Глава 16. Тернистый звездный путь.

[Natanelluk]

Суббота пестрила факультативами и дополнительными. Я выслушал кучу лекций и записал миллион конспектов. Я сдал работы, которые задолжал за пятницу и еле-еле уложился в нужное время, когда на математике преподаватель подкинул очередной нудный тест. У меня не было и минутки для того, чтобы перекусить. Только к пяти часам, голодный, измотанный предсессионной суетой, я дополз, наконец, до столовой. Покушать мне пришлось в темпе, ибо репетиция была назначена на пять пятнадцать, и я уже чертовски опаздывал.
Правда, когда, тяжело дышащий, я ворвался в актовый зал, дружная четверка бедфордовцев с одинаково постными лицами нависших над сценарием, коий предлагал мистер Арчибальд, замыкающий их дружный круг, хмуро повернулась в мою сторону. Даже Эн укорял меня за опоздание.
- Ну, что-нибудь уже придумали? – бодро поинтересовался я, приближаясь к присутствующим.
Морган выпрямился. Он загородил мне вид на директора, чему, собственно, я был даже рад.
- Я не буду в ЭТОМ участвовать, - выразил общее неодобрение планов Арчибальда Крист.
Он впервые проигнорировал мое присутствие, из чего я сделал вывод, что директор и впрямь чрезмерно погорячился со сценарием. Впрочем, мне представилась возможность ознакомиться с сим милым опусом, по мотивам которого мы все должны были петь хором детские песни и танцевать чуть ли не танец маленьких утят.
Мистер Арчибальд был непробиваем. Он скрестил руки на груди и спокойно уселся в кресло на первом ряду.
- Зная ваши хммм… предпочтения в музыке и танцах, мистер Морган, не удивлюсь, что вы превратите концерт в клубную тусовку, - закатил глаза директор.
Кажется, на секунду он превратился в себя обычного, вышел из образа добряка. Однако, заметив удивленные взгляды бедфордовцев, тут же поправил себя:
- Как президент школьного совета Вы должны показать пример другим ученикам! – вдохновенно заверил директор.
- Да после моего выступления полетят тухлые помидоры, если я спою вот это, - Морган ткнул пальцем в листы и шваркнул их на пол.
Эндрю тоже не горел желанием позориться, однако пыл своего негодования он скрыл маской любезности.
- Мистер Арчибальд, - начал он, приветливо улыбаясь.
Договорить мой друг не успел, так как в зал, отмахиваясь от нашего коменданта, как от назойливой мухи, ворвалась сама Аделия Пейдж. Во всем своем роскошном великолепии. Сверкая нереально эксцентричной прической, одетая в обтягивающее платье, ничуть не скрывающее идеальных форм, она быстро-быстро спускалась по ступенькам.
- Я же говорю, что я Аделия Пейдж, мать одного из этих чудесных малышей, - сверкнув белыми зубками, шлепнула она по руке Сандерза, очертенело таращащегося на леди, которая без предупреждения, без его согласия нарушила границы Бедфорда. – Вы прямо как герой из любовного романа, - ничуть не стесняясь того, что мужчина пытается всеми правдами и неправдами не заглядывать в огромный вырез, пролепетала мисс Пейдж. – Такой же яростный и необузданный… Прямо ррр… - выдала она, очаровательно хлопая ресницами.
Матери Брановски пришлось остановиться на полпути, ибо комендант удерживал её за локоть. Но после жаркого рычания актрисы и особенно после того, как она подобострастно поиграла бровями, Сандерз покраснел, как школьник, и уступил натиску мисс Аделии.
- Я… хммм… эммм… - давился словами Сандерз.
А женщина уже топала каблучками вниз, к сцене, где Эн, застывший с открытым ртом, с непонятным выражением восхищения и обиды в глазах наблюдал за её великолепным выходом.
- Мисс Пейдж, - встрепенулся директор, почтительно вскакивая и направляясь к ней.
- Арчи, - вместо того, чтобы подать ему руку, кинулась ему на шею мисс Аделия, словно они были закадычными друзьями, причем с детства. – Все продолжаешь полнеть! – укорила она его, блаженно прикрывшего глаза. – Я же советовала тебе бегать по утрам! Ну разве можно так наплевательски относиться к своей внешности!
Аура неугомонности, дружелюбия и властности тянулась шлейфом за Аделией Пейдж. Под образом роковой красотки, добросердечной светской львицы скрывалась другая Аделия – готовая поставить мир на колени. Но пока, окруженная учениками Бедфорда, она грелась в лучах внимания и восхищения. Несмотря на то что женщина мило ворковала с директором, который прямо-таки расцвел на глазах и превратился в домашнего ручного зверька после пары-тройки умелых комплиментов, глаза мисс Пейдж пробежались по всем присутствующим. И когда она посмотрела на меня, я непроизвольно выпрямился и попытался продемонстрировать матери своего друга самую теплую улыбку, на которую был способен.
Все были ослеплены актрисой: Вулф прятал ухмылку и взирал на Аделию, как на бога; Ро вообще растерялся и не знал, куда деть глаза – он явно жаждал попросить автограф, но не решался вмешаться в беседу Пейдж с мистером Арчибальдом; Крист закинул ногу на ногу и, когда Аделия покосилась на него и цыкнула, стоило Моргану прокомментировать какое-то обращение директора, подмигнула, озорно, как девчонка; Сандерз повис на перилах и отлипать, судя по всему, не хотел: он попал под влияние сладкоголосой сирены… Только Брановски хмуро отвернулся от матери и тихо рявкнул Кристу:
- Это за то, что тебе пришлось подменить меня на её репетиции? – вопросил он с нажимом.
Крист сделал вид, что ничего не слышит. Он сел поудобнее и просто следил за развитием событий. Моргану не хватало только фанты и попкорна. Он был дьявольски доволен собой. И хоть я был не в курсе всего происходящего, одно я понял абсолютно точно: сценарий, предложенный Арчибальдом, мы обыгрывать не будем. Так как мама Эна уже вовсю критиковала его перед носом соглашающегося с ней директора.
- Перестань! – не выдержал Эндрю и пяти минут её трескотни.
Он подошел к матери и встряхнул её за плечи.
- Зачем ты здесь?! – потребовал он от неё.
Взгляд Аделии потеплел, когда она взглянула на сына.
- Андрей, разве так надо приветствовать мамочку? – с каким-то им одним ведомым подтекстом шикнула она.
