не было: я узнал эти руки. Я узнал бы их из тысячи, узнал бы эти грубые и в то же время вальяжные прикосновение длинных изысканных пальцев – пальцев пианиста. Черт побери, даже не глядя на Моргана, я мог отличить его от миллиона других засранцев, готовых покуситься на мой покой.
"И тебе привет, Кристан!" – хотел сказать я, когда Крист прижал меня к стенке. Однако у короля были свои планы: он впечатался в меня всем своим огромным горячим телом, облаченным в спортивный костюм, и без предупреждения, без каких-либо прелюдий накинулся на меня с поцелуем.
- Мфмм!!! – возмущенно пытался отпихнуть я очумевшего Криста, которому снесло башню от бешеного фанатичного вожделения.
Руки Моргана прижимали меня к Его Величеству все теснее и теснее, я таращился на Криста, который, невзирая на все мои попытки отстраниться, с адским азартом лапал мою спину и зад. Его губы дрожали от предвкушения, Морган хрипло рычал мне в рот, облизывая зубы, пытаясь раскрыть их своим языком. Меня дрожь брала при виде такого ненормального, окончательно сбрендившего короля. Ни толики сдержанности – Крист уже приподнял меня над полом. Положив ладони мне на задницу, он заставил меня вжаться спиной в арку, в результате чего я больно ударился головой и застонал. Этот жалобно-злобный звук вырвал у Моргана очередной задушенный хрип. Парень распахнул свои ядерно-фиолетовые глаза и оторвался от моих губ.
- Дьявол, я мечтал об этом со вчерашнего дня, - деспотично кусая меня за ухо, прошептал он, и мое тело выгнулось, ловя жаркое дыхание Криста, пробежавшее ниточкой страсти по шее, на которой продолжали красоваться едва различимые отметины, которые Крист оставил на память позавчера ночью в порыве остервенения.
- Кристааааа, - я сорвался на выдох, когда Морган прикусил мочку.
Автоматически мотнув головой вверх, я предоставил ублюдку отличный доступ к моей шее, и он поторопился этим воспользоваться: за минуту Король Всея Бедфорда успел вылизать мое горло, поставить на нем засосы, а также мягко поцеловать чувствительное местечко рядом с кадыком.
Я потерялся в ощущениях. Мне стало больно дышать, венки на шее вздулись, я чувствовал пульс, казалось во всем теле.
- Малыш, Малыш, Малыш, - заклинанием повторял Крист, и у меня кружилась голова от нежности, от бешеного напора, от страстного шепота и от всей ситуации в общем.
Нас могли застать в любой момент, тень скрывала нас лишь отчасти. Любой, вышедший из зала, не поленившись и хорошо приглядевшись, заметил бы две фигуры, сросшиеся в области бедер. Любой услышал бы моё исступленное сердцебиение. Но Кристану было плевать. Он смотрел на меня своими посиневшими от необузданного желания глазами, в которых мое лицо казалось маленькой точкой. Маленькой точкой, в которую беспрерывно таращился король, и, похоже, не собирался прекращать пялиться. Зрачки Моргана то расширялись, то сужались. От этого поразительного зрелища я никак не мог сосредоточиться. Хрипло выдыхая через рот, я не знал, чего хочу больше: чтобы он остановился и поставил меня на пол, или чтобы продолжил, продолжил терзать мое горло, продолжил поглаживать мои бедра, сжимая пальцы, ставя синяки, подчиняя, заставляя истово цепляться за него руками.
- Укуси меня, - совершенно диким голосом попросил меня Крист.
Я распахнул глаза и уставился на него почти безумным взглядом.
- Ты сбрендил? – одними губами прошептал я.
Он моргнул. Мои пальцы вцепились ему в волосы. Кристан вздрогнул и потянулся вперед таким образом, что его лицо оказалось в миллиметре от моего.
- Укуси меня, до крови, чтоб остался след, - пробормотал он и потерся своей щекой о мою щеку. – Малыш, дьявол, быстрее… - сдавленно дополнил он свою просьбу и двинул бедрами так, что я ощутил всю силу его "хочу".
Я сглотнул. Мне вдруг показалось, что я падаю. Уцепившись за Моргана одной рукой, обвив ею его шею, другой я оттянул назад его голову.
- Кристан, ублюдок, - вгрызаясь зубами в его кожу, прошипел я, обхватывая ногами его бедра.
Морган застонал. Он так охренительно дернулся, что я ширинкой вжался в его стояк. Меня унесло. Кажется, все остальное прекратило существовать. Я забыл, что вскоре Моргану придется раздеться и остаться в одних плавках. Я ставил укус за укусом на его шее. И когда дыхание Криста сбилось окончательно, он оттащил меня, остервеневшего, возбужденного, от своего горла.
- Хвааатиттт, - на выдохе приказал он.
Поцелуй, последовавший после, был обоюдным. Я был тем, кто первым открыл рот, кто запустил язык в рот Моргану, я был первым, кто до потери сознания шарил руками по телу Кристана, я был тем, кто расстегнул молнию на его худи и жадно поцеловал предплечье Моргана. Однако моя инициативность не осталась без ответа: Крист рыкнул "черт… да!" и, теснее прижав меня спиной к стене, пробрался руками под ткань джинсов.
Мы яростно целовались, послав к чертям собачьим время и все прочие неприятности. Зубы Моргана сомкнулись на моей нижней губе, его ногти впились в задницу. Я, кажется, забыл, как дышать. Подавшись вперед, я расфокусированно поглядел на Кристана, имитирующего движениями бедер то, что мы обычно делали ночью под одеялом перед сном. Дыхание Моргана слилось с моим, я рвано хватнул ртом воздух. Морган сводил меня с ума. Я чувствовал, что падаю в ад, чувствовал, как языки дьявольского пламени щекочут ступни, чувствовал огонь всеми фибрами своей распаленной души, чувствовал, что секунда – и я кончу, так, от простых поцелуев. Морган превратил меня в желе одним своим взглядом, одним своим шепотом, одним своим довершившим композицию моего позора укусом плечо.
- Мргн, - прорычал я, зубами закусывая ткань его толстовки.
Пульс сорвался. Я подался бедрами навстречу Моргану и повис на нем, словно он был моим личным сортом возбуждения.
- Малыш, - осознав, что я получил свою порцию оргазма, поцеловал Крист меня в висок.
Он схватил мою беспомощную руку, которая ставила царапины на его шее, и переместил себе на пах.
- Обещаю, мы продолжим после. Просто помоги мне сейчас, ладно? – приподняв мое лицо, чтобы посмотреть прямо в замутненные экстазом глаза, голосом, не допускающим возражений, проговорил он.
Сердце Моргана билось с устрашающей скоростью. Его губы были красными от наших горячих поцелуев. На шее просвечивали багровые следы укуса. Я маниакально улыбнулся. Я позволил Кристу поставить меня на ноги. Трясущейся ладонью я отодвинул ткань спортивных штанов и насладился полувсхлипом-полувыдохом Моргана, который уже не контролировал свои действия.
- Если ты не прекратишь издеваться… - рявкнул Крист, когда я игриво провел пальцем по головке и отстранил ладонь в сторону.
Парень перехватил мое запястье и предупреждающе поглядел в глаза. Фиолетовое пламя металось бешено, почти агрессивно. Я закусил губу и послушно кивнул. Крист немного успокоился и отпустил мою руку, позволяя делать с ним что угодно. Король наклонился и поцеловал меня – теперь не играя: зло укусил в уголок губ, затеял яростную борьбу с моим языком, прикусил его кончик. И когда его пальцы безудержно начали прогулку по моей груди, задели ногтями соски, я почувствовал, что я долбаный извращенец. Потому что я снова возбудился и обессиленно позволил Кристу вытворять с моим телом все, что заблагорассудится. И ублюдок пользовался моей податливостью: задрал рубашку, царапнул ногтями живот, провел руками до груди, - и все это, не прекращая терзать мой рот. У меня уже начало складываться впечатление, что каждый участочек, каждая клеточка тянется навстречу королю, дабы получить больше. Я перестал справляться с тормозами – просто отдался на волю чувствам, просто плыл по течению, которое с каждой минутой все глубже затягивало меня в трясину страсти.
Лаская член Моргана, я кусал, лизал его губы. Вторая моя рука удобно устроилась на талии Кристана – так я хотя бы удерживал равновесие. Колени подгибались. Я готов был рухнуть к ногам Кристана. Впрочем, Его Величество тоже был на грани срыва. Толкаясь в мою ладонь, он зверски рычал мне в губы "чертовы соревнования!" и углублял поцелуй до неприличия.
Кончил Морган, как и всегда, - судорожно, непредсказуемо, сжав меня в медвежьих объятьях.
- Фишер, - тихо обратился он ко мне, потерянному, удивленно моргающему.
Я поглядел на него. Морган преспокойно вытащил мою ладонь из своих штанов, отодвинул меня на почтительное расстояние, выругался, перехватив мой разочарованный взгляд, и вновь поцеловал.
- После гребаных соревнований продолжим, - насильно отрываясь от меня, пообещал он и, словно боялся вновь накинуться на мои губы, рванул прочь – в сторону бассейна.
Я так и остался стоять в арке – с перепачканной спермой Криста ладонью, в мокрых от смазки и спермы трусах, едва шевелящий языком, шокированный и, мать его, с каменным стояком, от которого мне ещё предстояло избавиться!
- Морган, чтоб тебе жизнь раем не показалась! – уже в комнате, запирая дверь ванной на ключ, рявкнул я своему отражению, которое являло собой молодого человека, красного, взбудораженного, с диким взглядом серых глаз. И шея оного молодого человека от линии подбородка до самых плеч была исполосована засосами, прекрасно гармонировавшими с белизной кожи.
Стукнув кулаком по бортику ванны, я сполз на пол и стянул с себя джинсы до колен.
- Когда-нибудь я убью тебя, - прошипел я, но, крепко зажмуриваясь, представлял себе далеко не картины убийства.
Терзая свое ставшее после оргазма более чувственным и податливым тело, я лениво водил рукой вверх-вниз. Пошлостей Моргана очень не хватало. Ровно как и его похотливой ухмылки.
Кончил я, выгнувшись, захлебнувшись собственным вздохом. Голос Криста, ставящего финальный аккорд в финальной песне, вырвал у меня заскорузлый, непроизвольный, вынужденный стон. Лицо Моргана стояло перед глазами. Я ненавидел себя, когда смывал сперму с ладони.
Я был болен Кристом. Я был отвратителен самому себе.
Уткнувшись лицом в руки, я сел на пол. Мне не стоило идти на соревнование по плаванию. Более того, мне стоило немедленно бежать к директору и умолять его расселить нас с Кристаном в разные комнаты.
Но, вопреки воле разума, я что есть мочи рванул по направлению к бассейну, когда мельком покосился на часы и осознал, что, если не потороплюсь, то наверняка опоздаю на первый заплыв. Наплевав на голос разума, я в темпе собрался и был едва ли не одним из первых болельщиков на трибунах, кои располагались над самим бассейном, чтобы предоставить зрителям шикарный полный обзор всего, происходящего в воде. Тренер команды по плаванию вместе с неуемным Сандерзом, сегодня бывшим просто незаменимым в подготовке зала и сбору-разбору помещения к той или иной игре, ставил скамейки по всему периметру бассейна, дабы там уместился преподавательский состав и несколько врачей, которых пригласили по случаю проведения соревнований. Благо, волейбольный и баскетбольный матчи обошлись без особо опасных травм и повреждений.
Я неловко сидел на своем месте, облизывая губы и часто-часто озираясь по сторонам. Это помогало мне отвлечься от страха перед водой, коя хоть и была в отдалении, все равно вызывала бурный протест организма, для которого паника при виде больших водоемов стала уже привычкой. Благо, трибуны постепенно наполнялись учениками. Бедфордовцы вальяжно располагались на скамьях и стульях и явно чувствовали себя в своей тарелке. Я даже чуть позднее понял, почему: оказывается, футбол прошел для Костэмурза ещё пакостнее баскетбола. Потому, понурые, вымотанные и отчасти выбешенные костэмурзовцы с каменными лицами занимали свои места, изредка ввязываясь в споры с особо охочими до склок бедфордовцами.
Несмотря на то, что Арчибальд рассадил учеников на трибунах по разные стороны бассейна, без драки не обошлось. Сцепилась пара идиотов в дверях. За что их и вывели под белы рученьки из помещения: оное послужило наглядным предупреждением их последователям, которые благородно свой пыл сдержали. Вот так и оказалось: студенты Бедфорда на приличном расстоянии пилили взглядами хмурых костэмурзовцев победоносными взглядами. Те в свою очередь показывали неприличные знаки своим собратьям. И хотя нас от них отделял бассейн, нашлись добровольцы поорать неприятные, раззадоривающие нецензурности, что едва не лишило директора самообладания.
Качая головой, я наблюдал за происходящим. Намертво вцепившись в свой стул, искал Эндрю в толпе заполонивших бассейн бедфордовцев. Но он затерялся где-то на последних рядах и меня не видел. Так что за пловцами мне предстояло следить в полном, если так вообще можно выразиться при жуткой заполненности помещения, одиночестве. Никто не прокомментирует для меня действо, никто не толкнет дружески в плечо, никто не подтрунит над моей неосведомленностью. Тяжело вздохнув, я уставился на выход из раздевалки. И как раз вовремя: оттуда вальяжной походкой вышел наш первый пловец – Норман Джефф, мой одноклассник, вспыльчивый парень, благодаря которому наш класс частенько огребает выговоры и наказания. Не оборачиваясь на соперников, не выдавая волнения, не распыляясь на приветствия, он послал странный взгляд в сторону учителей, вяло переговаривающихся друг с другом. Так и не уловив, к кому конкретно было обращено внимание Джеффа, я уже встречал нового участника соревнований: Томми Вулфа, понуро плетущегося к своей дорожке. Изумленно протерев глаза, я уставился на абсолютно спокойного Вулфа, явно не обрадованного перспективе посоревноваться с самыми скандальными учениками Бедфорда. Однако, разминаясь, Вулф без особого энтузиазма перекинулся с чрезмерно воодушевленным Джеффом парой слов. Их дорожки были рядом, так что Норман стоял почти вплотную к стройному, на голову его ниже Томми, который держался, пожалуй, слишком горделиво на фоне своего преисполненного азартом соперника. А пока Джефф дружески поддразнивал Вулфа, толкая того в плечо, из раздевалки выплыли ещё несколько бедфордовцев – все как на подбор засранцы с репутацией редких пакостников, подрывателей дисциплины. Да, команда по плаванию, внушала если не трепет, то смятение. Топорно наблюдая за каждым участником соревнований, я мысленно пытался представить, как эти молодцы поведут себя в воде. Темперамент каждого, ровно как и эпотажная известность, навевали нехорошие предчувствия, однако, заинтригованно наклонив голову, я ждал того, кто предпочитал задерживаться. Конечно, чтобы произвести фурор на порядком разгорячившуюся публику. Однако Морган явно не торопился. Он, обождав минуту с момента появления последнего пловца, резко распахнул дверь и под вящий град оваций проследовал на свою дорожку – третью по счету, то есть следующую за дорожкой Томми. Остановившись, Морган отчего-то болезненно сощурился и удивленно выставился на свои ноги, обутые в традиционные, обязательные всем участникам заплыва фирменные бедфордовские тапочки. Обреченность, мелькнувшая в его взгляде, исчезла, как только Крист поднял голову и царственно одарил всех своим отрывистым приветствием. Король всея Бедфорда, скривившись в поистине демонической ухмылке, поднял руку вверх, чтобы прекратить аплодисменты и свист. В наступившей тишине, особо не напрягая голос, он представил всех участников, скромно назвав и свою фамилию. Я хмыкнул: Крист был определенно в своем амплуа. Истинный царь, он коротко оборвал директора, когда тот выступил было, чтобы описать все качества каждого из пловцов.
Оного было не нужно.
Пожалуй, без преувеличения можно было сказать, что команда Бедфорда удивительна по своему составу. Чего стоил только вид троих участников, которые, кстати, стояли рядом. Я даже не рискнул бы судить, чья шея больше напоминала закуску вампира: Моргана, на котором красовались недавние пометки моих зубов, Нормана, чье горло будто долго и упорно терзал оборотень-извращенец, или Вулфа, у которого вся площадь горла от волос до плеч была покрыта отпечатками пальцев Троя. Да, представители заплыва вызвали ошеломительный ажиотаж: ученики в голос делали ставки, кто мог так отметить бедфордовцев. Когда свист и подколки посыпались градом на троих товарищей, те отреагировали спокойно: Томми проигнорировал пошлости, летящие в его адрес, Джефф и Морган насмешливо ухмыльнулись толпе и демонстративно выставили напоказ отметины посильнее.
Багровый от стыда, осознавший, какого черта наделал, я старался не смотреть на Криста, разувающегося и приветливо отвешивающего поклоны своим фанатам.
Как я понял, вначале участники каждой школы соревновались со своими товарищами по команде, и только потом, победители Бедфорда и Костэмурза состязались между собой. Что ж, наблюдая, как купаются в овациях наши пловцы, я искренне надеялся, что победа останется за Бедфордом. Мельком взглянув вниз, на ребят, уже натягивающих очки на глаза и принимающих нужные стойки, я изумленно дернулся вперед и грудью вжался в ограждение: пол там, где секунду назад стоял босыми ногами Крист, окрасился кровью. Маленькая лужица, успевшая за пять минут натечь на голубоватый кафель, могла говорить только об одном: раны Криста открылись. Ему нельзя было прыгать в бассейн. Хлорка въестся в царапины, Моргана прошьет болью. Но он, аккуратно ступая, плевал на оное с высокой колокольни. Морган совсем выжил из ума. Он собирался нырнуть. Когда его ноги кровоточили, когда губы сжимались, показывая, какое страдание причиняют саднящие ступни. Кому он собирался что доказывать, идиот?! Рванувшись вперед, я не почувствовал, что кто-то оттащил меня от выступа и со словами "совсем *банулся, спрыгнуть хочешь?" вернул обратно – на скамейку. Я оттолкнул назойливого дебила и попытался встать, чем вызвал бурный протест сзади сидящих. Меня силком усадили на место. Сжимая зубы, комкая в пальцах ткань брюк, я наблюдал за тем, как Морган себя истязает. Ненормальный! Ему тяжело было даже ходить! Какого дьявола он бросился в воду?
Гребок. Сердце пропустило удар. Я истово молился, чтобы Крист не начал тонуть. Этого я не выдержал бы. Только не снова! Матерясь в полголоса, обещая убить идиота, если он сам себя прежде не убьет, я сосредоточился на третьей дорожке. Мне было совершенно безразлично, что Джефф обошел Моргана уже на первом круге. Впрочем, отметив: умирать король всея Бедфорда не собирается – я несколько расслабился и уже беспристрастно поглядел на происходящее: невзирая на точащую боль, несмотря на явно мешающие его высочеству открытые раны, он плыл третьим из семи участников. Во всяком случае, на первом круге. Движения Кристана по-прежнему лучились грацией, его спина изящно поднималась над водой, руки, словно в полете, рассекали воду. Скорость Моргана была феноменальной для не совсем здорового человека. На втором круге он обогнал своего товарища по команде и без особых усилий занял вторую позицию. Правда, всем было понятно, что Джеффа, далеко оставившего позади соперников, ему не победить. Но Моргану будто и не нужна была победа – он наслаждался водой, атмосферой соревнования, и, казалось, ничуть не огорчился, когда пришел к финишу вторым. Поздравив светящегося от гордости и радости Нормана, король скривился в болезненной улыбке и едва не упал на руки изумленного Джеффа.
- Все нормально, - отнекиваясь от помощи товарища, врал Крист, но к нему уже торопился врач. – Пара царапин, док, - под рев довольных состязанием бедфордовцев, храбрился Кристан, однако на скамейку рухнул не очень-то по-геройски.
Я наконец позволил себе вздохнуть полной грудью. Оказывается, пока бедфордовцы совершали заплыв, я сжал руки в кулаки и затаил дыхание. Мое сердце стучало быстро-быстро, во рту пересохло. Сквозь туман злости я смотрел вниз, на Кристана, который вяло отнекивался от помощи специалиста, наклонившегося над его ногами. Если бы я мог спуститься сейчас к бассейну, я был бы первым, кто треснул бы короля по дурной голове, чтоб больше не выделывался. Немного расслабившись, расправив плечи и отдышавшись, я заставил себя отвести взгляд от Моргана. Так уж получилось, что в поле моего зрения попал Трой, лицо которого исказилось гневом до неузнаваемости. Белый, как полотно, с плотно сжатыми губами, он таращился на Криста, вокруг которого засуетились учителя и директор. Выражение ненависти и глубокой обиды кривило и без того грубые черты лица парня. Вулф-старший едва сдерживался от жажды крушить все и всех вокруг. Сощурившись и рвано втянув через нос воздух, Трой оторвался от созерцания Моргана. Его скулы задеревенели, глаза заволокло жаждой убийства. На радаре Троя вырисовался Томми, которому Джефф протягивал полотенце. Похлопывая одноклассника по плечу, Норман посетовал, что Вулф занял третье место. И, меланхолично вытираясь, Томми скривился в улыбке и неохотно поблагодарил товарища. Трою очень не понравилась сцена. Особенно ему не понравилось то, как тепло расплылся в ответной открытой улыбке Джефф, который потрепал одноклассника за щеку. Вулф-старший после сей милой любезности встал с места и опрокинул стул. С видом агрессора он отпихнул в сторону бедфордовца, посмевшего нарисоваться на его пути, и успел вмазать кому-то под дых, чем и вызвал повышенное внимание к нашему балкону.
Томми, закусив губу, смотрел на то, как его брат пробирается к выходу. Побледнев, Вулф-младший отбросил полотенце в сторону и незаметно последовал к раздевалке. Я оторопело смотрел в спину уходящему Трою, настроение которого окончательно подломилось: с пинка рванув дверь, он вышел в коридор. И я подозревал, что ничем хорошим встреча братьев не обернется. Трой просто-напросто размажет Томми по стенке. Настолько агрессивным и неадекватным он был. Этот ублюдок с комплексом старшего брата-извращенца.
Черт, меня разрывало от нехороших предчувствий, но я ничего не мог поделать: поднявшись со своего места, я стал протискиваться к двери. Не допускать же братоубийства в Бедфорде? Я ощущал некоторую ответственность за то, что знаю секрет Вулфов. Мне было стыдно, что в прошлый раз я ничем не смог помочь Томми, поэтому сегодня я решительно намеревался вмешаться в бессмысленное и беспощадное избиение. В конце концов, драться я худо-бедно, но умел. Именно такие мысли терзали мою голову, когда я со скоростью улитки тащился к двери, извиняясь перед теми, кому нечаянно наступал на ноги.
Я не знал, что Морган глазами вцепился в мою спину и, прищурившись, что-то сказал доктору, тут же заспорившему с ним. Я не знал, что Король Всея Бедфорда рьяно следил взглядом за мной вплоть до того мига, когда я полностью исчез с балкона болельщиков. Не знал я и того, что этот идиотский поступок – пойти за Троем – в корне изменит мою жизнь.
*
- Эй, прекращай! – погрозив пальцем своему зеркальному двойнику, который слишком уж долго причесывался, посоветовал я.
Мой зеркальный двойник после этих слов смущенно потупился, но ухмыляться не прекратил. Подумать только: глаза красные, как у вампира, кожа бледнее не бывает, на лице все признаки недосыпания, а вид при этом такой, что впору кричать "Берегитесь! Абсолютно счастливый человек наступает!".
Это было странно – чувствовать нечто подобное из-за песни Моргана, который не соизволил даже заглянуть утром в комнату, чтобы поздороваться. Я был уверен: засранец слинял на тренировку и сейчас совершал очередной заплыв перед соревнованием. Которое, кстати, начиналось уже через полчаса. Взглянув на часы, я рванулся из спальни, словно меня пчела ужалила. Опаздывать в спортзал чертовски не хотелось. Тем более что первым по плану был волейбол, и я страждал поддержать команду Эндрю, которой грозил нешуточный бой с какой-то неизвестной командой из соседствующей с нашей частной школы Костэмурз. По пути приглаживая рубашку, черную, немного обтягивающую торс, я остановился и вдруг ни с того ни с сего заправил торчащие концы в джинсы. Но, конечно, вовсе не потому что читать дальшеКристу так больше нравится. Я просто стремился выглядеть прилично. В конце концов, в зале соберется целая толпа народа.
Зло поздоровавшись с одноклассником, тут же обогнавшим меня, я потопал следом за расторопным молодым человеком. И не поверил своим глазам, когда переступил порог спортивного зала: ученики Бедфорда, ученики другой школы, учителя, даже директор нашего доблестного консервативного заведения – все эти товарищи облепили сидячие места, которых, как я всегда полагал, хватит для полчища новобранцев английской армии. Как же я ошибался: яблоку упасть было негде, мне можно было забыть о том, чтобы комфортно устроиться в первых рядах. Вытаращив глаза, я коротко кивнул, когда меня вежливо попросили освободить проем, после чего понуро отправился к стеночке, дабы не упустить возможности хотя бы искоса понаблюдать за, по мнению многих, "шикарным рубищем".
Впрочем, когда началась игра, я вынужден был согласиться со многими: игроки готовы были порвать соперников. Я никогда не видел, чтобы Эн, спокойный до невероятного, так орал на кого-то из-за пустяка.
- До пола, Майлз! До пола, мать твою! Какого х*я ты бьешь как девчонка? – экспрессивно размахивая руками, втолковывал Эн парню с вихрами, забранными в хвост.
Тот в ответ кричал нечто, понятное только волейболистам. Потные, красные, матерящиеся, бедфордовцы вели ровно до половины матча. Пока в команде Костэмурза не сменился доигровщик.
Подойдя к сетке, этот рослый детина, коротко стриженый, с бешеным азартом в странно блестящих глазах, послав пренеприятную ухмылку Брановски, тихо предупредил нашу команду, что стараются они зря.
- Слабаки и тупицы, - подвел он итог, стоило Эндрю рвануться вперед и вылить на вновь прибывшего порцию малоприятных эпитетов.
- Энни, - скорчив рожу, поднял брови засранец.
Его ничуть не волновало, что со скамеек потихоньку начинают подниматься ученики Бедфорда, и вид у них явно не приветливый. Большая часть собравшихся с удовольствием вступила бы в дебаты. Собственно, зрители уже кто во что горазд скандировали кричалки. Некоторые, самые, наверное, озабоченные игрой, поливали грязью вступившего в дебаты молодого человека. Однако вторая половина зала, болельщики Костэмурза, рыкали ничуть не тише. В зале воцарился полный гвалт. И потуги директоров унять разбушевавшихся подростков результата не давали. Ситуация начала выходить из-под контроля.
- Приготовься уливаться слезами после проигрыша, Энни, – хмыкнул между тем волейболист со звериным взглядом.
Его алая майка действовала на Брановски как красная тряпка на быка. Кадык Эна дернулся. Ему определенно были неприятны ни тон костэмурзанца, ни обидная девчачья интерпретация имени. Члены нашей команды поторопились подойти к капитану. На лице каждого было такое желание размазать незнакомого мне парня по стенке, что подгибались колени. Хотя, чего греха таить, я и сам с удовольствием врезал бы ублюдку, выделывающемуся вместо того, чтобы поздороваться.
Однако когда Майлз выступил вперед и замахнулся, Брановски перехватил его руку. Эну, кажется, плевать было, что на пол спортзала полетел попкорн, коий в знак протеста шваркнул самый идейный бедфордовец со злостью охочего до зрелищ идиота.
Брановски шикнул на товарища и что-то очень тихо проговорил сквозь зубы. Майлз выругался, но, покорно кивнув, отступил. Эна и его противника разделяла лишь волейбольная сетка. Парни смотрели друг на друга одинаково бесноватыми взглядами. Эн жаждал поквитаться за оскорбление. Но, как ни странно, он переборол жажду задушить противника и, прищурившись, стоически рыкнул:
- Томсон, закрой пасть, - насладившись гневным фырканьем Томсона, Эн с ухмылкой продолжил:
- Пора начинать игру.
Он даже протянул руку Томсону, но тот, скривившись, притянул моего друга за эту самую руку поближе к сетке и с видом слетевшего с катушек терминатора пообещал что-то лично Эну. Судя по тому, как возмущенно загорелись глаза друга, я понял, что обещание ему очень не понравилось.
Впрочем, сидящим на трибунах тоже поведение Томсона показалось вызывающим: они ринулись поддерживать нашего капитана. Эн же с вызовом глядел на противника, и мне в какой-то момент показалось, что друг сейчас скажет что-нибудь до одури колкое, и начнется драка. Но, глубоко вздохнув, Эн сделал шаг назад и просто разорвал рукопожатие.
Будучи заместителем студсовета, он не мог проигнорировать, что твориться в зале. Он видел, как мечется Арчибальд вместе с мужчиной, который, скорее всего, являлся директором Костэмурза, между рядами, видел, как завелась толпа от предвкушения драки, видел, как победоносно сверкнули наглые глаза Томсона. Отпустив руку Майлза, Эндрю взглядом пригвоздил соперника к месту. Улыбка далась моему другу нелегко.
- Начнем? – громко поинтересовался он и, обернувшись к ревущей публике, попросил минутку тишины.
Словно по мановению волшебной палочки болельщики заткнулись. Эн повернулся лицом к Томсону. Голос Брановски был злым и хрипловатым. Привычная бархатистая вежливость испарилась. Выпрямившись и прямо поглядев на Томсона, Брановски процедил так, чтобы слышали все:
- Ты на моей территории, Дженни, так что угомонись и взбодри свою команду.
Эн переборщил с резкостью фразы: по тому, как развернулся Томсон, и по тому, как он сжал руки в кулаки, мне лично стало понятно только одно: теперь игра будет ожесточенной и недолгой. Увы, мои опасения подтвердились: после того, как Майлз подал мяч, наступило что-то типа тайфуна. Я не успевал следить за игроками, потому что мяч метался от одной команды к другой. Ярость, с которой комбинировались удары, была чудовищной. Томсон в деле и впрямь оказался асом: его движения, четкие, плавные, направленные лишь на то, чтобы сокрушить противника или прикрыть доигровщика, поражали своей агрессивностью. Благодаря стараниям этого ублюдка Костэмурз вырвался на пару очков вперед. В зале продолжились беспорядки. Ученики уже не заботились о тишине: они вскакивали со своих мест, возмущались, подбадривали волейболистов и даже пытались сцепиться с болельщиками Костэмурза. Мне казалось, что я попал в другой мир: такого шума и окликов неприличного содержания мне не доводилось слышать со времен начальной школы, с того самого памятного случая, когда Лэс вытащил меня поглядеть игру знаменитого футболиста Шеффилда вживую. Да, тогда все тоже орали, толкали друг друга и швырялись хот-догами.
Дух болельщика был мне чужд, поэтому я спокойно наблюдал за происходящим на поле. Парень около меня сжимал челюсти и частенько комментировал потуги отыграться нашей команды. Это действовало на нервы. Но в чем-то его возмущение было оправданным: Брановски на фоне своего мощного противника смотрелся совсем блекло. Бедфорд, выжатый до капли, старался уже не сравнять счет (до этого было как пешком до Африки), а хотя бы не потерпеть сокрушительнейшее поражение с момента основания школы.
Никакие тактики и атаки не спасли бы ситуацию. Оное понял даже я, мало разбирающийся в волейбольных правилах. Когда до конца партии оставалось минута, Томсон поменялся местами с товарищем, стоящим впритык к сетке и, послав Эндрю насмешливую ухмылку, отбил мяч. Молниеносно, без особых усилий. Мяч коснулся пола. Время закончилось.
Ученики Бедфорда негодующе рычали. Волейболисты Бедфорда выглядели полностью выпитыми. Брановски никак не мог отдышаться. После очешуительной гонки за победу он изменился до неузнаваемости. От степенного лучшего ученика школы осталось только имя. Эн, подхваченный потоком адреналина, бешено озирающийся по сторонам в поисках кого-то, едва стоял на ногах. Он смотрел в сторону двери и, удивленный, не мог отвести взгляда. Я, заинтригованный, повернул голову. Ровно для того, чтобы увидеть исчезающую в дверях спину Моргана, который, судя по всему, налюбовался вдоволь фиаско заклятого друга.
Что ж. Волейбол радовал бедфордовцев мало. Далее по плану шел баскетбол. Но до начала игры оставалось как минимум полчаса, в течение которых волейболисты должны были привести себя в относительный порядок и переварить поражение.
Перед тем как отправиться в раздевалку, Брановски подошел к Томсону. Не знаю уж, о чем они тихо беседовали, но выражение лиц обоих было близко к демоническому. Однако до драки не дошло: Томсон толкнул моего друга плечом и отправился наконец переодеваться.
Перед баскетболом мне удалось-таки сесть на пятом ряду. К моему великому изумлению, Эн, успевший принять душ и переодевшийся в рекордные сроки, спокойно приземлился рядом со мной на скамейку. Спокойно отобрав у меня бутылку с водой и опустошив оную, он, по-прежнему багровый после игры, взъерошенный и тяжело дышащий, спросил:
- Томсон нас уделал, да? Правда, у него шикарные подачи?
А когда я вытаращился на него, как на идиота, Брановски от души рассмеялся.
- Ты знал, что Бедфорд продует? – моргнув, спросил я, поражаясь недальновидности Эна.
Ну как он мог позволить какому-то засранцу из Костэмурза разгромить нашу команду вдребезги? И если знал, почему не предотвратил неминуемое?
- Гордон, ты слишком серьезно ко всему относишься, - вытягивая ноги, голосом балагура и язвительного ублюдка, коим он, в общем-то, и являлся, заявил Эн, устраиваясь поудобнее и толкая меня в бок, чтобы я подвинулся.
- Брановски, ты только что опозорился перед всем Бедфордом, - мстительно напомнил я, отползая на пару сантиметров влево.
Брановски покачал головой, будто считал меня дурачком и, хмыкнув, тоном мудреца выдал:
- Иногда надо уметь проигрывать, Фишер.
Я почувствовал себя на самом деле дурачком, когда сосед Эна, заталкивающий в рот хот-дог, ударил Брановски дружески в плечо и сказал:
- Мечты сбываются, да, старик?
У меня случился мозговой взрыв. Я ни черта не понимал. Эндрю что, мечтал проиграть? Бред какой-то. Завертевшись на своем месте, я потянул Брановски за футболку и, засопев, потребовал объяснений. Эн поблагодарил своего одноклассника, который передал ему ведерко с попкорном и устало выдал:
- Фишер, тут и объяснять нечего. Просто Томсон – легенда. Он единственный из капитанов по волейболу среди закрытых школ сам выбирает, с кем состязаться. Он крут, - откусывая приличный кусок от хот-дога, помпезно врученного Эну уже другим одноклассником, просветил меня друг. – Ни одной неточной подачи. Он универсален. Может играть в любом амплуа, - Эн постучал по плечу парня, сидящего ниже. – Илз, не поделишься спрайтом? – нагло полуспросил-полупотребовал он. Илз великодушно вручил недопрезиденту студсовета желанный напиток. - Черт, любой капитан жаждет сыграть с этим засранцем! - вновь переключился на меня Брановски.
Илз вклинился в разговор. Он задал именно тот вопрос, который вертелся у меня на языке:
- И что ты сделал, чтобы заставить его?
Эн заговорщески прижал палец к губам и победоносно сообщил.
- Почти ничего особенного. Переспал с его сестрой…
И глаза Илза полезли на лоб.
- Ты спятил? Он оторвет тебе яйца приятель, - сочувственно прогнозировал он скорую гибель Эна. – Ты что, с головой не дружишь?
Я бы ещё прибавил "Когда ты успел?", памятуя о том, что все время Эна последнюю неделю было расписано по минутам, однако, зная темперамент друга и помня о его умении выворачиваться из переделок, я тактично промолчал. Вместо того чтобы досаждать Эндрю, я попытался представить сестру легендарного Томсона. Присовокупив ей черты лица и скверный характер брата, я скривился и поглядел на Брановски как на героя-мученика. Тот, словив мой странный взгляд, поднял брови.
- Надеюсь, она не такая… хммм… притягательная, как Томсон, - сразил я Брановски торжеством своей маленькой речи.
Первую секунду Эн молчал и смотрел на меня не моргая, а потом он начал хохотать так громко, что на нас уже стали оглядываться люди.
- Фишер, - дружески обнимая меня, пробормотал он, - только ты можешь выдать с серьезным видом нереально несусветную чушь.
Растрепав мои волосы, Брановски ткнул ботинком спину Илза, который уже давно отвернулся от нас и ругался с каким-то топорно-неприметным пареньком.
- Филипп, - обратился к Илзу Эндрю, когда тот, недовольный, что его отвлекли, повернулся в нашу сторону. – Слушай, друг, - пряча улыбку и подражая выражением лица мне, выдавил из себя веселящийся Брановски, - а можешь ты нарисовать себе Дороти Томсон с волосатыми подмышками и щетиной на лице? – вопросил Эн, давясь собственным смехом.
Илз, до конца сначала не въехавший в происходящее, покосился на Эндрю как на умалишенного, но, игнорируя мои истовые тычки в бок, Брановски указал на меня пальцем и добавил:
- Фишер вот считает, что Дори обладательница крокодиловой хватки и на досуге любит заломать пару-тройку неугодных ей игроков в волейбол, - шуточно отбиваясь от моих ударов, выдал Эн, и его одноклассник залился еще более громко, чем сам Брановски минутой раньше.
- Черт, Эн, у меня слезы из глаз сейчас польются, - сквозь хохот пыхтел он, силясь смеяться тише.
Я перестал бороться с Эном, покрасневшим после приступа хохота аки помидор. Напыжившись, я отвернулся от парней в другую сторону и приглядывался к скамейке запасных, где, поправляя гетры и окидывая взглядом льва площадку для игры, сидел не кто иной, как Трой Вулф – одетый в форму баскетбольной команды Бедфорда. И на спине его красовался седьмой номер. Я зачарованно следил глазами за своим новым врагом и, признаться, меня мучило любопытство: какого дьявола делает на поле человек, больной астмой? Он что, совсем спятил, раз подвергает свою жизнь такой опасности? Ошарашено повернувшись к Эну, я хотел поинтересоваться, почему Трой в команде, но Брановски продолжал дурачиться. Он приложил руку к груди и потешно заявил:
- Мой дорогой друг, - Эндрю поглядел на меня из-под бровей и торжественно продолжил, - ты можешь быть полностью спокоен: Дороти Томсон – чудесная девушка, хрупкая и хммм… фигуристая, в общем-то… - показав руками, насколько фигуриста Дороти, Брановски подмигнул мне. Я лишь закатил глаза. Брановски был просто невыносим! – Правда, благодаря братишке и его бдительному присмотру выбор у бедняжки небольшой – ботаники и маменькины сынки, - сердечно посетовал Брановски, после чего пояснил, как все-таки добился матча от её брата. – Дори так рада была толике внимания и ласки, - на этом моменте Эн ухмыльнулся в привычной ему развратной манере, - что с радостью согласилась умолять звездного братика принять вызов Бедфорда.
Ну, теперь мне стало понятно, почему Томсон ненавидел конкретно Брановски. Развращенность моего друга поражала! Он умудрился совратить девушку, имея в запасе пару лишних минут. Эн поистине восхищал своей скоростью. Илз был со мной согласен на сто процентов: парни обменялись несколькими пошлыми советами, после чего внимание Эна привлек начавшийся матч. Филипп резко повернулся на сто восемьдесят градусов. Бедфордовцы засвистели.
- Сегодня все игры будут с Костэмурзом? – поинтересовался я у Брановски, обождав, пока он прекратит кричать поддерживающее ругательство вместе с десятками вторящих оному ругательству учеников.
- Ага, - воодушевленно кивнул Брановски, неотрывно наблюдая за разминающимися игроками.
- Разве у Троя нет астмы? – как можно нейтральнее поинтересовался я. Эн удивленно покосился на меня, помолчал, но все же ответил:
- Поэтому он играет только в двух четвертях, - глухо отозвался он и хотел было уточнить, откуда я узнал о недуге Троя, но игроки уже начали разыгрывать мяч, и Эн полностью погрузился в баскетбол.
- Да что ты делаешь, Барнаби?! – возмущенно вскакивал со скамейки Эн, ничуть не стесняясь открыто выражать свои чувства. – У тебя руки из зада растут?
Наверное, я был единственным, кто всю первую четверть откровенно скучал и даже незаметно зевал. Мне было начихать на блестящий трехочковый Олриджа, впрочем, как и на неумелый перехват Барнаби. Я подпер голову рукой и мысленно повторял параграф неоклассики. Мне было неприятно, что меня то и дело задевают локтями, но, в конце концов, я сам приперся на игру, так что негодовать было глупо.
Я уж думал, что пора мне на второй четверти ретироваться из зала. Хорошо, что Эн остановил меня словами "Ты куда? Сейчас начнется самое интересное!". И он был прав. Когда на поле появился Трой, все кардинально изменилось. Если раньше игроки Бедфорда вяло бегали за мячом, изредка лениво забивая оной в корзину, то с прибытием Троя ребята разгорячились. И я даже понимал, почему. Трой был немногословен: его аура ублюдка, крушащего все на своем пути, троекратно разрослась. Из просто агрессивного ублюдка Вулф превратился в машину убийств. В игре он был столь же беспощаден, как в отношениях с братом. Трой уверенно вел мяч, резвыми обманными движениями обходил противника и без лишнего пафоса делал феноменальные блок-шоты(ситуации, когда игрок защиты блокирует по правилам бросок соперника). Ни грамма самолюбования, ни толики нарциссизма. Все пасы Троя блистали точной выверенностью, гениальным профессионализмом. Он прикрывал своих игроков, отводя атаку противников так удачно, что те порой терялись и не знали, как действовать. К тому же, было еще кое-что, сопутствующее огоньку энтузиазма бедфордовцев: Вулф после каждого неудачно разыгранного из-за какого-нибудь игрока мяча подобострастно обнимал виновника и делал очень дружескую подсечку, после которой бедолага из кожи вон лез, лишь бы угодить капитану. А как я узнал из кричалок, Трой был именно капитаном.
- Вулф хоть и ублюдок, но ведет он всегда идеально, - поделился со мной впечатлениями Брановски.
Я и сам был очарован профессионализмом и прозорливостью Троя, однако вслух признавать заслуги своего злейшего врага не собирался.
- Только не говори, что он тоже легенда, - мрачно отпарировал я. Восхищение друга вызвало во мне какое-то глубинное чувство отрицания.
- Нет, конечно, - добродушно сообщил Эн. – Вулф уже столько раз облажался с Дираном, что и не сосчитать…
На мой вопросительный взгляд Брановски лишь пожал плечами.
- Наш капитан из штанов выпрыгивает, доказывая, что лучше Стива Спенсера из Дирана, - пояснил друг. – А Садовник и рад стараться разозлить нашего идиота, - порицательно покачал головой Эн, глазами буравя того самого идиота, который в данный момент бросал двухочковый. – В яблочко!!! – подскочил Брановски. Он как ребенок радовался новому очку нашей команды.
После торжественного броска тяжелого форварда половина зала встала. Бедфорд разразился аплодисментами. Трой на мгновенье поглядел на ревущую толпу. В ней он выделил одну точку(кто бы сомневался, что глазами Вулф отыщет младшего брата) и, нахмурившись, еще более злой и неуправляемый, вернулся в игру, что и возвратило команде Бедфорда заслуженное первенство. По крайней мере, до конца второй четверти.
Третья, когда Трой спокойно посиживал на скамейке запасных, была столь же удручающа, как первая. Во время неё Брановски и я успели перекинуться парой слов.
- Ты что-то говорил о Садовнике, - напомнил я.
Эн, гневно раздувающий ноздри, отвлекся от созерцания идиотов, разнузданно-бессмысленно бегающих по полю, и обреченно повернулся ко мне лицом, очевидно решив, что не пропустит ничего интересного.
- Всего лишь, что Трой который год пытается его обставить… - начал тараторить мой всезнающий друг.
- Подожди, но разве он пытается обставить не Стейва Стенсера? – ничего не понимая, прервал его я.
- Стива Спенсера, - поправил меня культурно Эн. – Он и есть Садовник, дуралей, - вновь потрепав меня по волосам как маленького, сказал Эндрю. – Вулф и сегодня бы сыграл со Спенсером, - вздохнув, подвел итог Эн, - но у Садовника цветочно-букетный период, если ты понимаешь о чем я, - толкнув меня в бок и лукаво подмигнув, голосом соблазнителя проговорил Брановски.
Я кивнул, чтобы не показаться совсем дебилом. Осознание того, что вокруг меня одни ненормальные, помешанные на спорте, вселяло в меня опаску. Спенсер же вообще мнился мне сбежавшим из дурдома. На кой черт ему сдалась профессия садовника, я так и не понял. Но если для того, чтобы стать офигенным капитаном баскетбольной команды, парню требовалось поковыряться в земле и прополоть розы(или что он там разводит?), то почему бы и нет?
Сдавшись, я больше не задавал глупых вопросов. Ибо каждый ответ вгонял меня в состояние, близкое к растерянности. Поэтому, плюнув на подробности из жизни Вулфа-старшего, я потягивал услужливо предложенный мне Эном спрайт и с видом мученика насиловал себя, глядя на бездарную игру бедфордовцев. Костэмурз вновь поживился парой лишних очков. Ровно до того момента, пока в четвертой четверти Трой не порвал к чертям собачьим их потуги выиграть. Сокрушительный, можно сказать, неописуемый по количеству бросков выход Вулфа вырвал кричалку даже из моих уст. Я и сам не заметил, как вместе с Эном заорал "Вперед! Вперед! Костэмурз, ты труп! Уделай всех мощный форвард Вулф!". Что на меня нашло? Но как, черт возьми, было весело швырять в костэмурзовцев попкорном и на полной громкости доказывать, что Бедфорд лучший, что Бедфорд рулит и что Бедфорд вообще не идет ни в какое сравнение с остальными сраными частными школами. Боже, и это я с пеной у рта швырялся выражениями, за которые меня родители по голове не погладили бы, и это я обещал намылить рожу каждому, кто не согласится, и это я надел ведерко от попкорна на голову парню, который попытался унять мой пыл, махнув пару раз кулаками. Брановски, сначала в полном шоке наблюдавший за моими выходками, очень скоро включился в дебаты, а вместе с ним половина бедфордовцев, слышавших мои гневные тирады.
- Давай! Рви их Вулф! – скандировали мы стоя.
Бедный директор не знал, куда деться от стыда за наш ряд, особо рьяно отстаивающий права команды Бедфорда. Но, думаю, кричалки сделали свое дело: Вулф словно сорвался с цепи. Он стал в три раза быстрее и, казалось, двигался на автомате: интуитивно чувствуя, когда уклониться, когда поставить защиту, когда передать мяч. Мама дорогая, за считанные пять минут он обогнал Костэмурз на пять очков. К концу игры фанаты Вулфа визжали от счастья. Так чисто прийти к победе надо было уметь.
Бедфорд выиграл со счетом 62:37. Даже наш проигрыш в волейболе был не таким позорным. Бедфорд ликовал. Костэмурз гневался.
Мне не хватало воздуха. Впервые я проникся духом сопереживания, духом игры настолько, что щемило сердце. В чем-то я вынужден был согласиться с Эном: каким бы ни был Вулф ублюдком, но вел в баскетболе он идеально. Надо было быть либо идиотом, либо слепцом, чтобы не признать этого. И, наблюдая, как Трой пилит глазами Томми, я устало потирал виски. После оглушительного матча, повергшего меня в прострацию, я чувствовал слабость. С отстранением я видел фигурку Вулфа-младшего, метнувшуюся в сторону и мелькающую между ликующими бедфордовцами. Томми быстро-быстро семенил по ступенькам, чтобы вместе с братом выйти из зала. Я искренне надеялся, что на этот раз на теле Томми не останется синяков и кровоподтеков.
Но додумать мысль до конца я не успел.
- Фишер, ты останешься на футбол? – спросил у меня Эндрю, очевидно жаждущий пересесть пониже.
- Нет, - честно ответил я, ибо очередного взрыва эмоций просто не выдержал бы. – Повеселись и за меня, - пожелал я Эну, которого уже увлекли на первый ряд одноклассники, коим были интересны грязные подробности про сестру Томсона.
Я вышел из зала полностью выжатым. Будто это я отжигал на поле, а не команды Бедфорда. Рябь в глазах и сиплый голос напоминали о том, что пару минут назад я переборщил со щенячьей радостью. По стеночке выползая в коридор, я и не предполагал, что меня тут же сгребут за шкирки огромные лапищи и затянут в первую попавшуюся арку.
Страха не было: я узнал эти руки. Я узнал бы их из тысячи, узнал бы эти грубые и в то же время вальяжные прикосновение длинных изысканных пальцев – пальцев пианиста. Черт побери, даже не глядя на Моргана, я мог отличить его от миллиона других засранцев, готовых покуситься на мой покой.
"И тебе привет, Кристан!" – хотел сказать я, когда Крист прижал меня к стенке. Однако у короля были свои планы: он впечатался в меня всем своим огромным горячим телом, облаченным в спортивный костюм, и без предупреждения, без каких-либо прелюдий накинулся на меня с поцелуем.
- Мфмм!!! – возмущенно пытался отпихнуть я очумевшего Криста, которому снесло башню от бешеного фанатичного вожделения.
Руки Моргана прижимали меня к Его Величеству все теснее и теснее, я таращился на Криста, который, невзирая на все мои попытки отстраниться, с адским азартом лапал мою спину и зад. Его губы дрожали от предвкушения, Морган хрипло рычал мне в рот, облизывая зубы, пытаясь раскрыть их своим языком. Меня дрожь брала при виде такого ненормального, окончательно сбрендившего короля. Ни толики сдержанности – Крист уже приподнял меня над полом. Положив ладони мне на задницу, он заставил меня вжаться спиной в арку, в результате чего я больно ударился головой и застонал. Этот жалобно-злобный звук вырвал у Моргана очередной задушенный хрип. Парень распахнул свои ядерно-фиолетовые глаза и оторвался от моих губ.
- Дьявол, я мечтал об этом со вчерашнего дня, - деспотично кусая меня за ухо, прошептал он, и мое тело выгнулось, ловя жаркое дыхание Криста, пробежавшее ниточкой страсти по шее, на которой продолжали красоваться едва различимые отметины, которые Крист оставил на память позавчера ночью в порыве остервенения.
- Кристааааа, - я сорвался на выдох, когда Морган прикусил мочку.
Автоматически мотнув головой вверх, я предоставил ублюдку отличный доступ к моей шее, и он поторопился этим воспользоваться: за минуту Король Всея Бедфорда успел вылизать мое горло, поставить на нем засосы, а также мягко поцеловать чувствительное местечко рядом с кадыком.
Я потерялся в ощущениях. Мне стало больно дышать, венки на шее вздулись, я чувствовал пульс, казалось во всем теле.
- Малыш, Малыш, Малыш, - заклинанием повторял Крист, и у меня кружилась голова от нежности, от бешеного напора, от страстного шепота и от всей ситуации в общем.
Нас могли застать в любой момент, тень скрывала нас лишь отчасти. Любой, вышедший из зала, не поленившись и хорошо приглядевшись, заметил бы две фигуры, сросшиеся в области бедер. Любой услышал бы моё исступленное сердцебиение. Но Кристану было плевать. Он смотрел на меня своими посиневшими от необузданного желания глазами, в которых мое лицо казалось маленькой точкой. Маленькой точкой, в которую беспрерывно таращился король, и, похоже, не собирался прекращать пялиться. Зрачки Моргана то расширялись, то сужались. От этого поразительного зрелища я никак не мог сосредоточиться. Хрипло выдыхая через рот, я не знал, чего хочу больше: чтобы он остановился и поставил меня на пол, или чтобы продолжил, продолжил терзать мое горло, продолжил поглаживать мои бедра, сжимая пальцы, ставя синяки, подчиняя, заставляя истово цепляться за него руками.
- Укуси меня, - совершенно диким голосом попросил меня Крист.
Я распахнул глаза и уставился на него почти безумным взглядом.
- Ты сбрендил? – одними губами прошептал я.
Он моргнул. Мои пальцы вцепились ему в волосы. Кристан вздрогнул и потянулся вперед таким образом, что его лицо оказалось в миллиметре от моего.
- Укуси меня, до крови, чтоб остался след, - пробормотал он и потерся своей щекой о мою щеку. – Малыш, дьявол, быстрее… - сдавленно дополнил он свою просьбу и двинул бедрами так, что я ощутил всю силу его "хочу".
Я сглотнул. Мне вдруг показалось, что я падаю. Уцепившись за Моргана одной рукой, обвив ею его шею, другой я оттянул назад его голову.
- Кристан, ублюдок, - вгрызаясь зубами в его кожу, прошипел я, обхватывая ногами его бедра.
Морган застонал. Он так охренительно дернулся, что я ширинкой вжался в его стояк. Меня унесло. Кажется, все остальное прекратило существовать. Я забыл, что вскоре Моргану придется раздеться и остаться в одних плавках. Я ставил укус за укусом на его шее. И когда дыхание Криста сбилось окончательно, он оттащил меня, остервеневшего, возбужденного, от своего горла.
- Хвааатиттт, - на выдохе приказал он.
Поцелуй, последовавший после, был обоюдным. Я был тем, кто первым открыл рот, кто запустил язык в рот Моргану, я был первым, кто до потери сознания шарил руками по телу Кристана, я был тем, кто расстегнул молнию на его худи и жадно поцеловал предплечье Моргана. Однако моя инициативность не осталась без ответа: Крист рыкнул "черт… да!" и, теснее прижав меня спиной к стене, пробрался руками под ткань джинсов.
Мы яростно целовались, послав к чертям собачьим время и все прочие неприятности. Зубы Моргана сомкнулись на моей нижней губе, его ногти впились в задницу. Я, кажется, забыл, как дышать. Подавшись вперед, я расфокусированно поглядел на Кристана, имитирующего движениями бедер то, что мы обычно делали ночью под одеялом перед сном. Дыхание Моргана слилось с моим, я рвано хватнул ртом воздух. Морган сводил меня с ума. Я чувствовал, что падаю в ад, чувствовал, как языки дьявольского пламени щекочут ступни, чувствовал огонь всеми фибрами своей распаленной души, чувствовал, что секунда – и я кончу, так, от простых поцелуев. Морган превратил меня в желе одним своим взглядом, одним своим шепотом, одним своим довершившим композицию моего позора укусом плечо.
- Мргн, - прорычал я, зубами закусывая ткань его толстовки.
Пульс сорвался. Я подался бедрами навстречу Моргану и повис на нем, словно он был моим личным сортом возбуждения.
- Малыш, - осознав, что я получил свою порцию оргазма, поцеловал Крист меня в висок.
Он схватил мою беспомощную руку, которая ставила царапины на его шее, и переместил себе на пах.
- Обещаю, мы продолжим после. Просто помоги мне сейчас, ладно? – приподняв мое лицо, чтобы посмотреть прямо в замутненные экстазом глаза, голосом, не допускающим возражений, проговорил он.
Сердце Моргана билось с устрашающей скоростью. Его губы были красными от наших горячих поцелуев. На шее просвечивали багровые следы укуса. Я маниакально улыбнулся. Я позволил Кристу поставить меня на ноги. Трясущейся ладонью я отодвинул ткань спортивных штанов и насладился полувсхлипом-полувыдохом Моргана, который уже не контролировал свои действия.
- Если ты не прекратишь издеваться… - рявкнул Крист, когда я игриво провел пальцем по головке и отстранил ладонь в сторону.
Парень перехватил мое запястье и предупреждающе поглядел в глаза. Фиолетовое пламя металось бешено, почти агрессивно. Я закусил губу и послушно кивнул. Крист немного успокоился и отпустил мою руку, позволяя делать с ним что угодно. Король наклонился и поцеловал меня – теперь не играя: зло укусил в уголок губ, затеял яростную борьбу с моим языком, прикусил его кончик. И когда его пальцы безудержно начали прогулку по моей груди, задели ногтями соски, я почувствовал, что я долбаный извращенец. Потому что я снова возбудился и обессиленно позволил Кристу вытворять с моим телом все, что заблагорассудится. И ублюдок пользовался моей податливостью: задрал рубашку, царапнул ногтями живот, провел руками до груди, - и все это, не прекращая терзать мой рот. У меня уже начало складываться впечатление, что каждый участочек, каждая клеточка тянется навстречу королю, дабы получить больше. Я перестал справляться с тормозами – просто отдался на волю чувствам, просто плыл по течению, которое с каждой минутой все глубже затягивало меня в трясину страсти.
Лаская член Моргана, я кусал, лизал его губы. Вторая моя рука удобно устроилась на талии Кристана – так я хотя бы удерживал равновесие. Колени подгибались. Я готов был рухнуть к ногам Кристана. Впрочем, Его Величество тоже был на грани срыва. Толкаясь в мою ладонь, он зверски рычал мне в губы "чертовы соревнования!" и углублял поцелуй до неприличия.
Кончил Морган, как и всегда, - судорожно, непредсказуемо, сжав меня в медвежьих объятьях.
- Фишер, - тихо обратился он ко мне, потерянному, удивленно моргающему.
Я поглядел на него. Морган преспокойно вытащил мою ладонь из своих штанов, отодвинул меня на почтительное расстояние, выругался, перехватив мой разочарованный взгляд, и вновь поцеловал.
- После гребаных соревнований продолжим, - насильно отрываясь от меня, пообещал он и, словно боялся вновь накинуться на мои губы, рванул прочь – в сторону бассейна.
Я так и остался стоять в арке – с перепачканной спермой Криста ладонью, в мокрых от смазки и спермы трусах, едва шевелящий языком, шокированный и, мать его, с каменным стояком, от которого мне ещё предстояло избавиться!
- Морган, чтоб тебе жизнь раем не показалась! – уже в комнате, запирая дверь ванной на ключ, рявкнул я своему отражению, которое являло собой молодого человека, красного, взбудораженного, с диким взглядом серых глаз. И шея оного молодого человека от линии подбородка до самых плеч была исполосована засосами, прекрасно гармонировавшими с белизной кожи.
Стукнув кулаком по бортику ванны, я сполз на пол и стянул с себя джинсы до колен.
- Когда-нибудь я убью тебя, - прошипел я, но, крепко зажмуриваясь, представлял себе далеко не картины убийства.
Терзая свое ставшее после оргазма более чувственным и податливым тело, я лениво водил рукой вверх-вниз. Пошлостей Моргана очень не хватало. Ровно как и его похотливой ухмылки.
Кончил я, выгнувшись, захлебнувшись собственным вздохом. Голос Криста, ставящего финальный аккорд в финальной песне, вырвал у меня заскорузлый, непроизвольный, вынужденный стон. Лицо Моргана стояло перед глазами. Я ненавидел себя, когда смывал сперму с ладони.
Я был болен Кристом. Я был отвратителен самому себе.
Уткнувшись лицом в руки, я сел на пол. Мне не стоило идти на соревнование по плаванию. Более того, мне стоило немедленно бежать к директору и умолять его расселить нас с Кристаном в разные комнаты.
Но, вопреки воле разума, я что есть мочи рванул по направлению к бассейну, когда мельком покосился на часы и осознал, что, если не потороплюсь, то наверняка опоздаю на первый заплыв. Наплевав на голос разума, я в темпе собрался и был едва ли не одним из первых болельщиков на трибунах, кои располагались над самим бассейном, чтобы предоставить зрителям шикарный полный обзор всего, происходящего в воде. Тренер команды по плаванию вместе с неуемным Сандерзом, сегодня бывшим просто незаменимым в подготовке зала и сбору-разбору помещения к той или иной игре, ставил скамейки по всему периметру бассейна, дабы там уместился преподавательский состав и несколько врачей, которых пригласили по случаю проведения соревнований. Благо, волейбольный и баскетбольный матчи обошлись без особо опасных травм и повреждений.
Я неловко сидел на своем месте, облизывая губы и часто-часто озираясь по сторонам. Это помогало мне отвлечься от страха перед водой, коя хоть и была в отдалении, все равно вызывала бурный протест организма, для которого паника при виде больших водоемов стала уже привычкой. Благо, трибуны постепенно наполнялись учениками. Бедфордовцы вальяжно располагались на скамьях и стульях и явно чувствовали себя в своей тарелке. Я даже чуть позднее понял, почему: оказывается, футбол прошел для Костэмурза ещё пакостнее баскетбола. Потому, понурые, вымотанные и отчасти выбешенные костэмурзовцы с каменными лицами занимали свои места, изредка ввязываясь в споры с особо охочими до склок бедфордовцами.
Несмотря на то, что Арчибальд рассадил учеников на трибунах по разные стороны бассейна, без драки не обошлось. Сцепилась пара идиотов в дверях. За что их и вывели под белы рученьки из помещения: оное послужило наглядным предупреждением их последователям, которые благородно свой пыл сдержали. Вот так и оказалось: студенты Бедфорда на приличном расстоянии пилили взглядами хмурых костэмурзовцев победоносными взглядами. Те в свою очередь показывали неприличные знаки своим собратьям. И хотя нас от них отделял бассейн, нашлись добровольцы поорать неприятные, раззадоривающие нецензурности, что едва не лишило директора самообладания.
Качая головой, я наблюдал за происходящим. Намертво вцепившись в свой стул, искал Эндрю в толпе заполонивших бассейн бедфордовцев. Но он затерялся где-то на последних рядах и меня не видел. Так что за пловцами мне предстояло следить в полном, если так вообще можно выразиться при жуткой заполненности помещения, одиночестве. Никто не прокомментирует для меня действо, никто не толкнет дружески в плечо, никто не подтрунит над моей неосведомленностью. Тяжело вздохнув, я уставился на выход из раздевалки. И как раз вовремя: оттуда вальяжной походкой вышел наш первый пловец – Норман Джефф, мой одноклассник, вспыльчивый парень, благодаря которому наш класс частенько огребает выговоры и наказания. Не оборачиваясь на соперников, не выдавая волнения, не распыляясь на приветствия, он послал странный взгляд в сторону учителей, вяло переговаривающихся друг с другом. Так и не уловив, к кому конкретно было обращено внимание Джеффа, я уже встречал нового участника соревнований: Томми Вулфа, понуро плетущегося к своей дорожке. Изумленно протерев глаза, я уставился на абсолютно спокойного Вулфа, явно не обрадованного перспективе посоревноваться с самыми скандальными учениками Бедфорда. Однако, разминаясь, Вулф без особого энтузиазма перекинулся с чрезмерно воодушевленным Джеффом парой слов. Их дорожки были рядом, так что Норман стоял почти вплотную к стройному, на голову его ниже Томми, который держался, пожалуй, слишком горделиво на фоне своего преисполненного азартом соперника. А пока Джефф дружески поддразнивал Вулфа, толкая того в плечо, из раздевалки выплыли ещё несколько бедфордовцев – все как на подбор засранцы с репутацией редких пакостников, подрывателей дисциплины. Да, команда по плаванию, внушала если не трепет, то смятение. Топорно наблюдая за каждым участником соревнований, я мысленно пытался представить, как эти молодцы поведут себя в воде. Темперамент каждого, ровно как и эпотажная известность, навевали нехорошие предчувствия, однако, заинтригованно наклонив голову, я ждал того, кто предпочитал задерживаться. Конечно, чтобы произвести фурор на порядком разгорячившуюся публику. Однако Морган явно не торопился. Он, обождав минуту с момента появления последнего пловца, резко распахнул дверь и под вящий град оваций проследовал на свою дорожку – третью по счету, то есть следующую за дорожкой Томми. Остановившись, Морган отчего-то болезненно сощурился и удивленно выставился на свои ноги, обутые в традиционные, обязательные всем участникам заплыва фирменные бедфордовские тапочки. Обреченность, мелькнувшая в его взгляде, исчезла, как только Крист поднял голову и царственно одарил всех своим отрывистым приветствием. Король всея Бедфорда, скривившись в поистине демонической ухмылке, поднял руку вверх, чтобы прекратить аплодисменты и свист. В наступившей тишине, особо не напрягая голос, он представил всех участников, скромно назвав и свою фамилию. Я хмыкнул: Крист был определенно в своем амплуа. Истинный царь, он коротко оборвал директора, когда тот выступил было, чтобы описать все качества каждого из пловцов.
Оного было не нужно.
Пожалуй, без преувеличения можно было сказать, что команда Бедфорда удивительна по своему составу. Чего стоил только вид троих участников, которые, кстати, стояли рядом. Я даже не рискнул бы судить, чья шея больше напоминала закуску вампира: Моргана, на котором красовались недавние пометки моих зубов, Нормана, чье горло будто долго и упорно терзал оборотень-извращенец, или Вулфа, у которого вся площадь горла от волос до плеч была покрыта отпечатками пальцев Троя. Да, представители заплыва вызвали ошеломительный ажиотаж: ученики в голос делали ставки, кто мог так отметить бедфордовцев. Когда свист и подколки посыпались градом на троих товарищей, те отреагировали спокойно: Томми проигнорировал пошлости, летящие в его адрес, Джефф и Морган насмешливо ухмыльнулись толпе и демонстративно выставили напоказ отметины посильнее.
Багровый от стыда, осознавший, какого черта наделал, я старался не смотреть на Криста, разувающегося и приветливо отвешивающего поклоны своим фанатам.
Как я понял, вначале участники каждой школы соревновались со своими товарищами по команде, и только потом, победители Бедфорда и Костэмурза состязались между собой. Что ж, наблюдая, как купаются в овациях наши пловцы, я искренне надеялся, что победа останется за Бедфордом. Мельком взглянув вниз, на ребят, уже натягивающих очки на глаза и принимающих нужные стойки, я изумленно дернулся вперед и грудью вжался в ограждение: пол там, где секунду назад стоял босыми ногами Крист, окрасился кровью. Маленькая лужица, успевшая за пять минут натечь на голубоватый кафель, могла говорить только об одном: раны Криста открылись. Ему нельзя было прыгать в бассейн. Хлорка въестся в царапины, Моргана прошьет болью. Но он, аккуратно ступая, плевал на оное с высокой колокольни. Морган совсем выжил из ума. Он собирался нырнуть. Когда его ноги кровоточили, когда губы сжимались, показывая, какое страдание причиняют саднящие ступни. Кому он собирался что доказывать, идиот?! Рванувшись вперед, я не почувствовал, что кто-то оттащил меня от выступа и со словами "совсем *банулся, спрыгнуть хочешь?" вернул обратно – на скамейку. Я оттолкнул назойливого дебила и попытался встать, чем вызвал бурный протест сзади сидящих. Меня силком усадили на место. Сжимая зубы, комкая в пальцах ткань брюк, я наблюдал за тем, как Морган себя истязает. Ненормальный! Ему тяжело было даже ходить! Какого дьявола он бросился в воду?
Гребок. Сердце пропустило удар. Я истово молился, чтобы Крист не начал тонуть. Этого я не выдержал бы. Только не снова! Матерясь в полголоса, обещая убить идиота, если он сам себя прежде не убьет, я сосредоточился на третьей дорожке. Мне было совершенно безразлично, что Джефф обошел Моргана уже на первом круге. Впрочем, отметив: умирать король всея Бедфорда не собирается – я несколько расслабился и уже беспристрастно поглядел на происходящее: невзирая на точащую боль, несмотря на явно мешающие его высочеству открытые раны, он плыл третьим из семи участников. Во всяком случае, на первом круге. Движения Кристана по-прежнему лучились грацией, его спина изящно поднималась над водой, руки, словно в полете, рассекали воду. Скорость Моргана была феноменальной для не совсем здорового человека. На втором круге он обогнал своего товарища по команде и без особых усилий занял вторую позицию. Правда, всем было понятно, что Джеффа, далеко оставившего позади соперников, ему не победить. Но Моргану будто и не нужна была победа – он наслаждался водой, атмосферой соревнования, и, казалось, ничуть не огорчился, когда пришел к финишу вторым. Поздравив светящегося от гордости и радости Нормана, король скривился в болезненной улыбке и едва не упал на руки изумленного Джеффа.
- Все нормально, - отнекиваясь от помощи товарища, врал Крист, но к нему уже торопился врач. – Пара царапин, док, - под рев довольных состязанием бедфордовцев, храбрился Кристан, однако на скамейку рухнул не очень-то по-геройски.
Я наконец позволил себе вздохнуть полной грудью. Оказывается, пока бедфордовцы совершали заплыв, я сжал руки в кулаки и затаил дыхание. Мое сердце стучало быстро-быстро, во рту пересохло. Сквозь туман злости я смотрел вниз, на Кристана, который вяло отнекивался от помощи специалиста, наклонившегося над его ногами. Если бы я мог спуститься сейчас к бассейну, я был бы первым, кто треснул бы короля по дурной голове, чтоб больше не выделывался. Немного расслабившись, расправив плечи и отдышавшись, я заставил себя отвести взгляд от Моргана. Так уж получилось, что в поле моего зрения попал Трой, лицо которого исказилось гневом до неузнаваемости. Белый, как полотно, с плотно сжатыми губами, он таращился на Криста, вокруг которого засуетились учителя и директор. Выражение ненависти и глубокой обиды кривило и без того грубые черты лица парня. Вулф-старший едва сдерживался от жажды крушить все и всех вокруг. Сощурившись и рвано втянув через нос воздух, Трой оторвался от созерцания Моргана. Его скулы задеревенели, глаза заволокло жаждой убийства. На радаре Троя вырисовался Томми, которому Джефф протягивал полотенце. Похлопывая одноклассника по плечу, Норман посетовал, что Вулф занял третье место. И, меланхолично вытираясь, Томми скривился в улыбке и неохотно поблагодарил товарища. Трою очень не понравилась сцена. Особенно ему не понравилось то, как тепло расплылся в ответной открытой улыбке Джефф, который потрепал одноклассника за щеку. Вулф-старший после сей милой любезности встал с места и опрокинул стул. С видом агрессора он отпихнул в сторону бедфордовца, посмевшего нарисоваться на его пути, и успел вмазать кому-то под дых, чем и вызвал повышенное внимание к нашему балкону.
Томми, закусив губу, смотрел на то, как его брат пробирается к выходу. Побледнев, Вулф-младший отбросил полотенце в сторону и незаметно последовал к раздевалке. Я оторопело смотрел в спину уходящему Трою, настроение которого окончательно подломилось: с пинка рванув дверь, он вышел в коридор. И я подозревал, что ничем хорошим встреча братьев не обернется. Трой просто-напросто размажет Томми по стенке. Настолько агрессивным и неадекватным он был. Этот ублюдок с комплексом старшего брата-извращенца.
Черт, меня разрывало от нехороших предчувствий, но я ничего не мог поделать: поднявшись со своего места, я стал протискиваться к двери. Не допускать же братоубийства в Бедфорде? Я ощущал некоторую ответственность за то, что знаю секрет Вулфов. Мне было стыдно, что в прошлый раз я ничем не смог помочь Томми, поэтому сегодня я решительно намеревался вмешаться в бессмысленное и беспощадное избиение. В конце концов, драться я худо-бедно, но умел. Именно такие мысли терзали мою голову, когда я со скоростью улитки тащился к двери, извиняясь перед теми, кому нечаянно наступал на ноги.
Я не знал, что Морган глазами вцепился в мою спину и, прищурившись, что-то сказал доктору, тут же заспорившему с ним. Я не знал, что Король Всея Бедфорда рьяно следил взглядом за мной вплоть до того мига, когда я полностью исчез с балкона болельщиков. Не знал я и того, что этот идиотский поступок – пойти за Троем – в корне изменит мою жизнь.
*
@темы: эротика, ориджинал, в процессе, слеш, "Мой личный ад", роман, насилие
среда, 09 июля 2014
- Готов? – спросил он, приседая и тем самым затягивая меня под воду.
Естественно, я был не готов! Мать его! Морган сошел с ума! Да я потеряю сознание раньше, чем выплыву на поверхность. Однако Крист все ниже нагибался, вынуждая меня всеми правдами и неправдами рваться на свободу. У меня практически случился нервный приступ, когда губы обдало мелкой волной. Я беспомощно посмотрел на Моргана, стараясь влить в этот взгляд все презрение и всю обиду, которые я испытывал. Кристан поймал мой затравленный взгляд. Выругавшись, Король Всея Бедфорда наклонил голову, запечатал мне губы своими губами и полностью ушел под воду. Он цепко держал меня, запрещая дергаться. Его глаза были распахнуты и наблюдали за мной, шокированным, напуганным и до зубного скрежета слабым. Я не сопротивлялся, когда Кристан отплыл от бортика подальше. У меня не было сил даже пальцем шевелить. Я повис на Кристане, выжидая, что он бросит меня посреди бассейна, дабы полюбоваться, как я праведно иду ко дну. Однако, вынырнув вместе со мной, Морган усиленно тряхнул меня, не отпуская от себя ни на дюйм.
- Фишер, если ты сейчас же мне не ответишь, я разожму руки и твой труп найдет гребаный комендант, который меня уже порядком достал! – пообещал он, отвешивая мне пощечину, чтобы привести в нормальное состояние.
Бледный, отфыркивающийся от воды, которая за время "погружения" успела попасть мне в нос, я бессмысленно болтал ногами, не чувствуя ничего, кроме накатывающего страха. Крист и вправду стал медленно отпускать меня. Я заморгал и прошипел:
- Ненавижу тебя, Морган… - при этом повиснув у него на шее.
читать дальшеМорган рассмеялся. Он легко удерживал нас обоих на плаву. Руки короля бродили по всему моему телу. Запоздало я сообразил, что за время погружения Его Величество умудрился стащить с меня и трусы, так что теперь, абсолютно голый, я прижимался к нему всем телом, а Морган, которому это доставляло немало удовольствия, похохатывал.
- Итак, сыграем в "правду или вызов"? – наклоняясь так, чтобы кончики моих волос промокли, предложил Крист.
Он дал понять, что отрицательного ответа не примет, выгнувшись ещё чуть-чуть, пока я макушкой не ощутил кромку воды. Устроив лапы на моей спине поудобнее, Король Всея Бедфорда торжествовал: его взгляд, надменный и в то же время мягкий, окрасился интересом. Я ощутил дыхание Кристана на своей щеке. Улыбка ублюдка могла посоперничать подобострастием с улыбкой злодея из фильма о вампирах.
- Сыграем? – шепнул он мне на ухо.
Ему нравилось то, как быстро-быстро бьется мое сердце, как я обвиваю руками его шею и как торопливо жмусь, чтобы убедиться: Морган не шваркнет меня захлебываться водой.
- Да, да… - поспешно заорал я, стоило Кристану на сантиметрик наклониться вперед.
- Вот и прекрасно, - возвращая меня в нормальное положение, порадовался Кристан.
Его голос немного отвлекал меня от той гаммы эмоций, которую вызывало во мне само пребывание в бассейне. Ярость, унижение и уязвленное самолюбие выдирали меня из когтей паники. Я исступленно смотрел на Кристана, прерывисто дыша и сверкая глазами. Морган прекрасно знал, как бешено я его ненавижу в данный момент. Но он намеренно выводил меня. Возможно, оное отвлекало его от какого-то эпизода в прошлом, коего по неосторожности коснулась мисс Пейдж. Эгоистичный, ублюдочный, Крист сегодня доказал мне, что мои чувства для него абсолютно безразличны. Он развлекался, наблюдая, как полыхает страх в моих огромных глазах, ему по нутру была моя покорность. И ради того, чтобы насладиться ролью главного, ролью короля, Крист феноменально втоптал меня в грязь.
- С кем был твой первый секс, Малыш, - перебирая ногами в воде, нехотя спросил Морган.
Мы медленно плыли к левому бортику – тому, у чьего края уровень воды был больше двух метров. Крист не напрягаясь направлял наши тела. Он удерживал меня одной рукой за талию, а другой изредка делал гребок-другой. А пока Его Величество забавлялся, я кусал губы и с ужасом пялился на водную гладь, которой не было конца и края.
- Снова хочешь нырнуть? – осведомился Морган, которому мое молчание надоело.
В доказательство своих слов он слегка разжал пальцы на моей талии, и я гневно посмотрел на него. Стресс сделал свое дело: я снова начал путать слова. Вместо того, чтобы назвать первое попавшееся девчачье имя, я пробормотал:
- Это… это… хммм… в старшей школе.
Не мог же я признаться Кристану, что у меня вообще не было опыта до нашего знакомства.
- У тебя уши покраснели, - заключил Крист. – Малыш, кто учил тебя врать? – укоризненно покачал головой он. – Все-таки нырнем? – решительно направляя туловище вниз, риторически сказал он.
Я затаил дыхание на секунду, а потом выпалил, покраснев теперь уже от макушки до пяток:
- В Бедфорде… первый секс… ну, я… в общем, - разозлившись на себя, я даже немного отстранился от Криста, который окончательно запутался в моей тарабарщине.
- С кем? – зло рявкнул Морган, очевидно, подумав, что в Бедфорде толпами у моей комнаты выстраивались любовники.
Больше краснеть уже просто было нельзя. Я чувствовал себя очень странно: с одной стороны, я до одури боялся, что Морган оставит меня тонуть, а с другой, черт, я не мог выдавить из себя правду.
- С кем? – не на шутку разозлился Крист и тряхнул меня так, что воду ознаменовала неслабая рябь. – С КЕМ? – заорал он, не контролируя свой голос.
- С тобой… - одними губами произнес я и опустил голову.
Я ненавидел притихшего Моргана, до которого так и не дошло, что я имею в виду, я ненавидел себя, что не мог соврать, я ненавидел судьбу за то, что не подбросила мне случая перепихнуться с кем-нибудь до зачисления в эту гребаную школу, я ненавидел бассейн, откуда без помощи Криста мне было не выбраться. Черт, я был жалок, когда Морган поднял мой подбородок. Я ненавидел себя даже за то, что отводил взгляд, когда он изумленно спросил:
- Ты ни разу не переспал с девушкой?
Конечно, для Короля Всея Бедфорда, у которого юность проходила бурно – с вечеринками, стриптизершами, шлюшками на один раз – моя скромность была непонятна. Что ж, не всем дано распыляться на всякий сброд! Удивление Кристана действовало мне на нервы.
- Меня не интересовал секс, Морган. Некоторые, знаешь ли, в семнадцать учатся, а не… - я не успел договорить: Кристан перебил меня.
- Первый поцелуй? – воодушевленно спросил он, ожидая получить какой-то определенный ответ.
- Вообще-то моя очередь задавать вопросы, - припомнил я, почувствовав, что Его Величество слишком сжал лапу на моей талии.
- Потом задашь два, - согласно кивнул Морган, воодушевленно поплыв быстрее.
Я сдался. Если Крист жаждет откровений, он их получит. В конце концов, не такая уж и тайна, с кем я впервые поцеловался.
- Со Стеллой. У тебя на вечеринке, - вздохнув, пробормотал я.
Плавные движения, скольжение по воде – все это было для меня внове. Странно, но близ Кристана, зная, что он цепко удерживает меня и не собирается бросать на произвол судьбы, я несколько расслабился и даже болтнул в воде ногами. Скабрезные расспросы Моргана смущали меня и возмущали одновременно. У меня не было времени по-настоящему запаниковать. К тому же, чувствуя опору, я устало осознал: моя фобия лишала меня удовольствия поплескаться в речке уже много лет… Я и забыл, как это бывало приятно - ощущать кожей течение.
- Мммм… - бессвязно и самодовольно буркнул Крист.
Я решил продолжить игру. Для верности царапнув Моргана и получив невесомый шлепок по заднице, я поинтересовался:
- Почему ты сегодня взбесился, Кристан?
Он резко остановился, и мы замерли в паре метров от бортика. Дно маячило далеким белым пятном. Я робко заглянул Кристу в глаза, разом посерьезневшие и ожесточившиеся.
"Только не злись сейчас, когда я не имею возможности отомстить или ответить взаимностью!" – мысленно взмолился я. Настроение Криста одновременно бесило и настораживало.
Кристан закрыл глаза. Когда он моргнул, выражение лица его переменилось: фанатичный блеск из взгляда исчез, черты немного смягчились.
- Тот день, - мрачно проговорил Морган. Его рука на моем теле напряглась. Слова давались парню явно нелегко. – Когда я разревелся, как идиот… тот день… - он сделал минутную паузу. Я уж подумал, что Крист просто-напросто не желает продолжать. – Тот день я хочу начисто стереть из памяти. И Ади, черт её дери, знает об этом!
Надрыв в его голосе пояснил: Морган не врет. Дернувшийся мускул на щеке и аура безнадежности еще раз доказали: день тот и впрямь был не из лучших в жизни Криста. Давить на больную мозоль я, естественно, не собирался, поэтому перевел тему на более нейтральный лад:
- Когда ты познакомился с мисс Пейдж? – спросил я.
Крист лег на спину и потянул меня к себе на грудь. Поначалу я думал, что мы оба наглотаемся воды, но Морган стоически выровнял равновесие, и я спокойно умостил голову на его плече.
- Перестань душить меня, маленькое чудовище, - рыкнул Крист, стоило мне неловко двинуть руками.
Придя к выводу, что сбрасывать меня он не намерен, я ослабил хватку и провел пальцами по кромке воды. Крист больше не удерживал меня – он, прикрыв глаза, плыл к бортику. Лениво, с упоением. Он выглядел как кот, объевшийся сметаны. И воспоминания о матери Эна определенно не нарушали размеренности настроя Моргана.
- Брановски и я учились в одной музыкальной школе. Нам было по восемь, кажется. Ади тогда не особо походила на Ади теперешнюю. Но она подарила мне счастливое детство, Малыш.
Мы подобрались к бортику, и только я собрался перебраться на твердую поверхность, как Морган, хмыкнув, оттолкнулся ногами от стенки и поплыл в обратном направлении. Я не сдержал разочарованного рыка. Крист же, воодушевленный атмосферой полного надо мной контроля, продолжил игру.
- Почему ты оказался со спущенными штанами перед всей школой на зачислении? – переврал он мои приключения в старшей школе.
Я и рад был бы промолчать, но именно я был в невыгодном положении. Так что, припечатав Моргану оскорбление, я натянуто уточнил:
- У меня просто была расстегнута ширинка. Со всеми бывает…
Кристан рассмеялся. Его смех отозвался в каждом уголочке моего тела – подрагивание живота Моргана передалось мне, прижатому к Королю Всея Бедфорда, как сосиска к булочке в хот-доге.
- Каждый второй может похвастать такой заслугой, - отсмеявшись, подколол Крист.
Я метнул в него негодующий взгляд.
- Я бы на тебя посмотрел, если бы тебя извращенцем назвали и осмеяли всем классом… - рыкнул я, не осознавая, что делюсь с Морганом такими вещами, о которых не рассказывал никому.
- Ты за это их наказал, не застегнув ширинку и демонстрируя со сцены свое достоинство? – поднял брови Морган.
Я ткнул его кулаком в бок. Крист хмыкнул и остановился. Ему стало тяжеловато грести, и он решил сделать передышку. Я уже не так паниковал, когда он вероломно из горизонтального положения перешел в вертикальное. Руки Моргана привычно легли мне на спину.
- Можно подумать, ты не оказывался в глупых ситуациях!
Крист моргнул.
- Оказывался, - ухмыльнувшись, заявил он. – Однажды я рухнул с дерева и следил за директором, который оказался вовсе не директором…
Я фыркнул. Впервые мы разговаривали с Кристом, не утруждая себя спорами. Подкалывая друг друга, потешаясь над приключениями, которые чинили на протяжении всего года, мы добрались до мелководья.
- Эй, - прервал себя Морган на полуслове. Я насторожился.
Крист отпустил меня, и я коснулся ногами дна. Привычный страх полоснул меня ножом по сердцу. Я одеревенел, лишившись голоса Моргана и его рук, не дававших мне ни на миг ощущения единения с водой. Сглотнув, я истерично начал оглядываться. Шагнув, я поскользнулся и едва не рухнул носом в воду. Морган взял меня за руки и помог выбраться на берег.
- Хватит с тебя купания, идиот, - наблюдая за тем, как бледнеют мои щеки, подытожил он.
Я сидел голой попой на бортике и боялся пошевелиться. Кристан зарылся пальцами в мои волосы и поднял мою голову. Я ожидал, что он набросится на меня, как минимум поцелует – голодный блеск в глазах, побагровевшие щеки и очень ощутимо топорщащиеся плавки доказывали мою теорию. Но Морган, вопреки предположениям, прикусил мою нижнюю губу и, невесомо поцеловав в щеку, нырнул обратно в воду.
Я изумленно смотрел, как погружается в воду и вновь поднимается на поверхность его мощное тело, любовался капельками, поблескивающими на его широкой спине, и вдруг словил себя на мысли, что рядом с Кристаном мне становится привычно. Эта мысль мне ошеломительно не понравилась. Я быстро отполз от бортика, подобрал одежду и натянул на себя. Остаток вечера, пока Морган плескался и предавался всем видам плавания, я вжимался в скамейку и корил себя за поспешные откровения с королем всея Бедфорда. Смутное предчувствие беды не давало покоя мне вплоть до того момента, как я под тяжелым осуждающим взглядом Криста занял свое место на убогом кресле.
После заплыва Крист был на удивление молчалив и словно чем-то озадачен. Меня тоже глодали ненужные размышления. Поэтому в комнате мы старались держаться на почтительном расстоянии. И, как я уже говорил, спать я тоже лег отдельно от Моргана.
Впрочем, Крист, недовольный этим моим своеволием, уже через час после отбоя затащил меня обратно в свое логово. В ответ на мое копание он рыкнул "заткнись и спи, Фишер!". Не знаю, почему я повиновался, но от бессонницы той ночью я точно не страдал.
*
Вплоть до воскресенья распорядок дня мой был относительно плотным: утро начиналось с повторения формул и параграфов, далее следовал тяжелый учебный забег, потом шли репетиции, на которых без Моргана стало гораздо спокойнее, а под вечер я отправлялся с Кристаном в бассейн, где делал домашние задания и зазубривал формулировки аксиом, пока Морган тренировался.
Крист больше не рисковал закидывать меня в воду. Лишь однажды, разозлившись, он силком дотащил меня до лестницы в бассейн.
- Фишер, ну почему только тебя мне хочется убить и трахнуть одновременно? – риторически обратился он ко мне тогда.
Я даже не понимал, с чего вдруг такие разговоры: до этого мы выясняли, какого черта он запорол последнюю работу у мистера Арчибальда. Морган вспылил. Наверное, я был слишком резок, назвав его идиотом… Однако уцепившись за выемку треклятой лестницы, выслушав скомканное заявление Криста, я сам почувствовал себя идиотом. Кристан ни разу не попытался поцеловать меня или уложить в постель с того памятного дня в бассейне. Я уже успокоился и подумал было, что Морган научился воспринимать меня просто как соседа по комнате… Но нет. Двух дней воздержания Кристу явно хватило за глаза.
В ответ на его глупый вопрос я лишь вытаращил глаза и беспомощно моргнул. Морган тогда был поразительно настойчив, впившись мне в шею, поставив кучу засосов, искусав наконец начавшие заживать губы. Поначалу я шокированно стоял, надеясь, что, оставив его поцелуи без поощрения, заставлю Кристана почувствовать себя проигравшим. Но Морган намеков не понимал. Его пылкость граничила с грубостью. Мне не нравилось, что Крист играет на моих страхах – специально подталкивая меня ближе к воде. Я понимал, что пары минут Моргану хватит, чтобы совратить меня. Понимал, потому что поцелуи Кристана всегда кружили мне голову.
Оторвавшись от губ Моргана, я тихо посоветовал ему начать тренировку. Потеряв на миг бдительность, Крист изумленно распахнул глаза, когда я, толкнув его в грудь, добился того, что Морган нырнул в бассейн.
Мстительность Кристана ещё с минутку боролась в Короле Всея Бедфорда с каким-то другим, неведомым мне чувством, которое и заставило Моргана шлепнуть рукой по воде, рыкнуть "ЧЁРРРТ!" и безостановочно плавать последующие три часа.
Ночью я делал вид, что не замечаю, как Морган жмется ко мне, как предпочитал не обращать внимания на его стояк. Мне и самому становилось жарко, когда Король Всея Бедфорда будто невзначай целовал меня в шею или, обнимая, гладил по животу и бедрам. Зажмуриваясь изо всех сил, я уверял себя, что это естественная реакция организма – возбуждаться, когда тебя кто-то лапает. В конце концов, я не возражал, когда Морган кусал меня в плечо и переворачивал к себе лицом. Я привык к его телу, привык к тому, что Крист помогает мне избавиться от напряжения дня тем простым способом, который приносил нам обоим короткую вспышку оргазма и сладкий сон потом. Мне нравилось, как сбивается дыхание Моргана, когда он кончает мне в руку, нравились его поцелуи на ночь и нравилось засыпать полностью измотанным, почти обессиленным.
Мы по-прежнему ругались по каждому пустяку, но учились уходить от предмета спора. Морган никогда не извинялся и не просил. С ним было порой невыносимо. Иногда я просто разворачивался и уходил в актовый зал – остыть. Морган тоже часто злился. Правда, у него всегда под рукой был кабинет студсовета, где, как ни странно, уменьшались пачки папок с нерешенными вопросами.
Так мы и жили до воскресенья – моего дня рождения и дня проведения концерта.
*
Неожиданности начались уже сразу – за полчаса до выступлений. В частности, когда я увидел декорации, коими пестрил актовый зал. Ади предусмотрела все: прожекторы, пианино на сцене, подсветка, даже конфетти. Ступив на порог, я почувствовал себя профессионалом, которому предстоит выступать для широкой публики.
Так уж получилось, что контрольной репетиции у нас не было – концерт в связи с тем, что его отодвинули на воскресенье, перенесли на утро. Ясное дело, в шесть или пять артисты вставать не желали, так что, выдрессированные Аделией, мы притопали в актовый зал, чтобы сразу начать переоблачение… И тут нас ждал первый сюрприз.
Костюмы, которые мисс Пейдж припасла на самый последний миг, были ослепительно веселыми: Ро и Вулф, увидев свои, с минуту таращились на обтягивающее нечто, по расцветке напоминающее флаг Америки и зелено-бежевое разноцветие.
- Эй!! Я выйду на сцену в том, что на мне! – рычал Томми, отплевываясь от костюмов.
Я уже представил его Капитаном Америкой и вдоволь забавлялся, прекрасно зная, что в шортах и футболке он точно никуда не выйдет. Тем более, на сцену. Ади скорее насильно запихнет его в шмотки, чем позволит каплю самодеятельности. А номер с фокусами открывал программу.
- Томми, успокойся, - пристально разглядывая костюм, поразительно похожий на костюм гуманоида, просил друга Ро, истерично пытающийся унять смех, из-за которого у него уже выступили на глазах слезы.
Зал понемногу заполнялся. Краем глаза я видел, что последние ряды уже заняты. Отца Криста, величественно вплывшего в помещение и презрительно севшего на третий ряд, рядом с другими немногочисленными родителями, я тоже видел, хотя и предпочел бы, чтобы этот субъект не присутствовал на мероприятии.
- Дэми, - помахала ему рукой Аделия, отчаянно мечущаяся за кулисами в поисках своего сына, который от греха подальше решил прийти последним.
Морган-старший вежливо улыбнулся, заметив высунувшуюся рожицу Аделии. Они обменялись понимающими взглядами, после чего мисс Пейдж, как заведенная, ринулась к Томми, настроение которого едва ли можно было назвать воодушевленным.
- Томас Джарретт Вулф! – рявкнула она. И Вулф, выпрямившись, встал по струнке смирно. – Ты наденешь этот костюм! Или будешь выступать голым! – предупреждающе погрозила она пальцем.
Томми хотел возразить, но только прикусил губу, когда Аделия тихо что-то сказала ему на ухо.
Патрик уже натянул на себя блестяще-зеленое нечто, и я захлебнулся собственным смехом, когда разглядел его под светом софитов. Блестящее зрелище. Нет, правда блестящее: зеленые чешуйки-блестки переливались на свету, словно старосту обдали лосьоном и на голое тело посыпали конфетти. Я наконец понял, кем вырядила его Аделия – Халком. Очень мило с её стороны. При том, что фигура Ро была худощавой и, я бы сказал, щуплой, костюм смотрелся поистине смешно. Сам Ро, рассматривая себя в зеркало, ухмылялся и от души прикалывался. Он воспринял произошедшее как шутку и даже попросил меня достать где-нибудь зеленую краску, чтобы перемазать лицо и рыжие волосы. "Чтобы с костюмом сочетаться!" – хохотал он, одергивая рваные штаны, облепившие его ноги до колена.
Патрик с поразительным чувством юмора пытался внушить Вулфу, что номер должен развлечь публику, повеселить. В конце концов, концерт и устроен, дабы подкрепить боевой дух участников соревнования. Но, переоблачившись в Капитана Америку, Томми бушевал больше прежнего: он высказал посмеивающейся Аделии, что она "разрушает принципы и добродетель истинно английской школы", припечатал старосте ярлык кретина и остаток времени до начала номера сидел молча, фыркая и плюясь ядом в любого, кто смел приближаться к нему на метр. Я даже испугался, что фокусы пройдут как нельзя плохо. Но я ошибся: зал был покорен. Уже с первого фокуса – когда выпущенный на волю бедный голубь, над которым Томми измывался с начала своего поражения с костюмом, рухнул на пол вместо того чтобы взлететь. Коронный вопль Халка "Ты его убил?" добавил перчику выступлению. Капитан Америка, красный от стыда и гнева, отодвинул ногой несчастную птицу за кулисы. По логике дальше должна была идти музыкальная заставка. И, ехидно подмигнув мне, мисс Пейдж включила аранжировку: номер с разрезанием ассистента, который должен был внушить зрителям ужас, вызвал ещё более громкий раскат смеха: Аделия самодовольно включила шуточную детскую песенку "Ants In Your Pants". В какой-то момент мне показалось, что Вулф на грани срыва. Он с видом маньяка, орудующего огромным топорищем, поднес пилу к прорези на ящике, в который улегся Ро.
- Ноги! – рыкнул он потешающемуся Халку.
И тот, пожав плечами, подмигнул веселой публике, после чего высунул ноги – женские, в туфлях на высоком каблуке.
- Что происходит? – зашипел на него Вулф, готовый распилить голову соседа по комнате.
Рядом со мной во весь голос смеялись Аделия, Морган и Эндрю. Думаю, Эн был повинен в выкрутасе с реквизитом, потому что радовался он как-то поразительно по-детски озорно.
- У госпожи Аннет одолжил? - между приступами смеха спросила Ади сына, который схватился за живот, стоило Халку клятвенно заверить Капитана Америку, что он ни при чем.
Разборки на сцене были вознаграждены градом аплодисментов, особенно, когда, неловко повернувшись, Ро развалил ящик, смастеренный из картона. "Халк! Халк!" – скандировали зрители. Вулф отбросил пилу и закрыл лицо руками. Из рукава полетели карты. Бедфордовцы засвистели. Такого веселья не было в стенах этого чинного частного заведения со времен его основания. Овации, с коими встретили будущие спортсмены выступающих, были поистине оглушительными. Никто не ожидал от дуэта Вурф-Патрик ничего подобного. Смиренный ботаник не выделялся из толпы подобных ему ботаников. Но то, как он взорвал зал, сделало из него звезду-комедианта. Жаль, что Вулф не оценил всей прелести ситуации: гневный, он ринулся за кулисы, но его тут же выпихнули обратно – на сцену – на бис демонстрировать финальный фокус с картами ликующей публике, кою даже директор не мог сдержать посредством заунывных "Успокоились все! Сели на свои места! А ну, тихо!". А так как наш с Кристом номер шел следующим, я приготовился одеться вызывающе. Но я жестоко ошибся: Ади с видом заправского злодея протянула нам с Морганом бело-черные костюмы, подозрительно похожие на спортивные. Однако когда я нацепил на себя этот костюм, просторный и с капюшоном, я застыл около зеркала.
- Черт, ты панда! – не выдержал Крист и натянул мне на голову капюшон.
И вправду, я был пандой – удобная ткань просторно обтекала тело - только рукава облипали мои руки до запястий. Посадка, если это можно назвать так, была очень низкой – то, чему причиталось быть на уровне ширинки, моталось у колен, таким образом создавая видимость коротеньких черных лапок. Крист потянул меня за черное ухо на капюшоне и прыснул.
- Идеально!
До нашего выхода оставалось пять минут. Аделия толкнула Кристана в спину и шикнула:
- Ну-ка, быстро оделся!
И когда Кристан напялил на себя свой костюм, уже меня накрыло:
- Пингвин?!!! – пытаясь удержаться от чрезмерных порывов разгоготаться в голос, вопросил я, глядя на босые ноги Кристана.
Морган оторопело пялился в зеркало. Стоя рядом, мы представляли ту ещё парочку идиотов. Но не признать, что это оригинально, я не мог. Ади чертовски верно подобрала амплуа для того танца, который нам предстояло станцевать. Правда, я не представлял, как мы в этом наряде будем кружить по сцене под зажигательную композицию без слов. Но, как я уже понял, и на этот раз мисс Пейдж приготовила сюрприз. Так что, зашнуровывая белые кеды, протянутые мне Аделией, я улыбался открыто и немного смущенно. В конце концов, мой страх оказаться перед столькими зрителями, преследовал сознание и не давал получить удовольствие от сложившейся ситуации.
- А где моя обувь? – требовательно рявкнул Крист, когда я закинул ему на голову капюшон.
- Пингвины не носят обуви, Морган! – хмыкнул я, и Эндрю, который стоял в паре шагов от нас, отвернулся.
Подозреваю, он не хотел забавляться на виду у Криста, хотя тот, вроде бы, и не возражал. Горящие огоньком энтузиазма синие глаза Моргана были полны задора. Мы пихали друг друга в бок, имитируя невесомую потасовку, а мисс Пейдж в этот момент пыталась своим карандашом для глаз нарисовать мне усы и поставить черную точку на носу.
- Гордон? – в последний момент, прямо перед выходом, обратился ко мне Брановски.
Я повернул голову, придерживая пальцами капюшон.
- С днем рождения, - неожиданно поздравил он, и я удивленно распахнул глаза.
Когда Кристан вытолкнул меня на сцену, я все ещё оборачивался, прикидывая, откуда Эндрю мог узнать о моем дне рождения. Но вскоре все размышления прервались.
Наше с Кристом вступление тоже было фееричным. Завидев отца, Кристан скривился и нечаянно наступил мне на ногу. Я наступил ему в ответ. Морган взвыл, толкнул меня, и под приветственные крики и свист подогретой публики мы уставились друг на друга одинаково злобно.
- Не испорть номер, - прошипел Кристан, выпрямляясь и топая к середине сцены.
- Это ты возомнил себя гением и не присутствовал на репетициях, - процедил я, чувствуя волнение.
На меня с замиранием сердца смотрели сотни глаз, и к такому вниманию я был явно не готов. Поджилки тряслись. Под ложечкой засосало. Моя бравада слетела с меня как вешний снег. Осталась только паника. Из головы словно стерли все движения, которые должны были плавно идти друг за другом.
Морган же, наоборот, выглядел уверенным и приветливым. Он сцапал мою руку, обтянутую черной тканью, соединил со своей, серой, и помахал зрителям. Те помахали нам в ответ. Лишь на лице Моргана-старшего нарисовалось такое отвращение, что мне стало не по себе. Кажется, оное только подхлестнуло Кристана. Он сделал подсечку, и я едва не рухнул на пол, к его ногам. Однако Морган в нужный момент поддержал меня, и публика имела счастье любоваться пингвином и пандой, дружно обнявшимися.
- Морган! – возмущенно успел пробормотать я, пока не заиграла заводная песенка "Cute overload".
Мы с Кристом переглянулись. Танцевать то, что мы репетировали, под эту мелодию было просто несерьезно.
- Повторяй за мной, - шепнул мне на ухо Морган.
Он раскраснелся. Его неожиданный поворот сюжета ничуть не расстроил. Парень плавно шагнул в сторону и развел руками, приказывая мне сделать то же самое. Мне ничего не оставалось, кроме как послушно и неловко повторить движение Криста. Оное очень повеселило публику. Морган кивнул и незаметно показал мне два пальца, что обозначало: следующее па повторится дважды. Вот только проблема была в том, что я и первый-то раз разворот сделал неважно… на втором я вообще споткнулся и едва не потерял равновесие.
- Значит так, - пряча улыбку, обманным маневром совершая нечто очень странное в угоду зрителям, шепнул мне Морган. – Делаем предыдущую программу в убыстренном темпе.
Я закусил губу и кивнул. Что мне оставалось ещё делать?
Я потом видел на видео все, что вытворял с ногами и руками. Зрелище уморительное, поверьте. Особенно при том, что рядом со мной Крист делал то же самое, стараясь попасть в мою тональность и при этом не засмеяться. Мы ни разу не попали в ритм. Более того, я умудрился запороть даже самые простенькие движения. На потеху бедфордовцам панда прикольно перебирала лапами, поражая своей нерасторопной пластикой даже самого грустного зрителя. Морган тоже, надо отдать ему должное, отжигал не по-детски. Улыбка не сходила с его губ, когда он финальным разворотом вновь сделал мне подсечку и, рассмеявшись, перехватил брыкающуюся панду и повертел в воздухе.
Наш танец посмешил народ и, я уверен, вселил тот ещё "дух соперничества". Особенно когда панда, поставленная на пол, пихнула головой пингвина в плечо, чем добилась аплодисментов публики и шлепка по спине от покачнувшегося Моргана.
Помахав всем на прощание, мы с Кристом, одинаково раскрасневшиеся, со сбитым дыханием и с идиотскими улыбками на лице ввалились за кулисы, где Ро и Эндрю готовились к своему репу.
- Вы были чудесны, мальчики, - обнимая то меня, то Кристана, вдохновенно поздравила нас Аделия.
- Особенно панда, когда запуталась в ногах и сделала приседание, - подначил Эндрю.
Подозреваю, он на мать не надеялся и сам подготовил свой костюм. Впрочем, их с Ро наряды отличались только цветом рубашек: полностью облаченные в черные пиджаки и новомодные брюки, в шляпах, парни торопливо репетировали кульминацию, где Ро должен был вытворять поистине акробатические упражнения.
- У тебя конфетти на носу, - хмыкнул Крист, стряхивая бумажку, прилипшую к кончику моего носа. – Помочь переодеться?
Он услужливо пропустил меня вперед, дабы я смог стащить с себя костюм панды и переоблачиться в строгого учителя. Для этого мне уже были приготовлены и очки, и указка, и даже накладной животик.
- Справлюсь… - отвернувшись, проговорил я.
Мне было неловко находиться в поразительной близости от Кристана и не ругаться с ним. После нашего выступления я все ещё чувствовал адреналин, руки подрагивали, а перед глазами пестрило от конфетти. И, несмотря на то что я не просил помощи Криста, он все равно последовал за мной. С выражением безнадежности он смотрел, как я безуспешно пытаюсь расстегнуть молнию на спине.
- Малыш, я… хмм… - Кристан шагнул ко мне и, проглотив пояснения, просто потянул за язычок.
Молния поддалась. Я ощутил на своей шее дыхание Криста. Он стоял за моей спиной. В идиотском костюме. Не пытаясь приблизиться больше нужного. Такой странный: с колотящимся сердцем, зараженный энтузиазмом, явно желающий что-то спросить. У меня не было сил играть в непонятки. Я обернулся и сдернул с себя костюм. Под пристальным расфокусированным взглядом Кристана.
- Ты все-таки втянул меня в новую авантюру, - наклонив голову, улыбнулся невесело Морган.
Он поднял мой подбородок. Ненастойчиво и негрубо. В его глазах заискрились искорки нежного опьянения самим собой, сценой, овациями и вниманием. Я вздрогнул, почувствовав кожей его пальцы. Морган не отрываясь смотрел мне в глаза. Он провел мизинцем по моим губам и тихо признался:
- Никогда. Я бы никогда не вышел на эту сцену…
Я промолчал, очарованный торжеством момента. Мне важно было выслушать все, что он мне скажет. Почему-то я не перехватил его руку, я позволил Моргану приблизиться ко мне вплотную и спросить:
- Сегодня, правда, твой день рождения?
Где-то ученики Бедфорда любовались шикарным номером Эна и Ро, номером, который я видел потом лишь на записи, номером, который был единственным отрепетированным и профессионально выполненным. Вместо того чтобы разделить с другом его успех, я, распахнув глаза, наблюдал за Морганом в костюме пингвина, ласково поглаживающим мои губы. Словно наваждение нашло на меня в тот момент. Моргнув, я протянул руку и коснулся щеки Криста.
- Да… мне сегодня восемнадцать, Кристан, - тихо сообщил я ему.
Король Всея Бедфорда прижался щекой к моей ладони и открыл рот, чтобы ответить, но нас прервала Аделия, которая примчалась проверить, готов ли мой грим и наряд. Её переполняла материнская гордость, она готова была расцеловать весь мир. Обожаемый Андрюшка вывернулся даже когда забыл слова, хореография была на блестящем уровне, мальчики превзошли её ожидания. Ади от переизбытка чувств притянула к себе Кристана и, упиваясь его рассеянным запоздалым отпиранием, обняла крепко-крепко. Будучи пингвином, Морган, высящийся над Аделией, хрупкой и маленькой, смотрелся очень комично. Я успел подарить ему искреннюю улыбку, от которой Кристану стало ещё неудобнее.
- Ади, - хлопая её по плечу, бормотал обычно такой циничный и колкий король, - не сейчас. Я хммм… ещё не переоделся.
Но мисс Пейдж уже оторвалась от Моргана и побежала к сыну, чтобы, скрывая восхищение, сказать ему тоном придирчивой артистки "неплохо… но и не так уж хорошо…". Однако Эна не обманул её повелительный тон. Он наклонился и поцеловал мать в лоб, хмыкнув при этом, что это её заслуга.
А потом мы столкнулись с первой проблемой за время проведения концерта.
- У меня нет времени стереть все это, - Эндрю указал на грим. – Наша сценка должна идти следующей… - сокрушительно проговорил он, пытаясь кое-как растереть краску.
Я, уже переоблаченный, тоже пытался ему помочь. Однако, как бы мы ни старались, время уходило. Ро стаскивал с Эндрю пиджак и, ослепленный своей долей адреналина, поглядывал на Аделию, очевидно, прикидывая, что она уже очень много раз испытывала нечто подобное. Собственно, мисс Пейдж и стала нашей палочкой-выручалочкой: она экспрессивно ругнулась на незнакомом мне языке и, пересилив порыв взорваться из-за того, что все пошло наперекосяк, поглядела на сына очень странным, ранимым взглядом и, заключив лицо Эндрю в ладони, сказала:
- Андрюш, это только ради тебя…
Брановски рассеянно попытался удержать Ади за руку, бормоча "Мам, не стоит… я… МАМ!". Но мисс Пейдж, ловко вывернулась из лап Эна и, уже лучась своей аурой звездности, выплыла на сцену.
Сердца половины зрителей на миг остановились. Увидеть воочию мировую звезду мог позволить себе не каждый. Тем более, самую скандальную, самую завораживающую, самую таинственную. Да бедфордовцы, толкая друг друга, едва с мест не повскакивали, чтобы подобраться к сцене поближе. Лишь просьба, мягкая, но настойчивая, Аделии заставила учеников ненадолго угомониться. Прижимая палец к губам, Ади попросила тишины. И тишина воцарилась такая, что слышно было, как шуршат под ногами уже опавшие конфетти. Ослепительно улыбаясь, мисс Пейдж подмигнула очарованным зрителям и, подойдя к началу сцены, воодушевленно провозгласила:
- Кажется, мне потребуется помощник!
Улыбкой царицы, покорившей страну и поставившей мир на колени, она обвела глазами зал. Эн топнул ногой и взялся за голову.
- Ади! – воскликнул удивленно Крист.
Но мисс Пейдж, даже если и слышала оклик, сделала вид, что полностью поглощена поиском жертвы. И когда её глаза будто случайно остановились на мужчине, явно не горящему желанием "стать помощником", Аделия хмыкнула, по-королевски спустилась со ступенек и под аплодисменты красиво прошествовала к третьему ряду. Я не поверил своим глазам: она протянула руку мистеру Моргану и подала ему знак подняться. Я не верил, что отец Кристана повинуется. Но ему ничего не оставалось: зал ревел и просил его выйти на сцену со звездой мирового масштаба. Мужчина медленно поднялся. В его ледяном взгляде, обращенном на мисс Пейдж, я читал приговор. Однако Аделия спокойно взяла его под руку, будто делала это тысячи раз и, крепко обхватив его мощный локоть своими ладошками, мягко потянула мистера Моргана вперед. Она чинно провела его по ступенькам и только остановившись посередине сцены, поглядела на потенциального партнера с вызовом, равным вызову, который я обычно бросаю Кристану, когда мы затеваем игру "кто кого".
- Музыку, пожалуйста, - приказала Ади.
Эндрю, закусив губу, включил мелодию из очень знакомого фильма. Позже мне подсказали какого. Первые аккорды "Призрака оперы" Ади не отрывала взгляда от Моргана. Они стояли боком к зрителям, словно молча выясняя отношения, словно споря без слов, словно испепеляя друг друга тихим пламенем мятежности.
- Аделия не может с ним так поступить, - раздался за моей спиной голос Кристана, изумленно таращащегося на отца с недоверием.
- Однако она снова это сделала, - вздохнул Эндрю.
Он благодаря короткой заминке стер все, что полагалось стереть, напялил кое-как школьную форму и теперь с выражением чуть ли не ужаса смотрел на сцену. Я не рискнул спрашивать, что происходит. Мне достаточно было зрелища, поразившего всех собравшихся в зале.
На удивление сына Морган-старший, сжав челюсти, взял мисс Пейдж за руку и, коротко поклонившись ей, застывшей в ожидании, положил вторую женщине на талию. Аделия присела в реверансе и покорно закинула ладошку на плечо этому истукану. Белое платье мамы Эндрю трогательно делало её ещё моложе. Черный костюм и черная рубашка отца Кристана придавали ему мрачной горделивости, почти грубого, неотесаного шарма. Уложенные гелем волосы, леденящий душу взгляд, начищенные до блеска ботинки – Морган-старший был подобен плутократу, который из вежливости посетил не свойственное его персоне мероприятие. Аделия доставала ему лишь до плеча. Прильнув к мистеру Моргану, она поглядела на него так, словно от этого зависела её жизнь. Поразительное спокойствие, недопустимая расслабленность будто опутало мисс Пейдж. Она готова была подчиняться партнеру. Ведущему. Мужчине, который, как я предполагал, играл в её жизни не второстепенную роль.
Она подалась всем телом, когда он сделал первый немного неуверенный шаг. Глаза мисс Ади смотрели неотрывно на лицо мистера Моргана. Невесомая, как облако, Ади следовала за разгоняющимся отцом Кристана. Её белоснежное длинное платье мелькало, из-под то и дело развевающегося подола выглядывали аккуратные ножки. Прижатая к властному, не допускающему возражений тирану, мисс Пейдж казалась девчонкой, счастливой, одухотворенной, разбалованной, получившей давно ожидаемую игрушку. Движения пары были идеальны. Грация Моргана была холодно безупречной. Он уверенно кружил Аделию по сцене. Они слились с мелодией, обволокшей лиричностью актовый зал. Аудитория молчала. Взгляды всех присутствующих ловили каждый шаг, каждый вздох мисс Пейдж. Эндрю и Кристан, синхронно переглянувшись, оторопело отвернулись обратно, к сцене.
В танце пара как будто разговаривала. Наклон – и я почти слышу повелительные интонации мистера Моргана, поворот – и щебетание мисс Пейдж разбивает в пух и прах его агрессивность. Движение – и страсть, сдерживаемая обоими, искрится в воздухе, оседая на ресницах пылью мелодии. Никто не рискнул бы прервать это таинство, это признание, это чудо. Где-то на середине выступления Ро включил софиты. Освещенные, мужчина, которого я помнил бесчувственным, закованным в оболочку дельца, и женщина, скрывающаяся под множеством пестрых бессмысленных масок, кружились, показывая друг другу себя настоящих.
- Брановски, - обратился Кристан к заклятому другу. – Могу я…
Они устало оторвались от созерцания танца. После кивка Эндрю Крист нажал на кнопку: их родителей осыпали разноцветные блестки. Мисс Пейдж и мистер Морган синхронно подняли головы вверх, чтобы посмотреть на то, как зрелищно падают мелке снежинки, сердечки и прочие фигурки. Они на секунду остановились. Первым улыбнулся мистер Морган. Его улыбка, непривычная для этого чопорного лица, окрасила губы – они утратили свою жесткость и циничность. Мисс Пейдж поймала тень чувственности своего партнера. Она лукаво посмотрела за кулисы, послала воздушный поцелуй нам, подарившим ей толику радости, и, хрупкая, податливая в огромных руках Моргана, рассмеялась. Танец продолжился. На этот раз что-то изменилось: мистер Морган словно чуть-чуть расслабился. Он больше не выполнял повинность. Он наслаждался.
- Она великолепна, правда? – ни к кому не обращаясь, вопросил Эндрю.
Морган положил руку ему на плечо. Я был зачарован танцем. Аделия не просто так получила прозвище "Неугасимая звезда". Она затмевала всех. Правда, никогда я ещё не видел на её лице такого блаженного восторга, растворения в партнере – ни на одном шоу её чувства не были так обнажены.
Когда танцующие остановились и горделиво поклонились друг другу, кто-то на первом ряду встал. За ним встали остальные. В итоге Аделии и её спутнику хлопали стоя. И я не был исключением. Под впечатлением от волшебства грации и пластики, я начисто забыл свои слова в сценке. И, чтобы не опозориться, ринулся читать сценарий, пока остальные выказывали актрисе свое почтение.
Наш с Эндрю выход был, мягко говоря, блеклым. В сравнении с предыдущим, он не дотягивал даже до троечки. Но я истово пытался унять сердцебиение, задвигая волнение на самые задворки сознания. Однако и в, казалось бы, отрепетированном до одури номере мне повезло отличиться: перенервничав, я спутал слова и переставил реплики. Но это было ещё полбеды. В стремлении сыграть получше, я, как и учила Аделия, говорил разборчиво, и у слушателей складывалось впечатление, что учитель, коего я играю, несколько заторможен. Правда, и Эндрю отступал от канона: он ерничал, подначивал меня и, уловив его намек, я под конец хлопнул рукой по импровизированной парте и ехидным голосом мистера Арчибальда рявкнул: "Естественно и самоочевидно!". Это была излюбленная культовая фраза, коей привычно начинал или заканчивал лекцию директор. Полагаю, он вычитал оное где-нибудь и с удовольствием, вглядываясь с ненавистью в каждого ученика, повторял сие из раза в раз. Зал коллективно хмыкнул. Ученики, подстегнутые выступлением, затараторили "Естественно и самоочевидно!". Гвалт стоял такой, что, кроме этой помпезной фразы, слышно не было ничего. Я постарался скрыть улыбку. Бедфордовцы радостно рычали со своих мест коронные слова псевдодиректора. А сам самозванец, кстати, сидящий на первом ряду, нахмурился. Можно было подумать, что Арчи готов сорваться, но, что поразительно, директор и не сдвинулся с места: хохотнув в кулак, он иронично поглядел на сцену, якобы предлагая нам продолжить. Я отдал ему шуточно честь и под дружное скандирование "Даешь неоклассику!" бедфордовцев докончил речь.
Как я полагал, обошелся номер без лишних инцидентов. Зря. Уже под конец, когда мы с Эном дружно откланивались, у меня из-под рубашки вывалился накладной живот, и ученики разразились смехом.
На этом мои танцевальные и ораторские таланты исчерпались. Выдохшийся, вымотанный, я проигнорировал грозный оклик Аделии. Кивнув Ро, когда тот отсалютовал мне и Эну, воздавая дань нашей смелости, я рухнул на стул, услужливо примостившийся у стены.
- Финальная песня, Крис, - похлопав Кристана по спине, напомнила мисс Пейдж.
Морган уже переоделся. Он выглядел почти так же, как в день нашей первой встречи: светлый костюм-тройка, черная рубашка, расстегнутая до третьей пуговицы, светлый шелковый шарф, обволакивающий края специально оставленного выреза. Лишь волосы Криста были более растрепанные, чем тогда, на лестнице, когда он поманил меня пальцем к себе.
- Да… я знаю… - отстраненно пробормотал он. И вдруг повернулся к матери Брановски. – Ади, - одними губами сказал он, делая шаг к фортепиано, - не включай аранжировку.
Он вышел, сел за инструмент и вальяжно скинул ноты.
Аделия выругалась в очередной раз за день. Она схватилась руками за волосы, к чертям разрушила прическу и пробормотала "что он творит?". Все мы знали, что Морган не поддается контролю, что его выходка может пагубно отразиться на всех, кто принимал участие в концерте. Я встал и метнулся к сцене, чтобы остановить надвигающийся катарсис. Но Кристан взял первый аккорд. Эн, кусая губы, направил на него круг света. Морган был светлым пятном на фоне пестрого безобразия обстановки.
- Snow Angel is knocking in the window… - тихо пропел Морган.
Я застыл, вцепившись пальцами в ткань кулис.
- Stretch, stretch out your hand... - продолжил Морган.
Никогда раньше я не слышал этой песни. Она была лиричной и немного наивной. Не подумал бы, что Крист знает подобные баллады. Но он пел. Без подсказки наигрывая мотив песни, мягко улыбаясь, Морган исполнял что-то волшебно-легкое, зимнее, обволакивающее нежностью. Мягкий бархатистый голос переплетался с мелодичностью аккордов. Уже привычный к мастерству Криста, я просто наслаждался песней. А Морган тем временем приступил к припеву.
- I sing happy birthday to you, - Король Всея Бедфорда открыл глаза и посмотрел прямо на меня. Я покраснел. - And may all your dreams come true, - улыбнувшись одними уголками губ, продолжил Кристан.
Он играл вслепую. Его пальцы помнили каждую клавишу, его пальцы не сбились ни разу, король Бедфорда играл для меня. Его взгляд потеплел. Фиалково-васильковые глаза ласкали мое лицо. Мне стало неловко под этим странным, незнакомым взглядом. Кристан не должен, не мог… Он… он был как сирена, манящая меня разбить свой корабль решимости о скалы его манящей нежности.
- You are a winter child… - тихо начал он второй куплет.
Я не мог оторваться от Кристана, не мог уйти, скрыться. Мое сердце заходилось, мои губы дрогнули. Я улыбнулся Кристу, такому непосредственному. Я сдался. Это было лучшее поздравление в моей жизни. Неожиданное, дерзкое. Поздравление, от которого у меня подгибались колени, от которого странное чувство заполненности разливалось по всему телу. Не в силах вынести пытки чувственностью, я закрыл глаза, но назад не отступил. Голос Кристана окутывал меня сладостным обманом. Я жадно ловил каждое слово, словно боялся пропустить хоть звук. Я не замечал, как позади меня шокированно вздохнула Аделия, как Эндрю переспросил у матери:
- Я не ослышался? Это та самая песня, которую Крис пел в фильме?
Я не видел, как мисс Пейдж кивнула. И как мистер Морган привстал на своем кресле я тоже не видел. Меня заколдовал Крист и его песня. Я не желал упускать ни мига желанного подарка. Когда Морган замолчал, я распахнул глаза и с непонятным ожиданием чего-то застыл, глядя на Его Величество. Я тонул в фиолетовом пламени. Морган встал. Ему были безразличны аплодисменты. Крист ничего не стал объяснять Аделии, попытавшейся остановить его за кулисами. Остановившись около меня, он тихо сказал "I may all your dreams come true…". Я опустил голову и закусил губу. Мне очень хотелось поблагодарить Моргана за подарок или произнести хоть что-то, но слова застряли в горле. Я не придумал ничего лучше, чем пожать ему руку. Крист рассмеялся.
- Вижу, ты тронут… - переплетая наши пальцы, пробормотал он.
На минуту мир прекратил существовать.
А потом за кулисы ворвался всклокоченный, очень требовательный отец Кристана. И сказка закончилась.
- Идем со мной, - с отчаянным остервенением в глазах, приказал отец Кристу.
Король Всея Бедфорда скривился, хмуро посмотрел на отца и отпустил мою руку.
- Я всего лишь спел эту чертову песню, - слышал я, как Кристан что-то доказывал Моргану-старшему. – Это преступление?
- Не выражайся, Крис, - рыкнул в ответ отец.
