Глава 4. Кто кого? Часть 2.

[Natanelluk]

- Ты стелешься под кого угодно, да, малыш? – Кристан, в очередной раз наградил меня пощечиной. Выглядел он совершенно неадекватно: взгляд блуждающий, зрачки расфокусированы, огромное тело напряжено до предела. – Трахался с Брановски, чтобы узнать побольше обо мне? Да ты гребаный извращенец! – Кристан напряженно выдохнул, криво улыбнулся, и… меня унесло.
После его слов кровь ударила в мозг, от злости заклокотало в груди. Дремавшая до того момента ярость бросилась в глаза. Я четко видел только лицо Моргана, только его маниакальный оскал, и цель передо мной теперь стояла только одна – изничтожить ублюдка, заставить его заткнуться.
- Завидуешь Брановски? Что, обскакали бедненького богатенького мальчика? – заорал я в ответ, абсолютно забывая, что учителя и ученики могут нас услышать. – Не Брановски достались объедки, а тебе? – меня заносило все дальше и дальше. Кристан ошеломленно опустил руку и уставился на меня, будто я самолично подписал себе смертный приговор. Слова плохо доходили до его сознания, однако мне было чихать. Я говорил и говорил:
- Никому не нужный Кристан Морган. Он – всего-навсего наживка для шлюшек и идиоток. Даже единственный друг отказался от него!
Я играл нечестно. Это были очень злые слова, но я не соображал, что несу. Я сказал бы что-нибудь и покруче, если бы Морган с горящими как угли глазами не закрыл мне рот рукой. Это его движение – самопроизвольное, словно Морган защищался от моих слов, покоробило мою решимость. Конечно, в своем стремлении унизить его я дал лишку, но это объяснялось только тем, что Кристан тоже перешел дозволенную черту.
Солоность его кожи въедалась в мои губы, я подавился остатками своей речи и теперь судорожно перебирал в голове пути к отступлению.
Вряд ли Кристан оставит без внимания обидные слова. А, так как я уже успел убедиться: в гневе Морган страшен, мои жалкие потуги хотя бы мысленно разрулить ситуацию были вполне оправданы.
Кристан молчал. Именно его внезапное молчание внушало все большие сомнения насчет того, что я отделаюсь малой кровью. Пару секунд я прикидывал, как поступить, но времени на детальные подсчеты не было: Крист в любой момент мог разделаться со мной, как с котенком. Потому я решился воспользоваться его рассеянностью, пока не стало слишком поздно.
Укусив Моргана, я замахнулся, дабы пустить в ход грязный, но очень любимый мною прием – удар под дых. Я помнил: в прошлый раз у меня это отлично получилось, и Морган на краткий срок вышел из игры. Так чем черт не шутит, может, сейчас мне удастся избавиться от его назойливого внимания на более продолжительное время.
Но я просчитался – молчаливый, но не менее опасный, Морган был наготове. Он перехватил мою руку, так что я сразу лишился двух возможностей – говорить и отбиваться.
- Ты сам вырыл себе могилу, малыш, - мрачно констатировал Кристан, и, услышав этот приглушенный угрожающий голос, я вздрогнул.
Крист отпустил на миг мою руку, но только затем, чтобы тут же заломить её мне за спину, причем оставшаяся свободная тоже оказалась в ловушке Моргана.
Меня прошиб холодный пот. Уверенность, с которой действовал Морган, не могла не напугать. Этот парень ненормальный. Неизвестно, как он расквитается со мной за оскорбление. Жилка на шее бешено забилась, я замотал головой и уставился на Моргана, призывая к тому, чтобы он наконец убрал свою руку от моих губ.
Вместо этого Крист резко перевернул меня так, что я оказался прижат спиной к его груди. Мои руки, перехваченные ладонью Моргана, касались его живота, моя голова была запрокинута так высоко, что трудно было даже глотать, не то что говорить. Глаза щипало, щеки горели адским пламенем, изнутри меня жгло рвущее душу унижение.
Ни крикнуть, ни лишний раз вздохнуть – все контролируется Морганом. Он неожиданно превратился из просто избалованного парня с комплексом Бога в жестокого ублюдка, который нисколько не считался с чужими чувствами. Без права сделать шаг или хотя бы высказаться, я превратился в марионетку, раболепно ждущую, когда хозяин потянет за ниточку.
Гнев, истерика, слабость, - все мешалось в моей голове и нагнетало ситуацию ещё сильнее.
- Как ты сказал, малыш? - я подскочил на месте, услышав вдруг его резкий убийственно спокойный голос, ворвавшийся в мои мысли. – Я никому ненужный кусок дерьма? – он поднял руку, перехватившую мои запястья, вверх, и я привстал на цыпочки, зажмурившись от полоснувшей предплечья боли.
- Ну что ж… посмотрим, как ты будешь визжать от удовольствия и просить отыметь тебя прямо тут, на парте, в кабинете твоего обожаемого профессора! – он понизил голос, несколько напрягся, но тут же удовлетворенно расслабился, когда я, до которого с трудом доходили слова, заизвивался в его "объятиях".
Сознание взрывалось искрами боли, опасности и… ожидания.
"Он псих! Совершенно точно, псих!" – вихрем проносилось в голове.
И я не преминул высказаться вслух, как только он убрал руку от моих губ.
Впрочем, сделано это было только для того, чтобы содрать с меня галстук и запихнуть мне его глубоко в рот.