Эн попытался отскочить от раскрасневшейся, повеселевшей блондинки. Но не тут-то было: Аделия сцапала его в крепкое материнское объятье, запечатлела след от ало-кровавой губной помады на его правой щеке и принялась растрепывать его волосы.
- Ах ты мелкий негодник, - приговаривала она, не выпуская Эна из своих рук. – На звонки не отвечаешь, на просьбы не отзываешься… Вот тебе за это! – она поцеловала его в нос, другую щеку и даже в лоб.
Эн вырывался и шикал "мам!" каждый раз, как Аделия чмокала его. Он отталкивал её, невесомо пихая ладонями в осиную талию. Со стороны было прекрасно видно, что Эн сопротивляется только из приличий. Он хоть и покраснел, но больше от удовольствия, чем от стыда. Наблюдать за сценой встречи матери с сыном без смеха было нельзя. Даже "Арчи" хохотнул, отметив, как ловко мисс Пейдж обращается с Эндрю.
- Совсем распоясался, Андрюшка, - отпуская сына, пыхтя, подвела итог Аделия.
Она очень пристально оглядела Эндрю, возвышавшегося над ней на целых двадцать сантиметров, и, по-матерински поправив растрепавшийся пиджак, укоризненно шлепнула его по плечу:
- Я уж думала до пенсии буду ждать, как мой цыпленок выступит на сцене, - нараспев проговорила она. – Если бы Крис не сообщил радостную весть, до сих пор бы оплакивала загубленную карьеру Андрюшеньки! – иронично утерла невидимую слезу она.
Вулф прыснул. Ро и я усиленно силились не выдать, как нам смешно. Арчибальд что-то тихо объяснял Сандерзу. По-моему, они опять ссорились. Эндрю же "благодарно" обернулся к заклятому другу.
- Как мило с его стороны, - ответил он матери.
Она несильно треснула его за язвительность по макушке.
- Марш на сцену, остряк. Ты первый кастинг проходить будешь, - смягчившись под неодобрительным взглядом сына, она уже мягче добавила: - Слышала, ты собрался что-то петь…
Брановски поджал губы. Я никак не мог понять его изменчивых настроений. Мать искренне любила его – к чему вредничать? Однако судя по возгласу Моргана, который ради своей подколки даже привстал, вкусы Эна и Аделии расходились в направлениях музыки.
- Лучше сядь, Ади, - отринув формальности, обратился Крист к маме Эндрю. – Сейчас Брановски сразит нас своим чарующим репом…
- Надеюсь, вы будете петь не дуэтом, - рыкнула мисс Пейдж, разом посерьезнев.
От её тяжелого взгляда, брошенного в спину Эндрю, поднимающегося на эстраду, у меня мурашки поползли по спине.
- У меня финналка, - растягивая гласные, нехотя признался Крист.
Аделия на миг повернулась к другу сына и одобряюще кивнула, однако уже через мгновенье её внимание переключилось на Эндрю. Все остальные просто перестали существовать: и я, мудро примостившийся на сиденье, и Ро с Вулфом, обсуждающие в полголоса номер с фокусами, и даже Крист, ностальгично воззрившийся на Брановски, который сжимал в руках микрофон, будто собирался задушить оной.
Повернувшись спиной к зрителям, Эндрю щелкнул пальцами левой руки. Он поворачивался медленно, словно разжигал любопытство сидящих в зале. Когда я увидел его лицо, я удивленно моргнул: столько леденящей страсти в глазах, такой отстраненно-агрессивный вид… Сексуальная ухмылка полоснула губы. Он поправил рукава пиджака ленивым, будто бы равнодушным жестом, а потом, расставив ноги на ширину плеч, похабно размазал помаду матери на своей щеке. Он пока не пел. Это была прелюдия к выступлению, но глаза собравшихся были прикованы к сцене, как будто Брановски заколдовал их. У Эна получилось вышибить возмущенно-изумленный вздох из мистера Арчибальда, который, спровадив Сандерза, оторопело застыл на лестнице.
Я никогда не видел подобного выражения лица у своего друга. Он… он… он провел рукой по волосам и открыл рот. Аккомпанемента не было. Но его отсутствие с лихвой компенсировал удивительный, задевающий какие-то тайные струнки души голос Эндрю. На мой взгляд, вокал был совершенным: Эн уверенно читал реп. И даже при том, что я не переваривал оного направления в музыке, песня мне нравилась. То, как Эн двигался, как похабно выводил гласные, как уверенно махал руками в такт словам, то, как изменился его голос, – все это придавало изюминки, все это заставляло зрителей с волнением наблюдать за выступающим, все это вытягивало ниточку восхищения…
Песня закончилась резко. Эн поставил финальную точку и рванул галстук. Ему было душно. Он только что занимался любовью с остолбеневшей, шокированной аудиторией. Я бы сказал, что не многие артисты могут удержать внимание так, как это секунду назад сделал Эндрю. Он поразил меня… Я бы никогда не выдал ничего подобного. Мои познания в школьных спектаклях заканчивались на тараторящих свой текст горе-актрисках и недоделанных певунах, топорно стоящих посреди сцены и терзающих микрофон. Я и не предполагал, что выступить можно так… так… так ярко. Брановски честно заслужил мои аплодисменты. Но похлопать другу от души я не успел.
- Отвратительно, - зазвучал недалеко от меня голос Аделии.
Она напряженно буравила сына убийственным взглядом. На лице, некогда добром и приветливом, застыла глубинная злоба.
- У тебя нет ног, Андрей? – рявкнула она потускневшему Брановски, который шваркнул микрофон за кулисы. – Какого бесталанного лешего ты топтался у бортика сцены? Чтобы все оценили немощь твоих бренных конечностей? – бушевала женщина, эмоционально размахивая руками.
- Ади, про фальшивое заключенье не забудь, - подлил масла в огонь Морган.
Он, кстати, беспристрастно заключил:
- Набор слов ничего, для репа сойдет. Хореография… - Крист устало поглядел на Эна, исходящего ядом. – Брановски, моя бабушка танцует лучше… И вообще, - встал он со своего места и указал пальцем на галстук Эна. – Прежде чем сдергивать одежду, убедись, что микрофон находится на уровне губ, а не там, где шуршит ткань! – сокрушительно закончил он, подходя к матери Эна и вопросительно глядя ей в глаза.
Мне было странно: откуда столько познаний в области микрофонов, танцев и прочего?
