А ждал меня абсолютно непробиваемый Кристан, пристально следящий за мной вызывающим, возбужденным взглядом, полным злой иронии. Эту иронию, на свою беду, я проигнорировал. Не хотел ругаться под вечер…
Покосившись на подозрительно притихшего и, казалось, даже затаившего дыхание Кристана, я подошел к шкафу, чтобы взять сменную одежду. Морган, положивший ноги на подлокотник кресла и листающий учебник по геодезии, смотрел на меня из-под полуопущенных пышных ресниц. Причин его особого внимания к моей персоне я не понимал. Не понимал ровно до тех пор, пока не открыл шкаф.
Все сразу встало на свои места: и терпеливое принятие Кристаном моей хлесткой утренней тирады, и его молчание, и надменный вид победителя. Все прояснилось, как только, распахнув дверцы, я не обнаружил ни на одной полке ни одной своей вещи: ни свитеров и рубашек, ни пижамы, ни даже нижнего белья – ничего…
Холодное безразличие сковало меня по рукам и ногам – я стоял, не шелохнувшись, долго стоял, изнурительно сверля просительным взглядом внутренности шкафа. Будь я волшебником, наколдовал бы кучу вешалок и вернул бы одежду обратно – на надлежащие ей места. Но я был обычным смертным, подростком, у которого не было сил даже завыть от неизбежности.
читать дальшеСпиной я чувствовал ликование Криста, я почти на сто процентов был уверен, что парень радуется своей выходке как ребенок. Как же – сумел провести своего соседа по комнате, отомстить за попранную честь. Ничего не скажешь – око за око. Однако Крист переборщил.
Я медленно повернулся к нему. Бледный и уставший от нашей игры в "кто кого?", я бесцветным голосом спросил:
- Где мои вещи?
И Крист, как и подобает королю, царственно одарил меня ответом.
- В мусорке, - зевнув, бросил он.
Я набрал побольше воздуха в грудь. Как же мне хотелось стукнуть этого придурка, набалованного и привыкшего к роскоши, по голове. Хоть мозги бы на место встали. Он ведь не понимал, что для меня, скромного среднестатистического молодого человека из небогатой семьи, нет возможности купить себе модный гардероб просто потому, что на это не хватит денег. Кристан искренне считал, что его шутка носит чисто развлекательный характер - он, моргнув, удивленно привстал, когда заметил, как резво я ломанулся к двери. Глотая обиду, желчь и презрение к Моргану, я торопился выудить вещи оттуда, куда их благодушно отправил Крист в надежде меня позлить…
Я был жалок, меня душили слезы горечи, я ненавидел себя за слабость, но поделать ничего не мог: ублюдку удалось меня достать. Удалось сделать из меня посмешище. И я, чертыхаясь, злясь и проклиная свой длинный язык, торопливо шел на улицу, дабы как человек без определенного места жительства копаться в мусорке – под злачные комментарии одноклассников, играющих неподалеку в баскетбол, под щелчки мобильных телефонов, под вспышки фотокамер и под смех… Я шел с одной-единственной целью – спасти то дорогое, ради чего не побоялся бы выставить себя дураком, ради чего мог вытерпеть унижения и подколки, ради чего и на колени бы встал. Я должен был найти среди всего вонючего хлама фотографию. Фотографию брата, которую тайком от родителей вытащил из семейного альбома ровно за пару минут до того, как этот альбом отправился в огонь.
С колотящимся сердцем я метался около торцевой стены Бедфорда, истово шаря руками по мешкам с нелицеприятным содержимым. Слезы, предательские слезы текли по щекам. Я рыдал в голос, повторяя про себя: "Пожалуйста, ну пожалуйста!" Но чуда не происходило – отходы, корреспонденция – этого добра было хоть отбавляй. Но моей куртки с потайным карманом не было. Грязные трясущиеся руки, перед глазами туманная дымка слез и смех, смех, смех не знакомых и знакомых мне ребят, которые наслаждались моим падением, моим полным крахом, моим… горем.
Мешки с мусором стояли один на другом. Я потянулся вперед, вытянул руку, чтобы схватить очередной, поскользнулся и рухнул на землю. Прямо в грязь, прямо в тот пакостный смрад, что выбрасывался уже половину недели.
Низко опустив голову и утерев слезы рукавом, я попытался встать. Совсем рядом со мной промелькнула чья-то тень. Я приготовился к тому, что одноклассники добьют меня, швырнув в лицо мячом или чем-то в этом роде. Но грубый, безапелляционный голос Моргана, словно выросшего передо мной из-под земли, звонко разнесся по всей спортивной площадке.
- Прекратите снимать, засранцы! – рявкнул он.
Потирая колено, я неверяще посмотрел на Криста, который собой загораживал меня от издевок и насмешливых взглядов учеников Бедфорда. Прямая спина, ярко очерченная линия плеч, гордо поднятый подбородок. Таким предстал перед своими товарищами Король Всея Бедфорда. Король, пачкающий в грязи свои брендовые многодолларовые ботинки, король, который возмущенно шипел от злобы. Король, который орал все громче и громче:
- Убрали телефоны. Увижу фото в интернете – лично уничтожу каждого! Ясно?
Я, наконец, поднялся на ноги. К брючинам прилип лист капусты, что-то мерзкое и протухшее пропитало черную фирменную ткань школьной формы. Но отряхнуться я не успел: Крист развернулся и, оказавшись ко мне лицом, вздрогнул. Увидев грязные разводы на моих щеках, заметив, как покраснели глаза, оценив всю плачевность моего состояния, он глубоко вздохнул. Я упрямо посмотрел на него. Растрепанный и заплаканный, я не хотел падать ещё дальше. Морган вырыл мне яму, однако это ещё не значило, что я предоставлю ему шанс полюбоваться на мою полную капитуляцию.
Кажется, мой проигрыш не радовал Криста: он, сделав над собой усилие, шагнул ко мне. Замша его туфель соприкоснулась с испорченным творогом: белая масса, противно чавкнув, облепила самый кончик ботинка.
- Идем! – сглотнув, хрипло сказал Крист.
В глазах, пылающих, сожаление смешалось с негодованием. Он злился – до одури, до чертей зеленых злился. Он негодовал. Он бешено сжимал и разжимал руки. Движения его, всегда плавные и выдержанные, огрубели – Крист рвано дышал, он сокращал между нами расстояние, шагал твердо и топорно. Даже походка – деревянная, стремительная – выдавала бушующую в его душе бурю. Шаг – и парень уже порывисто и уверенно притянул меня к себе, поднял мое лицо за подбородок, оттер пыльные узоры на моих щеках, наскоро пригладил волосы и, невзирая на пробежавшийся по толпе шепоток, тихо спросил:
- Малыш, ты как? – этот его короткий вопрос, полный неподдельной тревоги, изумил меня сильнее, чем недавняя выходка. – Идем… Идем… - бормотал Крист, отряхивая мой пиджак.
Он потянул меня, изумленного и несопротивляющегося, за локоть. Мысли о брате, о фотографии, об утрате не давали покоя. Я кусал губы, но ковылял за Кристом, стараясь не озираться по сторонам и не встречаться взглядом с распаленными сенсацией одноклассниками.
Закрыв глаза, я мысленно попросил у Лэсли прощения. Последняя нить с братом сегодня оборвалась. И наше неожиданное прощание было горьким и болезненным. Оно было ударом под дых. Я не принимал это прощание. Но, цепляясь за руку бесстрастного, уверенного в себе Моргана, я ощущал себя живым, раздавленным и кому-то нужным. Что было совершенным бредом, потому что Крист явно не был добрым самаритянином и вытащил он меня из мусорки только по той причине, что его виной было мое копание там.
- Можешь уже отпустить меня… - тихо предложил я, когда Кристан втянул меня в Бедфорд. – Я… дойду… сам.
Не узнав свой голос, я замолчал. Морган и не подумал остановиться.
- Ты совсем спятил? – для верности сильнее стискивая мою руку, спросил он. – Зачем ты… - Крист резко затормозил и, когда я едва не впечатался в него, обернулся. – Господи, зачем ты пошел туда? – Крист озадаченно посмотрел на мой прикид, на мое застывшее, мрачное лицо, на мои пальцы, сжавшие его рукав, и покачал головой.
- Потому что… ты выкинул мои вещи, - пояснил я прописную истину.
Слабость из-за пережитого нервного напряжения, головокружение и ломота навалились тяжким бременем. У меня не было достаточно сил, чтобы поиронизировть или рассмеяться, увидев, как в глазах Криста отразилась вся гамма эмоций, на кои, как я предполагал, Крист не способен. Вина, раскаяние, чувство ответственности – и это малая доля того, что я успел уловить за ту минуту, пока Морган на меня таращился.
- Я куплю тебе новую одежду… - отвернувшись, пообещал он.
Я выдернул свою руку из его пальцев и отступил. Неприязнь вернулась: значит, вот как думал Крист – я выжимаю из него жалость ради денег!
- Не стоит, - с чувством собственного достоинства бросил я. – Не все можно купить за деньги, Морган.
Он опешил. Закрыв рот, я устремился к общежитию, прокручивая в голове все варианты, как выйти из щекотливого положения: постирать школьную форму и попутно одолжить у кого-либо хоть что-то из одежды. На ум, кроме Брановски, никто не приходил. Плюнув на условности, я направился к комнате Эндрю. Не выгонит же он меня, в конце концов?
*
Но когда Эн с видом бешеным и возбужденным распахнул передо мной дверь, я сделал маленький шажок назад. Приторное желание закрыть глаза и не видеть друга, почти в чем мать родила придерживающего дверную ручку, переросло чуть ли не в наваждение. Я с тяжелым сердцем поздоровался и уже приготовился выслушать явно напрашивающееся "ты не вовремя", однако Брановски холодно пробежался взглядом по моей изляпанной школьной форме, поднял глаза на лицо – изможденное и потускневшее – и коротко бросил:
- Заходи.
Он хмуро обернулся, словно кто-то поджидал его в комнате, и, пожав плечами, с некоторой долей беспокойства встал передо мной у самого порога.
- Друзья держат рот на замке, да, Фишер? – испытывающе спросил он. Я кивнул.