О чем они беседовали позже, мне узнать было не суждено. Аделия мило объявила о торжественном закрытии концерта, и ученики взорвались овациями напоследок.
Я уже не воспринимал ничего, что происходит вокруг меня, поэтому, вежливо откланявшись и обняв Аделию, метнулся в свою комнату, надеясь застать там Криста, но, как мне сообщили позже, Кристан отправился домой с отцом, который неожиданно возжелал пообщаться с сыном в непринужденной обстановке.
Так и получилось, что до соревнований в понедельник мы с королем всея Бедфорда не виделись.
Ночь я провел, попеременно вставая и шастая по спальне. Сна не было. Мысли переключались на Кристана, поющего для меня, Кристана, окруженного ярким светом, Кристана, пальцы которого услаждали фортепиано, Кристана, который смотрел на меня мягким взглядом. Уснуть мне так и не удалось.
Кто мог подумать, что это был последний день, когда Крист показал мне свою добрую сторону?
Естественно, я был не готов! Мать его! Морган сошел с ума! Да я потеряю сознание раньше, чем выплыву на поверхность. Однако Крист все ниже нагибался, вынуждая меня всеми правдами и неправдами рваться на свободу. У меня практически случился нервный приступ, когда губы обдало мелкой волной. Я беспомощно посмотрел на Моргана, стараясь влить в этот взгляд все презрение и всю обиду, которые я испытывал. Кристан поймал мой затравленный взгляд. Выругавшись, Король Всея Бедфорда наклонил голову, запечатал мне губы своими губами и полностью ушел под воду. Он цепко держал меня, запрещая дергаться. Его глаза были распахнуты и наблюдали за мной, шокированным, напуганным и до зубного скрежета слабым. Я не сопротивлялся, когда Кристан отплыл от бортика подальше. У меня не было сил даже пальцем шевелить. Я повис на Кристане, выжидая, что он бросит меня посреди бассейна, дабы полюбоваться, как я праведно иду ко дну. Однако, вынырнув вместе со мной, Морган усиленно тряхнул меня, не отпуская от себя ни на дюйм.
- Фишер, если ты сейчас же мне не ответишь, я разожму руки и твой труп найдет гребаный комендант, который меня уже порядком достал! – пообещал он, отвешивая мне пощечину, чтобы привести в нормальное состояние.
Бледный, отфыркивающийся от воды, которая за время "погружения" успела попасть мне в нос, я бессмысленно болтал ногами, не чувствуя ничего, кроме накатывающего страха. Крист и вправду стал медленно отпускать меня. Я заморгал и прошипел:
- Ненавижу тебя, Морган… - при этом повиснув у него на шее.
читать дальшеМорган рассмеялся. Он легко удерживал нас обоих на плаву. Руки короля бродили по всему моему телу. Запоздало я сообразил, что за время погружения Его Величество умудрился стащить с меня и трусы, так что теперь, абсолютно голый, я прижимался к нему всем телом, а Морган, которому это доставляло немало удовольствия, похохатывал.
- Итак, сыграем в "правду или вызов"? – наклоняясь так, чтобы кончики моих волос промокли, предложил Крист.
Он дал понять, что отрицательного ответа не примет, выгнувшись ещё чуть-чуть, пока я макушкой не ощутил кромку воды. Устроив лапы на моей спине поудобнее, Король Всея Бедфорда торжествовал: его взгляд, надменный и в то же время мягкий, окрасился интересом. Я ощутил дыхание Кристана на своей щеке. Улыбка ублюдка могла посоперничать подобострастием с улыбкой злодея из фильма о вампирах.
- Сыграем? – шепнул он мне на ухо.
Ему нравилось то, как быстро-быстро бьется мое сердце, как я обвиваю руками его шею и как торопливо жмусь, чтобы убедиться: Морган не шваркнет меня захлебываться водой.
- Да, да… - поспешно заорал я, стоило Кристану на сантиметрик наклониться вперед.
- Вот и прекрасно, - возвращая меня в нормальное положение, порадовался Кристан.
Его голос немного отвлекал меня от той гаммы эмоций, которую вызывало во мне само пребывание в бассейне. Ярость, унижение и уязвленное самолюбие выдирали меня из когтей паники. Я исступленно смотрел на Кристана, прерывисто дыша и сверкая глазами. Морган прекрасно знал, как бешено я его ненавижу в данный момент. Но он намеренно выводил меня. Возможно, оное отвлекало его от какого-то эпизода в прошлом, коего по неосторожности коснулась мисс Пейдж. Эгоистичный, ублюдочный, Крист сегодня доказал мне, что мои чувства для него абсолютно безразличны. Он развлекался, наблюдая, как полыхает страх в моих огромных глазах, ему по нутру была моя покорность. И ради того, чтобы насладиться ролью главного, ролью короля, Крист феноменально втоптал меня в грязь.
- С кем был твой первый секс, Малыш, - перебирая ногами в воде, нехотя спросил Морган.
Мы медленно плыли к левому бортику – тому, у чьего края уровень воды был больше двух метров. Крист не напрягаясь направлял наши тела. Он удерживал меня одной рукой за талию, а другой изредка делал гребок-другой. А пока Его Величество забавлялся, я кусал губы и с ужасом пялился на водную гладь, которой не было конца и края.
- Снова хочешь нырнуть? – осведомился Морган, которому мое молчание надоело.
В доказательство своих слов он слегка разжал пальцы на моей талии, и я гневно посмотрел на него. Стресс сделал свое дело: я снова начал путать слова. Вместо того, чтобы назвать первое попавшееся девчачье имя, я пробормотал:
- Это… это… хммм… в старшей школе.
Не мог же я признаться Кристану, что у меня вообще не было опыта до нашего знакомства.
- У тебя уши покраснели, - заключил Крист. – Малыш, кто учил тебя врать? – укоризненно покачал головой он. – Все-таки нырнем? – решительно направляя туловище вниз, риторически сказал он.
Я затаил дыхание на секунду, а потом выпалил, покраснев теперь уже от макушки до пяток:
- В Бедфорде… первый секс… ну, я… в общем, - разозлившись на себя, я даже немного отстранился от Криста, который окончательно запутался в моей тарабарщине.
- С кем? – зло рявкнул Морган, очевидно, подумав, что в Бедфорде толпами у моей комнаты выстраивались любовники.
Больше краснеть уже просто было нельзя. Я чувствовал себя очень странно: с одной стороны, я до одури боялся, что Морган оставит меня тонуть, а с другой, черт, я не мог выдавить из себя правду.
- С кем? – не на шутку разозлился Крист и тряхнул меня так, что воду ознаменовала неслабая рябь. – С КЕМ? – заорал он, не контролируя свой голос.
- С тобой… - одними губами произнес я и опустил голову.
Я ненавидел притихшего Моргана, до которого так и не дошло, что я имею в виду, я ненавидел себя, что не мог соврать, я ненавидел судьбу за то, что не подбросила мне случая перепихнуться с кем-нибудь до зачисления в эту гребаную школу, я ненавидел бассейн, откуда без помощи Криста мне было не выбраться. Черт, я был жалок, когда Морган поднял мой подбородок. Я ненавидел себя даже за то, что отводил взгляд, когда он изумленно спросил:
- Ты ни разу не переспал с девушкой?
Конечно, для Короля Всея Бедфорда, у которого юность проходила бурно – с вечеринками, стриптизершами, шлюшками на один раз – моя скромность была непонятна. Что ж, не всем дано распыляться на всякий сброд! Удивление Кристана действовало мне на нервы.
- Меня не интересовал секс, Морган. Некоторые, знаешь ли, в семнадцать учатся, а не… - я не успел договорить: Кристан перебил меня.
- Первый поцелуй? – воодушевленно спросил он, ожидая получить какой-то определенный ответ.
- Вообще-то моя очередь задавать вопросы, - припомнил я, почувствовав, что Его Величество слишком сжал лапу на моей талии.
- Потом задашь два, - согласно кивнул Морган, воодушевленно поплыв быстрее.
Я сдался. Если Крист жаждет откровений, он их получит. В конце концов, не такая уж и тайна, с кем я впервые поцеловался.
- Со Стеллой. У тебя на вечеринке, - вздохнув, пробормотал я.
Плавные движения, скольжение по воде – все это было для меня внове. Странно, но близ Кристана, зная, что он цепко удерживает меня и не собирается бросать на произвол судьбы, я несколько расслабился и даже болтнул в воде ногами. Скабрезные расспросы Моргана смущали меня и возмущали одновременно. У меня не было времени по-настоящему запаниковать. К тому же, чувствуя опору, я устало осознал: моя фобия лишала меня удовольствия поплескаться в речке уже много лет… Я и забыл, как это бывало приятно - ощущать кожей течение.
- Мммм… - бессвязно и самодовольно буркнул Крист.
Я решил продолжить игру. Для верности царапнув Моргана и получив невесомый шлепок по заднице, я поинтересовался:
- Почему ты сегодня взбесился, Кристан?
Он резко остановился, и мы замерли в паре метров от бортика. Дно маячило далеким белым пятном. Я робко заглянул Кристу в глаза, разом посерьезневшие и ожесточившиеся.
"Только не злись сейчас, когда я не имею возможности отомстить или ответить взаимностью!" – мысленно взмолился я. Настроение Криста одновременно бесило и настораживало.
Кристан закрыл глаза. Когда он моргнул, выражение лица его переменилось: фанатичный блеск из взгляда исчез, черты немного смягчились.
- Тот день, - мрачно проговорил Морган. Его рука на моем теле напряглась. Слова давались парню явно нелегко. – Когда я разревелся, как идиот… тот день… - он сделал минутную паузу. Я уж подумал, что Крист просто-напросто не желает продолжать. – Тот день я хочу начисто стереть из памяти. И Ади, черт её дери, знает об этом!
Надрыв в его голосе пояснил: Морган не врет. Дернувшийся мускул на щеке и аура безнадежности еще раз доказали: день тот и впрямь был не из лучших в жизни Криста. Давить на больную мозоль я, естественно, не собирался, поэтому перевел тему на более нейтральный лад:
- Когда ты познакомился с мисс Пейдж? – спросил я.
Крист лег на спину и потянул меня к себе на грудь. Поначалу я думал, что мы оба наглотаемся воды, но Морган стоически выровнял равновесие, и я спокойно умостил голову на его плече.
- Перестань душить меня, маленькое чудовище, - рыкнул Крист, стоило мне неловко двинуть руками.
Придя к выводу, что сбрасывать меня он не намерен, я ослабил хватку и провел пальцами по кромке воды. Крист больше не удерживал меня – он, прикрыв глаза, плыл к бортику. Лениво, с упоением. Он выглядел как кот, объевшийся сметаны. И воспоминания о матери Эна определенно не нарушали размеренности настроя Моргана.
- Брановски и я учились в одной музыкальной школе. Нам было по восемь, кажется. Ади тогда не особо походила на Ади теперешнюю. Но она подарила мне счастливое детство, Малыш.
Мы подобрались к бортику, и только я собрался перебраться на твердую поверхность, как Морган, хмыкнув, оттолкнулся ногами от стенки и поплыл в обратном направлении. Я не сдержал разочарованного рыка. Крист же, воодушевленный атмосферой полного надо мной контроля, продолжил игру.
- Почему ты оказался со спущенными штанами перед всей школой на зачислении? – переврал он мои приключения в старшей школе.
Я и рад был бы промолчать, но именно я был в невыгодном положении. Так что, припечатав Моргану оскорбление, я натянуто уточнил:
- У меня просто была расстегнута ширинка. Со всеми бывает…
Кристан рассмеялся. Его смех отозвался в каждом уголочке моего тела – подрагивание живота Моргана передалось мне, прижатому к Королю Всея Бедфорда, как сосиска к булочке в хот-доге.
- Каждый второй может похвастать такой заслугой, - отсмеявшись, подколол Крист.
Я метнул в него негодующий взгляд.
- Я бы на тебя посмотрел, если бы тебя извращенцем назвали и осмеяли всем классом… - рыкнул я, не осознавая, что делюсь с Морганом такими вещами, о которых не рассказывал никому.
- Ты за это их наказал, не застегнув ширинку и демонстрируя со сцены свое достоинство? – поднял брови Морган.
Я ткнул его кулаком в бок. Крист хмыкнул и остановился. Ему стало тяжеловато грести, и он решил сделать передышку. Я уже не так паниковал, когда он вероломно из горизонтального положения перешел в вертикальное. Руки Моргана привычно легли мне на спину.
- Можно подумать, ты не оказывался в глупых ситуациях!
Крист моргнул.
- Оказывался, - ухмыльнувшись, заявил он. – Однажды я рухнул с дерева и следил за директором, который оказался вовсе не директором…
Я фыркнул. Впервые мы разговаривали с Кристом, не утруждая себя спорами. Подкалывая друг друга, потешаясь над приключениями, которые чинили на протяжении всего года, мы добрались до мелководья.
- Эй, - прервал себя Морган на полуслове. Я насторожился.
Крист отпустил меня, и я коснулся ногами дна. Привычный страх полоснул меня ножом по сердцу. Я одеревенел, лишившись голоса Моргана и его рук, не дававших мне ни на миг ощущения единения с водой. Сглотнув, я истерично начал оглядываться. Шагнув, я поскользнулся и едва не рухнул носом в воду. Морган взял меня за руки и помог выбраться на берег.
- Хватит с тебя купания, идиот, - наблюдая за тем, как бледнеют мои щеки, подытожил он.
Я сидел голой попой на бортике и боялся пошевелиться. Кристан зарылся пальцами в мои волосы и поднял мою голову. Я ожидал, что он набросится на меня, как минимум поцелует – голодный блеск в глазах, побагровевшие щеки и очень ощутимо топорщащиеся плавки доказывали мою теорию. Но Морган, вопреки предположениям, прикусил мою нижнюю губу и, невесомо поцеловав в щеку, нырнул обратно в воду.
Я изумленно смотрел, как погружается в воду и вновь поднимается на поверхность его мощное тело, любовался капельками, поблескивающими на его широкой спине, и вдруг словил себя на мысли, что рядом с Кристаном мне становится привычно. Эта мысль мне ошеломительно не понравилась. Я быстро отполз от бортика, подобрал одежду и натянул на себя. Остаток вечера, пока Морган плескался и предавался всем видам плавания, я вжимался в скамейку и корил себя за поспешные откровения с королем всея Бедфорда. Смутное предчувствие беды не давало покоя мне вплоть до того момента, как я под тяжелым осуждающим взглядом Криста занял свое место на убогом кресле.
После заплыва Крист был на удивление молчалив и словно чем-то озадачен. Меня тоже глодали ненужные размышления. Поэтому в комнате мы старались держаться на почтительном расстоянии. И, как я уже говорил, спать я тоже лег отдельно от Моргана.
Впрочем, Крист, недовольный этим моим своеволием, уже через час после отбоя затащил меня обратно в свое логово. В ответ на мое копание он рыкнул "заткнись и спи, Фишер!". Не знаю, почему я повиновался, но от бессонницы той ночью я точно не страдал.
*
Вплоть до воскресенья распорядок дня мой был относительно плотным: утро начиналось с повторения формул и параграфов, далее следовал тяжелый учебный забег, потом шли репетиции, на которых без Моргана стало гораздо спокойнее, а под вечер я отправлялся с Кристаном в бассейн, где делал домашние задания и зазубривал формулировки аксиом, пока Морган тренировался.
Крист больше не рисковал закидывать меня в воду. Лишь однажды, разозлившись, он силком дотащил меня до лестницы в бассейн.
- Фишер, ну почему только тебя мне хочется убить и трахнуть одновременно? – риторически обратился он ко мне тогда.
Я даже не понимал, с чего вдруг такие разговоры: до этого мы выясняли, какого черта он запорол последнюю работу у мистера Арчибальда. Морган вспылил. Наверное, я был слишком резок, назвав его идиотом… Однако уцепившись за выемку треклятой лестницы, выслушав скомканное заявление Криста, я сам почувствовал себя идиотом. Кристан ни разу не попытался поцеловать меня или уложить в постель с того памятного дня в бассейне. Я уже успокоился и подумал было, что Морган научился воспринимать меня просто как соседа по комнате… Но нет. Двух дней воздержания Кристу явно хватило за глаза.
В ответ на его глупый вопрос я лишь вытаращил глаза и беспомощно моргнул. Морган тогда был поразительно настойчив, впившись мне в шею, поставив кучу засосов, искусав наконец начавшие заживать губы. Поначалу я шокированно стоял, надеясь, что, оставив его поцелуи без поощрения, заставлю Кристана почувствовать себя проигравшим. Но Морган намеков не понимал. Его пылкость граничила с грубостью. Мне не нравилось, что Крист играет на моих страхах – специально подталкивая меня ближе к воде. Я понимал, что пары минут Моргану хватит, чтобы совратить меня. Понимал, потому что поцелуи Кристана всегда кружили мне голову.
Оторвавшись от губ Моргана, я тихо посоветовал ему начать тренировку. Потеряв на миг бдительность, Крист изумленно распахнул глаза, когда я, толкнув его в грудь, добился того, что Морган нырнул в бассейн.
Мстительность Кристана ещё с минутку боролась в Короле Всея Бедфорда с каким-то другим, неведомым мне чувством, которое и заставило Моргана шлепнуть рукой по воде, рыкнуть "ЧЁРРРТ!" и безостановочно плавать последующие три часа.
Ночью я делал вид, что не замечаю, как Морган жмется ко мне, как предпочитал не обращать внимания на его стояк. Мне и самому становилось жарко, когда Король Всея Бедфорда будто невзначай целовал меня в шею или, обнимая, гладил по животу и бедрам. Зажмуриваясь изо всех сил, я уверял себя, что это естественная реакция организма – возбуждаться, когда тебя кто-то лапает. В конце концов, я не возражал, когда Морган кусал меня в плечо и переворачивал к себе лицом. Я привык к его телу, привык к тому, что Крист помогает мне избавиться от напряжения дня тем простым способом, который приносил нам обоим короткую вспышку оргазма и сладкий сон потом. Мне нравилось, как сбивается дыхание Моргана, когда он кончает мне в руку, нравились его поцелуи на ночь и нравилось засыпать полностью измотанным, почти обессиленным.
Мы по-прежнему ругались по каждому пустяку, но учились уходить от предмета спора. Морган никогда не извинялся и не просил. С ним было порой невыносимо. Иногда я просто разворачивался и уходил в актовый зал – остыть. Морган тоже часто злился. Правда, у него всегда под рукой был кабинет студсовета, где, как ни странно, уменьшались пачки папок с нерешенными вопросами.
Так мы и жили до воскресенья – моего дня рождения и дня проведения концерта.
*
Неожиданности начались уже сразу – за полчаса до выступлений. В частности, когда я увидел декорации, коими пестрил актовый зал. Ади предусмотрела все: прожекторы, пианино на сцене, подсветка, даже конфетти. Ступив на порог, я почувствовал себя профессионалом, которому предстоит выступать для широкой публики.
Так уж получилось, что контрольной репетиции у нас не было – концерт в связи с тем, что его отодвинули на воскресенье, перенесли на утро. Ясное дело, в шесть или пять артисты вставать не желали, так что, выдрессированные Аделией, мы притопали в актовый зал, чтобы сразу начать переоблачение… И тут нас ждал первый сюрприз.
Костюмы, которые мисс Пейдж припасла на самый последний миг, были ослепительно веселыми: Ро и Вулф, увидев свои, с минуту таращились на обтягивающее нечто, по расцветке напоминающее флаг Америки и зелено-бежевое разноцветие.
- Эй!! Я выйду на сцену в том, что на мне! – рычал Томми, отплевываясь от костюмов.
Я уже представил его Капитаном Америкой и вдоволь забавлялся, прекрасно зная, что в шортах и футболке он точно никуда не выйдет. Тем более, на сцену. Ади скорее насильно запихнет его в шмотки, чем позволит каплю самодеятельности. А номер с фокусами открывал программу.
- Томми, успокойся, - пристально разглядывая костюм, поразительно похожий на костюм гуманоида, просил друга Ро, истерично пытающийся унять смех, из-за которого у него уже выступили на глазах слезы.
Зал понемногу заполнялся. Краем глаза я видел, что последние ряды уже заняты. Отца Криста, величественно вплывшего в помещение и презрительно севшего на третий ряд, рядом с другими немногочисленными родителями, я тоже видел, хотя и предпочел бы, чтобы этот субъект не присутствовал на мероприятии.
- Дэми, - помахала ему рукой Аделия, отчаянно мечущаяся за кулисами в поисках своего сына, который от греха подальше решил прийти последним.
Морган-старший вежливо улыбнулся, заметив высунувшуюся рожицу Аделии. Они обменялись понимающими взглядами, после чего мисс Пейдж, как заведенная, ринулась к Томми, настроение которого едва ли можно было назвать воодушевленным.
- Томас Джарретт Вулф! – рявкнула она. И Вулф, выпрямившись, встал по струнке смирно. – Ты наденешь этот костюм! Или будешь выступать голым! – предупреждающе погрозила она пальцем.
Томми хотел возразить, но только прикусил губу, когда Аделия тихо что-то сказала ему на ухо.
Патрик уже натянул на себя блестяще-зеленое нечто, и я захлебнулся собственным смехом, когда разглядел его под светом софитов. Блестящее зрелище. Нет, правда блестящее: зеленые чешуйки-блестки переливались на свету, словно старосту обдали лосьоном и на голое тело посыпали конфетти. Я наконец понял, кем вырядила его Аделия – Халком. Очень мило с её стороны. При том, что фигура Ро была худощавой и, я бы сказал, щуплой, костюм смотрелся поистине смешно. Сам Ро, рассматривая себя в зеркало, ухмылялся и от души прикалывался. Он воспринял произошедшее как шутку и даже попросил меня достать где-нибудь зеленую краску, чтобы перемазать лицо и рыжие волосы. "Чтобы с костюмом сочетаться!" – хохотал он, одергивая рваные штаны, облепившие его ноги до колена.
Патрик с поразительным чувством юмора пытался внушить Вулфу, что номер должен развлечь публику, повеселить. В конце концов, концерт и устроен, дабы подкрепить боевой дух участников соревнования. Но, переоблачившись в Капитана Америку, Томми бушевал больше прежнего: он высказал посмеивающейся Аделии, что она "разрушает принципы и добродетель истинно английской школы", припечатал старосте ярлык кретина и остаток времени до начала номера сидел молча, фыркая и плюясь ядом в любого, кто смел приближаться к нему на метр. Я даже испугался, что фокусы пройдут как нельзя плохо. Но я ошибся: зал был покорен. Уже с первого фокуса – когда выпущенный на волю бедный голубь, над которым Томми измывался с начала своего поражения с костюмом, рухнул на пол вместо того чтобы взлететь. Коронный вопль Халка "Ты его убил?" добавил перчику выступлению. Капитан Америка, красный от стыда и гнева, отодвинул ногой несчастную птицу за кулисы. По логике дальше должна была идти музыкальная заставка. И, ехидно подмигнув мне, мисс Пейдж включила аранжировку: номер с разрезанием ассистента, который должен был внушить зрителям ужас, вызвал ещё более громкий раскат смеха: Аделия самодовольно включила шуточную детскую песенку "Ants In Your Pants". В какой-то момент мне показалось, что Вулф на грани срыва. Он с видом маньяка, орудующего огромным топорищем, поднес пилу к прорези на ящике, в который улегся Ро.
- Ноги! – рыкнул он потешающемуся Халку.
И тот, пожав плечами, подмигнул веселой публике, после чего высунул ноги – женские, в туфлях на высоком каблуке.
- Что происходит? – зашипел на него Вулф, готовый распилить голову соседа по комнате.
Рядом со мной во весь голос смеялись Аделия, Морган и Эндрю. Думаю, Эн был повинен в выкрутасе с реквизитом, потому что радовался он как-то поразительно по-детски озорно.
- У госпожи Аннет одолжил? - между приступами смеха спросила Ади сына, который схватился за живот, стоило Халку клятвенно заверить Капитана Америку, что он ни при чем.
Разборки на сцене были вознаграждены градом аплодисментов, особенно, когда, неловко повернувшись, Ро развалил ящик, смастеренный из картона. "Халк! Халк!" – скандировали зрители. Вулф отбросил пилу и закрыл лицо руками. Из рукава полетели карты. Бедфордовцы засвистели. Такого веселья не было в стенах этого чинного частного заведения со времен его основания. Овации, с коими встретили будущие спортсмены выступающих, были поистине оглушительными. Никто не ожидал от дуэта Вурф-Патрик ничего подобного. Смиренный ботаник не выделялся из толпы подобных ему ботаников. Но то, как он взорвал зал, сделало из него звезду-комедианта. Жаль, что Вулф не оценил всей прелести ситуации: гневный, он ринулся за кулисы, но его тут же выпихнули обратно – на сцену – на бис демонстрировать финальный фокус с картами ликующей публике, кою даже директор не мог сдержать посредством заунывных "Успокоились все! Сели на свои места! А ну, тихо!". А так как наш с Кристом номер шел следующим, я приготовился одеться вызывающе. Но я жестоко ошибся: Ади с видом заправского злодея протянула нам с Морганом бело-черные костюмы, подозрительно похожие на спортивные. Однако когда я нацепил на себя этот костюм, просторный и с капюшоном, я застыл около зеркала.
- Черт, ты панда! – не выдержал Крист и натянул мне на голову капюшон.
И вправду, я был пандой – удобная ткань просторно обтекала тело - только рукава облипали мои руки до запястий. Посадка, если это можно назвать так, была очень низкой – то, чему причиталось быть на уровне ширинки, моталось у колен, таким образом создавая видимость коротеньких черных лапок. Крист потянул меня за черное ухо на капюшоне и прыснул.
- Идеально!
До нашего выхода оставалось пять минут. Аделия толкнула Кристана в спину и шикнула:
- Ну-ка, быстро оделся!
И когда Кристан напялил на себя свой костюм, уже меня накрыло:
- Пингвин?!!! – пытаясь удержаться от чрезмерных порывов разгоготаться в голос, вопросил я, глядя на босые ноги Кристана.
Морган оторопело пялился в зеркало. Стоя рядом, мы представляли ту ещё парочку идиотов. Но не признать, что это оригинально, я не мог. Ади чертовски верно подобрала амплуа для того танца, который нам предстояло станцевать. Правда, я не представлял, как мы в этом наряде будем кружить по сцене под зажигательную композицию без слов. Но, как я уже понял, и на этот раз мисс Пейдж приготовила сюрприз. Так что, зашнуровывая белые кеды, протянутые мне Аделией, я улыбался открыто и немного смущенно. В конце концов, мой страх оказаться перед столькими зрителями, преследовал сознание и не давал получить удовольствие от сложившейся ситуации.
- А где моя обувь? – требовательно рявкнул Крист, когда я закинул ему на голову капюшон.
- Пингвины не носят обуви, Морган! – хмыкнул я, и Эндрю, который стоял в паре шагов от нас, отвернулся.
Подозреваю, он не хотел забавляться на виду у Криста, хотя тот, вроде бы, и не возражал. Горящие огоньком энтузиазма синие глаза Моргана были полны задора. Мы пихали друг друга в бок, имитируя невесомую потасовку, а мисс Пейдж в этот момент пыталась своим карандашом для глаз нарисовать мне усы и поставить черную точку на носу.
- Гордон? – в последний момент, прямо перед выходом, обратился ко мне Брановски.
Я повернул голову, придерживая пальцами капюшон.
- С днем рождения, - неожиданно поздравил он, и я удивленно распахнул глаза.
Когда Кристан вытолкнул меня на сцену, я все ещё оборачивался, прикидывая, откуда Эндрю мог узнать о моем дне рождения. Но вскоре все размышления прервались.
Наше с Кристом вступление тоже было фееричным. Завидев отца, Кристан скривился и нечаянно наступил мне на ногу. Я наступил ему в ответ. Морган взвыл, толкнул меня, и под приветственные крики и свист подогретой публики мы уставились друг на друга одинаково злобно.
- Не испорть номер, - прошипел Кристан, выпрямляясь и топая к середине сцены.
- Это ты возомнил себя гением и не присутствовал на репетициях, - процедил я, чувствуя волнение.
На меня с замиранием сердца смотрели сотни глаз, и к такому вниманию я был явно не готов. Поджилки тряслись. Под ложечкой засосало. Моя бравада слетела с меня как вешний снег. Осталась только паника. Из головы словно стерли все движения, которые должны были плавно идти друг за другом.
Морган же, наоборот, выглядел уверенным и приветливым. Он сцапал мою руку, обтянутую черной тканью, соединил со своей, серой, и помахал зрителям. Те помахали нам в ответ. Лишь на лице Моргана-старшего нарисовалось такое отвращение, что мне стало не по себе. Кажется, оное только подхлестнуло Кристана. Он сделал подсечку, и я едва не рухнул на пол, к его ногам. Однако Морган в нужный момент поддержал меня, и публика имела счастье любоваться пингвином и пандой, дружно обнявшимися.
- Морган! – возмущенно успел пробормотать я, пока не заиграла заводная песенка "Cute overload".
Мы с Кристом переглянулись. Танцевать то, что мы репетировали, под эту мелодию было просто несерьезно.
- Повторяй за мной, - шепнул мне на ухо Морган.
Он раскраснелся. Его неожиданный поворот сюжета ничуть не расстроил. Парень плавно шагнул в сторону и развел руками, приказывая мне сделать то же самое. Мне ничего не оставалось, кроме как послушно и неловко повторить движение Криста. Оное очень повеселило публику. Морган кивнул и незаметно показал мне два пальца, что обозначало: следующее па повторится дважды. Вот только проблема была в том, что я и первый-то раз разворот сделал неважно… на втором я вообще споткнулся и едва не потерял равновесие.
- Значит так, - пряча улыбку, обманным маневром совершая нечто очень странное в угоду зрителям, шепнул мне Морган. – Делаем предыдущую программу в убыстренном темпе.
Я закусил губу и кивнул. Что мне оставалось ещё делать?
Я потом видел на видео все, что вытворял с ногами и руками. Зрелище уморительное, поверьте. Особенно при том, что рядом со мной Крист делал то же самое, стараясь попасть в мою тональность и при этом не засмеяться. Мы ни разу не попали в ритм. Более того, я умудрился запороть даже самые простенькие движения. На потеху бедфордовцам панда прикольно перебирала лапами, поражая своей нерасторопной пластикой даже самого грустного зрителя. Морган тоже, надо отдать ему должное, отжигал не по-детски. Улыбка не сходила с его губ, когда он финальным разворотом вновь сделал мне подсечку и, рассмеявшись, перехватил брыкающуюся панду и повертел в воздухе.
Наш танец посмешил народ и, я уверен, вселил тот ещё "дух соперничества". Особенно когда панда, поставленная на пол, пихнула головой пингвина в плечо, чем добилась аплодисментов публики и шлепка по спине от покачнувшегося Моргана.
Помахав всем на прощание, мы с Кристом, одинаково раскрасневшиеся, со сбитым дыханием и с идиотскими улыбками на лице ввалились за кулисы, где Ро и Эндрю готовились к своему репу.
- Вы были чудесны, мальчики, - обнимая то меня, то Кристана, вдохновенно поздравила нас Аделия.
- Особенно панда, когда запуталась в ногах и сделала приседание, - подначил Эндрю.
Подозреваю, он на мать не надеялся и сам подготовил свой костюм. Впрочем, их с Ро наряды отличались только цветом рубашек: полностью облаченные в черные пиджаки и новомодные брюки, в шляпах, парни торопливо репетировали кульминацию, где Ро должен был вытворять поистине акробатические упражнения.
- У тебя конфетти на носу, - хмыкнул Крист, стряхивая бумажку, прилипшую к кончику моего носа. – Помочь переодеться?
Он услужливо пропустил меня вперед, дабы я смог стащить с себя костюм панды и переоблачиться в строгого учителя. Для этого мне уже были приготовлены и очки, и указка, и даже накладной животик.
- Справлюсь… - отвернувшись, проговорил я.
Мне было неловко находиться в поразительной близости от Кристана и не ругаться с ним. После нашего выступления я все ещё чувствовал адреналин, руки подрагивали, а перед глазами пестрило от конфетти. И, несмотря на то что я не просил помощи Криста, он все равно последовал за мной. С выражением безнадежности он смотрел, как я безуспешно пытаюсь расстегнуть молнию на спине.
- Малыш, я… хмм… - Кристан шагнул ко мне и, проглотив пояснения, просто потянул за язычок.
Молния поддалась. Я ощутил на своей шее дыхание Криста. Он стоял за моей спиной. В идиотском костюме. Не пытаясь приблизиться больше нужного. Такой странный: с колотящимся сердцем, зараженный энтузиазмом, явно желающий что-то спросить. У меня не было сил играть в непонятки. Я обернулся и сдернул с себя костюм. Под пристальным расфокусированным взглядом Кристана.
- Ты все-таки втянул меня в новую авантюру, - наклонив голову, улыбнулся невесело Морган.
Он поднял мой подбородок. Ненастойчиво и негрубо. В его глазах заискрились искорки нежного опьянения самим собой, сценой, овациями и вниманием. Я вздрогнул, почувствовав кожей его пальцы. Морган не отрываясь смотрел мне в глаза. Он провел мизинцем по моим губам и тихо признался:
- Никогда. Я бы никогда не вышел на эту сцену…
Я промолчал, очарованный торжеством момента. Мне важно было выслушать все, что он мне скажет. Почему-то я не перехватил его руку, я позволил Моргану приблизиться ко мне вплотную и спросить:
- Сегодня, правда, твой день рождения?
Где-то ученики Бедфорда любовались шикарным номером Эна и Ро, номером, который я видел потом лишь на записи, номером, который был единственным отрепетированным и профессионально выполненным. Вместо того чтобы разделить с другом его успех, я, распахнув глаза, наблюдал за Морганом в костюме пингвина, ласково поглаживающим мои губы. Словно наваждение нашло на меня в тот момент. Моргнув, я протянул руку и коснулся щеки Криста.
- Да… мне сегодня восемнадцать, Кристан, - тихо сообщил я ему.
Король Всея Бедфорда прижался щекой к моей ладони и открыл рот, чтобы ответить, но нас прервала Аделия, которая примчалась проверить, готов ли мой грим и наряд. Её переполняла материнская гордость, она готова была расцеловать весь мир. Обожаемый Андрюшка вывернулся даже когда забыл слова, хореография была на блестящем уровне, мальчики превзошли её ожидания. Ади от переизбытка чувств притянула к себе Кристана и, упиваясь его рассеянным запоздалым отпиранием, обняла крепко-крепко. Будучи пингвином, Морган, высящийся над Аделией, хрупкой и маленькой, смотрелся очень комично. Я успел подарить ему искреннюю улыбку, от которой Кристану стало ещё неудобнее.
- Ади, - хлопая её по плечу, бормотал обычно такой циничный и колкий король, - не сейчас. Я хммм… ещё не переоделся.
Но мисс Пейдж уже оторвалась от Моргана и побежала к сыну, чтобы, скрывая восхищение, сказать ему тоном придирчивой артистки "неплохо… но и не так уж хорошо…". Однако Эна не обманул её повелительный тон. Он наклонился и поцеловал мать в лоб, хмыкнув при этом, что это её заслуга.
А потом мы столкнулись с первой проблемой за время проведения концерта.
- У меня нет времени стереть все это, - Эндрю указал на грим. – Наша сценка должна идти следующей… - сокрушительно проговорил он, пытаясь кое-как растереть краску.
Я, уже переоблаченный, тоже пытался ему помочь. Однако, как бы мы ни старались, время уходило. Ро стаскивал с Эндрю пиджак и, ослепленный своей долей адреналина, поглядывал на Аделию, очевидно, прикидывая, что она уже очень много раз испытывала нечто подобное. Собственно, мисс Пейдж и стала нашей палочкой-выручалочкой: она экспрессивно ругнулась на незнакомом мне языке и, пересилив порыв взорваться из-за того, что все пошло наперекосяк, поглядела на сына очень странным, ранимым взглядом и, заключив лицо Эндрю в ладони, сказала:
- Андрюш, это только ради тебя…
Брановски рассеянно попытался удержать Ади за руку, бормоча "Мам, не стоит… я… МАМ!". Но мисс Пейдж, ловко вывернулась из лап Эна и, уже лучась своей аурой звездности, выплыла на сцену.
Сердца половины зрителей на миг остановились. Увидеть воочию мировую звезду мог позволить себе не каждый. Тем более, самую скандальную, самую завораживающую, самую таинственную. Да бедфордовцы, толкая друг друга, едва с мест не повскакивали, чтобы подобраться к сцене поближе. Лишь просьба, мягкая, но настойчивая, Аделии заставила учеников ненадолго угомониться. Прижимая палец к губам, Ади попросила тишины. И тишина воцарилась такая, что слышно было, как шуршат под ногами уже опавшие конфетти. Ослепительно улыбаясь, мисс Пейдж подмигнула очарованным зрителям и, подойдя к началу сцены, воодушевленно провозгласила:
- Кажется, мне потребуется помощник!
Улыбкой царицы, покорившей страну и поставившей мир на колени, она обвела глазами зал. Эн топнул ногой и взялся за голову.
- Ади! – воскликнул удивленно Крист.
Но мисс Пейдж, даже если и слышала оклик, сделала вид, что полностью поглощена поиском жертвы. И когда её глаза будто случайно остановились на мужчине, явно не горящему желанием "стать помощником", Аделия хмыкнула, по-королевски спустилась со ступенек и под аплодисменты красиво прошествовала к третьему ряду. Я не поверил своим глазам: она протянула руку мистеру Моргану и подала ему знак подняться. Я не верил, что отец Кристана повинуется. Но ему ничего не оставалось: зал ревел и просил его выйти на сцену со звездой мирового масштаба. Мужчина медленно поднялся. В его ледяном взгляде, обращенном на мисс Пейдж, я читал приговор. Однако Аделия спокойно взяла его под руку, будто делала это тысячи раз и, крепко обхватив его мощный локоть своими ладошками, мягко потянула мистера Моргана вперед. Она чинно провела его по ступенькам и только остановившись посередине сцены, поглядела на потенциального партнера с вызовом, равным вызову, который я обычно бросаю Кристану, когда мы затеваем игру "кто кого".
- Музыку, пожалуйста, - приказала Ади.
Эндрю, закусив губу, включил мелодию из очень знакомого фильма. Позже мне подсказали какого. Первые аккорды "Призрака оперы" Ади не отрывала взгляда от Моргана. Они стояли боком к зрителям, словно молча выясняя отношения, словно споря без слов, словно испепеляя друг друга тихим пламенем мятежности.
- Аделия не может с ним так поступить, - раздался за моей спиной голос Кристана, изумленно таращащегося на отца с недоверием.
- Однако она снова это сделала, - вздохнул Эндрю.
Он благодаря короткой заминке стер все, что полагалось стереть, напялил кое-как школьную форму и теперь с выражением чуть ли не ужаса смотрел на сцену. Я не рискнул спрашивать, что происходит. Мне достаточно было зрелища, поразившего всех собравшихся в зале.
На удивление сына Морган-старший, сжав челюсти, взял мисс Пейдж за руку и, коротко поклонившись ей, застывшей в ожидании, положил вторую женщине на талию. Аделия присела в реверансе и покорно закинула ладошку на плечо этому истукану. Белое платье мамы Эндрю трогательно делало её ещё моложе. Черный костюм и черная рубашка отца Кристана придавали ему мрачной горделивости, почти грубого, неотесаного шарма. Уложенные гелем волосы, леденящий душу взгляд, начищенные до блеска ботинки – Морган-старший был подобен плутократу, который из вежливости посетил не свойственное его персоне мероприятие. Аделия доставала ему лишь до плеча. Прильнув к мистеру Моргану, она поглядела на него так, словно от этого зависела её жизнь. Поразительное спокойствие, недопустимая расслабленность будто опутало мисс Пейдж. Она готова была подчиняться партнеру. Ведущему. Мужчине, который, как я предполагал, играл в её жизни не второстепенную роль.
Она подалась всем телом, когда он сделал первый немного неуверенный шаг. Глаза мисс Ади смотрели неотрывно на лицо мистера Моргана. Невесомая, как облако, Ади следовала за разгоняющимся отцом Кристана. Её белоснежное длинное платье мелькало, из-под то и дело развевающегося подола выглядывали аккуратные ножки. Прижатая к властному, не допускающему возражений тирану, мисс Пейдж казалась девчонкой, счастливой, одухотворенной, разбалованной, получившей давно ожидаемую игрушку. Движения пары были идеальны. Грация Моргана была холодно безупречной. Он уверенно кружил Аделию по сцене. Они слились с мелодией, обволокшей лиричностью актовый зал. Аудитория молчала. Взгляды всех присутствующих ловили каждый шаг, каждый вздох мисс Пейдж. Эндрю и Кристан, синхронно переглянувшись, оторопело отвернулись обратно, к сцене.
В танце пара как будто разговаривала. Наклон – и я почти слышу повелительные интонации мистера Моргана, поворот – и щебетание мисс Пейдж разбивает в пух и прах его агрессивность. Движение – и страсть, сдерживаемая обоими, искрится в воздухе, оседая на ресницах пылью мелодии. Никто не рискнул бы прервать это таинство, это признание, это чудо. Где-то на середине выступления Ро включил софиты. Освещенные, мужчина, которого я помнил бесчувственным, закованным в оболочку дельца, и женщина, скрывающаяся под множеством пестрых бессмысленных масок, кружились, показывая друг другу себя настоящих.
- Брановски, - обратился Кристан к заклятому другу. – Могу я…
Они устало оторвались от созерцания танца. После кивка Эндрю Крист нажал на кнопку: их родителей осыпали разноцветные блестки. Мисс Пейдж и мистер Морган синхронно подняли головы вверх, чтобы посмотреть на то, как зрелищно падают мелке снежинки, сердечки и прочие фигурки. Они на секунду остановились. Первым улыбнулся мистер Морган. Его улыбка, непривычная для этого чопорного лица, окрасила губы – они утратили свою жесткость и циничность. Мисс Пейдж поймала тень чувственности своего партнера. Она лукаво посмотрела за кулисы, послала воздушный поцелуй нам, подарившим ей толику радости, и, хрупкая, податливая в огромных руках Моргана, рассмеялась. Танец продолжился. На этот раз что-то изменилось: мистер Морган словно чуть-чуть расслабился. Он больше не выполнял повинность. Он наслаждался.
- Она великолепна, правда? – ни к кому не обращаясь, вопросил Эндрю.
Морган положил руку ему на плечо. Я был зачарован танцем. Аделия не просто так получила прозвище "Неугасимая звезда". Она затмевала всех. Правда, никогда я ещё не видел на её лице такого блаженного восторга, растворения в партнере – ни на одном шоу её чувства не были так обнажены.
Когда танцующие остановились и горделиво поклонились друг другу, кто-то на первом ряду встал. За ним встали остальные. В итоге Аделии и её спутнику хлопали стоя. И я не был исключением. Под впечатлением от волшебства грации и пластики, я начисто забыл свои слова в сценке. И, чтобы не опозориться, ринулся читать сценарий, пока остальные выказывали актрисе свое почтение.
Наш с Эндрю выход был, мягко говоря, блеклым. В сравнении с предыдущим, он не дотягивал даже до троечки. Но я истово пытался унять сердцебиение, задвигая волнение на самые задворки сознания. Однако и в, казалось бы, отрепетированном до одури номере мне повезло отличиться: перенервничав, я спутал слова и переставил реплики. Но это было ещё полбеды. В стремлении сыграть получше, я, как и учила Аделия, говорил разборчиво, и у слушателей складывалось впечатление, что учитель, коего я играю, несколько заторможен. Правда, и Эндрю отступал от канона: он ерничал, подначивал меня и, уловив его намек, я под конец хлопнул рукой по импровизированной парте и ехидным голосом мистера Арчибальда рявкнул: "Естественно и самоочевидно!". Это была излюбленная культовая фраза, коей привычно начинал или заканчивал лекцию директор. Полагаю, он вычитал оное где-нибудь и с удовольствием, вглядываясь с ненавистью в каждого ученика, повторял сие из раза в раз. Зал коллективно хмыкнул. Ученики, подстегнутые выступлением, затараторили "Естественно и самоочевидно!". Гвалт стоял такой, что, кроме этой помпезной фразы, слышно не было ничего. Я постарался скрыть улыбку. Бедфордовцы радостно рычали со своих мест коронные слова псевдодиректора. А сам самозванец, кстати, сидящий на первом ряду, нахмурился. Можно было подумать, что Арчи готов сорваться, но, что поразительно, директор и не сдвинулся с места: хохотнув в кулак, он иронично поглядел на сцену, якобы предлагая нам продолжить. Я отдал ему шуточно честь и под дружное скандирование "Даешь неоклассику!" бедфордовцев докончил речь.
Как я полагал, обошелся номер без лишних инцидентов. Зря. Уже под конец, когда мы с Эном дружно откланивались, у меня из-под рубашки вывалился накладной живот, и ученики разразились смехом.
На этом мои танцевальные и ораторские таланты исчерпались. Выдохшийся, вымотанный, я проигнорировал грозный оклик Аделии. Кивнув Ро, когда тот отсалютовал мне и Эну, воздавая дань нашей смелости, я рухнул на стул, услужливо примостившийся у стены.
- Финальная песня, Крис, - похлопав Кристана по спине, напомнила мисс Пейдж.
Морган уже переоделся. Он выглядел почти так же, как в день нашей первой встречи: светлый костюм-тройка, черная рубашка, расстегнутая до третьей пуговицы, светлый шелковый шарф, обволакивающий края специально оставленного выреза. Лишь волосы Криста были более растрепанные, чем тогда, на лестнице, когда он поманил меня пальцем к себе.
- Да… я знаю… - отстраненно пробормотал он. И вдруг повернулся к матери Брановски. – Ади, - одними губами сказал он, делая шаг к фортепиано, - не включай аранжировку.
Он вышел, сел за инструмент и вальяжно скинул ноты.
Аделия выругалась в очередной раз за день. Она схватилась руками за волосы, к чертям разрушила прическу и пробормотала "что он творит?". Все мы знали, что Морган не поддается контролю, что его выходка может пагубно отразиться на всех, кто принимал участие в концерте. Я встал и метнулся к сцене, чтобы остановить надвигающийся катарсис. Но Кристан взял первый аккорд. Эн, кусая губы, направил на него круг света. Морган был светлым пятном на фоне пестрого безобразия обстановки.
- Snow Angel is knocking in the window… - тихо пропел Морган.
Я застыл, вцепившись пальцами в ткань кулис.
- Stretch, stretch out your hand... - продолжил Морган.
Никогда раньше я не слышал этой песни. Она была лиричной и немного наивной. Не подумал бы, что Крист знает подобные баллады. Но он пел. Без подсказки наигрывая мотив песни, мягко улыбаясь, Морган исполнял что-то волшебно-легкое, зимнее, обволакивающее нежностью. Мягкий бархатистый голос переплетался с мелодичностью аккордов. Уже привычный к мастерству Криста, я просто наслаждался песней. А Морган тем временем приступил к припеву.
- I sing happy birthday to you, - Король Всея Бедфорда открыл глаза и посмотрел прямо на меня. Я покраснел. - And may all your dreams come true, - улыбнувшись одними уголками губ, продолжил Кристан.
Он играл вслепую. Его пальцы помнили каждую клавишу, его пальцы не сбились ни разу, король Бедфорда играл для меня. Его взгляд потеплел. Фиалково-васильковые глаза ласкали мое лицо. Мне стало неловко под этим странным, незнакомым взглядом. Кристан не должен, не мог… Он… он был как сирена, манящая меня разбить свой корабль решимости о скалы его манящей нежности.
- You are a winter child… - тихо начал он второй куплет.
Я не мог оторваться от Кристана, не мог уйти, скрыться. Мое сердце заходилось, мои губы дрогнули. Я улыбнулся Кристу, такому непосредственному. Я сдался. Это было лучшее поздравление в моей жизни. Неожиданное, дерзкое. Поздравление, от которого у меня подгибались колени, от которого странное чувство заполненности разливалось по всему телу. Не в силах вынести пытки чувственностью, я закрыл глаза, но назад не отступил. Голос Кристана окутывал меня сладостным обманом. Я жадно ловил каждое слово, словно боялся пропустить хоть звук. Я не замечал, как позади меня шокированно вздохнула Аделия, как Эндрю переспросил у матери:
- Я не ослышался? Это та самая песня, которую Крис пел в фильме?
Я не видел, как мисс Пейдж кивнула. И как мистер Морган привстал на своем кресле я тоже не видел. Меня заколдовал Крист и его песня. Я не желал упускать ни мига желанного подарка. Когда Морган замолчал, я распахнул глаза и с непонятным ожиданием чего-то застыл, глядя на Его Величество. Я тонул в фиолетовом пламени. Морган встал. Ему были безразличны аплодисменты. Крист ничего не стал объяснять Аделии, попытавшейся остановить его за кулисами. Остановившись около меня, он тихо сказал "I may all your dreams come true…". Я опустил голову и закусил губу. Мне очень хотелось поблагодарить Моргана за подарок или произнести хоть что-то, но слова застряли в горле. Я не придумал ничего лучше, чем пожать ему руку. Крист рассмеялся.
- Вижу, ты тронут… - переплетая наши пальцы, пробормотал он.
На минуту мир прекратил существовать.
А потом за кулисы ворвался всклокоченный, очень требовательный отец Кристана. И сказка закончилась.
- Идем со мной, - с отчаянным остервенением в глазах, приказал отец Кристу.
Король Всея Бедфорда скривился, хмуро посмотрел на отца и отпустил мою руку.
- Я всего лишь спел эту чертову песню, - слышал я, как Кристан что-то доказывал Моргану-старшему. – Это преступление?
- Не выражайся, Крис, - рыкнул в ответ отец.
О чем они беседовали позже, мне узнать было не суждено. Аделия мило объявила о торжественном закрытии концерта, и ученики взорвались овациями напоследок.
Я уже не воспринимал ничего, что происходит вокруг меня, поэтому, вежливо откланявшись и обняв Аделию, метнулся в свою комнату, надеясь застать там Криста, но, как мне сообщили позже, Кристан отправился домой с отцом, который неожиданно возжелал пообщаться с сыном в непринужденной обстановке.
Так и получилось, что до соревнований в понедельник мы с королем всея Бедфорда не виделись.
Ночь я провел, попеременно вставая и шастая по спальне. Сна не было. Мысли переключались на Кристана, поющего для меня, Кристана, окруженного ярким светом, Кристана, пальцы которого услаждали фортепиано, Кристана, который смотрел на меня мягким взглядом. Уснуть мне так и не удалось.
Кто мог подумать, что это был последний день, когда Крист показал мне свою добрую сторону?
@темы: эротика, ориджинал, в процессе, слеш, "Мой личный ад", роман
Морган щелкнул выключателем. Мягкий приглушенный свет окрасил комнату. Огромная площадь, занимаемая бассейном – прозрачная вода, лобызающая бортики, вышка где-то вдалеке, на другом конце дорожек, призывающее поблескивание воды… Бассейн был чудовищно великолепен. Он словно создан был для тренировок – профессиональных и не очень. У меня подгибались коленки: я так давно не видел подобного скопления воды, я так давно не приближался к водоемам, я… Я побледнел и потерял дар речи. Мне стало дурно уже в тот миг, как я оказался в ста метрах от бортика. Навязчивое желание убежать, уползти, умчаться отсюда перекрывало все остальные чувства. Я вцепился в дверной косяк и не мог отвести взгляда от голубого безобразия, от которого предательски кружилась голова.
- Чего застыл, Фишер? – осведомился у меня Кристан, без стеснения стаскивающий с себя одежду.
Я попытался сосредоточиться на его фигуре, чтобы абстрагироваться от своих страхов. Шагнув к самой дальней стеночке, не отрывая взгляда от быстро обнажающегося Моргана, я дрожащим голосом выдавил:
- Я не собираюсь принимать участия в твоем заплыве…
Крист, однако, не обратил внимания на мое состояние. Он был странно возбужден, его глаза устремились к кромке воды, он ласкал её взглядом, он не чаял дождаться нырнуть в это голубое, чистое, манящее безобразие. Улыбка царя, получившего наконец великолепный, достойный царской персоны подарок, озарила лик Короля Всея Бедфорда. Он рывком сдернул с себя брюки и, когда остался в одних боксерах, озорно глянул на меня из-под бровей.
читать дальше- Наслаждаешься, Малыш? – хрипловато спросил Морган.
На мгновенье я забыл о том, что я нахожусь в бассейне, что моя фобия хлещет через края, что страх стучит молотом в затылке. Я, тяжело дыша, уставился на Кристана, шикарного в своем полуголом образе. Светотень играла в "догони-поймай" на его мощном накачанном теле, мышцы живота дернулись, едва Крист сделал маленький шажок ко мне.
- Мы тут одни… - завораживающе соблазнительно просветил Морган. – Хочешь побезобразничать? – он похабно улыбнулся, и я всеми фибрами души ощутил желание Кристана показать свою власть надо мной.
Плечи и шея парня были покрыты царапинами и синяками. Эти отметины, которые Крист словно рекламировал, выставляя мне напоказ, вызывали жажду наградить ублюдка новыми, более отчаянными увечьями. Сощурившись, я прошелся взглядом по предплечью Моргана, где красовался уже начавший исчезать укус. Покраснев, вспомнив, как и при каких обстоятельствах оной был поставлен, я закусил губу.
- Тебе не жарко, Малыш? – как бы случайно приближаясь и толкая меня к стене, прошептал Крист.
Он уже был близко: его губы находились около моего уха, лапы Кристана вот-вот грозили коснуться моих бедер.
Я шагнул назад, задел лодыжкой скамейку и праведно рухнул на эту самую скамейку. Под смех Моргана, под его насмешливое "милая поза" я попытался выпрямиться и вскочить.
- Вали, тренируйся! – потирая бок, которым умудрился удариться, зло рыкнул я в лицо Моргану, который, сверкая ослепительной ухмылкой, приложился своими губами к моим.
Черт, он делал все, что ему заблагорассудится!
- Ублюдок! – оттирая след его поцелуя, крикнул я в спину удаляющегося Криста.
Я чувствовал смущение и зарождающуюся тень тревоги. Рядом с Кристом, когда он отвлекал мое внимание, когда безобразно заигрывал и когда провоцировал, я отключался от всего, что было с ним не связано. А сейчас, устраиваясь на лавочке, силясь перебороть неприязнь к бассейну и всей меня окружающей прелести, к нему прилежащей, я робко и боязливо оглядывался. Вода гипнотизировала. Она заполоняла мой мозг, мои мысли, мои легкие… Она топорно обрезала поток сознания. И я хватал ртом воздух, наблюдая за тем, как тело Моргана то погружается в воду, то вновь появляется на поверхности. Гребки Криста были легкими, он непринужденно плыл, наслаждаясь стихией, наслаждаясь тем, чего он намеренно лишал себя целый год. Волосы Кристана вымокли и теперь аккуратно облепили голову. Движения рук и ног короля были синхронны. Я не мог понять, как у него получается так откровенно красиво и мощно плыть. Из-за своей фобии я не разбирался в стилях(или как там это называется?) плавания. Но даже будучи полным профаном, я не мог не отметить техничности, плавности и в то же время быстроты движения Кристана. Он захватил мое внимание, он поразил меня тем, как, оказывается, красив человек может быть, находясь в воде: я застыл в позе мыслителя и даже вытянул шею. Кристан словно изображал бабочку – огромную, сильную, уверенную в себе бабочку, покинувшую кокон и устремившуюся ввысь, в самую сердцевину неба: Кристан на пару секунд уходил под воду, совершал мощный гребок обеими руками и неожиданно показывался на поверхности воды. Словно пытаясь взлететь, он повторял оное снова и снова… Тело Кристана, пропитанное водой, силой и стремлением полета, двигалось волнообразно. Король Всея Бедфорда словно и не нуждался в глотке кислорода: я не осознавал, что, выныривая, Морган глотает урывочек воздуха и, воодушевленный, распаленный жаждой плавания, вновь погружается в воду. Время для него застыло. Крист не чувствовал, как хлорка жжет царапины, не чувствовал, как саднят исколотые и окончательно не затянувшиеся ранки от битого стекла на ступнях. Он улыбался. Он был захвачен плаванием, как бывают захвачены ученые внезапным открытием, которое свалилось на них после лет долгого и нудного изучения предмета исследования. Морган пребывал в гармонии: с самим собой, с бассейном, с водой, которая нещадно попадала в рот, глаза и уши. На Кристане не было очков, чтобы защитить глаза от влияния хлорки. Но и это отнюдь не отбивало охоту Короля Всея Бедфорда продолжать и продолжать свое занятие.
Я уже сбился со счета, сколько кругов нарезал Крист. Я думал, он никогда не остановится. Но нет, после часа тренировки довольный, измотанный, полностью плененный самим собой и только что пережитым наслаждением, Крист выбрался на бортик. Парень развалился на полу, раскинул руки и ноги. Изобразив морскую звезду, блаженно закрыв глаза, Его Величество неожиданно, совершенно по-сумасшедшему рассмеялся. Его грудная клетка ходила ходуном, лицо Криста расслабилось, на щеках заиграл яркий румянец, а Король Всея Бедфорда все смеялся и смеялся, словно окончательно сбрендил. Морган не замечал никого вокруг. Его странный порыв, непривычный и, мягко говоря, неуместный, заставил меня наконец пошевелиться на своем месте. Стыдно признаться, но до момента, пока мой сосед по комнате не выполз из воды, я, прижухавшись, теребил ткань школьного пиджака и боялся дышать. Сосредоточенный на Кристане, я всеми силами выбрасывал из памяти другого человека, столь же быстро машущего руками в мутной холодной жиже пригородного озерца, подернутого ранними разноперыми кувшинками.
- Морган? – неуверенно позвал я, привставая.
Мне нужно было знать, что с Кристаном все в порядке, что его здоровье норме, что мне не обязательно приближаться к нему…
- Малыш? – перевернувшись на бок, чтобы лучше меня видеть, удивленно вопросил Морган. – Ты ещё тут?
Он встал на четвереньки и моментально выпрямился во весь рост, встряхнул своей гривой и одарил меня таким мутным взглядом, что я пожалел о своем присутствии. Надо было бежать отсюда как можно дальше, надо было бросить Моргана, надо было отправиться в спальню и мирно плескаться под душем, надо было…
- Не пора ли тебе искупаться? – хитро подмигнув мне и проведя рукой по волосам, уточнил Кристан. – Будет глупо очутиться ночью в бассейне и не промочить ножек, Малыш… - хамовато предположил Кристан.
А у меня зашлось сердце от его слов. Я слишком резво рванулся к двери. Моргану не понравилось, что я не отозвался на его остроумное замечание. Он в два прыжка нагнал меня, уже дернувшего за ручку двери.
- Не смей, - отпихивая Кристана, шептал я севшим голосом.
В голове взорвали салют. Я с остервенением ставил синяки на прохладной мокрой коже Моргана. Мое желание вырваться было патологией. Я панически, яростно рвался из тисков посмеивающегося Криста.
- Морган!! Я не хочу! Хватит!! – орал я, и мое эхо разносилось по всей комнате.
Кристан без особых усилий поднял меня и закинул себе на плечо. Я видел кафель пола под ногами Криста, я слышал его задорный смех. Я ощущал, как комок, вставший в горле, перекрывает дыхание.
-Пожалуйста… - жалобно пролепетал я, запинаясь, когда Крист подошел к бассейну вплотную.
Вцепившись в его плечи, добавляя к уже существующим новые царапины, я цеплялся пальцами, впивался ногтями в его кожу. Меня накрывало страхом, мои глаза невидяще распахнулись. Я не моргая поглядел в лицо ублюдку, когда он соизволил перевернуть меня и приподнять над полом повыше.
- Освежи мозги, мистер Зубрила, - не замечая моей паники, фыркнул Крист.
Он поцеловал меня в нос и с видом титана, покоряющего олимп, швырнул в воду. Секунда. Вот я все ещё надеясь, что Морган передумает, истошно шепчу "нет… не надо… пожалуйста". И все. Ретроспектива. Я уже захлебываюсь водой и иду ко дну. Ярким пятном маячат стенки бассейна. Я не закрываю глаз. Зачем? Я в озере, полном болотной тины, полном водорослей. Я по пояс в мерзкой воде, я кричу "Лэсли! Лэсли!". За моей спиной мечутся люди, а я пытаюсь доплыть до середины озера, а я хлопаю руками по воде, а я глотаю тину, я тону… Вытянув руку вверх, я пытаюсь нащупать что-то, помимо воды. Легкие заходятся. Я открываю рот. Кислорода почти не осталось. Мне нечем дышать. А до дна ещё очень далеко.
- Лэс… Спаси… - хватая ладонью воду, рвано произношу я.
В голове каша. Глаза закрываются. Темнота жалким покрывалом укутывает меня в прошлое.
Кувшинки цепляют ноги. Я истерично двигаю ногами и руками. Знаю: выхода нет. Знаю: сам виноват. "Лэс!" – из последних сил кричу я. Потом все теряется, потом все уходит на второй план. Слезы, стоны, вода, заполонившая каждую клеточку организма. От бессилия и тяжести в груди теряю сознание. Кто-то тянет меня за ногу. Кто-то подхватывает под талию. Последнее, что воспроизводит мой отключающийся мозг, это угасающие глаза Лэсли. Лэсли, который укоряет меня, обвиняет…
- Фишер?! Фишер!! Фишер!!!!!!!!! – зовет меня кто-то из темноты.
Чьи-то руки на моей грудной клетке, чье-то дыхание во мне… Я отплевываюсь от воды, захлебываюсь кашлем, щурюсь. Свет терроризирует зрачки. Я плохо слышу, как сквозь пелену. Белое пятно перед глазами то и дело расплывается. Слабость сковывает каждую мышцу, каждый участочек тела. Мне тяжело даже пальцем пошевелить.
- Малыш… - надрывное эхо ложится знакомым, привычным прозвищем.
Белое свечение наконец отступает. Я вижу над собой побелевшего Кристана. Он нагибается к самому моему лицу. Он на коленях, приподнимает меня над полом, очертенело прижимает к себе и трясет, трясет, трясет.
- Скажи что-нибудь!! – требует он, когда я шевелю губами.
Руки Моргана слишком сильно сжимают меня, они отчасти не дают мне нормально дышать.
- Я… - еле-еле, моргая, выдавливаю и снова начинаю кашлять.
Его Величество разжимает свои лапы, но о том, чтобы избавиться от его объятий, не может быть и речи. Приподняв мою голову, он удобно устраивает её на своем плече.
- Что это, черт побери, было? – без перехода орет Кристан.
Его чувства скачут переменчивым ветром. В ошалелых глазах ужас, пальцы дрожат, губы посинели. Морган на самом деле испугался того, что мог натворить.
Я же, утопая в потоке пустоты, жалел, что остался жив. Моргану не следовало нырять за таким, как я…
Память по каплям возвращалась. Я зашевелился. Отпустить меня, конечно, Крист не отпустил, но выпрямиться позволил. Мы сидели на бортике бедфордовского бассейна. Мы смотрели друг на друга. Моя школьная форма облепила плечи и спину. Вода была везде: в моей глотке, на полу, в бассейне, на волосах Моргана. Я ненавидел её. Ненавидел. Ненавидел.
- Малыш, - наклоняясь и трогая мои щеки, мой лоб, трясущимися пальцами проводя по ушам и носу, бормотал Кристан. Стадия гнева сменилась следующей – осознанием того, что я жив. – Черт, я не знал, что ты не умеешь плавать… я… я… - Морган повис на моей шее, огромный, испуганный, переживший со мной мою трагедию.
Морган. Ублюдок, который во благо собственным развлечениям швырнул меня в бассейн. Морган. Тот, кто, очевидно, хлестал меня по щекам и до исступления делал мне искусственное дыхание. Кто не помня себя ломанулся за мной, тонущим, уповающим на скорую встречу с Лэсли. Морган. Засранец, который целовал мои губы, который бормотал:
- Ударь меня… ну же… ударь… - он поднимал мою руку и сжимал в кулак, доказывая, что безропотно встретит наказание.
Кристан сожалел. На его лице было написано это сожаление. Его прикосновения, коими награждал меня Морган, будто боясь, что если отодвинется от меня хоть на дюйм, я исчезну, были явным наглядным подтверждением того, что он сожалеет.
- Прости… - невнятно, задыхаясь, пробормотал мне в губы тот, кто зарекся никогда ни у кого не просить прощения.
Для меня было всего слишком. Репетиция, внеплановое купание в бассейне, Морган, едва контролирующий свое чувство вины.
Я немного поерзал. Крист посмотрел мне в бесстрастные, голодные, полуненормальные глаза и отстранился. Ровно на пару сантиметров. Он удивленно следил за тем, как я поднимаю правую руку. Идиот думал, что я собираюсь ударить его, и стоически закрыл глаза. Но я положил ладонь ему на губы, чтобы запечатать их, чтобы они не произносили того, о чем Морган пожалеет. Через секунду. Когда я скажу… Когда я впервые признаюсь…
- Я убил своего брата… - крикнул я, избавляясь от этой ноши.
Я устал говорить себе эту фразу на ночь, устал видеть в кошмарах один и тот же ебаный день.
- Я убил его… - повторил я уже тише.
Морган распахнул глаза. Шок и неверие смешались в них. Я усмехнулся. Мне все ещё тяжело было дышать, я по-прежнему ощущал жуткую слабость, но во мне осталось сил поинтересоваться:
- Жалеешь, что спас меня, Морган?
Я убрал руку от его губ и ядовито поглядел на него. Я ждал удара или отвращения, я жаждал, чтобы хоть кто-то обвинил меня в открытую, чтобы кто-то шваркнул мне в лицо "Тварь! Ты не имеешь права на существование!". Морган и вправду посерьезнел. Он встал и потянул меня вверх, за собой, за рубашку. Пошатнувшись, я задрал голову, дабы не упустить того мига, когда презрение и омерзение отразятся на его бледном ожесточенном лице. Однако минуты шли, а король всея Бедфорда все вглядывался в меня, изучая, исследуя. От его требовательного взгляда мой пульс, и без того взорвавшийся бурной скоростью, зачастил ещё сильнее. Я ждал. Молча. Покорно.
- Повтори, - попросил Морган, натешившись моим всклокоченным вызывающим видом.
Я тупо моргнул. Морган издевался? Он специально заставлял меня раз за разом каяться? Отлично. Я криво улыбнулся.
- Я убил своего брата, - пробормотал я, глядя в фиолетовые, плескающиеся возмущением глаза. – Не веришь, Морган? – рассмеялся я. – Я убил Лэсли. Я убил. Я убил. Я убил. Я УБИЛ СВОЕГО БРАТА, СУКИН ТЫ СЫН!!! – кажется, произнеся вслух оное один раз, я никак не мог остановиться. Мой голос срывался. Я уже не контролировал его. Я кричал, я путался в своих словах, я впервые чувствовал себя свободным.
- СЕГОДНЯ Я ДОЛЖЕН БЫЛ УМЕРЕТЬ!! КАКОГО *** ТЫ СПАС МЕНЯ? – колотя Моргана по плечам, рычал я.
Меня ослепила жалость к себе. Я негодовал, я окончательно слетел с катушек. Кажется, я говорил что-то, не соображая конкретно, что несу. А потом Кристан выпустил меня из рук и наотмашь влепил такую пощечину, что я рухнул на пол. Коснувшись щеки, я уставился на Моргана, который, бешено впивался взглядом в меня, сидящего на коленях, руками упершегося в кафель бортика.
- Ещё раз заикнешься про то, как хочешь сдохнуть, я самолично запихну тебя в нужное заведение, понял, Фишер? – хватая меня за воротник и второй раз за день таким образом поднимая меня на ноги, рявкнул он.
Я всхлипнул. Угрожающий тон Моргана внушил мне опасения, что парень прямо сейчас отправится звонить по нужному номеру. Дабы предотвратить оное, я устало позволил Кристану оттащить себя подальше от бассейна. Мы остановились около раздевалки. Морган обреченно посмотрел, как после пяти минут истерики я обмяк и еле-еле держусь на ногах.
- Маленькое чудовище, - беззлобно обозвал он меня и, впихнув свою пятерню мне в волосы, посредством чего оттянув голову назад, глядя мне в глаза, сказал:
- Плевать я хотел, что произошло там у тебя с братом, Фишер, так что прекрати строить из себя жертву. Повзрослей, Малыш.
Он встряхнул меня, как ребенка, и щелкнул по носу. Я набычился и хмуро опустил голову. Один вопрос не давал мне покоя.
- Ты ненавидишь меня теперь, Морган? – тихо спросил я соседа по комнате.
Я не думал, что после моего признания можно не испытывать гадливости. Напрягшись, я намеренно не глядел на Криста. Кусая губы, я ждал ответа, с которым Король Всея Бедфорда не торопился.
- Нет, - наконец, соизволил обронить он.
Вздохнув, Кристан схватил меня за подбородок и поднял голову вверх.
- Почему? – зачарованно пробормотал я, наивно заглядывая в пламенеющее фиолетовое пламя.
- Потому что ты единственный, с кем я могу спать без света после того, как пережил похищение, - спокойно выдал Кристан.
Я встрепенулся, желая продолжить откровенный разговор, но Морган замолчал, шлепнул меня по заднице и приказал вести себя тихо, пока мы будем топать по коридору. Впрочем, я и сам не осмелился бы привлечь внимание к нашей парочке: Морган, в одних трусах несущий меня, окостеневшего от пережитого потрясения, мокрого после заплыва в бассейне, на руках в нашу комнату, был тем ещё зрелищем. Заметив композицию "президент студсовета и его сосед по комнате", всякий бы понял ситуацию превратно, поэтому в моих же интересах было жать губы и молчать даже когда Морган, явно довольный стечением обстоятельств, слишком уж крепко прижимал меня к себе.
- Дом, милый дом, - ногой отворяя дверь нашей спальни, хмыкнул Кристан.
Мне было неимоверно стыдно за то, что ему пришлось тащить меня, обессиленного и полувменяемого, однако, судя по всему, Моргану нравилось демонстрировать свое превосходство. А после сказанного в бассейне я был настолько эмоционально вымотан, что с радостью принял помощь Криста. В конце концов, это он пихнул меня в воду. Так что я ничуть не чувствовал себя ему обязанным, когда Крист аккуратно выпустил меня из рук и, стащив всю одежду, обтер большим теплым полотенцем.
- Маленькое чудовище, - в ответ на мое нетерпеливое сопение покачал он головой.
Спустя пару минут я, укутанный от кончиков пальцев до макушки в одеяло, мирно дремал, уткнувшись носом в подушку. Морган дождался, пока я не усну, и лишь потом, одевшись, отправился обратно в бассейн – забрать свою одежду и запереть дверь. Именно он возвращал ключ мистеру Сандерзу, который подозрительно пытал его относительно того, где мистер Фишер и почему он не явился выполнить свою святую обязанность. Уладив все вопросы с комендантом, Крист вернулся в комнату и со странной, чувственной улыбкой с пару минут пялился на меня, чертыхающегося во сне и отмахивающегося от призраков прошлого. Когда Морган лег в постель, забрался под узкое одеяло и привычно обнял меня сзади, я глубоко вздохнул, вздрогнул и засопел ровнее. Кристан провел рукой по моей груди, чтобы удостовериться: его отметины на месте, потом же, спокойный и полностью измотанный, выключился.
*
На репетиции во вторник поголовно все ученики выглядели выжатыми лимонами. Мистер Арчибальд вяло спихнул мероприятие на Аделию, заверив, что целиком и полностью рассчитывает на её боевой дух. А вот мне очень хотелось, чтобы боевой дух мисс Пейдж несколько поутих, потому что после вчерашних плясок и нырка ко дну я едва шевелил туловищем. Мышцы рук и ног нарывали, остальные мышцы, о которых я, наивный, и не подозревал, тоже корчились от зуда. Нестерпимая жажда отдыха терзала мой уставший от встрясок и учебы организм. Благо, мама Брановски, узрев мою немощность уже по первым движениям совместного с Морганом танца, присвистнула и отправила меня посидеть с полчасика, что, думаю, удивило не только Криста, но и Эна, которому доставалось в тот день круче всех. Отринув хореографию, Аделия подпрягла певцов. И, так как Ро вернулся из своей затянувшейся поездки домой, рьяно заставила репетировать бедных парней их будущий номер.
Я старался не обращать внимания на гвалт и возмущенные оклики бедфордовцев. Уместившись в кресле, я положил на коленки учебник и с рвением ботаника решал задачи по оптике. Мне нужно было во что бы то ни стало улучшить свой результат. А благодаря терзаниям мамы Эндрю и полуночным вылазкам в бассейн с Морганом у меня почти не оставалось времени на подготовку к экзаменам.
- Да что ж такое! – когда ответ в очередной раз не сошелся, зло рыкнул я.
Вулф, который присел через кресло от меня, скосил глаза на учебник.
- Во второй задаче опечатка, - милостиво обронил он, и я удивленно уставился на него.
- С чего это ты мне помогаешь? – подозрительно поинтересовался я.
Томми встал – его ждало очередное махание руками и доставание кролика из шляпы.
- Я ещё в прошлом году прорешал это сборник, - пожав плечами, поставил он меня в известность.
Меня переполнило чувство гнева. Вулф продолжал выставлять меня идиотом. Он явно не воспринимал меня как соперника. Что ж. Я тоже его соперником после некоторых открытий считал, мягко говоря, слабым.
- Наверное, нелегко быть братом Троя, - откладывая учебник, натянуто спросил я с издевкой.
Подтекст Вулф уловил сразу. Он застыл и медленно повернулся ко мне лицом. Выражение холодного бешенства окрасило его серые спокойные глаза поволокой синевы.
- Наверное, нелегко быть соседом по комнате Моргана, - в тон мне ответил он, пристрастно смерив взглядом мою шею, на которой кое-где все ещё проглядывали синяки.
Оба злые и негодующие, мы смотрели друг на друга, пока Ро не окликнул Вулфа. Нам обоим было что сказать, как было желание нахамить. Но Вулф самонадеянно развернулся и ретировался, очевидно, приберегая пыл для очередной стычки. Я все ещё помнил их с братом разговор по поводу моей персоны. Издали наблюдая за Томми, я толику, совсем крупицу опасался этого парня, унижающегося перед братом и строящего саму покорность в школе. Томас Вулф настораживал, вызывал одновременно и жалость и тревогу. Пристально глядя на махинации подлинного фокусника, я мрачно отметил, что с моей судьбой Вулф в один прекрасный момент может сыграть так же – виртуозно, шутя и… разрушительно.
Вернувшись к оптике, я ещё долго злился на подсказчика, однако, как бы я ни пыжился, не признать, что Томми превосходит меня в физике, я не мог. И настроение мое опустилось на отметку ниже среднего. Пока мисс Пейдж не рыкнула мне лезть на сцену. Вот тогда мое настроение окончательно рухнуло на отметку ноль, ибо бешеные скачки, коим меня подвергла обладательница многочисленных премий и наград, убивали своей щепетильностью и предвзятостью со стороны Аделии. Кстати о ней: женщина, на этот раз облаченная в спортивный костюм, если так можно назвать лосины и обтягивающую футболку, непринужденно следила за всеми в зале присутствующими.
- Андрей, будешь играть так же убого, расскажу Моргану о твоем феерическом провале с моей костюмершей, - грозилась она, дергая сына за ухо и возвращая нерадивого артиста в лоно песни и пляски.
- Спорю, Одри не купилась на басни Брановски, - совершая очередное па, хохотнул Крист, стоящий к Ади ближе всех.
- Очевидно, она ожидала провонявших болотом лилий от тебя, Морган, - зло отозвался Эндрю, подпирая рояль.
Наверное, тема, поднятая матерью, была для моего друга очень болезненной, ибо пары слов хватило парочке Пейдж-Морган, чтобы вывести обычно уравновешенного Брановски из себя.
Кристан открыл рот, чтобы сказать что-то, ещё более раздражающее, но я неловко повернулся в танце и налетел на него с силой, которая срикошетила нас обоих на пол.
- Фишер, - заламывая руки, причитала Аделия, словно я испортил её любимую постановку. – Ну почему именно самый удачный кусок танца ты превращаешь в трагикомедию?!
Я мирно лежал на полу, уткнувшись в грудь Кристана носом. Король Всея Бедфорда под звучный смех Эна, мигом переключившегося на нашу неудачу, поднялся с пола и удрученно посоветовал Аделии:
- Ади, либо сделай что-нибудь с его пластикой, либо он просто убьет меня…
Вопреки серьезному обличительному тону, Морган не выглядел таким уж расстроенным. Он получал массу удовольствия, измываясь надо мной в процессе репетиции.
- Может, мы просто не созданы работать слаженно? – отряхиваясь и потирая ушибленную коленку, предположил я. – Мисс Пейдж, вы не могли бы сделать что-нибудь с мистером Морганом? – перенимая напыщенно-ироничные интонации Криста, шикнул я, глядя прямо в наглые глаза Его Величества, хмыкнувшего и поджавшего губы.
- Например, не могли бы вы зашить ему рот? - продолжил я, игнорируя задушенный хохот Эндрю и оторопелое удивление Аделии. – Твои оклики, Морган, знаешь ли, очень отвлекают! – с достоинством просветил его я.
Лицо Кристана вытянулось. Он пару раз моргнул, очевидно, прокручивая в уме мой смелый выпад, а потом Король Всея Бедфорда просто взорвался фейерверком возмущения.
- Ади, кажется, Фишер переоценивает свои танцевальные способности, - не прерывая визуальный контакт со мной, подхватил эстафету Морган.
У него уже полыхнули синим глаза. Я ощутил едва осязаемый, тающий на языке привкус вызова. Шагнув вперед, я успел выговорить только "Мисс Пейдж" и получил неслабый удар по макушке от этой самой мисс Пейдж.
- Я поняла, в чем ваша проблема, - риторически кивая головой с выражением маньяка, нашедшего жертву, цинично выплюнула Аделия.
Морган, которому, судя по всему, досталось больше, чем мне, замахал руками:
- Ади… - умоляюще затараторил он.
Но мама Эндрю неумолимо вынесла приговор:
- Часочек потанцуете в паре, решите разногласия… - задумчиво пробормотала она, скрепляя наши ноги у стоп лентами, которые она ловко вытащила из своей пышной прически.
Я не успел даже ничего возразить: Аделия ловко повернула нас с Морганом лицом друг к другу и явно привычным движением соединила наши ноги.
- Прекрасно. Теперь можете болтать сколько душе угодно, - хлопая в ладоши и призывая всех остальных к вниманию, доверительно позволила Аделия.
Она уже была занята с Ро, третировала Вулфа и попутно вела дебаты с Эндрю. Эта женщина, сотканная из энергии и властности, поражала меня с каждым днем все больше и больше.
Мы с Кристаном молча пытались совладать с бурей эмоций. Морган боялся посмотреть мне в глаза, я тоже не жаждал близости. Мы слишком влезли в жизни друг друга. Я терзался вопросом, что ещё сможет вытянуть из меня Крист, прежде чем я приду к выводу: за доверие надо платить. Как бы мы ни цапались теперь с Морганом, как бы ни пререкались, маленький барьер ненависти рухнул. И я помимо воли относился к Кристану по-другому, не как с первых минут нашего знакомства. Не как к ублюдку, начисто лишенному человеческого. Именно поэтому – потому что я вчера вывалил на Моргана то, в чем не решился признаться даже собственным родителям – я чувствовал неловкость и не знал, как поступить. Думаю, Морган тоже пребывал в состоянии неоднозначности. Он кусал губу и тщательно отводил от меня взгляд.
Впервые с нашей первой встречи нам стало тяжело находиться рядом: если раньше мы заполняли пустоты тишины руганью, то сейчас, когда вместе прошли через некоторые перипетии, мы оба неуклюже придумывали причину начать разговор.
- Кристан, - мне первому надоело играть в молчанку. – Ты собираешься двигаться? Или твоя хваленая пластика растворилась в воздухе, как только не перед кем стало красоваться? – я намеренно шагнул в сторону.
Крист вынужден был последовать за мной. Морган опустил глаза на мое лицо и ухмыльнулся.
- Прости, но вести сегодня буду я… - хмыкнул я и, не дав Моргану окончательно урезонить движения, вновь сделал шаг – теперь назад.
Кристан чертыхнулся – его тело по инерции метнулось сначала вперед, потом напряглось, так как парень, не привыкший доверять мне ни на йоту, не знал, куда я двинусь в следующее мгновенье.
- Малыш, твою мать, какого дьявола ты делаешь? – после того, как я переставил ноги в положение на ширину плеч, гаркнул Крист.
Я с улыбкой наблюдал, как он вынужденно повторяет все мои сумасбродства.
- Ноги на ширину плеч, Морган, - поиронизировал я. – Ты же сам сказал мне запомнить это положение, - не выдержав, расхохотался я при виде изумительной растерянности на лице короля.
Однако смеялся я недолго. Морган, раздосадованный тем, что я отобрал у него пальму первенства, положил руки мне на спину и чуть придвинулся.
- Тебе всегда больше шла роль девчонки, Малыш, - нагнувшись, шепнул он мне на ухо, в наказание резко выставляя вперед правую ногу.
Я вынужден был вцепиться в его свитер, чтобы мы оба не рухнули на пол.
- Морган! – шикнул я. – Ещё раз таааа… - гневную тираду пришлось оставить на потом: Крист просто-напросто положил руки мне на спину и, всем телом подавшись вперед, наклонил меня так, чтобы мы соприкоснулись бедрами.
Под звуки "Ибицы" Эдвина Мартона Крист, полушутя кружил меня по сцене, забывая, что наши ноги связаны, забывая, что вокруг полно народа, жадно таращащегося на нас.
- Классно, правда? – делая очередной разворот, поинтересовался раскрасневшийся Морган.
Я кусал губы, стараясь не признаться, что мне тоже чертовски весело – в бешеном танце, в скоростных движениях Криста было что-то зверское, что-то по-настоящему демоническое, что-то, заставляющее мое сердце биться чаще. И это что-то глушило изумленный возглас Аделии, неприличный комментарий Эна и даже колкий взгляд Томми остался не замеченным мной.
Я хохотал, уверенно ступая за Морганом, его пульс передавался мне, его ритм, заданный вольно, с долей озорства, вел нас, заставлял двигаться все быстрее, быстрее, быстрее. Перед глазами пролетали окружающие предметы, подошвы горели, а я продолжал, улыбаясь, гнаться за Кристом. Его чувственный смех оседал на моей коже, его пальцы, постукивающие по моему позвоночнику, его дыхание, сбитое, смешивалось с моим, прерывистым, громким. Я подавался на каждый шаг. Мне нравилось скакать по сцене, мне нравилась бешеная гонка, которую предложил Морган. Черт, это было великолепно: выкинуть из головы все, кроме скорости, ожидания очередного грубого шага Криста. Его ухмылка на моей шее, его руки, властно жмущие меня, его подавляющая аура самодовольства. И снова скорость, скорость, скорость…
Я не чувствовал, что наши ноги связаны, потому что в какой-то момент, когда Крист разогнался, я прекратил считаться с тем, кто начал все это и кто ведущий. Я самолично дернул его голову вниз, чтобы взглянуть в фиалковые, совершенно расфокусированные глаза. Именно я был тем, кто рявкнул:
- Быстрее…
Именно на мои губы с жадностью голодного волка смотрел Кристан, именно мои руки сжимали плечи Моргана.
Черт, я задыхался от музыки, переполнившей меня, адреналина и наслаждения. Никогда в жизни я не испытывал ничего подобного. Никогда мне не казалось, что через секунду или минуту у меня развернутся крылья из плеч и я взлечу.
Аккомпанемент резко закончился. Морган резко остановился. Мы уставились друг на друга с ошеломлением, равным прозрению.
- Это было… - тихо произнес Кристан.
Я согласно кивнул, понимая, что он имеет в виду. Мы восстанавливали дыхание. Руки Моргана все ещё лежали на моей талии, мои пальцы все ещё цепко удерживали пуловер Криста. И только нетерпеливое покашливание Ро вывело нас из оцепенения.
- Надо почаще вас хмм… связывать… - глухо и очень настороженно пробормотала Аделия.
Она с затаенным страхом и некоторой долей материнского восторга поглядела на Кристана, который, кажется, после нашего грандиозного выступления, несколько поостыл.
- Ади, - криво улыбнувшись, обратился он к маме Брановски. – Не могла бы ты снять свои удавки? – как я отметил, Морган намеренно избегал столкнуться открыто взглядами с артисткой.
Маскируя грубостью неловкость, он не постеснялся нахамить мисс Пейдж:
- В туалет мне тоже это недоразумение тащить? – указывая на меня пальцем, рыкнул король всея Бедфорда.
Мне безумно хотелось отпарировать, но, покосившись на Ади, я передумал. В принципе, не рискнул бы предположить, что мама Брановски обиделась(скорее женщину задел холодный повелительный тон Моргана), однако её ответ был колким и язвительным.
- Боишься: недоразумение позавидует размеру твоего Эго? – подняв брови, заключила она.
Морган побагровел. Я истерически попытался сдержать смешок, но у меня не вышло. Да, наверное, оное было лишним: Эндрю, например, в открытую хохотал, Ро и Вулф, хоть и силились скрыть улыбки, но тоже весьма порадовались реплике Аделии.
- Забыл, на чьем плече рыдал после первого провала, Крис? – подсластила она пилюлю.
Его Величество напрягся. Все мускулы его тела словно одеревенели. Багровый, обозленный, он поджимал губы, пока Аделия неторопливо поднималась по ступенькам на сцену.
- Достаточно, - сдавленно проговорил он, окончательно потеряв терпение.
Я чувствовал, как тяжело Моргану дается непринужденный разговор. Зрачки Криста сузились. Парень не принял унижения. Он резко наклонился, отчего я автоматически покачнулся и взмахнул руками.
- Крис, ну перестань, - заметив состояние заклятого друга, отозвался со своего места Эндрю.
Ему смеяться расхотелось уже когда Морган после своего очередного резкого движения приземлился попой на пол. Чертыхаясь, под хохот старосты и младшего брата Крист рывком разорвал ленты и встал.
- Морган, - позвал я его.
Не обернувшись, не ответив, Крист выпрямился, развернул плечи, приосанился и с достоинством барона или князя прошествовал мимо Аделии, которая попыталась загладить свою вину.
- Крис, - схватив его за рукав, наставительно начала она. – Нужно уметь смеяться над своим прошлым.
По лицу Моргана прошла дрожь. Он невесело хмыкнул и, скинув с себя её руку, очень тихо сказал:
- Правда? Так ты улыбаешься, вспоминая время, о котором сейчас распиналась? – он положил ладонь на плечо побледневшей актрисе и цинично рявкнул: - Смеёшься, слыша имя Крейга SNS? – он намеренно усилил нажим.
Щеки Аделии побелели, губы дрогнули. Морган на самом деле сделал ей больно.
- Все ещё считаешь, что нужно смеяться над своим прошлым? – хмыкнул он, мстительно сверкая глазами.
А дальше произошло то, к чему не был готов никто из собравшихся: Эн решительно забрался на сцену и с размаху ударил Моргану кулаком в лицо.
- Ублюдок, - сопроводил свои действия Брановски комментарием. Крист рассмеялся, вытер кровь с разбитой губы и меланхолично подвел итог:
- Это была последняя репетиция. Для меня, - он толкнул Брановски плечом и преспокойно поднялся по лестнице к выходу.
- Счастливо оставаться! – поднял руку он и помахал на прощание.
Я шокированно переводил взгляд с двери актового зала, где только недавно стоял Морган, на Аделию, разом поблекшую и потерявшую весь свой шарм очарования.
- Маленький засранец, - проводя ладонью по лбу, покрытому испариной, пробормотала она. – Умеет же задеть…
Лезть в семейные дела Брановски мне не хотелось. Мой вечный соперник Вулф с присущим ему равнодушием предложил сделать перерыв. Брановски благодарно посмотрел на него. Ро, я и Томми покорно покинули актовый зал.
Уже в коридоре мы услышали дебаты Моргана и мистера Сандерза. Причем последний рьяно доказывал озверевшему и нарывающемуся на неприятности Кристу, что никакого ключа от бассейна он не получит, пока мистер Фишер не соизволит явиться и сопроводить мистера Моргана в этот треклятый бассейн. Я тяжело вздохнул и поторопился вмешаться в разговор.
- Морган, тебе проблем мало? Опять втягиваешь себя, а заодно и меня, в скандал? – одернул я взбеленившегося и не в меру агрессивного Кристана. – Замолчи, на тебя и так смотрит половина Бедфорда.
Я, в общем-то, не лгал: многие ученики вышли из гостевой только чтобы полюбоваться на открывшуюся сцену – президент, гневно сверкая глазами, тянется чуть ли не с кулаками к непоколебимому и на вид очень уравновешенному коменданту.
- Фишер, ты вовремя, - не глядя на меня, прорычал Король Всея Бедфорда. – Теперь я могу получить чертов ключ? – обратился как ни в чем не бывало Крист к мистеру Сандерзу.
Они пилили друг друга одинаково презрительными взглядами. Хотел я того или нет, мне пришлось скрипя зубами прервать дуэль Моргана с комендантом. В противном случае идиот собрал бы ещё больше зрителей, и тогда в свои права вступил бы уже директор. Зная, как разозлен Морган, я глубоко вздохнул. Если его не унять, проблем не оберешься. Именно поэтому, натянуто улыбнувшись, я попросил мистера Сандерза открыть нам бассейн.
- Пожалуйста, - усердно скрывая закипающий гнев, пробормотал я, стараясь казаться непринужденным и покладистым.
- Какие высокие слова, Фишер! – вместо того, чтобы поблагодарить, подначил Морган.
Охота помогать ему отпала, но не мог же я выкинуть ключ, который мне вежливо протянул мистер Сандерз? Комендант сочувственно посмотрел на меня: он явно понимал, что у меня руки чешутся сомкнуть пальцы на шее Моргана.
- Спасибо, - любезно сказал я коменданту. – Идем, - грубо толкнув Моргана в бок, рявкнул я.
Тот пробурчал "с каких пор ты стал таким вежливым?" и соблаговолил отправиться следом за мной.
Когда дверь бассейна за нами затворилась, я повернулся и сдержанно поинтересовался у Моргана, поджавшего губы:
- Что конкретно тебя задело? Что мисс Пейдж упомянула вскользь твое мужское достоинство?
Мне и вправду было интересно, какого дьявола Кристан унесся, словно его пчела в зад укусила. К тому же нахамил матери Эна, с которой, судя по всему, у него были теплые отношения.
- У меня нет комплекса неполноценности, - снимая через голову пуловер, отозвался Крист.
Его определенно раздражали мои расспросы, однако, как то ни странно, Морган неохотно отвечал.
- Тогда в чем дело? – допытывался я. – Или ты решил, что в детстве никто не плачет, Морган? – я устало взмахнул руками.
Мне досталось сегодня на репетиции, Вулф подлил масла в огонь, уроки тоже прошли не очень-то ладно… А потом этот неожиданный взрыв Криста. Мне просто хотелось узнать, почему вдруг из мирного веселого парня Король Всея Бедфорда превратился в ублюдка, готового разорвать на клочки всех окружающих. Этот его приступ озадачил меня, заинтриговал.
- Знаешь, дети постоянно плачут… - попытался расшевелить его я. – Немного унизили при одноклассниках, и у тебя крышу сорвало? – шагнул я к нему и перехватил его руку, когда он, проигнорировав меня, взялся было расстегивать ремень брюк.
Морган остановился. Он гневно поглядел на мои пальцы, мешающие ему, потом поднял глаза на мое лицо. И я неосознанно отступил. В глазах Кристана было то же затравленное выражение, знакомое мне ещё с первого раза, когда Кристан оказался в темноте.
- Что случилось с твоим братом? – хлестко ударил он меня словами.
Я выпустил из захвата его руку. Мы стояли около двери, которую Морган не поленился закрыть на ключ.
- Итак, ты готов рассказать мне, как убил своего брата? – сложив руки на груди, скривился в неестественно циничной ухмылке он. – Готов рассказать? – крикнул Крист.
Я вздрогнул и шагнул назад, чтобы впечататься спиной в дверь.
- Отдай ключ, - тихо приказал я Кристу и протянул руку.
Ублюдок сочился бешенством. На языке у него вертелись ещё тысячи гадких провокационных замечаний. Прикрывая свою боль, Морган рвался причинить боль тому, кто оказался волей случая на его пути. И, глотая ком несогласия, я истово внушал себе не реагировать, не поддаваться…
- Или поделишься милыми историями о старшей школе? – он сделал очередной маленький шажок, и мне пришлось поднять голову, чтобы посмотреть ублюдку в глаза. – Что, думал, я не наведу справки, чудик с расстегнутой ширинкой? – Морган остановился и поводил ключом прямо у меня под носом.
Невозможно описать, какой тайфун эмоций поглощал все доброе и прекрасное в ту минуту во мне. Морган нарывался на ссору. Ему нужно было выплеснуть негатив, развеяться. Кнопка, на которую нажала Аделия, привела в движение механизм ненависти, механизм саморазрушения, и Кристан с усердием Терминатора рвался в бой. Мне необходимо было сохранить равновесие. Мне нужно было дышать ровнее… Мне… Черт, Кристан хохотнул, отметив мою молчаливость, и забросил ключ в бассейн.
- Поплаваем, Фишер? – осведомился он.
Я остервенело поднял кулак. Этого Крист как раз и добивался. Он прижал меня к двери и приставил локоть к горлу.
- Тогда поговорим о тебе, Кристан, - процедил я, осознавая, что поступаю глупо. – Отец контролирует каждый твой шаг? Ты опротивел даже единственному другу? Твоя мать… - я оборвал себя на полуслове.
Однако было уже поздно: Кристан изменился в лице, его глаза сузились, он весь подобрался и рассвирепел. Свою ярость Морган скрывал за ядовитой улыбкой, с которой он спокойно и неторопливо стаскивал с меня вещь за вещью. Хрипя, я пытался оттолкнуть ублюдка, но взамен получал более сильное надавливание его руки на горло. Мне даже говорить стало тяжело. Дышать Морган позволял мне лишь когда я начинал судорожно цепляться за его плечи. Головокружение и приторное чувство исступленности сковали меня невидимой паутиной. Фиалковое пламя в глазах Моргана металось, как сумасшедшее. Страх не подползал к моему сердцу ровно до того момента, пока Кристан не оторвал меня от стены и не потащил за руку к бассейну.
- Ты же знаешь, что случится, если я… вода… Морган, прости меня… Я был не прав, - царапая его запястья, разжимая пальцы Кристана, злобно шипел я.
Упираясь, я истерически продумывал план бегства.
Только не в воду. Пусть лучше ударит меня… Что угодно, только не…
- Малыш, успокойся, я не собираюсь тебя топить… - раздосадовано рыкнул Крист. Ему уже порядком надоели мои брыкания, удары и крики.
Вместо того чтобы отпустить меня, Его Величество ускорил шаг и, когда подошел к бортику, вместе со мной сиганул в воду. Перед глазами у меня потемнело. Не осознавая, что делаю, я уцепился за Кристана обеими руками. Обвив его, словно спрут, я отчаянно хватал ртом воздух.
- Здесь мелко, - проговорил Кристан, удивленный моему неистовому паническому порыву.
Лицо Его Величества расслабилось. Он прижал меня к бортику и, заглядывая в глаза, начал внушать:
- Сейчас я отпущу тебя, слышишь, Фишер?
Я следил за движением его губ, но никак не мог сосредоточиться на том, что говорит эта сволочь, из-за которой у меня сердце рвется на части и паника лезет через нос и уши. Помотав головой, я впился ногтями в предплечья Кристана покрепче, чтобы он не посмел бросить меня тут одного. Я не хотел тонуть. Только не сейчас. Мне было страшно до тошноты. Зубы отстукивали неизвестный ритм, пальцы дрожали, тело покрылось едким холодным потом.
Когда Крист положил руку поверх моих пальцев, чтобы разжать их, я рыкнул что-то нечленораздельное и усилил нажим. Морган выругался, очевидно, проклиная свою затею искупаться на пару.
- Малыш, - позвал он, поднимая мой подбородок.
Дрожь, снедающая мое тело, не могла не взволновать Короля Всея Бедфорда. Ярость и злость Моргана на меня терялись на фоне ужаса и слабости, мною продемонстрированных Его Величеству. Кристу мешали брюки, они плотной массой облепили его бедра и едва ли сопутствовали передвижению, но парень не имел возможности стянуть их, ибо каждый раз, как Его Величество взмахивал руками, я непроизвольно пускал в ход ногти. Подозреваю, королю было дьявольски больно, но вытаскивать меня на берег он не торопился.
- Черт, дыши спокойней, Фишер. И прекрати меня царапать, идиот, - рявкнул он, скривившись, когда я вновь сделал ему больно.
Кристан обнял меня за талию и провел ладонями вверх, по спине, успокаивая.
- Помнишь, как мы танцевали сегодня, Малыш? – настойчиво взывал он к моему разуму.
Я урывком слышал, что мне шепчет Крист. Он намеренно провел рукой по моим волосам и запрокинул голову.
- Смотри на меня, - скомандовал Король Всея Бедфорда.
Я распахнул свои очертенелые от паники глаза и просительно уставился на Криста. Он улыбнулся.
- Вот так, - проворковал Морган, ставя мои ступни на свои.
Он сделал первый шаг, и вода стала мне выше пояса. Я дернулся и залепетал:
- Нет… нет… я… и… нет…
Кристан сильнее сжал мою талию, он почти сократил расстояние между нами.
- Смотри только на меня, Малыш… Смотри… - он поцеловал меня в висок и вновь ступил назад.
Перед моими глазами было лицо Моргана. Его Фиолетовые глаза, как омуты сверкали заманчивым, губительным сиянием.
- Морган… - одними губами произнес я.
Кристан посмотрел на меня уверенным, не допускающим возражения взглядом. Король уже все решил за меня. И это была единственная ситуация, когда я оказался в полном проигрыше, когда я полностью зависел от него, когда именно я хватался и обнимал его, словно ненормальный. А Кристан, шальной от моей реакции, шел все дальше и дальше, пока вода не лобызнула мой подбородок.
- Чего застыл, Фишер? – осведомился у меня Кристан, без стеснения стаскивающий с себя одежду.
Я попытался сосредоточиться на его фигуре, чтобы абстрагироваться от своих страхов. Шагнув к самой дальней стеночке, не отрывая взгляда от быстро обнажающегося Моргана, я дрожащим голосом выдавил:
- Я не собираюсь принимать участия в твоем заплыве…
Крист, однако, не обратил внимания на мое состояние. Он был странно возбужден, его глаза устремились к кромке воды, он ласкал её взглядом, он не чаял дождаться нырнуть в это голубое, чистое, манящее безобразие. Улыбка царя, получившего наконец великолепный, достойный царской персоны подарок, озарила лик Короля Всея Бедфорда. Он рывком сдернул с себя брюки и, когда остался в одних боксерах, озорно глянул на меня из-под бровей.
читать дальше- Наслаждаешься, Малыш? – хрипловато спросил Морган.
На мгновенье я забыл о том, что я нахожусь в бассейне, что моя фобия хлещет через края, что страх стучит молотом в затылке. Я, тяжело дыша, уставился на Кристана, шикарного в своем полуголом образе. Светотень играла в "догони-поймай" на его мощном накачанном теле, мышцы живота дернулись, едва Крист сделал маленький шажок ко мне.
- Мы тут одни… - завораживающе соблазнительно просветил Морган. – Хочешь побезобразничать? – он похабно улыбнулся, и я всеми фибрами души ощутил желание Кристана показать свою власть надо мной.
Плечи и шея парня были покрыты царапинами и синяками. Эти отметины, которые Крист словно рекламировал, выставляя мне напоказ, вызывали жажду наградить ублюдка новыми, более отчаянными увечьями. Сощурившись, я прошелся взглядом по предплечью Моргана, где красовался уже начавший исчезать укус. Покраснев, вспомнив, как и при каких обстоятельствах оной был поставлен, я закусил губу.
- Тебе не жарко, Малыш? – как бы случайно приближаясь и толкая меня к стене, прошептал Крист.
Он уже был близко: его губы находились около моего уха, лапы Кристана вот-вот грозили коснуться моих бедер.
Я шагнул назад, задел лодыжкой скамейку и праведно рухнул на эту самую скамейку. Под смех Моргана, под его насмешливое "милая поза" я попытался выпрямиться и вскочить.
- Вали, тренируйся! – потирая бок, которым умудрился удариться, зло рыкнул я в лицо Моргану, который, сверкая ослепительной ухмылкой, приложился своими губами к моим.
Черт, он делал все, что ему заблагорассудится!
- Ублюдок! – оттирая след его поцелуя, крикнул я в спину удаляющегося Криста.
Я чувствовал смущение и зарождающуюся тень тревоги. Рядом с Кристом, когда он отвлекал мое внимание, когда безобразно заигрывал и когда провоцировал, я отключался от всего, что было с ним не связано. А сейчас, устраиваясь на лавочке, силясь перебороть неприязнь к бассейну и всей меня окружающей прелести, к нему прилежащей, я робко и боязливо оглядывался. Вода гипнотизировала. Она заполоняла мой мозг, мои мысли, мои легкие… Она топорно обрезала поток сознания. И я хватал ртом воздух, наблюдая за тем, как тело Моргана то погружается в воду, то вновь появляется на поверхности. Гребки Криста были легкими, он непринужденно плыл, наслаждаясь стихией, наслаждаясь тем, чего он намеренно лишал себя целый год. Волосы Кристана вымокли и теперь аккуратно облепили голову. Движения рук и ног короля были синхронны. Я не мог понять, как у него получается так откровенно красиво и мощно плыть. Из-за своей фобии я не разбирался в стилях(или как там это называется?) плавания. Но даже будучи полным профаном, я не мог не отметить техничности, плавности и в то же время быстроты движения Кристана. Он захватил мое внимание, он поразил меня тем, как, оказывается, красив человек может быть, находясь в воде: я застыл в позе мыслителя и даже вытянул шею. Кристан словно изображал бабочку – огромную, сильную, уверенную в себе бабочку, покинувшую кокон и устремившуюся ввысь, в самую сердцевину неба: Кристан на пару секунд уходил под воду, совершал мощный гребок обеими руками и неожиданно показывался на поверхности воды. Словно пытаясь взлететь, он повторял оное снова и снова… Тело Кристана, пропитанное водой, силой и стремлением полета, двигалось волнообразно. Король Всея Бедфорда словно и не нуждался в глотке кислорода: я не осознавал, что, выныривая, Морган глотает урывочек воздуха и, воодушевленный, распаленный жаждой плавания, вновь погружается в воду. Время для него застыло. Крист не чувствовал, как хлорка жжет царапины, не чувствовал, как саднят исколотые и окончательно не затянувшиеся ранки от битого стекла на ступнях. Он улыбался. Он был захвачен плаванием, как бывают захвачены ученые внезапным открытием, которое свалилось на них после лет долгого и нудного изучения предмета исследования. Морган пребывал в гармонии: с самим собой, с бассейном, с водой, которая нещадно попадала в рот, глаза и уши. На Кристане не было очков, чтобы защитить глаза от влияния хлорки. Но и это отнюдь не отбивало охоту Короля Всея Бедфорда продолжать и продолжать свое занятие.
Я уже сбился со счета, сколько кругов нарезал Крист. Я думал, он никогда не остановится. Но нет, после часа тренировки довольный, измотанный, полностью плененный самим собой и только что пережитым наслаждением, Крист выбрался на бортик. Парень развалился на полу, раскинул руки и ноги. Изобразив морскую звезду, блаженно закрыв глаза, Его Величество неожиданно, совершенно по-сумасшедшему рассмеялся. Его грудная клетка ходила ходуном, лицо Криста расслабилось, на щеках заиграл яркий румянец, а Король Всея Бедфорда все смеялся и смеялся, словно окончательно сбрендил. Морган не замечал никого вокруг. Его странный порыв, непривычный и, мягко говоря, неуместный, заставил меня наконец пошевелиться на своем месте. Стыдно признаться, но до момента, пока мой сосед по комнате не выполз из воды, я, прижухавшись, теребил ткань школьного пиджака и боялся дышать. Сосредоточенный на Кристане, я всеми силами выбрасывал из памяти другого человека, столь же быстро машущего руками в мутной холодной жиже пригородного озерца, подернутого ранними разноперыми кувшинками.
- Морган? – неуверенно позвал я, привставая.
Мне нужно было знать, что с Кристаном все в порядке, что его здоровье норме, что мне не обязательно приближаться к нему…
- Малыш? – перевернувшись на бок, чтобы лучше меня видеть, удивленно вопросил Морган. – Ты ещё тут?
Он встал на четвереньки и моментально выпрямился во весь рост, встряхнул своей гривой и одарил меня таким мутным взглядом, что я пожалел о своем присутствии. Надо было бежать отсюда как можно дальше, надо было бросить Моргана, надо было отправиться в спальню и мирно плескаться под душем, надо было…
- Не пора ли тебе искупаться? – хитро подмигнув мне и проведя рукой по волосам, уточнил Кристан. – Будет глупо очутиться ночью в бассейне и не промочить ножек, Малыш… - хамовато предположил Кристан.
А у меня зашлось сердце от его слов. Я слишком резво рванулся к двери. Моргану не понравилось, что я не отозвался на его остроумное замечание. Он в два прыжка нагнал меня, уже дернувшего за ручку двери.
- Не смей, - отпихивая Кристана, шептал я севшим голосом.
В голове взорвали салют. Я с остервенением ставил синяки на прохладной мокрой коже Моргана. Мое желание вырваться было патологией. Я панически, яростно рвался из тисков посмеивающегося Криста.
- Морган!! Я не хочу! Хватит!! – орал я, и мое эхо разносилось по всей комнате.
Кристан без особых усилий поднял меня и закинул себе на плечо. Я видел кафель пола под ногами Криста, я слышал его задорный смех. Я ощущал, как комок, вставший в горле, перекрывает дыхание.
-Пожалуйста… - жалобно пролепетал я, запинаясь, когда Крист подошел к бассейну вплотную.
Вцепившись в его плечи, добавляя к уже существующим новые царапины, я цеплялся пальцами, впивался ногтями в его кожу. Меня накрывало страхом, мои глаза невидяще распахнулись. Я не моргая поглядел в лицо ублюдку, когда он соизволил перевернуть меня и приподнять над полом повыше.
- Освежи мозги, мистер Зубрила, - не замечая моей паники, фыркнул Крист.
Он поцеловал меня в нос и с видом титана, покоряющего олимп, швырнул в воду. Секунда. Вот я все ещё надеясь, что Морган передумает, истошно шепчу "нет… не надо… пожалуйста". И все. Ретроспектива. Я уже захлебываюсь водой и иду ко дну. Ярким пятном маячат стенки бассейна. Я не закрываю глаз. Зачем? Я в озере, полном болотной тины, полном водорослей. Я по пояс в мерзкой воде, я кричу "Лэсли! Лэсли!". За моей спиной мечутся люди, а я пытаюсь доплыть до середины озера, а я хлопаю руками по воде, а я глотаю тину, я тону… Вытянув руку вверх, я пытаюсь нащупать что-то, помимо воды. Легкие заходятся. Я открываю рот. Кислорода почти не осталось. Мне нечем дышать. А до дна ещё очень далеко.
- Лэс… Спаси… - хватая ладонью воду, рвано произношу я.
В голове каша. Глаза закрываются. Темнота жалким покрывалом укутывает меня в прошлое.
Кувшинки цепляют ноги. Я истерично двигаю ногами и руками. Знаю: выхода нет. Знаю: сам виноват. "Лэс!" – из последних сил кричу я. Потом все теряется, потом все уходит на второй план. Слезы, стоны, вода, заполонившая каждую клеточку организма. От бессилия и тяжести в груди теряю сознание. Кто-то тянет меня за ногу. Кто-то подхватывает под талию. Последнее, что воспроизводит мой отключающийся мозг, это угасающие глаза Лэсли. Лэсли, который укоряет меня, обвиняет…
- Фишер?! Фишер!! Фишер!!!!!!!!! – зовет меня кто-то из темноты.
Чьи-то руки на моей грудной клетке, чье-то дыхание во мне… Я отплевываюсь от воды, захлебываюсь кашлем, щурюсь. Свет терроризирует зрачки. Я плохо слышу, как сквозь пелену. Белое пятно перед глазами то и дело расплывается. Слабость сковывает каждую мышцу, каждый участочек тела. Мне тяжело даже пальцем пошевелить.
- Малыш… - надрывное эхо ложится знакомым, привычным прозвищем.
Белое свечение наконец отступает. Я вижу над собой побелевшего Кристана. Он нагибается к самому моему лицу. Он на коленях, приподнимает меня над полом, очертенело прижимает к себе и трясет, трясет, трясет.
- Скажи что-нибудь!! – требует он, когда я шевелю губами.
Руки Моргана слишком сильно сжимают меня, они отчасти не дают мне нормально дышать.
- Я… - еле-еле, моргая, выдавливаю и снова начинаю кашлять.
Его Величество разжимает свои лапы, но о том, чтобы избавиться от его объятий, не может быть и речи. Приподняв мою голову, он удобно устраивает её на своем плече.
- Что это, черт побери, было? – без перехода орет Кристан.
Его чувства скачут переменчивым ветром. В ошалелых глазах ужас, пальцы дрожат, губы посинели. Морган на самом деле испугался того, что мог натворить.
Я же, утопая в потоке пустоты, жалел, что остался жив. Моргану не следовало нырять за таким, как я…
Память по каплям возвращалась. Я зашевелился. Отпустить меня, конечно, Крист не отпустил, но выпрямиться позволил. Мы сидели на бортике бедфордовского бассейна. Мы смотрели друг на друга. Моя школьная форма облепила плечи и спину. Вода была везде: в моей глотке, на полу, в бассейне, на волосах Моргана. Я ненавидел её. Ненавидел. Ненавидел.
- Малыш, - наклоняясь и трогая мои щеки, мой лоб, трясущимися пальцами проводя по ушам и носу, бормотал Кристан. Стадия гнева сменилась следующей – осознанием того, что я жив. – Черт, я не знал, что ты не умеешь плавать… я… я… - Морган повис на моей шее, огромный, испуганный, переживший со мной мою трагедию.
Морган. Ублюдок, который во благо собственным развлечениям швырнул меня в бассейн. Морган. Тот, кто, очевидно, хлестал меня по щекам и до исступления делал мне искусственное дыхание. Кто не помня себя ломанулся за мной, тонущим, уповающим на скорую встречу с Лэсли. Морган. Засранец, который целовал мои губы, который бормотал:
- Ударь меня… ну же… ударь… - он поднимал мою руку и сжимал в кулак, доказывая, что безропотно встретит наказание.
Кристан сожалел. На его лице было написано это сожаление. Его прикосновения, коими награждал меня Морган, будто боясь, что если отодвинется от меня хоть на дюйм, я исчезну, были явным наглядным подтверждением того, что он сожалеет.
- Прости… - невнятно, задыхаясь, пробормотал мне в губы тот, кто зарекся никогда ни у кого не просить прощения.
Для меня было всего слишком. Репетиция, внеплановое купание в бассейне, Морган, едва контролирующий свое чувство вины.
Я немного поерзал. Крист посмотрел мне в бесстрастные, голодные, полуненормальные глаза и отстранился. Ровно на пару сантиметров. Он удивленно следил за тем, как я поднимаю правую руку. Идиот думал, что я собираюсь ударить его, и стоически закрыл глаза. Но я положил ладонь ему на губы, чтобы запечатать их, чтобы они не произносили того, о чем Морган пожалеет. Через секунду. Когда я скажу… Когда я впервые признаюсь…
- Я убил своего брата… - крикнул я, избавляясь от этой ноши.
Я устал говорить себе эту фразу на ночь, устал видеть в кошмарах один и тот же ебаный день.
- Я убил его… - повторил я уже тише.
Морган распахнул глаза. Шок и неверие смешались в них. Я усмехнулся. Мне все ещё тяжело было дышать, я по-прежнему ощущал жуткую слабость, но во мне осталось сил поинтересоваться:
- Жалеешь, что спас меня, Морган?
Я убрал руку от его губ и ядовито поглядел на него. Я ждал удара или отвращения, я жаждал, чтобы хоть кто-то обвинил меня в открытую, чтобы кто-то шваркнул мне в лицо "Тварь! Ты не имеешь права на существование!". Морган и вправду посерьезнел. Он встал и потянул меня вверх, за собой, за рубашку. Пошатнувшись, я задрал голову, дабы не упустить того мига, когда презрение и омерзение отразятся на его бледном ожесточенном лице. Однако минуты шли, а король всея Бедфорда все вглядывался в меня, изучая, исследуя. От его требовательного взгляда мой пульс, и без того взорвавшийся бурной скоростью, зачастил ещё сильнее. Я ждал. Молча. Покорно.
- Повтори, - попросил Морган, натешившись моим всклокоченным вызывающим видом.
Я тупо моргнул. Морган издевался? Он специально заставлял меня раз за разом каяться? Отлично. Я криво улыбнулся.
- Я убил своего брата, - пробормотал я, глядя в фиолетовые, плескающиеся возмущением глаза. – Не веришь, Морган? – рассмеялся я. – Я убил Лэсли. Я убил. Я убил. Я убил. Я УБИЛ СВОЕГО БРАТА, СУКИН ТЫ СЫН!!! – кажется, произнеся вслух оное один раз, я никак не мог остановиться. Мой голос срывался. Я уже не контролировал его. Я кричал, я путался в своих словах, я впервые чувствовал себя свободным.
- СЕГОДНЯ Я ДОЛЖЕН БЫЛ УМЕРЕТЬ!! КАКОГО *** ТЫ СПАС МЕНЯ? – колотя Моргана по плечам, рычал я.
Меня ослепила жалость к себе. Я негодовал, я окончательно слетел с катушек. Кажется, я говорил что-то, не соображая конкретно, что несу. А потом Кристан выпустил меня из рук и наотмашь влепил такую пощечину, что я рухнул на пол. Коснувшись щеки, я уставился на Моргана, который, бешено впивался взглядом в меня, сидящего на коленях, руками упершегося в кафель бортика.
- Ещё раз заикнешься про то, как хочешь сдохнуть, я самолично запихну тебя в нужное заведение, понял, Фишер? – хватая меня за воротник и второй раз за день таким образом поднимая меня на ноги, рявкнул он.
Я всхлипнул. Угрожающий тон Моргана внушил мне опасения, что парень прямо сейчас отправится звонить по нужному номеру. Дабы предотвратить оное, я устало позволил Кристану оттащить себя подальше от бассейна. Мы остановились около раздевалки. Морган обреченно посмотрел, как после пяти минут истерики я обмяк и еле-еле держусь на ногах.
- Маленькое чудовище, - беззлобно обозвал он меня и, впихнув свою пятерню мне в волосы, посредством чего оттянув голову назад, глядя мне в глаза, сказал:
- Плевать я хотел, что произошло там у тебя с братом, Фишер, так что прекрати строить из себя жертву. Повзрослей, Малыш.
Он встряхнул меня, как ребенка, и щелкнул по носу. Я набычился и хмуро опустил голову. Один вопрос не давал мне покоя.
- Ты ненавидишь меня теперь, Морган? – тихо спросил я соседа по комнате.
Я не думал, что после моего признания можно не испытывать гадливости. Напрягшись, я намеренно не глядел на Криста. Кусая губы, я ждал ответа, с которым Король Всея Бедфорда не торопился.
- Нет, - наконец, соизволил обронить он.
Вздохнув, Кристан схватил меня за подбородок и поднял голову вверх.
- Почему? – зачарованно пробормотал я, наивно заглядывая в пламенеющее фиолетовое пламя.
- Потому что ты единственный, с кем я могу спать без света после того, как пережил похищение, - спокойно выдал Кристан.
Я встрепенулся, желая продолжить откровенный разговор, но Морган замолчал, шлепнул меня по заднице и приказал вести себя тихо, пока мы будем топать по коридору. Впрочем, я и сам не осмелился бы привлечь внимание к нашей парочке: Морган, в одних трусах несущий меня, окостеневшего от пережитого потрясения, мокрого после заплыва в бассейне, на руках в нашу комнату, был тем ещё зрелищем. Заметив композицию "президент студсовета и его сосед по комнате", всякий бы понял ситуацию превратно, поэтому в моих же интересах было жать губы и молчать даже когда Морган, явно довольный стечением обстоятельств, слишком уж крепко прижимал меня к себе.
- Дом, милый дом, - ногой отворяя дверь нашей спальни, хмыкнул Кристан.
Мне было неимоверно стыдно за то, что ему пришлось тащить меня, обессиленного и полувменяемого, однако, судя по всему, Моргану нравилось демонстрировать свое превосходство. А после сказанного в бассейне я был настолько эмоционально вымотан, что с радостью принял помощь Криста. В конце концов, это он пихнул меня в воду. Так что я ничуть не чувствовал себя ему обязанным, когда Крист аккуратно выпустил меня из рук и, стащив всю одежду, обтер большим теплым полотенцем.
- Маленькое чудовище, - в ответ на мое нетерпеливое сопение покачал он головой.
Спустя пару минут я, укутанный от кончиков пальцев до макушки в одеяло, мирно дремал, уткнувшись носом в подушку. Морган дождался, пока я не усну, и лишь потом, одевшись, отправился обратно в бассейн – забрать свою одежду и запереть дверь. Именно он возвращал ключ мистеру Сандерзу, который подозрительно пытал его относительно того, где мистер Фишер и почему он не явился выполнить свою святую обязанность. Уладив все вопросы с комендантом, Крист вернулся в комнату и со странной, чувственной улыбкой с пару минут пялился на меня, чертыхающегося во сне и отмахивающегося от призраков прошлого. Когда Морган лег в постель, забрался под узкое одеяло и привычно обнял меня сзади, я глубоко вздохнул, вздрогнул и засопел ровнее. Кристан провел рукой по моей груди, чтобы удостовериться: его отметины на месте, потом же, спокойный и полностью измотанный, выключился.
*
На репетиции во вторник поголовно все ученики выглядели выжатыми лимонами. Мистер Арчибальд вяло спихнул мероприятие на Аделию, заверив, что целиком и полностью рассчитывает на её боевой дух. А вот мне очень хотелось, чтобы боевой дух мисс Пейдж несколько поутих, потому что после вчерашних плясок и нырка ко дну я едва шевелил туловищем. Мышцы рук и ног нарывали, остальные мышцы, о которых я, наивный, и не подозревал, тоже корчились от зуда. Нестерпимая жажда отдыха терзала мой уставший от встрясок и учебы организм. Благо, мама Брановски, узрев мою немощность уже по первым движениям совместного с Морганом танца, присвистнула и отправила меня посидеть с полчасика, что, думаю, удивило не только Криста, но и Эна, которому доставалось в тот день круче всех. Отринув хореографию, Аделия подпрягла певцов. И, так как Ро вернулся из своей затянувшейся поездки домой, рьяно заставила репетировать бедных парней их будущий номер.
Я старался не обращать внимания на гвалт и возмущенные оклики бедфордовцев. Уместившись в кресле, я положил на коленки учебник и с рвением ботаника решал задачи по оптике. Мне нужно было во что бы то ни стало улучшить свой результат. А благодаря терзаниям мамы Эндрю и полуночным вылазкам в бассейн с Морганом у меня почти не оставалось времени на подготовку к экзаменам.
- Да что ж такое! – когда ответ в очередной раз не сошелся, зло рыкнул я.
Вулф, который присел через кресло от меня, скосил глаза на учебник.
- Во второй задаче опечатка, - милостиво обронил он, и я удивленно уставился на него.
- С чего это ты мне помогаешь? – подозрительно поинтересовался я.
Томми встал – его ждало очередное махание руками и доставание кролика из шляпы.
- Я ещё в прошлом году прорешал это сборник, - пожав плечами, поставил он меня в известность.
Меня переполнило чувство гнева. Вулф продолжал выставлять меня идиотом. Он явно не воспринимал меня как соперника. Что ж. Я тоже его соперником после некоторых открытий считал, мягко говоря, слабым.
- Наверное, нелегко быть братом Троя, - откладывая учебник, натянуто спросил я с издевкой.
Подтекст Вулф уловил сразу. Он застыл и медленно повернулся ко мне лицом. Выражение холодного бешенства окрасило его серые спокойные глаза поволокой синевы.
- Наверное, нелегко быть соседом по комнате Моргана, - в тон мне ответил он, пристрастно смерив взглядом мою шею, на которой кое-где все ещё проглядывали синяки.