- Андрей, прислушайся к другу… Для него уроки вокала не прошли даром, - возмущенно прорычала Аделия, подталкивая Криста в бок.
От меня не укрылось, как эти двое озорно переглянулись.
- А по-моему, Брановски спел здорово, - честно признался Ро.
Его рыжие вихры сегодня лежали в жутком беспорядке. Парень непонятливо пожал плечами, удостоившись пары разгневанных взглядов.
- Учитывая, что музыки не было… - продолжил свою мысль Патрик.
Вулф согласно кивнул, соглашаясь с соседом по комнате. Он сегодня был на редкость бледный и неразговорчивый. Осуждать Томми за молчаливость должен был, конечно, кто-то другой, а не я. Ибо за все то время, пока Морган и мама Брановски вовсю изводили подозрительно спокойного Эна, я не сказал ни слова. Изумленный, я таращился на Эндрю, коий медленно спустился с постамента и подошел к парочке критиков. Друг не противоречил, не разбрасывался, как всегда, язвительными фразами. Он упорно слушал разглагольствования родительницы. И, судя по тому, как дернулся мускул на его лице, гневной тирадой Эн отнюдь не наслаждался.
Морган насмешливо поглядывал на заклятого друга, будто проверяя, насколько хватит его выдержки. Аделия поджала губы и постукивала кончиками пальцев по подлокотнику близ стоящего кресла.
- Мисс Пейдж, - прервал идиллию напряженности мистер Арчибальд, в глазах которого смешалась вся грусть покоренных народов. – Мисс Пейдж, - убрав из голоса визгливые нотки, вновь начал он, - вы же не позволите, чтобы это… этот номер открывал школьный концерт?!
Директор определенно намекал на откровенность и пафос постановки. Бедный мужчина коснулся лба ладонью и выжидал вердикта актрисы, словно приговора. По выражению его лица я видел, что в случае нелицеприятного ответа мистер директор ринется отстаивать моральные устои консерваторских стен Бедфорда. Хотя я не очень-то понимал, что ему с того. Он ведь даже не настоящий директор!
- Естественно, нет, - повернулась к гному Бедфорда Аделия. Она полоснула бедолагу таким едким взглядом, что тот сник и все же облегченно выдохнул. – Арчи, кому понравится этот дохлый пацан, бубнящий под нос тарабарщину?
И когда директор расцвел и уже кинулся соглашаться, мисс Пейдж продолжила:
- Танец, так и быть, беру на себя. И ещё… - она обвела глазами актовый зал, будто искала что-то ценное. – Пусть поют двое. Так будет зрелищней…
Директор вцепился лапками в перила.
- Но… - даже волосы его, казалось, возмутились.
Аделия же, абсолютно уверенная в своих предложениях, уже сверлила глазами Патрика, смущенно уставившегося в пол.
- Молодой человек, - обратилась Аделия к Ро и засеменила своими аккуратными ножками ему навстречу. – Ты как раз подходишь…
Ро неверяще моргнул, не сомневаясь, что Аделия шутит. Однако мама Эна была как никогда серьезна.
- У меня нет слуха… - попытался Ро образумить постановщицу, у которой в глазах зажглось пламя азарта.
Могу поклясться: Ади прокручивала в голове готовый, шикарно отрепетированный номер.
- Мам, хватит, - устало отозвался Эндрю.
Ему определенно было неудобно, что Аделия по-хозяйски схватила Патрика за локоть и смущает неудачливого злодея.
- Чтобы петь реп не нужен голос, деточка, - по секрету сообщила мисс Пейдж, рассмеявшись. – Все что тебе потребуется, - это понты.
В этом была вся она: за несчастные полчаса женщина успела очаровать аудиторию, поразить в самое сердце, расстроить и вот теперь даже рассмешить. Эн улыбнулся и оттащил мать от хохотнувшего Родерика.
- Тебе пора на репетицию, - увещевал Эндрю.
Правда, всем было прекрасно известно: Аделия никуда не уедет, пока не проглядит все номера.
- Я отложила съемки! – обиженно отозвалась родительница, надувшись.
Но стоило Кристу намекнуть, что Эн участвует ещё и в сценке, как вся напускная капризность с Аделии слетела. Она, игнорируя директора, силящегося урвать минутку и обратить на себя внимание, хлопнула в ладоши.
- Так чего же мы ждем… Вперед! Сценка сама себя не обыграет!
Арчибальд метался и заламывал руки. Ему неудобно было наорать на звезду мирового масштаба. Он по-прежнему никак не мог налюбоваться ею, однако опаска, что мисс Пейдж превратит его концерт в катастрофу, делала из него сварливого старикана.
- Стоп… Какие сценки? – брюзжал он. – Я не разрешал никаких…
Мама Эндрю ничуть не расстроилась, услышав отповедь директора. Она погладила его по парику, обняла за шею и сказала "пожалуйста… давайте хоть посмотрим" как это умеют делать только женщины: вкрадчиво, с просительными и в то же время не терпящими возражения нотками. На месте директора любой мужчина поступил бы так же.
- Ну, если только посмотреть… - уступая и усаживаясь в кресло, буркнул Арчи, злясь на себя за добросердечье.
- Чего встали? Марш прогонять номер! – шикнула между тем Аделия сыну.
- Фишер, тебе персональное приглашение нужно? – язвительно спросил Крист, вынуждая меня подняться на сцену с Брановски.
Я бы ему, несомненно, отпарировал, но Эн потянул меня за рукав.
- Просто прочти свой текст, - вручая мне листы с распечаткой сценки, попросил он.
Сглотнув, я кивнул, искренне надеясь, что критика в мой адрес не польется бурным потоком. На сцене мне стало душно. Нехорошие воспоминания о старшей школе нахлынули нежданно-негаданно. Побледнев, я стиснул в руке микрофон, услужливо протянутый мне Брановски. Секунды тянулись. Текст перед глазами растекался. Моя реплика была первой, но я никак не мог сориентироваться и прочесть. Эн понял мое состояние и хлопнул по плечу.
- Гордон, твое "Jingle Bells" было блестящим… - хмыкнул засранец.
Я фыркнул, памятуя, как Эндрю ворвался в библиотеку и застыл на пороге. Первая волна неприязни схлынула. Я откашлялся и с выражением прочитал строчку. Покосившись на первый ряд, я отметил: Ро зевнул, Морган разочарованно поморщился, Вулф прикрыл глаза и погрузился в свой внутренний мир, и только Аделия с директором на пару вдохновенно вникали в суть номера, который длился несчастных пять минут. По окончании я ожидал немедленной реакции. Но тишина, воцарившаяся в зале, была угнетающей.