Снова полная обездвиженность и тишина, в которой звучным эхом отражалось от стен нашем с Морганом сбившееся дыхание. В какой-то момент мне даже почудилось, что дышим мы в такт: его вдох – мой выдох, его смех – мой болезненный стон через тряпку.
Что мне оставалось? Только уповать на помощь извне или же на благоразумие Кристана, причем верить во второе – все равно что показывать фигу слонам – столь же бесполезное и глупое занятие.
Неопределенность снедала меня заживо. Морган не торопился расквитаться. Наверное, это особый вид извращенной пытки – заставить жертву ждать экзекуции. И все же я пока что надеялся: вот, сейчас Кристан возьмет себя в руки, посмеётся своим ехидным смехом и скажет, что пошутил. Но он, напротив, положил свободную руку мне на живот, я попятился от неё, чем ещё усугубил ситуацию: теперь я почти сидел на коленях Моргана, благоразумно приземлившегося на парту.
Морган явно обрадовался такому повороту событий: подул мне в ухо, хохотнул и язвительно заметил:
- Вот так, малыш. Поиграли и хватит. Видишь, ты уже сам торопишься начать... или кончить? – ещё более жестко предположил он, награждая меня очередным засосом.
Горько усмехнувшись, насколько мне это позволял кляп, я судорожно вдохнул. В горле встал комок горечи. Мне стало гадко от всего происходящего, стыдно за самого себя, покорно позволяющего Моргану вытворять такие пакости… Но одновременно с праведным гневом я ощущал… любопытно. Мне хотелось знать, куда заведет Моргана его эгоистичность? На что он пойдет ради того, чтобы отомстить?
Согласен, это было глупо. Ведь самым нормальным для человека, оказавшегося в моем положении, было бы испугаться и начать тщетные потуги вырваться, но я решил подождать…
- Что хочешь в первую очередь? Чтобы я оторвал тебе яйца за гадкие слова? – елейным голоском увещевал Морган. Каждое его слово отдавалось учащающимся сердцебиением, и под конец, когда ублюдок тихо выдохнул:
- Или малыш сначала хочет, чтобы его приласкали? – я почувствовал, что сердце Моргана едва не выскакивает из груди.
Он тщетно пытался успокоиться, тщетно заламывал мне руки в надежде хоть как-то урезонить разбушевавшиеся гормоны. Мы оба знали, что сказанные пошлости завели его. Даже не оборачиваясь, я знал: Морган, красный от возбуждения, пялится на мой затылок. Я чувствовал его пристальный взгляд и нарочно откинул голову влево, открывая Кристану прекрасный вид на свое искусанное, зацелованное до засосов горло.
И вскоре услышал его тихое "маленькая бл*дь!", адресованное, конечно же, мне.
Его рука на моем животе ожила: расстегнула пуговицу пиджака, подобралась к ткани рубашки.
Вот тут было самое время испугаться.
Наконец до меня дошло, что Морган не играет. Он действительно собрался воплотить в жизнь свои угрозы. И я взвился так, что почти заставил не ожидавшего подобной реакции Кристана отпустить мои руки. Но в следующий момент он уже справился с растерянностью и снова взял все под свой контроль.
Видно, идея с посиделками на коленях безумно понравилась парню: он рывком усадил меня так, как ему того хотелось: чтобы задницей я чувствовал его начинающий напрягаться член.
- Чего ты так испугался, малыш? – довольно прошептал он, задирая мою рубашку. - Ты ведь уже потренировался с Брановски, не притворяйся, что для тебя все это внове.
Морган, словно в наказание, больно ущипнул меня в том месте, где и так уже красовался синяк, подаренный им в день нашей первой встречи. Зажмурившись и сжав руки в кулаки, я закричал "чтоб тебе сдохнуть", но ткань галстука услужливо заглушила мой вопль.
Захлебываясь своими же слюнями и возмущением, я попытался слезть с Кристана, но, двинувшись всего один раз, понял, что лучше мне этого не делать, ибо Морган горячо выдохнул "черт…" и его ширинку ощутимо расперло.
"Ещё неизвестно, кто из нас будет просить трахнуть его!" – хотелось подначить мне Криста, но, конечно же, милая фраза так и осталась невысказанной. Зато рот Кристана не был закрыт, и он мог говорить все, что вздумается. Потому он не сдерживался:
- Эй, не надо пугаться, малыш, я постараюсь быть нежным, - шепнул он, поглаживая меня по голове:
- Обещаю, ты забудешь своего Брановски.
Сильно его, наверное, зацепили наши с Эндрю так называемые отношения… Иначе откуда в голосе столько яда?
Но вскоре рассуждать по поводу данного вопроса расхотелось: Морган уже засунул руку мне в трусы, игриво провел пальцами по основанию члена, вдруг грубо обхватил его и столь же грубо принялся водить ладонью вверх-вниз. Я зажмурился. Прислушался к ощущениям. Было одновременно стыдно, сладко, приятно и тошно от осознания, что Кристан трогает меня посреди класса, от осознания, что меня трогает именно Кристан. От осознания, что в этот долбанный кабинет мог запросто ворваться преподаватель.