Мне хотелось успокоиться, переодеться и выговориться, но, едва миновав вход, я изумленно протер глаза: в оглушительном полумраке огромной комнаты Эндрю, прямо на его пышной кровати, восседала женщина… Не девушка-ровесница Эна, нет – женщина! Она стыдливо прикрывала простыней обнаженную грудь и во все глаза таращилась на меня, появившегося в дверном проеме. А я в ответ пялился на неё, не в силах вымолвить ни слова. Секунды текли с оглушительной быстротой. Гостья Брановски занервничала, заметалась на постели и, рассеянно выискивая на полу свою одежду, кстати говоря, валяющуюся где попало вперемешку с одеждой Эна, испуганным голосом обратилась к моему другу:
- Эндрю, что это значит?..
Эн как раз собирался захлопнуть, наконец, пресловутую дверь, чтобы милая сцена не вышла за пределы спальни. Но если он думал, что ситуация разрулится сама собой, то глубоко ошибся. Потому что вездесущий Кристан Морган соизволил все-таки последовать за мной. И теперь бывшие друзья ошеломленно смотрели друг на друга, в то время как возлюбленная Эндрю уже дошла до стадии "начинаю истерить". Бедолага, одарив меня подозрительным взглядом, по уши завернулась в простыню и теперь с видом бабочки, которой неимоверно жмет кокон, хлопала своими накрашенными ресницами, словно собиралась взлететь.
Я по-прежнему пребывал в шоке от смелости Эна, незнакомка кусала губы, Брановски и Морган вели в дверях натянутый диалог, больше напоминающий беседу дуэлянтов перед первым решающим выстрелом.
- Какими судьбами, Крист? – не заботясь о разошедшейся на груди рубашке, вопросил Эн, одаривая Кристана испепеляющим взглядом.
Тот поднял брови, насмешливо прокомментировал наряд Брановски и, тут же посерьезнев, заявил:
- Кое-что мое в данный момент у тебя, - Морган подарил Эну самую едкую, самую злобную и самую вызывающую улыбку из всех, на которые был способен. – Я просто заглянул забрать своё… - просветил он однокурсника, браво кивнувшего и удивленно покосившегося на испачканные ботинки Криста.
- Впервые вижу, чтоб тебе было плевать на внешний вид… - севшим голосом прошептал Эндрю.
Наверное, Крист и впрямь поразил Эна в самое сердце, потому как парень даже не воспротивился, когда Кристан, по-хозяйски толкнув его, тоже вошел в комнату.
Немая сцена была умопомрачительной. Эн хлопнул дверью, Крист как вкопанный остановился рядом со мной, вперившись взглядом в женщину, которая побелела и чуть не рухнула в обморок от изумления.
- Представлять вас не вижу смысла, - расхлябанно провозгласил Эндрю, глядя то на бывшего друга, то на любовницу.
Я был явно лишним, я был даже не осведомлен, какие у Криста и Эна отношения… А тут ещё эта встреча с незнакомой женщиной! Голова шла кругом от навалившихся событий. Мое присутствие противоречило всякой логике, я был единственным, кто испытывал смущение и последним, на кого сейчас обратил бы внимание хоть один из прекрасной троицы.
- Миссис Делия, - после минутной заминки поздоровался Крист. Он осклабился, уважительно посмотрел на Эндрю, который собирал с пола вещички дамочки, приложившей ладонь к виску.
- Брэд, кажется, не имел желания поступать в Бедфорд… - продолжал светским тоном распинаться Крист, пристально наблюдая за оторопевшей от его наглости дамой.
Впрочем, к подобному обращению она, скорее всего, была привычна, ибо, поправив прическу, зло ухмыльнулась в ответ. Выпрямившись, она переборола стеснение и запальчиво хмыкнула:
- Слышала, твоя последняя подружка успешно снялась в фильме твоего отца… - постукивая ноготками по спинке кровати, вернула шпильку миссис Делия.
Крист напрягся, его улыбка потускнела, глаза прищурились, он весь вытянулся, готовый сию секунду обороняться. По тому, как яростно вспыхнули его глаза, я сделал вывод, что женщина задела весьма болезненную тему. И Крист в долгу не остался.
- Так вы соизволили почтить вниманием заместителя президента студенческого совета, чтобы выхлопотать место для сына? – смерив её уничтожительным взглядом, отпарировал Морган, оглядев светскую львицу от макушки до пят.
Его язвительность попала в точку: миссис Делия взвилась, визгливо рявкнула Брановски, чтобы он немедленно выкинул Кристана за дверь, и обиженно поджала губы. Для особы тридцати с хвостом лет она выглядела нелепо и даже смехотворно. Но намекать об этом вслух я бы точно не решился. Мне была дорога моя шкура. И если Кристан и Эндрю обитали с такими рыбками в одном аквариуме, то мой водоем был гораздо мельче и грязнее. Акулы, типа миссис Делии, просто сожрали бы меня, посмей я покуситься на их драгоценный шаткий мир внутреннего несовершенства. Поэтому я молчал. Пока Эндрю уговаривал женщину визжать потише, пока Кристан потешался над всем этим безобразием, пока мисс Делия, проклиная попранное самолюбие, пару раз звезданула Брановски ладонью по щеке…
Представление продолжалось. В него уже собирался вновь включиться развеселившийся Морган, дабы… насолить Эндрю ещё больше, однако обстоятельства сложились иначе. Занятые происходящим, поглощенные перебранкой и впитывающие колкие фразы, мы совершенно забыли о главном: приближалось время обхода. А это грозило полным крахом. В первую очередь, Эндрю, который вразрез школьным правилам пригласил в общежитие представительницу прекрасного пола, и уж во вторую очередь нам с Кристом – оттого что не оказались в назначенный час в своей комнате…
Канитель вокруг миссис Делии продолжалась и продолжалась. Эн злобно отчитывал Криста за неэтичные и неуместные слова, я давился приступом хохота, наблюдая, как возмущенно Крист размахивает руками и доказывает Брановски, где он вертеть хотел все правила хорошего тона… а пока парни забавлялись своей, надо признать, очень напоминавшей дружескую, перебранкой, дверь комнаты Брановски тихо скрипнула.
Мысли в моей голове завертелись быстро-быстро: я сложил два и два, припомнил, какое наказание ждет учеников, нарушивших школьный устав, и побледнел.
- Да пусть сначала она научится… - беззаботно ораторствовал Морган.
Предчувствуя неминуемое, я рванулся к нему и толкнул локтем в бок.
- Морган… - успел я сказать до того, как дверь распахнулась настежь и перед нами предстал директор во всей своей непередаваемой красе.
Меня прошиб холодный пот, я ощутил, как холодеют пальцы, Крист тоже замешкался, но виду не подал: быстро развернулся лицом к директору и, предоставляя Эндрю пару минут отсрочки, закрыл мистеру Арчибальду обзор комнаты.
Я краем глаза заметил, как Эндрю пытается заткнуть не в меру неугомонную женщину и убедить её во имя всего святого посидеть тихо в шкафу… Чтобы ни у неё, ни у него проблем не было. Благо, Брановски обладал недюжей харизмой, что поспособствовало урезонить миссис Делию и внушить ей идею неминуемой гибели репутации после того, как мистер Арчибальд обнаружит почтенную домохозяйку в комнате восемнадцатилетнего мальчишки. Кажется, бесовски сверкая глазами, Эн что-то вещал про "жуткий скандал"… Поэтому в итоге, когда директор щелкнул выключателем, Брановски, поправляя рубашку и торопливо застегивая ширинку, присоединился ко мне и Кристу, не позволяющему директору ступить лишнего шагу.
На лице мистера Арчибальда отчетливо читалось "За что?". Памятуя о нашем с ним сегодняшнем разговоре, он подозрительно переводил взгляд с меня на Криста, оценивая наш подпорченный встречей с мусоркой внешний вид, и, не найдя оному никакого объяснения, устало спросил:
- Что вы тут делаете?
У меня свело челюсть от страха. "Это мой последний день в школе!" – накручивал я себя. Думаю, на моем месте любой предавался бы панике: рядом полуодетый Эндрю, кусающий губы, в шкафу чертыхается дамочка среднего возраста, я же стою посреди комнаты, разворошенной так, будто по ней Мамай прошел, стою и думаю: "Хоть бы обошлось!". Разве в таких условиях я мог спокойно ответить директору?
Эндрю тоже тяжело дышал – я будто слышал истерическую работу его мысли… И только Крист, самодовольно посмотрев на бывшего друга, глазами подписал тому приговор.
- Мы с Фишером заглянули к мистеру Брановски… - вперившись в Эна злым, дерзким взглядом, начал разъяснять Кристан.
Жилка на щеке Эндрю дернулась. Он закрыл глаза, понимая, что сейчас от Криста зависит его дальнейшая судьба. Но когда ресницы дрогнули и Эн посмотрел на Криста, ничего, кроме стопроцентного доверия и приятия решения Кристана я в глазах парня не прочел. Ни обиды, ни настороженности – Эндрю абсолютно, безоговорочно верил Моргану. Это меня злило. Я знал, какая Крист скотина, знал, что у него нет резона помогать Брановски. И все же Морган, ухмыльнувшись, закончил:
- …чтобы посоветоваться с мистером Брановски насчет доклада…
Директор прищурился и топнул. Его лапки вцепились в отворот пиджака, он тяжело вздохнул и рявкнул:
- После отбоя?
Я вздрогнул и утупился в пол. Мне лучше было молчать и слушать готовое. Врать я не умел: тут же начинали краснеть уши, голос ломался, потому я искренне надеялся, что мою версию произошедшего директор выслушать не захочет.
- Мистер Брановски лучший ученик Бедфорда, - спокойно объяснил Крист, опуская руку мне на плечо, дабы я кивнул и подтвердил его слова. – Он с удовольствием обязался помочь нам с мистером Фишером, потому что… - Крист замялся, подбирая нужное выражение… Однако, как ни пыжился, придумать причину внезапной вспышки великодушия Эна не мог.
Я натянуто подсказал:
- Потому что мистер Брановски добрый и отзывчивый парень…
Все трое уставились на меня: Эндрю – изумленно, Крист – испепеляюще, и только директор – скептически. Я попытался улыбнуться, отчего мистер Арчибальд напрягся ещё паче.
- Допустим, - холодно согласился он с мистической версией, - тогда почему комната мистера Брановски перевернута вверх дном?
Эндрю решил-таки вмешаться в наше показательное выступление. С видом оскорбленной невинности он гордо заверил директора:
- У нас были некоторые разногласия и… - он неопределенно махнул рукой, указывая на творческий беспорядок.
Эндрю пыжился казаться серьезным, но то, как дергались его губы и то, как заразительно полыхнули глаза, лишь доказывало, что парень изо всех сил сдерживает порыв рассмеяться.