Оба злые и негодующие, мы смотрели друг на друга, пока Ро не окликнул Вулфа. Нам обоим было что сказать, как было желание нахамить. Но Вулф самонадеянно развернулся и ретировался, очевидно, приберегая пыл для очередной стычки. Я все ещё помнил их с братом разговор по поводу моей персоны. Издали наблюдая за Томми, я толику, совсем крупицу опасался этого парня, унижающегося перед братом и строящего саму покорность в школе. Томас Вулф настораживал, вызывал одновременно и жалость и тревогу. Пристально глядя на махинации подлинного фокусника, я мрачно отметил, что с моей судьбой Вулф в один прекрасный момент может сыграть так же – виртуозно, шутя и… разрушительно.
Вернувшись к оптике, я ещё долго злился на подсказчика, однако, как бы я ни пыжился, не признать, что Томми превосходит меня в физике, я не мог. И настроение мое опустилось на отметку ниже среднего. Пока мисс Пейдж не рыкнула мне лезть на сцену. Вот тогда мое настроение окончательно рухнуло на отметку ноль, ибо бешеные скачки, коим меня подвергла обладательница многочисленных премий и наград, убивали своей щепетильностью и предвзятостью со стороны Аделии. Кстати о ней: женщина, на этот раз облаченная в спортивный костюм, если так можно назвать лосины и обтягивающую футболку, непринужденно следила за всеми в зале присутствующими.
- Андрей, будешь играть так же убого, расскажу Моргану о твоем феерическом провале с моей костюмершей, - грозилась она, дергая сына за ухо и возвращая нерадивого артиста в лоно песни и пляски.
- Спорю, Одри не купилась на басни Брановски, - совершая очередное па, хохотнул Крист, стоящий к Ади ближе всех.
- Очевидно, она ожидала провонявших болотом лилий от тебя, Морган, - зло отозвался Эндрю, подпирая рояль.
Наверное, тема, поднятая матерью, была для моего друга очень болезненной, ибо пары слов хватило парочке Пейдж-Морган, чтобы вывести обычно уравновешенного Брановски из себя.
Кристан открыл рот, чтобы сказать что-то, ещё более раздражающее, но я неловко повернулся в танце и налетел на него с силой, которая срикошетила нас обоих на пол.
- Фишер, - заламывая руки, причитала Аделия, словно я испортил её любимую постановку. – Ну почему именно самый удачный кусок танца ты превращаешь в трагикомедию?!
Я мирно лежал на полу, уткнувшись в грудь Кристана носом. Король Всея Бедфорда под звучный смех Эна, мигом переключившегося на нашу неудачу, поднялся с пола и удрученно посоветовал Аделии:
- Ади, либо сделай что-нибудь с его пластикой, либо он просто убьет меня…
Вопреки серьезному обличительному тону, Морган не выглядел таким уж расстроенным. Он получал массу удовольствия, измываясь надо мной в процессе репетиции.
- Может, мы просто не созданы работать слаженно? – отряхиваясь и потирая ушибленную коленку, предположил я. – Мисс Пейдж, вы не могли бы сделать что-нибудь с мистером Морганом? – перенимая напыщенно-ироничные интонации Криста, шикнул я, глядя прямо в наглые глаза Его Величества, хмыкнувшего и поджавшего губы.
- Например, не могли бы вы зашить ему рот? - продолжил я, игнорируя задушенный хохот Эндрю и оторопелое удивление Аделии. – Твои оклики, Морган, знаешь ли, очень отвлекают! – с достоинством просветил его я.
Лицо Кристана вытянулось. Он пару раз моргнул, очевидно, прокручивая в уме мой смелый выпад, а потом Король Всея Бедфорда просто взорвался фейерверком возмущения.
- Ади, кажется, Фишер переоценивает свои танцевальные способности, - не прерывая визуальный контакт со мной, подхватил эстафету Морган.
У него уже полыхнули синим глаза. Я ощутил едва осязаемый, тающий на языке привкус вызова. Шагнув вперед, я успел выговорить только "Мисс Пейдж" и получил неслабый удар по макушке от этой самой мисс Пейдж.
- Я поняла, в чем ваша проблема, - риторически кивая головой с выражением маньяка, нашедшего жертву, цинично выплюнула Аделия.
Морган, которому, судя по всему, досталось больше, чем мне, замахал руками:
- Ади… - умоляюще затараторил он.
Но мама Эндрю неумолимо вынесла приговор:
- Часочек потанцуете в паре, решите разногласия… - задумчиво пробормотала она, скрепляя наши ноги у стоп лентами, которые она ловко вытащила из своей пышной прически.
Я не успел даже ничего возразить: Аделия ловко повернула нас с Морганом лицом друг к другу и явно привычным движением соединила наши ноги.
- Прекрасно. Теперь можете болтать сколько душе угодно, - хлопая в ладоши и призывая всех остальных к вниманию, доверительно позволила Аделия.
Она уже была занята с Ро, третировала Вулфа и попутно вела дебаты с Эндрю. Эта женщина, сотканная из энергии и властности, поражала меня с каждым днем все больше и больше.
Мы с Кристаном молча пытались совладать с бурей эмоций. Морган боялся посмотреть мне в глаза, я тоже не жаждал близости. Мы слишком влезли в жизни друг друга. Я терзался вопросом, что ещё сможет вытянуть из меня Крист, прежде чем я приду к выводу: за доверие надо платить. Как бы мы ни цапались теперь с Морганом, как бы ни пререкались, маленький барьер ненависти рухнул. И я помимо воли относился к Кристану по-другому, не как с первых минут нашего знакомства. Не как к ублюдку, начисто лишенному человеческого. Именно поэтому – потому что я вчера вывалил на Моргана то, в чем не решился признаться даже собственным родителям – я чувствовал неловкость и не знал, как поступить. Думаю, Морган тоже пребывал в состоянии неоднозначности. Он кусал губу и тщательно отводил от меня взгляд.
Впервые с нашей первой встречи нам стало тяжело находиться рядом: если раньше мы заполняли пустоты тишины руганью, то сейчас, когда вместе прошли через некоторые перипетии, мы оба неуклюже придумывали причину начать разговор.
- Кристан, - мне первому надоело играть в молчанку. – Ты собираешься двигаться? Или твоя хваленая пластика растворилась в воздухе, как только не перед кем стало красоваться? – я намеренно шагнул в сторону.
Крист вынужден был последовать за мной. Морган опустил глаза на мое лицо и ухмыльнулся.
- Прости, но вести сегодня буду я… - хмыкнул я и, не дав Моргану окончательно урезонить движения, вновь сделал шаг – теперь назад.
Кристан чертыхнулся – его тело по инерции метнулось сначала вперед, потом напряглось, так как парень, не привыкший доверять мне ни на йоту, не знал, куда я двинусь в следующее мгновенье.
- Малыш, твою мать, какого дьявола ты делаешь? – после того, как я переставил ноги в положение на ширину плеч, гаркнул Крист.
Я с улыбкой наблюдал, как он вынужденно повторяет все мои сумасбродства.
- Ноги на ширину плеч, Морган, - поиронизировал я. – Ты же сам сказал мне запомнить это положение, - не выдержав, расхохотался я при виде изумительной растерянности на лице короля.
Однако смеялся я недолго. Морган, раздосадованный тем, что я отобрал у него пальму первенства, положил руки мне на спину и чуть придвинулся.
- Тебе всегда больше шла роль девчонки, Малыш, - нагнувшись, шепнул он мне на ухо, в наказание резко выставляя вперед правую ногу.
Я вынужден был вцепиться в его свитер, чтобы мы оба не рухнули на пол.
- Морган! – шикнул я. – Ещё раз таааа… - гневную тираду пришлось оставить на потом: Крист просто-напросто положил руки мне на спину и, всем телом подавшись вперед, наклонил меня так, чтобы мы соприкоснулись бедрами.
Под звуки "Ибицы" Эдвина Мартона Крист, полушутя кружил меня по сцене, забывая, что наши ноги связаны, забывая, что вокруг полно народа, жадно таращащегося на нас.
- Классно, правда? – делая очередной разворот, поинтересовался раскрасневшийся Морган.
Я кусал губы, стараясь не признаться, что мне тоже чертовски весело – в бешеном танце, в скоростных движениях Криста было что-то зверское, что-то по-настоящему демоническое, что-то, заставляющее мое сердце биться чаще. И это что-то глушило изумленный возглас Аделии, неприличный комментарий Эна и даже колкий взгляд Томми остался не замеченным мной.
Я хохотал, уверенно ступая за Морганом, его пульс передавался мне, его ритм, заданный вольно, с долей озорства, вел нас, заставлял двигаться все быстрее, быстрее, быстрее. Перед глазами пролетали окружающие предметы, подошвы горели, а я продолжал, улыбаясь, гнаться за Кристом. Его чувственный смех оседал на моей коже, его пальцы, постукивающие по моему позвоночнику, его дыхание, сбитое, смешивалось с моим, прерывистым, громким. Я подавался на каждый шаг. Мне нравилось скакать по сцене, мне нравилась бешеная гонка, которую предложил Морган. Черт, это было великолепно: выкинуть из головы все, кроме скорости, ожидания очередного грубого шага Криста. Его ухмылка на моей шее, его руки, властно жмущие меня, его подавляющая аура самодовольства. И снова скорость, скорость, скорость…
Я не чувствовал, что наши ноги связаны, потому что в какой-то момент, когда Крист разогнался, я прекратил считаться с тем, кто начал все это и кто ведущий. Я самолично дернул его голову вниз, чтобы взглянуть в фиалковые, совершенно расфокусированные глаза. Именно я был тем, кто рявкнул:
- Быстрее…
Именно на мои губы с жадностью голодного волка смотрел Кристан, именно мои руки сжимали плечи Моргана.
Черт, я задыхался от музыки, переполнившей меня, адреналина и наслаждения. Никогда в жизни я не испытывал ничего подобного. Никогда мне не казалось, что через секунду или минуту у меня развернутся крылья из плеч и я взлечу.
Аккомпанемент резко закончился. Морган резко остановился. Мы уставились друг на друга с ошеломлением, равным прозрению.
- Это было… - тихо произнес Кристан.
Я согласно кивнул, понимая, что он имеет в виду. Мы восстанавливали дыхание. Руки Моргана все ещё лежали на моей талии, мои пальцы все ещё цепко удерживали пуловер Криста. И только нетерпеливое покашливание Ро вывело нас из оцепенения.
- Надо почаще вас хмм… связывать… - глухо и очень настороженно пробормотала Аделия.
Она с затаенным страхом и некоторой долей материнского восторга поглядела на Кристана, который, кажется, после нашего грандиозного выступления, несколько поостыл.
- Ади, - криво улыбнувшись, обратился он к маме Брановски. – Не могла бы ты снять свои удавки? – как я отметил, Морган намеренно избегал столкнуться открыто взглядами с артисткой.
Маскируя грубостью неловкость, он не постеснялся нахамить мисс Пейдж:
- В туалет мне тоже это недоразумение тащить? – указывая на меня пальцем, рыкнул король всея Бедфорда.
Мне безумно хотелось отпарировать, но, покосившись на Ади, я передумал. В принципе, не рискнул бы предположить, что мама Брановски обиделась(скорее женщину задел холодный повелительный тон Моргана), однако её ответ был колким и язвительным.
- Боишься: недоразумение позавидует размеру твоего Эго? – подняв брови, заключила она.
Морган побагровел. Я истерически попытался сдержать смешок, но у меня не вышло. Да, наверное, оное было лишним: Эндрю, например, в открытую хохотал, Ро и Вулф, хоть и силились скрыть улыбки, но тоже весьма порадовались реплике Аделии.
- Забыл, на чьем плече рыдал после первого провала, Крис? – подсластила она пилюлю.
Его Величество напрягся. Все мускулы его тела словно одеревенели. Багровый, обозленный, он поджимал губы, пока Аделия неторопливо поднималась по ступенькам на сцену.
- Достаточно, - сдавленно проговорил он, окончательно потеряв терпение.
Я чувствовал, как тяжело Моргану дается непринужденный разговор. Зрачки Криста сузились. Парень не принял унижения. Он резко наклонился, отчего я автоматически покачнулся и взмахнул руками.
- Крис, ну перестань, - заметив состояние заклятого друга, отозвался со своего места Эндрю.
Ему смеяться расхотелось уже когда Морган после своего очередного резкого движения приземлился попой на пол. Чертыхаясь, под хохот старосты и младшего брата Крист рывком разорвал ленты и встал.
- Морган, - позвал я его.
Не обернувшись, не ответив, Крист выпрямился, развернул плечи, приосанился и с достоинством барона или князя прошествовал мимо Аделии, которая попыталась загладить свою вину.
- Крис, - схватив его за рукав, наставительно начала она. – Нужно уметь смеяться над своим прошлым.
По лицу Моргана прошла дрожь. Он невесело хмыкнул и, скинув с себя её руку, очень тихо сказал:
- Правда? Так ты улыбаешься, вспоминая время, о котором сейчас распиналась? – он положил ладонь на плечо побледневшей актрисе и цинично рявкнул: - Смеёшься, слыша имя Крейга SNS? – он намеренно усилил нажим.
Щеки Аделии побелели, губы дрогнули. Морган на самом деле сделал ей больно.
- Все ещё считаешь, что нужно смеяться над своим прошлым? – хмыкнул он, мстительно сверкая глазами.
А дальше произошло то, к чему не был готов никто из собравшихся: Эн решительно забрался на сцену и с размаху ударил Моргану кулаком в лицо.
- Ублюдок, - сопроводил свои действия Брановски комментарием. Крист рассмеялся, вытер кровь с разбитой губы и меланхолично подвел итог:
- Это была последняя репетиция. Для меня, - он толкнул Брановски плечом и преспокойно поднялся по лестнице к выходу.
- Счастливо оставаться! – поднял руку он и помахал на прощание.
Я шокированно переводил взгляд с двери актового зала, где только недавно стоял Морган, на Аделию, разом поблекшую и потерявшую весь свой шарм очарования.
- Маленький засранец, - проводя ладонью по лбу, покрытому испариной, пробормотала она. – Умеет же задеть…
Лезть в семейные дела Брановски мне не хотелось. Мой вечный соперник Вулф с присущим ему равнодушием предложил сделать перерыв. Брановски благодарно посмотрел на него. Ро, я и Томми покорно покинули актовый зал.
Уже в коридоре мы услышали дебаты Моргана и мистера Сандерза. Причем последний рьяно доказывал озверевшему и нарывающемуся на неприятности Кристу, что никакого ключа от бассейна он не получит, пока мистер Фишер не соизволит явиться и сопроводить мистера Моргана в этот треклятый бассейн. Я тяжело вздохнул и поторопился вмешаться в разговор.
- Морган, тебе проблем мало? Опять втягиваешь себя, а заодно и меня, в скандал? – одернул я взбеленившегося и не в меру агрессивного Кристана. – Замолчи, на тебя и так смотрит половина Бедфорда.
Я, в общем-то, не лгал: многие ученики вышли из гостевой только чтобы полюбоваться на открывшуюся сцену – президент, гневно сверкая глазами, тянется чуть ли не с кулаками к непоколебимому и на вид очень уравновешенному коменданту.
- Фишер, ты вовремя, - не глядя на меня, прорычал Король Всея Бедфорда. – Теперь я могу получить чертов ключ? – обратился как ни в чем не бывало Крист к мистеру Сандерзу.
Они пилили друг друга одинаково презрительными взглядами. Хотел я того или нет, мне пришлось скрипя зубами прервать дуэль Моргана с комендантом. В противном случае идиот собрал бы ещё больше зрителей, и тогда в свои права вступил бы уже директор. Зная, как разозлен Морган, я глубоко вздохнул. Если его не унять, проблем не оберешься. Именно поэтому, натянуто улыбнувшись, я попросил мистера Сандерза открыть нам бассейн.
- Пожалуйста, - усердно скрывая закипающий гнев, пробормотал я, стараясь казаться непринужденным и покладистым.
- Какие высокие слова, Фишер! – вместо того, чтобы поблагодарить, подначил Морган.
Охота помогать ему отпала, но не мог же я выкинуть ключ, который мне вежливо протянул мистер Сандерз? Комендант сочувственно посмотрел на меня: он явно понимал, что у меня руки чешутся сомкнуть пальцы на шее Моргана.
- Спасибо, - любезно сказал я коменданту. – Идем, - грубо толкнув Моргана в бок, рявкнул я.
Тот пробурчал "с каких пор ты стал таким вежливым?" и соблаговолил отправиться следом за мной.
Когда дверь бассейна за нами затворилась, я повернулся и сдержанно поинтересовался у Моргана, поджавшего губы:
- Что конкретно тебя задело? Что мисс Пейдж упомянула вскользь твое мужское достоинство?
Мне и вправду было интересно, какого дьявола Кристан унесся, словно его пчела в зад укусила. К тому же нахамил матери Эна, с которой, судя по всему, у него были теплые отношения.
- У меня нет комплекса неполноценности, - снимая через голову пуловер, отозвался Крист.
Его определенно раздражали мои расспросы, однако, как то ни странно, Морган неохотно отвечал.
- Тогда в чем дело? – допытывался я. – Или ты решил, что в детстве никто не плачет, Морган? – я устало взмахнул руками.
Мне досталось сегодня на репетиции, Вулф подлил масла в огонь, уроки тоже прошли не очень-то ладно… А потом этот неожиданный взрыв Криста. Мне просто хотелось узнать, почему вдруг из мирного веселого парня Король Всея Бедфорда превратился в ублюдка, готового разорвать на клочки всех окружающих. Этот его приступ озадачил меня, заинтриговал.
- Знаешь, дети постоянно плачут… - попытался расшевелить его я. – Немного унизили при одноклассниках, и у тебя крышу сорвало? – шагнул я к нему и перехватил его руку, когда он, проигнорировав меня, взялся было расстегивать ремень брюк.
Морган остановился. Он гневно поглядел на мои пальцы, мешающие ему, потом поднял глаза на мое лицо. И я неосознанно отступил. В глазах Кристана было то же затравленное выражение, знакомое мне ещё с первого раза, когда Кристан оказался в темноте.
- Что случилось с твоим братом? – хлестко ударил он меня словами.
Я выпустил из захвата его руку. Мы стояли около двери, которую Морган не поленился закрыть на ключ.
- Итак, ты готов рассказать мне, как убил своего брата? – сложив руки на груди, скривился в неестественно циничной ухмылке он. – Готов рассказать? – крикнул Крист.
Я вздрогнул и шагнул назад, чтобы впечататься спиной в дверь.
- Отдай ключ, - тихо приказал я Кристу и протянул руку.
Ублюдок сочился бешенством. На языке у него вертелись ещё тысячи гадких провокационных замечаний. Прикрывая свою боль, Морган рвался причинить боль тому, кто оказался волей случая на его пути. И, глотая ком несогласия, я истово внушал себе не реагировать, не поддаваться…
- Или поделишься милыми историями о старшей школе? – он сделал очередной маленький шажок, и мне пришлось поднять голову, чтобы посмотреть ублюдку в глаза. – Что, думал, я не наведу справки, чудик с расстегнутой ширинкой? – Морган остановился и поводил ключом прямо у меня под носом.
Невозможно описать, какой тайфун эмоций поглощал все доброе и прекрасное в ту минуту во мне. Морган нарывался на ссору. Ему нужно было выплеснуть негатив, развеяться. Кнопка, на которую нажала Аделия, привела в движение механизм ненависти, механизм саморазрушения, и Кристан с усердием Терминатора рвался в бой. Мне необходимо было сохранить равновесие. Мне нужно было дышать ровнее… Мне… Черт, Кристан хохотнул, отметив мою молчаливость, и забросил ключ в бассейн.
- Поплаваем, Фишер? – осведомился он.
Я остервенело поднял кулак. Этого Крист как раз и добивался. Он прижал меня к двери и приставил локоть к горлу.
- Тогда поговорим о тебе, Кристан, - процедил я, осознавая, что поступаю глупо. – Отец контролирует каждый твой шаг? Ты опротивел даже единственному другу? Твоя мать… - я оборвал себя на полуслове.
Однако было уже поздно: Кристан изменился в лице, его глаза сузились, он весь подобрался и рассвирепел. Свою ярость Морган скрывал за ядовитой улыбкой, с которой он спокойно и неторопливо стаскивал с меня вещь за вещью. Хрипя, я пытался оттолкнуть ублюдка, но взамен получал более сильное надавливание его руки на горло. Мне даже говорить стало тяжело. Дышать Морган позволял мне лишь когда я начинал судорожно цепляться за его плечи. Головокружение и приторное чувство исступленности сковали меня невидимой паутиной. Фиалковое пламя в глазах Моргана металось, как сумасшедшее. Страх не подползал к моему сердцу ровно до того момента, пока Кристан не оторвал меня от стены и не потащил за руку к бассейну.
- Ты же знаешь, что случится, если я… вода… Морган, прости меня… Я был не прав, - царапая его запястья, разжимая пальцы Кристана, злобно шипел я.
Упираясь, я истерически продумывал план бегства.
Только не в воду. Пусть лучше ударит меня… Что угодно, только не…
- Малыш, успокойся, я не собираюсь тебя топить… - раздосадовано рыкнул Крист. Ему уже порядком надоели мои брыкания, удары и крики.
Вместо того чтобы отпустить меня, Его Величество ускорил шаг и, когда подошел к бортику, вместе со мной сиганул в воду. Перед глазами у меня потемнело. Не осознавая, что делаю, я уцепился за Кристана обеими руками. Обвив его, словно спрут, я отчаянно хватал ртом воздух.
- Здесь мелко, - проговорил Кристан, удивленный моему неистовому паническому порыву.
Лицо Его Величества расслабилось. Он прижал меня к бортику и, заглядывая в глаза, начал внушать:
- Сейчас я отпущу тебя, слышишь, Фишер?
Я следил за движением его губ, но никак не мог сосредоточиться на том, что говорит эта сволочь, из-за которой у меня сердце рвется на части и паника лезет через нос и уши. Помотав головой, я впился ногтями в предплечья Кристана покрепче, чтобы он не посмел бросить меня тут одного. Я не хотел тонуть. Только не сейчас. Мне было страшно до тошноты. Зубы отстукивали неизвестный ритм, пальцы дрожали, тело покрылось едким холодным потом.
Когда Крист положил руку поверх моих пальцев, чтобы разжать их, я рыкнул что-то нечленораздельное и усилил нажим. Морган выругался, очевидно, проклиная свою затею искупаться на пару.
- Малыш, - позвал он, поднимая мой подбородок.
Дрожь, снедающая мое тело, не могла не взволновать Короля Всея Бедфорда. Ярость и злость Моргана на меня терялись на фоне ужаса и слабости, мною продемонстрированных Его Величеству. Кристу мешали брюки, они плотной массой облепили его бедра и едва ли сопутствовали передвижению, но парень не имел возможности стянуть их, ибо каждый раз, как Его Величество взмахивал руками, я непроизвольно пускал в ход ногти. Подозреваю, королю было дьявольски больно, но вытаскивать меня на берег он не торопился.
- Черт, дыши спокойней, Фишер. И прекрати меня царапать, идиот, - рявкнул он, скривившись, когда я вновь сделал ему больно.
Кристан обнял меня за талию и провел ладонями вверх, по спине, успокаивая.
- Помнишь, как мы танцевали сегодня, Малыш? – настойчиво взывал он к моему разуму.
Я урывком слышал, что мне шепчет Крист. Он намеренно провел рукой по моим волосам и запрокинул голову.
- Смотри на меня, - скомандовал Король Всея Бедфорда.
Я распахнул свои очертенелые от паники глаза и просительно уставился на Криста. Он улыбнулся.
- Вот так, - проворковал Морган, ставя мои ступни на свои.
Он сделал первый шаг, и вода стала мне выше пояса. Я дернулся и залепетал:
- Нет… нет… я… и… нет…
Кристан сильнее сжал мою талию, он почти сократил расстояние между нами.
- Смотри только на меня, Малыш… Смотри… - он поцеловал меня в висок и вновь ступил назад.
Перед моими глазами было лицо Моргана. Его Фиолетовые глаза, как омуты сверкали заманчивым, губительным сиянием.
- Морган… - одними губами произнес я.
Кристан посмотрел на меня уверенным, не допускающим возражения взглядом. Король уже все решил за меня. И это была единственная ситуация, когда я оказался в полном проигрыше, когда я полностью зависел от него, когда именно я хватался и обнимал его, словно ненормальный. А Кристан, шальной от моей реакции, шел все дальше и дальше, пока вода не лобызнула мой подбородок.
@темы: эротика, ориджинал, в процессе, слеш, "Мой личный ад", роман
пятница, 04 июля 2014
Название: «Шантаж мальчишкам не игрушки»
Автор: Natanella ([email protected])
Пейринг: Норман Джефф/мсье Николас Жюльбер
Рейтинг: NС-21
Жанр: роман, angst, слеш, эротика
Планируемый размер: мини
Статус: закончен
Summary: Почему самый инфантильный и своевольный преподаватель Бедфорда вынужден покорно сносить "визиты" скандального проблемного ученика Нормана Джеффа, не смыслящего ничего в модерновом искусстве? Так ли прост Мсье Жюльбер и правдивы ли "интересные" слухи, которые распускают его подопечные? На эти и другие вопросы ответит Натанэлла в своем новом мини-ориджинале.
Сиквел к ориджиналу «Мой личный Ад».
Первый рассказ из цикла «Короли Бедфорда»
Disclaimer: все герои вымышлены мной (Натанэллой) и не имеют ничего общего с реальной жизнью. (Автор имеет своих героев так, как ему хочется)
Предупреждение:
1)НАСИЛИЕ
2) Нецензурная лексика
3)тапки в сторону сюжета ориджа и стиля его написания не принимаются;
Размещение: ЗАПРЕЩЕНО! (не очень приятно, когда видишь своё произведение в чужих дневниках, сообществах, сайтах, если вышеперечисленные не спросили об этом, верно? Давайте будем уважать труд автора!!)
Посвящение: Варь, посвящаю этот миник тебе! Спасибо за то, что выслушиваешь все мои дикие идеи. Без тебя я уже как без рук. Не пропадай больше надолго! Без тебя скучно и безвдохновенно. Твоя Натанэлла.
Пожелание: читайте, наслаждайтесь, оставляйте отзывы.
читать дальше
Я ненавидел этот кабинет, в который меня влекло, словно больше не существовало ничего по-настоящему важного. Я ненавидел тот поганый случай, который произошел осенью. Я ненавидел. И все равно, черт побери, раз за разом уничтожал себя, приходя на встречу. Стоило ему косо посмотреть на меня, стоило вильнуть передо мной аппетитной задницей на уроке, и я как собачка срывался с места и приползал к этой чертовой двери после занятий. Взмыленный и давящийся возбуждением. Чтобы опять, коротко постучав, войти и остановиться на пороге.
Привычный, до дрожи избитый интерьер. Разбросанные кисти, будто перевернутая вверх дном студия. И неизменно, постоянно – спина ублюдка, ради которого я, рискуя своей шкурой, полз в гребаный кабинет искусств.
- Ты пришел? – ухмыльнувшись, развязно спросит он, обернувшись. – Не стой столбом, присядь. Я занят.
Он всегда говорит одно и то же, хотя я прекрасно знаю, что нет никакой работы – картина, над которой он трудится, всего лишь набросок, к коему он не прикасался уже год или около того.
- Конечно, мсье Жюльбер, - отзовусь я и хмуро подойду к окну.
Я уже успел пересчитать все кусты и деревья, растущие под его окном. Я заметил, что президент студсовета, этот идиот с манией величия, гоняется за своим дерганым соседом по комнате, моим, кстати, одноклассником. Я успел за время наших свиданий приметить каждую мелочь, каждый поворот сюжета, диктуемый Бедфордом. Дождь, ветер, снег – все это я видел из окна треклятого кабинета искусств имени Николаса Жюльбера, того ублюдка, который вытряс из меня душу, который приучил покорно считать минуты до и торопить минуты после.
- Мистер Джефф, - позовет он меня, намеренно не называя по имени, и я обернусь, чтобы встретить взгляд нахальных зеленых глаз, обещающих призрак рая. – У вас ко мне вопрос? – наклонив голову и отодвинув в сторону мольберт, произнесет он со своим блядским акцентом.
И я, до конца не соображая, что делаю, шагну ему навстречу, чтобы, хмыкнув тихо произнести:
- Да, мсье Жюльбер.
Он улыбнется – как в первый раз – завораживающе мягко, одними уголками губ, развяжет свою идиоткую резинку – и светлые волосы рассыплются по плечам. Его гибкая фигурка мелькнет между монументами, он призывно поманит меня пальцем, и я отрицательно покачаю головой.
- Мсье Жюльбер, я получил незаслуженно низкую оценку, - дрогнувшим голосом скажу я, подступая к партам, оставленным в самый конец класса.
Приторно слащаво ухмыльнувшись, щегольски сяду на учительский стол и намеренно разведу ноги в стороны, чтобы позволить ему налюбоваться своими коленями.
- Вы влепили мне неуд, мсье Жюльбер, - выдохну, изнывая от предвосхищения и проведу руками по бедрам.
Он сложит руки на груди, снимет очки, засунет их в нагрудный карман и походкой хастлера приблизится ко мне. Его шаги будут невесомыми, его аромат – аромат красок, глины и лайма – коснется моего сердца, и оно забьется очертенело быстро. Он сократит всякое расстояние между нами и намеренно не пересилит себя: оставит лишних десять сантиметров. Специально для меня. Чтобы я потом хамски притянул его к себе.
- Мистер Джефф, - промурлыкает он, почесывая кончиком указательного пальца висок, - ваши познания в области Арт Деко оставляют желать лучшего. Вы спутали направления живописи. Снова, - подчеркнуто вежливо пробурчит он тоном разозленного учителя.
Но в его зеленых кошачьих глазах уже зажгется похотливый огонек. Он будет ждать, как долго я продержусь, прежде чем у меня окончательно сорвет башню.
- Не думаю, - сглотнув, отвечу, глядя ему прямо в замыленные поволокой предвкушения глаза, - что моя работа была настолько плоха, чтобы вам выпала честь оценить её самой низкой оценкой.
Он дрогнет. Мой хрипловатый выговор заставит его закусить губу. И у меня засосет под ложечкой, когда он ленивым движением руки ослабит галстук.
- Ваши родители, - припомнит он, - известные художники, - запнувшись на последнем слове, он опустит голову, чтобы я не приметил пробежавшей ниточки боли во взгляде. – Поэтому художественные изыскания мистера Джеффа-младшего я обязан проверять более тщательно, чем опусы остальных учеников.
При упоминании родителей я взбешусь и вцеплюсь ему в пиджак.
- Как мило… Вспомнить о моем отце, мсье, - рявкну я, рывком прижимая его к себе.
Рвано выдохнув, он несмело положит руки мне на плечи. Невесомо, почти раздражающе. Ублюдок выдохнет через нос – горячо опалит мою шею своим дыханием и попытается урезонить мой порыв.
- Мистер Джефф, - коротко предупредит он. – Ваши действия мне неприятны.
Но по тому, как дрогнут его ресницы, мне будет предельно ясно, что так называемый учитель лжет.
- Заткнись, - предупреждающе шикну я, запуская пятерню ему в волосы. – Шлюха, - коротко подведу я итог.
И его глаза сузятся. А в следующий момент он привычно поднимет руку, чтобы влепить мне пощечину. Его лицо побелеет от ярости, зубы сомкнутся, на лбу выступят морщинки, голос изменится.
- Выметайся! – скомандует он.
Я лениво перехвачу его слабую руку и, встав с места, заведу за спину. Мне нравится, как я отражаюсь в его зрачках – разнузданный, феерически разозленный, агрессивный, властный. Я всегда вижу себя в его глазах, как в зеркале. Без чванливого притворства, порядком заебавшего всю нашу благочестивую семейку, без благородной выдержки, без урезоненной вежливости. Рядом с ним я становлюсь зверем. Я не боюсь быть зверем. Я знаю: ему в кайф моя грубость.
- Не раньше, чем ты мне отсосешь, - брошу ему в лицо, выпрямляясь во весь свой недюжий рост. – Ты ведь жаждешь отсосать моему отцу, Николас, - с удовольствием наблюдая, как меняются его правильные милые, по-девчачьи ладные черты, ужалю я.
Он попробует вырвать руку. Грозовая аура накроет его с головой.
- Или тебе больше по нутру, чтобы он трахал тебя, Никки? - едко спрошу, изнывая от желания поскорее вывести его из себя.
- Маленький ублюдок, - выплюнет мой учитель, глотая гнев и желчь.
Вспомню, как сердобольно терзал его белоснежное тельце в прошлую нашу встречу: отметины, дьявол меня задери, должны остаться по всему периметру груди и бедер. Не заботясь о том, что мсье придется после как-то добираться до дома, разорву на нем рубашку. Пуговицы градом упадут на пол. Гадко ухмыльнусь: прямо под соском достопочтенного мсье Жюльбера будет красоваться мой засос, который я с грацией истинного искусствоведа вывел на его коже пару дней назад.
Мой учитель дернется и закусит губу от боли, когда я полосну зубами место засоса, обозначив укусом его края.
- С этим будет тяжело шататься по гей-барам, верно? – поинтересуюсь вскользь, пока не наслажусь вдоволь участившимся биением его сердца, которое, кажется, вот-вот разорвется от переполняющей его ярости и неприязни.
- Я выкину тебя из Бедфорда, - пообещает Жюльбер, захлебываясь эмоциональным сдвигом.
Он не сможет устоять против моего медленного, бешеного напора.
- Сначала я поимею тебя столько раз, сколько мне хочется, - любовно прошепчу я, сильнее сжимая его запястье. – А теперь будь хорошим мальчиком, Никки, - наигравшись вдоволь в повелителя, мягко поцелую его в висок. - На колени, - отдам короткий приказ, от которого меня обдаст жаром.
Он вздрогнет, как от удара и обожжет меня своим гневным, затравленным взглядом.
- Если, конечно, не желаешь, чтобы я кое-что показал директору, - я подниму бровь, наконец отпущу его руку, пошлю ему самую ироничную ухмылку, и, матерясь, истязая себя беспочвенной, бессмысленной ненавистью, он опустится к моим ногам.
Светлые волосы скроют от меня его худое лицо. Он больше ничего не скажет. Он расстегнет мне ширинку и достанет мой член из трусов. Не поглядев мне в глаза, не возмутившись, он откроет рот и проведет языком по головке. Я вцеплюсь правой рукой в край столешницы, чтобы не показать, как башнесносно я себя чувствую, опуская ладонь ему на макушку, чтобы выебать его рот, который вбирает мой член полностью.
- Шлюха… черт… да… вот таааак… - срываясь, крикну я, без стеснения трахая его в рот.
Бледные, влажные от моей смазки губы, сомкнутые на уздечке, слезы, катящиеся по щекам, пальцы, ласкающие мои яйца… От этой картины меня вынесет из реала. Он едва ощутимо сожмет зубы – я, всхлипнув, оттяну его за волосы от себя, заставлю подняться на ноги, бессвязно прорычу "чрррт" и, чтобы унять дрожь, прошедшую по позвоночнику, укушу его за ухо.
- Разденься, - прикажу сиплым голосом.
- Это продолжается уже три месяца, Джефф, - хрипя сообщит он.
Я, черт его дери, и так знаю, что я три ебаных месяца, как сумасшедший, желаю секса только с этим кретином, самым худшим, самым, мать его, последним из списка тех, кого я должен хотеть.
- Когда ты прекратишь совать мне под нос гребаную фотографию? – раздраженно снимая с себя брюки, уточнит Жюльбер.
А мне будет не по себе от его пренебрежительной манеры напоминать мне, что я всего лишь ебаный маленький засранец, с которым он не страждет иметь ничего общего. За такие слова мне захочется отделать его похлеще, чем в прошлый раз, и я потяну его к себе – поцеловать, заткнуть, вытеснить из его мыслей ненужные детали.
- Какая разница, кто тебя имеет? – обращусь я к нему, покорно наглотавшемуся моей слюны. – Ты ведь снимал партнеров, почему не я? – этот вопрос я задаю традиционно, но ответ мы знаем оба.
Вздохнув, он покорно осядет мне на руки. Привыкший к ласкам мужчин, он прикроет глаза. Его длинные ресницы оставят тени на белоснежных щеках.
- Потому что ты не Он, - пояснит Жюльбер, осознавая, что я ненавижу эту фразу больше всего, что произойдет дальше.
Рыкнув, я переверну парту, расшвыряю листы с его обожаемыми рисунками, возможно, что-нибудь порву. Ради того, чтобы увидеть панику на его лице и застывшее выражение ужаса, подойду к скульптуре из гипса, кою мсье Жюльбер слепил по образу и подобию Его, опрокину по пути мольберт, возьму его в руки и замахнусь. Мой обожаемый учитель метнется мне наперерез – голый, ошарашенный, объятый ужасом – и, загородив скульптуру, обнимет меня за талию.
- Я хочу тебя, Норман, - прошепчет он. Неестественно. На полувдохе.
Я шваркну мольберт на пол и подниму подбородок этой лживой твари вверх. Боль, злость и желание – вот что прочту в его потемневших глазах.
Рассмеюсь. Невесело. Горько. Устало.
Ну почему, почему именно он? Почему именно тот, кто никогда не заметит меня, потому что ослеплен моим, черт его дери, отцом?! Почему именно его я хочу уничтожить, вычеркнуть из памяти и прижать к себе, целовать, целовать, целовать. Почему именно Жюльбер, мужчина, всеми фибрами души презирающий меня? Почему? Почему? Почему?!
Я потяну его на пол, сдерну одним рывком трусы, коленом раздвину ноги. Я встречу его удивленно-страстный взгляд. Он протянет ко мне руки, чтобы обнять. И это я ненавижу больше всего. Черт, он обнимает меня даже несмотря на то что я трахаю его против воли. Он, морщась, подставляет мне свой зад всякий раз, как я требую этого. Невыносимо.
Начинается рестарт. Я наконец отключаюсь от повторов и врубаю настоящее.
Закрываю глаза. Меня уносит от его нежного шепота, меня корежит, когда он подается навстречу моему члену, который я вгоняю без подготовки, без прелюдии, не позаботившись о том, чтобы не порвать партнера.
Мне хочется выть. Я бы задушил его. Меня тошнит от этой гребаной самоотдачи. Ему что, правда не хватает члена? Ему что, правда, все равно, кто ебет?
Я пялю его с оттяжкой, вытаскивая ствол до самой головки и потом снова задвигая так, что у него губы дрожат. Никки аккуратно цепляется за меня, чтобы не оцарапать спину. Черт, он всегда до охуения предусмотрителен – ни одного засоса, ни одного синяка. Будто боится, что, оставив на мне свой знак, подарит надежду. Ублюдок. Кто из нас более жесток? Черт! Черт!!
Мне не хватает воздуха.
Толчок. Он стонет и выгибается навстречу. В распахнутых глазах вожделение. Зрачки как блюдца. Я в них – монстр, трахающий бледное податливое тело.
Толчок. Хватаю его за плечи, прижимаю к себе. Хочу крикнуть "Мой!!", но это ложь. И потому я вбиваюсь в него так, как никогда не вбивался в своих подружек.
Толчок. Жюльбер шепчет мне на ухо "ещё… сильнее… Нормааааан!!". Он впервые произносит мое имя во время секса. Я готов кончить только от того, как эти губы, желанные мной, алые, искусанные, повторяют бессвязно мое имя.
Толчок. Я убыстряюсь и лапаю его спину, ставлю синяки на талии. Мне мало. Я хочу иметь его целиком. Я хочу, чтобы каждый участок этого тела был помечен, чтобы каждая клеточка желала только меня. Я хочу, чтобы мой член был единственным, который ему нужен.
Толчок. Провожу ладонью по его животу. Николас выгибается, ловит ртом воздух.
Толчок. Вздрогнув всем телом, он кончает, задыхаясь, ловя мой горячий удивленный взгляд.
- Никки? – шепчу, целуя его в висок. Он мягко улыбается, размякший от наслаждения, раскрасневшийся. Он прекрасен.
Тянусь к нему губами, ловлю его низкий стон, размашисто двигаюсь. Мне жаль, что мы кончили не вместе. Но ему, кажется все равно. Он жмется ко мне сильнее, гладит по спине. Сам. Без моего приказа. Сам целует в плечо. Я больше не могу терпеть.
Оргазм накатывает волнами. Обнимаю его так крепко, что становится душно. Моя школьная рубашка впитывает его тепло, его запах, его нежность.
Утыкаюсь носом ему в плечо. Как же, еб твою мать, хочется рыдать.
Жюльбер напрягается. Его брови хмурятся, выдавая несогласие. Сдерживаю порыв кинуться на него, прижать к полу, никуда не отпускать… Потому что если я не удержу его, Никки встанет, ловкими пальцами подхватит свои брюки, натянет их на узкие бедра, кое-как напялит рубашку и холодно выпроводит меня за гребаную дверь. И я останусь очередным проходящим любовником, который ничего для него не значит.
Как же меня все это заебало! Мать его! Черт!!
Скатываюсь с мсье Жюльбера и, отвернувшись, привожу свою одежду в порядок. Он молча кое-как поднимается с пола. Кажется, я перестарался: тоненькая фигурка вся в засосах, Никки едва держится на ногах. На внутренней стороне бедер синяки. Смотрю на эту картину, и на меня что-то находит.
- Ну почему, почему ты все ещё ждешь этого ублюдка? Чем он лучше? Чем лучше меня?! – рухнув на колени перед моим светловолосым проклятьем, кричу я, обхватывая его ноги своими руками.
- Мистер Джефф, - оторопело шепчет он. Его ошарашенный взгляд шарит по мне умоляюще.
Да, я знаю свое место! Знаю, что мне пора. Вздернул разок, выебал – и катись! Нечего даже мечтать о том, чтобы его высочество, сотканное из благородных материй живописи – великий Николас Жюльбер – обратил на тебя внимание. Он будет дрочить на фотку твоего отца! Дьявол его задери, этого идиота Жюльбера! Выбрал бы хоть ровесника. Было бы не так обидно! Но нет, въебался в профессора, натурала. И вот уже лет десять издалека тащится от моего старика! Извращенец гребаный!
- Я понял, - отпуская его и вставая, говорю ему, чтобы не беспокоился: я как всегда уйду на второй план.
Меня так достало приходить в эту комнату и принуждать его ложиться под меня, так достало распыляться, приглашая хоть на одно-единственное свидание, что самому от себя противно.
Хватит.
Достаю из кармана школьных брюк фотографию, которую сделал на телефон. Вот он, влюбленный мсье Жюльбер: прижимается к своей обожаемой статуе всем телом, засунув руку себе в трусы. Ни толики стыда. Лишь слепое обожание в глазах.
Никки смотрит на меня. Ему тяжко стоять – он облокачивается на первый попавшийся мольберт. Рву фотографию на мелкие клочки. Вот и всё. Точка. Гребаные встречи завершились. Я буду видеть мсье лишь на уроках. Я буду в коридоре следить за его худощавой вертлявой фигуркой. Я не посмею подойти.
Два с половиной года.
Я обрек себя на долбанные страдания на два с половиной года. Я. Который выжимал из дамочки, с которой весело проводил время, все до последнего цента. Я. Который мог вырубить пару человек, если они сказали неугодное. Я. Который никому никогда не делал одолжений. Я. Который теперь подписал себе окончательный приговор.
С каких пор я стал сентиментальным?
Горько усмехнувшись, бреду к выходу. Уверен: Никки прыгает до потолка от радости, что ему не придется больше лицезреть мою нахальную рожу, не очень-то похожую на святейший лик моего папочки.
- Мистер Джефф, - тихо зовет мсье.
Он что, не понял? Ему не надо больше подчиняться такому засранцу, как я. Хмуро оборачиваюсь. Он рассеянно смотрит на огрызки фотографии.
- Я стер исходник, - приписывая оклик неуверенности в моей честности, уверяю я.
Мсье Жюльбер распрямляется. Выражение покорности уходит из его глаз, осколками-ножами, впившихся в меня. Мне становится холодно. Черт, во что я ввязался? Именно эта мысль мелькает в голове, прежде чем бледный, обнаженный, мой ангел приближается ко мне и, прижав меня к двери, голосом, похожим на шипение змеи, сообщает:
- Ну, теперь сыграем по-взрослому, мелкий засранец?
Я распахиваю глаза, едва улавливая смысл.
Я не успеваю остановить его: Жюльбер поднимает колено и прижимает его к моему паху.
- Уже не так весело, Джефф? – спрашивает этот незнакомый мне человек.
Куда делся послушный, обходительный Никки?
- Эй… - указывая взглядом на его колено, рявкаю я.
Жюльбер хмыкает. Его усмешка - усмешка давно сдерживающего свою истинную натуру злодея – кривит мною любимые губы.
- Как долго я ждал момента, когда ты выкинешь этот порядком доставший компромат, - ласково тянет он. – Думал, легко отделаешься после того, как имел меня три месяца, щенок? – вопрошает он.
Я чувствую спиной каждый выступ двери. Мсье слишком сильно давит ногой, делая мне чертовски больно. А я лишь открываю и закрываю рот, не имея возможности переварить произошедшие перемены в предмете моего вожделения.
- Я… - это всё отступление, которое далось мне нелегко.
Жюльбер смеется коротким отрывистым смехом. Он расстегивает ремень на моих брюках и под моим страстным взглядом вытаскивает его из петелек.
Я тянусь руками, чтобы немного отодвинуть идиота. Мою ширинку распирает. От вида Жюльбера, голого, в опасной близости от меня, у меня случается термоядерный, просто каменный стояк. Но добраться до учителя мне не удается: он двигает коленом, и я покорно опускаю руку.
- Ещё раз дернешься, и я оторву тебе яйца, уяснил? – повелительно рявкает он.
Я киваю и закусываю губу, чтобы не застонать от боли и наслаждения одновременно. Мое тело дрожит, словно Никки не прижимает меня к двери, а обливает холодной водой. Мое возбуждение уже не умещается в штанах. Я тяжело дышу. А этот ублюдок затягивает мой же ремень на моей шее. Глядя мне в глаза, усмехаясь, доминируя.
У Жюльбера тоже стоит нехило. Он, по ходу, обладает замашками садиста. Он ловко затягивает петлю, оставив при этом конец ремешка в своей руке.
- Прогуляемся по студии? – хмыкает, дергая ремень вниз.
На меня накатывает злоба. Та самая злоба, от которой рябит перед глазами. Черт его возьми, этого француза! Глядя ему в глаза, огненно-зеленые, пытаюсь сосредоточиться на узком кошачьем лице Жюльбера. Бешенство, почти животная агрессия заставляет сжимать руки в кулаки. Мой охочий до развлечений учитель раскраснелся. Бледные щеки окрашивает румянец удовольствия. Его уносит от выражения моего лица – разъяренного, почти звериного, - он жадно ловит мои проклятья, он оглушительно громко рыкает "Джефф, я разве ничему тебя не научил? Не смей материться в моем классе!" Как чудно: Жюльбер вспомнил, что он учитель и стянул мое горло ещё сильнее. Он наклонился, и я помимо воли подался вниз. Гребаный ублюдок! Он таки поставил меня на колени! Этого Никки мне хочется удавить. Медленно. Чтоб не лез в доминанты.
Я ещё никому не подчинялся. Не собираюсь потворствовать и ублюдку, которого не далее трех-четырех минут назад ебал на этом самом полу.
- Ты пожалеешь, - честно предупреждаю перед тем, как молниеносным движением перехватить ремень около своей шеи и потянуть его на себя. Прорычав ругательство, зло смотрю на учителя искусств снизу-вверх, когда выдернуть из проворных тонких пальцев конец ремня у меня не получается.
Вместо желанного результата я довольствуюсь ощутимым ударом ноги под ребра. Не верится, что в хрупком тельце, которое я привык держать под собой, столько скрытой силы.
- Ах ты сука! – силясь сделать подсечку невзирая на жуткое удушье, хриплю я.
Жюльбер, смеясь, наступает мне ступней на ладонь, которая находится на полу.
- Нравится, сопляк? – интересуется он насмешливо.
Ярость, полоснувшая меня, едва не льется через нос и уши. Этот засранец наебал меня! Он специально разыгрывал из себя милого сердобольного лапочку, готового услужить, как я того хочу, чтобы получить фотографию назад. Он, мать его, просчитал каждый мой шаг. Уебок! Он сыграл на моих чувствах. Даже в самом страшном кошмаре я не думал, что так крупно попаду из-за своей сердобольности!
- А тебе нравилось, как я драл тебя три месяца? Твоя задница привыкла? – пальцами пытаясь ослабить давление ремня, парирую я, не сводя с него гневного взгляда.
Вопреки моим потугам мсье усмехается. Его не задевают унизительные слова.
- Ты что вообще о сексе знаешь, мелкая пакость? – встряхнув блондинистой гривой, поддевает он.
Никки оставляет в покое мою руку, сочувственно смотрит на то, как я морщусь, и продолжает.
- Единственный твой плюс – это горячность молодости, - с расстановкой поясняет он. – Лишь бы сунуть, да, Джефф? – унизительно треплет он меня по волосам.
Сил во мне после этой фразы прибавляется. Наплевав на то, что могу задохнуться, дергаю ремень, чем ошеломляю разом заткнувшегося Никки.
Наблюдая, как перепирает удавка мое горло, как темнеют мои и без того темно-карие глаза, как я начинаю рвано глотать ртом воздух, он выпускает из рук конец ремня.
Мне не впервой перебарывать боль. Благодаря своим вылазкам в бары и клубы драк я покушал многовато. Так что знаю: оклемаюсь после мельтешения черных точек перед глазами быстро.
Секунды мне как раз хватает, чтобы дернуть мсье на пол.
- Что ты сказал? – рычу, обхватывая руками его тонкую талию.
Никки лежит на мне, зло двигает мне локтем в челюсть и истово рыпается.
- Только молодость лет, говоришь? – стискивая его аппетитную задницу, спрашиваю голосом старого извращенца.
Наш деятель искусств ногтями вцепляется мне в запястья, и с адской радостью я осознаю, что это первый след, который он запечатлел на моем теле.
- Ну, так я присуну, дорогой учитель? – шепчу ему на ухо.
Он уже потерял контроль над ситуацией и прекрасно знает это.
- Ты будешь сдавать экзамен дольше всех, - угрожает идиот.
Удавка, которую я неосмотрительно не снял, уже вновь ласкает пальцы Жюльбера.
- Это обещание? – торопливо расстегивая ширинку, хмыкаю я.
Член учителя, шипящего и брыкающегося, напротив, радуется всему происходящему. Сам того не замечая, Никки терся им о мою одежду. Я никогда не видел такого блядского огня в глазах Жюльбера. Мы трахались три месяца, но лишь сегодня, сейчас, ублюдок показывает мне, как охуенно горячо он может смотреть на партнера. Только сейчас его задница так плотно обхватывает мой член, что я чувствую его пульс своей головкой. Черт, я потерялся в ощущениях уже когда он пережал мне шею и насадился по самые гланды.
- Норман, Норман, Норман, Норман, - повторяет он, приподнимая бедра.
Он не дает мне дышать. А я до посинения жму его к себе, такого охрененно жаркого, пылающего, дьявола. Моего дьявола, от которого я плыву, для которого могу и задохнуться к чертовой матери.
Никки ослабляет хватку. Я глотаю ничтожный кусочек кислорода. Все мое существо устремляется только к одному органу, который может заставить моего дьявола распахнуть кошачьи глаза и полуненормально прошипеть "сильнее".
Словно в бреду я чувствую, как горит спина – Жюльбер с удовольствием царапает её ногтями, не заботясь о том, как я потом буду переодеваться в общей раздевалке.
- Я… черт… кончаю… - сипло сообщает он мне и тянется губами для поцелуя.
Хрен два угадал, дорогой. С маниакальной улыбочкой отворачиваюсь. Заодно перехватываю ладонью его член.
- Ты, какого… - задыхаясь и сжимая меня своим задом, бормочет он исступленно.
- Я ведь ничего не знаю о сексе… - мстительно припоминаю я, кусая его в плечо.
Он выгибается. В кошачьих глазах я вижу обдолбанного кайфом вожделения парня, который варварски трахает искрящегося соблазном, красного от возбуждения своего учителя, который, оставив в покое мое горло, виснет на мне, как на последнем выжившем после перестройки мира мужчине. Кусаю его нижнюю губу. Он с лихвой возвращает мне порцию укусов. Чувствую кровь на языке.
Крышу уносит. Переворачиваю его на спину и вгоняю член так, что Никки стонет мое имя мне прямо в губы.
- Скажи, что я лучший, - требую, останавливаясь и чувствуя, что сдохну от воздержания, если ублюдок не прошепчет что прошу.
- Лучший, - расплываясь в довольной улыбке, бормочет идиот.
У него на губах моя кровь. Я хочу съесть Никки целиком. Кусаю второе плечо, ставлю засос на шее. Рвано двигаюсь. Он подмахивает бедрами. Ласкает ладонями мою спину, вылизывает шею около ремня…
Все мои чувства, собранные в тугой комок, расплескиваются. Я стону "Никки", обнимая его, вжимаясь в него, впечатываясь в него, и кончаю. Отпускаю его член. Никки выгибается. На моей ладони остается сперма.
Мы минут десять лежим друг рядом с другом. Дышим через раз. Он пытается встать первым. Не получается. Видя безуспешные попытки, я вздыхаю и, поднявшись, помогаю ему потопать до стула.
Я боюсь посмотреть в зеленые глаза. Тороплюсь убраться. Уже хватаясь за ручку двери, слышу:
- Двадцать первого. В воскресенье. В пять. Около входа в "Изабель-минор", - хлестко произносит Жюльбер.
В его словах и неуверенность, и странная грубость. Мсье таким образом показывает, что главный, что старший, что он диктует условия. Ну и черт с ним, пусть думает, что главный. Лишь бы не соврал, лишь бы…
Не веря своим ушам резко поворачиваюсь. Он смотрит перед собой, постукивает кончиками пальцев по столешнице. Задумчиво пилит взглядом окно.
- Если победишь в соревновании, - тут же, нервно сглотнув, поправляет себя он, будто хочет забрать у меня последнюю надежду.
Да мне плевать. Я выиграю. Я хоть умру, но выиграю. На меня обрушивается счастье. Я до офигения, до соплей розовых счастлив. Ничего не могу поделать: подскакиваю к нему, беру за подбородок, ловлю неуверенность, чарующий наивный страх в его глазах, а потом целую. По-взрослому. Как давно жаждал. Медленно, нежно, изучая, лениво, влюблено. Он первую секунду в удивлении пялится на меня, потом сдается и обнимает за шею.
Когда, с улыбкой от уха до уха выползаю из кабинета модернового искусства, я готов поверить в существование радужных пони… и вообще, чувствую, что впервые буду выкладываться по-полной на соревнованиях.
К чертям собачьим, что Морган тоже участвует в заплыве. Идиот год не тренировался, как я слышал. Его чудо-способности завяли, как цветочки в кабинете Арчибальда. Да я сделаю Моргана одной левой…
Чего бы мне оное ни стоило, я выиграю у президента студсовета.
*
Мой сосед по комнате, коего я не замечал с самого начала года, изумленно наблюдает метания Ромео, ожидающего свидания с Джульеттой.
"Всего две недели. И ты будешь моим!" – уверяю себя, ещё не представляя, какими непреодолимо сложными будут соревнования.
КОНЕЦ.
Автор: Natanella ([email protected])
Пейринг: Норман Джефф/мсье Николас Жюльбер
Рейтинг: NС-21
Жанр: роман, angst, слеш, эротика
Планируемый размер: мини
Статус: закончен
Summary: Почему самый инфантильный и своевольный преподаватель Бедфорда вынужден покорно сносить "визиты" скандального проблемного ученика Нормана Джеффа, не смыслящего ничего в модерновом искусстве? Так ли прост Мсье Жюльбер и правдивы ли "интересные" слухи, которые распускают его подопечные? На эти и другие вопросы ответит Натанэлла в своем новом мини-ориджинале.
Сиквел к ориджиналу «Мой личный Ад».
Первый рассказ из цикла «Короли Бедфорда»
Disclaimer: все герои вымышлены мной (Натанэллой) и не имеют ничего общего с реальной жизнью. (Автор имеет своих героев так, как ему хочется)
Предупреждение:
1)НАСИЛИЕ
2) Нецензурная лексика
3)тапки в сторону сюжета ориджа и стиля его написания не принимаются;
Размещение: ЗАПРЕЩЕНО! (не очень приятно, когда видишь своё произведение в чужих дневниках, сообществах, сайтах, если вышеперечисленные не спросили об этом, верно? Давайте будем уважать труд автора!!)
Посвящение: Варь, посвящаю этот миник тебе! Спасибо за то, что выслушиваешь все мои дикие идеи. Без тебя я уже как без рук. Не пропадай больше надолго! Без тебя скучно и безвдохновенно. Твоя Натанэлла.
Пожелание: читайте, наслаждайтесь, оставляйте отзывы.
читать дальше
Я ненавидел этот кабинет, в который меня влекло, словно больше не существовало ничего по-настоящему важного. Я ненавидел тот поганый случай, который произошел осенью. Я ненавидел. И все равно, черт побери, раз за разом уничтожал себя, приходя на встречу. Стоило ему косо посмотреть на меня, стоило вильнуть передо мной аппетитной задницей на уроке, и я как собачка срывался с места и приползал к этой чертовой двери после занятий. Взмыленный и давящийся возбуждением. Чтобы опять, коротко постучав, войти и остановиться на пороге.
Привычный, до дрожи избитый интерьер. Разбросанные кисти, будто перевернутая вверх дном студия. И неизменно, постоянно – спина ублюдка, ради которого я, рискуя своей шкурой, полз в гребаный кабинет искусств.
- Ты пришел? – ухмыльнувшись, развязно спросит он, обернувшись. – Не стой столбом, присядь. Я занят.
Он всегда говорит одно и то же, хотя я прекрасно знаю, что нет никакой работы – картина, над которой он трудится, всего лишь набросок, к коему он не прикасался уже год или около того.
- Конечно, мсье Жюльбер, - отзовусь я и хмуро подойду к окну.
Я уже успел пересчитать все кусты и деревья, растущие под его окном. Я заметил, что президент студсовета, этот идиот с манией величия, гоняется за своим дерганым соседом по комнате, моим, кстати, одноклассником. Я успел за время наших свиданий приметить каждую мелочь, каждый поворот сюжета, диктуемый Бедфордом. Дождь, ветер, снег – все это я видел из окна треклятого кабинета искусств имени Николаса Жюльбера, того ублюдка, который вытряс из меня душу, который приучил покорно считать минуты до и торопить минуты после.
- Мистер Джефф, - позовет он меня, намеренно не называя по имени, и я обернусь, чтобы встретить взгляд нахальных зеленых глаз, обещающих призрак рая. – У вас ко мне вопрос? – наклонив голову и отодвинув в сторону мольберт, произнесет он со своим блядским акцентом.
И я, до конца не соображая, что делаю, шагну ему навстречу, чтобы, хмыкнув тихо произнести:
- Да, мсье Жюльбер.
Он улыбнется – как в первый раз – завораживающе мягко, одними уголками губ, развяжет свою идиоткую резинку – и светлые волосы рассыплются по плечам. Его гибкая фигурка мелькнет между монументами, он призывно поманит меня пальцем, и я отрицательно покачаю головой.
- Мсье Жюльбер, я получил незаслуженно низкую оценку, - дрогнувшим голосом скажу я, подступая к партам, оставленным в самый конец класса.
Приторно слащаво ухмыльнувшись, щегольски сяду на учительский стол и намеренно разведу ноги в стороны, чтобы позволить ему налюбоваться своими коленями.
- Вы влепили мне неуд, мсье Жюльбер, - выдохну, изнывая от предвосхищения и проведу руками по бедрам.
Он сложит руки на груди, снимет очки, засунет их в нагрудный карман и походкой хастлера приблизится ко мне. Его шаги будут невесомыми, его аромат – аромат красок, глины и лайма – коснется моего сердца, и оно забьется очертенело быстро. Он сократит всякое расстояние между нами и намеренно не пересилит себя: оставит лишних десять сантиметров. Специально для меня. Чтобы я потом хамски притянул его к себе.
- Мистер Джефф, - промурлыкает он, почесывая кончиком указательного пальца висок, - ваши познания в области Арт Деко оставляют желать лучшего. Вы спутали направления живописи. Снова, - подчеркнуто вежливо пробурчит он тоном разозленного учителя.
Но в его зеленых кошачьих глазах уже зажгется похотливый огонек. Он будет ждать, как долго я продержусь, прежде чем у меня окончательно сорвет башню.
- Не думаю, - сглотнув, отвечу, глядя ему прямо в замыленные поволокой предвкушения глаза, - что моя работа была настолько плоха, чтобы вам выпала честь оценить её самой низкой оценкой.
Он дрогнет. Мой хрипловатый выговор заставит его закусить губу. И у меня засосет под ложечкой, когда он ленивым движением руки ослабит галстук.
- Ваши родители, - припомнит он, - известные художники, - запнувшись на последнем слове, он опустит голову, чтобы я не приметил пробежавшей ниточки боли во взгляде. – Поэтому художественные изыскания мистера Джеффа-младшего я обязан проверять более тщательно, чем опусы остальных учеников.
При упоминании родителей я взбешусь и вцеплюсь ему в пиджак.
- Как мило… Вспомнить о моем отце, мсье, - рявкну я, рывком прижимая его к себе.
Рвано выдохнув, он несмело положит руки мне на плечи. Невесомо, почти раздражающе. Ублюдок выдохнет через нос – горячо опалит мою шею своим дыханием и попытается урезонить мой порыв.
- Мистер Джефф, - коротко предупредит он. – Ваши действия мне неприятны.
Но по тому, как дрогнут его ресницы, мне будет предельно ясно, что так называемый учитель лжет.
- Заткнись, - предупреждающе шикну я, запуская пятерню ему в волосы. – Шлюха, - коротко подведу я итог.
И его глаза сузятся. А в следующий момент он привычно поднимет руку, чтобы влепить мне пощечину. Его лицо побелеет от ярости, зубы сомкнутся, на лбу выступят морщинки, голос изменится.
- Выметайся! – скомандует он.
Я лениво перехвачу его слабую руку и, встав с места, заведу за спину. Мне нравится, как я отражаюсь в его зрачках – разнузданный, феерически разозленный, агрессивный, властный. Я всегда вижу себя в его глазах, как в зеркале. Без чванливого притворства, порядком заебавшего всю нашу благочестивую семейку, без благородной выдержки, без урезоненной вежливости. Рядом с ним я становлюсь зверем. Я не боюсь быть зверем. Я знаю: ему в кайф моя грубость.
- Не раньше, чем ты мне отсосешь, - брошу ему в лицо, выпрямляясь во весь свой недюжий рост. – Ты ведь жаждешь отсосать моему отцу, Николас, - с удовольствием наблюдая, как меняются его правильные милые, по-девчачьи ладные черты, ужалю я.
Он попробует вырвать руку. Грозовая аура накроет его с головой.
- Или тебе больше по нутру, чтобы он трахал тебя, Никки? - едко спрошу, изнывая от желания поскорее вывести его из себя.
- Маленький ублюдок, - выплюнет мой учитель, глотая гнев и желчь.
Вспомню, как сердобольно терзал его белоснежное тельце в прошлую нашу встречу: отметины, дьявол меня задери, должны остаться по всему периметру груди и бедер. Не заботясь о том, что мсье придется после как-то добираться до дома, разорву на нем рубашку. Пуговицы градом упадут на пол. Гадко ухмыльнусь: прямо под соском достопочтенного мсье Жюльбера будет красоваться мой засос, который я с грацией истинного искусствоведа вывел на его коже пару дней назад.
Мой учитель дернется и закусит губу от боли, когда я полосну зубами место засоса, обозначив укусом его края.
- С этим будет тяжело шататься по гей-барам, верно? – поинтересуюсь вскользь, пока не наслажусь вдоволь участившимся биением его сердца, которое, кажется, вот-вот разорвется от переполняющей его ярости и неприязни.
- Я выкину тебя из Бедфорда, - пообещает Жюльбер, захлебываясь эмоциональным сдвигом.
Он не сможет устоять против моего медленного, бешеного напора.
- Сначала я поимею тебя столько раз, сколько мне хочется, - любовно прошепчу я, сильнее сжимая его запястье. – А теперь будь хорошим мальчиком, Никки, - наигравшись вдоволь в повелителя, мягко поцелую его в висок. - На колени, - отдам короткий приказ, от которого меня обдаст жаром.
Он вздрогнет, как от удара и обожжет меня своим гневным, затравленным взглядом.
- Если, конечно, не желаешь, чтобы я кое-что показал директору, - я подниму бровь, наконец отпущу его руку, пошлю ему самую ироничную ухмылку, и, матерясь, истязая себя беспочвенной, бессмысленной ненавистью, он опустится к моим ногам.
Светлые волосы скроют от меня его худое лицо. Он больше ничего не скажет. Он расстегнет мне ширинку и достанет мой член из трусов. Не поглядев мне в глаза, не возмутившись, он откроет рот и проведет языком по головке. Я вцеплюсь правой рукой в край столешницы, чтобы не показать, как башнесносно я себя чувствую, опуская ладонь ему на макушку, чтобы выебать его рот, который вбирает мой член полностью.
- Шлюха… черт… да… вот таааак… - срываясь, крикну я, без стеснения трахая его в рот.
Бледные, влажные от моей смазки губы, сомкнутые на уздечке, слезы, катящиеся по щекам, пальцы, ласкающие мои яйца… От этой картины меня вынесет из реала. Он едва ощутимо сожмет зубы – я, всхлипнув, оттяну его за волосы от себя, заставлю подняться на ноги, бессвязно прорычу "чрррт" и, чтобы унять дрожь, прошедшую по позвоночнику, укушу его за ухо.
- Разденься, - прикажу сиплым голосом.
- Это продолжается уже три месяца, Джефф, - хрипя сообщит он.
Я, черт его дери, и так знаю, что я три ебаных месяца, как сумасшедший, желаю секса только с этим кретином, самым худшим, самым, мать его, последним из списка тех, кого я должен хотеть.
- Когда ты прекратишь совать мне под нос гребаную фотографию? – раздраженно снимая с себя брюки, уточнит Жюльбер.
А мне будет не по себе от его пренебрежительной манеры напоминать мне, что я всего лишь ебаный маленький засранец, с которым он не страждет иметь ничего общего. За такие слова мне захочется отделать его похлеще, чем в прошлый раз, и я потяну его к себе – поцеловать, заткнуть, вытеснить из его мыслей ненужные детали.
- Какая разница, кто тебя имеет? – обращусь я к нему, покорно наглотавшемуся моей слюны. – Ты ведь снимал партнеров, почему не я? – этот вопрос я задаю традиционно, но ответ мы знаем оба.
Вздохнув, он покорно осядет мне на руки. Привыкший к ласкам мужчин, он прикроет глаза. Его длинные ресницы оставят тени на белоснежных щеках.
- Потому что ты не Он, - пояснит Жюльбер, осознавая, что я ненавижу эту фразу больше всего, что произойдет дальше.
Рыкнув, я переверну парту, расшвыряю листы с его обожаемыми рисунками, возможно, что-нибудь порву. Ради того, чтобы увидеть панику на его лице и застывшее выражение ужаса, подойду к скульптуре из гипса, кою мсье Жюльбер слепил по образу и подобию Его, опрокину по пути мольберт, возьму его в руки и замахнусь. Мой обожаемый учитель метнется мне наперерез – голый, ошарашенный, объятый ужасом – и, загородив скульптуру, обнимет меня за талию.
- Я хочу тебя, Норман, - прошепчет он. Неестественно. На полувдохе.
Я шваркну мольберт на пол и подниму подбородок этой лживой твари вверх. Боль, злость и желание – вот что прочту в его потемневших глазах.
Рассмеюсь. Невесело. Горько. Устало.
Ну почему, почему именно он? Почему именно тот, кто никогда не заметит меня, потому что ослеплен моим, черт его дери, отцом?! Почему именно его я хочу уничтожить, вычеркнуть из памяти и прижать к себе, целовать, целовать, целовать. Почему именно Жюльбер, мужчина, всеми фибрами души презирающий меня? Почему? Почему? Почему?!
Я потяну его на пол, сдерну одним рывком трусы, коленом раздвину ноги. Я встречу его удивленно-страстный взгляд. Он протянет ко мне руки, чтобы обнять. И это я ненавижу больше всего. Черт, он обнимает меня даже несмотря на то что я трахаю его против воли. Он, морщась, подставляет мне свой зад всякий раз, как я требую этого. Невыносимо.
Начинается рестарт. Я наконец отключаюсь от повторов и врубаю настоящее.
Закрываю глаза. Меня уносит от его нежного шепота, меня корежит, когда он подается навстречу моему члену, который я вгоняю без подготовки, без прелюдии, не позаботившись о том, чтобы не порвать партнера.
Мне хочется выть. Я бы задушил его. Меня тошнит от этой гребаной самоотдачи. Ему что, правда не хватает члена? Ему что, правда, все равно, кто ебет?
Я пялю его с оттяжкой, вытаскивая ствол до самой головки и потом снова задвигая так, что у него губы дрожат. Никки аккуратно цепляется за меня, чтобы не оцарапать спину. Черт, он всегда до охуения предусмотрителен – ни одного засоса, ни одного синяка. Будто боится, что, оставив на мне свой знак, подарит надежду. Ублюдок. Кто из нас более жесток? Черт! Черт!!
Мне не хватает воздуха.
Толчок. Он стонет и выгибается навстречу. В распахнутых глазах вожделение. Зрачки как блюдца. Я в них – монстр, трахающий бледное податливое тело.
Толчок. Хватаю его за плечи, прижимаю к себе. Хочу крикнуть "Мой!!", но это ложь. И потому я вбиваюсь в него так, как никогда не вбивался в своих подружек.
Толчок. Жюльбер шепчет мне на ухо "ещё… сильнее… Нормааааан!!". Он впервые произносит мое имя во время секса. Я готов кончить только от того, как эти губы, желанные мной, алые, искусанные, повторяют бессвязно мое имя.
Толчок. Я убыстряюсь и лапаю его спину, ставлю синяки на талии. Мне мало. Я хочу иметь его целиком. Я хочу, чтобы каждый участок этого тела был помечен, чтобы каждая клеточка желала только меня. Я хочу, чтобы мой член был единственным, который ему нужен.
Толчок. Провожу ладонью по его животу. Николас выгибается, ловит ртом воздух.
Толчок. Вздрогнув всем телом, он кончает, задыхаясь, ловя мой горячий удивленный взгляд.
- Никки? – шепчу, целуя его в висок. Он мягко улыбается, размякший от наслаждения, раскрасневшийся. Он прекрасен.
Тянусь к нему губами, ловлю его низкий стон, размашисто двигаюсь. Мне жаль, что мы кончили не вместе. Но ему, кажется все равно. Он жмется ко мне сильнее, гладит по спине. Сам. Без моего приказа. Сам целует в плечо. Я больше не могу терпеть.
Оргазм накатывает волнами. Обнимаю его так крепко, что становится душно. Моя школьная рубашка впитывает его тепло, его запах, его нежность.
Утыкаюсь носом ему в плечо. Как же, еб твою мать, хочется рыдать.
Жюльбер напрягается. Его брови хмурятся, выдавая несогласие. Сдерживаю порыв кинуться на него, прижать к полу, никуда не отпускать… Потому что если я не удержу его, Никки встанет, ловкими пальцами подхватит свои брюки, натянет их на узкие бедра, кое-как напялит рубашку и холодно выпроводит меня за гребаную дверь. И я останусь очередным проходящим любовником, который ничего для него не значит.
Как же меня все это заебало! Мать его! Черт!!
Скатываюсь с мсье Жюльбера и, отвернувшись, привожу свою одежду в порядок. Он молча кое-как поднимается с пола. Кажется, я перестарался: тоненькая фигурка вся в засосах, Никки едва держится на ногах. На внутренней стороне бедер синяки. Смотрю на эту картину, и на меня что-то находит.
- Ну почему, почему ты все ещё ждешь этого ублюдка? Чем он лучше? Чем лучше меня?! – рухнув на колени перед моим светловолосым проклятьем, кричу я, обхватывая его ноги своими руками.
- Мистер Джефф, - оторопело шепчет он. Его ошарашенный взгляд шарит по мне умоляюще.
Да, я знаю свое место! Знаю, что мне пора. Вздернул разок, выебал – и катись! Нечего даже мечтать о том, чтобы его высочество, сотканное из благородных материй живописи – великий Николас Жюльбер – обратил на тебя внимание. Он будет дрочить на фотку твоего отца! Дьявол его задери, этого идиота Жюльбера! Выбрал бы хоть ровесника. Было бы не так обидно! Но нет, въебался в профессора, натурала. И вот уже лет десять издалека тащится от моего старика! Извращенец гребаный!
- Я понял, - отпуская его и вставая, говорю ему, чтобы не беспокоился: я как всегда уйду на второй план.
Меня так достало приходить в эту комнату и принуждать его ложиться под меня, так достало распыляться, приглашая хоть на одно-единственное свидание, что самому от себя противно.
Хватит.
Достаю из кармана школьных брюк фотографию, которую сделал на телефон. Вот он, влюбленный мсье Жюльбер: прижимается к своей обожаемой статуе всем телом, засунув руку себе в трусы. Ни толики стыда. Лишь слепое обожание в глазах.
Никки смотрит на меня. Ему тяжко стоять – он облокачивается на первый попавшийся мольберт. Рву фотографию на мелкие клочки. Вот и всё. Точка. Гребаные встречи завершились. Я буду видеть мсье лишь на уроках. Я буду в коридоре следить за его худощавой вертлявой фигуркой. Я не посмею подойти.
Два с половиной года.
Я обрек себя на долбанные страдания на два с половиной года. Я. Который выжимал из дамочки, с которой весело проводил время, все до последнего цента. Я. Который мог вырубить пару человек, если они сказали неугодное. Я. Который никому никогда не делал одолжений. Я. Который теперь подписал себе окончательный приговор.
С каких пор я стал сентиментальным?
Горько усмехнувшись, бреду к выходу. Уверен: Никки прыгает до потолка от радости, что ему не придется больше лицезреть мою нахальную рожу, не очень-то похожую на святейший лик моего папочки.
- Мистер Джефф, - тихо зовет мсье.
Он что, не понял? Ему не надо больше подчиняться такому засранцу, как я. Хмуро оборачиваюсь. Он рассеянно смотрит на огрызки фотографии.
- Я стер исходник, - приписывая оклик неуверенности в моей честности, уверяю я.
Мсье Жюльбер распрямляется. Выражение покорности уходит из его глаз, осколками-ножами, впившихся в меня. Мне становится холодно. Черт, во что я ввязался? Именно эта мысль мелькает в голове, прежде чем бледный, обнаженный, мой ангел приближается ко мне и, прижав меня к двери, голосом, похожим на шипение змеи, сообщает:
- Ну, теперь сыграем по-взрослому, мелкий засранец?
Я распахиваю глаза, едва улавливая смысл.
Я не успеваю остановить его: Жюльбер поднимает колено и прижимает его к моему паху.
- Уже не так весело, Джефф? – спрашивает этот незнакомый мне человек.
Куда делся послушный, обходительный Никки?
- Эй… - указывая взглядом на его колено, рявкаю я.
Жюльбер хмыкает. Его усмешка - усмешка давно сдерживающего свою истинную натуру злодея – кривит мною любимые губы.
- Как долго я ждал момента, когда ты выкинешь этот порядком доставший компромат, - ласково тянет он. – Думал, легко отделаешься после того, как имел меня три месяца, щенок? – вопрошает он.
Я чувствую спиной каждый выступ двери. Мсье слишком сильно давит ногой, делая мне чертовски больно. А я лишь открываю и закрываю рот, не имея возможности переварить произошедшие перемены в предмете моего вожделения.
- Я… - это всё отступление, которое далось мне нелегко.
Жюльбер смеется коротким отрывистым смехом. Он расстегивает ремень на моих брюках и под моим страстным взглядом вытаскивает его из петелек.
Я тянусь руками, чтобы немного отодвинуть идиота. Мою ширинку распирает. От вида Жюльбера, голого, в опасной близости от меня, у меня случается термоядерный, просто каменный стояк. Но добраться до учителя мне не удается: он двигает коленом, и я покорно опускаю руку.
- Ещё раз дернешься, и я оторву тебе яйца, уяснил? – повелительно рявкает он.
Я киваю и закусываю губу, чтобы не застонать от боли и наслаждения одновременно. Мое тело дрожит, словно Никки не прижимает меня к двери, а обливает холодной водой. Мое возбуждение уже не умещается в штанах. Я тяжело дышу. А этот ублюдок затягивает мой же ремень на моей шее. Глядя мне в глаза, усмехаясь, доминируя.
У Жюльбера тоже стоит нехило. Он, по ходу, обладает замашками садиста. Он ловко затягивает петлю, оставив при этом конец ремешка в своей руке.
- Прогуляемся по студии? – хмыкает, дергая ремень вниз.
На меня накатывает злоба. Та самая злоба, от которой рябит перед глазами. Черт его возьми, этого француза! Глядя ему в глаза, огненно-зеленые, пытаюсь сосредоточиться на узком кошачьем лице Жюльбера. Бешенство, почти животная агрессия заставляет сжимать руки в кулаки. Мой охочий до развлечений учитель раскраснелся. Бледные щеки окрашивает румянец удовольствия. Его уносит от выражения моего лица – разъяренного, почти звериного, - он жадно ловит мои проклятья, он оглушительно громко рыкает "Джефф, я разве ничему тебя не научил? Не смей материться в моем классе!" Как чудно: Жюльбер вспомнил, что он учитель и стянул мое горло ещё сильнее. Он наклонился, и я помимо воли подался вниз. Гребаный ублюдок! Он таки поставил меня на колени! Этого Никки мне хочется удавить. Медленно. Чтоб не лез в доминанты.
Я ещё никому не подчинялся. Не собираюсь потворствовать и ублюдку, которого не далее трех-четырех минут назад ебал на этом самом полу.
- Ты пожалеешь, - честно предупреждаю перед тем, как молниеносным движением перехватить ремень около своей шеи и потянуть его на себя. Прорычав ругательство, зло смотрю на учителя искусств снизу-вверх, когда выдернуть из проворных тонких пальцев конец ремня у меня не получается.
Вместо желанного результата я довольствуюсь ощутимым ударом ноги под ребра. Не верится, что в хрупком тельце, которое я привык держать под собой, столько скрытой силы.
- Ах ты сука! – силясь сделать подсечку невзирая на жуткое удушье, хриплю я.
Жюльбер, смеясь, наступает мне ступней на ладонь, которая находится на полу.
- Нравится, сопляк? – интересуется он насмешливо.
Ярость, полоснувшая меня, едва не льется через нос и уши. Этот засранец наебал меня! Он специально разыгрывал из себя милого сердобольного лапочку, готового услужить, как я того хочу, чтобы получить фотографию назад. Он, мать его, просчитал каждый мой шаг. Уебок! Он сыграл на моих чувствах. Даже в самом страшном кошмаре я не думал, что так крупно попаду из-за своей сердобольности!
- А тебе нравилось, как я драл тебя три месяца? Твоя задница привыкла? – пальцами пытаясь ослабить давление ремня, парирую я, не сводя с него гневного взгляда.
Вопреки моим потугам мсье усмехается. Его не задевают унизительные слова.
- Ты что вообще о сексе знаешь, мелкая пакость? – встряхнув блондинистой гривой, поддевает он.
Никки оставляет в покое мою руку, сочувственно смотрит на то, как я морщусь, и продолжает.
- Единственный твой плюс – это горячность молодости, - с расстановкой поясняет он. – Лишь бы сунуть, да, Джефф? – унизительно треплет он меня по волосам.
Сил во мне после этой фразы прибавляется. Наплевав на то, что могу задохнуться, дергаю ремень, чем ошеломляю разом заткнувшегося Никки.
Наблюдая, как перепирает удавка мое горло, как темнеют мои и без того темно-карие глаза, как я начинаю рвано глотать ртом воздух, он выпускает из рук конец ремня.
Мне не впервой перебарывать боль. Благодаря своим вылазкам в бары и клубы драк я покушал многовато. Так что знаю: оклемаюсь после мельтешения черных точек перед глазами быстро.
Секунды мне как раз хватает, чтобы дернуть мсье на пол.
- Что ты сказал? – рычу, обхватывая руками его тонкую талию.
Никки лежит на мне, зло двигает мне локтем в челюсть и истово рыпается.
- Только молодость лет, говоришь? – стискивая его аппетитную задницу, спрашиваю голосом старого извращенца.
Наш деятель искусств ногтями вцепляется мне в запястья, и с адской радостью я осознаю, что это первый след, который он запечатлел на моем теле.
- Ну, так я присуну, дорогой учитель? – шепчу ему на ухо.
Он уже потерял контроль над ситуацией и прекрасно знает это.
- Ты будешь сдавать экзамен дольше всех, - угрожает идиот.
Удавка, которую я неосмотрительно не снял, уже вновь ласкает пальцы Жюльбера.
- Это обещание? – торопливо расстегивая ширинку, хмыкаю я.
Член учителя, шипящего и брыкающегося, напротив, радуется всему происходящему. Сам того не замечая, Никки терся им о мою одежду. Я никогда не видел такого блядского огня в глазах Жюльбера. Мы трахались три месяца, но лишь сегодня, сейчас, ублюдок показывает мне, как охуенно горячо он может смотреть на партнера. Только сейчас его задница так плотно обхватывает мой член, что я чувствую его пульс своей головкой. Черт, я потерялся в ощущениях уже когда он пережал мне шею и насадился по самые гланды.
- Норман, Норман, Норман, Норман, - повторяет он, приподнимая бедра.
Он не дает мне дышать. А я до посинения жму его к себе, такого охрененно жаркого, пылающего, дьявола. Моего дьявола, от которого я плыву, для которого могу и задохнуться к чертовой матери.
Никки ослабляет хватку. Я глотаю ничтожный кусочек кислорода. Все мое существо устремляется только к одному органу, который может заставить моего дьявола распахнуть кошачьи глаза и полуненормально прошипеть "сильнее".
Словно в бреду я чувствую, как горит спина – Жюльбер с удовольствием царапает её ногтями, не заботясь о том, как я потом буду переодеваться в общей раздевалке.
- Я… черт… кончаю… - сипло сообщает он мне и тянется губами для поцелуя.
Хрен два угадал, дорогой. С маниакальной улыбочкой отворачиваюсь. Заодно перехватываю ладонью его член.
- Ты, какого… - задыхаясь и сжимая меня своим задом, бормочет он исступленно.
- Я ведь ничего не знаю о сексе… - мстительно припоминаю я, кусая его в плечо.
Он выгибается. В кошачьих глазах я вижу обдолбанного кайфом вожделения парня, который варварски трахает искрящегося соблазном, красного от возбуждения своего учителя, который, оставив в покое мое горло, виснет на мне, как на последнем выжившем после перестройки мира мужчине. Кусаю его нижнюю губу. Он с лихвой возвращает мне порцию укусов. Чувствую кровь на языке.
Крышу уносит. Переворачиваю его на спину и вгоняю член так, что Никки стонет мое имя мне прямо в губы.
- Скажи, что я лучший, - требую, останавливаясь и чувствуя, что сдохну от воздержания, если ублюдок не прошепчет что прошу.
- Лучший, - расплываясь в довольной улыбке, бормочет идиот.
У него на губах моя кровь. Я хочу съесть Никки целиком. Кусаю второе плечо, ставлю засос на шее. Рвано двигаюсь. Он подмахивает бедрами. Ласкает ладонями мою спину, вылизывает шею около ремня…
Все мои чувства, собранные в тугой комок, расплескиваются. Я стону "Никки", обнимая его, вжимаясь в него, впечатываясь в него, и кончаю. Отпускаю его член. Никки выгибается. На моей ладони остается сперма.
Мы минут десять лежим друг рядом с другом. Дышим через раз. Он пытается встать первым. Не получается. Видя безуспешные попытки, я вздыхаю и, поднявшись, помогаю ему потопать до стула.
Я боюсь посмотреть в зеленые глаза. Тороплюсь убраться. Уже хватаясь за ручку двери, слышу:
- Двадцать первого. В воскресенье. В пять. Около входа в "Изабель-минор", - хлестко произносит Жюльбер.
В его словах и неуверенность, и странная грубость. Мсье таким образом показывает, что главный, что старший, что он диктует условия. Ну и черт с ним, пусть думает, что главный. Лишь бы не соврал, лишь бы…
Не веря своим ушам резко поворачиваюсь. Он смотрит перед собой, постукивает кончиками пальцев по столешнице. Задумчиво пилит взглядом окно.
- Если победишь в соревновании, - тут же, нервно сглотнув, поправляет себя он, будто хочет забрать у меня последнюю надежду.
Да мне плевать. Я выиграю. Я хоть умру, но выиграю. На меня обрушивается счастье. Я до офигения, до соплей розовых счастлив. Ничего не могу поделать: подскакиваю к нему, беру за подбородок, ловлю неуверенность, чарующий наивный страх в его глазах, а потом целую. По-взрослому. Как давно жаждал. Медленно, нежно, изучая, лениво, влюблено. Он первую секунду в удивлении пялится на меня, потом сдается и обнимает за шею.
Когда, с улыбкой от уха до уха выползаю из кабинета модернового искусства, я готов поверить в существование радужных пони… и вообще, чувствую, что впервые буду выкладываться по-полной на соревнованиях.
К чертям собачьим, что Морган тоже участвует в заплыве. Идиот год не тренировался, как я слышал. Его чудо-способности завяли, как цветочки в кабинете Арчибальда. Да я сделаю Моргана одной левой…
Чего бы мне оное ни стоило, я выиграю у президента студсовета.
*
Мой сосед по комнате, коего я не замечал с самого начала года, изумленно наблюдает метания Ромео, ожидающего свидания с Джульеттой.
"Всего две недели. И ты будешь моим!" – уверяю себя, ещё не представляя, какими непреодолимо сложными будут соревнования.
КОНЕЦ.
@темы: закончен, эротика, мини, ориджинал, слеш, "Мой личный ад", "Короли Бедфорда", нецензурная лексика, насилие
среда, 02 июля 2014
В расстроенных чувствах я ворвался в комнату. Как раз вовремя: Ро, Морган и Брановски, облепив Аделию тесным кругом, решили сыграть в карты. Причем мисс Пейдж, уютно завернувшись в пиджак Эндрю, который тот услужливо протянул озябшей от сквозняка матери, воодушевлена была больше всех. Она по-турецки расположилась на полу и, закусив губу, тасовала колоду.
- Готовьтесь проиграть, ребятки! – глядя исподлобья, как заправский игрок, пригрозила Аделия.
Она добросердечно шикнула на Криста, преспокойно усевшегося рядом, когда он решил оспорить оное решение, и шлепнула Эна по руке как маленького, когда он рискнул отобрать у неё карты.
- Нос не дорос раздавать, Андрей, - рассмеялась она, заметив удрученно-обиженное лицо сына.
И тут же, углядев меня в дверях, гостеприимно предложила присоединиться к их дружной четверке.
- Фишер вряд ли согласится. Он слишком правильный и… - надменно протянул Крист, явно недовольный моим запозданием.
- Я согласен! – излишне резко прервал я Моргана, странно хмыкнувшего.
читать дальшеПринципиально сев между Эндрю и Патриком, я выслушал правила игры и заведомо пожалел, что погорячился, ибо правил, которые феерично описывала Аделия, я, увы, не знал. Не знал я и названия игры… Но это не помешало мне взять свои карты и внимательно в них всмотреться. Постукивая пальцами по полу, я хмуро наблюдал со стороны за тем, как играют остальные, но первым, к моему сожалению, ходил Ро, который тоже не блистал умением.
- Эммм… - извинялся он за свои промахи и пожимал плечами. – Я не очень хорош в картах…
В принципе, никто в обиде не был. Аделия даже хохотнула, когда Ро беспомощно спросил: "А валет бьет короля?". Да, этот субъект, развалившийся во весь рост на нашем с Морганом паркете, был сущим младенцем. Его сделали уже первым ходом. И он с наивной полуулыбкой ждал наказания, причитающегося за проигрыш. Так как партию разыгрывал Эн, то провокационный вопрос придумывал он.
- Самое шокирующее воспоминание? – приподняв брови, обратился Брановски к Ро.
Тот моргнул, просительно поглядел на Аделию, будто умоляя её закрыть уши, и, не уловив и дуновения пощады, со вздохом ответил:
- Когда друг признался, что у него роман с парнем… - тихо проговорил он, покраснев и опустив глаза в пол. – Не такая уж редкость… но он… - проведя рукой по волосам, устало отозвался Патрик, очевидно, до сих пор не веря признанию загадочного друга.
Выражение лица Патрика сменилось с удрученного на возмущенное. За доли секунды парень, всегда пышущий добронравием, успел показать и гнев, и неприятие, и даже неприязнь. Правда, взяв себя в руки, он улыбнулся и посмотрел на Эна с прежним, немного дурашливым благодушием.
- Продолжим? – стараясь разрядить вдруг накалившуюся атмосферу, подмигнул староста Аделии, которая внимательно изучала его из-под полуопущенных ресниц.
- Конечно, - с видом волшебника тасуя вновь колоду, согласилась она.
Я с запозданием понял, какого друга мог иметь в виду Ро. Я был почти уверен: Патрик в курсе сексуальных отношений между братьями Вулфами. Знал ли он о том, насколько эти отношения разрушительны? Знал ли, что приходится терпеть Томасу, чтобы сохранить в секрете замашки Троя? Именно эти вопросы вертелись у меня в голове, пока выигравший Брановски вступил в дуэль с матерью. Конечно же, я пропустил момент, когда она обставила сына и победоносно рассмеялась.
Теперь пришла очередь Эндрю отвечать на вызов.
- Когда ты помиришься наконец с Крисом? – требовательно гаркнула она. – Вы с восьми лет не разлей вода. Что такого криминального произошло, из-за чего мой милый мальчик не хочет с тобой разговаривать?
Видимо, не меня одного волновало, какая кошка пробежала между заклятыми друзьями. Но узнать по этому поводу хоть что-то было определенно не суждено: Эндрю, до выигрыша матери язвительный и в меру веселый, скис, надломлено глянул на Аделию с упреком и холодно отчеканил:
- Мама… Сколько можно? Я же сказал: тебя это не касается. Хватит спрашивать об одном и том же! Я выхожу из игры.
Эн попытался встать, но мисс Пейдж вернула нерадивого сына на место. Фыркнув, она наградила его тумаком и посетовала:
- Андрюшка, и в кого ты у меня такой упрямый… - но потом, очаровательно улыбнулась, когда Эн, все ещё дуясь, пробормотал "в тебя!".
- Ладно, тогда расскажи про свою первую любовь, - посильнее натягивая пиджак на плечи, попросила Аделия.
Она чувствовала себя в обществе подростков совершенно комфортно и прямо-таки светилась от счастья: она смогла засмущать ловеласа-казанову Брановски. Возмущенно засопев, Эндрю уже приготовился высказать матери, как неуместно с её стороны подбивать его на такого рода откровения, но смешок Моргана отвлек его внимание.
- О, Симона Смит… - в голос засмеялся Кристан.
Он получал массу удовольствия, изводя заклятого друга, который аж дар речи потерял от наглого предательства Криста.
- А это не та девочка, которая играла на скрипке? – взяла быка за рога Аделия.
Мы с Ро довольствовались ролью слушателей. Мне, кстати, было весьма интересно, каким Эндрю был до знакомства со мной. Я жадно ловил каждое слово. И вид одновременно злого и смущенного Эна мне нравился.
- Да… и ещё она пела в первом ряду в хоре, - подсказал Кристан, уворачиваясь от подушки, которую в него кинул Эн. – Он подглядывал за ней в замочную скважину… - захлебываясь весельем, выдавал чужие тайны Морган.
Аделии все труднее становилось сдерживать смех. Она сжимала губы, но покрасневшие щеки и огонек в глазах выдавали её с головой.
- Эй! – рыкнул Эн, чувство гордости которого только что попрали. – Между прочим, это ты подложил ей банку с сороконожкой в портфель! – припомнил Эн во всех деталях некрасивый поступок Моргана. – Если бы не твоя сороконожка, я бы точно…
- Брановски, кто названивал ей каждый день из моего дома? – улучив момент, подсказал Морган. – Это к моему отцу пришла её мать разбираться… Думала, он извращенец, который следит за её семьей!
Морган спорил на полном серьезе. При взгляде на Брановски он иронично улыбался и как будто призывал продолжить спор. Эн с радостью подхватил эстафету.
- И за это ты сказал Симоне, что я хулиган… - привстал с колен Брановски.
Морган тоже привстал. Они смотрели друг на друга со звериной пылкостью, которая присутствует только в людях, хорошо знакомых друг с другом. Погрузившись в воспоминания детства, заклятые друзья забыли на миг о вражде. Их прошлое перекрыло настоящее. Парни наслаждались подколками. Им нравилось подначивать друг друга – они были чертовски близки сейчас в этой комнате, прогоркшей одеколоном Моргана, смешавшегося с невесомым ароматом духов Аделии, они были увлечены… Морган и Брановски впервые на моих глазах разговаривали запросто, без шипения и затаенной обиды.
- Брановски, после того, как ты стащил парик с головы мистера Злобина, все и так знали, что ты не пай-мальчик, - фыркнул Крист, не отводя взгляда от Эна.
- Признай, наконец, что ты тоже был в неё влюблен! – скомандовал Эн. – Ты ей даже цветов купил! – обвиняюще закончил он.
Крист подкатил глаза. Он, скорее всего, погрузился в воспоминания.
- В больницу, идиот! Я купил ей букет в больницу! Кстати, куда она загремела после того, как, убегая от преследователя, сломала ногу… - Морган взъерошил волосы. – И насколько я помню, этим преследователем был ты! – выпалил Крист.
Я ничего не мог поделать и рассмеялся первым. Потом прорвало Ро и Аделию, которая хохотала дольше всех. Я представил себе маленьких Эна и Криста, сходящих с ума от первой любви, и меня накрыло окончательно. Вытирая рукой слезы, я увидел, как криво улыбается Крист, глядя на то, как посмешил зрителей. Эн тоже улыбался. После долгого упорного молчанья Брановски и Морган все-таки поговорили. И пусть это была лишь смешная вырезка из детства, оба идиота никогда не признали бы, что после диалога им стало гораздо легче находиться в одном помещении друг с другом.
Я хохотал от души. И когда я уже думал, что смеяться дольше невозможно, мисс Пейдж хрипло довершила композицию:
- А я все гадала, почему великая скрипачка Симона Смит стала лесбиянкой… Ну вы постарались, мальчики…
И после её непродолжительной речи рассмеялись не только зрители. Эн и Крист предались общему веселью. Атмосфера покоя и уюта воцарилась в комнате. Хотел бы я, чтобы мир и лад задержались здесь подольше. Улыбаясь, светясь, участники игры открыто подкалывали друг друга. Мне казалось, я попал в зеркальный мир, где нет места ненависти, склокам и распрям. Морган, человечный и счастливый, был приветлив и расточал природное обаяние с присущей ему агрессивной притягательностью. Под шуточки Эна и байки об актерах Аделии, под ироничные комментарии Эна и простодушный смех Ро мы продолжили игру. На этот раз жертвой назначили меня. Стоит ли говорить, что я не продержался и пяти минут под натиском опытной в карточной игре мисс Пейдж? Проигрыш был очевиден уже сразу, как только мама Эндрю посмеялась над моим первым ходом. Но я до конца надеялся избежать ненужных откровений. Однако подняв белый флаг капитуляции, я с ужасом ждал, что меня тоже будут спрашивать о первой любви или о чем-то провокационном. Блеснувший азартным огоньком глаза Кристана обещали интересный поворот сюжета. Но, к моему удивлению, Аделия не полезла в личное.
- Ты в детстве был тоже таким серьезным, вечно шипящий котенок? – обратилась она ко мне, и после её слов остальные бедфордовцы взорвались бурей оваций.
- Черт, даже я не мог бы охарактеризовать Фишера точнее, - забавлялся Морган, посылая мне самую язвительную провокационную ухмылку.
Мне высказывание Аделии не пришлось по нраву, но я искренне пытался сдержать обличительную отповедь и все ещё ждал искрометного вопроса, чтобы побыстрее отделаться от вызова и выйти из игры. Я чувствовал себя не в своей тарелке, когда остальные глядели на меня с любопытством и открыто потешались над моим смущением. Хмуро поглядев на мучительницу, я удивленно моргнул: мисс Пейдж потянулась вперед, схватила меня за щеку и потрепала, как это делали родители много лет назад.
- Будешь много хмуриться – морщинки появятся… - сообщила она изумленному мне, потянувшемуся к её руке.
Но Аделия уже оставила мою щеку в покое и под хохот одноклассника и заклятых друзей выдала:
- А расскажи-ка мне о самом-самом смешном своем детском воспоминании!
Она с неприкрытой приязнью поглядела мне в глаза – и я понял, что мама Эна назвала меня котенком не со зла. В её взгляде, проницательном, теплом и чарующе-обволакивающем, не было и толики самодовольства, желания унизить – женщина искренне хотела поднять настроение приунывшим после взрыва смеха мальчишкам. Разве мог я после оного открытия не улыбнуться в ответ на её широкую добрую улыбку? Разве мог соврать?
- Мне было шесть, - сглотнув, начал я.
Рассказ давался мне нелегко. Уставившись на свои ногти, я принялся теребить пальцами ткань брюк. Сделав маленький вздох, я уже более ровно продолжил:
- Брат, который многим был меня старше, решил затеять пикник… - воспоминания душили меня. Они стояли комом в горле, они вертелись на языке, они рвались, они заполонили все клеточки моего тела, они жгли, они…
- Лэсли всегда был массовиком-затейником, за что всегда и получал от родителей… Он постоянно устраивал то походы, то поездки, то неожиданно приглашал друзей пожить у нас с недельку, то превращал жизнь родителей в бедлам, сорвавшись без предупреждения на пару дней со своей группой… Он… он… - меня прорвало, как прорывает дамбу, если вода изо всех сил рвется на свободу.
Я говорил, говорил, говорил. Захлебываясь, глотая слова. Мне нужно было сказать это. Я так давно запрещал себе упоминать даже имя брата. Как же я соскучился по его этой привычке вносить беспорядок в размеренный ритм! Как же мне не хватало его дружеского взгляда, как не хватало его голоса, его рока, его группы, его любимого черного цвета, его улыбки от уха до уха, его привычки будить меня утром, подсовывая будильник под ухо и вытаскивая меня при этом, как есть - в пижаме - из постели. Лэсли. Лэсли. Брат.
- В то утро, летом, Лэсу не сиделось: родители наказали его и запретили поездку в лагерь с друзьями. Вот энергия и хлестала из нашего семейного шила, не имея вектора… - я хмыкнул, представив, как отругал бы меня Лэс, если бы слышал, что я называю его шилом. Он ведь так возмущался всякий раз, как наши спокойные консервативные родители в разгар споров по поводу очередного бзика брата кидали в него оным прозвищем. – Так что отыграться он решил на мне – вытащил ранним утром из кровати и поставил в известность, что сегодня прекрасный день для пикника.
Для меня перестали существовать стены Бедфорда. Я был шестилетним мальчишкой, готовым ради того, чтобы угодить брату, которым я восхищался, который являл для меня святой идеал восемнадцатилетнего подростка, идти хоть на край света. Я был далеко – в прошлом, из которого мне ещё предстояло потом как-то выбираться. Я не видел, как Морган задумчиво смотрит на меня, как удивленно таращится Эндрю, коему я никогда не рассказывал, что у меня есть брат, как заинтригованно ерзает Патрик и как воодушевленно кивает Аделия. Мне не нужны были порицания и одобрения. Я наконец встретился с Лэсли. Встретился, чтобы показать людям, собравшимся в этой комнате, каким был мой брат.
- Конечно, день явно не подходил для пикника: дождь лил, не переставая, по телевизору объявили штормовое предупреждение. Но Лэс тайком от родителей уже собрал корзину. Так что из дома мы выскочили через пять минут – брат, несущий в одной руке корзину, а в другой, под мышкой меня, сопротивляющегося из вредности, быстренько шагал вдоль по дорожке – подальше от бдительных глаз мамы, от которой он получил бы по шее за надуманную выходку.
Я поводил пальцем по подбородку, откинул последние сомнения и, захлебываясь нахлынувшими эмоциями, звонко ринулся повествовать дальше:
- Пикник Лэсли решил устроить необычный – на дереве, так что мне пришлось лезть следом за ним и, поминутно глядя вниз, умолять брата спуститься пониже. Но он отвечал, что так будет есть неинтереснее. Так что, мокрые от дождя и безумно счастливые, мы грызли яблоки… И все было бы хорошо… - припомнив, что случилось дальше, я расплылся в улыбке. – Если бы дерево не стояло в областном парке и директору этого парка не приспичило выйти подышать свежим воздухом после угомонившейся бури. "А давай бросим в него огрызком" – предложил мой отвязный брат. Для человека восемнадцати лет он был чрезмерно, совершенно ненормальным, безбашенным и богатым на выдумки. Ну, естественно, я протестовал. Недолго и негромко, потому что Лэс запустил-таки огрызком в бедного старичка, потянувшегося на только что вышедшем из-за тучек солнышке. Глазомер у брата был прекрасный, так что огрызок нашел свою цель. И следующие пять или десять минут Лэсли потешался над выражением ужаса на моем лице. "Трусишка!" – подначивал он. Я не горжусь своим поступком – но я взял первое попавшееся из корзины и тоже запустил в директора. Брат разразился смехом ещё громче, когда увидел, как на лысине почтенного гражданина устроился кусок ветчины.
Я глотнул воздуха, чтобы дополнить уже сказанное. Мои верные слушатели не прерывали историю. Впрочем, быть может, и прерывали. Думаю, закутавшись в поток своего вдохновения, я просто-напросто не обратил на чьи-то шуточки и подколки внимания. Мне катастрофически нужно было привести мысли в порядок. Лицо брата стояло перед глазами, его задорное, заразительное веселье перекрывало прочие чувства. Я предпочитал не вспоминать, что за этим весельем обязательно накатит ностальгичное отвращение к самому себе и желание зарыться головой в песок. Я через такое уже проходил. Но пока оное было в будущем, поэтому я бодро нырнул в омут детства.
- Мы тогда так и не смогли продержаться, сидя тихо – рухнули с веток прямо под ноги разгневанного старичка, - я до сих пор помнил, как Лэсли потирал ушибленную пятую точку после удачного падения, но вслух об этой маленькой детальке я не сказал. – Но даже директор парка простил нам огрызок и ветчину, ибо корзина, которая застряла на дереве, раскрылась и осыпала нас таким разнообразием продуктов, что без смеха на нас, изляпанных всякой всячиной, не мог смотреть ни старичок, ни прохожие, которые потихоньку заполоняли дорожки парка. Родители нам потом долго припоминали этот случай… Или когда Лэс учил меня, пятилетнего, кататься на велосипеде, а я так испугался, что вцепился в его рубашку и ему пришлось до дома тащить велосипед с довеском-мной на этом самом велосипеде. Или когда я сломал руку, а все ребята из группы Лэса подписали мне гипс… и я целый день гордился таким вниманием, пока у отца глаза на лоб не вылезли от тех выражений, которыми выразили пожелание выздоравливать восемнадцатилетние подростки… Или когда я впервые на репетиции их рок-группы и чуть не сломал палочки барабанщика… Или когда… - я мог бы до бесконечности перечислять все смешные и запомнившиеся мне сценки из детства, но когда-то пора было остановиться.
- Вы очень близки с братом, - вмешалась в ход моих мыслей Аделия.
Она за время моего рассказа успела повиснуть на сыне и положила голову ему на плечо.
- Даже чересчур близки, - мерзко ввернул свой комментарий Крист.
Морган тоже изменил положение: он вытянул ноги вперед и откинулся спиной на бортик кровати. Хмуро таращащийся на меня, он определенно злился.
- Лэсли умер, - хлестко рявкнул я и встал.
Хватит с меня расспросов и откровений. Достаточно и того, что сердце привычно сжало болью и глаза заслезились. Выслушивать соболезнования я не собирался. Хлебнул их уже. Через край.
- Извините меня, - откланялся я и зашел в ванную, где со всей силы треснул кулаком по стене и осел на пол. Закрыв руками лицо, я долго сидел, сжавшись в комочек. Это чувство пустоты давило, втаптывало в грязь, убивало. Меня оглушила вина. Я царапал руки, не ощущая боли, я хотел исчезнуть. Я перестал ориентироваться во времени. Мне стало тяжело дышать.
Если бы в ванную не ворвался Морган, злой и недовольный, я бы, наверное, впал в неадекватное состояние и все пошло бы наперекосяк. Крист же, поднявший меня за шкирки и как следует встряхнувший, перенаправил агрессию в другое русло.
Меня тянуло выпустить пар.
- Ты выкинул его фотографию! – заорал я в лицо Королю Всея Бедфорда. – Ты. Ублюдок. Выкинул. Его. Последнюю. Фотографию! Она была в вещах… Ты. Мразь. Ты…
Крист был не готов увидеть меня, сочащегося презрением, бешеного, хватающего кислород глотками.
- Фишер! – попытался образумить меня Кристан, глаза которого расширились от удивления.
Мой кулак поднялся машинально. Я залепил Моргану удар под ребра и сам пошатнулся. Чертова простуда сделала меня слабым и немощным. Однако не таким уж слабым и немощным я, наверное, был, раз Морган, чертыхаясь сквозь зубы, приложил руку туда, куда я его ударил.
Я рассмеялся. Крист изнывал от ярости. Он ненавидел оказываться в невыгодном свете. Он привык главенствовать. Что ж. Оное только подхлестывало ударить его ещё раз. Я замахнулся. Морган быстро перехватил мою руку и без лишних разглагольствований вернул удар.
- Сдохни! Из-за тебя я не могу ещё раз увидеть Лэсли! – не задумываясь о громкости своего голоса, бушевал я, когда после ответной любезности Моргана дыхание восстановилось.
- Возьмешь другую фотографию, Фишер и поставишь в рамочку, - отстраняясь, просветил Крист.
У меня получилось добраться до него снова: в этот раз я саданул ногой по лодыжке Моргана. Он взвыл.
- Она была единственной, Морган!! – крикнул я надрывно.
У короля все просто: избавился от одного воспоминания – возьми новое. Откуда ему знать, что родители после того случая просто избавились от всех фотографий брата? Откуда Морган, этот сукин сын, мог знать, что такое дорожить последней ниточкой, связывающей тебя с дорогим человеком?
Я поднял горящие агонией бешенства глаза на Криста. Он отступил на шаг и выглядел ошарашенным, возмущенным и недоумевающим одновременно. Я открыл рот, чтобы высказать ему, как ненавижу, как желаю сдохнуть, как… Но не успел: Кристан сгреб меня в объятья и прижал к своей груди. Вырывающийся, негодующий, я бил его по плечам, царапал шею, наступал на ноги. Я наградил его такими определениями, от которых уши сворачивались в трубочку. А Крист стоял спокойно, морщился, когда я задевал его особо яростно, однако из объятий не выпускал и пресечь мои дерганья не пытался. Он молча выслушивал оскорбленья, его кожа на шее превратилась в нечто красное и будто бы расчесанное до крови.
Очнулся я только когда он выругался сквозь сжатые зубы после моего ощутимого тычка ему локтем в грудь. Силы иссякли. Я, тяжело дыша, застыл, позволил ему обнять меня крепче и уткнулся лбом в широкое предплечье Кристана.
- Легче? – спросил он тихо.
Мне лень было даже отвечать. Тогда Морган поднял мой подбородок и заглянул мне в глаза. Он чувствовал себя виноватым и немного удивленным. Он смотрел на меня с сомнением: вдруг снова сойду с ума и ни с того ни с сего начну бушевать. Но у меня уже перед глазами поплыло от слабости. Я ухватился пальцами за пиджак Моргана и практически повис на нем.
- Сволочь, ты обязан извиниться, - слабо потребовал я.
Крист напрягся. Его губы дернулись. Я был уверен: парень скажет "прости" или что-то в этом роде, но Морган неожиданно ухватил меня за волосы, потянул голову вверх и впился в мой рот, будто жаждал высосать из меня жизнь по капле. Он наклонил меня над ванной, так что я вынужден был обхватить его руками, чтобы не рухнуть и не свернуть себе шею. Я не хотел поцелуев ублюдка. Я поднял было колено, дабы пресечь порыв Моргана, но он вероломно поставил свою ногу мне между ног и надавил бедром так, что мой пах терся об эту гребаную ногу. Его губы пытались истово раскрыть мои. Я лишь глазами показывал протест. Я не имел физической возможности остановить его. Я презирал, ненавидел этого парня, но он умело манипулировал мной. Его руки мягко соскользнули с талии на бедра. Засранец кусал мою нижнюю губу и упрямо не закрывал глаз, нагло-фиолетовых. Мне было неудобно висеть над ванной, у меня кружилась голова от слабости. Я устал от своего чувства вины, устал от самобичевания, устал от воспоминаний. Мне нужна была маленькая перезарядка. Мне нужен был короткий перерыв. И Морган предлагал мне забыться. Ублюдок все рассчитал: он уже ласкал языком мои зубы, он яростно сжимал ладонями мои ягодицы, он искрился силой, страстью и агрессией. Гнев, направленный на Моргана, заглушил боль потери. Я открыл рот, как и хотел Кристан. Но если он думал, что я жажду поцеловать его, мерзавец ошибся. Не помня себя, я вцепился зубами в его губы, я поднял руки и, не боясь больше упасть и проломить череп о ванну, вцепился пальцами в волосы Криста. Не ожидавший ничего подобного, Морган ойкнул и отстранился. Мне хватило секунды, чтобы зубами полоснуть его горло, чтобы заставить Моргана заорать от боли и отшвырнуть меня, едко ухмыляющегося, к двери.
- Можешь забыть обо мне, - вытирая кровь с губ, развязно посоветовал я Кристану. – Если не хочешь пострадать, Мистер Король, - поднимаясь с пола, хохотнул я.
Морган очумело хватался за шею, как будто не верил, что такой маленький мстительный засранец, как я, вполне мог дать причитающийся отпор даже будучи полностью истощенным. Губы Кристана приобрели алый оттенок, на подбородке повисла капелька крови. Я зачарованно следил, как эта капелька катится вниз. Мне нравилась растерянность Кристана. Мне нравилось его оторопелое молчание. Мне нравилось, как он сверкает глазами, как возмущенно дергается кадык, как фиолетовое пламя перекрывает радужку. Мне нравилось переигрывать его. Но, каким бы смелым я ни был, мне следовало знать меру и вовремя исчезнуть с глаз величества долой. Пока не стало поздно. Грань между Морганом просто злым и Морганом агрессивно-неадекватным я помнил в деталях.
- Не. Приближайся. Ко. Мне, - четко сказал я, дергая за ручку и выходя победителем из ванной.
К моему вящему удивлению гости разошлись: комната пустовала – лишь едва ощутимый аромат духов Аделии доказывал, что мы все вместе играли в карты. До кресла я добраться не успел: Морган, возмущение которого выливалось через уши, вылетел из ванной, словно зверь – из клетки.
- Ну-ка, иди сюда, - сдавленно позвал он, хватая меня за ворот.
Я впился ногтями в его запястья. Крист начисто проигнорировал мои махинации. Он протащил меня через всю комнату и, резко подхватив под талию, посадил на стол, предварительно размашистым жестом стряхнув с оного все школьные принадлежности, учебники и прочие безделушки.
- За фото я расплатился, не находишь, - указывая пальцем на царапины, рыкнул Крист.
Я сидел на столешнице, скрежетал зубами и негодующе смотрел в фиалковые полыхающие глаза.
- Ты НИКОГДА не расплатишься, Морган, - толкая его плечом, дабы предоставить себе возможность выбраться из сложившейся невыгодной ситуации, тихо просветил я идиота. – Поэтому оставь меня в покое. Исчезни, сукин ты сын! – с чувством прошипел я, когда Крист остановил мои поползновения к свободе, удерживая одной рукой за плечо.
- Ты ведешь себя по-детски, - едва контролируя закипающую ярость, пробормотал Морган. Ему чертовки надоело сдерживаться и мириться с оскорблениями.
А меня подмывало высказать ему, как круто он испортил мне жизнь. По-детски, значит? О, конечно, я веду себя по-детски. Особенно при том, что Кристан, исчадие Ада, каждую минуту втягивает меня в неприятности, при том, что благодаря Моргану мне приходится участвовать в дурацком шоу и при том, что братья Моргана пытаются коллективно изжить меня из Бедфорда. В конце концов, чем я заслужил все эти испытания?
- Ты и твоя ублюдочная семейка… - задыхаясь от избытка неприязни, выдохнул я.
Однако продолжить Морган мне не дал: он заломил мне руку и, мерзко ухмыльнувшись, прорычал:
- Ты перешел черту, Малыш. Не смей трогать мою семью. Ты о ней ничего не знаешь.
Я послал ему столь же едкую ухмылку. Крист был сильнее, он легко удерживал меня на месте. Он по-прежнему с упрямством мустанга подавлял в себе порыв удушить меня, растоптать, уничтожить, что давалось парню нечеловеческими усилиями: Морган чуть-чуть побледнел и с трудом втягивал воздух, словно хотел вдоволь надышаться, но не мог.
- Ошибаешься, - смирившись с фактом, что не выдерну руку из его тисков, поиграл на самолюбии Криста я. – Познакомившись с твоими родственниками, вижу: синдром засранца у вас семейный. Начиная с Моргана-старшего… - хмыкнул я.
Скула Кристана дернулась. Крист рвано выдохнул и залепил мне такую пощечину, что голова метнулась в сторону.
- Чтобы больше не смел так говорить о моем отце, - тихо и безумно отчеканил король всея Бедфорда.
Наконец я вытащил из него того ублюдочного Моргана, с которым мне не терпелось встретиться один на один. Наконец я утону в потоке адреналина и забуду о Лэсли, о том случае, об обиде, о страхах. Наконец я оторвусь от прошлого и схлестнусь с настоящим. С Кристаном Морганом, уже поднявшим руку, чтобы залепить мне очередную затрещину. С Кристаном Морганом, которого я вывел из себя до такой степени, что он наплевал на свои принципы.
- Благодаря твоему распрекрасному папочке я обязан лицезреть твой лик с утра до ночи каждый день, - чувствуя, как горит щека в том месте, где он припечатал мне удар, потешался я. – А к Вулфам у меня особая любовь… - откидываясь назад, словно Морган и не удерживает меня вовсе, любезно просветил я.
У Моргана откровенно сорвало крышу. Он оставил в покое мою руку и вцепился снова в волосы. Он не собирался отвечать на мой выпад. Вместо этого Морган второй рукой сжал ткань моей рубашки. Так ему удобней было устрашать. Но черта с два идиот угадал: от его действий кровь заструилась по жилам бешеным потоком лавы. Я выдержал вторую пощечину, облизался, демонически поглядел на него и с удовольствием двинул локтем ему в подбородок. Крист взвился, захрипел и рванул на мне рубашку. Пуговицы разлетелись. Моя голая грудь во всем великолепии замаячила пред взглядом Его Величества. Я замахнулся, планируя удостоить вниманием солнечное сплетение короля, но он опередил меня: располосовал мою кожу на груди. От боли я зажмурился и вцепился пальцами в столешницу. Кожу обожгло, словно огнем. Тело непроизвольно вздрогнуло. Я сжал зубы. Пальцы на моей груди ожили. Кристан самодовольно повторил процедуру, наслаждаясь моим страдальческим стоном.
- Черт, Морган, - заорал я, пытаясь отстранить его руку.
Морган вопросительно изогнул брови. Царапины, оставленные им, нарывали. Мне казалось, что кто-то невидимый поджег кожу спичкой. Я кусал губы, чтобы не взвыть и не выдать душащих меня болезненных вспышек. А Морган тем временем измывался:
- Наслаждаешься? – насмешливо поинтересовался он, при этом ублюдок с видом утопающего в лаврах царя всея людей хохотнул.
Он придвинулся ко мне ближе и игриво провел ладонью по тому гребаному участку кожи, который не давал мне покоя. Я чертыхнулся сквозь сжатые зубы и стоически выдержал экзекуцию молча. Правда, стоило оное мне таких нервов и такой выдержки, что Морган просто обязан был за это поплатиться. Сверкнув глазами, я уловил момент, когда Крист откроет рот для ехидного комментария. Именно тогда я за неимением лучшего потянулся ладонями к многострадальной шее Моргана.
- Ненавижу!! – сквозь сжатые зубы шикнул я, силясь сжать пальцы и перекрыть приток кислорода в легкие.
Король Всея Бедфорда распахнул глаза и с удовольствием последовал моему примеру – его пальцы обхватили мое горло. Впиваясь ногтями в кожу, Кристан сжал руки. Знакомое чувство удушение, знакомые хрипы, знакомый переизбыток адреналина. Я моргнул. Мне было до дрожи больно, я был уверен: Морган, который окончательно потерял самоконтроль, не отпустит меня первым. Голова уже начала кружиться. Черные точки замелькали перед глазами, в горле пересохло, рот приоткрылся. Я из последних сил не разжимал пальцев, пытаясь победить, пытаясь ответить Моргану взаимностью, пытаясь сохранить остатки гордости… Потолок дрогнул и завертелся в медленном танце, предметы потеряли очертания. Пора было кончать с самодеятельностью. Руки бессильно опустились вдоль туловища. Кристан опустил голову и хватнул ртом воздуха. Он позволил мне в награду минуту передышки - разжал немного пальцы. Я жадно дышал. Мысли испарились – перед глазами стояло перекошенное злобой, звериное лицо Моргана. Расфокусированный взгляд буравил мои побелевшие губы. Стоп-кнопку послали к дьяволу: Морган, все ещё несильно пережимая мне горло, наклонился и зубами вцепился в мои губы. Мы вернулись на отправную точку сегодняшних разборок: Морган вернул все на свои места – едва не ломая ребра, обнял, откинул мне голову назад так, чтобы ему удобней было истязать мои губы, и прорычал нечто, смутно напоминающее "Малыш". Я вернул зверство его поцелуя, с пристрастием возвращая укусы. Мне стало жарко, моя грудь ныла каждый раз, как Морган специально терся о меня рубашкой. Это было невыносимо. Не осознавая, что делаю, не прерывая идиотского поцелуя, я рванул на Моргане рубашку так же, как он это сделал с минуту назад. Крист, не ожидавший ничего подобного, оторвался от моих губ и шокированно посмотрел на распахнувшуюся рубашку. Его взгляд потерял всякую осмысленность. Сглотнув, Морган поднял глаза на меня. Его лицо было в непростительной близости от моего: каждый прокус, каждая капелька крови, каждая царапина на шее видны были как на ладони. Я почувствовал нестерпимый жар. Мне не хватало губ Моргана на своих губах. Я рвано вдохнул и положил ладонь Моргану на предплечье. Большой палец коснулся царапины. Мне понравилось, как Морган замер и потянулся ко мне: я с любопытством юного исследователя провел ладонью вверх – до линии начала волос. Крист взвыл. Ему было остервенело больно. Но он позволил мне мучить его дальше. Взамен Король Всея Бедфорда притянул меня к себе так, чтобы прижаться вплотную. Настала моя очередь вздрагивать: горячая кожа Кристана, соприкоснувшаяся с его "милым подарком" на моей груди, вызвала бурю эмоций. Морган усмехнулся. Похабно облизав губы, он стащил с меня рубашку и тут же скинул свою.
- Продолжим? – усмехнувшись, предложил он.
Мне до жути захотелось стереть этот самодовольный оскал. Именно поэтому я, скривившись, упрочил свое знакомство с изучением его шеи. Морган задохнулся и проглотил собственные слова.
- Не зарывайся, Морган, - сам находясь на грани боли, посоветовал я.
Крист удобно устроил свои руки на моей спине. Они лапали меня грубо, ставя синяки, желая причинить страдания. В ответ я тоже оставил в покое горло Его Величества и обе ладони по примеру Криста положил ему на спину. Мы молча продолжали дуэль: я повторял все, чем меня награждал Морган: от щипков и поглаживаний до царапин и невесомых ударов. Таким образом, Кристан испытывал на своей шкуре все, что адресовал мне.