Но огонек опасности только разжигал возбуждение, и я ничего не мог поделать с реакцией своего тела на настойчивые прикосновения…
Эмоции душили меня своими противоречиями. Так что я был благодарен Моргану даже за то, что он не видел тогда моего лица: потерянного, пылающего, с жадным пламенем жажды сладострастия в глазах. Я злился на самого себя, я боялся своих чувств и загнал себя до такого, что вдруг захотелось завыть и разрыдаться.
В душе разгоралось давно успевшее забыться чувство страха – робкое, почти невесомое, но я прекрасно знал – лучше вычеркнуть это чувство из жизни навсегда, иначе оно сожрет меня полностью, вновь превратит в жалкое подобие меня настоящего.
А пока я боролся со своим внутренними демонами, Кристан медленно дрочил мне.
Вверх-вниз-вверх-замер… И я проклинал себя за то, что расслабленно подался назад, откинул голову на плечо Моргана и… полностью отдался на его волю.
Мир сузился до руки, дарящей мне удовольствие, голоса, успокаивающе-раздразающе бормочущего пошлости, и меня самого, подозрительно быстро сдавшегося на милость Его Величества.
Вверх-вниз-вверх-быстрее… дышать через нос становилось безумно трудно. Что-то во мне щелкнуло и надломилось. Кто-то врубил кнопку саморазрушения – и я выгнулся, доказывая, что по уши увяз в играх Моргана.
Вверх-вниз-вверх-замер… Кристан в самом деле издевался: почти доводил до оргазма и тут же отдергивал руку, словно напоминая, кто тут главный. А я, окончательно потерявшись в своих эмоциях, доверчиво следовал за более опытным партнером. Но мне казалось, что, продлись это измывательство чуть дольше, и я убью Кристана, правда, как именно, я не знал.
- Детка, я хочу услышать, как ты просишь меня дать тебе кончить… Я хочу услышать, как твои губки простонут "пожалуйста"… - Морган куснул мое многострадальное ухо, коснулся губами щеки и… отпустил мой член.
Первое, что я понял: Кристан собрался оставить меня неудовлетворенным, я даже замычал в знак протеста, но когда слова дошли до отравленного возбуждением мозга, я чуть не лишился сознания.
Нет. Я и так унижен – вот он я, как шлюха подающийся на ласки Моргана. Что же ещё ему от меня надо? Полностью растоптать мою гордость?
А Морган тем временем уже потянулся к моим губам, почти взялся за край галстука, но тут я заерзал на его коленях, что отвлекло парня от задуманного.
Представив себе, что похотливо стону, умоляя о разрядке, я в ужасе повернул голову и заглянул в глаза Кристану. Тот оторопело уставился на меня, как будто увидел впервые. А я вдруг отметил - лицо Криста расплывается, как в тумане, что могло значить только одно – слезы прорвались наружу. Осознав, что показал Кристану все свои слабости, я горько усмехнулся и вновь низко опустил голову. Пусть делает, что хочет. Теперь уже все равно. Хочет, чтобы я умолял его, пусть! Слезы обиды и горечи все-таки опалили щеки.
А в следующую минуту я почувствовал губы Кристана на своей коже. Он губами собирал слезинки… Этот его шальной поступок так шокировал меня, что я пропустил тот момент, когда ладонь Моргана заняла уже привычное положение.
- Не плачь… - мягко попросил Крист, отпуская мои запястья. – Не плачь, слышишь? – он развернул меня к себе лицом, слизал остатки слез, нежно обнял. Яростный блеск исчез из вспыхнувших синим глаз, его сменил огонек еле зарождающейся страсти.
Мои руки, до того захваченные в плен Кристаном, мотались теперь без дела. И я не был в состоянии ни обнять Моргана, ни оттолкнуть.
Он сам обнял меня – трогательно чувственно, можно сказать, почти невесомо.
Его ладонь все ещё двигалась безумно медленно, и я возмущенно глянул на Кристана, который едва заметно ухмыльнувшись, ускорил темп.
Колени задрожали, я закрыл глаза и откинулся назад. Если бы Морган не обнимал меня за талию, я непременно грохнулся бы на пол.
Незнакомое нетерпение, трепет, почти болезненное возбуждение захлестнули меня с головой, и я, не отдавая себе в этом отчета, застонал. И только услышав свой низкий, охрипший голос, понял, что Морган вынул-таки галстук из моего рта. Но это было уже неважно, потому что он целовал меня – расслабленного, полностью удовлетворенного, уютно устроившегося в его объятьях, счастливого…
Кажется, я на пару секунд выключился из реала, потому что, очнувшись, заметил в глазах Кристана некоторые изменения: теперь он глядел на меня с настороженной враждебностью, сомнением и… надеждой(?). Трусы пропитались моей спермой. Холодно-липкое месиво, касающееся все еще разгоряченного тела, неимоверно раздражало. Бедрами я чувствовал эрекцию Моргана, но своим колючим ироничным взглядом он словно обвинял меня в том, что возбудился. И, хотя Кристан по-прежнему все ещё обнимал меня, я понял: сладкая минута близости прошла. Мы снова стали врагами.
И кому как не мне стоило вспомнить о своих обидах.
- Ты подлая скотина… - беззлобно на одном дыхании отчеканил я. Просто чтобы он знал. Чтобы не думал, что я принимаю его правила игры. После чего медленно отстранился. Кристан не возражал.
Приказав себе не смотреть больше на Его Величество, я молча взял тряпку, которой недавно запустил в Моргана, намочил под холодной водой и принялся стирать надписи с доски. Мой товарищ по взысканию определенно и не думал помогать. Вместо этого он издевался надо мной, напоминая о случившемся.