Дураку было понятно, что история наша – бред собачий, однако прикопаться к ней мистер Арчибальд не имел возможности, а следовательно, мужчине оставалось только, руководствуясь своей властью, приказать мне и Моргану немедленно покинуть комнату мистера Брановски и проследовать в свою. Что мы и сделали с превеликим удовольствием. Под пристальным внимательным взором директора мы с Морганом синхронно ретировались из того дурдома, в который волею случая попали. Каждый из нас, я уверен, думал об одном и том же: "Забавное приключение. Брановски играет с огнем…", хотя, быть может, для Моргана было привычным делом вытаскивать Эндрю из подобных передряг. Ведь Эн и раньше наверняка был тем ещё бабником…
*
Вплоть до самой двери комнаты мы топали молча. И лишь отделавшись от стойкого ощущения, что мистер Арчибальд сверлит наши спины настойчивым взглядом, Морган схватил меня за шкирки.
- Я же сказал, что куплю тебе одежду, Малыш, - глядя мне в глаза, натянуто сказал Кристан.
Он притянул меня к себе, чтобы говорить как можно тише. Меня такая перспектива не устраивала. Я наступил парню на ногу и скривился, всем видом показывая, как неуместно Кристан себя ведет. Однако Морган и не думал прекращать свои расспросы.
– До тебя не доходит, что я не собираюсь делить тебя с Брановски? – требовательно рыкнул он, для верности хорошенько меня тряхнув.
Мы были в метре от нашей спальни. Морган перекрыл мне все пути обойти его или отвертеться от разговоров. Он напыщенно-недовольно сопел. Костюм помялся, рубашка запачкалась, ботинки превратились в нечто черное с белыми разводами – от выхоленного, пропахшего деньгами папочки Моргана ничего не осталось – передо мной предстал обычный парень, высокий, раздраженный и… человечный. Без этой своей излюбленной маски чопорного ублюдка Крист выглядел до смешного просто – лишь вызывающая прическа выдавала в нем того прежнего Кристана Моргана, пижона, модника и задиру. Хотя… Крист все так же надменно держался, все так же бойко сверкал аметистовыми глазами и все так же предъявлял мне претензии - что-то оставалось неизменным…
- Я всего-навсего твой сосед по комнате, - раздраженно рявкнул я. Все потуги Криста превратить меня в собственность Его Величества были отвратительны. – И ничего более, Морган… - гаркнул я, отцепляя от себя его пальцы.
День выдался хлопотный. Я устал. Мне нужно было о многом поразмыслить. Терпеть Моргана с его идиотскими наездами совершенно не хотелось.
- Ты так считаешь? – поднял он бровь.
Я кивнул. Улыбка Криста мне совсем не понравилась. Но ввиду того, что парень не стал больше выяснять отношений и, оставив меня в покое, направил свои стопы в не известном мне направлении, я огорчаться и жаловаться не стал – юркнул в спальню и занялся своими делами.
*
Морган явился поздно – загадочный и довольный собой. В огромных лапищах он держал две баночки фанты. С тоской мне подумалось вдруг, что такой задавала, как Крист, уж точно не поделится. Себялюбие у подобных индивидов просто зашкаливает. Так что, усиленно отводя взгляд от Кристана, расстегивающего пиджак и вешающего оной на спинку стула, я, закутанный в одеяло, мягко выражаясь, чувствовал себя не в своей тарелке. Скрестив пальцы, я мысленно упрашивал Его Величество рухнуть на постель и отмахнуться от меня, ибо очередной перепалки я бы не выдержал. Но вдохновенные просьбы канули в Лету: Морган хамовато подошел ко мне и, наклонившись, прошептал:
- Эй, Малышшш… - его "шшш" мягко коснулось уха и прошлось дрожью по позвоночнику. – Глотни холодненького… - он прислонил к моей щеке прохладную банку, услужливо открытую.
Добродушие Кристана не могло не порадовать. Из вежливости я не посмел отказаться – протянул ладонь и взял предложенный мне напиток.
- Оказывается, не такое уж ты чудовище… - отхлебывая большой глоток, пробормотал я себе под нос.
Вкус у фанты был какой-то горьковатый. Морган жадно следил за тем, как я опустошаю баночку, будто ему приносит удовольствие видеть, как дергается мой кадык, когда я глотаю. Парень с ненормальным, извращенным интересом пялился на мои губы. Он весь обратился в зрение, не упускал ни одной детали, следил за каждым моим движением. А я, наивный, все не замечал подвоха…
Минута, другая, третья – Морган все с той же настырностью нависал надо мной, мешая сосредоточиться на докладе. Голодный блеск в глазах и порозовевшие щеки выдавали непонятное нетерпение Криста. Он с опасливой кротостью молчаливо присел на второй стул подле меня и, будто бы решая в тетради примеры по математике, косился и косился на меня. Это начало напрягать.
- Что? – повернувшись к нему, осведомился я. – Жаба душит из-за того, что угостил фантой?
Крист застыл, навострил уши, посмотрел на меня странным испытывающим взглядом, но, видно, не найдя в моем облике того, что он жаждал там рассмотреть, хмуро отпарировал:
- Для моего обожаемого Малыша ничего не жалко.
Я скрипнул зубами, сжал в руке ручку с поразительной для моих пальцев силой, зло рявкнул:
- Тогда сделай одолжение, не мешай! – и… неожиданно меня обдало жаром.
Растерянно моргнув, я уставился на Криста, который о чем-то спрашивал. Вот только вопроса я не понял. Я вообще не мог расслышать ничего, кроме своего сердцебиение, как наковальня отдающегося в висках. Во рту пересохло. Тело горело. Горели уши. Глаза заслезились. Даже кончики пальцев ног жгло неистовое пламя неведомого мне дотоле огня. Дыханье сбилось, я не мог обуздать свои чувства, рвущиеся, как цунами, выбивающие из меня весь оставшийся мизер эмоций.
- Что ты сказал? – хотел осведомиться я у Моргана, но вместо своего голоса услышал надтреснутое, приглушенное карканье.
Горло сжалось. Одеяло терзало кожу. В тех местах, где оно меня облипало, я ощущал нестерпимый зуд – меня непреодолимо тянуло избавиться от пресловутой удавки…
- …Малыш… - расслышал я окончание речи Кристана и, обернувшись к нему, беспомощно посмотрел в наглые фиолетовые глаза. Зрачки Криста расширились – в них, как в зеркале, я видел себя, подрагивающего, ерзающего на месте.
- Мы всего-навсего соседи по комнате, да, Малыш? – не отрывая от меня всепоглощающего, страждущего взгляда, прошептал Крист.
И я понял: он знает, какого дьявола со мной творится. Он был первопричиной этого пожара, опоясавшего теперь уже мои бедра.
Каждый рывок, каждое несмелое движение рождало отклик в моем теле, каждый взмах рукой или поворот головы приводили в действие механизм агонии. Возбуждение захватило меня всего – такого яркого, безудержного, рвущего душу чувства я не испытывал никогда. Те малые крохи самоудовлетворения не шли ни в какое сравнение с тем фонтаном, с тем тайфуном, который бушевал во мне сейчас. И Крист с поразительной расчетливостью выждал момент, когда я, полностью захваченный ощущениями, откинусь на спинку стула. Край одеяла выскользнул из моих дрожащих пальцев, я с трудом сдерживал порыв застонать – меня душило, уносило, меня ломало и корежило. Каждая клеточка жила своей жизнью. Мне стало душно под тканью одеяла. Тело рвалось из пут этого пресловутого кокона, но гордость, ещё не до конца сломленная гнетом вожделения, требовала соблюдать условности… хотя о каких условностях могла идти речь, когда мой стояк был виден Моргану так же явно, как если бы я тыкнул им парню в лицо.
Мне было стыдно, я не жаждал светить перед Королем Всея Бедфорда своей эрекцией, не жаждал я и явного интереса Моргана, который, развалившись по-хозяйски на своем стуле, вальяжно улыбался. С видом собственника. С видом завоевателя, ухватившего самый лакомый кусок иностранной земли.
Он лениво протянул руку, коснулся моей щеки и, отметив, как сразу же участилось мое дыхание, усмехнулся.
- Чего ты хочешь? Ну же, смелей… - издевался он, придвинувшись ко мне поближе.
А я, ненавидя ублюдка, утопая в своей ярости, не мог даже возразить. И убежать не мог. Потому что прекрасно понимал: если я только сдуру ума встану на ноги, эти самые ноги сразу подкосятся – и я упаду прямо на колени. На потеху довольному, того и ждущего Кристана. Который, кстати, в свое удовольствие повернул меня так, что я оказался почти сидящим у него на коленях.
- Мы же соседи по комнате, Малыш, - гадко заверил он меня, проводя ладонью по моей шее.
Я дернулся, громко выдохнул и путем неимоверных, титанических усилий не потянулся вперед – к Моргану, прося, даже требуя ласки. Ум и тело разъединились.
- Почему же ты не учишь параграф, Детка? – пододвигая учебник, проговорил Крист не без ехидства.
Я закрыл глаза. Его рука уже аккуратно разворачивала одеяло. Захлебываясь своими вздохами, я кусал губы. Я умоляюще смотрел на Моргана, не зная, в принципе, чего желаю больше: чтобы он продолжил или чтобы прекратил.
Но по его выражению лица – решительному и беспринципному – я уже понял: Крист отступать не намерен. Он воспользуется мной так, как ему того хочется. И если я против – это мои проблемы. Потому что великий Король Всея Бедфорда встал со своего стула, нагнулся и рывком поднял меня на руки – вместе с чертовым одеялом.
- Не… ты… и… - мысли ускользали и путались. Я вяло протестовал, признавая свое поражение ещё до начала финальной битвы.
Да и что толку протестовать, когда тело жаждало прикосновений, когда голова пошла кругом, стоило Кристу шваркнуть меня на кровать и навалиться сверху.
- Нет? Не надо? Перестань? – легонько поцеловав меня в уголок губ, выдохнул Крист. – Это имеешь в виду? – он рвано откинул в сторону мою последнюю надежду на спасение – одеяло.
Я лежал перед Кристаном во всем великолепии своей наготы – жалкий, распластавшийся на простынях, как дешевая шлюха. Выть хотелось от происходящего. Гребаный напиток Моргана сделал из меня послушную куклу в руках маньяка-кукловода. Я проклинал себя, проклинал на чем свет стоит, но когда засранец второй раз тихонько провел губами по моим губам, я вскинул вверх руку, чтобы положить пятерню на его затылок и прижать к себе такие желанные, прохладные губы. Но ублюдок словно заранее знал о каждом моем шаге – отполз и, ухватив меня за подбородок, рассмеялся:
- Спорим, ты мечтаешь только о том, чтобы кончить, Малыш…
Я скомкал простынь в ладони и потянулся было к своему члену, но Крист самодовольно перехватил мое запястье и щелкнул меня по носу.