- Да… благодаря Фишеру, - мисс Пейдж вопросительно посмотрела на меня, будто уточняла, не переврала ли фамилию, - я вспомнила своего первого учителя… - меланхолично закатила она глаза.
Эн не успел остановить остаток речи.
- Он так же гундел себе под нос и не замечал никого вокруг… - пояснила она печально.
Я вспыхнул. Закусив губу, я выдержал цепкий взгляд Аделии, которая не постеснялась докончить:
- В результате его бросила жена, он спился и умер в одиночестве…
Моргану и иже с ним на первом ряду поплохело: ученики, не исключая Вулфа, разразились дружным смехом. А я, комкая листы, старался удержаться от едкого замечания.
- Гордон, не принимай близко к сердцу, - утешил меня друг, заметив, что сказанное вывело меня из себя. – Мам, он вообще-то из вежливости согласился поучаствовать. Нельзя помягче как-то? – зло шикнул он на мать.
Та пожала плечами и криво усмехнулась.
- Помягче, сын, будет туалетная бумага, которой вас зашвыряют зрители, - поставила она точку на нашем замечательном номере. – И нечего смотреть на меня как на врага народа! Я ещё щажу ваши чувства, а вот вы, поганцы маленькие, чувств зрителей не цените вообще!
Подол черного платья взметнулся вверх, когда Аделия вскочила на ноги.
- Фишер, ты не стишок рассказываешь на новогоднем утреннике. Держись поуверенней! Ты же учителя играешь. Вот… бери пример с мистера Арчибальда! Он, наверняка, идеал преподавателя! – наивно предположила мисс Аделия.
И после её громогласного высказывания бедфордовцы, не успевшие отойти от предыдущей шутки, вновь расхохотались. Мисс Аделия недоуменно посмотрела на директора, который, судя по всему, идеальным преподавателем себя не считал, а посему скромно отвел взгляд в сторону.
Даже я улыбнулся непосредственности мамы Эна.
- А теперь… Томми, - изменившимся, потеплевшим голосом обратилась она к Вулфу, который вжался в спинку кресла. – Продемонстрируешь тете Аделии свой талант?
Томми не разделял радости мисс Пейдж относительно показа: испуганно отшатнувшись от женщины, он выпалил:
- Мне хватило случая пятилетней давности. Я лучше вообще участвовать не буду… - он решительно встал с места, дабы, гордо вздернув подбородок ретироваться из зала, однако Ро схватил его за руку и настоятельно, хоть и тихо, сказал:
- Ты мне должен.
И глаза Вулфа полыхнули обидой.
- Ты представляешь, во что теперь выльются репетиции? Да мы умрем в этом зале, если она, - Томас обличительно указал пальцем на Аделию, уже семенящую к нему, - будет режиссером…
Я изумленно таращился на одноклассников, ведущих дуэль взглядами. Ро тихо что-то одними губами сообщил Вулфу, тот поник и вырвал запястье из тисков соседа по комнате. В этот момент подоспела мисс Пейдж, оживленно затараторившая:
- Я же случайно тогда раскрыла секрет фокуса… Ты такой мстительный, Томми, - она шлепнула его несильно по спине.
И бедняга отскочил от мисс Пейдж на приличное расстояние. Обвиняюще прищурившись, Вулф открыл рот, чтобы поделиться возмущением с собравшимися, но его опередил Крист, который сграбастал маму Эна в шуточные объятья и утащил брыкающуюся даму подальше от обиженного ребенка.
- Ты испортила ему миг торжества, мама, - покачал головой Эн, спрыгивая со сцены.
- Ади, ты полчаса комментировала все движения несчастного Томми… - припомнил Кристан, усаживая мать Брановски, наивно хлопающую ресницами, в кресло.
- Но ведь было весело, - заметила она, смирившись, видимо, с тем, что ей придется оставить Томми в покое.
- Вам! – вырвалось у Вулфа, покрасневшего и надувшегося. – А мне – не очень!! – яростно шикнул Томас.
Очевидно, выступление, так горячо обсуждаемое собравшимися, было знаменательным событием в жизни скромного ботаника. Могу поспорить: после него он стал таким нудным и нелюдимым.
- Хкмм… - кашлянул директор со своего места, дабы урезонить дебаты.
Мне было интересно, что же произошло пять лет назад, но, опомнившись, Аделия, прижавшись к плечу сына, который соблаговолил сесть по правую руку от неё, с улыбкой попросила Томми извинить её.
- Я больше так не буду, - складывая молитвенно руки, обещала она.
Мне надоело наблюдать за Томми, изображающим из себя мученика.
- Ты пришел сюда, чтобы выделываться или чтобы помочь студсовету? – мрачно поинтересовался я. И коллективный взгляд присутствующих обратился к моей скромной персоне.
Вулф презрительно глянул на меня.
- Твое присутствие, конечно, принесло много пользы, - фыркнул он.
Томми явно порадовало то, как яростно я сжал челюсти. Он сделал шажок по направлению к лестнице под вящий неодобрительный вздох присутствующих.
- Мне нравится идея с фокусами, - вдруг ожил директор, который задумчиво смотрел перед собой. – Патрик, Вулф, я надеюсь на вашу ответственность, - добавил он, буравя тех, к кому обращался, пригвождающим к месту взглядом.
Томми ничего не оставалось, кроме как под хор поддерживающих аплодисментов выйти на сцену вместе с Ро, хитро улыбающимся и явно потешающимся над товарищем.
Я пасмурно глядел на фокусы, которые без особого желания показывал недовольный Вулф.
- Томми, не делай, пожалуйста, лицо кирпичом! – не выдержала-таки Аделия. – Вспомни, как Трой умудрился упасть в лужу, когда вел тебя среднюю школу! Вооот… уже лучше!! – Аделия сложила лапки, ухмыльнулась и толкнула Эна в бок, чтобы не таращился на неё шокированно.
При упоминании брата Вулф и впрямь немного расслабился. Легкая улыбка скользнула по губам, он уже не зажимался так усиленно, вытаскивая шарф из шляпы. Вся фигура парня лучилась какой-то странной аурой: Томми стал словно более ловким, более гибким. А вот Ро, напротив, ожесточился. Он рывком подал нужный реквизит Вулфу и намеренно отошел в сторону, чтобы Вулф, вынужденный вытянуть шарф до конца, ступил за ним следом.