Но, несмотря на то что колени все ещё дрожали, напоминая о пережитом первом оргазме, я методично убирался в комнате, пропуская слова Кристана мимо ушей. Слишком много всего на меня навалилось: первая минута полной беспомощности, вновь вернувшийся страх, первый оргазм… незачем было накручивать себя ещё больше, ругаясь с Морганом. К тому же, я утешал себя тем, что Кристан тоже возбудился, хотя, судя по его виду, давно не был невинным ягненочком…
В итоге Кристану надоело сыпать просто так похабными фразочками. Он начал швырять в меня самолетики, сделанные из тетрадных листов. Но я просто игнорировал его ребяческую забаву.
Так нас и застали, когда открыли дверь: меня – драящим доску, его – играющимся в самолетики. Правда, мои щеки пылали, а дыхание ещё не пришло в норму, но этого никто, слава Богу, не заметил. Так что меня благодушно отпустили на занятия, а Кристану влепили очередное предупреждение и заставили собрать с пола весь мусор, который, собственно, он же и нашвырял.
Итак, наша первая стычка закончилась со счетом один:один.
И я подозревал, что это только начало.
*
В течение всей следующей недели я окончательно убедился: Морган от меня отстал – он не появлялся в поле моего зрения, не ходил на факультатив и не встречался на переменах. И отсутствие его настолько успокоило расшатавшиеся нервы, что я постепенно прекратил вспоминать об этом никчемном субъекте. Происшествие на вечеринке кануло в Лету, я стер из памяти дату, когда встретился с Кристаном, но вот эпизод в классе никак не хотел отпускать меня. Он, подобно хищнику, ищущему добычу, преследовал мое воображение. И, если днем я полностью поглощал себя учебой, то ночью… ночью кусал губы от досады – мое внутреннее Я требовало продолжение начатого Морганом. И я почти презирал себя, когда бурно кончал в свою ладонь, представляя, что Морган с обычной усмешкой наблюдает за мной откуда-нибудь из-за угла.
Эндрю я тоже давно не видел – он вскользь упомянул, что занят подготовкой к какому-то надвигающемуся мероприятию – так что, в большинстве своем, я неприкаянно бродил по коридорам во время перемен, совершенно уставший от скучных будней. И в моменты сильного одиночества я согласился бы на какую угодно авантюру, лишь бы жизнь немного разукрасилась.
Однако дни тянулись нудной вереницей и приносили с собой лишь печаль и рутину учебы.
Родителям я теперь звонил из учительской, что накладывало некоторые табу на наши разговоры, но, честно, я был даже рад такой перемене вещей: по крайней мере, теперь я умалчивал вроде как из долга перед школой, а не просто из своих личных побуждений. Но даже голоса мамы и папу не могли унять во мне вдруг проснувшейся жажды новых ощущений.
В общем, к субботе я окончательно поник, осознавая себя лишним везде.
Возможно, не познакомься я с Брановски, одиночество не так бросалось бы в глаза, но теперь, когда я уже привык к мысли, что у меня появился надежный друг и приятный собеседник, оно давило на нервы и призывало сделать что-то эдакое, что-то, выделившее меня из толпы.
Желание отличиться впервые за много лет терзало душу. Я был не знаком с ним ранее, поэтому сейчас не принимал всерьез. А между тем, желание никуда не уходило.
Я был полностью обессилен. Жизнь начала меняться. И я не был уверен, что хочу этого.
*
В понедельник я устало черкал в тетради очередную формулу, – даже обожаемая математика вовсе не шла на ум, – когда зашипело внутришкольное радио и по классу распространился угрюмо-обреченный голос Кристана.
Я встрепенулся, тетрадь слетела на пол от резкого движения, но я этого не заметил.
- В воскресенье Бедфорд ознаменует… - голос секунду помолчал, я услышал настойчивый шепот Эндрю на заднем плане. Видимо, Брановски приказали проконтролировать выступление Моргана. И я улыбнулся в первый раз за всю неделю, окончательно осознав, чего мне так не хватало.
Разборок с Морганом – драк до одурения, ссор и оскорблений – и дружбы с Эндрю, этим уравновешенным и временами вспыльчивым парнем, к которому, сам того не ведая, я успел привязаться.
Брановски заговорил громче, но его слова вдруг умолкли, стоило Кристу звонко заорать:
- Короче говоря, в воскресенье гуляем. Бедфорду в кои-то веки грозит веселье… - кажется, на этом месте микрофон у Кристана отняли, ибо вся школа с удовольствием услышала "какого черта, Брановски?", а потом немного возмущенный Эндрю закончил речь своего некультурного друга.
- Эмм, как уже сказал президент студенческого совета, Кристан Морган, - монотонно начал он, - в воскресенье в нашей школе будет дискотека, на которую ученики могут пригласить своих девушек. Дискотека начинается в двадцать ноль-ноль, вход по предъявлению школьного пропуска. Информацию о гостях мероприятия подать в ближайшие дни в студсовет для получения пригласительных. Доброго дня.
На этом радио заглохло, и оживленные ученики принялись обсуждать грядущее событие, невзирая на окрики возмущенного преподавателя.
Я и сам, признаться, отвлекся от урока, что прямо пропорционально отразилось на успеваемости – я получил свою первую за год D.