- Нет-нет, дружок, - коротко рявкнул он и, услышав мое протестующее рычание, улыбнулся ещё шире. – Сегодня хозяин решает, когда тебе кончать…
Его колено было в сантиметре от моего паха. Я выгнулся, чтобы хоть как-то снять напряжение. Мозг плавился, терпения не хватало. А Морган, дьявол его возьми, играл со мной, как кот с мышкой. Засранец! Довел меня до состояния невменяемости и издевается!
Ну уж нет, этот номер не пройдет! Если я изнываю от возбуждения, Кристан тоже не останется равнодушным!
Подавшись вперед, я ухватил его за рубашку и потянул к себе. Морган удивленно похлопал ресницами и, когда его глаза оказались на уровне моих, я отчетливо, чуть ли не по буквам проговорил:
- Никогда. Я никогда не буду твоим. Никогда.
Его хваленая самоуверенность сменилась ослепительным недовольством. Крист негодовал: мои слова задели его самолюбие. И теперь он уж точно сделает все, чтобы я пожалел о своем упрямстве. А так как фантазии у Криста было не занимать, я терялся в догадках: каким же образом Морган воплотит в жизнь план мести. Я прикидывал и так и этак – насколько хватало сил отравленному вожделением сознанию – но додуматься до того, что сделал Крист, мне было не дано, ибо, порывисто сдернув с себя галстук, Морган с садистской радостью обвязал им мой член так, чтобы я и в самом деле не мог кончить без его ведома.
Взвившись и закричав в голос, я зло уставился на Моргана, уже весело заматывающего мои запястья ремнем своих фирменных брюк.
- Ублюдок, - пробормотал я, исступленно вперившись в него взглядом.
Кристана не заботило, что я чувствую – он скрепил мои руки вместе и уверенным, явно повторенным не раз движением завязал узел. Жесткая кожа ремня врезалась в запястья. Боль и горячее дыхание Криста мне в ухо, невозможность тронуть себя или двинуться – черт, меня бесила эта беспомощность и одновременно заводила. Ткань галстука Моргана, жестко ограничившая порывы плоти к освобождению, до зубного скрежета мешала. Все мое тело превратилось в эрогенную зону – я полностью оказался в лапах Моргана, стягивающего через голову рубашку.
Крист тоже был возбужден. Не так, конечно, как я – изнутри его не пожирало пламя, да и позволить он мог себе что угодно – но тоже вполне себе прилично: брюки Моргана натянулись, дыхание сбилось… Однако при всем при том он был хозяином положения. Моим хозяином. И, глотая горечь, давясь гневом, я осознавал: от Криста и только от Криста зависит, умру ли я от неудовлетворенности или же получу разрядку…
Морган не торопился приступать к главному блюду. Сперва он внимательно рассматривал меня – с головы до ног – отворачивающегося, не знающего, куда деться от смущения. Видом Крист остался доволен. А вот мне от его жаркого взгляда поплохело: каждая частичка тела звала, просила, чтобы к ней прикоснулись, остудили, избавили от яда желания.
- Так и будем играть в молчанку, Фишер? – разочарованно протянул Крист и ностальгично шлепнул меня по бедру. – Пока не скажешь "пожалуйста", я и не подумаю помочь тебе, - пообещал он, жестко сжав пальцами мою ногу как раз около ягодицы.
Он жестко посмотрел на меня, прокусившего нижнюю губу и мечущегося по подушке. Борьба с самим собой была бессмысленной тратой времени. Я сдался, презирая свой организм, ранее не приученный к возбуждению. Нахлест чувств, рука Криста, по-товарищески потрепавшая меня по плечу, его взгляд, обещающий рай на земле – все это выдернуло из меня кроткое, ненавистное "пожалуйста", которое с восторгом ребенка Морган заставил меня повторить три или четыре раза. И только на четвертый, сдавшись, наклонился и поцеловал меня – сначала несмело, словно пробуя на вкус – потом, получив в награду протяжный стон, навалился на меня всем телом и, укусив, углубил свой поцелуй, превратил его в зверский, озлобленный танец наших языков…
Я запрокинул голову, потерял окончательно связь с реальностью, поплыл по течению, задаваемому Кристаном. Я выгнулся ему навстречу, ощутил его грудь на своей груди. Ткань дорогущих брюк Моргана врезалась в бедра, мой член, зажатый между нашими телами, жаждал ласки, но Морган намеренно лапал меня везде, но не там, где его рука помощи очень была нужна.
Взбудораженный, хрипящий, Крист оторвался от моих губ. Я протестующе застонал и потянулся, чтобы вернуть причитающееся мне наслаждение кусать губы Криста, но Морган резонно порешил, что обделять вниманием другие части моего тела нечестно – и с маниакальным усердием впился поцелуем сначала в шею, потом облизал изгиб от горла до плеча, съехал языком к предплечью, невесомо укусил и… спустившись к соску, вобрал его в рот.
Желание кончить, желание вцепиться в его волосы и прижать к себе крепче, выливалось через уши. Я перестал соображать и выкрикивал имя Моргана все громче и громче, пока Крист, слетев с катушек, не поцеловал меня в губы снова… Пока он не скинул с себя брюки и не двинул бедрами так, что наши возбужденные члены соприкоснулись. Пока, ладонями лаская мои щеки, волосы, затылок, Морган не начал сам нашептывать:
- Малыш… да… черт… малыш… малышшшш…
Я лишь глазами мог показать, насколько хочу большего. Я таял. Я терял рассудок. Я…
Не сразу до меня дошло, что Крист сует мне пальцы в зад. Пальцы, смазанные какой-то вязкой гадостью, причем проталкивает их настойчиво, живо и энергично. Подобное действо было неприятно и, мягко говоря, унизительно. Повертев головой, дабы самолично разорвать поцелуй, я не преминул высказать свой протест:
- НЕТ! – испуганно глядя в подернутые бесноватой дымкой страсти глаза Моргана, запротестовал я.
- Поздно… - направляя головку члена туда, где недавно были пальцы, сообщил Кристан. Он покрылся испариной, его сердце стучало ещё быстрее и громче, чем мое. Он хотел меня. И я не имел возможности остановить его… черт! Черт! Черт!
Морган подался вперед – он вошел в меня одним мощным толчком. И несмотря на всю пестроту желания, переполняющего мое тело, я взвыл: боль от проникновения была нестерпимой, неожиданной и острой. Если бы не губы Криста на моих губах, я взвыл бы так, что услышал весь Бедфорд. Но если позорного крика я избежал, то вот непрошенные слезы скрыть не удалось: Морган шокированно замер, почувствовав, как я напрягся и сжал его.
- Ты и Брановски… вы… я думал… - отрываясь от меня, путано попытался он сформулировать мысль. Плюнув на рассуждения, которые отродясь ему не давались, Крист, сцеловав слезинку с моей щеки, требовательно вопросил:
- Это твой первый раз?
Я прошептал:
- Да…
И лицо Моргана прояснилось, как грозовое небо проясняется после короткой, но всеразрушающей бури. Уголки губ приподнялись, Кристан радостно улыбнулся, расцеловал меня, обнял так крепко, что дышать стало трудно и, повторяя "первый… я первый… я", осторожно толкнулся бедрами второй раз. Плавно, неторопливо, цепко всматриваясь в мои одеревеневшие, изумленные, полные страха и боли глаза.
- Малыш… Малыш… - подаваясь вперед, звал он меня. Я сосредоточился на его голосе.
Первая вспышка боли прошла. Задница все равно болела, но возбуждение никуда не ушло – кажется, оно даже усилилось, так как Кристан, вбивая в меня свой член, попутно терся животом о мою эрекцию, что добавляло перчику ситуации.
Минута – я мучился от дискомфорта и глазами умолял Криста развязать свой гребаный галстук. Минута – а потом поменялось все: Морган вошел глубже, поменял угол наклона и… я едва рассудка не лишился от накатившего наслаждения.
- Дай мн….е…нннн… кончиииииииить, - понимая, что иначе разорвусь на мелкие кусочки, запричитал я.
Подавшись навстречу Кристу, я вернул ему прерванный поцелуй в качестве гарантии послушания. Морган улыбнулся мне в губы.
Он, ублюдок, решил поиграть.
- Нехорошо просить об этом соседа по комнате, мистер Фишер, - полностью остановившись и замерев во мне, насмешливо заявил он.
Чертыхнувшись, я выслушал отповедь о том, что я должен признать его своим хозяином, иначе так и сдохну неудовлетворенным. Это был вызов. Пальцы Криста пробежались по основанию моего члена к головке, парень выжидательно уставился на меня, давящегося своей гордостью, окованного похотью, слабо соображающего.
Морган мог подарить мне освобождение. Мог подарить разрядку. Сейчас он был моим спасительным кругом… Неужели трудно сказать всего одно слово? Неужели стоит так мучить себя из глупого, никому не нужного принципа?
Это был конец. Я подался вперед, поднял связанные руки вверх и неуклюже обвил ими Криста.
- Хочу тебя, Кристан… - насаживаясь на его член, выдохнул я в его губы.
Морган изумленно обхватил мою талию руками и пересел так, чтобы усадить меня к себе на колени.
- Кристан… Кристан… Кристан… - шептал я, касаясь губами его виска. Это имя эхом разносилось по комнате.
Морган забыл о своей выдержке – царапая мою спину, направлял движения наших бедер. Он рычал, обнимал меня, старался слиться так, чтобы не осталось между нами ни сантиметра, ни миллиметра…
- Малыш… - самозабвенно укусив меня в плечо, простонал Крист и, наконец, развязал чертову удавку на моем члене.
Пары касаний Криста, пары его размашистых ударов прямо в простату хватило, чтобы довести меня до такого очешуенного оргазма, что я на пару секунд забыл как дышать: перед глазами поплыло, пульс взорвался буйством ударов, галактика разверзлась – я потерял контроль над собственным телом… Кажется, Морган кончил вместе со мной… Кажется, мы рухнули на кровать, переплетясь как ветви лианы. Кажется, он успел развязать мне руки…
Мне было так хорошо и спокойно, так уютно в объятьях Моргана…
Ровно десять минут. До того "счастливого момента", пока возбуждение не захлестнуло меня снова…
Покосившись на подозрительно притихшего и, казалось, даже затаившего дыхание Кристана, я подошел к шкафу, чтобы взять сменную одежду. Морган, положивший ноги на подлокотник кресла и листающий учебник по геодезии, смотрел на меня из-под полуопущенных пышных ресниц. Причин его особого внимания к моей персоне я не понимал. Не понимал ровно до тех пор, пока не открыл шкаф.