Я без особого увлечения следил за развернувшимся зрелищем. Пока рядом со мной не приземлился Кристан, которому наскучило общество Брановски и мисс Пейдж.
- Как твоя простуда, Малыш? – тихо спросил он, наклоняясь к самому уху.
Я не думал, что Морган окажется ко мне так близко, поэтому непроизвольно вздрогнул.
- Лучше, - дабы не вступать в споры и ссоры, отозвался я, делая вид, что Ро и Вулф мои кумиры.
От директора и семейства Брановски нас отделяла пара свободных мест, посему Морган, воодушевившись тем, какое в зале неяркое освещение, положил руку поверх моей ладони на подлокотнике. Его пальцы были теплыми и настойчивыми: Кристан не принял моего несогласия и, стоило мне дернуться, едва не вдавил мою руку в пластик.
- Кристан, - предупреждающе шикнул я, неловко повернувшись.
Король Всея Бедфорда откинул голову на спинку и вальяжно развалился на сиденье. Он мнимо благочестиво поглядел на меня и сурово заметил:
- Я, быть может, тоже хочу устроить руки поудобнее.
Конечно, у Его Величества нашлась причина приставать ко мне на виду у всех. Несомненно, уважительная причина. Пропустив мимо ушей мое злобное сопение, Крист уставился на сцену.
- Томми не мешало бы расслабиться, правда? – поинтересовался он моим мнением.
Большой палец Моргана поглаживал мою кожу. Я кусал губы и сидел как на иголках, молясь, чтобы участники шоу с фокусами не поглядели в нашу сторону, ибо, если остальные присутствующие вряд ли разглядели бы что-то в приглушенном полусвете, то вот фокусники, напротив, могли любоваться махинациями короля сколько душе угодно. Слава богу, парни были увлечены номером и ничего не замечали. Иначе я бы со стыда сгорел: все эти касания, шепот в ухо и прижимания ко мне наводили на мысль, что Моргану не терпится уединиться со мной где-нибудь и… Я даже представил, какие слова Величество придумает, чтобы угомонить не в меру разбушевавшиеся гормоны.
- Ты отвратителен, - устало сообщил я Кристу, отводя взгляд от расстегнутой на горле пуговички рубашки Криста. – Думаешь только членом, Морган, - тихо проговорил я.
Губы Криста превратились в тонкую линию. Парень яро сжал пальцы на моей ладони. Это был предупреждающий знак заткнуться. Но мне все ещё застило мозг его праведное трактование наших отношений.
- Кто из нас кого умоляет трахнуть, Морган? – хмыкнул я, желая избавиться от его назойливого внимания.
Мне было странно чувствовать, как сердце рвется из груди, как тяжело дышится через нос, как предательски дрожат пальцы в том месте, где Кристан их переплел. Я ненавидел реакцию своего тела на Моргана, но ничего не мог поделать: Король Всея Бедфорда пробил мою броню своими выходками, своим непомерным настойчивым пылом и своей непосредственностью. На бессознательном уровне я уже ощущал взгляд Моргана даже не глядя на оного. Мне передавалась цветомузыка его настроений, и я злился на себя за то, что начинаю видеть в нем не соперника и врага, а кого-то… кого-то значимого, кого-то, с кем меня связывают неприятные и приятные воспоминания, кого-то, кто одновременно выбешивает меня и превращает в желе посредством своей чувственности. Морган был опасен. Он манил к себе, как ловушка, из которой тяжко выбраться. Было в нем что-то, что завораживало. Особенно когда ублюдок с очарованием малого ребенка показывал свои слабые стороны.
Однако сейчас, услышав мое высказывание, в Моргане сложно было признать парня, заботливо кормящего меня с рук. Оскорбление всколыхнуло в короле ураган гнева: глаза заполонило фиолетовым, рука с упоением ставила синяк на моем запястье. Я морщился и старался не шевелиться – одно неверное движение, и наша милая сценка утянет внимание послушных зрителей на себя. Поэтому как можно нейтральнее я заметил:
- Пожалуйста, уберись обратно… в Ад… - приправив свою крохотную речь фальшиво любезной улыбкой, я дернул рукой.
Моргана перепирали эмоции. Он готов был хоть сей момент ринуться избивать меня. Зрачки Криста сузились, выражение лица стало зверским.
- Черт! Достало! – рявкнул он, едва контролируя бешенство.
Морган сказал оное достаточно громко, чтобы услышали окружающие. Как по команде все повернулись в нашу сторону. Я дернул рукой, чтобы избавиться от лапы Криста, однако он тоже дернул рукой – в итоге Брановски с матерью, директор и даже выступающие недоуменно пялились на наши сцепленные пальцы.
- Хватит, - покраснев до корней волос, пробормотал я, все ещё пытаясь освободиться из плена пальцев Кристана.
Мне казалось, все понимают, что между нами произошло. Мне казалось, будто на лбу у меня пропечаталось "Собственность Кристана Моргана". Стыд, презрение, жажда вырваться снедали меня – я опустил голову и искоса поглядел на Моргана с такой долей ярости, что король всея Бедфорда удивленно похлопал ресницами. Впрочем, состояние изумления длилось недолго. Криста не смущал прерванный номер. Он преспокойно таращился на меня уничтожительно, растаптывающее, вызывающе.
- Ну, я же думаю только членом, Фишер! – так, чтобы услышал один я, прошипел Морган.
Он не давал мне двинуться ни на сантиметр. Усилием воли я приказывал себе не вскакивать с места, не утрировать ситуацию.
- И этот негодяй ругал меня! – покачала головой Аделия, подтолкнувшая Эндрю в бок. – Никаких приличий! – посетовала она, приводя меня в ещё большее смущение.
Я не знал, куда деть глаза. Ненависть к себе и попутно к Моргану вытесняла все прочие положительные чувства, которые некогда по счастливой случайности я к нему испытал. Мой фарс обернулся бедствием. Я укорял себя за длинный язык и обещал больше никогда не связываться с Кристаном. Во всяком случае, когда нас окружает толпа людей.
- Крист, не терпится исполнить финальную песню? – как ни в чем ни бывало кольнул Брановски, расплываясь в ухмылке. – Не жди, что я буду петь дифирамбы.