На перемене я не мог найти себе места. Сам не знаю, как и зачем, я рванул в отдаленную от учебного корпуса часть здания. Наверное, ходьба помогала развеять тревожные мысли. И, представьте, каково было мое удивление, когда я увидел открытой дверь на крышу.
Бороться с любопытством я не стал, сразу же бросился к лестнице и взобрался по ней на крышу. И, как только ноги мои коснулись пола, волосы колыхнул свежий осенний ветерок. Мелкий дождь неприятно хлестал по щекам, но я не обращал на него внимания. Вместо этого подошел к парапету и глянул вниз – потрепанный осенью садик выглядел жалко в своем полуумершим великолепии. Маленький бассейн в центре сада засыпало палыми листьями. Небо предвещало скорый ливень и…
- Что ты тут делаешь, идиот? – прервал мои животворные описания надменный голос.
Я повернул голову и ощутил, как по телу прошлась волна жара.
Морган.
Он сидел на покатом участке крыши, опершись на серую стену спиной и, согнув ноги в коленях. Рубашка его полностью промокла, светлые волосы слиплись, капли воды лились с них по лицу, создавая ложную видимость слез.
Однако сам Кристан выглядел более равнодушным и высокомерным, чем всегда. Небрежность в одежде и зажженная сигарета в руках придавали его образу некую пикантность.
Я с интересом разглядывал парня, что он, несомненно, заметил:
- Я сейчас не в настроении трахаться, малыш. Иду туда, откуда пришел…
Я вздрогнул от этих слов, сжал зубы, дабы не ответить в его же стиле, сильнее обхватил пальцами поручень и на редкость спокойно процедил:
- Не видел на входе таблички "собственность Его Величества".
Он наконец поднял на меня потухшие глаза и невесело рассмеялся. Морган поднес сигарету к лицу, медленно затянулся, и я разглядел, что рука у него разбита в кровь.
Безразличный вид Кристана раздражал, сам не знаю, почему, но я хотел видеть, как этот парень превращается в того самого Кристана Моргана, от которого у меня срывало крышу.
- Просто вали отсюда, пока не нарвался на неприятности… - посоветовал Кристан миролюбиво, но я уже заметил проблеск нетерпения и вызова в его взгляде.
Игра началась. И не собирался проигрывать.
- Ты купил всю школу? – издевательски громко спросил я, а потом язвительно добавил: - Или, вернее будет сказать, папочка купил для тебя всю школу?
Вдруг как-то похолодало – и я не был уверен, оттого ли, что подул сильный ветер или же оттого что Морган выкинул сигарету, встал и глянул на меня предостерегающе.
- Ты мне больше неинтересен, - прямо глядя мне в глаза, признался он. – Ты – не мой тип, - он говорил размеренно, ласково, будто уговаривал ребенка начать делать домашнее задание. И именно этот нравоучительный тон в довесок к его словам до жути выбешивал.
- Ты вправду мил, но как-то слишком быстро сдался… Так что давай пожмем друг другу руки и станем друзьями… - он шагнул по направлению ко мне, но, уловив фальшь в концовке фразы, я жестом попросил его остановиться.
- Не знаю, что ты задумал сейчас, Морган, - предостерегающе шикнул я и получил в награду невинный взгляд хитрых голубых глаз.
В знак того, что он говорит правду, Кристан застыл у стены и заложил руки в карманы. Он не порывался подойти или заговорить, просто наблюдал за мной.
На мгновенье мне показалась смешной мысль, что я смогу дружить с Морганом, но быть моим врагом он, вроде бы, не хотел. Видимо, в свои семнадцать я еще не научился осторожности, иной причины, чтобы согласиться на мировую с Морганом, я не находил.
Я медленно приблизился к Его Величеству, ожидая от него любого идиотского поступка, но Морган просто сократил между нами расстояние, схватил мою руку, крепко пожал её и как ни в чем не бывало выдал:
- Ты ведь теперь мой друг, Фишер? – моя фамилия в его устах прозвучала непривычно, но приятно. – Тогда давай сделаем вместе что-нибудь из ряда вон выходящее? – он выглядел абсолютно вменяемым и, кажется, даже повеселевшим, но я, во все глаза таращившийся на него, не понимал, говорит ли он всерьез или шутит.
- Ну, к примеру, нассым на школу?! – вдохновенно пропогандировал он. – Она так долго нас имела, может, теперь и нам пришла пора поиметь её?
Он в упор уставился на меня, удивленного, сбитого с толку, молчащего.
- О, да ладно… - хлопнул он меня по плечу, - если слабо, то так и скажи…
Он обогнул меня, взобрался на парапет так, словно это было привычным для него занятием, и… я не поверил глазам: Морган расстегнул ширинку и… помочился.
Я понял сразу две вещи: что Морган сумасшедший и что он не любит шутить.
Рассудок взывал к бегству, но я отчего-то заворожено смотрел, как довольный собой Кристан слезает обратно на настил крыши.
- Как же достали школьные правила! Ненавижу директора – этого бегемота, который только и умеет, что вытягивать из учеников деньги. Ненавижу школу! Сегодня же кинул бы её, если бы мог… - его щеки покраснели, глаза блеснули, на лице появилось заговорщическое выражение.
- Так почему не бросишь? – поинтересовался я, когда его поступок немного переварился в мозгу.
- Скажу, если ты докажешь, что ты мне друг, - серьезно отозвался Морган и кивнул в сторону парапета.