Он стоял между моих разведенных коленей. Возбужденный, красный, хрипящий от боли и жажды выпить меня полностью, без остатка. Его губы уже без предупреждения раскрыли мои. Наши языки нашли свой агрессивный, бесноватый танец. Мы словно боролись за первенство, будто не хотели уступать. Меня трясло от ощущений: саднящая кожа, исполосованная спина, которую Морган продолжал истово терзать, его горячий язык у меня во рту, его стон мне в губы, его рельефное тело, жмущееся ко мне – все вызывало во мне соответственный отклик. Я потерялся в чувствах. Боль на грани наслаждения, злость, агония и похоть, смешанные воедино, до одури заводили. Я уже потерял смысл терзать Кристана. Я не справлялся с собственным телом: казалось, жар обжег даже волосы. Я повис на Кристане. Все чувства обострились. Когда Морган, не прерывая поцелуя со вкусом крови, потянулся к моей ширинке, я отполз подальше, чтобы Кристану было удобнее потянуть за язычок. Но Морган и не собирался расстегивать молнию: он, хмыкнув, вжал свою ладонь мне в пах. Я оторвался от его губ. Голова сама наклонилась назад. Я застонал. Кристану открылся шикарный вид на шею. Он с видом вампира припечатал мне укус как раз под ухом.
- Больно, Малыш? – шепнул он.
У меня перехватило дыхание. Его рука прижалась к ширинке теснее. Распахнув глаза, я встретился с полным торжества взглядом Моргана. Черт, он получил то, что хотел. Он… сукин сын! Если я позволил бы ему наслаждаться победой, я не был бы Гордоном Фишером.
- Не больнее, чем тебе… - хрипло отозвался я, рывком расстегивая его ширинку и просовывая руку в трусы.
Крист взвыл, когда я сжал у основания его вставший по струнке смирно член.
- Ты пожалеешь, - пообещал он, глядя мне в глаза.
Зрачки расширились до невозможности, Кристан покраснел от возбуждения. Он тяжело дышал, однако вместо того, чтобы покориться, вообще убрал руку, такую, черт его возьми, сейчас нужную.
- Ты ничего не получишь, пока не попросишь, - заявил он, сглатывая гласные и спотыкаясь на согласных.
Говорить Моргану определенно было тяжко. Его тело напряглось, его ладони ласкающее гладили мои плечи, ерошили волосы и пробуждали во мне нечто, смутно напоминающее необузданность.
- Я оторву… - мне не хватило духу сказать, что именно я оторву, если Крист не соизволит подчиниться.
Король Всея Бедфорда невесомо погладил меня по щеке и лизнул в губы. Он проехался языком по ранке, и меня прошило желанием, словно током. Я потянулся губами к губам Кристана, но ублюдок со смехом отвернулся. Вместо того чтобы получить поцелуй в губы, я чмокнул засранца в скулу и от досады сжал ладонь чуть сильнее.
Морган повис на мне, обхватил руками за шею и прошептал на ухо:
- Хочу кончить для тебя, Малыш. Покажи все, чему я научил тебя в прошлый раз.
Его слова, пошлые и вызывающие, лишили меня разума. Я прижался паком к его ноге. Морган послушно согнул её в колене и немного двинул. Я чуть со стола не соскочил, лишь бы усилить соприкосновение. Морган и тут опередил мои порывы: он мягко обнял меня и погладил по истерзанной спине.
- Тише, Малыш. Мы только начали. Тише, - пробормотал он, благодарно поцеловав меня в висок, когда я ослабил хватку на его члене.
- Ты ублюдок, Морган, - слабо прошептал я, поглаживая головку.
Я знал, что Моргану такое нравится. Хоть он и был опытнее и выдержаннее, я все ещё помнил, как метался этот опытный и выдержанный парень, когда я мило играл с уздечкой. "Посмотрим, насколько тебя хватит, Кристан!" – сжимая губы, подумал я.
Кристан играл с моими волосами. Его нога лениво поглаживала меня, отчего я медленно сходил с ума. Впрочем, я был прав: Кристан недолго выносил мои эксперименты. Стоило мне по-особенному быстро двинуть рукой – и король выгнулся. А в следующий момент я уже сидел без брюк и без трусов перед Его Величеством, который уверенным движением выдернул мою руку из своих трусов.
- Что ты… - недоуменно моргнул я.
Крист без лишних объяснений приблизился ко мне вплотную и соединил наши члены вместе. Я почувствовал, как его тепло передается мне, я чувствовал, как ответно дрогнул мой член, явно порадовавшийся такому воссоединению. Смущенный, возбужденный, я распахнул глаза и уставился на Моргана, который понял: меня сейчас пробьет на вопросы. Поэтому притянув мою голову, Морган проглотил все слова. Движения его руки были рваными. Плоть, касающаяся моей плоти, была горячей и отзывчивой. Я таял, покорившись опытному партнеру. Очередной грубый поцелуй – и я начал откидываться назад. Если бы Морган не поймал меня за талию, я бы встретился макушкой со стенкой. Чтобы не повторить ошибки я самозабвенно закинул болтающиеся без дела руки Кристану на шею - он был оным очень доволен. Даже оттянул зубами мою губу и потом с диким азартом ринулся выцеловывать шею.
А меня тем временем уносило. Напряжение прошедших дней, накопившееся и заскорузлое, отступало. Я расслабился и позволил себе кончить. Моргану пришлось удерживать меня на столе крепче, потому что, выплеснув в руку Кристана сперму, я почувствовал такую слабость, что обмяк и едва не выключился.
- Малыш? – позвал Кристан, задыхаясь.
Я машинально открыл глаза и измотано улыбнулся ему уголками губ. Глаза закрывались сами собой. Я ещё был в сознании, когда Морган сжал свой член моей рукой и провел ею вверх-вниз. А вот о том, когда он кончил и обо всем, что произошло позже, я мог только догадываться, потому что, вымотанный, истощенный эмоционально и физически я просто-напросто уснул.
Когда мистер Сандерз совершал свой обход он застал умиротворяющую картину: мистер Фишер посапывает в постели, обняв подушку, а мистер Норган, развалившись в кресле, читает какую-то странную тетрадку и довольно улыбается. Черкнув в журнале, что парочка Фишер-Морган нарушениями не страдает, Сандерз тихо затворил дверь. Знал бы мужчина, что сделал бы мистер Фишер с мистером Морганом, коли знал бы, что ублюдок без спроса взял почитать его рассказ…
Впрочем, проснувшись утром с ломотой во всем теле и с жуткими ссадинами и царапинами, я и так жаждал угробить уже вскочившего и умотавшего на воскресенье домой Криста! Чтоб ему! Губы – сплошное алое пятно, спина – место полевых военных действий, о груди я вообще молчу!!
*
Утро не радовало положительными эмоциями: воспоминания вчерашнего вечера, воспоминания о Моргане, жмущем меня к столу, навевали неприязнь к самому себе. И, нанося на царапины заживляющую мазь, я злился и укорял себя за излишнюю щепетильность: мог бы просто не рассказывать о Лэсли. Чего мне стоило придумать какую-нибудь идиотскую историю? Разве обязательно было выворачивать перед почти незнакомыми мне людьми правду? Натягивая на себя водолазку, я тяжело вздохнул и, пометавшись в расстроенных чувствах ещё какое-то время по комнате, решил попытать счастья в кабинете директора. Должен же я был позвонить родителям?! Наверняка мама вся извелась из-за моего долгого молчания. Схватив учебник по этике и прихватив для верности карандаш и стикеры, дабы выделить и отметить все что нужно в тексте, я тускло потопал по коридору. Дабы избежать прошлых ошибок, я уверенно и громко постучал в дверь и, не дождавшись ответа, воровато заглянул внутрь. Ни директора, ни секретаря не было на месте. Облегченно вздохнув, я без разрешения шагнул к телефону и скромно набрал наш домашний номер. Приятный баритон отца сразу же поднял мое настроение на несколько отметок вверх. Вкратце рассказав о том, как я здорово живу и какие прекрасные тут учителя, я намеренно перевел тему, когда отец поинтересовался, какие отношения у меня сложились с одноклассниками и не сложно ли мне находить общий язык с соседом по комнате. К счастью, допытываться мой всепонимающий папа не стал. Вместо этого он передал трубку маме, которая уже изнывала от радости услышать мой голос.
После разговора я почувствовал прилив сил. Распрямив плечи, я уже увереннее, чем прежде, прошелся по Бедфорду. Заняться, кроме этики, мне было нечем, поэтому я скучающе уставился в окно. Усевшись на подоконник, я проигнорировал пару приветливых окликов одноклассников, которые с чемоданами и спортивными сумками сновали по фойе. Меня привлекла сцена, разыгравшаяся у ворот Бедфорда. Краем глаза поймав ускользающую тень Томми, который торопливо приближался к черному кадиллаку, припаркованному недалеко от задних ворот Бедфорда, я заинтригованно следил за парнем взглядом. Впрочем, мое внимание не было напрасным: следом за Томми, бледным, потрепанным и очень расстроенным, из школы вышел Трой. Причем последний определенно имел виды на милую беседу с братом, потому как он тут же окликнул младшенького. Томми даже не повернул головы в сторону брата. Он выпрямился и ускорил шаг. Мне было отчетливо видно, как перекосило Троя от гнева. Красный, сжимающий челюсти, он догнал Томаса и, схватив за руку, развернул к себе лицом. Их разговор был коротким: Трой обронил что-то очень резкое и потянулся к подбородку Томми. Тот не ответил и, закрыв глаза, отвернулся от брата. Губы Томми были разбиты, шею он тщательно прикрыл шарфом, походка, как я уже успел заметить, изменилась: мой соперник по учебе двигался со странной тяжестью, будто шевелить ногами ему было ужасно больно. Томми не смотрел на своего ублюдочного брата. Он сжал губы и по-прежнему продолжал пилить взглядом асфальт. Трой злился, в его синих глазах появилась поволока жестокости, но, тронув брата за щеку и увидев, как боязливо тот отступил, Вулф-старший отдернул руку и отшатнулся. Они, держась на приличном расстоянии друг от друга, дошли до машины. Трой культурно открыл перед братом дверь и помог ему забраться внутрь. Потом кадиллак рванул с места. Я остался переваривать происходящее.
Братья Вулфы вызывали во мне целый спектр вопросов. Их поведение, их странные отношения, их планы насчет меня – всё волновало мысли, все казалось непонятным и подозрительным. Но ответов на свои вопросы, естественно, сидя на подоконнике, я не получил бы. Да и сомневаюсь, что Вулфы так просто сдадутся и выложат на блюдечке с голубой каемочкой все свои карты передо мной, коего они считали всего лишь помехой на своем пути.
Дабы отвлечься от размышлений, я открыл учебник. Мне часа хватило, чтобы основательно разобраться в материале. А потом стало снова скучно. Погода не располагала к прогулкам по городу, Эн уехал, Моргана тоже не было. Так что я как неприкаянный бродил по Бедфорду в поисках приключений. И, надо признаться, я их нашел. Уже к пяти часам, измучив себя бездельем, я, прогуливающийся по дальнему коридору, услышал какие-то странные звуки, доносящиеся из пятьсот шестой. Каково же было мое изумление, когда, попытавшись приоткрыть дверь, я обнаружил, что оная заперта на ключ. А за закрытыми дверями происходило что-то поистине любопытное.
- Если уложу тебя на лопатки, будешь на коленях стоять перед руководством, Арчи, - услышал я иронично-подтрунивающие нотки в голосе Сандерза.
И голос директора тут же отпарировал в уже привычной мне язвительно-хамской манере:
- Ты, Кенди, со времен юности меня не завалил ни разу. Так что закрой пасть и прекрати мечтать.
Потом звуки возни внушили мне ярое желание всеми правдами и неправдами поглядеть хоть мельком, что же происходит. Но, увы, помимо заглядывания в замочную скважину мне ничего не светило. Так что, топая около двери, я изнывал от интереса и кусал губы, не имея возможности потешить свое самолюбие.
Прижавшись к стеночке и улавливая каждое движение в классе, я сделал вывод, что директор растерял свои навыки боевого мастерства, ибо смех Сандерза и подколки, типа "И это всё, Арчи?" или "Слабый хук, немощная подсечка… Стареешь, Арчи". Арчи, не отставал по части выговоров, но его высказывания содержали такой нецензурный характер, что у меня уши в трубочку сворачивались. Но как мне показалось, хоть псевдодиректор пыхтел и плевался ядом, он радовался перспективе померяться с кем-то силой. Когда что-то или кто-то упал на пол, я удивленно схватился за ручку двери.
- Мечты сбываются, Арчи, - самодовольно сообщил Сандерз.
Его высказывание посмешило. Грубые нападки Арчибальда, который проклял своего противника, как нельзя лучше говорили о том, что в скором будущем Бедфорд, скорее всего, обзаведется новым клубом – клубом борьбы или чем-то подобным.
Задумчиво юркнув в арку, чтобы не попасться на глаза директору, вылетевшему из кабинета, словно злобный гном, я хихикнул, отметив, что после стычки с комендантом грим Арчибальда сполз и одежда повисла мешковатым нечто. Придерживая штаны, чертыхаясь, директор, багровый от злости, мечущий глазами молнии, рванул прочь от Сандерза, который, потный, но абсолютно довольный, с видом человека, выполнившего свой долг, прижавшегося щекой к дверному косяку.
- Арчи, завтра давай как раньше… Если ты все ещё помнишь…
И я лицезрел грозного мистера Арчибальда, обернувшегося и застывшего в шаге около меня. Приосанившись, вдохнув в себя воздух, директор поглядел на коменданта в упор и, похабно, совсем не по-Арчибальдовски ухмыльнулся:
- Готовься умереть, удолбок. Не забудь свой Глоки* зарядить. (*Glock 17 (Глок 17) — австрийский пистолет. Он стал первым образцом вооружения, разработанным этой фирмой.)
Сандерз ухмыльнулся ничуть не приличней. Он выпрямился во весь рост и отсалютовал Арчибальду.
- Жестокие игры? – подмигнул он оживившемуся гному Бедфорда. - Что ж…
Они обменялись одинаково многообещающими взглядами, после чего мнимый мистер Арчибальд, утопая в предвкушении завтра, отправился восвояси – очевидно, чтобы привести в порядок свой образ степенного добропорядочного блюстителя правопорядка. Мистер Сандерз же, глядя ему вслед, определенно о чем-то размышлял.
Я вжался в стенку и притворился бездвижным и безмолвным. Благо, директор и комендант были увлечены своими подвигами и предстоящей новой схваткой. Я так и остался незамеченным.
В Бедфорде становилось все горячее и горячее. Меня окружали тайны. И я жаждал, как подверженный синдрому неконтролируемого риска человек, раскрыть их все. Я уже знал, что буду первым вступившим в клуб Сандерза. Как же я хотел выпытать из загадочного Кенди хоть огрызочек правды, хоть маленькую подсказку. Как же мне не терпелось раскрыть их с директором парочку. Как же хотелось докопаться до истины…
Но до этого было безумно далеко. Поэтому весь остаток вечера я ломал голову над тем, как подобраться к директору и его знакомому поближе, не дав оным понять, что мне известно всё про их маскарад.
*
Однако уже в понедельник рассуждения подобного рода отступили на второй план. Началось время очередной репетиции. Аделия блистала поярче декораций, которыми щедро был завален зал. Мистер Сандерз мрачно осматривал все это великолепие и под щебетание мисс Пейдж нерасторопно крепил фонарики к торцу сцены. Мистер Арчибальд тоже не скучал: ему досталась ещё более ответственная миссия – он перекладывал за кулисами костюмы. Собственно, ученики тоже не остались без дел. Морган и Брановски, состязаясь в мерзопакостности выражений, силились передвинуть фортепиано.
- Мальчики, перестаньте заниматься ерундой, - верещала Аделия, помахивая ладонью, дабы обратить на себя внимание. – Андрей, оставь в покое инструмент и come on на сцену! – срываясь с места и подскакивая к спокойному и невозмутимому Томми, рявкнула она, даже не глядя на Эна.
Тот прошипел себе под нос "Вот этого я как раз и боюсь…" и попытался скрыться в арочке, пока мать не позвала его снова.
- Брановски, ведешь себя как трус, - постукивая пальцами по фортепиано, усмехнулся Морган.
Мисс Пейдж водрузила на голову Вулфа ведьмин колпак и задорно рассмеялась.
- Томми, а давай добавим изюминки номеру, - хватая его за щеку, проворковала женщина.
Ее короткое черное платьице мелькало то там, то здесь. Актриса, кажется, контролировала всех. И лишь я и Ро были не в её компетенции. Но и тому была уважительная причина: Ро не пришел на репетицию, ибо не вернулся в школу, а меня миновала участь оказаться под каблуком матери Брановски, потому что я просто-напросто едва зашел в зал.
- Мисс Пейдж, - вскакивая на ноги и резво кидаясь на помощь Моргану и Брановски, жалобно простонал Томас, сбрасывая широкополую шляпу на кресло, - я придерживаюсь традиционных вкусов в выступлении…
Смешок я так и не подавил. Именно оное стало для меня катастрофой. Все присутствующие облегченно выдохнули, когда Аделия, разглядев на лестнице вновь прибывшего меня, со скоростью горной ламы подскакала ко мне.
- А вот и наш незадачливый говорун, - чмокнув меня в лоб в знак приветствия, расплылась в улыбке она и хлопнула меня по попе. – Я позавчера так растрогалась после твоего рассказа про брата, что не могла уснуть… - призналась она заговорщически.
Я смущенно потупил взгляд. Мне было непривычно, чтобы женщина, особенно знаменитая артистка, висла на мне и, дружески подсмеивая, тянула куда-то за собой.
- Гордончик, - придумывала она мне уменьшительно-ласкательные прозвища на ходу, - ты же не откажешь старой, но безумно красивой женщине в последнем удовольствии – увидеть сына, играющего блестящую роль на школьной сцене… - на этих словах она жалобно посмотрела на меня, при этом не забывая удерживать меня рядом обеими руками.
Мы с Эном среагировали одновременно. Брановски возмущенно рыкнул "мам!", а я, залившись краской, пробормотал "конечно…". И мама Эндрю, метнув в него убийственный взгляд, рявкнула уже без ноток сердоболия:
- Живо репетировать, Андрей, пока я не разозлилась…
Я аккуратно отцепил от себя пальцы Аделии и, чтобы не попасть в немилость, суетливо отправился на сцену, куда, отнекиваясь и ругаясь с матерью, как на смертную казнь, шел мой друг.
Наше выступление было ужасным… Во всяком случае в течение номера я узнал, что у меня "кривой голос", что "ходить по сцене нужно по-особенному, по-божественному", а также что "руки нужны для того, чтобы привлечь внимание зрителя, а не для того, чтобы размахивать ими как лопатой на грядке!". Эндрю тоже открыл для себя много нового. Например, после его едкого комментария насчет неуверенного чтения сценария мисс Пейдж поднялась на сцену и, пнув сына на виду у собравшихся и вдоволь веселящихся зрителей, схватила его одной рукой за щеки так, что губы Эна вытянулись трубочкой вперед.
- Простите, учитель… - произнесла Аделия, шевеля губами Эндрю.
Зал рухнул. Мне тоже пришлось отвернуться, чтобы не взбесить и без того расстроенного Брановски ещё паче.
Спустя пять минут препирательств сценка продолжилась. И мне тоже досталось на орехи. Но несмотря на жгучий стыд, несмотря на критические замечания Аделии, я не чувствовал себя посмешищем. Во всяком случае, впоследствии все участники подверглись такому же позору, что вернуло мне самодостоинство. Ровно до того момента, как мы с Морганом начали танцевать в паре.
Придуманные Аделией движения были не столь сложными, но проблема была не в том, чтобы повторить их, а в том, что нам надо было сделать это слаженно. А так как я старательно отстранялся от Криста, номер слаженным не получался. Постановщик злился, Морган подначивал, я сопел… И мы вновь и вновь часами повторяли одно и то же.
- Фишер, у тебя вообще есть задница? – рухнув в кресло и вырубив музыку, под которую мы выплясывали, наорала на меня Аделия.
- Мисс Пейдж! – возмущенно рыкнул я, взмыленный, потный и едва переводящий дыхание.
- Ади, задница – это его больная тема, - расхохотался Крист, шлепнув меня по этой самой больной теме.
В ответ я накинулся на него. Мы скрестили руки и боролись с минуту, пока, передохнув, Аделия не встала и не замахала свернутым в трубочку сценарием.
- Крис, покажи этому идиоту, как надо работать бедрами… - звонко потребовала звезда известных мюзиклов.
Крист даже пальцы разжал. Он выставился на меня с такой пошлой улыбочкой, что я закусил губу и смерил его негодующим взглядом.
- Боюсь, Фишер не оценит моего урока… - хохотнул Морган, намеренно приближаясь ко мне.
- Что за бред. Крис, просто научи его правильно прогибаться в танце… - отмахнулась мисс Пейдж, не замечая, как сузились зрачки Криста и как он рвано выдохнул.
- Не… не смей… - отступая, пролепетал я.
Красный от стыда и перенагрузки, я смотрел на Моргана снизу-вверх и, проклиная диктаторство Ади, не имел никакой возможности избежать "урока".
Крист поймал меня очень быстро: он привычно перехватил меня за талию и придвинул к себе.
- Морган, я вижу, ты сегодня в свитере с огромным воротником, - прошипел я, поворачивая голову так, чтобы заглянуть в озорные глаза Кристана. – Если не хочешь носить его пожизненно, уберись.
Король Всея Бедфорда фыркнул. Он немного опустил ладонь и шепнул мне на ухо:
- Почувствуй, - обжег он меня своим дыханием, - как плавно должен двигаться твой пресс.
Морган пробежался пальцами по моему торсу, будто играл на пианино. Он прижался ко мне всем телом и теперь плавно шагнул вперед, вынуждая меня податься бедрами следом.
- Кристан, - все ещё глядя на него, пробормотал я. – Хватит! Я понял!
Морган ничуть не смутился: он выставил колено вперед и раздвинул чуть-чуть мои ноги.
- Запомни положение ног, Малыш, - незаметно поцеловав меня в щеку, негромко просветил он. – Иначе танец будет смотреться убого.
Я скосил глаза на зрителей, но, к моему вящему изумлению, их всех уже вовсю привлекала к активным действиям Аделия. Так что Эн заменял Ро и в сторонке репетировал с Томми фокусы. Директор же и комендант под пристальным надзором актрисы ринулись украшать зал, словно от этого зависела их нечестная подставная жизнь. На нас с Кристом никто не смотрел. Шум и суета, царящие в зале, поглотили всё вокруг. Даже воздух, казалось, заискрился энергией.
- Не делай резких выпадов, - мягко направляя мое тело вперед, посоветовал Его Величество.
Мне уже стало трудно дышать. Меня безумно отвлекал эротический подтекст движений Моргана, который упирался в мои ягодицы своей ширинкой.
- А теперь ррраз, - перемещая руки мне на таз и делая торопливый шаг, сообщил Морган.
Движение бедер и впрямь получилось удачнее, чем раньше. Но вслух я мрачно сказал иное:
- Откуда такие познания? – и, дождавшись, когда он улыбнется, колко дополнил: - Королю фей обязательно правильно работать бедрами?
Но наперекор моему ожиданию поиграть на его нервах, Крист радужно рассмеялся. Его ладони лежали все там же, его смех осел на моей коже, его навязчивая близость раздражала.
- Ну что ты, - предвосхищая мои попытки вырваться, обнял он меня покрепче. – Движения бедер я досконально изучил совсем не на танцах, Малыш… - он подул мне в ухо и вероломно повернул мою голову влево, чтобы полоснуть страстным взглядом.
- Помнится, тебе эти самые движения очень даже нравились… - Король Всея Бедфорда намеренно шевельнул тазом, что заставило меня повторить движение. – Может, сегодня поработаем над пластикой? – нахально предложил он, наблюдая, как мои глаза звереют.
- Почему бы и нет, - кивнул я, поднимая локоть.
Крист задохнулся от удара, но довольная улыбка с его лица так и не сползла даже когда он вынужден был отпустить меня.
- Мисс Пейдж, - видя, что Морган подбирается ко мне снова, окликнул я маму Эна. Та обернулась и одарила меня такой ослепительно негодующей улыбкой, что я на секунду замялся.
- Кристан жалуется, что ему не хватает времени на тренировки… - криво улыбнувшись позеленевшему от злости Моргану, с видом праведника сообщил я Аделии.
Та взмахнула гривой сегодня перекрашенных в рыжий волос и мило посоветовала мистеру Моргану сейчас же заткнуться и заняться делом, ибо концерт уже на носу. Далее все наши па отслеживались внимательной постановщицей, так что возбуждение и нецензурные мысли, одолевающие Моргана, очень быстро испарились.
Пять часов к ряду мы исполняли каждый свою роль. Я едва шевелил конечностями. Все остальные бедфордовцы выглядели не лучше. Нас словно пропустили через мясорубку. Мясорубку по имени Аделия Пейдж. И никто не рискнул вопросить, сколь долго ещё будет длиться безобразие, именуемое репетицией, так как монстр актерского мастерства за оной вопрос даже директора заставила трудиться вдвойне усерднее. Только после слов "закончили" я ощутил облегчение. Как оказалось, зря.
Когда мы выходили из зала, Морган потребовал у директора разрешения посещать бассейн ночью, так как ноги его пришли наконец в относительный порядок и Королю Всея Бедфорда приспичило наверстать упущенное за короткие сроки.
- Я не позволю вам одному посещать бассейн, - отрезал мистер Арчибальд, явно уставший за сегодняшний день и мечтающий хлебнуть горячительного.
К тому же, могу поспорить, в директоре ещё теплилась надежда на поединок с Сандерзом. Тот, кстати, вяло разминал плечи и в пол-уха выслушивал говорящего.
- Да что я могу сделать с вашим бесценным бассейном? – вспылил Крист.
Мы уже вышли в коридор, и я собирался отправиться в комнату, прилечь, присесть… да, черт, сделать что угодно, лишь бы унять зуд и боль во всех мышцах.
- Мистер Морган, в ваших способностях портить школьное имущество я не сомневаюсь, - бросил директор, намереваясь избавиться от Кристана как можно скорее, однако Морган был на удивление настойчив: он ухватил директора за лацканы пиджака и грозно рыкнул:
- По вашей вине я проиграю в соревнованиях! – это было серьезным обвинением.
К тому же, в разговор включилась мисс Пейдж, которая накидывала на плечи шарфик.
- О, Арчи, это жестоко! – не преминула вмешаться она. – Мальчик так жаждет поучаствовать…
Новой атаки Аделии Арчибальд бы не выдержал. Прорычав что-то нечленораздельное, директор повернулся ко мне и, натянув на себя вежливую улыбку, полупопросил-полуприказал:
- Мистер Фишер, проследите, чтобы мистер Морган не разнес бассейн Бедфорда на кусочки, - положив мне руку на плечо и взглядом пресекая возражения, он прошипел сквозь зубы:
- Мистер Сандерз любезно откроет вам бассейн.
Я вздрогнул. Пол пошатнулся. Я облизал губы. Страх сковал меня по рукам и ногам. Я понимал, что не смогу переступить порога бассейна, как понимал, что Колумб открыл Америку. Но мое мнение было директору безразлично.
- Ведь вы, кажется, заинтересованы в участии мистера Моргана? – заметив, как я потянулся к нему, чтобы попросить о пересмотре решения, риторически поднял брови директор.
Я беспомощно кивнул. На этом споры завершились.
Комендант торжественно вручил мне ключ, прочитал длинную лекцию о том, чего следует избегать в бассейне, и отпустил на все четыре стороны.
Покрываясь холодным потом, я открыл нужную дверь и застыл на пороге. Как сказать Моргану, что я панически боюсь воды? Как объяснить, что, находясь близ большого её количества, я едва не падаю в обморок и возвращаюсь мыслями в свое детство?
- Поторапливайся! – ворвался в мои размышления голос Криста.
Парень толкнул меня плечом, и мы оказались в неосвещенном, полном хлорки и кристально чистой воды помещении.
- Готовьтесь проиграть, ребятки! – глядя исподлобья, как заправский игрок, пригрозила Аделия.
Она добросердечно шикнула на Криста, преспокойно усевшегося рядом, когда он решил оспорить оное решение, и шлепнула Эна по руке как маленького, когда он рискнул отобрать у неё карты.
- Нос не дорос раздавать, Андрей, - рассмеялась она, заметив удрученно-обиженное лицо сына.
И тут же, углядев меня в дверях, гостеприимно предложила присоединиться к их дружной четверке.
- Фишер вряд ли согласится. Он слишком правильный и… - надменно протянул Крист, явно недовольный моим запозданием.
- Я согласен! – излишне резко прервал я Моргана, странно хмыкнувшего.
читать дальшеПринципиально сев между Эндрю и Патриком, я выслушал правила игры и заведомо пожалел, что погорячился, ибо правил, которые феерично описывала Аделия, я, увы, не знал. Не знал я и названия игры… Но это не помешало мне взять свои карты и внимательно в них всмотреться. Постукивая пальцами по полу, я хмуро наблюдал со стороны за тем, как играют остальные, но первым, к моему сожалению, ходил Ро, который тоже не блистал умением.
- Эммм… - извинялся он за свои промахи и пожимал плечами. – Я не очень хорош в картах…
В принципе, никто в обиде не был. Аделия даже хохотнула, когда Ро беспомощно спросил: "А валет бьет короля?". Да, этот субъект, развалившийся во весь рост на нашем с Морганом паркете, был сущим младенцем. Его сделали уже первым ходом. И он с наивной полуулыбкой ждал наказания, причитающегося за проигрыш. Так как партию разыгрывал Эн, то провокационный вопрос придумывал он.
- Самое шокирующее воспоминание? – приподняв брови, обратился Брановски к Ро.
Тот моргнул, просительно поглядел на Аделию, будто умоляя её закрыть уши, и, не уловив и дуновения пощады, со вздохом ответил:
- Когда друг признался, что у него роман с парнем… - тихо проговорил он, покраснев и опустив глаза в пол. – Не такая уж редкость… но он… - проведя рукой по волосам, устало отозвался Патрик, очевидно, до сих пор не веря признанию загадочного друга.
Выражение лица Патрика сменилось с удрученного на возмущенное. За доли секунды парень, всегда пышущий добронравием, успел показать и гнев, и неприятие, и даже неприязнь. Правда, взяв себя в руки, он улыбнулся и посмотрел на Эна с прежним, немного дурашливым благодушием.
- Продолжим? – стараясь разрядить вдруг накалившуюся атмосферу, подмигнул староста Аделии, которая внимательно изучала его из-под полуопущенных ресниц.
- Конечно, - с видом волшебника тасуя вновь колоду, согласилась она.
Я с запозданием понял, какого друга мог иметь в виду Ро. Я был почти уверен: Патрик в курсе сексуальных отношений между братьями Вулфами. Знал ли он о том, насколько эти отношения разрушительны? Знал ли, что приходится терпеть Томасу, чтобы сохранить в секрете замашки Троя? Именно эти вопросы вертелись у меня в голове, пока выигравший Брановски вступил в дуэль с матерью. Конечно же, я пропустил момент, когда она обставила сына и победоносно рассмеялась.
Теперь пришла очередь Эндрю отвечать на вызов.
- Когда ты помиришься наконец с Крисом? – требовательно гаркнула она. – Вы с восьми лет не разлей вода. Что такого криминального произошло, из-за чего мой милый мальчик не хочет с тобой разговаривать?
Видимо, не меня одного волновало, какая кошка пробежала между заклятыми друзьями. Но узнать по этому поводу хоть что-то было определенно не суждено: Эндрю, до выигрыша матери язвительный и в меру веселый, скис, надломлено глянул на Аделию с упреком и холодно отчеканил:
- Мама… Сколько можно? Я же сказал: тебя это не касается. Хватит спрашивать об одном и том же! Я выхожу из игры.
Эн попытался встать, но мисс Пейдж вернула нерадивого сына на место. Фыркнув, она наградила его тумаком и посетовала:
- Андрюшка, и в кого ты у меня такой упрямый… - но потом, очаровательно улыбнулась, когда Эн, все ещё дуясь, пробормотал "в тебя!".
- Ладно, тогда расскажи про свою первую любовь, - посильнее натягивая пиджак на плечи, попросила Аделия.
Она чувствовала себя в обществе подростков совершенно комфортно и прямо-таки светилась от счастья: она смогла засмущать ловеласа-казанову Брановски. Возмущенно засопев, Эндрю уже приготовился высказать матери, как неуместно с её стороны подбивать его на такого рода откровения, но смешок Моргана отвлек его внимание.
- О, Симона Смит… - в голос засмеялся Кристан.
Он получал массу удовольствия, изводя заклятого друга, который аж дар речи потерял от наглого предательства Криста.
- А это не та девочка, которая играла на скрипке? – взяла быка за рога Аделия.
Мы с Ро довольствовались ролью слушателей. Мне, кстати, было весьма интересно, каким Эндрю был до знакомства со мной. Я жадно ловил каждое слово. И вид одновременно злого и смущенного Эна мне нравился.
- Да… и ещё она пела в первом ряду в хоре, - подсказал Кристан, уворачиваясь от подушки, которую в него кинул Эн. – Он подглядывал за ней в замочную скважину… - захлебываясь весельем, выдавал чужие тайны Морган.
Аделии все труднее становилось сдерживать смех. Она сжимала губы, но покрасневшие щеки и огонек в глазах выдавали её с головой.
- Эй! – рыкнул Эн, чувство гордости которого только что попрали. – Между прочим, это ты подложил ей банку с сороконожкой в портфель! – припомнил Эн во всех деталях некрасивый поступок Моргана. – Если бы не твоя сороконожка, я бы точно…
- Брановски, кто названивал ей каждый день из моего дома? – улучив момент, подсказал Морган. – Это к моему отцу пришла её мать разбираться… Думала, он извращенец, который следит за её семьей!
Морган спорил на полном серьезе. При взгляде на Брановски он иронично улыбался и как будто призывал продолжить спор. Эн с радостью подхватил эстафету.
- И за это ты сказал Симоне, что я хулиган… - привстал с колен Брановски.
Морган тоже привстал. Они смотрели друг на друга со звериной пылкостью, которая присутствует только в людях, хорошо знакомых друг с другом. Погрузившись в воспоминания детства, заклятые друзья забыли на миг о вражде. Их прошлое перекрыло настоящее. Парни наслаждались подколками. Им нравилось подначивать друг друга – они были чертовски близки сейчас в этой комнате, прогоркшей одеколоном Моргана, смешавшегося с невесомым ароматом духов Аделии, они были увлечены… Морган и Брановски впервые на моих глазах разговаривали запросто, без шипения и затаенной обиды.
- Брановски, после того, как ты стащил парик с головы мистера Злобина, все и так знали, что ты не пай-мальчик, - фыркнул Крист, не отводя взгляда от Эна.
- Признай, наконец, что ты тоже был в неё влюблен! – скомандовал Эн. – Ты ей даже цветов купил! – обвиняюще закончил он.
Крист подкатил глаза. Он, скорее всего, погрузился в воспоминания.
- В больницу, идиот! Я купил ей букет в больницу! Кстати, куда она загремела после того, как, убегая от преследователя, сломала ногу… - Морган взъерошил волосы. – И насколько я помню, этим преследователем был ты! – выпалил Крист.
Я ничего не мог поделать и рассмеялся первым. Потом прорвало Ро и Аделию, которая хохотала дольше всех. Я представил себе маленьких Эна и Криста, сходящих с ума от первой любви, и меня накрыло окончательно. Вытирая рукой слезы, я увидел, как криво улыбается Крист, глядя на то, как посмешил зрителей. Эн тоже улыбался. После долгого упорного молчанья Брановски и Морган все-таки поговорили. И пусть это была лишь смешная вырезка из детства, оба идиота никогда не признали бы, что после диалога им стало гораздо легче находиться в одном помещении друг с другом.
Я хохотал от души. И когда я уже думал, что смеяться дольше невозможно, мисс Пейдж хрипло довершила композицию:
- А я все гадала, почему великая скрипачка Симона Смит стала лесбиянкой… Ну вы постарались, мальчики…
И после её непродолжительной речи рассмеялись не только зрители. Эн и Крист предались общему веселью. Атмосфера покоя и уюта воцарилась в комнате. Хотел бы я, чтобы мир и лад задержались здесь подольше. Улыбаясь, светясь, участники игры открыто подкалывали друг друга. Мне казалось, я попал в зеркальный мир, где нет места ненависти, склокам и распрям. Морган, человечный и счастливый, был приветлив и расточал природное обаяние с присущей ему агрессивной притягательностью. Под шуточки Эна и байки об актерах Аделии, под ироничные комментарии Эна и простодушный смех Ро мы продолжили игру. На этот раз жертвой назначили меня. Стоит ли говорить, что я не продержался и пяти минут под натиском опытной в карточной игре мисс Пейдж? Проигрыш был очевиден уже сразу, как только мама Эндрю посмеялась над моим первым ходом. Но я до конца надеялся избежать ненужных откровений. Однако подняв белый флаг капитуляции, я с ужасом ждал, что меня тоже будут спрашивать о первой любви или о чем-то провокационном. Блеснувший азартным огоньком глаза Кристана обещали интересный поворот сюжета. Но, к моему удивлению, Аделия не полезла в личное.
- Ты в детстве был тоже таким серьезным, вечно шипящий котенок? – обратилась она ко мне, и после её слов остальные бедфордовцы взорвались бурей оваций.
- Черт, даже я не мог бы охарактеризовать Фишера точнее, - забавлялся Морган, посылая мне самую язвительную провокационную ухмылку.
Мне высказывание Аделии не пришлось по нраву, но я искренне пытался сдержать обличительную отповедь и все ещё ждал искрометного вопроса, чтобы побыстрее отделаться от вызова и выйти из игры. Я чувствовал себя не в своей тарелке, когда остальные глядели на меня с любопытством и открыто потешались над моим смущением. Хмуро поглядев на мучительницу, я удивленно моргнул: мисс Пейдж потянулась вперед, схватила меня за щеку и потрепала, как это делали родители много лет назад.
- Будешь много хмуриться – морщинки появятся… - сообщила она изумленному мне, потянувшемуся к её руке.
Но Аделия уже оставила мою щеку в покое и под хохот одноклассника и заклятых друзей выдала:
- А расскажи-ка мне о самом-самом смешном своем детском воспоминании!
Она с неприкрытой приязнью поглядела мне в глаза – и я понял, что мама Эна назвала меня котенком не со зла. В её взгляде, проницательном, теплом и чарующе-обволакивающем, не было и толики самодовольства, желания унизить – женщина искренне хотела поднять настроение приунывшим после взрыва смеха мальчишкам. Разве мог я после оного открытия не улыбнуться в ответ на её широкую добрую улыбку? Разве мог соврать?
- Мне было шесть, - сглотнув, начал я.
Рассказ давался мне нелегко. Уставившись на свои ногти, я принялся теребить пальцами ткань брюк. Сделав маленький вздох, я уже более ровно продолжил:
- Брат, который многим был меня старше, решил затеять пикник… - воспоминания душили меня. Они стояли комом в горле, они вертелись на языке, они рвались, они заполонили все клеточки моего тела, они жгли, они…
- Лэсли всегда был массовиком-затейником, за что всегда и получал от родителей… Он постоянно устраивал то походы, то поездки, то неожиданно приглашал друзей пожить у нас с недельку, то превращал жизнь родителей в бедлам, сорвавшись без предупреждения на пару дней со своей группой… Он… он… - меня прорвало, как прорывает дамбу, если вода изо всех сил рвется на свободу.
Я говорил, говорил, говорил. Захлебываясь, глотая слова. Мне нужно было сказать это. Я так давно запрещал себе упоминать даже имя брата. Как же я соскучился по его этой привычке вносить беспорядок в размеренный ритм! Как же мне не хватало его дружеского взгляда, как не хватало его голоса, его рока, его группы, его любимого черного цвета, его улыбки от уха до уха, его привычки будить меня утром, подсовывая будильник под ухо и вытаскивая меня при этом, как есть - в пижаме - из постели. Лэсли. Лэсли. Брат.
- В то утро, летом, Лэсу не сиделось: родители наказали его и запретили поездку в лагерь с друзьями. Вот энергия и хлестала из нашего семейного шила, не имея вектора… - я хмыкнул, представив, как отругал бы меня Лэс, если бы слышал, что я называю его шилом. Он ведь так возмущался всякий раз, как наши спокойные консервативные родители в разгар споров по поводу очередного бзика брата кидали в него оным прозвищем. – Так что отыграться он решил на мне – вытащил ранним утром из кровати и поставил в известность, что сегодня прекрасный день для пикника.
Для меня перестали существовать стены Бедфорда. Я был шестилетним мальчишкой, готовым ради того, чтобы угодить брату, которым я восхищался, который являл для меня святой идеал восемнадцатилетнего подростка, идти хоть на край света. Я был далеко – в прошлом, из которого мне ещё предстояло потом как-то выбираться. Я не видел, как Морган задумчиво смотрит на меня, как удивленно таращится Эндрю, коему я никогда не рассказывал, что у меня есть брат, как заинтригованно ерзает Патрик и как воодушевленно кивает Аделия. Мне не нужны были порицания и одобрения. Я наконец встретился с Лэсли. Встретился, чтобы показать людям, собравшимся в этой комнате, каким был мой брат.
- Конечно, день явно не подходил для пикника: дождь лил, не переставая, по телевизору объявили штормовое предупреждение. Но Лэс тайком от родителей уже собрал корзину. Так что из дома мы выскочили через пять минут – брат, несущий в одной руке корзину, а в другой, под мышкой меня, сопротивляющегося из вредности, быстренько шагал вдоль по дорожке – подальше от бдительных глаз мамы, от которой он получил бы по шее за надуманную выходку.
Я поводил пальцем по подбородку, откинул последние сомнения и, захлебываясь нахлынувшими эмоциями, звонко ринулся повествовать дальше:
- Пикник Лэсли решил устроить необычный – на дереве, так что мне пришлось лезть следом за ним и, поминутно глядя вниз, умолять брата спуститься пониже. Но он отвечал, что так будет есть неинтереснее. Так что, мокрые от дождя и безумно счастливые, мы грызли яблоки… И все было бы хорошо… - припомнив, что случилось дальше, я расплылся в улыбке. – Если бы дерево не стояло в областном парке и директору этого парка не приспичило выйти подышать свежим воздухом после угомонившейся бури. "А давай бросим в него огрызком" – предложил мой отвязный брат. Для человека восемнадцати лет он был чрезмерно, совершенно ненормальным, безбашенным и богатым на выдумки. Ну, естественно, я протестовал. Недолго и негромко, потому что Лэс запустил-таки огрызком в бедного старичка, потянувшегося на только что вышедшем из-за тучек солнышке. Глазомер у брата был прекрасный, так что огрызок нашел свою цель. И следующие пять или десять минут Лэсли потешался над выражением ужаса на моем лице. "Трусишка!" – подначивал он. Я не горжусь своим поступком – но я взял первое попавшееся из корзины и тоже запустил в директора. Брат разразился смехом ещё громче, когда увидел, как на лысине почтенного гражданина устроился кусок ветчины.
Я глотнул воздуха, чтобы дополнить уже сказанное. Мои верные слушатели не прерывали историю. Впрочем, быть может, и прерывали. Думаю, закутавшись в поток своего вдохновения, я просто-напросто не обратил на чьи-то шуточки и подколки внимания. Мне катастрофически нужно было привести мысли в порядок. Лицо брата стояло перед глазами, его задорное, заразительное веселье перекрывало прочие чувства. Я предпочитал не вспоминать, что за этим весельем обязательно накатит ностальгичное отвращение к самому себе и желание зарыться головой в песок. Я через такое уже проходил. Но пока оное было в будущем, поэтому я бодро нырнул в омут детства.
- Мы тогда так и не смогли продержаться, сидя тихо – рухнули с веток прямо под ноги разгневанного старичка, - я до сих пор помнил, как Лэсли потирал ушибленную пятую точку после удачного падения, но вслух об этой маленькой детальке я не сказал. – Но даже директор парка простил нам огрызок и ветчину, ибо корзина, которая застряла на дереве, раскрылась и осыпала нас таким разнообразием продуктов, что без смеха на нас, изляпанных всякой всячиной, не мог смотреть ни старичок, ни прохожие, которые потихоньку заполоняли дорожки парка. Родители нам потом долго припоминали этот случай… Или когда Лэс учил меня, пятилетнего, кататься на велосипеде, а я так испугался, что вцепился в его рубашку и ему пришлось до дома тащить велосипед с довеском-мной на этом самом велосипеде. Или когда я сломал руку, а все ребята из группы Лэса подписали мне гипс… и я целый день гордился таким вниманием, пока у отца глаза на лоб не вылезли от тех выражений, которыми выразили пожелание выздоравливать восемнадцатилетние подростки… Или когда я впервые на репетиции их рок-группы и чуть не сломал палочки барабанщика… Или когда… - я мог бы до бесконечности перечислять все смешные и запомнившиеся мне сценки из детства, но когда-то пора было остановиться.
- Вы очень близки с братом, - вмешалась в ход моих мыслей Аделия.
Она за время моего рассказа успела повиснуть на сыне и положила голову ему на плечо.
- Даже чересчур близки, - мерзко ввернул свой комментарий Крист.
Морган тоже изменил положение: он вытянул ноги вперед и откинулся спиной на бортик кровати. Хмуро таращащийся на меня, он определенно злился.
- Лэсли умер, - хлестко рявкнул я и встал.
Хватит с меня расспросов и откровений. Достаточно и того, что сердце привычно сжало болью и глаза заслезились. Выслушивать соболезнования я не собирался. Хлебнул их уже. Через край.
- Извините меня, - откланялся я и зашел в ванную, где со всей силы треснул кулаком по стене и осел на пол. Закрыв руками лицо, я долго сидел, сжавшись в комочек. Это чувство пустоты давило, втаптывало в грязь, убивало. Меня оглушила вина. Я царапал руки, не ощущая боли, я хотел исчезнуть. Я перестал ориентироваться во времени. Мне стало тяжело дышать.
Если бы в ванную не ворвался Морган, злой и недовольный, я бы, наверное, впал в неадекватное состояние и все пошло бы наперекосяк. Крист же, поднявший меня за шкирки и как следует встряхнувший, перенаправил агрессию в другое русло.
Меня тянуло выпустить пар.
- Ты выкинул его фотографию! – заорал я в лицо Королю Всея Бедфорда. – Ты. Ублюдок. Выкинул. Его. Последнюю. Фотографию! Она была в вещах… Ты. Мразь. Ты…
Крист был не готов увидеть меня, сочащегося презрением, бешеного, хватающего кислород глотками.
- Фишер! – попытался образумить меня Кристан, глаза которого расширились от удивления.
Мой кулак поднялся машинально. Я залепил Моргану удар под ребра и сам пошатнулся. Чертова простуда сделала меня слабым и немощным. Однако не таким уж слабым и немощным я, наверное, был, раз Морган, чертыхаясь сквозь зубы, приложил руку туда, куда я его ударил.
Я рассмеялся. Крист изнывал от ярости. Он ненавидел оказываться в невыгодном свете. Он привык главенствовать. Что ж. Оное только подхлестывало ударить его ещё раз. Я замахнулся. Морган быстро перехватил мою руку и без лишних разглагольствований вернул удар.
- Сдохни! Из-за тебя я не могу ещё раз увидеть Лэсли! – не задумываясь о громкости своего голоса, бушевал я, когда после ответной любезности Моргана дыхание восстановилось.
- Возьмешь другую фотографию, Фишер и поставишь в рамочку, - отстраняясь, просветил Крист.
У меня получилось добраться до него снова: в этот раз я саданул ногой по лодыжке Моргана. Он взвыл.
- Она была единственной, Морган!! – крикнул я надрывно.
У короля все просто: избавился от одного воспоминания – возьми новое. Откуда ему знать, что родители после того случая просто избавились от всех фотографий брата? Откуда Морган, этот сукин сын, мог знать, что такое дорожить последней ниточкой, связывающей тебя с дорогим человеком?
Я поднял горящие агонией бешенства глаза на Криста. Он отступил на шаг и выглядел ошарашенным, возмущенным и недоумевающим одновременно. Я открыл рот, чтобы высказать ему, как ненавижу, как желаю сдохнуть, как… Но не успел: Кристан сгреб меня в объятья и прижал к своей груди. Вырывающийся, негодующий, я бил его по плечам, царапал шею, наступал на ноги. Я наградил его такими определениями, от которых уши сворачивались в трубочку. А Крист стоял спокойно, морщился, когда я задевал его особо яростно, однако из объятий не выпускал и пресечь мои дерганья не пытался. Он молча выслушивал оскорбленья, его кожа на шее превратилась в нечто красное и будто бы расчесанное до крови.
Очнулся я только когда он выругался сквозь сжатые зубы после моего ощутимого тычка ему локтем в грудь. Силы иссякли. Я, тяжело дыша, застыл, позволил ему обнять меня крепче и уткнулся лбом в широкое предплечье Кристана.
- Легче? – спросил он тихо.
Мне лень было даже отвечать. Тогда Морган поднял мой подбородок и заглянул мне в глаза. Он чувствовал себя виноватым и немного удивленным. Он смотрел на меня с сомнением: вдруг снова сойду с ума и ни с того ни с сего начну бушевать. Но у меня уже перед глазами поплыло от слабости. Я ухватился пальцами за пиджак Моргана и практически повис на нем.
- Сволочь, ты обязан извиниться, - слабо потребовал я.
Крист напрягся. Его губы дернулись. Я был уверен: парень скажет "прости" или что-то в этом роде, но Морган неожиданно ухватил меня за волосы, потянул голову вверх и впился в мой рот, будто жаждал высосать из меня жизнь по капле. Он наклонил меня над ванной, так что я вынужден был обхватить его руками, чтобы не рухнуть и не свернуть себе шею. Я не хотел поцелуев ублюдка. Я поднял было колено, дабы пресечь порыв Моргана, но он вероломно поставил свою ногу мне между ног и надавил бедром так, что мой пах терся об эту гребаную ногу. Его губы пытались истово раскрыть мои. Я лишь глазами показывал протест. Я не имел физической возможности остановить его. Я презирал, ненавидел этого парня, но он умело манипулировал мной. Его руки мягко соскользнули с талии на бедра. Засранец кусал мою нижнюю губу и упрямо не закрывал глаз, нагло-фиолетовых. Мне было неудобно висеть над ванной, у меня кружилась голова от слабости. Я устал от своего чувства вины, устал от самобичевания, устал от воспоминаний. Мне нужна была маленькая перезарядка. Мне нужен был короткий перерыв. И Морган предлагал мне забыться. Ублюдок все рассчитал: он уже ласкал языком мои зубы, он яростно сжимал ладонями мои ягодицы, он искрился силой, страстью и агрессией. Гнев, направленный на Моргана, заглушил боль потери. Я открыл рот, как и хотел Кристан. Но если он думал, что я жажду поцеловать его, мерзавец ошибся. Не помня себя, я вцепился зубами в его губы, я поднял руки и, не боясь больше упасть и проломить череп о ванну, вцепился пальцами в волосы Криста. Не ожидавший ничего подобного, Морган ойкнул и отстранился. Мне хватило секунды, чтобы зубами полоснуть его горло, чтобы заставить Моргана заорать от боли и отшвырнуть меня, едко ухмыляющегося, к двери.
- Можешь забыть обо мне, - вытирая кровь с губ, развязно посоветовал я Кристану. – Если не хочешь пострадать, Мистер Король, - поднимаясь с пола, хохотнул я.
Морган очумело хватался за шею, как будто не верил, что такой маленький мстительный засранец, как я, вполне мог дать причитающийся отпор даже будучи полностью истощенным. Губы Кристана приобрели алый оттенок, на подбородке повисла капелька крови. Я зачарованно следил, как эта капелька катится вниз. Мне нравилась растерянность Кристана. Мне нравилось его оторопелое молчание. Мне нравилось, как он сверкает глазами, как возмущенно дергается кадык, как фиолетовое пламя перекрывает радужку. Мне нравилось переигрывать его. Но, каким бы смелым я ни был, мне следовало знать меру и вовремя исчезнуть с глаз величества долой. Пока не стало поздно. Грань между Морганом просто злым и Морганом агрессивно-неадекватным я помнил в деталях.
- Не. Приближайся. Ко. Мне, - четко сказал я, дергая за ручку и выходя победителем из ванной.
К моему вящему удивлению гости разошлись: комната пустовала – лишь едва ощутимый аромат духов Аделии доказывал, что мы все вместе играли в карты. До кресла я добраться не успел: Морган, возмущение которого выливалось через уши, вылетел из ванной, словно зверь – из клетки.
- Ну-ка, иди сюда, - сдавленно позвал он, хватая меня за ворот.
Я впился ногтями в его запястья. Крист начисто проигнорировал мои махинации. Он протащил меня через всю комнату и, резко подхватив под талию, посадил на стол, предварительно размашистым жестом стряхнув с оного все школьные принадлежности, учебники и прочие безделушки.
- За фото я расплатился, не находишь, - указывая пальцем на царапины, рыкнул Крист.
Я сидел на столешнице, скрежетал зубами и негодующе смотрел в фиалковые полыхающие глаза.
- Ты НИКОГДА не расплатишься, Морган, - толкая его плечом, дабы предоставить себе возможность выбраться из сложившейся невыгодной ситуации, тихо просветил я идиота. – Поэтому оставь меня в покое. Исчезни, сукин ты сын! – с чувством прошипел я, когда Крист остановил мои поползновения к свободе, удерживая одной рукой за плечо.
- Ты ведешь себя по-детски, - едва контролируя закипающую ярость, пробормотал Морган. Ему чертовки надоело сдерживаться и мириться с оскорблениями.
А меня подмывало высказать ему, как круто он испортил мне жизнь. По-детски, значит? О, конечно, я веду себя по-детски. Особенно при том, что Кристан, исчадие Ада, каждую минуту втягивает меня в неприятности, при том, что благодаря Моргану мне приходится участвовать в дурацком шоу и при том, что братья Моргана пытаются коллективно изжить меня из Бедфорда. В конце концов, чем я заслужил все эти испытания?
- Ты и твоя ублюдочная семейка… - задыхаясь от избытка неприязни, выдохнул я.
Однако продолжить Морган мне не дал: он заломил мне руку и, мерзко ухмыльнувшись, прорычал:
- Ты перешел черту, Малыш. Не смей трогать мою семью. Ты о ней ничего не знаешь.
Я послал ему столь же едкую ухмылку. Крист был сильнее, он легко удерживал меня на месте. Он по-прежнему с упрямством мустанга подавлял в себе порыв удушить меня, растоптать, уничтожить, что давалось парню нечеловеческими усилиями: Морган чуть-чуть побледнел и с трудом втягивал воздух, словно хотел вдоволь надышаться, но не мог.
- Ошибаешься, - смирившись с фактом, что не выдерну руку из его тисков, поиграл на самолюбии Криста я. – Познакомившись с твоими родственниками, вижу: синдром засранца у вас семейный. Начиная с Моргана-старшего… - хмыкнул я.
Скула Кристана дернулась. Крист рвано выдохнул и залепил мне такую пощечину, что голова метнулась в сторону.
- Чтобы больше не смел так говорить о моем отце, - тихо и безумно отчеканил король всея Бедфорда.
Наконец я вытащил из него того ублюдочного Моргана, с которым мне не терпелось встретиться один на один. Наконец я утону в потоке адреналина и забуду о Лэсли, о том случае, об обиде, о страхах. Наконец я оторвусь от прошлого и схлестнусь с настоящим. С Кристаном Морганом, уже поднявшим руку, чтобы залепить мне очередную затрещину. С Кристаном Морганом, которого я вывел из себя до такой степени, что он наплевал на свои принципы.
- Благодаря твоему распрекрасному папочке я обязан лицезреть твой лик с утра до ночи каждый день, - чувствуя, как горит щека в том месте, где он припечатал мне удар, потешался я. – А к Вулфам у меня особая любовь… - откидываясь назад, словно Морган и не удерживает меня вовсе, любезно просветил я.
У Моргана откровенно сорвало крышу. Он оставил в покое мою руку и вцепился снова в волосы. Он не собирался отвечать на мой выпад. Вместо этого Морган второй рукой сжал ткань моей рубашки. Так ему удобней было устрашать. Но черта с два идиот угадал: от его действий кровь заструилась по жилам бешеным потоком лавы. Я выдержал вторую пощечину, облизался, демонически поглядел на него и с удовольствием двинул локтем ему в подбородок. Крист взвился, захрипел и рванул на мне рубашку. Пуговицы разлетелись. Моя голая грудь во всем великолепии замаячила пред взглядом Его Величества. Я замахнулся, планируя удостоить вниманием солнечное сплетение короля, но он опередил меня: располосовал мою кожу на груди. От боли я зажмурился и вцепился пальцами в столешницу. Кожу обожгло, словно огнем. Тело непроизвольно вздрогнуло. Я сжал зубы. Пальцы на моей груди ожили. Кристан самодовольно повторил процедуру, наслаждаясь моим страдальческим стоном.
- Черт, Морган, - заорал я, пытаясь отстранить его руку.
Морган вопросительно изогнул брови. Царапины, оставленные им, нарывали. Мне казалось, что кто-то невидимый поджег кожу спичкой. Я кусал губы, чтобы не взвыть и не выдать душащих меня болезненных вспышек. А Морган тем временем измывался:
- Наслаждаешься? – насмешливо поинтересовался он, при этом ублюдок с видом утопающего в лаврах царя всея людей хохотнул.
Он придвинулся ко мне ближе и игриво провел ладонью по тому гребаному участку кожи, который не давал мне покоя. Я чертыхнулся сквозь сжатые зубы и стоически выдержал экзекуцию молча. Правда, стоило оное мне таких нервов и такой выдержки, что Морган просто обязан был за это поплатиться. Сверкнув глазами, я уловил момент, когда Крист откроет рот для ехидного комментария. Именно тогда я за неимением лучшего потянулся ладонями к многострадальной шее Моргана.
- Ненавижу!! – сквозь сжатые зубы шикнул я, силясь сжать пальцы и перекрыть приток кислорода в легкие.
Король Всея Бедфорда распахнул глаза и с удовольствием последовал моему примеру – его пальцы обхватили мое горло. Впиваясь ногтями в кожу, Кристан сжал руки. Знакомое чувство удушение, знакомые хрипы, знакомый переизбыток адреналина. Я моргнул. Мне было до дрожи больно, я был уверен: Морган, который окончательно потерял самоконтроль, не отпустит меня первым. Голова уже начала кружиться. Черные точки замелькали перед глазами, в горле пересохло, рот приоткрылся. Я из последних сил не разжимал пальцев, пытаясь победить, пытаясь ответить Моргану взаимностью, пытаясь сохранить остатки гордости… Потолок дрогнул и завертелся в медленном танце, предметы потеряли очертания. Пора было кончать с самодеятельностью. Руки бессильно опустились вдоль туловища. Кристан опустил голову и хватнул ртом воздуха. Он позволил мне в награду минуту передышки - разжал немного пальцы. Я жадно дышал. Мысли испарились – перед глазами стояло перекошенное злобой, звериное лицо Моргана. Расфокусированный взгляд буравил мои побелевшие губы. Стоп-кнопку послали к дьяволу: Морган, все ещё несильно пережимая мне горло, наклонился и зубами вцепился в мои губы. Мы вернулись на отправную точку сегодняшних разборок: Морган вернул все на свои места – едва не ломая ребра, обнял, откинул мне голову назад так, чтобы ему удобней было истязать мои губы, и прорычал нечто, смутно напоминающее "Малыш". Я вернул зверство его поцелуя, с пристрастием возвращая укусы. Мне стало жарко, моя грудь ныла каждый раз, как Морган специально терся о меня рубашкой. Это было невыносимо. Не осознавая, что делаю, не прерывая идиотского поцелуя, я рванул на Моргане рубашку так же, как он это сделал с минуту назад. Крист, не ожидавший ничего подобного, оторвался от моих губ и шокированно посмотрел на распахнувшуюся рубашку. Его взгляд потерял всякую осмысленность. Сглотнув, Морган поднял глаза на меня. Его лицо было в непростительной близости от моего: каждый прокус, каждая капелька крови, каждая царапина на шее видны были как на ладони. Я почувствовал нестерпимый жар. Мне не хватало губ Моргана на своих губах. Я рвано вдохнул и положил ладонь Моргану на предплечье. Большой палец коснулся царапины. Мне понравилось, как Морган замер и потянулся ко мне: я с любопытством юного исследователя провел ладонью вверх – до линии начала волос. Крист взвыл. Ему было остервенело больно. Но он позволил мне мучить его дальше. Взамен Король Всея Бедфорда притянул меня к себе так, чтобы прижаться вплотную. Настала моя очередь вздрагивать: горячая кожа Кристана, соприкоснувшаяся с его "милым подарком" на моей груди, вызвала бурю эмоций. Морган усмехнулся. Похабно облизав губы, он стащил с меня рубашку и тут же скинул свою.
- Продолжим? – усмехнувшись, предложил он.
Мне до жути захотелось стереть этот самодовольный оскал. Именно поэтому я, скривившись, упрочил свое знакомство с изучением его шеи. Морган задохнулся и проглотил собственные слова.
- Не зарывайся, Морган, - сам находясь на грани боли, посоветовал я.
Крист удобно устроил свои руки на моей спине. Они лапали меня грубо, ставя синяки, желая причинить страдания. В ответ я тоже оставил в покое горло Его Величества и обе ладони по примеру Криста положил ему на спину. Мы молча продолжали дуэль: я повторял все, чем меня награждал Морган: от щипков и поглаживаний до царапин и невесомых ударов. Таким образом, Кристан испытывал на своей шкуре все, что адресовал мне.
Он стоял между моих разведенных коленей. Возбужденный, красный, хрипящий от боли и жажды выпить меня полностью, без остатка. Его губы уже без предупреждения раскрыли мои. Наши языки нашли свой агрессивный, бесноватый танец. Мы словно боролись за первенство, будто не хотели уступать. Меня трясло от ощущений: саднящая кожа, исполосованная спина, которую Морган продолжал истово терзать, его горячий язык у меня во рту, его стон мне в губы, его рельефное тело, жмущееся ко мне – все вызывало во мне соответственный отклик. Я потерялся в чувствах. Боль на грани наслаждения, злость, агония и похоть, смешанные воедино, до одури заводили. Я уже потерял смысл терзать Кристана. Я не справлялся с собственным телом: казалось, жар обжег даже волосы. Я повис на Кристане. Все чувства обострились. Когда Морган, не прерывая поцелуя со вкусом крови, потянулся к моей ширинке, я отполз подальше, чтобы Кристану было удобнее потянуть за язычок. Но Морган и не собирался расстегивать молнию: он, хмыкнув, вжал свою ладонь мне в пах. Я оторвался от его губ. Голова сама наклонилась назад. Я застонал. Кристану открылся шикарный вид на шею. Он с видом вампира припечатал мне укус как раз под ухом.
- Больно, Малыш? – шепнул он.
У меня перехватило дыхание. Его рука прижалась к ширинке теснее. Распахнув глаза, я встретился с полным торжества взглядом Моргана. Черт, он получил то, что хотел. Он… сукин сын! Если я позволил бы ему наслаждаться победой, я не был бы Гордоном Фишером.
- Не больнее, чем тебе… - хрипло отозвался я, рывком расстегивая его ширинку и просовывая руку в трусы.
Крист взвыл, когда я сжал у основания его вставший по струнке смирно член.
- Ты пожалеешь, - пообещал он, глядя мне в глаза.
Зрачки расширились до невозможности, Кристан покраснел от возбуждения. Он тяжело дышал, однако вместо того, чтобы покориться, вообще убрал руку, такую, черт его возьми, сейчас нужную.
- Ты ничего не получишь, пока не попросишь, - заявил он, сглатывая гласные и спотыкаясь на согласных.
Говорить Моргану определенно было тяжко. Его тело напряглось, его ладони ласкающее гладили мои плечи, ерошили волосы и пробуждали во мне нечто, смутно напоминающее необузданность.
- Я оторву… - мне не хватило духу сказать, что именно я оторву, если Крист не соизволит подчиниться.
Король Всея Бедфорда невесомо погладил меня по щеке и лизнул в губы. Он проехался языком по ранке, и меня прошило желанием, словно током. Я потянулся губами к губам Кристана, но ублюдок со смехом отвернулся. Вместо того чтобы получить поцелуй в губы, я чмокнул засранца в скулу и от досады сжал ладонь чуть сильнее.
Морган повис на мне, обхватил руками за шею и прошептал на ухо:
- Хочу кончить для тебя, Малыш. Покажи все, чему я научил тебя в прошлый раз.
Его слова, пошлые и вызывающие, лишили меня разума. Я прижался паком к его ноге. Морган послушно согнул её в колене и немного двинул. Я чуть со стола не соскочил, лишь бы усилить соприкосновение. Морган и тут опередил мои порывы: он мягко обнял меня и погладил по истерзанной спине.
- Тише, Малыш. Мы только начали. Тише, - пробормотал он, благодарно поцеловав меня в висок, когда я ослабил хватку на его члене.
- Ты ублюдок, Морган, - слабо прошептал я, поглаживая головку.
Я знал, что Моргану такое нравится. Хоть он и был опытнее и выдержаннее, я все ещё помнил, как метался этот опытный и выдержанный парень, когда я мило играл с уздечкой. "Посмотрим, насколько тебя хватит, Кристан!" – сжимая губы, подумал я.
Кристан играл с моими волосами. Его нога лениво поглаживала меня, отчего я медленно сходил с ума. Впрочем, я был прав: Кристан недолго выносил мои эксперименты. Стоило мне по-особенному быстро двинуть рукой – и король выгнулся. А в следующий момент я уже сидел без брюк и без трусов перед Его Величеством, который уверенным движением выдернул мою руку из своих трусов.
- Что ты… - недоуменно моргнул я.
Крист без лишних объяснений приблизился ко мне вплотную и соединил наши члены вместе. Я почувствовал, как его тепло передается мне, я чувствовал, как ответно дрогнул мой член, явно порадовавшийся такому воссоединению. Смущенный, возбужденный, я распахнул глаза и уставился на Моргана, который понял: меня сейчас пробьет на вопросы. Поэтому притянув мою голову, Морган проглотил все слова. Движения его руки были рваными. Плоть, касающаяся моей плоти, была горячей и отзывчивой. Я таял, покорившись опытному партнеру. Очередной грубый поцелуй – и я начал откидываться назад. Если бы Морган не поймал меня за талию, я бы встретился макушкой со стенкой. Чтобы не повторить ошибки я самозабвенно закинул болтающиеся без дела руки Кристану на шею - он был оным очень доволен. Даже оттянул зубами мою губу и потом с диким азартом ринулся выцеловывать шею.
А меня тем временем уносило. Напряжение прошедших дней, накопившееся и заскорузлое, отступало. Я расслабился и позволил себе кончить. Моргану пришлось удерживать меня на столе крепче, потому что, выплеснув в руку Кристана сперму, я почувствовал такую слабость, что обмяк и едва не выключился.
- Малыш? – позвал Кристан, задыхаясь.
Я машинально открыл глаза и измотано улыбнулся ему уголками губ. Глаза закрывались сами собой. Я ещё был в сознании, когда Морган сжал свой член моей рукой и провел ею вверх-вниз. А вот о том, когда он кончил и обо всем, что произошло позже, я мог только догадываться, потому что, вымотанный, истощенный эмоционально и физически я просто-напросто уснул.
Когда мистер Сандерз совершал свой обход он застал умиротворяющую картину: мистер Фишер посапывает в постели, обняв подушку, а мистер Норган, развалившись в кресле, читает какую-то странную тетрадку и довольно улыбается. Черкнув в журнале, что парочка Фишер-Морган нарушениями не страдает, Сандерз тихо затворил дверь. Знал бы мужчина, что сделал бы мистер Фишер с мистером Морганом, коли знал бы, что ублюдок без спроса взял почитать его рассказ…
Впрочем, проснувшись утром с ломотой во всем теле и с жуткими ссадинами и царапинами, я и так жаждал угробить уже вскочившего и умотавшего на воскресенье домой Криста! Чтоб ему! Губы – сплошное алое пятно, спина – место полевых военных действий, о груди я вообще молчу!!
*
Утро не радовало положительными эмоциями: воспоминания вчерашнего вечера, воспоминания о Моргане, жмущем меня к столу, навевали неприязнь к самому себе. И, нанося на царапины заживляющую мазь, я злился и укорял себя за излишнюю щепетильность: мог бы просто не рассказывать о Лэсли. Чего мне стоило придумать какую-нибудь идиотскую историю? Разве обязательно было выворачивать перед почти незнакомыми мне людьми правду? Натягивая на себя водолазку, я тяжело вздохнул и, пометавшись в расстроенных чувствах ещё какое-то время по комнате, решил попытать счастья в кабинете директора. Должен же я был позвонить родителям?! Наверняка мама вся извелась из-за моего долгого молчания. Схватив учебник по этике и прихватив для верности карандаш и стикеры, дабы выделить и отметить все что нужно в тексте, я тускло потопал по коридору. Дабы избежать прошлых ошибок, я уверенно и громко постучал в дверь и, не дождавшись ответа, воровато заглянул внутрь. Ни директора, ни секретаря не было на месте. Облегченно вздохнув, я без разрешения шагнул к телефону и скромно набрал наш домашний номер. Приятный баритон отца сразу же поднял мое настроение на несколько отметок вверх. Вкратце рассказав о том, как я здорово живу и какие прекрасные тут учителя, я намеренно перевел тему, когда отец поинтересовался, какие отношения у меня сложились с одноклассниками и не сложно ли мне находить общий язык с соседом по комнате. К счастью, допытываться мой всепонимающий папа не стал. Вместо этого он передал трубку маме, которая уже изнывала от радости услышать мой голос.
После разговора я почувствовал прилив сил. Распрямив плечи, я уже увереннее, чем прежде, прошелся по Бедфорду. Заняться, кроме этики, мне было нечем, поэтому я скучающе уставился в окно. Усевшись на подоконник, я проигнорировал пару приветливых окликов одноклассников, которые с чемоданами и спортивными сумками сновали по фойе. Меня привлекла сцена, разыгравшаяся у ворот Бедфорда. Краем глаза поймав ускользающую тень Томми, который торопливо приближался к черному кадиллаку, припаркованному недалеко от задних ворот Бедфорда, я заинтригованно следил за парнем взглядом. Впрочем, мое внимание не было напрасным: следом за Томми, бледным, потрепанным и очень расстроенным, из школы вышел Трой. Причем последний определенно имел виды на милую беседу с братом, потому как он тут же окликнул младшенького. Томми даже не повернул головы в сторону брата. Он выпрямился и ускорил шаг. Мне было отчетливо видно, как перекосило Троя от гнева. Красный, сжимающий челюсти, он догнал Томаса и, схватив за руку, развернул к себе лицом. Их разговор был коротким: Трой обронил что-то очень резкое и потянулся к подбородку Томми. Тот не ответил и, закрыв глаза, отвернулся от брата. Губы Томми были разбиты, шею он тщательно прикрыл шарфом, походка, как я уже успел заметить, изменилась: мой соперник по учебе двигался со странной тяжестью, будто шевелить ногами ему было ужасно больно. Томми не смотрел на своего ублюдочного брата. Он сжал губы и по-прежнему продолжал пилить взглядом асфальт. Трой злился, в его синих глазах появилась поволока жестокости, но, тронув брата за щеку и увидев, как боязливо тот отступил, Вулф-старший отдернул руку и отшатнулся. Они, держась на приличном расстоянии друг от друга, дошли до машины. Трой культурно открыл перед братом дверь и помог ему забраться внутрь. Потом кадиллак рванул с места. Я остался переваривать происходящее.
Братья Вулфы вызывали во мне целый спектр вопросов. Их поведение, их странные отношения, их планы насчет меня – всё волновало мысли, все казалось непонятным и подозрительным. Но ответов на свои вопросы, естественно, сидя на подоконнике, я не получил бы. Да и сомневаюсь, что Вулфы так просто сдадутся и выложат на блюдечке с голубой каемочкой все свои карты передо мной, коего они считали всего лишь помехой на своем пути.
Дабы отвлечься от размышлений, я открыл учебник. Мне часа хватило, чтобы основательно разобраться в материале. А потом стало снова скучно. Погода не располагала к прогулкам по городу, Эн уехал, Моргана тоже не было. Так что я как неприкаянный бродил по Бедфорду в поисках приключений. И, надо признаться, я их нашел. Уже к пяти часам, измучив себя бездельем, я, прогуливающийся по дальнему коридору, услышал какие-то странные звуки, доносящиеся из пятьсот шестой. Каково же было мое изумление, когда, попытавшись приоткрыть дверь, я обнаружил, что оная заперта на ключ. А за закрытыми дверями происходило что-то поистине любопытное.
- Если уложу тебя на лопатки, будешь на коленях стоять перед руководством, Арчи, - услышал я иронично-подтрунивающие нотки в голосе Сандерза.
И голос директора тут же отпарировал в уже привычной мне язвительно-хамской манере:
- Ты, Кенди, со времен юности меня не завалил ни разу. Так что закрой пасть и прекрати мечтать.
Потом звуки возни внушили мне ярое желание всеми правдами и неправдами поглядеть хоть мельком, что же происходит. Но, увы, помимо заглядывания в замочную скважину мне ничего не светило. Так что, топая около двери, я изнывал от интереса и кусал губы, не имея возможности потешить свое самолюбие.
Прижавшись к стеночке и улавливая каждое движение в классе, я сделал вывод, что директор растерял свои навыки боевого мастерства, ибо смех Сандерза и подколки, типа "И это всё, Арчи?" или "Слабый хук, немощная подсечка… Стареешь, Арчи". Арчи, не отставал по части выговоров, но его высказывания содержали такой нецензурный характер, что у меня уши в трубочку сворачивались. Но как мне показалось, хоть псевдодиректор пыхтел и плевался ядом, он радовался перспективе померяться с кем-то силой. Когда что-то или кто-то упал на пол, я удивленно схватился за ручку двери.
- Мечты сбываются, Арчи, - самодовольно сообщил Сандерз.
Его высказывание посмешило. Грубые нападки Арчибальда, который проклял своего противника, как нельзя лучше говорили о том, что в скором будущем Бедфорд, скорее всего, обзаведется новым клубом – клубом борьбы или чем-то подобным.
Задумчиво юркнув в арку, чтобы не попасться на глаза директору, вылетевшему из кабинета, словно злобный гном, я хихикнул, отметив, что после стычки с комендантом грим Арчибальда сполз и одежда повисла мешковатым нечто. Придерживая штаны, чертыхаясь, директор, багровый от злости, мечущий глазами молнии, рванул прочь от Сандерза, который, потный, но абсолютно довольный, с видом человека, выполнившего свой долг, прижавшегося щекой к дверному косяку.
- Арчи, завтра давай как раньше… Если ты все ещё помнишь…
И я лицезрел грозного мистера Арчибальда, обернувшегося и застывшего в шаге около меня. Приосанившись, вдохнув в себя воздух, директор поглядел на коменданта в упор и, похабно, совсем не по-Арчибальдовски ухмыльнулся:
- Готовься умереть, удолбок. Не забудь свой Глоки* зарядить. (*Glock 17 (Глок 17) — австрийский пистолет. Он стал первым образцом вооружения, разработанным этой фирмой.)
Сандерз ухмыльнулся ничуть не приличней. Он выпрямился во весь рост и отсалютовал Арчибальду.
- Жестокие игры? – подмигнул он оживившемуся гному Бедфорда. - Что ж…
Они обменялись одинаково многообещающими взглядами, после чего мнимый мистер Арчибальд, утопая в предвкушении завтра, отправился восвояси – очевидно, чтобы привести в порядок свой образ степенного добропорядочного блюстителя правопорядка. Мистер Сандерз же, глядя ему вслед, определенно о чем-то размышлял.
Я вжался в стенку и притворился бездвижным и безмолвным. Благо, директор и комендант были увлечены своими подвигами и предстоящей новой схваткой. Я так и остался незамеченным.
В Бедфорде становилось все горячее и горячее. Меня окружали тайны. И я жаждал, как подверженный синдрому неконтролируемого риска человек, раскрыть их все. Я уже знал, что буду первым вступившим в клуб Сандерза. Как же я хотел выпытать из загадочного Кенди хоть огрызочек правды, хоть маленькую подсказку. Как же мне не терпелось раскрыть их с директором парочку. Как же хотелось докопаться до истины…
Но до этого было безумно далеко. Поэтому весь остаток вечера я ломал голову над тем, как подобраться к директору и его знакомому поближе, не дав оным понять, что мне известно всё про их маскарад.
*
Однако уже в понедельник рассуждения подобного рода отступили на второй план. Началось время очередной репетиции. Аделия блистала поярче декораций, которыми щедро был завален зал. Мистер Сандерз мрачно осматривал все это великолепие и под щебетание мисс Пейдж нерасторопно крепил фонарики к торцу сцены. Мистер Арчибальд тоже не скучал: ему досталась ещё более ответственная миссия – он перекладывал за кулисами костюмы. Собственно, ученики тоже не остались без дел. Морган и Брановски, состязаясь в мерзопакостности выражений, силились передвинуть фортепиано.
- Мальчики, перестаньте заниматься ерундой, - верещала Аделия, помахивая ладонью, дабы обратить на себя внимание. – Андрей, оставь в покое инструмент и come on на сцену! – срываясь с места и подскакивая к спокойному и невозмутимому Томми, рявкнула она, даже не глядя на Эна.
Тот прошипел себе под нос "Вот этого я как раз и боюсь…" и попытался скрыться в арочке, пока мать не позвала его снова.
- Брановски, ведешь себя как трус, - постукивая пальцами по фортепиано, усмехнулся Морган.
Мисс Пейдж водрузила на голову Вулфа ведьмин колпак и задорно рассмеялась.
- Томми, а давай добавим изюминки номеру, - хватая его за щеку, проворковала женщина.
Ее короткое черное платьице мелькало то там, то здесь. Актриса, кажется, контролировала всех. И лишь я и Ро были не в её компетенции. Но и тому была уважительная причина: Ро не пришел на репетицию, ибо не вернулся в школу, а меня миновала участь оказаться под каблуком матери Брановски, потому что я просто-напросто едва зашел в зал.
- Мисс Пейдж, - вскакивая на ноги и резво кидаясь на помощь Моргану и Брановски, жалобно простонал Томас, сбрасывая широкополую шляпу на кресло, - я придерживаюсь традиционных вкусов в выступлении…
Смешок я так и не подавил. Именно оное стало для меня катастрофой. Все присутствующие облегченно выдохнули, когда Аделия, разглядев на лестнице вновь прибывшего меня, со скоростью горной ламы подскакала ко мне.
- А вот и наш незадачливый говорун, - чмокнув меня в лоб в знак приветствия, расплылась в улыбке она и хлопнула меня по попе. – Я позавчера так растрогалась после твоего рассказа про брата, что не могла уснуть… - призналась она заговорщически.
Я смущенно потупил взгляд. Мне было непривычно, чтобы женщина, особенно знаменитая артистка, висла на мне и, дружески подсмеивая, тянула куда-то за собой.
- Гордончик, - придумывала она мне уменьшительно-ласкательные прозвища на ходу, - ты же не откажешь старой, но безумно красивой женщине в последнем удовольствии – увидеть сына, играющего блестящую роль на школьной сцене… - на этих словах она жалобно посмотрела на меня, при этом не забывая удерживать меня рядом обеими руками.
Мы с Эном среагировали одновременно. Брановски возмущенно рыкнул "мам!", а я, залившись краской, пробормотал "конечно…". И мама Эндрю, метнув в него убийственный взгляд, рявкнула уже без ноток сердоболия:
- Живо репетировать, Андрей, пока я не разозлилась…
Я аккуратно отцепил от себя пальцы Аделии и, чтобы не попасть в немилость, суетливо отправился на сцену, куда, отнекиваясь и ругаясь с матерью, как на смертную казнь, шел мой друг.
Наше выступление было ужасным… Во всяком случае в течение номера я узнал, что у меня "кривой голос", что "ходить по сцене нужно по-особенному, по-божественному", а также что "руки нужны для того, чтобы привлечь внимание зрителя, а не для того, чтобы размахивать ими как лопатой на грядке!". Эндрю тоже открыл для себя много нового. Например, после его едкого комментария насчет неуверенного чтения сценария мисс Пейдж поднялась на сцену и, пнув сына на виду у собравшихся и вдоволь веселящихся зрителей, схватила его одной рукой за щеки так, что губы Эна вытянулись трубочкой вперед.
- Простите, учитель… - произнесла Аделия, шевеля губами Эндрю.
Зал рухнул. Мне тоже пришлось отвернуться, чтобы не взбесить и без того расстроенного Брановски ещё паче.
Спустя пять минут препирательств сценка продолжилась. И мне тоже досталось на орехи. Но несмотря на жгучий стыд, несмотря на критические замечания Аделии, я не чувствовал себя посмешищем. Во всяком случае, впоследствии все участники подверглись такому же позору, что вернуло мне самодостоинство. Ровно до того момента, как мы с Морганом начали танцевать в паре.
Придуманные Аделией движения были не столь сложными, но проблема была не в том, чтобы повторить их, а в том, что нам надо было сделать это слаженно. А так как я старательно отстранялся от Криста, номер слаженным не получался. Постановщик злился, Морган подначивал, я сопел… И мы вновь и вновь часами повторяли одно и то же.
- Фишер, у тебя вообще есть задница? – рухнув в кресло и вырубив музыку, под которую мы выплясывали, наорала на меня Аделия.
- Мисс Пейдж! – возмущенно рыкнул я, взмыленный, потный и едва переводящий дыхание.
- Ади, задница – это его больная тема, - расхохотался Крист, шлепнув меня по этой самой больной теме.
В ответ я накинулся на него. Мы скрестили руки и боролись с минуту, пока, передохнув, Аделия не встала и не замахала свернутым в трубочку сценарием.
- Крис, покажи этому идиоту, как надо работать бедрами… - звонко потребовала звезда известных мюзиклов.
Крист даже пальцы разжал. Он выставился на меня с такой пошлой улыбочкой, что я закусил губу и смерил его негодующим взглядом.
- Боюсь, Фишер не оценит моего урока… - хохотнул Морган, намеренно приближаясь ко мне.
- Что за бред. Крис, просто научи его правильно прогибаться в танце… - отмахнулась мисс Пейдж, не замечая, как сузились зрачки Криста и как он рвано выдохнул.
- Не… не смей… - отступая, пролепетал я.
Красный от стыда и перенагрузки, я смотрел на Моргана снизу-вверх и, проклиная диктаторство Ади, не имел никакой возможности избежать "урока".
Крист поймал меня очень быстро: он привычно перехватил меня за талию и придвинул к себе.
- Морган, я вижу, ты сегодня в свитере с огромным воротником, - прошипел я, поворачивая голову так, чтобы заглянуть в озорные глаза Кристана. – Если не хочешь носить его пожизненно, уберись.
Король Всея Бедфорда фыркнул. Он немного опустил ладонь и шепнул мне на ухо:
- Почувствуй, - обжег он меня своим дыханием, - как плавно должен двигаться твой пресс.
Морган пробежался пальцами по моему торсу, будто играл на пианино. Он прижался ко мне всем телом и теперь плавно шагнул вперед, вынуждая меня податься бедрами следом.
- Кристан, - все ещё глядя на него, пробормотал я. – Хватит! Я понял!
Морган ничуть не смутился: он выставил колено вперед и раздвинул чуть-чуть мои ноги.
- Запомни положение ног, Малыш, - незаметно поцеловав меня в щеку, негромко просветил он. – Иначе танец будет смотреться убого.
Я скосил глаза на зрителей, но, к моему вящему изумлению, их всех уже вовсю привлекала к активным действиям Аделия. Так что Эн заменял Ро и в сторонке репетировал с Томми фокусы. Директор же и комендант под пристальным надзором актрисы ринулись украшать зал, словно от этого зависела их нечестная подставная жизнь. На нас с Кристом никто не смотрел. Шум и суета, царящие в зале, поглотили всё вокруг. Даже воздух, казалось, заискрился энергией.
- Не делай резких выпадов, - мягко направляя мое тело вперед, посоветовал Его Величество.
Мне уже стало трудно дышать. Меня безумно отвлекал эротический подтекст движений Моргана, который упирался в мои ягодицы своей ширинкой.
- А теперь ррраз, - перемещая руки мне на таз и делая торопливый шаг, сообщил Морган.
Движение бедер и впрямь получилось удачнее, чем раньше. Но вслух я мрачно сказал иное:
- Откуда такие познания? – и, дождавшись, когда он улыбнется, колко дополнил: - Королю фей обязательно правильно работать бедрами?
Но наперекор моему ожиданию поиграть на его нервах, Крист радужно рассмеялся. Его ладони лежали все там же, его смех осел на моей коже, его навязчивая близость раздражала.
- Ну что ты, - предвосхищая мои попытки вырваться, обнял он меня покрепче. – Движения бедер я досконально изучил совсем не на танцах, Малыш… - он подул мне в ухо и вероломно повернул мою голову влево, чтобы полоснуть страстным взглядом.
- Помнится, тебе эти самые движения очень даже нравились… - Король Всея Бедфорда намеренно шевельнул тазом, что заставило меня повторить движение. – Может, сегодня поработаем над пластикой? – нахально предложил он, наблюдая, как мои глаза звереют.
- Почему бы и нет, - кивнул я, поднимая локоть.
Крист задохнулся от удара, но довольная улыбка с его лица так и не сползла даже когда он вынужден был отпустить меня.
- Мисс Пейдж, - видя, что Морган подбирается ко мне снова, окликнул я маму Эна. Та обернулась и одарила меня такой ослепительно негодующей улыбкой, что я на секунду замялся.
- Кристан жалуется, что ему не хватает времени на тренировки… - криво улыбнувшись позеленевшему от злости Моргану, с видом праведника сообщил я Аделии.
Та взмахнула гривой сегодня перекрашенных в рыжий волос и мило посоветовала мистеру Моргану сейчас же заткнуться и заняться делом, ибо концерт уже на носу. Далее все наши па отслеживались внимательной постановщицей, так что возбуждение и нецензурные мысли, одолевающие Моргана, очень быстро испарились.
Пять часов к ряду мы исполняли каждый свою роль. Я едва шевелил конечностями. Все остальные бедфордовцы выглядели не лучше. Нас словно пропустили через мясорубку. Мясорубку по имени Аделия Пейдж. И никто не рискнул вопросить, сколь долго ещё будет длиться безобразие, именуемое репетицией, так как монстр актерского мастерства за оной вопрос даже директора заставила трудиться вдвойне усерднее. Только после слов "закончили" я ощутил облегчение. Как оказалось, зря.
Когда мы выходили из зала, Морган потребовал у директора разрешения посещать бассейн ночью, так как ноги его пришли наконец в относительный порядок и Королю Всея Бедфорда приспичило наверстать упущенное за короткие сроки.
- Я не позволю вам одному посещать бассейн, - отрезал мистер Арчибальд, явно уставший за сегодняшний день и мечтающий хлебнуть горячительного.
К тому же, могу поспорить, в директоре ещё теплилась надежда на поединок с Сандерзом. Тот, кстати, вяло разминал плечи и в пол-уха выслушивал говорящего.
- Да что я могу сделать с вашим бесценным бассейном? – вспылил Крист.
Мы уже вышли в коридор, и я собирался отправиться в комнату, прилечь, присесть… да, черт, сделать что угодно, лишь бы унять зуд и боль во всех мышцах.
- Мистер Морган, в ваших способностях портить школьное имущество я не сомневаюсь, - бросил директор, намереваясь избавиться от Кристана как можно скорее, однако Морган был на удивление настойчив: он ухватил директора за лацканы пиджака и грозно рыкнул:
- По вашей вине я проиграю в соревнованиях! – это было серьезным обвинением.
К тому же, в разговор включилась мисс Пейдж, которая накидывала на плечи шарфик.
- О, Арчи, это жестоко! – не преминула вмешаться она. – Мальчик так жаждет поучаствовать…
Новой атаки Аделии Арчибальд бы не выдержал. Прорычав что-то нечленораздельное, директор повернулся ко мне и, натянув на себя вежливую улыбку, полупопросил-полуприказал:
- Мистер Фишер, проследите, чтобы мистер Морган не разнес бассейн Бедфорда на кусочки, - положив мне руку на плечо и взглядом пресекая возражения, он прошипел сквозь зубы:
- Мистер Сандерз любезно откроет вам бассейн.
Я вздрогнул. Пол пошатнулся. Я облизал губы. Страх сковал меня по рукам и ногам. Я понимал, что не смогу переступить порога бассейна, как понимал, что Колумб открыл Америку. Но мое мнение было директору безразлично.
- Ведь вы, кажется, заинтересованы в участии мистера Моргана? – заметив, как я потянулся к нему, чтобы попросить о пересмотре решения, риторически поднял брови директор.
Я беспомощно кивнул. На этом споры завершились.
Комендант торжественно вручил мне ключ, прочитал длинную лекцию о том, чего следует избегать в бассейне, и отпустил на все четыре стороны.
Покрываясь холодным потом, я открыл нужную дверь и застыл на пороге. Как сказать Моргану, что я панически боюсь воды? Как объяснить, что, находясь близ большого её количества, я едва не падаю в обморок и возвращаюсь мыслями в свое детство?
- Поторапливайся! – ворвался в мои размышления голос Криста.
Парень толкнул меня плечом, и мы оказались в неосвещенном, полном хлорки и кристально чистой воды помещении.
@темы: эротика, ориджинал, в процессе, слеш, "Мой личный ад", роман
Суббота пестрила факультативами и дополнительными. Я выслушал кучу лекций и записал миллион конспектов. Я сдал работы, которые задолжал за пятницу и еле-еле уложился в нужное время, когда на математике преподаватель подкинул очередной нудный тест. У меня не было и минутки для того, чтобы перекусить. Только к пяти часам, голодный, измотанный предсессионной суетой, я дополз, наконец, до столовой. Покушать мне пришлось в темпе, ибо репетиция была назначена на пять пятнадцать, и я уже чертовски опаздывал.
Правда, когда, тяжело дышащий, я ворвался в актовый зал, дружная четверка бедфордовцев с одинаково постными лицами нависших над сценарием, коий предлагал мистер Арчибальд, замыкающий их дружный круг, хмуро повернулась в мою сторону. Даже Эн укорял меня за опоздание.
- Ну, что-нибудь уже придумали? – бодро поинтересовался я, приближаясь к присутствующим.
Морган выпрямился. Он загородил мне вид на директора, чему, собственно, я был даже рад.
- Я не буду в ЭТОМ участвовать, - выразил общее неодобрение планов Арчибальда Крист.
Он впервые проигнорировал мое присутствие, из чего я сделал вывод, что директор и впрямь чрезмерно погорячился со сценарием. Впрочем, мне представилась возможность ознакомиться с сим милым опусом, по мотивам которого мы все должны были петь хором детские песни и танцевать чуть ли не танец маленьких утят.
Мистер Арчибальд был непробиваем. Он скрестил руки на груди и спокойно уселся в кресло на первом ряду.
- Зная ваши хммм… предпочтения в музыке и танцах, мистер Морган, не удивлюсь, что вы превратите концерт в клубную тусовку, - закатил глаза директор.
читать дальшеКажется, на секунду он превратился в себя обычного, вышел из образа добряка. Однако, заметив удивленные взгляды бедфордовцев, тут же поправил себя:
- Как президент школьного совета Вы должны показать пример другим ученикам! – вдохновенно заверил директор.
- Да после моего выступления полетят тухлые помидоры, если я спою вот это, - Морган ткнул пальцем в листы и шваркнул их на пол.
Эндрю тоже не горел желанием позориться, однако пыл своего негодования он скрыл маской любезности.
- Мистер Арчибальд, - начал он, приветливо улыбаясь.
Договорить мой друг не успел, так как в зал, отмахиваясь от нашего коменданта, как от назойливой мухи, ворвалась сама Аделия Пейдж. Во всем своем роскошном великолепии. Сверкая нереально эксцентричной прической, одетая в обтягивающее платье, ничуть не скрывающее идеальных форм, она быстро-быстро спускалась по ступенькам.
- Я же говорю, что я Аделия Пейдж, мать одного из этих чудесных малышей, - сверкнув белыми зубками, шлепнула она по руке Сандерза, очертенело таращащегося на леди, которая без предупреждения, без его согласия нарушила границы Бедфорда. – Вы прямо как герой из любовного романа, - ничуть не стесняясь того, что мужчина пытается всеми правдами и неправдами не заглядывать в огромный вырез, пролепетала мисс Пейдж. – Такой же яростный и необузданный… Прямо ррр… - выдала она, очаровательно хлопая ресницами.
Матери Брановски пришлось остановиться на полпути, ибо комендант удерживал её за локоть. Но после жаркого рычания актрисы и особенно после того, как она подобострастно поиграла бровями, Сандерз покраснел, как школьник, и уступил натиску мисс Аделии.
- Я… хммм… эммм… - давился словами Сандерз.
А женщина уже топала каблучками вниз, к сцене, где Эн, застывший с открытым ртом, с непонятным выражением восхищения и обиды в глазах наблюдал за её великолепным выходом.
- Мисс Пейдж, - встрепенулся директор, почтительно вскакивая и направляясь к ней.
- Арчи, - вместо того, чтобы подать ему руку, кинулась ему на шею мисс Аделия, словно они были закадычными друзьями, причем с детства. – Все продолжаешь полнеть! – укорила она его, блаженно прикрывшего глаза. – Я же советовала тебе бегать по утрам! Ну разве можно так наплевательски относиться к своей внешности!
Аура неугомонности, дружелюбия и властности тянулась шлейфом за Аделией Пейдж. Под образом роковой красотки, добросердечной светской львицы скрывалась другая Аделия – готовая поставить мир на колени. Но пока, окруженная учениками Бедфорда, она грелась в лучах внимания и восхищения. Несмотря на то что женщина мило ворковала с директором, который прямо-таки расцвел на глазах и превратился в домашнего ручного зверька после пары-тройки умелых комплиментов, глаза мисс Пейдж пробежались по всем присутствующим. И когда она посмотрела на меня, я непроизвольно выпрямился и попытался продемонстрировать матери своего друга самую теплую улыбку, на которую был способен.
Все были ослеплены актрисой: Вулф прятал ухмылку и взирал на Аделию, как на бога; Ро вообще растерялся и не знал, куда деть глаза – он явно жаждал попросить автограф, но не решался вмешаться в беседу Пейдж с мистером Арчибальдом; Крист закинул ногу на ногу и, когда Аделия покосилась на него и цыкнула, стоило Моргану прокомментировать какое-то обращение директора, подмигнула, озорно, как девчонка; Сандерз повис на перилах и отлипать, судя по всему, не хотел: он попал под влияние сладкоголосой сирены… Только Брановски хмуро отвернулся от матери и тихо рявкнул Кристу:
- Это за то, что тебе пришлось подменить меня на её репетиции? – вопросил он с нажимом.
Крист сделал вид, что ничего не слышит. Он сел поудобнее и просто следил за развитием событий. Моргану не хватало только фанты и попкорна. Он был дьявольски доволен собой. И хоть я был не в курсе всего происходящего, одно я понял абсолютно точно: сценарий, предложенный Арчибальдом, мы обыгрывать не будем. Так как мама Эна уже вовсю критиковала его перед носом соглашающегося с ней директора.
- Перестань! – не выдержал Эндрю и пяти минут её трескотни.
Он подошел к матери и встряхнул её за плечи.
- Зачем ты здесь?! – потребовал он от неё.
Взгляд Аделии потеплел, когда она взглянула на сына.
- Андрей, разве так надо приветствовать мамочку? – с каким-то им одним ведомым подтекстом шикнула она.
Эн попытался отскочить от раскрасневшейся, повеселевшей блондинки. Но не тут-то было: Аделия сцапала его в крепкое материнское объятье, запечатлела след от ало-кровавой губной помады на его правой щеке и принялась растрепывать его волосы.
- Ах ты мелкий негодник, - приговаривала она, не выпуская Эна из своих рук. – На звонки не отвечаешь, на просьбы не отзываешься… Вот тебе за это! – она поцеловала его в нос, другую щеку и даже в лоб.
Эн вырывался и шикал "мам!" каждый раз, как Аделия чмокала его. Он отталкивал её, невесомо пихая ладонями в осиную талию. Со стороны было прекрасно видно, что Эн сопротивляется только из приличий. Он хоть и покраснел, но больше от удовольствия, чем от стыда. Наблюдать за сценой встречи матери с сыном без смеха было нельзя. Даже "Арчи" хохотнул, отметив, как ловко мисс Пейдж обращается с Эндрю.
- Совсем распоясался, Андрюшка, - отпуская сына, пыхтя, подвела итог Аделия.
Она очень пристально оглядела Эндрю, возвышавшегося над ней на целых двадцать сантиметров, и, по-матерински поправив растрепавшийся пиджак, укоризненно шлепнула его по плечу:
- Я уж думала до пенсии буду ждать, как мой цыпленок выступит на сцене, - нараспев проговорила она. – Если бы Крис не сообщил радостную весть, до сих пор бы оплакивала загубленную карьеру Андрюшеньки! – иронично утерла невидимую слезу она.
Вулф прыснул. Ро и я усиленно силились не выдать, как нам смешно. Арчибальд что-то тихо объяснял Сандерзу. По-моему, они опять ссорились. Эндрю же "благодарно" обернулся к заклятому другу.
- Как мило с его стороны, - ответил он матери.
Она несильно треснула его за язвительность по макушке.
- Марш на сцену, остряк. Ты первый кастинг проходить будешь, - смягчившись под неодобрительным взглядом сына, она уже мягче добавила: - Слышала, ты собрался что-то петь…
Брановски поджал губы. Я никак не мог понять его изменчивых настроений. Мать искренне любила его – к чему вредничать? Однако судя по возгласу Моргана, который ради своей подколки даже привстал, вкусы Эна и Аделии расходились в направлениях музыки.
- Лучше сядь, Ади, - отринув формальности, обратился Крист к маме Эндрю. – Сейчас Брановски сразит нас своим чарующим репом…
- Надеюсь, вы будете петь не дуэтом, - рыкнула мисс Пейдж, разом посерьезнев.
От её тяжелого взгляда, брошенного в спину Эндрю, поднимающегося на эстраду, у меня мурашки поползли по спине.
- У меня финналка, - растягивая гласные, нехотя признался Крист.
Аделия на миг повернулась к другу сына и одобряюще кивнула, однако уже через мгновенье её внимание переключилось на Эндрю. Все остальные просто перестали существовать: и я, мудро примостившийся на сиденье, и Ро с Вулфом, обсуждающие в полголоса номер с фокусами, и даже Крист, ностальгично воззрившийся на Брановски, который сжимал в руках микрофон, будто собирался задушить оной.
Повернувшись спиной к зрителям, Эндрю щелкнул пальцами левой руки. Он поворачивался медленно, словно разжигал любопытство сидящих в зале. Когда я увидел его лицо, я удивленно моргнул: столько леденящей страсти в глазах, такой отстраненно-агрессивный вид… Сексуальная ухмылка полоснула губы. Он поправил рукава пиджака ленивым, будто бы равнодушным жестом, а потом, расставив ноги на ширину плеч, похабно размазал помаду матери на своей щеке. Он пока не пел. Это была прелюдия к выступлению, но глаза собравшихся были прикованы к сцене, как будто Брановски заколдовал их. У Эна получилось вышибить возмущенно-изумленный вздох из мистера Арчибальда, который, спровадив Сандерза, оторопело застыл на лестнице.
Я никогда не видел подобного выражения лица у своего друга. Он… он… он провел рукой по волосам и открыл рот. Аккомпанемента не было. Но его отсутствие с лихвой компенсировал удивительный, задевающий какие-то тайные струнки души голос Эндрю. На мой взгляд, вокал был совершенным: Эн уверенно читал реп. И даже при том, что я не переваривал оного направления в музыке, песня мне нравилась. То, как Эн двигался, как похабно выводил гласные, как уверенно махал руками в такт словам, то, как изменился его голос, – все это придавало изюминки, все это заставляло зрителей с волнением наблюдать за выступающим, все это вытягивало ниточку восхищения…
Песня закончилась резко. Эн поставил финальную точку и рванул галстук. Ему было душно. Он только что занимался любовью с остолбеневшей, шокированной аудиторией. Я бы сказал, что не многие артисты могут удержать внимание так, как это секунду назад сделал Эндрю. Он поразил меня… Я бы никогда не выдал ничего подобного. Мои познания в школьных спектаклях заканчивались на тараторящих свой текст горе-актрисках и недоделанных певунах, топорно стоящих посреди сцены и терзающих микрофон. Я и не предполагал, что выступить можно так… так… так ярко. Брановски честно заслужил мои аплодисменты. Но похлопать другу от души я не успел.
- Отвратительно, - зазвучал недалеко от меня голос Аделии.
Она напряженно буравила сына убийственным взглядом. На лице, некогда добром и приветливом, застыла глубинная злоба.
- У тебя нет ног, Андрей? – рявкнула она потускневшему Брановски, который шваркнул микрофон за кулисы. – Какого бесталанного лешего ты топтался у бортика сцены? Чтобы все оценили немощь твоих бренных конечностей? – бушевала женщина, эмоционально размахивая руками.
- Ади, про фальшивое заключенье не забудь, - подлил масла в огонь Морган.
Он, кстати, беспристрастно заключил:
- Набор слов ничего, для репа сойдет. Хореография… - Крист устало поглядел на Эна, исходящего ядом. – Брановски, моя бабушка танцует лучше… И вообще, - встал он со своего места и указал пальцем на галстук Эна. – Прежде чем сдергивать одежду, убедись, что микрофон находится на уровне губ, а не там, где шуршит ткань! – сокрушительно закончил он, подходя к матери Эна и вопросительно глядя ей в глаза.
Мне было странно: откуда столько познаний в области микрофонов, танцев и прочего?
- Андрей, прислушайся к другу… Для него уроки вокала не прошли даром, - возмущенно прорычала Аделия, подталкивая Криста в бок.
От меня не укрылось, как эти двое озорно переглянулись.
- А по-моему, Брановски спел здорово, - честно признался Ро.
Его рыжие вихры сегодня лежали в жутком беспорядке. Парень непонятливо пожал плечами, удостоившись пары разгневанных взглядов.
- Учитывая, что музыки не было… - продолжил свою мысль Патрик.
Вулф согласно кивнул, соглашаясь с соседом по комнате. Он сегодня был на редкость бледный и неразговорчивый. Осуждать Томми за молчаливость должен был, конечно, кто-то другой, а не я. Ибо за все то время, пока Морган и мама Брановски вовсю изводили подозрительно спокойного Эна, я не сказал ни слова. Изумленный, я таращился на Эндрю, коий медленно спустился с постамента и подошел к парочке критиков. Друг не противоречил, не разбрасывался, как всегда, язвительными фразами. Он упорно слушал разглагольствования родительницы. И, судя по тому, как дернулся мускул на его лице, гневной тирадой Эн отнюдь не наслаждался.
Морган насмешливо поглядывал на заклятого друга, будто проверяя, насколько хватит его выдержки. Аделия поджала губы и постукивала кончиками пальцев по подлокотнику близ стоящего кресла.
- Мисс Пейдж, - прервал идиллию напряженности мистер Арчибальд, в глазах которого смешалась вся грусть покоренных народов. – Мисс Пейдж, - убрав из голоса визгливые нотки, вновь начал он, - вы же не позволите, чтобы это… этот номер открывал школьный концерт?!
Директор определенно намекал на откровенность и пафос постановки. Бедный мужчина коснулся лба ладонью и выжидал вердикта актрисы, словно приговора. По выражению его лица я видел, что в случае нелицеприятного ответа мистер директор ринется отстаивать моральные устои консерваторских стен Бедфорда. Хотя я не очень-то понимал, что ему с того. Он ведь даже не настоящий директор!
- Естественно, нет, - повернулась к гному Бедфорда Аделия. Она полоснула бедолагу таким едким взглядом, что тот сник и все же облегченно выдохнул. – Арчи, кому понравится этот дохлый пацан, бубнящий под нос тарабарщину?
И когда директор расцвел и уже кинулся соглашаться, мисс Пейдж продолжила:
- Танец, так и быть, беру на себя. И ещё… - она обвела глазами актовый зал, будто искала что-то ценное. – Пусть поют двое. Так будет зрелищней…
Директор вцепился лапками в перила.
- Но… - даже волосы его, казалось, возмутились.
Аделия же, абсолютно уверенная в своих предложениях, уже сверлила глазами Патрика, смущенно уставившегося в пол.
- Молодой человек, - обратилась Аделия к Ро и засеменила своими аккуратными ножками ему навстречу. – Ты как раз подходишь…
Ро неверяще моргнул, не сомневаясь, что Аделия шутит. Однако мама Эна была как никогда серьезна.
- У меня нет слуха… - попытался Ро образумить постановщицу, у которой в глазах зажглось пламя азарта.
Могу поклясться: Ади прокручивала в голове готовый, шикарно отрепетированный номер.
- Мам, хватит, - устало отозвался Эндрю.
Ему определенно было неудобно, что Аделия по-хозяйски схватила Патрика за локоть и смущает неудачливого злодея.
- Чтобы петь реп не нужен голос, деточка, - по секрету сообщила мисс Пейдж, рассмеявшись. – Все что тебе потребуется, - это понты.
В этом была вся она: за несчастные полчаса женщина успела очаровать аудиторию, поразить в самое сердце, расстроить и вот теперь даже рассмешить. Эн улыбнулся и оттащил мать от хохотнувшего Родерика.
- Тебе пора на репетицию, - увещевал Эндрю.
Правда, всем было прекрасно известно: Аделия никуда не уедет, пока не проглядит все номера.
- Я отложила съемки! – обиженно отозвалась родительница, надувшись.
Но стоило Кристу намекнуть, что Эн участвует ещё и в сценке, как вся напускная капризность с Аделии слетела. Она, игнорируя директора, силящегося урвать минутку и обратить на себя внимание, хлопнула в ладоши.
- Так чего же мы ждем… Вперед! Сценка сама себя не обыграет!
Арчибальд метался и заламывал руки. Ему неудобно было наорать на звезду мирового масштаба. Он по-прежнему никак не мог налюбоваться ею, однако опаска, что мисс Пейдж превратит его концерт в катастрофу, делала из него сварливого старикана.
- Стоп… Какие сценки? – брюзжал он. – Я не разрешал никаких…
Мама Эндрю ничуть не расстроилась, услышав отповедь директора. Она погладила его по парику, обняла за шею и сказала "пожалуйста… давайте хоть посмотрим" как это умеют делать только женщины: вкрадчиво, с просительными и в то же время не терпящими возражения нотками. На месте директора любой мужчина поступил бы так же.
- Ну, если только посмотреть… - уступая и усаживаясь в кресло, буркнул Арчи, злясь на себя за добросердечье.
- Чего встали? Марш прогонять номер! – шикнула между тем Аделия сыну.
- Фишер, тебе персональное приглашение нужно? – язвительно спросил Крист, вынуждая меня подняться на сцену с Брановски.
Я бы ему, несомненно, отпарировал, но Эн потянул меня за рукав.
- Просто прочти свой текст, - вручая мне листы с распечаткой сценки, попросил он.
Сглотнув, я кивнул, искренне надеясь, что критика в мой адрес не польется бурным потоком. На сцене мне стало душно. Нехорошие воспоминания о старшей школе нахлынули нежданно-негаданно. Побледнев, я стиснул в руке микрофон, услужливо протянутый мне Брановски. Секунды тянулись. Текст перед глазами растекался. Моя реплика была первой, но я никак не мог сориентироваться и прочесть. Эн понял мое состояние и хлопнул по плечу.
- Гордон, твое "Jingle Bells" было блестящим… - хмыкнул засранец.
Я фыркнул, памятуя, как Эндрю ворвался в библиотеку и застыл на пороге. Первая волна неприязни схлынула. Я откашлялся и с выражением прочитал строчку. Покосившись на первый ряд, я отметил: Ро зевнул, Морган разочарованно поморщился, Вулф прикрыл глаза и погрузился в свой внутренний мир, и только Аделия с директором на пару вдохновенно вникали в суть номера, который длился несчастных пять минут. По окончании я ожидал немедленной реакции. Но тишина, воцарившаяся в зале, была угнетающей.
- Да… благодаря Фишеру, - мисс Пейдж вопросительно посмотрела на меня, будто уточняла, не переврала ли фамилию, - я вспомнила своего первого учителя… - меланхолично закатила она глаза.
Эн не успел остановить остаток речи.
- Он так же гундел себе под нос и не замечал никого вокруг… - пояснила она печально.
Я вспыхнул. Закусив губу, я выдержал цепкий взгляд Аделии, которая не постеснялась докончить:
- В результате его бросила жена, он спился и умер в одиночестве…
Моргану и иже с ним на первом ряду поплохело: ученики, не исключая Вулфа, разразились дружным смехом. А я, комкая листы, старался удержаться от едкого замечания.
- Гордон, не принимай близко к сердцу, - утешил меня друг, заметив, что сказанное вывело меня из себя. – Мам, он вообще-то из вежливости согласился поучаствовать. Нельзя помягче как-то? – зло шикнул он на мать.
Та пожала плечами и криво усмехнулась.
- Помягче, сын, будет туалетная бумага, которой вас зашвыряют зрители, - поставила она точку на нашем замечательном номере. – И нечего смотреть на меня как на врага народа! Я ещё щажу ваши чувства, а вот вы, поганцы маленькие, чувств зрителей не цените вообще!
Подол черного платья взметнулся вверх, когда Аделия вскочила на ноги.
- Фишер, ты не стишок рассказываешь на новогоднем утреннике. Держись поуверенней! Ты же учителя играешь. Вот… бери пример с мистера Арчибальда! Он, наверняка, идеал преподавателя! – наивно предположила мисс Аделия.
И после её громогласного высказывания бедфордовцы, не успевшие отойти от предыдущей шутки, вновь расхохотались. Мисс Аделия недоуменно посмотрела на директора, который, судя по всему, идеальным преподавателем себя не считал, а посему скромно отвел взгляд в сторону.
Даже я улыбнулся непосредственности мамы Эна.
- А теперь… Томми, - изменившимся, потеплевшим голосом обратилась она к Вулфу, который вжался в спинку кресла. – Продемонстрируешь тете Аделии свой талант?
Томми не разделял радости мисс Пейдж относительно показа: испуганно отшатнувшись от женщины, он выпалил:
- Мне хватило случая пятилетней давности. Я лучше вообще участвовать не буду… - он решительно встал с места, дабы, гордо вздернув подбородок ретироваться из зала, однако Ро схватил его за руку и настоятельно, хоть и тихо, сказал:
- Ты мне должен.
И глаза Вулфа полыхнули обидой.
- Ты представляешь, во что теперь выльются репетиции? Да мы умрем в этом зале, если она, - Томас обличительно указал пальцем на Аделию, уже семенящую к нему, - будет режиссером…
Я изумленно таращился на одноклассников, ведущих дуэль взглядами. Ро тихо что-то одними губами сообщил Вулфу, тот поник и вырвал запястье из тисков соседа по комнате. В этот момент подоспела мисс Пейдж, оживленно затараторившая:
- Я же случайно тогда раскрыла секрет фокуса… Ты такой мстительный, Томми, - она шлепнула его несильно по спине.
И бедняга отскочил от мисс Пейдж на приличное расстояние. Обвиняюще прищурившись, Вулф открыл рот, чтобы поделиться возмущением с собравшимися, но его опередил Крист, который сграбастал маму Эна в шуточные объятья и утащил брыкающуюся даму подальше от обиженного ребенка.
- Ты испортила ему миг торжества, мама, - покачал головой Эн, спрыгивая со сцены.
- Ади, ты полчаса комментировала все движения несчастного Томми… - припомнил Кристан, усаживая мать Брановски, наивно хлопающую ресницами, в кресло.
- Но ведь было весело, - заметила она, смирившись, видимо, с тем, что ей придется оставить Томми в покое.
- Вам! – вырвалось у Вулфа, покрасневшего и надувшегося. – А мне – не очень!! – яростно шикнул Томас.
Очевидно, выступление, так горячо обсуждаемое собравшимися, было знаменательным событием в жизни скромного ботаника. Могу поспорить: после него он стал таким нудным и нелюдимым.
- Хкмм… - кашлянул директор со своего места, дабы урезонить дебаты.
Мне было интересно, что же произошло пять лет назад, но, опомнившись, Аделия, прижавшись к плечу сына, который соблаговолил сесть по правую руку от неё, с улыбкой попросила Томми извинить её.
- Я больше так не буду, - складывая молитвенно руки, обещала она.
Мне надоело наблюдать за Томми, изображающим из себя мученика.
- Ты пришел сюда, чтобы выделываться или чтобы помочь студсовету? – мрачно поинтересовался я. И коллективный взгляд присутствующих обратился к моей скромной персоне.
Вулф презрительно глянул на меня.
- Твое присутствие, конечно, принесло много пользы, - фыркнул он.
Томми явно порадовало то, как яростно я сжал челюсти. Он сделал шажок по направлению к лестнице под вящий неодобрительный вздох присутствующих.
- Мне нравится идея с фокусами, - вдруг ожил директор, который задумчиво смотрел перед собой. – Патрик, Вулф, я надеюсь на вашу ответственность, - добавил он, буравя тех, к кому обращался, пригвождающим к месту взглядом.
Томми ничего не оставалось, кроме как под хор поддерживающих аплодисментов выйти на сцену вместе с Ро, хитро улыбающимся и явно потешающимся над товарищем.
Я пасмурно глядел на фокусы, которые без особого желания показывал недовольный Вулф.
- Томми, не делай, пожалуйста, лицо кирпичом! – не выдержала-таки Аделия. – Вспомни, как Трой умудрился упасть в лужу, когда вел тебя среднюю школу! Вооот… уже лучше!! – Аделия сложила лапки, ухмыльнулась и толкнула Эна в бок, чтобы не таращился на неё шокированно.
При упоминании брата Вулф и впрямь немного расслабился. Легкая улыбка скользнула по губам, он уже не зажимался так усиленно, вытаскивая шарф из шляпы. Вся фигура парня лучилась какой-то странной аурой: Томми стал словно более ловким, более гибким. А вот Ро, напротив, ожесточился. Он рывком подал нужный реквизит Вулфу и намеренно отошел в сторону, чтобы Вулф, вынужденный вытянуть шарф до конца, ступил за ним следом.
Я без особого увлечения следил за развернувшимся зрелищем. Пока рядом со мной не приземлился Кристан, которому наскучило общество Брановски и мисс Пейдж.
- Как твоя простуда, Малыш? – тихо спросил он, наклоняясь к самому уху.
Я не думал, что Морган окажется ко мне так близко, поэтому непроизвольно вздрогнул.
- Лучше, - дабы не вступать в споры и ссоры, отозвался я, делая вид, что Ро и Вулф мои кумиры.
От директора и семейства Брановски нас отделяла пара свободных мест, посему Морган, воодушевившись тем, какое в зале неяркое освещение, положил руку поверх моей ладони на подлокотнике. Его пальцы были теплыми и настойчивыми: Кристан не принял моего несогласия и, стоило мне дернуться, едва не вдавил мою руку в пластик.
- Кристан, - предупреждающе шикнул я, неловко повернувшись.
Король Всея Бедфорда откинул голову на спинку и вальяжно развалился на сиденье. Он мнимо благочестиво поглядел на меня и сурово заметил:
- Я, быть может, тоже хочу устроить руки поудобнее.
Конечно, у Его Величества нашлась причина приставать ко мне на виду у всех. Несомненно, уважительная причина. Пропустив мимо ушей мое злобное сопение, Крист уставился на сцену.
- Томми не мешало бы расслабиться, правда? – поинтересовался он моим мнением.
Большой палец Моргана поглаживал мою кожу. Я кусал губы и сидел как на иголках, молясь, чтобы участники шоу с фокусами не поглядели в нашу сторону, ибо, если остальные присутствующие вряд ли разглядели бы что-то в приглушенном полусвете, то вот фокусники, напротив, могли любоваться махинациями короля сколько душе угодно. Слава богу, парни были увлечены номером и ничего не замечали. Иначе я бы со стыда сгорел: все эти касания, шепот в ухо и прижимания ко мне наводили на мысль, что Моргану не терпится уединиться со мной где-нибудь и… Я даже представил, какие слова Величество придумает, чтобы угомонить не в меру разбушевавшиеся гормоны.
- Ты отвратителен, - устало сообщил я Кристу, отводя взгляд от расстегнутой на горле пуговички рубашки Криста. – Думаешь только членом, Морган, - тихо проговорил я.
Губы Криста превратились в тонкую линию. Парень яро сжал пальцы на моей ладони. Это был предупреждающий знак заткнуться. Но мне все ещё застило мозг его праведное трактование наших отношений.
- Кто из нас кого умоляет трахнуть, Морган? – хмыкнул я, желая избавиться от его назойливого внимания.
Мне было странно чувствовать, как сердце рвется из груди, как тяжело дышится через нос, как предательски дрожат пальцы в том месте, где Кристан их переплел. Я ненавидел реакцию своего тела на Моргана, но ничего не мог поделать: Король Всея Бедфорда пробил мою броню своими выходками, своим непомерным настойчивым пылом и своей непосредственностью. На бессознательном уровне я уже ощущал взгляд Моргана даже не глядя на оного. Мне передавалась цветомузыка его настроений, и я злился на себя за то, что начинаю видеть в нем не соперника и врага, а кого-то… кого-то значимого, кого-то, с кем меня связывают неприятные и приятные воспоминания, кого-то, кто одновременно выбешивает меня и превращает в желе посредством своей чувственности. Морган был опасен. Он манил к себе, как ловушка, из которой тяжко выбраться. Было в нем что-то, что завораживало. Особенно когда ублюдок с очарованием малого ребенка показывал свои слабые стороны.
Однако сейчас, услышав мое высказывание, в Моргане сложно было признать парня, заботливо кормящего меня с рук. Оскорбление всколыхнуло в короле ураган гнева: глаза заполонило фиолетовым, рука с упоением ставила синяк на моем запястье. Я морщился и старался не шевелиться – одно неверное движение, и наша милая сценка утянет внимание послушных зрителей на себя. Поэтому как можно нейтральнее я заметил:
- Пожалуйста, уберись обратно… в Ад… - приправив свою крохотную речь фальшиво любезной улыбкой, я дернул рукой.
Моргана перепирали эмоции. Он готов был хоть сей момент ринуться избивать меня. Зрачки Криста сузились, выражение лица стало зверским.
- Черт! Достало! – рявкнул он, едва контролируя бешенство.
Морган сказал оное достаточно громко, чтобы услышали окружающие. Как по команде все повернулись в нашу сторону. Я дернул рукой, чтобы избавиться от лапы Криста, однако он тоже дернул рукой – в итоге Брановски с матерью, директор и даже выступающие недоуменно пялились на наши сцепленные пальцы.
- Хватит, - покраснев до корней волос, пробормотал я, все ещё пытаясь освободиться из плена пальцев Кристана.
Мне казалось, все понимают, что между нами произошло. Мне казалось, будто на лбу у меня пропечаталось "Собственность Кристана Моргана". Стыд, презрение, жажда вырваться снедали меня – я опустил голову и искоса поглядел на Моргана с такой долей ярости, что король всея Бедфорда удивленно похлопал ресницами. Впрочем, состояние изумления длилось недолго. Криста не смущал прерванный номер. Он преспокойно таращился на меня уничтожительно, растаптывающее, вызывающе.
- Ну, я же думаю только членом, Фишер! – так, чтобы услышал один я, прошипел Морган.
Он не давал мне двинуться ни на сантиметр. Усилием воли я приказывал себе не вскакивать с места, не утрировать ситуацию.
- И этот негодяй ругал меня! – покачала головой Аделия, подтолкнувшая Эндрю в бок. – Никаких приличий! – посетовала она, приводя меня в ещё большее смущение.
Я не знал, куда деть глаза. Ненависть к себе и попутно к Моргану вытесняла все прочие положительные чувства, которые некогда по счастливой случайности я к нему испытал. Мой фарс обернулся бедствием. Я укорял себя за длинный язык и обещал больше никогда не связываться с Кристаном. Во всяком случае, когда нас окружает толпа людей.