Сглотнув, я запоздало осознал, что никто не заметил милых рукопожатий. Эн и мисс Пейдж весомо отругали Моргана за вмешательство в выступление. И хотя фокусники легко разоблачили бы нас, вместо оного они были заняты препирательством, в ход которого я вникать не желал. Меня больше волновало, как долго Морган собирается играть на моих нервах. Как долго он будет изображать того, кто диктует мне свои правила. Чертыхаясь себе под нос и швыряя в Кристана колкие требовательные взгляды, я терпел его самодовольную выходку. Просто потому что я был не в том положении, чтобы возмущаться и орать. Моя хитрость не сработала бы по причине двусмысленности происходящего. Я, черт его дери, рот боялся лишний раз открыть, дабы не навлечь на нашу парочку гвалт повышенного внимания.
- Критикуй на здоровье, Брановски, - пресекая очередной мой порыв выкрутиться, вскользь бросил Крист.
Он не смотрел на меня, но я был уверен, что Морган ослепительно зол. Отчасти я радовался: Кристан первым сказал вслух о том, как я жалок, подставляясь. Почему же ему не понравилось, когда я полоснул холодными словами? Это он набрасывается на меня при любом подвернувшемся случае. А потом обвиняет меня в уступчивости? Черт, поступки и слова Моргана диаметрально расходились. Запутавшись в размышленьях, вновь разозлившись, я незаметно царапнул Моргана свободной рукой. Вздрогнув, как будто я полоснул его ножом, Крист запнулся на полуслове и лишь переведя дыхание отпарировал очередную подколку Эндрю, который горел желанием расквитаться с Морганом за недавний обзор репа.
- Что ты делаешь? – подозрительно быстро закончив разговор с Брановски, спросил меня Крист.
Я пожал плечами.
- То же, что и ты пару минут назад, - ровно сообщил я Моргану и самодовольно впился ногтями в его кожу. – Не нравится? – язвительно добавил я, погруженный в свою маленькую победу.
Крист застыл. Он следил глазами за моими ногтями, терзающими его руку. Парень даже ослабил захват, и моя ладонь, наконец, отлепилась от подлокотника.
- Не нравится, когда с тобой играют? – победоносно отчеканил я, вдоволь наслаждаясь поразительной растерянностью Криста.
- Фишер, если ты не прекратишь, я прямо тут тебя… - вдохновенно начал Морган, однако окончания славного условия меня лишил директор, который с интонациями скуки протянул:
- Ну, мистер Морган… ваша очередь.
Арчибальд не верил в таланты Моргана. Единственный талант, который нещадно демонстрировал ему Крист – это хамство. Поэтому мистер самозванец, почти утонувший в кресле, надеялся вдоволь посмеяться над провалом самого отъявленного, самого надменного ученика Бедфорда. Реальная, настоящая сущность директора отразилась в его холодных циничных глазах, как в зеркале. Мистер самозванец скривился в отвратительно-слащавой усмешке, иронично поднял светлые брови и дружелюбно кивнул на сцену, откуда, уже глотнувшие вдоволь порицания Аделии, спускались горе-фокусники.
Морган встал. Медленно, с чувством собственного достоинства. Его пальцы, скользнув по моему запястью, разжались. Крист по-прежнему смотрел на меня: на лице короля отобразилось сожаление. Одними губами Крист прошептал "жаль" и, посмаковав это слово на языке, обратился к Арчибальду:
- Лестно слышать, что вы с нетерпением ждали моего выступления, - послав директору не менее ядовитую улыбку, сказал Кристан.
Арчибальд захлебнулся своей неприязнью. Мысленно он обматерил засранца и, судя по тому, как он закусил губу, сдерживаться бедолаге после каждого нового выкрутаса Моргана становилось все тяжелее.
- Скромности не занимать, - вместо Арчи прокомментировала Аделия.
Она отвесила Кристу поклон и под усмешку Эна тепло добавила: - Как в старые добрые времена.
Моргану не приглянулось подбадривание. Он нахмурился, однако царственным шагом потопал к эстраде. Миновав Томми, поглядывающего на часы, и Ро, разминающего затекшие конечности, Его Величество выпрямился, расправил плечи, и когда по-королевски ступал по ступеням, перед зрителями был уже тот самый Кристан Морган, которого я видел в особняке, держащим двумя пальцами бокал и высокомерно взирающим на жалких людишек, до которых Королю не было никакого дела. Кристан поправил пиджак школьной формы и холодно взял в руки микрофон. Он возился с ним какое-то время, силясь настроить ему одному ведомые функции.
Мисс Пейдж отлепилась от сына и в ожидании кусала губы. Брановски положил ногу на ногу и непринужденно присвистнул, чем вырвал у Моргана блистательно-фиалковый взгляд.
Король Всея Бедфорда прекратил терроризировать микрофон, поднес его к губам и, выдерживая все интонации, тихо и хрипло запел " I've paid my dues…" с закрытыми глазами. Он не двигался: стоял на месте, полностью погруженный в текст, полностью укутанный песней, полностью… живой, победоносный, новый для меня Кристан… Морган на одной ноте закончил "I've made a few" и не сфальшивил, сделав удар на "… share of sand". Его голос набирал обороты, он звучал все повелительней, все четче, все ярче. А Морган по-прежнему не размыкал век. Застывший, очарованный, окутанный внутренним течением вдохновенья, он не видел, как я придвинулся вперед, поближе к сцене, не видел, как прижал руку ко рту мистер Арчибальд, а также не видел, как Эндрю достал из внутреннего кармана пиджака сотовый и, повозившись в нем, на припеве включил запись песни "We are the Champions", вот только это была не аранжировка и не песня в оригинальном исполнении. На голос Моргана, взрослого, сжимающего микрофон, наложился детский голосок… Тот же тембр, те же нотки самовлюбленности, те же переходы… Сомнений не могло быть: ребенок на записи, ребенок, блистательно, профессионально исполняющий такую сложную композицию, был Кристан Морган.
Крист на секунду замялся, услышав музыку. Он распахнул фиалковые глаза, нашел в толпе сидящих Эндрю и, мягко улыбнувшись, вывел припев, стараясь не заглушить своего "маленького помощника". Азарта в его величестве прибавилось. Пальцы, ласкающие микрофон, дрогнули, на лбу исполнителя появились морщинки – Морган явно старался не ударить в грязь лицом. Он хрипловато, невесомо, пропел начало второго куплета. Благодаря записи его голос звучал феерично: детское эхо придавало песне незамутненный, ни с чем не сравнимый шарм. Складывалось такое чувство, что Морган из прошлого скакнул в будущее, чтобы помочь своему повзрослевшему и порядком преуспевшему в вокале двойнику.