Все сразу встало на свои места: и терпеливое принятие Кристаном моей хлесткой утренней тирады, и его молчание, и надменный вид победителя. Все прояснилось, как только, распахнув дверцы, я не обнаружил ни на одной полке ни одной своей вещи: ни свитеров и рубашек, ни пижамы, ни даже нижнего белья – ничего…
Холодное безразличие сковало меня по рукам и ногам – я стоял, не шелохнувшись, долго стоял, изнурительно сверля просительным взглядом внутренности шкафа. Будь я волшебником, наколдовал бы кучу вешалок и вернул бы одежду обратно – на надлежащие ей места. Но я был обычным смертным, подростком, у которого не было сил даже завыть от неизбежности.
читать дальшеСпиной я чувствовал ликование Криста, я почти на сто процентов был уверен, что парень радуется своей выходке как ребенок. Как же – сумел провести своего соседа по комнате, отомстить за попранную честь. Ничего не скажешь – око за око. Однако Крист переборщил.
Я медленно повернулся к нему. Бледный и уставший от нашей игры в "кто кого?", я бесцветным голосом спросил:
- Где мои вещи?
И Крист, как и подобает королю, царственно одарил меня ответом.
- В мусорке, - зевнув, бросил он.
Я набрал побольше воздуха в грудь. Как же мне хотелось стукнуть этого придурка, набалованного и привыкшего к роскоши, по голове. Хоть мозги бы на место встали. Он ведь не понимал, что для меня, скромного среднестатистического молодого человека из небогатой семьи, нет возможности купить себе модный гардероб просто потому, что на это не хватит денег. Кристан искренне считал, что его шутка носит чисто развлекательный характер - он, моргнув, удивленно привстал, когда заметил, как резво я ломанулся к двери. Глотая обиду, желчь и презрение к Моргану, я торопился выудить вещи оттуда, куда их благодушно отправил Крист в надежде меня позлить…
Я был жалок, меня душили слезы горечи, я ненавидел себя за слабость, но поделать ничего не мог: ублюдку удалось меня достать. Удалось сделать из меня посмешище. И я, чертыхаясь, злясь и проклиная свой длинный язык, торопливо шел на улицу, дабы как человек без определенного места жительства копаться в мусорке – под злачные комментарии одноклассников, играющих неподалеку в баскетбол, под щелчки мобильных телефонов, под вспышки фотокамер и под смех… Я шел с одной-единственной целью – спасти то дорогое, ради чего не побоялся бы выставить себя дураком, ради чего мог вытерпеть унижения и подколки, ради чего и на колени бы встал. Я должен был найти среди всего вонючего хлама фотографию. Фотографию брата, которую тайком от родителей вытащил из семейного альбома ровно за пару минут до того, как этот альбом отправился в огонь.
С колотящимся сердцем я метался около торцевой стены Бедфорда, истово шаря руками по мешкам с нелицеприятным содержимым. Слезы, предательские слезы текли по щекам. Я рыдал в голос, повторяя про себя: "Пожалуйста, ну пожалуйста!" Но чуда не происходило – отходы, корреспонденция – этого добра было хоть отбавляй. Но моей куртки с потайным карманом не было. Грязные трясущиеся руки, перед глазами туманная дымка слез и смех, смех, смех не знакомых и знакомых мне ребят, которые наслаждались моим падением, моим полным крахом, моим… горем.
Мешки с мусором стояли один на другом. Я потянулся вперед, вытянул руку, чтобы схватить очередной, поскользнулся и рухнул на землю. Прямо в грязь, прямо в тот пакостный смрад, что выбрасывался уже половину недели.
Низко опустив голову и утерев слезы рукавом, я попытался встать. Совсем рядом со мной промелькнула чья-то тень. Я приготовился к тому, что одноклассники добьют меня, швырнув в лицо мячом или чем-то в этом роде. Но грубый, безапелляционный голос Моргана, словно выросшего передо мной из-под земли, звонко разнесся по всей спортивной площадке.
- Прекратите снимать, засранцы! – рявкнул он.
Потирая колено, я неверяще посмотрел на Криста, который собой загораживал меня от издевок и насмешливых взглядов учеников Бедфорда. Прямая спина, ярко очерченная линия плеч, гордо поднятый подбородок. Таким предстал перед своими товарищами Король Всея Бедфорда. Король, пачкающий в грязи свои брендовые многодолларовые ботинки, король, который возмущенно шипел от злобы. Король, который орал все громче и громче:
- Убрали телефоны. Увижу фото в интернете – лично уничтожу каждого! Ясно?
Я, наконец, поднялся на ноги. К брючинам прилип лист капусты, что-то мерзкое и протухшее пропитало черную фирменную ткань школьной формы. Но отряхнуться я не успел: Крист развернулся и, оказавшись ко мне лицом, вздрогнул. Увидев грязные разводы на моих щеках, заметив, как покраснели глаза, оценив всю плачевность моего состояния, он глубоко вздохнул. Я упрямо посмотрел на него. Растрепанный и заплаканный, я не хотел падать ещё дальше. Морган вырыл мне яму, однако это ещё не значило, что я предоставлю ему шанс полюбоваться на мою полную капитуляцию.
Кажется, мой проигрыш не радовал Криста: он, сделав над собой усилие, шагнул ко мне. Замша его туфель соприкоснулась с испорченным творогом: белая масса, противно чавкнув, облепила самый кончик ботинка.
- Идем! – сглотнув, хрипло сказал Крист.
В глазах, пылающих, сожаление смешалось с негодованием. Он злился – до одури, до чертей зеленых злился. Он негодовал. Он бешено сжимал и разжимал руки. Движения его, всегда плавные и выдержанные, огрубели – Крист рвано дышал, он сокращал между нами расстояние, шагал твердо и топорно. Даже походка – деревянная, стремительная – выдавала бушующую в его душе бурю. Шаг – и парень уже порывисто и уверенно притянул меня к себе, поднял мое лицо за подбородок, оттер пыльные узоры на моих щеках, наскоро пригладил волосы и, невзирая на пробежавшийся по толпе шепоток, тихо спросил:
- Малыш, ты как? – этот его короткий вопрос, полный неподдельной тревоги, изумил меня сильнее, чем недавняя выходка. – Идем… Идем… - бормотал Крист, отряхивая мой пиджак.
Он потянул меня, изумленного и несопротивляющегося, за локоть. Мысли о брате, о фотографии, об утрате не давали покоя. Я кусал губы, но ковылял за Кристом, стараясь не озираться по сторонам и не встречаться взглядом с распаленными сенсацией одноклассниками.
Закрыв глаза, я мысленно попросил у Лэсли прощения. Последняя нить с братом сегодня оборвалась. И наше неожиданное прощание было горьким и болезненным. Оно было ударом под дых. Я не принимал это прощание. Но, цепляясь за руку бесстрастного, уверенного в себе Моргана, я ощущал себя живым, раздавленным и кому-то нужным. Что было совершенным бредом, потому что Крист явно не был добрым самаритянином и вытащил он меня из мусорки только по той причине, что его виной было мое копание там.
- Можешь уже отпустить меня… - тихо предложил я, когда Кристан втянул меня в Бедфорд. – Я… дойду… сам.
Не узнав свой голос, я замолчал. Морган и не подумал остановиться.
- Ты совсем спятил? – для верности сильнее стискивая мою руку, спросил он. – Зачем ты… - Крист резко затормозил и, когда я едва не впечатался в него, обернулся. – Господи, зачем ты пошел туда? – Крист озадаченно посмотрел на мой прикид, на мое застывшее, мрачное лицо, на мои пальцы, сжавшие его рукав, и покачал головой.
- Потому что… ты выкинул мои вещи, - пояснил я прописную истину.
Слабость из-за пережитого нервного напряжения, головокружение и ломота навалились тяжким бременем. У меня не было достаточно сил, чтобы поиронизировть или рассмеяться, увидев, как в глазах Криста отразилась вся гамма эмоций, на кои, как я предполагал, Крист не способен. Вина, раскаяние, чувство ответственности – и это малая доля того, что я успел уловить за ту минуту, пока Морган на меня таращился.
- Я куплю тебе новую одежду… - отвернувшись, пообещал он.
Я выдернул свою руку из его пальцев и отступил. Неприязнь вернулась: значит, вот как думал Крист – я выжимаю из него жалость ради денег!
- Не стоит, - с чувством собственного достоинства бросил я. – Не все можно купить за деньги, Морган.
Он опешил. Закрыв рот, я устремился к общежитию, прокручивая в голове все варианты, как выйти из щекотливого положения: постирать школьную форму и попутно одолжить у кого-либо хоть что-то из одежды. На ум, кроме Брановски, никто не приходил. Плюнув на условности, я направился к комнате Эндрю. Не выгонит же он меня, в конце концов?
*
Но когда Эн с видом бешеным и возбужденным распахнул передо мной дверь, я сделал маленький шажок назад. Приторное желание закрыть глаза и не видеть друга, почти в чем мать родила придерживающего дверную ручку, переросло чуть ли не в наваждение. Я с тяжелым сердцем поздоровался и уже приготовился выслушать явно напрашивающееся "ты не вовремя", однако Брановски холодно пробежался взглядом по моей изляпанной школьной форме, поднял глаза на лицо – изможденное и потускневшее – и коротко бросил:
- Заходи.
Он хмуро обернулся, словно кто-то поджидал его в комнате, и, пожав плечами, с некоторой долей беспокойства встал передо мной у самого порога.
- Друзья держат рот на замке, да, Фишер? – испытывающе спросил он. Я кивнул.
Мне хотелось успокоиться, переодеться и выговориться, но, едва миновав вход, я изумленно протер глаза: в оглушительном полумраке огромной комнаты Эндрю, прямо на его пышной кровати, восседала женщина… Не девушка-ровесница Эна, нет – женщина! Она стыдливо прикрывала простыней обнаженную грудь и во все глаза таращилась на меня, появившегося в дверном проеме. А я в ответ пялился на неё, не в силах вымолвить ни слова. Секунды текли с оглушительной быстротой. Гостья Брановски занервничала, заметалась на постели и, рассеянно выискивая на полу свою одежду, кстати говоря, валяющуюся где попало вперемешку с одеждой Эна, испуганным голосом обратилась к моему другу:
- Эндрю, что это значит?..