- Крист, не терпится исполнить финальную песню? – как ни в чем ни бывало кольнул Брановски, расплываясь в ухмылке. – Не жди, что я буду петь дифирамбы.
Сглотнув, я запоздало осознал, что никто не заметил милых рукопожатий. Эн и мисс Пейдж весомо отругали Моргана за вмешательство в выступление. И хотя фокусники легко разоблачили бы нас, вместо оного они были заняты препирательством, в ход которого я вникать не желал. Меня больше волновало, как долго Морган собирается играть на моих нервах. Как долго он будет изображать того, кто диктует мне свои правила. Чертыхаясь себе под нос и швыряя в Кристана колкие требовательные взгляды, я терпел его самодовольную выходку. Просто потому что я был не в том положении, чтобы возмущаться и орать. Моя хитрость не сработала бы по причине двусмысленности происходящего. Я, черт его дери, рот боялся лишний раз открыть, дабы не навлечь на нашу парочку гвалт повышенного внимания.
- Критикуй на здоровье, Брановски, - пресекая очередной мой порыв выкрутиться, вскользь бросил Крист.
Он не смотрел на меня, но я был уверен, что Морган ослепительно зол. Отчасти я радовался: Кристан первым сказал вслух о том, как я жалок, подставляясь. Почему же ему не понравилось, когда я полоснул холодными словами? Это он набрасывается на меня при любом подвернувшемся случае. А потом обвиняет меня в уступчивости? Черт, поступки и слова Моргана диаметрально расходились. Запутавшись в размышленьях, вновь разозлившись, я незаметно царапнул Моргана свободной рукой. Вздрогнув, как будто я полоснул его ножом, Крист запнулся на полуслове и лишь переведя дыхание отпарировал очередную подколку Эндрю, который горел желанием расквитаться с Морганом за недавний обзор репа.
- Что ты делаешь? – подозрительно быстро закончив разговор с Брановски, спросил меня Крист.
Я пожал плечами.
- То же, что и ты пару минут назад, - ровно сообщил я Моргану и самодовольно впился ногтями в его кожу. – Не нравится? – язвительно добавил я, погруженный в свою маленькую победу.
Крист застыл. Он следил глазами за моими ногтями, терзающими его руку. Парень даже ослабил захват, и моя ладонь, наконец, отлепилась от подлокотника.
- Не нравится, когда с тобой играют? – победоносно отчеканил я, вдоволь наслаждаясь поразительной растерянностью Криста.
- Фишер, если ты не прекратишь, я прямо тут тебя… - вдохновенно начал Морган, однако окончания славного условия меня лишил директор, который с интонациями скуки протянул:
- Ну, мистер Морган… ваша очередь.
Арчибальд не верил в таланты Моргана. Единственный талант, который нещадно демонстрировал ему Крист – это хамство. Поэтому мистер самозванец, почти утонувший в кресле, надеялся вдоволь посмеяться над провалом самого отъявленного, самого надменного ученика Бедфорда. Реальная, настоящая сущность директора отразилась в его холодных циничных глазах, как в зеркале. Мистер самозванец скривился в отвратительно-слащавой усмешке, иронично поднял светлые брови и дружелюбно кивнул на сцену, откуда, уже глотнувшие вдоволь порицания Аделии, спускались горе-фокусники.
Морган встал. Медленно, с чувством собственного достоинства. Его пальцы, скользнув по моему запястью, разжались. Крист по-прежнему смотрел на меня: на лице короля отобразилось сожаление. Одними губами Крист прошептал "жаль" и, посмаковав это слово на языке, обратился к Арчибальду:
- Лестно слышать, что вы с нетерпением ждали моего выступления, - послав директору не менее ядовитую улыбку, сказал Кристан.
Арчибальд захлебнулся своей неприязнью. Мысленно он обматерил засранца и, судя по тому, как он закусил губу, сдерживаться бедолаге после каждого нового выкрутаса Моргана становилось все тяжелее.
- Скромности не занимать, - вместо Арчи прокомментировала Аделия.
Она отвесила Кристу поклон и под усмешку Эна тепло добавила: - Как в старые добрые времена.
Моргану не приглянулось подбадривание. Он нахмурился, однако царственным шагом потопал к эстраде. Миновав Томми, поглядывающего на часы, и Ро, разминающего затекшие конечности, Его Величество выпрямился, расправил плечи, и когда по-королевски ступал по ступеням, перед зрителями был уже тот самый Кристан Морган, которого я видел в особняке, держащим двумя пальцами бокал и высокомерно взирающим на жалких людишек, до которых Королю не было никакого дела. Кристан поправил пиджак школьной формы и холодно взял в руки микрофон. Он возился с ним какое-то время, силясь настроить ему одному ведомые функции.
Мисс Пейдж отлепилась от сына и в ожидании кусала губы. Брановски положил ногу на ногу и непринужденно присвистнул, чем вырвал у Моргана блистательно-фиалковый взгляд.
Король Всея Бедфорда прекратил терроризировать микрофон, поднес его к губам и, выдерживая все интонации, тихо и хрипло запел " I've paid my dues…" с закрытыми глазами. Он не двигался: стоял на месте, полностью погруженный в текст, полностью укутанный песней, полностью… живой, победоносный, новый для меня Кристан… Морган на одной ноте закончил "I've made a few" и не сфальшивил, сделав удар на "… share of sand". Его голос набирал обороты, он звучал все повелительней, все четче, все ярче. А Морган по-прежнему не размыкал век. Застывший, очарованный, окутанный внутренним течением вдохновенья, он не видел, как я придвинулся вперед, поближе к сцене, не видел, как прижал руку ко рту мистер Арчибальд, а также не видел, как Эндрю достал из внутреннего кармана пиджака сотовый и, повозившись в нем, на припеве включил запись песни "We are the Champions", вот только это была не аранжировка и не песня в оригинальном исполнении. На голос Моргана, взрослого, сжимающего микрофон, наложился детский голосок… Тот же тембр, те же нотки самовлюбленности, те же переходы… Сомнений не могло быть: ребенок на записи, ребенок, блистательно, профессионально исполняющий такую сложную композицию, был Кристан Морган.
Крист на секунду замялся, услышав музыку. Он распахнул фиалковые глаза, нашел в толпе сидящих Эндрю и, мягко улыбнувшись, вывел припев, стараясь не заглушить своего "маленького помощника". Азарта в его величестве прибавилось. Пальцы, ласкающие микрофон, дрогнули, на лбу исполнителя появились морщинки – Морган явно старался не ударить в грязь лицом. Он хрипловато, невесомо, пропел начало второго куплета. Благодаря записи его голос звучал феерично: детское эхо придавало песне незамутненный, ни с чем не сравнимый шарм. Складывалось такое чувство, что Морган из прошлого скакнул в будущее, чтобы помочь своему повзрослевшему и порядком преуспевшему в вокале двойнику.
Кадык Кристана метался, выражение глаз было очертенелым, аура чемпиона лучилась из каждой клеточки его одухотворенного музыкой организма.
Морган… Морган шокировал меня. Я сам не заметил, как руки, которые я положил на колени, сжались в кулаки и скомкали ткань брюк. Я хотел бы не слушать Кристана, хотел бы сказать, что он бездарность, но вместо этого ошалело таращился на Короля Всея Бедфорда, ставящего последний аккорд и обессиленно опускающим руку с микрофоном вдоль тела.
Брановски нажал на стоп плеера. Аккорды смолкли. Крист дышал, словно после километрового забега. Его взгляд смеялся, его губы растянулись в блаженной улыбке: так улыбаются люди, отягощенные чувством выполненного долга. Ему нужна была передышка, ему нужно было вернуться к нам, в реальность, вспомнить, где он, с кем и зачем выступает.
- Блестяще, - правдиво выразил мои впечатления директор.
Даже он не в силах был смолчать. Он искренне похлопал Моргану. Его поддержал Ро, по-детски не скрывающий своего восторга.
- Президент студсовета, тебе в артисты, - полным восхищения голосом, посоветовал староста.
Я же скромно потупился, когда Крист мельком глянул на меня, притихшего и все ещё переваривающего очередное открытие, очередной сюрприз от Моргана.
Крист покраснел. Ему приятны были похвалы, но, выставив руку вперед, когда Аделия открыла рот, чтобы выразить свое мнение, со вздохом пробормотал:
- "До" не вытянул. Хореографии нет. В конце сфальшивил. И ритм не словил пару раз.
Мама Эна согласно кивнула. Они общались на своей волне. Спрыгивая со сцены, Морган выглядел по-мальчишески озорным и готовым на любые шальные выходки.
- И зачем ты сохранил ту жуть с моего первого концерта, Брановски? – толкнул его плечом Крист.
Отношения друзей стали явно теплее, что не могло укрыться от Аделии, обрадованно повисшей на обоих своих малышах.
- У меня еще видео есть, где вы песенку про зиму поете вместе, - выдала она секрет, и оба парня набросились на неё с одинаковым возмущеньем.
- Не показывай это никому! – требовал Эндрю, щипая мать за щеку.
Разозленным он, конечно, не выглядел. Напротив, повеселевшим и задорным.
- Только не про зиму! – вторил заклятому другу Морган.
Он светился энергией и спел бы ещё сто песен, предложи ему оное директор или кто-нибудь ещё.
Но идиллию миролюбия, как ни странно, прервал Томми, меланхолично спросивший у директора:
- Могу я идти?
Арчибальд встрепенулся. Он отходил от соло Криста, да, впрочем, и от остальных номеров бедфордовцев. По-цыплячьи взмахнув лапками, директор встал во весь свой мизерный рост и, прокашлявшись, бодро провозгласил:
- На сегодня репетицию окончим…
Никто не сопротивлялся. Утомленные успехами и критикой, ученики рады были разбрестись по комнатам и отдохнуть, перевести дух, смириться с тем, что теперь репетиции будут каждодневными, и, естественно, заняться своими собственными делами.
Под дружелюбную болтовню мисс Пейдж мы покидали актовый зал.
- Ну Арчи, - хватая его под ручку, строила она большие глаза. – В порядке исключения… - просительно увещевала ничуть не уставшая, цветущая, зараженная энтузиазмом мама Эндрю. – Я прошу часочек пообщаться с сыном! Это же не тюрьма, чтоб назначать время свиданий…
Они спорили, но по изрешеченному сомнениями лицу директора ясно было как божий день, что раунд этот ему не выиграть. Мне оставалось только в очередной раз дивиться умению женщины вертеть людьми по своему усмотрению. Где она этому научилась? Мне бы ой как пригодилась подобная суперсила!
Брановски пихал Криста: они как дети малые застыли в дверях, решая, кому выйти первому. Я уже неприкаянно стоял в коридоре, не зная, куда податься. Ненароком взгляд мой, скучающий, упал на Вулфа, которому кто-то минуту назад позвонил по телефону. И я смотрел на одноклассника позеленевшим от негодования взглядом: сотовый, который некто подбросил в библиотеку, ладно лежал в ладошке Томаса, бледного, испуганного и кусающего губы.
- Я да… Да… Из… изви…ни… - шептал он, прерываясь на сопутствующие реплики собеседника. – Я уже… да… прости… - бессвязно лепетал он.
А меня подмывало выдернуть из его рук телефон, найти в адресной книге загадочного "Р", после чего прижать заикающегося засранца к стенке и выяснить отношения.
Мне стало понятно неожиданное желание Вулфа поучаствовать в концерте. Конечно, он был должен Ро, который в очередной раз прикрыл его маленькую подлую задницу! Ещё бы ему не быть должным: заставил соседа по комнате взять на себя вину и теперь получает от жизни разнообразные удовольствия! Ну уж этого я не оставлю!
Я шагнул к Вулфу, дабы сгрести его в охапку и уединиться где-нибудь в арке, поговорить или, черт его возьми, надрать ему уши за неуместные шутки! Однако поймать Томми я не успел, ибо он, метнувшись пуганым зайцем, почти бегом припустил в административный корпус, обычно закрытый на ночь и пустующий.
Я рванул было за ним, но Морган поймал меня раньше, чем я ринулся играть в детектива.
- Стоять! – рыкнул он. – Мы не закончили наш предыдущий разговор… - подвигав бровями, заявил Крист.
Он не отошел от эстрадного фейерверка эмоций: вдохновенный, горделиво улыбающийся, он источал сияние артиста, только что вернувшегося домой из подавляюще успешного турне.
- Кристан, не сейчас, - отделываясь от его рук, я оглядывался, чтобы не упустить из поля зрения исчезающую фигурку Вулфа, быстро-быстро ускользающую в тень коридора.
- Что может быть важнее нашего разговора? – искренне удивился Морган, кладя мне руку на плечо и приобнимая.
Я уже начал раздражаться, но, на мое счастье, Моргана отвлекла Аделия, которая утянула его за ухо к директору и отчитала за прогулы.
Минуты мне хватило, чтобы испариться и побежать вслед за Томми. Правда, шататься по административному корпусу за пару часов до отбоя было, конечно, рискованно. Но, заручившись желанием поймать истинного преступника, заточившего меня в библиотеку, я, не задумываясь о последствиях, семенил по паркету. Вулфа не было видно, и я резонно начал прислушиваться: ведь назначил ему кто-то здесь встречу? Значит, они в любом случае должны поговорить. И следовательно, я просто немного подожду, а потом предъявлю засранцу свои претензии.
Однако судьба распорядилась иначе.
Я действительно услышал Томаса. Он говорил надрывно и неразборчиво. Я пошел на голос и застыл около кабинета литературы. Окна не скрывали, что происходит внутри – мне оставалось лишь встать таким образом, чтобы не выдать своего присутствия. И, кипя праведным негодованием, волной уносящим все остальные чувства, я нетерпеливо топал ногой. До тех пор, пока не разглядел, кто был оппонентом Томми.
В кромешной тьме застыли два силуэта: один сгорбленный, маленький – второй мощный, нависший над первым. Парни неторопливо говорили. Вернее, говорил второй, не Томми.
- Ты хочешь стать посмешищем, мелкая тварь? – цедил сквозь зубы молодой человек.
Я не мог разглядеть его лица, но его тень вцепилась в ворот рубашки Томми.
- Ты хочешь опозорить МЕНЯ? – уже громче и жестче спросил незнакомец. И я узнал этот властный, циничный, горький голос.
Ошибки быть не могло: рискуя собственной безупречной репутацией, Томми торопился увидеться с братом, который немного выдвинулся вперед, что дало мне возможность получше разглядеть его бешеный оскал, звериное выражение на лице и какую-то нестерпимую, томительную жажду во взгляде.
- Я… прости, Трой… - глотая гласные, лепетал Томми, не поднимая головы.
Он смотрел в пол и словно стеснялся встретиться взглядом со своим братом.
- Никчемный, жалкий неудачник, - хмыкнул Трой, отходя от брата на шажок. – Даже с Фишером, этим куском дерьма под ботинками, справиться не можешь…
Меня переполнило чувство отвращения к этому субъекту, дальше своего носа не видящему, ублюдочному, злобному и давящемуся собственной желчью.
- Я… не… прости… я не знал… телефон… он нашел и… - мямлил Вулф, обычно такой из себя гордый и непробиваемый.
Трой поднял руку и наотмашь ударил брата по лицу. Я зажал рот ладонью. Этот поступок – неожиданный и резкий – заставил меня сжаться в своем углу и ошеломленно посмотреть, как Вулф хватается за руку, его ударившую, и прижимает к себе. Будто эта рука не влепила ему пощечину, а по голове погладила. Будто обнимать брата за затрещину было привычным занятием Томми.
Ошеломленно моргнув, я вышел бы из своего укрытия и помог бы Вулфу-младшему поставить братишку на место, однако очередной хлесткий удар, после которого Томми рухнул на пол, удивил меня ещё больше.
- Ты не мог придумать ничего оригинальнее детских страшилок, братик? – поднимая Томми за шкирки, рыкнул Трой.
Его, кажется, перекосило от ярости. Он не контролировал своих порывов и, не сдерживаясь, лупастил Томаса по лицу. Быстро. Мстительно. Жестко. Голубые глаза сатанински горели. Вулф-старший расхохотался, когда Томми отполз к парте и сжал пальцами столешницу.
- Я не хотел… прости… - повторял младший.
Из разбитой губы текла кровь, но Томми и не думал её стирать. Он понуро сверлил глазами пол, словно играл в переглядки с несчастным свидетелем его позора.
- Ты против того, чтобы я стал президентом? – ставя ногу так, чтобы припечатать брата к столу, пошипел Трой. В его голосе смешались фанатизм и ярость. – Не поможешь братику устранить ненужный балласт? – мягко проведя по волосам Томми, а потом, резко схватившись за светлые вихры и запрокинув голову вверх, сдержанно спросил Трой.
- Но Фишер бесполезен… он… Морган… - тихо попытался высказать свою мысль Томас.
Вторая рука легла ему на шею и сдавила горло прямо под кадыком.
- Идиот, - любовно проговорил Трой, наклоняясь к уху брата. – Благодаря бесполезному Фишеру Морган стал популярнее… Он же герой гребаный! По мусоркам таскается. В концертах участвует. Директора посылает.
На последнем Трой сорвался. Он поднял ногу. Я услышал, как взвыл Вулф-младший, когда колено ублюдка встретилось с его пахом.
- Я буду президентом в этом году… Пока Морган ещё учится в Бедфорде. Я, черт побери, потратил кучу сил, чтобы поступить в эту ё*аную школу.
В своем углу я перестал дышать. Сползая по стеночке, я старался не издать ни звука, не указать, что разговор подслушан. Я был не совсем дураком, чтобы не понимать: Трой прикончит меня на месте, коли обнаружит в непростительной близости от логова Дьявола. Я по-прежнему ужасался каждому удару, каждому ублюдочному нападению на Томми, этому никчемному, не способному постоять за себя идиоту. Я ужасался и широко открытыми глазами смотрел на то, как реагирует на все это пиршество мразости мой одноклассник.
Дрожащими руками цепляясь за пуловер Троя, он одними губами повторял "прости… пожалуйста… пожалуйста" и глотал остатки кислорода, которые позволял ему братик, повернутый на садизме.
- Сегодня ты посмел возразить мне, - недобро хохотнул Трой, разжимая пальцы на шее брата.
Томми рвано восстанавливал дыхание. Он полуосмысленным взглядом ласкал ублюдочное лицо брата, который низким голосом приказал:
- На колени, раз хочешь извиниться…
Я закусил губу, чтобы не крикнуть Вулфу, чтобы он вмазал братцу и показал, кто главный. Но Томми покорно кивнул и встал на колени.
- Ты знаешь, что делать… - выдохнул Трой.
Руки Вулфа-младшего ожили – они метнулись вверх, чтобы приподнять пуловер.
Меня затошнило. Я подавился собственным отвращением. Голова кружилась, мысли обгоняли одна другую. Мерзкий ком неприязни стоял в горле и не давал нормально дышать. Я ломанулся из административного корпуса со скоростью ветра. Мне хватило звука короткого поцелуя. Мне хватило впечатлений. До комнаты я шел, переваривая увиденное и услышанное.
Гадкое послевкусие никуда не делось. Но некоторые вопросы разъяснились. Например, почему Вулф ни с того ни с сего сменил имидж тихони на воинствующего солдатика. Ясно стало и почему именно я попал в немилость. Все встало на свои места.
*
Правда, когда, тяжело дышащий, я ворвался в актовый зал, дружная четверка бедфордовцев с одинаково постными лицами нависших над сценарием, коий предлагал мистер Арчибальд, замыкающий их дружный круг, хмуро повернулась в мою сторону. Даже Эн укорял меня за опоздание.
- Ну, что-нибудь уже придумали? – бодро поинтересовался я, приближаясь к присутствующим.
Морган выпрямился. Он загородил мне вид на директора, чему, собственно, я был даже рад.
- Я не буду в ЭТОМ участвовать, - выразил общее неодобрение планов Арчибальда Крист.
Он впервые проигнорировал мое присутствие, из чего я сделал вывод, что директор и впрямь чрезмерно погорячился со сценарием. Впрочем, мне представилась возможность ознакомиться с сим милым опусом, по мотивам которого мы все должны были петь хором детские песни и танцевать чуть ли не танец маленьких утят.
Мистер Арчибальд был непробиваем. Он скрестил руки на груди и спокойно уселся в кресло на первом ряду.
- Зная ваши хммм… предпочтения в музыке и танцах, мистер Морган, не удивлюсь, что вы превратите концерт в клубную тусовку, - закатил глаза директор.
читать дальшеКажется, на секунду он превратился в себя обычного, вышел из образа добряка. Однако, заметив удивленные взгляды бедфордовцев, тут же поправил себя:
- Как президент школьного совета Вы должны показать пример другим ученикам! – вдохновенно заверил директор.
- Да после моего выступления полетят тухлые помидоры, если я спою вот это, - Морган ткнул пальцем в листы и шваркнул их на пол.
Эндрю тоже не горел желанием позориться, однако пыл своего негодования он скрыл маской любезности.
- Мистер Арчибальд, - начал он, приветливо улыбаясь.
Договорить мой друг не успел, так как в зал, отмахиваясь от нашего коменданта, как от назойливой мухи, ворвалась сама Аделия Пейдж. Во всем своем роскошном великолепии. Сверкая нереально эксцентричной прической, одетая в обтягивающее платье, ничуть не скрывающее идеальных форм, она быстро-быстро спускалась по ступенькам.
- Я же говорю, что я Аделия Пейдж, мать одного из этих чудесных малышей, - сверкнув белыми зубками, шлепнула она по руке Сандерза, очертенело таращащегося на леди, которая без предупреждения, без его согласия нарушила границы Бедфорда. – Вы прямо как герой из любовного романа, - ничуть не стесняясь того, что мужчина пытается всеми правдами и неправдами не заглядывать в огромный вырез, пролепетала мисс Пейдж. – Такой же яростный и необузданный… Прямо ррр… - выдала она, очаровательно хлопая ресницами.
Матери Брановски пришлось остановиться на полпути, ибо комендант удерживал её за локоть. Но после жаркого рычания актрисы и особенно после того, как она подобострастно поиграла бровями, Сандерз покраснел, как школьник, и уступил натиску мисс Аделии.
- Я… хммм… эммм… - давился словами Сандерз.
А женщина уже топала каблучками вниз, к сцене, где Эн, застывший с открытым ртом, с непонятным выражением восхищения и обиды в глазах наблюдал за её великолепным выходом.
- Мисс Пейдж, - встрепенулся директор, почтительно вскакивая и направляясь к ней.
- Арчи, - вместо того, чтобы подать ему руку, кинулась ему на шею мисс Аделия, словно они были закадычными друзьями, причем с детства. – Все продолжаешь полнеть! – укорила она его, блаженно прикрывшего глаза. – Я же советовала тебе бегать по утрам! Ну разве можно так наплевательски относиться к своей внешности!
Аура неугомонности, дружелюбия и властности тянулась шлейфом за Аделией Пейдж. Под образом роковой красотки, добросердечной светской львицы скрывалась другая Аделия – готовая поставить мир на колени. Но пока, окруженная учениками Бедфорда, она грелась в лучах внимания и восхищения. Несмотря на то что женщина мило ворковала с директором, который прямо-таки расцвел на глазах и превратился в домашнего ручного зверька после пары-тройки умелых комплиментов, глаза мисс Пейдж пробежались по всем присутствующим. И когда она посмотрела на меня, я непроизвольно выпрямился и попытался продемонстрировать матери своего друга самую теплую улыбку, на которую был способен.
Все были ослеплены актрисой: Вулф прятал ухмылку и взирал на Аделию, как на бога; Ро вообще растерялся и не знал, куда деть глаза – он явно жаждал попросить автограф, но не решался вмешаться в беседу Пейдж с мистером Арчибальдом; Крист закинул ногу на ногу и, когда Аделия покосилась на него и цыкнула, стоило Моргану прокомментировать какое-то обращение директора, подмигнула, озорно, как девчонка; Сандерз повис на перилах и отлипать, судя по всему, не хотел: он попал под влияние сладкоголосой сирены… Только Брановски хмуро отвернулся от матери и тихо рявкнул Кристу:
- Это за то, что тебе пришлось подменить меня на её репетиции? – вопросил он с нажимом.
Крист сделал вид, что ничего не слышит. Он сел поудобнее и просто следил за развитием событий. Моргану не хватало только фанты и попкорна. Он был дьявольски доволен собой. И хоть я был не в курсе всего происходящего, одно я понял абсолютно точно: сценарий, предложенный Арчибальдом, мы обыгрывать не будем. Так как мама Эна уже вовсю критиковала его перед носом соглашающегося с ней директора.
- Перестань! – не выдержал Эндрю и пяти минут её трескотни.
Он подошел к матери и встряхнул её за плечи.
- Зачем ты здесь?! – потребовал он от неё.
Взгляд Аделии потеплел, когда она взглянула на сына.
- Андрей, разве так надо приветствовать мамочку? – с каким-то им одним ведомым подтекстом шикнула она.
Эн попытался отскочить от раскрасневшейся, повеселевшей блондинки. Но не тут-то было: Аделия сцапала его в крепкое материнское объятье, запечатлела след от ало-кровавой губной помады на его правой щеке и принялась растрепывать его волосы.
- Ах ты мелкий негодник, - приговаривала она, не выпуская Эна из своих рук. – На звонки не отвечаешь, на просьбы не отзываешься… Вот тебе за это! – она поцеловала его в нос, другую щеку и даже в лоб.
Эн вырывался и шикал "мам!" каждый раз, как Аделия чмокала его. Он отталкивал её, невесомо пихая ладонями в осиную талию. Со стороны было прекрасно видно, что Эн сопротивляется только из приличий. Он хоть и покраснел, но больше от удовольствия, чем от стыда. Наблюдать за сценой встречи матери с сыном без смеха было нельзя. Даже "Арчи" хохотнул, отметив, как ловко мисс Пейдж обращается с Эндрю.
- Совсем распоясался, Андрюшка, - отпуская сына, пыхтя, подвела итог Аделия.
Она очень пристально оглядела Эндрю, возвышавшегося над ней на целых двадцать сантиметров, и, по-матерински поправив растрепавшийся пиджак, укоризненно шлепнула его по плечу:
- Я уж думала до пенсии буду ждать, как мой цыпленок выступит на сцене, - нараспев проговорила она. – Если бы Крис не сообщил радостную весть, до сих пор бы оплакивала загубленную карьеру Андрюшеньки! – иронично утерла невидимую слезу она.
Вулф прыснул. Ро и я усиленно силились не выдать, как нам смешно. Арчибальд что-то тихо объяснял Сандерзу. По-моему, они опять ссорились. Эндрю же "благодарно" обернулся к заклятому другу.
- Как мило с его стороны, - ответил он матери.
Она несильно треснула его за язвительность по макушке.
- Марш на сцену, остряк. Ты первый кастинг проходить будешь, - смягчившись под неодобрительным взглядом сына, она уже мягче добавила: - Слышала, ты собрался что-то петь…
Брановски поджал губы. Я никак не мог понять его изменчивых настроений. Мать искренне любила его – к чему вредничать? Однако судя по возгласу Моргана, который ради своей подколки даже привстал, вкусы Эна и Аделии расходились в направлениях музыки.
- Лучше сядь, Ади, - отринув формальности, обратился Крист к маме Эндрю. – Сейчас Брановски сразит нас своим чарующим репом…
- Надеюсь, вы будете петь не дуэтом, - рыкнула мисс Пейдж, разом посерьезнев.
От её тяжелого взгляда, брошенного в спину Эндрю, поднимающегося на эстраду, у меня мурашки поползли по спине.
- У меня финналка, - растягивая гласные, нехотя признался Крист.
Аделия на миг повернулась к другу сына и одобряюще кивнула, однако уже через мгновенье её внимание переключилось на Эндрю. Все остальные просто перестали существовать: и я, мудро примостившийся на сиденье, и Ро с Вулфом, обсуждающие в полголоса номер с фокусами, и даже Крист, ностальгично воззрившийся на Брановски, который сжимал в руках микрофон, будто собирался задушить оной.
Повернувшись спиной к зрителям, Эндрю щелкнул пальцами левой руки. Он поворачивался медленно, словно разжигал любопытство сидящих в зале. Когда я увидел его лицо, я удивленно моргнул: столько леденящей страсти в глазах, такой отстраненно-агрессивный вид… Сексуальная ухмылка полоснула губы. Он поправил рукава пиджака ленивым, будто бы равнодушным жестом, а потом, расставив ноги на ширину плеч, похабно размазал помаду матери на своей щеке. Он пока не пел. Это была прелюдия к выступлению, но глаза собравшихся были прикованы к сцене, как будто Брановски заколдовал их. У Эна получилось вышибить возмущенно-изумленный вздох из мистера Арчибальда, который, спровадив Сандерза, оторопело застыл на лестнице.
Я никогда не видел подобного выражения лица у своего друга. Он… он… он провел рукой по волосам и открыл рот. Аккомпанемента не было. Но его отсутствие с лихвой компенсировал удивительный, задевающий какие-то тайные струнки души голос Эндрю. На мой взгляд, вокал был совершенным: Эн уверенно читал реп. И даже при том, что я не переваривал оного направления в музыке, песня мне нравилась. То, как Эн двигался, как похабно выводил гласные, как уверенно махал руками в такт словам, то, как изменился его голос, – все это придавало изюминки, все это заставляло зрителей с волнением наблюдать за выступающим, все это вытягивало ниточку восхищения…
Песня закончилась резко. Эн поставил финальную точку и рванул галстук. Ему было душно. Он только что занимался любовью с остолбеневшей, шокированной аудиторией. Я бы сказал, что не многие артисты могут удержать внимание так, как это секунду назад сделал Эндрю. Он поразил меня… Я бы никогда не выдал ничего подобного. Мои познания в школьных спектаклях заканчивались на тараторящих свой текст горе-актрисках и недоделанных певунах, топорно стоящих посреди сцены и терзающих микрофон. Я и не предполагал, что выступить можно так… так… так ярко. Брановски честно заслужил мои аплодисменты. Но похлопать другу от души я не успел.
- Отвратительно, - зазвучал недалеко от меня голос Аделии.
Она напряженно буравила сына убийственным взглядом. На лице, некогда добром и приветливом, застыла глубинная злоба.
- У тебя нет ног, Андрей? – рявкнула она потускневшему Брановски, который шваркнул микрофон за кулисы. – Какого бесталанного лешего ты топтался у бортика сцены? Чтобы все оценили немощь твоих бренных конечностей? – бушевала женщина, эмоционально размахивая руками.
- Ади, про фальшивое заключенье не забудь, - подлил масла в огонь Морган.
Он, кстати, беспристрастно заключил:
- Набор слов ничего, для репа сойдет. Хореография… - Крист устало поглядел на Эна, исходящего ядом. – Брановски, моя бабушка танцует лучше… И вообще, - встал он со своего места и указал пальцем на галстук Эна. – Прежде чем сдергивать одежду, убедись, что микрофон находится на уровне губ, а не там, где шуршит ткань! – сокрушительно закончил он, подходя к матери Эна и вопросительно глядя ей в глаза.
Мне было странно: откуда столько познаний в области микрофонов, танцев и прочего?
- Андрей, прислушайся к другу… Для него уроки вокала не прошли даром, - возмущенно прорычала Аделия, подталкивая Криста в бок.
От меня не укрылось, как эти двое озорно переглянулись.
- А по-моему, Брановски спел здорово, - честно признался Ро.
Его рыжие вихры сегодня лежали в жутком беспорядке. Парень непонятливо пожал плечами, удостоившись пары разгневанных взглядов.
- Учитывая, что музыки не было… - продолжил свою мысль Патрик.
Вулф согласно кивнул, соглашаясь с соседом по комнате. Он сегодня был на редкость бледный и неразговорчивый. Осуждать Томми за молчаливость должен был, конечно, кто-то другой, а не я. Ибо за все то время, пока Морган и мама Брановски вовсю изводили подозрительно спокойного Эна, я не сказал ни слова. Изумленный, я таращился на Эндрю, коий медленно спустился с постамента и подошел к парочке критиков. Друг не противоречил, не разбрасывался, как всегда, язвительными фразами. Он упорно слушал разглагольствования родительницы. И, судя по тому, как дернулся мускул на его лице, гневной тирадой Эн отнюдь не наслаждался.
Морган насмешливо поглядывал на заклятого друга, будто проверяя, насколько хватит его выдержки. Аделия поджала губы и постукивала кончиками пальцев по подлокотнику близ стоящего кресла.
- Мисс Пейдж, - прервал идиллию напряженности мистер Арчибальд, в глазах которого смешалась вся грусть покоренных народов. – Мисс Пейдж, - убрав из голоса визгливые нотки, вновь начал он, - вы же не позволите, чтобы это… этот номер открывал школьный концерт?!
Директор определенно намекал на откровенность и пафос постановки. Бедный мужчина коснулся лба ладонью и выжидал вердикта актрисы, словно приговора. По выражению его лица я видел, что в случае нелицеприятного ответа мистер директор ринется отстаивать моральные устои консерваторских стен Бедфорда. Хотя я не очень-то понимал, что ему с того. Он ведь даже не настоящий директор!
- Естественно, нет, - повернулась к гному Бедфорда Аделия. Она полоснула бедолагу таким едким взглядом, что тот сник и все же облегченно выдохнул. – Арчи, кому понравится этот дохлый пацан, бубнящий под нос тарабарщину?
И когда директор расцвел и уже кинулся соглашаться, мисс Пейдж продолжила:
- Танец, так и быть, беру на себя. И ещё… - она обвела глазами актовый зал, будто искала что-то ценное. – Пусть поют двое. Так будет зрелищней…
Директор вцепился лапками в перила.
- Но… - даже волосы его, казалось, возмутились.
Аделия же, абсолютно уверенная в своих предложениях, уже сверлила глазами Патрика, смущенно уставившегося в пол.
- Молодой человек, - обратилась Аделия к Ро и засеменила своими аккуратными ножками ему навстречу. – Ты как раз подходишь…
Ро неверяще моргнул, не сомневаясь, что Аделия шутит. Однако мама Эна была как никогда серьезна.
- У меня нет слуха… - попытался Ро образумить постановщицу, у которой в глазах зажглось пламя азарта.
Могу поклясться: Ади прокручивала в голове готовый, шикарно отрепетированный номер.
- Мам, хватит, - устало отозвался Эндрю.
Ему определенно было неудобно, что Аделия по-хозяйски схватила Патрика за локоть и смущает неудачливого злодея.
- Чтобы петь реп не нужен голос, деточка, - по секрету сообщила мисс Пейдж, рассмеявшись. – Все что тебе потребуется, - это понты.
В этом была вся она: за несчастные полчаса женщина успела очаровать аудиторию, поразить в самое сердце, расстроить и вот теперь даже рассмешить. Эн улыбнулся и оттащил мать от хохотнувшего Родерика.
- Тебе пора на репетицию, - увещевал Эндрю.
Правда, всем было прекрасно известно: Аделия никуда не уедет, пока не проглядит все номера.
- Я отложила съемки! – обиженно отозвалась родительница, надувшись.
Но стоило Кристу намекнуть, что Эн участвует ещё и в сценке, как вся напускная капризность с Аделии слетела. Она, игнорируя директора, силящегося урвать минутку и обратить на себя внимание, хлопнула в ладоши.
- Так чего же мы ждем… Вперед! Сценка сама себя не обыграет!
Арчибальд метался и заламывал руки. Ему неудобно было наорать на звезду мирового масштаба. Он по-прежнему никак не мог налюбоваться ею, однако опаска, что мисс Пейдж превратит его концерт в катастрофу, делала из него сварливого старикана.
- Стоп… Какие сценки? – брюзжал он. – Я не разрешал никаких…
Мама Эндрю ничуть не расстроилась, услышав отповедь директора. Она погладила его по парику, обняла за шею и сказала "пожалуйста… давайте хоть посмотрим" как это умеют делать только женщины: вкрадчиво, с просительными и в то же время не терпящими возражения нотками. На месте директора любой мужчина поступил бы так же.
- Ну, если только посмотреть… - уступая и усаживаясь в кресло, буркнул Арчи, злясь на себя за добросердечье.
- Чего встали? Марш прогонять номер! – шикнула между тем Аделия сыну.
- Фишер, тебе персональное приглашение нужно? – язвительно спросил Крист, вынуждая меня подняться на сцену с Брановски.
Я бы ему, несомненно, отпарировал, но Эн потянул меня за рукав.
- Просто прочти свой текст, - вручая мне листы с распечаткой сценки, попросил он.
Сглотнув, я кивнул, искренне надеясь, что критика в мой адрес не польется бурным потоком. На сцене мне стало душно. Нехорошие воспоминания о старшей школе нахлынули нежданно-негаданно. Побледнев, я стиснул в руке микрофон, услужливо протянутый мне Брановски. Секунды тянулись. Текст перед глазами растекался. Моя реплика была первой, но я никак не мог сориентироваться и прочесть. Эн понял мое состояние и хлопнул по плечу.
- Гордон, твое "Jingle Bells" было блестящим… - хмыкнул засранец.
Я фыркнул, памятуя, как Эндрю ворвался в библиотеку и застыл на пороге. Первая волна неприязни схлынула. Я откашлялся и с выражением прочитал строчку. Покосившись на первый ряд, я отметил: Ро зевнул, Морган разочарованно поморщился, Вулф прикрыл глаза и погрузился в свой внутренний мир, и только Аделия с директором на пару вдохновенно вникали в суть номера, который длился несчастных пять минут. По окончании я ожидал немедленной реакции. Но тишина, воцарившаяся в зале, была угнетающей.
- Да… благодаря Фишеру, - мисс Пейдж вопросительно посмотрела на меня, будто уточняла, не переврала ли фамилию, - я вспомнила своего первого учителя… - меланхолично закатила она глаза.
Эн не успел остановить остаток речи.
- Он так же гундел себе под нос и не замечал никого вокруг… - пояснила она печально.
Я вспыхнул. Закусив губу, я выдержал цепкий взгляд Аделии, которая не постеснялась докончить:
- В результате его бросила жена, он спился и умер в одиночестве…
Моргану и иже с ним на первом ряду поплохело: ученики, не исключая Вулфа, разразились дружным смехом. А я, комкая листы, старался удержаться от едкого замечания.
- Гордон, не принимай близко к сердцу, - утешил меня друг, заметив, что сказанное вывело меня из себя. – Мам, он вообще-то из вежливости согласился поучаствовать. Нельзя помягче как-то? – зло шикнул он на мать.
Та пожала плечами и криво усмехнулась.
- Помягче, сын, будет туалетная бумага, которой вас зашвыряют зрители, - поставила она точку на нашем замечательном номере. – И нечего смотреть на меня как на врага народа! Я ещё щажу ваши чувства, а вот вы, поганцы маленькие, чувств зрителей не цените вообще!
Подол черного платья взметнулся вверх, когда Аделия вскочила на ноги.
- Фишер, ты не стишок рассказываешь на новогоднем утреннике. Держись поуверенней! Ты же учителя играешь. Вот… бери пример с мистера Арчибальда! Он, наверняка, идеал преподавателя! – наивно предположила мисс Аделия.
И после её громогласного высказывания бедфордовцы, не успевшие отойти от предыдущей шутки, вновь расхохотались. Мисс Аделия недоуменно посмотрела на директора, который, судя по всему, идеальным преподавателем себя не считал, а посему скромно отвел взгляд в сторону.
Даже я улыбнулся непосредственности мамы Эна.
- А теперь… Томми, - изменившимся, потеплевшим голосом обратилась она к Вулфу, который вжался в спинку кресла. – Продемонстрируешь тете Аделии свой талант?
Томми не разделял радости мисс Пейдж относительно показа: испуганно отшатнувшись от женщины, он выпалил:
- Мне хватило случая пятилетней давности. Я лучше вообще участвовать не буду… - он решительно встал с места, дабы, гордо вздернув подбородок ретироваться из зала, однако Ро схватил его за руку и настоятельно, хоть и тихо, сказал:
- Ты мне должен.
И глаза Вулфа полыхнули обидой.
- Ты представляешь, во что теперь выльются репетиции? Да мы умрем в этом зале, если она, - Томас обличительно указал пальцем на Аделию, уже семенящую к нему, - будет режиссером…
Я изумленно таращился на одноклассников, ведущих дуэль взглядами. Ро тихо что-то одними губами сообщил Вулфу, тот поник и вырвал запястье из тисков соседа по комнате. В этот момент подоспела мисс Пейдж, оживленно затараторившая:
- Я же случайно тогда раскрыла секрет фокуса… Ты такой мстительный, Томми, - она шлепнула его несильно по спине.
И бедняга отскочил от мисс Пейдж на приличное расстояние. Обвиняюще прищурившись, Вулф открыл рот, чтобы поделиться возмущением с собравшимися, но его опередил Крист, который сграбастал маму Эна в шуточные объятья и утащил брыкающуюся даму подальше от обиженного ребенка.
- Ты испортила ему миг торжества, мама, - покачал головой Эн, спрыгивая со сцены.
- Ади, ты полчаса комментировала все движения несчастного Томми… - припомнил Кристан, усаживая мать Брановски, наивно хлопающую ресницами, в кресло.
- Но ведь было весело, - заметила она, смирившись, видимо, с тем, что ей придется оставить Томми в покое.
- Вам! – вырвалось у Вулфа, покрасневшего и надувшегося. – А мне – не очень!! – яростно шикнул Томас.
Очевидно, выступление, так горячо обсуждаемое собравшимися, было знаменательным событием в жизни скромного ботаника. Могу поспорить: после него он стал таким нудным и нелюдимым.
- Хкмм… - кашлянул директор со своего места, дабы урезонить дебаты.
Мне было интересно, что же произошло пять лет назад, но, опомнившись, Аделия, прижавшись к плечу сына, который соблаговолил сесть по правую руку от неё, с улыбкой попросила Томми извинить её.
- Я больше так не буду, - складывая молитвенно руки, обещала она.
Мне надоело наблюдать за Томми, изображающим из себя мученика.
- Ты пришел сюда, чтобы выделываться или чтобы помочь студсовету? – мрачно поинтересовался я. И коллективный взгляд присутствующих обратился к моей скромной персоне.
Вулф презрительно глянул на меня.
- Твое присутствие, конечно, принесло много пользы, - фыркнул он.
Томми явно порадовало то, как яростно я сжал челюсти. Он сделал шажок по направлению к лестнице под вящий неодобрительный вздох присутствующих.
- Мне нравится идея с фокусами, - вдруг ожил директор, который задумчиво смотрел перед собой. – Патрик, Вулф, я надеюсь на вашу ответственность, - добавил он, буравя тех, к кому обращался, пригвождающим к месту взглядом.
Томми ничего не оставалось, кроме как под хор поддерживающих аплодисментов выйти на сцену вместе с Ро, хитро улыбающимся и явно потешающимся над товарищем.
Я пасмурно глядел на фокусы, которые без особого желания показывал недовольный Вулф.
- Томми, не делай, пожалуйста, лицо кирпичом! – не выдержала-таки Аделия. – Вспомни, как Трой умудрился упасть в лужу, когда вел тебя среднюю школу! Вооот… уже лучше!! – Аделия сложила лапки, ухмыльнулась и толкнула Эна в бок, чтобы не таращился на неё шокированно.
При упоминании брата Вулф и впрямь немного расслабился. Легкая улыбка скользнула по губам, он уже не зажимался так усиленно, вытаскивая шарф из шляпы. Вся фигура парня лучилась какой-то странной аурой: Томми стал словно более ловким, более гибким. А вот Ро, напротив, ожесточился. Он рывком подал нужный реквизит Вулфу и намеренно отошел в сторону, чтобы Вулф, вынужденный вытянуть шарф до конца, ступил за ним следом.
Я без особого увлечения следил за развернувшимся зрелищем. Пока рядом со мной не приземлился Кристан, которому наскучило общество Брановски и мисс Пейдж.
- Как твоя простуда, Малыш? – тихо спросил он, наклоняясь к самому уху.
Я не думал, что Морган окажется ко мне так близко, поэтому непроизвольно вздрогнул.
- Лучше, - дабы не вступать в споры и ссоры, отозвался я, делая вид, что Ро и Вулф мои кумиры.
От директора и семейства Брановски нас отделяла пара свободных мест, посему Морган, воодушевившись тем, какое в зале неяркое освещение, положил руку поверх моей ладони на подлокотнике. Его пальцы были теплыми и настойчивыми: Кристан не принял моего несогласия и, стоило мне дернуться, едва не вдавил мою руку в пластик.
- Кристан, - предупреждающе шикнул я, неловко повернувшись.
Король Всея Бедфорда откинул голову на спинку и вальяжно развалился на сиденье. Он мнимо благочестиво поглядел на меня и сурово заметил:
- Я, быть может, тоже хочу устроить руки поудобнее.
Конечно, у Его Величества нашлась причина приставать ко мне на виду у всех. Несомненно, уважительная причина. Пропустив мимо ушей мое злобное сопение, Крист уставился на сцену.
- Томми не мешало бы расслабиться, правда? – поинтересовался он моим мнением.
Большой палец Моргана поглаживал мою кожу. Я кусал губы и сидел как на иголках, молясь, чтобы участники шоу с фокусами не поглядели в нашу сторону, ибо, если остальные присутствующие вряд ли разглядели бы что-то в приглушенном полусвете, то вот фокусники, напротив, могли любоваться махинациями короля сколько душе угодно. Слава богу, парни были увлечены номером и ничего не замечали. Иначе я бы со стыда сгорел: все эти касания, шепот в ухо и прижимания ко мне наводили на мысль, что Моргану не терпится уединиться со мной где-нибудь и… Я даже представил, какие слова Величество придумает, чтобы угомонить не в меру разбушевавшиеся гормоны.
- Ты отвратителен, - устало сообщил я Кристу, отводя взгляд от расстегнутой на горле пуговички рубашки Криста. – Думаешь только членом, Морган, - тихо проговорил я.
Губы Криста превратились в тонкую линию. Парень яро сжал пальцы на моей ладони. Это был предупреждающий знак заткнуться. Но мне все ещё застило мозг его праведное трактование наших отношений.
- Кто из нас кого умоляет трахнуть, Морган? – хмыкнул я, желая избавиться от его назойливого внимания.
Мне было странно чувствовать, как сердце рвется из груди, как тяжело дышится через нос, как предательски дрожат пальцы в том месте, где Кристан их переплел. Я ненавидел реакцию своего тела на Моргана, но ничего не мог поделать: Король Всея Бедфорда пробил мою броню своими выходками, своим непомерным настойчивым пылом и своей непосредственностью. На бессознательном уровне я уже ощущал взгляд Моргана даже не глядя на оного. Мне передавалась цветомузыка его настроений, и я злился на себя за то, что начинаю видеть в нем не соперника и врага, а кого-то… кого-то значимого, кого-то, с кем меня связывают неприятные и приятные воспоминания, кого-то, кто одновременно выбешивает меня и превращает в желе посредством своей чувственности. Морган был опасен. Он манил к себе, как ловушка, из которой тяжко выбраться. Было в нем что-то, что завораживало. Особенно когда ублюдок с очарованием малого ребенка показывал свои слабые стороны.
Однако сейчас, услышав мое высказывание, в Моргане сложно было признать парня, заботливо кормящего меня с рук. Оскорбление всколыхнуло в короле ураган гнева: глаза заполонило фиолетовым, рука с упоением ставила синяк на моем запястье. Я морщился и старался не шевелиться – одно неверное движение, и наша милая сценка утянет внимание послушных зрителей на себя. Поэтому как можно нейтральнее я заметил:
- Пожалуйста, уберись обратно… в Ад… - приправив свою крохотную речь фальшиво любезной улыбкой, я дернул рукой.
Моргана перепирали эмоции. Он готов был хоть сей момент ринуться избивать меня. Зрачки Криста сузились, выражение лица стало зверским.
- Черт! Достало! – рявкнул он, едва контролируя бешенство.
Морган сказал оное достаточно громко, чтобы услышали окружающие. Как по команде все повернулись в нашу сторону. Я дернул рукой, чтобы избавиться от лапы Криста, однако он тоже дернул рукой – в итоге Брановски с матерью, директор и даже выступающие недоуменно пялились на наши сцепленные пальцы.
- Хватит, - покраснев до корней волос, пробормотал я, все ещё пытаясь освободиться из плена пальцев Кристана.
Мне казалось, все понимают, что между нами произошло. Мне казалось, будто на лбу у меня пропечаталось "Собственность Кристана Моргана". Стыд, презрение, жажда вырваться снедали меня – я опустил голову и искоса поглядел на Моргана с такой долей ярости, что король всея Бедфорда удивленно похлопал ресницами. Впрочем, состояние изумления длилось недолго. Криста не смущал прерванный номер. Он преспокойно таращился на меня уничтожительно, растаптывающее, вызывающе.
- Ну, я же думаю только членом, Фишер! – так, чтобы услышал один я, прошипел Морган.
Он не давал мне двинуться ни на сантиметр. Усилием воли я приказывал себе не вскакивать с места, не утрировать ситуацию.
- И этот негодяй ругал меня! – покачала головой Аделия, подтолкнувшая Эндрю в бок. – Никаких приличий! – посетовала она, приводя меня в ещё большее смущение.
Я не знал, куда деть глаза. Ненависть к себе и попутно к Моргану вытесняла все прочие положительные чувства, которые некогда по счастливой случайности я к нему испытал. Мой фарс обернулся бедствием. Я укорял себя за длинный язык и обещал больше никогда не связываться с Кристаном. Во всяком случае, когда нас окружает толпа людей.
- Крист, не терпится исполнить финальную песню? – как ни в чем ни бывало кольнул Брановски, расплываясь в ухмылке. – Не жди, что я буду петь дифирамбы.
Сглотнув, я запоздало осознал, что никто не заметил милых рукопожатий. Эн и мисс Пейдж весомо отругали Моргана за вмешательство в выступление. И хотя фокусники легко разоблачили бы нас, вместо оного они были заняты препирательством, в ход которого я вникать не желал. Меня больше волновало, как долго Морган собирается играть на моих нервах. Как долго он будет изображать того, кто диктует мне свои правила. Чертыхаясь себе под нос и швыряя в Кристана колкие требовательные взгляды, я терпел его самодовольную выходку. Просто потому что я был не в том положении, чтобы возмущаться и орать. Моя хитрость не сработала бы по причине двусмысленности происходящего. Я, черт его дери, рот боялся лишний раз открыть, дабы не навлечь на нашу парочку гвалт повышенного внимания.
- Критикуй на здоровье, Брановски, - пресекая очередной мой порыв выкрутиться, вскользь бросил Крист.
Он не смотрел на меня, но я был уверен, что Морган ослепительно зол. Отчасти я радовался: Кристан первым сказал вслух о том, как я жалок, подставляясь. Почему же ему не понравилось, когда я полоснул холодными словами? Это он набрасывается на меня при любом подвернувшемся случае. А потом обвиняет меня в уступчивости? Черт, поступки и слова Моргана диаметрально расходились. Запутавшись в размышленьях, вновь разозлившись, я незаметно царапнул Моргана свободной рукой. Вздрогнув, как будто я полоснул его ножом, Крист запнулся на полуслове и лишь переведя дыхание отпарировал очередную подколку Эндрю, который горел желанием расквитаться с Морганом за недавний обзор репа.
- Что ты делаешь? – подозрительно быстро закончив разговор с Брановски, спросил меня Крист.
Я пожал плечами.
- То же, что и ты пару минут назад, - ровно сообщил я Моргану и самодовольно впился ногтями в его кожу. – Не нравится? – язвительно добавил я, погруженный в свою маленькую победу.
Крист застыл. Он следил глазами за моими ногтями, терзающими его руку. Парень даже ослабил захват, и моя ладонь, наконец, отлепилась от подлокотника.
- Не нравится, когда с тобой играют? – победоносно отчеканил я, вдоволь наслаждаясь поразительной растерянностью Криста.
- Фишер, если ты не прекратишь, я прямо тут тебя… - вдохновенно начал Морган, однако окончания славного условия меня лишил директор, который с интонациями скуки протянул:
- Ну, мистер Морган… ваша очередь.
Арчибальд не верил в таланты Моргана. Единственный талант, который нещадно демонстрировал ему Крист – это хамство. Поэтому мистер самозванец, почти утонувший в кресле, надеялся вдоволь посмеяться над провалом самого отъявленного, самого надменного ученика Бедфорда. Реальная, настоящая сущность директора отразилась в его холодных циничных глазах, как в зеркале. Мистер самозванец скривился в отвратительно-слащавой усмешке, иронично поднял светлые брови и дружелюбно кивнул на сцену, откуда, уже глотнувшие вдоволь порицания Аделии, спускались горе-фокусники.
Морган встал. Медленно, с чувством собственного достоинства. Его пальцы, скользнув по моему запястью, разжались. Крист по-прежнему смотрел на меня: на лице короля отобразилось сожаление. Одними губами Крист прошептал "жаль" и, посмаковав это слово на языке, обратился к Арчибальду:
- Лестно слышать, что вы с нетерпением ждали моего выступления, - послав директору не менее ядовитую улыбку, сказал Кристан.
Арчибальд захлебнулся своей неприязнью. Мысленно он обматерил засранца и, судя по тому, как он закусил губу, сдерживаться бедолаге после каждого нового выкрутаса Моргана становилось все тяжелее.
- Скромности не занимать, - вместо Арчи прокомментировала Аделия.
Она отвесила Кристу поклон и под усмешку Эна тепло добавила: - Как в старые добрые времена.
Моргану не приглянулось подбадривание. Он нахмурился, однако царственным шагом потопал к эстраде. Миновав Томми, поглядывающего на часы, и Ро, разминающего затекшие конечности, Его Величество выпрямился, расправил плечи, и когда по-королевски ступал по ступеням, перед зрителями был уже тот самый Кристан Морган, которого я видел в особняке, держащим двумя пальцами бокал и высокомерно взирающим на жалких людишек, до которых Королю не было никакого дела. Кристан поправил пиджак школьной формы и холодно взял в руки микрофон. Он возился с ним какое-то время, силясь настроить ему одному ведомые функции.
Мисс Пейдж отлепилась от сына и в ожидании кусала губы. Брановски положил ногу на ногу и непринужденно присвистнул, чем вырвал у Моргана блистательно-фиалковый взгляд.
Король Всея Бедфорда прекратил терроризировать микрофон, поднес его к губам и, выдерживая все интонации, тихо и хрипло запел " I've paid my dues…" с закрытыми глазами. Он не двигался: стоял на месте, полностью погруженный в текст, полностью укутанный песней, полностью… живой, победоносный, новый для меня Кристан… Морган на одной ноте закончил "I've made a few" и не сфальшивил, сделав удар на "… share of sand". Его голос набирал обороты, он звучал все повелительней, все четче, все ярче. А Морган по-прежнему не размыкал век. Застывший, очарованный, окутанный внутренним течением вдохновенья, он не видел, как я придвинулся вперед, поближе к сцене, не видел, как прижал руку ко рту мистер Арчибальд, а также не видел, как Эндрю достал из внутреннего кармана пиджака сотовый и, повозившись в нем, на припеве включил запись песни "We are the Champions", вот только это была не аранжировка и не песня в оригинальном исполнении. На голос Моргана, взрослого, сжимающего микрофон, наложился детский голосок… Тот же тембр, те же нотки самовлюбленности, те же переходы… Сомнений не могло быть: ребенок на записи, ребенок, блистательно, профессионально исполняющий такую сложную композицию, был Кристан Морган.
Крист на секунду замялся, услышав музыку. Он распахнул фиалковые глаза, нашел в толпе сидящих Эндрю и, мягко улыбнувшись, вывел припев, стараясь не заглушить своего "маленького помощника". Азарта в его величестве прибавилось. Пальцы, ласкающие микрофон, дрогнули, на лбу исполнителя появились морщинки – Морган явно старался не ударить в грязь лицом. Он хрипловато, невесомо, пропел начало второго куплета. Благодаря записи его голос звучал феерично: детское эхо придавало песне незамутненный, ни с чем не сравнимый шарм. Складывалось такое чувство, что Морган из прошлого скакнул в будущее, чтобы помочь своему повзрослевшему и порядком преуспевшему в вокале двойнику.
Кадык Кристана метался, выражение глаз было очертенелым, аура чемпиона лучилась из каждой клеточки его одухотворенного музыкой организма.
Морган… Морган шокировал меня. Я сам не заметил, как руки, которые я положил на колени, сжались в кулаки и скомкали ткань брюк. Я хотел бы не слушать Кристана, хотел бы сказать, что он бездарность, но вместо этого ошалело таращился на Короля Всея Бедфорда, ставящего последний аккорд и обессиленно опускающим руку с микрофоном вдоль тела.
Брановски нажал на стоп плеера. Аккорды смолкли. Крист дышал, словно после километрового забега. Его взгляд смеялся, его губы растянулись в блаженной улыбке: так улыбаются люди, отягощенные чувством выполненного долга. Ему нужна была передышка, ему нужно было вернуться к нам, в реальность, вспомнить, где он, с кем и зачем выступает.
- Блестяще, - правдиво выразил мои впечатления директор.
Даже он не в силах был смолчать. Он искренне похлопал Моргану. Его поддержал Ро, по-детски не скрывающий своего восторга.
- Президент студсовета, тебе в артисты, - полным восхищения голосом, посоветовал староста.
Я же скромно потупился, когда Крист мельком глянул на меня, притихшего и все ещё переваривающего очередное открытие, очередной сюрприз от Моргана.
Крист покраснел. Ему приятны были похвалы, но, выставив руку вперед, когда Аделия открыла рот, чтобы выразить свое мнение, со вздохом пробормотал:
- "До" не вытянул. Хореографии нет. В конце сфальшивил. И ритм не словил пару раз.
Мама Эна согласно кивнула. Они общались на своей волне. Спрыгивая со сцены, Морган выглядел по-мальчишески озорным и готовым на любые шальные выходки.
- И зачем ты сохранил ту жуть с моего первого концерта, Брановски? – толкнул его плечом Крист.
Отношения друзей стали явно теплее, что не могло укрыться от Аделии, обрадованно повисшей на обоих своих малышах.
- У меня еще видео есть, где вы песенку про зиму поете вместе, - выдала она секрет, и оба парня набросились на неё с одинаковым возмущеньем.
- Не показывай это никому! – требовал Эндрю, щипая мать за щеку.
Разозленным он, конечно, не выглядел. Напротив, повеселевшим и задорным.
- Только не про зиму! – вторил заклятому другу Морган.
Он светился энергией и спел бы ещё сто песен, предложи ему оное директор или кто-нибудь ещё.
Но идиллию миролюбия, как ни странно, прервал Томми, меланхолично спросивший у директора:
- Могу я идти?
Арчибальд встрепенулся. Он отходил от соло Криста, да, впрочем, и от остальных номеров бедфордовцев. По-цыплячьи взмахнув лапками, директор встал во весь свой мизерный рост и, прокашлявшись, бодро провозгласил:
- На сегодня репетицию окончим…
Никто не сопротивлялся. Утомленные успехами и критикой, ученики рады были разбрестись по комнатам и отдохнуть, перевести дух, смириться с тем, что теперь репетиции будут каждодневными, и, естественно, заняться своими собственными делами.
Под дружелюбную болтовню мисс Пейдж мы покидали актовый зал.
- Ну Арчи, - хватая его под ручку, строила она большие глаза. – В порядке исключения… - просительно увещевала ничуть не уставшая, цветущая, зараженная энтузиазмом мама Эндрю. – Я прошу часочек пообщаться с сыном! Это же не тюрьма, чтоб назначать время свиданий…
Они спорили, но по изрешеченному сомнениями лицу директора ясно было как божий день, что раунд этот ему не выиграть. Мне оставалось только в очередной раз дивиться умению женщины вертеть людьми по своему усмотрению. Где она этому научилась? Мне бы ой как пригодилась подобная суперсила!
Брановски пихал Криста: они как дети малые застыли в дверях, решая, кому выйти первому. Я уже неприкаянно стоял в коридоре, не зная, куда податься. Ненароком взгляд мой, скучающий, упал на Вулфа, которому кто-то минуту назад позвонил по телефону. И я смотрел на одноклассника позеленевшим от негодования взглядом: сотовый, который некто подбросил в библиотеку, ладно лежал в ладошке Томаса, бледного, испуганного и кусающего губы.
- Я да… Да… Из… изви…ни… - шептал он, прерываясь на сопутствующие реплики собеседника. – Я уже… да… прости… - бессвязно лепетал он.
А меня подмывало выдернуть из его рук телефон, найти в адресной книге загадочного "Р", после чего прижать заикающегося засранца к стенке и выяснить отношения.
Мне стало понятно неожиданное желание Вулфа поучаствовать в концерте. Конечно, он был должен Ро, который в очередной раз прикрыл его маленькую подлую задницу! Ещё бы ему не быть должным: заставил соседа по комнате взять на себя вину и теперь получает от жизни разнообразные удовольствия! Ну уж этого я не оставлю!
Я шагнул к Вулфу, дабы сгрести его в охапку и уединиться где-нибудь в арке, поговорить или, черт его возьми, надрать ему уши за неуместные шутки! Однако поймать Томми я не успел, ибо он, метнувшись пуганым зайцем, почти бегом припустил в административный корпус, обычно закрытый на ночь и пустующий.
Я рванул было за ним, но Морган поймал меня раньше, чем я ринулся играть в детектива.
- Стоять! – рыкнул он. – Мы не закончили наш предыдущий разговор… - подвигав бровями, заявил Крист.
Он не отошел от эстрадного фейерверка эмоций: вдохновенный, горделиво улыбающийся, он источал сияние артиста, только что вернувшегося домой из подавляюще успешного турне.
- Кристан, не сейчас, - отделываясь от его рук, я оглядывался, чтобы не упустить из поля зрения исчезающую фигурку Вулфа, быстро-быстро ускользающую в тень коридора.
- Что может быть важнее нашего разговора? – искренне удивился Морган, кладя мне руку на плечо и приобнимая.
Я уже начал раздражаться, но, на мое счастье, Моргана отвлекла Аделия, которая утянула его за ухо к директору и отчитала за прогулы.
Минуты мне хватило, чтобы испариться и побежать вслед за Томми. Правда, шататься по административному корпусу за пару часов до отбоя было, конечно, рискованно. Но, заручившись желанием поймать истинного преступника, заточившего меня в библиотеку, я, не задумываясь о последствиях, семенил по паркету. Вулфа не было видно, и я резонно начал прислушиваться: ведь назначил ему кто-то здесь встречу? Значит, они в любом случае должны поговорить. И следовательно, я просто немного подожду, а потом предъявлю засранцу свои претензии.
Однако судьба распорядилась иначе.
Я действительно услышал Томаса. Он говорил надрывно и неразборчиво. Я пошел на голос и застыл около кабинета литературы. Окна не скрывали, что происходит внутри – мне оставалось лишь встать таким образом, чтобы не выдать своего присутствия. И, кипя праведным негодованием, волной уносящим все остальные чувства, я нетерпеливо топал ногой. До тех пор, пока не разглядел, кто был оппонентом Томми.
В кромешной тьме застыли два силуэта: один сгорбленный, маленький – второй мощный, нависший над первым. Парни неторопливо говорили. Вернее, говорил второй, не Томми.
- Ты хочешь стать посмешищем, мелкая тварь? – цедил сквозь зубы молодой человек.
Я не мог разглядеть его лица, но его тень вцепилась в ворот рубашки Томми.
- Ты хочешь опозорить МЕНЯ? – уже громче и жестче спросил незнакомец. И я узнал этот властный, циничный, горький голос.
Ошибки быть не могло: рискуя собственной безупречной репутацией, Томми торопился увидеться с братом, который немного выдвинулся вперед, что дало мне возможность получше разглядеть его бешеный оскал, звериное выражение на лице и какую-то нестерпимую, томительную жажду во взгляде.
- Я… прости, Трой… - глотая гласные, лепетал Томми, не поднимая головы.
Он смотрел в пол и словно стеснялся встретиться взглядом со своим братом.
- Никчемный, жалкий неудачник, - хмыкнул Трой, отходя от брата на шажок. – Даже с Фишером, этим куском дерьма под ботинками, справиться не можешь…
Меня переполнило чувство отвращения к этому субъекту, дальше своего носа не видящему, ублюдочному, злобному и давящемуся собственной желчью.
- Я… не… прости… я не знал… телефон… он нашел и… - мямлил Вулф, обычно такой из себя гордый и непробиваемый.
Трой поднял руку и наотмашь ударил брата по лицу. Я зажал рот ладонью. Этот поступок – неожиданный и резкий – заставил меня сжаться в своем углу и ошеломленно посмотреть, как Вулф хватается за руку, его ударившую, и прижимает к себе. Будто эта рука не влепила ему пощечину, а по голове погладила. Будто обнимать брата за затрещину было привычным занятием Томми.
Ошеломленно моргнув, я вышел бы из своего укрытия и помог бы Вулфу-младшему поставить братишку на место, однако очередной хлесткий удар, после которого Томми рухнул на пол, удивил меня ещё больше.
- Ты не мог придумать ничего оригинальнее детских страшилок, братик? – поднимая Томми за шкирки, рыкнул Трой.
Его, кажется, перекосило от ярости. Он не контролировал своих порывов и, не сдерживаясь, лупастил Томаса по лицу. Быстро. Мстительно. Жестко. Голубые глаза сатанински горели. Вулф-старший расхохотался, когда Томми отполз к парте и сжал пальцами столешницу.
- Я не хотел… прости… - повторял младший.
Из разбитой губы текла кровь, но Томми и не думал её стирать. Он понуро сверлил глазами пол, словно играл в переглядки с несчастным свидетелем его позора.
- Ты против того, чтобы я стал президентом? – ставя ногу так, чтобы припечатать брата к столу, пошипел Трой. В его голосе смешались фанатизм и ярость. – Не поможешь братику устранить ненужный балласт? – мягко проведя по волосам Томми, а потом, резко схватившись за светлые вихры и запрокинув голову вверх, сдержанно спросил Трой.
- Но Фишер бесполезен… он… Морган… - тихо попытался высказать свою мысль Томас.
Вторая рука легла ему на шею и сдавила горло прямо под кадыком.
- Идиот, - любовно проговорил Трой, наклоняясь к уху брата. – Благодаря бесполезному Фишеру Морган стал популярнее… Он же герой гребаный! По мусоркам таскается. В концертах участвует. Директора посылает.
На последнем Трой сорвался. Он поднял ногу. Я услышал, как взвыл Вулф-младший, когда колено ублюдка встретилось с его пахом.
- Я буду президентом в этом году… Пока Морган ещё учится в Бедфорде. Я, черт побери, потратил кучу сил, чтобы поступить в эту ё*аную школу.
В своем углу я перестал дышать. Сползая по стеночке, я старался не издать ни звука, не указать, что разговор подслушан. Я был не совсем дураком, чтобы не понимать: Трой прикончит меня на месте, коли обнаружит в непростительной близости от логова Дьявола. Я по-прежнему ужасался каждому удару, каждому ублюдочному нападению на Томми, этому никчемному, не способному постоять за себя идиоту. Я ужасался и широко открытыми глазами смотрел на то, как реагирует на все это пиршество мразости мой одноклассник.
Дрожащими руками цепляясь за пуловер Троя, он одними губами повторял "прости… пожалуйста… пожалуйста" и глотал остатки кислорода, которые позволял ему братик, повернутый на садизме.
- Сегодня ты посмел возразить мне, - недобро хохотнул Трой, разжимая пальцы на шее брата.
Томми рвано восстанавливал дыхание. Он полуосмысленным взглядом ласкал ублюдочное лицо брата, который низким голосом приказал:
- На колени, раз хочешь извиниться…
Я закусил губу, чтобы не крикнуть Вулфу, чтобы он вмазал братцу и показал, кто главный. Но Томми покорно кивнул и встал на колени.
- Ты знаешь, что делать… - выдохнул Трой.
Руки Вулфа-младшего ожили – они метнулись вверх, чтобы приподнять пуловер.
Меня затошнило. Я подавился собственным отвращением. Голова кружилась, мысли обгоняли одна другую. Мерзкий ком неприязни стоял в горле и не давал нормально дышать. Я ломанулся из административного корпуса со скоростью ветра. Мне хватило звука короткого поцелуя. Мне хватило впечатлений. До комнаты я шел, переваривая увиденное и услышанное.
Гадкое послевкусие никуда не делось. Но некоторые вопросы разъяснились. Например, почему Вулф ни с того ни с сего сменил имидж тихони на воинствующего солдатика. Ясно стало и почему именно я попал в немилость. Все встало на свои места.
*
@темы: эротика, ориджинал, в процессе, слеш, "Мой личный ад", роман
среда, 25 июня 2014
Кстати, о занятиях. Первое потрясение случилось у меня уже на физике, которая в расписании стояла третьим уроком. Молодой преподаватель, ничем не примечательный пацифист, меланхолично назвал баллы за прошедшую контрольную.
- …Бакер – сорок семь(улучшил свой результат, не снижай темп), Болдуин – двадцать три(молодец, отличился!), Джефф – семьдесят восемь(перестань отвлекаться и выучи кинематику), Фишер – девяносто три(оптика опять подвела, молодой человек), Вулф – сто.
На этом речь профессора прервалась, ровно как и мое дыхание. На миг я впечатался в спинку стула и бессмысленным взглядом пялился на свой листок, в паре заданий исчерканный красным.
- Работа Вулфа идеальна. Какие точные формулы… А рисунки! Да по этим рисункам можно учебники составлять, - остановившись у парты Томаса, пел дифирамбы преподаватель.
Вулф, отложивший ручку в сторону, внимательно слушал каждое слово. Он получал удовольствие от похвалы и немного разрумянился, когда профессор отдал ему работу на руки.
читать дальше- Спасибо, - опуская глаза, пробормотал он, смущенно кусая губы.
Мне стало душно. Я скатился на второе место, и этот факт вызывал во мне ярый протест. Однако моя оценка была в высшей степени справедливой. Я отстал от Вулфа на семь баллов. И судя по тому, какими лестными эпитетами награждал парня учитель, моя контрольная была сплошным разочарованием и ужасным провалом.
Смяв кончик листа, я выругался про себя и оглянулся на Вулфа, который встретил мой бешеный, оскорбленный взгляд прямо, без всякой тени иронии. Наше соревнование началось. Вулф был заинтересован в выигрыше не меньше меня, а следовательно, мне не нужно было прекратить обвинять его и приняться за учебу с удвоенным рвением.
Именно мое рвение стало причиной очередного потрясения на уроке модернового искусства. Мсье Жюльбер попросил нас, бедфордовцев, в форме, нами более любимой, изобразить своего одноклассника. И, ужасаясь тому, какая смута началась в классе, когда пристало выбирать напарника, скомандовал всем успокоиться и сесть на свои места. Он весомо предложил распределить класс сам. Метод преподаватель выбрал нехитрый: ученику, первому по списку, в пару доставался последний – и так далее. Вот так я попал в пару с Томасом Вулфом, который, ещё более недовольный, чем я, поплелся к моей первой парте.
- Приступайте, - с видом волшебника воскликнул мсье Жюльбер.
Его завышенные ожидания глодали бедфордовцев ещё с начала семестра. Дело в том, что, француз и ярый сторонник современных веяний, преподаватель искусства отличался очень неприятной чертой – непредсказуемостью. Кое-кто слышал, что раньше, пару лет назад, мсье Жюльбер имел совершенно иную фамилию и выставлял свое странные и даже вызывающие полотна в музее, скандально известном. Но вслух, конечно, ученики подобных сплетен говорить не решались. Однако порой, шокированные наказанием преподавателя, зло шептались между собой относительно картин и ориентации Жюльбера.
Нетрудно догадаться: наши с Вулфом направленности расходились. Если Томми неплохо владел кистью, то из меня художник был так себе. Я с удовольствием описал бы одноклассника словами, что, собственно, я и собрался сделать ровно за секунду до того, как Томми "нечаянно" опрокинул на меня краски.
- Извини, - мученически сдерживая смешок, выжал из себя он. – Они как-то сами из рук выскользнули.
Хмуро подняв невесомые баночки, сочащиеся разноцветием, я сжал их в ладонях. На моем пиджаке уже стояли две черты синего и пара красных полосок. Благодаря Вулфу сегодняшний день я обязан был потратить на отчистку пиджака, вместо того чтобы заняться зазубриванием оптики.
Видимо, у Моргана и его родственничков в крови было портить чужие вещи.
- Не стоит просить прощения, - щедро приправляя слова ухмылкой, проговорил я.
А в следующий момент я просто шваркнул краски в лицо ошарашенному Вулфу. На его носе повисла баночка с желтым, красным измазалась левая щека, а на правой запестрило разнообразие голубого и зеленого.
Все товарищи оторвались от своих не очень-то плодотворных занятий. Поглядеть, как бывший лучший ученик класса, словно детсадовец, бросается в одноклассника чем попало, было определенно интереснее, чем лепить из глины, рисовать или писать восхваляющие оды.
- Фишер, ты больной? – вытирая ладонью с лица краски, прошипел Вулф.
Его каменное спокойствие пошатнулось. Парень окрысился, весь подобрался и ступил мне навстречу.
- У тебя я хотел бы спросить то же самое, - сухо сказал я, и не собираясь отступать.
А дальше случилось то, что не мог предугадать ни один экстрасенс: уравновешенный, тихий и покладистый Вулф взял со стола кусок мела, предназначенного для размежевки эскиза, и кинул мне в лоб. Класс ахнул. Общее изумление было повальным. Даже преподаватель тихо присвистнул.
Я же пребывал если не в шоке, то в полнейшем ауте от выходки Томми. Надувшись и злобно прищурившись, он серьезно заключил:
- В тебе нет ничего, что я переложил бы на бумагу, Фишер. Ты – бессмысленная трата моего времени.
Моргнув и проигнорировав смешки аудитории, я недолго думая тихо отпарировал:
- Всегда мечтал услышать это от такой посредственности, как ты, Вулф.
Наш спор привлек слишком много внимания. Надеявшийся, что ссора обернется притоком вдохновения, мсье Жюльбер поторопился вмешаться, ибо сжимающий челюсти Вулф определенно жаждал сквитаться за оскорбление.
- Дети, - излюбленно приуменьшая наш возраст, встал между нами ценитель скандальной живописи, - дети, здесь не секция физической культуры и не урок сквернословия… Как вы можете оскорблять эти благородные стены потоком бескультурщины! Это же моветон, это… вопиющее… - мсье делано жеманно взмахнул хрупкой ручкой и с силой, равной силе голодного гепарда, схватил нас с Вулфом за запястья.
Ученики переглянулись и поторопились вернуться к работе. Все с точностью до смешного поняли: нас с Вулфом ожидает наказание Жюльбера. И, дабы не попасть под горячую, руку, остальные ретировались. Даже сочувственный взгляд Ро, которым староста удосужил соседа по комнате, был рассмотрен как неповиновение. Искусствовед и отринутый обществом художник покарал Патрика, пообещав, что на следующем занятии, когда мы будем изучать Анахронизм, староста побудет с часик или полтора моделью. И, памятуя, как досталось в прошлый раз Джеффу, жертве Арт Деко, Ро беззвучно застонал. Да, стоять без движения, пока двадцать пять пар глаз смотрят на тебя, в то время как мсье отпускает циничные комментарии, было и впрямь каторгой. Ро еще повезет, если преподаватель не включит на всю отопление, как он это сделал пару уроков назад. Джефф покрылся липким потом и едва не потерял сознание, изображая грацию геометрических линий.
Хмуро поглядев друг на друга, мы с Томми уже пожалели, что начали перепалку. Отложи мы её на неоклассику или математику, все не обернулось бы катастрофой. Но нет… Механизм разрушения уже запустился.
- Идите сюда, - повелительно позвал мсье Жюльбер нас с Вулфом.
Впрочем, оное было лишним, так как он потянул нас за руки за собой. Когда мы оказались посреди класса, преподаватель приказал нам снять галстуки и завязать глаза. Нам ничего не осталось, кроме как подчиниться.
- Теперь мы будем избавляться от вашей апатии, молодые люди, - сообщил Жюльбер с пафосом.
Я уже понял, чего добивается француз. И за фокус, который он собрался позаимствовать у известного психоаналитика, я удавил бы его прямо так – не открывая глаз. Но, черт побери, вместо умышленного преступления я обязан был лапать Вулфа за лицо, ибо в книге говорилось о том, как эффективно сенсорное познание человеком другого человека.
Но, дьявол задери Жюльбера, мы не были с Вулфом любовниками! На нас не подействовало бы открытие партнера через мироощущение! Я не собирался трогать Вулфа. Да и по тому, как гневно выдохнул Томми, стоило преподавателю выдать, что именно он от нас хочет, парень тоже ввязываться в подобную чушь не страждал.
- Сегодняшний урок будет оценен двадцатью баллами, - мстительно рявкнул Жюльбер, этот прохвост с дипломом искусствоведа. – Вы уверены, что хотите потерять их, молодые люди? – вежливо уточнил он, видя, что я потянулся к глазам, чтобы стянуть с себя галстук.
Про себя я уже придумывал изощренные пытки, которым подверг бы французского жулика, однако с приторным чувством отвращения шлепнул ладонь на щеку Вулфа, который тут же отплатил мне тем же.
Потом мы вцепились пальцами в волосы друг друга, я невзначай ударил Томми по носу, за что засранец тут же ущипнул меня за щеку. А потом я случайно провел ребром ладони по скуле Томми. Он клацнул зубами и напрягся так, что я почувствовал: у Томми свело челюсти от боли. Я сразу же убрал руку и переместил её на загривок. В награду Вулф оттянул пальцами мою нижнюю губу и с удовольствием вернул на место. Он даже улыбнулся, услышав, как мерзко хлюпнула моя слюна, когда губа снова прижалась к деснам. Мы упорно молчали. Изводя друг друга хитросплетением касаний, мы как бы продолжали дуэль. Жюльбер сопел, злился, но осознавал, что сам толкнул нас к этому.
Минут пять мы продолжали играть в жертв психоаналитика, после чего мне оное надоело и я сделал шаг вперед, толкнув Вулфа плечом. Не ожидавший ничего подобного, Томас пошатнулся. Испугавшись, что рядом находится стол или мольберт, я протянул руку вперед, чтобы остановить падение. Так уж получилось, что я поддержал Вулфа за талию и непроизвольно прижал ладонь к его шее, так, чтобы уравновесить свою силу. Вулф не упал. Он стянул с себя галстук и посмотрел на меня. "Ты знаешь?" – спрашивали его серые, вспыхнувшие страхом глаза. "Да" – ответили мои на его немой вопрос.
Да, я знал, что у основания волос, там, где линия головы переходит в линию шеи, у него был шрам. Огромный, прикрытый копной волос. И, сбившаяся у ворота рубашка, обнажила передо мной тонкую полосу кровоподтека. Вкупе с синяком на скуле все это давало ясную картину: кто-то недавно избил Томаса Вулфа. И, как бы там ни было, Томми не собирался открывать правду. Нацепив на себя галстук, он с обычной покорностью выслушал нотации мсье Жюльбера относительно перебранок в классе. Речь относилась, естественно, и ко мне, однако на протяжение её я с нескрываемым замешательством смотрел на Вулфа.
- Почему ты… - начал я, когда нас, наконец, оставили наедине – заниматься изначальной работой.
Я добавил бы "…терпишь издевательства", но Вулф, смерив меня холодным взглядом, ровно оборвал:
- Пожалуйста, приступай к заданию.
Но, сколько бы ни пытался, выжать из себя и пары строк, не получалось. Делая вид, что пишу, я искоса поглядывал на Томаса: ни одно его движение, – невозмутимо сдержанное – ни один поворот головы не выдал, что под одеждой тело Вулфа располосовано. Он был уверен и хладнокровен. Черт, да что такое с этим парнем? Именно этим вопросом я мучился, пока Вулф ускоренно рисовал мой профиль.
В конце урока я снова проиграл Томми. Мой пустой лист нисколько не порадовал мсье. Набросок Вулфа же, напротив, вызвал гамму восторга. То, как иронично Томми изобразил меня с разводами краски на лице, понравилось охочему до изюминок злобному проныре.
Вулф снова обскакал меня. И, несмотря на уже заработанные баллы, по количеству которых я давал парню форы, мне было явно не по себе.
*
Чтобы не растерять боевой настрой, я отправился в кабинет директора – позвонить родителям. Но и здесь, бесшумно войдя в логово секретаря, я оказался втянут в очередной детектив. На этот раз, в главных ролях были директор и мистер Сандерз, которые, по моим предыдущим ощущениям, не очень-то поладили с первой встречи. Как оказалось, встреча их первой не была.
- …черт тебя дери, засранец, - отринув формальности, обращался мистер Сандерз к директору.
Комендант застил мне своей огромной спиной все происходящее, однако диалог я слышать вполне мог.
- Ты, мелкий дрейфующий кусок неприятностей, позволишь мне организовать этот гребаный кружок для любителей попинать грушу, - говорил Сандерз грозовым голосом.
- Ты как себе это представляешь, Кенди? – рычал ему в ответ мистер Арчибальд.
Похоже, мистер Сандерз знал об истинной сущности директора, потому что на выражения Арчибальд не скупился.
- Думаешь, выродки богатых у*бков захотят помахать кулаками и скажут тебе "спасибо, дядечка"? – остановив свою речь, дабы отдышаться, директор стукнул кулаком по столу. – Мне их папашам какую **йню говорить? – он выплюнул свои претензии на коменданта, который абсолютно спокойно прореагировал.
- Скажи, что их гребаные телохранители иногда отходят посрать. И тогда отпрыски остаются без присмотра… а на детишек может напасть полчище голодных до чужих деньжат сутенеров…
Прислонившись к стене, я истошно сдерживал порыв протереть глаза или ущипнуть себя. Что вообще происходит? Как оказалось, что единственный, кого я посчитал нормальным членом общества, каким-то боком связан с аферистом, притворяющимся директором частной школы?
- Только ради твоего неуемного желания помахать кулаками я не собираюсь подставляться, е*лан, - между тем, урезонено говорил Арчибальд.
- Тебе трудно попросить денег на переоборудование пятьсот шестой? – сложил руки на груди Сандерз.
Он продолжал загораживать мне вход, так что я не видел, чем занят псевдодиректор. Но, судя по тому, как что-то хрустнуло, радостным он точно не был.
- В середине года? – рявкнул он.
- Я же не предлагаю клуб стрельбы открыть… - примирительно шагнул к нему Сандерз.
- А что нет? – заорал Арчибальд. – Покажи всем свою пушку, в чем проблема, Кенди!
Вдохнув, я забыл выдохнуть. Откровений с меня было достаточно. Подкравшись к двери, я тихонько вышел из кабинета директора.
Ругательства. Пушки. Агрессия. Кто же такие эти Сандерз и Арчибальд? Какого дьявола им нужно в Бедфорде?
Голова кипела. Я, спотыкаясь, шел на занятия. День пролетел незаметно. Я так и не позвонил родителям. Репетицию отменили ввиду занятости всех участников. В комнату я вернулся поздно: чтобы не нарываться на Моргана и его издевки, я изучал конспекты в гостевой.
Впрочем, Кристан на удивление проблем не создал. Во всяком случае, за первые пять минут после того, как я вернулся в спальню.
Он уже, хоть и щурясь, топал по периметру, напевал какую-то идиотскую песенку из фильма и без моей подсказки убирал свои вещи в шкаф.
Не иначе в Аду травка зазеленела! Я даже портфель из рук выронил. Морган и уборка – это два слова антонима. Он ведь сам только недавно хвастался, что лишь под страхом смерти засунет шмотки в гардероб самостоятельно. С чего такие перемены?
- О, Фишер! – удивленно воззрился на меня он, вытаскивая наушники из ушей. – Чего такой дерганый? Опять нарвался? – мерзко пошутил он.
Шваркнув плеер на кровать, Морган самодовольно улыбнулся.
- А ты, гляжу, слишком веселый, - вернул должок я. – Никак предвкушаешь предстоящие экзамены?
Крист посмотрел на меня с неприязнью, но хорошее настроение его никуда не делось.
- Злость тебе не к лицу, Малыш, - кое-как закидывая рубашку в шкаф, осчастливил меня Кристан.
Он с чувством выполненного долга захлопнул дверцы и начал приближаться ко мне.
- Вчера ты был поприветливее, Фишер, - припомнил он "театр теней" и мирное сопение вместе на кровати.
Я отстранился, когда Морган протянул руку к моему лицу.
- Вчера ты был пьян. Напомнить тебе, каким идиотом ты был, Король Фей? – аккуратной стопочкой укладывая на стол учебники, мстительно уточнил я.
Крист остановился, моргнул. Радость его улетучилась. С негодованием глядя на меня, он сделал шаг вперед.
- Напомни мне лучше, как мы классно провели время в актовом зале, пока не вмешался Патрик, - глухо произнес он, надвигаясь.
Между нами почти не осталось расстояния. Морган остановился в сантиметре. Я оказался зажатым между столом и закипающим Кристаном. Он вновь протянул руку к моему лицу. И, как бы сильно я ни крутил головой, Его Величество все равно сжал мой подбородок.
Перемирие длилось недолго. Мы просто не созданы были выдерживать друг друга больше минуты.
Я слышал дыхание Кристана, я чувствовал его начинающую расти неприязнь. Однако в синих нахальных глазах я видел отражение своих прошлых ошибок, напоминание того, как я, пождав хвост, едва не сам кидался на Моргана. Эти мысли угнетали.
Я не дешевка. Я не зависим от Криста. Я…
- Я очень жду того момента, когда ты съедешь из этой комнаты, - глядя Королю Всея Бедфорда в глаза, прошипел я.
Он заполонял все пространство. Сдвоенные вместе кровати, фобии Криста, совместные задания. Меня все достало. Хватит сближения. Пора нажать по тормозам, пока все не зашло слишком далеко.
Взгляд зажегся огоньком агрессии.
Крист наклонился. Его губы раскрылись. Я подумал, что Морган хочет меня поцеловать и напрягся в ожидании.
- Ты маленький засранец, - выдохнул Крист мне в губы.
Он отстранился от меня столь же быстро, как подошел. Я схватился пальцами за край столешницы. Меня подмывало вернуть Моргану оскорбление. Кричать в спину удаляющемуся к двери Моргану было идиотской идеей. Благо, распахнувший дверь перед самым носом Короля Всея Бедфорда мистер Сандерз лишил меня всякой возможности высказаться.
- Куда вы собрались на ночь глядя, мистер Норган? – продолжая коверкать фамилию Криста, поинтересовался тот, кто недавно ругался с псевдодиректором.
- Навестить одноклассника, мистер Кандерз, - подражая сердобольному тону коменданта, отпарировал Крист.
Комендант скривился, когда Морган закончил свою фразу. Застыв на пороге, они сверлили друг друга нелицеприятными взглядами. Оба были на взводе. Оба жаждали обменяться любезностями.
- Сожалею, Норган, но вам придется остаться тут. Иначе я с удовольствием влеплю вам выговор, - едко улыбаясь и шутливо отвешивая Кристу поклон, предупредил мужчина.
- Не доставлю вам такой радости, мистер Кандерз, - хмыкнул Морган, отступая обратно, в комнату. – Доброй вам ночи и приятных кошмаров, - с приветливой улыбочкой пожелал Кристан.
Сандерза перекосило от еле сдерживаемой ярости. Я представил себе, как он достает пистолет и стреляет в Моргана. Черт, Крист даже не знал, как крупно он нарывается!
Но я-то знал. И поэтому обязан был вмешаться.
- Эммм… - подал я голос. И комендант наконец разглядел меня за спиной Моргана.
Приятно улыбнувшись, мистер Сандерз отсалютовал мне.
- Крикун, так вы с Норганом соседи по комнате?
Кристу очень не понравилось обращение ко мне Сандерза. Он клацнул зубами и почти на стену лез от перепирающей его ярости.
- Увы, - криво усмехнулся я, игнорируя предупреждающий взгляд Кристана.
- Пятьсот шестая, помнишь? С меня печенье, - пообещал Сандерз, подмигнув мне.
Морщинки на его лбу разгладились: мужчина словно помолодел на несколько лет. В свободной футболке, в спортивных штанах, он выглядел простоватым, по-домашнему милым и жутко энергичным.
"Мог ли он быть преступником?" – думал я, кивая Сандерзу на прощанье.
- И что это было? – накинулся с вопросами Кристан.
Он уже не собирался ретироваться. Напротив, Морган решительно жаждал продолжить препирательство.
Сделав вид, что не расслышал вопроса, я стянул с себя пиджак и повесил на спинку стула. Король всея Бедфорда не упустил случая поссориться.
- Сдружился с комендантом, чтобы подставить меня? – едко подначил он.
Повернувшись к нему лицом, не повышая голоса, я мягко сказал:
- Не все такие ублюдки, как ты, Морган. Не все играют нечестно.
Это был тот самый момент, когда начинается буря. Сначала Король Всея Бедфорда, вроде бы, не среагировал. Он мирно стоял около двери, пожирая меня своими помутневшими от разномастных эмоций глазами, а потом он окончательно слетел с катушек.
- Ты специально меня провоцируешь, Фишер? – приближаясь ко мне, сдержанно провозгласил он. – Нравится меня доводить, Малыш? Хочешь узнать, где мой предел? Или думаешь, раз я дал тебе короткую передышку, то ты вдруг стал главным? – спросил он.
Резкий тон и то, как зверски осклабился Крист, не предвещали ничего хорошего. Я сделал шажок назад, но тут же остановился, так как трусить перед Морганом, пусть даже и брызжущим ядом, не намеревался.
- Плевать мне на твой предел, Кристан, - устало отозвался я, следя за каждым его рваным движением. – Мы вынужденные соседи. Будь моя воля, я бы вычеркнул наше с тобой знакомство из памяти и прекрасно жил дальше.
Столешница упиралась мне в бок. Морган, сжимая руки в кулаки, кипел от негодования. Он уже настолько ошалел, что до него смутно доходил смысл моих слов. Толкнув меня руками в плечи, добившись того, что я чуть не завалился на стол, Крист проревел:
- Фишер, заткнись…
От одного моего голоса у Короля Всея Бедфорда горели к чертям тормоза. Он, едва не изрыгая на меня огненное пламя, дышал через раз. Скулы дернулись, горло напряглось. И на всем лице появилось такое страшное выражение ненависти, будто Кристан сию секунду собирался наброситься на меня и покарать. Фиолетовое пламя металось, полыхая яркими языками.
- Или что? – задирая голову, чтобы не смотреть на Кристана снизу-вверх, хмыкнул я. – Снова нажалуешься папочке и попросишь нас расселить?
Морган побагровел после моих слов. Он истово силился унять порыв придушить меня на месте, однако бешенство было сильнее его: парень быстро рванулся ко мне и схватил за воротник.
- Может, в таком случае мне припомнить тебе все идиотские идеи, из-за которых страдал Я? – парировал он.
Меня понесло. Я ткнул пальцем Моргану в грудь и в заключение рявкнул:
- Мне нужно от тебя не так много: свали из комнаты и сдай чертов зачет Арчибальда.
Морган дал мне договорить, чтобы потом очень тихо сообщить:
- Тогда тебе придется выполнить все, что мне от тебя нужно, Малыш.
Крист погладил указательным пальцем ворот моей рубашки около кадыка. Невесомое прикосновение – и я застыл как вкопанный. Мне уже было известно: Морган, грань злобы которого упиралась в отстраненную безразличность, был чудовищно опасен. Я уже помнил, как быстро и фанатично работает его мозг, когда Крист жаждет накормить меня тумаками. Можно было не сомневаться: такой Морган легко справиться со всяким моим сопротивлением и вернет издевательств сполна. Очевидно, утрировав ситуацию, перевернув её только в свою пользу, я умудрился задеть неведомые мне струны души Короля Всея Бедфорда. И теперь Морган, истошно усмехающийся и поглаживающий полы моего пиджака, рассчитывал отыграться.
- Ну как, ты же страждешь побыстрее избавиться от меня, Фишер? – мило скользнув ладонью по ткани к груди, призывно прошептал Морган.
В его глазах не было и толики того эротизма, которым он подпитывал каждое свое действие. Холодные, злые, эти глаза смотрели на меня непроницаемо, подкалывая, уязвляя.
- Тебе же не впервой раздвигать передо мной ноги, - выдал он финальную фразу, от которой у меня участился пульс.
Впившись пальцами в футболку Криста, я проглотил ком горечи, перекрывший поток кислорода.
- Морган, - глухо произнес я, сам удивляясь, откуда в интонациях столько боли.
- Ну давай, Фишер, - криво улыбнулся Крист. – Ты же любишь, когда я тебя трахаю. Помнится, ты сам меня об этом просил… - он специально потрепал меня по плечу, будто призывая согласиться.
Ни капли сожаления. Морган и впрямь имел в виду то, что сказал. Скомкав черную ткань, я невесело усмехнулся.
- Если я раздвину перед тобой ноги, ты съедешь? – сквозь зубы процедил я.
Не нужно было глядеть на Криста, чтобы уловить самодовольство и приток адреналина, коими он словно зарядился. Нежный тембр обволокла хрипотца. Морган несильно сжал меня в полуобъятье.
- Возможно… Не обещаю, - честно признался он. – Но я попытаюсь уговорить директора… - мнимо серьезно пообещал Кристан с видом короля, делающего огромное одолжение пажу.
Мне титанических трудов стоило удерживать приклеенную к губам улыбку. Касания Криста жгли. Я презирал Его Величество за хамские выражения. До зубного скрежета мне не терпелось сквитаться. Но один неверный поворот головы, одно вскользь брошенное лишнее слово – и все старания пойдут коту под хвост. Я мысленно убивал Моргана, однако терпеливо сносил его высокомерие. Пальцы подрагивали от предвосхищения. Я истерически приказывал себе стоять напротив Моргана и холодно глядеть ему в глаза. Но что я мог сделать с полыхающим пожаром, затаенным где-то в глубине моих серых озер?
- Ты позвонишь отцу, попросишь прощения и потребуешь, чтобы тебя убрали от меня как минимум на километр. Идет? – чуть-чуть сжимая руку на его плече, прошептал я.
Как мне показалось, неестественно и пошло. Но Морган, видимо, был абсолютным дураком, ибо, помолчав с секунду и, очевидно, прикидывая, что может и согласиться на условие в обмен на мое полноценное обслуживание, улыбнулся. Даже дураку было понятно: Морган скорее съест свой ботинок, чем извинится перед отцом.
- Договорились, - соврал Крист, не моргнув глазом.
Я ослепительно улыбнулся. Ничто не предвещало беды. Ровно до того момента, пока Морган не усадил меня на стол и не зашептал на ухо:
- Тебе придется изрядно постараться, Малыш. Сегодня я не буду терпеливым.
Его пальцы потянулись к застежке моего ремня. Такой поворот сюжета меня определенно не устраивал. Пыл, с которым Кристан ринулся в бой, вызвал во мне ответное желание покончить с фарсом побыстрее.
Холодные пальцы Моргана задрали мою рубашку и легли на живот. Дернувшись, я перехватил запястье Моргана. Он вопросительно поднял взгляд с моего торса на лицо.
- Передумал? – останавливаясь, ехидно поднял брови Крист.
- Нет, - в том же ключе отпарировал я, все же отстраняясь.
Морган завел свою руку мне за спину. Таким образом, мы оказались прижаты грудь к груди.
- Ты завтра не сможешь сесть, Малыш, - пролепетал он мне в ухо, облизывая мочку.
Всё. На этом спектаклю полагалось подойти к кульминации. Приподнимаясь и царапая ногтями шею Короля Всея Бедфорда, я податливо повис на нем.
- Морган, хочу как в прошлый раз… в душе… помнишь? – дунув ему на щеку, наивно поинтересовался я.
Кристан, словно его ударило током, вздрогнул. Он поднял меня, все ещё сидящего, и потащил в ванную. Я умело отделывался от его поцелуев. Сердце в груди стучало злобным эхом. Я расцарапал бы Кристану спину до крови и разукрасил бы лицо. Но я приготовил подлость большего масштаба.
Он поставил меня на пол, как только мы переступили порог ванной. И это была первая ошибка Криста. Второй был его просчет относительно моих умственных способностей. Когда дело касалось гордости, мозг работал феерически быстро и точно.
- Я сейчас, - страстно осклабившись, пообещал я Моргану.
Тот принялся стягивать с себя вещи. Крист не сомневался: я в его руках. Уверенность в своем шарме была его третьей ошибкой.
Проколов в моем плане не было: я мышкой выскользнул из ванной и, быстро выудив ключ из тумбочки, ловко запер дверь ванной – единственную дверь в спальне, которую администрация позволяла запирать. Наверное, все-таки хоть кто-то понимал, что гормонально озабоченным молодым людям восемнадцати лет иногда приспичит уединиться.
Конечно, уединиться Моргану не хотелось. Поначалу не осознав, что я надул его, Морган потребовал через дверь:
- Фишер, немедленно иди сюда.
Но когда в замке повернулся ключ, сомнений у Его Величества не осталось.
- Кого же в этот раз поимели, Морган? – нахально поинтересовался я, стукнув пару раз по деревяшке.
Крист обезумел от гнева.
- Я вышибу эту дверь к чертям собачьим! Ты труп, понял, Фишер?! Ты труп! Как только я выберусь…
- Как только Я тебя выпущу, - надменно уточнил я.
Чувство контроля, удовлетворения и собственная значимость меня пьянили. Я как маленький радовался своей победе и ликовал. Слыша ругательства Короля Всея Бедфорда, я сложил руки на груди. Двинув по двери ногой, я угрожающе рыкнул:
- Морган, будешь орать – выключу свет, - хохотнул я, на что мне ответили потоком нечленораздельной брани.
На секунду я и вправду подумал о том, чтобы попугать Моргана, вырубив выключатель, но, вспомнив о своей фобии, откинул эту мысль в сторону. Бояться того, что Крист вышибет дверь, не стоило. А ключа у него не было. Так что со спокойной душой я стащил с себя школьную форму и лег в постель. Без Моргана она казалась просторной и чрезмерно пустой. Покорно натянув одеяло до самого носа, я проклял для верности Кристана, который швырнул мне в лицо оскорбление, после чего поздравил себя с маленькой победой над королем Бедфорда.
Из ванной не доносилось ни звука. Кристан перестал бесноваться и утихомирился. Мне было немного совестно, что я запер его, как заключенного. Однако Морган и впрямь был виновен. Виновен в том, что, кусая губы и умоляя себя выкинуть его злые слова из памяти, я втайне соглашался. Крист был прав. Я был частично зависим от его внимания. Мне нравилось, что Морган трогает меня. Моему телу нравилось. И тем больше я ненавидел Моргана за откровенность.
Ублюдок. Это он научил меня чувствовать. Ублюдок. Ублюдок…
Повторяя оное раз за разом, я зажмурился и попытался уснуть. Легкая простуда, донимавшая меня все утро, переросла в температуру и насморк. Меня бросало то в жар, то в холод. Горло захрипело. Кашля не было, но легче от этого не становилось. Мой организм, ослабший после вылазок, приключений и подстав, жаждал покоя. Разметавшись по постели, я то наваливал на себя груду одеял, то раздевался донага. Кошмары, вечные спутники одиночества, терроризировали сны. На утро я проснулся разбитым, с кругами под глазами и ужасной головной болью. Забыв, что запер Моргана в ванной, я сам ломанулся туда и, лишь подергав за ручку, вспомнил: Крист яростно бился в дверь с полчаса после моей угрозы.
Мне хотелось в туалет, мне нужно было умыться и привести себя в порядок. Глупо было бояться оказаться с невменяемым королем лицом к лицу. Тянуть дольше тоже было глупо. Поэтому я повернул ключ и ворвался в ванну, как если бы собирался сразиться с полчищем орков, напавших на средиземноморье.
Морган уже был на ногах. Его вечная страсть поздно вставать исчезла вместе с добрым настроем. Кристан смотрел на меня, не мигая, с минуту. Потом он просто сграбастал меня и саданул под дых. Мне и так нечем было дышать, а после приятного приветствия Моргана я захрипел. Удар, доставшийся мне, сильным не назовешь. И все же я рухнул на колени. К ногам Моргана, который тут же рывком поднял меня.
- У тебя есть пять минут, чтобы придумать себе оправдание, Фишер, - без тени улыбки заявил Морган.
Он держал меня крепко, как будто боялся, что я сбегу. Идиот. В таком состоянии: сонный, измотанный болезнью и дрянными мыслями – я точно никуда не намылился бы. Однако, приученный к моим "приятным неожиданностям", Морган решил подстраховаться.
Он выглядел тоже неважно: какой-то скомканный, словно по нему стадо бизонов прошло, бледный, но жаждущий отмщения, он одной рукой вцепился в мою футболку. Запах антисептика от бинтов Криста, запах шампуня и запах пены для бритья смешались – мне до одури захотелось чихнуть. Но, как это всегда бывает во время болезни, попытка чихнуть сопровождалась слезливой реакцией. Поморщившись, я повел носом и уже хотел поднести руку к лицу, но Крист, подумав, что я дам ему сдачи или посмею вырваться, оставил в покое мою одежду и смял в пальцах мое запястье. Подняв мне подбородок, чтобы поглядеть в глаза, Морган очаровательно растерялся.
Ожидая увидеть воинственного борца, ратующего о победе, Крист прямо-таки впал в изумление: из моих глаз брызнули слезы, да и вообще я представлял собой зрелище жалкое и удручающее.
- Я… я ведь не так сильно ударил, - приписав мое состояние своей силе удара, Морган хлопнул ресницами.
Мне было неприятно стоять подле него и уливаться слезами. Но что я мог сделать, если идиот не дал мне возможности подойти к раковине и высморкаться?
- Фишер, ты же никогда… ты… - рассеянно бормотал Крист, нагибаясь ко мне и беря в руки мое лицо. – О… просто прекрати плакать… я не… в общем… черт!! Просто престань, - вытирая своими огромными ручищами маленькие капельки со щек, бормотал он.
Из-за того, что он лапал мои скулы, сказать ничего я не мог, потому хмуро смотрел на него, выжидая, когда Его Величество прекратит игры в сердобольного доктора. Под конец не выдержав, я треснул Моргану ладонями по локтям, в результате чего Крист почти заехал мне в глаз.
- Фишер! – рявкнул король, стоило мне взвыть. – Какого дьявола ты творишь?!
Он отлепился от меня, поэтому я с удовольствием гундосым голосом проскрипел:
- Отойди.
И, миновав Кристана, я на его глазах(идиот не соизволил удалиться в комнату) высморкался и умылся. Полегчало, конечно, но не настолько, чтобы запрыгать от счастья.
- Ты заболел? – риторически спросил ублюдок, который минуту назад заехал мне кулаком под дых.
- Как видишь, - устало отозвался я. – Отливать я тоже должен при тебе? – грубовато спросил я.
Поджав губы, Крист вышел. Однако когда я вернулся в спальню, он требовательно рыкнул:
- Сегодня ты на занятия не пойдешь.
От такой перспективы я закашлялся. Морган копался в гардеробе, не оглядываясь на меня.
- Кто так решил? – потянувшись к школьным брюкам, поднял бровь я.
Морган вылез из шкафа. В руках он держал шарф. Я на секунду вообразил, что Крист заботится о моем бесценном здоровое, но не тут-то было: Морган, взяв меня за руку и шваркнув на кровать, обвязал запястья сопротивляющегося меня шарфом и закрепил оной на спинке кровати.
- Отыграться решил? – взвился я.
Крист рассмеялся. Брыкающийся, хрипящий, я смешно елозил по постели. Морган получал массу удовольствия от моих виляний бедрами.
- Я не собираюсь раздвигать… - прошипел я.
Морган хмыкнул. Он положил ладонь мне на губы, пресекая поток дальнейших разглагольствований.
- Я понял, Малыш, - коротко сообщил он, целуя меня в макушку.
Я недоверчиво покосился на Короля Всея Бедфорда, усевшегося на край кровати подле меня. Негодование Кристана испарилось. Он с жалостью и некоей нежностью любовался моими потугами избавиться от удавки на руках.
- Если бы я тебя не связал, ты бы отправился на уроки. И заболел ещё больше, - как ребенку втолковывал он. – А потом ты бы слег. И завалил сессию… - голосом сказочника вещал Кристан.
Его ладонь легла мне на лоб, очевидно, проверить, есть ли температура. Температуры не было. Но насморк никуда не делся. Нос успел забиться за несчастную долю минуты. А Морган связал мне руки. Да я забрызгаю соплями всю комнату при таком раскладе!
- Морган, я никуда не пойду. Развяжи, - сипло попросил я.
Однако Кристан в своих мечтах уже унесся далеко-далеко. Он принялся стягивать с меня спортивные штаны, в которых я обычно сплю.
- Я всего лишь переодену тебя, - сообщил он мне, покрасневшему и открывшему рот, чтобы возразить.
- ЗАЧЕМ? – рыкнул я и закашлялся.
- Потому что я так хочу, - пожал плечами Кристан.
Он и вправду честно натянул на меня джинсы, которые я никогда сам бы не осмелился напялить: с заниженной талией, с элементами рваности, в облип… Застегивая ширинку, Крист был предельно аккуратен и, несмело погладив меня через ткань, тут же убрал ладонь, когда я гневно сверкнул глазами. Нависнув над кроватью, Морган никак не мог налюбоваться на творенье рук своих.
Я чувствовал себя его игрушкой, которую Крист пока не хочет отдавать никому другому.
- Малыш, ты постоянно носишь все бесформенное, - пожаловался он, собираясь разорвать на мне футболку.
- Только попробуй! – предупредил я.
Мне катастрофически нужно было прочихаться. Я ненавидел состояние, когда грипп затаскивает меня в постель и мучает, мучает, мучает. Во время болезни я всегда становился меланхоличнее, слабее и… черт, у меня почему-то(по какому-то дикому закону природы!) постоянно слезились глаза.
Морган убрал лапы от футболки. Он прекрасно видел, как застилает вода мои глаза. Выражение лица Моргана смягчилось. Он мягко усмехнулся:
- А можешь так почаще? – вытирая платком мне щеки, уточнил он.
Что б его! Устраиваясь поудобнее на подушках, я злобно уставился на Криста. Согласен, не лучшее занятие для человека, рыдающего, как девчонка. Морган оценил комизм сразу. Ущипнув меня за щеку, он рассмеялся.
- Не делай такое лицо, Малыш, - выдохнул он, тиская мой подбородок, лоб, проводя рукой по волосам. – Иначе я не смогу сдержаться… - в доказательство правдивости своих слов засранец укусил меня в шею.
- Морган, пойми, я… хммм… ну… - лепетал я, не зная, как лучше объяснить придурку, что мне нужно иногда дышать и… в общем, делать то, что нужно делать человеку, страдающему от простуды – сморкаться.
Но, как ни странно, подобное Криста не смущало. Он спокойно выслушал мои скомканные фразы и развязал мне одну руку.
После всех нужных процедур, которые я провернул за пару секунд, Морган снова привязал меня. Сопли заполонили мозг. Голова трещала, запястья саднили, горло болело. В общем, спорить с Морганом в таких условиях было бесперспективным занятием.
Он и не ждал, что я начну диспут. Удостоверившись, что "жертва" улеглась на подушки и вяло прикрыла глаза, Морган наскоро оделся и вихнул из комнаты. Я уж было подумал, что Кристан побоялся подхватить простуду. Но нет – он вернулся с таблетками, каплями для носа и… наручниками. Откуда он раздобыл последнее даже спрашивать было неприлично.
Для виду двинув ему в нос, когда величество развязал шарф, я ностальгично посмотрел на правую руку, которая теперь оказалась свободной. Левую же Морган вероломно приковал к изголовью.
- Чтобы не рыпался, - уточнил он, демонически скалясь.
Первый день болезни я всегда традиционно отлеживался. Так что в какой-то степени я был даже благодарен Кристану за то, что он заставил меня остаться в комнате. Одно меня напрягало – как Его Величество расквитается за ночь, проведенную в ванной.
На редкость спокойный и уравновешенный, Крист неторопливо бродил по комнате. Он вел себя со мной подозрительно любезно, даже неумело пытался помочь: положил холодный компресс мне на лоб, при этом расплескав почти всю воду из тазика себе на ноги и на одежду, ринулся закапывать мне лекарство для воспаленных глаз в нос, укрыл одеялом, когда я взопрел… Все утро горе-помощник вертелся рядом, что усугубляло процесс лечения и жутко нервировало. Под конец не выдержав, я скомандовал не приближаться ко мне. И Крист обиженно утопал на занятия.
За время его отсутствия я очень захотел в туалет. Но наручники, естественно, не сопутствовали решению проблемы. Виляя бедрами, я проклинал Моргана на чем свет стоит. И вот, когда я уже совсем отчаялся, Крист явился собственной персоной – с двумя подносами еды. Цветущий и пахнущий, Морган поприветствовал меня неприличной шуткой.
- Кристан, - подбирая слова, пробормотал я. – Будь так любезен, сними свои гребаные секс-игрушки!
После капель мне полегчало: хрипотца в голосе никуда не делась, но насморк поутих.
- Что опять не так? – хмурясь и ставя подносы на стол, закатил глаза Крист.
Мне было непривычно видеть его в школьной форме, пусть и несколько отличающейся фасоном от школьной формы остальных учеников Бедфорда.
- Занятия у меня уже кончились. Зачем мне теперь куда-то рваться? – сообщил я ему.
- Ты все время куда-то рвешься, а потом нарываешься, - кольнул Крист.
Он жевал крекер и, подозреваю, намеревался покормить меня с рук.
- Кто бы говорил, Морган, - отпарировал я. – Это не моего отца вызывали в полицию…
Кажется, момент освобождения я себе оттянул: Его Величество положил пачку крекеров на стол и приблизился к кровати. Глаза его сверкали отнюдь не приветливо.
- Надо было рот тебе заклеить, а не руки завязывать, - со вздохом проговорил он.
Злиться на меня, с красным носом, слезливого и беспомощного, было, видимо, нереально даже для Короля Всея Бедфорда.
- Ты нарушаешь границы личного пространства, - прохрипел я, понимая, что если в следующие пять минут Крист не отвяжет меня, я сделаю свои дела прямо тут, на кровати.
Крист был достаточно близко от меня. Он удивленно глядел на то, как я ерзаю. До короля наконец дошло. Он с ехидной ухмылочкой высвободил мою правую руку, но, как только я рявкнул:
- Ублюдок! – мстительно захлопнул наручники на обоих моих руках.
- Чего ждешь? Не терпится ведь? – подначил Морган и, хлопнув меня по попе, подтолкнул к ванной, которая была смежной с туалетом.
- Чтоб тебе сдохнуть, засранец! – от души пожелал я, хлопая дверью.
Расстегивать ширинку, когда твои руки сведены вместе, было чертовски неудобно. Однако, повозившись, я сделал все свои дела и свободно выдохнул.
Предположение мое насчет кормления с рук оказалось на удивленье точным. Стоило мне только задницей коснуться кровати, как самодовольный, улыбающийся и вообще светящийся от эйфории Морган уселся рядом с тарелкой спагетти.
- Я сам, - предвосхищая дальнейшие действия Криста, обломал я ему кайф позлить меня дальше.
Морган мило проигнорировал мои слова. Он намотал спагетти на вилку и с видом родителя, готового при любой возможности надавать непослушному Малышу а-та-та, поднес еду к моим губам.
- Скажи "аааа", - просюсюкал он.
Я пригляделся к Моргану получше. Ни злорадства, ни желания напакостить в нем, вроде бы не было. Бедный богатый мальчик, очевидно, просто не наигрался в детстве. Поэтому я стал его развлечением на день. Что ж. Угрозы для меня это никакой не представляло. Тяжело вздохнув, еще раз глянув на Моргана, заинтригованно следящего за моими руками, обхватившими для верности его запястье, чтобы Морган не покалечил меня вилкой, я открыл рот.
Крист с восторгом распахнул глаза. Ему нравилось, что я беспрекословно подчиняюсь. Хоть с неохотой, но все-таки подчиняюсь.
- Морган, добавь соуса, - приказал я, потому что никогда не любил пресной пищи.
- А что мне за это будет? – вставая и отправляясь к своему подносу, оставленному на столе, вопросил Крист.
- Я отдам тебе свой десерт, - задумчиво предложил я, частично равнодушный к сладкому.
- Ладно, - подозрительно быстро согласился Крист, сверкая белозубой улыбкой. – Побольше соуса? – уточнил он, щедро расплескивая красную жижу по спагетти.
- Ммм, - неопределенно промычал я, кивнув головой.
Поджав под себя ноги по-турецки, я сидел напротив Криста, касаясь его руки больше для того, чтоб сохранять равновесие, чем предотвращая возможные инциденты. Я уплетал за обе щеки все, чем меня пичкал довольный собой Кристан.
- А ты есть не будешь? – тщательно прожевывая мясо, аккуратно порезанное Кристом на мелкие кусочки, соблаговолил вдруг заметить я, что Морган не притронулся к еде.
- Ну, - помявшись, отвел глаза в сторону Крист. – Я уже поел…
Он, кажется, был смущен моим вопросом. Скулы Моргана окрасил предательский румянец. И я не упустил случая подколоть:
- Кому тогда второй поднос?
Ясно было как божий день, что Крист просто не знал моих предпочтений в еде, поэтому взял побольше, чтобы не ошибиться. И Морган понимал, что я обо всем догадался.
- Ты кого-то пригласил в гости?- продолжал насмешливо допытываться я.
Морган разозлился. Он отставил тарелку в сторону и решительно повернулся ко мне.
- Хочу сейчас свой десерт, - рявкнул он, надвигаясь на меня.
- Ну, так возьми пудинг, - недоуменно пожал я плечами.
Морган рассмеялся. Он придвинулся ко мне вплотную. И я почувствовал себя круглым дураком. Пудинг был абсолютно, совершенно не нужен Королю Всея Бедфорда. Ухмыльнувшись, Крист поцеловал меня в уголок губ. Облизав соус, оставшийся на нижней губе, Морган прикусил верхнюю. Я застыл. Настала моя очередь краснеть. Идиллия теплоты и уюта нарушилась этим неожиданным поцелуем. Зажмурившись, я отстранился, когда Крист попытался скользнуть языком мне в рот.
- Хватит, - тихо сказал я, отодвигаясь.
Слова Моргана о том, что я его персональная развлекалка, звучали в ушах. Нахмурившись, я вытер губы ладонями. Морган не стал настаивать на продолжении. Отодвинувшись на почтенное расстояние, он молча расстегнул наручники и передал мне вилку. Заигрывать Крист больше не пытался. До вечера мы не тревожили друг друга: каждый занимался своим делом. И только после отбоя наступил неловкий момент: Морган разделся и как всегда голым лег в постель. Я встал и направился к креслу.
- Я ничего не сделаю, - останавливая меня, пробормотал Крист, не открывая глаз. – Выключай свет и ложись, - повелительно рявкнул он.
Я так и сделал.
Мы лежали в темноте. Его рука была в миллиметре от моей. Но никто из нас не переплел пальцы. Морган силился расслабиться и не мог.
- Фишер? – позвал он, разрушив тишину.
- Что, Морган? – отозвался я.
Он выдержал паузу длинной в минуту, после которой медленно спросил:
- Тебе действительно так неприятно жить со мной в одной комнате?
Я знал, какой ответ он ждет, но, увы, я не мог сказать "нет".
- Это неважно, Морган. Спи, - шепнул я, натягивая на себя одеяло.
Во сне мы все равно обнялись. Уткнувшись в широкое плечо Моргана, я простился со всеми кошмарами. После моих слов Морган ещё какое-то время ворочался, но торшер все-таки выключил. В полусне я чувствовал, как он взял меня за руку. Потом я погрузился в глубокое забытье и больше не просыпался до звонка будильника.
Новый день привнес в мою жизнь хаос и новые знакомства.
- …Бакер – сорок семь(улучшил свой результат, не снижай темп), Болдуин – двадцать три(молодец, отличился!), Джефф – семьдесят восемь(перестань отвлекаться и выучи кинематику), Фишер – девяносто три(оптика опять подвела, молодой человек), Вулф – сто.
На этом речь профессора прервалась, ровно как и мое дыхание. На миг я впечатался в спинку стула и бессмысленным взглядом пялился на свой листок, в паре заданий исчерканный красным.
- Работа Вулфа идеальна. Какие точные формулы… А рисунки! Да по этим рисункам можно учебники составлять, - остановившись у парты Томаса, пел дифирамбы преподаватель.
Вулф, отложивший ручку в сторону, внимательно слушал каждое слово. Он получал удовольствие от похвалы и немного разрумянился, когда профессор отдал ему работу на руки.
читать дальше- Спасибо, - опуская глаза, пробормотал он, смущенно кусая губы.
Мне стало душно. Я скатился на второе место, и этот факт вызывал во мне ярый протест. Однако моя оценка была в высшей степени справедливой. Я отстал от Вулфа на семь баллов. И судя по тому, какими лестными эпитетами награждал парня учитель, моя контрольная была сплошным разочарованием и ужасным провалом.
Смяв кончик листа, я выругался про себя и оглянулся на Вулфа, который встретил мой бешеный, оскорбленный взгляд прямо, без всякой тени иронии. Наше соревнование началось. Вулф был заинтересован в выигрыше не меньше меня, а следовательно, мне не нужно было прекратить обвинять его и приняться за учебу с удвоенным рвением.
Именно мое рвение стало причиной очередного потрясения на уроке модернового искусства. Мсье Жюльбер попросил нас, бедфордовцев, в форме, нами более любимой, изобразить своего одноклассника. И, ужасаясь тому, какая смута началась в классе, когда пристало выбирать напарника, скомандовал всем успокоиться и сесть на свои места. Он весомо предложил распределить класс сам. Метод преподаватель выбрал нехитрый: ученику, первому по списку, в пару доставался последний – и так далее. Вот так я попал в пару с Томасом Вулфом, который, ещё более недовольный, чем я, поплелся к моей первой парте.
- Приступайте, - с видом волшебника воскликнул мсье Жюльбер.
Его завышенные ожидания глодали бедфордовцев ещё с начала семестра. Дело в том, что, француз и ярый сторонник современных веяний, преподаватель искусства отличался очень неприятной чертой – непредсказуемостью. Кое-кто слышал, что раньше, пару лет назад, мсье Жюльбер имел совершенно иную фамилию и выставлял свое странные и даже вызывающие полотна в музее, скандально известном. Но вслух, конечно, ученики подобных сплетен говорить не решались. Однако порой, шокированные наказанием преподавателя, зло шептались между собой относительно картин и ориентации Жюльбера.
Нетрудно догадаться: наши с Вулфом направленности расходились. Если Томми неплохо владел кистью, то из меня художник был так себе. Я с удовольствием описал бы одноклассника словами, что, собственно, я и собрался сделать ровно за секунду до того, как Томми "нечаянно" опрокинул на меня краски.
- Извини, - мученически сдерживая смешок, выжал из себя он. – Они как-то сами из рук выскользнули.
Хмуро подняв невесомые баночки, сочащиеся разноцветием, я сжал их в ладонях. На моем пиджаке уже стояли две черты синего и пара красных полосок. Благодаря Вулфу сегодняшний день я обязан был потратить на отчистку пиджака, вместо того чтобы заняться зазубриванием оптики.
Видимо, у Моргана и его родственничков в крови было портить чужие вещи.
- Не стоит просить прощения, - щедро приправляя слова ухмылкой, проговорил я.
А в следующий момент я просто шваркнул краски в лицо ошарашенному Вулфу. На его носе повисла баночка с желтым, красным измазалась левая щека, а на правой запестрило разнообразие голубого и зеленого.
Все товарищи оторвались от своих не очень-то плодотворных занятий. Поглядеть, как бывший лучший ученик класса, словно детсадовец, бросается в одноклассника чем попало, было определенно интереснее, чем лепить из глины, рисовать или писать восхваляющие оды.
- Фишер, ты больной? – вытирая ладонью с лица краски, прошипел Вулф.
Его каменное спокойствие пошатнулось. Парень окрысился, весь подобрался и ступил мне навстречу.
- У тебя я хотел бы спросить то же самое, - сухо сказал я, и не собираясь отступать.
А дальше случилось то, что не мог предугадать ни один экстрасенс: уравновешенный, тихий и покладистый Вулф взял со стола кусок мела, предназначенного для размежевки эскиза, и кинул мне в лоб. Класс ахнул. Общее изумление было повальным. Даже преподаватель тихо присвистнул.