Кадык Кристана метался, выражение глаз было очертенелым, аура чемпиона лучилась из каждой клеточки его одухотворенного музыкой организма.
Морган… Морган шокировал меня. Я сам не заметил, как руки, которые я положил на колени, сжались в кулаки и скомкали ткань брюк. Я хотел бы не слушать Кристана, хотел бы сказать, что он бездарность, но вместо этого ошалело таращился на Короля Всея Бедфорда, ставящего последний аккорд и обессиленно опускающим руку с микрофоном вдоль тела.
Брановски нажал на стоп плеера. Аккорды смолкли. Крист дышал, словно после километрового забега. Его взгляд смеялся, его губы растянулись в блаженной улыбке: так улыбаются люди, отягощенные чувством выполненного долга. Ему нужна была передышка, ему нужно было вернуться к нам, в реальность, вспомнить, где он, с кем и зачем выступает.
- Блестяще, - правдиво выразил мои впечатления директор.
Даже он не в силах был смолчать. Он искренне похлопал Моргану. Его поддержал Ро, по-детски не скрывающий своего восторга.
- Президент студсовета, тебе в артисты, - полным восхищения голосом, посоветовал староста.
Я же скромно потупился, когда Крист мельком глянул на меня, притихшего и все ещё переваривающего очередное открытие, очередной сюрприз от Моргана.
Крист покраснел. Ему приятны были похвалы, но, выставив руку вперед, когда Аделия открыла рот, чтобы выразить свое мнение, со вздохом пробормотал:
- "До" не вытянул. Хореографии нет. В конце сфальшивил. И ритм не словил пару раз.
Мама Эна согласно кивнула. Они общались на своей волне. Спрыгивая со сцены, Морган выглядел по-мальчишески озорным и готовым на любые шальные выходки.
- И зачем ты сохранил ту жуть с моего первого концерта, Брановски? – толкнул его плечом Крист.
Отношения друзей стали явно теплее, что не могло укрыться от Аделии, обрадованно повисшей на обоих своих малышах.
- У меня еще видео есть, где вы песенку про зиму поете вместе, - выдала она секрет, и оба парня набросились на неё с одинаковым возмущеньем.
- Не показывай это никому! – требовал Эндрю, щипая мать за щеку.
Разозленным он, конечно, не выглядел. Напротив, повеселевшим и задорным.
- Только не про зиму! – вторил заклятому другу Морган.
Он светился энергией и спел бы ещё сто песен, предложи ему оное директор или кто-нибудь ещё.
Но идиллию миролюбия, как ни странно, прервал Томми, меланхолично спросивший у директора:
- Могу я идти?
Арчибальд встрепенулся. Он отходил от соло Криста, да, впрочем, и от остальных номеров бедфордовцев. По-цыплячьи взмахнув лапками, директор встал во весь свой мизерный рост и, прокашлявшись, бодро провозгласил:
- На сегодня репетицию окончим…
Никто не сопротивлялся. Утомленные успехами и критикой, ученики рады были разбрестись по комнатам и отдохнуть, перевести дух, смириться с тем, что теперь репетиции будут каждодневными, и, естественно, заняться своими собственными делами.
Под дружелюбную болтовню мисс Пейдж мы покидали актовый зал.
- Ну Арчи, - хватая его под ручку, строила она большие глаза. – В порядке исключения… - просительно увещевала ничуть не уставшая, цветущая, зараженная энтузиазмом мама Эндрю. – Я прошу часочек пообщаться с сыном! Это же не тюрьма, чтоб назначать время свиданий…
Они спорили, но по изрешеченному сомнениями лицу директора ясно было как божий день, что раунд этот ему не выиграть. Мне оставалось только в очередной раз дивиться умению женщины вертеть людьми по своему усмотрению. Где она этому научилась? Мне бы ой как пригодилась подобная суперсила!
Брановски пихал Криста: они как дети малые застыли в дверях, решая, кому выйти первому. Я уже неприкаянно стоял в коридоре, не зная, куда податься. Ненароком взгляд мой, скучающий, упал на Вулфа, которому кто-то минуту назад позвонил по телефону. И я смотрел на одноклассника позеленевшим от негодования взглядом: сотовый, который некто подбросил в библиотеку, ладно лежал в ладошке Томаса, бледного, испуганного и кусающего губы.
- Я да… Да… Из… изви…ни… - шептал он, прерываясь на сопутствующие реплики собеседника. – Я уже… да… прости… - бессвязно лепетал он.
А меня подмывало выдернуть из его рук телефон, найти в адресной книге загадочного "Р", после чего прижать заикающегося засранца к стенке и выяснить отношения.
Мне стало понятно неожиданное желание Вулфа поучаствовать в концерте. Конечно, он был должен Ро, который в очередной раз прикрыл его маленькую подлую задницу! Ещё бы ему не быть должным: заставил соседа по комнате взять на себя вину и теперь получает от жизни разнообразные удовольствия! Ну уж этого я не оставлю!
Я шагнул к Вулфу, дабы сгрести его в охапку и уединиться где-нибудь в арке, поговорить или, черт его возьми, надрать ему уши за неуместные шутки! Однако поймать Томми я не успел, ибо он, метнувшись пуганым зайцем, почти бегом припустил в административный корпус, обычно закрытый на ночь и пустующий.
Я рванул было за ним, но Морган поймал меня раньше, чем я ринулся играть в детектива.
- Стоять! – рыкнул он. – Мы не закончили наш предыдущий разговор… - подвигав бровями, заявил Крист.
Он не отошел от эстрадного фейерверка эмоций: вдохновенный, горделиво улыбающийся, он источал сияние артиста, только что вернувшегося домой из подавляюще успешного турне.
- Кристан, не сейчас, - отделываясь от его рук, я оглядывался, чтобы не упустить из поля зрения исчезающую фигурку Вулфа, быстро-быстро ускользающую в тень коридора.
- Что может быть важнее нашего разговора? – искренне удивился Морган, кладя мне руку на плечо и приобнимая.
Я уже начал раздражаться, но, на мое счастье, Моргана отвлекла Аделия, которая утянула его за ухо к директору и отчитала за прогулы.