И он внимательно посмотрел на меня, будто прикидывая, смогу я или не смогу… С минуту мы молча сверлили друг друга взглядами, а потом Крист разочарованно отвернулся.
- Так и знал, что ты тряпка… - зло бросил он, не поворачиваясь ко мне лицом. – Все в этой примерной школе примерные. Черт бы вас побрал! – плечи Моргана опустились, его обычно высокомерный вид исчез. Передо мной просто был обычный подросток, обозленный на весь мир. Как я когда-то…
Ещё много лет спустя я вспоминал, как на негнущихся ногах взобрался на идиотский выступ, как повторил бредовый поступок Кристана и как чуть не сорвался вниз, увидев напротив своего места назначения балкон директора, а потом и самого директора, который вышел подышать свежим воздухом.
Картина "Писающий мальчик" ему явно была не по нраву: широко открытый, как в припадке рот, выпученные глаза и истеричные взмахи руками доказывали только одно – у мистера Арчибальда нет слов, чтобы даже наорать на меня.
А соскочив обратно на крышу с бешено колотящимся сердцем и чувством опасности в крови, я встретился лицом к лицу с хохочущим Кристаном.
Все сразу встало на свои места.
- Ты подставил меня! – заорал я, не находя в себе сил сдерживаться. И бросился на него.
Я повалил Кристана, все ещё продолжающего смеяться, на пол и бил, бил, бил… А в ушах отдавался его раскатистый хохот.
- Мразь! Мразь! Мразь! – бушевал я, раздавая ему оплеухи.
Плевать я хотел на то, что он сильнее – порой ярость берет верх над силой. Плевать я хотел на его предупреждающие "прекрати". Этот ублюдок надул меня. Выставил дураком! Унизил в который раз! И единственное, чего я желал сейчас – уничтожить эту подлую тварь.
Сыграть на доверии, наплести небылицы! О, Морган просто кладезь актерского таланта!
Он скинул меня с себя так же легко, как я отогнал бы муху. Морган встряхнул меня за плечи и велел успокоиться, если я не хочу лишних проблем.
Кажется, я ударил его в нос, но не получил сдачи. Потому что на крыше я был уже один.
Кристан исчез.
Но в одиночестве я оставался недолго: место Моргана занял директор, и мне влепили второе предупреждение, однако я никак не мог вспомнить, как уверил мистера Арчибальда, что просто взобрался на крышу, а вовсе не справлял там малую нужду.
После всего пережитого я полностью обессилел, мысли заплетались, глаза опухли. Я выключился прямо в кресле, даже не доходя до кровати. И уже в сонном бреду, не гранича подсознательное и сознательное, я решил, как отомщу Моргану.
*
Вторник выдался на редкость суетным: ученики словно сбрендили от неожиданно свалившейся на них новости о дискотеке. Они походили на сорок, без устали переговаривающихся между собой. Впрочем, мне это общее сумасшествие было на руку.
- Эй, Мэт, - обратился я к щуплому однокласснику в очках, - не одолжишь мне свою камеру на денек?
Вообще странно, что я заговорил с человеком, о котором, по сути, знаю только имя. Раньше бы я такого не сделал, но жажда насолить Моргану переломила мою гордость.
Собственно, просьба не осталась безответной, и уже через пять минут я выслушивал нудное щебетание Мэта, разъяснявшего, как и что настраивать. Уверив его, что камеру верну в целости и сохранности, я отправился на поиски намеченной жертвы, благодаря чему выяснил, где находится кабинет студсовета, о котором так часто упоминал в разговорах Эндрю.
Словно уснувший коридор отражал каждый шорох. И мне под конец начало даже казаться, что кто-то крадется за мной следом. Однако я никак не думал, что именно гнетущая тишина послужит мне во благо.
Благополучно добравшись до нужной двери, я уже поднял руку, чтобы постучать, но, услышав знакомые голоса, не стал торопиться.
- …хочешь? – это, без сомнения, Морган. Только в его голосе вопрос может прозвучать приказом. – Я уже все сказал тебе. ТОГДА, - Кристан сделал акцент на последнее слово, а последующее произнес на повышенных тонах:
- Я просил тебя, как… друга. Что ты мне ответил? Что не можешь этого сделать? Тогда, твою мать, какой на хрен ты мне друг? Засунь свою дружбу в бутерброд и запихни себе в глотку! И чтобы больше я тебя тут не видел, ясно?
За дверью все замолчали. А потом я отчетливо различил неуверенный подавленный ответ Брановски.
- Ясно. Извини. Я просто подумал…
Но Крист бессердечно оборвал его:
- Думай лучше о себе, как ты всегда и делал, Эндрю…
У меня холодок пошел по коже – так надрывно и безнадежно прозвучало имя Брановски. Шаги приближались к двери, я торопливо отпрянул к стене, в спасительную тень коридора, чтобы не попасться другу под горячую руку. Да и не думаю, что сейчас его порадовало бы мое общество. Не знаю, какая тайна связывала его с Морганом, но очень хотел бы в скором будущем разобраться с этим. А пока я с отстранением таращился на спину удаляющегося Эндрю, и отчего-то мне очень хотелось приободрить его. Но на ближайшие пару часов у меня были совсем другие планы, так что я услужливо напомнил себе, зачем притащился сюда из учебного корпуса.