Эн как раз собирался захлопнуть, наконец, пресловутую дверь, чтобы милая сцена не вышла за пределы спальни. Но если он думал, что ситуация разрулится сама собой, то глубоко ошибся. Потому что вездесущий Кристан Морган соизволил все-таки последовать за мной. И теперь бывшие друзья ошеломленно смотрели друг на друга, в то время как возлюбленная Эндрю уже дошла до стадии "начинаю истерить". Бедолага, одарив меня подозрительным взглядом, по уши завернулась в простыню и теперь с видом бабочки, которой неимоверно жмет кокон, хлопала своими накрашенными ресницами, словно собиралась взлететь.
Я по-прежнему пребывал в шоке от смелости Эна, незнакомка кусала губы, Брановски и Морган вели в дверях натянутый диалог, больше напоминающий беседу дуэлянтов перед первым решающим выстрелом.
- Какими судьбами, Крист? – не заботясь о разошедшейся на груди рубашке, вопросил Эн, одаривая Кристана испепеляющим взглядом.
Тот поднял брови, насмешливо прокомментировал наряд Брановски и, тут же посерьезнев, заявил:
- Кое-что мое в данный момент у тебя, - Морган подарил Эну самую едкую, самую злобную и самую вызывающую улыбку из всех, на которые был способен. – Я просто заглянул забрать своё… - просветил он однокурсника, браво кивнувшего и удивленно покосившегося на испачканные ботинки Криста.
- Впервые вижу, чтоб тебе было плевать на внешний вид… - севшим голосом прошептал Эндрю.
Наверное, Крист и впрямь поразил Эна в самое сердце, потому как парень даже не воспротивился, когда Кристан, по-хозяйски толкнув его, тоже вошел в комнату.
Немая сцена была умопомрачительной. Эн хлопнул дверью, Крист как вкопанный остановился рядом со мной, вперившись взглядом в женщину, которая побелела и чуть не рухнула в обморок от изумления.
- Представлять вас не вижу смысла, - расхлябанно провозгласил Эндрю, глядя то на бывшего друга, то на любовницу.
Я был явно лишним, я был даже не осведомлен, какие у Криста и Эна отношения… А тут ещё эта встреча с незнакомой женщиной! Голова шла кругом от навалившихся событий. Мое присутствие противоречило всякой логике, я был единственным, кто испытывал смущение и последним, на кого сейчас обратил бы внимание хоть один из прекрасной троицы.
- Миссис Делия, - после минутной заминки поздоровался Крист. Он осклабился, уважительно посмотрел на Эндрю, который собирал с пола вещички дамочки, приложившей ладонь к виску.
- Брэд, кажется, не имел желания поступать в Бедфорд… - продолжал светским тоном распинаться Крист, пристально наблюдая за оторопевшей от его наглости дамой.
Впрочем, к подобному обращению она, скорее всего, была привычна, ибо, поправив прическу, зло ухмыльнулась в ответ. Выпрямившись, она переборола стеснение и запальчиво хмыкнула:
- Слышала, твоя последняя подружка успешно снялась в фильме твоего отца… - постукивая ноготками по спинке кровати, вернула шпильку миссис Делия.
Крист напрягся, его улыбка потускнела, глаза прищурились, он весь вытянулся, готовый сию секунду обороняться. По тому, как яростно вспыхнули его глаза, я сделал вывод, что женщина задела весьма болезненную тему. И Крист в долгу не остался.
- Так вы соизволили почтить вниманием заместителя президента студенческого совета, чтобы выхлопотать место для сына? – смерив её уничтожительным взглядом, отпарировал Морган, оглядев светскую львицу от макушки до пят.
Его язвительность попала в точку: миссис Делия взвилась, визгливо рявкнула Брановски, чтобы он немедленно выкинул Кристана за дверь, и обиженно поджала губы. Для особы тридцати с хвостом лет она выглядела нелепо и даже смехотворно. Но намекать об этом вслух я бы точно не решился. Мне была дорога моя шкура. И если Кристан и Эндрю обитали с такими рыбками в одном аквариуме, то мой водоем был гораздо мельче и грязнее. Акулы, типа миссис Делии, просто сожрали бы меня, посмей я покуситься на их драгоценный шаткий мир внутреннего несовершенства. Поэтому я молчал. Пока Эндрю уговаривал женщину визжать потише, пока Кристан потешался над всем этим безобразием, пока мисс Делия, проклиная попранное самолюбие, пару раз звезданула Брановски ладонью по щеке…
Представление продолжалось. В него уже собирался вновь включиться развеселившийся Морган, дабы… насолить Эндрю ещё больше, однако обстоятельства сложились иначе. Занятые происходящим, поглощенные перебранкой и впитывающие колкие фразы, мы совершенно забыли о главном: приближалось время обхода. А это грозило полным крахом. В первую очередь, Эндрю, который вразрез школьным правилам пригласил в общежитие представительницу прекрасного пола, и уж во вторую очередь нам с Кристом – оттого что не оказались в назначенный час в своей комнате…
Канитель вокруг миссис Делии продолжалась и продолжалась. Эн злобно отчитывал Криста за неэтичные и неуместные слова, я давился приступом хохота, наблюдая, как возмущенно Крист размахивает руками и доказывает Брановски, где он вертеть хотел все правила хорошего тона… а пока парни забавлялись своей, надо признать, очень напоминавшей дружескую, перебранкой, дверь комнаты Брановски тихо скрипнула.
Мысли в моей голове завертелись быстро-быстро: я сложил два и два, припомнил, какое наказание ждет учеников, нарушивших школьный устав, и побледнел.
- Да пусть сначала она научится… - беззаботно ораторствовал Морган.
Предчувствуя неминуемое, я рванулся к нему и толкнул локтем в бок.
- Морган… - успел я сказать до того, как дверь распахнулась настежь и перед нами предстал директор во всей своей непередаваемой красе.
Меня прошиб холодный пот, я ощутил, как холодеют пальцы, Крист тоже замешкался, но виду не подал: быстро развернулся лицом к директору и, предоставляя Эндрю пару минут отсрочки, закрыл мистеру Арчибальду обзор комнаты.
Я краем глаза заметил, как Эндрю пытается заткнуть не в меру неугомонную женщину и убедить её во имя всего святого посидеть тихо в шкафу… Чтобы ни у неё, ни у него проблем не было. Благо, Брановски обладал недюжей харизмой, что поспособствовало урезонить миссис Делию и внушить ей идею неминуемой гибели репутации после того, как мистер Арчибальд обнаружит почтенную домохозяйку в комнате восемнадцатилетнего мальчишки. Кажется, бесовски сверкая глазами, Эн что-то вещал про "жуткий скандал"… Поэтому в итоге, когда директор щелкнул выключателем, Брановски, поправляя рубашку и торопливо застегивая ширинку, присоединился ко мне и Кристу, не позволяющему директору ступить лишнего шагу.
На лице мистера Арчибальда отчетливо читалось "За что?". Памятуя о нашем с ним сегодняшнем разговоре, он подозрительно переводил взгляд с меня на Криста, оценивая наш подпорченный встречей с мусоркой внешний вид, и, не найдя оному никакого объяснения, устало спросил:
- Что вы тут делаете?
У меня свело челюсть от страха. "Это мой последний день в школе!" – накручивал я себя. Думаю, на моем месте любой предавался бы панике: рядом полуодетый Эндрю, кусающий губы, в шкафу чертыхается дамочка среднего возраста, я же стою посреди комнаты, разворошенной так, будто по ней Мамай прошел, стою и думаю: "Хоть бы обошлось!". Разве в таких условиях я мог спокойно ответить директору?
Эндрю тоже тяжело дышал – я будто слышал истерическую работу его мысли… И только Крист, самодовольно посмотрев на бывшего друга, глазами подписал тому приговор.
- Мы с Фишером заглянули к мистеру Брановски… - вперившись в Эна злым, дерзким взглядом, начал разъяснять Кристан.
Жилка на щеке Эндрю дернулась. Он закрыл глаза, понимая, что сейчас от Криста зависит его дальнейшая судьба. Но когда ресницы дрогнули и Эн посмотрел на Криста, ничего, кроме стопроцентного доверия и приятия решения Кристана я в глазах парня не прочел. Ни обиды, ни настороженности – Эндрю абсолютно, безоговорочно верил Моргану. Это меня злило. Я знал, какая Крист скотина, знал, что у него нет резона помогать Брановски. И все же Морган, ухмыльнувшись, закончил:
- …чтобы посоветоваться с мистером Брановски насчет доклада…
Директор прищурился и топнул. Его лапки вцепились в отворот пиджака, он тяжело вздохнул и рявкнул:
- После отбоя?
Я вздрогнул и утупился в пол. Мне лучше было молчать и слушать готовое. Врать я не умел: тут же начинали краснеть уши, голос ломался, потому я искренне надеялся, что мою версию произошедшего директор выслушать не захочет.
- Мистер Брановски лучший ученик Бедфорда, - спокойно объяснил Крист, опуская руку мне на плечо, дабы я кивнул и подтвердил его слова. – Он с удовольствием обязался помочь нам с мистером Фишером, потому что… - Крист замялся, подбирая нужное выражение… Однако, как ни пыжился, придумать причину внезапной вспышки великодушия Эна не мог.
Я натянуто подсказал:
- Потому что мистер Брановски добрый и отзывчивый парень…
Все трое уставились на меня: Эндрю – изумленно, Крист – испепеляюще, и только директор – скептически. Я попытался улыбнуться, отчего мистер Арчибальд напрягся ещё паче.
- Допустим, - холодно согласился он с мистической версией, - тогда почему комната мистера Брановски перевернута вверх дном?
Эндрю решил-таки вмешаться в наше показательное выступление. С видом оскорбленной невинности он гордо заверил директора:
- У нас были некоторые разногласия и… - он неопределенно махнул рукой, указывая на творческий беспорядок.
Эндрю пыжился казаться серьезным, но то, как дергались его губы и то, как заразительно полыхнули глаза, лишь доказывало, что парень изо всех сил сдерживает порыв рассмеяться.