Я же пребывал если не в шоке, то в полнейшем ауте от выходки Томми. Надувшись и злобно прищурившись, он серьезно заключил:
- В тебе нет ничего, что я переложил бы на бумагу, Фишер. Ты – бессмысленная трата моего времени.
Моргнув и проигнорировав смешки аудитории, я недолго думая тихо отпарировал:
- Всегда мечтал услышать это от такой посредственности, как ты, Вулф.
Наш спор привлек слишком много внимания. Надеявшийся, что ссора обернется притоком вдохновения, мсье Жюльбер поторопился вмешаться, ибо сжимающий челюсти Вулф определенно жаждал сквитаться за оскорбление.
- Дети, - излюбленно приуменьшая наш возраст, встал между нами ценитель скандальной живописи, - дети, здесь не секция физической культуры и не урок сквернословия… Как вы можете оскорблять эти благородные стены потоком бескультурщины! Это же моветон, это… вопиющее… - мсье делано жеманно взмахнул хрупкой ручкой и с силой, равной силе голодного гепарда, схватил нас с Вулфом за запястья.
Ученики переглянулись и поторопились вернуться к работе. Все с точностью до смешного поняли: нас с Вулфом ожидает наказание Жюльбера. И, дабы не попасть под горячую, руку, остальные ретировались. Даже сочувственный взгляд Ро, которым староста удосужил соседа по комнате, был рассмотрен как неповиновение. Искусствовед и отринутый обществом художник покарал Патрика, пообещав, что на следующем занятии, когда мы будем изучать Анахронизм, староста побудет с часик или полтора моделью. И, памятуя, как досталось в прошлый раз Джеффу, жертве Арт Деко, Ро беззвучно застонал. Да, стоять без движения, пока двадцать пять пар глаз смотрят на тебя, в то время как мсье отпускает циничные комментарии, было и впрямь каторгой. Ро еще повезет, если преподаватель не включит на всю отопление, как он это сделал пару уроков назад. Джефф покрылся липким потом и едва не потерял сознание, изображая грацию геометрических линий.
Хмуро поглядев друг на друга, мы с Томми уже пожалели, что начали перепалку. Отложи мы её на неоклассику или математику, все не обернулось бы катастрофой. Но нет… Механизм разрушения уже запустился.
- Идите сюда, - повелительно позвал мсье Жюльбер нас с Вулфом.
Впрочем, оное было лишним, так как он потянул нас за руки за собой. Когда мы оказались посреди класса, преподаватель приказал нам снять галстуки и завязать глаза. Нам ничего не осталось, кроме как подчиниться.
- Теперь мы будем избавляться от вашей апатии, молодые люди, - сообщил Жюльбер с пафосом.
Я уже понял, чего добивается француз. И за фокус, который он собрался позаимствовать у известного психоаналитика, я удавил бы его прямо так – не открывая глаз. Но, черт побери, вместо умышленного преступления я обязан был лапать Вулфа за лицо, ибо в книге говорилось о том, как эффективно сенсорное познание человеком другого человека.
Но, дьявол задери Жюльбера, мы не были с Вулфом любовниками! На нас не подействовало бы открытие партнера через мироощущение! Я не собирался трогать Вулфа. Да и по тому, как гневно выдохнул Томми, стоило преподавателю выдать, что именно он от нас хочет, парень тоже ввязываться в подобную чушь не страждал.
- Сегодняшний урок будет оценен двадцатью баллами, - мстительно рявкнул Жюльбер, этот прохвост с дипломом искусствоведа. – Вы уверены, что хотите потерять их, молодые люди? – вежливо уточнил он, видя, что я потянулся к глазам, чтобы стянуть с себя галстук.
Про себя я уже придумывал изощренные пытки, которым подверг бы французского жулика, однако с приторным чувством отвращения шлепнул ладонь на щеку Вулфа, который тут же отплатил мне тем же.
Потом мы вцепились пальцами в волосы друг друга, я невзначай ударил Томми по носу, за что засранец тут же ущипнул меня за щеку. А потом я случайно провел ребром ладони по скуле Томми. Он клацнул зубами и напрягся так, что я почувствовал: у Томми свело челюсти от боли. Я сразу же убрал руку и переместил её на загривок. В награду Вулф оттянул пальцами мою нижнюю губу и с удовольствием вернул на место. Он даже улыбнулся, услышав, как мерзко хлюпнула моя слюна, когда губа снова прижалась к деснам. Мы упорно молчали. Изводя друг друга хитросплетением касаний, мы как бы продолжали дуэль. Жюльбер сопел, злился, но осознавал, что сам толкнул нас к этому.
Минут пять мы продолжали играть в жертв психоаналитика, после чего мне оное надоело и я сделал шаг вперед, толкнув Вулфа плечом. Не ожидавший ничего подобного, Томас пошатнулся. Испугавшись, что рядом находится стол или мольберт, я протянул руку вперед, чтобы остановить падение. Так уж получилось, что я поддержал Вулфа за талию и непроизвольно прижал ладонь к его шее, так, чтобы уравновесить свою силу. Вулф не упал. Он стянул с себя галстук и посмотрел на меня. "Ты знаешь?" – спрашивали его серые, вспыхнувшие страхом глаза. "Да" – ответили мои на его немой вопрос.
Да, я знал, что у основания волос, там, где линия головы переходит в линию шеи, у него был шрам. Огромный, прикрытый копной волос. И, сбившаяся у ворота рубашка, обнажила передо мной тонкую полосу кровоподтека. Вкупе с синяком на скуле все это давало ясную картину: кто-то недавно избил Томаса Вулфа. И, как бы там ни было, Томми не собирался открывать правду. Нацепив на себя галстук, он с обычной покорностью выслушал нотации мсье Жюльбера относительно перебранок в классе. Речь относилась, естественно, и ко мне, однако на протяжение её я с нескрываемым замешательством смотрел на Вулфа.
- Почему ты… - начал я, когда нас, наконец, оставили наедине – заниматься изначальной работой.
Я добавил бы "…терпишь издевательства", но Вулф, смерив меня холодным взглядом, ровно оборвал:
- Пожалуйста, приступай к заданию.
Но, сколько бы ни пытался, выжать из себя и пары строк, не получалось. Делая вид, что пишу, я искоса поглядывал на Томаса: ни одно его движение, – невозмутимо сдержанное – ни один поворот головы не выдал, что под одеждой тело Вулфа располосовано. Он был уверен и хладнокровен. Черт, да что такое с этим парнем? Именно этим вопросом я мучился, пока Вулф ускоренно рисовал мой профиль.
В конце урока я снова проиграл Томми. Мой пустой лист нисколько не порадовал мсье. Набросок Вулфа же, напротив, вызвал гамму восторга. То, как иронично Томми изобразил меня с разводами краски на лице, понравилось охочему до изюминок злобному проныре.
Вулф снова обскакал меня. И, несмотря на уже заработанные баллы, по количеству которых я давал парню форы, мне было явно не по себе.
*
Чтобы не растерять боевой настрой, я отправился в кабинет директора – позвонить родителям. Но и здесь, бесшумно войдя в логово секретаря, я оказался втянут в очередной детектив. На этот раз, в главных ролях были директор и мистер Сандерз, которые, по моим предыдущим ощущениям, не очень-то поладили с первой встречи. Как оказалось, встреча их первой не была.
- …черт тебя дери, засранец, - отринув формальности, обращался мистер Сандерз к директору.
Комендант застил мне своей огромной спиной все происходящее, однако диалог я слышать вполне мог.
- Ты, мелкий дрейфующий кусок неприятностей, позволишь мне организовать этот гребаный кружок для любителей попинать грушу, - говорил Сандерз грозовым голосом.
- Ты как себе это представляешь, Кенди? – рычал ему в ответ мистер Арчибальд.
Похоже, мистер Сандерз знал об истинной сущности директора, потому что на выражения Арчибальд не скупился.
- Думаешь, выродки богатых у*бков захотят помахать кулаками и скажут тебе "спасибо, дядечка"? – остановив свою речь, дабы отдышаться, директор стукнул кулаком по столу. – Мне их папашам какую **йню говорить? – он выплюнул свои претензии на коменданта, который абсолютно спокойно прореагировал.
- Скажи, что их гребаные телохранители иногда отходят посрать. И тогда отпрыски остаются без присмотра… а на детишек может напасть полчище голодных до чужих деньжат сутенеров…
Прислонившись к стене, я истошно сдерживал порыв протереть глаза или ущипнуть себя. Что вообще происходит? Как оказалось, что единственный, кого я посчитал нормальным членом общества, каким-то боком связан с аферистом, притворяющимся директором частной школы?
- Только ради твоего неуемного желания помахать кулаками я не собираюсь подставляться, е*лан, - между тем, урезонено говорил Арчибальд.
- Тебе трудно попросить денег на переоборудование пятьсот шестой? – сложил руки на груди Сандерз.
Он продолжал загораживать мне вход, так что я не видел, чем занят псевдодиректор. Но, судя по тому, как что-то хрустнуло, радостным он точно не был.
- В середине года? – рявкнул он.
- Я же не предлагаю клуб стрельбы открыть… - примирительно шагнул к нему Сандерз.
- А что нет? – заорал Арчибальд. – Покажи всем свою пушку, в чем проблема, Кенди!
Вдохнув, я забыл выдохнуть. Откровений с меня было достаточно. Подкравшись к двери, я тихонько вышел из кабинета директора.
Ругательства. Пушки. Агрессия. Кто же такие эти Сандерз и Арчибальд? Какого дьявола им нужно в Бедфорде?
Голова кипела. Я, спотыкаясь, шел на занятия. День пролетел незаметно. Я так и не позвонил родителям. Репетицию отменили ввиду занятости всех участников. В комнату я вернулся поздно: чтобы не нарываться на Моргана и его издевки, я изучал конспекты в гостевой.
Впрочем, Кристан на удивление проблем не создал. Во всяком случае, за первые пять минут после того, как я вернулся в спальню.
Он уже, хоть и щурясь, топал по периметру, напевал какую-то идиотскую песенку из фильма и без моей подсказки убирал свои вещи в шкаф.
Не иначе в Аду травка зазеленела! Я даже портфель из рук выронил. Морган и уборка – это два слова антонима. Он ведь сам только недавно хвастался, что лишь под страхом смерти засунет шмотки в гардероб самостоятельно. С чего такие перемены?
- О, Фишер! – удивленно воззрился на меня он, вытаскивая наушники из ушей. – Чего такой дерганый? Опять нарвался? – мерзко пошутил он.
Шваркнув плеер на кровать, Морган самодовольно улыбнулся.
- А ты, гляжу, слишком веселый, - вернул должок я. – Никак предвкушаешь предстоящие экзамены?
Крист посмотрел на меня с неприязнью, но хорошее настроение его никуда не делось.
- Злость тебе не к лицу, Малыш, - кое-как закидывая рубашку в шкаф, осчастливил меня Кристан.
Он с чувством выполненного долга захлопнул дверцы и начал приближаться ко мне.
- Вчера ты был поприветливее, Фишер, - припомнил он "театр теней" и мирное сопение вместе на кровати.
Я отстранился, когда Морган протянул руку к моему лицу.
- Вчера ты был пьян. Напомнить тебе, каким идиотом ты был, Король Фей? – аккуратной стопочкой укладывая на стол учебники, мстительно уточнил я.
Крист остановился, моргнул. Радость его улетучилась. С негодованием глядя на меня, он сделал шаг вперед.
- Напомни мне лучше, как мы классно провели время в актовом зале, пока не вмешался Патрик, - глухо произнес он, надвигаясь.
Между нами почти не осталось расстояния. Морган остановился в сантиметре. Я оказался зажатым между столом и закипающим Кристаном. Он вновь протянул руку к моему лицу. И, как бы сильно я ни крутил головой, Его Величество все равно сжал мой подбородок.
Перемирие длилось недолго. Мы просто не созданы были выдерживать друг друга больше минуты.
Я слышал дыхание Кристана, я чувствовал его начинающую расти неприязнь. Однако в синих нахальных глазах я видел отражение своих прошлых ошибок, напоминание того, как я, пождав хвост, едва не сам кидался на Моргана. Эти мысли угнетали.
Я не дешевка. Я не зависим от Криста. Я…
- Я очень жду того момента, когда ты съедешь из этой комнаты, - глядя Королю Всея Бедфорда в глаза, прошипел я.
Он заполонял все пространство. Сдвоенные вместе кровати, фобии Криста, совместные задания. Меня все достало. Хватит сближения. Пора нажать по тормозам, пока все не зашло слишком далеко.
Взгляд зажегся огоньком агрессии.
Крист наклонился. Его губы раскрылись. Я подумал, что Морган хочет меня поцеловать и напрягся в ожидании.
- Ты маленький засранец, - выдохнул Крист мне в губы.
Он отстранился от меня столь же быстро, как подошел. Я схватился пальцами за край столешницы. Меня подмывало вернуть Моргану оскорбление. Кричать в спину удаляющемуся к двери Моргану было идиотской идеей. Благо, распахнувший дверь перед самым носом Короля Всея Бедфорда мистер Сандерз лишил меня всякой возможности высказаться.
- Куда вы собрались на ночь глядя, мистер Норган? – продолжая коверкать фамилию Криста, поинтересовался тот, кто недавно ругался с псевдодиректором.
- Навестить одноклассника, мистер Кандерз, - подражая сердобольному тону коменданта, отпарировал Крист.
Комендант скривился, когда Морган закончил свою фразу. Застыв на пороге, они сверлили друг друга нелицеприятными взглядами. Оба были на взводе. Оба жаждали обменяться любезностями.
- Сожалею, Норган, но вам придется остаться тут. Иначе я с удовольствием влеплю вам выговор, - едко улыбаясь и шутливо отвешивая Кристу поклон, предупредил мужчина.
- Не доставлю вам такой радости, мистер Кандерз, - хмыкнул Морган, отступая обратно, в комнату. – Доброй вам ночи и приятных кошмаров, - с приветливой улыбочкой пожелал Кристан.
Сандерза перекосило от еле сдерживаемой ярости. Я представил себе, как он достает пистолет и стреляет в Моргана. Черт, Крист даже не знал, как крупно он нарывается!
Но я-то знал. И поэтому обязан был вмешаться.
- Эммм… - подал я голос. И комендант наконец разглядел меня за спиной Моргана.
Приятно улыбнувшись, мистер Сандерз отсалютовал мне.
- Крикун, так вы с Норганом соседи по комнате?
Кристу очень не понравилось обращение ко мне Сандерза. Он клацнул зубами и почти на стену лез от перепирающей его ярости.
- Увы, - криво усмехнулся я, игнорируя предупреждающий взгляд Кристана.
- Пятьсот шестая, помнишь? С меня печенье, - пообещал Сандерз, подмигнув мне.
Морщинки на его лбу разгладились: мужчина словно помолодел на несколько лет. В свободной футболке, в спортивных штанах, он выглядел простоватым, по-домашнему милым и жутко энергичным.
"Мог ли он быть преступником?" – думал я, кивая Сандерзу на прощанье.
- И что это было? – накинулся с вопросами Кристан.
Он уже не собирался ретироваться. Напротив, Морган решительно жаждал продолжить препирательство.
Сделав вид, что не расслышал вопроса, я стянул с себя пиджак и повесил на спинку стула. Король всея Бедфорда не упустил случая поссориться.
- Сдружился с комендантом, чтобы подставить меня? – едко подначил он.
Повернувшись к нему лицом, не повышая голоса, я мягко сказал:
- Не все такие ублюдки, как ты, Морган. Не все играют нечестно.
Это был тот самый момент, когда начинается буря. Сначала Король Всея Бедфорда, вроде бы, не среагировал. Он мирно стоял около двери, пожирая меня своими помутневшими от разномастных эмоций глазами, а потом он окончательно слетел с катушек.
- Ты специально меня провоцируешь, Фишер? – приближаясь ко мне, сдержанно провозгласил он. – Нравится меня доводить, Малыш? Хочешь узнать, где мой предел? Или думаешь, раз я дал тебе короткую передышку, то ты вдруг стал главным? – спросил он.
Резкий тон и то, как зверски осклабился Крист, не предвещали ничего хорошего. Я сделал шажок назад, но тут же остановился, так как трусить перед Морганом, пусть даже и брызжущим ядом, не намеревался.
- Плевать мне на твой предел, Кристан, - устало отозвался я, следя за каждым его рваным движением. – Мы вынужденные соседи. Будь моя воля, я бы вычеркнул наше с тобой знакомство из памяти и прекрасно жил дальше.
Столешница упиралась мне в бок. Морган, сжимая руки в кулаки, кипел от негодования. Он уже настолько ошалел, что до него смутно доходил смысл моих слов. Толкнув меня руками в плечи, добившись того, что я чуть не завалился на стол, Крист проревел:
- Фишер, заткнись…
От одного моего голоса у Короля Всея Бедфорда горели к чертям тормоза. Он, едва не изрыгая на меня огненное пламя, дышал через раз. Скулы дернулись, горло напряглось. И на всем лице появилось такое страшное выражение ненависти, будто Кристан сию секунду собирался наброситься на меня и покарать. Фиолетовое пламя металось, полыхая яркими языками.
- Или что? – задирая голову, чтобы не смотреть на Кристана снизу-вверх, хмыкнул я. – Снова нажалуешься папочке и попросишь нас расселить?
Морган побагровел после моих слов. Он истово силился унять порыв придушить меня на месте, однако бешенство было сильнее его: парень быстро рванулся ко мне и схватил за воротник.
- Может, в таком случае мне припомнить тебе все идиотские идеи, из-за которых страдал Я? – парировал он.
Меня понесло. Я ткнул пальцем Моргану в грудь и в заключение рявкнул:
- Мне нужно от тебя не так много: свали из комнаты и сдай чертов зачет Арчибальда.
Морган дал мне договорить, чтобы потом очень тихо сообщить:
- Тогда тебе придется выполнить все, что мне от тебя нужно, Малыш.
Крист погладил указательным пальцем ворот моей рубашки около кадыка. Невесомое прикосновение – и я застыл как вкопанный. Мне уже было известно: Морган, грань злобы которого упиралась в отстраненную безразличность, был чудовищно опасен. Я уже помнил, как быстро и фанатично работает его мозг, когда Крист жаждет накормить меня тумаками. Можно было не сомневаться: такой Морган легко справиться со всяким моим сопротивлением и вернет издевательств сполна. Очевидно, утрировав ситуацию, перевернув её только в свою пользу, я умудрился задеть неведомые мне струны души Короля Всея Бедфорда. И теперь Морган, истошно усмехающийся и поглаживающий полы моего пиджака, рассчитывал отыграться.
- Ну как, ты же страждешь побыстрее избавиться от меня, Фишер? – мило скользнув ладонью по ткани к груди, призывно прошептал Морган.
В его глазах не было и толики того эротизма, которым он подпитывал каждое свое действие. Холодные, злые, эти глаза смотрели на меня непроницаемо, подкалывая, уязвляя.
- Тебе же не впервой раздвигать передо мной ноги, - выдал он финальную фразу, от которой у меня участился пульс.
Впившись пальцами в футболку Криста, я проглотил ком горечи, перекрывший поток кислорода.
- Морган, - глухо произнес я, сам удивляясь, откуда в интонациях столько боли.
- Ну давай, Фишер, - криво улыбнулся Крист. – Ты же любишь, когда я тебя трахаю. Помнится, ты сам меня об этом просил… - он специально потрепал меня по плечу, будто призывая согласиться.
Ни капли сожаления. Морган и впрямь имел в виду то, что сказал. Скомкав черную ткань, я невесело усмехнулся.
- Если я раздвину перед тобой ноги, ты съедешь? – сквозь зубы процедил я.
Не нужно было глядеть на Криста, чтобы уловить самодовольство и приток адреналина, коими он словно зарядился. Нежный тембр обволокла хрипотца. Морган несильно сжал меня в полуобъятье.
- Возможно… Не обещаю, - честно признался он. – Но я попытаюсь уговорить директора… - мнимо серьезно пообещал Кристан с видом короля, делающего огромное одолжение пажу.
Мне титанических трудов стоило удерживать приклеенную к губам улыбку. Касания Криста жгли. Я презирал Его Величество за хамские выражения. До зубного скрежета мне не терпелось сквитаться. Но один неверный поворот головы, одно вскользь брошенное лишнее слово – и все старания пойдут коту под хвост. Я мысленно убивал Моргана, однако терпеливо сносил его высокомерие. Пальцы подрагивали от предвосхищения. Я истерически приказывал себе стоять напротив Моргана и холодно глядеть ему в глаза. Но что я мог сделать с полыхающим пожаром, затаенным где-то в глубине моих серых озер?
- Ты позвонишь отцу, попросишь прощения и потребуешь, чтобы тебя убрали от меня как минимум на километр. Идет? – чуть-чуть сжимая руку на его плече, прошептал я.
Как мне показалось, неестественно и пошло. Но Морган, видимо, был абсолютным дураком, ибо, помолчав с секунду и, очевидно, прикидывая, что может и согласиться на условие в обмен на мое полноценное обслуживание, улыбнулся. Даже дураку было понятно: Морган скорее съест свой ботинок, чем извинится перед отцом.
- Договорились, - соврал Крист, не моргнув глазом.
Я ослепительно улыбнулся. Ничто не предвещало беды. Ровно до того момента, пока Морган не усадил меня на стол и не зашептал на ухо:
- Тебе придется изрядно постараться, Малыш. Сегодня я не буду терпеливым.
Его пальцы потянулись к застежке моего ремня. Такой поворот сюжета меня определенно не устраивал. Пыл, с которым Кристан ринулся в бой, вызвал во мне ответное желание покончить с фарсом побыстрее.
Холодные пальцы Моргана задрали мою рубашку и легли на живот. Дернувшись, я перехватил запястье Моргана. Он вопросительно поднял взгляд с моего торса на лицо.
- Передумал? – останавливаясь, ехидно поднял брови Крист.
- Нет, - в том же ключе отпарировал я, все же отстраняясь.
Морган завел свою руку мне за спину. Таким образом, мы оказались прижаты грудь к груди.
- Ты завтра не сможешь сесть, Малыш, - пролепетал он мне в ухо, облизывая мочку.
Всё. На этом спектаклю полагалось подойти к кульминации. Приподнимаясь и царапая ногтями шею Короля Всея Бедфорда, я податливо повис на нем.
- Морган, хочу как в прошлый раз… в душе… помнишь? – дунув ему на щеку, наивно поинтересовался я.
Кристан, словно его ударило током, вздрогнул. Он поднял меня, все ещё сидящего, и потащил в ванную. Я умело отделывался от его поцелуев. Сердце в груди стучало злобным эхом. Я расцарапал бы Кристану спину до крови и разукрасил бы лицо. Но я приготовил подлость большего масштаба.
Он поставил меня на пол, как только мы переступили порог ванной. И это была первая ошибка Криста. Второй был его просчет относительно моих умственных способностей. Когда дело касалось гордости, мозг работал феерически быстро и точно.
- Я сейчас, - страстно осклабившись, пообещал я Моргану.
Тот принялся стягивать с себя вещи. Крист не сомневался: я в его руках. Уверенность в своем шарме была его третьей ошибкой.
Проколов в моем плане не было: я мышкой выскользнул из ванной и, быстро выудив ключ из тумбочки, ловко запер дверь ванной – единственную дверь в спальне, которую администрация позволяла запирать. Наверное, все-таки хоть кто-то понимал, что гормонально озабоченным молодым людям восемнадцати лет иногда приспичит уединиться.
Конечно, уединиться Моргану не хотелось. Поначалу не осознав, что я надул его, Морган потребовал через дверь:
- Фишер, немедленно иди сюда.
Но когда в замке повернулся ключ, сомнений у Его Величества не осталось.
- Кого же в этот раз поимели, Морган? – нахально поинтересовался я, стукнув пару раз по деревяшке.
Крист обезумел от гнева.
- Я вышибу эту дверь к чертям собачьим! Ты труп, понял, Фишер?! Ты труп! Как только я выберусь…
- Как только Я тебя выпущу, - надменно уточнил я.
Чувство контроля, удовлетворения и собственная значимость меня пьянили. Я как маленький радовался своей победе и ликовал. Слыша ругательства Короля Всея Бедфорда, я сложил руки на груди. Двинув по двери ногой, я угрожающе рыкнул:
- Морган, будешь орать – выключу свет, - хохотнул я, на что мне ответили потоком нечленораздельной брани.
На секунду я и вправду подумал о том, чтобы попугать Моргана, вырубив выключатель, но, вспомнив о своей фобии, откинул эту мысль в сторону. Бояться того, что Крист вышибет дверь, не стоило. А ключа у него не было. Так что со спокойной душой я стащил с себя школьную форму и лег в постель. Без Моргана она казалась просторной и чрезмерно пустой. Покорно натянув одеяло до самого носа, я проклял для верности Кристана, который швырнул мне в лицо оскорбление, после чего поздравил себя с маленькой победой над королем Бедфорда.
Из ванной не доносилось ни звука. Кристан перестал бесноваться и утихомирился. Мне было немного совестно, что я запер его, как заключенного. Однако Морган и впрямь был виновен. Виновен в том, что, кусая губы и умоляя себя выкинуть его злые слова из памяти, я втайне соглашался. Крист был прав. Я был частично зависим от его внимания. Мне нравилось, что Морган трогает меня. Моему телу нравилось. И тем больше я ненавидел Моргана за откровенность.
Ублюдок. Это он научил меня чувствовать. Ублюдок. Ублюдок…
Повторяя оное раз за разом, я зажмурился и попытался уснуть. Легкая простуда, донимавшая меня все утро, переросла в температуру и насморк. Меня бросало то в жар, то в холод. Горло захрипело. Кашля не было, но легче от этого не становилось. Мой организм, ослабший после вылазок, приключений и подстав, жаждал покоя. Разметавшись по постели, я то наваливал на себя груду одеял, то раздевался донага. Кошмары, вечные спутники одиночества, терроризировали сны. На утро я проснулся разбитым, с кругами под глазами и ужасной головной болью. Забыв, что запер Моргана в ванной, я сам ломанулся туда и, лишь подергав за ручку, вспомнил: Крист яростно бился в дверь с полчаса после моей угрозы.
Мне хотелось в туалет, мне нужно было умыться и привести себя в порядок. Глупо было бояться оказаться с невменяемым королем лицом к лицу. Тянуть дольше тоже было глупо. Поэтому я повернул ключ и ворвался в ванну, как если бы собирался сразиться с полчищем орков, напавших на средиземноморье.
Морган уже был на ногах. Его вечная страсть поздно вставать исчезла вместе с добрым настроем. Кристан смотрел на меня, не мигая, с минуту. Потом он просто сграбастал меня и саданул под дых. Мне и так нечем было дышать, а после приятного приветствия Моргана я захрипел. Удар, доставшийся мне, сильным не назовешь. И все же я рухнул на колени. К ногам Моргана, который тут же рывком поднял меня.
- У тебя есть пять минут, чтобы придумать себе оправдание, Фишер, - без тени улыбки заявил Морган.
Он держал меня крепко, как будто боялся, что я сбегу. Идиот. В таком состоянии: сонный, измотанный болезнью и дрянными мыслями – я точно никуда не намылился бы. Однако, приученный к моим "приятным неожиданностям", Морган решил подстраховаться.
Он выглядел тоже неважно: какой-то скомканный, словно по нему стадо бизонов прошло, бледный, но жаждущий отмщения, он одной рукой вцепился в мою футболку. Запах антисептика от бинтов Криста, запах шампуня и запах пены для бритья смешались – мне до одури захотелось чихнуть. Но, как это всегда бывает во время болезни, попытка чихнуть сопровождалась слезливой реакцией. Поморщившись, я повел носом и уже хотел поднести руку к лицу, но Крист, подумав, что я дам ему сдачи или посмею вырваться, оставил в покое мою одежду и смял в пальцах мое запястье. Подняв мне подбородок, чтобы поглядеть в глаза, Морган очаровательно растерялся.
Ожидая увидеть воинственного борца, ратующего о победе, Крист прямо-таки впал в изумление: из моих глаз брызнули слезы, да и вообще я представлял собой зрелище жалкое и удручающее.
- Я… я ведь не так сильно ударил, - приписав мое состояние своей силе удара, Морган хлопнул ресницами.
Мне было неприятно стоять подле него и уливаться слезами. Но что я мог сделать, если идиот не дал мне возможности подойти к раковине и высморкаться?
- Фишер, ты же никогда… ты… - рассеянно бормотал Крист, нагибаясь ко мне и беря в руки мое лицо. – О… просто прекрати плакать… я не… в общем… черт!! Просто престань, - вытирая своими огромными ручищами маленькие капельки со щек, бормотал он.
Из-за того, что он лапал мои скулы, сказать ничего я не мог, потому хмуро смотрел на него, выжидая, когда Его Величество прекратит игры в сердобольного доктора. Под конец не выдержав, я треснул Моргану ладонями по локтям, в результате чего Крист почти заехал мне в глаз.
- Фишер! – рявкнул король, стоило мне взвыть. – Какого дьявола ты творишь?!
Он отлепился от меня, поэтому я с удовольствием гундосым голосом проскрипел:
- Отойди.
И, миновав Кристана, я на его глазах(идиот не соизволил удалиться в комнату) высморкался и умылся. Полегчало, конечно, но не настолько, чтобы запрыгать от счастья.
- Ты заболел? – риторически спросил ублюдок, который минуту назад заехал мне кулаком под дых.
- Как видишь, - устало отозвался я. – Отливать я тоже должен при тебе? – грубовато спросил я.
Поджав губы, Крист вышел. Однако когда я вернулся в спальню, он требовательно рыкнул:
- Сегодня ты на занятия не пойдешь.
От такой перспективы я закашлялся. Морган копался в гардеробе, не оглядываясь на меня.
- Кто так решил? – потянувшись к школьным брюкам, поднял бровь я.
Морган вылез из шкафа. В руках он держал шарф. Я на секунду вообразил, что Крист заботится о моем бесценном здоровое, но не тут-то было: Морган, взяв меня за руку и шваркнув на кровать, обвязал запястья сопротивляющегося меня шарфом и закрепил оной на спинке кровати.
- Отыграться решил? – взвился я.
Крист рассмеялся. Брыкающийся, хрипящий, я смешно елозил по постели. Морган получал массу удовольствия от моих виляний бедрами.
- Я не собираюсь раздвигать… - прошипел я.
Морган хмыкнул. Он положил ладонь мне на губы, пресекая поток дальнейших разглагольствований.
- Я понял, Малыш, - коротко сообщил он, целуя меня в макушку.
Я недоверчиво покосился на Короля Всея Бедфорда, усевшегося на край кровати подле меня. Негодование Кристана испарилось. Он с жалостью и некоей нежностью любовался моими потугами избавиться от удавки на руках.
- Если бы я тебя не связал, ты бы отправился на уроки. И заболел ещё больше, - как ребенку втолковывал он. – А потом ты бы слег. И завалил сессию… - голосом сказочника вещал Кристан.
Его ладонь легла мне на лоб, очевидно, проверить, есть ли температура. Температуры не было. Но насморк никуда не делся. Нос успел забиться за несчастную долю минуты. А Морган связал мне руки. Да я забрызгаю соплями всю комнату при таком раскладе!
- Морган, я никуда не пойду. Развяжи, - сипло попросил я.
Однако Кристан в своих мечтах уже унесся далеко-далеко. Он принялся стягивать с меня спортивные штаны, в которых я обычно сплю.
- Я всего лишь переодену тебя, - сообщил он мне, покрасневшему и открывшему рот, чтобы возразить.
- ЗАЧЕМ? – рыкнул я и закашлялся.
- Потому что я так хочу, - пожал плечами Кристан.
Он и вправду честно натянул на меня джинсы, которые я никогда сам бы не осмелился напялить: с заниженной талией, с элементами рваности, в облип… Застегивая ширинку, Крист был предельно аккуратен и, несмело погладив меня через ткань, тут же убрал ладонь, когда я гневно сверкнул глазами. Нависнув над кроватью, Морган никак не мог налюбоваться на творенье рук своих.
Я чувствовал себя его игрушкой, которую Крист пока не хочет отдавать никому другому.
- Малыш, ты постоянно носишь все бесформенное, - пожаловался он, собираясь разорвать на мне футболку.
- Только попробуй! – предупредил я.
Мне катастрофически нужно было прочихаться. Я ненавидел состояние, когда грипп затаскивает меня в постель и мучает, мучает, мучает. Во время болезни я всегда становился меланхоличнее, слабее и… черт, у меня почему-то(по какому-то дикому закону природы!) постоянно слезились глаза.
Морган убрал лапы от футболки. Он прекрасно видел, как застилает вода мои глаза. Выражение лица Моргана смягчилось. Он мягко усмехнулся:
- А можешь так почаще? – вытирая платком мне щеки, уточнил он.
Что б его! Устраиваясь поудобнее на подушках, я злобно уставился на Криста. Согласен, не лучшее занятие для человека, рыдающего, как девчонка. Морган оценил комизм сразу. Ущипнув меня за щеку, он рассмеялся.
- Не делай такое лицо, Малыш, - выдохнул он, тиская мой подбородок, лоб, проводя рукой по волосам. – Иначе я не смогу сдержаться… - в доказательство правдивости своих слов засранец укусил меня в шею.
- Морган, пойми, я… хммм… ну… - лепетал я, не зная, как лучше объяснить придурку, что мне нужно иногда дышать и… в общем, делать то, что нужно делать человеку, страдающему от простуды – сморкаться.
Но, как ни странно, подобное Криста не смущало. Он спокойно выслушал мои скомканные фразы и развязал мне одну руку.
После всех нужных процедур, которые я провернул за пару секунд, Морган снова привязал меня. Сопли заполонили мозг. Голова трещала, запястья саднили, горло болело. В общем, спорить с Морганом в таких условиях было бесперспективным занятием.
Он и не ждал, что я начну диспут. Удостоверившись, что "жертва" улеглась на подушки и вяло прикрыла глаза, Морган наскоро оделся и вихнул из комнаты. Я уж было подумал, что Кристан побоялся подхватить простуду. Но нет – он вернулся с таблетками, каплями для носа и… наручниками. Откуда он раздобыл последнее даже спрашивать было неприлично.
Для виду двинув ему в нос, когда величество развязал шарф, я ностальгично посмотрел на правую руку, которая теперь оказалась свободной. Левую же Морган вероломно приковал к изголовью.
- Чтобы не рыпался, - уточнил он, демонически скалясь.
Первый день болезни я всегда традиционно отлеживался. Так что в какой-то степени я был даже благодарен Кристану за то, что он заставил меня остаться в комнате. Одно меня напрягало – как Его Величество расквитается за ночь, проведенную в ванной.
На редкость спокойный и уравновешенный, Крист неторопливо бродил по комнате. Он вел себя со мной подозрительно любезно, даже неумело пытался помочь: положил холодный компресс мне на лоб, при этом расплескав почти всю воду из тазика себе на ноги и на одежду, ринулся закапывать мне лекарство для воспаленных глаз в нос, укрыл одеялом, когда я взопрел… Все утро горе-помощник вертелся рядом, что усугубляло процесс лечения и жутко нервировало. Под конец не выдержав, я скомандовал не приближаться ко мне. И Крист обиженно утопал на занятия.
За время его отсутствия я очень захотел в туалет. Но наручники, естественно, не сопутствовали решению проблемы. Виляя бедрами, я проклинал Моргана на чем свет стоит. И вот, когда я уже совсем отчаялся, Крист явился собственной персоной – с двумя подносами еды. Цветущий и пахнущий, Морган поприветствовал меня неприличной шуткой.
- Кристан, - подбирая слова, пробормотал я. – Будь так любезен, сними свои гребаные секс-игрушки!
После капель мне полегчало: хрипотца в голосе никуда не делась, но насморк поутих.
- Что опять не так? – хмурясь и ставя подносы на стол, закатил глаза Крист.
Мне было непривычно видеть его в школьной форме, пусть и несколько отличающейся фасоном от школьной формы остальных учеников Бедфорда.
- Занятия у меня уже кончились. Зачем мне теперь куда-то рваться? – сообщил я ему.
- Ты все время куда-то рвешься, а потом нарываешься, - кольнул Крист.
Он жевал крекер и, подозреваю, намеревался покормить меня с рук.
- Кто бы говорил, Морган, - отпарировал я. – Это не моего отца вызывали в полицию…
Кажется, момент освобождения я себе оттянул: Его Величество положил пачку крекеров на стол и приблизился к кровати. Глаза его сверкали отнюдь не приветливо.
- Надо было рот тебе заклеить, а не руки завязывать, - со вздохом проговорил он.
Злиться на меня, с красным носом, слезливого и беспомощного, было, видимо, нереально даже для Короля Всея Бедфорда.
- Ты нарушаешь границы личного пространства, - прохрипел я, понимая, что если в следующие пять минут Крист не отвяжет меня, я сделаю свои дела прямо тут, на кровати.
Крист был достаточно близко от меня. Он удивленно глядел на то, как я ерзаю. До короля наконец дошло. Он с ехидной ухмылочкой высвободил мою правую руку, но, как только я рявкнул:
- Ублюдок! – мстительно захлопнул наручники на обоих моих руках.
- Чего ждешь? Не терпится ведь? – подначил Морган и, хлопнув меня по попе, подтолкнул к ванной, которая была смежной с туалетом.
- Чтоб тебе сдохнуть, засранец! – от души пожелал я, хлопая дверью.
Расстегивать ширинку, когда твои руки сведены вместе, было чертовски неудобно. Однако, повозившись, я сделал все свои дела и свободно выдохнул.
Предположение мое насчет кормления с рук оказалось на удивленье точным. Стоило мне только задницей коснуться кровати, как самодовольный, улыбающийся и вообще светящийся от эйфории Морган уселся рядом с тарелкой спагетти.
- Я сам, - предвосхищая дальнейшие действия Криста, обломал я ему кайф позлить меня дальше.
Морган мило проигнорировал мои слова. Он намотал спагетти на вилку и с видом родителя, готового при любой возможности надавать непослушному Малышу а-та-та, поднес еду к моим губам.
- Скажи "аааа", - просюсюкал он.
Я пригляделся к Моргану получше. Ни злорадства, ни желания напакостить в нем, вроде бы не было. Бедный богатый мальчик, очевидно, просто не наигрался в детстве. Поэтому я стал его развлечением на день. Что ж. Угрозы для меня это никакой не представляло. Тяжело вздохнув, еще раз глянув на Моргана, заинтригованно следящего за моими руками, обхватившими для верности его запястье, чтобы Морган не покалечил меня вилкой, я открыл рот.
Крист с восторгом распахнул глаза. Ему нравилось, что я беспрекословно подчиняюсь. Хоть с неохотой, но все-таки подчиняюсь.
- Морган, добавь соуса, - приказал я, потому что никогда не любил пресной пищи.
- А что мне за это будет? – вставая и отправляясь к своему подносу, оставленному на столе, вопросил Крист.
- Я отдам тебе свой десерт, - задумчиво предложил я, частично равнодушный к сладкому.
- Ладно, - подозрительно быстро согласился Крист, сверкая белозубой улыбкой. – Побольше соуса? – уточнил он, щедро расплескивая красную жижу по спагетти.
- Ммм, - неопределенно промычал я, кивнув головой.
Поджав под себя ноги по-турецки, я сидел напротив Криста, касаясь его руки больше для того, чтоб сохранять равновесие, чем предотвращая возможные инциденты. Я уплетал за обе щеки все, чем меня пичкал довольный собой Кристан.
- А ты есть не будешь? – тщательно прожевывая мясо, аккуратно порезанное Кристом на мелкие кусочки, соблаговолил вдруг заметить я, что Морган не притронулся к еде.
- Ну, - помявшись, отвел глаза в сторону Крист. – Я уже поел…
Он, кажется, был смущен моим вопросом. Скулы Моргана окрасил предательский румянец. И я не упустил случая подколоть:
- Кому тогда второй поднос?
Ясно было как божий день, что Крист просто не знал моих предпочтений в еде, поэтому взял побольше, чтобы не ошибиться. И Морган понимал, что я обо всем догадался.
- Ты кого-то пригласил в гости?- продолжал насмешливо допытываться я.
Морган разозлился. Он отставил тарелку в сторону и решительно повернулся ко мне.
- Хочу сейчас свой десерт, - рявкнул он, надвигаясь на меня.
- Ну, так возьми пудинг, - недоуменно пожал я плечами.
Морган рассмеялся. Он придвинулся ко мне вплотную. И я почувствовал себя круглым дураком. Пудинг был абсолютно, совершенно не нужен Королю Всея Бедфорда. Ухмыльнувшись, Крист поцеловал меня в уголок губ. Облизав соус, оставшийся на нижней губе, Морган прикусил верхнюю. Я застыл. Настала моя очередь краснеть. Идиллия теплоты и уюта нарушилась этим неожиданным поцелуем. Зажмурившись, я отстранился, когда Крист попытался скользнуть языком мне в рот.
- Хватит, - тихо сказал я, отодвигаясь.
Слова Моргана о том, что я его персональная развлекалка, звучали в ушах. Нахмурившись, я вытер губы ладонями. Морган не стал настаивать на продолжении. Отодвинувшись на почтенное расстояние, он молча расстегнул наручники и передал мне вилку. Заигрывать Крист больше не пытался. До вечера мы не тревожили друг друга: каждый занимался своим делом. И только после отбоя наступил неловкий момент: Морган разделся и как всегда голым лег в постель. Я встал и направился к креслу.
- Я ничего не сделаю, - останавливая меня, пробормотал Крист, не открывая глаз. – Выключай свет и ложись, - повелительно рявкнул он.
Я так и сделал.
Мы лежали в темноте. Его рука была в миллиметре от моей. Но никто из нас не переплел пальцы. Морган силился расслабиться и не мог.
- Фишер? – позвал он, разрушив тишину.
- Что, Морган? – отозвался я.
Он выдержал паузу длинной в минуту, после которой медленно спросил:
- Тебе действительно так неприятно жить со мной в одной комнате?
Я знал, какой ответ он ждет, но, увы, я не мог сказать "нет".
- Это неважно, Морган. Спи, - шепнул я, натягивая на себя одеяло.
Во сне мы все равно обнялись. Уткнувшись в широкое плечо Моргана, я простился со всеми кошмарами. После моих слов Морган ещё какое-то время ворочался, но торшер все-таки выключил. В полусне я чувствовал, как он взял меня за руку. Потом я погрузился в глубокое забытье и больше не просыпался до звонка будильника.
Новый день привнес в мою жизнь хаос и новые знакомства.
@темы: эротика, ориджинал, в процессе, слеш, "Мой личный ад", роман
- Выключите свет в актовом зале, мистер Патрик, - повелительно рявкнул директор, вдруг вспомнив об этом маленьком пустячке.
Ро последним выходил из зала, поэтому на его плечи легла столь невыполнимая миссия. Собственно, скривившись, он мирно отправился обратно – на последний ряд.
- Мистер Морган, вас я жду в своем кабинете, - хватая Кристана за отворот пиджака, чтобы тот не ринулся прочь по своим делам, сообщил гном Бедфорда.
И пока Крист возмущенно отнекивался, мистер Арчибальд всучил мне ключ от актового зала.
- Не забудьте закрыть двери, мистер Фишер. Поручаю это вам…
И, таращась на металлический кусочек в своей ладони, я понял: это мой шанс сквитаться с Патриком.
Не задумываясь долго над своими действиями, я просунул ключ в замочную скважину и повернул пару раз.
Ро оказался в ситуации, которая была похожа на ту, что он мило подстроил мне. Участники репетиции разбрелись ещё когда мистер Арчибальд потащил Моргана в свой кабинет. Так что, кроме меня, никто не знал, что Родерик заперт. До отбоя оставалось полтора часа или меньше. Мне хорошо было известно, что мобильный в актовом зале не ловит. Сардонически хмыкнув, я представил, как мечется внутри Ро, недоумевая, какого черта происходит.
читать дальшеОн, как и я в библиотеке, стукнул пару раз в дверь, но, не дождавшись ответа, успокоился. Наверное, покричи он громче, комендант или кто-то из учеников услышали бы, но Ро отчего-то притих. Его удаляющиеся от входа шаги были последним, что я услышал прежде, чем отправился в гостевую. Комната была почти пустой. Ученики Бедфорда не любили смотреть телевизор и редко собирались вместе, чтобы поболтать. У всех были мобильники и скайпы. К тому же, бедфордовцы не блистали дружелюбием по отношению друг к другу. Подозреваю, жизни богатеньких мальчиков требовала предельной аккуратности в выборе товарищей. Именно поэтому я, скромно уткнувшись носом в книгу, старался не привлекать внимания тех единиц, которые выползли в общую гостиную.
Огонь в камине, приветливый коврик, располагающая к уюту атмосфера – все призывало учеников к приятному провождению времени. Однако, совершив гадость, пусть и ответную, я чувствовал себя паршиво. Мне казалось, что все осуждающе смотрят на меня, словно я враг народа. Ерзая в своем кресле, я поглядывал на время, оттягивая момент, когда мне придется выпустить Ро. Что сказать ему: "Ты заслужил?" или "Зуб за зуб?". Прокручивая в голове планы мести, подхлестывая свою обиду на старосту, я не заметил, как бедфордовцы, околачивающиеся поблизости, покинули комнату. Ключ обжигал пальцы. Я проклинал свою щепетильность: не надо было уподобляться Патрику. К чему бессмысленные разборки, если он даже не назвал мне причину, по которой подставил меня?
Вскочив со своего места, я нарезал пару кругов. Искусанные губы болели, когда я по привычке касался их зубами.
- Нет, я не могу, - признался я себе, останавливаясь и тяжело вздыхая. – Нужно покончить с этим фарсом… Хватит, - решительно направляясь в сторону коридора, пробормотал я.
За окнами бесновался дождь. Гроза и ветер были просто чудовищными. Днем передавали штормовое предупреждение. Я ещё подивился, что нас с Морганом буря не застала врасплох. Мне и так хватало легкой простуды. Если бы я искупался под дождичком, подозреваю, с постели бы сегодня не встал.
В коридоре тоже было довольно безлюдно. Фойе я миновал вполне спокойно. До актового зала оставалось пара пролетов. Неожиданно во всей школе выключился свет. Мигнув пару раз, лампочки потухли. Я на ощупь добрался до нужного места. Темнота была феерической. Посторонние звуки, шорох веток о стекла, шаги вдалеке – я словно очутился в ужастике. И отчего-то, шаря ключом наобум, дабы попасть в замок, я чувствовал себя первой жертвой. Так и казалось, что из-за угла выпрыгнет зомби с ножом или вампир, на крайний случай.
Мурашки бежали по телу. Какого дьявола в Бедфорде случилось замыкание? Именно сейчас, когда я вынужден был слоняться по школе!
Наконец дверь открылась. Глаза немного привыкли к темноте, так что фигуру Ро, напряженную и словно вытянувшуюся, я заметил сразу. Парень сидел на первом ряду и спокойно смотрел перед собой. Он слышал, как скрипнул замок, поэтому я был абсолютно уверен: Патрик в курсе моего присутствия.
Прижавшись лбом к дверному косяку, я тяжело вздохнул.
- Патрик, выходи. Баста, - сказал я.
Ро встал. Когда он обернулся ко мне, я заметил суровый блеск в его умных глаз. Ро, бледный и чуть-чуть уставший, ступил на первую ступеньку.
- Теперь мы квиты, Фишер? – остановившись в шаге от меня, спросил он холодно. – Тебе достаточно просто сквитаться или мне посидеть тут подольше? Пока директор не обнаружит мое отсутствие, - в словах старосты были настырные нотки.
Он положил руку на мое плечо, и я не ощутил неприязни. Несмотря на нелицеприятный поступок Ро, несмотря на его вопиющую подлость… я не испытывал неприязни по отношению к нему. Странно: обычно любая подобная шутка в мой адрес – и подсознание выдает тысячи способов унизить обидчика. Обычно я пылаю гневом, пышу ненавистью и совершенно не жажду продолжить общение с индивидом. Но видя, как уравновешенно и без вражды смотрит на меня Патрик, я терялся.
- Извини за тот случай. Я, правда, не хотел навредить, - отбирая у меня ключ и ловко запирая помещение, проговорил Ро.
Он улыбнулся. Без пафоса, без издевки. Просто улыбнулся.
- Надеюсь, после того, как заставил меня подергаться в актовом зале, ты остынешь, - подмигнул он, уже войдя в свое обычное состояние добрейшей души человека. – Благодаря тебе мне придется выступать на сцене, Фишер… - толкнул он меня плечом. – Ты знаешь, как я ненавижу сцену?
Мы уже отошли от актового зала и теперь, аккуратно ступая, топали к общежитию.
- Могу поспорить, пока ты торчал в актовом зале, уже продумал весь сценарий, - ответно толкнул его плечом я.
Вернув должок, я пришел в гармонию с самим собой. Правда, тот факт, что Патрик не нападал и вообще повел себя по-взрослому, смущал. Ну не похож был этот парень, вовсю принявшийся рассказывать мне о будущих ужасах представления, на подлого обманщика. Черт, мысли мои путались. Я никак не мог определиться, опасаться мне старосты или нет.
А тем временем меня ждал очередной сюрприз.
*
Настроение после разговора с Ро у меня было весьма и весьма неуравновешенное. Задумчиво взявшись за ручку двери нашей с Кристом спальни, я едва не рухнул от удивления на пороге. Перебои электричества никто не отменял: Бедфорд погрузился в кромешную тьму. Но не наша спальня. Я даже не сразу осознал, откуда столько света! Повсюду свечи: большие и маленькие, разных форм. Благоухающая корицей, лавандой и розами комната походила по феерическим смешениям ароматов на цветник. И среди всего этого великолепия на полу, вытянув ноги вперед, сидел Крист. Он опирался спиной на угол кровати. Уже без пиджака, в полураспахнутой рубашке, изнеженный, расслабленный, он слушал с закрытыми глазами плеер. Слушал и аристократически чванливо потягивал красное вино из фигурного бокала. Я вытаращил глаза. Вино. В школе. Морган совсем с ума сошел!
Подскочив к Королю Всея Бедфорда, я рывком вытащил из его ушей наушники.
- Спятил? – силясь выдернуть из длинных пальцев бокал, заорал я. – Хочешь, чтоб Арчибальд выкинул нас обоих?
Как ни прискорбно, но меня тоже могли исключить за смелый выкрутас Криста. Ибо кто доказал бы, что именно Морган попивает спиртное до отбоя? За десять гребаных минут до отбоя! Меня автоматически причислили бы к ряду сообщников. Но я ведь не прикрывал Моргана! Я даже, дьявол его задери, не знал, что Крист настолько безумный!
Мое сердце колотилось как заведенное. Я вспотел от одного представления, что произойдет, коли сюда сейчас ворвется мистер Сандерз. При его-то нелюбви к Моргану он точно озвереет. Его Величество просто целенаправленно нарывался! Идиот.
- Фишер, - отдавая мне бокал и нагло хватаясь за горлышко бутылки, рыкнул Кристан, - ты только пришел, а уже столько шума!
Морган сделал большой глоток прямо из горла и, наблюдая за тем, как багровеет от возмущения и удивления мое лицо, соизволил просветить:
- Ты тугодум, Фишер? Кто пойдет проверять, в Бедфорде ты или нет? Комендант ногу скорее сломает, чем во все комнаты заглянет.
Кристан смотрел на меня, словно на недоумка. И этот его взгляд очень раздражал. Конечно, я понимал, что он в чем-то прав. Вряд ли Сандерз рискнет своим бесценным здоровьем ради кучки шалопаев, которые потенциально вылезли из окна и отправились гулять по залитому дождем городу. В такую грозу ни один желающий не высунул бы носа из Бедфорда. Смысла в проверке не было. Однако признаваться в своей неправоте Кристану я не желал. Поджав губы, я оглядел пространство комнаты. Все те же вещи валяются где попало. Новым был только фетиш Криста на свечи.
- Школьные правила ещё никто не отменял, - поучительным тоном начал я.
Морган рассмеялся и потянул меня за руку вниз, на пол. И содержимое бокала я выплеснул прямо на дорогущую белую ткань.
- Морган… - заметив его недобрый прищур, отозвался я. – Ты сам виноват.
Я сидел около Его Величества, который крепко сжимал мою левую руку и не давал подняться на ноги.
- Ты неисправим, - слизывая с запястья красные капли, пробормотал он. – Всякий раз, как ты оказываешься рядом, все переворачивается вверх дном. Ты сеешь хаос, Фишер… - покачал головой Морган.
Он неловко повернулся и, не выпуская из захвата мою руку, принялся расстегивать рубашку. Я сглотнул. Ситуация перестала мне нравится. Сексуальный подтекст был очень и очень опасен.
- Знаешь, чем я хочу заняться? – будто прочитав мои мысли, выдохнул Кристан, поиграв мышцами.
Я напрягся. Представить спектр его желаний было просто.
- Неоклассикой? – хмуро уточнил я, отцепляя от себя его пальцы.
Смешинки в глазах Кристана отстукивали такт самбы. Парень истерически сдерживал смех. Но под конец сдался и от души расхохотался.
Потрепав по волосам, Морган поцеловал меня в ухо. Невесомое дуновение его дыхания приятно прошлось по коже. Легкий привкус вина и окутывающий тело аромат цветов вперемешку с мускусным одеколоном Кристана действовали расслабляюще.
Морган определенно не намеревался принуждать меня к чему-либо. Губы Криста, влажные от вина и красные после моих недавних поцелуев растянулись в довольной улыбке. Алкоголь позитивно влиял на Величество. Лицо Моргана разгладилось, выражение надменности ушло из васильковых глаз.
- Малыш, - отсмеявшись, заявил Кристан. – Сдалась тебе неоклассика…
Он призывно осклабился и провел указательным пальцем по моему запястью.
- Если нет, пожалуй, я пойду… - порываясь встать, отпарировал я, нахмурившись.
Морган тут же прижался ко мне и обнял мою руку, как маленький.
- Ладно-ладно. Я понял, - огрызнулся он, кусая меня в плечо. – Раз секса сегодня не будет, давай… - он сделал паузу и озорно посмотрел мне в глаза.
Бесенята водили хороводы. Улыбка Кристана была поистине демонической. Я ожидал услышать нечто, поистине невероятное. И я услышал:
-…устроим театр теней! – закончил с воодушевлением Морган.
Изумление, в которое я впал на минуту, можно было потрогать пальцами. Открыв рот, я вытаращился на Моргана, как будто он предложил мне покончить жизнь самоубийством. Этот парень, виснувший на мне и полупьяно хихикающий, был мне незнаком. Видимо, Моргану хватило выпитого, чтобы дойти до кондиции невменяемости. Я мельком глянул на бутылку: полупуста. Однако, скользнув взглядом чуть дальше, убедился: за мое отсутствие король всея Бедфорда успел бы напиться до поросячьего визга: на полу из-под кровати выглядывала ещё одна – совершенно пустая бутылка, которую Кристан успел "усидеть", пока меня не было. Черт! Отцепить пальцы Моргана от своего запястья не стоило и пытаться.
- Ну давай, - обиженно рыкнул Крист, теребя меня, как тряпичную куклу. – Хочу театр теней! – капризно шикнул он, глядя на меня исподлобья.
Я вздохнул. Кристан удивлял меня с каждым днем все больше и больше. Он пестрил эмоциями, как цветомузыка. От ненависти, которая опутала нас паутиной, мы докатились до чего? До объятий среди ночи и ребяческих заморочек? Морган требовал от меня слишком многого. Я не готов был сближаться. Мне не нужно было его присутствие. Я жаждал просто доучиться спокойно в Бедфорде. Я не хотел такого доверчивого взгляда, не хотел откровений и всего с ними связанного. Я не тот человек, который умеет дорожить дружбой или ценить минуты единения. Мне больше подходило ругаться, вступать в противостояния… Я…
- Это зайчик… - прервал ход моих мудрых рассуждений Морган, складывая правую руку в кулак и выставляя указательный и большой пальцы.
Я усмехнулся помимо воли. Выражение серьезности на лице Кристана, немного съехавшего вниз по покрывалу, которое нежданно-негаданно опустилось к полу на несколько сантиметров и потянуло за собой явно нетрезво мыслящего Кристана, было просто очаровательным.
- В общем так, - интонациями возмущенного невниманием сказочника провозгласил Морган, пялясь на стену, где отобразилась в свете свечей тень его "зайчика". – Он был маленький-маленький… - доверительно сообщил мне Крист.
Я подхватил его под мышками и приподнял. Крист благодарно положил мне голову на плечо.
- Ты слушаешь? – требовательно осведомился он.
Мне тяжело было сдерживать ухмылку. Пьяный Морган был неподражаем. Его щеки раскраснелись. Кубики на животе переливались яростным блеском. Полные пьяного азарта глаза сияли диким вдохновением. Меня Крист отпускать не собирался: он удобно перехватил мою руку и, поджав под себя одну ногу, прижался левым боком ко мне.
- Ну? – толкнул он меня, так и не получив согласия.
Прокашлявшись, чтобы в голосе не прозвучало насмешки, я сказал:
- И что там с зайчиком, Морган?
Самодовольно хмыкнув, Крист поторопился продолжить историю, махая рукой, изображающей зверушку так, будто занимался фехтованием.
- Он был милый, но жутко твердолобый… и нарываться любил… и вообще невменяемый этот, как его, заяц, в общем… - погружаясь в поток идей, вылил на меня поток информации Кристан.
Его история напрягла. Что-то подсказывало: исход сказки мне не понравится.
- И ботаном был и… по деревьям лазил хреново… и храпел во сне… и в мусорке любил ковыряться… - Крист уткнулся мне носом мне в ворот свитера.
Я втянул в себя воздух. Выслушивать от пьяного Моргана всякие гадости было вдвойне неприятно. Скривившись, я злобно поднял руку вверх, чтобы она оказалась на уровне "зайчика" и сделал "собачку". Не зря же Лэсли в детстве гробил свое время, показывая эту самую "собачку".
- А в заморском царстве поживал самодовольный, эгоистичный, никчемный кобель, - комментируя появление нового персонажа, отозвался я. – И звали его Морган.
Крист оживился. Он сердито посмотрел на меня и пихнул мою руку в сторону. Тени начали драться.
- Зайчик-Фишер тоже не блистал прекрасным характером, - злобно припечатал Крист. – Этот зайчик становился послушным только когда собачка укладывала его на две лопатки и…
- И получала болезненный укольчик в королевскую попу, - подсказал я приторным тоном.
- За что потом чуть не вылетел из волшебной школы для зверят, - мило продолжил Кристан. – А потом его ушки трепетали, когда… - Морган поджал пальцы, чтобы показать, как именно трепетали ушки.
И мое терпение закончилось. Я негодующе пихнул Моргана локтем под ребра.
- Театр теней окончился. Занавес, - оповестил я, силясь поднять Криста и уложить его на кровать.
Бессмысленное занятие. Ворча и всячески препятствуя мне, Морган оставался на месте и едва не подмял меня под себя, когда я неловко приподнялся.
- Актер из тебя неважный, - прикрывая глаза, сделал вывод Кристан.
Он уже еле шевелил языком. Не спавший ни минуты, после нашего ночного приключения, после шикарной репетиции, Кристан помимо воли засыпал. Тихо чертыхаясь и все ещё лелея надежду избавиться от этого балласта, я дернул рукой, что привело Кристана в движение.
Распахнув свои синие глазищи, Король Всея Бедфорда воззрился на меня.
- Когда ты последний раз выступал на сцене, Фишер? – заинтересованно спросил он.
- А ты? – вернул ему вопрос я, прекрасно зная, что Морган ни за что не раскроет мне царских секретов.
Но, моргнув и устроив голову на моем плече поудобнее, Крист признался:
- На прошлой неделе.
Превозмочь любопытство, тем более что Его Величество сам нарывался на допрос, я не смог. Резонно отстранившись от обнаженного по пояс короля так, чтобы не задевать его груди или бедер, я любезно поинтересовался:
- Правда? И кого ты играл?
Морган ответил на автомате, не открывая глаз:
- Фея…
Он спохватился только когда правда вырвалась из его рта. Встрепенувшись, Крист удивленно наблюдал за мной, искренне смеющимся. Наверное, видеть мою теплую улыбку, было внове, потому что он хмуро процедил:
- Если бы ты был знаком с матерью Брановски, ты бы и не то сыграл.
И, воспользовавшись моим минутным весельем, переложил свои руки мне на талию.
- К тому же, я был прекрасен… Я был королем фей, - выдал Морган, светясь самодовольством.
Ему нравилось сидеть в обнимку. Он не страдал от холода и выглядел таким умиротворенным, что сейчас было глупо ехидничать. Рядом с Кристаном было тепло. Я чувствовал, как бьется его сердце около моего предплечья, чувствовал его дыханье на своей макушке. И это было не противно. Наоборот, привычное к близости Криста, мое тело расслабилось.
- Не сомневаюсь, - тихо усмехнулся я. И тут же удивленно дернулся, что вызвало у Кристана неприязненный стон.
- Мать Эндрю актриса? – игнорируя бурчанье Кристана, спросил я.
Морган долго молчал. Мы сидели в тишине, которая казалась угнетающе пустой и топорной. Я уже подумал, что Крист уснул, но он вдруг сказал:
- Аделия Пейдж.
И я проглотил это имя, как сладкую пилюлю.
- При чем здесь звезда самых известных мюзиклов? – непонимающе уточнил я.
Крист положил подбородок мне на макушку. Его руки на моем животе сжались покрепче.
- Мать Эндрю – Аделия Пейдж, - пояснил он со вздохом. – Брановски не любит сплетен, поэтому мало кто в курсе, - пересаживая меня так, чтобы я оказался сидящим между разведенных ног Его Величества, хмуро поделился правдой Крист.
Однако верить в такую правду было как-то… сомнительно. Аделии, судя по снимкам, едва-едва исполнилось тридцать. Не могла же она родить сына в двенадцать?
- Но… - моя попытка выяснить все получше, провалилась, ибо Морган не забыл о том, что я не ответил на его вопрос.
- Так почему ты боишься выступать, Фишер? – покусывая мое ухо, деловито осведомился он.
- Неудачный опыт в старшей школе, - скрипя сердце сознался я, памятуя о том эпизоде, когда моя ширинка стала предметом обсуждения всех учеников.
Крист перестал грызть ухо и на миг замер. Ощутив, как напряглась моя спина, Морган потерся щекой о мою щеку.
- Забыл слова? – жалостливо предположил он.
- Нет, Морган, со словарным запасом как раз было все в порядке, - резко вставая, хмыкнул я.
Он недоуменно посмотрел сначала на меня, нависшего над Его Величеством, потом на свои руки, которые секунду назад обнимали меня, и устало сполз пониже, чтобы откинуть голову на край кровати. Сил у Моргана явно осталось маловато. Иначе он бы рванулся возвращать меня обратно.
- Послал всю параллель к черту, - с гордостью сказал я, чем вызвал изумление в глазах Криста.
Потянувшись, Морган хлопнул своими огромными ресницами и, обняв себя руками, пробормотал под нос:
- Позёр…
Распластавшись на полу, Морган зачарованно воззрился на потолок, отражающий сияние свечей. Крист провел пальцами по лбу, убирая непослушные пряди, и, улыбнувшись, зажмурился.
Разговоры на этом прекратились. Я осознал, что Король Всея Бедфорда отключился. Он ровно сопел, склонившись вправо, и был похож на измотанного зверя, которого насильно запихнули в клетку зоопарка. Светлые волосы растрепались и кое-как обрамляли его расслабленное, покрасневшее лицо. Смешно хмурясь, Морган рвано выдохнул, когда неловко повернул ногу. Огромный, эгоцентричный, своевольный, Крист сейчас утратил весь свой шарм. Ухмыльнувшись, я с трудом затянул его на кровать. Морган даже не проснулся.
- Чудовище, - покачал я головой при виде того, как Морган преспокойно заворачивается в простынь.
Я специально не убирал одежды Моргана с постели: пусть с утречка изумится измятым тряпкам. Это научит засранца убирать за собой. Это напомнит ему, что слуг в Бедфорде у него нет.
Раздевшись и приняв душ, я долго размышлял, стоит ли гасить свечи. В конце концов, в целях безопасности потушив все, кроме одной, приютившейся на тумбочке возле изголовья, я лег на свою половину кровати.
- Ты же ненавидишь спать при свете, - хрипло отозвался Крист, пододвигаясь ко мне.
- Хмм… - неопределенно пробормотал я.
А в следующее мгновенье Морган дунул на свечку. Вздрогнув, он ухватился за простынь, но к свече не потянулся. Привычный страх накатил на Криста, однако он пару раз вдохнул и выдохнул.
- Ты в порядке? – коротко спросил я, укорив себя за излишнюю заботу.
Морган повернулся. Его маленькая победа была мучительной. Даже алкоголь не заглушил в Кристане голоса прошлого.
- Не совсем, - глотая гласные, прошептал он.
Проклиная сердоболие, я двинулся было, чтобы встать, но Король Всея Бедфорда остановил меня, взяв за руку. Его ладонь крепко сжала мою руку. Наши пальцы переплелись. Я изумленно таращился на это нехитрое переплетение. А Морган, сглотнув, посмотрел на меня.
- Думаю, я справлюсь, - тихо проговорил он.
Его глаза, испуганные и затуманенные, словно искали у меня поддержки.
- Да. Справишься, - произнес я, возблагодарив Бога за то, что голос не сорвался.
Естественно, я не надеялся, что Кристан пересилит свою фобию. Он играл сам с собой. И мне было чертовски не по себе от таких смелых игр.
Его холодные пальцы, его глаза, призывающие меня сказать ещё что-то, его белое, как полотно, лицо…
- Ты справишься, Морган. Справишься, - зачем-то стискивая его ладонь крепче, пробормотал я.
Кристан слабо улыбнулся.
Мы лежали на почтенном расстоянии друг от друга. Впервые Морган не порывался унизить меня или трахнуть. Часы размеренно поворачивали стрелки к полуночи. Крист прикрыл глаза. Он был напряжен, но не паниковал. Минуты выливались в бесконечность. Я ждал. Я ждал, когда Морган заснет. Но он ворочался. А я каждое мгновенье представлял, как буду вытаскивать Моргана из полузабытья снова.
Дьявол! Он устроил испытание не только себе, но и мне! Ублюдок!
Промучившись ещё минут десять, Король Всея Бедфорда расслабился. Сон сковал его по рукам и ногам. Нам больше не обязательно было держаться за руки. Однако даже мерно сопя, Крист оставался эгоистичным собственником: в ответ на шевеление моих пальцев он рьяно стиснул их так, что мне стало больно.
Ночь прошла относительно тихо.
Утро я провел в обычных хлопотах: суетился и бегал по комнате, собирая портфель. Кристан не соизволил разомкнуть глаз. Так что на занятия я умчался, избежав столкновений и ссор.
*
Ро последним выходил из зала, поэтому на его плечи легла столь невыполнимая миссия. Собственно, скривившись, он мирно отправился обратно – на последний ряд.
- Мистер Морган, вас я жду в своем кабинете, - хватая Кристана за отворот пиджака, чтобы тот не ринулся прочь по своим делам, сообщил гном Бедфорда.
И пока Крист возмущенно отнекивался, мистер Арчибальд всучил мне ключ от актового зала.
- Не забудьте закрыть двери, мистер Фишер. Поручаю это вам…
И, таращась на металлический кусочек в своей ладони, я понял: это мой шанс сквитаться с Патриком.
Не задумываясь долго над своими действиями, я просунул ключ в замочную скважину и повернул пару раз.
Ро оказался в ситуации, которая была похожа на ту, что он мило подстроил мне. Участники репетиции разбрелись ещё когда мистер Арчибальд потащил Моргана в свой кабинет. Так что, кроме меня, никто не знал, что Родерик заперт. До отбоя оставалось полтора часа или меньше. Мне хорошо было известно, что мобильный в актовом зале не ловит. Сардонически хмыкнув, я представил, как мечется внутри Ро, недоумевая, какого черта происходит.
читать дальшеОн, как и я в библиотеке, стукнул пару раз в дверь, но, не дождавшись ответа, успокоился. Наверное, покричи он громче, комендант или кто-то из учеников услышали бы, но Ро отчего-то притих. Его удаляющиеся от входа шаги были последним, что я услышал прежде, чем отправился в гостевую. Комната была почти пустой. Ученики Бедфорда не любили смотреть телевизор и редко собирались вместе, чтобы поболтать. У всех были мобильники и скайпы. К тому же, бедфордовцы не блистали дружелюбием по отношению друг к другу. Подозреваю, жизни богатеньких мальчиков требовала предельной аккуратности в выборе товарищей. Именно поэтому я, скромно уткнувшись носом в книгу, старался не привлекать внимания тех единиц, которые выползли в общую гостиную.
Огонь в камине, приветливый коврик, располагающая к уюту атмосфера – все призывало учеников к приятному провождению времени. Однако, совершив гадость, пусть и ответную, я чувствовал себя паршиво. Мне казалось, что все осуждающе смотрят на меня, словно я враг народа. Ерзая в своем кресле, я поглядывал на время, оттягивая момент, когда мне придется выпустить Ро. Что сказать ему: "Ты заслужил?" или "Зуб за зуб?". Прокручивая в голове планы мести, подхлестывая свою обиду на старосту, я не заметил, как бедфордовцы, околачивающиеся поблизости, покинули комнату. Ключ обжигал пальцы. Я проклинал свою щепетильность: не надо было уподобляться Патрику. К чему бессмысленные разборки, если он даже не назвал мне причину, по которой подставил меня?
Вскочив со своего места, я нарезал пару кругов. Искусанные губы болели, когда я по привычке касался их зубами.
- Нет, я не могу, - признался я себе, останавливаясь и тяжело вздыхая. – Нужно покончить с этим фарсом… Хватит, - решительно направляясь в сторону коридора, пробормотал я.
За окнами бесновался дождь. Гроза и ветер были просто чудовищными. Днем передавали штормовое предупреждение. Я ещё подивился, что нас с Морганом буря не застала врасплох. Мне и так хватало легкой простуды. Если бы я искупался под дождичком, подозреваю, с постели бы сегодня не встал.
В коридоре тоже было довольно безлюдно. Фойе я миновал вполне спокойно. До актового зала оставалось пара пролетов. Неожиданно во всей школе выключился свет. Мигнув пару раз, лампочки потухли. Я на ощупь добрался до нужного места. Темнота была феерической. Посторонние звуки, шорох веток о стекла, шаги вдалеке – я словно очутился в ужастике. И отчего-то, шаря ключом наобум, дабы попасть в замок, я чувствовал себя первой жертвой. Так и казалось, что из-за угла выпрыгнет зомби с ножом или вампир, на крайний случай.
Мурашки бежали по телу. Какого дьявола в Бедфорде случилось замыкание? Именно сейчас, когда я вынужден был слоняться по школе!
Наконец дверь открылась. Глаза немного привыкли к темноте, так что фигуру Ро, напряженную и словно вытянувшуюся, я заметил сразу. Парень сидел на первом ряду и спокойно смотрел перед собой. Он слышал, как скрипнул замок, поэтому я был абсолютно уверен: Патрик в курсе моего присутствия.
Прижавшись лбом к дверному косяку, я тяжело вздохнул.
- Патрик, выходи. Баста, - сказал я.
Ро встал. Когда он обернулся ко мне, я заметил суровый блеск в его умных глаз. Ро, бледный и чуть-чуть уставший, ступил на первую ступеньку.
- Теперь мы квиты, Фишер? – остановившись в шаге от меня, спросил он холодно. – Тебе достаточно просто сквитаться или мне посидеть тут подольше? Пока директор не обнаружит мое отсутствие, - в словах старосты были настырные нотки.
Он положил руку на мое плечо, и я не ощутил неприязни. Несмотря на нелицеприятный поступок Ро, несмотря на его вопиющую подлость… я не испытывал неприязни по отношению к нему. Странно: обычно любая подобная шутка в мой адрес – и подсознание выдает тысячи способов унизить обидчика. Обычно я пылаю гневом, пышу ненавистью и совершенно не жажду продолжить общение с индивидом. Но видя, как уравновешенно и без вражды смотрит на меня Патрик, я терялся.
- Извини за тот случай. Я, правда, не хотел навредить, - отбирая у меня ключ и ловко запирая помещение, проговорил Ро.
Он улыбнулся. Без пафоса, без издевки. Просто улыбнулся.
- Надеюсь, после того, как заставил меня подергаться в актовом зале, ты остынешь, - подмигнул он, уже войдя в свое обычное состояние добрейшей души человека. – Благодаря тебе мне придется выступать на сцене, Фишер… - толкнул он меня плечом. – Ты знаешь, как я ненавижу сцену?
Мы уже отошли от актового зала и теперь, аккуратно ступая, топали к общежитию.
- Могу поспорить, пока ты торчал в актовом зале, уже продумал весь сценарий, - ответно толкнул его плечом я.
Вернув должок, я пришел в гармонию с самим собой. Правда, тот факт, что Патрик не нападал и вообще повел себя по-взрослому, смущал. Ну не похож был этот парень, вовсю принявшийся рассказывать мне о будущих ужасах представления, на подлого обманщика. Черт, мысли мои путались. Я никак не мог определиться, опасаться мне старосты или нет.
А тем временем меня ждал очередной сюрприз.
*
Настроение после разговора с Ро у меня было весьма и весьма неуравновешенное. Задумчиво взявшись за ручку двери нашей с Кристом спальни, я едва не рухнул от удивления на пороге. Перебои электричества никто не отменял: Бедфорд погрузился в кромешную тьму. Но не наша спальня. Я даже не сразу осознал, откуда столько света! Повсюду свечи: большие и маленькие, разных форм. Благоухающая корицей, лавандой и розами комната походила по феерическим смешениям ароматов на цветник. И среди всего этого великолепия на полу, вытянув ноги вперед, сидел Крист. Он опирался спиной на угол кровати. Уже без пиджака, в полураспахнутой рубашке, изнеженный, расслабленный, он слушал с закрытыми глазами плеер. Слушал и аристократически чванливо потягивал красное вино из фигурного бокала. Я вытаращил глаза. Вино. В школе. Морган совсем с ума сошел!
Подскочив к Королю Всея Бедфорда, я рывком вытащил из его ушей наушники.
- Спятил? – силясь выдернуть из длинных пальцев бокал, заорал я. – Хочешь, чтоб Арчибальд выкинул нас обоих?
Как ни прискорбно, но меня тоже могли исключить за смелый выкрутас Криста. Ибо кто доказал бы, что именно Морган попивает спиртное до отбоя? За десять гребаных минут до отбоя! Меня автоматически причислили бы к ряду сообщников. Но я ведь не прикрывал Моргана! Я даже, дьявол его задери, не знал, что Крист настолько безумный!
Мое сердце колотилось как заведенное. Я вспотел от одного представления, что произойдет, коли сюда сейчас ворвется мистер Сандерз. При его-то нелюбви к Моргану он точно озвереет. Его Величество просто целенаправленно нарывался! Идиот.
- Фишер, - отдавая мне бокал и нагло хватаясь за горлышко бутылки, рыкнул Кристан, - ты только пришел, а уже столько шума!
Морган сделал большой глоток прямо из горла и, наблюдая за тем, как багровеет от возмущения и удивления мое лицо, соизволил просветить:
- Ты тугодум, Фишер? Кто пойдет проверять, в Бедфорде ты или нет? Комендант ногу скорее сломает, чем во все комнаты заглянет.
Кристан смотрел на меня, словно на недоумка. И этот его взгляд очень раздражал. Конечно, я понимал, что он в чем-то прав. Вряд ли Сандерз рискнет своим бесценным здоровьем ради кучки шалопаев, которые потенциально вылезли из окна и отправились гулять по залитому дождем городу. В такую грозу ни один желающий не высунул бы носа из Бедфорда. Смысла в проверке не было. Однако признаваться в своей неправоте Кристану я не желал. Поджав губы, я оглядел пространство комнаты. Все те же вещи валяются где попало. Новым был только фетиш Криста на свечи.
- Школьные правила ещё никто не отменял, - поучительным тоном начал я.
Морган рассмеялся и потянул меня за руку вниз, на пол. И содержимое бокала я выплеснул прямо на дорогущую белую ткань.
- Морган… - заметив его недобрый прищур, отозвался я. – Ты сам виноват.
Я сидел около Его Величества, который крепко сжимал мою левую руку и не давал подняться на ноги.
- Ты неисправим, - слизывая с запястья красные капли, пробормотал он. – Всякий раз, как ты оказываешься рядом, все переворачивается вверх дном. Ты сеешь хаос, Фишер… - покачал головой Морган.
Он неловко повернулся и, не выпуская из захвата мою руку, принялся расстегивать рубашку. Я сглотнул. Ситуация перестала мне нравится. Сексуальный подтекст был очень и очень опасен.
- Знаешь, чем я хочу заняться? – будто прочитав мои мысли, выдохнул Кристан, поиграв мышцами.
Я напрягся. Представить спектр его желаний было просто.
- Неоклассикой? – хмуро уточнил я, отцепляя от себя его пальцы.
Смешинки в глазах Кристана отстукивали такт самбы. Парень истерически сдерживал смех. Но под конец сдался и от души расхохотался.
Потрепав по волосам, Морган поцеловал меня в ухо. Невесомое дуновение его дыхания приятно прошлось по коже. Легкий привкус вина и окутывающий тело аромат цветов вперемешку с мускусным одеколоном Кристана действовали расслабляюще.
Морган определенно не намеревался принуждать меня к чему-либо. Губы Криста, влажные от вина и красные после моих недавних поцелуев растянулись в довольной улыбке. Алкоголь позитивно влиял на Величество. Лицо Моргана разгладилось, выражение надменности ушло из васильковых глаз.
- Малыш, - отсмеявшись, заявил Кристан. – Сдалась тебе неоклассика…
Он призывно осклабился и провел указательным пальцем по моему запястью.
- Если нет, пожалуй, я пойду… - порываясь встать, отпарировал я, нахмурившись.
Морган тут же прижался ко мне и обнял мою руку, как маленький.
- Ладно-ладно. Я понял, - огрызнулся он, кусая меня в плечо. – Раз секса сегодня не будет, давай… - он сделал паузу и озорно посмотрел мне в глаза.
Бесенята водили хороводы. Улыбка Кристана была поистине демонической. Я ожидал услышать нечто, поистине невероятное. И я услышал:
-…устроим театр теней! – закончил с воодушевлением Морган.
Изумление, в которое я впал на минуту, можно было потрогать пальцами. Открыв рот, я вытаращился на Моргана, как будто он предложил мне покончить жизнь самоубийством. Этот парень, виснувший на мне и полупьяно хихикающий, был мне незнаком. Видимо, Моргану хватило выпитого, чтобы дойти до кондиции невменяемости. Я мельком глянул на бутылку: полупуста. Однако, скользнув взглядом чуть дальше, убедился: за мое отсутствие король всея Бедфорда успел бы напиться до поросячьего визга: на полу из-под кровати выглядывала ещё одна – совершенно пустая бутылка, которую Кристан успел "усидеть", пока меня не было. Черт! Отцепить пальцы Моргана от своего запястья не стоило и пытаться.
- Ну давай, - обиженно рыкнул Крист, теребя меня, как тряпичную куклу. – Хочу театр теней! – капризно шикнул он, глядя на меня исподлобья.
Я вздохнул. Кристан удивлял меня с каждым днем все больше и больше. Он пестрил эмоциями, как цветомузыка. От ненависти, которая опутала нас паутиной, мы докатились до чего? До объятий среди ночи и ребяческих заморочек? Морган требовал от меня слишком многого. Я не готов был сближаться. Мне не нужно было его присутствие. Я жаждал просто доучиться спокойно в Бедфорде. Я не хотел такого доверчивого взгляда, не хотел откровений и всего с ними связанного. Я не тот человек, который умеет дорожить дружбой или ценить минуты единения. Мне больше подходило ругаться, вступать в противостояния… Я…
- Это зайчик… - прервал ход моих мудрых рассуждений Морган, складывая правую руку в кулак и выставляя указательный и большой пальцы.
Я усмехнулся помимо воли. Выражение серьезности на лице Кристана, немного съехавшего вниз по покрывалу, которое нежданно-негаданно опустилось к полу на несколько сантиметров и потянуло за собой явно нетрезво мыслящего Кристана, было просто очаровательным.
- В общем так, - интонациями возмущенного невниманием сказочника провозгласил Морган, пялясь на стену, где отобразилась в свете свечей тень его "зайчика". – Он был маленький-маленький… - доверительно сообщил мне Крист.
Я подхватил его под мышками и приподнял. Крист благодарно положил мне голову на плечо.
- Ты слушаешь? – требовательно осведомился он.
Мне тяжело было сдерживать ухмылку. Пьяный Морган был неподражаем. Его щеки раскраснелись. Кубики на животе переливались яростным блеском. Полные пьяного азарта глаза сияли диким вдохновением. Меня Крист отпускать не собирался: он удобно перехватил мою руку и, поджав под себя одну ногу, прижался левым боком ко мне.
- Ну? – толкнул он меня, так и не получив согласия.
Прокашлявшись, чтобы в голосе не прозвучало насмешки, я сказал:
- И что там с зайчиком, Морган?
Самодовольно хмыкнув, Крист поторопился продолжить историю, махая рукой, изображающей зверушку так, будто занимался фехтованием.
- Он был милый, но жутко твердолобый… и нарываться любил… и вообще невменяемый этот, как его, заяц, в общем… - погружаясь в поток идей, вылил на меня поток информации Кристан.
Его история напрягла. Что-то подсказывало: исход сказки мне не понравится.
- И ботаном был и… по деревьям лазил хреново… и храпел во сне… и в мусорке любил ковыряться… - Крист уткнулся мне носом мне в ворот свитера.
Я втянул в себя воздух. Выслушивать от пьяного Моргана всякие гадости было вдвойне неприятно. Скривившись, я злобно поднял руку вверх, чтобы она оказалась на уровне "зайчика" и сделал "собачку". Не зря же Лэсли в детстве гробил свое время, показывая эту самую "собачку".
- А в заморском царстве поживал самодовольный, эгоистичный, никчемный кобель, - комментируя появление нового персонажа, отозвался я. – И звали его Морган.
Крист оживился. Он сердито посмотрел на меня и пихнул мою руку в сторону. Тени начали драться.
- Зайчик-Фишер тоже не блистал прекрасным характером, - злобно припечатал Крист. – Этот зайчик становился послушным только когда собачка укладывала его на две лопатки и…
- И получала болезненный укольчик в королевскую попу, - подсказал я приторным тоном.
- За что потом чуть не вылетел из волшебной школы для зверят, - мило продолжил Кристан. – А потом его ушки трепетали, когда… - Морган поджал пальцы, чтобы показать, как именно трепетали ушки.
И мое терпение закончилось. Я негодующе пихнул Моргана локтем под ребра.
- Театр теней окончился. Занавес, - оповестил я, силясь поднять Криста и уложить его на кровать.
Бессмысленное занятие. Ворча и всячески препятствуя мне, Морган оставался на месте и едва не подмял меня под себя, когда я неловко приподнялся.
- Актер из тебя неважный, - прикрывая глаза, сделал вывод Кристан.
Он уже еле шевелил языком. Не спавший ни минуты, после нашего ночного приключения, после шикарной репетиции, Кристан помимо воли засыпал. Тихо чертыхаясь и все ещё лелея надежду избавиться от этого балласта, я дернул рукой, что привело Кристана в движение.
Распахнув свои синие глазищи, Король Всея Бедфорда воззрился на меня.
- Когда ты последний раз выступал на сцене, Фишер? – заинтересованно спросил он.
- А ты? – вернул ему вопрос я, прекрасно зная, что Морган ни за что не раскроет мне царских секретов.
Но, моргнув и устроив голову на моем плече поудобнее, Крист признался:
- На прошлой неделе.
Превозмочь любопытство, тем более что Его Величество сам нарывался на допрос, я не смог. Резонно отстранившись от обнаженного по пояс короля так, чтобы не задевать его груди или бедер, я любезно поинтересовался:
- Правда? И кого ты играл?
Морган ответил на автомате, не открывая глаз:
- Фея…
Он спохватился только когда правда вырвалась из его рта. Встрепенувшись, Крист удивленно наблюдал за мной, искренне смеющимся. Наверное, видеть мою теплую улыбку, было внове, потому что он хмуро процедил:
- Если бы ты был знаком с матерью Брановски, ты бы и не то сыграл.
И, воспользовавшись моим минутным весельем, переложил свои руки мне на талию.
- К тому же, я был прекрасен… Я был королем фей, - выдал Морган, светясь самодовольством.
Ему нравилось сидеть в обнимку. Он не страдал от холода и выглядел таким умиротворенным, что сейчас было глупо ехидничать. Рядом с Кристаном было тепло. Я чувствовал, как бьется его сердце около моего предплечья, чувствовал его дыханье на своей макушке. И это было не противно. Наоборот, привычное к близости Криста, мое тело расслабилось.
- Не сомневаюсь, - тихо усмехнулся я. И тут же удивленно дернулся, что вызвало у Кристана неприязненный стон.
- Мать Эндрю актриса? – игнорируя бурчанье Кристана, спросил я.
Морган долго молчал. Мы сидели в тишине, которая казалась угнетающе пустой и топорной. Я уже подумал, что Крист уснул, но он вдруг сказал:
- Аделия Пейдж.
И я проглотил это имя, как сладкую пилюлю.
- При чем здесь звезда самых известных мюзиклов? – непонимающе уточнил я.
Крист положил подбородок мне на макушку. Его руки на моем животе сжались покрепче.
- Мать Эндрю – Аделия Пейдж, - пояснил он со вздохом. – Брановски не любит сплетен, поэтому мало кто в курсе, - пересаживая меня так, чтобы я оказался сидящим между разведенных ног Его Величества, хмуро поделился правдой Крист.
Однако верить в такую правду было как-то… сомнительно. Аделии, судя по снимкам, едва-едва исполнилось тридцать. Не могла же она родить сына в двенадцать?
- Но… - моя попытка выяснить все получше, провалилась, ибо Морган не забыл о том, что я не ответил на его вопрос.
- Так почему ты боишься выступать, Фишер? – покусывая мое ухо, деловито осведомился он.
- Неудачный опыт в старшей школе, - скрипя сердце сознался я, памятуя о том эпизоде, когда моя ширинка стала предметом обсуждения всех учеников.
Крист перестал грызть ухо и на миг замер. Ощутив, как напряглась моя спина, Морган потерся щекой о мою щеку.
- Забыл слова? – жалостливо предположил он.
- Нет, Морган, со словарным запасом как раз было все в порядке, - резко вставая, хмыкнул я.
Он недоуменно посмотрел сначала на меня, нависшего над Его Величеством, потом на свои руки, которые секунду назад обнимали меня, и устало сполз пониже, чтобы откинуть голову на край кровати. Сил у Моргана явно осталось маловато. Иначе он бы рванулся возвращать меня обратно.
- Послал всю параллель к черту, - с гордостью сказал я, чем вызвал изумление в глазах Криста.
Потянувшись, Морган хлопнул своими огромными ресницами и, обняв себя руками, пробормотал под нос:
- Позёр…
Распластавшись на полу, Морган зачарованно воззрился на потолок, отражающий сияние свечей. Крист провел пальцами по лбу, убирая непослушные пряди, и, улыбнувшись, зажмурился.
Разговоры на этом прекратились. Я осознал, что Король Всея Бедфорда отключился. Он ровно сопел, склонившись вправо, и был похож на измотанного зверя, которого насильно запихнули в клетку зоопарка. Светлые волосы растрепались и кое-как обрамляли его расслабленное, покрасневшее лицо. Смешно хмурясь, Морган рвано выдохнул, когда неловко повернул ногу. Огромный, эгоцентричный, своевольный, Крист сейчас утратил весь свой шарм. Ухмыльнувшись, я с трудом затянул его на кровать. Морган даже не проснулся.
- Чудовище, - покачал я головой при виде того, как Морган преспокойно заворачивается в простынь.
Я специально не убирал одежды Моргана с постели: пусть с утречка изумится измятым тряпкам. Это научит засранца убирать за собой. Это напомнит ему, что слуг в Бедфорде у него нет.
Раздевшись и приняв душ, я долго размышлял, стоит ли гасить свечи. В конце концов, в целях безопасности потушив все, кроме одной, приютившейся на тумбочке возле изголовья, я лег на свою половину кровати.
- Ты же ненавидишь спать при свете, - хрипло отозвался Крист, пододвигаясь ко мне.
- Хмм… - неопределенно пробормотал я.
А в следующее мгновенье Морган дунул на свечку. Вздрогнув, он ухватился за простынь, но к свече не потянулся. Привычный страх накатил на Криста, однако он пару раз вдохнул и выдохнул.
- Ты в порядке? – коротко спросил я, укорив себя за излишнюю заботу.
Морган повернулся. Его маленькая победа была мучительной. Даже алкоголь не заглушил в Кристане голоса прошлого.
- Не совсем, - глотая гласные, прошептал он.
Проклиная сердоболие, я двинулся было, чтобы встать, но Король Всея Бедфорда остановил меня, взяв за руку. Его ладонь крепко сжала мою руку. Наши пальцы переплелись. Я изумленно таращился на это нехитрое переплетение. А Морган, сглотнув, посмотрел на меня.
- Думаю, я справлюсь, - тихо проговорил он.
Его глаза, испуганные и затуманенные, словно искали у меня поддержки.
- Да. Справишься, - произнес я, возблагодарив Бога за то, что голос не сорвался.
Естественно, я не надеялся, что Кристан пересилит свою фобию. Он играл сам с собой. И мне было чертовски не по себе от таких смелых игр.
Его холодные пальцы, его глаза, призывающие меня сказать ещё что-то, его белое, как полотно, лицо…
- Ты справишься, Морган. Справишься, - зачем-то стискивая его ладонь крепче, пробормотал я.
Кристан слабо улыбнулся.
Мы лежали на почтенном расстоянии друг от друга. Впервые Морган не порывался унизить меня или трахнуть. Часы размеренно поворачивали стрелки к полуночи. Крист прикрыл глаза. Он был напряжен, но не паниковал. Минуты выливались в бесконечность. Я ждал. Я ждал, когда Морган заснет. Но он ворочался. А я каждое мгновенье представлял, как буду вытаскивать Моргана из полузабытья снова.
Дьявол! Он устроил испытание не только себе, но и мне! Ублюдок!
Промучившись ещё минут десять, Король Всея Бедфорда расслабился. Сон сковал его по рукам и ногам. Нам больше не обязательно было держаться за руки. Однако даже мерно сопя, Крист оставался эгоистичным собственником: в ответ на шевеление моих пальцев он рьяно стиснул их так, что мне стало больно.
Ночь прошла относительно тихо.
Утро я провел в обычных хлопотах: суетился и бегал по комнате, собирая портфель. Кристан не соизволил разомкнуть глаз. Так что на занятия я умчался, избежав столкновений и ссор.
*
@темы: эротика, ориджинал, в процессе, слеш, "Мой личный ад", роман
Актовый зал был открыт. Распахнув дверь и крикнув в темноту, я убедился, что пришел первым. Не включая свет, я прошелся вниз по ступенькам, подогревая в себе жажду приключений. Сорвись я и прокатись на попе вниз, физическая боль перекрыла бы внутреннее томление. Тогда я хотя бы мог искренне вознегодовать. Признаваться самому себе в том, что я жажду вернуться в студсовет и наорать на Криста из-за его идиотизма, или, на худой конец, припомнить Эну, что это, вообще-то его идея стать массовиками затейниками, было стыдно. Я не принимал того факта, что мысленно дорисовываю сцену между заклятыми друзьями. Черт! На последней ступеньке, неловко подвернув ногу, я все-таки рухнул на пол. В кромешной тьме я бушевал с пять минут. Я высказал пресловутой лестнице, как ненавижу её, как моя жизнь изменилась к худшему, как я изнываю от желания поджечь весь этот Бедфорд к чертовой матери! И только когда свет зажегся и ухмыляющийся мистер Сандерз с насмешкой в голосе спросил:
- Не ушибся? – я покраснел до корней волос и опустил голову.
Мужчина все это время был в зале и выслушивал мои выкрутасы. Моя жизнь кончена. Я понуро ответил, что не повредил себе никакой конечности. Ожидать, что комендант не нажалуется Арчибальду, было, понятное дело, бессмысленно. В Бедфорде я не встретил ни одного старшего, который бы закрыл глаза на нарушение. И, памятуя, как ратовал Сандерз, когда мы с Кристом вломились в школу в несоответственном виде, я только и мог, что закусить губу: неприятностей за поспешные слова, сорвавшиеся с языка, не миновать.
читать дальше- Мистер Сандерз, я прошу прощения… я не хотел, - промямлил я, изучая пол.
Мужчина поднялся с кресел на заднем ряду. Он, очевидно, отдыхал или дремал тут, пока не появился я и не нарушил его покой. Огромные мышцы рук дернулись под футболкой, когда он привстал и с любопытством оглядел меня от кончиков пальцев до макушки. Словно я был потенциальным преступником, а он следователем, решившим допытываться, виновен или не виновен. Фейсконтроль я, верно, прошел, ибо, лениво махнув рукой, комендант милостиво сказал:
- Фишер, если я правильно запомнил?
Тяжело вздохнув, я согласно кивнул. И, вдоволь налюбовавшись моим смущением, комендант неожиданно спросил:
- Достали богатые детки и их правила, Фишер?
А когда я изумленно моргнул, переваривая им произнесенное, мужчина встал, подошел ко мне и, нагнувшись к самому моему уху, посоветовал:
- Достали, ори громче! А чтобы отстали, борись… Иначе ничего не добьешься.
И потрепав меня по волосам, мистер Сандерз, этот здоровяк, вдвое меня выше, одобрительно подмигнул:
- Зачем ты тут? – и опережая мой ответ, беззлобно подкольнул: - Или просто выплеснуть негатив негде?
Напряжение спало. Как ни странно, я не испытывал ни страха, ни ропота перед этим странным мужчиной, которого мне надлежало уважать и слушаться. Он мало походил на закованного в рамки приличия эстета. От него пахло сигаретами и выпечкой. Такой, которую всегда пекла по выходным моя мама. Сандерз не вписывался в картину Бедфорда, где все преподаватели и весь персонал пышели благородной выпендрежностью. Он был грубоватым парнем, каким, возможно, был бы мой брат, если бы…
Заметив, что я побледнел, комендант поднял руки вверх, как бы уверяя, что вряд ли причинит вред. Я вынужденно улыбнулся.
- Ладно-ладно, кричи сколько влезет… - поправляя футболку, уверил он.
Я хмыкнул.
- Кстати, а вы почему тут? – с запозданием догадался я, что мистер Сандерз тоже попался: комендантам не положено было в рабочее время прохлаждаться. Тем более, курить тайком в актовом зале.
Почесав затылок, Сандерз показал мне ровненький ряд зубов и тоном взрослого, старающегося замять инцидент, проворковал:
- Сделаем вид, что не видели друг друга, крикун. Идет? – важно спросил он.
Тон праведника до чертиков не шел пышущему духом противоречия, нарушающему, как школьник, правила Бедфорда Сандерзу. Комендант видел, что я из вредности сдерживаю улыбку и, рассмеявшись, по-дружески предложил мне печенье. Как маленькому.
И впервые, со дня поступления я почувствовал атмосферу дома, уюта и добродушия.
- Давайте ваше печенье, - протянул я руку, и Сандерз довольно хохотнул.
Но поделиться со мной лакомством мистер Сандерз не успел, потому что, ругаясь и возмущенно сопя, в актовый зал ввалились Брановски и Кристан. Причем последний истово отпихивал от себя чрезмерно заботливого Эна, который внушал Моргану, что шастать по школе с разбитыми коленками и саднящими ступнями – не лучшая идея.
- Крис, перестань артачиться! Ты сколько раз рухнул на пол, пока сто метров миновал? – возмущенно шипел Эндрю, пытаясь подхватить Кристана, упирающегося и отпирающегося, под талию.
- О себе позаботься, Брановски, - хрипло отнекивался Морган, дыша громко и тяжко. – Это тебе плясать и выделываться на сцене придется, - подначил он заклятого друга, который обиженно вернул шпильку:
- Но, конечно, мне далеко до твоей финальной фееричной песни, Морган. Могу поспорить, ты чудно исполнишь оперу, которой тебя научила моя мать…
Крист собрался что-то ответить, но оба парня застыли на пороге, приметив у основания лестницы меня и мистера Сандерза, который по-дружески положил мне руку на плечо.
- Группа поддержки, Фишер? – едко осведомился Кристан, выпрямляясь во весь рост.
Он уже оттолкнул Эна и чинно, хоть и цепляясь за поручни, спускался по ступенькам вниз. Его вспыхнувший подозрением и враждебностью взгляд полоснул сначала меня, потом коменданта, настроение которого кардинально изменилось. Из добряка и своего парня мужчина превратился в глыбу: весь спектр презрения отразился на его крупном лице, глаза подернулись дымкой холодного пренебрежения. Ладонь на моем плече отяжелела. Все сухожилия мистера Сандерза напряглись. Он сухо бросил:
- Мистер Норган, и вы тут.
Не надо быть экстрасенсом, чтоб догадаться: комендант специально искаверкал фамилию Криста. и, королевски ступив на пол рядом с нашей парочкой, Крист сквозь зубы поправил его:
- Морган. Моя фамилия Морган. И на вашем месте я бы поторопился – в спортзале вот-вот начнется драка… Что скажет мистер Арчибальд, если узнает, что вы здесь, вместо того, чтобы…
Морган переключился в режим засранца, не привыкшего считаться с чувствами остальных. От его эгоистичных порывов у меня дергался кадык и чесались кулаки врезать ублюдку за такое неуважение. Но мистер Сандерз и без меня справился с хамством Криста.
- Вы не на моем месте, мистер Норган, - улыбнувшись при виде покрывшегося багровыми пятнами гнева Моргана, комендант продолжил:
- Надеюсь, ваши вокальные данные лучше, чем ваш характер.
Крист сжал кулаки. Он определенно высказал бы коменданту все, что о нем думает и сделал бы это в своей излюбленной гадкой манере, но, развернувшись и одарив Моргана ледяной улыбкой, мистер Сандерз с достоинством поднялся по лестнице и исчез в дверях прежде, чем Крист произнес хоть слово.
Комендант был фактически моим героем. Я любовно смотрел ему вслед, что не могло укрыться от Кристана, поджавшего губы и закипевшего.
Резко повернув мою голову к себе, Морган открыл рот, чтобы начать выяснения отношений. Я тоже принял защитную позу и отдернул его руку. Мы с ненавистью уставились друг на друга. Я даже не услышал шагов Эндрю, риторически пробормотавшего себе что-то под нос и хлопнувшего в ладоши прямо перед нашими носами.
- Итак, когда все, наконец, успокоились, - настоятельно смерив каждого из нас укоризненным взглядом, Брановски с видом заправского режиссера принялся предлагать возможные номера.
И если у меня волосы дыбом встали уже после первого предложения организовать танцы в стиле диско, то Морган, кажется, даже оживился. Рухнув в кресло и задрав ноги на спинку соседнего сиденья, Крист не постеснялся откомментировать идею Эна:
- И стриптизерш вызовем, - прищурившись, напомнил Крист о каком-то давнем эпизоде из их общего прошлого. – Ну, и тебя… в центр, чтоб как на хелоуине, весело было… - скривился в подобии ухмылки Морган.
Эн надменно посоветовал:
- Завидуй молча… к тому же кто из нас доставал бокал мартини из бюстгальтера Леди Ирении, Морган? – поднял бровь Эн. - И кто потом уверял меня, что никогда в жизни не будет больше пить мартини в одиночестве?
Брановски подмигнул Кристу, довольно раскинувшемуся на кресле.
- И я не пил… - поделился откровением Кристан.
Эндрю моргнул, с минуту эти двое пялились друг на друга, как будто увиделись впервые после долгого разрыва, а потом Крист отвернулся. По его лицу прошла тень сожаления. Он нахмурился, всплеснул руками и повелительно рявкнул:
- А вообще мне плевать, что вы тут ставить будете. Моя часть – это пять минут позора… - сверкнув глазами, Морган хищно посмотрел на меня, еще не переварившего новость про стриптизерш.
В моем внутреннем мире случился взрыв эмоций: вот, значит, как развлекались парни до того, как разругались? Вот значит, что нравится Его Величеству? И тут же противный внутренний голос вдавался в дискуссию: зачем Кристану неискушенный я? К чему эти игры, к чему усилия, коли он с легкостью может иметь того, кого захочет?
Задумчиво ковыряя носком ботинка паркет, я пропустил момент, когда Эндрю предложил очередную присказку. Беспомощно похлопав ресницами, я воззрился на Брановски, вдохновенно мне внушавшего, что сценка, коя "обязательно подхлестнет боевую активность спортсменов", не представит собой никакой сложности для меня. И я вяло согласился, ибо отнекиваться, когда друг с пеной у рта доказывает, что оное необходимо, было бесчеловечно.
- Мы используем декорации… Мы… - унесся Брановски в свои мечты.
Он метался по актовому залу, размахивая руками. Я топорно стоял на одном месте. Крист не скрывал своего веселья и пакостно вклинивался в речь заклятого друга:
- …облажаемся, уже исходя из того, что Фишер хреновый актер, - подсказывал он Эндрю.
Однако Эн отмахнулся. А вот мне слова Кристана не понравились.
- Тогда почему бы Вашему Величеству не показать чудеса мастерства? – надвигаясь, на Криста, гаркнул я, ожидая, что Морган заткнется и прекратит подтрунивать.
Крист же, отряхнув коленки, мило отпарировал:
- Только если ты будешь умолять на коленях, Малыш…
И он ещё умудрился рассмеяться при виде моего лица, перекошенного гневом. Не контролируя своих порывов, я привычно метнулся к Моргану, который поудобнее умостился на сиденье.
- Засранец! – выпалил я, смыкая руки на горле хохочущего Криста.
- А вот и сцена из "Отелло", - подсластил пилюлю Эндрю.
Он с видом мыслителя присел на край сцены и наблюдал за тем, как Крист пытается сграбастать меня в объятья, несмотря на то что я его душу.
- Больше не появляйся на репетициях!!! – пыхтя, советовал я Кристу, покорно сдавшемуся и прекратившему сопротивление.
- Хорошо, хорошо… - сдавленно бормотал он. Его красное лицо, искусанные мной губы, озорно блестящие глаза были в непростительной близости.
Меня подхлестывал адреналин. Я через раз дышал. Мои пальцы на горле Кристана подозрительно нежно прошлись от подбородка к основанию плеч. На миг, всего на миг я ослабил хватку – и вот уже через секунду мои запястья оказались в захвате Кристана. И я немигающе смотрел в подернутые поволокой, фиолетовые, нахальные глаза.
- Уже собрался встать на колени? – безобидно спросил Крист. И так, чтобы Эндрю не услышал, добавил специально для меня: - Ты ведь уже один раз вставал на колени передо мной…
Эротичные нотки в его голосе напомнили мне в деталях тот день, когда я захлебывался спермой Криста.
Оттолкнув Моргана, я процедил:
- Я посмеюсь, когда ты начнешь петь, Морган…
И отступив в сторону, сложил руки на груди. Я принципиально отвернулся от Криста и включился в разговор с оторопевшим от нашей неожиданной перепалки Эндрю.
- Я буду учителем или учеником в сценке? – изображая жуткий интерес, вопросил я.
- С твоими поучительными интонациями? – усмехнулся Эн. И я услышал, как покатился со смеху за моей спиной Кристан. – Учителя, естественно.
Одарив Брановски неприязненным взглядом, я надулся. Ну почему даже мой друг не стремится разрядить обстановку? Неужели Моргану и Брановски доставляет удовольствие потешаться надо мной?
Ответ был очевиден. Пересказывая смысл пьески, Эн не единожды дружески поддел меня. И, плюнув на приличия, я тоже собрался было подколоть друга. Но слова так и застряли у меня в горле, когда по актовому залу, словно раскат грома, пронесся голос Ро.
- Я не поздно? – резво топая по ступенькам, уточнил он.
В свободной одежде, не скрывающей его несуразного огромного роста, Патрик шагал по лестнице, перепрыгивая через ступеньки. В его фигуре, худощавой, я бы даже сказал, костлявой, не прослеживалось и толики агрессии или вчерашней настырности. Готовый обнять весь мир, Ро светло улыбался. Маска хорошего парня плотно и ладно прикрепилась к его лицу. И, если бы не вечерний разговор, я бы, пожалуй, усомнился в том, что именно староста виноват в подставе с библиотекой.
- Ничего страшного, мы ещё не определились с программой, - махнул рукой Эн.
Его взгляд отнюдь не был прикован к Ро. Эндрю, впрочем, как и все собравшиеся в зале, смотрел на Томаса Вулфа, насуплено заложившего руки в карманы школьного пиджака и молча топающего за своим соседом по комнате. Глядя себе под ноги, Вулф был похож на мученика, которого ведут на голгофу. Однако он степенно остановился и подтверждающее кивнул, когда Ро просветил собравшихся:
- Томми неожиданно захотел поддержать меня, - рыжая копна волос Ро придавала удивительного шарма его бледной, веснушчатой коже. - Вы же не возражаете против пополнения актерского состава? – подмигнул староста Брановски.
Эн замешкался и выронил тетрадку, куда вовсю записывал пришедшие в голову идеи.
- Эммм… ну… Если он не против… - замявшись и косо глянув на ошарашено застывшего Криста, пробормотал он.
Я всеми фибрами души почувствовал, как атмосфера нагнетается. Томми, которого Ро подтолкнул в спину, наконец, увидел Криста. Серые спокойные глаза Вулфа дрогнули. Жилка на щеке выдала напряжение, опутавшее парня.
- Морган, - игнорируя вопрос Эндрю, обратился он к старшему брату, который снял ноги со спинки кресла и встал.
Я думал, что Крист будет с Томасом столь же категоричен, как с Троем, но вместо этого Морган тепло поприветствовал Вулфа.
- Томми, опять официально, - пожурил он брата. – Сколько повторять, чтобы ты звал меня Кристом? – шутливо выдвинул ультиматум он.
Ро сжал плечо Томми и попытался что-то сказать. Но не успел, потому что Томми, эта глыба вечного спокойствия, этот образец степенности, рванулся вперед – навстречу Кристу и поднял кулак. С открытым ртом я смотрел на то, как Вулф с выражением остервенения замахивается. Боковым зрением я также отметил, что Эн покачал головой и вздохнул, а Ро неодобрительно поджал губы. Никто и не подумал вмешаться в разборки братьев. Будто все знали, за что Томми так ненавидит Короля Всея Бедфорда.
Реакция Моргана на выкрутас Вулфа была тоже очень странной: Крист перехватил ладонью кулак Томми только когда оной едва не впечатался Его Величеству в грудную клетку.
- Удар стал сильнее, - вопреки моим ожиданиям похвалил Крист брата и, как ребенка обняв сопротивляющегося Томми и растрепав его волосы, добавил: - Кто научил тебя так драться, шкет?
Совершенно по-разному относился Кристан к братьям. Если Трой вызывал в нем скрытую агрессию, то Томми Крист искренне любил. Странно было смотреть, как верещит обычно застегнутый на все пуговички идеальный ученик Томас Вулф.
- Больно, больно… - колотя маленькими ручками по спине Криста, визжал Томми, стоило королю всея Бедфорда ущипнуть его за щеку.
- Нехорошо бить брата, Томми! – продолжая тискать Вулфа, радовался Крист. – И обращаться к брату по фамилии!
Меня воротило от утопии щенячьего восторга Кристана. Парень по-детски потешался над раскрасневшимся, шипящим Томми. Однако надо было быть дураком, чтобы не заметить, как потеплел взгляд Вулфа, когда Крист крепко-крепко обнял его и поцеловал в макушку.
Не знаю, что нашло на меня, но в этот момент я несдержанно прошипел:
- Мы перейдем уже к репетиции или нет?
Взгляды всех бедфордовцев обратились ко мне. Всех, кроме Моргана, который и не подумал выпускать Вулфа из своих рук.
- Хммм… да… у кого-нибудь есть предложения? – опомнился Эндрю. И, игнорируя шиканья отбрыкивающегося Томми, повернулся к Ро.
Я почувствовал, что к горлу подступает ком ярости. Хотелось подойти и разнять доставшую пищать от радости парочку. Если Морган такой любвеобильный, мог бы уединиться с Томми. Незачем показывать свои предпочтения всем присутствующим!
- Я вообще неплохо танцую… - скромно признался Патрик.
Он подошел к Брановски и они начали коллективно обсуждать, как можно применить талант Ро. Я сел на первый ряд и разве что уши не закрыл. Сосредоточиться на чем бы то ни было я просто катастрофически не мог.
- У тебя синяк на скуле, - услышал я заботливый голос Моргана.
Потом последовал шлепок – это Вулф ударил Криста по руке, которой Крист потянулся к лицу брата.
- И что? - тихо проговорил Томми.
Крист отступил. Он устало смотрел в потолок, будто силился там найти ответы на свои вопросы, и перебарывал в себе непонятно откуда взявшееся возмущение.
- Я мало чем помогу… - одергивая пиджак, просветил Вулф.
Он встал перед сценой, на которой вовсю хозяйничали Ро и Брановски.
- В детстве ты любил фокусы… - задумчиво припомнил Эндрю. И, словив осуждающий взгляд Томаса, пожал плечами. – Что? Сейчас самое время, Томми! Я же помню: у тебя здорово получалось!
Родерик с присущей ему долей юмора поддержал Брановски:
- Может, это твой звездный час, Вулф! – и после слов соседа по комнате Томми скис ещё сильнее.
- У меня нет помощника, - увиливал он.
- Не проблема! – сразу же вызвался добровольцем Патрик.
Я поглубже ушел в сидение и постарался слиться с креслом. Я чувствовал себя ненужным и лишним на этом празднике безобразия. Вцепившись в подлокотники, я отстраненно наблюдал за происходящим. Хаос и безбашенное веселье, охватившее Ро и Брановски, отдавалось во мне тупой болью. Вулф был моим врагом. Ро подставил меня, не моргнув и глазом. Что я делаю в этой распрекрасной компании?
Очнулся я от того, что кто-то положил свою ладонь поверх моей.
- Наслаждаешься? – иронично спросил Крист, усаживаясь рядом.
Я промолчал.
Крист тоже не рвался вступать в беседу. Его мысли были заняты не мной: я видел это по тому, как он хмуро щурится и косо поглядывает на резвящуюся троицу. Однако моя попытка высвободить руку не сработала: Кристан почти вдавил мои пальцы в пластик подлокотника. Король всея Бедфорда наклонился ко мне и зашептал в ухо:
- Давай смоемся? Им и без нас не скучно…
Я мрачно ответил:
- Ну, так присоединись к нескучающим.
Острота не удалась: Крист фыркнул, требовательно потянул на себя ворот моего свитера и поставил перед фактом:
- Ты должен мне поцелуй, Малыш.
Наши лица были в паре сантиметров друг от друга. В глазах Моргана отражался только я. Крист полностью переключился: моя близость выкинула из его головы лишние мысли – теперь Морган желал помучить меня. Голодным взглядом терзая мои губы, Крист негромко поинтересовался:
- Ты ведь не хочешь, чтобы я поцеловал тебя при всех, мм?
Я сглотнул. Морган был слишком возбужден и слишком опасен. Он требовал, а не просил. Он удерживал меня в дюйме от своего тела. И сила Кристана, его открытое желание, его взгляд, пригвождающий меня к месту, манили. Ро и Эн гремели какими-то приспособлениями, Вулф выдвигал теории, почему номер может провалиться. Попутно парни уже проигрывали маленькие кусочки выступлений. А я таращился на Моргана и не мог понять, почему сердце стучит в груди, как оголтелое.
- Идем, - прочитав в моих глазах все, что я не сказал вслух, потянул меня за собой Кристан.
Я послушно поднялся. Наше отсутствие на первых рядах никто не заметил: парни за кулисами спорили о порядке проведения номеров.
Кусая губы, Морган тяжело ступал. Он крепко держал меня за руку. И я, сам не веря, что иду за ним, послушно топал к портьере, которая, как оказалось, закрывала фортепиано.
- Откуда ты… - изумленно посмотрев на музыкальный инструмент, начал я, желая узнать, когда Морган успел приметить эту нишу.
Но договорить мне не дали: Крист усадил меня на крышку и, жадно обвив руками мой торс, запрокинул мне голову и впился в губы. Его бедра были на уровне моих, его ладони гуляли по моей спине, шее, лохматили волосы. Его страсть таяла на языке. Его дыхание смешалось с моим дыханием.
Морган хотел меня. Он насильно сдерживал голос. Но слова Криста выбивали почву из-под ног:
- Малыш, обними меня, - отрываясь от меня, чтобы прошептать это, попросил Крист.
На мгновенье я представил, что Вулфа Кристан точно так же прижимал к этому фортепиано, что это его он сейчас жаждал под собой, а не меня.
Я ненавидел недомолвки. Вцепившись в волосы Кристана, пока он вновь не запечатал мне рот, я пристально посмотрел на него, удивленно моргнувшего. Для верности Кристан посильнее обхватил меня за талию и прижался ко мне вплотную. Проглотив стон, когда своим стояком Кристан провел по моей ширинке, я торопливо спросил:
- Ты трахал Томми?
И шок во взгляде Кристана был неподдельным. Морган даже дар речи потерял от моего вопроса. Но, обретя, наконец, голос, Крист раздраженно рыкнул:
- Фишер, ты совсем тронулся? – и, получив от меня нехилый тычок под ребра, ещё более злобно гаркнул:
- Мы с Томми в одной песочнице играли, идиот! Он мой брат! – заявил Морган. – И вообще… у меня никогда не ставало на парня… - честно признался он.
Однако при всем его пыле возбужденный член, трущийся о меня, был наглядным доказательством обратного. Волна умиротворения накрыла меня, я немного расслабился в объятьях Кристана, который определенно устал распинаться. Он дернул головой, чтобы вернуть себе свободу движений.
- У тебя же не встает на парней, - обернул его же слова против него я.
Поигрывая пальцами на шее Моргана, – там, где начинается линия волос – я сел поудобнее. Кристан внимательно смерил меня взглядом диктатора и, когда я вновь увернулся от его губ, взвыл:
- Если я скажу, что ты особенный, Фишер, ты заткнешься?
В своем стремлении соблазнить меня Морган был очень настойчив. И все же он не заставлял. Он знал, что мне нравится заводить его. Он знал, что я тоже хочу поцеловать его. У меня сносило башню от Кристана, стоило ему прижаться ко мне вот так, как сейчас, стоило ему зашептать мне на ухо пошлости.
- Малыш, не убегай от меня… - покусывая мочку, выдохнул Крист. – Скажи, что тебе приятно, ну?
Крист потерся подбородком о мою щеку. Его рука самовольно пробралась под свитер. Холодная нега кожи Моргана заставила меня выгнуться Кристу навстречу. Его Величество не остался равнодушен к моему порыву: он провел губами от моего уха до основания шеи.
- Я не поиграл с тобой утром… Думал, я отпущу тебя? – сладко целуя мое горло, приговаривал Крист. – Думал, мне хватит твоего чмока в лоб?
Я судорожно сжал пальцами плечики пиджака Моргана. Рука Криста, едва-едва касающаяся моего позвоночника, вдруг перескочила к бедрам. Крист прикусил кожу на подбородке, когда сжал мои ягодицы и толкнулся вперед. Я почувствовал, как голова пошла кругом.
- Ну же, обними меня… Покажи, как ты хочешь своего хозяина, - зализывая место укуса, ворковал Морган.
Мне стало душно. Хватая ртом воздух, я путался в ощущениях. Шепот Кристана, его поглаживания и ошеломительная страстность ядом отравляли сознание.
- Малыш… Малыш… - звал меня Кристан.
И рычажок самоконтроля выключился. Я порывисто сжал руки. Я обнял Кристана за шею так, словно хотел его задушить своими объятьями. Улыбка, которая тронула губы Криста, утонула в нашем бешеном поцелуе.
- Крист, ммм… сильнее, - подаваясь навстречу движениям его бедер и царапая его через одежду, хрипел я, не узнавая свой голос.
- Тише… ммм… черррт… хочу тебя съесть… - пытаясь стащить с меня свитер, сипло шептал Кристан.
Мы накинулись друг на друга, словно голодные. Словно целоваться посреди актового зала было нормой. Словно Морган и я на самом деле любовники, скрепляющие свой союз после маленькой семейной ссоры. Меня тянуло в трясину агонии Криста. его темперамент хлестал меня плетью желания. И, помогая Моргану расстегнуть пуговицы на рубашке, я требовательно шипел:
- Поцелуй меня…
Кристан с рвением самого послушного ученика исполнял мой приказ: наши языки сплетались, Морган истово жал меня к фортепиано, имитируя через одежду то, что однажды мы делали на нашей кровати в спальне.
- Не смей больше мне отказывать, Малыш… - грозился Крист, расстегивая мой ремень.
Его ладонь на моем пахе была очень кстати. Я подполз к самому краю фортепиано и укусил Моргана за нижнюю губу. Засранец поднял мой подбородок вверх и напыщенно посмотрел в глаза. Зрачки Кристана расплылись: его радужка выделялась лишь тоненькой фиолетовой окантовкой. В черном великолепии его зрачков, как в зеркале, я увидел до дрожи развратного себя, развязно распахивающего полы рубашки Криста.
- Это значит "да"? – срываясь, пробормотал Морган.
- Замолчи, Кристан, - положив руку ему на шею и притянув к себе довольного, ждущего продолжения Криста, скомандовал я.
Крист не возражал, чтобы я впился в его рот поцелуем. Он приветствовал мою инициативность и даже решил поиграть, хамовато пощекотав меня. Однако мы оба были на грани. Мы слышали только ускользающий в бесконечность пульс друг друга… И поэтому окрик Брановски прозвучал раскатом грома.
- Морган, Фишер?! – звал Эндрю настойчиво. – Мы вообще-то тут на репетицию собрались! Где вас носит?
Паника, исказившая мое лицо, заставила Моргана зажать мне рот рукой.
- Чшшш! – поправляя свитер и со скоростью света застегивая мой ремень, предупредил Кристан.
Мои руки тряслись. Я никак не мог попасть пуговицами в петельки. Возбуждение никуда не делось. Я понимал: это конец. Нас застукали.
Морган же, наоборот, от души наслаждался ситуацией. Похоже, ему нравилось, что нас могли поймать. Он торопливо помог мне привести в порядок его одежду и рывком снял меня с крышки пианино. Я успел натянуть свитер настолько низко, насколько это вообще возможно, до того чудесного мига, когда шторочку отодвинули и на нас уставился довольно раздраженный Ро.
- Ребят, можете не искать этих придурков. Они тут, - крикнул он Брановски и Вулфу, которые не замедлили явиться.
- И зачем тебя потянуло к роялю, Крис? – укоризненно посетовал Эндрю.
Ро предпочел вообще ретироваться к сцене. Вулф же проницательно посмотрел на меня, побагровевшего и не знающего, куда деть глаза.
- Романтики захотелось, - будто бы вскользь бросил он.
Но по взгляду, которым он одарил меня и Криста, я сразу пришел к заключению: скрыть правду от Вулфа нам не удалось. Размышлять о том, во что все это выльется, мне, увы, не посчастливилось. Потому что Морган, стоящий чуть позади меня, после слов Томми уверенно положил лапу мне на задницу.
- Вы уже придумали программу? - ловко сменил он тему.
Брановски мрачно сообщил:
- Не совсем…
И рука Кристана на моей заднице ожила. Она покружила на левом полупопии, а потом Морган неожиданно ущипнул меня и снова погладил. Это было просто чудовищно: слушать трескотню Эна и стоять ровно, не выдавая, что на самом деле не могу дождаться момента, когда Крист отстанет от меня и прекратит домогаться!
- Вот, Фишеру нравится идея танцев в поддержку участников соревнования! – усиливая нажим, поделился предположением Крист. - Правда, Фишер? – любезно спросил он, придвигаясь ко мне поближе.
Я едва не свернул ему шею за такое усердие! Ублюдок прямо-таки напрашивался на справедливый отпор. Незаметно заложив руку за спину, я перехватил запястье Моргана и пресек провокацию. В наказание за идиотский спектакль я мило наступил Моргану на ногу, отчего тот согнулся пополам и проклял меня ко всем чертям. Мстительно улыбнувшись, я отступил в сторонку – поближе к сочувственно воззрившегося на заклятого друга Брановски.