А на повестке дня было не очень простое задание – выведать слабости Кристана, запечатлеть их на камеру и потом благополучно предоставить на суд благодарных зрителей в лице учеников.
И, так как Морган плевал на условности, миссия моя была выполнена очень скоро. Уже к вечеру вся школа любовалась забавными плакатами, кои пестрили Кристаном: Кристаном, лениво листающим гей журнал "Бэд-бой", курящим Кристаном, Кристаном, наливающим виски в чай, Кристаном, играющим в дартс с фотографией директора в центре круга… Сами по себе они вряд ли огорчили бы Его Величество, но распространенные буквально везде, могли сильно рассорить его с администрацией, а может быть, даже понизить рейтинг уважения среди учащихся… Которые, собственно, не стесняясь, смеялись над веселыми надписями под картинками. И всеобщее веселье благотворно поднимало настроение.
А пока одноклассники обсуждали разоблачение Президента и предполагали, что сделает с ним мистер Арчибальд за подобные выходки в стенах школы, Морган ни о чем не подозревал. А когда его Величеству сообщили о происшедшем, он выскочил из студсовета, как черт из табакерки, стал срывать постеры, рычать, что уроет кретина, развесившего их, и рыскать глазами по толпе в желании обнаружить виновника сего переполоха.
Я скромно стоял в стороне и наблюдал за его потугами, упиваясь минутой торжества. А когда в поле зрения появился директор с видом, обещающим танталовы муки Кристану Моргану, я не сумел сдержать ехидного смешка. В этот момент Морган как раз посмотрел на меня и по моему довольному лицу понял все.
- Удачи! – одними губами пожелал ему я и показал фак.
Его рот сошелся в тонкую линию, пара плакатов выпала из рук, а я только помахал Моргану ручкой, когда мистер Арчибальд без слов схватил его за плечо и потянул в административный корпус.
Счет сравнялся.
Два:два.
*
Но на этом вторник не закончился. Ученики гудели, перешептывались, администрация и учителя упорно молчали о наказании, коему справедливо подвергли Кристана, а я… наслаждался обманчивым мгновеньем эйфории.
Уроки пролетели быстро, и, вспомнив, что плохо покушал утром, я решил перекусить до ужина. Стакан сока и сандвич полностью удовлетворили мой голод, так что в свою комнату я отправился довольный и сытый.
Но уже на полпути мне стало нехорошо: закружилась голова, в животе будто взорвался кратер вулкана, а сознание, работавшее ещё утром как часы, помутилось. До комнаты я добрался кое-как по стеночке.
- Ну, здравствуй, мой милый графоман… - поприветствовал меня Кристан, полулежавший на кровати.
Я протянул к нему руку, абсолютно не чувствуя её.
Последнее, что я видел, был Морган, который небрежно поднял меня с пола и закрыл дверь.
"Кажется, я попал…" – была единственная мысль, прежде чем я отключился.
*
Проснулся я от того, что кто-то теребил меня за плечо.
Еле-еле разодрав глаза, я ужаснулся: ехидная мина на лице Кристана как нельзя лучше доказывала мои прежние опасения. А чуть погодя я подпрыгнул на кровати. Насколько мне позволили наручники…
- С добрым утром, малыш! – пропел Морган елейным голосом. Он до отвратного выглядел довольным.
Что ж, видно он тоже жил принципом "сделай гадость себе в радость". И хоть внутренний голос подсказывал мне, что месть Кристана будет несомненно круче моих жалких попыток достать его, я все же не ожидал ТАКОГО.
Прикованный к спинке кровати, голый (хоть и чуть-чуть прикрытый простыней), беспомощно-сонный, я лежал на спине и чувствовал зуд в груди. Скосив глаза вниз, я ошалело заметил на ней неприличную надпись, написанную зубной пастой.
- Ты вел себя очень смело, - не давая мне опомниться, продекламировал Крист, будто выступал в театре и отыгрывал финальную сцену. И потому, чтобы выглядеть эффективнее, он подошел ко мне и поднял мою голову за подбородок, насмешливо усмехнулся и, наслаждаясь моей растерянностью, ошеломил ещё больше:
- Сейчас я уйду и оставлю дверь открытой, - я в ужасе открыл рот, чтобы возразить, заорать, попросить… сделать хоть что-то, но он закрыл его своей ладонью и ещё более издевательски продолжил:
- Я оставлю её открытой настежь. И каждый, кто будет проходить мимо, увидит тебя в таком виде, увидит кричащую фразу "я бл*дь" на твоем теле… – он задумчиво окинул меня взглядом с головы до ног, скучающе вздохнул, а потом так надавил ладонью на мои губы, что я испугался, что он вывернет мне челюсть.
- Посмотрим, насколько хватит твоей смелости, малыш! – жестко бросил он, после чего отступил.
- Морган, вернись! Освободи меня, твою мать! Морган! – тщетно орал я ему вдогонку. Кристан нарочито быстро шел к двери.
Он выполнил свое обещание, постоял на пороге, поиздевался:
- Прекрасно смотришься, малыш. Жаль, Брановски нет в школе, чтобы вытащить тебя из этого дерьма… - он отсалютовал мне и удалился, громко хохоча.
А вот мне было не до смеха. Последняя надежда на Эндрю рухнула, теперь мне предстояло самому выбраться из той ямы, которую я самолично себе выкопал.