Дураку было понятно, что история наша – бред собачий, однако прикопаться к ней мистер Арчибальд не имел возможности, а следовательно, мужчине оставалось только, руководствуясь своей властью, приказать мне и Моргану немедленно покинуть комнату мистера Брановски и проследовать в свою. Что мы и сделали с превеликим удовольствием. Под пристальным внимательным взором директора мы с Морганом синхронно ретировались из того дурдома, в который волею случая попали. Каждый из нас, я уверен, думал об одном и том же: "Забавное приключение. Брановски играет с огнем…", хотя, быть может, для Моргана было привычным делом вытаскивать Эндрю из подобных передряг. Ведь Эн и раньше наверняка был тем ещё бабником…
*
Вплоть до самой двери комнаты мы топали молча. И лишь отделавшись от стойкого ощущения, что мистер Арчибальд сверлит наши спины настойчивым взглядом, Морган схватил меня за шкирки.
- Я же сказал, что куплю тебе одежду, Малыш, - глядя мне в глаза, натянуто сказал Кристан.
Он притянул меня к себе, чтобы говорить как можно тише. Меня такая перспектива не устраивала. Я наступил парню на ногу и скривился, всем видом показывая, как неуместно Кристан себя ведет. Однако Морган и не думал прекращать свои расспросы.
– До тебя не доходит, что я не собираюсь делить тебя с Брановски? – требовательно рыкнул он, для верности хорошенько меня тряхнув.
Мы были в метре от нашей спальни. Морган перекрыл мне все пути обойти его или отвертеться от разговоров. Он напыщенно-недовольно сопел. Костюм помялся, рубашка запачкалась, ботинки превратились в нечто черное с белыми разводами – от выхоленного, пропахшего деньгами папочки Моргана ничего не осталось – передо мной предстал обычный парень, высокий, раздраженный и… человечный. Без этой своей излюбленной маски чопорного ублюдка Крист выглядел до смешного просто – лишь вызывающая прическа выдавала в нем того прежнего Кристана Моргана, пижона, модника и задиру. Хотя… Крист все так же надменно держался, все так же бойко сверкал аметистовыми глазами и все так же предъявлял мне претензии - что-то оставалось неизменным…
- Я всего-навсего твой сосед по комнате, - раздраженно рявкнул я. Все потуги Криста превратить меня в собственность Его Величества были отвратительны. – И ничего более, Морган… - гаркнул я, отцепляя от себя его пальцы.
День выдался хлопотный. Я устал. Мне нужно было о многом поразмыслить. Терпеть Моргана с его идиотскими наездами совершенно не хотелось.
- Ты так считаешь? – поднял он бровь.
Я кивнул. Улыбка Криста мне совсем не понравилась. Но ввиду того, что парень не стал больше выяснять отношений и, оставив меня в покое, направил свои стопы в не известном мне направлении, я огорчаться и жаловаться не стал – юркнул в спальню и занялся своими делами.
*
Морган явился поздно – загадочный и довольный собой. В огромных лапищах он держал две баночки фанты. С тоской мне подумалось вдруг, что такой задавала, как Крист, уж точно не поделится. Себялюбие у подобных индивидов просто зашкаливает. Так что, усиленно отводя взгляд от Кристана, расстегивающего пиджак и вешающего оной на спинку стула, я, закутанный в одеяло, мягко выражаясь, чувствовал себя не в своей тарелке. Скрестив пальцы, я мысленно упрашивал Его Величество рухнуть на постель и отмахнуться от меня, ибо очередной перепалки я бы не выдержал. Но вдохновенные просьбы канули в Лету: Морган хамовато подошел ко мне и, наклонившись, прошептал:
- Эй, Малышшш… - его "шшш" мягко коснулось уха и прошлось дрожью по позвоночнику. – Глотни холодненького… - он прислонил к моей щеке прохладную банку, услужливо открытую.
Добродушие Кристана не могло не порадовать. Из вежливости я не посмел отказаться – протянул ладонь и взял предложенный мне напиток.
- Оказывается, не такое уж ты чудовище… - отхлебывая большой глоток, пробормотал я себе под нос.
Вкус у фанты был какой-то горьковатый. Морган жадно следил за тем, как я опустошаю баночку, будто ему приносит удовольствие видеть, как дергается мой кадык, когда я глотаю. Парень с ненормальным, извращенным интересом пялился на мои губы. Он весь обратился в зрение, не упускал ни одной детали, следил за каждым моим движением. А я, наивный, все не замечал подвоха…
Минута, другая, третья – Морган все с той же настырностью нависал надо мной, мешая сосредоточиться на докладе. Голодный блеск в глазах и порозовевшие щеки выдавали непонятное нетерпение Криста. Он с опасливой кротостью молчаливо присел на второй стул подле меня и, будто бы решая в тетради примеры по математике, косился и косился на меня. Это начало напрягать.
- Что? – повернувшись к нему, осведомился я. – Жаба душит из-за того, что угостил фантой?
Крист застыл, навострил уши, посмотрел на меня странным испытывающим взглядом, но, видно, не найдя в моем облике того, что он жаждал там рассмотреть, хмуро отпарировал:
- Для моего обожаемого Малыша ничего не жалко.
Я скрипнул зубами, сжал в руке ручку с поразительной для моих пальцев силой, зло рявкнул:
- Тогда сделай одолжение, не мешай! – и… неожиданно меня обдало жаром.
Растерянно моргнув, я уставился на Криста, который о чем-то спрашивал. Вот только вопроса я не понял. Я вообще не мог расслышать ничего, кроме своего сердцебиение, как наковальня отдающегося в висках. Во рту пересохло. Тело горело. Горели уши. Глаза заслезились. Даже кончики пальцев ног жгло неистовое пламя неведомого мне дотоле огня. Дыханье сбилось, я не мог обуздать свои чувства, рвущиеся, как цунами, выбивающие из меня весь оставшийся мизер эмоций.
- Что ты сказал? – хотел осведомиться я у Моргана, но вместо своего голоса услышал надтреснутое, приглушенное карканье.
Горло сжалось. Одеяло терзало кожу. В тех местах, где оно меня облипало, я ощущал нестерпимый зуд – меня непреодолимо тянуло избавиться от пресловутой удавки…
- …Малыш… - расслышал я окончание речи Кристана и, обернувшись к нему, беспомощно посмотрел в наглые фиолетовые глаза. Зрачки Криста расширились – в них, как в зеркале, я видел себя, подрагивающего, ерзающего на месте.
- Мы всего-навсего соседи по комнате, да, Малыш? – не отрывая от меня всепоглощающего, страждущего взгляда, прошептал Крист.
И я понял: он знает, какого дьявола со мной творится. Он был первопричиной этого пожара, опоясавшего теперь уже мои бедра.
Каждый рывок, каждое несмелое движение рождало отклик в моем теле, каждый взмах рукой или поворот головы приводили в действие механизм агонии. Возбуждение захватило меня всего – такого яркого, безудержного, рвущего душу чувства я не испытывал никогда. Те малые крохи самоудовлетворения не шли ни в какое сравнение с тем фонтаном, с тем тайфуном, который бушевал во мне сейчас. И Крист с поразительной расчетливостью выждал момент, когда я, полностью захваченный ощущениями, откинусь на спинку стула. Край одеяла выскользнул из моих дрожащих пальцев, я с трудом сдерживал порыв застонать – меня душило, уносило, меня ломало и корежило. Каждая клеточка жила своей жизнью. Мне стало душно под тканью одеяла. Тело рвалось из пут этого пресловутого кокона, но гордость, ещё не до конца сломленная гнетом вожделения, требовала соблюдать условности… хотя о каких условностях могла идти речь, когда мой стояк был виден Моргану так же явно, как если бы я тыкнул им парню в лицо.
Мне было стыдно, я не жаждал светить перед Королем Всея Бедфорда своей эрекцией, не жаждал я и явного интереса Моргана, который, развалившись по-хозяйски на своем стуле, вальяжно улыбался. С видом собственника. С видом завоевателя, ухватившего самый лакомый кусок иностранной земли.
Он лениво протянул руку, коснулся моей щеки и, отметив, как сразу же участилось мое дыхание, усмехнулся.
- Чего ты хочешь? Ну же, смелей… - издевался он, придвинувшись ко мне поближе.
А я, ненавидя ублюдка, утопая в своей ярости, не мог даже возразить. И убежать не мог. Потому что прекрасно понимал: если я только сдуру ума встану на ноги, эти самые ноги сразу подкосятся – и я упаду прямо на колени. На потеху довольному, того и ждущего Кристана. Который, кстати, в свое удовольствие повернул меня так, что я оказался почти сидящим у него на коленях.
- Мы же соседи по комнате, Малыш, - гадко заверил он меня, проводя ладонью по моей шее.
Я дернулся, громко выдохнул и путем неимоверных, титанических усилий не потянулся вперед – к Моргану, прося, даже требуя ласки. Ум и тело разъединились.
- Почему же ты не учишь параграф, Детка? – пододвигая учебник, проговорил Крист не без ехидства.
Я закрыл глаза. Его рука уже аккуратно разворачивала одеяло. Захлебываясь своими вздохами, я кусал губы. Я умоляюще смотрел на Моргана, не зная, в принципе, чего желаю больше: чтобы он продолжил или чтобы прекратил.
Но по его выражению лица – решительному и беспринципному – я уже понял: Крист отступать не намерен. Он воспользуется мной так, как ему того хочется. И если я против – это мои проблемы. Потому что великий Король Всея Бедфорда встал со своего стула, нагнулся и рывком поднял меня на руки – вместе с чертовым одеялом.
- Не… ты… и… - мысли ускользали и путались. Я вяло протестовал, признавая свое поражение ещё до начала финальной битвы.
Да и что толку протестовать, когда тело жаждало прикосновений, когда голова пошла кругом, стоило Кристу шваркнуть меня на кровать и навалиться сверху.
- Нет? Не надо? Перестань? – легонько поцеловав меня в уголок губ, выдохнул Крист. – Это имеешь в виду? – он рвано откинул в сторону мою последнюю надежду на спасение – одеяло.
Я лежал перед Кристаном во всем великолепии своей наготы – жалкий, распластавшийся на простынях, как дешевая шлюха. Выть хотелось от происходящего. Гребаный напиток Моргана сделал из меня послушную куклу в руках маньяка-кукловода. Я проклинал себя, проклинал на чем свет стоит, но когда засранец второй раз тихонько провел губами по моим губам, я вскинул вверх руку, чтобы положить пятерню на его затылок и прижать к себе такие желанные, прохладные губы. Но ублюдок словно заранее знал о каждом моем шаге – отполз и, ухватив меня за подбородок, рассмеялся:
- Спорим, ты мечтаешь только о том, чтобы кончить, Малыш…
Я скомкал простынь в ладони и потянулся было к своему члену, но Крист самодовольно перехватил мое запястье и щелкнул меня по носу.