Былой воинский настрой вернулся. Спускать Кристу его рукоблудие я не собирался. Потешно закатив глаза, я обратился к Моргану:
- Но ведь ты тоже предлагал что-то подобное… - ухмыльнувшись Кристу, пролепетал я с видом праведника. – Некрасиво будет лишать тебя возможности станцевать.
Игнорируя удивленных Эна и Вулфа, Крист шагнул ко мне. В его глазах уже зажегся огонек вызова. Наша игра "кто кого" грозилась вот-вот начаться.
- Ну что ты, я с удовольствием посмотрю на тебя в костюме школьного талисмана…
Проталкиваясь подальше от Криста, я удобно устроился между Эндрю и Томми, которые, кстати, вовсю наслаждались нашей с Морганом перепалкой.
- Нет-нет, несомненно, у тебя опыта больше… - уверял я, скрывая улыбку.
Моргану ничего не оставалось, кроме как издалека любоваться моим отступлением. Он не мог добраться до меня, поэтому довольствовался ссорой.
- Уверен, твой талант стоит большего, чем мой скромный опыт, - любезно возразил он, пожирая меня глазами.
Я приготовился ответить, но Вулф опередил меня:
- Станцуйте вместе, - выдал он феноменальное решение проблемы.
И мы с Морганом синхронно повернули лица к остолопу.
- Талант в сочетании с опытом – это очень ценно… - поучительно заверил пытающийся казаться серьезным Вулф.
- О, Морган, я попрошу маму прислать костюм тебе по размеру, - откликнулся сердобольный Эндрю. Он уже пару раз хохотнул в кулак. – Гордону мы тоже что-нибудь подберем… - мучительно сдерживаясь, скомкано пробормотал Эн.
Лишь Ро не пытался скрыть своих истинных эмоций: он хохотал в голос.
- Черт, хочу увидеть это зрелище! – от души рассмеялся он, хватаясь за живот.
Томми отвернулся и ретировался к соседу по комнате. На наши постные лица смотреть без смеха, наверное, и вправду было нельзя.
- Вы сами вырыли себе могилу, ребята… - поздравил нас Эн, раскрасневшийся и довольный.
Мы с Морганом переглянулись. Прекрасно! Благодаря шутке Кристана мы напросились на гребаные танцы! С моей боязнью сцены… С эгоцентричностью Моргана! О, нас ожидала куча приятных моментов!
Именно об этом я думал, когда звучный и несколько визгливый голос директора не прервал всеобщее веселье.
- Что тут происходит? – испытывающе рявкнул гном Бедфорда.
Он, перебирая маленькими лапками, семенил по ступенькам.
- Что это за сборище первого и третьего курсов? – поинтересовался он у притихшего Эна.
- Это участники представления, - гордо провозгласил Брановски.
Остальные были не столь радужно настроены и покорно сели, когда директор потребовал оного. Даже Морган соизволит прижать свой зад к сиденью и спокойно выслушал лекцию о том, как нужно себя вести на сцене и чем грозит отступление от школьных правил.
- Мистер Арчибальд, - развязно вмешался он в речь директора, когда тот, зыркнув на нас всех злобным взглядом, перевел дух, – вы в курсе, что сейчас вы практически зачеркнули в каждом из нас актера?
И "умершие актеры" синхронно повернулись к Моргану, чтоб остановить поток его красноречия.
- Вот мистер Брановски лучше всех знаком с миром эстрады. Но он же не пытается заглушить в каждом из нас индивидуальность!! – поставил заклятого друга под удар Крист.
Я сидел к Моргану ближе всех, поэтому без ложного стеснения огрел его тетрадкой Эна по голове.
- Мистер Морган шутит, - пока все не вышло из-под контроля, попытался улыбнуться я.
Однако директор не выглядел оскорбленным. Наоборот, он улыбнулся гадко-прегадко и радостно сообщил:
- Именно поэтому – чтобы не подавить индивидуальность каждого из вас, - на этих словах Арчибальд обвел взглядом собравшихся, - я буду присутствовать на ВСЕХ репетициях.
И насладившись коллективным разочарованным вздохом, выставил нас из актового зала, провозгласив, что на сегодня репетиций хватит.
*
- Не ушибся? – я покраснел до корней волос и опустил голову.
Мужчина все это время был в зале и выслушивал мои выкрутасы. Моя жизнь кончена. Я понуро ответил, что не повредил себе никакой конечности. Ожидать, что комендант не нажалуется Арчибальду, было, понятное дело, бессмысленно. В Бедфорде я не встретил ни одного старшего, который бы закрыл глаза на нарушение. И, памятуя, как ратовал Сандерз, когда мы с Кристом вломились в школу в несоответственном виде, я только и мог, что закусить губу: неприятностей за поспешные слова, сорвавшиеся с языка, не миновать.
читать дальше- Мистер Сандерз, я прошу прощения… я не хотел, - промямлил я, изучая пол.
Мужчина поднялся с кресел на заднем ряду. Он, очевидно, отдыхал или дремал тут, пока не появился я и не нарушил его покой. Огромные мышцы рук дернулись под футболкой, когда он привстал и с любопытством оглядел меня от кончиков пальцев до макушки. Словно я был потенциальным преступником, а он следователем, решившим допытываться, виновен или не виновен. Фейсконтроль я, верно, прошел, ибо, лениво махнув рукой, комендант милостиво сказал:
- Фишер, если я правильно запомнил?
Тяжело вздохнув, я согласно кивнул. И, вдоволь налюбовавшись моим смущением, комендант неожиданно спросил:
- Достали богатые детки и их правила, Фишер?
А когда я изумленно моргнул, переваривая им произнесенное, мужчина встал, подошел ко мне и, нагнувшись к самому моему уху, посоветовал:
- Достали, ори громче! А чтобы отстали, борись… Иначе ничего не добьешься.
И потрепав меня по волосам, мистер Сандерз, этот здоровяк, вдвое меня выше, одобрительно подмигнул:
- Зачем ты тут? – и опережая мой ответ, беззлобно подкольнул: - Или просто выплеснуть негатив негде?
Напряжение спало. Как ни странно, я не испытывал ни страха, ни ропота перед этим странным мужчиной, которого мне надлежало уважать и слушаться. Он мало походил на закованного в рамки приличия эстета. От него пахло сигаретами и выпечкой. Такой, которую всегда пекла по выходным моя мама. Сандерз не вписывался в картину Бедфорда, где все преподаватели и весь персонал пышели благородной выпендрежностью. Он был грубоватым парнем, каким, возможно, был бы мой брат, если бы…
Заметив, что я побледнел, комендант поднял руки вверх, как бы уверяя, что вряд ли причинит вред. Я вынужденно улыбнулся.
- Ладно-ладно, кричи сколько влезет… - поправляя футболку, уверил он.
Я хмыкнул.
- Кстати, а вы почему тут? – с запозданием догадался я, что мистер Сандерз тоже попался: комендантам не положено было в рабочее время прохлаждаться. Тем более, курить тайком в актовом зале.
Почесав затылок, Сандерз показал мне ровненький ряд зубов и тоном взрослого, старающегося замять инцидент, проворковал:
- Сделаем вид, что не видели друг друга, крикун. Идет? – важно спросил он.
Тон праведника до чертиков не шел пышущему духом противоречия, нарушающему, как школьник, правила Бедфорда Сандерзу. Комендант видел, что я из вредности сдерживаю улыбку и, рассмеявшись, по-дружески предложил мне печенье. Как маленькому.
И впервые, со дня поступления я почувствовал атмосферу дома, уюта и добродушия.
- Давайте ваше печенье, - протянул я руку, и Сандерз довольно хохотнул.
Но поделиться со мной лакомством мистер Сандерз не успел, потому что, ругаясь и возмущенно сопя, в актовый зал ввалились Брановски и Кристан. Причем последний истово отпихивал от себя чрезмерно заботливого Эна, который внушал Моргану, что шастать по школе с разбитыми коленками и саднящими ступнями – не лучшая идея.
- Крис, перестань артачиться! Ты сколько раз рухнул на пол, пока сто метров миновал? – возмущенно шипел Эндрю, пытаясь подхватить Кристана, упирающегося и отпирающегося, под талию.
- О себе позаботься, Брановски, - хрипло отнекивался Морган, дыша громко и тяжко. – Это тебе плясать и выделываться на сцене придется, - подначил он заклятого друга, который обиженно вернул шпильку:
- Но, конечно, мне далеко до твоей финальной фееричной песни, Морган. Могу поспорить, ты чудно исполнишь оперу, которой тебя научила моя мать…
Крист собрался что-то ответить, но оба парня застыли на пороге, приметив у основания лестницы меня и мистера Сандерза, который по-дружески положил мне руку на плечо.
- Группа поддержки, Фишер? – едко осведомился Кристан, выпрямляясь во весь рост.
Он уже оттолкнул Эна и чинно, хоть и цепляясь за поручни, спускался по ступенькам вниз. Его вспыхнувший подозрением и враждебностью взгляд полоснул сначала меня, потом коменданта, настроение которого кардинально изменилось. Из добряка и своего парня мужчина превратился в глыбу: весь спектр презрения отразился на его крупном лице, глаза подернулись дымкой холодного пренебрежения. Ладонь на моем плече отяжелела. Все сухожилия мистера Сандерза напряглись. Он сухо бросил:
- Мистер Норган, и вы тут.
Не надо быть экстрасенсом, чтоб догадаться: комендант специально искаверкал фамилию Криста. и, королевски ступив на пол рядом с нашей парочкой, Крист сквозь зубы поправил его:
- Морган. Моя фамилия Морган. И на вашем месте я бы поторопился – в спортзале вот-вот начнется драка… Что скажет мистер Арчибальд, если узнает, что вы здесь, вместо того, чтобы…
Морган переключился в режим засранца, не привыкшего считаться с чувствами остальных. От его эгоистичных порывов у меня дергался кадык и чесались кулаки врезать ублюдку за такое неуважение. Но мистер Сандерз и без меня справился с хамством Криста.
- Вы не на моем месте, мистер Норган, - улыбнувшись при виде покрывшегося багровыми пятнами гнева Моргана, комендант продолжил:
- Надеюсь, ваши вокальные данные лучше, чем ваш характер.
Крист сжал кулаки. Он определенно высказал бы коменданту все, что о нем думает и сделал бы это в своей излюбленной гадкой манере, но, развернувшись и одарив Моргана ледяной улыбкой, мистер Сандерз с достоинством поднялся по лестнице и исчез в дверях прежде, чем Крист произнес хоть слово.
Комендант был фактически моим героем. Я любовно смотрел ему вслед, что не могло укрыться от Кристана, поджавшего губы и закипевшего.
Резко повернув мою голову к себе, Морган открыл рот, чтобы начать выяснения отношений. Я тоже принял защитную позу и отдернул его руку. Мы с ненавистью уставились друг на друга. Я даже не услышал шагов Эндрю, риторически пробормотавшего себе что-то под нос и хлопнувшего в ладоши прямо перед нашими носами.
- Итак, когда все, наконец, успокоились, - настоятельно смерив каждого из нас укоризненным взглядом, Брановски с видом заправского режиссера принялся предлагать возможные номера.
И если у меня волосы дыбом встали уже после первого предложения организовать танцы в стиле диско, то Морган, кажется, даже оживился. Рухнув в кресло и задрав ноги на спинку соседнего сиденья, Крист не постеснялся откомментировать идею Эна:
- И стриптизерш вызовем, - прищурившись, напомнил Крист о каком-то давнем эпизоде из их общего прошлого. – Ну, и тебя… в центр, чтоб как на хелоуине, весело было… - скривился в подобии ухмылки Морган.
Эн надменно посоветовал:
- Завидуй молча… к тому же кто из нас доставал бокал мартини из бюстгальтера Леди Ирении, Морган? – поднял бровь Эн. - И кто потом уверял меня, что никогда в жизни не будет больше пить мартини в одиночестве?
Брановски подмигнул Кристу, довольно раскинувшемуся на кресле.
- И я не пил… - поделился откровением Кристан.
Эндрю моргнул, с минуту эти двое пялились друг на друга, как будто увиделись впервые после долгого разрыва, а потом Крист отвернулся. По его лицу прошла тень сожаления. Он нахмурился, всплеснул руками и повелительно рявкнул:
- А вообще мне плевать, что вы тут ставить будете. Моя часть – это пять минут позора… - сверкнув глазами, Морган хищно посмотрел на меня, еще не переварившего новость про стриптизерш.
В моем внутреннем мире случился взрыв эмоций: вот, значит, как развлекались парни до того, как разругались? Вот значит, что нравится Его Величеству? И тут же противный внутренний голос вдавался в дискуссию: зачем Кристану неискушенный я? К чему эти игры, к чему усилия, коли он с легкостью может иметь того, кого захочет?
Задумчиво ковыряя носком ботинка паркет, я пропустил момент, когда Эндрю предложил очередную присказку. Беспомощно похлопав ресницами, я воззрился на Брановски, вдохновенно мне внушавшего, что сценка, коя "обязательно подхлестнет боевую активность спортсменов", не представит собой никакой сложности для меня. И я вяло согласился, ибо отнекиваться, когда друг с пеной у рта доказывает, что оное необходимо, было бесчеловечно.
- Мы используем декорации… Мы… - унесся Брановски в свои мечты.
Он метался по актовому залу, размахивая руками. Я топорно стоял на одном месте. Крист не скрывал своего веселья и пакостно вклинивался в речь заклятого друга:
- …облажаемся, уже исходя из того, что Фишер хреновый актер, - подсказывал он Эндрю.
Однако Эн отмахнулся. А вот мне слова Кристана не понравились.
- Тогда почему бы Вашему Величеству не показать чудеса мастерства? – надвигаясь, на Криста, гаркнул я, ожидая, что Морган заткнется и прекратит подтрунивать.
Крист же, отряхнув коленки, мило отпарировал:
- Только если ты будешь умолять на коленях, Малыш…
И он ещё умудрился рассмеяться при виде моего лица, перекошенного гневом. Не контролируя своих порывов, я привычно метнулся к Моргану, который поудобнее умостился на сиденье.
- Засранец! – выпалил я, смыкая руки на горле хохочущего Криста.
- А вот и сцена из "Отелло", - подсластил пилюлю Эндрю.
Он с видом мыслителя присел на край сцены и наблюдал за тем, как Крист пытается сграбастать меня в объятья, несмотря на то что я его душу.
- Больше не появляйся на репетициях!!! – пыхтя, советовал я Кристу, покорно сдавшемуся и прекратившему сопротивление.
- Хорошо, хорошо… - сдавленно бормотал он. Его красное лицо, искусанные мной губы, озорно блестящие глаза были в непростительной близости.
Меня подхлестывал адреналин. Я через раз дышал. Мои пальцы на горле Кристана подозрительно нежно прошлись от подбородка к основанию плеч. На миг, всего на миг я ослабил хватку – и вот уже через секунду мои запястья оказались в захвате Кристана. И я немигающе смотрел в подернутые поволокой, фиолетовые, нахальные глаза.
- Уже собрался встать на колени? – безобидно спросил Крист. И так, чтобы Эндрю не услышал, добавил специально для меня: - Ты ведь уже один раз вставал на колени передо мной…
Эротичные нотки в его голосе напомнили мне в деталях тот день, когда я захлебывался спермой Криста.
Оттолкнув Моргана, я процедил:
- Я посмеюсь, когда ты начнешь петь, Морган…
И отступив в сторону, сложил руки на груди. Я принципиально отвернулся от Криста и включился в разговор с оторопевшим от нашей неожиданной перепалки Эндрю.
- Я буду учителем или учеником в сценке? – изображая жуткий интерес, вопросил я.
- С твоими поучительными интонациями? – усмехнулся Эн. И я услышал, как покатился со смеху за моей спиной Кристан. – Учителя, естественно.
Одарив Брановски неприязненным взглядом, я надулся. Ну почему даже мой друг не стремится разрядить обстановку? Неужели Моргану и Брановски доставляет удовольствие потешаться надо мной?
Ответ был очевиден. Пересказывая смысл пьески, Эн не единожды дружески поддел меня. И, плюнув на приличия, я тоже собрался было подколоть друга. Но слова так и застряли у меня в горле, когда по актовому залу, словно раскат грома, пронесся голос Ро.
- Я не поздно? – резво топая по ступенькам, уточнил он.
В свободной одежде, не скрывающей его несуразного огромного роста, Патрик шагал по лестнице, перепрыгивая через ступеньки. В его фигуре, худощавой, я бы даже сказал, костлявой, не прослеживалось и толики агрессии или вчерашней настырности. Готовый обнять весь мир, Ро светло улыбался. Маска хорошего парня плотно и ладно прикрепилась к его лицу. И, если бы не вечерний разговор, я бы, пожалуй, усомнился в том, что именно староста виноват в подставе с библиотекой.
- Ничего страшного, мы ещё не определились с программой, - махнул рукой Эн.
Его взгляд отнюдь не был прикован к Ро. Эндрю, впрочем, как и все собравшиеся в зале, смотрел на Томаса Вулфа, насуплено заложившего руки в карманы школьного пиджака и молча топающего за своим соседом по комнате. Глядя себе под ноги, Вулф был похож на мученика, которого ведут на голгофу. Однако он степенно остановился и подтверждающее кивнул, когда Ро просветил собравшихся:
- Томми неожиданно захотел поддержать меня, - рыжая копна волос Ро придавала удивительного шарма его бледной, веснушчатой коже. - Вы же не возражаете против пополнения актерского состава? – подмигнул староста Брановски.
Эн замешкался и выронил тетрадку, куда вовсю записывал пришедшие в голову идеи.
- Эммм… ну… Если он не против… - замявшись и косо глянув на ошарашено застывшего Криста, пробормотал он.
Я всеми фибрами души почувствовал, как атмосфера нагнетается. Томми, которого Ро подтолкнул в спину, наконец, увидел Криста. Серые спокойные глаза Вулфа дрогнули. Жилка на щеке выдала напряжение, опутавшее парня.
- Морган, - игнорируя вопрос Эндрю, обратился он к старшему брату, который снял ноги со спинки кресла и встал.
Я думал, что Крист будет с Томасом столь же категоричен, как с Троем, но вместо этого Морган тепло поприветствовал Вулфа.
- Томми, опять официально, - пожурил он брата. – Сколько повторять, чтобы ты звал меня Кристом? – шутливо выдвинул ультиматум он.
Ро сжал плечо Томми и попытался что-то сказать. Но не успел, потому что Томми, эта глыба вечного спокойствия, этот образец степенности, рванулся вперед – навстречу Кристу и поднял кулак. С открытым ртом я смотрел на то, как Вулф с выражением остервенения замахивается. Боковым зрением я также отметил, что Эн покачал головой и вздохнул, а Ро неодобрительно поджал губы. Никто и не подумал вмешаться в разборки братьев. Будто все знали, за что Томми так ненавидит Короля Всея Бедфорда.
Реакция Моргана на выкрутас Вулфа была тоже очень странной: Крист перехватил ладонью кулак Томми только когда оной едва не впечатался Его Величеству в грудную клетку.
- Удар стал сильнее, - вопреки моим ожиданиям похвалил Крист брата и, как ребенка обняв сопротивляющегося Томми и растрепав его волосы, добавил: - Кто научил тебя так драться, шкет?
Совершенно по-разному относился Кристан к братьям. Если Трой вызывал в нем скрытую агрессию, то Томми Крист искренне любил. Странно было смотреть, как верещит обычно застегнутый на все пуговички идеальный ученик Томас Вулф.
- Больно, больно… - колотя маленькими ручками по спине Криста, визжал Томми, стоило королю всея Бедфорда ущипнуть его за щеку.
- Нехорошо бить брата, Томми! – продолжая тискать Вулфа, радовался Крист. – И обращаться к брату по фамилии!
Меня воротило от утопии щенячьего восторга Кристана. Парень по-детски потешался над раскрасневшимся, шипящим Томми. Однако надо было быть дураком, чтобы не заметить, как потеплел взгляд Вулфа, когда Крист крепко-крепко обнял его и поцеловал в макушку.
Не знаю, что нашло на меня, но в этот момент я несдержанно прошипел:
- Мы перейдем уже к репетиции или нет?
Взгляды всех бедфордовцев обратились ко мне. Всех, кроме Моргана, который и не подумал выпускать Вулфа из своих рук.
- Хммм… да… у кого-нибудь есть предложения? – опомнился Эндрю. И, игнорируя шиканья отбрыкивающегося Томми, повернулся к Ро.
Я почувствовал, что к горлу подступает ком ярости. Хотелось подойти и разнять доставшую пищать от радости парочку. Если Морган такой любвеобильный, мог бы уединиться с Томми. Незачем показывать свои предпочтения всем присутствующим!
- Я вообще неплохо танцую… - скромно признался Патрик.
Он подошел к Брановски и они начали коллективно обсуждать, как можно применить талант Ро. Я сел на первый ряд и разве что уши не закрыл. Сосредоточиться на чем бы то ни было я просто катастрофически не мог.
- У тебя синяк на скуле, - услышал я заботливый голос Моргана.
Потом последовал шлепок – это Вулф ударил Криста по руке, которой Крист потянулся к лицу брата.
- И что? - тихо проговорил Томми.
Крист отступил. Он устало смотрел в потолок, будто силился там найти ответы на свои вопросы, и перебарывал в себе непонятно откуда взявшееся возмущение.
- Я мало чем помогу… - одергивая пиджак, просветил Вулф.
Он встал перед сценой, на которой вовсю хозяйничали Ро и Брановски.
- В детстве ты любил фокусы… - задумчиво припомнил Эндрю. И, словив осуждающий взгляд Томаса, пожал плечами. – Что? Сейчас самое время, Томми! Я же помню: у тебя здорово получалось!
Родерик с присущей ему долей юмора поддержал Брановски:
- Может, это твой звездный час, Вулф! – и после слов соседа по комнате Томми скис ещё сильнее.
- У меня нет помощника, - увиливал он.
- Не проблема! – сразу же вызвался добровольцем Патрик.
Я поглубже ушел в сидение и постарался слиться с креслом. Я чувствовал себя ненужным и лишним на этом празднике безобразия. Вцепившись в подлокотники, я отстраненно наблюдал за происходящим. Хаос и безбашенное веселье, охватившее Ро и Брановски, отдавалось во мне тупой болью. Вулф был моим врагом. Ро подставил меня, не моргнув и глазом. Что я делаю в этой распрекрасной компании?
Очнулся я от того, что кто-то положил свою ладонь поверх моей.
- Наслаждаешься? – иронично спросил Крист, усаживаясь рядом.
Я промолчал.
Крист тоже не рвался вступать в беседу. Его мысли были заняты не мной: я видел это по тому, как он хмуро щурится и косо поглядывает на резвящуюся троицу. Однако моя попытка высвободить руку не сработала: Кристан почти вдавил мои пальцы в пластик подлокотника. Король всея Бедфорда наклонился ко мне и зашептал в ухо:
- Давай смоемся? Им и без нас не скучно…
Я мрачно ответил:
- Ну, так присоединись к нескучающим.
Острота не удалась: Крист фыркнул, требовательно потянул на себя ворот моего свитера и поставил перед фактом:
- Ты должен мне поцелуй, Малыш.
Наши лица были в паре сантиметров друг от друга. В глазах Моргана отражался только я. Крист полностью переключился: моя близость выкинула из его головы лишние мысли – теперь Морган желал помучить меня. Голодным взглядом терзая мои губы, Крист негромко поинтересовался:
- Ты ведь не хочешь, чтобы я поцеловал тебя при всех, мм?
Я сглотнул. Морган был слишком возбужден и слишком опасен. Он требовал, а не просил. Он удерживал меня в дюйме от своего тела. И сила Кристана, его открытое желание, его взгляд, пригвождающий меня к месту, манили. Ро и Эн гремели какими-то приспособлениями, Вулф выдвигал теории, почему номер может провалиться. Попутно парни уже проигрывали маленькие кусочки выступлений. А я таращился на Моргана и не мог понять, почему сердце стучит в груди, как оголтелое.
- Идем, - прочитав в моих глазах все, что я не сказал вслух, потянул меня за собой Кристан.
Я послушно поднялся. Наше отсутствие на первых рядах никто не заметил: парни за кулисами спорили о порядке проведения номеров.
Кусая губы, Морган тяжело ступал. Он крепко держал меня за руку. И я, сам не веря, что иду за ним, послушно топал к портьере, которая, как оказалось, закрывала фортепиано.
- Откуда ты… - изумленно посмотрев на музыкальный инструмент, начал я, желая узнать, когда Морган успел приметить эту нишу.
Но договорить мне не дали: Крист усадил меня на крышку и, жадно обвив руками мой торс, запрокинул мне голову и впился в губы. Его бедра были на уровне моих, его ладони гуляли по моей спине, шее, лохматили волосы. Его страсть таяла на языке. Его дыхание смешалось с моим дыханием.
Морган хотел меня. Он насильно сдерживал голос. Но слова Криста выбивали почву из-под ног:
- Малыш, обними меня, - отрываясь от меня, чтобы прошептать это, попросил Крист.
На мгновенье я представил, что Вулфа Кристан точно так же прижимал к этому фортепиано, что это его он сейчас жаждал под собой, а не меня.
Я ненавидел недомолвки. Вцепившись в волосы Кристана, пока он вновь не запечатал мне рот, я пристально посмотрел на него, удивленно моргнувшего. Для верности Кристан посильнее обхватил меня за талию и прижался ко мне вплотную. Проглотив стон, когда своим стояком Кристан провел по моей ширинке, я торопливо спросил:
- Ты трахал Томми?
И шок во взгляде Кристана был неподдельным. Морган даже дар речи потерял от моего вопроса. Но, обретя, наконец, голос, Крист раздраженно рыкнул:
- Фишер, ты совсем тронулся? – и, получив от меня нехилый тычок под ребра, ещё более злобно гаркнул:
- Мы с Томми в одной песочнице играли, идиот! Он мой брат! – заявил Морган. – И вообще… у меня никогда не ставало на парня… - честно признался он.
Однако при всем его пыле возбужденный член, трущийся о меня, был наглядным доказательством обратного. Волна умиротворения накрыла меня, я немного расслабился в объятьях Кристана, который определенно устал распинаться. Он дернул головой, чтобы вернуть себе свободу движений.
- У тебя же не встает на парней, - обернул его же слова против него я.
Поигрывая пальцами на шее Моргана, – там, где начинается линия волос – я сел поудобнее. Кристан внимательно смерил меня взглядом диктатора и, когда я вновь увернулся от его губ, взвыл:
- Если я скажу, что ты особенный, Фишер, ты заткнешься?
В своем стремлении соблазнить меня Морган был очень настойчив. И все же он не заставлял. Он знал, что мне нравится заводить его. Он знал, что я тоже хочу поцеловать его. У меня сносило башню от Кристана, стоило ему прижаться ко мне вот так, как сейчас, стоило ему зашептать мне на ухо пошлости.
- Малыш, не убегай от меня… - покусывая мочку, выдохнул Крист. – Скажи, что тебе приятно, ну?
Крист потерся подбородком о мою щеку. Его рука самовольно пробралась под свитер. Холодная нега кожи Моргана заставила меня выгнуться Кристу навстречу. Его Величество не остался равнодушен к моему порыву: он провел губами от моего уха до основания шеи.
- Я не поиграл с тобой утром… Думал, я отпущу тебя? – сладко целуя мое горло, приговаривал Крист. – Думал, мне хватит твоего чмока в лоб?
Я судорожно сжал пальцами плечики пиджака Моргана. Рука Криста, едва-едва касающаяся моего позвоночника, вдруг перескочила к бедрам. Крист прикусил кожу на подбородке, когда сжал мои ягодицы и толкнулся вперед. Я почувствовал, как голова пошла кругом.
- Ну же, обними меня… Покажи, как ты хочешь своего хозяина, - зализывая место укуса, ворковал Морган.
Мне стало душно. Хватая ртом воздух, я путался в ощущениях. Шепот Кристана, его поглаживания и ошеломительная страстность ядом отравляли сознание.
- Малыш… Малыш… - звал меня Кристан.
И рычажок самоконтроля выключился. Я порывисто сжал руки. Я обнял Кристана за шею так, словно хотел его задушить своими объятьями. Улыбка, которая тронула губы Криста, утонула в нашем бешеном поцелуе.
- Крист, ммм… сильнее, - подаваясь навстречу движениям его бедер и царапая его через одежду, хрипел я, не узнавая свой голос.
- Тише… ммм… черррт… хочу тебя съесть… - пытаясь стащить с меня свитер, сипло шептал Кристан.
Мы накинулись друг на друга, словно голодные. Словно целоваться посреди актового зала было нормой. Словно Морган и я на самом деле любовники, скрепляющие свой союз после маленькой семейной ссоры. Меня тянуло в трясину агонии Криста. его темперамент хлестал меня плетью желания. И, помогая Моргану расстегнуть пуговицы на рубашке, я требовательно шипел:
- Поцелуй меня…
Кристан с рвением самого послушного ученика исполнял мой приказ: наши языки сплетались, Морган истово жал меня к фортепиано, имитируя через одежду то, что однажды мы делали на нашей кровати в спальне.
- Не смей больше мне отказывать, Малыш… - грозился Крист, расстегивая мой ремень.
Его ладонь на моем пахе была очень кстати. Я подполз к самому краю фортепиано и укусил Моргана за нижнюю губу. Засранец поднял мой подбородок вверх и напыщенно посмотрел в глаза. Зрачки Кристана расплылись: его радужка выделялась лишь тоненькой фиолетовой окантовкой. В черном великолепии его зрачков, как в зеркале, я увидел до дрожи развратного себя, развязно распахивающего полы рубашки Криста.
- Это значит "да"? – срываясь, пробормотал Морган.
- Замолчи, Кристан, - положив руку ему на шею и притянув к себе довольного, ждущего продолжения Криста, скомандовал я.
Крист не возражал, чтобы я впился в его рот поцелуем. Он приветствовал мою инициативность и даже решил поиграть, хамовато пощекотав меня. Однако мы оба были на грани. Мы слышали только ускользающий в бесконечность пульс друг друга… И поэтому окрик Брановски прозвучал раскатом грома.
- Морган, Фишер?! – звал Эндрю настойчиво. – Мы вообще-то тут на репетицию собрались! Где вас носит?
Паника, исказившая мое лицо, заставила Моргана зажать мне рот рукой.
- Чшшш! – поправляя свитер и со скоростью света застегивая мой ремень, предупредил Кристан.
Мои руки тряслись. Я никак не мог попасть пуговицами в петельки. Возбуждение никуда не делось. Я понимал: это конец. Нас застукали.
Морган же, наоборот, от души наслаждался ситуацией. Похоже, ему нравилось, что нас могли поймать. Он торопливо помог мне привести в порядок его одежду и рывком снял меня с крышки пианино. Я успел натянуть свитер настолько низко, насколько это вообще возможно, до того чудесного мига, когда шторочку отодвинули и на нас уставился довольно раздраженный Ро.
- Ребят, можете не искать этих придурков. Они тут, - крикнул он Брановски и Вулфу, которые не замедлили явиться.
- И зачем тебя потянуло к роялю, Крис? – укоризненно посетовал Эндрю.
Ро предпочел вообще ретироваться к сцене. Вулф же проницательно посмотрел на меня, побагровевшего и не знающего, куда деть глаза.
- Романтики захотелось, - будто бы вскользь бросил он.
Но по взгляду, которым он одарил меня и Криста, я сразу пришел к заключению: скрыть правду от Вулфа нам не удалось. Размышлять о том, во что все это выльется, мне, увы, не посчастливилось. Потому что Морган, стоящий чуть позади меня, после слов Томми уверенно положил лапу мне на задницу.
- Вы уже придумали программу? - ловко сменил он тему.
Брановски мрачно сообщил:
- Не совсем…
И рука Кристана на моей заднице ожила. Она покружила на левом полупопии, а потом Морган неожиданно ущипнул меня и снова погладил. Это было просто чудовищно: слушать трескотню Эна и стоять ровно, не выдавая, что на самом деле не могу дождаться момента, когда Крист отстанет от меня и прекратит домогаться!
- Вот, Фишеру нравится идея танцев в поддержку участников соревнования! – усиливая нажим, поделился предположением Крист. - Правда, Фишер? – любезно спросил он, придвигаясь ко мне поближе.
Я едва не свернул ему шею за такое усердие! Ублюдок прямо-таки напрашивался на справедливый отпор. Незаметно заложив руку за спину, я перехватил запястье Моргана и пресек провокацию. В наказание за идиотский спектакль я мило наступил Моргану на ногу, отчего тот согнулся пополам и проклял меня ко всем чертям. Мстительно улыбнувшись, я отступил в сторонку – поближе к сочувственно воззрившегося на заклятого друга Брановски.
Былой воинский настрой вернулся. Спускать Кристу его рукоблудие я не собирался. Потешно закатив глаза, я обратился к Моргану:
- Но ведь ты тоже предлагал что-то подобное… - ухмыльнувшись Кристу, пролепетал я с видом праведника. – Некрасиво будет лишать тебя возможности станцевать.
Игнорируя удивленных Эна и Вулфа, Крист шагнул ко мне. В его глазах уже зажегся огонек вызова. Наша игра "кто кого" грозилась вот-вот начаться.
- Ну что ты, я с удовольствием посмотрю на тебя в костюме школьного талисмана…
Проталкиваясь подальше от Криста, я удобно устроился между Эндрю и Томми, которые, кстати, вовсю наслаждались нашей с Морганом перепалкой.
- Нет-нет, несомненно, у тебя опыта больше… - уверял я, скрывая улыбку.
Моргану ничего не оставалось, кроме как издалека любоваться моим отступлением. Он не мог добраться до меня, поэтому довольствовался ссорой.
- Уверен, твой талант стоит большего, чем мой скромный опыт, - любезно возразил он, пожирая меня глазами.
Я приготовился ответить, но Вулф опередил меня:
- Станцуйте вместе, - выдал он феноменальное решение проблемы.
И мы с Морганом синхронно повернули лица к остолопу.
- Талант в сочетании с опытом – это очень ценно… - поучительно заверил пытающийся казаться серьезным Вулф.
- О, Морган, я попрошу маму прислать костюм тебе по размеру, - откликнулся сердобольный Эндрю. Он уже пару раз хохотнул в кулак. – Гордону мы тоже что-нибудь подберем… - мучительно сдерживаясь, скомкано пробормотал Эн.
Лишь Ро не пытался скрыть своих истинных эмоций: он хохотал в голос.
- Черт, хочу увидеть это зрелище! – от души рассмеялся он, хватаясь за живот.
Томми отвернулся и ретировался к соседу по комнате. На наши постные лица смотреть без смеха, наверное, и вправду было нельзя.
- Вы сами вырыли себе могилу, ребята… - поздравил нас Эн, раскрасневшийся и довольный.
Мы с Морганом переглянулись. Прекрасно! Благодаря шутке Кристана мы напросились на гребаные танцы! С моей боязнью сцены… С эгоцентричностью Моргана! О, нас ожидала куча приятных моментов!
Именно об этом я думал, когда звучный и несколько визгливый голос директора не прервал всеобщее веселье.
- Что тут происходит? – испытывающе рявкнул гном Бедфорда.
Он, перебирая маленькими лапками, семенил по ступенькам.
- Что это за сборище первого и третьего курсов? – поинтересовался он у притихшего Эна.
- Это участники представления, - гордо провозгласил Брановски.
Остальные были не столь радужно настроены и покорно сели, когда директор потребовал оного. Даже Морган соизволит прижать свой зад к сиденью и спокойно выслушал лекцию о том, как нужно себя вести на сцене и чем грозит отступление от школьных правил.
- Мистер Арчибальд, - развязно вмешался он в речь директора, когда тот, зыркнув на нас всех злобным взглядом, перевел дух, – вы в курсе, что сейчас вы практически зачеркнули в каждом из нас актера?
И "умершие актеры" синхронно повернулись к Моргану, чтоб остановить поток его красноречия.
- Вот мистер Брановски лучше всех знаком с миром эстрады. Но он же не пытается заглушить в каждом из нас индивидуальность!! – поставил заклятого друга под удар Крист.
Я сидел к Моргану ближе всех, поэтому без ложного стеснения огрел его тетрадкой Эна по голове.
- Мистер Морган шутит, - пока все не вышло из-под контроля, попытался улыбнуться я.
Однако директор не выглядел оскорбленным. Наоборот, он улыбнулся гадко-прегадко и радостно сообщил:
- Именно поэтому – чтобы не подавить индивидуальность каждого из вас, - на этих словах Арчибальд обвел взглядом собравшихся, - я буду присутствовать на ВСЕХ репетициях.
И насладившись коллективным разочарованным вздохом, выставил нас из актового зала, провозгласив, что на сегодня репетиций хватит.
*
@темы: эротика, ориджинал, в процессе, слеш, "Мой личный ад", роман
Как назло среда была моим выходным, из чего вытекало, что остаток дня я проведу в комнате с Морганом, коий уже строил грандиозные планы относительно моего непосредственного участия в его школьной жизни.
- …а потом, Фишер, принесешь мне, наконец, нужные учебники… - перечислял Крист мои скромные обязанности.
Его Величество, разнося грязь по комнате, искал что-то в своих вещах. Он не обращал внимания на мое недовольство, ровно как и на беспорядок, который благодаря Королю Всея Бедфорда опоясал комнату.
- Кристан, хватит! – отбирая у него пенал, рявкнул я. – Посмотри, во что ты превратил спальню!
Морган удивленно пожал плечами. Для него абсолютно ничего не значили пыльные следы на ковре, раскиданные по всему периметру книжки и, конечно, одежда, которую Крист услужливо нашвырял на полузаправленную кровать.
- Тебе все равно заняться нечем, - спокойно обобщил король свои действия. – Ты же любишь убирать, Малыш? – блеснув белыми зубками, поехидничал Кристан.
Все хорошее и доброе, что я когда-либо испытывал к этому сукину сыну, умерло.
- Прекрасно! – отпуская его руку, улыбнулся я. – Делай что хочешь! Я тебе не нянька, чтобы воспитывать.
Одним махом скинув на пол все шмотки Короля Всея Бедфорда, я злобно добавил:
- Хочешь вести себя как разбалованный кретин – твое право… - мой голос дрогнул, но не сорвался. Насколько бы ни задели меня эгоистично-надменные слова Моргана, я продолжал контролировать ситуацию.
- Только будь уверен: вляпываться из-за тебя я больше не намерен! – вылив гневную тираду на Кристана, я повернулся, чтобы обуться и ретироваться из чистилища, но Морган, взвинченный ещё после стычки с мистером Сандерзом, остановил меня, преградив выход.
читать дальше- Куда это ты собрался, Фишер? – пытаясь поймать меня, мигом отступившего назад, поинтересовался Кристан.
- Подальше от тебя, - буркнул я себе под нос, на ходу напяливая кроссовки.
Морган, за неимением лучшего(добраться до меня он не мог по причине того, что ходил все ещё не очень быстро), подбоченился и всем своим видом показывал, как он негодует. Растрепанные волосы короля торчали в разные стороны, щеки были надуты, парень опирался плечом на дверь, чтобы перенести силу тяжести со ступней на руки, глаза полыхали праведным фиолетовым огнем несогласия. Крист был просто неподражаем в своем детском упрямстве.
- В таком виде? – хмуро уточнил он, указывая взглядом на мою достаточно потрепанную рубашку и пыльные джинсы.
Сглотнув желание рассмеяться, я попытался не смотреть на Криста. Выхоленный и всегда такой опрятный Крист сейчас предстал передо мной эдаким подростком-шалопаем: ремень застегнут неправильно, пуловер перевернут, местами испачкан грязью, лицо Моргана в черных разводах... Бинты размотались и теперь темными клоками тянулись следом за измотанным бессонной ночью Морганом. Закусив губу, я постарался пересилить порыв подтрунить над Кристом, однако Его Величество приписало мою молчаливость жажде продолжить идиотский спор.
- Снова отправишься к Брановски и будешь умолять одолжить тебе обноски? – колко напомнил он, при этом болезненно щурясь.
Я тяжело вздохнул. Ну почему Кристан не может быть нормальным человеком, с которым легко и непритязательно можно вести диалог? Почему всякий раз, как мы оказываемся наедине, он упорно продолжает выводить меня из себя? Ему что, спится от этого крепче?
Стиснув кулаки, я выпрямился во весь рост и зло поглядел на Моргана. Тот клацнул зубами и надменно выпятил вперед подбородок.
И я не выдержал. Видеть Криста уставшим, из последних сил держащимся на ногах и все равно плюющимся ядом было забавно. Хохотнув, я сделал шаг по направлению к Моргану. Кристан нахмурился. Он, очевидно, ожидал от меня чего-нибудь гаденького.
- Мне кажется, или ты зациклен на Брановски? – подходя к Величеству вплотную, деловито осведомился я, после чего самодовольно взъерошил волосы Криста ещё больше.
Мои поступки выбили Кристана из колеи: на секунду он замешкался и выставился на меня непонимающим, почти шокированным взглядом.
- Я передам Эндрю, что ты постоянно вспоминаешь о нем… - продолжил издеваться я.
Но Морган уже пришел в себя. Его глаза подобострастно вспыхнули. Крист ловко притянул меня к себе и обнял.
- Может, я просто ревную, Фишер? – наклоняясь к моему уху, шепнул он.
Я хмыкнул. Вырываться не стал. Дружески хлопнув Моргана по плечу, я посоветовал:
- Не пойти ли тебе в ванную, герой-любовник?
Морган потерся щекой о мою щеку и, мурлыкнув что-то нечленораздельное, потащил меня в ванную.
- Эй! – отбрыкиваясь, рвался я из его тисков. Но так как я сам вырыл себе могилу, позволив Кристу сграбастать меня в объятья, мне оставалось лишь кусать локти от обиды.
Кристан, абсолютно довольный, пихнул меня под душ прямо в одежде и, чтобы я не ускакал прочь, пока Его Величество стягивает с себя пуловер, врубил на всю теплую воду. Отфыркиваясь и чертыхаясь, я проклинал Моргана за сумасбродство. Легкая ткань быстро впитала бушующий фонтан воды. Джинсы обтянули фигуру, рубашка прилипла к груди. Я провел рукой по лбу, чтобы убрать слипшуюся в одну сосульку челку.
- Соскучился по мне? – подкрадываясь сзади и призывно проводя пальцами по моей спине, пробормотал Крист.
Он повис на мне, обвил огромными лапищами за шею и положил подбородок на макушку. Я вздрогнул и повернулся на сто восемьдесят градусов. Крист с удовольствием обнял меня покрепче: так, что я впечатался носом в его предплечье. Внутренний голос приказывал мне бежать, заверял, что игра опасна, но, покосившись на израненные ноги Моргана, на повисшие бесформенной массой бинты, я лишь ущипнул его за щеку и решительно сказал:
- Сядь на бортик, Морган. В супергероя поиграешь когда-нибудь потом.
Морган скривился, потер щеку и обиженно рыкнул:
- Не хочу! – в доказательство он стиснул руки так, что едва не задушил меня.
В своем стремлении противоречить Его Величеству просто не было равных!
- Кристан, будь умницей, - как с ребенком, ворковал я, делая шаг вперед и вынуждая Короля Всея Бедфорда покорно отступить, - прижми свой зад к ванне! – и дабы убедить Моргана в том, что я не шучу, я несильно пихнул его под ребра.
- Фишер, не зарывайся, - шикнул Крист из злости. На самом деле я по глазам видел: он и сам ждет не дождется, когда я усажу его на бортик.
Подозреваю, во время наших забегов на футбольном поле раны Моргана занозились и теперь ныли больше, чем прежде.
- И вообще, кто тут главный? – уступая, возмущался Крист.
Я улыбнулся ему в шею, надеясь, что король соизволит подчиняться и дальше. Но Морган вдруг остановился. Он поднял мое лицо так, чтобы заглянуть мне в глаза. Довольный, ухмыляющийся, Крист определенно что-то задумал. И это что-то, судя по всему, мне явно не понравится.
- Я сяду, если ты разрешишь мне раздеть тебя, - выдал Кристан на одном дыхании.
Я даже дар речи потерял от его нахальства.
- Разбежался! – с маху швыряя Короля Всея Бедфорда на бортик, поджал губы я. – Не забудь промыть мозги, когда будешь тереться мочалкой, - едко посоветовал я, пытаясь отделаться от назойливых рук Криста.
Но парень всеми правдами и неправдами цеплялся за мою рубашку. Он хмуро молчал и никуда меня не пускал, эгоист долбаный!
- С моими мозгами все в порядке, - просветил Кристан, стоило мне прекратить на миг отпираться. – Может, в благодарность за сегодняшнюю ночь хотя бы голову мне помоешь? – в его голосе прозвенела надежда и самодовольство.
Как раз в духе Кристана было вот так бесцеремонно распоряжаться моим временем. Пыль на щеках Криста размазалась: Его Величество стал похож на чумазого замарашку. Вода, пропитавшая бинты Моргана, развезла красные пятна со ступней до лодыжки. Потешаться над Кристаном или спорить моментально расхотелось.
- Отпусти, - тихо попросил я, глядя Кристу в глаза. – Я помогу тебе снять бинт… - указав пальцем вниз, на его ноги, я устало закрыл глаза.
Обычно Морган устроил бы целое шоу, чтобы не дать мне уйти, но сейчас, хоть и недоверчиво, разжал пальцы. Не ожидавший ничего подобного, я вытаращился на Криста, подозрительного, взъерошенного и настороженного.
- Если ты соврал, тебе… - начал он, но, опережая оскорбление, я нагнулся и потянул за кончик бинта.
Крист сглотнул и не сдержал задушенного стона.
- Так больно? – риторически спросил я, продолжая разматывать остальное.
- Поаааа…. Фишер, ты убить меня решил?! – заорал Морган, вырываясь.
Из-за того, что ткань прилипла, Моргану было только хуже. Но, шлепнув его по бедру, я наставительно шикнул:
- Терпение, Морган. Терпение – добродетель!
Но о добродетели Крист думал сейчас в меньшей степени: он прикусил губу и побагровел. Страдание въелось в каждую черточку лица. Морган молчал. Он не выкрикивал проклятья. Как и в прошлый раз, когда я возился с перевязкой, Морган весь ушел в себя. И я чувствовал противное желание вытянуть из него хоть звук, хоть стон. Я до жути хотел, чтобы Кристан просто скинул свою маску короля и перестал корчить всесильного!
Я нарочно поддел ногтем открывшуюся ранку. Морган втянул в себя воздух через нос.
- Фшшшшр!!! УБРИСЬ Т МНЯ!!!!! – истерически выдергивая ногу из моих рук, задушенно пропыхтел Крист.
Он елозил по ванне, его пальцы стиснули мое плечо так, что синяков было уже не миновать, а сам Морган, красный, пышущий страданьем и гневом, сверлил мою макушку испепеляющим взглядом.
Он вел себя как идиот. Буравя меня сокрушительно-обвиняющим взглядом, Кристан хмурился. И это подхлестывало тягу сделать ему больно. Однако, устав от моих махинаций, Морган несильно пнул меня в бок.
Оскорблено зыркнув на него, продолжающего играть в молчанку, я отшвырнул в сторону окровавленный кусок бинта, который успел снять с правой ноги короля.
- Отлично! Убедил! – отпуская его ногу и вставая, гаркнул я.
Крист недоуменно моргнул. Его тяжелое дыхание и безумные искры фиолетового пламени выдавали весь спектр эмоций короля.
- Хоть захлебнись тут, Кристан! – потирая зудящее предплечье, повысил я голос.
Морган шокированно распахнул глаза. Минутки передышки хватило Его Величеству, чтобы немного прийти в себя. Как только я сделал целенаправленный шаг к двери, Морган перехватил мое запястье. Парень не стал церемониться: он дернул меня назад. И когда я снова оказался под горячими струями воды, Крист потянул меня за воротник вниз. Его пальцы на моем запястье разжались и перекочевали на затылок. Морган мягко коснулся меня губами. Он почти сполз с бортика, чтобы удержать меня в своих руках. Зажмурившись, Крист накинулся на мои губы, как будто они были виноваты в том, что он не в состоянии вытерпеть боль. Как будто все, что ему нужно, - это кусать меня, целовать, чувствовать тепло моего тела. Крист дрожал, его кожа была прохладной, его рука притягивала меня все ближе и ближе. И вот, когда я впечатался пряжкой ремня в торс Кристана, он нехотя ослабил хватку.
Порыв Его Величества был неожиданным и страстным. Я терялся, не понимая, чего добивается идиот своими приставаниями. Понятно же было, что в таком состоянии он вряд ли способен возбудиться. Если, конечно, Кристана не заводила боль. Но мазохистом Король Всея Бедфорда не был. Он хватался за меня не столь потому, что жаждал близости, сколь хотел переключиться от изрезанных осколками стекла, горящих в огне боли ступней. Кристан жал меня, словно я был его личным переключателем, будто мой поцелуй дарил ему толику спокойствия… А я стоял как громом пораженный. Выходки Криста всегда вызывали во мне бурный отклик: Морган, будь он неладен, постоянно изумлял. Вот и сейчас, искусав мои губы, сумасбродно зализав маленькие ранки на прощанье, Крист, уже ровным, спокойным голосом сказал:
- Можешь продолжать, Фишер… - царственно разрешил Крист. – Помни, кто твой хозяин… - погладив меня по волосам, как собачку, самодовольно пришел к заключению он.
Морган все ещё обнимал меня. На его подбородке осталась капелька крови. Мои губы пылали, впрочем, я и сам пылал. Вот значит, кем считает меня Морган: рабом. Послушным рабом, исполняющим все приказы Его Величества. Захотел – поцеловал, захотел – оттолкнул. Прекрасно. Это как раз в духе Кристана.
Не сомневаюсь, Моргану привычно, когда перед ним приплясывают, исполняя все желания, пригинаясь. Но если он полагал, что я отношусь к числу подобного сорта людей, то он ошибся. Я честно хотел помочь ему. Потому что мне было неприятно смотреть на израненные ступни, потому что не все гуманное во мне отмерло. Но если мой искренний порыв король принял в качестве добровольного вступления в прислужники, значит, ему придется крупно разочароваться.
Внутренне проклиная свою доброту, урезонивая разбушевавшуюся мстительность, я скинул с себя лапу Кристана и невесело хохотнул.
- Понимаю, какого дьявола ты никому не доверяешь, Морган! – горько кинул я.
Крист похлопал ресницами. Удержать меня он не успел, поэтому теперь на расстоянии вытянутой руки яростно пилил меня взглядом.
- Правильно: откуда бы взяться доверию, если великий Кристан Морган умеет только повелевать и требовать! Когда банальный жест приличия втаптывает в грязь, – выплюнул я ему в лицо милую правду, от которой у Криста свело челюсти. – Когда элементарное "спасибо" сказать не может в благодарность за помощь.
Я сжал ладони. Посмотрев на Моргана уставшим взглядом, я тихо добавил:
- Мне жаль тебя: зарвавшийся папенькин сыночек, считающий всех вокруг ниже своего достоинства.
Крист открыл рот, дабы прервать мое смелое выступление. Он дернулся вперед, но, поскользнувшись на мокром кафеле, вынужден был ухватиться рукой за раковину, чтобы удержать равновесие. Мне как раз хватило времени отступить от Короля Всея Бедфорда подальше.
- Тебе не нужны друзья, Кристан. У тебя их быть не может, – уже у самой двери тихо проговорил я с жалостью. – Если ты и дальше будешь вести себя как ублюдок, вокруг тебя останутся одни слуги… - поворачивая ручку, заверил я позеленевшего от злости Моргана.
- Но я не твой слуга, Кристан, так что будь добр, научись меня УВАЖАТЬ, - игнорируя его нелицеприятные окрики, закончил я и вышел из ванной.
Я слышал, как что-то тяжелое ударилось о стену, слышал я и задушенные ругательства Криста. Мне было противно от мысли, что я добровольно вызвался помочь этому засранцу, провонявшему эгоизмом и самолюбием. В голове не укладывалось: как при всем своем распухшем до небес Эго Морган умудрился вместо меня пройтись по осколкам треклятой вазы. Просто нонсенс, что он не шваркнул меня на битое стекло в наказание за непослушание.
Я не понимал Криста. Как не понимают бедные богатых. Наверное, между нами всегда будет стоять стена моей гордости и высокомерие Кристана.
Подобные мысли торжествовали в моей голове, пока я переодевался.
*
Прослонявшись без дела пару часов, я пожалел, что из-за стычки с Кристом не могу заняться ничем полезным. Вместо того чтобы корпеть над заданиями и поклоняться царице наук – Математике, я с грустью пинал плинтус в коридоре. И если бы Эн услужливо не вручил мне ключ от кабинета студсовета, думаю, я бы окончательно умер от скуки.
Мы встретились на перемене после второго урока. Друг несся сломя голову к мистеру Доусу, а я просто встретился на пути. И стремление Эна увидеться с литератором несколько поутихло.
- Ты себя в зеркале видел? – осведомился Брановски, потрепав меня по волосам.
Я возмущенно надулся и, скинув с себя его руку, злобно прошипел:
- Видел!
Эн поднял брови и расхохотался:
- И что? Прекрасен, как всегда, Фишер? – подталкивая меня в спину и уводя от назойливых взглядов одногруппников, сыронизировал он. – Могу поспорить: ночка у тебя выдалась та ещё… - Эндрю подмигнул мне, попутно затаскивая в арку. – Хоть засосы скрой! – поднимая воротник моего пиджака, посоветовал он, отстраняясь.
Отводя взгляд от Брановски, который, судя по всему, горел желанием знать, как и почему я остался разукрашенным отметинами по всей шее, я торопливо застегнул рубашку на все пуговички и, деловито колдуя над воротом, пытался таким образом прикрыть следы преступления Моргана.
- Ну, и кто она? – скрестив руки на груди, потребовал немедленного ответа Эн. – Ты ради неё рискнул вылететь из школы…
И после слов Эндрю я покраснел ещё пуще: друг полагал, что я завел подружку. Он не думал, что нас с Морганом связывают ТАКИЕ отношения. Искреннее любопытство парня давило на мозг: поспавший с часа два или чуть больше, я туго соображал, как отделаться от ненужных расспросов.
- Эммм… - многообещающе промямлил я, мысленно умоляя Эндрю прекратить меня мучить.
Ну не мог же я ему сказать, что его обожаемый Кристан Морган, будучи абсолютно невменяемым из-за чувства собственничества, запер нас на балконе, вследствие чего мы вынуждены были выбираться на улицу по дереву, а потом мы самозабвенно занимались сексом на футбольном поле?! Если бы я посмел подобное брякнуть, Эн, скорее всего, покрутил бы пальцем у виска и перестал со мной общаться, поэтому я истерически придумывал что-нибудь… хоть что-то, чтобы усыпить любознательность Брановски.
- Не хочешь говорить – ладно… - разочарованно протянул Эндрю, скривившись.
Он, конечно, был недоволен и определенно страждал откровенных подробностей, но настаивать явно не собирался: взяв меня за шкирку, Эндрю заговорщически шепнул:
- До пяти часов у тебя ещё есть возможность отоспаться! Кабинет студсовета все равно никому не нужен - иди! – понимающе покивав и всучив мне ключ, Эн ускользнул на урок, ибо звонок позвал его продолжить процесс познания.
Я же, упершись спиной в стеночку, с минутку поторчал в арке, чтобы урезонить яро разбушевавшиеся чувства.
- Морган, черт тебя дери! – сквозь зубы прорычал я, хватаясь рукой за то место на горле, где ублюдок успел поставить полуукус-полузасос. – Чтоб тебе провалиться!
Мои губы все ещё саднили, глаза горели после почти бессонной ночи. К тому же, я начинал заболевать: простуда легким дуновеньем коснулась организма. И неудивительно: просидеть бездейственно на балконе, пока самодовольный Крист нежится в объятьях пледа, прослоняться ночь на улице… Естественно, ответная реакция организма обернулась легкой формой гриппа. Так что, чихнув пару раз и стряхнув несуществующую пыль с пиджака, я отправился в услужливо предоставленное мне помещение, где, прикорнув на диване, скоротал пару часов.
Поспать больше мне, увы, не дали.
Вероломный молодой человек ростом с Кристана Моргана или даже выше ворвался смерчем в кабинет студсовета и грубым голосом рявкнул:
- Эн, где, сукин сын, тебя носит?!
Я привстал, чтобы разглядеть из-за спинки, что за нахал зовет моего друга сукиным сыном.
Поигрывая стопкой ключей, хлопнув дверь о косяк, незнакомец толкнул бедром вазу, стоящую на его пути. Голодными синими глазами оглядев комнату, блондин, а он был именно блондин, гневно фыркнул.
Я запоздало вспомнил, что забыл запереться. И следствием моего промаха стало вероломное пришествие очень неприятного товарища.
- Вот же засранец… - хамовато прищурившись, пробормотал странного вида индивид себе под нос.
Я не желал иметь с ним никакого знакомства. С эгоистичной стервозностью меня уже познакомил Кристан Морган. Кем бы ни был пришедший, пожимать ему руку и улыбчиво здороваться я не намеревался. Ибо по части грубости и бесовской ауры этот парень давал фору даже Кристу. Походкой царя зверей пройдя до стола Эна и перевернув там вверх дном все бумаги, бедфордовец вздохнул. Он ударил кулаком по столешнице, чертыхнулся и, полный скрытой злобы, присел.
- Что ж, - прошипел он сквозь сжатые зубы. - Подождем.
Со своего места парень не мог видеть меня, но я его разглядел прекрасно. Такими в комиксах всегда рисуют отрицательных персонажей: квадратный подбородок, мощная мускулатура и мерзостная, дьявольская ухмылка. К оному товарищу словно приклеили ярлык плохиша: этакий нимб бесцеремонной грубости сковывал его движения. Каждое действие парня пропиталось цинизмом.
Не хотел бы я схлестнуться с ним в ссоре или драке. Как враг он, наверное, пойдет даже по головам, чтобы выгрызть свою победу.
Но, к моему великому сожалению, остаться незаметным мне не удалось. Парень, словно дикий зверь, подскакал ко мне, едва в поле его зрения мелькнула моя макушка.
- А ты какого… тут делаешь? – нависая над диваном и не давая мне полноценно выпрямиться, резко спросил он.
Я по возможности попытался собраться и изобразить тень приветливости, которая сто процентов была лишней в отношении этого засранца.
- Выметайся, - как только я открыл рот для ответа, заявил гость.
Ему абсолютно наплевать было на мою персону. Я не был Брановски, а значит, не входил в его планы и был помехой. Которую он собирался вероломно устранить. И сделать это он хотел достаточно бестактно: вцепившись в отвороты моего пиджака, блондин заставил меня встать. Он был жутко высок. Если рядом с Кристаном я чувствовал себя неловко, то рядом с незнакомцем меня должен был сковать приступ комплекса неполноценности. Но как всегда бывало в ситуациях, когда меня притесняли, я поджал губы и разозлился.
- Во-первых, отойди от меня, - тихо сказал я.
Парень удивленно нахмурился. Он явно не ожидал, что я начну сопротивление.
- А во-вторых, перестань орать, - отцепляя от себя его пальцы, продолжил я с расстановкой, - мы в школе. Это кабинет студсовета. Ты не у себя дома.
Мое приветствие дружелюбным назвать было сложно. Однако парень криво улыбнулся, хоть я и не понимал, что его так рассмешило.
- Надменный, заносчивый, невоспитанный кретин… - отступая в сторону, произнес громила. – Да, Томми был прав. Ты, Фишер, действительно надменный, заносчивый, невоспитанный кретин, - обобщил для себя мое представление парень.
Я скрипнул зубами. Немудрено было догадаться, что передо мной Трой Вулф. Семейное сходство было на лицо. Те же скулы, что у Томаса, та же форма губ и носа. Вот только каждая черта в Трое была словно намеренно усилена. Будто поработав над образом младшего брата, творец устал и вылепил старшего грубо и неаккуратно. Я не рискнул бы сказать, что Трой не был красив. Нет, определенно жестокая, особенная красота сочеталась в нем с топорной брутальностью. И все же… все же… он был уродлив. Его слова, его циничный взгляд – все выдавало в парне личность низкую и бесцеремонную.
- Кристан передавал тебе "привет", - воспользовался я ситуацией, чтобы посмотреть, не соврал ли Морган о том, что они не ладят.
Наверное, я поступил слишком опрометчиво: Трой в мгновенье ока выставил вперед руку и, пережав мне горло, едва не приподнял над полом. Сила, которой обладал этот ублюдок, была поистине чудовищной.
- Шестеркам Моргана слова не давали, - термоядерно спокойно уверил он, пока я истово пытался глотнуть носом воздуха.
- Запомни, мелочь, - отпуская меня, наконец, и глядя немигающим, наигранно теплым взглядом, мурлыкнул он, - хочешь дышать – молчи и не лезь в дела взрослых.
Где-то я уже это слышал. Определенно. И, хватаясь ладонями за шею, откашливаясь, я истерически прокручивал в голове возможные варианты отповеди. Однако она мне не понадобилась.
В дверях появился третий участник событий. Недавно мною упомянутый Морган бесшумно вошел в комнату и затворил за собой дверь.
- Трой, - культурно поздоровался он с братом.
Вулф-старший повернул голову и застыл. Присутствие Кристана словно заморозило все его чувства. Парень выпрямил плечи, как будто защищаясь от чего-то, и с выражением странной беспомощной ярости в глазах процедил:
- Кого я вижу…
На сим братья пожали друг другу руки. Причем, хоть оба с непроницаемыми лицами смотрели друг на друга, я прямо-таки ощущал, как волна агрессии заполняет пространство.
- Как поживаешь? – уголками губ улыбнувшись, поинтересовался Кристан. – Ещё не вылетел из-за неуспеваемости?
Трой и ухом не повел. Он улыбнулся на манер Моргана и тоже поехидничал:
- Слышал, ты поранился, - крепче стискивая ладонь, Вулф не сводил взгляда с иронично наклонившего голову влево Криста. – Надеюсь, сильно?
Я пришел в себя и удивленно таращился на парочку. Совсем не так представлял я себе родственные связи. Разве не должны братья уважать друг друга, помогать в трудных ситуациях? Морган и Вулф являли собой диаметрально противоположное представление моей идиллии. Они упивались просчетами и слабостями друг друга и не стремились подружиться.
Но меня волновать их отношения не должны были. Поэтому я не рисковал напоминать о себе. Вставать между двумя идиотами, когда они меряются переписьками, было просто глупо. Присев на подлокотник, я следил за развитием событий.
- Продолжаешь цепляться за мамину юбку? – цинично вопросил Крист.
Веко Вулфа дернулось. Крист попал в яблочко: Трой занервничал и даже побледнел. Однако шпилька, которой он одарил Криста, была ничуть не лучше:
- А ты до сих пор не знаешь, кто твоя мать? – едко рыкнул он.
И я заметил, как тяжело дается Моргану терпение. Его глаза расширились. Он был похож на человека, которого незаслуженно макнули в грязь. Бешенство, обида и боль смешались в замутненном взгляде Криста. Я вспомнил, как сам играл чувствами Моргана, упоминая его мать. Мне стало стыдно. Поглядев на Криста, закусившего губу и убого сдерживающего порыв вмазать Трою, я вдруг, сам не знаю почему, прервал затянувшуюся перебранку.
- Я, надеюсь, не мешаю вашей милой беседе? – закинув ногу на ногу, я хмуро уставился на Вулфа. Крист ошарашено разжал руку и отступил от брата, словно мой оклик отрезвил его или пробудил от летаргического сна.
- Невежливо игнорировать третьего присутствующего в комнате, верно? – обратился я к президенту студсовета.
Крист уже пришел в себя. Мое вмешательство выкроило для него пару секунд передышки. Он совладал с гневом и теперь холодно осведомился у Вулфа:
- Чем обязан твоему визиту?
Трой самодовольно хмыкнул. Его голубые глаза вспыхнули.
- Хотел поговорить с твоим верным псом, - иронично поставил он Кристана в известность. – Он ведь занимается всей грязной работой в студсовете, пока ты бездельничаешь…
Кристан поразительно спокойно отреагировал: он нахмурился, но пропустив мимо ушей оскорбление, поставил брата на место:
- Если ты не забыл, президент я. И раз тебе что-то нужно от студсовета, будь добр сначала согласуй это со мной.
Я впервые видел Криста таким серьезным: поправив галстук, он подошел к столу, за которым обычно работал Эн. Сев на кресло и сложив руки на столе, Морган мило отчеканил:
- Итак?
Вулф побледнел ещё сильнее. Его кулаки сжались. Чтобы не показать Моргану, насколько он оскорблен, Трой заложил руки в карманы.
- Мне нужен бланк заявок, Морган, - коротко пояснил он. – Томми будет участвовать в соревнованиях.
Кристан поднял голову и осуждающе взглянул на брата. Не могу описать точно, но было в этом взгляде что-то надрывное, что-то, похожее на протест. Но Кристан опустил глаза и выудил из стопки бумаг нужный лист.
- Возьми, - протянул он его Вулфу.
Трою пришлось, сцепив зубы, подойти к Кристану поближе. Он выхватил листок из пальцев Моргана и, не прощаясь, вылетел из студсовета.
Крист расслабленно выдохнул. Он молчал с минуту. Пока не обратил внимания на меня, пристально наблюдавшего за ним все это время.
- Так и знал, что ты вляпаешься, - позлорадствовал Крист, кладя голову на руку.
Я сполз на диван и устроился поудобнее.
- Не поверишь, но я впервые согласен с твоим мнением о человеке, - отдал должное Его Величеству я. – Трой Вулф – засранец покруче тебя…
Откинувшись на спинку, я краем глаза посмотрел на Моргана. Он скривился и встал. Только когда Крист сделал шаг в сторону от стола, я заметил, что его ботинки не зашнурованы. Наверное, Кристану было чертовски больно засовывать ноги в туфли.
- Ты искал меня, - вздохнул я, обобщая его внешний вид. – И зачем? – устало вопросил я, уже зная, что ответит Кристан.
Но он приятно удивил:
- Ты мой репетитор, Фишер, - Крист с нажимом произнес слово "репетитор", и я при упоминании оного несколько скис. – Может, прекратишь уже доводить меня и займешься делом? – намекая на мой побег утром, сказал он.
Я встрепенулся было, дабы возразить, но Морган добавил:
- Эй! Из-за тебя я пропустил два дня. Просто принеси мне долбаные учебники!
Он старательно пытался вытащить ноги из ботинок. И когда Кристу это удалось, мне предстало страшное зрелище: идиот не перебинтовал ступни, поэтому иссиня-белые носки кое-где окрасились красным.
Очень хотелось наорать на придурка: он абсолютно наплевал на свое здоровье. Но, вскочив на ноги, вместо того ,чтобы полоснуть Кристана обличительным эпитетом, я громко чихнул, чем насмешил развалившегося в кресле Короля Всея Бедфорда. Начинать препирательство было бессмысленно: я упустил момент. Поэтому, смирившись с неизбежным, я нехотя произнес:
- Ладно…
И стоило Кристану самовлюбленно ухмыльнуться, я отрывисто бросил:
- Ты прекрасно обработал в прошлый раз рану Брановски… - как бы я ни старался, в голосе прозвучали-таки неприязненные нотки. – Теперь будь хорошим мальчиком, перебинтуй себе ноги, Морган!!
Я двинулся к двери. И чтобы мое высказывание не прозвучало заботливо, торопливо прибавил:
- Я не для того соглашался принимать участие в цирке, чтобы ты сошел с дистанции на соревнованиях…
Морган не купился на мою уловку. Он постукивал пальцами по столешнице и намеревался сказать что-то ехидное. Прекрасно!
- Иначе Брановски огорчится и моя жертва ради него будет напрасной.
Даже не глядя на Кристана, я понимал, что он очешуенно взбешен. Морган привстал и замахнулся кулаком. Но я уже поспешно затворял за собой дверь. Доводить Кристана до белого каления было привычным занятием. Особенно если он беспомощен и не может отомстить.
Настроение улучшилось. Я весело зашагал вперед – коли Морган жаждет, чтобы я его учил – так и будет. Но на моих условиях.
*
Возвратился я минут через пятнадцать, не очень радостный после ссоры с пресловутой библиотекаршей. Должен же я был спросить её, почему она отдала мой читательский билет неизвестно кому? И почему, в конце концов, теперь отказывается обслуживать?! Посопев и посетовав на свою невнимательность, женщина все же выдала мне нужную литературу и, проводив до дверей подозрительным взглядом, вновь погрузилась в книгу, от которой я её нелюбезно оторвал.
Уже около кабинета студсовета я понял, что внутри Крист не один. Дверь была приоткрыта. Заметив в комнате молодого человека, тыкающего Кристану под нос сотовый телефон и декламирующего "Я знаю, кто разукрасил стену спортивного зала!", я заинтригованно пододвинулся поближе к двери.
Морган выглядел невозмутимым и, несмотря на пыл бедфордовца, который определенно хотел возмездия рисовальщику, ответил ровно и безапелляционно.
- Не стоит пороть горячку, Барнз. Ты уверен, что хочешь сделать это видео достоянием общественности?
Я не видел глаз Кристана, но в скромную щелочку мог рассмотреть его лицо, искаженное чувством, равным чувству отвращения.
- Он виноват, Морган! – выступая вперед и кладя ладони на стол, решительно гаркнул Барнз. – Ты президент студсовета. Ты не можешь так этого оставить!
Кристан ухмыльнулся. Он определенно не был доволен щепетильностью ученика. Королю не нравилось, когда ему указывают. К тому же, подозреваю, низость Барнза внушила Его Величеству неприязнь. Поэтому, опершись на локоть и зевнув, он едко и очень тихо что-то сказал стукачу. Тот ринулся доказывать обратное. И Крист устал вести бессмысленные диалоги.
Постучав по микрофону, прикрепленному к левому краю столешницы, включив его, Морган развязно назвал фамилию моего одногруппника.
Я знал этого парня: увлеченный своими мыслями, постоянно витающий в облаках, он редко отвечал на уроках и вел себя обособленно. Его нельзя было назвать образцовым учеником, но и плохим парнем я бы его назвать тоже не рискнул. Откуда в Барнзе такая ненависть к этому шалопаю, озабоченному лишь самим собой, я не понимал. Чем мог ему помешать юный мечтатель-художник? Зачем надо его подставлять?
Граффити на стене было выполнено профессионально. Мне даже нравилось некое разнообразие красок. Белый цвет стен делал спортзал похожим на палату психушки. Да и рисунок был безобидный… Барнз точно имел зуб на стеномарателя, не иначе. У меня на языке вертелось высказать идиоту, что подставлять товарища неправильно… Но вместо этого я хмуро вошел в кабинет и, бросив на диван учебники, посмотрел на Моргана.
- Нам придется отложить учебу, Фишер, - с сожалением сообщил Крист очевидное.
Он был не похож на вершителя правосудия: разутый, с голыми ногами, Морган восседал на своем троне и заинтересованностью не блистал.
- Вижу, - коротко осведомил я Криста, что не совсем идиот.
Сцена тем временем набирала обороты. Барнз явно занервничал и, потянувшись за телефоном, спросил:
- Я пойду?
Кристан расплылся в понимающей улыбке. На какую-то долю секунды мне показалось, что Морган скажет "конечно". Ведь ему важно было только проявить свою власть. Виновного он уже вычислил… Я привстал, дабы вставить свои три копейки и начитать Кристану нудную лекцию о том, как бесчеловечно поступил Барнз. Но, к моему удивлению, Морган и сам оказался не рад ретированию парня. Очевидно, на его счет у короля Бедфорда были далеко идущие планы.
- Не думаю, что это будет правильно… - подняв брови, мягко пробормотал Кристан.
И на лице подлеца отразилась вся гамма обиды и непонимания.
- Но я же… - попытался он вновь вернуть себе расположение.
- А вот, собственно, и мистер Олридж! – воскликнул Морган, когда дверь отворилась и в комнату прошмыгнул молодой человек приятной наружности и с определенной долей наивности в глазах.
- Мистер Барнз утверждает, что вы разрисовали стену в спортзале, мистер Олридж, - потирая висок пальцем, пророкотал Крист. Но я заметил невесомое дуновение улыбки, окрасившее его губы веселостью.
Черт, Моргана забавляла ситуация! Он упивался своей властью! Он был на своем месте: истинный президент студсовета, который с восторгом вернулся в привычный ему ритм работы. Плечи Кристана распрямились, он взирал на парочку, уставившуюся друг на друга с откровенным ужасом, с приличествующей королю благосклонностью. Морган не замечал ничего вокруг. Он ждал развязки действа. Он был готов вынести вердикт. А его покорные слуги, отшатнувшись друг от друга, едва переводили дыхание. Барнзу тяжело давалось спокойствие. Он весь покраснел, теребил в руках край форменного пиджака и пристыжено отводил взгляд от Олриджа, остолбеневшего и с болью глядящего на своего обидчика.
Но горе-художник недолго предавался переглядкам. Смело выпрямившись, он, криво ухмыльнувшись, ответил Кристу:
- Да, это был я.
Не понадобилось просматривать запись, не нужно было заснимать все таинство живописи. Олридж просто во всем сознался. Не юлил, не спихивал вину на кого-то. Он с непроницаемым лицом смотрел вперед и силился совладать с мимикой, выдающей буйство эмоций и чувств, охвативших парня.
- Меня исключат? – прямо уточнил он у Моргана. И я затаил дыхание.
Зная сволочизм Криста, зная его жадную до зрелищ натуру, я был на девяносто процентов уверен, что он ответит "да", однако Крист прищурился и покачал головой.
- Мигом стирать свои художества, идиот! – рявкнул он Олриджу, щеки которого полыхнули благодарным румянцем. – Я не скажу директору, что автор опуса на стене спортзала ты.
Кристан не предоставил Олриджу возможности начать оправдываться или извиняться. Он позволил парню сберечь гордость. Что же касается Барнза, Крист оказался не менее справедлив:
- Пока вы не ускользнули, мистер Олридж, - милостиво остановил уже собравшегося ускакать виновника торжества Морган, - прихватите-ка с собой мистера Барнза…
И уничтожительно взглянув на притихшего доносчика, взгляд которого превратился в лед после слов президента, колко добавил:
- Если, конечно, он не желает, чтобы я поведал мистеру Арчибальду, что он присутствовал при порче школьного имущества и не остановил нарушителя.
Барнз скривился и клацнул зубами. Темное дело, которое он затеял, обернулось против него.
- Надеюсь, вы проследите, чтобы наш фотограф Бедфорда не заснял больше ничего, что в его компетенцию не входит, - официально обратился Крист к Олриджу, самодовольно согласно кивающему.
Ненависть, полыхнувшая в Барнзе, потухла сразу же, как мой одногруппник потянул его за рукав к выходу.
- Я научу тебя быть нормальным членом общества! – приговаривал Олридж, стискивая руку на локте фотографа.
- Забери свой телефон, мелкий пакостник… - постукивая сотовым Барнза по ладони, съехидничал Кристан.
Он выслушал все, что думает о нем "мелкий пакостник" и помахал тому на прощанье.
- В следующий раз, когда будете ссориться, не вмешивайте в разборки студсовет, - с мерзкой усмешечкой посоветовал Крист обоим.
И, как то ни странно, парни покраснели и чуть ли не бегом выскочили за дверь.
- Утомительно… - сложив стопочкой папки на столе, пожаловался Крист.
Но его вспыхнувшие энтузиазмом глаза говорили об обратном.
Потянувшись, Его Величество соизволил повернуться ко мне.
- Ну, мистер Зубрила, - не выходя из образа, позвал он меня. – Как тебе представление?
Я бы ни за что не признался Кристану, что меня впечатлило то, как он решил проблему. При всей своей прозорливости я бы не додумался заставить обоих ребят драить спортзал. Я бы, наверное, накричал на первого, а второго отправил к директору. Крист же, не вмешивая администрацию, добился того, что преступление будет стерто, а виновный и доносчик разберутся между собой сами. Ловко, ни убавить ни прибавить.
Вслух, я, естественно, сказал другое:
- Морган, неоклассика ждет тебя!
И, намеренно проглотив разочарованный выдох Криста, я мученически закатил глаза и подсунул королю под нос первое попавшееся пособие. Посчитав, что на этом моя миссия, как педагога, исчерпана, я метнулся вон из кабинета, но Крист, уже в первые минуты без посетителей заскучавший, резко пресек мою попытку бегства.
- Объясни мне теорию предельной полезности и теорию предельной производительности, - обронил он заветные слова, которые принуждали меня вернуться и прочитать скучную лекцию о механизме свободной конкуренции и рыночном ценообразовании.
- Ты же мой репетитор, - весомо напомнил Крист.
Когда я обернулся, он самодовольно закинул ногу на ногу и, светя израненными пятками, взирал на меня, как на своего покорного слугу. Что очень раздражало!
- Ну почему ты такой… - "тупой" идеально подошло бы для окончания фразы, но прищур разом похолодевших голубых глаз предупреждал: лучше придумать определение понейтральнее, – непонятливый… - под пристальным взором закипевшего, было, негодованием Его Величества, прошипел я.
- За что мне все это… - ни к кому не обращаясь, провозгласил я, пододвигая стул с другой стороны стола, чтобы сесть напротив Моргана.
Так нас разделяло приличное расстояние, и я не рисковал здоровьем и душевным равновесием, находясь поодаль от чересчур возрадовавшегося Криста.
- Теория предельной полезности или предельных издержек — концепция в политэкономии, возникшая в последней трети XIX века, является противовесом… - пробубнил я, выдерживая интонацию мистера Арчибальда.
Крист весь извертелся на своем кресле. До него дошло, что добраться до меня он не сможет, потому идиот заставлял меня повторять ему все по десять или пятнадцать раз. Причем делал он это с таким невинным видом, что я вправду верил: у Моргана непорядок с мозгами, потому он ни черта не понимает в неоклассике. Как оказалось, сомневался в мыслительных способностях Криста я зря. Спустя десять минут, когда мои нервы были уже на пределе, а Крист упрямо требовал перемотки лекции назад, я не выдержал и взорвался.
- Да прекрати, Морган! Это выучит и ребенок! – вскакивая и шваркая учебник на пол, заорал я. – Ты издеваешься?!
Я тяжело дышал, будто до этого пробежал стометровку. Все мои чувства обострились. Я, взбешенный и доведенный до умственного коллапса, посмотрел на него. Посмотрел и взбеленился ещё больше. Король Всея Бедфорда, поигрывая кончиком карандаша, задорно улыбался. Он получил массу удовольствия, испытывая мое терпение, и теперь любовался результатом.
- Естественно, издеваюсь, Малыш… - хмыкнул он, откладывая карандаш в сторону и перегибаясь через стол, чтобы ухватить меня за край рубашки, успевшей снова выползти из-под ремня джинсов. – Мистер Арчибальд поставит тебе неуд, если ты не заставишь меня сдать задания… - ласково напомнил ублюдок.
И, сжимая челюсти, изнывая от жажды убить засранца на месте, я все ж таки молчал.
- Тебе ведь не нужен неуд? – подобострастно шептал Крист, подтягивая меня к столу и заставляя присесть на край. – Ты ведь идеальный ученик, так? – выдыхая мне в ухо, распинался мерзавец.
- Ближе к делу, Кристан! – оборвал его я, ощутив, что рука Моргана уж очень долго задержалась на моем бедре.
- Предлагаю справедливый обмен, - согласился поторопиться Кристан.
Я полоснул его гневным взглядом. Морган разжал пальцы и выпустил из своей хватки мою рубашку. Задумчиво пробежав по мне заинтересованным взглядом, Кристан хищно усмехнулся. От его зверского выражения лица меня бросило в дрожь. Чтобы не выдать своего нетерпения, я потянул гласные в коротеньком слове:
- Нуууу?
Крист осклабился ещё шире.
- Я делаю – ты проверяешь, - мило предложил мне он. Но, не будучи дураком, я понимал, что это лишь начало.
- В чем подвох? - деловито осведомился я, скрестив ноги.
Кристан положил руку мне на колено и, проникновенно заглянув в глаза, осчастливил:
- Взамен ты всего лишь должен будешь меня поцеловать, Фишер.
Он провел ладонью от колена до бедра, пока я не сбросил его руку. От наглости Кристана сводило скулы. Он играл нечестно. Он заставлял меня… он… Дьявол, я знал, что Морган не оставляет мне выбора. Знал и все равно злился. Это было неправильно, ненормально – соглашаться. И Крист наслаждался каждой секундой моего топорного негодования. Он специально отодвинулся так, чтобы видеть мое лицо, перекошенное бессильной яростью.
Меня душило раздражение. Мне надоели выходки Кристана. Однако, скрипя зубами, я прорычал:
- Идет.
И Морган засиял от радости. Он переиграл меня. Он победил. Именно его выражение победоносца, выражение Я-Мистер-Король заставило меня добавить:
- Два задания, Морган. Я поцелую тебя за два задания. Выполненные на "А", - рассчитывая на его нерасторопность или невежество, я кусал губы.
Я торговался бы с Кристаном вечно, я стоял бы на своем, я не отступился бы от своих условий, но, лишь царски прищурившись, Крист согласился без промедления.
Он, больше не обращая на меня внимания, открыл книжку и, немного полистав, застрочил что-то на листе. Дабы не спугнуть вдохновение Моргана, я отошел от него подальше. Наблюдая за парнем издалека, я сделал поразительный вывод: когда Крист занят учебой, он морщит лоб и беспрестанно грызет колпачок ручки или кончик карандаша. Задумчиво проводя пальцами по страницам, Кристан выводил какие-то графики. Резонно чертыхаясь и смешно хмурясь, когда элементарное не получалось, он комкал целые листы. А потом с небывалым рвением снова брался за работу. Я оторопело пялился на Криста-старательного-ученика. Я не мог отвести от него взгляда. Сам того не желая, я ждал, когда Морган закончит и предоставит мне готовую работу. Я искренне надеялся, что Король Всея Бедфорда выложится по полной. И в то же время я боялся, что он заслужит "А". Что мне тогда делать? Отступать было бы трусостью. Да я и не посмел бы нарушить слово, которое дал.
Погрузившись в свои размышления, я вздрогнул, когда Крист рявкнул:
- Всё!
И, вдруг вспотевшими пальцами хватая листы, я пробежался глазами по тексту. Он был безупречен. Мысли Моргана аккуратно переплетались с тарабарщиной из учебника. Все формулы были приведены, все вычисления выполнены четко и ясно. Кристан отлично справился. Теперь я обязан был отплатить ему за усидчивость.
Нетерпеливо поглядывая на меня со своего трона, Крист изнывал от предвосхищения. Он знал, как хороши его задания и поэтому страждал награды. Он жарко смотрел на меня, обжигая похотью. Я же чувствовал, что подгибаются коленки, что во рту становится сухо, что мысли исчезают.
Мне совсем не нравилось это состояние: страха, вперемешку с адреналином. Я не привык бояться. Тем более Моргана.
Надтреснуто улыбнувшись, я сделал шаг к нему. Кристан, было, встал с кресла, но я остановил его.
- Не стоит. Это же я целую тебя, а не наоборот, - опуская руки на плечи перевозбужденного от моего проигрыша Криста, пробормотал я.
- Скорее, - подняв голову и уставившись на меня фанатичным взглядом, шикнул он.
Я не смог сдержать смешка. Морган был слишком наивен для парня, который пошел на шантаж.
- Закрой глаза, - поднимая пальцами его подбородок ещё выше, приказал я.
Крист зажмурился. Его губы раскрылись. Он сжал руки в замок, чтобы не потянуться ко мне. Он был очарователен: огромный, самовлюбленный ребенок, который полагал, что обвел меня вокруг пальца.
Наклонившись, я действительно поцеловал его. В лоб. Невесомо и по-братски.
Мой поцелуй длился ровно пару секунд. А потом я отскочил от Моргана, запоздало понявшего, что его надули.
- Эй! – рыкнул он и попытался встать.
Но, конечно, из этой затеи ничего не вышло: Морган уже выдержал приличный марафон ночью и некстати забыл перебинтовать ступни. Так что теперь, босой и очертеневший от обиды, злости и разочарования, он грозился мне кулаком и выдавал проклятье за проклятьем.
- Ты же не уточнил, куда тебя поцеловать… - пожал плечами я и, рассмеявшись, рухнул на диван.
Работы Криста были у меня. Не нарушив обещанья, я вышел сухим из воды. Лучшего развития событий и представить было нельзя! Под звучные рыки Его Величества я меланхолично спросил:
- И где в твоем святилище аптечка?
Какая-то доля вины за то, что я жестоко обошелся с ожиданиями Криста, выводила меня из себя, поэтому я решил хоть как-то её загладить. Но Кристан замолчал и поджал губы. Я оскорбил его достоинство, и Король Всея Бедфорда решил наказать меня равнодушием. Что ж. Полчаса или около того мы провели в комнате, наполненной тишиной и льющимся через край негодованием Кристана.
Мы бы сидели так и дольше, если бы Брановски не заглянул уточнить, какого черта я не на репетиции. Однако увидев пасмурного Криста, надувшегося и красного от гнева, тяжело вздохнул. Наверное, Брановски тоже не раз не оправдывал чаяний Криста. Не в пример мне, Эндрю попытался вывести Моргана из этого пакостного состояния.
- Крис, зачем ты тут? – оглядев кабинет и отметив, что Морган успел в порыве ярости расшвырять кое-какие бумаги, спросил Эн.
Он приятельски потрепал Криста по плечу, на что тот сурово припечатал его взглядом.
- Не прикасайся ко мне, Брановски! – отчеканил он, отталкивая Эндрю.
- Слышал, ты отправил Олриджа и Барнза оттирать граффити, - ничуть не оскорбившись, проворковал Эн.
Он был в приподнятом расположении духа и с удовольствием растормошил бы Криста, если бы не увидел, в каком плачевном состоянии находятся ноги Короля Всея Бедфорда.
Я не хотел присутствовать на процедуре перевязки, не хотел слышать, как Эндрю будет любезничать с Морганом, поэтому, пробурчав "увидимся в актовом зале", торопливо вышел. Я знал, что Крист позволит Брановски перебинтовать раны, как знал, что Земля вертится вокруг Солнца. Прикрывая дверь кабинета, я услышал страдальческий стон Моргана.
Перед Эндрю Морган не стеснялся показать, что ему больно. Даже при том, что они были в ссоре. Даже при том, что Брановски его предал.
Было дьявольски обидно: при мне Крист никогда не позволял себе слабости. Каким же засранцем он меня считал, если боялся расслабиться даже будучи в жутком состоянии… Неужели я настолько ненавистен Его Величеству, что он думает: я воспользуюсь ситуацией и буду распускать сплетни о жалком, захворавшем Короле Всея Бедфорда? Черт, мысленно пиная себя за такие мысли, я негодовал еще больше. Для Моргана я был никем. А следовательно, передо мной не стоило и показывать себя настоящего. Пнув первый попавшийся плинтус, я выругался сквозь зубы. Ну почему, почему меня так заводило, что Крист позволил Эндрю склониться перед ним на колени и…
Я занес задания Моргана мистеру Арчибальду. Секретарь милостиво соблаговолил приютить листы у себя на столе, пока директор не объявится на рабочем месте.
Весь оставшийся путь до актового зала я почти бежал. Адреналина в крови было чрезмерно много. Я пылал праведным гневом и рвался поскорее переключиться. Благодаря бегу все неприятные помыслы улетучились. Осталось только щемящее чувство неудовлетворенности, странная хандра и ожидание чего-то совершенно нового.
*
- …а потом, Фишер, принесешь мне, наконец, нужные учебники… - перечислял Крист мои скромные обязанности.
Его Величество, разнося грязь по комнате, искал что-то в своих вещах. Он не обращал внимания на мое недовольство, ровно как и на беспорядок, который благодаря Королю Всея Бедфорда опоясал комнату.
- Кристан, хватит! – отбирая у него пенал, рявкнул я. – Посмотри, во что ты превратил спальню!
Морган удивленно пожал плечами. Для него абсолютно ничего не значили пыльные следы на ковре, раскиданные по всему периметру книжки и, конечно, одежда, которую Крист услужливо нашвырял на полузаправленную кровать.
- Тебе все равно заняться нечем, - спокойно обобщил король свои действия. – Ты же любишь убирать, Малыш? – блеснув белыми зубками, поехидничал Кристан.
Все хорошее и доброе, что я когда-либо испытывал к этому сукину сыну, умерло.
- Прекрасно! – отпуская его руку, улыбнулся я. – Делай что хочешь! Я тебе не нянька, чтобы воспитывать.
Одним махом скинув на пол все шмотки Короля Всея Бедфорда, я злобно добавил:
- Хочешь вести себя как разбалованный кретин – твое право… - мой голос дрогнул, но не сорвался. Насколько бы ни задели меня эгоистично-надменные слова Моргана, я продолжал контролировать ситуацию.
- Только будь уверен: вляпываться из-за тебя я больше не намерен! – вылив гневную тираду на Кристана, я повернулся, чтобы обуться и ретироваться из чистилища, но Морган, взвинченный ещё после стычки с мистером Сандерзом, остановил меня, преградив выход.
читать дальше- Куда это ты собрался, Фишер? – пытаясь поймать меня, мигом отступившего назад, поинтересовался Кристан.
- Подальше от тебя, - буркнул я себе под нос, на ходу напяливая кроссовки.
Морган, за неимением лучшего(добраться до меня он не мог по причине того, что ходил все ещё не очень быстро), подбоченился и всем своим видом показывал, как он негодует. Растрепанные волосы короля торчали в разные стороны, щеки были надуты, парень опирался плечом на дверь, чтобы перенести силу тяжести со ступней на руки, глаза полыхали праведным фиолетовым огнем несогласия. Крист был просто неподражаем в своем детском упрямстве.
- В таком виде? – хмуро уточнил он, указывая взглядом на мою достаточно потрепанную рубашку и пыльные джинсы.
Сглотнув желание рассмеяться, я попытался не смотреть на Криста. Выхоленный и всегда такой опрятный Крист сейчас предстал передо мной эдаким подростком-шалопаем: ремень застегнут неправильно, пуловер перевернут, местами испачкан грязью, лицо Моргана в черных разводах... Бинты размотались и теперь темными клоками тянулись следом за измотанным бессонной ночью Морганом. Закусив губу, я постарался пересилить порыв подтрунить над Кристом, однако Его Величество приписало мою молчаливость жажде продолжить идиотский спор.
- Снова отправишься к Брановски и будешь умолять одолжить тебе обноски? – колко напомнил он, при этом болезненно щурясь.
Я тяжело вздохнул. Ну почему Кристан не может быть нормальным человеком, с которым легко и непритязательно можно вести диалог? Почему всякий раз, как мы оказываемся наедине, он упорно продолжает выводить меня из себя? Ему что, спится от этого крепче?
Стиснув кулаки, я выпрямился во весь рост и зло поглядел на Моргана. Тот клацнул зубами и надменно выпятил вперед подбородок.
И я не выдержал. Видеть Криста уставшим, из последних сил держащимся на ногах и все равно плюющимся ядом было забавно. Хохотнув, я сделал шаг по направлению к Моргану. Кристан нахмурился. Он, очевидно, ожидал от меня чего-нибудь гаденького.
- Мне кажется, или ты зациклен на Брановски? – подходя к Величеству вплотную, деловито осведомился я, после чего самодовольно взъерошил волосы Криста ещё больше.
Мои поступки выбили Кристана из колеи: на секунду он замешкался и выставился на меня непонимающим, почти шокированным взглядом.
- Я передам Эндрю, что ты постоянно вспоминаешь о нем… - продолжил издеваться я.
Но Морган уже пришел в себя. Его глаза подобострастно вспыхнули. Крист ловко притянул меня к себе и обнял.
- Может, я просто ревную, Фишер? – наклоняясь к моему уху, шепнул он.
Я хмыкнул. Вырываться не стал. Дружески хлопнув Моргана по плечу, я посоветовал:
- Не пойти ли тебе в ванную, герой-любовник?
Морган потерся щекой о мою щеку и, мурлыкнув что-то нечленораздельное, потащил меня в ванную.
- Эй! – отбрыкиваясь, рвался я из его тисков. Но так как я сам вырыл себе могилу, позволив Кристу сграбастать меня в объятья, мне оставалось лишь кусать локти от обиды.
Кристан, абсолютно довольный, пихнул меня под душ прямо в одежде и, чтобы я не ускакал прочь, пока Его Величество стягивает с себя пуловер, врубил на всю теплую воду. Отфыркиваясь и чертыхаясь, я проклинал Моргана за сумасбродство. Легкая ткань быстро впитала бушующий фонтан воды. Джинсы обтянули фигуру, рубашка прилипла к груди. Я провел рукой по лбу, чтобы убрать слипшуюся в одну сосульку челку.
- Соскучился по мне? – подкрадываясь сзади и призывно проводя пальцами по моей спине, пробормотал Крист.
Он повис на мне, обвил огромными лапищами за шею и положил подбородок на макушку. Я вздрогнул и повернулся на сто восемьдесят градусов. Крист с удовольствием обнял меня покрепче: так, что я впечатался носом в его предплечье. Внутренний голос приказывал мне бежать, заверял, что игра опасна, но, покосившись на израненные ноги Моргана, на повисшие бесформенной массой бинты, я лишь ущипнул его за щеку и решительно сказал:
- Сядь на бортик, Морган. В супергероя поиграешь когда-нибудь потом.
Морган скривился, потер щеку и обиженно рыкнул:
- Не хочу! – в доказательство он стиснул руки так, что едва не задушил меня.
В своем стремлении противоречить Его Величеству просто не было равных!
- Кристан, будь умницей, - как с ребенком, ворковал я, делая шаг вперед и вынуждая Короля Всея Бедфорда покорно отступить, - прижми свой зад к ванне! – и дабы убедить Моргана в том, что я не шучу, я несильно пихнул его под ребра.
- Фишер, не зарывайся, - шикнул Крист из злости. На самом деле я по глазам видел: он и сам ждет не дождется, когда я усажу его на бортик.
Подозреваю, во время наших забегов на футбольном поле раны Моргана занозились и теперь ныли больше, чем прежде.
- И вообще, кто тут главный? – уступая, возмущался Крист.
Я улыбнулся ему в шею, надеясь, что король соизволит подчиняться и дальше. Но Морган вдруг остановился. Он поднял мое лицо так, чтобы заглянуть мне в глаза. Довольный, ухмыляющийся, Крист определенно что-то задумал. И это что-то, судя по всему, мне явно не понравится.
- Я сяду, если ты разрешишь мне раздеть тебя, - выдал Кристан на одном дыхании.
Я даже дар речи потерял от его нахальства.
- Разбежался! – с маху швыряя Короля Всея Бедфорда на бортик, поджал губы я. – Не забудь промыть мозги, когда будешь тереться мочалкой, - едко посоветовал я, пытаясь отделаться от назойливых рук Криста.
Но парень всеми правдами и неправдами цеплялся за мою рубашку. Он хмуро молчал и никуда меня не пускал, эгоист долбаный!
- С моими мозгами все в порядке, - просветил Кристан, стоило мне прекратить на миг отпираться. – Может, в благодарность за сегодняшнюю ночь хотя бы голову мне помоешь? – в его голосе прозвенела надежда и самодовольство.
Как раз в духе Кристана было вот так бесцеремонно распоряжаться моим временем. Пыль на щеках Криста размазалась: Его Величество стал похож на чумазого замарашку. Вода, пропитавшая бинты Моргана, развезла красные пятна со ступней до лодыжки. Потешаться над Кристаном или спорить моментально расхотелось.
- Отпусти, - тихо попросил я, глядя Кристу в глаза. – Я помогу тебе снять бинт… - указав пальцем вниз, на его ноги, я устало закрыл глаза.
Обычно Морган устроил бы целое шоу, чтобы не дать мне уйти, но сейчас, хоть и недоверчиво, разжал пальцы. Не ожидавший ничего подобного, я вытаращился на Криста, подозрительного, взъерошенного и настороженного.
- Если ты соврал, тебе… - начал он, но, опережая оскорбление, я нагнулся и потянул за кончик бинта.
Крист сглотнул и не сдержал задушенного стона.
- Так больно? – риторически спросил я, продолжая разматывать остальное.
- Поаааа…. Фишер, ты убить меня решил?! – заорал Морган, вырываясь.
Из-за того, что ткань прилипла, Моргану было только хуже. Но, шлепнув его по бедру, я наставительно шикнул:
- Терпение, Морган. Терпение – добродетель!
Но о добродетели Крист думал сейчас в меньшей степени: он прикусил губу и побагровел. Страдание въелось в каждую черточку лица. Морган молчал. Он не выкрикивал проклятья. Как и в прошлый раз, когда я возился с перевязкой, Морган весь ушел в себя. И я чувствовал противное желание вытянуть из него хоть звук, хоть стон. Я до жути хотел, чтобы Кристан просто скинул свою маску короля и перестал корчить всесильного!
Я нарочно поддел ногтем открывшуюся ранку. Морган втянул в себя воздух через нос.
- Фшшшшр!!! УБРИСЬ Т МНЯ!!!!! – истерически выдергивая ногу из моих рук, задушенно пропыхтел Крист.
Он елозил по ванне, его пальцы стиснули мое плечо так, что синяков было уже не миновать, а сам Морган, красный, пышущий страданьем и гневом, сверлил мою макушку испепеляющим взглядом.
Он вел себя как идиот. Буравя меня сокрушительно-обвиняющим взглядом, Кристан хмурился. И это подхлестывало тягу сделать ему больно. Однако, устав от моих махинаций, Морган несильно пнул меня в бок.
Оскорблено зыркнув на него, продолжающего играть в молчанку, я отшвырнул в сторону окровавленный кусок бинта, который успел снять с правой ноги короля.
- Отлично! Убедил! – отпуская его ногу и вставая, гаркнул я.
Крист недоуменно моргнул. Его тяжелое дыхание и безумные искры фиолетового пламени выдавали весь спектр эмоций короля.
- Хоть захлебнись тут, Кристан! – потирая зудящее предплечье, повысил я голос.
Морган шокированно распахнул глаза. Минутки передышки хватило Его Величеству, чтобы немного прийти в себя. Как только я сделал целенаправленный шаг к двери, Морган перехватил мое запястье. Парень не стал церемониться: он дернул меня назад. И когда я снова оказался под горячими струями воды, Крист потянул меня за воротник вниз. Его пальцы на моем запястье разжались и перекочевали на затылок. Морган мягко коснулся меня губами. Он почти сполз с бортика, чтобы удержать меня в своих руках. Зажмурившись, Крист накинулся на мои губы, как будто они были виноваты в том, что он не в состоянии вытерпеть боль. Как будто все, что ему нужно, - это кусать меня, целовать, чувствовать тепло моего тела. Крист дрожал, его кожа была прохладной, его рука притягивала меня все ближе и ближе. И вот, когда я впечатался пряжкой ремня в торс Кристана, он нехотя ослабил хватку.
Порыв Его Величества был неожиданным и страстным. Я терялся, не понимая, чего добивается идиот своими приставаниями. Понятно же было, что в таком состоянии он вряд ли способен возбудиться. Если, конечно, Кристана не заводила боль. Но мазохистом Король Всея Бедфорда не был. Он хватался за меня не столь потому, что жаждал близости, сколь хотел переключиться от изрезанных осколками стекла, горящих в огне боли ступней. Кристан жал меня, словно я был его личным переключателем, будто мой поцелуй дарил ему толику спокойствия… А я стоял как громом пораженный. Выходки Криста всегда вызывали во мне бурный отклик: Морган, будь он неладен, постоянно изумлял. Вот и сейчас, искусав мои губы, сумасбродно зализав маленькие ранки на прощанье, Крист, уже ровным, спокойным голосом сказал:
- Можешь продолжать, Фишер… - царственно разрешил Крист. – Помни, кто твой хозяин… - погладив меня по волосам, как собачку, самодовольно пришел к заключению он.
Морган все ещё обнимал меня. На его подбородке осталась капелька крови. Мои губы пылали, впрочем, я и сам пылал. Вот значит, кем считает меня Морган: рабом. Послушным рабом, исполняющим все приказы Его Величества. Захотел – поцеловал, захотел – оттолкнул. Прекрасно. Это как раз в духе Кристана.
Не сомневаюсь, Моргану привычно, когда перед ним приплясывают, исполняя все желания, пригинаясь. Но если он полагал, что я отношусь к числу подобного сорта людей, то он ошибся. Я честно хотел помочь ему. Потому что мне было неприятно смотреть на израненные ступни, потому что не все гуманное во мне отмерло. Но если мой искренний порыв король принял в качестве добровольного вступления в прислужники, значит, ему придется крупно разочароваться.
Внутренне проклиная свою доброту, урезонивая разбушевавшуюся мстительность, я скинул с себя лапу Кристана и невесело хохотнул.
- Понимаю, какого дьявола ты никому не доверяешь, Морган! – горько кинул я.
Крист похлопал ресницами. Удержать меня он не успел, поэтому теперь на расстоянии вытянутой руки яростно пилил меня взглядом.
- Правильно: откуда бы взяться доверию, если великий Кристан Морган умеет только повелевать и требовать! Когда банальный жест приличия втаптывает в грязь, – выплюнул я ему в лицо милую правду, от которой у Криста свело челюсти. – Когда элементарное "спасибо" сказать не может в благодарность за помощь.
Я сжал ладони. Посмотрев на Моргана уставшим взглядом, я тихо добавил:
- Мне жаль тебя: зарвавшийся папенькин сыночек, считающий всех вокруг ниже своего достоинства.
Крист открыл рот, дабы прервать мое смелое выступление. Он дернулся вперед, но, поскользнувшись на мокром кафеле, вынужден был ухватиться рукой за раковину, чтобы удержать равновесие. Мне как раз хватило времени отступить от Короля Всея Бедфорда подальше.
- Тебе не нужны друзья, Кристан. У тебя их быть не может, – уже у самой двери тихо проговорил я с жалостью. – Если ты и дальше будешь вести себя как ублюдок, вокруг тебя останутся одни слуги… - поворачивая ручку, заверил я позеленевшего от злости Моргана.
- Но я не твой слуга, Кристан, так что будь добр, научись меня УВАЖАТЬ, - игнорируя его нелицеприятные окрики, закончил я и вышел из ванной.
Я слышал, как что-то тяжелое ударилось о стену, слышал я и задушенные ругательства Криста. Мне было противно от мысли, что я добровольно вызвался помочь этому засранцу, провонявшему эгоизмом и самолюбием. В голове не укладывалось: как при всем своем распухшем до небес Эго Морган умудрился вместо меня пройтись по осколкам треклятой вазы. Просто нонсенс, что он не шваркнул меня на битое стекло в наказание за непослушание.
Я не понимал Криста. Как не понимают бедные богатых. Наверное, между нами всегда будет стоять стена моей гордости и высокомерие Кристана.
Подобные мысли торжествовали в моей голове, пока я переодевался.
*
Прослонявшись без дела пару часов, я пожалел, что из-за стычки с Кристом не могу заняться ничем полезным. Вместо того чтобы корпеть над заданиями и поклоняться царице наук – Математике, я с грустью пинал плинтус в коридоре. И если бы Эн услужливо не вручил мне ключ от кабинета студсовета, думаю, я бы окончательно умер от скуки.
Мы встретились на перемене после второго урока. Друг несся сломя голову к мистеру Доусу, а я просто встретился на пути. И стремление Эна увидеться с литератором несколько поутихло.
- Ты себя в зеркале видел? – осведомился Брановски, потрепав меня по волосам.
Я возмущенно надулся и, скинув с себя его руку, злобно прошипел:
- Видел!
Эн поднял брови и расхохотался:
- И что? Прекрасен, как всегда, Фишер? – подталкивая меня в спину и уводя от назойливых взглядов одногруппников, сыронизировал он. – Могу поспорить: ночка у тебя выдалась та ещё… - Эндрю подмигнул мне, попутно затаскивая в арку. – Хоть засосы скрой! – поднимая воротник моего пиджака, посоветовал он, отстраняясь.
Отводя взгляд от Брановски, который, судя по всему, горел желанием знать, как и почему я остался разукрашенным отметинами по всей шее, я торопливо застегнул рубашку на все пуговички и, деловито колдуя над воротом, пытался таким образом прикрыть следы преступления Моргана.
- Ну, и кто она? – скрестив руки на груди, потребовал немедленного ответа Эн. – Ты ради неё рискнул вылететь из школы…
И после слов Эндрю я покраснел ещё пуще: друг полагал, что я завел подружку. Он не думал, что нас с Морганом связывают ТАКИЕ отношения. Искреннее любопытство парня давило на мозг: поспавший с часа два или чуть больше, я туго соображал, как отделаться от ненужных расспросов.
- Эммм… - многообещающе промямлил я, мысленно умоляя Эндрю прекратить меня мучить.
Ну не мог же я ему сказать, что его обожаемый Кристан Морган, будучи абсолютно невменяемым из-за чувства собственничества, запер нас на балконе, вследствие чего мы вынуждены были выбираться на улицу по дереву, а потом мы самозабвенно занимались сексом на футбольном поле?! Если бы я посмел подобное брякнуть, Эн, скорее всего, покрутил бы пальцем у виска и перестал со мной общаться, поэтому я истерически придумывал что-нибудь… хоть что-то, чтобы усыпить любознательность Брановски.
- Не хочешь говорить – ладно… - разочарованно протянул Эндрю, скривившись.
Он, конечно, был недоволен и определенно страждал откровенных подробностей, но настаивать явно не собирался: взяв меня за шкирку, Эндрю заговорщически шепнул:
- До пяти часов у тебя ещё есть возможность отоспаться! Кабинет студсовета все равно никому не нужен - иди! – понимающе покивав и всучив мне ключ, Эн ускользнул на урок, ибо звонок позвал его продолжить процесс познания.
Я же, упершись спиной в стеночку, с минутку поторчал в арке, чтобы урезонить яро разбушевавшиеся чувства.
- Морган, черт тебя дери! – сквозь зубы прорычал я, хватаясь рукой за то место на горле, где ублюдок успел поставить полуукус-полузасос. – Чтоб тебе провалиться!
Мои губы все ещё саднили, глаза горели после почти бессонной ночи. К тому же, я начинал заболевать: простуда легким дуновеньем коснулась организма. И неудивительно: просидеть бездейственно на балконе, пока самодовольный Крист нежится в объятьях пледа, прослоняться ночь на улице… Естественно, ответная реакция организма обернулась легкой формой гриппа. Так что, чихнув пару раз и стряхнув несуществующую пыль с пиджака, я отправился в услужливо предоставленное мне помещение, где, прикорнув на диване, скоротал пару часов.
Поспать больше мне, увы, не дали.
Вероломный молодой человек ростом с Кристана Моргана или даже выше ворвался смерчем в кабинет студсовета и грубым голосом рявкнул:
- Эн, где, сукин сын, тебя носит?!
Я привстал, чтобы разглядеть из-за спинки, что за нахал зовет моего друга сукиным сыном.
Поигрывая стопкой ключей, хлопнув дверь о косяк, незнакомец толкнул бедром вазу, стоящую на его пути. Голодными синими глазами оглядев комнату, блондин, а он был именно блондин, гневно фыркнул.
Я запоздало вспомнил, что забыл запереться. И следствием моего промаха стало вероломное пришествие очень неприятного товарища.
- Вот же засранец… - хамовато прищурившись, пробормотал странного вида индивид себе под нос.
Я не желал иметь с ним никакого знакомства. С эгоистичной стервозностью меня уже познакомил Кристан Морган. Кем бы ни был пришедший, пожимать ему руку и улыбчиво здороваться я не намеревался. Ибо по части грубости и бесовской ауры этот парень давал фору даже Кристу. Походкой царя зверей пройдя до стола Эна и перевернув там вверх дном все бумаги, бедфордовец вздохнул. Он ударил кулаком по столешнице, чертыхнулся и, полный скрытой злобы, присел.
- Что ж, - прошипел он сквозь сжатые зубы. - Подождем.
Со своего места парень не мог видеть меня, но я его разглядел прекрасно. Такими в комиксах всегда рисуют отрицательных персонажей: квадратный подбородок, мощная мускулатура и мерзостная, дьявольская ухмылка. К оному товарищу словно приклеили ярлык плохиша: этакий нимб бесцеремонной грубости сковывал его движения. Каждое действие парня пропиталось цинизмом.
Не хотел бы я схлестнуться с ним в ссоре или драке. Как враг он, наверное, пойдет даже по головам, чтобы выгрызть свою победу.
Но, к моему великому сожалению, остаться незаметным мне не удалось. Парень, словно дикий зверь, подскакал ко мне, едва в поле его зрения мелькнула моя макушка.
- А ты какого… тут делаешь? – нависая над диваном и не давая мне полноценно выпрямиться, резко спросил он.
Я по возможности попытался собраться и изобразить тень приветливости, которая сто процентов была лишней в отношении этого засранца.
- Выметайся, - как только я открыл рот для ответа, заявил гость.
Ему абсолютно наплевать было на мою персону. Я не был Брановски, а значит, не входил в его планы и был помехой. Которую он собирался вероломно устранить. И сделать это он хотел достаточно бестактно: вцепившись в отвороты моего пиджака, блондин заставил меня встать. Он был жутко высок. Если рядом с Кристаном я чувствовал себя неловко, то рядом с незнакомцем меня должен был сковать приступ комплекса неполноценности. Но как всегда бывало в ситуациях, когда меня притесняли, я поджал губы и разозлился.
- Во-первых, отойди от меня, - тихо сказал я.
Парень удивленно нахмурился. Он явно не ожидал, что я начну сопротивление.
- А во-вторых, перестань орать, - отцепляя от себя его пальцы, продолжил я с расстановкой, - мы в школе. Это кабинет студсовета. Ты не у себя дома.
Мое приветствие дружелюбным назвать было сложно. Однако парень криво улыбнулся, хоть я и не понимал, что его так рассмешило.
- Надменный, заносчивый, невоспитанный кретин… - отступая в сторону, произнес громила. – Да, Томми был прав. Ты, Фишер, действительно надменный, заносчивый, невоспитанный кретин, - обобщил для себя мое представление парень.
Я скрипнул зубами. Немудрено было догадаться, что передо мной Трой Вулф. Семейное сходство было на лицо. Те же скулы, что у Томаса, та же форма губ и носа. Вот только каждая черта в Трое была словно намеренно усилена. Будто поработав над образом младшего брата, творец устал и вылепил старшего грубо и неаккуратно. Я не рискнул бы сказать, что Трой не был красив. Нет, определенно жестокая, особенная красота сочеталась в нем с топорной брутальностью. И все же… все же… он был уродлив. Его слова, его циничный взгляд – все выдавало в парне личность низкую и бесцеремонную.
- Кристан передавал тебе "привет", - воспользовался я ситуацией, чтобы посмотреть, не соврал ли Морган о том, что они не ладят.
Наверное, я поступил слишком опрометчиво: Трой в мгновенье ока выставил вперед руку и, пережав мне горло, едва не приподнял над полом. Сила, которой обладал этот ублюдок, была поистине чудовищной.
- Шестеркам Моргана слова не давали, - термоядерно спокойно уверил он, пока я истово пытался глотнуть носом воздуха.
- Запомни, мелочь, - отпуская меня, наконец, и глядя немигающим, наигранно теплым взглядом, мурлыкнул он, - хочешь дышать – молчи и не лезь в дела взрослых.
Где-то я уже это слышал. Определенно. И, хватаясь ладонями за шею, откашливаясь, я истерически прокручивал в голове возможные варианты отповеди. Однако она мне не понадобилась.
В дверях появился третий участник событий. Недавно мною упомянутый Морган бесшумно вошел в комнату и затворил за собой дверь.
- Трой, - культурно поздоровался он с братом.
Вулф-старший повернул голову и застыл. Присутствие Кристана словно заморозило все его чувства. Парень выпрямил плечи, как будто защищаясь от чего-то, и с выражением странной беспомощной ярости в глазах процедил:
- Кого я вижу…
На сим братья пожали друг другу руки. Причем, хоть оба с непроницаемыми лицами смотрели друг на друга, я прямо-таки ощущал, как волна агрессии заполняет пространство.
- Как поживаешь? – уголками губ улыбнувшись, поинтересовался Кристан. – Ещё не вылетел из-за неуспеваемости?
Трой и ухом не повел. Он улыбнулся на манер Моргана и тоже поехидничал:
- Слышал, ты поранился, - крепче стискивая ладонь, Вулф не сводил взгляда с иронично наклонившего голову влево Криста. – Надеюсь, сильно?
Я пришел в себя и удивленно таращился на парочку. Совсем не так представлял я себе родственные связи. Разве не должны братья уважать друг друга, помогать в трудных ситуациях? Морган и Вулф являли собой диаметрально противоположное представление моей идиллии. Они упивались просчетами и слабостями друг друга и не стремились подружиться.
Но меня волновать их отношения не должны были. Поэтому я не рисковал напоминать о себе. Вставать между двумя идиотами, когда они меряются переписьками, было просто глупо. Присев на подлокотник, я следил за развитием событий.
- Продолжаешь цепляться за мамину юбку? – цинично вопросил Крист.
Веко Вулфа дернулось. Крист попал в яблочко: Трой занервничал и даже побледнел. Однако шпилька, которой он одарил Криста, была ничуть не лучше:
- А ты до сих пор не знаешь, кто твоя мать? – едко рыкнул он.
И я заметил, как тяжело дается Моргану терпение. Его глаза расширились. Он был похож на человека, которого незаслуженно макнули в грязь. Бешенство, обида и боль смешались в замутненном взгляде Криста. Я вспомнил, как сам играл чувствами Моргана, упоминая его мать. Мне стало стыдно. Поглядев на Криста, закусившего губу и убого сдерживающего порыв вмазать Трою, я вдруг, сам не знаю почему, прервал затянувшуюся перебранку.
- Я, надеюсь, не мешаю вашей милой беседе? – закинув ногу на ногу, я хмуро уставился на Вулфа. Крист ошарашено разжал руку и отступил от брата, словно мой оклик отрезвил его или пробудил от летаргического сна.
- Невежливо игнорировать третьего присутствующего в комнате, верно? – обратился я к президенту студсовета.
Крист уже пришел в себя. Мое вмешательство выкроило для него пару секунд передышки. Он совладал с гневом и теперь холодно осведомился у Вулфа:
- Чем обязан твоему визиту?
Трой самодовольно хмыкнул. Его голубые глаза вспыхнули.
- Хотел поговорить с твоим верным псом, - иронично поставил он Кристана в известность. – Он ведь занимается всей грязной работой в студсовете, пока ты бездельничаешь…
Кристан поразительно спокойно отреагировал: он нахмурился, но пропустив мимо ушей оскорбление, поставил брата на место:
- Если ты не забыл, президент я. И раз тебе что-то нужно от студсовета, будь добр сначала согласуй это со мной.
Я впервые видел Криста таким серьезным: поправив галстук, он подошел к столу, за которым обычно работал Эн. Сев на кресло и сложив руки на столе, Морган мило отчеканил:
- Итак?
Вулф побледнел ещё сильнее. Его кулаки сжались. Чтобы не показать Моргану, насколько он оскорблен, Трой заложил руки в карманы.
- Мне нужен бланк заявок, Морган, - коротко пояснил он. – Томми будет участвовать в соревнованиях.
Кристан поднял голову и осуждающе взглянул на брата. Не могу описать точно, но было в этом взгляде что-то надрывное, что-то, похожее на протест. Но Кристан опустил глаза и выудил из стопки бумаг нужный лист.
- Возьми, - протянул он его Вулфу.
Трою пришлось, сцепив зубы, подойти к Кристану поближе. Он выхватил листок из пальцев Моргана и, не прощаясь, вылетел из студсовета.
Крист расслабленно выдохнул. Он молчал с минуту. Пока не обратил внимания на меня, пристально наблюдавшего за ним все это время.
- Так и знал, что ты вляпаешься, - позлорадствовал Крист, кладя голову на руку.
Я сполз на диван и устроился поудобнее.
- Не поверишь, но я впервые согласен с твоим мнением о человеке, - отдал должное Его Величеству я. – Трой Вулф – засранец покруче тебя…
Откинувшись на спинку, я краем глаза посмотрел на Моргана. Он скривился и встал. Только когда Крист сделал шаг в сторону от стола, я заметил, что его ботинки не зашнурованы. Наверное, Кристану было чертовски больно засовывать ноги в туфли.
- Ты искал меня, - вздохнул я, обобщая его внешний вид. – И зачем? – устало вопросил я, уже зная, что ответит Кристан.
Но он приятно удивил:
- Ты мой репетитор, Фишер, - Крист с нажимом произнес слово "репетитор", и я при упоминании оного несколько скис. – Может, прекратишь уже доводить меня и займешься делом? – намекая на мой побег утром, сказал он.
Я встрепенулся было, дабы возразить, но Морган добавил:
- Эй! Из-за тебя я пропустил два дня. Просто принеси мне долбаные учебники!
Он старательно пытался вытащить ноги из ботинок. И когда Кристу это удалось, мне предстало страшное зрелище: идиот не перебинтовал ступни, поэтому иссиня-белые носки кое-где окрасились красным.
Очень хотелось наорать на придурка: он абсолютно наплевал на свое здоровье. Но, вскочив на ноги, вместо того ,чтобы полоснуть Кристана обличительным эпитетом, я громко чихнул, чем насмешил развалившегося в кресле Короля Всея Бедфорда. Начинать препирательство было бессмысленно: я упустил момент. Поэтому, смирившись с неизбежным, я нехотя произнес:
- Ладно…
И стоило Кристану самовлюбленно ухмыльнуться, я отрывисто бросил:
- Ты прекрасно обработал в прошлый раз рану Брановски… - как бы я ни старался, в голосе прозвучали-таки неприязненные нотки. – Теперь будь хорошим мальчиком, перебинтуй себе ноги, Морган!!
Я двинулся к двери. И чтобы мое высказывание не прозвучало заботливо, торопливо прибавил:
- Я не для того соглашался принимать участие в цирке, чтобы ты сошел с дистанции на соревнованиях…
Морган не купился на мою уловку. Он постукивал пальцами по столешнице и намеревался сказать что-то ехидное. Прекрасно!
- Иначе Брановски огорчится и моя жертва ради него будет напрасной.
Даже не глядя на Кристана, я понимал, что он очешуенно взбешен. Морган привстал и замахнулся кулаком. Но я уже поспешно затворял за собой дверь. Доводить Кристана до белого каления было привычным занятием. Особенно если он беспомощен и не может отомстить.
Настроение улучшилось. Я весело зашагал вперед – коли Морган жаждет, чтобы я его учил – так и будет. Но на моих условиях.
*
Возвратился я минут через пятнадцать, не очень радостный после ссоры с пресловутой библиотекаршей. Должен же я был спросить её, почему она отдала мой читательский билет неизвестно кому? И почему, в конце концов, теперь отказывается обслуживать?! Посопев и посетовав на свою невнимательность, женщина все же выдала мне нужную литературу и, проводив до дверей подозрительным взглядом, вновь погрузилась в книгу, от которой я её нелюбезно оторвал.
Уже около кабинета студсовета я понял, что внутри Крист не один. Дверь была приоткрыта. Заметив в комнате молодого человека, тыкающего Кристану под нос сотовый телефон и декламирующего "Я знаю, кто разукрасил стену спортивного зала!", я заинтригованно пододвинулся поближе к двери.
Морган выглядел невозмутимым и, несмотря на пыл бедфордовца, который определенно хотел возмездия рисовальщику, ответил ровно и безапелляционно.
- Не стоит пороть горячку, Барнз. Ты уверен, что хочешь сделать это видео достоянием общественности?
Я не видел глаз Кристана, но в скромную щелочку мог рассмотреть его лицо, искаженное чувством, равным чувству отвращения.
- Он виноват, Морган! – выступая вперед и кладя ладони на стол, решительно гаркнул Барнз. – Ты президент студсовета. Ты не можешь так этого оставить!
Кристан ухмыльнулся. Он определенно не был доволен щепетильностью ученика. Королю не нравилось, когда ему указывают. К тому же, подозреваю, низость Барнза внушила Его Величеству неприязнь. Поэтому, опершись на локоть и зевнув, он едко и очень тихо что-то сказал стукачу. Тот ринулся доказывать обратное. И Крист устал вести бессмысленные диалоги.
Постучав по микрофону, прикрепленному к левому краю столешницы, включив его, Морган развязно назвал фамилию моего одногруппника.