Однако я ни о чем не жалел. Пытаясь освободиться от наручников или добраться до ключа (ублюдок швырнул его специально на такое расстояние, чтобы я не смог до него дотянуться), я мысленно строил новый план – и обычных разоблачающих фотографий уже было мало. В своем стремлении поскорее вернуть долг Моргану я несколько позабыл о своем положении, и только через полчаса, когда ученики потихоньку начали разбредаться по своим спальням, я испытал жгучий стыд, злость, слабость и желание провалиться сквозь землю.
Я никогда не любил быть в центре внимания, одевался неброско, да и выделяться не любил, а тут десятки глаз вдруг уставились на меня, распятого на постели, принесенного в жертву моргановского гнева. Естественно, я сначала даже и не думал никого просить помочь мне, опасаясь отказа. Я стоически выдержал взрыв смеха – это было мне не внове, - я перетерпел обрушившиеся на меня оскорбления, но когда кто-то стал орать: "Эй, гляньте на это! Сегодня просто праздник какой-то! Сначала Моргана отчихвостили у всех на виду, теперь Фишер решил всем объявить о своей настоящей суЧности!"
Скрипя зубами, пытаясь повернуться к зрителям так, чтобы надписи видно не было, я наконец выкрикнул:
- Так и будете таращиться? Может хоть кто-нибудь поможет?
Какой-то остряк подначил:
- Скрасить одиночество?
И если бы взгляд мог убивать, я бы прикончил его на месте.
В итоге после нескольких словесных перепалок самый сердобольный одноклассник вручил мне ключ, и я трясущимися руками принялся отпирать замок наручников.
Закончилась вся канитель тем, что, завернувшийся в простыню от макушки до пяток, я вытолкнул незваных посетителей за дверь и с облегчением закрыл наконец за ними дверь.
Кристан преподал мне суровый урок. А это могло значить только одно: на пощаду пусть больше не надеется.
Меня трясло ещё часа два, запястья постоянно напоминали о пережитом, внутренний голос твердил, что от сверстников теперь нужно держаться подальше. Я уже давно испытал на своей шкуре низость и подлость подростковых взаимоотношений. В Бедфорде мало что изменилось… И тут я сам с собой не согласился. В старшей и средней школах не было Кристана – ублюдка, беспринципного и загадочного.
До сих пор меня мучил вопрос, что связывает его с Эндрю, но теперь к этому вопросу примешались другие – например, почему Морган является президентом Студсовета или почему Его Величество втянуло меня в эту игру кошки-мышки. Может, он ждет от меня покорного отступления? Думает, что напугал меня своим фокусом с привязыванием к кровати?
- Ты ещё свое получишь, Кристан… - пообещал я, но отложил свою месть до следующего дня – когда мысли наконец сольются воедино, а головокружение и стыд спрячутся за маской отчужденности.
- Ты ещё получишь… - бормотал я, расхаживая по комнате из стороны в сторону.
*
Среда была ужасна – все пялились на меня, показывали пальцем, шушукались. Я принципиально делал вид, что не замечаю ничего, кроме учебника по динамике, который держал перед собой, как рыцарь держит свой щит.
Отголоски сплетен касались моего уха, но все они были практически безобидным лепетом по сравнению с теми, которыми парни награждали меня в старшей школе.
Так что чувствовал я себя хоть и паршиво, но терпимо.
*
А четверг был тем самым днем Х, на который я отложил свои планы относительно Моргана.
Внешне спокойный, я сидел на уроках, слушая преподавателей и зарабатывая неплохие баллы. Надо отдать должное моим нервам – несмотря ни на что я продолжал трудиться в поте лица, и никакие личные неприятности не отражались на высокой успеваемости, чем я не мог не гордиться.
Утро и вечер пронеслись хлопотным хороводом. Я узнал все, что нужно, для осуществления намеченного.
Ночью, рискуя нарваться на всеслышащего надзирателя и вылететь из школы за грубое нарушение школьных правил (какой-то идиот придумал, что драка менее губительна для детской психики, чем самовольные походы по школе в ночное время), я пробрался к комнате Моргана и потянул ручку вниз. Дверь отворилась (благо закрываться в комнате ученику воспрещается). Я на цыпочках прокрался в спальню, огляделся и тут же испугался: ночник на тумбочке около кровати Кристана освещал половину комнаты, благодаря чему я заметил, что оная отличается от обычной комнаты учеников. БОльшая по размеру, шикарно обставленная, она однако дышала одиночеством и безысходностью. И почему-то я был стопроцентно уверен, что Морган чувствовал здесь себя, как дома. Особенно доказывала подлинность данного утверждения огромная кровать, на которой мирно посапывал Кристан.
Сомнения и переживания ушли на второй план. Я приблизился к изголовью, достал из кармана тюбик клея и без сожаления вылил на голову Кристану. С секунду полюбовавшись на деяние рук своих, я удовлетворенно хмыкнул: даже интересно посмотреть на физиономию Моргана, когда тот утром отправится в ванную.
Я ушел так же бесшумно, как пришел. Очень хотелось спать. Вчерашнюю ночь и весь сегодняшний день я провел в размышлениях над предстоящей перспективой. Я взвешивал все "за" и "против", мысленно преодолевал препятствия, которых в итоге не возникло, представлял, что будет после… так что сейчас, благополучно завершив задуманное, я полностью обессилел и был готов развалиться прямо в коридоре.
Счет снова сравнялся. Три:три.
Каким будет следующий шаг Моргана?