Минуты мне хватило, чтобы испариться и побежать вслед за Томми. Правда, шататься по административному корпусу за пару часов до отбоя было, конечно, рискованно. Но, заручившись желанием поймать истинного преступника, заточившего меня в библиотеку, я, не задумываясь о последствиях, семенил по паркету. Вулфа не было видно, и я резонно начал прислушиваться: ведь назначил ему кто-то здесь встречу? Значит, они в любом случае должны поговорить. И следовательно, я просто немного подожду, а потом предъявлю засранцу свои претензии.
Однако судьба распорядилась иначе.
Я действительно услышал Томаса. Он говорил надрывно и неразборчиво. Я пошел на голос и застыл около кабинета литературы. Окна не скрывали, что происходит внутри – мне оставалось лишь встать таким образом, чтобы не выдать своего присутствия. И, кипя праведным негодованием, волной уносящим все остальные чувства, я нетерпеливо топал ногой. До тех пор, пока не разглядел, кто был оппонентом Томми.
В кромешной тьме застыли два силуэта: один сгорбленный, маленький – второй мощный, нависший над первым. Парни неторопливо говорили. Вернее, говорил второй, не Томми.
- Ты хочешь стать посмешищем, мелкая тварь? – цедил сквозь зубы молодой человек.
Я не мог разглядеть его лица, но его тень вцепилась в ворот рубашки Томми.
- Ты хочешь опозорить МЕНЯ? – уже громче и жестче спросил незнакомец. И я узнал этот властный, циничный, горький голос.
Ошибки быть не могло: рискуя собственной безупречной репутацией, Томми торопился увидеться с братом, который немного выдвинулся вперед, что дало мне возможность получше разглядеть его бешеный оскал, звериное выражение на лице и какую-то нестерпимую, томительную жажду во взгляде.
- Я… прости, Трой… - глотая гласные, лепетал Томми, не поднимая головы.
Он смотрел в пол и словно стеснялся встретиться взглядом со своим братом.
- Никчемный, жалкий неудачник, - хмыкнул Трой, отходя от брата на шажок. – Даже с Фишером, этим куском дерьма под ботинками, справиться не можешь…
Меня переполнило чувство отвращения к этому субъекту, дальше своего носа не видящему, ублюдочному, злобному и давящемуся собственной желчью.
- Я… не… прости… я не знал… телефон… он нашел и… - мямлил Вулф, обычно такой из себя гордый и непробиваемый.
Трой поднял руку и наотмашь ударил брата по лицу. Я зажал рот ладонью. Этот поступок – неожиданный и резкий – заставил меня сжаться в своем углу и ошеломленно посмотреть, как Вулф хватается за руку, его ударившую, и прижимает к себе. Будто эта рука не влепила ему пощечину, а по голове погладила. Будто обнимать брата за затрещину было привычным занятием Томми.
Ошеломленно моргнув, я вышел бы из своего укрытия и помог бы Вулфу-младшему поставить братишку на место, однако очередной хлесткий удар, после которого Томми рухнул на пол, удивил меня ещё больше.
- Ты не мог придумать ничего оригинальнее детских страшилок, братик? – поднимая Томми за шкирки, рыкнул Трой.
Его, кажется, перекосило от ярости. Он не контролировал своих порывов и, не сдерживаясь, лупастил Томаса по лицу. Быстро. Мстительно. Жестко. Голубые глаза сатанински горели. Вулф-старший расхохотался, когда Томми отполз к парте и сжал пальцами столешницу.
- Я не хотел… прости… - повторял младший.
Из разбитой губы текла кровь, но Томми и не думал её стирать. Он понуро сверлил глазами пол, словно играл в переглядки с несчастным свидетелем его позора.
- Ты против того, чтобы я стал президентом? – ставя ногу так, чтобы припечатать брата к столу, пошипел Трой. В его голосе смешались фанатизм и ярость. – Не поможешь братику устранить ненужный балласт? – мягко проведя по волосам Томми, а потом, резко схватившись за светлые вихры и запрокинув голову вверх, сдержанно спросил Трой.
- Но Фишер бесполезен… он… Морган… - тихо попытался высказать свою мысль Томас.
Вторая рука легла ему на шею и сдавила горло прямо под кадыком.
- Идиот, - любовно проговорил Трой, наклоняясь к уху брата. – Благодаря бесполезному Фишеру Морган стал популярнее… Он же герой гребаный! По мусоркам таскается. В концертах участвует. Директора посылает.
На последнем Трой сорвался. Он поднял ногу. Я услышал, как взвыл Вулф-младший, когда колено ублюдка встретилось с его пахом.
- Я буду президентом в этом году… Пока Морган ещё учится в Бедфорде. Я, черт побери, потратил кучу сил, чтобы поступить в эту ё*аную школу.
В своем углу я перестал дышать. Сползая по стеночке, я старался не издать ни звука, не указать, что разговор подслушан. Я был не совсем дураком, чтобы не понимать: Трой прикончит меня на месте, коли обнаружит в непростительной близости от логова Дьявола. Я по-прежнему ужасался каждому удару, каждому ублюдочному нападению на Томми, этому никчемному, не способному постоять за себя идиоту. Я ужасался и широко открытыми глазами смотрел на то, как реагирует на все это пиршество мразости мой одноклассник.
Дрожащими руками цепляясь за пуловер Троя, он одними губами повторял "прости… пожалуйста… пожалуйста" и глотал остатки кислорода, которые позволял ему братик, повернутый на садизме.
- Сегодня ты посмел возразить мне, - недобро хохотнул Трой, разжимая пальцы на шее брата.
Томми рвано восстанавливал дыхание. Он полуосмысленным взглядом ласкал ублюдочное лицо брата, который низким голосом приказал:
- На колени, раз хочешь извиниться…
Я закусил губу, чтобы не крикнуть Вулфу, чтобы он вмазал братцу и показал, кто главный. Но Томми покорно кивнул и встал на колени.
- Ты знаешь, что делать… - выдохнул Трой.
Руки Вулфа-младшего ожили – они метнулись вверх, чтобы приподнять пуловер.
Меня затошнило. Я подавился собственным отвращением. Голова кружилась, мысли обгоняли одна другую. Мерзкий ком неприязни стоял в горле и не давал нормально дышать. Я ломанулся из административного корпуса со скоростью ветра. Мне хватило звука короткого поцелуя. Мне хватило впечатлений. До комнаты я шел, переваривая увиденное и услышанное.
Гадкое послевкусие никуда не делось. Но некоторые вопросы разъяснились. Например, почему Вулф ни с того ни с сего сменил имидж тихони на воинствующего солдатика. Ясно стало и почему именно я попал в немилость. Все встало на свои места.
*