Я знал этого парня: увлеченный своими мыслями, постоянно витающий в облаках, он редко отвечал на уроках и вел себя обособленно. Его нельзя было назвать образцовым учеником, но и плохим парнем я бы его назвать тоже не рискнул. Откуда в Барнзе такая ненависть к этому шалопаю, озабоченному лишь самим собой, я не понимал. Чем мог ему помешать юный мечтатель-художник? Зачем надо его подставлять?
Граффити на стене было выполнено профессионально. Мне даже нравилось некое разнообразие красок. Белый цвет стен делал спортзал похожим на палату психушки. Да и рисунок был безобидный… Барнз точно имел зуб на стеномарателя, не иначе. У меня на языке вертелось высказать идиоту, что подставлять товарища неправильно… Но вместо этого я хмуро вошел в кабинет и, бросив на диван учебники, посмотрел на Моргана.
- Нам придется отложить учебу, Фишер, - с сожалением сообщил Крист очевидное.
Он был не похож на вершителя правосудия: разутый, с голыми ногами, Морган восседал на своем троне и заинтересованностью не блистал.
- Вижу, - коротко осведомил я Криста, что не совсем идиот.
Сцена тем временем набирала обороты. Барнз явно занервничал и, потянувшись за телефоном, спросил:
- Я пойду?
Кристан расплылся в понимающей улыбке. На какую-то долю секунды мне показалось, что Морган скажет "конечно". Ведь ему важно было только проявить свою власть. Виновного он уже вычислил… Я привстал, дабы вставить свои три копейки и начитать Кристану нудную лекцию о том, как бесчеловечно поступил Барнз. Но, к моему удивлению, Морган и сам оказался не рад ретированию парня. Очевидно, на его счет у короля Бедфорда были далеко идущие планы.
- Не думаю, что это будет правильно… - подняв брови, мягко пробормотал Кристан.
И на лице подлеца отразилась вся гамма обиды и непонимания.
- Но я же… - попытался он вновь вернуть себе расположение.
- А вот, собственно, и мистер Олридж! – воскликнул Морган, когда дверь отворилась и в комнату прошмыгнул молодой человек приятной наружности и с определенной долей наивности в глазах.
- Мистер Барнз утверждает, что вы разрисовали стену в спортзале, мистер Олридж, - потирая висок пальцем, пророкотал Крист. Но я заметил невесомое дуновение улыбки, окрасившее его губы веселостью.
Черт, Моргана забавляла ситуация! Он упивался своей властью! Он был на своем месте: истинный президент студсовета, который с восторгом вернулся в привычный ему ритм работы. Плечи Кристана распрямились, он взирал на парочку, уставившуюся друг на друга с откровенным ужасом, с приличествующей королю благосклонностью. Морган не замечал ничего вокруг. Он ждал развязки действа. Он был готов вынести вердикт. А его покорные слуги, отшатнувшись друг от друга, едва переводили дыхание. Барнзу тяжело давалось спокойствие. Он весь покраснел, теребил в руках край форменного пиджака и пристыжено отводил взгляд от Олриджа, остолбеневшего и с болью глядящего на своего обидчика.
Но горе-художник недолго предавался переглядкам. Смело выпрямившись, он, криво ухмыльнувшись, ответил Кристу:
- Да, это был я.
Не понадобилось просматривать запись, не нужно было заснимать все таинство живописи. Олридж просто во всем сознался. Не юлил, не спихивал вину на кого-то. Он с непроницаемым лицом смотрел вперед и силился совладать с мимикой, выдающей буйство эмоций и чувств, охвативших парня.
- Меня исключат? – прямо уточнил он у Моргана. И я затаил дыхание.
Зная сволочизм Криста, зная его жадную до зрелищ натуру, я был на девяносто процентов уверен, что он ответит "да", однако Крист прищурился и покачал головой.
- Мигом стирать свои художества, идиот! – рявкнул он Олриджу, щеки которого полыхнули благодарным румянцем. – Я не скажу директору, что автор опуса на стене спортзала ты.
Кристан не предоставил Олриджу возможности начать оправдываться или извиняться. Он позволил парню сберечь гордость. Что же касается Барнза, Крист оказался не менее справедлив:
- Пока вы не ускользнули, мистер Олридж, - милостиво остановил уже собравшегося ускакать виновника торжества Морган, - прихватите-ка с собой мистера Барнза…
И уничтожительно взглянув на притихшего доносчика, взгляд которого превратился в лед после слов президента, колко добавил:
- Если, конечно, он не желает, чтобы я поведал мистеру Арчибальду, что он присутствовал при порче школьного имущества и не остановил нарушителя.
Барнз скривился и клацнул зубами. Темное дело, которое он затеял, обернулось против него.
- Надеюсь, вы проследите, чтобы наш фотограф Бедфорда не заснял больше ничего, что в его компетенцию не входит, - официально обратился Крист к Олриджу, самодовольно согласно кивающему.
Ненависть, полыхнувшая в Барнзе, потухла сразу же, как мой одногруппник потянул его за рукав к выходу.
- Я научу тебя быть нормальным членом общества! – приговаривал Олридж, стискивая руку на локте фотографа.
- Забери свой телефон, мелкий пакостник… - постукивая сотовым Барнза по ладони, съехидничал Кристан.
Он выслушал все, что думает о нем "мелкий пакостник" и помахал тому на прощанье.
- В следующий раз, когда будете ссориться, не вмешивайте в разборки студсовет, - с мерзкой усмешечкой посоветовал Крист обоим.
И, как то ни странно, парни покраснели и чуть ли не бегом выскочили за дверь.
- Утомительно… - сложив стопочкой папки на столе, пожаловался Крист.
Но его вспыхнувшие энтузиазмом глаза говорили об обратном.
Потянувшись, Его Величество соизволил повернуться ко мне.
- Ну, мистер Зубрила, - не выходя из образа, позвал он меня. – Как тебе представление?
Я бы ни за что не признался Кристану, что меня впечатлило то, как он решил проблему. При всей своей прозорливости я бы не додумался заставить обоих ребят драить спортзал. Я бы, наверное, накричал на первого, а второго отправил к директору. Крист же, не вмешивая администрацию, добился того, что преступление будет стерто, а виновный и доносчик разберутся между собой сами. Ловко, ни убавить ни прибавить.
Вслух, я, естественно, сказал другое:
- Морган, неоклассика ждет тебя!
И, намеренно проглотив разочарованный выдох Криста, я мученически закатил глаза и подсунул королю под нос первое попавшееся пособие. Посчитав, что на этом моя миссия, как педагога, исчерпана, я метнулся вон из кабинета, но Крист, уже в первые минуты без посетителей заскучавший, резко пресек мою попытку бегства.
- Объясни мне теорию предельной полезности и теорию предельной производительности, - обронил он заветные слова, которые принуждали меня вернуться и прочитать скучную лекцию о механизме свободной конкуренции и рыночном ценообразовании.
- Ты же мой репетитор, - весомо напомнил Крист.
Когда я обернулся, он самодовольно закинул ногу на ногу и, светя израненными пятками, взирал на меня, как на своего покорного слугу. Что очень раздражало!
- Ну почему ты такой… - "тупой" идеально подошло бы для окончания фразы, но прищур разом похолодевших голубых глаз предупреждал: лучше придумать определение понейтральнее, – непонятливый… - под пристальным взором закипевшего, было, негодованием Его Величества, прошипел я.
- За что мне все это… - ни к кому не обращаясь, провозгласил я, пододвигая стул с другой стороны стола, чтобы сесть напротив Моргана.
Так нас разделяло приличное расстояние, и я не рисковал здоровьем и душевным равновесием, находясь поодаль от чересчур возрадовавшегося Криста.
- Теория предельной полезности или предельных издержек — концепция в политэкономии, возникшая в последней трети XIX века, является противовесом… - пробубнил я, выдерживая интонацию мистера Арчибальда.
Крист весь извертелся на своем кресле. До него дошло, что добраться до меня он не сможет, потому идиот заставлял меня повторять ему все по десять или пятнадцать раз. Причем делал он это с таким невинным видом, что я вправду верил: у Моргана непорядок с мозгами, потому он ни черта не понимает в неоклассике. Как оказалось, сомневался в мыслительных способностях Криста я зря. Спустя десять минут, когда мои нервы были уже на пределе, а Крист упрямо требовал перемотки лекции назад, я не выдержал и взорвался.
- Да прекрати, Морган! Это выучит и ребенок! – вскакивая и шваркая учебник на пол, заорал я. – Ты издеваешься?!
Я тяжело дышал, будто до этого пробежал стометровку. Все мои чувства обострились. Я, взбешенный и доведенный до умственного коллапса, посмотрел на него. Посмотрел и взбеленился ещё больше. Король Всея Бедфорда, поигрывая кончиком карандаша, задорно улыбался. Он получил массу удовольствия, испытывая мое терпение, и теперь любовался результатом.
- Естественно, издеваюсь, Малыш… - хмыкнул он, откладывая карандаш в сторону и перегибаясь через стол, чтобы ухватить меня за край рубашки, успевшей снова выползти из-под ремня джинсов. – Мистер Арчибальд поставит тебе неуд, если ты не заставишь меня сдать задания… - ласково напомнил ублюдок.
И, сжимая челюсти, изнывая от жажды убить засранца на месте, я все ж таки молчал.
- Тебе ведь не нужен неуд? – подобострастно шептал Крист, подтягивая меня к столу и заставляя присесть на край. – Ты ведь идеальный ученик, так? – выдыхая мне в ухо, распинался мерзавец.
- Ближе к делу, Кристан! – оборвал его я, ощутив, что рука Моргана уж очень долго задержалась на моем бедре.
- Предлагаю справедливый обмен, - согласился поторопиться Кристан.
Я полоснул его гневным взглядом. Морган разжал пальцы и выпустил из своей хватки мою рубашку. Задумчиво пробежав по мне заинтересованным взглядом, Кристан хищно усмехнулся. От его зверского выражения лица меня бросило в дрожь. Чтобы не выдать своего нетерпения, я потянул гласные в коротеньком слове:
- Нуууу?
Крист осклабился ещё шире.
- Я делаю – ты проверяешь, - мило предложил мне он. Но, не будучи дураком, я понимал, что это лишь начало.
- В чем подвох? - деловито осведомился я, скрестив ноги.
Кристан положил руку мне на колено и, проникновенно заглянув в глаза, осчастливил:
- Взамен ты всего лишь должен будешь меня поцеловать, Фишер.
Он провел ладонью от колена до бедра, пока я не сбросил его руку. От наглости Кристана сводило скулы. Он играл нечестно. Он заставлял меня… он… Дьявол, я знал, что Морган не оставляет мне выбора. Знал и все равно злился. Это было неправильно, ненормально – соглашаться. И Крист наслаждался каждой секундой моего топорного негодования. Он специально отодвинулся так, чтобы видеть мое лицо, перекошенное бессильной яростью.
Меня душило раздражение. Мне надоели выходки Кристана. Однако, скрипя зубами, я прорычал:
- Идет.
И Морган засиял от радости. Он переиграл меня. Он победил. Именно его выражение победоносца, выражение Я-Мистер-Король заставило меня добавить:
- Два задания, Морган. Я поцелую тебя за два задания. Выполненные на "А", - рассчитывая на его нерасторопность или невежество, я кусал губы.
Я торговался бы с Кристаном вечно, я стоял бы на своем, я не отступился бы от своих условий, но, лишь царски прищурившись, Крист согласился без промедления.
Он, больше не обращая на меня внимания, открыл книжку и, немного полистав, застрочил что-то на листе. Дабы не спугнуть вдохновение Моргана, я отошел от него подальше. Наблюдая за парнем издалека, я сделал поразительный вывод: когда Крист занят учебой, он морщит лоб и беспрестанно грызет колпачок ручки или кончик карандаша. Задумчиво проводя пальцами по страницам, Кристан выводил какие-то графики. Резонно чертыхаясь и смешно хмурясь, когда элементарное не получалось, он комкал целые листы. А потом с небывалым рвением снова брался за работу. Я оторопело пялился на Криста-старательного-ученика. Я не мог отвести от него взгляда. Сам того не желая, я ждал, когда Морган закончит и предоставит мне готовую работу. Я искренне надеялся, что Король Всея Бедфорда выложится по полной. И в то же время я боялся, что он заслужит "А". Что мне тогда делать? Отступать было бы трусостью. Да я и не посмел бы нарушить слово, которое дал.
Погрузившись в свои размышления, я вздрогнул, когда Крист рявкнул:
- Всё!
И, вдруг вспотевшими пальцами хватая листы, я пробежался глазами по тексту. Он был безупречен. Мысли Моргана аккуратно переплетались с тарабарщиной из учебника. Все формулы были приведены, все вычисления выполнены четко и ясно. Кристан отлично справился. Теперь я обязан был отплатить ему за усидчивость.
Нетерпеливо поглядывая на меня со своего трона, Крист изнывал от предвосхищения. Он знал, как хороши его задания и поэтому страждал награды. Он жарко смотрел на меня, обжигая похотью. Я же чувствовал, что подгибаются коленки, что во рту становится сухо, что мысли исчезают.
Мне совсем не нравилось это состояние: страха, вперемешку с адреналином. Я не привык бояться. Тем более Моргана.
Надтреснуто улыбнувшись, я сделал шаг к нему. Кристан, было, встал с кресла, но я остановил его.
- Не стоит. Это же я целую тебя, а не наоборот, - опуская руки на плечи перевозбужденного от моего проигрыша Криста, пробормотал я.
- Скорее, - подняв голову и уставившись на меня фанатичным взглядом, шикнул он.
Я не смог сдержать смешка. Морган был слишком наивен для парня, который пошел на шантаж.
- Закрой глаза, - поднимая пальцами его подбородок ещё выше, приказал я.
Крист зажмурился. Его губы раскрылись. Он сжал руки в замок, чтобы не потянуться ко мне. Он был очарователен: огромный, самовлюбленный ребенок, который полагал, что обвел меня вокруг пальца.
Наклонившись, я действительно поцеловал его. В лоб. Невесомо и по-братски.
Мой поцелуй длился ровно пару секунд. А потом я отскочил от Моргана, запоздало понявшего, что его надули.
- Эй! – рыкнул он и попытался встать.
Но, конечно, из этой затеи ничего не вышло: Морган уже выдержал приличный марафон ночью и некстати забыл перебинтовать ступни. Так что теперь, босой и очертеневший от обиды, злости и разочарования, он грозился мне кулаком и выдавал проклятье за проклятьем.
- Ты же не уточнил, куда тебя поцеловать… - пожал плечами я и, рассмеявшись, рухнул на диван.
Работы Криста были у меня. Не нарушив обещанья, я вышел сухим из воды. Лучшего развития событий и представить было нельзя! Под звучные рыки Его Величества я меланхолично спросил:
- И где в твоем святилище аптечка?
Какая-то доля вины за то, что я жестоко обошелся с ожиданиями Криста, выводила меня из себя, поэтому я решил хоть как-то её загладить. Но Кристан замолчал и поджал губы. Я оскорбил его достоинство, и Король Всея Бедфорда решил наказать меня равнодушием. Что ж. Полчаса или около того мы провели в комнате, наполненной тишиной и льющимся через край негодованием Кристана.
Мы бы сидели так и дольше, если бы Брановски не заглянул уточнить, какого черта я не на репетиции. Однако увидев пасмурного Криста, надувшегося и красного от гнева, тяжело вздохнул. Наверное, Брановски тоже не раз не оправдывал чаяний Криста. Не в пример мне, Эндрю попытался вывести Моргана из этого пакостного состояния.
- Крис, зачем ты тут? – оглядев кабинет и отметив, что Морган успел в порыве ярости расшвырять кое-какие бумаги, спросил Эн.
Он приятельски потрепал Криста по плечу, на что тот сурово припечатал его взглядом.
- Не прикасайся ко мне, Брановски! – отчеканил он, отталкивая Эндрю.
- Слышал, ты отправил Олриджа и Барнза оттирать граффити, - ничуть не оскорбившись, проворковал Эн.
Он был в приподнятом расположении духа и с удовольствием растормошил бы Криста, если бы не увидел, в каком плачевном состоянии находятся ноги Короля Всея Бедфорда.
Я не хотел присутствовать на процедуре перевязки, не хотел слышать, как Эндрю будет любезничать с Морганом, поэтому, пробурчав "увидимся в актовом зале", торопливо вышел. Я знал, что Крист позволит Брановски перебинтовать раны, как знал, что Земля вертится вокруг Солнца. Прикрывая дверь кабинета, я услышал страдальческий стон Моргана.
Перед Эндрю Морган не стеснялся показать, что ему больно. Даже при том, что они были в ссоре. Даже при том, что Брановски его предал.
Было дьявольски обидно: при мне Крист никогда не позволял себе слабости. Каким же засранцем он меня считал, если боялся расслабиться даже будучи в жутком состоянии… Неужели я настолько ненавистен Его Величеству, что он думает: я воспользуюсь ситуацией и буду распускать сплетни о жалком, захворавшем Короле Всея Бедфорда? Черт, мысленно пиная себя за такие мысли, я негодовал еще больше. Для Моргана я был никем. А следовательно, передо мной не стоило и показывать себя настоящего. Пнув первый попавшийся плинтус, я выругался сквозь зубы. Ну почему, почему меня так заводило, что Крист позволил Эндрю склониться перед ним на колени и…
Я занес задания Моргана мистеру Арчибальду. Секретарь милостиво соблаговолил приютить листы у себя на столе, пока директор не объявится на рабочем месте.
Весь оставшийся путь до актового зала я почти бежал. Адреналина в крови было чрезмерно много. Я пылал праведным гневом и рвался поскорее переключиться. Благодаря бегу все неприятные помыслы улетучились. Осталось только щемящее чувство неудовлетворенности, странная хандра и ожидание чего-то совершенно нового.
*
@темы: эротика, ориджинал, в процессе, слеш, "Мой личный ад", роман
среда, 18 июня 2014
Что на меня нашло? Почему я пришел в ярость? Не берусь судить. Но я знаю точно: на секунду я обезумел. Иначе как объяснить поступок, совершенно, абсолютно невменяемый? Как объяснить, что, нависнув на Кристом, впившись ногтями в его щеки, я губами залепил его губы?
- Мфммм, - захлебнувшись собственным вдохом, выдал ошалевший, положивший руки мне на плечи Морган.
Ему нечем было дышать, он сильнее сжимал пальцы на моих предплечьях, хрипел, а потом, вдруг сдавшись, расслабился и раскрыл рот, позволяя углубить поцелуй.
Он распахнул глаза: остервенелый, полуосмысленный взгляд вперился в мое лицо, покрасневшее от смущения. Хорошо, что в кромешной тьме Кристан не мог разглядеть, как предательски полыхают мои щеки. Зато он вполноте мог ощутить, как дрогнули мои пальцы на его щеках.
- Не смей отключаться, - вдыхая в него глоток живительного кислорода, прошептал я.
Крист рвано прохрипел что-то нечленораздельное. Вид меня, впившегося в его губы, вернул Короля Всея Бедфорда на грешную землю. Руки Моргана ожили, обрели уверенность. Его глаза широко распахнулись.
Шоковой терапии было достаточно.
читать дальшеЯ торопливо отстранился. Крист вжался в стену и устало провел ладонью по лицу. Его мысли метались буйным бушующим потоком. Прошлое переплелось с настоящим. Ему сложно было сосредоточиться на чем-то одном…
Видя, как сложно Моргану сориентироваться, я снова заговорил.
- Помнишь, как мы познакомились, Кристан? – я нес полный бред. Это было впервые, когда я рад был выставить себя идиотом перед кем-то, к кому даже не испытывал симпатии.
Мне было плевать на то, как я выгляжу, плевать на гордость. Важным, главным, первостепенным было вернуть Моргану самообладание. Иначе…
- Ты величественно поманил меня пальцем, помнишь? – тихо бормотал я, ловя его полуненормальный взгляд.
Морган глотнул воздуха, он перехватил левой рукой мое запястье, хрипло пробормотал:
- Засранец… ты… ты… кинул… меня… - говорить ему было тяжело. Слова получались скомканными, изжеванными. Но я несмело улыбался, счастливый уже тем, что Крист пытается, умопомрачительно пытается не отключиться.
- Ты и тогда был ублюдком, не считающимся с чужим мнением, - шлепнул я его по макушке. – Знаешь, если бы не тот случай со Стеллой, мы бы не познакомились… - размышлял я вслух.
Крист пересадил меня к себе на колени. Я изумленно взглянул на него. Силы определенно возвращались к королю, хотя и не так резво, как жаждалось Его Величеству.
Первый порыв паники схлынул. Морган, опираясь на мой голос, как странники опираются на мираж в пустыне, возвращался к реальности. Он уткнулся лбом мне в плечо, до боли сжал мою руку и задышал ровнее.
- Из-за тебя я веду себя, как чокнутый… - отодвигаясь к стене и откидываясь на неё спиной, выдавил Крист.
Я поерзал на его коленях и, подхватив плед с пола, задумчиво застыл. Эгоистично было бы в данной ситуации воспользоваться беспомощностью Криста и отобрать единственное, что могло согреть от холода. Проклиная свое благородство, я кусал губы, не зная, как поступить. Крист решил проблему по-моргановски: Его Величество отобрал у меня плед, обнял за талию и накинул несчастный клочок ткани таким образом, чтобы укутать нас обоих.
- Малыш, - сдавленно позвал Крист.
Он все ещё дрожал, впрочем, как и я. Дыхание Криста пока не пришло в норму, но панику он переборол. И, уютно устраивая руки под пледом так, чтобы лишний раз не задеть Криста, я отозвался:
- Мммм?
Кристан усилил объятье, будто проверяя, точно ли я здесь, с ним, в его руках.
- Задушишь, - недовольно шикнул я, не признаваясь даже самому себе, что, очутившись в этих душащих объятьях, я наконец вздохнул спокойно.
- Впервые. За десять лет, - отрывисто прохрипел он, и, почуяв в голосе странные нотки недоумения, я поднял голову.
Крист, задумчиво смотревший на мою макушку, оторвался от сего интересного созерцания, подарил мне несмелую, ошеломленную, робкую улыбку и совсем невесомо признался:
- За десять лет. Впервые чувствую себя живым… - он устало глянул вверх, на черное небо, нависшее над Бедфордом, потом вновь опустил взгляд на меня и, повинуясь первобытным инстинктам, потянулся ко мне губами.
Я мог бы остановить его. Мог бы оттолкнуть, сказать что-то, разрушить минуту единения. Но я зачарованно пялился в мерно горящие, спокойные васильковые глаза. Внутри меня все перевернулось после нежданного откровения Криста.
Мы переступили черту, разделявшую наши судьбы. Я вмешался в ход событий, я влез в его жизнь точно так же, как он вломился в мою. И мы оба понимали: сегодня, сейчас, на балконе, пережив приступ паники Моргана вместе, мы стали на йоту ближе. Хотел я того или нет, но я был тем, кто спас Моргана от прошлого. И вне зависимости от того, что я и не представлял, какие воспоминания заставили огромного самонадеянного парня трястись как осиновый лист от темноты, одно я знал точно: наши отношения с Кристаном изменятся… И Крист тоже это знал. Я читал это по его беззащитному, открытому взгляду, я испил это из его губ, которые мягко легли на мои. И, покорно прикрывая глаза, я позволил Королю Всея Бедфорда поцеловать меня. Неторопливо, пробуя на вкус, чертовски нежно.
Укутанные в колючий плед, мерзнущие под декабрьским ветром, мы были друг другу в стократ ближе, чем после нашего секса, чем после всех наших приключений вместе взятых…
Ухмыльнувшись Кристу в губы, я свободно положил руку ему на плечо и оторвался от поддавшегося чувственности парня.
- Морган? – щелкнув его по носу, притворно напыщенно окликнул его я.
Крист, разомлевший от поцелуя, поглаживал меня огромной лапищей по спине.
- Что? – упершись подбородком мне в макушку, буркнул он.
- Ты задолжал мне "спасибо", - нагло прошипел я ему на ухо.
Я почти согрелся. Тепло Кристана, его горячий язык, прочерчивающий дорожку от затылка до шеи, его тело, сплетенное с моим, его убаюкивающее раскачивание из стороны в сторону – все разжигало во мне ровное пламя привычной страсти, привычного пыла, который парой уверенных касаний мог пробудить во мне лишь Крист.
Морган, кстати, замер после моих слов. Его ладонь застыла, подбородок напрягся. С минуту я ждал, что Крист сбросит меня с коленей и вновь примется повелевать, указывать, унижать… в общем, превратится в традиционно-ублюдочного Кристана Моргана, себялюбца и засранца. Но переборов порыв ответить колкостью, Морган вальяжно вытянул ноги.
- День, когда я поблагодарю тебя, никогда не наступит, - приподняв мое лицо, заверил Морган.
Он хмыкнул, отметив, как возмущенно зажглись мои глаза. Я открыл рот для достойного ответа, но Кристан будто только этого и ждал: он накинулся на мои губы как голодный, долго сдерживавшийся при виде еды.
Он укусил меня в награду за то, что я не согласился открыть рот и впустить его язык. Я взвился и засопел. Крист аккуратно запустил мне руку под рубашку, провел вверх по позвоночнику и впился в мое ухо зубами.
- Вместо извинений я лучше согрею тебя, Малыш, - предложил эротично Морган.
Идиот в себя едва-едва пришел, а уже требует секса. Он просто неисправим!
- Морган, - упираясь ладонью ему в лоб, чтобы уберечься от очередного умопомрачительного поцелуя, выпалил я, - если тебе захорошело, лучше подумай, как нам выбраться отсюда!
Мои слова отрезвили Короля Всея Бедфорда. Он прозрел окончательно и скучающе огляделся.
- Завтра кто-нибудь откроет дверь, - выдал он очаровательное решение всех проблем.
Довольный собой, Крист расхлябанно прижался ко мне грудью.
- Великолепно, - иронично сощурился я. – Одно НО, Кристан: мы оба сегодня довели директора до ручки. Ты снова хочешь влипнуть в неприятности?
Видя, что моя логика до Криста не доходит, я выразился точнее:
- Ты хочешь, чтобы снова вызвали твоего отца?
Крист сверкнул негодующим взглядом. Он перестал лапать меня и задумался. Мое близкое присутствие определенно мешало королю Бедфорда сосредоточиться: он неосознанно жался ко мне и, черт его дери, через каких-то пятнадцать минут трудно дышать стало мне. Потому что Его Величество в своем стремлении абстрагироваться от обстановки облепил меня второй кожей и даже не помышлял выпускать из своих тисков, аргументируя оное так: "Фишер, ты знаешь, я ненавижу темноту. Сиди спокойно. Я думаю!"
А я в этот момент с удовольствием придушил бы Моргана. Если бы, конечно, был уверен, что, лишившись возможности чувствовать, что я рядом, Крист снова не превратится в рыбу, выброшенную на берег. Злой, возмущенный, отбрыкивающийся, я сидел у него на коленях.
- Морган, я знаю, как нам быть, - рыкнул я, в очередной раз убирая его лапу со своего бедра.
- Надеюсь, ты говоришь правду, - с неохотой чуть-чуть отодвигаясь, проворчал Крист.
- Я мог бы спуститься, пройти через фойе и потом открыть балкон, - пользуясь моментом и сползая с его колен, сказал я.
Выбираться из-под пледа было чертовски неприятно, но я стоически выдержал нападки холода. Стиснув зубы, я встал и, обнимая себя за плечи, подошел к подоконнику.
- И как ты собираешься это сделать? – хватая меня за полы рубашки, спросил Морган.
Он явно не собирался так просто выпускать меня из своих рук, поэтому даже приподнялся, чтобы лучше видеть мое лицо.
Луна выползла из-за туч – в тесной "комнатушке" стало намного светлее. Морган вздохнул с облегченьем. Его бледность никуда не испарилась - на фоне своих черных шмоток Крист выглядел сущим вампиром, который по цвету кожи может сравниться разве что с Дракулой, однако самодовольство, столь свойственное Королю Всея Бедфорда, уже озарило его светлый лик.
- Спущусь по дереву, - хмуро констатировал я факт, наблюдая, как вытягивается лицо Моргана.
- Ты сошел с ума? – весомо уточнил он, сильнее сжимая мою рубашку.
Морган нетвердо попытался подняться. После пережитого испытания страхом его движения стали несколько нетвердыми. Израненные и не успевшие зажить ступни тоже давали о себе знать.
- Сядь, Морган! – приказал я, но вместо того, чтобы разумно подчиниться, Крист вероломно притянул меня к себе.
- Ты как собрался на дерево влезть, идиот? – одной рукой удерживая меня за талию, а второй опираясь на стену, вопросил изумленный король.
Я двинул ему локтем в бок, однако Морган, хоть и поморщился, но не разжал объятий.
- Ты видишь какой-то другой выход из сложившейся ситуации? – позволив Кристу короткую передышку, поинтересовался я, с вызовом глянув на него.
Кристан отрешенно посмотрел в окно – на то самое чудесное дерево, на которое я возлагал большие надежды, потом на меня – спокойно выжидающего, пока Кристан, раскинув мозгами, не согласится с моим решением.
- Ты останешься тут, - безапелляционно подвел черту Крист, мысленно подсчитав расстояние от второго этажа до земли.
Я насупился и приготовился возражать. Но не успел: Кристан наконец отпустил меня и шагнул к окну. Пару секунд, шокированный, я наблюдал, как он тянется к ручке, чтобы открыть это самое окно настежь. Осознав, что Морган ринулся приводить мой план в действие, я в мгновенье ока подскакал к Его Величеству.
- Кристан, ты не можешь… - дернув его за рукав, попытался вразумить его я, но осекся, как только Морган повернулся и оборвал меня:
- Заткнись, Фишер. Я это делаю для того, чтобы вытащить твою задницу из неприятностей. Так что будь послушным мальчиком и не мешай!
На нас вовсю обрушивался холод. Тусклое поблёскивание луны отражалось от стекол и било в глаза. Морган с видом жертвенника стоял напротив меня и говорил унижающе сердобольным голосом. И все мое хваленое самообладание полетело в тартарары.
- Значит, в героя решил поиграть, да? – вспылил я. – Что ж, валяй! – открытым жестом указывая на окна, подбодрил иронично я.
Крист сжал губы и упрямо нахмурил брови. Он приподнялся на локтях и сел на подоконник. Морган и впрямь собирался выпрыгнуть в окно!! В его состоянии! Среди ночи! И это при том, что полумесяц вот-вот мог зайти за тучи! О чем он вообще думал, этот напыщенный кретин?
Сорвавшись с места, я рванулся к Моргану, чтобы удержать его прежде, чем он совершит непоправимое.
- Кристан, остынь! – гавкнул я, хватая его за руку.
Морган покосился на мои пальцы, сжавшие его запястье, и криво ухмыльнулся.
- Если ты хочешь, чтобы я остался… - растягивая гласные, подмигнул он.
И я отшвырнул его руку, словно она была ядовитой змеёй, покусившейся на мое бесценное здоровье.
- Или, может, ты волнуешься за меня, Малыш? – хохотнул Крист, наклонив голову вниз, дабы налюбоваться вдоволь моим замешательством.
- Да кто будет волноваться за такого сукина сына, как ты! – в сердцах разразился тирадой я. – Твоя жизнь меня абсолютно не волнует!
Это была неправда. Вернее, не совсем правда. Сколько бы мы ни собачились, сколько бы ссор между нами ни было, я не желал Моргану смерти. Но судя по тому, с каким вызовом посмотрел на меня Кристан, он поверил в мою ложь. Король Всея Бедфорда негодующе фыркнул и потянулся рукой к бьющей в окно ветке.
Я с замиранием сердца наблюдал, как Кристан неуверенно перегибается через подоконник. Его перебинтованные ноги торчали пятками из окна. Я видел, что один край размотался, и теперь бинт на правой ноге свисал белым флагом капитуляции, который в любой момент мог слететь к чертям собачьим. Впрочем, Кристан тоже мог навернуться с ветки в любую минуту. И я кусал губы, истово убеждая себя оставаться на месте. Ибо мое метание по балкону не дало бы ровном счетом ничего, лишь подхлестнуло бы Криста к подвигам. Поэтому, боясь шелохнуться, я ужасался тому, как Его Величество забирается на видавший виды дуб, благо, крепкий и трещать по швам не собирающийся.
Выдохнул я только когда Крист с видом повелителя мира уселся на выступ дерева. Парень покраснел от усердия, напыщенно улыбался и очаровательно ехидно поглядывал на меня, застывшего около подоконника, прижавшего руки к груди.
- На твою беду, я жив, Фишер, - посылая мне по-моргановски злую улыбку, осведомил Кристан.
Я попытался выжать из себя ответную улыбку. Она получилась кривой и неестественной.
- Значит, мои страдания еще не закончились… - парировал я, но яда в словах не было, что очень удивило Криста.
Он подался чуть-чуть вперед, чтобы рассмотреть выражение моего лица, однако сделал оное так неловко, что едва не рухнул с ветки. Я сжал руки в кулаки. Выходка Кристана становилась все опаснее и опаснее.
- Морган! – глядя на то, как он вновь выравнивает равновесие, процедил я. – Либо лезь уже вниз, либо возвращайся обратно!
И тон мой был на этот раз безапелляционно-грубым. Я тоже ступил на подоконник. Уступить Кристану, позволить ему оставить меня мерзнуть на балконе всю ночь я был не намерен. Именно поэтому я полез за ним, чем, собственно, и вызвал бурю негодующего протеста, коий Морган не постеснялся вылить на меня бушующим потоком.
- Фишер, я скину тебя, если ты посмеешь…
Я в это время уже, корчась от холода и страха, ставил большой палец ноги на удобную ветку.
- Я сказал: сейчас же взял ноги в руки и…
И я как раз очутился около него. Можно добавить, разве что в руки Моргану не упал. Так что всю следующую нудную отповедь о том, какой я идиот и у кого из нас куриные мозги, я слушал, болтая ножками и от неизбежности придвинувшись к Моргану почти вплотную.
Видимо, говорил Крист слишком громко, ибо в соседней с нашей комнате кто-то зажег свет. Но Его Величество этого видеть не желал: он продолжал пилить меня, пока я не заткнул его рот рукой и не шикнул:
- Тише!
Дыхание Криста согрело ледяную ладонь. Его изумленный взгляд смутил меня: я поспешно убрал руку.
- Спускайся первым, - предложил я, отчего-то опуская голову.
Морган кивнул и полез по ветвям вниз. Плед он повязал вокруг шеи, так что он смешно развевался на ветру, словно плащ.
- Супермен недоделанный, - прокомментировал неудачное приземление Моргана я.
Крист, ударившись попой о землю, в бессмысленной злобе решил расквитаться с деревом и пнул его больной ногой. Под чертыханья пострадавшего от своей же глупости Короля Всея Бедфорда я аккуратно переставлял голые ноги на ветки.
Спуск был неприятным и болезненным. Я оцарапал о кору ступни и теперь даже сочувствовал Кристу, который с подобной болью ещё ухитрялся как-то ходить. Последняя ветка была в паре метров от земли. Мне нужно было прыгать. Прыгать до жути не хотелось. Страшно было представить, что я переломаю себе жизненно важные части тела. Прокляв всю идею карабкаться ночью по деревьям, я зажмурился и приготовился разжать пальцы.
- Я поймаю тебя, - раздался термоядерно спокойный голос Криста снизу.
Я опустил взгляд на своего соседа по комнате. Он и впрямь был дьявольски уверен в себе. Расставив руки, как для объятья, он всеми фибрами души вселял в меня уверенность, что подстрахует.
Никогда в жизни я никому не доверял. Особенно когда дело касалось моего здоровья и, тем более, моей жизни. Морган исключеньем не был.
- Отойди, - холодно приказал я, повисая на руках, словно мартышка, тянущаяся за бананом.
Видеть Моргана я перестал, потому что единственное, что меня сейчас занимало, - это финальный прыжок. А так как трусом я не был и проигрывать не страждал, то, резко разжав пальцы, начал сближение с землей.
За те несчастные доли секунд, что я висел в воздухе, я успел напридумывать кучу сценариев, где я падаю, погружаюсь в пучину боли, слышу, как трещат переламывающиеся кости… На деле же все оказалось по-другому: огромные лапы Криста предотвратили все, что я себе с таким ужасом нарисовал – Крист действительно поймал меня, хоть я и настоятельно запретил ему это делать. Упертый до невозможного, Морган просто подхватил меня на руки и, как ребенка встряхнув, аккуратно поставил на землю.
- Я тебя не просил… - чувствуя неловкость, ринулся объясняться я, но Морган лишь фыркнул и медленно-медленно поковылял ко входу в Бедфорд.
Его равнодушное нежелание подколоть остудило мою браваду. Тупо уставившись на хромающего короля, я выругался про себя. Не стоило Кристану искать приключений перед соревнованьями! Каждый его шаг отдалял скорое выздоровление все дальше и дальше. Ругая на чем свет стоит свою идейность, я молча последовал за Морганом.
Кто знал, что вся моя затея была попросту бесполезной? Фойе оказалось закрытым. Мы с Кристом хмуро переглянулись: нас ждала веселенькая ночь на улице. В десятиградусный мороз. В то время как Морган еле стоит на ногах, а я одет как на летнюю прогулку.
Да, ночь предвещала быть занимательной…
*
Печально шмыгнув носом, Морган мученически вздохнул. Мое присутствие настраивало его на воинственный лад, так что опасаться очередной истерики по причине тьмы, укутавшей нас с головы до пят, не нужно было. Крист устало вглядывался в закрытое окно учительской, коя располагалась на первом этаже, и мысли его словно пропечатывались на лбу.
- Даже не смей думать о том, чтобы разбить стекло, Морган! – предвосхищая дурацкий поступок Криста, прошипел я.
Король с недовольной миной обернулся ко мне и одарил уничтожительным взглядом.
- Прекрасно. Предлагаешь построить шалаш и развести костер, как пещерные люди? – иронично поинтересовался он.
У нас определенно не получалось долго поддерживать относительный лад. Фразочки Кристана отзывались во мне жгучим желанием нахамить. Впрочем, и Морган, откинувшийся спиной на холодную стену, тоже миролюбивым не казался.
- Пещерные люди не носят брендовых шмоток, - покачал головой я.
Поджимая пальцы ног и притопывая на месте, чтобы промерзший грунт не пробирал насквозь, я чувствовал себя звездой танцпола, которой вот-вот грозит оледенение. Нос отмерз, ладонями я растирал холодные руки от плеча до локтя, даже губы будто превратились в две сосульки.
- Не терпится увидеть меня без одежды? – съехидничал Крист, за что получил в награду мою насмешку.
- Не выдавай желаемое за действительное, - сдержанно улыбаясь, огрызнулся я.
Я сказал бы и больше, не зажгись в учительской свет.
- Пригнись! – вместо очередной издевки, прошептал я.
Крист не понял, какого дьявола его сосед по комнате шикает на Короля Всея Бедфорда. Он не видел, что директор подошел к окну, чтобы впустить в комнату живительного свежего воздуха. Морган хотел назло мне выскочить навстречу неприятностям, но, повернув голову, вовремя заметил тень мистера Арчибальда. Метнувшись в сторону, Кристан глазами приказал мне быстро приблизиться к нему, чтобы меня директор тоже не заметил. Однако махинаций Моргана я не разгадал: приняв надменно-приглашающий жест за очередной закидон собственника-эгоиста, я скрылся за деревом.
Таким образом, мы с Морганом оказались вынуждены подслушать разговор мистера Арчибальда по телефону. И судя по тому, что мы услышали, директор был не так прост, как ученики Бедфорда привыкли считать.
- Я устал притворяться добрым дядечкой, черт тебя дери! – орал он другим голосом, не похожим на нормальный, привычный голос мистера Арчибальда. – Как долго мне ещё придется тебя прикрывать, у*бок недоделанный?!
На этих словах Крист шокированно моргнул и покосился на окно. Будто не веря происходящему, Морган прочистил уши. Я был в ещё большем удивлении. И, честно, если бы не обязан был прятаться, подглядел бы за происходящим в учительской.
- Ты как себе вообще представлял, что я стану милым мистером Арчибальдом, почетным тружеником и толстяком!!! – помолчав с минуту и, очевидно, выслушав все, что наплел ему оппонент, гавкнул псевдодиректор. – Ты вообще в курсе, что я за*бался каждый день использовать грим, чтобы эти маленькие у*бки не догадались, кто их директор?!
На этом момента наше общее терпение с Кристом иссякло. Я выглянул из своего укрытия, а Морган подполз к окну и попытался разглядеть то, что происходит, через маленькую щелочку в жалюзи. Думаю, так же, как и мне, Кристану открылась чудесная картина: директор, которого мы все привыкли видеть розовощеким коротышкой, страдающим излишним весом, снимал со щек… черт, что он снимал я даже представить себе не могу… Воск или что-то наподобие, наверное. Потому что на худом и остроугольном лице после этой процедуры остались подтеки белого, которые мистер Арчибальд поторопился смыть.
- Засранец, мать твою, гребаный… Твоя неоклассическая у меня уже в горле застряла! – скидывая размашистым движеньем галстук, гавкнул псевдодиректор. – Это что изощренная пытка за все мои нарушения? – сдавленно пробормотал мужчина, расстегивая пиджак.
Уже через минуту пред нашими глазами предстал совсем другой человек: парик скинут, весь грим убран – Арчибальд, или кто бы он ни был, оказался достаточно привлекательным молодым, кстати, человеком, лет двадцати семи. Худощавый и донельзя циничный, он развязно рухнул в кресло, не снимая штанов, размера на четыре ему большеватых.
- И ещё пара-тройка паршивцев постоянно влипает, черт их побери, какого **я не сидится на задницах идиотам! – жаловался между тем плеснувший себе в стакан виски преподаватель. – Совсем очертенели молокососы… - откидывая голову на спинку кресла, фыркнул директор.
Он закинул ногу на ногу и влил себе в горло изрядную порцию алкоголя. К моему вящему изумлению мужчина даже не поморщился.
- Никогда своих спиногрызов не заведу после твоего гребаного испытания, - прикрыв глаза, сообщил мистер Арчибальд своему собеседнику.
Морган, думается мне, забыл ко всем чертям о больных ногах: он таращился на псевдодиректора во все глаза и явно изнывал от жажды увидеть побольше. Парень встал во весь свой огромный рост, перекрывая мне обзор полностью, и, гневно поджав губы, потянулся рукой к окну, чтобы распахнуть ставню пошире.
Идиота надо было остановить любой ценой. Не знаю, кем являлся директор на самом деле, но связываться с ним было не лучшей идеей. Поэтому, пригибаясь к земле, я на цыпочках подобрался к Моргану, который вздрогнул и ойкнул, почувствовав на своем локте мою руку.
Звук, раздавшийся в тишине ночи, привлек внимание мужчины, мило болтающего по телефону.
- Подожди-ка, старик, - насторожившись, понизил голос самозванец.
Он подошел к окну и выглянул. Я забыл как дышать. Закрыв Моргану рот ладонью, я потянул Его Величество за плед вниз. Крист отодвинул мою ладонь, всем видом показав, что ничего говорить не собирается. Мы умостились под подоконником, дрожащие от ветра, шокированные и переглядывающиеся. На миг мы забыли о разногласиях под гнетом открытия, которое сделали вместе. Морган отрывисто дышал мне в ухо, его рука легла мне на плечо. Плед укрыл нас обоих. Так что мистер Арчибальд, насладившийся видом полумесяца, жалко повисшего на грозовом черном небе, не заметил никого подле своего окна.
- Ещё год, старик… И я надеру тебе зад за твою выходку, так что жди, чертов шутник. Отключаюсь. Звонков больше не будет. Ты в курсе – меня не должны засечь.
Это было последним, что нам с Кристом удалось подслушать прежде, чем директор захлопнул ставню.
В Бедфорде становилось все интереснее и интереснее.
Наверное, Морган тоже подумал о чем-то подобном, потому что его щеки зажглись румянцем, а глаза полыхнули фиолетовым. Парню определенно понравилась наша ночная вылазка. Он прямо-таки светился от самодовольного счастья.
- Может, уберемся отсюда, Фишер? – шепотом спросил он у меня.
Я лишь кивнул. Естественно, нам нужно было делать ноги. Вот только где скоротать остаток времени до подъема, когда школа закрыта и когда ты в курсе, что, если тебя застукают, проблем не оберешься? Мы с Кристаном синхронно посмотрели на спортивную площадку, коя была достаточно далеко от здания Бедфорда, чтобы разглядеть из окна любой спальни, что там творится.
Без объяснений мы молча отправились тихим шагом к спортивной площадке.
Слава богу, инцидентов больше не было. Мы мирно добрались до футбольного поля. Я перевел дух. Честно говоря, вплоть до самого конца я никак не мог избавиться от изматывающего чувства, что за нами следит цепкий взгляд директорских глаз. Напряженный, с опаской оглядывающийся назад, я тащился рядом с Кристом, еле-еле переставляющим ноги. Правда, оказавшись близ футбольных ворот, уверенней я себя не почувствовал. Крист, навязчивый взгляд которого шарит по моему телу, остатки разума, тонущие в безбашенной правде, на которую я сегодня помимо воли нарвался, плюс собачий холод, пронизывающий до костей – все это накладывало свой отпечаток на мой уставший за сегодняшний день организм, жаждущий окунуться в покой и сон. И Морган, кто бы сомневался, сразу же украл у меня мечту нормально провести часы до утра.
- Сыграем, Малыш? – толкнув меня локтем в бок, предложил Кристан. Я ненавидяще повернулся к Королю Всея Бедфорда. – Отберешь у меня мяч, и плед твой, - заманчиво пообещал Морган.
Я обхватил себя руками. Мне и впрямь нужно было подвигаться, чтоб согреться.
- Где ты возьмешь мяч? – гаденько улыбнувшись, напомнил я Кристу.
Крист ответил мне ещё более гадкой ухмылкой.
- Угадай, - сказав это, он доковылял до скамеек болельщиков и вытащил из-под одной из них целехонький, правда, немного запылившийся волейбольный мяч.
- Ну? – блеснув глазами, вопросил Морган.
Поиграв бровями, он развязал плед и оставил его на первой попавшейся лавочке. Ни тени страха, ни тени неуверенности – Кристан полыхал силой и энергией. Куда делась его немощность? Ведь парень утром изображал неизлечимо больного и не мог дойти до шкафа!
Во взгляде этого Моргана, хищно ухмыляющегося во тьме, читался вызов, столь свойственный его царской натуре.
Что ж. Крист хочет поиграть? Я согласен.
Закатав джинсы, чтоб не мешались штанины, я рявкнул:
- Вперед, Морган! Я вырву из твоих лап мяч, чего бы мне это ни стоило! – на этой радостной ноте я рванулся вперед, сократил расстояние между нами и потянулся к левой руке Криста, где маячил желанный мяч.
Морган рассмеялся, неловко отступил и поднял мяч над головой.
- Попробуй, - весело отозвался он, уводя меня к футбольному полю, покрытие которого позволяло больше маневра.
- Малыш, поаккуратней, иначе заработаешь фол! – когда я наступил ему на ногу, болезненно скривился Крист.
Мы прыгали по полю, запыхавшиеся, раскрасневшиеся, с жадной жаждой победы в глазах, очумелые от холода, который вдруг отступил на второй план, окруженные невидимыми зрителями, опьяненные неожиданной свободой... Король Всея Бедфорда хохотал как ненормальный. Он словно предугадывал каждое мое наступление: то уклонялся в сторону, то перебрасывал мяч из одной руки в другую. А я скакал около Моргана, словно он был елочкой, а я – малолетним мальчишкой, организовавшим хоровод вокруг этой самой елочки. Кусая губы, чертыхаясь, я все же был далек от победы. Крист в легкую мог бы закинуть мяч в ворота, но он тянул удовольствие, измываясь надо мной, с серьезным выражением лица рвущимся к выигрышу.
- Фишер, - задыхаясь позвал Крист, когда я кончиками пальцев почти дотянулся до мяча.
Засопев, я подпрыгнул и едва не выбил его из лап Моргана, на мгновенье ослабившего контроль. Правда, уже в следующую секунду Крист, хмыкнув, сделал шаг влево, и я, ломанувшись на него, впечатался носом в грудь Моргана.
- Нечестно, - рассмеялся ещё громче Крист, словно невзначай обнимая меня. – Фишер, ты не должен меня соблазнять, - пожурил ублюдок, проведя ладонью по моей спине вниз – к заднице.
Я сбросил его руки и зло рыкнул:
- В мечтах, Морган… - отдышавшись, я бросил ему в лицо едкое продолжение речи: - Только в твоих мечтах я буду тебя соблазнять…
Крист сжал губы, подбросил мяч и толкнул меня плечом.
- Люблю твой острый язычок, Фишер… - вновь завладев мячом и шваркнув его мне чуть ли не в нос, чувственно выдохнул Морган.
Я потянулся за Кристом. Морган обманным путем заставил меня обхватить руками его торс и ехидно пробормотал мне в ухо:
- Я снова мечтаю, или ты набросился на меня с объятьями? – при этом засранец ещё и в висок меня успел поцеловать.
Я вспыхнул и остановился поодаль от Моргана. Адреналин шкалил, в голове вертелись мысли только о том, как победить. И я, руководствуясь порывами мятежными, кинулся к Моргану, вытирающему пот со лба рукавом толстовки. Я тоже ощущал, как по спине скатываются капли пота, как давление делает скачок, как пульс взлетает. Я видел перед собой Моргана – все остальное прекратило существовать. Стадион, ворота, постамент со скамейками. Я сосредоточился на Кристане и на маленькой белой точке, которой играл самодовольный ублюдок. Мое рваное движение по направлению к Королю Всея Бедфорда стало для короля неожиданностью. Он растерянно моргнул, когда я всем телом навалился на него и попытался завалить на землю. Морган изумленно таращился на меня, не понимая, какого черта происходит. Он вынужден был стоять на пятках, бинты пропитались пылью и развязались. Поставить подножку растерявшемуся парню ничего не стоило: я так и поступил – впившись глазами в лицо Криста, я выставил ногу вперед. Реакция Криста была предсказуемой: он начал оседать. Но вот чего я не ожидал, так это что мстительный Морган потянет меня за собой.
- Фишер! – больно ударившись головой о покрытие поля, гавкнул Крист.
Я лежал на нем, довольный и улыбающийся.
- Ты проиграл, - сообщил я не пришедшему в себя Моргану.
Я и впрямь вышиб мяч из рук Его Величества: несчастный предмет спора валялся неподалеку от нашей парочки. Празднуя победу заранее, я не заметил, как сузились глаза Его Величества и как он посильнее прижал меня к себе.
- Проиграл, говоришь? – перевернувшись на бок, прошипел Крист.
Свободной рукой он дотянулся до мяча и бросил его в ворота.
- Ненавижу проигрывать, - просветил Кристан, продемонстрировавший мне свое мастерство.
Я отпустил ворот его пуловера и разочарованно выдохнул.
- Отлично, плед твой.
Но отпускать меня Морган и не собирался: он положил и вторую ладонь мне на талию, коварно прищурился и доверительно сообщил:
- А как же награда? – засранец потерся подбородком о мою макушку и голосом, полным сарказма, дополнил: - На этот раз ты не откажешь мне, Малыш.
Его губы коснулись моего виска, и я понял, что пора вырываться, пока окрыленный победой Кристан не набросился на меня в честь такого праздника.
- Я буду мерзнуть на улице, - отпихивая лапы Криста, резонно заметил я. – Разве это недостаточная награда?
Кристан перестал лапать меня и, взглянув мне в лицо, недоуменно пробормотал:
- Я не позволю тебе мерзнуть, Фишер, - и в доказательство своих слов сжал меня в своих тисках так сильно, что я почти услышал, как затрещали ребра.
- Морган, до тебя плохо доходит? – задушенно выдавил я, выгибаясь, дабы высвободиться. – Оставь меня в покое. Я тебя не перевариваю. Ты – источник всех моих трудностей!
Кристану не понравилось мною сказанное. Он подмял меня под себя, чудесно улыбнулся, когда я поморщился, коснувшись задом земли, и улегшись на меня сверху, фальшиво посочувствовал:
- Бедный несчастный Малыш… - его глаза заволокло поволокой фиолетового, что могло значить только одно: Морган завелся. – А кто, по-твоему, сегодня не мог наступить на ноги? Или думаешь, один такой страдающий? – перехватывая мою руку, грозящую заехать по милому личику Моргана, вещал Крист.
Я чувствовал грудью, как поднимается и опускается его грудь. Дыхание Криста задевало щеку. Его голос отдавался в ушах громогласным эхом. Пальцы Криста, ласково сжавшие мое запястье, ожили и пробежались по венке, впадающей, словно исток, в ладонь. Азарт после нашей беготни с мячом прошел – спина чувствовала липкий холод. Мне чертовски не хватало куртки или теплого одеяла, в которое можно завернуться и уснуть. Дрожь, пробежавшая по моему телу, отозвалась в теле Криста. он приподнялся схватил меня за шкирки и, оторвав от земли, протащил до скамейки. Затем сел сам, усадил меня подле и накинул на нас плед.
До последнего я не верил, что Крист поступит благородно. Я знал, что Морган хочет меня: он не стеснялся это показать. Джинсы парня давно распирало от возбуждения. Но к чему я готов не был, так это к тому, что Крист услужливо поделится со мной своей победой. Я думал Морган эгоистично использует меня, а потом выкинет за ненужностью, но Король Всея Бедфорда носился со мной как с непослушным ребенком, что не втискивалось ни в какие мои представления о Моргане как об ублюдке и диктаторе.
- Фишер, хоть сегодня давай просто поможем друг другу согреться… - тихо попросил он, заглядывая мне в глаза.
Огромная ладонь легла мне на щеку. Большой палец прочертил дорожку от скулы к подбородку. Я поднял голову вверх. И потерялся в фиолетовом пламени, которое жгло меня своим зазывным огнем. Я потерялся в губах Криста, мягко коснувшихся моего лба. Я потерялся в его руках, мягко притянувших меня ближе к огромному теплому телу. Я потерялся… заблудился… я, кажется, я забыл о сопротивлении.
Небо наконец разукрасилось фейерверком звезд. Тучи уползли – луна гордо заняла свое почетное место. Объятые тишиной и неожиданной нежностью, мы с Кристаном сидели в паре сантиметров друг от друга. Уставшие физически и душевно, продрогшие, мы тянулись друг к другу, как тянутся к берегу волны, чтобы лобызнуть его утопающие в воде края.
Крист не требовал от меня ничего. Он терпеливо ждал, глядя на меня с удивительным спокойствием.
- Это только чтобы согреться, - уступая его чувственности, ворчливо пробормотал я.
Кристан не ухмыльнулся. Его привычная маска самовлюбленного недоноска испарилась. Морган несмело провел пальцем по вырезу моей рубашки и вопрошающе перевел взгляд на мое лицо.
"Можно?" – словно кричали его глаза. Я зажмурился. От неторопливого соблазнения Криста у меня путались мысли.
- Я… - хрипло выдавил я сквозь сжатые зубы… - Морган, мне холодно…
Черт, я сказал нечто ужасное. Ладонь автоматически метнулась ко рту, чтобы запечатать его, чтобы не дать выхода новым сумасбродствам. Покраснев, я попытался отодвинуться от Криста и вычеркнуть из памяти все, что по ошибке наболтал. Я что, девчонка на первом свидании? Какого черта я нес? Боже, мне было так стыдно, что я готов был провалиться сквозь землю. Я был уверен: Морган потешается. Зло распахнув глаза, я собрался начитать Кристу все, что думаю о его затее с согреванием. Но, изумленно моргнув, я не встретил ни насмешки, ни иронии. Его Величество открыто улыбался. Как идиот, которому треснули по башке… Его радость была просто отвратительной, неуместной и…
- Малыш, иди ко мне, - раскрывая объятья, позвал Кристан.
Краснеть больше, чем я уже покраснел, было невозможно. Буркнув "псих", я позволил Моргану утащить меня к себе на колени.
Знакомые руки обняли меня, знакомые горячие губы раскрыли мои губы. Знакомый и в то же время такой незнакомый Кристан сладко целовал меня, никуда не торопясь, словно изучая, словно растворяя меня в утопии своего обольщения. Зарывшись пальцами в волосы Криста, я послушно подавался на его умелое соблазнение. Я забыл, почему раньше отказывался от этих прикосновений, медленно сводящих с ума, почему бежал от той чувственности, которую открывал во мне Кристан. Я окончательно и бесповоротно отдался на растерзание Моргана, прикусывающего мою нижнюю губу.
- Все ещё холодно? – поглаживая мои бедра, сипло спросил он.
Я заставил его замолчать, вернув поцелуй. Крист довольно провел рукой по моей спине.
Он изводил меня своей неторопливой негой. Его желание потянуть удовольствие выбивало из меня последние силы. Я выл от безысходности и тонул в своем возбуждении. А Морган, оторвавшись от моего рта, принялся шептать мне на ухо:
- Малыш, тебе страшно? Ты дрожишь… - невесомо покусывая мое ухо, ублюдок доводил меня до точки.
Он принципиально не убыстрял темп нашей маленькой игры. Кристан постепенно подогревал мои сексуальные потребности. Он пользовался моей неискушенностью и легкими штришками погружал меня в агонию страсти.
- Нет, Морг…аааа…ххх, - сорвавшись, когда ублюдок двинул бедрами так, чтобы наши ширинки соприкоснулись, пролепетал я, терзая пальцами капюшон Криста. – Мне не… мммм… страшно…
Кристан вновь толкнулся бедрами. Это было болезненно – ощущать его стояк своим вставшим членом, не иметь возможности дотронуться до себя, чтобы разрядиться… Я не привык оттягивать момент оргазма. Я жаждал побыстрее кончить. Но Крист упрямо терзал мое ухо:
- Шшшш… - прокомментировал он мое стремление потянуться к молнии на джинсах. – Не торопись.
Морган остановил мою руку, несильно сжав локоть. Я недовольно рыкнул и уставился в потемневшие глаза Криста.
- Хватит издеваться, - подаваясь навстречу его движениям, чтобы хоть как-то унять желание расстегнуть ширинку, на полувдохе приказал я.
Крист усмехнулся. Я поймал его усмешку губами, но засранец ушел от поцелуя. Он немного задрал мою рубашку и положил руку на голую спину.
- Скажи мне, чего ты хочешь, Малыш, - пробежавшись пальцами по позвоночнику, шепнул Крист.
Я никогда не подозревал, что от невесомого поглаживания по спине можно лишиться выдержки. Изогнувшись и закусив губу, я сглотнул стон. Я бы ни за что не признался Кристану, что хочу его руку на своем члене. Это просто недопустимо. Ненормально. Я не должен…
- Твои соски затвердели, - пошло сообщил Морган, ущипнув меня за один из сосков.
- От… от холода, - защищаясь, сказал я.
Уткнувшись лбом в плечо Моргана, я едва не рыдал от досады. Кристан не давал мне ровным счетом никакой надежды на скорое развитие событий. Он веселился, я же, не привыкший ни к чему подобному, изнывал от желания.
Укусив свою руку, чтоб не застонать в голос, когда рука Криста, собственнически гуляющая по моей груди, словно нехотя задела мой второй сосок, я вжался бедрами в бедра Кристана. Тот чуть-чуть прикусил ребро моего уха и хохотнул. Морган заметил, что я сдерживаю голос и не постеснялся подтрунить:
- Незачем делать себе больно, - пролепетал он, поднимая мой подбородок. – Открой рот, - тут же отдал Морган приказ.
Я отрицательно помотал головой. Не совсем же я дурак, чтобы не понять, чего добивался Кристан. Я уже один раз стонал для него. В классе. Когда он научил мое тело реагировать на чужие касания. Снова я унижаться не намеревался… Именно это прочел на моем упрямом лице Кристан Морган, раскрасневшийся и улыбающийся.
- Отпусти мою руку, Кристан, - поразительно уверенным голосом попросил я.
На самом деле никакой уверенности я не чувствовал. Я даже не знал, что собираюсь делать. Однако топорный сценарий Моргана меня не устраивал.
Похлопав ресницами, Крист согласно выпустил мой локоть из своих пальцев. А в следующий момент я, сглотнув, обхватил ладонями удивленное лицо Криста.
- Морган? – тихо позвал я, не отрываясь от его горящего взгляда.
- Да? – отозвался он.
И его рука на моей груди замерла.
- Открой рот, - повторил его приказ я.
Крист пару раз моргнул, но из любопытства послушался. Я неуверенно прикусил его нижнюю губу, как это сделал он пару минут назад. Я ожидал, что Крист отстранится, велит мне прекратить, но его тряхнуло от неприкрытого вожделения. Положив мои ладони себе на плечи, Крист углубил поцелуй. Он больше не измывался и с бешеным темпераментом впивался в меня своими губами. Я забыл, как дышать. Я царапал его спину через ткань толстовки. Моя покорность, мое возбуждение, мой поцелуй – этого хватило, чтобы сорвать крышу у Моргана. Он расстегнул мои джинсы и коснулся наконец моего требующего ласки члена.
Оторвавшись от моих губ, Крист, пожирая меня искрящимися жаром глазами, прорычал:
- Позаботься о хозяине, Малыш…
Он положил мою ладонь на свою ширинку и откинул назад голову. Я послушно потянул за язычок. Под моей рукой оказался член Моргана, прикрытый лишь трусами. Я замер, не зная, как быть. Я никому раньше не дрочил, я и себе-то доставлять удовольствие научился недавно… Как же я…
Беспомощно поглядев на Криста, выцеловывающего неведомые узоры на моем горле, я захрипел, ибо Морган не мучился неизвестностью: он преспокойно перехватил мой член и сделал поступательное движение ладонью вверх-вниз. Вторая рука Его Величества гуляла по моему телу под рубашкой. Мне оставалось только послушно подаваться навстречу и ловить кайф.
Кристу не понравилось, что я не выполнил его требование: он сжал мой член у основания и расстроено пробормотал:
- Ну же, Малыш… смелее…
- Не могу… - честно признался я.
Крист лизнул уголок моих губ. Он, словно успокаивая, поцеловал меня. Ладонь Моргана, ласкающая мою грудь, исчезла. Она легла поверх моей на его члене. Переплетя наши пальцы, Крист моей рукой вытащил свой член и, проведя моим мизинцем по головке, тихо выдохнул:
- Вот так…
Его игры с моей эрекцией продолжились. Попутно Крист показывал мне, как доставить маленькую радость ему самому.
- Ты быстро учишься, - сдавленно подбодрил Крист, когда я сделал пару движений рукой сам.
Осознание, что в твоей ладони движется что-то живое и горячее, что из-за этого Морган сипло хрипит мне в ухо, было новым и… приятным. Мне нравилось, как Крист кусает мою кожу на шее. Я видел, как усиленно мечется жилка на его горле. Я ощущал дыхание Моргана на своих губах.
- Морган… я сейча…мммм, - я кончил, широко открыв глаза, поймав его удовлетворенный стон, сжав в ладони его член.
Успокаивающе потрепав меня по волосам, Крист усмехнулся. Однако его усмешка исчезла с лица так же быстро, как и появилась, потому что я вернул Моргану удовольствие: поглаживая большим пальцем головку, я быстро двигал рукой вверх-вниз. Сдержанности Криста хватило на пять минут моих стараний. Втянув меня в остервенелый поцелуй, Морган прорычал что-то, укусил и выплеснул поток спермы мне на ладонь.
Опустошенные, сонные, мы сидели молча. Мои глаза смыкались. Я часто моргал. В объятьях Моргана было тепло и уютно. Плед закрывал спину…
Нам нужно было лечь. Однако скамейка не позволяла простора для двоих. Прикидывая, как поступить, я ткнулся носом в ложбинку между шеей и плечом Криста.
- Спокойной ночи, Фишер, - пожелал Морган.
Я рванулся было протестовать, но Король Всея Бедфорда положил мне руки на задницу и легонько шлепнул, отчего неприятные воспоминания снова ожили в памяти.
- Будешь дергаться, поимею, - пообещал Морган, укутывая меня потеплее. – Так что сиди смирно.
Но я бы, конечно, поспорил, если бы жутко не хотел спать. Обнимая Криста за шею, я закрыл глаза и задремал.
Проснулся я лишь тогда, когда Морган тронул меня за плечо.
- Вставай, Фишер. Нам пора выбираться отсюда, - сказал Крист.
Он выглядел ужасно: растрепанные волосы, вид хмурый и недовольный. Спросонья я не сразу приметил, что Морган остался в том же положении, что и был: он стоически сидел на скамейке и терпел меня, повисшего на нем, как обезьянка на пальме.
Опомнившись, я резво вскочил на ноги. О Кристе такого сказать было нельзя: он размял затекшие ноги и, смирившись с тем, что бинты почти размотались, встал.
Мне было неудобно затевать разговор, а Морган у утра словоохотливым не был. Так что к Бедфорду мы подошли, не проронив ни звука.
Я рассчитывал, что по дороге в комнату мы не встретим никого… Однако судьба распорядилась иначе: Морган и я стали камнем преткновения мистера Арчибальда, который, естественно, вновь обрел облик толстого несуразного добряка, и нового коменданта.
Но обо всем по порядку.
Вломившись в фойе, мы обрадовались было, что легко отделались. Но не тут-то было: незнакомый дядечка, ростом выше Криста и уж явно превосходящий Моргана по комплекции, схватил нас за шкирки и приказал предъявить пропуск, коего, немудреное дело, ни у кого из нас не было, ибо откуда бы взяться пропуску у бедфордовцев, спустившихся по дереву и гулявших ночью по округе?
- Вы кто? – включая режим Короля Всея Бедфорда, рявкнул Крист.
Субъекта царственный тон абсолютно не тронул. Мужчина с выражением безнадежности в глазах вежливо предложил нам представиться, что я и сделал, игнорируя уничтожающий взгляд Моргана.
Оглядев нас, босых, помятых и с пледом, перекинутым через плечо Моргана, мужчина спокойно предложил нам покинуть территорию школы.
Кристан поднял скандал, что усложнило ситуацию: медведеподобный мужчина, в процессе разборок ошарашивший нас информацией, что он новый комендант Бедфорда, скрутил Кристану руки и уже собрался вышвырнуть орущего, возмущенного и пинающегося короля за пределы королевства. В общем-то, Морган и поплатился бы за свой дурной характер, если бы на лестнице не появился разгневанный директор, шикнувший на вновь прибывшего коллегу:
- Мистер Сандерз, что вы делаете?
Я сделал шаг назад, припоминая, какими выражениями изъяснялся этот с виду приличный мужчина ночью. Моргана тоже приход директора отрезвил. Он унял не в меру разбушевавшееся эго и требовательно заявил:
- Увольте это чудовище!
Мистер Арчибальд, тяжело вздохнув, потер лоб ладонью.
- Мистер Морган, вы, вроде бы, были больны… - очевидно, награждая про себя Криста злачными определениями, шикнул директор.
Он спустился с последней ступеньки и оказался около нашей распрекрасной троицы. И если на фон Криста он смотрелся просто неуклюжим маленьким гномом, то рядом с мистером Сандерзом, неохотно оттолкнувшим Криста в сторону и сложившим руки на груди, Арчибальд совсем потерялся. Однако пыл директора это не остудило. Он криво улыбнулся коменданту и не своим голосом пропищал:
- Вы первый день работаете, мистер Сандерз, и уже нарушили школьный устав, - слащаво сообщил он, поглядывая на Криста, нагнувшегося, чтобы привести в порядок бинты.
- В этой школе запрещается физическое насилие, - уверил директор медведеподобного мистера Сандерза.
Последнему выговор директора не приглянулся. Смерив коротышку внимательным взглядом, комендант тут же унизил мистера Арчибальда:
- То есть шляться непонятно в каком виде неизвестно где и являться под утро в вашем уставе прописано? – ровным голосом осведомился он у директора, закусившего губы от злости.
На наше счастье, комендант задел гордость Арчибальда, поэтому тот переключился на спор с Сандерзом.
- Быстро наверх писать объяснительную, - скомандовал нам директор, не отрываясь от хамоватого типа, посмевшего указывать самому директору!
Я мышкой шмыгнул к лестнице. Крист же устроил из своего ухода целое шоу: он намеренно задел плечом коменданта, прошипел "посмей ещё раз тронуть меня" и прошествовал по лестнице под циничное "я буду следить за тобой" Сандерза.
Морган организовал нам чудесное пребывание в Бедфорде. И сам нарвался на неприятности. В наказание за грубость по отношению к работникам школы псевдодиректор наградил Кристана ненужным факультативом.
- А ещё, - гаденько улыбаясь, обратился Арчибальд к Его Величеству, протягивающему объяснительную, - я слышал вы чудесно поете, мистер Морган. Вот и исполните финальную песню на концерте.
Сказано это было безапелляционно. Арчибальд припечатал Моргану приговор. И сколько бы Крист ни заикался о пересмотрении оного, директор не уступал.
- Я сам буду часто присутствовать на репетициях, - "успокоил" мнимый толстяк, призывно глядя на часы. – Так что постарайтесь, мистер Морган.
Мне было смешно наблюдать за Кристом, едва не рвущим на себе волосы от злости.
Смешно. Ровно до того момента, пока я не представил, во что Крист превратит репетиции.
Да, Арчибальд определенно затаил зуб на нашу дружную троицу…
- Мфммм, - захлебнувшись собственным вдохом, выдал ошалевший, положивший руки мне на плечи Морган.
Ему нечем было дышать, он сильнее сжимал пальцы на моих предплечьях, хрипел, а потом, вдруг сдавшись, расслабился и раскрыл рот, позволяя углубить поцелуй.
Он распахнул глаза: остервенелый, полуосмысленный взгляд вперился в мое лицо, покрасневшее от смущения. Хорошо, что в кромешной тьме Кристан не мог разглядеть, как предательски полыхают мои щеки. Зато он вполноте мог ощутить, как дрогнули мои пальцы на его щеках.
- Не смей отключаться, - вдыхая в него глоток живительного кислорода, прошептал я.
Крист рвано прохрипел что-то нечленораздельное. Вид меня, впившегося в его губы, вернул Короля Всея Бедфорда на грешную землю. Руки Моргана ожили, обрели уверенность. Его глаза широко распахнулись.
Шоковой терапии было достаточно.
читать дальшеЯ торопливо отстранился. Крист вжался в стену и устало провел ладонью по лицу. Его мысли метались буйным бушующим потоком. Прошлое переплелось с настоящим. Ему сложно было сосредоточиться на чем-то одном…
Видя, как сложно Моргану сориентироваться, я снова заговорил.
- Помнишь, как мы познакомились, Кристан? – я нес полный бред. Это было впервые, когда я рад был выставить себя идиотом перед кем-то, к кому даже не испытывал симпатии.
Мне было плевать на то, как я выгляжу, плевать на гордость. Важным, главным, первостепенным было вернуть Моргану самообладание. Иначе…
- Ты величественно поманил меня пальцем, помнишь? – тихо бормотал я, ловя его полуненормальный взгляд.
Морган глотнул воздуха, он перехватил левой рукой мое запястье, хрипло пробормотал:
- Засранец… ты… ты… кинул… меня… - говорить ему было тяжело. Слова получались скомканными, изжеванными. Но я несмело улыбался, счастливый уже тем, что Крист пытается, умопомрачительно пытается не отключиться.
- Ты и тогда был ублюдком, не считающимся с чужим мнением, - шлепнул я его по макушке. – Знаешь, если бы не тот случай со Стеллой, мы бы не познакомились… - размышлял я вслух.
Крист пересадил меня к себе на колени. Я изумленно взглянул на него. Силы определенно возвращались к королю, хотя и не так резво, как жаждалось Его Величеству.
Первый порыв паники схлынул. Морган, опираясь на мой голос, как странники опираются на мираж в пустыне, возвращался к реальности. Он уткнулся лбом мне в плечо, до боли сжал мою руку и задышал ровнее.
- Из-за тебя я веду себя, как чокнутый… - отодвигаясь к стене и откидываясь на неё спиной, выдавил Крист.
Я поерзал на его коленях и, подхватив плед с пола, задумчиво застыл. Эгоистично было бы в данной ситуации воспользоваться беспомощностью Криста и отобрать единственное, что могло согреть от холода. Проклиная свое благородство, я кусал губы, не зная, как поступить. Крист решил проблему по-моргановски: Его Величество отобрал у меня плед, обнял за талию и накинул несчастный клочок ткани таким образом, чтобы укутать нас обоих.
- Малыш, - сдавленно позвал Крист.
Он все ещё дрожал, впрочем, как и я. Дыхание Криста пока не пришло в норму, но панику он переборол. И, уютно устраивая руки под пледом так, чтобы лишний раз не задеть Криста, я отозвался:
- Мммм?
Кристан усилил объятье, будто проверяя, точно ли я здесь, с ним, в его руках.
- Задушишь, - недовольно шикнул я, не признаваясь даже самому себе, что, очутившись в этих душащих объятьях, я наконец вздохнул спокойно.
- Впервые. За десять лет, - отрывисто прохрипел он, и, почуяв в голосе странные нотки недоумения, я поднял голову.
Крист, задумчиво смотревший на мою макушку, оторвался от сего интересного созерцания, подарил мне несмелую, ошеломленную, робкую улыбку и совсем невесомо признался:
- За десять лет. Впервые чувствую себя живым… - он устало глянул вверх, на черное небо, нависшее над Бедфордом, потом вновь опустил взгляд на меня и, повинуясь первобытным инстинктам, потянулся ко мне губами.
Я мог бы остановить его. Мог бы оттолкнуть, сказать что-то, разрушить минуту единения. Но я зачарованно пялился в мерно горящие, спокойные васильковые глаза. Внутри меня все перевернулось после нежданного откровения Криста.
Мы переступили черту, разделявшую наши судьбы. Я вмешался в ход событий, я влез в его жизнь точно так же, как он вломился в мою. И мы оба понимали: сегодня, сейчас, на балконе, пережив приступ паники Моргана вместе, мы стали на йоту ближе. Хотел я того или нет, но я был тем, кто спас Моргана от прошлого. И вне зависимости от того, что я и не представлял, какие воспоминания заставили огромного самонадеянного парня трястись как осиновый лист от темноты, одно я знал точно: наши отношения с Кристаном изменятся… И Крист тоже это знал. Я читал это по его беззащитному, открытому взгляду, я испил это из его губ, которые мягко легли на мои. И, покорно прикрывая глаза, я позволил Королю Всея Бедфорда поцеловать меня. Неторопливо, пробуя на вкус, чертовски нежно.
Укутанные в колючий плед, мерзнущие под декабрьским ветром, мы были друг другу в стократ ближе, чем после нашего секса, чем после всех наших приключений вместе взятых…
Ухмыльнувшись Кристу в губы, я свободно положил руку ему на плечо и оторвался от поддавшегося чувственности парня.
- Морган? – щелкнув его по носу, притворно напыщенно окликнул его я.
Крист, разомлевший от поцелуя, поглаживал меня огромной лапищей по спине.
- Что? – упершись подбородком мне в макушку, буркнул он.
- Ты задолжал мне "спасибо", - нагло прошипел я ему на ухо.
Я почти согрелся. Тепло Кристана, его горячий язык, прочерчивающий дорожку от затылка до шеи, его тело, сплетенное с моим, его убаюкивающее раскачивание из стороны в сторону – все разжигало во мне ровное пламя привычной страсти, привычного пыла, который парой уверенных касаний мог пробудить во мне лишь Крист.
Морган, кстати, замер после моих слов. Его ладонь застыла, подбородок напрягся. С минуту я ждал, что Крист сбросит меня с коленей и вновь примется повелевать, указывать, унижать… в общем, превратится в традиционно-ублюдочного Кристана Моргана, себялюбца и засранца. Но переборов порыв ответить колкостью, Морган вальяжно вытянул ноги.
- День, когда я поблагодарю тебя, никогда не наступит, - приподняв мое лицо, заверил Морган.
Он хмыкнул, отметив, как возмущенно зажглись мои глаза. Я открыл рот для достойного ответа, но Кристан будто только этого и ждал: он накинулся на мои губы как голодный, долго сдерживавшийся при виде еды.
Он укусил меня в награду за то, что я не согласился открыть рот и впустить его язык. Я взвился и засопел. Крист аккуратно запустил мне руку под рубашку, провел вверх по позвоночнику и впился в мое ухо зубами.
- Вместо извинений я лучше согрею тебя, Малыш, - предложил эротично Морган.
Идиот в себя едва-едва пришел, а уже требует секса. Он просто неисправим!
- Морган, - упираясь ладонью ему в лоб, чтобы уберечься от очередного умопомрачительного поцелуя, выпалил я, - если тебе захорошело, лучше подумай, как нам выбраться отсюда!
Мои слова отрезвили Короля Всея Бедфорда. Он прозрел окончательно и скучающе огляделся.
- Завтра кто-нибудь откроет дверь, - выдал он очаровательное решение всех проблем.
Довольный собой, Крист расхлябанно прижался ко мне грудью.
- Великолепно, - иронично сощурился я. – Одно НО, Кристан: мы оба сегодня довели директора до ручки. Ты снова хочешь влипнуть в неприятности?
Видя, что моя логика до Криста не доходит, я выразился точнее:
- Ты хочешь, чтобы снова вызвали твоего отца?
Крист сверкнул негодующим взглядом. Он перестал лапать меня и задумался. Мое близкое присутствие определенно мешало королю Бедфорда сосредоточиться: он неосознанно жался ко мне и, черт его дери, через каких-то пятнадцать минут трудно дышать стало мне. Потому что Его Величество в своем стремлении абстрагироваться от обстановки облепил меня второй кожей и даже не помышлял выпускать из своих тисков, аргументируя оное так: "Фишер, ты знаешь, я ненавижу темноту. Сиди спокойно. Я думаю!"
А я в этот момент с удовольствием придушил бы Моргана. Если бы, конечно, был уверен, что, лишившись возможности чувствовать, что я рядом, Крист снова не превратится в рыбу, выброшенную на берег. Злой, возмущенный, отбрыкивающийся, я сидел у него на коленях.
- Морган, я знаю, как нам быть, - рыкнул я, в очередной раз убирая его лапу со своего бедра.
- Надеюсь, ты говоришь правду, - с неохотой чуть-чуть отодвигаясь, проворчал Крист.
- Я мог бы спуститься, пройти через фойе и потом открыть балкон, - пользуясь моментом и сползая с его колен, сказал я.
Выбираться из-под пледа было чертовски неприятно, но я стоически выдержал нападки холода. Стиснув зубы, я встал и, обнимая себя за плечи, подошел к подоконнику.
- И как ты собираешься это сделать? – хватая меня за полы рубашки, спросил Морган.
Он явно не собирался так просто выпускать меня из своих рук, поэтому даже приподнялся, чтобы лучше видеть мое лицо.
Луна выползла из-за туч – в тесной "комнатушке" стало намного светлее. Морган вздохнул с облегченьем. Его бледность никуда не испарилась - на фоне своих черных шмоток Крист выглядел сущим вампиром, который по цвету кожи может сравниться разве что с Дракулой, однако самодовольство, столь свойственное Королю Всея Бедфорда, уже озарило его светлый лик.
- Спущусь по дереву, - хмуро констатировал я факт, наблюдая, как вытягивается лицо Моргана.
- Ты сошел с ума? – весомо уточнил он, сильнее сжимая мою рубашку.
Морган нетвердо попытался подняться. После пережитого испытания страхом его движения стали несколько нетвердыми. Израненные и не успевшие зажить ступни тоже давали о себе знать.
- Сядь, Морган! – приказал я, но вместо того, чтобы разумно подчиниться, Крист вероломно притянул меня к себе.
- Ты как собрался на дерево влезть, идиот? – одной рукой удерживая меня за талию, а второй опираясь на стену, вопросил изумленный король.
Я двинул ему локтем в бок, однако Морган, хоть и поморщился, но не разжал объятий.
- Ты видишь какой-то другой выход из сложившейся ситуации? – позволив Кристу короткую передышку, поинтересовался я, с вызовом глянув на него.
Кристан отрешенно посмотрел в окно – на то самое чудесное дерево, на которое я возлагал большие надежды, потом на меня – спокойно выжидающего, пока Кристан, раскинув мозгами, не согласится с моим решением.
- Ты останешься тут, - безапелляционно подвел черту Крист, мысленно подсчитав расстояние от второго этажа до земли.
Я насупился и приготовился возражать. Но не успел: Кристан наконец отпустил меня и шагнул к окну. Пару секунд, шокированный, я наблюдал, как он тянется к ручке, чтобы открыть это самое окно настежь. Осознав, что Морган ринулся приводить мой план в действие, я в мгновенье ока подскакал к Его Величеству.
- Кристан, ты не можешь… - дернув его за рукав, попытался вразумить его я, но осекся, как только Морган повернулся и оборвал меня:
- Заткнись, Фишер. Я это делаю для того, чтобы вытащить твою задницу из неприятностей. Так что будь послушным мальчиком и не мешай!
На нас вовсю обрушивался холод. Тусклое поблёскивание луны отражалось от стекол и било в глаза. Морган с видом жертвенника стоял напротив меня и говорил унижающе сердобольным голосом. И все мое хваленое самообладание полетело в тартарары.
- Значит, в героя решил поиграть, да? – вспылил я. – Что ж, валяй! – открытым жестом указывая на окна, подбодрил иронично я.
Крист сжал губы и упрямо нахмурил брови. Он приподнялся на локтях и сел на подоконник. Морган и впрямь собирался выпрыгнуть в окно!! В его состоянии! Среди ночи! И это при том, что полумесяц вот-вот мог зайти за тучи! О чем он вообще думал, этот напыщенный кретин?
Сорвавшись с места, я рванулся к Моргану, чтобы удержать его прежде, чем он совершит непоправимое.
- Кристан, остынь! – гавкнул я, хватая его за руку.
Морган покосился на мои пальцы, сжавшие его запястье, и криво ухмыльнулся.
- Если ты хочешь, чтобы я остался… - растягивая гласные, подмигнул он.
И я отшвырнул его руку, словно она была ядовитой змеёй, покусившейся на мое бесценное здоровье.
- Или, может, ты волнуешься за меня, Малыш? – хохотнул Крист, наклонив голову вниз, дабы налюбоваться вдоволь моим замешательством.
- Да кто будет волноваться за такого сукина сына, как ты! – в сердцах разразился тирадой я. – Твоя жизнь меня абсолютно не волнует!
Это была неправда. Вернее, не совсем правда. Сколько бы мы ни собачились, сколько бы ссор между нами ни было, я не желал Моргану смерти. Но судя по тому, с каким вызовом посмотрел на меня Кристан, он поверил в мою ложь. Король Всея Бедфорда негодующе фыркнул и потянулся рукой к бьющей в окно ветке.
Я с замиранием сердца наблюдал, как Кристан неуверенно перегибается через подоконник. Его перебинтованные ноги торчали пятками из окна. Я видел, что один край размотался, и теперь бинт на правой ноге свисал белым флагом капитуляции, который в любой момент мог слететь к чертям собачьим. Впрочем, Кристан тоже мог навернуться с ветки в любую минуту. И я кусал губы, истово убеждая себя оставаться на месте. Ибо мое метание по балкону не дало бы ровном счетом ничего, лишь подхлестнуло бы Криста к подвигам. Поэтому, боясь шелохнуться, я ужасался тому, как Его Величество забирается на видавший виды дуб, благо, крепкий и трещать по швам не собирающийся.
Выдохнул я только когда Крист с видом повелителя мира уселся на выступ дерева. Парень покраснел от усердия, напыщенно улыбался и очаровательно ехидно поглядывал на меня, застывшего около подоконника, прижавшего руки к груди.
- На твою беду, я жив, Фишер, - посылая мне по-моргановски злую улыбку, осведомил Кристан.
Я попытался выжать из себя ответную улыбку. Она получилась кривой и неестественной.
- Значит, мои страдания еще не закончились… - парировал я, но яда в словах не было, что очень удивило Криста.
Он подался чуть-чуть вперед, чтобы рассмотреть выражение моего лица, однако сделал оное так неловко, что едва не рухнул с ветки. Я сжал руки в кулаки. Выходка Кристана становилась все опаснее и опаснее.
- Морган! – глядя на то, как он вновь выравнивает равновесие, процедил я. – Либо лезь уже вниз, либо возвращайся обратно!
И тон мой был на этот раз безапелляционно-грубым. Я тоже ступил на подоконник. Уступить Кристану, позволить ему оставить меня мерзнуть на балконе всю ночь я был не намерен. Именно поэтому я полез за ним, чем, собственно, и вызвал бурю негодующего протеста, коий Морган не постеснялся вылить на меня бушующим потоком.
- Фишер, я скину тебя, если ты посмеешь…
Я в это время уже, корчась от холода и страха, ставил большой палец ноги на удобную ветку.
- Я сказал: сейчас же взял ноги в руки и…
И я как раз очутился около него. Можно добавить, разве что в руки Моргану не упал. Так что всю следующую нудную отповедь о том, какой я идиот и у кого из нас куриные мозги, я слушал, болтая ножками и от неизбежности придвинувшись к Моргану почти вплотную.
Видимо, говорил Крист слишком громко, ибо в соседней с нашей комнате кто-то зажег свет. Но Его Величество этого видеть не желал: он продолжал пилить меня, пока я не заткнул его рот рукой и не шикнул:
- Тише!
Дыхание Криста согрело ледяную ладонь. Его изумленный взгляд смутил меня: я поспешно убрал руку.
- Спускайся первым, - предложил я, отчего-то опуская голову.
Морган кивнул и полез по ветвям вниз. Плед он повязал вокруг шеи, так что он смешно развевался на ветру, словно плащ.
- Супермен недоделанный, - прокомментировал неудачное приземление Моргана я.
Крист, ударившись попой о землю, в бессмысленной злобе решил расквитаться с деревом и пнул его больной ногой. Под чертыханья пострадавшего от своей же глупости Короля Всея Бедфорда я аккуратно переставлял голые ноги на ветки.
Спуск был неприятным и болезненным. Я оцарапал о кору ступни и теперь даже сочувствовал Кристу, который с подобной болью ещё ухитрялся как-то ходить. Последняя ветка была в паре метров от земли. Мне нужно было прыгать. Прыгать до жути не хотелось. Страшно было представить, что я переломаю себе жизненно важные части тела. Прокляв всю идею карабкаться ночью по деревьям, я зажмурился и приготовился разжать пальцы.
- Я поймаю тебя, - раздался термоядерно спокойный голос Криста снизу.
Я опустил взгляд на своего соседа по комнате. Он и впрямь был дьявольски уверен в себе. Расставив руки, как для объятья, он всеми фибрами души вселял в меня уверенность, что подстрахует.
Никогда в жизни я никому не доверял. Особенно когда дело касалось моего здоровья и, тем более, моей жизни. Морган исключеньем не был.
- Отойди, - холодно приказал я, повисая на руках, словно мартышка, тянущаяся за бананом.
Видеть Моргана я перестал, потому что единственное, что меня сейчас занимало, - это финальный прыжок. А так как трусом я не был и проигрывать не страждал, то, резко разжав пальцы, начал сближение с землей.
За те несчастные доли секунд, что я висел в воздухе, я успел напридумывать кучу сценариев, где я падаю, погружаюсь в пучину боли, слышу, как трещат переламывающиеся кости… На деле же все оказалось по-другому: огромные лапы Криста предотвратили все, что я себе с таким ужасом нарисовал – Крист действительно поймал меня, хоть я и настоятельно запретил ему это делать. Упертый до невозможного, Морган просто подхватил меня на руки и, как ребенка встряхнув, аккуратно поставил на землю.
- Я тебя не просил… - чувствуя неловкость, ринулся объясняться я, но Морган лишь фыркнул и медленно-медленно поковылял ко входу в Бедфорд.
Его равнодушное нежелание подколоть остудило мою браваду. Тупо уставившись на хромающего короля, я выругался про себя. Не стоило Кристану искать приключений перед соревнованьями! Каждый его шаг отдалял скорое выздоровление все дальше и дальше. Ругая на чем свет стоит свою идейность, я молча последовал за Морганом.
Кто знал, что вся моя затея была попросту бесполезной? Фойе оказалось закрытым. Мы с Кристом хмуро переглянулись: нас ждала веселенькая ночь на улице. В десятиградусный мороз. В то время как Морган еле стоит на ногах, а я одет как на летнюю прогулку.
Да, ночь предвещала быть занимательной…
*
Печально шмыгнув носом, Морган мученически вздохнул. Мое присутствие настраивало его на воинственный лад, так что опасаться очередной истерики по причине тьмы, укутавшей нас с головы до пят, не нужно было. Крист устало вглядывался в закрытое окно учительской, коя располагалась на первом этаже, и мысли его словно пропечатывались на лбу.
- Даже не смей думать о том, чтобы разбить стекло, Морган! – предвосхищая дурацкий поступок Криста, прошипел я.
Король с недовольной миной обернулся ко мне и одарил уничтожительным взглядом.
- Прекрасно. Предлагаешь построить шалаш и развести костер, как пещерные люди? – иронично поинтересовался он.
У нас определенно не получалось долго поддерживать относительный лад. Фразочки Кристана отзывались во мне жгучим желанием нахамить. Впрочем, и Морган, откинувшийся спиной на холодную стену, тоже миролюбивым не казался.
- Пещерные люди не носят брендовых шмоток, - покачал головой я.
Поджимая пальцы ног и притопывая на месте, чтобы промерзший грунт не пробирал насквозь, я чувствовал себя звездой танцпола, которой вот-вот грозит оледенение. Нос отмерз, ладонями я растирал холодные руки от плеча до локтя, даже губы будто превратились в две сосульки.
- Не терпится увидеть меня без одежды? – съехидничал Крист, за что получил в награду мою насмешку.
- Не выдавай желаемое за действительное, - сдержанно улыбаясь, огрызнулся я.
Я сказал бы и больше, не зажгись в учительской свет.
- Пригнись! – вместо очередной издевки, прошептал я.
Крист не понял, какого дьявола его сосед по комнате шикает на Короля Всея Бедфорда. Он не видел, что директор подошел к окну, чтобы впустить в комнату живительного свежего воздуха. Морган хотел назло мне выскочить навстречу неприятностям, но, повернув голову, вовремя заметил тень мистера Арчибальда. Метнувшись в сторону, Кристан глазами приказал мне быстро приблизиться к нему, чтобы меня директор тоже не заметил. Однако махинаций Моргана я не разгадал: приняв надменно-приглашающий жест за очередной закидон собственника-эгоиста, я скрылся за деревом.
Таким образом, мы с Морганом оказались вынуждены подслушать разговор мистера Арчибальда по телефону. И судя по тому, что мы услышали, директор был не так прост, как ученики Бедфорда привыкли считать.
- Я устал притворяться добрым дядечкой, черт тебя дери! – орал он другим голосом, не похожим на нормальный, привычный голос мистера Арчибальда. – Как долго мне ещё придется тебя прикрывать, у*бок недоделанный?!
На этих словах Крист шокированно моргнул и покосился на окно. Будто не веря происходящему, Морган прочистил уши. Я был в ещё большем удивлении. И, честно, если бы не обязан был прятаться, подглядел бы за происходящим в учительской.
- Ты как себе вообще представлял, что я стану милым мистером Арчибальдом, почетным тружеником и толстяком!!! – помолчав с минуту и, очевидно, выслушав все, что наплел ему оппонент, гавкнул псевдодиректор. – Ты вообще в курсе, что я за*бался каждый день использовать грим, чтобы эти маленькие у*бки не догадались, кто их директор?!
На этом момента наше общее терпение с Кристом иссякло. Я выглянул из своего укрытия, а Морган подполз к окну и попытался разглядеть то, что происходит, через маленькую щелочку в жалюзи. Думаю, так же, как и мне, Кристану открылась чудесная картина: директор, которого мы все привыкли видеть розовощеким коротышкой, страдающим излишним весом, снимал со щек… черт, что он снимал я даже представить себе не могу… Воск или что-то наподобие, наверное. Потому что на худом и остроугольном лице после этой процедуры остались подтеки белого, которые мистер Арчибальд поторопился смыть.
- Засранец, мать твою, гребаный… Твоя неоклассическая у меня уже в горле застряла! – скидывая размашистым движеньем галстук, гавкнул псевдодиректор. – Это что изощренная пытка за все мои нарушения? – сдавленно пробормотал мужчина, расстегивая пиджак.
Уже через минуту пред нашими глазами предстал совсем другой человек: парик скинут, весь грим убран – Арчибальд, или кто бы он ни был, оказался достаточно привлекательным молодым, кстати, человеком, лет двадцати семи. Худощавый и донельзя циничный, он развязно рухнул в кресло, не снимая штанов, размера на четыре ему большеватых.
- И ещё пара-тройка паршивцев постоянно влипает, черт их побери, какого **я не сидится на задницах идиотам! – жаловался между тем плеснувший себе в стакан виски преподаватель. – Совсем очертенели молокососы… - откидывая голову на спинку кресла, фыркнул директор.
Он закинул ногу на ногу и влил себе в горло изрядную порцию алкоголя. К моему вящему изумлению мужчина даже не поморщился.
- Никогда своих спиногрызов не заведу после твоего гребаного испытания, - прикрыв глаза, сообщил мистер Арчибальд своему собеседнику.
Морган, думается мне, забыл ко всем чертям о больных ногах: он таращился на псевдодиректора во все глаза и явно изнывал от жажды увидеть побольше. Парень встал во весь свой огромный рост, перекрывая мне обзор полностью, и, гневно поджав губы, потянулся рукой к окну, чтобы распахнуть ставню пошире.
Идиота надо было остановить любой ценой. Не знаю, кем являлся директор на самом деле, но связываться с ним было не лучшей идеей. Поэтому, пригибаясь к земле, я на цыпочках подобрался к Моргану, который вздрогнул и ойкнул, почувствовав на своем локте мою руку.
Звук, раздавшийся в тишине ночи, привлек внимание мужчины, мило болтающего по телефону.
- Подожди-ка, старик, - насторожившись, понизил голос самозванец.
Он подошел к окну и выглянул. Я забыл как дышать. Закрыв Моргану рот ладонью, я потянул Его Величество за плед вниз. Крист отодвинул мою ладонь, всем видом показав, что ничего говорить не собирается. Мы умостились под подоконником, дрожащие от ветра, шокированные и переглядывающиеся. На миг мы забыли о разногласиях под гнетом открытия, которое сделали вместе. Морган отрывисто дышал мне в ухо, его рука легла мне на плечо. Плед укрыл нас обоих. Так что мистер Арчибальд, насладившийся видом полумесяца, жалко повисшего на грозовом черном небе, не заметил никого подле своего окна.
- Ещё год, старик… И я надеру тебе зад за твою выходку, так что жди, чертов шутник. Отключаюсь. Звонков больше не будет. Ты в курсе – меня не должны засечь.
Это было последним, что нам с Кристом удалось подслушать прежде, чем директор захлопнул ставню.
В Бедфорде становилось все интереснее и интереснее.
Наверное, Морган тоже подумал о чем-то подобном, потому что его щеки зажглись румянцем, а глаза полыхнули фиолетовым. Парню определенно понравилась наша ночная вылазка. Он прямо-таки светился от самодовольного счастья.
- Может, уберемся отсюда, Фишер? – шепотом спросил он у меня.
Я лишь кивнул. Естественно, нам нужно было делать ноги. Вот только где скоротать остаток времени до подъема, когда школа закрыта и когда ты в курсе, что, если тебя застукают, проблем не оберешься? Мы с Кристаном синхронно посмотрели на спортивную площадку, коя была достаточно далеко от здания Бедфорда, чтобы разглядеть из окна любой спальни, что там творится.
Без объяснений мы молча отправились тихим шагом к спортивной площадке.
Слава богу, инцидентов больше не было. Мы мирно добрались до футбольного поля. Я перевел дух. Честно говоря, вплоть до самого конца я никак не мог избавиться от изматывающего чувства, что за нами следит цепкий взгляд директорских глаз. Напряженный, с опаской оглядывающийся назад, я тащился рядом с Кристом, еле-еле переставляющим ноги. Правда, оказавшись близ футбольных ворот, уверенней я себя не почувствовал. Крист, навязчивый взгляд которого шарит по моему телу, остатки разума, тонущие в безбашенной правде, на которую я сегодня помимо воли нарвался, плюс собачий холод, пронизывающий до костей – все это накладывало свой отпечаток на мой уставший за сегодняшний день организм, жаждущий окунуться в покой и сон. И Морган, кто бы сомневался, сразу же украл у меня мечту нормально провести часы до утра.
- Сыграем, Малыш? – толкнув меня локтем в бок, предложил Кристан. Я ненавидяще повернулся к Королю Всея Бедфорда. – Отберешь у меня мяч, и плед твой, - заманчиво пообещал Морган.
Я обхватил себя руками. Мне и впрямь нужно было подвигаться, чтоб согреться.
- Где ты возьмешь мяч? – гаденько улыбнувшись, напомнил я Кристу.
Крист ответил мне ещё более гадкой ухмылкой.
- Угадай, - сказав это, он доковылял до скамеек болельщиков и вытащил из-под одной из них целехонький, правда, немного запылившийся волейбольный мяч.
- Ну? – блеснув глазами, вопросил Морган.
Поиграв бровями, он развязал плед и оставил его на первой попавшейся лавочке. Ни тени страха, ни тени неуверенности – Кристан полыхал силой и энергией. Куда делась его немощность? Ведь парень утром изображал неизлечимо больного и не мог дойти до шкафа!
Во взгляде этого Моргана, хищно ухмыляющегося во тьме, читался вызов, столь свойственный его царской натуре.
Что ж. Крист хочет поиграть? Я согласен.
Закатав джинсы, чтоб не мешались штанины, я рявкнул:
- Вперед, Морган! Я вырву из твоих лап мяч, чего бы мне это ни стоило! – на этой радостной ноте я рванулся вперед, сократил расстояние между нами и потянулся к левой руке Криста, где маячил желанный мяч.
Морган рассмеялся, неловко отступил и поднял мяч над головой.
- Попробуй, - весело отозвался он, уводя меня к футбольному полю, покрытие которого позволяло больше маневра.
- Малыш, поаккуратней, иначе заработаешь фол! – когда я наступил ему на ногу, болезненно скривился Крист.
Мы прыгали по полю, запыхавшиеся, раскрасневшиеся, с жадной жаждой победы в глазах, очумелые от холода, который вдруг отступил на второй план, окруженные невидимыми зрителями, опьяненные неожиданной свободой... Король Всея Бедфорда хохотал как ненормальный. Он словно предугадывал каждое мое наступление: то уклонялся в сторону, то перебрасывал мяч из одной руки в другую. А я скакал около Моргана, словно он был елочкой, а я – малолетним мальчишкой, организовавшим хоровод вокруг этой самой елочки. Кусая губы, чертыхаясь, я все же был далек от победы. Крист в легкую мог бы закинуть мяч в ворота, но он тянул удовольствие, измываясь надо мной, с серьезным выражением лица рвущимся к выигрышу.
- Фишер, - задыхаясь позвал Крист, когда я кончиками пальцев почти дотянулся до мяча.
Засопев, я подпрыгнул и едва не выбил его из лап Моргана, на мгновенье ослабившего контроль. Правда, уже в следующую секунду Крист, хмыкнув, сделал шаг влево, и я, ломанувшись на него, впечатался носом в грудь Моргана.
- Нечестно, - рассмеялся ещё громче Крист, словно невзначай обнимая меня. – Фишер, ты не должен меня соблазнять, - пожурил ублюдок, проведя ладонью по моей спине вниз – к заднице.
Я сбросил его руки и зло рыкнул:
- В мечтах, Морган… - отдышавшись, я бросил ему в лицо едкое продолжение речи: - Только в твоих мечтах я буду тебя соблазнять…
Крист сжал губы, подбросил мяч и толкнул меня плечом.
- Люблю твой острый язычок, Фишер… - вновь завладев мячом и шваркнув его мне чуть ли не в нос, чувственно выдохнул Морган.
Я потянулся за Кристом. Морган обманным путем заставил меня обхватить руками его торс и ехидно пробормотал мне в ухо:
- Я снова мечтаю, или ты набросился на меня с объятьями? – при этом засранец ещё и в висок меня успел поцеловать.
Я вспыхнул и остановился поодаль от Моргана. Адреналин шкалил, в голове вертелись мысли только о том, как победить. И я, руководствуясь порывами мятежными, кинулся к Моргану, вытирающему пот со лба рукавом толстовки. Я тоже ощущал, как по спине скатываются капли пота, как давление делает скачок, как пульс взлетает. Я видел перед собой Моргана – все остальное прекратило существовать. Стадион, ворота, постамент со скамейками. Я сосредоточился на Кристане и на маленькой белой точке, которой играл самодовольный ублюдок. Мое рваное движение по направлению к Королю Всея Бедфорда стало для короля неожиданностью. Он растерянно моргнул, когда я всем телом навалился на него и попытался завалить на землю. Морган изумленно таращился на меня, не понимая, какого черта происходит. Он вынужден был стоять на пятках, бинты пропитались пылью и развязались. Поставить подножку растерявшемуся парню ничего не стоило: я так и поступил – впившись глазами в лицо Криста, я выставил ногу вперед. Реакция Криста была предсказуемой: он начал оседать. Но вот чего я не ожидал, так это что мстительный Морган потянет меня за собой.
- Фишер! – больно ударившись головой о покрытие поля, гавкнул Крист.
Я лежал на нем, довольный и улыбающийся.
- Ты проиграл, - сообщил я не пришедшему в себя Моргану.
Я и впрямь вышиб мяч из рук Его Величества: несчастный предмет спора валялся неподалеку от нашей парочки. Празднуя победу заранее, я не заметил, как сузились глаза Его Величества и как он посильнее прижал меня к себе.
- Проиграл, говоришь? – перевернувшись на бок, прошипел Крист.
Свободной рукой он дотянулся до мяча и бросил его в ворота.
- Ненавижу проигрывать, - просветил Кристан, продемонстрировавший мне свое мастерство.
Я отпустил ворот его пуловера и разочарованно выдохнул.
- Отлично, плед твой.
Но отпускать меня Морган и не собирался: он положил и вторую ладонь мне на талию, коварно прищурился и доверительно сообщил:
- А как же награда? – засранец потерся подбородком о мою макушку и голосом, полным сарказма, дополнил: - На этот раз ты не откажешь мне, Малыш.
Его губы коснулись моего виска, и я понял, что пора вырываться, пока окрыленный победой Кристан не набросился на меня в честь такого праздника.
- Я буду мерзнуть на улице, - отпихивая лапы Криста, резонно заметил я. – Разве это недостаточная награда?
Кристан перестал лапать меня и, взглянув мне в лицо, недоуменно пробормотал:
- Я не позволю тебе мерзнуть, Фишер, - и в доказательство своих слов сжал меня в своих тисках так сильно, что я почти услышал, как затрещали ребра.
- Морган, до тебя плохо доходит? – задушенно выдавил я, выгибаясь, дабы высвободиться. – Оставь меня в покое. Я тебя не перевариваю. Ты – источник всех моих трудностей!
Кристану не понравилось мною сказанное. Он подмял меня под себя, чудесно улыбнулся, когда я поморщился, коснувшись задом земли, и улегшись на меня сверху, фальшиво посочувствовал:
- Бедный несчастный Малыш… - его глаза заволокло поволокой фиолетового, что могло значить только одно: Морган завелся. – А кто, по-твоему, сегодня не мог наступить на ноги? Или думаешь, один такой страдающий? – перехватывая мою руку, грозящую заехать по милому личику Моргана, вещал Крист.
Я чувствовал грудью, как поднимается и опускается его грудь. Дыхание Криста задевало щеку. Его голос отдавался в ушах громогласным эхом. Пальцы Криста, ласково сжавшие мое запястье, ожили и пробежались по венке, впадающей, словно исток, в ладонь. Азарт после нашей беготни с мячом прошел – спина чувствовала липкий холод. Мне чертовски не хватало куртки или теплого одеяла, в которое можно завернуться и уснуть. Дрожь, пробежавшая по моему телу, отозвалась в теле Криста. он приподнялся схватил меня за шкирки и, оторвав от земли, протащил до скамейки. Затем сел сам, усадил меня подле и накинул на нас плед.
До последнего я не верил, что Крист поступит благородно. Я знал, что Морган хочет меня: он не стеснялся это показать. Джинсы парня давно распирало от возбуждения. Но к чему я готов не был, так это к тому, что Крист услужливо поделится со мной своей победой. Я думал Морган эгоистично использует меня, а потом выкинет за ненужностью, но Король Всея Бедфорда носился со мной как с непослушным ребенком, что не втискивалось ни в какие мои представления о Моргане как об ублюдке и диктаторе.
- Фишер, хоть сегодня давай просто поможем друг другу согреться… - тихо попросил он, заглядывая мне в глаза.
Огромная ладонь легла мне на щеку. Большой палец прочертил дорожку от скулы к подбородку. Я поднял голову вверх. И потерялся в фиолетовом пламени, которое жгло меня своим зазывным огнем. Я потерялся в губах Криста, мягко коснувшихся моего лба. Я потерялся в его руках, мягко притянувших меня ближе к огромному теплому телу. Я потерялся… заблудился… я, кажется, я забыл о сопротивлении.
Небо наконец разукрасилось фейерверком звезд. Тучи уползли – луна гордо заняла свое почетное место. Объятые тишиной и неожиданной нежностью, мы с Кристаном сидели в паре сантиметров друг от друга. Уставшие физически и душевно, продрогшие, мы тянулись друг к другу, как тянутся к берегу волны, чтобы лобызнуть его утопающие в воде края.
Крист не требовал от меня ничего. Он терпеливо ждал, глядя на меня с удивительным спокойствием.
- Это только чтобы согреться, - уступая его чувственности, ворчливо пробормотал я.
Кристан не ухмыльнулся. Его привычная маска самовлюбленного недоноска испарилась. Морган несмело провел пальцем по вырезу моей рубашки и вопрошающе перевел взгляд на мое лицо.
"Можно?" – словно кричали его глаза. Я зажмурился. От неторопливого соблазнения Криста у меня путались мысли.
- Я… - хрипло выдавил я сквозь сжатые зубы… - Морган, мне холодно…
Черт, я сказал нечто ужасное. Ладонь автоматически метнулась ко рту, чтобы запечатать его, чтобы не дать выхода новым сумасбродствам. Покраснев, я попытался отодвинуться от Криста и вычеркнуть из памяти все, что по ошибке наболтал. Я что, девчонка на первом свидании? Какого черта я нес? Боже, мне было так стыдно, что я готов был провалиться сквозь землю. Я был уверен: Морган потешается. Зло распахнув глаза, я собрался начитать Кристу все, что думаю о его затее с согреванием. Но, изумленно моргнув, я не встретил ни насмешки, ни иронии. Его Величество открыто улыбался. Как идиот, которому треснули по башке… Его радость была просто отвратительной, неуместной и…
- Малыш, иди ко мне, - раскрывая объятья, позвал Кристан.
Краснеть больше, чем я уже покраснел, было невозможно. Буркнув "псих", я позволил Моргану утащить меня к себе на колени.
Знакомые руки обняли меня, знакомые горячие губы раскрыли мои губы. Знакомый и в то же время такой незнакомый Кристан сладко целовал меня, никуда не торопясь, словно изучая, словно растворяя меня в утопии своего обольщения. Зарывшись пальцами в волосы Криста, я послушно подавался на его умелое соблазнение. Я забыл, почему раньше отказывался от этих прикосновений, медленно сводящих с ума, почему бежал от той чувственности, которую открывал во мне Кристан. Я окончательно и бесповоротно отдался на растерзание Моргана, прикусывающего мою нижнюю губу.
- Все ещё холодно? – поглаживая мои бедра, сипло спросил он.
Я заставил его замолчать, вернув поцелуй. Крист довольно провел рукой по моей спине.
Он изводил меня своей неторопливой негой. Его желание потянуть удовольствие выбивало из меня последние силы. Я выл от безысходности и тонул в своем возбуждении. А Морган, оторвавшись от моего рта, принялся шептать мне на ухо:
- Малыш, тебе страшно? Ты дрожишь… - невесомо покусывая мое ухо, ублюдок доводил меня до точки.
Он принципиально не убыстрял темп нашей маленькой игры. Кристан постепенно подогревал мои сексуальные потребности. Он пользовался моей неискушенностью и легкими штришками погружал меня в агонию страсти.
- Нет, Морг…аааа…ххх, - сорвавшись, когда ублюдок двинул бедрами так, чтобы наши ширинки соприкоснулись, пролепетал я, терзая пальцами капюшон Криста. – Мне не… мммм… страшно…
Кристан вновь толкнулся бедрами. Это было болезненно – ощущать его стояк своим вставшим членом, не иметь возможности дотронуться до себя, чтобы разрядиться… Я не привык оттягивать момент оргазма. Я жаждал побыстрее кончить. Но Крист упрямо терзал мое ухо:
- Шшшш… - прокомментировал он мое стремление потянуться к молнии на джинсах. – Не торопись.
Морган остановил мою руку, несильно сжав локоть. Я недовольно рыкнул и уставился в потемневшие глаза Криста.
- Хватит издеваться, - подаваясь навстречу его движениям, чтобы хоть как-то унять желание расстегнуть ширинку, на полувдохе приказал я.
Крист усмехнулся. Я поймал его усмешку губами, но засранец ушел от поцелуя. Он немного задрал мою рубашку и положил руку на голую спину.
- Скажи мне, чего ты хочешь, Малыш, - пробежавшись пальцами по позвоночнику, шепнул Крист.
Я никогда не подозревал, что от невесомого поглаживания по спине можно лишиться выдержки. Изогнувшись и закусив губу, я сглотнул стон. Я бы ни за что не признался Кристану, что хочу его руку на своем члене. Это просто недопустимо. Ненормально. Я не должен…
- Твои соски затвердели, - пошло сообщил Морган, ущипнув меня за один из сосков.
- От… от холода, - защищаясь, сказал я.
Уткнувшись лбом в плечо Моргана, я едва не рыдал от досады. Кристан не давал мне ровным счетом никакой надежды на скорое развитие событий. Он веселился, я же, не привыкший ни к чему подобному, изнывал от желания.
Укусив свою руку, чтоб не застонать в голос, когда рука Криста, собственнически гуляющая по моей груди, словно нехотя задела мой второй сосок, я вжался бедрами в бедра Кристана. Тот чуть-чуть прикусил ребро моего уха и хохотнул. Морган заметил, что я сдерживаю голос и не постеснялся подтрунить:
- Незачем делать себе больно, - пролепетал он, поднимая мой подбородок. – Открой рот, - тут же отдал Морган приказ.
Я отрицательно помотал головой. Не совсем же я дурак, чтобы не понять, чего добивался Кристан. Я уже один раз стонал для него. В классе. Когда он научил мое тело реагировать на чужие касания. Снова я унижаться не намеревался… Именно это прочел на моем упрямом лице Кристан Морган, раскрасневшийся и улыбающийся.
- Отпусти мою руку, Кристан, - поразительно уверенным голосом попросил я.
На самом деле никакой уверенности я не чувствовал. Я даже не знал, что собираюсь делать. Однако топорный сценарий Моргана меня не устраивал.
Похлопав ресницами, Крист согласно выпустил мой локоть из своих пальцев. А в следующий момент я, сглотнув, обхватил ладонями удивленное лицо Криста.
- Морган? – тихо позвал я, не отрываясь от его горящего взгляда.
- Да? – отозвался он.
И его рука на моей груди замерла.
- Открой рот, - повторил его приказ я.
Крист пару раз моргнул, но из любопытства послушался. Я неуверенно прикусил его нижнюю губу, как это сделал он пару минут назад. Я ожидал, что Крист отстранится, велит мне прекратить, но его тряхнуло от неприкрытого вожделения. Положив мои ладони себе на плечи, Крист углубил поцелуй. Он больше не измывался и с бешеным темпераментом впивался в меня своими губами. Я забыл, как дышать. Я царапал его спину через ткань толстовки. Моя покорность, мое возбуждение, мой поцелуй – этого хватило, чтобы сорвать крышу у Моргана. Он расстегнул мои джинсы и коснулся наконец моего требующего ласки члена.
Оторвавшись от моих губ, Крист, пожирая меня искрящимися жаром глазами, прорычал:
- Позаботься о хозяине, Малыш…
Он положил мою ладонь на свою ширинку и откинул назад голову. Я послушно потянул за язычок. Под моей рукой оказался член Моргана, прикрытый лишь трусами. Я замер, не зная, как быть. Я никому раньше не дрочил, я и себе-то доставлять удовольствие научился недавно… Как же я…
Беспомощно поглядев на Криста, выцеловывающего неведомые узоры на моем горле, я захрипел, ибо Морган не мучился неизвестностью: он преспокойно перехватил мой член и сделал поступательное движение ладонью вверх-вниз. Вторая рука Его Величества гуляла по моему телу под рубашкой. Мне оставалось только послушно подаваться навстречу и ловить кайф.
Кристу не понравилось, что я не выполнил его требование: он сжал мой член у основания и расстроено пробормотал:
- Ну же, Малыш… смелее…
- Не могу… - честно признался я.
Крист лизнул уголок моих губ. Он, словно успокаивая, поцеловал меня. Ладонь Моргана, ласкающая мою грудь, исчезла. Она легла поверх моей на его члене. Переплетя наши пальцы, Крист моей рукой вытащил свой член и, проведя моим мизинцем по головке, тихо выдохнул:
- Вот так…
Его игры с моей эрекцией продолжились. Попутно Крист показывал мне, как доставить маленькую радость ему самому.
- Ты быстро учишься, - сдавленно подбодрил Крист, когда я сделал пару движений рукой сам.
Осознание, что в твоей ладони движется что-то живое и горячее, что из-за этого Морган сипло хрипит мне в ухо, было новым и… приятным. Мне нравилось, как Крист кусает мою кожу на шее. Я видел, как усиленно мечется жилка на его горле. Я ощущал дыхание Моргана на своих губах.
- Морган… я сейча…мммм, - я кончил, широко открыв глаза, поймав его удовлетворенный стон, сжав в ладони его член.
Успокаивающе потрепав меня по волосам, Крист усмехнулся. Однако его усмешка исчезла с лица так же быстро, как и появилась, потому что я вернул Моргану удовольствие: поглаживая большим пальцем головку, я быстро двигал рукой вверх-вниз. Сдержанности Криста хватило на пять минут моих стараний. Втянув меня в остервенелый поцелуй, Морган прорычал что-то, укусил и выплеснул поток спермы мне на ладонь.
Опустошенные, сонные, мы сидели молча. Мои глаза смыкались. Я часто моргал. В объятьях Моргана было тепло и уютно. Плед закрывал спину…
Нам нужно было лечь. Однако скамейка не позволяла простора для двоих. Прикидывая, как поступить, я ткнулся носом в ложбинку между шеей и плечом Криста.
- Спокойной ночи, Фишер, - пожелал Морган.
Я рванулся было протестовать, но Король Всея Бедфорда положил мне руки на задницу и легонько шлепнул, отчего неприятные воспоминания снова ожили в памяти.
- Будешь дергаться, поимею, - пообещал Морган, укутывая меня потеплее. – Так что сиди смирно.
Но я бы, конечно, поспорил, если бы жутко не хотел спать. Обнимая Криста за шею, я закрыл глаза и задремал.
Проснулся я лишь тогда, когда Морган тронул меня за плечо.
- Вставай, Фишер. Нам пора выбираться отсюда, - сказал Крист.
Он выглядел ужасно: растрепанные волосы, вид хмурый и недовольный. Спросонья я не сразу приметил, что Морган остался в том же положении, что и был: он стоически сидел на скамейке и терпел меня, повисшего на нем, как обезьянка на пальме.
Опомнившись, я резво вскочил на ноги. О Кристе такого сказать было нельзя: он размял затекшие ноги и, смирившись с тем, что бинты почти размотались, встал.
Мне было неудобно затевать разговор, а Морган у утра словоохотливым не был. Так что к Бедфорду мы подошли, не проронив ни звука.
Я рассчитывал, что по дороге в комнату мы не встретим никого… Однако судьба распорядилась иначе: Морган и я стали камнем преткновения мистера Арчибальда, который, естественно, вновь обрел облик толстого несуразного добряка, и нового коменданта.
Но обо всем по порядку.
Вломившись в фойе, мы обрадовались было, что легко отделались. Но не тут-то было: незнакомый дядечка, ростом выше Криста и уж явно превосходящий Моргана по комплекции, схватил нас за шкирки и приказал предъявить пропуск, коего, немудреное дело, ни у кого из нас не было, ибо откуда бы взяться пропуску у бедфордовцев, спустившихся по дереву и гулявших ночью по округе?
- Вы кто? – включая режим Короля Всея Бедфорда, рявкнул Крист.
Субъекта царственный тон абсолютно не тронул. Мужчина с выражением безнадежности в глазах вежливо предложил нам представиться, что я и сделал, игнорируя уничтожающий взгляд Моргана.
Оглядев нас, босых, помятых и с пледом, перекинутым через плечо Моргана, мужчина спокойно предложил нам покинуть территорию школы.
Кристан поднял скандал, что усложнило ситуацию: медведеподобный мужчина, в процессе разборок ошарашивший нас информацией, что он новый комендант Бедфорда, скрутил Кристану руки и уже собрался вышвырнуть орущего, возмущенного и пинающегося короля за пределы королевства. В общем-то, Морган и поплатился бы за свой дурной характер, если бы на лестнице не появился разгневанный директор, шикнувший на вновь прибывшего коллегу:
- Мистер Сандерз, что вы делаете?
Я сделал шаг назад, припоминая, какими выражениями изъяснялся этот с виду приличный мужчина ночью. Моргана тоже приход директора отрезвил. Он унял не в меру разбушевавшееся эго и требовательно заявил:
- Увольте это чудовище!
Мистер Арчибальд, тяжело вздохнув, потер лоб ладонью.
- Мистер Морган, вы, вроде бы, были больны… - очевидно, награждая про себя Криста злачными определениями, шикнул директор.
Он спустился с последней ступеньки и оказался около нашей распрекрасной троицы. И если на фон Криста он смотрелся просто неуклюжим маленьким гномом, то рядом с мистером Сандерзом, неохотно оттолкнувшим Криста в сторону и сложившим руки на груди, Арчибальд совсем потерялся. Однако пыл директора это не остудило. Он криво улыбнулся коменданту и не своим голосом пропищал:
- Вы первый день работаете, мистер Сандерз, и уже нарушили школьный устав, - слащаво сообщил он, поглядывая на Криста, нагнувшегося, чтобы привести в порядок бинты.
- В этой школе запрещается физическое насилие, - уверил директор медведеподобного мистера Сандерза.
Последнему выговор директора не приглянулся. Смерив коротышку внимательным взглядом, комендант тут же унизил мистера Арчибальда:
- То есть шляться непонятно в каком виде неизвестно где и являться под утро в вашем уставе прописано? – ровным голосом осведомился он у директора, закусившего губы от злости.
На наше счастье, комендант задел гордость Арчибальда, поэтому тот переключился на спор с Сандерзом.
- Быстро наверх писать объяснительную, - скомандовал нам директор, не отрываясь от хамоватого типа, посмевшего указывать самому директору!
Я мышкой шмыгнул к лестнице. Крист же устроил из своего ухода целое шоу: он намеренно задел плечом коменданта, прошипел "посмей ещё раз тронуть меня" и прошествовал по лестнице под циничное "я буду следить за тобой" Сандерза.
Морган организовал нам чудесное пребывание в Бедфорде. И сам нарвался на неприятности. В наказание за грубость по отношению к работникам школы псевдодиректор наградил Кристана ненужным факультативом.
- А ещё, - гаденько улыбаясь, обратился Арчибальд к Его Величеству, протягивающему объяснительную, - я слышал вы чудесно поете, мистер Морган. Вот и исполните финальную песню на концерте.
Сказано это было безапелляционно. Арчибальд припечатал Моргану приговор. И сколько бы Крист ни заикался о пересмотрении оного, директор не уступал.
- Я сам буду часто присутствовать на репетициях, - "успокоил" мнимый толстяк, призывно глядя на часы. – Так что постарайтесь, мистер Морган.
Мне было смешно наблюдать за Кристом, едва не рвущим на себе волосы от злости.
Смешно. Ровно до того момента, пока я не представил, во что Крист превратит репетиции.
Да, Арчибальд определенно затаил зуб на нашу дружную троицу…
@темы: эротика, ориджинал, в процессе, слеш, "Мой личный ад", роман