- Нет-нет, дружок, - коротко рявкнул он и, услышав мое протестующее рычание, улыбнулся ещё шире. – Сегодня хозяин решает, когда тебе кончать…
Его колено было в сантиметре от моего паха. Я выгнулся, чтобы хоть как-то снять напряжение. Мозг плавился, терпения не хватало. А Морган, дьявол его возьми, играл со мной, как кот с мышкой. Засранец! Довел меня до состояния невменяемости и издевается!
Ну уж нет, этот номер не пройдет! Если я изнываю от возбуждения, Кристан тоже не останется равнодушным!
Подавшись вперед, я ухватил его за рубашку и потянул к себе. Морган удивленно похлопал ресницами и, когда его глаза оказались на уровне моих, я отчетливо, чуть ли не по буквам проговорил:
- Никогда. Я никогда не буду твоим. Никогда.
Его хваленая самоуверенность сменилась ослепительным недовольством. Крист негодовал: мои слова задели его самолюбие. И теперь он уж точно сделает все, чтобы я пожалел о своем упрямстве. А так как фантазии у Криста было не занимать, я терялся в догадках: каким же образом Морган воплотит в жизнь план мести. Я прикидывал и так и этак – насколько хватало сил отравленному вожделением сознанию – но додуматься до того, что сделал Крист, мне было не дано, ибо, порывисто сдернув с себя галстук, Морган с садистской радостью обвязал им мой член так, чтобы я и в самом деле не мог кончить без его ведома.
Взвившись и закричав в голос, я зло уставился на Моргана, уже весело заматывающего мои запястья ремнем своих фирменных брюк.
- Ублюдок, - пробормотал я, исступленно вперившись в него взглядом.
Кристана не заботило, что я чувствую – он скрепил мои руки вместе и уверенным, явно повторенным не раз движением завязал узел. Жесткая кожа ремня врезалась в запястья. Боль и горячее дыхание Криста мне в ухо, невозможность тронуть себя или двинуться – черт, меня бесила эта беспомощность и одновременно заводила. Ткань галстука Моргана, жестко ограничившая порывы плоти к освобождению, до зубного скрежета мешала. Все мое тело превратилось в эрогенную зону – я полностью оказался в лапах Моргана, стягивающего через голову рубашку.
Крист тоже был возбужден. Не так, конечно, как я – изнутри его не пожирало пламя, да и позволить он мог себе что угодно – но тоже вполне себе прилично: брюки Моргана натянулись, дыхание сбилось… Однако при всем при том он был хозяином положения. Моим хозяином. И, глотая горечь, давясь гневом, я осознавал: от Криста и только от Криста зависит, умру ли я от неудовлетворенности или же получу разрядку…
Морган не торопился приступать к главному блюду. Сперва он внимательно рассматривал меня – с головы до ног – отворачивающегося, не знающего, куда деться от смущения. Видом Крист остался доволен. А вот мне от его жаркого взгляда поплохело: каждая частичка тела звала, просила, чтобы к ней прикоснулись, остудили, избавили от яда желания.
- Так и будем играть в молчанку, Фишер? – разочарованно протянул Крист и ностальгично шлепнул меня по бедру. – Пока не скажешь "пожалуйста", я и не подумаю помочь тебе, - пообещал он, жестко сжав пальцами мою ногу как раз около ягодицы.
Он жестко посмотрел на меня, прокусившего нижнюю губу и мечущегося по подушке. Борьба с самим собой была бессмысленной тратой времени. Я сдался, презирая свой организм, ранее не приученный к возбуждению. Нахлест чувств, рука Криста, по-товарищески потрепавшая меня по плечу, его взгляд, обещающий рай на земле – все это выдернуло из меня кроткое, ненавистное "пожалуйста", которое с восторгом ребенка Морган заставил меня повторить три или четыре раза. И только на четвертый, сдавшись, наклонился и поцеловал меня – сначала несмело, словно пробуя на вкус – потом, получив в награду протяжный стон, навалился на меня всем телом и, укусив, углубил свой поцелуй, превратил его в зверский, озлобленный танец наших языков…
Я запрокинул голову, потерял окончательно связь с реальностью, поплыл по течению, задаваемому Кристаном. Я выгнулся ему навстречу, ощутил его грудь на своей груди. Ткань дорогущих брюк Моргана врезалась в бедра, мой член, зажатый между нашими телами, жаждал ласки, но Морган намеренно лапал меня везде, но не там, где его рука помощи очень была нужна.
Взбудораженный, хрипящий, Крист оторвался от моих губ. Я протестующе застонал и потянулся, чтобы вернуть причитающееся мне наслаждение кусать губы Криста, но Морган резонно порешил, что обделять вниманием другие части моего тела нечестно – и с маниакальным усердием впился поцелуем сначала в шею, потом облизал изгиб от горла до плеча, съехал языком к предплечью, невесомо укусил и… спустившись к соску, вобрал его в рот.
Желание кончить, желание вцепиться в его волосы и прижать к себе крепче, выливалось через уши. Я перестал соображать и выкрикивал имя Моргана все громче и громче, пока Крист, слетев с катушек, не поцеловал меня в губы снова… Пока он не скинул с себя брюки и не двинул бедрами так, что наши возбужденные члены соприкоснулись. Пока, ладонями лаская мои щеки, волосы, затылок, Морган не начал сам нашептывать:
- Малыш… да… черт… малыш… малышшшш…
Я лишь глазами мог показать, насколько хочу большего. Я таял. Я терял рассудок. Я…
Не сразу до меня дошло, что Крист сует мне пальцы в зад. Пальцы, смазанные какой-то вязкой гадостью, причем проталкивает их настойчиво, живо и энергично. Подобное действо было неприятно и, мягко говоря, унизительно. Повертев головой, дабы самолично разорвать поцелуй, я не преминул высказать свой протест:
- НЕТ! – испуганно глядя в подернутые бесноватой дымкой страсти глаза Моргана, запротестовал я.
- Поздно… - направляя головку члена туда, где недавно были пальцы, сообщил Кристан. Он покрылся испариной, его сердце стучало ещё быстрее и громче, чем мое. Он хотел меня. И я не имел возможности остановить его… черт! Черт! Черт!
Морган подался вперед – он вошел в меня одним мощным толчком. И несмотря на всю пестроту желания, переполняющего мое тело, я взвыл: боль от проникновения была нестерпимой, неожиданной и острой. Если бы не губы Криста на моих губах, я взвыл бы так, что услышал весь Бедфорд. Но если позорного крика я избежал, то вот непрошенные слезы скрыть не удалось: Морган шокированно замер, почувствовав, как я напрягся и сжал его.
- Ты и Брановски… вы… я думал… - отрываясь от меня, путано попытался он сформулировать мысль. Плюнув на рассуждения, которые отродясь ему не давались, Крист, сцеловав слезинку с моей щеки, требовательно вопросил:
- Это твой первый раз?
Я прошептал:
- Да…
И лицо Моргана прояснилось, как грозовое небо проясняется после короткой, но всеразрушающей бури. Уголки губ приподнялись, Кристан радостно улыбнулся, расцеловал меня, обнял так крепко, что дышать стало трудно и, повторяя "первый… я первый… я", осторожно толкнулся бедрами второй раз. Плавно, неторопливо, цепко всматриваясь в мои одеревеневшие, изумленные, полные страха и боли глаза.
- Малыш… Малыш… - подаваясь вперед, звал он меня. Я сосредоточился на его голосе.
Первая вспышка боли прошла. Задница все равно болела, но возбуждение никуда не ушло – кажется, оно даже усилилось, так как Кристан, вбивая в меня свой член, попутно терся животом о мою эрекцию, что добавляло перчику ситуации.
Минута – я мучился от дискомфорта и глазами умолял Криста развязать свой гребаный галстук. Минута – а потом поменялось все: Морган вошел глубже, поменял угол наклона и… я едва рассудка не лишился от накатившего наслаждения.
- Дай мн….е…нннн… кончиииииииить, - понимая, что иначе разорвусь на мелкие кусочки, запричитал я.
Подавшись навстречу Кристу, я вернул ему прерванный поцелуй в качестве гарантии послушания. Морган улыбнулся мне в губы.
Он, ублюдок, решил поиграть.
- Нехорошо просить об этом соседа по комнате, мистер Фишер, - полностью остановившись и замерев во мне, насмешливо заявил он.
Чертыхнувшись, я выслушал отповедь о том, что я должен признать его своим хозяином, иначе так и сдохну неудовлетворенным. Это был вызов. Пальцы Криста пробежались по основанию моего члена к головке, парень выжидательно уставился на меня, давящегося своей гордостью, окованного похотью, слабо соображающего.
Морган мог подарить мне освобождение. Мог подарить разрядку. Сейчас он был моим спасительным кругом… Неужели трудно сказать всего одно слово? Неужели стоит так мучить себя из глупого, никому не нужного принципа?
Это был конец. Я подался вперед, поднял связанные руки вверх и неуклюже обвил ими Криста.
- Хочу тебя, Кристан… - насаживаясь на его член, выдохнул я в его губы.
Морган изумленно обхватил мою талию руками и пересел так, чтобы усадить меня к себе на колени.
- Кристан… Кристан… Кристан… - шептал я, касаясь губами его виска. Это имя эхом разносилось по комнате.
Морган забыл о своей выдержке – царапая мою спину, направлял движения наших бедер. Он рычал, обнимал меня, старался слиться так, чтобы не осталось между нами ни сантиметра, ни миллиметра…
- Малыш… - самозабвенно укусив меня в плечо, простонал Крист и, наконец, развязал чертову удавку на моем члене.
Пары касаний Криста, пары его размашистых ударов прямо в простату хватило, чтобы довести меня до такого очешуенного оргазма, что я на пару секунд забыл как дышать: перед глазами поплыло, пульс взорвался буйством ударов, галактика разверзлась – я потерял контроль над собственным телом… Кажется, Морган кончил вместе со мной… Кажется, мы рухнули на кровать, переплетясь как ветви лианы. Кажется, он успел развязать мне руки…
Мне было так хорошо и спокойно, так уютно в объятьях Моргана…
Ровно десять минут. До того "счастливого момента", пока возбуждение не захлестнуло меня снова…
@темы: эротика, ориджинал, в процессе, слеш, "Мой личный ад", роман
-
-
15.05.2014 в 21:20очень понравилось, пишите еще
-
-
15.05.2014 в 21:25